Будучи сыном серийного убийцы, детектив по расследованию убийств Томас «Век» ДелВеччио-младший вырос в сени зла. В настоящий момент, балансируя на острие ножа между гражданским долгом и слепой жаждой возмездия, он искупает отцовские грехи… одновременно сражаясь со своими внутренними демонами. Офицеру отдела служебных расследований Софии Рэйли дали задание следить за Веком, но девушка прониклась к мужчине не только профессиональным интересом, но и волнующе личным. Между Веком и Софией есть еще одно связующее звено: Джим Херон, загадочный незнакомец, задающий много вопросов… ответы на которые смертельно опасны. Когда Века и Софию втягивают в схватку между добром и злом, их спаситель – падший ангел – единственный, кто стоит между ними и вечными муками.

Дэвиду Б. Фоксу, DMD
Творцу улыбок во стольких смыслах

Спасибо Каре Уэлш, Клер Зион, Лесли Гелбман и всем из NAL! Спасибо Стиву Аксельроду!
С любовью Команде Вауд: ЛиЕ, Нату, D, Лу, Джен, а также Джейку (Кену) и Шерил, Бас-теру (Бену) и Шенне, Элвуду (Майку) и Дженн.
С благодарностью моей семье и всем ангелам в моей жизни, независимо от того, две у них ноги или четыре.
Вы все знаете, кем являетесь…

ГЛАВА 1
ГЛАВА 2
ГЛАВА 3
ГЛАВА 4
ГЛАВА 5
ГЛАВА 6
ГЛАВА 7
ГЛАВА 8
ГЛАВА 9
ГЛАВА 10
ГЛАВА 11
ГЛАВА 12
ГЛАВА 13
ГЛАВА 14
ГЛАВА 15
ГЛАВА 16
ГЛАВА 17
ГЛАВА 18
ГЛАВА 19
ГЛАВА 20
ГЛАВА 21
ГЛАВА 22
ГЛАВА 23
ГЛАВА 24
ГЛАВА 25
ГЛАВА 26
ГЛАВА 27
ГЛАВА 28
ГЛАВА 29
ГЛАВА 30
ГЛАВА 31
ГЛАВА 32
ГЛАВА 33
ГЛАВА 34
ГЛАВА 35
ГЛАВА 36
ГЛАВА 37
ГЛАВА 38
ГЛАВА 39
ГЛАВА 40
ГЛАВА 41
ГЛАВА 42
ГЛАВА 43
ГЛАВА 44
ГЛАВА 45
ГЛАВА 46
ГЛАВА 47
ГЛАВА 48
ГЛАВА 49
ГЛАВА 50
ГЛАВА 51
ЭПИЛОГ

Когда последние лучи солнца скрылись за горизонтом, останки Сисси Бартен бе-режно упаковали и вынесли из пещеры.
Век и еще три парня взялись за ручки, подняли ее вес и вынесли на свежий воздух. Он оставался неподалеку, пока кипела работа, но держал руки при себе, ограничивая свое участие собственными снимками на телефон, разговором с коронером, когда тот приехал, и помощью по мелочам всем и всюду.
Рэйли делала то же самое.
И сейчас оставалось лишь поднять тело на склон.
– Давайте сюда, – сказал он другим. – Так будет лучше всего.
Они вчетвером направились на север, выбрав наименее трудный путь… относи-тельно.
А их прибытия ждало довольно много людей.
Естественно, у периферии уже собрались репортеры. Одному Богу известно, кто слил им информацию. Никто из должностных лиц, это точно, но карьер – общественное место, и весь город знал не только о поимке Кронера и его поправке в больнице Святого Франциска, но еще и жертве в том мотеле и других мертвых девушках. То, что дюжина человек в униформах бродит по отдаленному району с большим количеством темных мес-течек вряд ли означало, что на этой груде скал кто-то устроил вечеринку в честь Дня рож-дения. К тому же при всем этом присутствовал мешок для трупа.
И, Бог свидетель, в наши дни мобильный телефон есть у каждого идиота.
Именно поэтому сразу после того, как девушку опознали по фотографиям и родин-кам, де ла Круз буквально сорвался с места, направляясь к своей машине. Хотя полиция не объявит имя жертвы прессе, пока ее не опознает семья, через Главное управление проходило множество е-мэйлов, смс-ок и телефонных звонков… и нельзя знать наверняка, кто рассказал жене, сестре или телевизионному каналу.
Иногда информация просто утекала.
И никто не хотел, чтобы Бартены узнали о своей дочери из выпуска вечерних новостей… или, упаси Боже, на Фэйсбуке.
Век и три других парня заворчали и подняли тело, Рэйли шла рядом с ними, вклю-чив фонарик и освещая им путь, когда начало темнеть. И становилось все темнее.
Пока сквозь мрак стало невозможно что-либо разглядеть.
Примерно через час они поднялись наверх и осторожно положили останки в кузов одной из машин поисково-спасательного отряда.
Век с Рэйли отошли назад, и Сисси Бартен благополучно отправили обратно в го-род.
Когда другие офицеры начали расходиться по своим машинам, Рэйли сказала вполголоса:
– Я не думаю…
– Кронер не убивал ее, – согласился Век так же тихо.
– Метод не тот.
– Совершенно.
И не они одни заметили различие между Сисси и другими жертвами: это тело под-весили за ноги и обескровили, а на животе вырезали какой-то узор. Более того, хотя она была обнаженной и без каких-либо личных вещей, с нее не срезали ни кусочка кожи и не подвергли сексуальному насилию… очередное извращение Кронера.
– Я просто не знаю, как объяснить сережку, – прошептал он.
– Или почему Кронер знал, где она, если не убивал ее.
Век оглянулся на свою напарницу:
– Хочешь где-нибудь перекусить?
Закинув руки за голову, Рэйли потянулась.
– Да, пожалуй. Я жутко голодна. И замерзла.
Он вытащил телефон и написал ей: «У тебя? Тебе нужно принять ванну. Еду зака-жем, обещаю быть джентльменом».
Раздался короткий сигнал, и немного поговорив, она тайком достала мобильный и посмотрела на экран.
– Идеальный план.
Век хотел поцеловать ее, от души и быстро. Но он пресек это желание в корне, по-тому что они не просто были не одни; алло, их окружали люди, с которыми они работали, черт возьми.
И он хотел вернуться в город вместе с ней, но им придется разделиться из-за его гребаного байка. Проклятье, а тот ведь ему когда-то нравился.
Опять же, благодаря ему, она довезла его до дома прошлой ночью.
– Увидимся через двадцать минут, – сказал он ей.
– Уверен, что не хочешь сменить куртку?
– Обойдусь.
Шагая по все еще рыхлой илистой земле, Век подумал о Джиме Хероне и отсутст-вии следов. Он снова пытался найти свидетельства того, что там ходил кто-то помимо них с Рэйли, но ничего не обнаружил. Но он был точно уверен, что мужчина не мог показаться около полумили от края склона, пройтись по влажной, неровной земле, не оставив и следа. И Веку явно не почудилось присутствие парня.
«Посмотри себе под ноги, Томас ДелВеччио. И позвони, когда станет совсем страшно. Я единственный, кто может тебе помочь».
Да по-любому, Херон.
Не поддавшись желанию закричать на тени, он сел на мотоцикл, завел двигатель и дождался, пока Рэйли встанет рядом со своим открытым багажником и снимет заляпанные грязью ботинки. По крайней мере, это заставило его улыбнуться. Он был готов поспорить, что у нее есть пластиковый пакет или резиновая подстилка, чтобы не наследить на ковре. Рэйли вытащит этих поганцев как только заедет в гараж и сразу вымоет, чтобы они были готовы к следующему разу.
Век посмотрел на собственные ноги. Его туфлям конец. Не поможет никакая щетка или шланг, им одна дорога – в мусорный бак.
Сложно не провести здесь параллель.
Рэйли ехала впереди до самого города, а он – сразу за ней, несмотря на то, что в подобную ночь при семидесяти милях в час на байке казалось, что вновь наступил де-кабрь. Ветровка хренова. Будь Век в одной лишь майке, разница была бы невелика – хо-лод пробирал до костей.
Но он не зацикливался на температуре. Мысленно он возвращался к душу, который принял после того кошмара в лесу с Кронером, к темной сущности, обернувшейся вокруг него, говорившей с ним и ласкавшей его, к самому большому страху, с которым встретился лицом к лицу.
Будто все это не принадлежало реальному миру. Никогда не было его частью.
И тогда он услышал голос Рэйли: «Он словно свалился с неба».
Господи, он сходит с ума. А как иначе? Потому что на самом деле он не думал, что Джима Херона не существует.
Так ведь?
Около десяти минут спустя, они съехали с Северного шоссе и направились в район Рэйли, и стало облегчением увидеть нормальность в форме домов с включенным светом и работающими телевизорами, плетущихся машин и магазинчиков на углу со эмблемами лотереи.
В форме всего, что можно легко и логично объяснить. И кто бы мог подумать, что ему захочется этого?
Когда они приехали к Рэйли, Век остановился позади нее и слез с байка; пока она заезжала в гараж, на машине загорелись ярко-красные стоп-сигналы, исчезнув, когда де-вушка заглушила двигатель.
– Ты должен ездить в шлеме, – сказала она, выйдя из машины, обойдя пикап и взяв свои грязные ботинки.
Как он и думал, София включила свет, поднесла их к садовому шлангу перед углом гаража и смыла грязь.
Оглянувшись на него, она немного покраснела.
– Чему ты улыбаешься?
– Я так и знал, что ты это сделаешь.
Рэйли засмеялась и снова сосредоточилась на чистке.
– Я что, настолько предсказуема?
Смотря, как она нагнулась, он подумал «чертовски сексуальна» также подойдет ее описанию. Боже, эта женщина могла превратить нечто обыденное и рутинное в то, на что непременно стоит посмотреть.
– Ты идеальна, – прошептал он.
– Поверь мне, совсем нет. – Выключив воду, она встряхнула ботинки, протерла их замшей и положила обратно в пикап.
Они вместе зашли в ее кухню, отделанную в «петушиной» теме, и включили свет. На что он посмотрел в первую очередь? На стол.
Возбуждение не заставило себя долго ждать. Как и повтор позапрошлой ночи, ко-гда на этом столе он зашел гораздо дальше поцелуя.
Но и то, и другое продлилось недолго.
Через дверной проем в ее кабинет Век увидел, что она переставила мебель: кресло передвинуто в дальний угол и развернуто к комнате, а рядом стоит маленький столик. Ос-новываясь на этом, он посчитал, что оттуда можно наблюдать как за входной, так и за задней дверью, повернувшись спиной к прочной стене.
– Хочешь снова попытаться заказать пиццу? – спросила она, стоя у телефона.
– Почему ты мне не сказала? – обернувшись, хрипло произнес он.
– О чем?
– Что за тобой тоже следят.

***

Джим не стал ждать, чтобы последовать за останками Сисси из карьера в город. Вместо этого, он оторвался от Века, оставив с парнем Эдриана, и отправился в дом ее се-мьи с невысоким детективом, выглядевшим напряженным и бормотавшим себе что-то под нос по-испански.
Парень далеко не раз произнес «Madre de Dios» . И крестился так часто, будто у руки случился приступ заикания.
Но он не заметил пассажира в своей немаркированной машине: Джим сидел на пе-реднем сиденье до самого Колдвелла. Да, конечно, он мог полететь, но поездка в автомо-биле давала ему время собраться.
К тому же, учебник испанского языка не повредит образованию.
Спустя двадцать минут после того, как они покинули карьер, детектив подъехал к дому Бартенов, заглушил двигатель и вышел из машины. Он отдернул брюки с мрачным лицом, но с другой стороны, какие новости он принес? Совсем неподходящее время де-монстрировать работу стоматолога.
Джим шел рядом с мужчиной по дорожке, не желая даже на секунду вторгаться в дом матери Сисси, даже если она никогда не узнает о его присутствии.
Около двери парень поднял руку и положил ее под галстук, на грудь. Там висел крестик. А как иначе, особенно когда мужчина заговорил по-испански, словно молился…
Внезапно детектив оглянулся.
И хотя парень не мог его видеть, Джим встретил взгляд этих уставших, печальных темных глаз:
– Ты сможешь. Ты хороший человек, и ты сможешь это сделать. Ты не один.
Де ла Круз повернулся обратно к двери и кивнул, будто слышал его слова.
Затем позвонил.
Миссис Бартен открыла дверь мгновение спустя, как будто бы ждала его прихода.
– Детектив Де ла Круз.
– Мэм, могу я войти?
– Да. Прошу.
Прежде чем зайти в дом, детектив оставил грязную обувь на коврике, и, наблюдая за ним, женщина поднесла руку к горлу.
– Вы нашли ее.
– Да, мэм. Нашли. Хотите, чтобы с вами был еще кто-нибудь во время нашего раз-говора?
– Мой муж в отъезде… но он уже едет домой. Я позвонила ему, как только погово-рила с вами.
– Давайте сделаем это внутри, мэм.
Она встряхнулась, словно забыла, что стоит на пороге.
– Конечно.
Джим зашел в дом вместе с парнем, и когда они снова очутились в гостиной, мис-сис Бартен заняла то же цветастое кресло, в котором сидела в прошлый раз. Де ла Круз устроился на диване, а Джим ходил по комнате взад и вперед, гнев на Девину не позволял ему сесть.
– Расскажите мне, – сказала миссис Бартен хрипло.
Детектив наклонился вперед и не отводил взгляда от ее напряженного бледного лица:
– Мы нашли ее в карьере.
Веки матери Сисси опустились, глаза закрылись и не открывались. Затем дыхание медленно покинуло ее, пока в легких совсем ничего не осталось.
Именно так уходила надежда, подумал Джим. Возможно, миссис Бартен даже не знала, что та еще теплилась, но прямо сейчас она сжимала ее грудь.
– Она… она… страдала…
Де ла Круз говорил медленно и с осторожностью выбирал слова:
– Мы не уверены, что она связана с недавними убийствами.
Миссис Бартен распахнула глаза и замерла.
– Что… Тогда кто? Почему?
– Пока у меня нет для вас этих ответов. Но обещаю вам, мэм… я не остановлюсь, пока все не узнаю и не достану ублюдка.
Джим больше не мог этого терпеть. Он подошел к матери Сисси и положил несу-ществующую руку ей на плечо. Боже… боль, которую она испытывала… Он чувствовал ее так же ясно, как если бы та была его собственной, и желая облегчить хоть часть ее но-ши, он втянул эмоции в себя и держал их, пока не подогнулись колени и не закружилась голова.
Вдруг, словно обретя силы, женщина расправила плечи и подняла подбородок.
– Как она умерла? – спросила миссис Бартен тихим, но сильным голосом.
– Мэм, это должен сказать патологоанатом. Девушка сейчас с ним, и он проведет всю ночь на ногах, чтобы позаботиться о ней. Сисси в хороших руках, и после я сразу по-еду к ней. Я не брошу ее, мэм. Пока она не пройдет эту часть. Даю слово.
– Спасибо. – Миссис Бартен сделала глубокий вдох. – Как мне узнать о ходе рас-следования?
Де ла Круз вытащил визитку и что-то на ней написал.
– Это мой номер. Можете звонить в любое время дня и ночи. Телефон всегда вклю-чен и постоянно со мной. И как только патологоанатом закончит, вы будете первой, кому я позвоню.
Миссис Бартен кивнула, а затем переместила взгляд, остановившись на какой-то безграничной середине между ней и детективом.
«Что из жизни Сисси она вспоминала?» – задумался Джим. Рождение… Дни рож-дения… Рождество или Пасхи? Хэллоуин, Четвертое июля, или не праздник, а лишь про-стое воспоминание о приятных моментах между ними? Или нечто произошедшее между Сисси и кем-то еще, в чем проявилась доброта девушки, сопереживание или чувство юмора…
Джим хотел видеть то, что видела она. Даже если в этом не было ничего хорошего. Ничего особенного.
Но он не стал влезать к ней в голову. У нее отняли достаточно…
Вибрация на груди исходила не от разбушевавшегося сердца. Вибрировал телефон.
Вытащив его, Джим прочитал сообщение от Эдриана: «Пытался дозвониться… дуй сюда».
Джим не хотел уходить, но через секунду покинул дом. Несясь на восток на всех парах, он нацелился на Эдриана…
И очутился в схватке на заднем дворе дома напарницы Века.
Какого хрена?
Приспешники Девины появились в ночи, их дымящиеся тела кружили над Эдриа-ном, будто падальщики над свежим трупом. По крайней мере, его парень жив… и не со-бирается умирать, учитывая, как его смертоносное тело приготовилось к борьбе.
Джим немедля переключился в состояние крайней агрессии и не стал ждать сигна-ла. Он бросился в центр, накинувшись на ближайшую сошку, с силой ухватившись за не-го. Ублюдок завизжал, и пронзительный звук взбудоражил все вокруг… и за долю секун-ды все одичало.
Не отпуская сукина сына, Джим сжал кулак и заехал им твари по «голове»… и по-том он воспользовался секундным преимуществом паралича и поднял взгляд, создав визу-альный и звуковой барьер вокруг этого шоу уродцев. Это жилой район, а не пустырь. Ру-копашная происходила всего в нескольких ярдах от трех других домов. И во всех них достаточно телефонных линий, чтобы вызвать полицию.
Копы – совсем не то, что им сейчас нужно.
Обнажив кристальный кинжал, он прикончил шавку под собой, а затем принялся резать все остальное, рубя и закалывая, действуя острым концом оружия, которое дал ему Эдди, научив им пользоваться.
Джим давал выход своей боли и ярости, изливая их в насилии, пока не заметил, что лицо забрызгала кислотная кровь врага. Ему было плевать, что дрянь проедает косуху, стремительно направляясь к коже. По правде говоря, он не чувствовал землю под ногами, перемещаясь от демона к демону; Джим оставался здесь, но вместе с тем был полностью скрыт.
И из-за его гнева они не могли к нему прикоснуться: эти парни хотели мужской работы и теперь получали свое.
Когда Джим вонзил кинжал в еще одну впадину на черной груди, и подбородок и горло обрызгал кислотный спрей, он отбросил тело и приготовился к следующему…
От удара в спину застучали зубы, от подобных вещей видятся звезды и чирикаю-щие птички. Но будучи обученным солдатом, Джим поддался импульсу, позволил себе упасть и в последний миг свернулся в плече, чтобы избежать бо́льших ранений.
Остановившись и обернувшись, он увидел, что напавшая тварь была готова ко вто-рому раунду.
Что ж, удачи, садовник, подумал он.
Сволочь достала себе лопату и, по всей видимости, воспользовалась ей вместо тен-нисной ракетки, размахиваясь и нанося удар плоским металлическим концом. Сложно сказать, но, казалось, трехмерная тень смеялась.
Похоже, тупая тварь думала, что теперь всем заведует, и Джим был более чем сча-стлив преподать лакею Девины жизненный урок о предположениях. Не вставая, делая вид, что над ним одержали верх, он ждал, пока тварь подойдет… что она и сделала, как если бы Джим дергал за веревочки, приделанные к этим маслянистым рукам и ногам. Двигаясь, будто робот с несмазанными суставами, шавка подходила, держа в руках тяжелый инструмент. Ближе. Ближе…
Когда она оказалась в зоне досягаемости, Джим резко поднял торс, схватился обеими руками за рукоять и сильно дернул. Приспешник подался вперед и потерял равно-весие, гравитация вцепилась в тело и повалила его прямо на Джима.
Хорошо, что оно не истекало кровью.
Ботинок Джима познакомился с тазовой костью твари, останавливая падение, а за-тем ангел перекатился и сбросил с себя вес… не выпуская лопату, естественно.
Когда орудие Девины полетело по воздуху, Джим появился на противоположной стороне и первым поприветствовал его в новом доме на земле: Размахнувшись лопатой, он вонзил ее в полупрозрачную грудь ублюдка.
Раздавшийся крик был просто музыкой для его ушей. Но еще веселее было сделать шаг назад и наблюдать, как тот засуетился в замедленной съемке: оказалось, Джим вло-жил в удар столько силы, что инструмент вошел прямо в землю… примерно на три фута судя по тому, как много рукояти было видно. Приспешнику не подняться, насекомое на-колото.
Тварь посмотрела на Джима и оскалилась.
– Да что ты. Так достань меня. – Джим дал ей секунду подняться. – Нет? Предпо-читаешь быть приветственным ковриком? Тебе идет, ублюдок хренов.
Ангел не жалея сил ударил его в голову, пнул еле держащуюся черепушку словно футбольный мяч и оставил сукина сына там, где тот и лежал; на другом конце лужайки тварь, нашедшая лопату, вот-вот достанет Эдриана, со всех ног мчась за ним.
– Это что… ночь гребаного «Хоум Дипоу»? – пробормотал Джим, снова взявшись за кинжал. – Сзади!
Эдриан упал на траву в ту же секунду, как садовник из ада нанес удар. Превосход-ный выбор момента… тварь заколола своего приятеля прямо в живот. В чем проблема? Вся эта кровь польется на Эдриана как из разбрызгивателя.
Джим собирался натянуть дышащий брезент, но Эдриан позаботился о проблеме, пнув по черепу и убравшись с дороги.
Осталось лишь двое приспешников Девины, и они с приятелем разделились, Джим взял на себя того, что с тяпкой, а Эдриан вскочил на ноги и закружил с другим, держа в руке кристальный кинжал.
Не желая ждать удара, Джим сделал выпад и ухватился за рукоять тяпки, дернул ее вниз и резко взмахнул, так, что древесина инструмента поздоровалась с лобной долей тва-ри. Наступил момент под названием «не понял?!»… в течение которого Джим заколол демона.
Развернувшись, он увидел, что Эдриан стер в порошок другого ублюдка, открыв люк в его внутренностях, а затем ударив в голову.
После осталось лишь тяжелое дыхание, дымящаяся кожа и успокоившиеся садовые инструменты.
Джим огляделся, гадая, где же все… Ах, да, у Рэйли есть сосед с сараем на заднем дворе, и маленькую постройку открыли настежь. Жаль, что газонокосилка стояла на мес-те… было бы весело.
Стрижка под машинку приобрела бы совершенно новое значение.
– Ты цел? – сказал он Эду.
Ангел сплюнул на лужайку.
– Да.
Они оба истекали кровью от ран, но, по крайней мере, Джим чувствовал себя луч-ше. Бой выдул углерод из его поршней, и теперь он больше походил на самого себя. Джим стал спокойнее. Более способным сосредоточиться.
Как раз вовремя, подумал он, подойдя к пригвожденному к земле ублюдку и присев около него.
– Когда-нибудь пытался выпытать у них инфу? – спросил он, оценивая тварь. Она медленно двигалась, несомненно, все еще живая. Что бы, черт возьми, это ни значило.
– Ага. Им нечего сказать. Они не могут говорить.
– Возможно, именно поэтому, она их так любит.
Эд подошел ближе и вытер ему лицо полой рубашки. Мерцающая красная полоса походила на нечто, что психолог попросил бы своего пациента проинтерпретировать.
Джиму она напоминала вход в пещеру. Мрачную, темную пещеру, у задней стены которой валялось тело невинного человека.
Да, такая интерпретация шокирует любого.
«Будь он проклят, тот демон» – подумал Джим, когда стоны усилились. Она умна. Если подчиненные не могут говорить о тебе, из-за немоты, глухоты или же устойчивости к боли, это чертовски хорошая стратегия…
– За этим было забавно наблюдать.
Услышав голос Девины, Джим с Эдрианом посмотрели друг на друга. Молчаливо условившись, они оба сделали вид, что в ее появлении не было ничего неожиданного. И когда они встали на ноги и повернулись к ней, Джим загородил собой другого ангела.
Он не потеряет из-за этой сучки еще одного. Не сегодня.
– Прячешься от меня, Джим?
Глаза демона буквально схватили его: их взгляд был настолько пристальным, что, казалось, физически парализовывал.
Но глупо было говорить это. Он и не знал, что она не может его найти.
– Радар барахлит, Девина? – Вот значит, почему на Эда напали. Она хотела выма-нить Джима.
Демон изящно прошла по траве. Ее каблуки были достаточно высоки, чтобы он за-думался, как она справляется с высотной болезнью , а юбка размерами не превышала салфетки и была цвета вегасовского золота .
Звучит нелепо, выглядит сексуально… если не знаешь, кем она является на самом деле.
И поджилки этого никогда не забудут.
Убрав руку за спину, Джим положил ее на предплечье Эда. Другой ангел был тверд, как бетонный блок, совершенно неподвижен… и останется в таком же состоянии: он не в том настроении, чтобы взаимодействовать с врагом.
Как и Джим, если начистоту. Но она об этом не узнает.
– Чего-то хочешь, Девина?
Она остановилась, когда подошла к немертвому солдату, из которого сделали шашлык. Глядя на тварь, Девина вытянула руку и с той же срочностью, с какой кто-то поднимает газету, создала в ладони очертания, вытягивая их с лужайки жидким потоком и поглощая заразу. Когда она закончила, лопата осталась на месте – в земле по самую рукоять.
– Как Эдди? – улыбнулась Девина. – Пахнет розами?
Джиму захотелось выругаться. Разумеется, она вела к этому.
Лишь это гарантировало, что Эдриан выйдет из себя.
Гребаный ад… а он только подумал, что эта ночь не может стать еще хуже…

---------------------------------------------------------------
Матерь Божья (исп.)
Высо́тная боле́знь (высотная гипоксия) - болезненное состояние, связанное с кислородным голоданием вследствие понижения парциального давления кислорода во вдыхаемом воздухе, которое возникает высоко в горах, а также при полетах на летательных аппаратах, не оснащённых герметичной кабиной (напр. пара-планах, дельтапланах, воздушных шарах), начиная примерно с 2000 метров и выше.
Золотистый цвет, который ассоциируется с гламурными казино и отелями, расположенными на Лас-Вегас Стрип (примерно семикилометровый участок бульвара Лас-Вегас в округе Кларк в штате Невада, США. Здесь находится большинство крупнейших гостиниц и казино агломерации Лас-Вегаса).

Встретив жесткий взгляд своего напарника, Рэйли поняла, что они двое пропустят очередную возможность поужинать пиццей: стоя в противоположном конце кухни, Век выглядел по-настоящему разозлившимся, и хотя ее раздражало поведение в духе пещерного человека, она все же понимала его причины.
– Почему ты не рассказала мне? – снова спросил Век. – Или, черт, если не мне, то кому-нибудь другому?
– Кто сказал, что за мной следят?
– Зачем еще расставлять мебель таким образом?
Вот почему не следует встречаться с детективом…
Скрестив руки на груди, она прислонилась к столу.
– На самом деле я ничего не обнаружила. – Она пожала плечами. – Если бы было о чем заявить, я бы сказала тебе. Но я просто просидела в том кресле всю ночь, гадая, не паранойя ли это. Ничего не произошло.
– Ты должна была позвонить мне. – На этом она выгнула бровь, и он снова выру-гался, будто вспомнил суть их отношений. – Хорошо, хорошо… но, черт, я не хочу, чтобы ты часами сидела одна в ожидании, когда кто-то вломится в твой дом.
– Я была в порядке. Я сейчас в порядке. И я гарантирую, что смогу позаботиться о проблеме, если кто-то проникнет в мой дом.
Шепча что-то про Грязного Гарри , Век подошел ближе и сел за кухонный стол. Поставив локти на поверхность, он потер голову.
– Это дерьмо вышло из-под контроля.
Какое именно? Предположение, что за ней следили? Ситуация с Кронером? Най-денное тело?
Секс? Сама «любовь»?
Широкий выбор.
Заняв стул напротив, София подумала о своих родителях, сидевших вместе за столом в их славном доме. Рэйли могла поспорить, что они никогда не смотрели друг на друга с такой…
Позади ее дома раздался пронзительный крик, и они с Веком оказались на ногах прежде, чем визг затих.
Прижавшись спинами к стене по обе стороны от раздвижной двери, выходящей на задний двор, они достали оружие. Рэйли треснула по выключателю над головой, по-гружая кухню в темноту, прежде чем ударить по тому, что включает охранные лампы.
София обвела взглядом ярко освещенный участок.
Задний двор был небольшим. Скорее даже двориком, и единственный вид, открывавшийся взору – это коробкообразное, пригородное «соедините-точки» из других домов ее района.
Там никого не было. Насколько она могла видеть.
Ее инстинкты твердили обратное. И они заставили вспомнить обо всех следах, которые «Джим Херон» не оставил за собой.
– Кажется, я схожу с ума, – прошептала она
– Забавно, но я боюсь, что нет.
Ничего не происходило, и они ждали. Ждали. И продолжали ждать. В конце кон-цов, они оба оторвались от двери и спрятали оружие.
– Нам нужна еда. И душ, – пробормотала она. – А также консультация у психоло-га.
Не получив ответа, Рэйли взглянула на своего напарника. Век расхаживал по кухне, выглядя так, будто скоро взлетит над полом.
Было ясно, что его не отвлечешь разговором. Поэтому она встала на его пути, вы-нуждая мужчину либо остановиться, либо сбить ее с ног. Он остановился.
– Еда. Душ, – приказала она. – В этом порядке. Мы можем забыть про психоз на время.
Он улыбнулся ей и погладил щеку ладонью.
– Таким способом вы приглашаете меня на свидание, офицер?
– Похоже на то, детектив.
– Тогда почему бы не начать с душа, – сказал он таким низким голосом, от кото-рого Рэйли подвергла значимость чистоты переоценке.
Тщательной, мыльной, неспешной чистоты.
Ей пришлось прочистить горло.
– Потому что у меня возникло подозрение, что мы там застрянем надолго.
– Не может быть! – Он подошел ближе и положил руки на ее бедра. – Думаешь, мы настолько запачканные?
– Скорее грязные, – ответила она, сосредотачиваясь на его губах. – Мы не просто запачканные, мы очень грязные.
Век низко заурчал, когда его ладонь прошлась верх до ее поясницы. Другая на-правилась вниз и обхватила ее попку, прижимая к себе так, что его эрекция твердой, крепкой длиной вжималась в ее бедра.
Вращая тазом, он касался ее именно там, где она отчаянно желала этого.
И в ответ Рэйли поднялась на носочки, выгибаясь к нему, и обхватила руками его шею.
– Век…
– Да, – прорычал он.
Склонив голову на бок, она придвинула губы так, что от его рта их отделял какой-то дюйм. И томным, сексуальным голосом прошептала:
– С чем ты хочешь свою пиццу…
А потом София втянула его нижнюю губу и слегка прикусила.
Век застонал и напрягся всем телом. – Дразнишься.
– Я буду твоим десертом…
Выяснилось, что дразнить мужчин вроде Века не стоит. Он толкнул ее к стене, обхватил обе руки и прижал их к обоям с петухами. Прижимаясь к ней так, чтобы Рэйли чувствовала его тело от груди до бедер, он придерживался возвратно-поступательного ритма, пока она не начала задыхаться.
– Тебе лучше сделать заказ сейчас, – сказал он, облизывая ее горло. – Иначе я не скоро подпущу тебя к телефону.
Век вытянул ее руку, поднося ладонь к телефонной трубке. Но он не прекратил эротических движений или ласк языком. Вместо этого, он протолкнул колено между ее ног так, чтобы трение стало еще хуже… или лучше, это как посмотреть.
Боже, она сомневалась, что сможет управиться с телефоном. Или вспомнить но-мер ресторана, в который звонила минимум раз в неделю.
Каким-то чудом ей удалось снять трубку и в порыве вдохновения нажать повтор-ный набор… потому что последний номер, по которому она отсюда звонила – тот, что они набирали две ночи назад. Что до самого звонка? Век развлекал себя, сцеловывая вниз дорожку к ее ключице, поэтому говорила она с трудом.
Непонятным образом ей удалось выдавить свое имя, адрес и заказать большую пеперони с сосисками. А потом началось:
– Нет… только одну… нет… нет… никаких «Cinna Stix» …
Она обнаружила, что зарылась пальцами в густые волосы Века, выгибаясь к нему всем телом.
– Нет… О, Боже, нет… – Окей, это чересчур напоминало порнофильм, особенно когда речь шла о нежелании заказывать литр Колы за полцены. – Только пиццу, – в отчая-нии прохрипела она.
«Ради всего святого, только гребаную пиццу!» – ей хотелось закричать.
– С-спасибо.
Телефон повесили на честном слове, а потом настало время для «быстрого и отча-янного».
– Как много времени? – прорычал Век в ее шею.
– Двадцать… минут… – Рэйли вцепилась в него, держа его так же, как и он до этого… за бедра. – Ванная.
Он подхватил ее под бедра и оторвал от пола. Ухватившись за плечи Века и скре-стив ноги за его спиной, она держалась, пока он стремительно несся к ванной.
Маленькая, тесная комната уменьшилась до размеров спичечной коробки, когда они оба оказались внутри. Но, по крайней мере, столика раковины было достаточно, что-бы посадить ее туда.
Когда он пинком закрыл дверь, Рэйли потянулась к ширинке его брюк в то же время, как он напал на пуговицы ее кофты.
Слишком много рук, слишком мало места.
– Дай мне, – сказала она, отстраняясь от него и решая обе проблемы за пару се-кунд: стянув кофту через голову и расстегнув молнию со скоростью НАСКАР .
Он уже потянулся к своему бумажнику. Но потом нахмурился:
– Последний.
София замерла в процессе расстегивания бюстгальтера.
– У меня в доме ничего нет.
А этот раз должен быть быстрячком перед главным представлением – обнаженка, в их кровати, полный контакт.
Черт возьми… Рэйли никогда не видела пользы в разгульном образе жизни, но, по крайней мере, если бы она стоила того белья, что прикупила в «Викториа Сикрет», то у нее нашлись бы презервативы под рукой. Что насчет Века? Было по-рыцарски не попол-нить запас, ожидая оказаться в подобном положении с ней или с кем-то еще. Но, ради бо-га.
– Черт, – выдохнула она.
Век тяжело дышал, его грудь вздымалась, тело было более чем готово к тому, что они начали: его эрекция воспользовалась предоставленной свободой, выступая из его брюк, выпирая из боксеров.
С проклятьем, он убрал кошелек обратно в карман. А потом сделал то же самое с эрекцией, заправив в брюки и застегнув ширинку, несмотря на то, что это было трудно сделать – учитывая внушительный размер его инструментария.
– О, нет, – хрипло сказала она. – Я…
Он вернулся к ее губам, обрывая на полуслове, своим языком завладевая ее ртом. Легким давлением Век оттеснял ее к стене, наклоняясь вперед, пока она не втиснулась в угол, ее тело почти лежало.
И тогда он начал прикасаться к ней.
Он снял ее лифчик и потянулся к соскам, пощипывая их, пока Рэйли не начала стонать в его губы. – Век…
– Шш. Позволь мне ласкать тебя.
Век наклонился ниже, чтобы получить то, что выставил напоказ, пока его руки пустились в другое место – к ее бедрам, лаская ее.
Он двигался с завлекательной ленцой, возбуждая, но не приближаясь к заветному местечку, которое сладко ныло. Тем временем, его рот творил чудеса с ее сосками, дразня и ударяя, потом снова посасывая, и – Боже! – вид его темной макушки на фоне ее обна-женной кожи жутко заводил.
Запустив пальцы в его густые волосы, Рэйли потиралась ногами о его бедра.
– Век… пожалуйста…
– Скажи, чего ты хочешь, – произнес он у ее груди.
– Прикоснись ко мне.
– Я думал, что уже касаюсь, – посмотрел на нее Век, склонив голову набок.
На этой ноте он вытянул розовый язык и обвел теплый, влажный круг по ее соску. Застонав, она попыталась выгнуться назад, но места не хватало.
– Куда ты хочешь, чтобы я направился, Рэйли? – потребовал он. Когда она потя-нулась к его руке, готовая предоставить ему гребаную экскурсию, он отвел их в стороны. – Не-а. Тебе придется сказать.
– Век…
– Отличное имя. – Он коснулся губами ее уха. – И даже больше того, ты звучишь так, будто готова кончить, когда произносишь его. Но не думаю, что ты хочешь, чтобы я ласкал себя.
– Это бы все разрешило, – простонала она, представив мощную хватку на его эрекции.
– Прости, моя цель – это ты. Где, Рэйли,
К черту это. В дразнилку могут играть оба. Она слегка оттолкнула его, и он учти-во отклонился назад, без сомнений готовый услышать всевозможные развратные вещи. Вместо этого, она чуть смежила веки, смотря на него… и опустила свою собственную ру-ку между ног.
– Я думаю о тебе, – сказала она, потирая лоно. Потом прикусила губу и принялась двигать бедрами… не потому, что хотела покрасоваться, но потому, что испытывала это на самом деле. – Касаешься меня… я чувствую… как ты касаешься меня…
Казалось, колени Века подогнулись. Либо это, либо она сместила центр его гравитации… так или иначе, он привалился к стене и выбросил одну руку, чтобы поддержать себя.
Лаская себя сквозь брюки, она наблюдала, как он наблюдает за ней… и было при-ятно знать, что это соло долго не продлится. Его неистовые глаза не отрывались от ее представления, его тело дрожало так, будто в любую секунду он мог сломаться и принять-ся за то, что она начала.
– Хочешь помочь? – протянула Рэйли.
Век оказался на ней спустя мгновение, добавив свою руку к ее, пока она не убрала свою ладонь в сторону, потому что ласкать ее было более возбуждающе для него.
Под его быстрыми и ловкими пальцами, ее брюки оказались расстегнуты, а потом он стягивал их с ее бедер, Рэйли помогала его стараниям, поставив одну ногу на сиденье туалета и приподняв попку. Когда пояс оказался в районе коленей, Век получил полный доступ к ее трусикам и…
– О, Боже! – вскрикнула она, когда он прикоснулся к ней.
Было что-то восхитительное в комбинации ее супервлажности и его ласк. И это было еще до того, как он нырнул за преграду, оказавшись кожа-к-коже.
Впившись в его плечи, она притянула Века к своим губам, когда он сам сосредо-точился на вершине ее лона, подводя ее ближе, ближе, и…
Рэйли яростно кончила, от силы оргазма сжав ноги вокруг его талантливой руки, ее тело вздрагивало в ритмичной пульсации. Но он не прекращал своего дела… помогая ей парить на гребнях волн, пока она не обмякла, превратившись в задыхающийся мешок блаженства.
Когда Век подался назад и взглянул на нее, он чертовски точно выглядел удовле-творенным, хотя сам не получил разрядки.
– Как тебе такая закуска? – прошептал он, выражение лица с низко опущенными веками показывало, что Век знал наверняка, как великолепен он был.
Оправившись достаточно, чтобы двигаться, Рэйли потянулась и обхватила его эрекцию сквозь застегнутую ширинку:
– Расплата будет удовольствием.

----------------------------------------------------------------
«Грязный Гарри» - полицейский фильм с Клинтом Иствудом в главной роли, выпущенный на экраны США в 1971 году. Он определил облик жанра на десятилетие вперёд и породил четыре сиквела.
«Cinna Stix» предоставляют собой запеченное и нарезанное тесто для пиццы
Национальная Ассоциация гонок серийных автомобилей (National Association of Stock Car Auto Racing), Inc - частное предприятие, занимающееся организацией автомобильных гонок и сопутствующей деятельно-стью. Учреждено Биллом Франсем-старшим в 1947-1948 годах в Соединенных Штатах Америки, и до сих пор находится в собственности семьи Франс. Ассоциация проводит большое количество различных чемпио-натов (серий).

Стоя напротив Девины в заднем дворике дома офицера Отдела внутренних рас-следований, Эдриан впервые за свою сверхъестественную, бессмертную жизнь не реаги-ровал на провокацию.
«Как Эдди? Пахнет розами?»
Эдриан уставился через плечо Джима на фальшивую, гламурную злобную стерву. Слова демона бились в его черепе, словно она поместила приспешника в его котелок, и ублюдок долбил по мозгам кувалдой.
Старый Эдриан оттолкнул бы Джима и все, что встало бы на его пути, обхватил руками горло стервы и сжимал, пока она не просто задохнется, но так, чтобы оторвать ее мерзкую голову от позвоночника.
Но, она этого и ожидала. На это рассчитывала. Поэтому заговорила.
И Эдриан сохранял контроль, когда его осенило, что его вспыльчивость – причи-на, по которой убили его лучшего друга. Джим был прав: дестабилизация – суть дела, и демон сделала то, что сделала, так как была уверена, что это поможет ей в войне.
Так что, да, как бы это не убивало его, как бы сильно от этого не сжимались зубы и яйца, он просто стоял на своем месте.
Но он также не мог ответить ей. Не доверял себе достаточно, чтобы заговорить.
– Эдди жив-здоров, – ответил Джим. – И мы позаботимся о нем.
– Новая работа в качестве гробовщиков. Как чудно́. – Девина широко улыбнулась, будто была искренне, по-настоящему счастлива. – Но, ты разве не скучаешь по нему, Эд-риан? Не напрягайся, я могу чувствовать тебя оттуда. Знаешь, если понадобиться плечо, чтобы выплакаться, я всегда рядом.
Он было собрался сказать, чтобы она засунула свое искусственное сочувствие се-бе же в задницу, когда Джим усилил свою хватку на руке Эда… пока парень буквально не перекрыл ему кровообращение.
И спаситель был прав: если он отреагирует так, как хочет Девина, то его лучший друг умер напрасно, черт возьми. Это – единственное, что может быть хуже самой потери Эдди.
На этой ноте он положил свою руку поверх руки Джима, так, чтобы они оба удерживали его на месте.
Казалось, Девина тут же пришла в замешательство. Но это длилось недолго.
– Парализован горем, Эдриан?
Прошла вечность.
И когда-то посреди тех бесконечных минут между ее насмешками и отсутствием его реакции, он начал охладевать: его эмоции прекратили кидаться в крайности, будто перегорели… и, как схлопнувшаяся звезда, он почувствовал, будто волна уносила его прочь от Девины.
Ей следовало оставить его в покое, жариться в собственном гневе. Но сейчас, ко-гда она толкнула его к арктической ясности, впервые за все время он мог реагировать только своим разумом, а не сердцем.
Он отпустил руку Джима и отошел от спасителя. Когда он разъединил их хватку, Джим резко обернулся на него, будто был готов вмешаться, но Эдриан просто встал рядом с парнем, лицом к врагу.
– Девина, ты что-то хотела? – спросил Эдриан мрачным голосом. – Или просто нанесла светский визит?
Очередной раунд молчания. Но в этот раз Девина начала теребить длинные воло-сы, короткую юбку, золотые браслеты.
Что до Эда, то испортив демону все веселье, он не ощутил никакого удовлетворе-ния. В его груди воцарилась смертельная тишина, резонирующая сила, к которой он и близко не подбирался из-за всех своих сильных инстинктов воина.
Будто он переродился. И будь он проклят, если вернется к тому, кем был раньше.
Буквально.

***

Джим посмотрел на ангела с мыслью, «Окей, кто ты, мать твою, такой, и что ты сделал с Эдрианом Фогелем?»
Мужчина рядом с ним и близко не был тем парнем, с которым Джим познакомил-ся и работал последние два раунда войны. Этот был роботом, выглядевшим как Эдриан: абсолютно идентичный, но полностью перепрограммированный по сравнению с оригиналом.
В его теле, лице, ауре не было ни эмоции.
Ничего.
И что-то подсказало Джиму, что перемена была постоянной, будто материнская плата парня взорвалась и была заменена на новую. Однако сложно сказать, хорошие это новости или плохие. Вспыльчивый темперамент исчез. Исчез азарт. Пыл. На их месте? Ледяная расчетливость… что сделало его в некотором смысле неприкосновенным.
И это обоюдоострый меч, не так ли? Но неважно, потом будет время озадачиться последствиями.
Джим снова посмотрел на Девину.
– Так что это будет? Светский визит? Или по делу?
Девина тряхнула волосами, лучащиеся здоровьем волны подпрыгивали, будто она снималась в рекламе шампуня.
– Я очень занята.
– Тогда почему здесь разглагольствуешь? – Джим достал свои «Мальборо» и тряхнул коробкой, выуживая сигарету. – Если ты такая занятая девочка.
– О, ты понятия не имеешь, над сколькими проектами я сейчас работаю. – Ее ко-варная улыбка была из разряда тех, от которых в фильмах ужасов хочется удрать и нико-гда больше не приближаться к ним. – Я все в заботе о факторах, что могут изменить ход игры. И с предвкушением ожидаю окончания этого раунда.
– Потому что любишь вкус поражения? – Он достал «Бик» и прикурил. – Стран-ный у тебя аппетит, радость моя.
– Я люблю твой вкус. – Она скользнула рукой по своему телу. – И вполне скоро я наемся досыта.
– Едва ли.
– Ты забыл он нашем соглашении?
– О, я помню о нем.
– И я не солгала.
– Должно быть, ты так гордишься этим.
Когда Джим не сказал ничего более, Девина поиграла волосами еще немного… и все. Она просто стояла перед ними, вся такая девочка-припевочка без дальнейших планов. Дьявол, может она думала, что ей любуются. А может прикидывалась тупой блондинкой, хоть у нее на самом деле и не было волос. Может она…
Срань господня, может она возомнила себя его подружкой, да? Дуется потому, что не могла найти его. В этом «причина», не так ли?
Отвратно. Как же это отвратно.
Подружка из ада, вот уж точно.
И хотя он не знал, почему Девина не смогла найти его, удача порой благоволит ему.
Внезапно ее взгляд переместился на дом. В заднем окне было видно, как на кухне появились Век и Рэйли. Они оба выглядели растрепанными, и было очевидно, что только что кое-где случилось «много чего»: они оба сияли, счастливые и удовлетворенные, на-столько, что Джим был чертовски уверен: если выключить свет, они засветятся в темноте.
– Я блин их ненавижу, – сказала Девина, скрестив руки на груди.
Вот уж точно, подумал он. Потому что эти двое были влюблены.
И зависть душила Девину, искажая ее лицо, глаза горели ненавистью.
Она хотела таких отношений с ним.
Ха-ха.
– Так тебе нужно что-то? – спросил он низким, глубоким голосом.
Она повернула голову.
– А тебе?
Чтобы демон продолжила, ответ, конечно, не будет милым. И, блин, это было не сложно.
– Не от тебя. – Джим надел скучающую маску, затянувшись и выдыхая дым. – Никогда – от тебя.
Ярость на ее лице порадовала. Пока она не прорычала:
– Из-за этой гребаной Сисси.
Неверный поворот, подумал он. Сооовсем неверный.
– Какой Сисси?
– Не играй со мной.
– Я не играю. По крайней мере, не в настоящий момент. – Он опустил веки напо-ловину. – Когда я буду играть с тобой, ты узнаешь.
И хотя от этих слов стало тошно, они сбили ее со следа: внезапно Девина вспых-нула, будто вспомнила их вместе, и потом растянулась в медленной и широкой улыбке.
– Обещаешь? – хрипло спросила она.
– Обещаю.
После этих слов она слегка закружилась от радости.
Шикарно. Будто желудок и без этого не бунтовал.
– Но, с другой стороны, может, я лжец, – нарочито медленно произнес он. – По-хоже, тебе придется запастись терпением.
– Похоже на то. – Она скользнула взглядом по его телу. – Не могу дождаться.
Честно говоря, это дерьмо заставляло Джима съежиться, но он не показал ей сво-ей реакции. И не стал принимать на веру, что получил полный контроль над демоном. Даже ослепленная страстью, Девина была смертельно опасна в деле, и он не мог быть уверен, что его оружие будет действовать вечно.
Но так долго, как сможет, и чего бы оно ему не стоило, он будет пытаться поощ-рять эту связь.
– Ну, Джим, полагаю, настало время подвести этот раунд к его завершению. – Де-вина сделала очередной пируэт. – Я должна вернуться к работе, но скоро увидимся.
– Если Век в этом доме, почему тебе нужно быть где-то еще?
– Как я сказала, я занятая девочка. Скоро ты все поймешь. – Она послала ему воз-душный поцелуй. – На сейчас – пока. И, Эдриан, позвони, если нужно будет выплакаться.
На этой ноте, она исчезла в ночи, взимая вверх, растворяясь в дымке.
Дерьмо. Раз она не здесь рядом с Веком, то, похоже, битва проходит где-то в дру-гом месте.
– Черт, – пробормотал он, готовый ударить что-нибудь.
– Нет, – сказал Эдриан. – Мы останемся здесь. Мы останемся с Веком.
Джим оглянулся. Старый Эдриан? Именно ему бы не терпелось сорваться с цепи и последовать за ней. Новый Эдриан? Равнодушный ублюдок был адски собран, его хо-лодные, бесстрастные глаза нашли глаза Джима.
– Она не проведет нас, – заявил Эдриан. – Мы останемся здесь, сосредоточенны-ми. Отвлекающий маневр не сдвинет меня с места.
«Да, об этом я и говорю» – с уважением подумал Джим.
В этот момент звук машины, подъехавшей к дому, вспорол ночь. Кинувшись к улице вместе с Эдрианом, Джим расчехлил кинжал… но обнаружил лишь эмблему «До-мино», сияющую на крыше седана.
Вот блииииин. Пицца… и секс. Может, Девина была права.
Сложно не завидовать.
Разносчик вышел из развалюхи и побежал по дорожке. Век открыл дверь, распла-тился наличкой, скрылся в доме. Машина отъехала.
В последующие минуты Джима подмывало последовать за Девиной; он мог чув-ствовать ее присутствие где-то в городе… но может, именно этого она и добивалась?
Ей никогда нельзя доверять.
Новый Эдриан был прав: они останутся тут и не отступят.
– Спасибо, дружище, – сказал Джим, не сводя глаз с закрытой и запертой перед-ней двери дома.
– Нет проблем, – донесся краткий ответ.

Век не обращал внимания на вкус пиццы. Хрень могла быть посыпана резиновы-ми шинами или кусками гипса, плевать.
Он не мог перестать думать о Рэйли на той раковине, с широко разведенными но-гами, и руке, касающейся лона.
Сидя рядом с ней за кухонным столом, Век прекрасно осознавал, что Рэйли дума-ла о том же, потому что она ела со значительной расторопностью. Ничего неряшливого и неженственного… аккуратно и быстро.
Он ел также. Только с меньшей аккуратностью.
Когда они смели все, кроме последнего кусочка, он откинулся на спинку стула и взглянул на потолок.
– Так где твоя ванна? – спросил он обыденным тоном.
К слову об одной из ее улыбок. От которой хотелось зацеловать ее.
– Я покажу тебе. Ты доешь этот кусочек?
– Нет. – Черт, если бы ее голодный желудок не урчал, он бы отвлекся только на то, чтобы отослать прочь разносчика пиццы. Но он хотел убедиться, что она поела. – А ты?
– Я сыта.
А я готов заполнить тебя, подумал он.
Поднимаясь на ноги, он протянул ей руку.
– Показывай дорогу.
Рэйли так и сделала, отведя его вверх по лестнице в свою комнату, которая ничем не походила на пустую клетку, в которой спал он. В ее личном пространстве на трех окнах висели милые шторы, на кровати раскидана уйма подушек, а одеяло было столь толстым, что казалось, вполне могло сойти за батут.
Идеальное место для занятий любовью.
– Ванна вон там, – прошептала она, указывая в противоположную сторону.
Он прошел туда, ступил в темноту и нащупал на стене выключатель. Нажав на него, Век почти рухнул на колени с благодарственными молитвами.
С изогнутыми ножками. Глубокая, как пруд. Широкая, как кровать снаружи.
И, кто бы мог подумать, давление в кране вполне выдержит пожарный рукав.
Когда хлынула горячая вода, и уровень начал подниматься, он повернулся, чтобы позвать…
– Матерь… Божья… – выдохнул он.
Рэйли избавилась от всей своей одежды и сейчас стояла обнаженная в дверном проеме.
Как закоротить мужской мозг: он видел лишь красивую кожу, идеальные груди, крутые бедра, которые умирал, как хотел сжать руками.
Когда он попытался сформулировать ответ, не включавший проклятья, и даже хуже – просто не истечь слюной, она стянула резинку с волос и тряхнула головой, осво-бождая красную копну… отчего ее груди слегка качнулись.
– Иди сюда, – сказал он хриплым голосом.
Она подошла к нему с поднятой головой и глазами, обращенными… на твердый член, который отчаянно желал войти в нее.
Ступив к его телу, Рэйли приподнялась, чтобы прикусить мочку его уха.
– Вода уже достаточно теплая?
– Ты зайдешь в ванную, – он обхватил ее бедра руками и сжал, – и она закипит.
Век поцеловал ее, наклонившись и скрепляя их губы. Его одежда продержалась всего… полторы секунды.
И потом, как истинный джентльмен, которым он и близко себя не чувствовал, но чертовски точно намеревался быть, Век поднял ее и бережно отнес к ванной, устраивая их лицом к лицу. Пар, поднимавшийся между их телами, пах тем ароматом, который он ассоциировал с Рэйли, показывая, что она делала это часто, может с какой-нибудь смесью для ванн.
Еще больше поцелуев и рук, блуждающих повсюду сквозь потоки теплой воды. Но как только она нашла его эрекцию, он подскочил и выплеснул на пол пару галлонов воды.
– О, черт… прости…
Рэйли последовала за ним, толкая его к резной стенке ванной.
– Я не беспокоюсь насчет воды.
Когда ее рука сомкнулась вокруг его члена и начала ласкать, Век пробормотал сквозь стиснутые зубы:
– Я долго не протяну, если ты продолжишь в том же духе.
– Я не хочу, чтобы ты ждал.
Ну, хорошо. Потому что вида ее влажных, державшихся на плаву грудей, и этого сексуального взгляда было достаточно, чтобы заставить его кончить без посторонней по-мощи. Добавить ко всему трение? Он даааавно исчерпал свое самообладание.
Его бедра подобрали ритм, встречный ее собственному, и Век позволил голове запрокинуться назад так, пока она не рухнула на резной край ванной. Что дало ему отпад-ный обзор. Уровень воды восстановился после разлива, и поднимающиеся волны накры-вали напряженные соски Рэйли и отступали, только чтобы нахлынуть снова и вновь сдать назад…
Оставляя ее влажной. Такой влажной. Будто он сам облизывал ее.
Этого было определенно достаточно, чтобы перебросить его через край. Век сжал зубы, издав громкий стон, когда его эрекции дернулась в ее ладони, а тело сильно напряг-лось.
Ее ответная улыбка была бесценной, ее хотелось убрать в ментальный сундук и носить с собой вечно.
И по какой-то причине… даже если это убивало весь настрой… Век мог думать лишь о том, как Рэйли сидит на том кресле, внизу, без сомнений вооруженная, в ожида-нии, когда кто-то придет по ее душу.
Этой ночью они были в безопасности вместе, но это не навсегда. Рано или поздно, он должен будет поехать домой, и Рэйли снова окажется одна. Иисусе, за ними обоими следили? Настало время взять ситуацию под контроль и держать эту изумительную женщину и ее сногсшибательную улыбку в безопасности.
В следующий раз, когда объявится этот Херон, он арестует парня. Даже если это убьет их обоих.
– Ты в порядке? – спросила она, очевидно, почувствовав перемену в нем.
– О, да. В полном порядке.
Он оторвал голову от края ванной и вытянул ногу, выключая кран. Потом он по-тянул Рэйли на себя, не желая тратить такую возможность насладиться ею.
– Мне очень нравится ванна, – сказал Век у ее губ. – Но у меня возникло предчув-ствие, что ты будешь еще лучше.
Они пробыли в воде достаточно долго, целуясь и лаская, пока не почувствовали, как она остывает. Не то, что ему нужно было время, чтобы восстановиться. Он был готов к бою сразу же после оргазма, который Рэйли подарила ему.
Настолько сильно он хотел ее.
– Отведешь меня в свою кровать? – спросил Век.
Когда она кивнула, он предложил ей твердую руку, а она встала и мягко перешаг-нула через высокие стенки ванной, ступая на кафель.
– Аккуратно, – предупредил он. – Здесь мокро.
– Да. – Она опустила взгляд. – Достану полотенца.
– А я заплачу, если мы испортили потолок на первом этаже.
– Оно того стоило, – ответила Рэйли, посмотрев на него, изящно поворачивая торс.
– А ты такая красивая, – тихо сказал он, наблюдая, как свет падает на ее изгибы.
С заалевшими щеками, она отвернулась к стопке полотенец на столике раковины и начала разбрасывать их на пол вокруг основания ванны.
И хотя он был более склонен наблюдать за шоу, он поднялся и вышел из воды. От зеркала над раковиной было не по себе, но он заставил себя взглянуть в него. Ничего, лишь его отражение. Никаких теней. Ничего не двигалось, не считая его ребер во время дыхания.
Чувствуя облегчение, он подошел к ней сзади. Подступив к ее теплому, влажному телу, Век наклонился и поцеловал ее плечо.
– Я не… привыкла к этому. – Она промокнула воду последним полотенцем из той стопки, будто была раздражена на саму себя. – Я просто… не знаю, как управиться с этим.
– Ты очень хорошо управилась со мной. – Он провел пальцем по ее позвоночнику. – Лучше, чем кто бы то ни было.
– Почему-то я сомневаюсь в этом, – напряженно рассмеялась она.
– Не надо. Ты особенная.
Век положил руки на ее шею, медленно проводя ими по ее спине, опускаясь к бедрам. Потом его губы проследили проложенный им путь, целуя и покусывая ее спину… и спускаясь все ниже.
Сев на колени, Век пробежал губами по ее бедрам, постепенно приближаясь к расщелине, которую он все время держал в памяти. Под его нежным руководством, Рэйли склонилась над столиком раковины, выставляя напоказ местечко, которое сводило его с ума…
Повинуясь неожиданному импульсу, он потерся о нее, а потом вобрал в рот.
Сладкая… горячая… и влажная под его языком. И ей это тоже нравилось, она со-гнула руки на мраморе, чтобы сохранить равновесие, ее дыхание обрело резкий, зады-хающийся ритм.
Он раздвинул ее ноги еще шире, чтобы предоставить себе больше места для дей-ствий, а потом скользнул своими ладонями вверх по ее ногам и прижал вплотную к лицу.
Быстро касаясь. Глубоко вбирая. Проникая языком.
Он не спешил, потому что столько всего хотел исследовать, и держал ее на грани так долго, пока сам оказался не в силах терпеть ожидание. Скользнув рукой вверх, он кос-нулся подушечкой пальца холмика, одновременно входя в нее языком. Быстрые круги в нужном месте послали Рэйли в полет, и ему нравилось, как сжимались ее внутренние мускулы, как она билась в конвульсиях над ним.
Когда все закончилось, он отклонился назад. За ее дрожащими ногами ему пред-ставился изумительный обзор ее груди, вершинки касались мрамора, покачиваясь взад и вперед от ее дыхания.
Век зажмурился, нуждаясь в передышке.
Следующий раз он кончит туда, где только что был его язык.

***

Оргазм. Всей. Ее. Жизни.
Пока Рэйли пыталась сохранить равновесие, ее тело все еще неслось вперед на полной скорости… но идти некуда, поэтому мускулы просто сокращались, не сходя с мес-та. И это далеко не все. Ее мозг взорвался, и она не знала, где находилась.
Повернув голову, София уперлась взглядом в зубные щетки и пасту.
Ванная. Ну, похоже, в ее доме было два места, на которые она уже никогда не сможет смотреть, как раньше... минуточку. Три. Также туалет на первом этаже и кухня.
Мир вокруг вращался и кружился, и Рэйли осознала, что Век подхватил ее. От-личный план. Она не думала, что сможет ходить… потрясающий способ высохнуть на воздухе.
Оказавшись в ее спальне, он положил Рэйли на покрывало и укрыл его полови-ной.
– Сейчас вернусь.
Она недолго была одна, потому что Век двигался быстро: спустился вниз, поко-пался вроде как в кухне и тут же вернулся назад. Он выключил лампу над головой, когда снова вошел в комнату, и сначала Рэйли подумала, что ради ее стыдливости… не то, что-бы она нуждалась в этом, учитывая произошедшее на раковине… но потом она увидела, как он положил что-то на прикроватный столик.
Его пистолет.
Нет, их было два. Он принес и ее оружие. Оттуда, где они разоружились перед ужином.
Как романтично.
Резкое напоминание о прошлой ночи остудило ее, но он позаботился об этом, ук-рыв ее своим горячим, сильным телом.
– Не думай об этом, – прошептал он. – Не сейчас. Будет время, когда мы закон-чим.
Она коснулась его лица, жалея, что они не в отпуске где-нибудь далеко, далеко от такой работы и причины, по которой их свели вместе.
– Ты прав, – сказала София. – И я не хочу ждать ни минуты.
Век кивнул и достал последний пакетик из фольги, которых хранил в бумажнике. Закончив с ним, он снова забрался на Рэйли, и когда она раздвинула ноги еще шире, то почувствовала перемену в нем, в себе: сейчас все замедлилось.
Когда он вошел в нее нежным движением, Рэйли, глубоко целуя его, приняла его не просто своим лоном, но и своей душой.
Без слов, без сомнений, без каких-либо оговорок, они двигались вместе, наращи-вая импульс, интенсивность. Достигнув пика одновременно, они держались друг за друга, она – впиваясь ногтями в его спину, он – просунув под нее руки и крепко прижав к себе.
Это было самое идеальное соединение. И после, даже если ему пришлось выйти – что он и сделал – они лежали в темноте так близко друг другу, как это было возможно, их тела образовали критическую массу тепла в центре кровати.
– Ты позволишь мне остаться на ночь? – спросил он.
– Да. Да, пожалуйста.
– Я сейчас вернусь. Заберись под покрывала.
Хорошая мысль. Потому что как только он слез с нее, нахлынул холод, вызывая мурашки по всему телу.
Через несколько минут Век вернулся из ванной и присоединился к ней.
– Я занял твою половину?
– О… нет. Ночью я сплю здесь.
– Хорошо.
Рэйли перекатилась, и они легли лицом друг к другу, положив головы на подуш-ки, их тела согревались под весом одеял.
Век провел кончиком пальца по ее щеке… подбородку… губам.
– Спасибо… – прошептал он.
Боже, она не могла вдохнуть в это мгновение.
– За что?
Последовала пауза.
– За пиццу. Она была именно такой, как я люблю.
– Нахал, – рассмеялась Рэйли.
– Иди сюда. Мне нужно держать тебя.
Она чувствовала то же самое. И когда расстояние между ними исчезло, казалось, будто она попала домой.
Положив голову на его грудь, напротив бьющегося сердца, чувствуя обнимавшие ее руки и перекинув через его ногу свою, ей было не просто уютно. Безопасно.
Пока он лениво гладил ее волосы, она закрыла глаза.
– Просто идеально.
Она могла слышать то же самое в его голосе:
– И я хочу, чтобы ты чувствовала именно это. Я хочу, чтобы для тебя все было идеально.
Перед тем как полностью отдаться сну, Рэйли подумала… что с нетерпением ждет, когда сможет сделать это снова. Не только секс. Эта прекрасная, бесценная тишина была даже лучше занятий любовью.
Но это и вполовину не так плохо.

Следующим утром, когда Век зашел в Главное управление, его приоритетом было не ухмыляться как конкретный засранец.
Сложная задача.
Он опоздал на час, потому что они с Рэйли увлеклись тем, что, имей он презерва-тивы, назвали бы «прелюдией». В возникшей ситуации, с учетом того, что они не были окружены горами латекса, произошедшее было лучше самого отвязного секса, который у него был раньше… в тысячи раз лучше.
И он уже заскочил в «Уолгрин» по дороге на работу и пополнил запас.
Вышагивая по вестибюлю, Век кивал людям, держась по-деловому, хотя шестна-дцатилетний юнец внутри него расхаживал с важным видом, будто выиграл Суперку-бок , «Уорлд Сириз» и Кубок Стэнли за одну ночь.
Достигнув вершины лестницы, он взмолился, чтобы Бритни не пристала с «ут-ренним кофе». Эта девушка не сравнится с его Рэйли, и настало время избавить блондин-ку от привычки клеиться к нему. Но ему не о чем было беспокоиться. Один из тех ночных работников, новобранцев, сидел за ее столом. Век не особо знал этого офицера, но поче-му-то он выглядел иначе. Будто включил Хью Джекмана , хотя с виду больше напоми-нал Гомера Симпсона . А Бритни? Слушала, развесив уши.
Это доказывало, что внутренний мир имеет значение… и кто мог ожидать, что такая девчонка додумается до этого?
В убойном отделе он сел за свой стол и включил компьютер. А потом, охвачен-ный романтическим порывом, таким же незнакомым, как и неотвратимым, Век открыл свою почту, выбрал Рэйли из списка контактов и приготовился отправить ей что-нибудь.
Много места для разгула фантазии. Оооочень много.
В итоге, он набрал всего несколько слов. И нажал «отправить» прежде, чем кто-нибудь заглянул через его плечо.
Впоследствии Век просто сидел там, уставившись в монитор и гадая, правильно ли поступил… пока не осознал, что смотрел на папу «входящие», где лежал еще непрочи-танный отчет судмедэксперта по Сисси Бартен.
Очевидно, парень засиделся допоздна, занимаясь аутопсией.
Век прочел его весь и посмотрел каждую из двадцати фотографий тела. На них не было ничего, что он не видел в том карьере, и, добравшись до последнего снимка с ритуальными метками, он откинулся на спинку стула и постучал пальцем по мышке.
Если ее убил не Кронер, тогда кто?
– Почта.
Век поднял взгляд на администратора с тележкой, наполненной конвертами и ко-робками.
– Спасибо, приятель.
Три письма. Два – внутренние. Одно – Почта США… с гашением марки в Кон-нектикуте. Обратный адрес? Федеральное исправительное учреждение, которое он избе-гал последние десять лет.
Он смотрел на конверт с таким чувством, словно получил пакет с битым стеклом.
Первым побуждением было выбросить письмо, но притяжение того, что могло оказаться внутри, сделало позыв невозможным… именно это заставило Века ненавидеть ментальную власть, которую отец всегда имел над ним.
«Позвони мне, когда станет совсем страшно».
Он не станет тратить силы, выясняя, почему, открывая конверт, он слышал в го-лове голос Джима Херона.
Внутри лежал листок с тремя строчками, написанными от руки изящным, плав-ным почерком; он олицетворял благополучие его отца, большее, чем у его предков из Среднего Запада.

«Дорогой Томас: надеюсь, это письмо дойдет до тебя. Хочу, чтобы ты приехал навестить меня как можно скорее. Тюрьма разрешает принять последнего посетителя, и я выбрал тебя. Нужно много сказать, сынок. Номер ниже. С любовью, Твой Отец».

– Ты в порядке?
Век поднял взгляд. Рэйли стояла рядом с ним, все еще в пальто, сумка висела на плече, волосы были причесаны и свежевымыты.
Если бы не прошлая ночь, он бы бросил «да, в норме» и двинулся дальше. Но вместо этого, он протянул ей письмо.
Она села на стул, читая листок, и Век следил, как ее взгляд перемещается слева направо, слева направо, слева направо. Потом она вернулась к началу и перечитала послание.
– Что ты собираешься делать? – спросила Рэйли, наконец, поднимая взгляд.
– Видеть его – ментальное самоубийство. – Век потер глаза, чтобы стереть отпе-чаток тех слов. – Гребаный ментальный суицид.
– Тогда не делай этого, – сказала она. – Тебе не нужно, чтобы то, что он собирает-ся тебе сказать, застряло в твоей голове до конца твоих дней.
– Да.
Проблема в том, что его отец – не единственный, державший что-то у себя на уме. И конечно, было бы замечательно стать взрослым парнем и просто уйти, но ему казалось, что он должен взглянуть в те глаза в последний раз… по крайней мере, чтобы узнать, есть ли между ними на самом деле что-то общее. В конце концов, он сходил с ума все эти годы, закрывал зеркала, по несколько раз проверял тени, ночи напролет гадая, была ли это паранойя или трезвое восприятие.
Это может быть последний шанс, чтобы выяснить.
– Век? – позвала Рэйли.
– Прости.
– Ты собираешься ехать?
– Я не знаю. – И это была правда. Потому что она была права. – Хэй, эм… При-шел отчет по Сисси Бартен. Ты должна взглянуть на него.
– Окей. – Поставила сумку. Сняла пальто. – Что-то необычное?
– В этом деле все необычное. – Век посмотрел на нее. – И я хочу поговорить с Кронером.
София посмотрела прямо ему в глаза.
– Тебе ни за что не дадут допуск.
– Я и не собирался просить его.

***

Рэйли выругалась про себя. Не так она планировала утреннее приветствие. Когда Век покинул ее дом, она насладилась долгим душем, побрилась там, где нужно, и нырнула в мешки с ее новой коллекцией «Викториа Сикрет».
Черно-красный комплект напомнил ей о каждой ласке и прикосновении, которые они разделили… напомнил о том, что их ждет впереди, так скоро, как это будет возможно. Поэтому она планировала приехать сюда, вести себя как профессионал, и как-нибудь тайно обмолвиться о том, что под ее одеждой.
Вместо этого, она наткнулась на управленческую проблему.
Смотря на своего напарника, она покачала головой.
– Необдуманные действия – это не решение. И если ты намерен осуществить это, то поставишь меня в адское положение.
– Сисси Бартен – вот, что важно. А не бюрократические правила. И с меня сняли подозрения относительно той ночи у мотеля… помнишь? Ты сама это сделала. – Он вы-прямился на стуле. – Кронер не убивал ее, и тебе это известно. Серийные убийцы не от-ступают от своего стиля… порой они небрежны или останавливаются посреди дела, когда им мешают. Но парень, который собирал трофеи со своих жертв, не станет вырезать символы на коже или обескровливать тела ни с того ни с сего. Мне нужно выяснить, откуда мужчина узнал то, что он знает о карьере, и как, черт возьми, сережка оказалась в его грузовике. Есть что-то, чего мы не видим.
Он не могла поспорить ни с чем из заявленного Веком. Проблема в его методах.
– Кто-то другой может задать ему эти вопросы.
– Ты?
– Да.
Последовала тишина, и она подумала, «Ну, между ними царило понимание по крайне мере ночь и это утро». Так жаль, что оно продлилось недолго. Век будет возражать относительно этого, она разозлится, и затем все, что они разделили до и после той прокля-той пиццы, полетит коту под хвост…
– Хорошо, – сказал Век. Когда она отшатнулась, он сжал губы. – Не обязательно так удивляться. Просто возьми с собой Бэйлса. Или Де ла Круза. То, что ты будешь на-едине с этим мужчиной, даже если он прикован к больничной койке, а ты хороша с пистолетом… сама мысль выводит меня из себя.
Боже, ей хотелось обхватить его лицо ладонями и расцеловать за благоразумие.
Вместо этого Рэйли улыбнулась и достала мобильный телефон.
– Я прямо сейчас свяжусь с Де ла Крузом.
Дозвонившись до детектива, она вошла в свою почту… и почти потеряла нить разговора, который вела с мужчиной. Век что-то оставил на ее ящике, и она щелкнула дважды, когда речь зашла о каком-то изменении в состоянии Кронера.
Там было всего три слова: «Я тебя люблю».
Она резко повернула голову. Но Век казался очень занятым со своим компьюте-ром.
– Алло? – спросил Де ла Круз.
– Прости. Что?
– Почему бы вам с Бэйлсом не пойти вместе?
– Отлично. – Она не сводила глаз с Века, пока он сам смотрел в экран перед со-бой. – Я готова выехать, когда он сможет.
Они обсудили еще что-то, но будь она проклята, если вспомнит, что именно. И повесив трубку, Рэйли проглотила язык.
В письме, перед «я тебя люблю» не было «я думаю». Под словами – никакой глу-пой фотографии кошки или собаки с любовью во взгляде, нарисованной компьютерной графикой. Заявление нельзя истолковать иначе.
– Просто хотел, чтобы ты знала, – сказал Век на выдохе.
Она не думала, чтобы нажать «ответ» или даже положить руки на клавиатуру. Это просто произошло…
– Что здесь творится?
Рэйли быстрым щелчком очистила экран. Повернувшись на кресле, она подняла взгляд на Бэйлса. Дерьмо. Он стоял прямо за ней и казался напряженным.
– Де ла Круз звонил тебе? – спросила она вкрадчиво.
Парень бросил взгляд на затылок Века… где, очевидно, он ничего не увидел. По-этому вновь посмотрел на нее.
– Э… да, звонил. Минуту назад.
Вот вам и «Jeopardy!» . И скорее всего, он прочитал то, что было в письме.
– И когда ты будешь готов пойти со мной в больницу? – подсказала она.
– Эм… Сейчас мне нужно допросить подозреваемого. Значит, после?
– Отлично. Я буду здесь.
Посмотрев на Бэйлса, Рэйли встретила его прищуренный взгляд напрямую и без извинений. Она плохо знала парня, но было очевидно, что доволен он не был. Именно поэтому не стоит встречаться с коллегами. Лучшие друзья-собственники – и так проблема, если приходиться общаться с ними на вечерах покера и главных спортивных мероприятиях. Видеть их с девяти-до-пяти?
Но, с другой стороны, как только закончится испытательный срок Века, она вер-нется в свой ОВР.
Мысль успокоила ее. Намного лучше, со всех сторон…
О, дерьмо. Ей придется обнародовать их отношения, не так ли? И сделав это, они будут вынуждены снять с нее обязанности наблюдателя за ним… что было полностью по-добающе.
Ну… похоже, ей не придется ждать месяц, чтобы вернуться в свой отдел.
– Хэй, ДелВеччио. Подними трубку, – крикнул кто-то.
Забавно, она не слышала звонок. Равно как и Век с Бэйлсом, по всей видимости.
Пока Век вел разговор, отвечая «да» и «ага», она могла чувствовать, как Бэйлс топчется на месте, и хотела зашикать на него, как на назойливую муху. К счастью, та же женщина, которая сказала Веку поднять трубку, подошла к нему, сообщив детективу, что его подозреваемый в комнате для допросов.
– Я заскочу, когда закончу, – сказал Бэйлс. Когда она кивнула, он хлопнул Века по плечу и ушел.
Век повесил трубку.
– Это был Де ла Круз. Он хочет, чтобы я приехал в центр, на место перестрелки, случившейся прошлой ночью. Нужна дополнительная пара рук… и думаю, он хочет удо-стовериться, что я не вдохновлюсь идеей поехать в больницу вместе с тобой.
Логично.
– Но мы уезжаем еще не скоро.
– День обещает быть долгим. Нам нужно обойти целый жилой комплекс.
Век встал, натянул куртку и похлопал по разным карманам, без сомнений прове-ряя наличие значка, пистолета, кошелька, ключей и сигарет.
– Тебе нужно бросить курить, – выпалила она.
Когда он застыл, Рэйли подумала, «Черт возьми, слишком похоже на подружку». Те три слова, отправленные им по почте, не давали ей таких прав. Шаг в этом направле-нии? Да. Но не дверь, через которую можно вломиться на автобусе.
Проблема в том, что она волновалась о нем достаточно сильно, чтобы не чувство-вать себя комфортно, сидя рядом с ним и наблюдая, как он убивает себя...
Век достал свою пачку Мальборо… и смял в руке.
– Ты права. – Он бросил комок в корзину для мусора под своим столом. – Прошу прощения, если стану дерганным в следующие пару дней.
Рэйли не смогла сдержать улыбку на лице. И потом шепотом, который только он мог услышать, сказала:
– Я придумаю несколько способов, чтобы отвлечь тебя.
Когда София медленно опустила ногу и перекинула другую, его глаза вспыхнули. Что подсказало ей, что она, возможно, открыла свои секреты, образно выражаясь.
– Ловлю на слове. – Он подмигнул как плохой мальчик, который знал, что делать с ее телом. Ну еще бы. – Разберись с Бэйлсом… и позвони, когда закончишь, хорошо?
– Договорились.
Она повернулась к столу, который использовала, но краем глаза наблюдала, как он выходит за дверь.
Милостивый Боже, этот мужчина шикарно выглядел со спины…

----------------------------------------------------------
«Уолгрин» - компания, владеющая крупной сетью аптек и кафе. Основана в 1909 Ч. Уолгрином и остается семейным предприятием.
Суперкубок - встреча команд американского футбола - победительниц Национальной и Американской конференций после окончания сезона. Игры на Суперкубок проводятся с 1967 и пользуются огромной попу-лярностью
«Уорлд сириз» - чемпионат страны по бейсболу среди обладателей кубков Американской и Националь-ной лиг с участием канадских команд. Проходит осенью и завершает сезон, состоящий из 162 матчей. Впер-вые состоялся в 1903 и с тех пор проводился ежегодно кроме 1904. С 1950 чемпионат транслируется по те-левидению, что превратило бейсбол в гигантскую индустрию развлечений. Рекордсменом по количеству побед в чемпионате является команда «Нью-Йорк янкиз».
Хью Майкл Джекман (англ. Hugh Michael Jackman; род. 12 октября 1968 года вСиднее) - австралийский теле- и киноактёр, продюсер, известный широкой публике по роли супергероя-мутанта Росомахи в тетрало-гии «Люди Икс», обладатель театральной премии «Тони» (2004) и телевизионной премии «Эмми» (2005).
Гоме́р Джей Си́мпсон (англ. Homer Jay Simpson) - вымышленный главный герой мультсериала «Симпсоны» и патриарх одноимённой семьи.
Jeopardy! — телевизионная игра-викторина, популярная во многих странах мира. Автор игры — Мерв Гриффин. Передача впервые появилась на экране 30 марта 1964 года на канале NBC в США. Не игралась в 1976–1977 и 1980–1983 годах. Аналог «Своей игры».

В каком-то смысле было прекрасно находиться в городе на задании, подумал Век пару часов спустя.
Окей, совсем не прекрасно, что какой-то жалкий ублюдок схлопотал пулю в лицо, или что все соседи отказывались сказать хоть слово о том, что предположительно видели. Или что они с Де ла Крузом вероятно вытаптывают свою подошву впустую. Но это – привычный-ход-тяжкой-работы. Это не связано с его отцом или странным, не оставляющим следов полночном преследователе.
Вышеупомянутая жертва была застрелена на водительском сиденье внедорожни-ка, припаркованного в квартирном комплексе из двенадцати зданий, который славился оживленной и нелегальной торговлей за наличный расчет. Труп утром обнаружила команда дворников, при нем и в автомобиле не было наркотиков или наличности, но они нашли список имен и суммы в долларах на смятом листе бумаги в куртке парня, остатки крэка в серии полиэтиленовых пакетиков на заднем сидении и пять пушек во всей машине.
Очевидно, ни одну из них он не успел достать достаточно быстро.
Если конечно, ту, что с легким доступом, не утащили вместе с другими ценностя-ми.
В районе полудня, он и Де ла Круз обходили здания, стуча в двери, пытаясь раз-говорить людей, которые с подозрением относились к копам и вполне обоснованно опасались возмездия.
Переходя от двери к двери, Век держал в памяти застывшую гримасу паренька, сидевшего за рулем, лишь ремень безопасности держал его в вертикальном положении, черты лица, по которым раньше его узнавали мать с отцом, родственники и приятели, бы-ли обезображены до такой степени, что теперь его опознают только по зубам.
Подумав о Кронере в том лесу, Век вспомнил свое желание убить. Мысль, что он собирается забрать жизнь у преступника, казалось, оправдывала деяние… по крайней ме-ре, для одной его половины… но, имело ли это значение?
Черт, мудак, застреливший парня во внедорожнике, тоже, без сомнений, имел свои мотивы, насколько бы извращенными они ни были по меркам объективной морали. Но акт убийства – есть акт убийства, независимо от наклонностей цели.
Слишком плохо, что эти доводы ничего не значили для его плохой стороны: ее совершенно не заботило, был Кронер грешником или святым… убийство, отобранная жизнь – вот что было важно. Объект гнева? Важен только в той мере, пока является целью поражения.
Несомненно, именно так его отец относился к другим людям.
Ну не радостная ли мысль?
Когда солнце начало садиться, тени становились длиннее, тепло дня иссякало, и комплекс начал казаться еще более отвратительным. Он и Де ла Круз разделились, сосре-доточившись на зданиях вокруг того места, где нашли тело, но учитывая, что в домах бы-ло по шесть этажей квартир, повезет, если они охватят этот массив к пяти часам.
Отвернувшись от очередного «нет-ответа», Век спустился по голой бетонной ле-стнице, направляясь в вестибюль. Передние двери должны быть заперты, несомненно, но их открывали с ноги столько раз, было удивительно, что они вообще закрывались.
Потерев лицо, жалея, что у него нет с собой сигареты, Век повернулся к востоку и направился к последнему, оставшемуся под его ответственностью зданию. Он был у са-мой двери, когда зазвонил телефон. Сообщение было от Рэйли, говорилось о том, то она поехала в больницу вместе с Бэйлсом.
Ну, по крайней мере, это давало ему еще немного времени, чтобы закончить все по этому делу.
«А потом можно проехаться в Коннектикут», – предложил внутренний голос. – «Проведать твоего отца».
Он на самом деле оглянулся, чтобы проверить, не обращается ли к нему кто-нибудь. Но не было ничего, не считая воздуха и слабого солнечного света на хвосте.
А также убеждения, что он, вероятно, сделает это. Скоро.
Выругавшись, Век повернулся ко входу, и, сделав это, бросил случайный взгляд на потрескавшийся цемент дорожки.
От увиденного он застыл как вкопанный.
Век оглянулся через плечо. Солнце садилось прямо за его спиной, одно-единственное солнце… следовательно, один источник света. И поблизости не было ог-ромной отражательной поверхности, чтобы отбросить вторую иллюминацию, никаких машин с кучей хрома, никаких софитов, черт возьми.
Он снова посмотрел под ноги. Его тело отбрасывало две тени. Две разные и чет-кие тени, одна указывала на север, вторая – на юг.
Наглядное доказательство того, что он всегда чувствовал… доказательство двух половин, раскалывающихся, тянущих его в противоположные стороны.
«Посмотри себе под ноги, Томас ДелВеччио… и позвони, когда станет совсем страшно».
Когда голос Джима Херона пронесся в голове, он вспомнил о Рэйли. Он был уве-рен, что защитит ее от любого преследователя, так мать-его-убежден, что сможет быть тем, кто ей нужен. Но мачизм не применим к этой хрени на земле. Он сам ее не понимал; как, черт возьми, он мог победить ее ради Рэйли?
А она в опасности. Зачем еще ей просиживать ночь напролет в кресле и с писто-летом в руке?
«Я – единственный, кто сможет помочь тебе».
Бог Свидетель, если Херон хотел ранить кого-то из них или наехать, он уже бы сделал это. Вместо этого, парень просто указал им нужное направление в том карьере… и исчез.
Приняв решение, Век буквально бросился к своему телефону. Он сохранил номер Херона в контактах, чтобы сообщить о происшествии, и, набирая его, он молился, чтобы мужчина, не оставлявший на земле следов, ответил… и рассказал, что было под ногами Века.
Громкий звонок телефона, раздавшийся позади него, заставил его резко обернуть-ся.
Джим Херон стоял в трех футах от него, будто парень давно здесь находился… так и было, верно?
Век сузил глаза и внимательно осмотрел парня. Ублюдок казался вполне из плоти и крови в своей кожаной куртке и штанах. И когда он выдохнул дым от своего Мальборо, дерьмо донеслось до Века, защекотав кнопку его никотиновой зависимости.
Но он не был реальным, верно?
Век с колотящимся сердцем нажал «завершить» на телефоне, и шум, доносящийся из кармана Джима, затих.
– Время уходит, – сказал парень
И это заставило Века вспомнить об отце: та записка в конверте. Те часы, песок в которых убегал, чем ближе они подходили к казни.
Которая произойдет очень скоро, не так ли?
В этом дело, подумал он. Все, все его существование, вело к этому… чем бы оно ни было.
Встретив взгляд парня, Век почувствовал, будто фильм его жизни вышел из фокуса, хотя сам он даже не замечал его расплывчивости. Однако оператор, наконец, проснулся и разобрался со своим оборудованием…и это был гребаный новый мир.
Особенно с учетом того, что ускользающий свет находился как раз за спиной Джима Херона… а у его ног не было ничего. Вообще никакой тени.
– Что ты, мать твою? – спросил Век.
– Я здесь, чтобы спасти твою задницу, вот что я. – Парень затянулся сигаретой и медленно выдохнул. – Сейчас ты готов для разговора со мной?
Век уставился на два своих собственных контура, оба в форме его тела.
– Да. Готов.

***

Сидя за рулем своей машины, Рэйли вместе с Бэйлсом заехала в комплекс Святого Франциска. Рядом с ней, на пассажирском сиденье, детектив хранил молчание, пока она вела в плотном потоке, застревала на красных сигналах, а потом съехала на объездной путь, который увел ее в противоположном направлении.
– Еще немного в том же духе, и я начну думать, что кто-то не хочет, чтобы мы по-говорили с Кронером, – пробормотала она.
– Ага, – ответил Бэйлс, даже не взглянув на нее.
Опять тишина. Такая, что она была готова попросить его выговориться: послед-нее, что им нужно – это подобное напряжение перед тем убийцей.
Но Бэйлс заговорил раньше нее:
– Прости, что молчу. Я просто не знаю, что делать.
– Относительно чего? – Когда стало безопасно отвести взгляд от дороги, она ода-рила его быстрым взглядом. Парень постукивал пальцами по двери, и смотрел на лобовое стекло так, будто искал там ответы.
– Я знаю, что ты видел мой е-мэйл, – сказала она спустя мгновение.
– Если бы проблема была в этом. – Когда она бросила взгляд на него, он пожал плечами. – Ты знаешь, что мы с Веком хорошо знакомы, да?
– Да.
– И ты знаешь, что я всегда стоял за него, на все сто процентов. До смерти. Этот парень – мой.
– Окей, – сказала она, когда он постучал по груди кулаком.
– Так что, да, я видел то письмо, которое он тебе отправил. Я не хотел, но оно бы-ло на экране, когда я подошел к вам двоим. – Он оглянулся. – Я не подглядывал. Оно про-сто там было.
Черт подери.
Все, что она могла сказать. Черт подери.
– И сейчас… – Его пальцы замерли, и он покачал головой. – Я не знаю, что де-лать.
– Без обид, но с чего ты взял, что это тебя касается? Я не хочу выказать себя стер-вой, но…
– Я знаю о нем то, что тебе неизвестно, и думаю, что он сделал что-то незаконное. И учитывая, что ты с ним встречаешься, я не знаю к кому обратиться в отделе внутренних расследований. Достаточно резонно для тебя?
Когда Рэйли выдохнула, будто ее ударили в живот, ей захотелось остановить ав-томобиль. Хорошо, что они, наконец, добрались до больницы, и она смогла припарковаться на открытой площадке перед отделением скорой помощи.
Заглушив двигатель, она повернулась к нему лицом.
– О чем ты говоришь?
Бэйлс положил руку на приборную панель и скользнул ей туда-сюда. Потом вы-тер тонкий слой собранной пыли о бедро.
– Слушай, я коп потому, что хочу защищать людей, и потому что верю в государ-ство. Я не думаю, что цивилизованное общество может существовать без полиции, суда и тюрьмы. Снаружи есть люди, которым просто не место среди основной части населения. И точка.
– Ты не сказал ни слова о Веке. Так, к твоему сведению.
– Он сказал, что на него есть досье?
Когда холодок пробежал вдоль позвоночника, она заставила себя выглядеть соб-ранной. – Нет.
– Я так не думал.
«Этот парень – мешок, полный дерьма», – подумала Рэйли.
– Слушай, мне жаль, что подвергаю сомнению твои источники, но в его личном файле ничего нет… и ты не можешь солгать относительно этого. Все, что нужно сделать кадровикам – и что они сделали – это ввести его имя.
– Нет, если дерьмо относится к преступлениям несовершеннолетних.
Рэйли заморгала. Быстро.
– Что, прости?
– Я видел его подростковое дело. Очень серьезное.
– Как ты узнал об этом?
– Я видел его. Собственными глазами. – Бэйлс откинул голову на спинку. – Впервые я встретил Века в полицейской академии. Он был одиночкой, который все делал правильно… я же был клоуном в классе. Мы просто… поладили. Выпустившись, мы поддерживали связь, хотя были определены в разные районы Манхэттена, а позже я переехал сюда. Все годы, что я его знаю, он всегда был организован. Сдержан. Жестким, но честным. Более того, он один из лучших копов, которого я встречал, и я завербовал его в Колди потому, что хотел работать с ним.
Бэйлс выругался.
– За все время нашего знакомства я ни разу не подумал, что он не подходит для этой работы из-за дерьма с его отцом… до этого времени. Все началось с того, как он вре-зал тому папарацци. Потом дело с Кронером в лесу. Словно обертка разворачивается… но я не собирался ничего говорить, на самом деле не собирался, пока…
– Погоди. Остановись. – Рэйли прокашлялась, думая, что доза протокола может унять головную боль, вспыхнувшую за глазами. – В целях правомерности тебе немедлен-но следует связаться с моим начальником, если тебе есть что сказать в отношении Детек-тива ДелВеччио. Ты был прав, когда начал… тебе не следует говорить мне все это. Я не должна… оказаться в положении, в котором сейчас оказалась, из уважения к нему. Более того, у меня назначена встреча с начальником после этого интервью, чтобы я подобаю-щим образом смогла разоблачить наши отношения моему отделу.
Бэйлс потер глаз и кивнул.
– Я сделаю это… но я подумал, что ты тоже должна знать. Потому что если с то-бой что-то случится, я никогда себя не прощу.
На этом Рэйли напряглась.
– С чего тебе беспокоиться о моей безопасности?
Он пропустил пальцы сквозь волосы.
– Понимаешь, я помогал Веку переехать в его дом, знаешь, когда он приехал сю-да. У него было полно старых коробок, которые нужно было занести на чердак. Я нес од-ну из них, и днище порвалось. Гребаные бумаги разлетелись повсюду, я начал собирать их… и он был там. Его файл по несовершеннолетним преступлениям из середины девяностых.
– Что там говорилось? – выдавила она сквозь сжатое горло.
– У него был каждый показатель психотичного, антисоциального поведения. – Бэйлс нахмурился. – Ты знаешь, о чем я говорю, так что я не стану перечислять дерьмо, которое он совершил.
Пытки животных? Пристрастие к поджиганию? Ночное недержание?
– Все они, – сказал Бэйлс, будто читая ее мысли.
– Но он не сделал ничего, будучи взрослым, – возразила она … это был скорее вопрос, чем утверждение.
– Нет, насколько нам известно. И, понимаешь, это беспокоит меня больше всего. Психопаты очень хорошо притворяются нормальными. На поверхности, они такие же… потому что взяли это за обязанность. Что, если отрезок относительного мира и спокойст-вия до этого момента… все, на что он оказался способен? И настал конец притворству и время показать настоящего себя? Невозможно отрицать, что он сошел с рельсов… черт, ты не стала бы его напарником, если бы все шло нормально. – На лице Бэйлса явно отра-жался внутренний конфликт. – Или хуже… что, если мы просто не знаем, что он делает на самом деле? Я хочу сказать, что не смог заснуть прошлой ночью… я пытался сопоставить то, что знаю о нем… с тем, чем он может оказаться на самом деле. Если ты понимаешь, о чем я.
Рэйли услышала в голове голос Века: «Я хочу, чтобы для тебя все было идеаль-но».
И он так и сделал. Говорил правильные вещи. Совершал правильные поступки.
Выбросил сигареты ради нее… или, по крайней мере, сделал это на ее глазах.
Она влюбилась в него за четыре дня.
Случайно? Или намеренно?
Но, что это даст ему? Именно он попал под подозрение… только если эта позиция не была спланирована? Она определенно позаботится о том, чтобы выиграть его дело и спасти репутацию… что возымеет большее доверие, чем его собственные действия в этом направлении, не так ли?
– Ты не можешь доверять ему, – послышался голос Бэйлса. – Я узнал это только сейчас.
– Только потому, что он не рассказал тебе о том, что случилось, когда он был мо-ложе? – услышала она свой голос. – И, кроме того, оставить запечатанное дело у себя не-законно.
– Я думаю, он подделал улики. В частности, сережку Сисси Бартен. Чтобы пред-ставить Кронера ответственным за убийство.
– Что? – Рэйли не удосужилась скрыть свой шок. – И каким образом?
– Он поднялся в ее спальню, не так ли? В тот день, когда вы ходили к Бартенам. Век сказал, что ты была внизу, когда он это сделал. И он был в помещении для улик вче-рашним утром… я поговорил с Джоуи, одним из криминалистов. Он сказал, что Век захо-дил… и он мог подложить ее тогда.
– Но он сказал, что нашел сережку в уликах.
Бэйлс снова потер глаза.
– Я проверил сводный список предметов из того грузовика, список, составленный сразу же после того, как мы получили тот фургон. Там нет никакого упоминания о сережке в форме голубя. Именно это я проверил на второй раз, прежде чем придти к вам двоим этим утром.
Поэтому он выглядел таким ошарашенным.
– Но чего он добьется? – покачала головой она.
Только если…
О, Боже… что, если Век убил ее. Что, если Кронер каким-то образом увидел что-то в процессе своей черной работы в том карьере?
– Ты читала отчет по телу Сисси Бартен, верно? – спросил Бэйлс.
– Конечно. – Она провела за ним все утро… и заключение, к которому пришла, впервые увидев тело, сейчас стало неоспоримым: ни одна из ран жертвы не подходила под другие убийства Кронера… и обычно такие изменения не происходят. Как правило, метод и одержимости не меняются.
– Значит, ты должна знать, что Кронер ее не убивал. И может, если ты сведешь все воедино… может, это сделал Век.
Святые небеса, София не могла дышать. Будто чьи-то руки обхватили ее горло.
– Но… зачем?
Хотя, глупый вопрос, как опасалась она.
– Как много тебе известно об отце Века? – спросил детектив. – Его убийствах?
– Только то, что изучала в колледже.
Бэйлс снова уставился на лобовое стекло.
– Ты знала, что первая жертва его отца истекла кровью из ран на запястьях и шее… была подвешена за ноги. На ней также были метки, точно такие же, как на Бартен. На животе.
Рэйли потянулась к дверной ручке и широко распахнула дверь. Не просто потому, что нуждалась в свежем воздухе. А потому, что ее могло стошнить.
– Мне жаль, – сказал Бэйлс хриплым голосом.
– Мне тоже, – выдавила она, хотя это даже близко не опишет ее чувства.
Уставившись на тротуар, Рэйли поняла, что ее одурачили. По-крупному. И, ко-нечно, Век постарался. Она была его адвокатом в Главном управлении, именно она долж-на была тщательно проверить его и решить, оставлять его в полиции, или же нет: он хотел продолжить работу, и она оказалась в силах сделать это возможным.
– Спасибо Господу за тебя, – выдохнула София. Жаль, что она не могла посмот-реть на Бэйлса… она была в ужасе от того, как легко ее провели. – Спасибо Богу за то, что ты рассказал.

– Может, сначала все расскажешь?
Век говорил тихо, не сводя с Херона глаз. Они завернули за угол многоквартирного дома и теперь стояли в тени рядом с низкорослым кустом.
Джим смотрел на него в ответ, а его голос был низким, как бой церковного колокола:
– Ты знаешь все. Ответы, которые ты хочешь получить? – Мужчина ткнул указа-тельным пальцем Веку в грудь, прямо над сердцем. – Они внутри тебя.
Веку хотелось ответить «Да пошел ты, придурок». Но он не смог.
– Отец хочет меня увидеть, – таков был его ответ.
Херон кивнул и вытащил сигареты. Когда он протянул пачку вперед, Век едва сдержался, чтобы не взять одну:
– Не надо, я бросил.
– Умно. – Херон прикурил сигарету. – Вот как это делается. Ты поймешь, что сто-ишь на перепутье. Есть решение, которое ты должен принять, действие, которое ты со-вершишь, или же нет, выбор между двумя противоположностями. Все, что ты есть, чем был и можешь стать, зависит от твоего решения. А последствия затронут не только тебя. А каждого. Это вопрос не просто жизни и смерти… это вопрос вечности. Твоей. Других людей. Опасно недооценивать его исход.
Пока мужчина говорил, Век почувствовал, как две его половинки начали раскалы-ваться. Одна решительно отказывалась. Другая…
Век нахмурился. Пару раз моргнул. Оглянулся и вновь посмотрел на Херона. Бог ему свидетель, он мог поклясться, что над плечами парня и вокруг его головы было какое-то мерцающее сияние.
И странная иллюзия придавала всему этому кошмару правдоподобие. Наравне с тем фактом, что как только ему понадобился парень, он оказался прямо позади него… а также отсутствие следов в карьере… и светопреставление на лестнице дома Бартенов.
Век приложил ладонь к груди и с усилием потер мрачную тень в ней.
– Я никогда не просил этого.
– Я знаю, каково это, – пробормотал Херон. – В твоем случае, ты был рожден для этого.
– Скажи мне, что я такое.
– Ты уже знаешь.
– Скажи.
Херон медленно выдохнул, дым просочился сквозь это золотистое свечение.
– Зло. Ты воплощение зла… ну, или половина тебя. И в ближайшем будущем, мо-жет, сегодня, может, завтра, тебя попросят выбрать одну из сторон. – Парень показал на себя, держа в руке сигарету. – Я здесь, чтобы помочь тебе сделать мудрый выбор.
– А если не сделаю?
– Ты проиграешь.
– Прямо на месте?
Мужчина медленно кивнул, прищурив глаза.
– И я видел, где ты окажешься после. Там совсем не мило.
– Кто ты такой?
Херон не изменился в лице. Не изменил позу. Даже не прекратил курить. Но в одну минуту он был мужчиной, а в следующую…
– Господи… Иисусе… – выдохнул Век.
– Даже близко нет. – Он потушил сигарету и подошву солдатского ботинка. – Но я – это я.
То есть… ангел, очевидно: в слабом исчезающем свете дня за его плечами появи-лось преломленное мерцающее зрелище в форме огромных крыльев, делая парня одно-временно великолепным и внеземным.
– Меня послали помочь тебе. – Мужчина… ангел… черт, да без разницы… вновь сосредоточился на Веке. – Поэтому, когда ты поедешь к своему отцу, я хочу быть с тобой.
– Ты уже был со мной. Не так ли.
– Да. – Парень прокашлялся. – Но не когда ты… ну, ты понял.
Брови Века взлетели.
– А, да. Хорошо…
Иииии они оба смотрели куда угодно, только не друг на друга.
Век подумал о той ночи с Кронером.
– Что, если я уже стоял на перепутье?
– Ты про Кронера? Это было незаконно.
– Ну да, как и убийство.
– Нет, дело в другом. Я не единственный, кому ты нужен, и другая сторона под-строила это раньше времени.
– Другая сторона?
– Как я и сказал, в этой игре я не один. И поверь, враг – настоящая сучка… уверен, вы скоро встретитесь, если уже не повстречались.
Замечательно, хороших новостей все больше, подумал Век.
И затем он выпалил:
– Я собирался убить его. Кронера. – Проклятье, было так хорошо высказаться.
– Ты имеешь в виду, часть тебя собиралась. Будем точными… ты не причинил ему вреда и позвонил в девять-один-один, и если бы ты этого не сделал, он бы истек кровью у твоих ног.
– Так что напало на него?
– Ты удивлен, что разговариваешь с ангелом? Тебе не нужно знать, что еще суще-ствует в этом мире. – Джим пренебрежительно махнул рукой. – Но нам с тобой не об этом надо волноваться. Мы отправимся к твоему отцу. Вместе. Как можно скорее.
Век подумал о том ощущении близости судьбы, когда он почувствовал себя так, будто в жизни наступила кульминация. Уже не отдаленно гипотетическая.
– Это и есть перепутье?
– Возможно. А может, и нет.
Вдруг Джим прикрыл глаза и опустил голову. И глядя из этих злых щелок, он был по-настоящему смертоносным… и Век был рад, что нечто подобное будет прикрывать его спину: ему казалось, что если он будет сражаться с другой стороной самого себя, понадо-бится еще один хороший боец.
Происходящее этим и было – битвой до последнего вздоха.
– Мы узнаем, – пообещал ангел, – когда окажемся там.

***

У всего есть причина, подумала Рэйли, когда через полчаса они с Бэйлсом отошли от палаты Кронера.
Его состояние ухудшалось, как если бы его раны были морем, из которого он чуть вынырнул, но его вновь затянуло под воду. Он не мог сосредоточиться, мямлил ответы, не имевшие смысла, и вскоре после приезда они с Бэйлсом сдались.
– Да что с этим «страданием»? – пробормотал Бэйлс, придержав для нее дверь лиф-та.
Рэйли покачала головой, когда они начали спускаться.
– Я не знаю.
Заезженная пластинка: «Он должен знать, что она страдала… Он должен знать, что она страдала…»
Рэйли понятия не имела, о чем он… и о том, как были связаны Кронер с Веком. Го-ри все синим пламенем, сейчас ей казалось, что она не может доверять своим инстинктам, даже когда дело касалось ее собственного имени. А выдвигать догадки об этой неразбери-хе? Тем более.
Когда они вышли в фойе и направились к вращающейся двери, ведущей на парковку, Бэйлс посмотрел на часы.
– Хочешь выпить? Я должен сделать заявление чуть больше, чем через час, и перед этим мне нужно заправиться.
Да, потому что когда у одного детектива есть подобная информация на другого, с ней не медлят. Он позвонил в Главное управление сразу после их разговора, и буквально через минуту сержант лично назначил встречу с высокопоставленными лицами, даже если она произойдет сразу после работы.
Неудивительно, что Бэйлсу хотелось пива.
– Спасибо, – прошептала она, – но как я и сказала, сейчас у меня встреча с началь-ником.
Да уж, прямо как две капли воды.
Они вместе прошли по рядам авто, сели в ее немаркированную машину и пристег-нулись. Оба не произнесли ни слова, возвращаясь в отделение. Разговаривать было не о чем, и Бэйлс выглядел таким же преданным и измученным, какой она себя чувствовала.
Обнявшись на прощание, они разошлись, и она смотрела ему вслед, когда он пошел к собственной машине. Век посадил их в одну лодку, а значит, тот, кто когда-то был незнакомцем, теперь стал кем-то вроде друга…
Когда в сумочке зазвонил телефон, она знала, кто это прежде, чем вытащила его.
Век.
Именно для этого и придумали голосовую почту, подумала Рэйли.
Но тогда он наверняка придет к ней, и этого ей хотелось меньше всего. Личной встречи нужно избежать любыми средствами.
Она приняла звонок.
– Привет.
На фоне был какой-то жужжащий звук, словно он ехал в машине.
– Рэйли… что-то не так?
Совершенно спокойно, словно наблюдая за ним через двустороннее зеркало, она подумала, да, вот так Век и соблазнил ее: эмоции, которые он вкладывал в этот низкий голос, были идеальным сочетанием беспокойства и яростной защиты.
– Нет, я в порядке. Только что виделась с Кронером… мы не получили ничего но-вого. – Не от парня, конечно же. Бэйлс – другая история.
– У тебя голос какой-то странный.
А значит, все ее стремления стать психопатом отправились коту под хвост. Какой позор.
Вообще-то, мысль о том, что она не могла скрывать такие вещи, была облегчением. Она не хотела быть похожей на Века. Никогда.
– Рэйли… поговори со мной.
– Сегодня я много думала о своей работе, – сказала она. – Для нас неприемлемо то, куда зашли наши отношения. Я подвергла риску целостность отдела, свою должность и саму себя. Прямо сейчас у меня встреча с начальством, где я откажусь от твоего дела. Мне наверняка сделают выговор, но я с этим справлюсь…
– Подожди, что? Почему ты…
– … и думаю, нам больше не стоит видеться.
Наступила пауза. А затем он сказал:
– Вот так просто.
Теперь его голос был холодным, и она хотела именно этого – истинного Века, на-стоящего Века. Даже если это в очередной раз заставило ее осознать собственную глу-пость.
– Так будет лучше, – закончила она.
Когда Век ничего не ответил, ей стало страшно, ведь пришлось задуматься, на что он способен. Несомненно, это он следил за ней позапрошлой ночью… Но тем не менее, разговор закончен, и как только она обо всем расскажет своему боссу, и Бэйлс исполнит свой долг, Веку придется разбираться со множеством других проблем, он будет слишком занят поисками адвоката и тратой времени на ответные действия. По крайней мере, Рэйли на это надеялась.
А еще лучше, его заключат под стражу.
– Мне пора, – сказала она ему.
Наступила очередная пауза, а затем он невозмутимо произнес:
– Я больше тебя не побеспокою.
– Я ценю это. Прощай.
Рэйли не стала ждать его ответа. Не была заинтересована в том, чтобы ее втянули в долгий разговор, в котором он снова попытается ею манипулировать, или хуже, полно-стью сбросит маску и начнет ей угрожать.
Ее рука тряслась так сильно, что она лишь со второго раза вернула телефон в су-мочку.
Опершись о машину, она посмотрела на невероятно страшную заднюю часть отде-ления, и не чувствовала в себе сил зайти внутрь и встретиться с боссом.
Но сделала то, что должна была… потому что ее так воспитали.

Повесив трубку, Век уставился на экран и с трудом верил, что этот разговор с Рэй-ли произошел на самом деле.
– Что.
Он посмотрел на Херона. Парень, ангел… да какая разница… вел пикап, в котором все они ехали, и его друг, товарищ по крыльям… Иисусе, как это может быть на самом деле?... сидел на заднем сиденье кабины, занимая больше половины места.
Они трое направлялись в Северную Исправительную Колонию в Сомерсе, штат Коннектикут.
– Ничего, – сказал Век спокойно.
– Брехня, – послышалось сзади.
Первое слово, произнесенное другим мужчиной. А значит, это и тот факт, что он, видимо, дышал, были единственным намеком, что он еще жив.
Джим взглянул на него.
– Совпадений не бывает. Когда мы подбираемся так близко к финалу, важно все.
– Это была… – Моя девушка? Бывшая девушка? Офицер отдела Внутренних рас-следований? – Рэйли.
– Что она сказала?
– Что не хочет меня видеть. Никогда снова.
Слова были произнесены ровно, спокойным, низким голосом… так что член и яй-ца, по крайней мере, все еще были при нем. Но в центре груди зияла большая черная дыра, полная агонии, будто он был мультипликационным персонажем, в которого зарядили пушечным ядром.
– Почему? Она назвала причину?
– Сигаретку не одолжишь? – Когда Джим протянул пачку, Век взял две сигареты, посчитав, что настало идеальное время забить на бред под названием «я бросил».
– И какова причина?
– Потому что прямо сейчас я либо закурю что-нибудь, либо выбью окно.
– «Мальборо» побеждает, – раздалось сзади. – Мы едем под семьдесят, а снаружи чертовски холодно.
Век взял предложенную зажигалку, щелкнул «Биком» и приоткрыл окно. Сделав затяжку, он подумал, Обидно, что в них так много канцерогенов, потому что они, несо-мненно, заставили его почувствовать себя немного лучше.
Но эффект продлится недолго.
В отличие от боли за ребрами. Ему казалось, она тут задержится надоооооолго. Как вечный сердечный приступ.
Вот только, ему следовало знать, что это неизбежно. Женщина работала во Внут-ренних расследованиях, потому что любила правильные, хорошие поступки. Спать с ним? Влюбиться в него? Не смешите.
– Причина? – рявкнул Джим.
– Конфликт интересов.
– Но почему сейчас? Она должна была знать, что делает все это время.
– Не знаю. И мне все равно.
Хорошо, что его не могли уволить только потому, что она встала не с той ноги, так сказать. Они – два давших согласие взрослых человека, и да, выглядело это плохо, но она поступала правильно, и игра окончена.
Его неминуемо вызовут на ковер в отдел кадров, и он поступит как смелый парень и скажет, что это была его идея. И не соврет: он увязался за ней и был болваном, при-знавшимся ей в любви.
Тупица. Каким же ослом он был…
Дальше до места назначения они ехали практически в полной тишине, против чего он не возражал. В голове вертелись воспоминания о них с Рэйли, и Век не доверял своему голосу… и не потому, что тот мог сломаться от печали. Прямо сейчас Век вполне мог оторвать кому-нибудь голову.
Когда они были в миле от тюрьмы, Джим остановился в последнем перед колонией городе, и они поменялись местами.
Оказавшись за рулем, Век продолжил ехать и взял на себя роль того, кем был: роль копа.
– Так никто тебя не увидит?
Хотя, он не сомневался, что парень может стать невидимым. Херон несколько дней следил за ним, и лишь инстинкт намекал на неладное.
– Верно.
– Столь же долго как… – Век замолчал, посмотрев на вдруг опустевшее соседнее сиденье. Быстро взглянув в зеркало заднего вида, он обнаружил, что сзади также не было никакого большого упрямого парня.
– Вы когда-нибудь задумывались об ограблении банка? – сухо сказал он.
– Нам не нужны наличные, – ответил Джим с пустующего соседнего сиденья.
– И проблемы, – раздалось сзади.
Век потер лицо, думая, что разговаривая с простым воздухом, будет лучше чувст-вовать себя сумасшедшим. Но проблема в том, что он всю свою жизнь сталкивался и бо-ролся с этой альтернативной реальностью. Мысль о том, что это происходило на самом деле, а не было плодом больного воображения, не давала покоя, но также помогала оста-ваться в своем уме.
Хотя… это предполагало, что он не накладывал «Игры разума» на происходя-щее.
Опять же, его семья страдала склонностью к убийствам, а не шизофренией, а зна-чит, он, в конце концов, все еще в здравом уме.
Какое. Облегчение.
Век позвонил в тюрьму, прежде чем выехать из Колдвелла… не по номеру, что дал его отец, а по общей линии… и представился. До времени посещений еще далеко, но ему оказали любезность в свете его профессии… а также того факта, что через сорок восемь часов его отец окажется в могиле. Несомненно, свою роль сыграло любопытство, насчет чего Век не заблуждался: этот предсмертный визит вмиг окажется везде… в Интернете, на телевидении и радио.
Возможно, он окажется в сети еще до того, как Век вернется в штат Нью-Йорк.
Какая неожиданность.
Притормозив на дорожке, ведущей к стенам тюрьмы, он увидел небольшую армию, собравшуюся по обе стороны от него.
Фаны отца.
Человек сто, если не больше, несмотря на восемь часов вечера, темень и холод. Но они подготовились – фонари, свечи и плакаты против казни… и как только они увидели его машину, то с криками рванули к краям асфальта, гвалт просочился в пикап, хотя они не подобрались близко.
Очевидно, курс гражданского неповиновения прошел не напрасно, вопреки их одежде в стиле «Секс Пистолз» и безумному поведению: никто не заграждал путь и не прикасался к его машине, и Век притормозил лишь для того, чтобы взглянуть на них.
Большая ошибка.
Один из них наклонился к окну со стороны Века и, конечно же, узнал его: парень закричал и начал тыкать в него пальцем, из-за жуткого восторга, озарившего его лицо, Веку хотелось опустить разделявшее их стекло и вбить немного здравого смысла в черепушку сукина сына.
Но он лишь тщетно отобьет костяшки. У гребаного идиота на лбу красовался сим-вол анархии. Удачи воззвать к его рассудку.
– Это он! Это он!
Толпа уплотнилась и кинулась к пикапу.
– Они что, совсем свихнулись? – побормотал Век, нажав на газ и приготовившись превратить их в рисунок на капоте, если понадобится.
– Это она и делает, – раздался из воздуха голос Джима.
– Кто «она»?
– Именно то, что мы попытаемся вытащить из тебя.
Поразмыслить над этим можно и позже. Век свернул на дорожку, по которой езди-ли стражи порядка, и остановился у ворот. Взглянув на охранника, он опустил окно и по-казал ему значок и документы.
– Томас ДелВеччио… младший.
На фоне толпа скандировала его имя… или же имя отца. Оба сразу, на самом деле, чертовски эффективно.
Охранник посмотрел на документы, а потом на Века. Его взгляд был полон недоверия, – парню на прошлой неделе хватило психов.
И все же он открыл ворота, и железные решетки откатились назад.
– Остановитесь, как только заедете. Мне нужно будет осмотреть вашу машину, де-тектив.
– Без проблем. – И хорошая идея не делать этого снаружи. Одному Богу известно, как долго толпа будет здесь ошиваться.
Век, следуя протоколу, медленно заехал за ворота и нажал на тормоза, как только задний бампер пересек первый барьер. Выйдя из машины, он прихватил с собой «Мальбо-ро» Херона и применил их по назначению, закурив сигарету, пока закрывались ворота, а офицер с фонариком сновал у машины.
Куря, он знал, что ангелы неподалеку. Век чувствовал их и был рад, что они при-крывают его спину… особенно когда посмотрел сквозь решетки на толпу сумасшедших. Энергия в этих психах – как раз то, из-за чего он был благодарен, что находится в стороне от этой группки.
– Можете двигаться дальше, детектив, – сказал офицер с упавшим настроением. – Первый поворот налево, и в целях безопасности припаркуйтесь у двери. Охранник вас ждет.
– Спасибо, приятель.
– Внутри курить запрещено. Поэтому не торопитесь.
– Хороший совет.
Назад в пикап. Остановка у вторых ворот. И потом они оказались внутри.
Тюрьмы с максимальным уровнем охраны совсем не походили на киношные. Ни старых каменных стен с горгульями, следящими за твоей задницей. Ни погружения в ис-торию, вроде «здесь сложил свою голову Аль Капоне ». Ни экскурсий.
Данное заведение – очень современное предприятие, где люди, подобные его отцу, содержались изолированно от остального населения. Здесь не обходятся без яркого ксено-нового света ночью, видеокамер и компьютеризированного контроля. Конечно, тут все еще были охранники с пушками и достаточно колючей проволоки, чтобы обернуть ее во-круг целого Колдвелла, но процедура требовала пропусков, компьютеров и автоматиче-ских дверей камер.
Век побывал во многих тюрьмах, но никогда в этой: как только отцу вынесли при-говор, в общежитие, где он жил уже выпускником, доставили письмо. Ему вообще не сле-довало открывать треклятый конверт, но он и подумать не мог, что отцу удастся через ко-го-то отправить весточку из тюрьмы. Вспоминая об этом сейчас, Век понимал, что был чертовски наивен.
С другой стороны, по крайней мере, письмо сказало ему, где не появляться.
Поэтому, да, тому, что Век не работал в Коннектикуте и пошел в полицию, а не в Федеральное Бюро Расследований, существовала очень веская причина. Никаких выездов за границу штата, – как раз то, что нужно.
И вот он здесь.
Как и было обещано, только он вышел из пикапа, и распахнулась армированная дверь, охранник встретил его и провел в чистое до блеска, хорошо освещенное помеще-ние. При обычных условиях ему, как сотруднику правоохранительных органов, позволили бы иметь при себе значок, мобильный и оружие, если он не станет заходить в камеры, но сейчас Век был здесь не в качестве должностного лица, а значит, все подлежало проверке.
Сдавая телефон, Век увидел, что пришла пара сообщений. Очевидно, они проехали там, где не ловит сеть, потому что он не слышал звонка и не собирался останавливаться и слушать их сейчас. Что бы там ни было, это подождет конца встречи. Кроме того, Век до-гадывался, о чем они. Разумеется, к нему приставили другого человека из отдела Внут-ренних расследований… какая радость. И наверняка его проверяет Бэйлс. Сто процентов, особенно если тот написал смс, а Век не ответил.
После того, как он зарегистрировался и отдал охране все свои вещи, его провели по нескольким коридорам, их с офицером окружал лишь звук шагов. Но о чем они могли говорить?
«Пришел попрощаться с папочкой? О, круто…»
«Да, я несколько лет его не видел, и сегодня – последняя возможность в этой жиз-ни…»
«Ну, повеселитесь тогда».
«Спасибо, приятель».
Да. Просто не терпится начать подобный разговор.
Спустя примерно сотню ярдов лабиринта тюрьмы, Век оказался в зале посещений, размером с маленький кафетерий и меблированном в том же стиле, – длинные столы с сиденьями по обеим его сторонам. Освещение напоминало витрину ювелирного магазина, – к потолку привинчены большие панели с флуоресцентными лампами; коричневый пол в крапинку хорошо скрывал грязь, но все равно сиял и был отполирован. Окна отсутствовали, как и растения, и лишь на стене висела фреска нечто похожего на Законодательный орган Коннектикута.
Хотя четыре автомата добавляли немного красок.
– Его сейчас приведут, – сказал охранник. – Мы из любезности поместим вас в комнату для свиданий, но я попрошу все время держать обе руки на столе, детектив.
–Ладно. Есть разница, где мне сесть?
– Нет. И удачи.
Парень отошел и встал у двери, через которую они вошли, скрестив руки и сосре-доточившись на голой стене напротив, словно это ему уже не в первый раз.
Век сел за стол перед ним и переплел пальцы на гладкой поверхности.
Закрыв глаза, он почувствовал присутствие двух ангелов. Они стояли по обе стороны от него, во многом напоминая охранника, – спокойно и внимательно…
Дверь в противоположном конце комнаты бесшумно открылась… а затем разда-лось шарканье.
Отец зашел в комнату с улыбкой на красивом лице и кандалах на запястьях и ло-дыжках. Несмотря на мешковатый оранжевый комбинезон, он выглядел изящно, темные волосы убраны со лба, а внешность дипломата была видна невооруженным взглядом.
Но Века совершенно не заботил его внешний вид; он смотрел в пол. Отец отбрасы-вал тень, так и быть, единственную тень, которая омывала его ноги, словно черные чернила. То, что она была темнее всего остального на линолеуме, казалось логичным в свете новой парадигмы.
– Здравствуй, сын.
Голос был таким же низким и звучным, как у Века, и, подняв взгляд на своего отца, он будто посмотрел в зеркало… старившее на двадцать или тридцать лет.
– Не поприветствуешь? – спросил старший ДелВеччио, идя вперед маленькими шагами, охранник, приведший его, шел так близко к нему, что на его спине вполне мог быть еще один комбинезон.
– Ну, я же здесь, не так ли.
– Знаешь, очень жаль, что за нами должны наблюдать. – Отец сел напротив него и положил руки на стол… в точности скопировав позу Века. – Но можем говорить тихо. – Черты его лица смягчились выражением тепла… но Век на это не купился. – Я тронут твоим визитом.
– Зря.
– Но это так, сын. – Печальное покачивание головой было настолько уместным, что Веку хотелось закатить глаза. – Боже, ты только взгляни на себя… ты гораздо старше. И выглядишь более уставшим. Тяжелая работа? Я слышал, ты работаешь в правоохрани-тельных органах.
– Да.
– В Колдвелле.
– Да.
Отец наклонился вперед.
– Мне дозволено читать газеты, и я слышал, что у вас объявился монстр. Но ты поймал его, так ведь. В лесу. – Исчезла маска доброжелательного отца. И на ее месте поя-вилась проницательность, из-за которой Веку хотелось встать и уйти. – Так ведь. Сын.
Если глаза – зеркало души, то Век смотрел в бездну… и чувствовал притяжение так же, как под влиянием гравитации усиливается головокружение, когда наклоняешься через край и смотришь вниз.
– Какой же ты герой, сын. Я так горжусь тобой.
Слова исказились в ушах Века, его чувства спутались, и он словно одновременно услышал их и ощутил их прикосновение на своей коже.
«Хотя тебе следовало убить его, когда у тебя был шанс».
Век нахмурился, осознав, что отец говорил, не шевеля губами.
Покачав головой, Век разрушил связь.
– Бред собачий.
– Потому что я похвалил тебя? Я не лгал. Бог мне свидетель.
– У Бога нет с тобой ничего общего.
– Правда? – Отец быстро сунул руку в комбинезон и достал крестик, прежде чем охранники завелись по поводу правил с руками. – Могу заверить тебя, есть. Я очень рели-гиозный человек.
– Потому что так удобней, разумеется.
– Мне нечего кому-либо доказывать. – Его глаза вспыхнули. – Мои поступки гово-рят за себя… ты был на могиле матери в последнее время?
– Не смей заходить в эту степь.
Отец засмеялся и поднял руки, демонстрируя стальные оковы.
– Конечно же, я не могу. Мне нельзя на свободу… это тюрьма, а не «Четыре Вре-мени Года». И хотя меня ложно обвинили, судили и приговорили к смерти, я здесь на тех же условиях, что и все остальные.
– В твоем положении нет ничего ложного.
– Ты серьезно думаешь, что я убил всех тех женщин.
– Давай будем точными… я думаю, что ты забил всех тех женщин. И других.
Тот снова покачал головой.
– Сын мой, я не знаю, с чего ты это взял. Например… – Взгляд его отца поднялся к потолку, словно он решал комплексное математическое уравнение. – Ты читал о смерти Сьюзи Бассмэн?
– Я не один из твоих фанатов. Так что нет, я не слежу за твоей работой.
– Она была не первой девушкой, в чьей смерти меня обвинили, но ее посчитали моей первой жертвой. Ее нашли в сточной канаве. Горло перерезано, запястья вскрыты, на животе вырезаны все эти символы.
Замолчав, его отец опустил голову и посмотрел на Века.
Сисси Бартен. Найдена в пещере. Горло перерезано, запястья вскрыты, на животе вырезаны ритуальные символы.
– Сын, ты же знаешь, что у серийного убийцы есть почерк, которому ему нравится следовать. Он будто стиль одежды, предпочтительный для жизни район страны или про-фессиональное увлечение. Где тебе удобнее всего самовыражаться… это золотая середина ракетки, идеально запеченный кусочек филе и комната, обставленная только по твоему вкусу и ничьему другому. Это дом, сын… твое место.
– Значит, по твоим словам, все другие женщины не могли быть твоей работой… вопреки уликам на местах преступления… потому что первая жертва не соответствовала почерку?
– О, я вообще никого не убивал.
– Так откуда тебе известно о золотой середине.
– Я хороший читатель, и мне нравится патология.
– Могу поспорить.
Отец наклонился вперед и заговорил шепотом:
– Я понимаю твои чувства, твою раздробленность, какой отчаянной может быть потерянность. Но мне показали путь, и мне сразу стало лучше, и то же самое случится с тобой. Ты можешь быть спасен… и ты будешь спасен. Просто загляни в себя и следуй то-му потаенному зову, который, мы оба знаем, у тебя есть.
– Чтобы я мог вырасти и стать серийным убийцей, как мой отец? Вот уж, мать ва-шу, спасибо.
Его отец отклонился назад и развернул ладони к потолку.
– О, я не об этом, никогда… я говорю о религии. Естественно.
Ну, да. Конечно.
Век обернулся на камеры безопасности в углу комнаты. Отец умело говорил витиеватыми фразами, хотя подтекст был более чем очевиден.
– Обрети своего Бога, сын… – Эти глаза вновь засияли. – Прими свою сущность. Этот импульс приведет тебя к нужной цели. Поверь мне. Я был спасен.
Пока он говорил, в ушах Века его голос трансформировался в темную симфонию, будто слова отца наложили на эпичную музыку кино.
Век наклонился вперед, и они оказались так близко друг к другу, что он мог видеть каждую крапинку черного в темно-голубых радужках отца.
– Я твердо уверен, что ты отправишься в ад, – прошептал он с улыбкой на лице.
– И я заберу тебя с собой, сын. Ты не можешь бороться со своей природой, и ты окажешься в ситуации, в которой не сможешь победить. – Его отец склонил голову, и если бы у кого-то был пистолет, то они легко бы попали ему в лоб. – Мы с тобой одинаковы.
– Уверен? Я уйду отсюда, а ты в среду близко познакомишься с иглой. Нет здесь ничего одинакового.
Они какое-то время пристально смотрели друг на друга, пока отец не прервал зри-тельный контакт.
– Ох, сын, думаю, в конце недели я буду жив и здоров, – произнес он с нескрывае-мым удовольствием в голосе. – Ты прочтешь об этом в газетах.
– И как же тебе это удастся.
– У меня есть друзья внизу.
– В это я верю.
Очаровательная, слегка горделивая улыбка вернулась, и голос его отца вновь на-полнился любезностью.
– Несмотря на… язвительность… всего этого, я рад тебя видеть.
– Я тоже. Ты производишь меньшее впечатление, чем я помню.
Левый глаз отца дернулся, и Век понял, что задел больное место.
– Сделаешь для меня кое-что?
– Скорее всего, нет.
– Сходи на могилу твоей матери ради меня и принеси ей красную розу. Я до смер-ти любил ту женщину, правда любил.
Век сжал руки в кулаки.
– Вот что я тебе скажу, – улыбнулся Век. – Я положу сигарету на твое надгробие. Как насчет этого, отец.
ДелВеччио старший откинулся на спинку, выражение его лица было пронизано холодом. Очевидно, данная встреча проходила не по его плану.
– Дело не только в тебе, кстати, – произнес его отец.
Когда Век нахмурился, мужчина сосредоточился на пустом месте за плечом Века:
– Она хотела, чтобы ты знал, что она страдала. Ужасно.
Господи… именно это сказал Кронер…
Век поймал себя прежде, чем оглянулся на Джима, но ответ ангела был очевиден: холодный воздух забурлил и пронесся над его головой, пересек стол и заставил кожу на руках отца покрыться мурашками.
Его отец улыбнулся воздуху, где стоял Джим.
– Ты же не думаешь, что выиграешь в этот раз, не так ли? Потому что ты не смо-жешь вытащить ее из него… экзорцизм не сработает, потому что он родился с этим… оно не внутри него, оно часть него.
ДелВеччио старший посмотрел на Века:
– А ты разве не знал, что я в курсе, что ты привел с собой дружков? Глупый, глу-пый мальчик.
– Мы закончили, – сказал Век, встав на ноги.
Да уж, определенно пора уходить: учитывая этот арктический воздух, Джим Херон, ангел, собирался обрушить ад на его папашу. Смотреть забавно, а последствия? Пометьте как «не здесь и не сейчас».
– Даже не обнимешь, – протянул его отец.
Век даже не стал отвечать. Хватит уже тратить свой воздух и время на сукина сына. На самом деле, он не был уверен, почему приехал сюда… попытка не пытка? Он не видел здесь никакого перепутья… Опять же, может, все дело было в сообщении Херону?
Когда Век развернулся и подошел к охраннику, парень быстро открыл дверь, будто тоже ни секунду дольше не хотел быть в запертом пространстве.
– Томас, – выкрикнул его отец. – Я буду видеть тебя в зеркале, сын. Каждый день.
Закрытая дверь оборвала его дальнейшие слова.
– Вы как? – спросил охранник.
– Просто отлично. Спасибо.
Следуя за мужчиной, Век направился в том направлении, откуда они пришли.
– Когда назначена казнь?
– С самого утра в среду. Если вы напишете начальнику, то, думаю, сможете на ней присутствовать.
– Приятно знать.
На всем своем пути Век чувствовал рядом с собой присутствие отца, словно бата-рею, питавшую лампу зла внутри него, подзарядили, и она набрала мощность, какой не обладала уже много лет.
В центре его груди тот темный гнев загорелся к жизни… и распространился по всему телу.
– Детектив, вы уверены, что в порядке?
Век не был уверен, какая его часть ответила на вопрос, когда он произнес:
– Никогда в жизни не чувствовал себя лучше.

---------------------------------------
Игры разума - биографическая драма Рона Ховарда по одноимённой книге С. Назар, рассказывающей о жизни Джона Форбса Нэша, лауреата Нобелевской премии по экономике. От всемирной известности до греховных глубин — все это познал на своей шкуре Джон Форбс Нэш-младший. Математический гений, он на заре своей карьеры сделал титаническую работу в области теории игр, которая практически перевер-нула этот раздел математики и практически принесла ему международную известность. Однако буквально в то же время заносчивый и пользующийся успехом у женщин Нэш получает удар, который переворачивает уже его собственную жизнь — врачи ставят ему диагноз «параноидная шизофрения»…
Sex Pistols – британская рок-группа, явившаяся наиболее полным воплощением субкультуры панка. Sex Pistols каждым своим поступком, словом, жестом, одеянием несли бескомпромиссные заряды анархии, про-вокации, остроумия и политики.
Альфонс Габриэль «Аль» Капоне – знаменитый американский бандит, действовавший в 1920—1930-х годах на территории Чикаго. Под прикрытием мебельного бизнеса занимался бутлегерством, игорным биз-несом и сутенёрством. Яркий представитель организованной преступности США, зародившейся и сущест-вующей там под влиянием итальянской мафии.

– Ты поступила правильно.
Рэйли посмотрела поверх войлочного края своего отсека. Ее начальница, одетая в пальто, прислонилась к перегородке, держа портфель в одной руке и ключи в другой.
– И тебе нужно поехать домой.
Рэйли чуть улыбнулась.
– Просто доделывала кое-что.
– Без обид, но это чушь… хотя я не стану тебя останавливать.
– Спасибо. – Рэйли вытянула руки над головой. – Я просто обязана это сделать. Ра-ди своей же психики.
На экране компьютера был тот предварительный список улик, найденных в конфискованном пикапе Кронера. Она вбила в поиск слово «сережка» и теперь одно за другим просматривала описания и первоначальные фото.
Осталось еще пятнадцать, а затем она прочешет главный список, который закончи-ли только этим утром.
Подобные вещи она должна увидеть своими глазами.
– Нет, я понимаю, – кивнула начальница. – И кстати, ДелВеччио не отвечает на мои звонки… и я только что снова говорила с сержантом. У него тоже ничего.
– Когда вы собираетесь выдать ордер на его арест?
– Завтра днем, если он не явится на допрос.
Ему предъявят обвинение в фальсификации улик. Она сама, ее начальница, а также сержант просмотрели вчерашние записи с камер безопасности в хранилище… они видели, как Век зашел внутрь, просмотрел все предметы, занесенные в каталог, а потом принялся за ящик с вещами, которые еще предстояло зарегистрировать. Тогда у него была возможность, и он несколько раз засовывал левую руку в карман.
Доказательство не железное, но если прибавить к нему заявление Бэйлса и расхож-дение со списком, для ареста этого будет достаточно. Кроме того, если он не отвечает на звонки, то велика вероятность, что они правы.
– Будь честна со мной, – сказал ее босс. – Ты боишься за собственную безопас-ность.
– Нет. – Возможно.
– Хочешь, чтобы я приставила патруль к твоему дому?
– Хорошая мысль.
– Считай, что он уже там. – Женщина положила руку Рэйли на плечо. – Не вини себя в этом.
– А как иначе?
– Ты не можешь контролировать других людей.
Но ради бога, она может решать, спать ли с ними.
– Так вы закончили говорить с Бэйлсом? – спросила она, меняя тему.
– Ага, его слова занесены в дело. Можешь прочитать, если хочешь… нам он сказал то же, что и тебе. Он недавно ушел.
– Прочту. И пока вы не сказали, да, обещаю уйти домой до полуночи.
Ее начальница уже была у двери, когда Рэйли крикнула:
– Когда вы собираетесь поговорить об этом с Бартенами?
– Только когда окончательно со всем разберемся. Эти бедные люди прошли через ад, и мысль о том, что коп мог убить их дочь, принесет еще больше боли. Особенно если с делом будет связано имя ДелВеччио.
Плюс ко всему, Век был в их доме.
И в эту секунду она вспомнила его собственные слова: «Я привел того мужчину в дом жертвы».
Господи, он такой лжец.
– Звони, если захочешь поговорить, – пробормотала начальница.
– Хорошо. И снова спасибо.
Оставшись наедине с собой, Рэйли подумала о Джиме Хероне, агенте «ФБР», «по-казавшем» им пещеру, где обнаружили останки Сисси.
Век идеально сыграл ту сцену. Был так удивлен, когда это произошло. Был таким профессионалом после.
А что до отсутствия грязных следов на скале? Херон мог спуститься за несколько часов до них и ждать Века, чтобы указать ей верное направление, подошвы его обуви вы-сохли, прежде чем он убежал от них. И они были так поглощены найденным телом, что его никто не искал. Большая ошибка.
Было ясно, что Херон работал вместе с Веком.
Рэйли выругалась и вновь сосредоточилась на экране. Она почти сразу дошла до последней сережки в предварительном списке, и, оправдывая свои ожидания, не нашла там никакого голубя. Как и сказал Бэйлс.
Рэйли перешла к финальному варианту с четкими фотографиями, сделанными под микроскопом, и каталог был таким кратким, что она в считанные секунды нашла сережку. Расхождения пока не заметили, однако эту ошибку вскоре устранят.
– Что за бардак, – прошептала она, возвращаясь к делу Сисси, чтобы вновь изучить фотографии аутопсии.
Боже, на них было физически больно смотреть.
За годы службы в полиции она повидала много отвратительных вещей, но ситуация с Сисси превзошла все остальные. Может, из-за того, что она оказалась лично вовлечена в это дело, благодаря некоторым криминально глупым решениям со своей стороны.
Рэйли была выбита из колеи, но пока не могла уйти, и решила посидеть в Интерне-те. Введя имя «Томас ДелВеччио старший» в строку поиска в «Гугле», она получила больше миллиона результатов за семнадцать секунд. Опускаясь вниз по странице, она пе-реходила и просматривала некоторые блоги и веб-сайты… только чтобы серьезно разоча-роваться в человеческой природе.
Хотя в этом ей не требовалась помощь.
Столько обожания по неправильным причинам, и ей пришлось задуматься, сколько из этих людей посчитали бы забавным, если бы их дочь или мать стали одной из жертв. Или самим попасть в руки… и ножи ДелВеччио.
Уточнив критерии поиска, Рэйли обнаружила множество отсылок к первой убитой женщине, и в некоторых имелись фотографии с аутопсии. И сравнив фото Сисси Бартен и Сьюзи Бассмэн, она убедилась в том, что уже знала: почерк и отметины совпадали.
Отличный способ выказать уважение своему отцу. Боже, даже имена были жутко похожи.
Откинувшись на спинку своего стула, Рэйли смотрела то на одну, то на другую по-ловину экрана… и поняла, что молится, чтобы этого хватило для ареста Века. На данный момент у них имелись лишь подложенная сережка, слова Кронера о карьере и тот факт, что Век был в доме Бартенов. С другой стороны, все относились к делу как к работе Кро-нера. Никто даже не подозревал Века… и сейчас это изменилось. Его стол, компьютер и шкафчик уже обыскали и забрали все их содержимое. Дом обыскивался прямо сейчас. И как только он покажется, то сразу отправится на допрос.
Хотя, он мог удариться в бега…
Рэйли вздрогнула и развернулась на стуле.
Сердце колотилось в ушах, заглушая звук теплого воздуха, шедшего из вентилято-ров на потолке, и гудение компьютерного оборудования… и скрип, который она услыша-ла позади себя.
Взглянув на потолок, Рэйли посмотрела на камеру безопасности в дальнем углу. Красный свет на ней медленно мигал, ленивый цикл вспышек говорил ей, что та работала.
– Кто здесь.
Разумеется, никто не ответил. Потому что никого здесь не было.
Ведь так?
Какое-то время она слушала собственное дыхание, а затем подумала, Ладно, это вздор. Никто не станет запугивать ее в собственном, черт возьми, отделе.
Вскочив со стула, она прошла вдоль ряда пустых отсеков и проверила конференц-залы и офисы. На обратном пути Рэйли дошла до входной двери, открыла ее и посмотрела в обе стороны пустого холла.
Быстро развернувшись, она почти ожидала обнаружить кого-то позади себя.
Никого.
Выругавшись себе под нос, Рэйли вернулась к своему столу, села, и…
Когда зазвонил телефон, она подпрыгнула и поднесла руку к горлу.
– Да замолчи же ты!
Сложно сказать, к кому именно она обращалась – к своему «БлэкБерри» или над-почечнику.
Схватив мобильный и ответив на звонок, она рявкнула:
– Рэйли.
– Как ты.
Услышав голос детектива Де ла Круза, Рэйли сделала глубокий вдох.
– Бывало и лучше.
– Сержант звонил мне.
– Что за бардак. – Очевидно, это стало ее новым лейтмотивом.
– Точно.
Повисло долгое молчание, наполненное той же тишиной, что сопровождала ее с Бэйлсом на пути из больницы: «Какого дьявола произошло» так и кричало, хотя не было произнесено ни слова.
– Тебе кто-нибудь рассказал другую часть? – спросила она.
– Что ты и Век… эм…
Ей пришлось скривиться.
– Я совершила огромную ошибку. Я думала, что знаю его. Я действительно так ду-мала.
– В этом и загвоздка, не так ли, – произнес он с усталостью, исходившей из лично-го опыта. – В итоге, на самом деле ты знаешь только себя.
– Ты так прав… и я рада твоему звонку. Когда все об этом узнают… и это случит-ся…
– Все лишь посчитают его придурком. Это в лучшем для него случае.
«Убийца» – другое слово, которым его, безусловно, будут называть.
– Ты это переживешь, – сказал Де ла Круз. – Я просто хотел, чтобы ты знала: если тебе что-то понадобится, можешь звонить мне.
– Ты очень… добр.
– От напарников можно многое ожидать. По себе знаю.
Спорим, ты никогда с ними не спал, подумала она.
– Спасибо, детектив.
Разъединившись, Рэйли уставилась в пространство. Боже, правдива ли вообще ис-тория о том, как Век нашел тело своей матери? Или это была лишь еще одна игра на ее эмоциях?
Что ж, есть только один способ это выяснить…
Рэйли быстро нашла какой-то любительский блог, описывавший именно эту главу истории семьи ДелВеччио. Она прочла все о том, как Век обнаружил тело, как его допро-сили и сняли все подозрения, основываясь на физических доказательствах: несмотря на то, что его пальчики были по всему дому, на жертве их не было, как и крови под его ног-тями, на одежде, в ванной или на кровати.
С телом Сисси Бартен та же история: никаких улик, связывавших Века с убийст-вом.
Хотя, Век был детективом и точно знал, что сделать, дабы ничего после себя не ос-тавить. Что заставило ее задуматься о его матери. И заволноваться.
Боже… что, если ему удастся избежать наказания? Порог для увольнения за подлог улик гораздо ниже, чем для осуждения за убийство. Он мог вылететь с работы, но все еще оставался свободным на улицах. И если Век от отца учился ускользать из рук органов правопорядка, то могут пройти годы, прежде чем его кто-нибудь прижмет.
Ко столь многому испытывая отвращение и, очевидно, выискивая для этого больше поводов, Рэйли зашла на Фэйсбук и ввела «Томас Делвечч…»
Ей не пришлось заканчивать слово, чтобы получить перечень результатов. Лениво переходя со страницы на страницу, она рассматривала фан-клубы, о которых говорил Век.
По крайней мере, об этом он не врал.
В самой большой группе было двадцать тысяч участников, Рэйли переключилась на стену и посмотрела на ряд фотографий сверху и посты по вертикали. Все они о казни. И все полны обожания.
Она откинулась на спинку и просто уставилась на экран.
Прошло много времени, прежде чем она выключила компьютер и взяла пальто.

***

– Кто такая «она»? – требовательно спросил Век, сидя за рулем Хероновского пи-капа. – О которой заговорил мой отец?
Сидя около парня, Джим не взглянул на него. У них есть еще около часа до воз-вращения в Колдвелл, поэтому времени для разговоров было предостаточно… но он о погоде-то не торопился болтать, а о Девине и Сисси тем более.
«Она хотела, чтобы ты знал, что она страдала».
Демон была такой сучкой.
Век цветасто выругался.
– Проклятье, одному из вас лучше начать говорить. И если не хотите рассказать мне о девчонке, то вам лучше объяснить упоминание экзорцизма.
Джим стряхнул в приоткрытое окно пепел с сигареты и решил взяться за послед-нее.
– Ты не первая наша поездка по парку. Первая душа, которую мы спасли… мы сде-лали это, выселив Девину из гнездышка.
– Девину?
– Дьявол в голубом платье, приятель.
– Та, что страдала?
– Хотели бы мы этого, – пробормотал Эдриан сзади.
Джим был на сто процентов согласен с ним.
– Вот, как это работает. Девина – демон… и если тебе нужно больше объяснений, подумай о коллективной мудрости и получишь хорошее представление о происходящем. Она забирается в человека и постепенно берет контроль, влияя на их выборы и решения. В итоге ты оказываешься на своем перепутье, и приходится выбирать. В зависимости от того, каким путем ты последуешь и какие действия предпримешь… это определяет, где ты закончишь. И внизу чертовски, чертовски жарко, если ты меня понимаешь.
– Там ад.
– Точно.
На этой ноте, Джим подумал об отце парня. Черт, тот мужчина был воплощением зла. И если именно это связывало плоть Века?
– Я закончу там? – тихо спросил Век, словно говорил с собой.
– Нет, если мы сможем этому помешать.
Но как они смогут выиграть этот раунд? Тем более что Век казался еще темнее с тех пор, как ушел из комнаты свиданий. Злее. Гораздо дальше, хотя сидел он так же ря-дом.
Какого дьявола Эдди должен был умереть, подумал Джим. Он так им нужен сей-час.
Девина была такой сучкой.
– Рэйли в опасности? – решительно спросил Век.
– Чем больше дистанция между вами, тем лучше.
Мужчина снова выругался, и пробормотал:
– Миссия уже выполнена.
– Так действительно безопаснее. Она станет лишь сопутствующим ущербом, и Де-вина очень любит его наносить.
Стоявший на обочине зеленый знак с белыми буквами гласил: «КОЛДВЕЛЛ 55».
Сколько сигарет у него осталось?
– Так кто та «она»? Которая страдала?
Ура!.. Этот вопрос как ничто иное поможет поднять настроение.
– Кое-кто мне небезразличный.
– Сисси Бартен. – Век посмотрел на него. – Ведь так? Кронер сказал то же самое, слово в слово, когда говорил о ней с Рэйли. И ты уже говорил мне, что это личное.
– Говорил.
– Так что означали те символы на животе девушки?
– Девина не верит в системы безопасности. Она использует девственниц. – Джим потянулся на сиденье, мышцы напряглись, когда потребность в убийстве зазвонила в ко-локольчик. – То, что ты увидел на Сисси, – ее способ защиты.
– Гребанный… ад. Так первая жертва моего отца…
– Может, Девина заставила его сделать это вместо себя как залог веры. Может, он просто посодействовал ее работе. Кто знает.
– Как долго это продолжается? Между вами и… – Последовавшая пауза предпола-гала, что мужчина пока не привык к слову «демон» на своем языке.
– Всего пару недель. Но были люди до меня… но их не будет после, если только я не уверюсь, что ты не пойдешь выбранной ею тропой.
Джим взглянул на руки детектива. Они с такой силой вцепились в руль, что было удивительно, как тот не отломился.
Окей, такая злость не сыграет им на руку: она давала Девине точку воспламене-ния… и если демон откроет верный канал, им придется иметь дело со взрывом. И Век – большой, сильный парень, который способен и наверняка обучен убивать голыми руками.
Черт побери, Джим ненавидел это ожидание.
– Кстати, сегодня мы остаемся с тобой.
– Я так и понял. Кровать у меня одна, но есть диван.
– Мне больше интересно что-нибудь из «7-Eleven» . – Он открыл пачку «Мальбо-ро». – Заканчиваются.
– Около дома есть магазин.
– Отлично.
Век сунул руку в карман и вытащил мобильный.
– Можно и его снова включить.
Джим, переполненный разочарованием, посмотрел в боковое окно на темную обо-чину, гадая, когда, черт возьми, все…
– Какого дьявола, – прошептал Век. – Мой гребаный телефон просто разорвался.
Медленно обернувшись, Джим подумал, Ожидание окончено; игра началась…

В Раю, Найджел играл сам с собой.
В шахматы.
Если честно, игра была немного скучной, хотя он и считал своего противника по-трясающе одетым и невероятно умным: парень делал такие же шаги, как и он сам, поэто-му отсутствие удивления не представляло собой никакого вызова… вопреки просто вели-колепным стратегиям.
– Шах и мат, – произнес он вслух тишине своих чертогов.
Когда никто не выругался, не обвинил его в жульничестве, не затопал ногами и не потребовал переиграть партию, он в очередной раз вспомнил, почему игра с Колином доставляла гораздо больше удовольствия.
Поднявшись на ноги, он отошел от столика и оставил фигуры нетронутыми, на доске их было всего две – белая королева и черный король.
Потребность уйти из этого шатра и пройти по лужайке к замку, к реке, к опочи-вальне Колина была непреодолимым импульсом, выходящим за рамки психических гра-ниц, подбираясь к физическим.
Однажды он уже опустился до такого безумия и избежал смущения. Он не сделает этого вновь.
Найджел, отвлеченный болью в груди, обошел кровать, зашел в ванную и затем вернулся обратно. По правде говоря, он не был сосредоточен должным образом … ну, с той ужасной трапезы… когда честность Колина нанесла удар по мелкому надменному эго Найджела.
Странно, как меняется чья-то позиция, не так ли. Пока время шло, словно ленивое течение в огромном и по большей части спокойном потоке, его первоначально буйная защитная реакция превратилась в более сдержанный ответ… и он даже был готов извиниться при условии, что ему также принесут извинения.
И это служило доказательством, что чудеса-таки случаются в этом мире.
К сожалению, Найджел был совсем не уверен, что получит в ответ, и, зная себя, а также другого архангела, он понял, что очередной раунд споров не принесет пользы ни-кому из них.
И все же, Колин мог стать тем, кто протянет оливковую ветвь .
В действительности, хотя Найджел никому в этом не признается, он пропустил не-сколько последних трапез, проводя время здесь в надежде, что появится архангел. Но он начинал терять терпение. Такая пассивность не была ему свойственна, а терпение – доб-родетель, с которой у него немного…
– Найджел? – послышался голос с другой стороны лоскутов ткани.
Найджел стиснул зубы, но сдержал ругательство, перепроверив свой галстук. Кто-либо кроме Колина – последнее, что ему нужно. Но едва ли было правильным наказывать невинного, пришедшего с благими намерениями.
– Байрон, старый друг, – пробормотал он, направляясь ко входу, – как дела…
Как только он отвел в сторону тяжелый атлас и увидел лицо другого архангела, то замер на месте.
– Говори.
– Колин… здесь?
– Нет.
– Мы не можем его найти, – произнес Байрон, теребя медные пуговицы на рукавах куртки. – Когда он не появился на вечерней трапезе, мы предположили, что он занимается и не стали его тревожить. Но прежде чем лечь спать, я отправился на его поиски, чтобы передать кое-какую еду. В шатре его не было. Как и на берегу. И в замке… и здесь, очевидно, тоже.
Найджел покачал головой и в то же время обострил свои чувства… и не обнаружил ни следа ангела. Действительно, если бы он не был так сосредоточен на себе, то понял бы раньше то, что видел ясно сейчас: Колина не было на Небесах.
Загорелась искорка паники, но Найджел держал под контролем эмоциональный от-вет. И логически над всем поразмыслив, он знал, что есть только одно место, куда мог от-правиться парень.
Почему он этого не предвидел?
– Не тревожься, – сухо сказал Найджел. – Я пойду и найду его.
– Тебе нужна помощь?
– Нет. – Ибо не ему придется ответить за выговор, который он сделал архангелу. Личностный конфликт – одно дело, нарушение субординации – другое. И непозволитель-но совершить последнее в лишенном моды одеянии.
Благодаря силе его мысли, мантия и туфли-лодочки с монограммой сменились се-рым костюмом с голубоватым оттенком, белоснежной рубашкой, бледным клетчатым гал-стуком и парой ботинок.
– Иди и успокой Берти с Таквином, – сказал он архангелу. – Они, несомненно, вол-нуются. И знай, что я скоро вернусь.
– Куда ты отправляешься?
– К нему.
С этими словами Найджел исчез, пройдя сквозь барьер, отделявший мир внизу. И, вновь обретя материальную форму, он оказался перед двухэтажным гаражом скромной, но особой постройки на фермерском участке.
Архангел подумал об Эдварде, покоящемся там.
Какая обычная метка для столь необычной души.
Найджел с мрачной сосредоточенностью преодолел узкую внешнюю лестницу и прошел через дверь, будто она была всего лишь туманной завесой.
Не зачем распахивать панели; он и так объявил о своем появлении.
И, казалось, вторжение не удивило Колина. Архангел развалился на стоявшем под венецианским окном потрепанном диване, одной рукой упираясь о подушки и скрестив ноги в лодыжках.
Найджел запечатлел в памяти каждую черточку красивого сурового лица мужчины. И затем добавил к ним синяк под глазом и вспухшую губу, которые появятся на нем позже.
– Ты же не думал, что твое отсутствие не заметят?
– А похоже, что я удивлен твоим появлением?
– Положено спрашивать разрешение перед уходом.
– Может, Байрону и Берти. Но не мне.
– Я бы не запретил тебе.
– Откуда мне было знать?
Найджел нахмурился, гнев вдруг утих, и его место заняла крайняя усталость. Как люди выносят эту эмоциональную суматоху? И почему он вообще пустил ее в свое серд-це?
В этом не было ничего хорошего. Более того, это не могло продолжаться.
Когда он обратился к архангелу в следующий раз, то сделал это спокойно:
– Колин, похоже, мы с тобой достигли собственных распутий. Как бы готов я ни был признать определенные… ошибки в суждениях со своей стороны… боюсь, для тебя этого будет недостаточно, как и воды, когда ищется кровь. Кроме того, я считаю, что в своем порыве обнять логику ты упустил правду о себе. Твоя страсть руководит тобой го-раздо сильнее, чем ты представляешь, и ведет в направлении, ставящем под угрозу кол-лективные интересы.
Колин отвел взгляд.
– Поэтому я говорю тебе, оставим в прошлом любые свидания, которые могли иметь место, и двинемся дальше, держа должную дистанцию. Быть может, спустя какое-то время мы снова начнем работать в гармонии. Однако до этого момента я жду, что ты будешь вести себя соответствующе, или я сведу к нулю любое твое влияние на происхо-дящее.
Когда не последовало немедленного ответа, Найджел зашел на кухню и остановил-ся перед низкой широкой дверью. За хлипким барьером, Эдвард лежал в стазисе, не дыша и не разлагаясь, тело ангела служило вазой, откуда шел запах цветов, которых там не бы-ло.
Колин поступил мудро, придя сюда, подумал он. Джим с Эдрианом заняты разго-ряченной схваткой с Девиной, и этот сосуд не в безопасности… если его разрушат или повредят, будет невозможно восстановить обиталище души Эдварда.
Хотя, даже если он останется нетронутым, нельзя знать наверняка, вернется ли она. Подобное находилось в ведении Творца и его одного.
Более того, такого еще никогда не случалось.
Но все же, Колину следовало…
– Мне следовало сказать тебе, куда я собирался, – резко сказал архангел. – Насчет этого ты прав.
Найджел развернулся. Ангел все еще валялся на диване, но эти глаза смотрели на-верх, встречая его собственный взгляд.
– Это извинение? – спросил Найджел.
– Понимай, как хочешь.
Найджел покачал головой и подумал про себя, Недостаточно хорошо, старый друг. Боюсь, этого просто недостаточно.
Отдернув рукава рубашки, он потянул за золотые запонки и вновь заявил:
– Я стремлюсь выиграть эту жизненно важную борьбу лучшим способом, который я знаю… и он находится в рамках дозволенных трюков. Я не могу согласиться с догматом, утверждающим, что два минуса дают плюс. Я не подпишусь под этими словами.
– Не обманывай себя, – прошептал Колин, подняв ладонь и согнув пальцы. – Как ты говоришь, руки чисты.
– И посмотри, как все обернулось. Эдвард мертв.
– Не ты в этом виноват.
– Я. – Найджел покачал головой. – Вот чего ты не понимаешь. За все это я несу от-ветственность. Ты можешь иметь свое мнение, упрямство, гнев, но в итоге твоим плечам не придется нести бремя поражения, если оно наступит. Оно на мне и мне одном. Поэтому пока ты ни во что не ставишь мою власть, ты смотришь на вещи с более выгодной позиции, где можно давать комментарии, не влекущие за собой последствия.
И на этой ноте Найджел пошел к двери.
– Я рад, что ты здесь, и знаю, ты будешь тщательно оберегать то, что бесценно.
– Найджел.
Он оглянулся через плечо.
– Колин.
Повисло долгое молчание.
Когда стало ясно, что дальше уже ничего не последует, Найджел взглянул на кух-ню и подумал о сущности потери: некоторые из них ты выбираешь… и можешь их избе-жать. Некоторые неминуемы. И… некоторые неизменны.
– До скорой встречи, – сказал Найджел, прежде чем поставить точку, выйдя за дверь.

-----------------------------------------------------------------
Eleven - Американская сеть универсальных магазинов
Оливковая ветвь является символом мира, перемирия. В Библии была принесена Ною голубем от Самого Всевышнего, в знак того, что стих Его гнев на людей и всемирный потоп прекратился. Оливковое деревце выросло самым первым после Потопа, и поэтому его ветвь стала вестью о мире между Богом и Человеком. Голубь, несущий оливковую ветвь, изображён на эмблеме Всемирного конгресса сторонников мира. Олив-ковая ветвь нашла широкое применение в геральдике, где имеет похожее значение.