Будучи сыном серийного убийцы, детектив по расследованию убийств Томас «Век» ДелВеччио-младший вырос в сени зла. В настоящий момент, балансируя на острие ножа между гражданским долгом и слепой жаждой возмездия, он искупает отцовские грехи… одновременно сражаясь со своими внутренними демонами. Офицеру отдела служебных расследований Софии Рэйли дали задание следить за Веком, но девушка прониклась к мужчине не только профессиональным интересом, но и волнующе личным. Между Веком и Софией есть еще одно связующее звено: Джим Херон, загадочный незнакомец, задающий много вопросов… ответы на которые смертельно опасны. Когда Века и Софию втягивают в схватку между добром и злом, их спаситель – падший ангел – единственный, кто стоит между ними и вечными муками.

Дэвиду Б. Фоксу, DMD
Творцу улыбок во стольких смыслах

Спасибо Каре Уэлш, Клер Зион, Лесли Гелбман и всем из NAL! Спасибо Стиву Аксельроду!
С любовью Команде Вауд: ЛиЕ, Нату, D, Лу, Джен, а также Джейку (Кену) и Шерил, Бас-теру (Бену) и Шенне, Элвуду (Майку) и Дженн.
С благодарностью моей семье и всем ангелам в моей жизни, независимо от того, две у них ноги или четыре.
Вы все знаете, кем являетесь…

ГЛАВА 1
ГЛАВА 2
ГЛАВА 3
ГЛАВА 4
ГЛАВА 5
ГЛАВА 6
ГЛАВА 7
ГЛАВА 8
ГЛАВА 9
ГЛАВА 10
ГЛАВА 11
ГЛАВА 12
ГЛАВА 13
ГЛАВА 14
ГЛАВА 15
ГЛАВА 16
ГЛАВА 17
ГЛАВА 18
ГЛАВА 19
ГЛАВА 20
ГЛАВА 21
ГЛАВА 22
ГЛАВА 23
ГЛАВА 24
ГЛАВА 25
ГЛАВА 26
ГЛАВА 27
ГЛАВА 28
ГЛАВА 29
ГЛАВА 30
ГЛАВА 31
ГЛАВА 32
ГЛАВА 33
ГЛАВА 34
ГЛАВА 35
ГЛАВА 36
ГЛАВА 37
ГЛАВА 38
ГЛАВА 39
ГЛАВА 40
ГЛАВА 41
ГЛАВА 42
ГЛАВА 43
ГЛАВА 44
ГЛАВА 45
ГЛАВА 46
ГЛАВА 47
ГЛАВА 48
ГЛАВА 49
ГЛАВА 50
ГЛАВА 51
ЭПИЛОГ

Весной, темным апрельским вечером, детектив Томас ДелВеччио-младший узнал, что ночные кошмары на самом деле могут выпрыгнуть из головы в реальную жизнь.
К несчастью для него, это не такие уж свежие новости.
Блестящая, ярко-красная в лунном свете кровь была повсюду, – казалось, будто от-крыли галлон краски и вылили ее не просто на лесной настил… но и на искромсанного мужчину, без движений лежащего на гниющей листве.
У ног Века.
Но это красное дерьмо – не эмульсия премиум-класса для интерьера. Не краска на масляной основе. Не приятное глазу покрытие для амбара. Его не купишь в «Хоум Ди-поу» или «Лаус» , не ототрешь скипидаром, не используешь во второсортном фильме.
Это – настоящая жизнь, здесь и сейчас. Вытекающая наружу.
Что он натворил? Милостивый Боже…
Сорвав с себя куртку, он свернул ее, опустился на колени и прижал тряпку к вскрытой грудной клетке парня. Булькающие звуки смешались с громким дыханием Века, когда он уставился в глаза, в которых скоро потускнеет жизнь. Совсем скоро.
– Тебя убил я? Я?
Без ответа. Но, с другой стороны, вполне вероятно, что гортань парня висела где-нибудь на ближайшей ветке.
Дерьмо… вот дерьмо… все это напоминало ночь, когда была убита его мать.
Но в данном случае, он действительно намеревался пришить кого-то.
Это Век знал наверняка: он сел на мотоцикл, приехал сюда и ждал в лесу появления этого больного психозом ублюдка… между делом втирая себе ложь, что он просто собирается арестовать «подозреваемого».
Но ладонь не врала. Когда его добыча, наконец, появилась, в руке Века лежал нож, а сам он, благодаря неспроста выбранной черной одежде, сливался с тенью, подкрадыва-ясь…
Мотель «Монро» находился всего в пятнадцати ярдах отсюда, на дальней стороне густой поросли кустов и сосен. Освещенные желтым светом уличных ламп, убогие, вы-строившиеся в ряд комнаты, сдаваемые на час или на ночь, стали причиной, по которой он и этот вскрытый заживо маньяк пришли сюда этой ночью.
Серийные убийцы зачастую снимают трофеи с жертв. Психопаты неспособны к нормальным эмоциональным привязанностям и нуждаются в физическом доказательстве власти, которую с наслаждением испытали на жертвах, поэтому они наделяют эмоциями предметы и останки тех, кого безжалостно убили.
Дэвид Кронер потерял коллекцию своих сувениров два дня назад. Когда кто-то прервал его работу, и появилась полиция.
Поэтому, естественно, он вернется туда, где последний раз упивался властью. Только здесь он сможет почувствовать максимальную близость к тому, чем обладал когда-то.
– Я вызвал скорую, – услышал Век свой голос, не понимая, к кому обращается.
Переместив взгляд, он сосредоточился на последней комнате мотеля, с того конца, к которому они были ближе всего – и самой дальней от офиса. Дверь и косяки были опе-чатаны официальной пломбой Колдвеллского Отделения Полиции, а лента, опоясываю-щая место преступления, шелестела на легком ветру. В одно мгновение его взору пред-стала картина, которую он и другие детективы обнаружили там позапрошлой ночью: оче-редная девушка, убитая недавно, оставленная в процессе снимания сувениров с ее пло-ти…
Снова бульканье.
Он посмотрел вниз. Истекающий кровью мужчина был жилистым и худощавым, но, с другой стороны, жертвы Дэвида Кронера – девушки от шестнадцати до двадцати-четырех, так что не похоже, чтобы он нуждался в телосложении вышибалы для своей ра-боты. Песочного цвета волосы поредели на макушке. Некогда бледная кожа сейчас начала сереть… по крайней мере, в тех местах, где не было крови.
Погрузившись в свою базу данных, Век попытался вспомнить, что, черт возьми, произошло. После ожидания, растянувшегося, казалось, на целые дни, его внимание при-влек треск веток, и он обнаружил Кронера, который на носочках пробирался меж сосен.
Увидев мужчину, Век тут же потянулся к ножу, присел на корточки и потом…
– Дьявол…
Вспыхнувшая головная боль была резкой и мгновенной, будто кто-то вбил кро-вельный гвоздь в его лобную долю. Подняв руку, Век накренился влево с мыслью, что это просто великолепно. Когда прибудет скорая, медики смогут начать лечить его аневризму.
По крайней мере, они займутся хоть чем-нибудь… Кронер откинется к тому време-ни, как те приедут.
Когда кричащая боль слегка утихла, Век попробовал еще раз вспомнить… только чтобы вновь врезаться головой в земли Экседрина и черные занавеси провала памяти. Новый раунд агонии расцвел в его голове словно ярко-красный букет, и Век закрыл глаза, думая, что его сейчас вырвет… и пока в желудке свирепствовали шекспировские дебаты на тему «перезагружаться или не перезагружаться», он решил, что самое время быть честным с самим собой. Конечно, в краткосрочной памяти красовалась большая прореха, но дело в том, что он пришел сюда с целью прикончить этого развратного ублюдка, который согласно подсчетам убил одиннадцать девушек за прошлый год, от Чикаго до Колдвелла.
Ужасает, конечно. Но это – вечер самодеятельности, по сравнению с отцом Века… который убил стольких же за три месяца: Томас ДелВеччио-старший написал руководство для парней вроде Кронера.
Именно эта родословная заставила Века позвонить не только в скорую, но и своему напарнику в убойном отделе.
Ненавистно признавать, но он был сыном своего отца: он пришел, чтобы убить. И точка. И тот факт, что жертва была бесчеловечной сволочью, – лишь социально приемле-мый фильтр реальной картины.
Но в своей основе цель не была связана с местью за мертвых девочек.
И, ради бога, Век знал, что эта ночь неизбежна. Всю его жизнь за ним следовала тень, она направляла его, соблазняла, тянула именно к этой сцене разрушения. Поэтому логично, что он ничего не помнит. Его вторая половина наконец-то взяла верх, и он пере-дал ей рулевое управление, пока происходило жестокое деяние. Доказательство? Где-то на задворках его сознания эхом отдавался смех, маниакальный и удовлетворенный.
Ну, да, наслаждайся, пока есть время, подумал Век. Потому что он не позволит се-бе и дальше идти по стопам отца…
С запада донесся звук сирен, становясь все громче.
Очевидно, он не единственный услышал приближение. Из одной из комнат мотеля вылетел мужчина и обежал капот десятилетней развалюхи с решеткой на месте внутрен-них панелей боковин кузова. Сложно будет достать ключи, учитывая, что парень натяги-вал штаны.
Следующей в списке «Удирающих во все лопатки» была потрепанная женщина, которая устремилась к старой «Хонде Цивик», надевая на ходу мини-юбку.
Благодаря их молниеносному отъезду парковка была совершенно свободна, когда машина скорой съехала с дороги и остановилась перед офисом.
Когда сидевший на пассажирском месте медик выбрался из автомобиля, и тот, кто по-видимому был менеджером, открыл стеклянную дверь, Век просвистел, громко и чет-ко:
– Сюда!
Менеджер, очевидно, не собирался встревать во все это и скрылся внутри. Медик побежал к Веку, а скорая быстро пересекла парковку. Когда они устремили на него свое внимание, Век стал полностью спокойным… смертельно спокойным. Недостижимым, как холодная, далекая луна, которая наблюдала за ними с чернильно-черных небес.
К черту его темную сторону. Он совершил это. И он заставит себя заплатить.

***

Офицер отдела служебных расследований София Рэйли ехала в своей машине без опознавательных знаков так, будто за ней гнались черти, мчась через самую глушь Кол-двелловского захолустья. Она следовала по закоулкам 149-ого Шоссе в дикой спешке, и тот факт, что она стремилась к месту преступления, не служил оправданием высокой ско-рости: она ехала быстро. Ела быстро. Ненавидела стоять в очередях, ждать людей, инфор-мацию.
И если ей удастся не сбить оленя до того, как она доберется до мотеля «Монро»…
Когда зазвонил мобильный, София приставила его к уху до второго сигнала:
– Рэйли.
– Детектив Де ла Круз.
– Привет. Угадай, куда я сейчас направляюсь?
– Кто тебе сообщил?
– Диспетчер. Твой напарник в моем списке… поэтому когда он позвонил в скорую и вызвал подкрепление посреди ночи, утверждая, что не знает, что случилось с жертвой, мой телефон дзинь-дзинь.
К несчастью, с этой практикой она хорошо знакома. Томас ДелВеччио-младший проработал в убойном отделе всего две недели и уже столкнулся с угрозой отстранения за то, что оглушил папарацци, который пытался сделать снимки жертвы.
Но это – детские игры по сравнению с нынешним беспорядком.
– Как ты узнал? – поинтересовалась она.
– Он разбудил меня.
– И как он по голосу?
– Я буду честным.
– Ты всегда честен, детектив.
– По голосу он вполне нормален. Пожаловался на головную боль и потерю памяти. Сказал, что повсюду кровь, и он на сто процентов уверен, что жертва – Дэвид Кронер.
Так же известный как больной ублюдок, который нарезал молодых девушек и ос-тавлял у себя кусочки их тел. Последняя «рабочая» сессия психа проводилась позапрош-лой ночью в мотеле, и ему помешали неизвестные. Кронер скрылся под шумок через окно в туалете, оставив за собой труп в ужасном состоянии и грузовик, полный баночек для препаратов и другие предметы… все это в настоящий момент заносили в каталог в Глав-ном управлении, соотнося с национальными данными.
– Ты спросил, он ли сделал это? – Будучи членом отдела служебных расследова-ний, Рэйли занималась правонарушениями сослуживцев, и, несмотря на гордость своей работой, она не наслаждалась тем фактом, что людям с должностной инструкцией вроде ее было чем заняться. Уж лучше, если все, включая полицейских, соблюдают закон и иг-рают по правилам.
– Он сказал, что не знает.
Провал в памяти во время совершения преступления? Не редкость. Особенно если речь об убийстве в состоянии аффекта… например, детектив убойного отдела, устраняю-щий серийного убийцу. И Век уже проявил себя как человек вспыльчивый в вопросах охраны или защиты жертв. Ну, по-настоящему вспыльчивый. Парень был умным, очень сексуальным и вспыльчивым…
Не то, чтобы сексуальность относилась к делу.
Совсем нет.
– Расчетное время прибытия, детектив? – спросила она.
– Минут пятнадцать.
– Я всего в миле. Увидимся на месте.
– Договорились.
Когда они прекратили разговор, София убрала телефон во внутренний карман куртки и села повыше на сиденье. Офицер полиции, ставший возможным подозреваемым в расследовании убийства – и судя по тому, что Век сообщил диспетчеру, вероятность выживания Кронера весьма мала, – вызывает разнообразные проблемы по части конфлик-та интересов. Отдел служебных расследований преимущественно занимается коррупцией, процессуальными нарушениями и компетенцией служащих. Но в ситуации подобной этой, члены отделения Века попадают в тесный круг оценивающих, не важно, совершил их сослуживец преступление или нет.
Черт, в зависимости от того, как дальше будут развиваться события, ей, возможно, придется сделать пару внешних запросов. Но для этого пока рано.
А подумать об отце Века, – самое время.
Все знали, кем был мужчина, и София вынуждена признать, что если бы в данном случае не прослеживалась кровная связь, она не была бы так встревожена… тем, что рас-плата могла быть за ДелВеччио, образно выражаясь.
Томас Старший был одним из самых известных серийных убийц двадцатого века. По официальным данным, его обвиняли и осудили «только» за двадцать восемь убийств. Но он был причастен к еще тридцати… из тех, что известны четырем штатам. Велика ве-роятность, что есть еще десятки пропавших женщин, которых нельзя привязать к нему напрямую.
Так что да, если бы отец Века был юристом, бухгалтером или учителем, она бы так не волновалась. Но расхожее мнение, что яблочко от яблони недалеко падает, несло не-приятный подтекст, когда дело касалось серийных маньяков и их сыновей.
София переехала мост, и справа показался мотель «Монро». Она заехала на пар-ковку, проехала мимо офиса и ряда комнат к дальнему концу стоянки, у леса. Выбравшись из машины с рюкзаком, полным принадлежностей, она сильно чихнула от приторного запаха дизеля машин скорой и после уловила характерный аромат сосновых ветвей… вместе с безошибочным медным привкусом свежей крови.
Медики расположили свои машины лицом к лесу, и в свете фар обе команды неот-ложки работали над окровавленным телом белокожего мужчины. Одежда жертвы была разрезана… или даже разорвана… а то, что скрывалось под ней, представляло собой ме-шанину ран, которых было неисчислимо много.
Ему ни за что не выжить, подумала София.
А потом она увидела Века. Детектив убойного отдела стоял в стороне, – руки скрещены, ноги расставлены, лицо отображало… абсолютно ничего. Как и сказал Де ла Круз.
Господи, парень с таким же успехом мог топтаться в очереди за сэндвичем.
И обойдя влажный настил из опавшей листвы и мягкой земли, она почувствовала необходимость взять себя в руки. Но если быть честной, виновата не только сцена престу-пления. Дело также в мужчине, ради которого она сюда приехала.
Приближаясь, София заметила черный мотоцикл, припаркованный на окраине леса. Он принадлежал Веку; она видела его раньше у Главного управления. Более того, из своего окна наблюдала, как Томас взбирается на байк, заводит его и уносится прочь. Он носил шлем… в большинстве случаев.
Она знала, что добрая половина женщин в участке смотрит на него так же, но, с другой стороны, там было на что посмотреть. С огромными плечами и узкими бедрами он был сложен как боксер, но лицо принадлежало больше модели, чем борцу… если бы не его взгляд. Эти холодные, умные темно-синие глаза уводили строение кости моделей из J.Crew в чисто мужскую территорию. И даже более того.
Остановившись перед ним, первым делом София отметила кровь на его водолазке. Местами виднелись пятна, не было больших клякс или впитавшихся участков.
Никаких царапин на лице. Или шее.
Одежда и шляпа были в хорошем виде… не потрепанные, не разорванные или из-ношенные. На коленях черных брюк – два круга грязи. Пистолет лежал в кобуре. Не ясно, было ли на Веке другое оружие.
Век ничего не сказал. Никаких «Я не делал этого» или «Позволь все объяснить…»
Он просто не сводил с нее взгляда… и все.
– Мне позвонил сержант, – сказала она, отбросив любезности.
– Я так и подумал.
– Вы ранены?
– Нет.
– Могу я задать несколько вопросов?
– Дерзайте.
Боже, он хорошо владел собой.
– Что привело вас сюда этой ночью?
– Я знал, что Кронер вернется назад. Он просто обязан был это сделать. Его кол-лекция конфискована, ничто не осталось от его работы, поэтому для него это место – свя-тыня.
– И что случилось после того, как вы приехали сюда?
– Я ждал. Он пришел… и… – Век помедлил, его брови сошлись вместе, прежде чем одна рука поднялась и потерла висок. – Черт…
– Детектив?
– Я не могу вспомнить. – Он снова посмотрел ей в глаза. – Я не могу вспомнить ничего после его появления, Богом клянусь. В одно мгновение он пробирался сквозь лес, а в следующее – повсюду была кровь.
– Могу я взглянуть на ваши руки, детектив? – Протянутые ладони оказались уве-ренными… без каких-либо порезов и ссадин. На ладонях, подушечках пальцев и под ног-тями не было крови. – Вы проверили состояние жертвы, входили с ним в какой-либо зна-чительный контакт до или после вызова 911?
– Я снял кожаную куртку и приложил ее к его шее. Это ничем бы не помогло, но я все равно так сделал.
– У вас есть иное оружие, не считая пистолета?
– Мой нож. В моем…
София коснулась его руки, останавливая Века:
– Позвольте мне взглянуть.
Кивнув, он повернулся на пятках. В свете сигналов автомобилей скорой показалось порочное лезвие, спрятанное в кобуре на пояснице, олицетворяя рваные раны в перспективе.
– Могу я достать ваше оружие, детектив?
– Вперед.
Достав из рюкзака виниловые перчатки, она надела их и потянулась к ножу. Когда она потянула оружие, ослабляя застежку, его тело совсем не двигалось. Она с таким же успехом могла разоружать статую.
Нож был сухим и чистым как стеклышко.
Подняв лезвие к носу, София сделала вдох. Запах вяжущего средства, будто Век в спешке очищал орудие, не наблюдался.
Он посмотрел через плечо, скрутив торс, отчего его плечи стали огромными, и без веской причины Рэйли осознала, что упирается взглядом в его грудь. При пяти футах и шести дюймах она обладала средним ростом, но рядом с ним вдруг почувствовала себя карликом.
– Я конфискую это, если не возражаете? – Его пистолет она также заберет, но судя по ранениями… ей необходимо именно лезвие.
– Вовсе нет.
– Как вы думаете, что здесь произошло? – спросила она, достав из рюкзака поли-этиленовый пакет.
– Кто-то вскрыл ему глотку, и думаю, это был я.
От заявления она застыла на месте, но не потому, что приняла его за признание… просто в данных обстоятельствах София не ожидала честности.
В это мгновение на парковку вместе с двумя патрульными машинами заехал не-маркированный автомобиль.
– Твой напарник приехал, – сказала она. – Но сержант хочет, чтобы я вела рассле-дование во избежание конфликта интересов.
– Без проблем.
– Вы согласны на то, чтобы я взяла пробу из-под ваших ногтей?
– Да.
София снова передвинула свой рюкзак и достала армейский нож, вместе с малень-кими полиэтиленовыми мешочками.
– Вы хорошо организованы, офицер, – сказал Век.
– Не люблю быть неподготовленной. Пожалуйста, протяните правую руку.
Она управилась быстро, начав с мизинца. Его ногти были коротко подстрижены, но без маникюра, и под ними было совсем немного.
– У вас есть опыт работы в качестве детектива? – спросил Век.
– Да.
– Заметно.
Закончив, она подняла глаза… и тут же была вынуждена отвести взгляд от его по-луночно-синих глаз к области подбородка.
– Хотите другую куртку, детектив? Здесь холодно.
– Я в порядке.
А примет ли он бинт, истекая кровью от раны в груди? – гадала она. Или будет вести себя как крутой парень, пока в венах совсем не останется плазмы?
Поведет себя как крутой парень, решила София. Однозначно.
– Я хочу, чтобы вас осмотрели медики…
– Я в порядке…
– Это приказ, детектив. Кажется, у вас болит голова.
В этот момент из своей машины выскочил Де ла Круз, и, подойдя к ним, он выгля-дел мрачным и уставшим. Говорят, два года назад он уже потерял своего напарника, и, очевидно, не стремился к новым кадрам, даже если сейчас причина была иной.
– Прошу прощения, – сказала она обоим. – Собираюсь перехватить одного из ме-диков.
Но когда она подошла к двум мужчинам, те перевозили Кронера на каталке, и ста-ло ясно, что они не смогут уделить ей ни минуты.
– Каковы его шансы?
– Плохи, – сказал тот, что делал вентиляцию легких. – Но мы сделаем все возмож-ное, офицер.
– Уверена, так и будет.
Каталка была разложена, достигая уровня талии, и прежде, чем они отъехали, Со-фия сделала мысленный снимок. Кронер выглядел так, будто выбрался из горящей колы-маги, лицо искалечено, словно он не пристегнулся и вылетел через лобовое стекло.
Рэйли обернулась к Веку.
В этом преступлении полно пробелов, подумала она. Особенно с учетом уверенно-сти Века в том, что нападавшим был именно он. Но было невозможно нанести подобный ущерб и так быстро вымыться в лесу. К тому же, он вообще не выглядел так, будто побы-вал в какой-либо потасовке… царапины и синяки мылом с водой не смоешь.
Вопрос в том… кто это сделал?
Будто почувствовав на себе ее взгляд, Век повернул голову, и когда их взгляды встретились, все вокруг исчезло: она вполне могла находиться с ним наедине… и стоять не на расстоянии пятнадцати ярдов, а всего в пятнадцати дюймах.
Из ниоткуда внутри нее вспыхнул нарастающий жар, такой, который она бы списала на тепло батареи, если бы находилась в закрытом помещении. В данной же ситуации Рэйли объяснила прилив реакцией надпочечников на стресс.
Стресс, черт возьми. Не сексуальное притяжение.
Рэйли разорвала связь, позвав одного из новоприбывших офицеров.
– Вы опечатаете все лентой?
– Будет сделано, офицер.
Итак, время вернуться к работе: короткое и абсолютно неприемлемое притяжение не встанет на пути ее служебных обязанностей. Во-первых, она была слишком хладно-кровна, и, во-вторых, ее профессиональная честность требовала не меньшего. Она также не собиралась попадать в длинный список его влюбленных поклонниц. София позаботит-ся о деле, а проникновенные взгляды оставит другим.
К тому же, такие парни, как Век, равнодушны к женщинам ее типа, и это не так уж плохо. Работа привлекала ее больше, нежели демонстрация своих ног, завивка волос и соревнования в Олимпийских играх по количеству свиданий. Бриттани – чье имя произносится как Бритни, и которая также известна как Красотка отдела – могла получить его и даже оставить себе, если пожелает.
А Рэйли, тем временем, выяснит, жил ли сын согласно ужасным принципам своего отца.
------------------------------------------------------------------------
«Хоум дипоу» – компания, владеющая сетью магазинов-складов по продаже строительных и отделочных материалов для дома. Правление в г. Атланте, шт. Джорджия.
«Лаус» – компания, специализирующаяся на продаже строительных материалов, садовых инструментов, инвентаря и оборудования для садов и огородов, интерьера и др. Владеет сетью одноименных магазинов. Основана в 1946. Входит в список «Форчун-500».
«Экседрин» – патентованное средство от головной боли.
Отдел служебных расследований – подразделение полицейского управления, в функции которого входит контроль за соблюдением законности сотрудниками полиции
Полицейская машина без опознавательных знаков, далее по тексту «немаркированная машина»
J.Crew дебютировал в 1983 году, разослав свой первый каталог. Шесть лет спустя компания открыла свой главный магазин в Нью-Йорке. Сегодня это огромная сеть розничной торговли, охватывающая всю страну (321 магазин), с постоянно обновляемым интернет-каталогом. J.Crew имеет огромное влияние на развитие современной моды, на то, как одеваются люди в мегаполисах США.

При обычных обстоятельствах Джим Херон был твердо уверен, что не умеет дос-тойно проигрывать.
И это что касается стандартного, повседневного дерьма вроде Варкрафта , гребано-го тенниса или покера.
Не то, чтобы он тратил время на подобные игры, но будь оно иначе, он стал бы тем, кто не отойдет от компьютера, корта или стола, пока не добьется победы.
И, опять же, это о незначительной хрени.
Когда дело касалось войны с демоном Девиной, он просто кипел от злости: Джим проиграл последний раунд.
Проиграл – то есть не выиграл. Из семи душ, за которые они сражались, сейчас они с Девиной шли тесно – 1:1. Безусловно, на подаче еще пять душ, но это – не та тема, в ко-торую ему или кому бы то ни было следует углубляться.
Если он потерпит поражение? Этот демон получит власть не только над землей, но и над небесами… и значит, его мама и все праведные души в раю, а также он сам и его падшие ангелы столкнуться с вечными муками.
А это – как он узнал недавно – не просто гипотеза для мотивации верующих. Ад действительно существует, и муки вполне реальны. В сущности, то, что он раньше списы-вал на глупую демагогию ханжеской толпы, оказалось попаданием в десятку.
Так что, да, ставки высоки, а он ненавидел проигрывать. Особенно если такого проигрыша вообще не должно быть.
Он был зол как черт на всю игру. Своего босса, Найджела. На «правила».
Это здравый-сука-смысл: когда заявляешь парню, что он должен влиять на каких-то придурков, стоящих на перепутье своих жизней, не помешало бы сказать, кто, черт возьми, следующий на кону. В конце концов, это – не военная тайна: Найджел знал. Враг, Девина, знал. Он сам? Не так много. И благодаря этой информационной черной дыре, в последнем раунде Джим сосредоточился на неправильном мужчине и запорол все дело.
И вот, где он оказался – идет поровну с сучкой и бесится в гостиничном номере в Колдвелле, штат Нью-Йорк.
И ворчанье объясняется не только этим.
В соседнем номере, за смежной дверью, два низких мужских голоса, сыгранные в нотах «раздражены-до-предела», обменивались мнениями.
Едва ли новости. Его товарищи, Эдриан Фогель и Эдди Блэкхоук, не были доволь-ны им, и очевидно сейчас, в его отсутствие, пережевывали ему косточки.
Проблемой было не «Возвращаемся-в-Колди-Колди». А причина, по которой Джим притащил всех сюда.
Его взгляд скользнул по одеялу. Пес свернулся тесным клубком рядом с ним, его неряшливая шерсть создавала впечатление, что ее хорошенько смазали муссом и выстави-ли под сильный ветер, хоть это и не правда. Рядом с маленьким приятелем лежала компь-ютерная распечатка газетной статьи трехнедельной давности из «Колдвелл Курьер Жор-нал». Заголовок гласил: «Пропала девушка». А сбоку от текста располагалась фотография компании улыбающихся друзей, они прижимались головами друг к другу, руки обхваты-вали плечи. Подпись под фотографией указывала, что девочка в середине – Сесилия Бар-тен.
Его Сисси.
Ну, на самом деле, не «его», но он начал думать, что ответственен за Сисси.
Дело в том, что в отличие от ее родителей, семьи, друзей и общества в целом, он знал, где она была, и что с ней случилось. Она не стала частью бесконечного списка сбе-жавших из дома; не была убита бойфрендом или незнакомцем; ее не зарезал серийный убийца, который, согласно сайту «ККЖ», разгуливал на свободе.
Но она была убита. Девиной.
Сисси была девственницей, принесенной в жертву для защиты зеркала – самого священного предмета для демона. Джим обнаружил ее тело напротив зеркала, подвешен-ное вверх ногами во временном жилище демона, но его заставили бросить девочку там. Было достаточно скверно знать, что она потеряла жизнь из-за его врага, но потом, позже, он увидел Сисси в стене душ… плененную и страдающую, навечно потерянную среди проклятых, заслуживших свою участь.
Сесилии не место в аду. Она была невинной, захваченной и использованной злом… и Джим освободит ее, даже если это – последнее, что он сделает.
Поэтому они вернулись в Колдвелл. И поэтому бесились Эдриан и Эдди.
Без обид… но к черту их.
Джим аккуратно взял распечатку и провел мозолистым пальцем по зернистому изображению длинных светлых волос Сисси. Моргнув, он увидел волосы, покрытые ее кровью и свисающие почти до водостока фарфоровой ванны. Потом он снова смежил веки и увидел ее в другую ночь, в злачной тюрьме Девины. Девушка была напугана, сбита с толку, беспокоилась за родителей.
Он поступит правильно по отношению ко всей семье Бартен. А жалобы Эдриана и Эдди – лишь аэробика для их ртов: он не отвлекался от войны, потому что не мог позво-лить себе проиграть Девине прежде, чем вызволит Сисси из стены душ. Ага.
Смежная дверь широко распахнулась, и Эдриан, так же известный как Лишенный музыкального слуха Уандер , вошел без стука. Определенно его стиль.
Ангел был одет в черное, как обычно, и разнообразный пирсинг на его лице не по-казывал и половины того, что он предположительно носил на своем теле.
– Вы закончили перемывать мне косточки? – Джим перевернул статью лицом вниз и скрестил руки на груди. – Или просто взяли короткий перерыв?
– Как насчет того, чтобы отнестись к делу серьезно?
Джим встал с кровати и подошел вплотную к воину:
– Хоть немного похоже, что я тут валяю дурака?
–Ты притащил нас сюда не для войны.
– Черта с два.
Когда они сошлись нос к носу, Эдриан был неустрашим, даже несмотря на то, что будучи бывшим убийцей из тайного подразделения, Джим знал, как завалить такого тяже-ловеса дюжиной различных способов.
– Эта девочка – не твоя цель, – сказал Эд, – и в случае, если ты не заметил, мы про-играли раунд. Отвлечение внимания – нам не друг.
Джим проигнорировал упоминание о Сисси: он ясно дал понять, что не будет об-суждать ее. Его парни стали свидетелями тому, как он нашел тело, они видели, как это повлияло на него… поэтому знали эти двое предостаточно. И не было причин говорить вслух, каково было увидеть девочку в той стене. Или упоминать тот факт, что пока в про-шлом раунде его имела Девина и ее приспешники, он боялся, что девушка могла видеть все, что с ним делали.
Черт… дерьмо на «рабочем» столе – не то, что хочется демонстрировать даже зака-ленному в битвах мужчине. А невинной девочке? Которая и без того была в ужасе?
К тому же, в действительности, надругательства никоим образом не беспокоили его. Пытки, какую бы форму они не принимали, были лишь перегрузкой физических ощущений… но, опять же, не обязательно кому-то наблюдать за ними. Тем более, его де-вочке.
Не то, чтобы она была «его».
– Я собираюсь поговорить с Найджелом, – выплюнул Джим. – Так, ты закончил за-дирать меня? Или продолжишь тратить мое время впустую?
–Тогда почему ты до сих пор не там?
Ну, потому что он сидел на кровати, уставившись в пустое пространство и гадая, где, черт возьми, Девина спрятала тело Сисси.
Но Джим был слишком большим придурком, чтобы признаться в этом.
– Джим, я знаю, что эта девочка важна для тебя. Но, да ладно, приятель, нам нужно заняться делом.
Пока Эд говорил, Джим взглянул парню через плечо. Эдди стоял в двери между комнатами, его огромное тело было напряжено, красные глаза мрачны, а длинная черная коса переброшена через плечо, ее конец почти достигал пояса кожаных брюк.
Черт.
Можно поспорить с громким голосом Эдриана. Или с его ударом… что случалось ранее. Но неконфронтационная уверенность Эдди не предоставляла цели. Она – зеркало, отражавшее твою собственную ослиную тупость.
– Я возьму это под свой контроль, – сказал Джим. – И сейчас я собираюсь пови-даться с Найджелом.

***

Архангел Найджел находился в своих покоях в Раю, когда к нему поступил вызов.
В любом случае, самое время покинуть ванну.
– Намечаются гости, – сказал он Колину, поднимаясь из ароматической воды.
– Я останусь здесь… в ванне идеальная температура. – На этих словах Колин томно потянулся. Его темные волосы намокли от влажности воздуха и закрутились на кончиках, царское, умное лицо было расслабленно как никогда. Что не так и ужасно. – Ты знаешь, какова цель его прихода?
– Разумеется.
Найджел пересек мраморный пол и, отодвинув в сторону кораллово-сапфировую занавеску, вышел и аккуратно расправил тяжелую дверь из бархата и дамаста. Нет нужды кому-либо знать, кто присоединился к нему в ванной… хотя он подозревал, что Берти и Байрон догадывались. Однако они были слишком тактичны, чтобы сказать что-нибудь.
Облачившись в шелковый халат, он не стал озадачивать себя и одевать что-то бо-лее официальное. Джим Херон не обратит внимания на его одеяния, и, судя по тому, как, вероятно, пройдет встреча, возращение в ванную будет крайне необходимо.
Взмахом руки, Найджел призвал ангела с Земли, поднимая тело Херона сюда, где, в его личных покоях, оно обрело форму.
На кушетке, обитой шелком, собственно говоря.
Спаситель выглядел смехотворно на малиновом диванчике, массивные руки и ноги упали по сторонам, черная футболка и затертые джинсы оскорбляли столь деликатную ткань.
Херон собрался с мыслями мгновение спустя и вскочил на ноги, в состоянии го-товности, на чеку… и не очень-то довольный.
– Айсвайн ? – спросил Найджел, подойдя к французскому комоду, мраморная сто-лешница которого служила баром. – Или, может, спиртного?
– Найджел, я хочу знать, кто следующий.
– Так, значит, «нет» алкоголю? – Найджел не спешил, выбирая среди сосудов, и наливал он медленно и уверенно.
Он не был каким-то болваном, которому можно предъявлять требования, и Херон должен научиться манерам.
Найджел развернулся и сделал глоток.
– Такое легкое и освежающее.
– К черту вино.
Найджел проигнорировал фразу, и просто уставился на спасителя.
Когда Творец явился перед Найджелом и Девиной и объяснил, что финальному со-ревнованию быть, обе стороны согласились на том, что Джим Херон выйдет на поле с семью избранными душами. Естественно, обе стороны хотели, чтобы были представлены их ценности, и результатом стал этот огромный, обладающий военным складом ума, ангел пред ним, который содержал в себе добро и зло в равной мере.
Однако Найджел верил, что убитая мать Джима, которая жила за стенами Бастиона, станет определяющим фактором, и он до сих пор думал, что это правда. Но в такие моменты, как сейчас, он сомневался в самой сути терминальной игры, в которую они играли.
Ангел выглядел готовым убивать.
– Ты должен сказать мне.
– Как я уже говорил ранее – не могу.
– Я проиграл, придурок. А она жульничала.
– Я прекрасно осведомлен о границах, нарушенных ею, и если помнишь мой совет тебе – позволь ей делать, что она пожелает… последуют репрессалии.
– Когда.
– Когда последуют.
Херона не устроил этот ответ, и он принялся расхаживать по комнате, богато ук-рашенной атласными занавесками, восточными дорожками и низким ложем… вокруг ко-торого – как запоздало заметил Найджел – было разброшено два очень различающихся комплекта одежды.
Найджел прокашлялся.
– Я не могу рисковать возможностью переворота против нас. Я и без того скатился до уровня Девины, предоставив тебе Эдриана и Эдварда. Помогая тебе далее, я рискую не просто этим раундом, но самой игрой. А это недопустимо.
– Но ты в курсе, кто следующая душа. Как и Девина.
– Да.
– И ты не считаешь это ужасно несправедливым? Она сама отправиться за душа-ми… возможно, уже в пути.
– Установленными и согласованными правилами ей запрещено влиять на души. Она, как и я, должна влиять на людей, оказывая воздействие на тебя. Прямой контакт за-прещен.
– Так почему ты не остановишь это?
– Это не в моей компетенции.
– О, ради всего святого, Найджел, отрасти наконец…
– Уверяю тебя, его яйца в полном порядке.
На этом восклицании, Найджел и спаситель повернулись к занавешенному прохо-ду, ведущему в ванную. Колин не удосужился надеть халат, и стоял там обнаженный и ничуть не смущенный.
И сейчас, завладев всеобщим вниманием, архангел добавил:
– Я также попрошу тебя следить за выражениями, приятель.
Брови Херона взлетели до небес, и последовала минута теннисного переглядыва-ния, в течение которой он поворачивал голову вправо-влево на них обоих.
Найджел выругался на выдохе. Забудьте о благопристойности. И частной жизни.
– Айсвайна, Колин? – буркнул он. – Или, может, накидку?
– Я в порядке.
– И то верно. Но недостаток скромности предоставляет тебе не большее укрытие, чем воздух в этой комнате. И у меня гость.
В ответ раздалось лишь ворчание. Так Колин заявляет, что нет причин вести себя как нудный старпер.
Прелестно.
Найджел повернулся к спасителю.
– Мне жаль, что я не могу предоставить то, что ты ищешь. Будь уверен в этом.
– Ты помог мне с первым.
– Мне даровали эту привилегию.
– И посмотри, что случилось с душой номер два.
Найджел спрятал свое согласие за глотком из бокала.
– Твой энтузиазм достоин похвалы. И я отмечу, что твое возвращение в Колдвелл своевременно.
– Спасибо за подсказку. В этом гребаном городе два миллиона человек. Поиск едва ли сужается.
– Ничто не случайно, и не бывает совпадений, Джим. Ведь есть другой человек, который ищет то же, что и ты, и когда объединятся ведущие поиск в одиночку, ты узнаешь следующую душу.
– Без обид, но это ни хрена не значит. – Херон посмотрел на Колина. – И я не соби-раюсь извиняться перед граммар-наци за это. Вот жалость.
– Поступай, как знаешь, приятель, – ответил Колин, скрестив руки на обнаженной груди. – И я сделаю также.
Понимай как: может, я врежу тебе сейчас. А, может, позже.
Последнее, в чем нуждался Найджел, это в кулачном бое в его покоях, что несо-мненно приведет сюда других архангелов и Таквина на полном галопе. Едва ли он искал такого антракта.
– Колин, – сказал он. – Смойся, а.
– Спасибо, я и так мокрый.
– Спорный вопрос, – пробормотал Найджел, снова обращаясь к Джиму. – Отправ-ляйся в путь с верой в то, что ты окажешься там, где должен быть. И сделаешь то, что должен.
– Я не верю в судьбу, Найджел. Это все равно, что взять незаряженный пистолет и думать, что он чем-то выстрелит. Нужно самому вставить пули в магазин.
– А я отвечу, что есть силы значительнее твоих попыток.
– Окей, чудно, так и напиши на рождественской открытке. Но не пытайся кормить меня этой чушью.
Смотря на жесткое лицо спасителя, Найджел чувствовал знакомый страх. С таким отношением, против господства ангелов стоит кое-что еще. Но что он мог поделать? У Херона не было ни терпения, ни веры, и это не изменит правил игры, а также возмож-ность, которой Творец неминуемо компенсирует вольности Девины.
По крайней мере, последнее работало им на руку.
– Полагаю, мы закончили, – сказал Найджел. – Из нашего последующего разговора не выйдет ничего приятного.
Последовало темное, даже злобное мгновение, в течение которого Херон окатил его своей яростью.
– Прекрасно. Но я так легко не сдамся.
– А я – гора, которая не сдвинется с места.
– Заметано.
В одно мгновение ангел исчез. И когда тишина зазвенела в покоях, Найджел осоз-нал, что не он отослал Херона. Джим сделал это сам.
Он становится сильнее, не так ли?
– Хочешь, чтобы я спустился и присмотрел за ним? – спросил Колин.
– Соглашаясь на то, чтобы он стал избранным, я верил, что мне хватит поводьев, чтобы удержать его. Воистину верил.
– А я спрашиваю: мне следует отправиться и наблюдать за ним?
Найджел повернулся к своему дражайшему другу, который был для него намного большим, чем коллегой и наперсником:
– Таково призвание Эдриана и Эдварда.
– Это было оговорено. Но я беспокоюсь, куда его заведет расширяющийся круг должностных обязанностей. Здесь мы на неверной дороге.
Найджел сделал еще один глоток вина и уставился на пустое пространство, которое только что занимал Херон. Несмотря на свое молчание, он был согласен. Вопрос в том, что делать, что же делать…

--------------------------------------------------------
Вселенная Варкрафт – вымышленная вселенная, изначально придуманная для компьютерных игр из серии Warcraft. Позже она также получила своё развитие в настольных играх, коллекционной карточной игре, книгах, комиксах, различной маркетинговой продукции такой как фигурки, коврики для мыши и т. п.
Сти́ви Уа́ндер (англ. Stevie Wonder; настоящее имя Стивленд Хардвей Джадкинс; 13 мая 1950 года, Сагино, Мичиган) – американский слепой соул-певец, композитор, пианист, ударник, харпер, музыкальный продюсер и общественный деятель, оказавший огромное влияние на развитие музыки XX века. 25-кратный лауреат премии Грэмми. Один из основоположников классического соула и R’n’B.
Айс вайн – германское десертное, очень сладкое вино, которое интересно своим способом приготовления. Вино, которое имеет право называться Eiswein, должно быть приготовлено из винограда, который был за-морожен на виноградной лозе. То есть это должен быть виноград позднего сбора. Сбор редко проходит раньше декабря, а бывает даже в январе следующего года.
Граммар-наци (Grammatik-Nazi, граммар-наци, грамматический нацист, национал-лингвист, лингвофа-шист) – агрессивный грамотей с врождённой грамотностью и обострённым чувством прекрасного. Раздра-жается, когда кто-то допускает грамматическую или орфографическую ошибку, и мгновенно бросается в атаку, размахивая словарями и ссылками на Грамоту.ру.

Тем временем внизу, на Земле, в холодном лесу рядом с мотелем «Монро», Век стоял в свете фар скорой, его напарник, Де ла Круз, был справа, приятель Бэйлс – слева. Освещенный таким образом, он словно возвышался на сцене, когда Кронера перевозили из деревьев на каталке.
Но на него смотрел лишь один человек.
Офицер отдела служебных расследований София Рэйли.
Она стояла в стороне, и когда их взгляды пересеклись, он пожалел, что они не встретились при иных обстоятельствах… снова. В первый раз его представили Софии потому, что он врезал тому папарацци.
На фоне дерьма, произошедшего сейчас, тот запрещенный удар казался днем на пляже.
Дело в том, что она понравилась ему в ту же секунду, как они пожали друг другу руки, и этой ночью первое впечатление лишь укрепилось. Детектив в нем так сильно ува-жал Софию, то, как она смотрела на него… казалось, что если он задумает морочить ей голову – а это было не так – офицер узнает об этом.
Но им нужно прекратить встречаться при таких обстоятельствах. Буквально.
С края асфальтированного участка парковки донесся стук, когда медики захлопну-ли двойные двери скорой, и потом автомобиль сдал назад, забирая с собой освещение. От-вернувшись, чтобы посмотреть за их отъездом, Рэйли оказалась в тени… пока не включи-ла фонарик.
Прежде, чем она подошла к ним, Де ла Круз наклонился ближе и тихо заговорил:
– Ты хочешь вызвать адвоката?
– Зачем ему адвокат? – возразил Бэйлс.
Век покачал головой приятелю. Он понимал преданность парня, но ее было в разы больше той веры, которую в данный момент Век питал к себе.
– Уместный вопрос.
– Так, хочешь? – прошептал Де ла Круз.
Офицер Рэйли ходила вокруг луж крови, двигаясь между стволами и ветками, мел-кие веточки трескались под ее ногами, и звук громко отдавался в его ушах.
Она остановилась перед ним.
– Следующим утром у меня будут дополнительные вопросы, но сейчас вы можете отправляться домой.
Век сузил глаза.
– Вы отпускаете меня?
– Вы не были под арестом, детектив.
– И все?
– Нет, вовсе нет. Но на сегодня мы закончили.
Век покачал головой.
– Послушайте, офицер, это не может быть…
– Криминалисты уже в пути. Я не хочу видеть вас здесь, когда они будут исследо-вать место преступления, ведь это скомпрометирует их работу. Это вы понимаете?
А. Ему следовало догадаться. В лесу было темно. Он мог без усилий подделать улики на месте, и никто не узнает. А она предоставила ему вежливый способ уехать.
Она была умна, подумал Век.
Так же случилось, что София была красива: в отраженном свете от фонарика, она была сногсшибательна как естественная, сияющая здоровьем женщина… без толстого слоя макияжа, забивающего поры, тонн краски на веках, жирного, липкого блеска на гу-бах. Она была настоящей.
А густые, темно-рыжие волосы и насыщенно-зеленые глаза дополняли приятную картину.
К тому же, отношение «Меня не проведешь»…
– Справедливо, офицер, – пробормотал он.
– Явитесь в офис сержанта в восемь тридцать утра.
– Понял.
Когда Бэйлс пробормотал что-то на выдохе, Век надеялся, что ублюдок оставит свое мнение при себе. Рэйли просто делала свою работу… и подошла к ней профессио-нально. Уважение – меньшее, чем они могли отплатить ей.
Прежде чем его приятель успел ляпнуть что-нибудь еще, Век пожал ему руку и кивнул Де ла Крузу. Когда он повернулся, чтобы уйти, серьезный низкий голос Рэйли вспорол ночь:
– Детектив.
Он посмотрел через плечо.
– Да, офицер.
– Я заберу ваше оружие. Значок. И ножны для того кинжала.
Верно. Разумеется.
– Значок в кожаной куртке на земле. Не хотите оказать честь моему ремню и девя-тимиллиметровому?
– Да, пожалуйста. Я также заберу ваш телефон, если не возражаете.
Когда она встала ближе, Век уловил запах ее парфюма. Ничего фруктового, цве-точного или – Боже упаси! – ванильного. Он также не мог определить марку. Может, это шампунь? Ей позвонили, когда она выходила из душа?
Вот это картинка…
Минуточку. Он действительно фантазировал о своей сослуживице… в пяти футах от сцены убийства? Будучи подозреваемым?
Вау.
Ага, и больше сказать нечего.
Рэйли зажала фонарик между губами, а потом протянула ладони в ярко голубых перчатках. Подняв свои руки, предоставляя ей доступ к талии, он почувствовал слабый рывок внизу, как будто она стягивала вниз его брюки…
Электрический заряд, простреливший до члена, стал неожиданностью… и Боже, Век был рад, что луч света упирался в его грудь, а не в южном направлении.
Блин, это так неправильно… и не похоже на него. Он не западал на коллег, будь то помощники администратора, товарищей по отделу… или офицеры отдела внутренних расследований. Неизбежный конец случайной связи принесет слишком много хлопот.
Милостивый Боже, где была его голова?
Не в этой реальности, очевидно.
Будто значение того, что произошло на участке алой листвы, было столь громадно, что его мозги искали приют в любой теме кроме огромного кровавого слона посреди леса.
Но, с другой стороны, может, он сошел с ума. И точка.
– Спасибо, детектив, – сказала Рэйли, отступая назад вместе с его оружием и кожа-ными ножнами. – Ваш телефон?
Он протянул ей вещицу.
– Хотите мой кошелек?
– Да, но вы можете оставить при себе водительские права.
Когда обмен был завершен, она добавила:
– Более того, я попрошу вас переодеться дома, упаковать все и сдать мне завтра ут-ром.
– Без проблем. Вы знаете, где найти меня, – сказал он мрачно.
– Да, знаю.
Когда они приготовились разойтись, с ее стороны не последовало жеманного кив-ка, распахнутых глаз. Взмахов волосами. Легкого прикосновения бедром. Что, конечно, выглядело бы смехотворно в данных обстоятельствах… но у него возникло подозрение, что они двое могли находиться у барной стойки в клубе, и Рэйли все равно не стала бы вести себя так тривиально. Не ее стиль.
Черт, она с каждой минутой нравилась ему все больше. Дела пойдут такими темпа-ми, и он предложит ей руку и сердце на следующей неделе.
Ха-ха-ха, вот уж вряд ли.
На этой ноте, Век во второй раз повернулся к ней спиной. И удивился, услышав от нее:
– Детектив, вы уверены, что не хотите накинуть куртку? У меня есть дополнитель-ный бронежилет в багажнике, а на вашем мотоцикле будет холодно.
– Я буду в порядке.
По какой-то причине он не хотел оборачиваться. Возможно из-за зрителей в лице Де ла Круза и Бэйлса.
Ага. Именно поэтому.
У своего БМВ он перекинул ногу через сиденье и подхватил шлем. Он не надевал чертову каску по дороге сюда, но сейчас должен был сохранить тепло тела… и натянув шлем, он отчасти ожидал, что Де ла Круз подойдет и снова поднимет вопрос об адвокате. Вместо этого многоуважаемый детектив остался на месте и заговорил с офицером Рэйли.
А подошел именно Бэйлс. Парень был в спортивной одежде, короткие волосы взлохмачены, темные глаза излучали слабую агрессию… несомненно потому, что ему не нравилось подчиняться Рэйли.
– Уверен, что нормально доберешься до дома?
– Ага.
– Хочешь, чтоб я поехал следом?
– Нет. – Вполне вероятно, что парень все равно поедет. Таков уж Бэйлс.
– Я знаю, что ты не делал этого.
Уставившись на своего приятеля, Век испытывал соблазн выложить всю правду… о двух сторонах в нем, расколе, который он ждал годами, страхе, что то, о чем он так вол-новался, наконец, произошло. Дьявол, он знал, что мог доверять парню. Они с Бэйлсом провели годы в полицейской академии, и хотя потом их дороги разошлись, они поддерживали связь… пока Бэйлс не предложил ему переехать из Манхэттена и присоединиться к убойному отделу Колдвелла.
Две недели. Он проработал в полиции всего две гребаных недели.
Только он открыл рот, как за полицейскими автомобилями припарковался мини-вен, объявляя о прибытии Команды Ищеек.
Век покачал головой.
– Спасибо, дружище. Увидимся завтра.
Ударом ботинка он завел двигатель и, отжав газ, оглянулся на сцену. Рэйли сидела на коленях перед его курткой, обыскивая карманы. То же самое она собиралась сделать с его кошельком.
О, черт. Она найдет…
– Позвони, если захочешь, чтобы я приехал, приятель.
– Ага. Позвоню.
Век кивнул Бэйлсу и убрал байк с подножки с мыслью, что совсем не хочет, чтобы Рэйли увидела два «троджана» , которые он всегда носил в кармашке для кредиток.
Забавно, распущенность никогда не волновала его раньше. Сейчас же он жалел, что не завязал с этим пару лет назад.
Выехав на приличную дорогу, он выжал газ и уехал с ревущим мотором. Мчась по извилинам 149-го шоссе, он низко входил в повороты, наклоняясь к рулю, становясь оче-редным аэродинамическим элементом БМВ. При его бешеной скорости спиральная доро-га слилась в резкие правые и левые повороты, он и мотоцикл полагались на законы физи-ки.
А учитывая, что он ставил все на эту скорость? Он окажется счастливчиком, если останется хоть что-то для похорон.
Быстрее. Быстрее. Быстр…
К несчастью – или же к счастью, он не был уверен – конец настиг его не в виде пронзительного въезда в деревья во избежание Бьюика и Бэмби .
Им стал магазин Поло Ральф Лорен.
А точнее светофор перед ним.
Выбираясь из трубчатого зрения , которым он наслаждался, Век ощутил странную дизориентацию и остановился на красный свет лишь потому, что впереди была пара авто-мобилей. Он был вынужден подчиниться дорожным правилам, или же проехаться по их крышам. Гребаный сигнал растянулся на вечность, а полоса, в которой он ехал, двигалась с черепашьей скоростью, когда, наконец, загорелся зеленый.
Но, с другой стороны, Век мог гнать все шестьдесят пять по шоссе, и ему все рав-но казалось бы, что он еле шевелится.
Но ведь он не пытался убежать от чего-то. Совсем нет.
Проезжая мимо «Найка», «Вэн Хэсена» и «Брук Брозерс», Век чувствовал себя пустым, словно свободная парковка, и какая-то часть него хотела продолжать… ехать ми-мо магазинной периферии, по лабиринту пригорода Колди, мимо небоскребов и через мост одному Богу известно куда.
Проблема в том, что куда бы он ни поехал… все останется прежним: смена геогра-фической обстановки не изменит лица в зеркале. Или ту его сторону, которую он никогда не понимал, но принимал как данное. Или того, что, черт возьми, произошло сегодня ве-чером.
Должно быть, он убил этого больного ублюдка. Иного объяснения не было. И Век не знал, о чем думала Рэйли, отпуская его. Может, ему просто нужно исповедаться… Ага, но в чем? Что он поехал туда с намерением убить, и потом он…
Лобную долю охватила такая головная боль, что стало невозможно думать. Остава-лось лишь стонать от боли и закрыть глаза… не лучшая стратегия, когда едешь на байке, который, в сущности, представляет собой двигатель под набитым сиденьем.
Заставив себя сосредоточиться на дороге и ничем больше, он почувствовал облег-чение, когда гром в черепной коробке затих, и заехал на свою территорию.
Его дом располагался в районе, полном учителей, медсестер и торговых представи-телей. Здесь жило полно детишек, а за садами ухаживали дилетанты… и значит, летом здесь будет полно африканского просо, но, по крайней мере, дерьмо регулярно будут под-стригать.
Век был чужаком: ни жены, ни детей. Он никогда не ударится в разведение цветов или стрижку газона. К счастью, у него сложилось впечатление, что соседи по обе стороны от его дворика относились к тому типу, что станут дружелюбно вторгаться на чужой газон своими косилками.
Хорошие люди. Сказали, что чувствуют себя в безопасности с копом по соседству.
Это показывало, как много им известно.
Его двухэтажный дом был таким же модным и уникальным, как пенни из семиде-сятых. Как выяснилось, тогда же в последний раз там меняли обои.
Остановившись у гаража, он слез с мотоцикла и повесил шлем на руль. В этом рай-оне уровень преступности был низок… так что его соседи-садоводы томились от скуки по многим параметрам.
Век прошел через боковую дверь, миновал холл и вошел в кухню. Здесь происхо-дило не так уж много по части кулинарии: у него были лишь пара пустых коробок от пиццы на столе да старые стаканы из «Старбакса», выстроившиеся вокруг раковины. Открытое наполовину письмо и неровная стопка отчетов лежали на обеденном столе. Закрытый на день ноутбук расположился рядом с книжкой купонов «Вэлпэк» , которую он никогда не использует, и счетом за кабельное, который еще не истек, но вероятно потеряет полезность, потому что Век лажал со своевременными платежами.
Он всегда слишком занят, чтобы выписать чек или заплатить он-лайн.
Боже, единственное отличие между этим домом и офисом в центре города заклю-чалось в кровати королевских размеров на втором этаже.
И кстати, офицер Рэйли хотела, чтобы он разделся, не так ли?
Выудив мусорный мешок «Glad» из шкафа под раковиной, он поднялся наверх с мыслью, что придется нанять домработницу для уборки раз в неделю, иначе по углам рас-ползется паутина, а пыльные кролики откроют клинику ЭКО под диваном. Но это жи-лище – не его дом, и никогда им не будет. От «Пайн-Сол» и «409» четыре раза в месяц дом не станет уютней.
Но, по крайней мере, у случайных цыпочек, которых он приведет сюда, будет сносное место, где они смогут потом одеться.
Его спальня располагалась в передней части дома, в ней были лишь большая кро-вать и письменный стол. Век быстро избавился от ботинок, носок и брюк. То же самое с водолазкой. А снимая черные боксеры, он отказывался думать о том, что офицер Рэйли будет держать их в руках. Просто не вдавался в эти мысли.
Зайдя в ванную, он включил душ, и, ожидая, пока вода нагреется, встал перед зер-калом над раковиной. Его не отвлекало отражение… Век прикрыл зеркальную поверх-ность пляжным полотенцем в день своего заезда в дом.
Он не был большим поклонником зеркал.
Подняв руки, он вытянул их ладонями вниз. Потом встряхнул. Посмотрел под ног-тями.
Казалось, что его тело – как и разум – не давало зацепок. Хотя можно заявить, что отсутствие царапин, крови и следов служили доказательством… и без сомнений, бравый офицер Рэйли заметила и отталкивалась именно от этого.
Блин, второй раз в жизни он попадает в такую ситуацию. А первый…
Нет причин вспоминать об убийстве матери. Не в подобную ночь.
Ступив в душевую кабинку, Век закрыл глаза и позволил струе падать на его голо-ву, плечи и лицо. Мыло. Сполоснуть. Шампунь. Сполоснуть.
Он стоял в душном, влажном жаре, когда почувствовал ветерок: будто кто-то от-крыл окно над унитазом, порыв воздуха пронесся над верхушкой полиэтиленовой зана-вески и коснулся его кожи. По вызову тело покрылось «гусиной кожей», мурашки распространились от груди, вниз по ногам и обратно.
Но окно было закрыто.
Именно по этой причине Век убрал стеклянную перегородку в душе и укрыл встроенное зеркало над раковиной. Это – два единственных изменения в доме, и «ухуд-шение» служило во благо его же рассудку. Он годами брился, не видя своего отражения.
– Убирайся от меня! – сказал он, закрывая глаза и не открывая их.
Сквозняк закружил у его ног, словно порхавшие по его телу руки, поднимаясь все выше, лаская его член, прежде чем обратиться к животу и груди, вверх до шеи… к лицу…
Холодные пальцы зарылись в его волосы…
– Оставь меня в покое! – Он выбросил руку и отодвинул штору в сторону. Когда теплый воздух поприветствовал его, Век обратился внутрь себя, пытаясь выгнать чужака, разорвать связь.
Спотыкаясь, он устремился к столику и уперся на руки, тяжело дыша и ненавидя себя, эту ночь, всю свою жизнь.
Век прекрасно понимал, что при раздвоении личности возможно, что какая-то часть вырвется на свободу и начнет действовать независимо. Больные могли полностью не осознавать действия своего тела, даже если речь шла о насилии…
Когда головная боль снова начала пинать по вискам, как по автомобильным шинам, он с проклятьем принялся вытираться. Потом натянул фланелевую рубашку и спортивные штаны полицейской академии Нью-Йорка, в которых спал прошлой ночью и оставил возле туалета. Он собирался спуститься вниз, когда быстрый взгляд в окно заставил его замереть на месте.
В двух домах вниз по улице была припаркована машина.
Век знал каждый автомобиль в районе, все грузовики, внедорожники, седаны, гиб-риды, и серые, новенькие американские середнячки не были в том списке.
Однако именно такие немаркированные автомобили использует Колдвеллское от-деление полиции.
Рэйли установила за ним слежку. Отличный ход… на ее месте он сделал бы то же самое.
Может, даже собственной персоной.
Спустившись по лестнице, он помедлил у парадной двери, его подмывало выбе-жать босиком, потому что она – или кто бы ни был в машине – могли обладать инфой с места преступления…
Выругавшись, он отмахнулся от блестящей идеи и направился в кухню. В шкафах должна найтись какая-нибудь еда. Просто обязана.
Открыв их и обнаружив лишь уйму пустого пространства и ничего больше, он за-думался, а какая собственно Продуктовая Фея должна была магически появиться и при-нести еду.
Но, с другой стороны, Век мог просто вылить кетчуп на коробку от пиццы и заже-вать ее. Наверное, это хорошо скажется на его балансе потребления пищевых волокон.
Ням-ням.

***

В двух домах от дома детектива ДелВеччио, Рэйли сидела за рулем, частично ли-шившись зрения.
– Ради всего святого… – Она потерла глаза. – Ты не видишь пользы в шторах?
Молясь, чтобы изображение изумительно обнаженного коллеги исчезло с ее сет-чатки, София серьезно переосмыслила свое решение относительно слежки. С одной сто-роны, она истощена… точнее, была, пока не увидела почти все, что Век мог предложить.
Вырежьте «почти».
Один плюс – сейчас она действительно проснулась, спасибо люди добрые… она с таким же успехом могла облизать два пальца и запихать в глазницы: переднего плана та-кого рода было достаточно, чтобы обеспечить ей завивку, о которой она так мечтала в тринадцатилетнем возрасте.
Бормоча про себя, она снова уронила руки на колени. И, черт возьми, когда она ус-тавилась на приборную панель, то видела лишь… то, что тогда увидела.
Ага, вау, на каких-то мужчинах отсутствие одежды означало намного больше, чем просто «обнаженность».
И подумать только, она почти пропустила шоу. Рэйли припарковала машину и со-общила о своем расположении, когда на втором этаже загорелся свет, и она увидела уб-ранство спальни. Откинувшись на спинку сидения, она не понимала, куда приведет этот беспрепятственный обзор их обоих… просто рассматривала то, что казалось простой лам-почкой на потолке хозяйской комнаты.
Но с другой стороны, декору холостяцкой квартиры предполагалось напоминать склад или быть голым, как Долина Смерти .
Дом Века определенно относился к последней категории.
Однако внезапно она перестала думать об интерьере, потому что ее подозреваемый вошел в ванную и включил свет.
Привеееет, большой мальчик.
По стольким параметрам.
– Перестань думать об этом… перестань думать об…
Закрытые глаза не спасли ситуацию: если раньше она нехотя отмечала, каким крупным Век был под одеждой, сейчас София узнала, почему именно. Он был очень мус-кулист, и благодаря отсутствию волос на груди, ничто не мешало созерцать его накачен-ную грудь, шесть кубиков и контурную линию бедер.
Более того, если говорить об удалении лишних волос, то у него была лишь темная полоска, которая пробегала от пупка к…
Знаете, наверное, размер все-таки имел значение, подумала она.
– О, ради бога…
В попытке сосредоточить свой мозг на чем-нибудь более подобающем, Рэйли на-клонилась вперед и выглянула в противоположное окно. Насколько ей было видно, в доме напротив каждое доступное окно было завешано плотными шторами. Хороший ход, предполагая, что Век расхаживал в таком виде каждую ночь.
Опять же, может, муж развешал эти тряпки, чтобы оградить жену от регулярных обмороков.
Собравшись с духом, София снова посмотрела на дом Века. Свет наверху был вы-ключен, и она могла лишь надеяться, что сейчас, когда он оделся и спустился на первый этаж, это не изменится.
Боже, что за ночь.
Она до сих пор ждала каких-нибудь улик с места преступления, но уже приняла решение относительно ран Кронера. В лесу были койоты. Медведи. Коты, питавшиеся отнюдь не «Мяу миксом» . Велика вероятность, что парень прошелся там с запахом за-стывшей крови на одежде, и что-то четырехлапое разглядело в нем «Хэппи Мил». Век мог попытаться вмешаться, и его отпихнули в сторону. В конце концов, он потирал виски так, будто они болели, и, видит Бог, головная травма могла привести к краткосрочной потере памяти.
Отсутствие вещественных улик на нем лишь поддерживало теорию, это наверняка.
И все же…
Боже, его отец. Невозможно не ассоциировать его с этим делом.
Как и любой студент уголовного судопроизводства, Рэйли изучала Томаса ДелВеч-чио-старшего… но она также провела много времени на девиантной психологии. Отец Века был классическим серийным убийцей: умным, хитрым, преданным своему «ремес-лу», абсолютно безжалостным. И все же, на видео его допросов полицией, он производил впечатление красивого, обаятельного и дружелюбного мужчины. Стильный. Совсем не монстр.
Но, с другой стороны, как и все психопаты, ДелВеччио-старший культивировал свой образ и бережно поддерживал его. Он был очень успешным продавцом антиквариата, хотя его фирма в надменном, горделивом мире денег и привилегий была полностью самодельной. Он начал с нуля, но умело очаровывал богачей… а также умудрялся летать за рубеж и возвращаться с древними артефактами и статуями, пользующимися высоким спросом. Только когда стали всплывать убийства, его дело попало под следствие, и до сих пор никто не имеет понятия, откуда он брал антиквариат… казалось, будто он нашел клад где-то на Ближнем Востоке. Он определенно не помог властям в расследовании, но что они с ним сделают? Он уже сидел в камере смертников.
И, очевидно, ему осталось недолго.
Какой была мать Века…
Стук в окно рядом с ее головой прогремел словно выстрел, и Рэйли схватила пис-толет и направила его в сторону звука меньше чем за один удар сердца.
Век стоял на улице рядом с ее машиной, руки были подняты, его влажные волосы блестели в свете уличных ламп.
Опустив дуло, она с проклятьем открыла окно.
– Быстрые рефлексы, офицер, – пробормотал Век.
– Хотите отхватить пулю, детектив?
– Я позвал вас по имени. Дважды. Вы ушли в себя.
Благодаря тому, что она увидела в ванной, фланелевая рубашка на нем и штаны из полицейской академии казались легко устранимыми, такие шмотки будут задраны или спущены без возражений. Но, да ладно, будто она уже не видела каждую полку в этом продуктовом магазинчике?
– Возьмете одежду сейчас? – спросил он, поднимая мусорный мешок.
– Да, спасибо. – Она приняла вещи через окно и положила пакет на пол. – Ботинки там же?
Кивнув, он произнес:
– Могу я принести вам кофе? Кухня у меня пустая, но, думаю, смогу найти чистую кружку и быстрорастворимый.
– Спасибо. Я в порядке.
Последовала пауза.
– Есть причина, по которой вы не смотрите мне в глаза, офицер?
Я видела вас в чем мать родила, детектив.
– Вовсе нет. – Рэйли посмотрела прямо ему в глаза. – Вам следует зайти внутрь. Здесь холодно.
– Холод меня не волнует. Вы будете здесь всю ночь?
– По обстоятельствам.
– Смотря, где буду я, верно?
– Да.
Он кивнул, а потом оглянулся по сторонам, словно они – простые соседи, обсуж-дающие погоду. Такой спокойный. Такой уверенный. В точности как его отец.
– Могу я быть честен с вами? – внезапно спросил он.
– Вам же лучше, детектив.
– Я по-прежнему удивлен, что вы позволили мне уйти.
Она скользнула руками по рулю.
– Могу я быть честна с вами?
– Да.
– Я отпустила вас потому, что на самом деле не думаю, что это сделали вы.
– Я был на месте преступления. На мне была кровь.
– Вы вызвали 911, не сбежали, и такая смерть – очень грязная работа.
– Может, я вымылся.
– Насколько мне известно, в лесу нет душа.
Не. Думай. О. Нем. Без. Одежды.
Когда он снова начал качать головой, будто собирался возразить, Рэйли оборвала его:
– Почему ты пытаешься убедить меня, что я неправа?
Это заткнуло его. По крайней мере, на минуту. А потом он произнес низким голо-сом:
– Вы будете чувствовать себя в безопасности, следя за мной?
– Почему нет?
Впервые за все это время эмоции прорвались сквозь его холодное выражение, и ее сердце остановилось: в его взгляде сквозил страх, будто он не доверял самому себе.
– Век, – тихо сказала она. – Есть что-то, чего я не знаю?
Он скрестил руки на своей широкой груди, вес перемещался с ноги на ногу, будто он задумался. А потом он зашипел и начал потирать виски.
– Ничего, – пробормотал он. – Слушай, просто сделай одолжение нам обоим, офи-цер. Держи этот пистолет поближе.
Не оборачиваясь назад, Век развернулся и пересек улицу.
Она поняла, что на нем не было обуви.
Подняв стекло, София наблюдала, как он заходит в дом и запирает дверь. Потом во всем доме потух свет, не считая коридора на втором этаже.
Устраиваясь поудобнее, она откинулась на сиденье и уставилась на его окна. В скором времени огромная тень прошествовала по гостиной… или, казалось, протащила что-то? Вроде дивана?
Потом Век сел, и его голова исчезла из поля зрения, будто он растянулся на чем-то.
Казалось, будто они спали бок о бок. Ну, не считая стен дома, участка грязного ве-сеннего газона, дорожку, асфальт и стальную клетку ее «Краун Виктории» .
Веки Рэйли опустились, но то было следствие наклона ее головы. Она не устала и не боялась уснуть. Она была бдительна в темном салоне автомобиля.
Но все равно протянула руку и нажала на блокировку дверей.
На всякий случай.

---------------------------------------------------------------------
атаку, размахивая словарями и ссылками на Грамоту.ру.
Троджан – популярная в Америке марка презервативов
Бьюик – марка легкового авто фирмы «Дженерал моторс», выпускается с 1903 в значительном числе вари-антов.
Бэмби – олененок, главный персонаж одноименного полнометражного мультфильма У. Диснея (1942). Сюжет отчасти заимствован из повести-сказки Ф. Зальтена (настоящее имя З. Зальцман), в которой размыш-ления над проблемами жизни, смерти и любви в мире животных гораздо серьезнее, чем в знаменитом и не-сколько сентиментальном диснеевском фильме.
Трубчатое зрение - зрение, возникающее в результате ухудшения периферического зрения
65 миль ~ 105 км
Пенни (англ. penny) – британская разменная монета. Используется в нескольких англоговорящих странах, часто является наименьшим номиналом валютной системы. Название пенни (на старом английском языке – pennige) имеет общий корень с названием немецкого пфеннига и скандинавского пеннинга. После перехода Великобритании на десятичную монетную систему в феврале 1971 года пенни был приравнен к 1/100 фунта стерлингов.
Starbucks (произносится «Ста́рбакс») – американская компания по продаже кофе и одноимённая сеть ко-феен. Управляющая компания – Starbucks Corporation. Starbucks является самой крупной кофейной компа-нией в мире, с сетью кофеен более 17 тыс. в 50 странах, в том числе более 11 тыс. в США, более 1 тыс. в Канаде, и более 700 в Великобритании (на март 2011 года).
«Вэлпэк» – ведущая компания-отправитель прямой почтовой рассылки в Северной Америке, печатает и распространяет более 20 миллионов рекламных купонов в год для более чем 500 миллионов домов в США и Канаде.
ЭКО – Экстракорпоральное оплодотворение (от лат. extra – снаружи, вне и лат. corpus – тело, то есть оп-лодотворение вне тела, сокр. ЭКО́) – вспомогательная репродуктивная технология, используемая в случае бесплодия. Синонимы: «оплодотворение в пробирке», «оплодотворение in vitro», «искусственное оплодо-творение», в английском языке обозначается аббревиатурой IVF (in vitro fertilisation).
Бытовая химия
Долина Смерти (англ. Death Valley) – межгорная впадина в районе пустыни Мохаве и Большого Бассейна на западе США в штате Калифорния, к юго-востоку от горного хребта Сьерра-Невада. В долине расположена самая низкая точка Северной Америки (высота ниже уровня моря 86 метров. Долина также включает в себя большую часть Национального парка Долина Смерти.
«Мяу микс» – товарный знак корма для кошек в гранулах. Рекламный лозунг: «Так вкусно, что кошки просто требуют «Мяу!»
Форд Краун Виктория – американский шестиместный полноразмерный заднеприводный седан с рамным шасси, выпускающийся с 1992 модельного года на заводе St. Thomas Assembly в городе Толбетвилль, про-винция Онтарио, Канада (Talbotville, Ontario).

Когда демон Девина прогуливалась по холодному бетону, ее дорога была не пря-мой, а извилистой. Она лавировала между рядами комодов, и диссонирующее тиканье сотен часов приглушало цокот ее «Лубутенов».
Здесь ее имущество обрело свой дом, коллекция была безопасно перевезена в под-вал этого двухэтажного здания. Местоположение подобрано идеально – за пределами центра Колдвелла, и чтобы выглядеть законно и не вызывать подозрений, она поддерживала иллюзию того, что компания в сфере управления персоналом заняла площадь над ее головой: насколько знали люди, напористая, энергичная фирма арендовала это место для собственного расширения.
Глупые людишки. Будто с такой экономикой, как у них в стране, кто-то станет или сможет позволить себе благотворительность, когда дело касается рабочих мест.
Остановившись у комода «Хэпплуайта» , который был сделан в Провиденсе , Род-Айленд, в 1801 году, Девина скользнула ладонью по столешнице из красного дерева. На ней сохранилась первоначальная полировка, но, с другой стороны, она хранила стол вдалеке от солнца и воды с момента его покупки, два столетия назад. В его ящиках лежали корзинки, полные пуговиц, ряды очков, куча колец в коробочках. В других комодах был тот же набор предметов, каждый из которых создан из различного металла.
После зеркала, ее коллекция была самым драгоценным имуществом. Это – ее связь с душами в Аду, узы защищенности, в которых она нуждалась, когда чувствовала неуве-ренность или стресс здесь, на Земле.
Например, как сейчас.
Однако проблема этой ночи дала о себе знать впервые с того времени, как тысяче-летия назад она начала собирать свою коллекцию. Она не чувствовала спокойствия, уве-ренности, облегчения. Расхаживая вокруг своего склада предметов, она не чувствовала помощи от зависимости, которая на протяжении долгого времени была столь полезной.
И, что еще хуже? Этот вечер должен был стать «апогеем продуктивности», как вы-ражалась ее терапевт, временем сосредоточиться на себе и смаковать достижения: она вы-играла предыдущий раунд против Джима Херона, и, несмотря на то, что Джим, Эдриан и Эдди проникли в ее прежнюю нору, она безопасно перевезла все свои вещи в это новое, защищенное помещение.
Она должна чувствовать гребаный экстаз.
Но, гори все синим пламенем, даже запах свежей крови, доносившийся из ванной, не приносил удовольствия: чтобы защитить зеркало, она нуждалась в чем-то большем, чем сигнализация или мониторинг территории, и новая девственная жертва, которую она подвесила над ванной, очень мило истекала кровью… становясь полезной, а не просто декоративной.
Все шло по ее замыслам, по крайней мере, с виду, и, тем не менее, она чувствовала такую…
Апатию, так оно называлось… какое красивое слово для столь дерьмового, безуча-стного состояния.
Наверное, она просто устала, раскладывая вещи после переезда. У нее было при-мерно сорок комодов, полных приобретений со всех эр человечества, и всякий раз, как ей приходилось переезжать в другое место, Девина была вынуждена коснуться каждого предмета, одного за другим, возобновляя связь с сущностью, задержавшейся на металле. Однако ей только предстояло провести ритуал прикосновения, и она дивилась себе. Как правило, она не могла сосредоточиться ни на чем постороннем, пока не разорвет время, войдет в пространство между минутами и заполнит его длинным процессом.
Девина подумала, что ее терапевт увидит в этом прогресс, учитывая, что обычно компульсивное побуждение было срочным и неотвратимым: эти драгоценные предметы из Древнего Египта и Готической Франции, со времен Гражданской Войны и до настоя-щих дней в Штатах, привязывали ее к дому, от которого она находилась так далеко.
И все же, она не чувствовала отчаянного порыва прижаться к тому, что принадле-жало ей целую вечность. Казалось, она хотела лишь слоняться вокруг.
Все это вина Джима Херона.
Он был таким непокорным. Доминантным. Невероятным.
Он был выбран ею и тем надменным сукиным сыном, Найджелом, потому что Хе-рон в равной степени содержал в себе добрую и злую стороны… и согласно тому, что она узнала за века, когда дело касалось человечества, зло всегда побеждало. В действительно-сти, она предположила, что сманить его на свою сторону будет ужасающе скучно, она де-лала это с мужчинами и женщинами с момента возникновения времени миллионы лет назад.
Но вместо этого… именно она оказалась обманутой и соблазненной.
Херон был просто таким… неподвластным. Хотя он сдался на ее милость, и она играла с ним, ее приспешники пировали на нем, и Девина обнажила свою истинную сущ-ность… он остался непокоренным, не склоненным, несгибаемым.
И эта сила сделала его недосягаемым.
Она не встречала такого раньше. Ни от кого.
Дело в том, что это в ее природе – овладевать: она была идеальным паразитом, прокладывала путь и размножала свою сущность, пока тот, в кого она проникла, не стано-вился ее навечно.
Брошенный Хероном вызов одурманивал, был пощечиной, глотком свежего возду-ха. Он также умалял важность всего прочего.
Открыв ящик, она достала тонкий золотой браслет с подвеской в виде маленькой голубки. Выполненная курсивом надпись на обратной стороне была прелестна. От роди-телей дочери. Датированная годом ранее. Бла-бла-бла.
Она ненавидела имя «Сесилия». Воистину.
Эта непримечательная девственница… бельмо на глазу Девины. Назначение дев-чонки Бартен – защита зеркала. Сейчас же эта маленькая мерзавка обрела некую связь с Джимом…
В тот момент, когда Девина собралась уничтожить хрупкое украшение, через нее прошел порыв теплого воздуха, будто прикосновение любовника не просто к ее телу, но к самим костям.
Джим.
Это был Джим. Он вызывал ее.
Отбросив браслет, Девина бедром задвинула ящик и побежала по ряду к декора-тивному зеркалу в полный рост, которое служило для нее лишь проходом. И по пути она сменила свой облик, обретая тело шикарной брюнетки с отрицающей гравитацию грудью и задницей, выступающей больше книжной полки.
Взбив волосы, она пригладила черную юбку, решив, что она слишком длинная. Усилием мысли укоротив ее, Девина повернулась, сверкнув гладкими бедрами и идеаль-ными икрами.
Неожиданно, она ожила.
Ну, понятие «ожила» технически некорректно. Но так она себя чувствовала: в мгновение ока ее настроение перешло из похоронного к окрыляющему.
Но она не станет глупить по этому поводу.
Уверенная в линии юбки, вырезе и прическе, она вошла в ванную.
– Как я выгляжу?
Она слегка покрутилась перед парнем, подвешенным верх ногами над ванной. Но ему было нечего сказать, несмотря на открытые глаза.
– О, ну кто бы мог подумать.
Нагнувшись, она погрузила пальцы в кровь, которая равномерно вытекала из сон-ной артерии парня. Испытывая нетерпение из-за задержки, она очертила след по дверным косякам и полу, возвращаясь к ванной за добавкой. Чистота его души создала печать луч-шую, чем любая охранная система, которую могут изобрести люди… к тому же, процесс избавил мир от еще одного смертного.
Что упрощало ее работу.
Закрыв себя внутри с Мистером Болтуном, она повернулась к древнему зеркалу, державшемуся в дрянной раме, которая сгнила столетия назад. На свинцовом стекле по-стоянно перемещалось отражение, волны темно серого и черного кружились на заднем фоне цвета грязи на ковре. Артефакт был ужасным порталом и единственным способом для нее попасть к стене душ.
– Повиси тут, – сказала она покойнику. – Я скоро вернусь.
Пройдя сквозь поверхность зеркала, ее затянуло в порочный водоворот, и она от-пустила себя, принятое ею обличье как ириска растянулось в кротовой норе . На другой стороне Девина вышла у основания ее стены, была извергнута бурей, но не нуждалась во времени для исцеления.
Поправив прическу и тесную юбку, она подумала о том, как глупо не иметь здесь зеркала.
Но, с другой стороны, ее не волновало мнение приспешников, а ее души… о, ее прекрасные души… ну, их головы забиты другим.
Запрокинув голову, она окинула взглядом блестящие черные стены, растянувшиеся на мили и поднимавшиеся из каменного пола. Проклятые на муки извивались в пределах их порочной тюрьмы, лица, бедра, колени и локти стремились к свободе, которую они никогда не получат, их горестные голоса смешивались и приглушались друг другом.
– Как я выгляжу? – прокричала она.
Вместо ответа поднялся хор стонов, который не поведал ей абсолютно ничего.
Ради всего святого, она нигде не могла найти свидетеля? Хоть где-нибудь?
В последний раз перепроверив себя, она предоставила доступ Джиму, призывая его сюда. И в ожидании ее сердце в три раза ускорило ход, внезапный прилив окатил электричеством каждый дюйм ее кожи. Но она не покажет своей реакции. Равнодушной. Будет равнодушной.
Джим появился из водоворота тумана, и ее дыхание замерло.
Избранный спаситель был самым лучшим из мужского рода. Сложенное огромным и смертельно-опасным, его тело являлось орудием войны, но также было сделано для сек-са. Грубого, неистового…
– Ты хочешь меня, – сказала она низким голосом.
Его глаза сузились, и ненависть в них сделала для ее либидо больше, чем самая вкусная тарелка устриц, когда-либо подаваемая к столу.
– Не для этого, дорогая.
О, сейчас он лгал.
Покачивая бедрами, она подошла к рабочему столу и провела пальцами по изры-той, выцветшей поверхности. От воспоминаний о нем, связанном, с разведенными ногами и блестящим от использования членом ее дыхание стало глубже.
– Нет? – спросила она. – Ты взывал ко мне. А не наоборот.
– Я хочу, чтобы ты рассказала, кто станет следующим.
Интересно.
– Значит, Найджел отшил тебя с этим вопросом, не так ли?
– Я этого не говорил.
– Ну, трудно представить, что ты первым делом отправился ко мне, – горько про-шептала она. – И ты решил, что я скажу тебе.
– Именно.
Девина жестоко рассмеялась.
– К этому времени ты должен был понять, какова я.
– И ты скажешь мне.
– С какой стати мне…
Его рука скользнула по огромной груди и медленно, о, так медленно, спустилась вдоль живота…
Девина с трудом сглотнула. А когда он обхватил себя между ног, ее рот оконча-тельно пересох.
– У меня есть кое-что, что ты хочешь, – сказал он резко. – И наоборот.
Так-так… Она хотела быть с ним, да, но этот вариант был даже лучше доброволь-ного совокупления. Он заставит себя заниматься с ней сексом, пожертвует свою плоть ради информации… прямо перед его дорогой, прелестной Сисси.
Девина взглянула на стену и нашла душу, о которой он так пекся. Призвав девочку, она прислонилась к столу.
– Что именно ты предлагаешь?
– Скажи мне, кто на кону, и я трахну тебя.
– Займешься любовью со мной.
– Это будет трах. Поверь мне.
– Хоть розой назови ее … Но я в сомнениях. – Какая ложь. – Это очень ценная информация.
– И ты знаешь, каков я.
О, это так, и она хотела его снова. Всегда хотела его.
– Прекрасно, – сказала она. – Я назову имя, и взамен ты предоставишь себя в мое расположение, когда я пожелаю. Будешь у меня на побегушках.
Он снова сузил глаза, которые превратились в щелочки и придали ему хищный вид.
Потом повисла тишина. Молчание затянулось, но она сохраняла самообладание. Он согласится, и, как ни странно, за это она должна благодарить Найджела, нервного блюстителя правил. Если бы архангел назвал имя души, то эта потрясающая жертва не была бы принесена.
– Заметано.
Девина начала улыбаться…
– С условием. – Когда выражение застыло на ее лице, он добавил, – Я буду с тобой сейчас, и ты выдашь мне имя. Потом посмотрим, правильное ли оно. В конце раунда, если ты не солгала… ты получишь меня. Когда пожелаешь.
Девина зарычала. Гребаная, треклятая свободная воля. Если бы она могла овладеть им подобающим образом, то Херон вообще бы не получил право голоса. Но все работало иначе.
Однако лазейки существуют, сказала она себе. Способы затенить все так, что она выдаст не слишком много информации, и все равно не посчитается с его мнением.
– Мы заключили сделку? – требовательно спросил он.
Приблизившись к нему, Девина сосредоточилась на маленькой фигуре за его пле-чом, которую она призвала ближе, на первые места перед тем, что вот-вот должно про-изойти.
Подойдя к его жесткому телу и поднявшись на цыпочки, она наслаждалась напря-женной плотью, о которую потиралась:
– Сними штаны, – прошептала она на ухо Херону.
– Сделка или нет, демон?
Он был несгибаем перед ее волей, способным отвергнуть ее, не только сейчас – в будущем: стоя перед ней, он был полностью недосягаем.
Но, как Джим и сказал, они оба обладали тем, чего хотел другой.
– Сними штаны. – Девина отступила назад, готовая насладиться шоу. – Сделай это медленно… и мы заключим сделку.

***

– Какого дьявола он там делает?
Выплюнув риторический вопрос, Эдриан не ожидал ответа от своего соседа по комнате. Но, с другой стороны, можно уронить «Лексус» на военный ботинок Эдди, и лишь может быть дождаться «ой» в ответ. Более вероятно, что ангел просто моргнет и сбросит седан с ноги.
Честно говоря, эта стратегия «Сильный-и-молчаливый» сильно напрягала.
– Прошло два часа. – Эдриан замер у изножья кровати, на которой растянулся Эд-ди. – Алло? Ты меня вообще слушаешь? Или собираешься проспать весь раунд?
Веки этих красных глаз поднялись.
– Я не сплю.
– Медитируешь. Плевать.
– Я не медитирую.
– Отлично. Психически управляешь энергетическими полями…
– У меня голова кружиться от твоей ходьбы. Я избегаю головокружения.
Эд ни на секунду на это не купился.
– Чуть побеспокоиться иногда – это убьет тебя?
– Кто сказал, что я не волнуюсь.
– Я. – Эдриан скользнул взглядом по длинному, неподвижному телу приятеля. – Я чувствую себя как дефибриллятор, приложенный к твоей заднице.
– Что я могу сделать, Эд? Он придет тогда, когда придет.
Изображения Найджела, дэнди, который повел себя сказочно глупо по отношению к Джиму, пришли на ум и заставили Эдриана задуматься, а не стоит ли им озадачиться панихидой. Архангел мог проводить свое время, играя в поло и крикет, но это не значило, что он не мог вцепиться в парня… а Джим покинул гостиницу с разрушительным настроем.
Может, ублюдок получил то, чего добивался.
Эдриан снова начал расхаживать, но гостиничный номер не мог предложить многого в плане площади. Он подумал, что можно спуститься в бар…
За соседней дверью послышался треск. Будто кто-то сел на кровать. Или открыл и закрыл что-то.
Потянувшись к пояснице, Эдриан достал хрустальный кинжал. Если это какой-то человек, вломившийся с целью стащить ноутбук, Эду не понадобится оружие. Но если Девина послала пару приспешников, чтобы отвлечь их с Эдди, то кинжал придется кстати.
Открыв смежную дверь на пару дюймов, он наклонился ближе.
Из ванной вылетела черная футболка. Пара затертых до дыр джинсов.
Ботинок.
Ботинок.
Включился душ, и потом послышалось шипение, будто Джим не стал ждать, пока вода согреется.
Черт. Он был не у Найджела, не так ли?
Убрав кинжал в ножны, Эдриан толчком широко распахнул дверь, прошел сквозь нее и сел на другой стороне кровати ангела.
Видит Бог, не было причин сбрасывать шмотки и прыгать под горячую воду сразу после встречи с архангелом. Жалкий ублюдок, должно быть, ходил к Девине… и хватит одной попытки, чтобы догадаться о произошедшем.
Прислушиваясь к тому, как Джим смывает с себя зловоние демона, Эдриан чувст-вовал усталость вплоть до размытого зрения. Эта дорога, по которой шел спаситель? Эд-риан уже проходил по ней.
И лишился там рассудка.
Вот в чем проблема с Девиной. Она пробирается в тебя. Даже если в самом начале ты считаешь, что владеешь ситуацией, то, что ты заставляешь себя делать с ней по причи-нам, вполне разумным, в конце концов, съедает тебя. Пока она не оказывается под твоей кожей, за рулем твоего автобуса. Такова ее стратегия, и она преуспела в своем деле.
Когда Джим, наконец, вышел из ванной, он замер с полотенцем, растянувшемся на его спине, одна рука была наверху, вторая – внизу. На бедрах и животе были царапины, его член повис, будто его жестко использовали и оставили умирать.
– Она съест тебя живьем, – сказал Эдриан.
Ангел, ответственный за всех и все на свете, покачал головой.
– Черта с два.
– Джим…
– Она скажет нам, кто следующий. – Джим обернул полотенце вокруг бедер. – Мы встречаемся с ней завтра утром.
Срань. Господня…
– Погоди, она не сказала тебе, кто это, сейчас?
– Завтра утром.
Эд покачал головой.
– Она дурачит тебя…
– Она появится. И она скажет. Доверься мне.
– Девина ненадежный источник. И это – не подходящий способ, чтобы выиграть.
– Результат прошлого раунда пришелся тебе по вкусу?
Ну… черт возьми.
Джим подошел к черной вещевой сумке и достал штаны. Когда он, отвернувшись, принялся надевать их, эта огромная черная татуировка на его спине, изображающая Ста-руху с Косой на кладбище, искривилась, а потом вернулась к первоначальному состоя-нию.
Может, Джим был жестче.
Что станет ударом под яйца, чем-то, что Эд признает только через свой дымящийся труп. Но если парень сможет держать себя в руках… поддержать себя каким-нибудь обра-зом… тогда они получат лучшее оружие в этой битве, потому что демон желает его. Чер-товски сильно.
Джим подошел к джинсам, которые вышвырнул из ванной и принялся копаться в карманах. Когда он вновь выпрямился, в его руках был сложенный лист бумаги.
В руках, которые едва заметно дрожали.
Когда парень осторожно встряхнул листок, несмотря на отсутствие пыли, Эдриан потер лицо и пожелал, чтобы «Лексус» рухнул ему на голову: он чертовски точно знал, что это статья о той девочке, которую они нашли подвешенной над ванной Девины… девственнице, которой так одержим Херон.
«Чтоб мне провалиться», – подумал Эд. Они в заднице.
Они в полной заднице.

--------------------------------------------------------------
Хепплуайт – стиль мебели, красного дерева; отличается овальными или веерообразными спинками кресел, изогнутыми ножками и подлокотниками; славится своим изяществом и тонкостью отделки; по имени столя-ра-краснодеревщика Дж.Хепплуайта.
Провиденс – административный центр штата Род-Айленд; 173,6 тыс. жителей (2000) - самый крупный город штата. Основан в 1636 на месте, выбранном Р. Уильямсом и назван в благодарность Провидению Божьему («God's providence»), статус города с 1831. Торгово-финансовый и промышленный центр штата.
Кротовые норы – пространственно-временные туннели в гипотетической модели Вселенной
Цитата из «Ромео и Джульетта» У. Шекспира: «Что значит имя? Роза пахнет розой, Хоть розой назови ее, хоть нет.»

Век проснулся на диване гостиной. Что стало в некотором роде неожиданностью, потому что у него не было дивана в гостиной.
Протерев глаза от радостного весеннего солнца, он поразился своему желанию спать поближе к славному офицеру Рэйли, а также притащить развалюху из своей муж-ской берлоги – общей комнаты.
Сев, он посмотрел на улицу. Автомобиль исчез, и Век задумался, когда она уехала. В последний раз, когда он проверял в четыре часа, Рэйли все еще была на посту.
Со стоном он позволил конечностям размяться, плечи захрустели. Снова всплыли подробности прошлой ночи, но он машинально отмахнулся от мотеля «Монро». Он и так чувствовал себя отвратно; нет нужды добавлять головную боль к порнографической ут-ренней эрекции… еще одна вещь, которую он усердно проигнорирует. Казалось, будто его затянул сказочно сексуальный и невероятно потрясающий сон о нем и его Тени из Внутренних расследований. Фантазия о ней, резко двигавшейся на нем… он был почти одет, она – полностью раздета…
Нет, минуточку, у нее был значок, оружие и пояс на бедре.
– Черт… – Когда член с силой дернулся, Век начал молить об очередном раунде краткосрочной амнезии и проклял порно клише.
Но, с другой стороны, он понимал, почему парни находят это дерьмо привлека-тельным.
Учитывая, в каком направлении работал его мозг, Век не был уверен, что добавить кофеин к миксу – хорошая мысль, но его тело нуждалось в приливе сил. Как плохо, что он обнаружил свою ложь офицеру Рэйли: вернувшись домой после разговора с ней, он осознал, что запасы «Фолджерса» иссякли.
Он принял душ на втором этаже, побрился и надел рабочую форму, состоящую из брюк и белой рубашки. Никакого галстука для него, хотя многие детективы носили этот предмет гардероба. Также никакого костюмного пиджака; он не носил верх, если речь шла не о кожаной куртке или бомбере .
Спустившись вниз, Век достал запасную куртку из шкафа, взял ключи от байка и все закрыл. Пока он шел к БМВ, его преследовала прошлая ночь, а также чрезмерная лег-кость: нет мобильника, на котором нужно проверить голосовую почту. Значок не отяже-ляет его карман. Ни пистолета в кобуре. Кошелька – в кармане.
Офицер Рэйли забрала все вышеперечисленное. А также его «Би-ви-ди» .
Подхватив шлем, он забрался на байк. Утро было чертовски ярким и солнечным для него… и это солнце еще не до конца встало. Проклятье, судя по тому, как он щурился, казалось чудом, что его байк знал дорогу.
Де ла Круз познакомил его с вагончиком «Риверсайд» буквально на днях, и Век уже представить не мог, как он жил без этой закусочной. Направляясь к месту, он дер-жался дорог с мощеным покрытием, потому что в семь сорок Северное шоссе было забито до отказа.
Забегаловка располагалась прямо на берегу Гудзона, всего в четырех кварталах от Главного управления… и только заехав на парковку, полную машин, он раскритиковал пункт назначения. Велика вероятность, что пол участка попивает кофе внутри, как обыч-но, но было слишком поздно ехать куда-то еще.
Прежде чем войти, Век достал семьдесят пять центов и схватил «Колдвелл Курьер Жорнал» из автомата снаружи. На первой странице над складкой не было ни слова о про-шлой ночи, поэтому он перевернул газету, выискивая статью…
И нашел свое имя. Жирным шрифтом.
Но речь шла не о нем или Кронере. Статья была о его старике, и Век тут же про-пустил заметку. Век не следил за обвинениями, судебными разбирательствами, вынесени-ем смертного приговора, всем, что имело отношение к его отцу. И, черт возьми, когда он изучал уголовное делопроизводство, его тошнило от дня, в который проходило это дело.
Остальная часть первой колонки была чиста, как и Местные новости, и естествен-но, ничего в Спорте/Юморе/прочих секциях. Но тишина в СМИ продлится недолго: у ре-портеров был доступ к журналу регистрации приводов, история может попасть на ТВ или радио уже сегодня днем. Детектив по расследованию убийств столь заметно ассоциирую-щийся с убийцей-психопатом? Это дерьмо обеспечит продажи газетам и оправдает цены на рекламу.
Толкнув стеклянную дверь, он ступил в какофонию «Риверсайда», зарывшись ли-цом в непопулярные заголовки спортивной колонки. Ресторан был набит, здесь царили шум и духота, как в баре, и Век намеренно избегал зрительного контакта, сканируя поме-щение на предмет свободного стула у стойки или по бокам.
Занято. Будь все проклято. И он не станет присоединяться к столу криминалистов. Последнее, что ему нужно, – это горы вопросов от сослуживцев. Может, ему лучше про-сто поехать в управление и навестить торговый автомат…
– Доброе утро, детектив.
Век посмотрел направо. Славный офицер Рэйли сидела спиной к нему на ближай-шем к двери месте, повернув голову и глядя на него. Перед ней стояла чашка кофе, в руке лежал мобильный телефон, и ее лицо сверкало деловитостью.
Она, должно быть, шутит. Около дюжины представителей порядка пялились на них откровенно… и еще больше – исподтишка.
– Уверена, что хочешь быть замечена со мною?
– А что? У тебя ужасные столовые манеры?
– Ты знаешь, что я имею в виду.
Она пожала плечами и сделала глоток из чашки.
– Наша встреча с сержантом через двадцать минут. Ты будешь счастливчиком, если найдешь себе место к тому времени.
– Я думал, вы во Внутренних расследованиях беспокоитесь о таком понятии, как уместность, – сказал Век, сев напротив нее.
– Это всего два яйца с чуть прожаренными желтками, детектив.
Он отложил газету в сторону.
– И то верно.
К ним подошла официантка с блокнотом и ручкой наготове:
– Что закажете?
Нет причин заглядывать в меню. В «Риверсайд» имелись все омлеты, яйца и тосты, известные человечеству. Хотите пирог на завтрак? Бекон-латук-томат ? Сухой завтрак, овсянку, блины? Отлично, что пожелаете… просто заказывай быстро и быстро ешь, чтобы другой смог занять твое место.
– Омлет из трех яиц. Сильно прожаренный. Белый тост с маслом. Кофе. Спасибо.
Официантка улыбнулась ему, будто одобряла проворность.
– Сейчас накрою.
Иииии, потом его оставили наедине с Рэйли. Она приняла душ и переоделась в де-ловые юбку-и-рубашку. Пиджак к костюму был аккуратно сложен и лежал рядом с ней, на пальто. Ее темно-рыжие волосы снова были убраны назад, а из макияжа – лишь легкий слой помады.
В действительности, когда она поставила кофейную чашку, то он увидел на ней розовый полумесяц там, где она касалась ртом. Не то, чтобы он рассматривал ее губы. Ко-нечно же, нет.
– Я получила предварительный отчет с места преступления, – сказала она.
Хм… эти глаза были не просто зелеными, как он заметил ранее. Они были орехового оттенка, созданные из уникального сочетания цветов, которые просто казались зелеными на расстоянии.
– Прости, что ты сказала?
– Отчет о прошлой ночи.
– И?
– На территории не нашли никаких орудий.
Он скрыл облегчение из привычки.
И прежде чем он успел вставить комментарий, официантка поставила на стол его кофе и завтрак Рэйли: чашку овсянки с половинкой тоста. Никакого масла.
– Это непросеянная мука? – спросил он.
– Да.
Конечно же. Вероятно, на обед она ела легкий салат с протеином со стаканом вина, а на ужин выбирала корнеплоды, цыпленка на гриле и что-то с низким гликемическим индексом .
Интересно, что она подумает о наборе «Сердечный приступ», который заказал он.
– Прошу, не жди меня, – сказал Век.
Она взяла ложку и добавила немного желтого сахара и сливок. – Хочешь знать, что, по моему мнению, там произошло?
– Да, хочу.
– Это было нападение дикого животного, и в процессе ты ударился головой.
– Никаких ушибов, – ответил Век, коснувшись лица.
– Ты мог упасть на спину.
Собственно говоря, он тоже об этом думал.
– Шишек тоже нет. И тогда мой плащ был бы грязным с ног до головы.
– Он грязный.
– Только потому, что я приложил его к Кронеру.
София положила ложку.
– Ты можешь доказать это? Как ты можешь знать, где запачкалась тряпка, если ни-чего не помнишь? К тому же, твоя голова жутко болела прошлой ночью, и П.с. ты взялся за старое.
– Взялся за что?
– Ты споришь со мной об этом. И потираешь виски. – Когда он выругался и пере-ложил руки на кружку кофе, она холодно улыбнулась. – Знаешь что, детектив? Сразу по-сле нашей встречи ты проверишься в управлении.
– Я в порядке. – Иисусе, он слышал нытье в своем голосе.
– Помнишь, что я сказала прошлой ночью, детектив? Это приказ.
Откинувшись назад и глотнув бодрящего напитка, он поймал себя на том, что смотрит на ее безымянный палец. Пусто. Ни намека на то, что там что-то было.
Он хотел, чтобы она носила кольцо с бриллиантом: он не спал с замужними созна-тельно. Никогда. Без сомнений, он все же переспал с несколькими за долгую историю его анонимных перепихов, но лишь потому, что они ничего не сказали.
Он был шлюхой со стандартами, такой вот сюрприз.
– Почему ты не подозреваешь меня?
– Опять ты с негативом.
– Я не хочу, чтобы ты разрушила карьеру из-за меня, – пробормотал Век.
– А я не собираюсь допускать этого. Нет доказательств того, что ты ответственен за нападение, детектив, и многое указывает на то, что ты не виноват… и я на самом деле не понимаю, почему ты пытаешь убедить меня в обратном.
Взглянув в ее глаза, он услышал свой голос:
– Ты знаешь, кто мой отец, не так ли?
Это на мгновение включило у нее режим паузы, треугольник не смазанной маслом волокнистой благодати замер на полпути к тарелке. Она даже перестала жевать.
Но потом бравый офицер Рэйли оправилась, пожав плечами.
– Конечно, знаю, но это еще не значит, что ты вскрыл кому-то глотку. – Она накло-нилась ближе. – Но именно этого ты боишься, верно? Поэтому продолжаешь играть в ад-воката дьявола .
Официантка выбрала именно этот момент, чтобы появиться с горячей тарелкой хо-лестерина, и ее приход стал самым удачным спасательным кругом в разговоре из всех возможных.
Он добавил соли. Перца. Насадил на вилку и проглотил.
– Разговор с кем-нибудь поможет? – тихо спросила Рэйли.
– Например, с психиатром?
– Терапевтом. Они могут быть очень полезны.
– Судите по личному опыту, офицер?
– По правде сказать, да.
Он резко рассмеялся.
– Почему-то мне кажется, ты не из той породы, что нуждается в терапевте.
– Проблемы есть у всех.
Век понимал, что ведет себя по-свински, но чувствовал себя голым, и не в хорошем смысле слова.
– И какова же твоя?
– Мы говорим не обо мне.
– Ну, я устал стоять на сцене в одиночестве. – Он умял полтоста за два укуса. – Да-вайте, офицер. Расскажите что-нибудь о себе.
– Я – открытая книга.
– Кто нуждается в терапевте? – Когда она не ответила, он навел на нее свой взгляд. – Трусиха.
Сузив глаза, она откинулась назад и отодвинула полупустую чашку. Он ожидал остроумную реплику. Или – более вероятно – что она поставит его на место.
Вместо этого, Рэйли запустила руку в карман, достала десятидолларовую купюру и положила между ними.
– Увидимся в офисе сержанта.
Она поднялась с неуловимой грацией, взяла пальто, сумочку и мобильный телефон.
Прежде чем София успела уйти, Век поймал ее запястье:
– Прости. Я перегнул палку.
Она выпуталась из хватки и убрала телефон в сумочку.
– Скоро увидимся.
После ее ухода Век оттолкнул свою собственную тарелку, хотя не съел и полови-ны.
Нет даже девяти утра… а он уже выиграл приз «Придурок дня». Фантасти…
Холодок пробежал по его затылку, задевая волосы, заставляя его повернуть голову в сторону двери.
В ресторан вошла женщина, и она выделялась так же, как ваза династии Мин в отделе домашней утвари в Таргете . Когда донесся запах ее парфюма, и она скинула ме-ховой жакет, звонкая пауза повисла в примерно пятидесяти разговорах в закусочной. Но, с другой стороны, женщина выставила груди Памелы Андерсен половине Колдвеллского отделения полиции.
Когда Век окинул ее взглядом, он решил, что должен был чувствовать влечение, но вместо этого от холодка, спустившегося вдоль позвоночника, хотелось лишь достать пистолет и наставить на нее в порядке самообороны.
И это ли не хреново?
Оставив двадцатку за себя, он забил на оставшийся завтрак и направился к двери. Оказавшись на улице, Век замер. Оглянулся.
Затылок по-прежнему паниковал, инстинкты кричали, особенно когда он оглянулся на круглые окна закусочной. Кто-то следил за ним. Может, та цыпочка со сногсшибательным телом, может, – кто-то еще.
Инстинкты никогда не врали.
Хорошие новости: похоже, этим утром он получит назад свое оружие. А значит, он, по крайней мере, снова сможет законно защищать себя.

***

Когда Джим заехал на парковку «Риверсайда» на своем «Харлее», какой-то парень на модном мотоцикле БМВ отчалил с ревом.
Эдриан и Эдди держались позади Джима, и они втроем припарковались в дальнем углу, у берега Гудзона. Он слез с байка и взглянул на место, назначенное Девиной для рандеву, с мыслью, что оно не представляет ничего особенного. Он был в этой забегалов-ке с душой-номер-один.
Похоже, Колдвелл стал очагом активности проклятых.
Но может, она просто любила здешний кофе и собиралась сказать, что душа, о ко-торой пойдет речь, была где-то в ином месте.
Направляясь ко входу, его парни придерживались бойкота… вовсе не новость, если говорить об Эдди, но чудо со стороны другого ангела. Эд долго не протянет с такой политикой игнора.
Вагончик был забитым, шумным, в нем пахло кофе и расплавленным маслом. Ад-ское место выбрала Девина…
А вот и она, слева, сидела лицом к двери, столб света лился на нее сквозь соседнее окно. Теплые желтые лучи идеально освещали лицо демона, будто ее вот-вот будут фото-графировать, и Джим подумал о том, как в первый раз встретил ее в том клубе, где она стояла под потолочной лампой. Тогда она тоже сияла.
Зло никогда не выглядело так сексуально, но в отличие от остальных мужчин, ко-торые смотрели поверх ободков своих кружек, захлебываясь слюной, словно кобели, Джим знал наверняка, чем она была… и он не был так отвлечен оболочкой, чтобы не за-метить, что она не отбрасывала тени: несмотря на столь яркую иллюминацию, на обеден-ном столе или «Наугахайде» позади нее не было темного пятна.
На какое-то мгновение перед глазами встала прошлая ночь вместе с ней. Он попы-тался трахнуть ее сзади на том столе, но она настояла на «лицом-к-лицу». Честно говоря, он вообще удивился, что член встал, но гнев знает, как заставить его возбудиться. По крайней мере, с Девиной.
Отступив от той потной, жесткой сцены, он оглянулся на стены Девины, представ-ляя Сисси, застрявшую в том клубке проклятых. Он молился, чтобы его девочка не видела этого. Боже, при одной мысли, что она могла…
Достаточно об этом. Подойдя к Девине, он поставил блок на все мысли о Сисси, сексе с врагом или даже самой игре.
– Так, кто это? – спросил он.
Демон посмотрела поверх «Колдвелл Курьер Жорнал», ее черные глаза быстро пробежались по его телу, отчего захотелось снова принять душ… и в этот раз со шлифо-вальным станком.
– Ну, доброе утро, Джим. Присядешь со мной?
– Ни за что, черт возьми.
Парень на сиденье перед ней оглянулся через плечо. Будто не одобрил тон Джима или нецензурную лексику по отношению к леди.
Приятель, внешность обманчива, подумал Джим.
Девина отложила газету и вернулась к блинам на пахте и кофе.
– У тебя есть ручка?
– Не играй со мной.
– Поздновато для этого. Ручка?
Когда кто-то попытался пройти мимо, Джим и парни отодвинулись, а Эдди достал что-то вроде «Пейпер Мейт» и протянул ее.
Девина сняла крышечку длинной наманикюренной рукой. А потом согнула газету у кроссворда.
– Слово из четырех букв для…
– Мать твою, Девина, прекрати это…
– …антагониста.
– …дерьмо.
– На самом деле, Джим, «дерьмо» из шести букв. Нужное слово применимо ко мне, не так ли? – Девина начала аккуратно заполнять клеточки. – Уверена, «враг» – именно то слово, которое я ищу. А ты либо сядешь со мной – один – либо будешь стоять, пока не от-валяться ноги, и ты не рухнешь на проходе.
Опять аккуратно пишет. Интересно, она приступила к следующему слову «заноза в заднице»?
Джим посмотрел на парней.
– Я скоро выйду.
– Пока, Эдриан. – Сказала Девина, помахав рукой. – Мы скоро увидимся… я в этом уверена.
Демон ничего не сказала Эдди. Но с другой стороны, она любила выводить других из себя, а Эдди был пресным как маца .
Поэтому Джим записал себя и Эдриана к подвиду горячих крестовых булочек .
Когда два ангела ушли, Джим скользнул на сиденье.
– Так что.
– Не хочешь позавтракать?
– Кто это, Девина.
– Ненавижу есть в одиночестве.
– Умри, дожидаясь этого… как тебе такой вариант?
Ее черный взгляд стал прямым.
– Мы обязательно должны сражаться?
На это заявление он искренне рассмеялся:
– Детка, мы здесь именно по этой причине.
– Кажется, я впервые слышу твой смех, – слегка улыбнулась она.
Джим заткнулся, когда подошла официантка с кофейником.
– Для меня ничего, спасибо.
– Он будет кофе и вафли.
Когда официантка обратила на него взгляд «давай, определись уже», он пожал пле-чами. Пусть будет так.
Они снова оказались наедине, и Девина просто вернулась к кроссворду.
– Тебе не получить меня, если не начнешь говорить.
Повисла пауза, будто демон пыталась придумать способ растянуть встречу. В кон-це концов, она постучала по газете кончиком ручки Эдди.
– Ты читаешь «ККЖ»?
– Иногда.
– Это кладезь информации. – Открытие первой колонки она превратила в целое шоу. – Никогда не знаешь, что здесь можно найти.
Расправив газету и повернув ее к Джиму, она посмотрела на него через стол.
Джим опустил взгляд. Три больших статьи. Одна – о новом плане школьного окру-га . Другая – о развитии предпринимательства среди этнических меньшинств. А третья о…
Острие ручки указало на последнюю статью.
– Полагаю, свою часть сделки я выполнила, – протянула она.
Заголовок гласил: «Смертная казнь ДелВеччио уже назначена».
Джим быстро пробежался по статье и подумал, «Черт, это та самая душа?»
Только Девина собралась убрать ручку, Джим выбросил руку и обхватил ее запя-стье, удерживая на месте.
Кончик «Пейпер Мейт» на самом деле указывал на имя, упомянутое в статье… и это не серийный убийца ДелВеччио. А его сын… Томас ДелВеччио-младший.
Детектив из Колдвеллского отделения полиции.
Джим перевел взгляд на своего врага и улыбнулся, обнажая резцы.
– Хитришь.
– Как всегда, – ответила Девина, опустив веки с притворной застенчивостью.
Покончив с ней и тратой времени, Джим встал и забрал ручку с собой.
– Насладись моими вафлями, радость моя.
– Эй, а как я закончу свой кроссворд?
– Уверен, ты что-нибудь придумаешь. До скорой встречи.
Джим покинул закусочную и направился к своим напарникам. Оказавшись у бай-ков, он протянул «Пейпер Мейт» Эдди.
– Твоя ручка. – Когда ангел потянулся, чтобы забрать вещицу, Джим удержал ее. – Металлический корпус у кончика. В следующий раз дай сучке «Шарпи» .
Когда Джим собрался перекинуть ногу через байк, Эдриан спросил:
– Что она сказала?
– Похоже, мы ступаем на землю полицейских и воров .
– О. Отлично. – Эд оседлал свой собственный байк. – По крайней мере, их язык я знаю.

-----------------------------------------------------------------------------
«Фолджерс» – товарный знак кофе, выпускаемого в различных вариантах: «с зеленой наклейкой» - без кофеина; «с красной наклейкой» – выращенный в горах и др.; производится фирмой «Фолджерс коффи».
Бомбер (англ. bomber jacket) – лётная куртка, созданная для пилотов ВВС США и со временем ставшая частью массовой культуры. В 1955 году по специальному заказу военно-воздушных сил США была создана модель куртки МА-1, получившая название (англ. flight jacket), то есть лётная или пилотская куртка, так как её носили лётчики тяжелых бомбардировщиков.
«Би-ви-ди» – товарный знак мужского белья; стал именем нарицательным для мужского нижнего белья.
Сандвич с беконом, латуком и томатами
Гликемический индекс – способность углевода перерабатываться в глюкозу крови, лежит в основе многих диет. Когда продукту присваивается низкий гликемический индекс, это значит, что при его употреблении уровень сахара в крови поднимается медленно. Чем выше гликемический индекс, тем быстрее поднимается уровень сахара в крови после употребления продукта и тем выше будет одномоментный уровень сахара в крови после употребления пищи.
«Адвокат дьявола» – advocatus diaboli, лицо, которому поручено при католической канонизации поддер-живать сомнения в действительности чудес, совершённых усопшим. Переносное - человек, замечающий в других только дурные стороны, недостатки.
Великая Минская империя – государство под властью династии Мин, правившей в Китае после отделения Китая от монгольской империи Юань с 1368 года по 1644 год.
«Таргет» – сеть крупных однотипных универсальных магазинов, продающих товары по относительно невысоким ценам.
«Наугахайд» – прочный материал, напоминающий кожу
«Пейпер мейт» – фирменное название шариковой ручки, «друг бумаги».
Маца, опреснок – тонкий пресный хлебец из пшеничной муки; традиционная еврейская пасхальная еда.
Горячая крестовая булочка – сдобная, с корицей; на верхней корке крест из теста или сахарной глазури; перед едой разогревается; по традиции её едят в великую пятницу.
Школьный округ – территория в составе штата, включающая один или несколько населенных пунктов, в которых находятся подведомственные школьному совету муниципальные школы. Администрации школь-ных округов независимы от других местных органов власти в административном, финансовом и политиче-ском отношении. В стране насчитывается около 16 тыс. школьных округов.

Рэйли зашла в Главное управление через черный вход, прошла по коридору из шлакобетонных блоков, ведущему в вестибюль, который, по идее, должен быть свеже- отремонтированным, воодушевлять и поднимать настрой. К сожалению, бронзовая статуя Фемиды с весами и мечом была современной интерпретацией классического, греко-римского прототипа, а слепая богиня напоминала плавленый сыр. Залежавшийся, корич-невый плавленый сыр.
Круглая дорожка вокруг нее и свет, падавший с открытой лоджии наверху, лишь предоставляли больший визуальный доступ к безобразию. С другой стороны, большинст-во полицейских, окружных прокуроров и защитников, проходящих мимо, были слишком заняты, чтобы заботиться о декоре. В отделении происходило многое: главный отдел оформления арестов располагался в правом крыле, как и сама тюрьма. Архив находился слева. Вверх по изогнутой лестнице располагались офисы убойного отдела и отдела внут-ренних расследований, а также помещение для инструктажа и раздевалка. Третий этаж заняли новая лаборатория и хранилище улик.
Рэйли поднялась по лестнице, преодолевая по две ступеньки за раз, обогнав двоих коллег, двигавшихся медленнее нее. Но достигнув второго этажа, она снизила темп. На раскинувшейся впереди площади была расставлена кучка столов, за которыми работал народ из канцелярии. Из всех юношей и девушек первой в глаза бросалась Бриттани – чье имя произносится как Бритни – также известная как Офисная Красотка.
Блондинка держала в руке зеркальце и водила пальцем под глазом, щедро намазан-ным «MAC», «Bobbi Brown» или же «Sephora». Затем она поправит локоны. И напос-ледок чмокнет губами и надует их.
А прямо сейчас она наклонялась вперед, демонстрируя свою четверку… самой се-бе.
Несомненно, оставшись довольной результатами покрасочных работ и ландшафт-ной планировки, Бритни повернула запястье и посмотрела на одни из тех крошечных ча-сиков, которые носили некоторые женщины – у них были соединенные браслеты и совсем крошечные перламутровые циферблаты.
У нее, наверное, были корзины браслетов и уйма длинных сережек, которые болта-лись на небольшой подставке, а также целый шкаф розового шмотья.
Шкаф Рэйли больше напоминал чулан Мэрлина Мэнсона . Если предположить, что он переродился бухгалтером. У нее не было украшений. А часы? «Casio». Черные и противоударные.
Бритни могла прихорашиваться лишь для троих мужчин, и первых двух можно сбросить со счетов: девушка увивалась за Веком с того самого дня, как он вошел в эту дверь две недели назад.
Хотя, Рэйли это абсолютно не касалось.
Пока ее не обвинили в мерзком преследовании, Рэйли поспешила в отдел внутрен-них расследований и подошла к своему рабочему месту. Сделав вид, что занята, София села за компьютер, но когда она зашла в почту, интерфейс перевелся на иностранный язык. Либо так, либо ее мозг напрочь позабыл английский.
Чертов ДелВеччио.
Назвать ее трусихой? Только потому, что она хотела придерживаться лишь про-фессиональных отношений? Он не знал и половину о том аде, через который ей пришлось пройти. К тому же, она пыталась помочь ему…
От этого ей хотелось накормить парня его же девятимиллиметровым.
Приступив к делу, София открыла отчет, который отправила утром по мылу, и пе-репроверила свою работу, прочитав документ от начала до конца.
Когда зазвонил телефон, она потянулась к трубке, даже не глядя на нее:
– Рэйли.
– Томасон. – А, лаборатория наверху. – Просто хотел сообщить, что, по-моему, ра-ны Кронера нанесены зубами.
– Например…
– Клыками, если точнее. Я встречался вчера с медиками в скорой и был там, когда Кронера интубировали, зашили и сделали ему переливание. Я внимательно осмотрел его шею и лицевые раны. Когда при подобном нападении используют нож, края порезов очень ровные. Его же плоть была разорвана – я видел такое, когда в прошлом году тигр зажевал дрессировщика.
Что ж, это все объясняло, не так ли – и заставляло ее гадать, что обитало в том лесу.
– О каком именно животном мы говорим?
– В этом я не совсем уверен. Я взял несколько образцов ткани – Бог свидетель, их там было предостаточно – и мы узнаем, чья слюна на них осталась. Но вот, что я скажу: что бы там ни было, оно большое, сильное… и взбешенное.
– Спасибо, что так быстро позвонил мне.
– Без проблем. Я немного вздремну, а потом вернусь к работе. Буду на связи.
Повесив трубку, Рэйли дополнила отчет, нажала ctrl-P и отправила документ как прикрепление сержанту по электронной почте. Взяв дело и мобильный, она подошла к принтеру, выплевывавшему страницы.
По крайней мере, теперь у нее есть доказательства в подтверждение того, что она сказала сержанту этим утром еще до завтрака.
И на этой ноте, Рэйли вспомнила о забегаловке. Скорее всего, не следовало про-сить Века составить ей компанию. Он был прав; это плохо выглядело, и, главное, они могли избежать той неприятной перепалки. Которая ранила ее, между прочим.
Хотя не должна была. Случайная реплика, брошенная за кофе, когда Век повел се-бя неуместно? Не должна ее беспокоить. Совсем.
Или, может, такова ее аллергическая реакция на слово «трусиха».
Да, именно так.

***

Век миновал вестибюль Центрального отделения, словно сквозняк, проносясь ми-мо людей, мчась по полу. Он поднялся по лестнице, преодолевая две каменные ступеньки за раз.
Оказавшись на лестничной площадке второго этажа, Век повернул налево, но на-правлялся он не в свой офис. Его целью был отдел Внутренних расследований…
Откуда ни возьмись, на его пути появилось нечто розовое и блондинистое.
– Привет!
Взглянув на девушку, Век подумал… что ж, теперь он знает, как себя чувствует торнадо, надвигаясь на трейлер: он не чувствовал абсолютно ничего. Если потребуется, он просто отпихнет ее, чтобы добраться до Рэйли.
– Привет! – повторила она как попугай.
Господи, слишком громко, слишком бодро, слишком много цветочного парфюма. И что с этим блеском для губ? Еще немного, и его впору заливать вместо масла в ее ма-шине.
– Хэй. Извини… я опаздываю.
К сожалению, она решила станцевать вальс, шагая вместе с ним вправо, а затем влево. Когда он остановился, она сделала глубокий вдох, выгнула спину или же врубила нечто вроде воздушного компрессора, потому что своим декольте девушка вдруг стала похожей на Джессику Рэббит .
Она покажет ему еще чуть-чуть своей груди, и получит чертову маммограмму.
– Итак, – протянула она, – Я подумала, может, ты хочешь кофе…
Чаю… или меня? – мысленно закончил он за нее.
– Спасибо, но я опаздываю на встречу.
Шаг в сторону.
Она сделала то же самое.
– Ну, так, мне принести его?
– Нет, спасибо…
Блондинка прикоснулась к нему.
– Правда, мне не сложно…
Славная офицер Рэйли выбрала именно этот момент, чтобы выйти из своего отдела. И надо же, она не замялась и совсем не изменилась в лице – хотя, с какой стати ей волноваться от того, что за ним кто-то увивается?
Проходя мимо, она кивнула ему и поздоровалась с его заклятым врагом.
– Мне пора, – сказал он, устав от задержек.
– Тогда увидимся позже, – крикнула Бритни.
– Рэйли, – прошипел он. – Рэйли.
Женщина, которая действительно была ему нужна, остановилась перед кабинетом сержанта.
– Да?
– Я действительно сожалею. О своих словах. Я перегнул палку.
Рэйли переложила файл в левую руку и пригладила волосы.
– Ничего. Много всего навалилось. Я понимаю.
– Этого больше не повториться.
– Мне все равно.
С этими словами она развернулась на невысоких каблуках и вошла в приемную.
Окей… а это больно. Но он не мог винить ее.
Вместо того чтобы зайти вслед за ней, Век встал как вкопанный, когда дверь за-крылась прямо перед его носом – слишком занятый мыслями о том, чтобы надрать себе зад. А следующей осознанной вещью стал запах свежего кофе, объявивший о приходе его напарника.
Хосе Де ла Круз выглядел разбитым, но настороженным – его обычное состояние.
– Как дела?
– Хреново.
– И не говори. – Он протянул ему один из двух кофе. – Выпей. Или введи внутри-венно.
– Спасибо, приятель.
– Готов?
Нет.
– Да.
Когда они вошли в кабинет, Рэйли приветственно взглянула на Де ла Круза и вер-нулась к разговору с помощником сержанта.
Век сел на один из старомодных деревянных стульев, выстроенных вдоль стен приемной с деревянными панелями. Попивая кофе, он наблюдал за Софией и подмечал каждую мелочь: то, как она теребила правую сережку, будто та была не застегнута; как сгибала ногу и стучала носком, когда что-то доказывала; то, что на верхнем коренном проблескивала золотая пломба, когда она улыбалась.
Она была очень привлекательной. Ну, очень привлекательной.
– Я пытался дозвониться до тебя прошлой ночью, – тихо произнес Де ла Круз.
– Мой мобильник в настоящий момент в лаборатории.
– Тебе на самом деле следует установить стационарный телефон.
– Ага. – Он посмотрел на напарника. – Похоже, в лесу они мало чего нашли.
– Nada .
Они сидели рядом, потягивая кофе из бумажных стаканчиков с кучей рекламы. На вкус он был отвратным, зато горячим и давал возможность чем-то занять себя.
– Ты ведь хотел убить Кронера, не так ли. – Когда Век уперся в него взглядом, де-тектив пожал плечами. – Я видел тебя с тем папарацци, помнишь. Это я оттащил тебя от него. Жутко злого.
Век вновь перевел взгляд на Рэйли, радуясь тому, что она увлеклась разговором. Кивнув в ее сторону, он тихо произнес:
– Она не считает, что это сделал я. Но мне кажется, ты думаешь иначе.
– Не говорил такого.
– Этого и не нужно.
– Нет. Я видел, в каком состоянии был Кронер. Тебя я тоже видел. Уравнение не сходится.
– Тогда зачем поднимать эту тему?
– Потому что, по-моему, ты думал именно об этом.
Век издал уклончивый звук.
– Если, согласно ее рекомендации, я останусь на действительной службе, у тебя возникнут с этим какие-то проблемы?
– Нет, но, думаю, прямо сейчас тебе не следует появляться на улицах одному.
Забавно, он был согласен с ним. Просто фантастика.
– Значит, мы с тобой не разлей вода?
Сержант открыл дверь кабинета и высунул седовласую голову:
– Давайте приступим.
Рэйли оторвалась от помощника, и Век с Де ла Крузом проследовали за ней в более просторный офис, располагавшийся за приемной. Стол переговоров, стоявший в дальнем углу, был достаточно большим, чтобы все комфортно разместились за ним, и София села на самый дальний от Века стул – а значит, прямо напротив него. Никакого зрительного контакта, не удивительно.
Гребаный ад.
– Итак, я прочитал отчет, который ты прислала мне по электронной почте, – обра-тился сержант к Рэйли. – Еще что-нибудь?
– Только это, что я также отправила вам, – произнесла она, раздавая копии, а затем переплела пальцы и вновь села. – Я остаюсь при своем мнении.
Сержант посмотрел на Де ла Круза:
– Есть, что добавить?
– Нет. Я также прочитал отчет, и больше мне нечего сказать.
– Тогда я склонен согласиться с офицером Рэйли. – Сержант пристально посмотрел на Века. – Ты мне нравишься. Именно таких копов я ценю. Но я не позволю носить значок тому, кто представляет опасность для других. Рэйли – твой новый напарник… Я не могу обойтись без Де ла Круза в течение испытательного срока, который назначаю тебе. А это месяц, как минимум.
Рэйли не выказала никаких эмоций по поводу перевода, но ведь она – профессио-нал, не так ли.
– Я могу работать над делом Кронера? – спросил Век.
– Ни в коем случае. Следующие тридцать дней ты занят висяками и встречаешься с доктором Риккард.
Ах, да, ведомственный мозгоправ. И судя по последовавшей тишине, Век понял, что все ждали его возмущений, но, черт подери, он не был какой-то там темной лошадкой из «Смертельного оружия» .
Точно. Например, он не мог вывихнуть себе плечо, не жил с собакой на пляже и не горел желанием умереть. Получите, распишитесь.
– Ладно.
Казалось, сержанта несколько удивил его ответ, но потом он стукнул кулаком по столу, и Век посчитал, что так парень выражает удовлетворение.
– Хорошо. Де ла Круз, мне нужно с тобой потолковать. А с вами двумя… мы за-кончили.
Рэйли встала и вылетела из кабинета быстрее пули, но не она одна могла передви-гаться с такой скоростью. Век не отставал от нее и поймал, когда они оказались во внеш-нем коридоре.
– Ну, так что будем делать? – спросил он.
Ему больше нечего было сказать. Извинения не помогали, и почему-то он не думал, что благодарность за отчет исправит положение.
Она пожала плечами.
– Я закончу то, над чем работала утром, и потом займемся глухарями.
– На тридцать дней.
– Тридцать дней. – Казалось, она не горела желанием этим заниматься, но в то же время не боялась такой перспективы. А значит, София будет непростым соперником в покере, если у них появится свободное время. – Встретимся в час в вашем отделе, детектив.
– Вас понял, офицер.
Уходя, она сделала какие-то пометки в своем файле, полностью погрузившись в работу. Проходившие мимо парни из патруля обернулись ей в след, не торопясь отворачиваться, будто они надеялись встретиться с ней взглядом. Но она не подняла глаза. Не заметила их.
В отличие от Века. И он понял, что хочет заняться коррекцией зрения этих ублюд-ков.
– Ты забыл это в кабинете сержанта.
Век обернулся. Вышел Де ла Круз, держа в руках кофе Века.
Что ж, оно и не удивительно. Ничуть.
– Спасибо, дружище. – Век взял бумажный стакан и сделал глоток. Жижа остыла, лишившись своего единственного компенсирующего фактора. – Что ж, было приятно ра-ботать с тобой.
– Взаимно. – Хосе протянул руку. – Хотя, кто знает, может, через месяц нас снова поставят вместе.
– Может. – Но Веку почему-то казалось, что его дни в Колдвеллском отделении полиции сочтены.
Они молча шли до убойного отдела, и когда открыли дверь, каждый детектив, на-ходившийся там, высунулся из-за серых перегородок своего рабочего места.
Век не видел смысла в том, чтобы приукрашивать факты:
– На службе. Снят с дела Кронера. Теперь с Рэйли.
Все кивнули в ответ, и, боже, ему пришлось по душе их спокойствие. Опять же, эти достойные люди работали на нелегкой работе с ограниченным бюджетом, и на всякий бред не оставалось времени. Кроме того, к лучшему или худшему, оглушив того папарацци, он завоевал немалое уважение.
Когда все вернулись к работе, Хосе хлопнул его по плечу и направился к собствен-ному столу.
Век не стал терять время зря. Сев на стул, он зашел в систему и проверил почту.
Висяки, значит. Это чертовски широкое понятие.
Зайдя в базу данных отдела, Век открыл отчеты по всем пропавшим людям. Они считались висяками, пока дела все еще открыты. Запустив поиск, он откинулся на спинку и позволил компьютеру делать свою работу. То, что критерием вдруг оказались женщины в возрасте от шестнадцати до тридцати лет, о пропаже которых заявили за последние, скажем… недели три? Когда и Кронер орудовал в этом районе?
Простое совпадение.

--------------------------------------------------------
«Шарпи» - товарный знак канцелярских маркеров различного назначения, в том числе с нестираемыми или несмываевыми составами.
Детская игра, аналогичная русской «казаки-разбойники».
Фемида – богиня правосудия, обычно изображаемая с завязанными – в знак беспристрастности – глазами, с весами в одной руке и с мечом – в другой (в древнегреческой мифологии).
Мэрилин Мэнсон – (англ. Marilyn Manson, настоящее имя – Бра́йан Хью Уо́рнер, Brian Hugh Warner; р. 5 января 1969) – американский музыкант, художник и бывший музыкальный журналист, основатель и лидер рок-группы Marilyn Manson. Его сценический псевдоним сформирован из сложения имен двух американских знаковых фигур 1960-х годов, а именно актрисой Мэрилин Монро и осужденного за несколько убийств Чарльза Мэнсона.
Жена Кролика Роджера.
Ничего, исп.
«Смертельное оружие» (англ. Lethal Weapon) – художественный фильм Ричарда Доннера, снятый в США в 1987 году. В главной роли - Мэл Гибсон.

В двенадцать часов Рэйли ушла из участка на своих двоих и направилась в самый центр города. День был великолепным, апрельское солнце – таким ярким и теплым, что прогоняло прохладу пятидесяти пяти градусного воздуха. Она была не единственной, кто брал верх над погодой. Люди наводнили тротуары и пешеходные переходы, мешая движению, гуляя с газировкой или мороженным в руках, или же с едой на вынос, чтобы перекусить ею на краю фонтана или рядах железных скамеек в парке.
После шести месяцев ледяной темноты, север Нью-Йорка молил о каком-нибудь знаке, что зима, наконец, отступила… и этот прекрасный обеденный час нельзя растра-тить впустую.
Изначально она взяла перерыв, чтобы прояснить голову, прежде чем снова увидеть Века. Ее шаги, однако, имели цель и направление, которые она отказывалась внимательно рассматривать.
«Галлерия Молл» – очередной проект по возрождению города, но в отличие от многих других попыток, этот завершился успехом. Заручившись «Мэйси» и совершенно новым книжным магазином «Барнс и Ноубл» , четыре квартала офисных зданий 1920-х годов были закрыты для всех, кроме пешеходов, учитывая привлекательный унифициро-ванный косметический ремонт, став местом полуденной розничной терапии для тысяч таких офисных служащих, как Рэйли.
Вот только, в отличие от многих представителей ее контингента, раньше она нико-гда не проходила мимо «Bath&Body Works», «Talbots» и «Gap»…
Остановившись перед следующим магазином в ряду, она моргнула, увидев розовый свет, льющийся сквозь тонны стекла.
О, нет. Нет. Это не ее…
Оттуда вышла женщина с двумя большими пакетами, улыбка на ее лице была ши-риной с автостраду.
– Распродажа! – сказала она Рэйли. – Ура!
Ее голос был настолько высоким, что казалось, она выдыхает гелий. Хотя, может, все из-за того, что пальто, скорее всего, скрывало надетое на ней бюстье.
София покачала головой. Распродажа или нет, это не в ее…
Ииииииииии, каким-то образом она оказалась в магазине.
Ну. Ни. Чего. Себе. За всю свою гребаную жизнь она никогда не видела столько нижнего белья в одном месте.
«Викториа Сикрет» – магазин не для слабонервных… или толстозадых, опасалась она, пытаясь вспомнить, когда последний раз была в спортзале.
В средней школе. Нет… кажется, еще в начальной.
Господи, эти кружева пугали. Как и фотографии отфотошопленных моделей, раз-дутых до нереальных размеров.
И чтобы еще больше усугубить положение, здесь было полно женщин, не принад-лежавших к тому же слою населения, что и Рэйли – дешевки, которым чуть за двадцать, хватающие стринги, балконеты, нечто просвечивающее и все в таком духе. Даже неуклю-жий, по-спортивному одетый персонал выглядел так, словно какой-нибудь куотербек должен зубами содрать с них одежду…
– Здравствуйте, я могу вам помочь?
София вздрогнула.
– Эм…
Продавцом оказалась шикарная афроамериканка, которая наверняка отлично вы-глядела в любой из вещиц, висевших на маленьких вешалках или лежавших свернутыми на столах, и в сравнении с ней Рэйли чувствовала себя бледным, веснушчатым куском пожалуйста-давай-сделаем-это-при-выключенном-свете.
– Нет, спасибо…
– У нас скидки.
– Да, я видела, как женщина выходила отсюда с парой пакетов. – А значит, прини-мая во внимание размеры здешнего товара, она купила пятьсот, а может и шестьсот ком-плектов.
– Ищите что-то особенное?
София собиралась отрицательно покачать головой, но рот непроизвольно открыл-ся:
– Я хочу чувствовать себя женщиной, а не офицером полиции. Я просто… просто прямо сейчас я действительно устала от самой себя и своей работы. Вы понимаете, о чем я?
Проклятье, что она несет?
И P.S., Бриттани, которая Бритни, здесь совершенно ни при чем.
Продавец улыбнулась.
– Понимаю. И вы пришли по адресу.
Взглянув на сорочки тигровой расцветки, она не была так в этом уверена.
– Даже не помню, чтобы когда-либо покупала комплекты… у меня нет ни одного, и думаю, пара моих бюстгальтеров сохранилась со времен Гражданской войны. Может, даже Революции.
– Что ж, меня зовут Ралонда. – Она протянула руку. – И я могу позаботиться о вас.
– Рэйли. То есть… София. – Когда они обменялись рукопожатиями, она пробормо-тала, – У вас случайно нет степени по психологии?
– Вообще-то, именно ее я и собираюсь изучать в Университете штата Нью-Йорк.
– Боже, вы идеальны.
– Едва ли. – Ралонда снова улыбнулась, обнажив красивые белые зубы. – Давайте снимем мерки, и я принесу вам несколько вариантов.
Один час и шестьсот семьдесят два доллара и сорок три цента спустя, Рэйли вы-порхнула из магазина с тремя полными пакетами. Выходя с высоко поднятой головой, она поняла, что улыбается двум девушкам, которые заглядывали в витрину.
– У них скидки, – сказала она им. – Вам стоит зайти. Спросите Ралонду… она луч-шая.
Когда они забежали внутрь, Рэйли зашагала к участку, чувствуя себя на удивление легко в своей обуви. Хотя, вишнево-красный лифчик с легким пуш-апом и подходящие к нему красные трусики, которые она померила и не стала снимать, обладали антигравита-ционными свойствами, приподнимая не только грудь, но и все ее тело.
Интересно, что носят астронавты под своими скафандрами.
Когда в голове возник ужасающий образ Базза Олдрина в крохотном белье ярко-розового цвета, до нее дошло, что зайти вприпрыжку в Главное управление с пакетами из «Викториа Сикрет» посылало не совсем верное сообщение – особенно если Век будет ее напарником весь следующий месяц.
Обойдя здание участка, она подошла к своей машине и спрятала контрабанду в ба-гажнике, а не на заднем сиденье.
На этот раз, заходя с черного входа и минуя охрану в вестибюле, она прекрасно осознавала, во что одета, и гадала, знают ли остальные, что скрывалось под ее официаль-ным костюмом. Никто не обращал на нее особенного внимания, а значит, рентгеновское зрение не входило в список многочисленных талантов ряда здешних полицейских.
Первой остановкой стал ее кабинет. Быстро проверив голосовую и электронную почту, Рэйли взяла блокнот и направилась в убойный отдел. И кто бы знал, ее растущая уверенность в том, что она правильно поступила, спрятав покупки, не пошатнулась, когда она открыла дверь отдела.
Все посмотрели на нее, включая Века.
Точно. Теперь она понимала, почему люди ненавидят сны, в которых они голышом заходят в комнату, полную людей. Ей никогда раньше не снился такой кошмар, и, подняв блокнот к груди, Рэйли не торопилась приобретать подобный опыт.
Но потом люди просто помахали ей и поздоровались, она кивнула и ответила тем же, направляясь к Веку. В соседней кабинке не было ничего, кроме компьютера и телефо-на, и, сев, она не сдвинула с места желтый блокнот.
Век откинулся на спинку стула, и в белой рубашке его грудь казалась огромной.
– В твоем офисе все улажено?
– Да. Над чем работаем сегодня?
Он кивнул на экран компьютера.
– Я нашел, с чем скоротать время. Ждал твоего прихода… подумал, что мы можем съездить на разведку и вновь опросить свидетелей.
– Хорошо. Что за дело.
– Расскажу по дороге, нам ехать через весь город. Не возражаешь, если мы возьмем твою машину? У меня только байк.
– Эм… – Конечно же, ему нет нужды заглядывать к ней в багажник. – Да. Ладно. Без проблем.
– Спасибо, офицер. Или на протяжении следующих четырех недель мне следует называть вас «детективом»?
Когда они оба встали, и она уперлась взглядом в его грудь, София поняла, что сей-час самое время затолкнуть свою внутреннюю Бритни поглубже.
– Рэйли вполне сойдет.
На мгновение его веки низко опустились, и она могла поклясться, что он прошеп-тал на выдохе что-то вроде «Еще как сойдет».
Но, несомненно, ей это послышалось, и всему виной новое белье.

***

– Подожди… это же не глухарь.
Когда они остановились на красный свет, новая напарница вперилась в него взгля-дом… и это необычайно заводило.
Заерзав на сиденье с мольбами о том, чтобы внезапное возбуждение поостыло к тому времени, как они приедут на место, он изо всех сил старался говорить ровно и не стонать. Но, боже, если именно это ждало его на протяжении следующего месяца…
Он влип.
– Технически, она считается пропавшей…
– Нет никакого «технически». Тело не нашли.
– Может, позволишь закончить?
– Извини. – Загорелся зеленый, и Рэйли нажала на газ. – Но я чую, к чему это ведет, и к делу Кронера ты и на пушечный выстрел не приблизишься.
Поживем – увидим, подумал он.
– Сегодня мне позвонил один из агентов ФБР. Он работает над делом пропавшей девушки и хотел узнать, появилась ли новая информация. Я сказал, что с радостью поде-люсь тем, что у нас есть…
– ФБР может обойтись и без нас …
– Нет причин отказывать в сотрудничестве. Или предполагать, что здесь есть связь с Кронером.
– И что по этому поводу думают в ФБР? – нахмурилась она.
– Я не спрашивал. Может, это междуштатное дело. – Потому что, мооооооожет быть, это относится к расследованию дела Кронера… именно поэтому он не стал задавать вопросы.
– Давай все проясним: если обнаружится связь с Кронером, мы оставляем дело.
– Понял. – Он сунул руку в карман на груди и вытащил трехстраничный бланк. – Сесилия Бартен, девятнадцать лет, пропала три недели назад. Последний раз ее видели, когда она ушла из дома в супермаркет «Ханнафорд» на Юнион Авеню. Камеры наблюде-ния ничего не зафиксировали из-за скачка напряжения, который вырубил питание на пар-ковке и выходе из магазина.
– И с чего начнем?
– С дома ее родителей. Просто хочу узнать, не упустили ли чего. Ее мать ждет нас… поверни здесь направо.
Рэйли включила поворотник и свернула, направляясь в район чуть лучше того, где жил он сам. Здешние дома были немного больше и лучше расположены. На улицах не бы-ло припаркованных машин, и Век подумал, что новенькие седаны и универсалы покои-лись во всех этих пристроенных гаражах. Наверное, минивэнов тут меньше … хотя, это земли мамашек , поэтому он мог ошибаться.
– Окей, – пробормотал он, разглядывая дома. – Четыре девяносто один. Девяносто три. Пять… вот он.
София припарковалась у обочины напротив дома 497 и заглушила двигатель, после чего они вышли на солнечный свет и…
За ними припарковался золотистый внедорожник с тонированными окнами, и то, что вышло из него, являло собой воплощение федерального агента: трое мужчин в про-стой одежде, и когда они подходили, один из них, тот, что с русыми волосами, вышел вперед, показывая ксиву.
– Джим Херон. Мы разговаривали по телефону. Это мои напарники, Блэкхоук и Фогель.
– Томас ДелВеччио.
Они пожали друг другу руки, и Век почувствовал странный заряд энергии и отсту-пил.
– Это офицер Рэйли. Хотите зайти с нами?
Агент прищурился, посмотрев на дом.
– Да. Спасибо. Мои напарники подождут здесь.
Хорошая идея. Будет непросто запихнуть этих троих в передний холл по размерам меньше футбольного стадиона.
Когда они подошли по кирпичной дорожке к передней двери, на весеннем ветру тихо развевался один из этих флажков времен года. На пастельной ткани было изображе-но яйцо, наполовину сиреневое, наполовину розовое, с яркой желтой полоской посереди-не.
Пасха нынче приходилась на конец марта. Их дочь пропала примерно в то же вре-мя. И про флаг, конечно же, забыли… или же они молились о другом воскрешении. Так или иначе, в этот дом пришла трагедия, даже если стены и крыша до сих пор сохраняли целостность. Девушка мертва. Век чувствовал это всеми фибрами души, хоть и не верил в херню с предвидением.
Звонок в дверь.
Ожидание.
Ожидание.
Он оглянулся на Рэйли. Она казалась грустной, стоя запрокинув голову, рассматривая окна на втором этаже… и Век задумался, пыталась ли она представить, какая из комнат принадлежала Сесилии Бартен. Стоявший за ней Херон создавал впечатление превосходной статуи: он возвышался над землей и не двигался, его взгляд не отрывался от входной двери, словно он заглядывал в дом сквозь нее.
Век нахмурился. С этим парнем что-то не так. Но проблема точно не в его компе-тенции: агент излучал военную точность во всем, начиная с того, как он предъявил свои документы, и заканчивая походкой и тем, как он стоял. Но все же… какого дьявола…
Дверь открылась с легким щелчком, и женщина по другую ее сторону выглядела так, словно не спала и не ела уже очень давно.
– Доброе утро, мэм. Я детектив ДелВеччио. Это офицер Рэйли и агент Херон.
Все показали свои документы.
– Прошу, входите. – Она отступила и жестом пригласила их внутрь. – Вам принес-ти чего-нибудь?
– Нет, спасибо, мэм. Спасибо, что уделили нам время.
Дом блестел чистотой и пах «Пайн-Солом» и «Пледжем» . Скорее всего, миссис Бартен от стресса отвлекалась уборкой.
– Может, мы поговорим в гостиной? – предложила она.
– Конечно.
Комната была отделана на сентиментальный манер, обставлена фамильными цен-ностями, на стенах – обои с цветами, которые не красовались на двух диванах. Когда мис-сис Бартен села в кресло, а все остальные – на софу, Век присмотрелся к женщине. Ей бы-ло около пятидесяти, ее густые светлые волосы собраны в пучок, а высокое стройное тело нуждалось в недавно потерянном весе. Никакого макияжа, но, даже несмотря на это, она была милой. Однако в ее взгляде сквозила пустота.
Проклятье, с чего же начать.
– Миссис Бартен, – вмешалась Рэйли, – не могли бы вы рассказать нам о своей до-чери? О том, чем ей нравилось заниматься, в чем у нее были успехи. Какие-либо воспоми-нания?
Взглянув на свою новую напарницу, ему хотелось прошептать ей «спасибо».
Особенно когда плечи женщины немного расслабились, а на ее лице появился на-мек на улыбку.
– Сисси была… то есть… – она взяла себя в руки. – Пожалуйста, простите меня. Это тяжело.
София придвинулась ближе к креслу.
– Не торопитесь. Я знаю, что мы о многом просим вас.
– На самом деле, говорить о ней помогает. Я ненадолго забываю о том, где мы все сейчас.
Запинающимся голосом, постепенно набирающим силу, миссис Бартен начала рас-сказывать истории, рисуя картину очень умной, немного стеснительной девушки, которая бы никогда не ввязалась в беду, если бы предвидела ее возможность.
Точно, Сесилия Бартен определенно убита, подумал про себя Век. Этот случай – не типичный побег наркомана или кошмар с участием сбрендившего агрессивного бойфрен-да. Стабильная семья. Счастливая молодая женщина. Светлое будущее. Пока судьбонос-ный эквивалент автомобильной аварии не врезался в жизнь девочки, оборвав ее существование.
– Не возражаете, если я взгляну на те фотографии? – спросил Век, когда в повест-вовании повисла пауза.
– Нет, что вы.
Он встал и подошел к встроенным книжным полкам с каждой стороны выпуклых окон, выходивших на улицу. Двое детей. У Сисси была младшая сестра. Также здесь были снимки с вечеринок в честь выпускного и дня рождения, соревнований по легкой атлети-ке, игр в хоккей на траве… семейных встреч и свадеб… Рождества.
Странно, но эти фотографии приводили его в трепет. Боже, это лучшее, что могут предложить «нормальные», и без какой-либо на то причины, Век вспомнил свое детство: в его доме не было ничего подобного – счастливых времен или фотографий, создававших их видимость. Те мгновения, которые им с матерью приходилось разделять, не хотелось выставлять на всеобщее обозрение. И, если на то пошло, ему самому не хотелось их пом-нить.
Он протянул руку и взял один из снимков размером пять на семь дюймов . Сеси-лия стояла рядом со своим отцом, держа его под руку, а другую положив ему на спину.
Она была очень похожа на свою маму и лишь немного – на отца. Но родство оче-видно.
– … звонила домой? – спросила Рэйли.
Век вернулся к разговору.
– Да, – ответила миссис Бартен. – Она ушла около девяти. Мне только что сделали операцию на ноге… Молоткообразное искривление пальца… – Казалось, женщина на се-кунду задумалась о чем-то, и Век был готов поспорить, что думала она о том, как сильно хотела вернуться в то время, когда ей приходилось волноваться лишь о посадке туфель.
И, может, она винила себя в произошедшем.
Миссис Бартен встряхнула головой и вновь сосредоточилась.
– Я почти не могла двигаться. Я дала ей список покупок, и… она позвонила из ма-газина. Не знала, какие перцы мне нужны – зеленые или красные. Мне были нужны крас-ные. Я готовила… – Она быстро сморгнула побежавшие слезы. – В общем, именно тогда кто-либо слышал ее в последний раз.
Век поставил фотографию обратно на полку. Возвращаясь к дивану, чтобы сесть рядом с Хероном, он нахмурился. Парень пялился на мать жертвы с пристальностью ви-деокамеры, словно он читал и записывал каждое подергивание глаз и поджимание губ, когда она говорила.
Радар Века начал искрить, и было неясно, случилось это из-за пропавшей девушки, ее печальной, милой матери или же огромного мужика, выглядевшего так, будто он мог разжечь огонь своим пристальным, пылающим взглядом.
– Могу я задать вопрос, – сказал Век. – У нее были бойфренды?
Уголком глаза он заметил, как Херон сжал руки на бедрах, далеко не сразу рассла-бив их.
– Нет. Конечно, у нее были друзья среди мальчиков, свидания время от времени… но ничего серьезного. По крайней мере, она ни о чем таком мне не рассказывала… и она практически ничего не скрывала о своей жизни.
Руки агента резко расслабились.
– Хочешь что-то спросить? – спросил его Век.
Повисла долгая тишина. И перед тем, как ситуация стала действительно неловкой, мужчина произнес низким и тихим голосом:
– Миссис Бартен, я верну ее домой. Так или иначе, я верну ее вам.
Век опешил с мыслью, «Проклятье, дружище, не надо этих слов».
– Эм, он имел в виду…
– Все в порядке. – Миссис Бартен поднесла руку к горлу. – Я не обманываю себя. Я знаю, что она… больше не с нами. Мать чувствует холод в сердце. Мы просто хотим знать, что случилось и… похоронить ее подобающим образом.
– Вы получите ее назад. Клянусь.
Теперь миссис Бартен начала всхлипывать – иного и не следовало ожидать. Парень походил на воина, собравшегося отомстить – он был скорее мстителем, нежели агентом.
– Спасибо… всем вам.
Век благоразумно посмотрел на часы.
– Если вы извините меня и мою напарницу, мы поедем в супермаркет. Менеджер сказал, что сегодня заканчивает рано.
– Ох, да, разумеется.
Агент Херон помог миссис Бартен встать, взяв ее за руку.
– Вы не против, если я взгляну на ее спальню?
– Нет, что вы… я вас отведу. – Она повернулась к Веку и Рэйли. – Если вам нужно уехать сейчас, вы всегда можете вернуться.
– Спасибо вам, – сказала Рэйли. – Мы обязательно вернемся.
– И мы сами найдем выход, – пробормотал Век.
Когда агент Херон и мать жертвы начали подниматься по лестнице, Век остановился в переднем холле, наблюдая за их продвижением. Из окна на лестничной площадке на них лился свет, луч солнечного света падал им прямо на лицо, становясь неким маяком для их…
Подождите.
Век заглянул в гостиную… куда золотистые лучи лились с запада.
Невозможно. Нельзя добиться такого эффекта с противоположной стороны, спере-ди и сзади дома.
– Что такое? – тихо спросила София.
Век перевел взгляд обратно на лестницу. Херон и миссис Бартен скрылись из виду, свет на площадке тоже исчез, а через окно были видны только набухшие почки на ветках клена, стоявшего позади дома, и ясное голубое небо над ним.
– Я поднимусь наверх, – ответил он своей новой напарнице. – Всего на минуту.

------------------------------------------------------------------------------------------
Примерно 13 градусов по Цельсию.
Мэйси – сеть универсальных магазинов. Первый, небольшой магазинчик, был открыт в 1857 на 14-й улице в г. Нью-Йорке бывшим китоловом Р. Мейси. Эмблемой торгового заведения стала красная звездочка – та-туировка хозяина, память о его морском прошлом.
«Барнс энд Ноубл» – известная сеть крупных книжных магазинов, принадлежащих одноименной компа-нии. Более 580 магазинов в 49 штатах и г. Вашингтоне (2002). Помимо книг и периодических изданий, тор-гует музыкальной продукцией, видео, во многих магазинах есть кафе, проводятся встречи с авторами и др. Сайт сети, открытый в 1997, – один из крупнейших Интернет-магазинов мира (свыше 750 тыс. наименова-ний на складе).
Базз Олдрин – американский авиационный инженер, полковник ВВС США в отставке и астронавт НАСА. Выполнял обязанности пилота лунного модуля корабля миссии «Аполлон-11», совершившего первую в ис-тории пилотируемую посадку на Луну. 21 июля 1969 года он стал вторым человеком, ступившем на поверх-ность Луны, после командира миссии Нила Армстронга.
Речь идет собирательном образе американской мамаши, которая занимается только детьми, после школы забирает их на минивэне и везёт на занятия футболом или др. кружки, постоянно опекает своих «ангелоч-ков» и не даёт им шагу ступить.
Марки бытовой химии.
примерно 12,5 на 18 см

Джима переполняли эмоции, когда он следовал за матерью Сисси. Глубоко в душе он понимал, что должен следить за Веком, но такая возможность вряд ли снова предста-вится в скором времени.
Когда они повернули за угол у самой лестницы, шум в доме возрос до уровня «Слипнота» . Все, начиная с тихого скрипа устланного ковром пола под ногами, и закан-чивая приглушенными разговорами внизу, в холле, и его собственным дыханием, – каза-лось, все это криком отдавалось у него в ушах.
Вдруг, позади них появился Век и выдал реплику в духе «Я всего на минуту». Джим кивнул парню и тут же забыл о его присутствии.
– Комната Сисси вон там.
Они втроем повернули направо, и когда миссис Бартен замялась у закрытой двери, Джим поднял руку, чтобы положить ее ей на плечо… и не смог прикоснуться к женщине.
– Может, нам зайти без вас? – спросил он.
Миссис Бартен открыла рот, но затем просто кивнула.
– Я не была там с тех пор… с той самой ночи. Там все так, как она оставила.
В эту секунду зазвонил телефон, и на лице матери Сисси отразилось видимое об-легчение.
– Я пойду, отвечу. Не стесняйтесь открывать ящики и шкаф, но если вам придется что-то забрать, вы скажете мне, что именно?
– Безусловно, – ответил Век.
Когда она быстро зашагала по площадке и скрылась в комнате, которая, наверное, служила хозяйской спальней, Джим открыл дверь.
Боже… запах.
Скользнув внутрь, он закрыл глаза и попытался не чувствовать себя извращенцем, вдыхая его. Парфюм. Лосьон для тела. Антистатик.
Это так… необычно.
И ему не место в этой комнате. Он – взрослый мужчина, творивший такое, о чем не следовало даже думать в подобном месте… изображение этих злых деяний было запечатлено в чернилах, покрывавших его спину. Плюс ко всему, у него было оружие. А еще та дрянь, что осталась от демона с прошлой ночи…
Он чувствовал себя грязным.
Когда Век осмотрелся сам, Джим открыл глаза и подошел к встроенному столу у окна. Гладкая столешница и полки были выкрашены в белый, но стул был голубым, как и ситцевые шторы и полосатые обои. На полу лежал небольшой ковер с плетеными краями. Покрывалом служило одеяло, сшитое из различных полосок голубой и белой ткани. Вручную. Просто обязано быть таковым.
Книги выстроены методично и по-девчачьи. Ей нравилась Джейн Остин , но здесь также была целая полка, заставленная «Сплетницами» , которые наверняка оста-лись с тех пор, когда ей было тринадцать. Пара лент отличия из «4-H» – красная и голубая. Награды за легкую атлетику.
На столе лежал ноутбук «Эппл» , а также два учебника, один по матанализу, дру-гой по… продвинутому курсу тригонометрии?
Ничего себе. Его Сисси вполне могла оказаться умнее него.
Компанию учебникам составлял журнал. «Космополитен» … свежий номер.
Таааааааааак, обложка со словом ОРГАЗМ, напечатанным семьдесят вторым шрифтом ярко розового цвета, не совсем сочеталась с остальным антуражем невинности и школьных занятий… но, с другой стороны, она ведь была взрослой девочкой, не так ли.
Развернувшись, он едва не столкнулся с подножием двуспальной кровати.
Черт, теперь он знал, почему ее мать не заходила сюда. То голубое одеяло было не заправлено, а подушки до сих пор смяты, будто Сисси только что там отдыхала.
– Я уезжаю, – сказал Век, и Джим задумался, как долго они находились в комнате.
– Увидимся, – отвлеченно произнес он в ответ.
– Не вопрос.
Оставшись наедине с самим собой, Джим дрожащей рукой коснулся простыней. Проводя рукой по ткани, которой касалась ее кожа, он подумал о Девине и о том, что де-мон сотворила с этой девушкой… и ее семьей.
Эдриан и Эдди ошибались. Если они хотят, чтобы он сосредоточился на войне, то именно здесь Джим и должен быть. Это самая сильная мотивация к победе, какую он ко-гда-либо видел: Сисси никогда больше не будет лежать в этой постели. Никогда не закон-чит читать ту статью, на которой прервалась. И никакой зубрежки над цифрами. Никогда. Но, по крайней мере, он мог найти ей лучшее место для того, чтобы дождаться кончины родителей и сестры, дабы воссоединиться с ними в вечности.
А затем Джим заставит Девину заплатить в тысячекратном размере.
На прикроватном столике стоял белый будильник, лежал другой журнал – на этот раз «In Touch» – и пульт от ее маленького белого телевизора. У него возникло чувство, что, несмотря на учебу в колледже, Сисси часто приезжала домой на выходные, и, загля-нув в шкаф, Джим утвердился в своей правоте. Учитывая количество блузок, брюк, юбок и платьев, едва ли гардероб страдал от недостатка любимых вещей – он был готов к ис-пользованию. На полу стояло довольно много туфель.
Он не стал открывать ящики комода, потому что не был уверен, в каком именно лежало ее… нижнее белье. Наверняка, в верхних двух, но Джим не будет проверять до-гадку. Он и так сверх меры смахивал на вуайериста, поскольку пришел сюда не в поисках чего-то, что поможет ему помочь ей. Бог свидетель, ничто на земле не могло этого сде-лать. Нет, он просто хотел… быть ближе к ней.
Точно. Отлично. Именно об этом дерьме беспокоились Эд с Эдди.
На этой ноте настала пора уходить. И вот опять, Джим не знал, сколько времени провел здесь. Может, две минуты или же два часа, и последнее, чего он хотел, так это что-бы мать Сисси подумала, что ей нужно постучать в дверь и узнать, все ли с ним в порядке, или он уже ушел.
Он не собирался ничего забирать с собой, даже если и было искушение взять в ру-ки предмет, что-то важное… что-то, принадлежавшее Сисси. Ее семья потеряла слишком многое, и он не станет лишать их чего-либо еще.
Джим в последний раз осмотрелся, и потом заставил себя уйти. Выйдя в коридор, он закрыл дверь и прислушался. Мать Сисси была в комнате напротив, тихо разговарива-ла сорвавшимся голосом.
Джим спустился по лестнице и благоразумно задержался в коридоре у входной двери. Наклонившись, он заглянул в гостиную и посмотрел на фотографии у больших окон. Одна из них захватила его и заставила ноги двигаться: это был крупный план Сисси. Она не смотрела в камеру – ее сфотографировали сбоку, и она не улыбалась. Сисси была полностью сосредоточена на чем-то, и в выражении ее лица не было ничего девчачьего, только… недюжинная целеустремленность.
Казалось, у нее железная воля.
– Она даже не подозревала, что ее фотографируют.
Джим выпрямился и посмотрел на ее мать.
– Правда?
– Она всегда улыбалась, если знала, что поблизости камера, – сказала миссис Бар-тен, подойдя к нему и взяв рамку. – Когда ее отец сделал этот снимок, она наблюдала за членами своей команды – она играла в хоккей на траве. Сисси подвернула лодыжку и си-дела на скамейке… и хотела быть там, с ними. – Женщина взглянула на Джима. – Она бы-ла сильнее, чем казалась.
Когда их взгляды пересеклись, Джим сделал глубокий вдох и подумал, Слава Бо-гу… это не даст Сисси сойти с ума прежде, чем он вытащит ее.
Миссис Бартен наклонила голову:
– Вы отличаетесь от остальных.
Пора на выход.
– Я такой же, как и все.
– Нет, вы ошибаетесь. За последние три недели я повстречала больше офицеров, детективов и агентов, чем видела в «Копах» за всю свою жизнь. – Она прищурилась. – Ваши глаза…
Он повернулся к двери.
– Детектив ДелВеччио будет на связи…
– Я хочу дать вам кое-что.
Джим замер, держась за ручку, и подумал – плохая идея. Он безумно желал любую вещь, какую она могла предложить.
– Вы не обязаны этого делать.
– Вот.
Обернувшись, чтобы сказать «не нужно, спасибо», он увидел, как она тянется за шею. И потом женщина протянула ему изящную золотую цепочку.
– Она носила ее каждый день. Я нашла цепочку на столике в ее ванной… она при-нимала душ и забыла надеть ее обратно… в любом случае, возьмите это.
На цепочке висела красивая летящая птица, сделанная из золота. Голубка.
– Отец подарил ее Сисси на восемнадцатилетие. Это часть набора.
– Я не могу, – покачал головой Джим. – Я…
– Вы можете. Благодаря ей, ваши глаза останутся такими, какие они сейчас, и на-шей семье это нужно.
Секунду спустя он протянул руки, заменив ее пальцы своими. Цепочка и амулет совсем ничего не весили. И она едва сошлась на его шее. Но вещица легла как нельзя лучше, несмотря на то, что застежка была крохотной, а его руки – большими.
Опустив их, Джим посмотрел на женщину.
– Какие у меня глаза? – спросил он хрипло.
– Разбитые.

-----------------------------------------------------
Slipknot (рус. слипнóт, в пер. с англ. – «скользящий узел», «петля», «удавка») – американская группа, ис-полняющая музыку в стиле ню-метал. Группа образована в 1995 году, хотя первые признаки её существова-ния датируются 1992 годом, когда был сформирован минимальный состав.
Джейн Остин – английская писательница, провозвестница реализма в британской литературе, сатирик, писала так называемые романы нравов. Её книги являются признанными шедеврами и покоряют безыскус-ной искренностью и простотой сюжета на фоне глубокого психологического проникновения в души героев и ироничного, мягкого, истинно «английского» юмора. Джейн Остин до сих пор по праву считают «Первой леди» английской литературы. Её произведения обязательны для изучения во всех колледжах и университе-тах Великобритании.
«Сплетница» - серия американских романов для молодёжи. Повествование ведётся от лица таинственной девушки-блоггера, именующей себя Сплетницей: она рассказывает обо всём, что происходит в жизни Ман-хэттэнской элиты, включая и учащихся школы Constance Billard School For Girls – привилегированной частной школы в Верхнем Ист-Сайде.
4-Н – Молодежная организация в США под управлением Национального Института Питания и Сельского Хозяйства Департамента Сельского Хозяйства США. Девиз: «Улучшить лучшее», слоган: «Научить на практике».
Apple Inc. («Эппл») – американская корпорация, производитель персональных и планшетных компьюте-ров, аудиоплееров, телефонов, программного обеспечения. Один из пионеров в области персональных ком-пьютеров и современных многозадачных операционных систем с графическим интерфейсом. Штаб-квартира - в Купертино, штат Калифорния.
«Космополитен» – ежемесячный литературно-развлекательный иллюстрированный журнал для женщин. Принадлежит корпорации «Херст». Известен, в частности, тем, что в нем впервые была напечатана фото-графия обнаженного мужчины – актера Б. Рейнолдса. Издается в г. Нью-Йорке. Основан в 1886. Тираж око-ло 3 млн. экз.
«Копы» (англ. Cops) – американский сериал, основанный на реальных событиях (нач. в 1989 г.). Каждую неделю в разных городах операторская группа вместе с копами проводит повседневные дежурства. Различ-ные инциденты, от обычных транспортных проверок, которые могут заканчиваться обнаружением наркоти-ческих веществ, до насилия в семье, погонями и перестрелками...

Супермаркет «Ханнафорд» располагался примерно в пяти милях от дома Бартенов, но дорога заняла какое-то время. Из-за уличного движения и красных сигналов светофора Рэйли начинала думать, что они с Веком проведут в машине целую вечность.
Или, может, это ощущение придавало жужжание у нее в голове.
– О чем думаешь? – спросил Век.
Сжав руками руль, она села поудобнее на водительском сиденье.
– Если обнаружится, что Сесилия Бартен – одна из жертв Кронера, нам придется оставить ее дело. Ты готов это сделать?
– Да. Несомненно.
Когда она посмотрела на него, подбородок ее нового напарника был напряжен, как и все его крупное тело.
– Уверен? – Потому что она сомневалась.
– Да. Несомненно.
Ты упрямый сукин сын, который наверняка поступит так, как ему, черт возьми, вздумается, даже если таким образом нарушит прямой приказ?
Да. Несомненно.
Как только она заехала на парковку и начала искать место, зазвонил ее телефон.
– Офицер Рэйли. Ага, да… неудивительно. Серьезно? Окей, и спасибо за новости. Да, пожалуйста, держи меня в курсе.
Она повесила трубку и втиснулась на свободное место между стареньким серебри-стым «Мерседесом» и голубым грузовиком.
Облокотившись боком на спинку сиденья, София сказала:
– Кронер на волоске от смерти. Врачи не думают, что он выживет.
– Жаль. – Суровое лицо Века не выдавало никаких эмоций. – Может, он знает, что случилось.
– И насчет анализов тех образцов, которые они взяли у него… там есть остатки слюны, но вот ее источник не ясен на сто процентов. Похоже, есть схожесть и с пумами, и с волками. Сложно сказать наверняка, но предположение о животном продолжает под-тверждаться.
Он кивнул и открыл дверь со своей стороны.
– Я покурю, прежде чем мы зайдем?
Итак, может, он реагировал на происходящее, в конце концов.
– Конечно.
Они вышли из машины, и Век обошел ее, прислонился к багажнику и вытащил пачку «Мальборо»… будто такой мужчина как он станет курить что-то другое? Когда он прикурил сигарету, Рэйли изо всех сил пыталась не думать обо всех лифчиках и трусиках, отделенных от его брюк лишь несколькими слоями металла.
Век осторожно выдыхал дым, стараясь, чтобы он не попал на нее или в ее сторону, куда дул ветер.
– Вредная привычка, – пробормотал он, – но никто не живет вечно.
– Что верно, то верно.
Прислонившись к багажнику рядом с ним, София скрестила на груди руки и взгля-нула на солнце. Тепло на лице было благословением, и она закрыла глаза, наслаждаясь им.
Когда она, наконец, снова открыла их, то была поражена.
Век пристально смотрел на нее, и на его лице было такое выражение… сексуаль-ное намерение, которое она истолковала неправильно – в этом Рэйли была почти уверена.
Вот только, потом он быстро отвернулся.
Чего не станешь делать, если думаешь о работе.
Внезапно дневная весенняя температура подскочила до тропической, и теперь она смотрела на него. Хотя, «таращилась» – более подходящее слово.
Поднеся сигарету ко рту и разомкнув губы, Век затянулся, кончик «Мальборо» за-горелся оранжевым, указательный и средний пальцы слегка расслабились. О, вашу ж мать, подумала она. Курение – смертельная, скверная привычка, которую она не одобряла… поэтому было тревожно осознавать, что все эти старые фильмы Хамфри Богарта с подобными крупными планами – не плод больного воображения. Было что-то неоспоримо эротичное во всем этом. Особенно когда Век выдохнул, и дым слегка затемнил его пронзительные синие глаза и темные, коротко стриженые волосы.
Она быстро отвернулась, пока ее не поймали…
– Ну?
– Прости, что?
– Я спросил, что думаешь.
Точно. Как насчет такого ответа: Думаю, то вишнево-красное белье, что под моей одеждой, заняло все мои мысли. Потому что я нахожу мысль о том, чтобы забраться на тебя прямо у этой машины и скакать сверху, словно ковбойша со шляпой на голове, очень, черт возьми, привлекательной.
– Мне нужно больше информации прежде, чем я составлю собственное мнение. – Так как насчет того, чтобы прикурить еще одного из тех плохишей и снять штаны… – О, Боже…
– Ты как? – сказал он, наклонившись и положив свободную руку на ее. – Ты почти ничего не съела за завтраком… ты обедала?
Ты практически сидишь на трех пакетах того, на что я потратила свой перерыв, папочка.
– Знаешь, – она прокашлялась, – наверное, мне стоит что-нибудь съесть.
И Боже ей помоги, если ее мозг выкинет что-либо даже отдаленно похожее на взбитые сливки на какой-нибудь части его тела, она подаст заявление, чтобы ее перевели от самой себя.
– Давай зайдем внутрь, – сказал он, затушив «Мальборо» ботинком.
Хорошая идея. И заметка для себя: никакого досуга с временным напарником. Ни-когда.
Они прошли через автоматические двери, миновали ряд тележек в фойе и вошли в сам супермаркет.
Когда Век остановился и осмотрелся, она кивнула вправо.
– Офис менеджера там.
– Ты сюда ходишь?
– Планировка в таких магазинах примерно одинакова.
– Этот я, наверное, должен знать наизусть, – сказал он, когда они продолжили ид-ти. – Мой дом недалеко отсюда.
– Так ты здесь закупаешься продуктами?
– Кофе и сигаретами… очень полезно для здоровья знаю.
Он был в великолепной форме, это точно.
– Ты всегда можешь изменить свои привычки.
– Знаешь, я ведь бросал на какое-то время. Сигареты, не кофеин.
– И что заставило тебя снова начать курить?
– Трепка тому фотографу.
Воооот как, значит, у него все-таки были эмоции.
– Твоя работа изобилует стрессом.
– Ты когда-нибудь курила?
– Нет, да я и не пью, по сути. Не большая поклонница пороков.
Хотя, она могла бы ею стать, если речь шла о шоппинге.
И это была последняя ее мысль о чем-либо, не касающемся работы. Когда они по-дошли к стойке обслуживания клиентов, Рэйли забыла обо всех отвлечениях, голова вер-нулась в игру, когда она представила, как дочь миссис Бартен приходит в этот магазин, чтобы помочь своей матери… только затем, чтобы рутинная поездка за продуктами обер-нулась настоящим кошмаром.
Может, по вине Кронера.
Готовясь показать свой значок менеджеру, ей было крайне приятно представить, как Век или даже тот крутой агент Херон выбивают из парня все дерьмо. Но не такое пра-восудие будет совершено над серийным убийцей. И Рэйли не обманывала себя: никто не удивится, если Сисси окажется в списке жертв Кронера, и именно из-за этой возможности Век заинтересовался делом.
Но Рэйли играла по правилам. Всегда играла, и всегда будет.
Первый знак, что бедная девушка стала одной из жертв маньяка? Они передадут дело Де ла Крузу, и она привлечет внимание Века к чему-нибудь еще.
Даже если это его убьет.

***

Когда Век в следующий раз посмотрел на часы, было четыре тридцать. Менеджер разговаривал медленно, и на просмотр цифровых записей с камер безопасности также уш-ло какое-то время; более того, нужно было поговорить с упаковщиком и двумя сборщика-ми тележек. Никакой новой информации, но, черт, они с Рэйли хорошо работали вместе.
Она точно знала, когда начать разговор и как успокоить людей – как в случае с миссис Бартен… а значит, они больше говорили. Тем временем, он исследовал обстанов-ку, оценивал все, о чем люди молчали, но показывали на своих лицах.
Выйдя из-за стойки обслуживания клиентов, он пожал менеджеру руку, и Рэйли сделала то же самое.
– Спасибо, что уделили нам время, – сказала она парню. – Мы действительно это ценим.
– Сомневаюсь, что мы вообще чем-то вам помогли. – Мужчина посадил квадрат-ные очки чуть выше на нос. – Сейчас или тогда, раньше. Я ужасно себя чувствую из-за всего этого.
– Вот моя визитка, – сказала София, протягивая ее. – Звоните в любое время… я доступна двадцать четыре часа семь дней в неделю. И, правда, вы были открыты и чест-ны… это все, что вы можете сделать.
Век также протянул свою визитку, и потом они с Рэйли направились к выходу.
– Поужинай со мной, – вдруг произнес он. В конце концов, вторая попытка разде-лить пищу должна пройти успешнее первой. При условии, что он не станет снова вести себя как оправдывающийся мудак…
В ответ она лишь сбавила темп и долго не отвечала. А потом:
– Эм…
Не самый хороший знак, поэтому он сдобрил приглашение твердой рационально-стью:
– Нам нужно просмотреть файл вместе в свете проведенных четырех интервью. Вполне можно и поесть заодно… и я знаю, что ты уже умираешь с голоду.
Боже, вы только послушайте. Спокойно, обыденно. Идеально.
Он остановился у огромной витрины, заполненной пакетами с начос и банками сальсы, и холодильника, забитого сыром.
– Я приготовлю для тебя. Мексиканская кухня… я в этом мастер.
Читать примерно так: он ничего не знал о какой-то там фиесте, но учитывая такой расклад, с этой едой у него было больше возможностей, чем с какой-нибудь другой. Еда на вынос – единственный его опыт, связанный с кухней. Но, в самом деле, если он выки-нет это? Возьмет коробку Тако-для-чайников в отделе с «Ортега» ? Как он мог так на-портачить?
– Возможно, нам лучше придерживаться профессиональных отношений, – уклони-лась она.
– Это не свидание, обещаю. Ты слишком хороша для этого, а я не столь удачлив.
Когда ее брови взлетели до небес, он оставил комментарий, как он есть. Это была правда, известная им обоим.
– Так что скажете, офицер? Пряности будут лишь в сальсе.
Этим он заработал от Рэйли истинную улыбку.
– Я люблю мексиканскую кухню.
– Тогда я твой человек.
Секунду они просто смотрели друг на друга. А потом она произнесла медленно и осторожно:
– Ладно, но где?
– У меня.
Пройдя мимо нее, Век взял тележку и смел полку с начос. Кстати о манне небес-ной. Все ингредиенты были выстроены в ряд, поэтому выбирать не приходилось. Но это было лишь преамбулой, и он направился к болтающемуся знаку с надписью «Мексикан-ская еда».
– Вы пялитесь на меня, офицер? – спросил он, почувствовав на себе ее взгляд.
– Я просто… удивлена, вот и все.
– Насчет чего?
Остановив тележку перед полками с ярко желтыми коробками, он ждал ее ответа.
– Тако или энчилада? – Когда она не ответила ни на один из вопросов, Век потя-нулся к еде-в-коробке. – Значит, тако.
Век оглянулся на секунду. Салат-латук. Сыр… он посмотрел в тележку и решил, что нужно взять еще. Томаты.
Так, точно.
– Где тут овощной отдел?
– Прямо и налево. Но тебе понадобится говяжий фарш.
– Да, верно.
Прилавок с мясом и полуфабрикатами стоял дальше в задней части магазина, и ко-гда они прошли мимо лотков с фаршем, Век взял поддон четырехпроцентной постной ор-ганики – поскольку она, скорее всего, была приверженцем натуральной пищи. Когда они добрались до отдела зелени и бахчовых, то в корзину пошли помидоры и листья латука в пакете.
– Рэйли, поговори со мной, – тихо произнес он.
– Просто ты… ты не производишь впечатление мужчины, которому нужна удача с женщинами.
– Ты бы удивилась. – Когда Век подвел их к ряду касс, пройдя мимо закусок и са-лата, он чувствовал себя так, словно должен объясниться. – Слушай, мой отец приобрел широкую известность, благодаря своим преступлениям, и люди льнут ко мне из-за этой славы. Женщины, которые не такие, как ты. У них либо татуировки на глупых местах, пирсинги повсюду и пережженные, перекрашенные волосы, либо они – Барби, которые хотят «спасти» кого-то или желают безопасной прогулки на дикую сторону. Еще есть те, которые кажутся нормальными, но потом оказывается, что у них в сумочках лежат фото-графии моего отца и письма, которые они хотят передать ему через меня… это охренеть как бесит, если честно. Давно понял, что никому не могу доверять, но хорошая новость в том, что я больше ничему не удивляюсь.
Он развернул тележку и начал выкладывать на ленту продукты, которые протяги-вала ему Рэйли.
– Но, как я и сказал, ты не принадлежишь ни к одной из этих категорий, – закончил он.
– Определенно. – Она передала пакет помидор. – Прости, я понятия не имела.
– Существуют более ужасные вещи, из-за которых стоит расстраиваться. – Напри-мер, его родство с маньяком-отцом. Черт, люди, хотевшие трахнуть его только из-за име-ни, раздражали, но факт, что тот самый убийца составлял его существо, был настоящим кошмаром.
– Ты собираешься… в середине следующей недели? – спросила она.
– Извини?
– На казнь, – произнесла Рэйли тихо.
Век замер, держа в руке желтую коробку «Олд Эль Пасо».
– Уже назначили дату?
– Если губернатор не отложит ее. В сегодняшней газете была статья.
Ах, да, три колонки, которые он пропустил за обедом.
– Что ж, надеюсь, они поджарят подонка. И нет, я не поеду. Мне приходится ви-деть этого сукина сына всякий раз, как я смотрюсь в зеркало. Мне и этого хватает.
Он достал бумажник и вытащил кредитку.
– Подожди, сейчас я дам свою часть…
– Платить должен мужчина. – Век пронзил ее взглядом. – Насчет этого у меня тра-диционные взгляды.
– А женщина вполне может внести свой вклад. Насчет этого я реалистка.
И когда она вложила в его ладонь двадцатидолларовую купюру и подняла на него глаза, он знал, что хочет поцеловать ее… и не просто в своих фантазиях. Он хотел узнать, каково это, притянуть ее и испробовать на вкус ее серьезный рот.
Этому не бывать.
Сконцентрировавшись на вещах, которые не обеспечат ему выговор или заслужен-ную пощечину, Век провел картой, ввел ПИН-код и подождал завершения транзакции. Когда он получил чек и выбросил его, они направились к выходу, где он оставил тележку рядом с другими и взял пакеты.
– Ты молчишь, – сказал он себе под нос на пути к ее машине. – Я слишком много говорю?
Рэйли посмотрела на него, достав пульт от сигнализации, и все разблокировала.
– О твоем отце? Господи, нет… в любое время, как захочешь поговорить о нем или о чем-нибудь еще, я буду рада выслушать.
Век верил ей. Что само по себе было чудом.
Как только он потянулся к ручке багажника, она подошла к задней двери и сказала:
– Подожди, положи продукты…
– Я просто брошу их…
Когда дверца поднялась сама по себе, его взору предстали три больших пакета из «Викториа Сикрет».
Век не смог справиться с собой: он посмотрел на нее и прошелся взглядом по ее телу… по всему телу вплоть до заалевших щек.
А значит, велика вероятность, что в этих гребаных пакетах лежали не дурацкие пижамы и пушистые халаты.
– Эм… заднее сиденье, – прошептал он, – точно…
– У них была распродажа, – сообщила она, когда он закрыл багажник.
У него снова вставал. Прямо сейчас. Дерьмо.
Когда продукты оказались в машине, они заняли соответствующие места, и Рэйли завела двигатель. Ремень безопасности впился в член, но Век посчитал, что чертова шту-ковина это заслужила. Ему не стоило фантазировать о показе мод.
Славная офицер Рэйли была поклонницей этого?
Боже, ему нужно закурить…
– Проклятье, – сказал он.
– Что?
– Нам нужно поехать к тебе для этого. – Не сдержавшись в выражениях, он доба-вил, – Я про ужин. Приготовить ужин у тебя… у меня нет ни одной сковородки.
Остановившись на свет, ведущий с парковки, Рэйли оглянулась… и засмеялась. И даже не осознавая этого, он начал улыбаться.
– Ты ничего не умеешь готовить, так ведь, – сказала она.
– Мне повезет, если я сумею открыть коробку тако. – Он поднял указательный па-лец. – Но я все еще хочу приготовить тебе ужин, если ты не передумала.
Покачав головой, она улыбнулась.
– Окей, но можешь оказать мне услугу?
– Говори.
– Можешь забыть, что ты видел в моем багажнике?
Его взгляд скользнул к ее губам, а затем ниже, к бледной ямочке у горла и…
– Прости, – загадочно произнес он. – Этого я сделать не могу.
София резко втянула воздух, будто все его мысли отражались у него на лице.
– Черт, – выдохнул он. – То есть, да, конечно. Считай, уже сделано. Полностью за-быто.
Позади них кто-то громко просигналил, и она подскочила, прежде чем надавить на газ.
Что ж, все идет гладко. Может, Век переживет ночь, не спалив ее гребаный дом.

-----------------------------------------------------------------
Хамфри Дефорест Богарт (англ. Humphrey DeForest Bogart, в русском языке встречается также написание Хемфри Богарт; 25 декабря 1899 - 14 января 1957) – американский киноактёр. Американский институт ки-ноискусства назвал Богарта лучшим актёром в истории американского кино.
Ортега – компания, занимающаяся производством мексиканской еды.