«Зависть» Дж. Р. Уорд Падшие Ангелы, книга 3 Перевод: РыжаяАня и Bewitched Редактура: Энтентеева Нина, Milochka Перевод осуществлен на сайте jrward.ru Размещен с разрешения администрации
Не предназначен лицам младше 18 лет.
Будучи сыном серийного убийцы, детектив по расследованию убийств Томас «Век» ДелВеччио-младший вырос в сени зла. В настоящий момент, балансируя на острие ножа между гражданским долгом и слепой жаждой возмездия, он искупает отцовские грехи… одновременно сражаясь со своими внутренними демонами. Офицеру отдела служебных расследований Софии Рэйли дали задание следить за Веком, но девушка прониклась к мужчине не только профессиональным интересом, но и волнующе личным. Между Веком и Софией есть еще одно связующее звено: Джим Херон, загадочный незнакомец, задающий много вопросов… ответы на которые смертельно опасны. Когда Века и Софию втягивают в схватку между добром и злом, их спаситель – падший ангел – единственный, кто стоит между ними и вечными муками.
Дэвиду Б. Фоксу, DMD Творцу улыбок во стольких смыслах
Спасибо Каре Уэлш, Клер Зион, Лесли Гелбман и всем из NAL! Спасибо Стиву Аксельроду! С любовью Команде Вауд: ЛиЕ, Нату, D, Лу, Джен, а также Джейку (Кену) и Шерил, Бас-теру (Бену) и Шенне, Элвуду (Майку) и Дженн. С благодарностью моей семье и всем ангелам в моей жизни, независимо от того, две у них ноги или четыре. Вы все знаете, кем являетесь…
За все годы службы в специальном подразделении Джим усвоил, что хорошая раз-ведка имела первостепенное значение в любом задании. Конечно, тогда он работал на Уб-людка Матиаса, его работа заключалась в устранении людей, а данная ситуация никоим образом не была связана с его боссом или настоящей целью. Но многие принципы оста-лись прежними. А ставки стали еще выше. Джим сидел на своей кровати в «Мэриотте» с ноутбуком «Делл» на коленях, от-крытым сайтом «Колдвелл Курьер Жорнал» и головной болью, вызванной отнюдь не яр-ким светом. Эта работа была создана для него. Предполагая, что Девина не лгала о душе. Прошлой ночью Томас ДелВеччио-младший был в лесу с парнем, дело которого расследовал… ничего из ряда вон выходящего для детектива из убойного отдела, так ведь? Нет. Вся соль в том, что Дэвида Кронера, подозреваемого серийного убийцу, при-везли обратно в город в качестве пациента скорой. И выглядел он как томатный соус. Но это – лишь начало веселой истории. Проведя почти два часа, прочесывая сеть, Джим узнал достаточно, чтобы написать книгу о ДелВеччио… и об его отце. И ничего из этого не было хорошей новостью. – Проклятье, Пес, – пробормотал он. Пес фыркнул и положил лапу Джиму на руку, словно предлагая поддержку. Вопрос в том, где перепутье Века? Было ли оно там, в том лесу? Нет, иначе бы Джим проиграл прежде, чем начался раунд, и это наверняка выходи-ло за рамки правил. Хотя, не значит, что Девина упустила бы такую возможность. И на этой ноте. – Где же ты, сучка… Демон приложила ко всему этому руку, действуя за кулисами, пытаясь дергать за ниточки так, чтобы глубже запустить свои когти в ДелВеччио-младшего. Можно попробовать через отца. Вновь набрав имя парня в Гугле, Джим приступил к очередным поискам в интернете, и то, что он нашел, заставило его задуматься, стоит ли человечество спасения. Сайт за сайтом преклонений, блоги о подонке… и даже ролевая игра, основанная на его убийствах. Рисунки, продаваемые на eBay. Автографы. Парень сам по себе стал кустарным производством… но это, очевидно, продлится недолго. Ему заказан билет в один конец из Коннектикута, и до даты отправления оста-лось всего ничего. С другой стороны, он может прожить вечность в лучах дурной славы. Толпа народу вела круглосуточное наблюдение около стен тюрьмы. Естественно, группка протестующих не остановит казнь, но они служили знаком, что ублюдок приобретет еще большую популярность, оказавшись в земле. Согласно архивам «ККЖ», старший ДелВеччио большую часть своих убийств со-вершил в Нью-Йорке и Массачусетсе, и первые отчеты о жертвах датированы еще середи-ной девяностых, когда первое тело было найдено в… Колдвелле, штат Нью-Йорк. Три года на первый взгляд несвязанных между собой расчлененок, и только потом до властей дошло, что у них орудует серийный убийца. Отчасти этой задержке способствовал тот факт, что он оставлял тела в разных штатах, и местной полицией проводились расследо-вания с различным уровнем компетенции. Но ведь ДелВеччио считал своей обязанностью хорошо прятать останки … и оригинально, по крайней мере, в начале. Однако точки были соединены, и погоня за убийцей, кем бы он ни был, началась. То, что ДелВеччио все время был на виду, продавая антиквариат – и не просто безделуш-ки или подделки – стало пинком под полицейский зад. Дела у него шли в гору: он импор-тировал скульптуры, артефакты и дощечки из Египта и Ближнего Востока. Симпатичный скотина. Про него даже напечатали статью в «Ярмарке Тщесла-вия»… в которой раскрывались некоторые детали. Очевидно, в перерывах между поезд-ками за границу и выставками в музее ДелВеччио-старший умудрился обрюхатить жен-щину. Сын родился в день рождения отца двадцать девять лет назад, но семейной жизни как таковой не было. Больше никаких детей. Хотя, своего рода связь все же была: оказалось, что убийство той женщины стало ключом к окончательной поимке ДелВеччио, первым звеном создаваемой им цепочки. Остальное – история, так сказать. – Перекусить? Джим оторвал взгляд от ноутбука. Стоявший в открытом проеме Эдриан держал в руках коробку пиццы, а в зубах – пол упаковки пива. – О, да. Спасибо, приятель. Вслед за ним вошел Эдди, принеся вторую коробку. – В его пицце всего намешано… даже чертова наживка. Эд положил ее на кровать, а пиво поставил на пол. – Это анчоусы, придурок. «Да и пофиг» осталось невысказанным. Джим накормил Пса первым, дав ему ко-рочку пирога, заказанного не Эдрианом. Если верить его короткому хвосту, еда была очень даже ничего. – Итак, откуда нам знать, что Девина не солгала? – спросил Эдриан, а затем сложил слайс пополам и направил острый кончик в рот. – Потому что эта хрень как раз по нашей части. – Он переключился на статью о казни и развернул ноутбук. – Познакомьтесь с папашей парня. И подождите, это не все. Пока они ели, Джим показал им некоторые сайты и довершил обзор онлайн ново-стями о небольшой поездке в лес ДелВеччио-младшего и серийного убийцы. Читая свод-ки, его приятели не стеснялись в выражениях, что не могло не радовать. Джим доел третий кусок пиццы. – Нам нужно узнать, что случилось в том лесу прошлой ночью. – В статье пишут, ДелВеччио ничего не помнит. Джим взглянул на Эдди, так же известного как учитель фокусов. – Здесь в игру вступаешь ты. Я хочу залезть парню в голову, и ты должен расска-зать мне, как это сделать. Эд пожал плечами: – Я бы просто воспользовался ножовкой, но… – Возможны последствия и побочные эффекты, – осторожно произнес Эдди. – Например? – Ну, в худшем случае… он закончит как Эдриан. – Эй… – Напрочь лишится музыкального слуха, – оборвал Джим ангела. – Свихнется на иголках. – Станет извращенцем, – добавил Эдди. – Богом секса. – Эд открыл «Бад» . – И я продолжаю твердить вам, есть у меня слух. – Мы это уже обсуждали. – Эдди вытер рот. – Если ты не слышишь, как фальши-вишь, то откуда тебе это знать? – Я не фальшивлю. – Нет, фальшивишь, – одновременно сказали Джим и Эдди. Прежде, чем этот спор вышел из-под контроля, Джим переключился на Эдди. – Итак, расскажи, что мне необходимо знать. – Сначала объясни, что ты ищешь. Джим сделал большой глоток пива. – Я хочу узнать, какова во всем этом роль Девины. Каков ее интерес, и в каком на-правлении она, скорее всего, будет действовать. Вот, что мне нужно. И учитывая ситуацию с отцом парня… у Джима уже появились соображения.
***
Естественно, Век должен был увидеть то, что лежало в багажнике, подумала Рэйли, сворачивая на подъездную дорожку. Вселенная просто не могла упустить такую возможность поиздеваться над ней. Пока открывалась дверь ее гаража, она взглянула на своего напарника. – Дай угадаю… ты хочешь донести продукты, также как и заплатить за них. – Да, хочу. – Он посмотрел через сиденья. – Как я и сказал, я старомоден. Но если хочешь сделать это сама, я не стану мешать. И именно поэтому у нее не было с ним проблем. Кроме того, он мог подержать еду, пока она достает из багажника пакеты из «ВС». Какой бы смущенной она ни была, Рэйли не собиралась оставлять эти вещи. Не было смысла притворяться, что Век их не видел, но, что более важно, не было смысла их пря-тать. Она уже взрослая женщина и может купить себе… Когда голос в голове стал более резким и оправдывающимся, София задумалась, с кем именно сейчас разговаривает. Скорее всего, со своим отцом. Прекратив эту нелепую речь, она припарковалась. Век вышел из машины и взял пакеты из «Ханнафорда», а она обошла седан, открыла багажник и с высоко поднятой го-ловой сгребла отличные кружева, а затем повела его в кухню. – Ух ты, – сказал он, разглядывая стены. Шторы. И столики. – Мне следовало предупредить тебя. Единственный плюс в кошмарной кухне, расписанной петухами, заключался в том, что люди волей-неволей отходят от шока и осматриваются, и у нее появляется шанс поставить пакеты за угол, скрыв их из виду. – Не думаю, что когда-либо видел… Кивнув, Рэйли была рада, что он не закончил предложение, хотя, ему и не нужно было. «…так много петухов в одном месте» оставалось недосказанным со стабильной, даже пугающей частотой. – Старушка, которая жила здесь до меня, обожала их. – О, Боже, это прозвучало ужасно. – С тех пор, как я переехала сюда два года назад, я хотела взяться за бритву и на-чать с углов. Но всегда находится работа, которая отнимает все время. Но смотря на обстановку его глазами, она жалела, что не уделила этому чуть боль-ше внимания. Рисунок обоев состоял из трех ненормально огромных петухов в различных позах, словно они были бодибилдерами, сражающимися за кубок. В цветовой гамме присутствовали коричневые, красные и кремовые тона, с зелеными пучками травы под лапками. И каким-то образом, даже спустя добрых двадцать лет они сохранили потрясающую яркость. – Мне кажется, или их глаза двигаются? – спросил Век, поставив пакеты на стол. – Нет, но они наблюдают за тобой, признаю. Нечего удивляться моей диете… я чувствую себя так, словно ем при зрителях, и я не готовила здесь курицу с прошлого мая. – Это как в «Птицах» . – Только без фермы. Знаю. – Подойдя к шкафчику под плитой и открыв его, она сказала, – Меня пугает то, что я понемногу начала привыкать… будто они меня гипноти-зируют. Кстати, сковородки здесь, внизу. Миски там, а ножи в тех шкафчиках у посудо-моечной машины. – Спасибо. Когда Век снял пиджак, его большие плечи перекатились, как и должны были при раздевании, но в ее разуме этот образ трансформировался в нечто обнаженное и запыхав-шееся. Пора отвлечься, подумала Рэйли, когда он начал разгружать сумки. – Эй, может, я распечатаю файл дела, пока ты занимаешься готовкой? – Отличная идея. – Это может занять какое-то время. У меня древний принтер. – Мы никуда не торопимся. Несомненно: судя по тому, как он сосредоточен на пачке чипсов, Век готовился к операции на головном мозге с подачи ее микроволновки. И это впечатляло. Спокойная, невозмутимая и до чертиков интересная рутина была соблазнительной, но это оцепенение буквально манило к нему. Ну, это и то, насколько честен он был насчет свидания. Она никогда раньше не задумывалась о подобных поклонницах… но, с другой стороны, даже симпатичных людей могли преследовать по незавидным причинам, так ведь? В своем кабинете вниз по коридору, она вошла в базу данных отделения, нашла от-чет и встала у принтера, готовая выполнить прием Геймлиха , когда тот подавится бума-гами… так и вышло. Дважды. Первым намеком на то, что в другом конце дома не все гладко, послужил безоши-бочный противный аромат сгоревшего мяса. Вторым – цветастая ругань. Которая продол-жалась до тех пор, пока она не вернулась на кухню с копиями. Не раз она услышала слово на букву «Б». А потом сработал индикатор дыма. Как раз вовремя. Что бы ни было в сковородке на плите – говядина, скорее всего, но у Века там могло лежать и начос – нуждалось в пожарном шланге. Но он со всем справлялся: направился с гарью к раковине, положил ее туда, но не включил воду. Он тут же занялся кричащим устройством на потолке, размахивая перед индикатором полотен-цем, даже не вставая на носочки. – Думаю, один из петухов прибавил температуру, – прокричал он. – Я бы не удивилась. Рэйли скрыла улыбку, оставив бумаги на столе и взглянув на то, что Век выложил на блюдо. Куски оранжевого сыра на молекулярном уровне связались со слоями кукуруз-ных лепешек. Выход только один, подумала она. – С чем хочешь пиццу, о, могучий вентилятор, – спросила София, направляясь к телефону. – С пепперони и колбасой. – Отличный выбор. Набрав службу доставки, она обернулась. Низ его рубашки задрался, и ее взору предстал верх его «Кельвинов»… а так же немного загорелой кожи, по которой от пупка спускалась темная дорожка. Ее мозгу не потребовалось и секунды на то, чтобы вспомнить вчерашнюю сцену в ванной. Один миг, и она перенеслась туда, созерцая его обнаженное тело… – А, да, привет. – Рэйли быстро отвернулась. – Я хочу заказать пиццу. Ага, это я. Большую пепперони с колбасой. Ага. Нет, напитков не нужно. Нет, я не хочу вторую пиццу бесплатно… Нет, никаких крылышек… Нет, спасибо, нам не надо… И булочек с корицей тоже. – Бога ради, отказ от всех «предложений» занимал больше времени, чем им требовалось, чтобы подсчитать стоимость заказа и отправить чертову пиццу. – Отлично, спасибо. Повесив трубку, она размяла плечи и вновь развернулась… Век стоял прямо позади нее, его веки чуть опущены, а тело было гораздо больше, чем казалось на расстоянии пяти футов от нее. Она не шелохнулась. Как и он. – Ты веришь, что исповедь благотворно влияет на душу? – загадочно спросил он. – Да… – Тогда мне лучше кое-что тебе рассказать. О, Боже, вот почему советуют не смешивать работу с удовольствием. Когда их взгляды пересеклись, она думала не о работе. А о том, что и сама может кое в чем при-знаться. Вчера я видела тебя голым, и ты прекрасен. – И что же, – выдохнула она. Я хочу тебя, несмотря на то, что не должна. С трудом сглотнув, Рэйли произнесла: – Расскажи мне…
------------------------------------------------------------ Бад – марка чешского пива. В оригинале – cock, что так же означает «член». Великий и могучий английский сленг))) «Птицы» (англ. The Birds) – кинофильм Альфреда Хичкока, снятый в 1963 году по мотивам одноимённого рассказа Дафны Дюморье. В жанровом отношении сочетает элементы фантастического триллера, апокалиптического фильма-катастрофы, фильма ужасов и традиционной мелодрамы. В фильме ужасающая картина нападения птиц на американский поселок переплетается с историей любовных взаимоотношений молодой женщины с понравившимся ей мужчиной. Поддиафрагмально-абдоминальный толчок
Век знал, что ему не следует отвечать своей напарнице, и чертовски ясно осозна-вал, что ему не следовало подходить к ней так близко. Он бы поступил правильно, заняв-шись уборкой беспорядка, который он сотворил с едой… вместо того, чтобы создавать хаос иного рода. Но потом он увидел, как София смотрит на его тело, а на ее лице отразился на-стоящий, откровенный голод. Удивительно? Да. Удовлетворяюще? Вполне, если они зай-мутся его утолением. Проблема в том, что эти осложнения не приберешь потом с мылом и горячей во-дой. – Что? – прошептала она. – Я хочу… – Слово было столь грубым, что он оставил его при себе. – Скажи это. Век наклонился ближе, придвинул губы к ее уху: – Ты знаешь, чего именно я хочу. – А я хочу, чтобы ты сказал это вслух. – Уверена? Едва ли это покажется милым. Прежде, чем он успел отстраниться, она положила руки на его бедра. Касание было невесомым, словно падавшая на него тень, но он ощутил пламя всем своим телом. И одно было ясно: если София притянет его к себе, то узнает наверняка, что именно было у него на уме. Хватка на нем усилилась. – Скажи мне. Его голос понизился до рыка: – Я хочу трахнуть тебя. Когда Рэйли тихо застонала, он продолжил: – Я хочу тебя голой. Под собой. И я хочу войти в тебя. – Век наклонился, скольз-нув губами по ее шее. – Но я знаю, что ты специализируешься на конфликте интересов, поэтому знакома со всеми причинами, согласно которым эта идея из разряда плохих. Намек для нее сдать назад. Или ему отойти. Никто из них не сдвинулся с места. Черт, его тело балансировало на грани потери контроля, эрекция пульсировала, желая вырваться на свободу и заняться тем, что она умела лучше всего. И значит, если они хотят поступить правильно, то именно Рэйли должна набраться самообладания. – Ударь меня, – простонал он. – Оттолкни… ради Бога, закройся в ванной, где угодно. Потому что если ты не сделаешь этого, я… – Поцелуй меня. Боже, тон ее голоса: в нем звучала команда. И кто он такой, чтобы не подчиниться приказу? Особенно от старшего по званию? Век обернул руку вокруг ее талии. Жестким, нетерпеливым движением притянул Рэйли к своему телу. Следующий шаг – стянуть резинку с ее волос и бросить на пол. Черт, она была аппетитной с не собранными назад волосами, рыжая копна размета-лась по плечам, словно была более чем готова почувствовать мужские руки. Обхватив ее затылок и усилив хватку, он чертовски ясно понимал, что доминирует над Рэйли, берет власть над ее телом, держит так, будто собирается бросить на кухонный стол, опуститься на колени между ее ног и припасть к лону. Но, с другой стороны, именно так он и хотел поступить. – Прости, – сказал он, осознавая, что извиняется не только за то, что собирался сделать, но и за дерьмо, что роилось в его мыслях, за весь тот разврат, через который он хотел их провести. А потом он скрепил их судьбы, прижавшись к ней губами. Ее рот был мягким… как и ее груди напротив его торса, ее бедра у его члена… Рэйли была мягкой и горячей, он хотел погрузиться в нее, нежиться. И хотя его таз изо-гнулся, а член пульсировал, на задворках разума Век понимал, что конфликт интересов – не самая большая из их проблем. Как бы сильно он ни притворялся, что вернулся к норме, внутри себя он разрывался между тем дерьмом в лесу и новостями о своем отце. И он опасался, что Рэйли была именно тем «Бэнд-Эйдом» , в котором он нуждал-ся… Это стало последней связной и благопристойной мыслью в его голове. Когда он вошел в ее рот языком, его руки напряглись, а нижняя часть тела снова выгнулась, давление и трение члена подстегивало его еще больше. И это было до того, как он почувствовал дрожь, охватившую все тело Рэйли. Очевидно, мыслями она была вместе с ним, особенно когда ногтями вцепилась в его плечи и раздвинула бедра, предоставляя ему возможность протолкнуть вперед ногу. Выругавшись про себя, он передвинул Рэйли, посадив ее на стол, на бумаги, кото-рые она только что распечатала. От изображения ее, закинувшей ноги ему на плечи, и его, ласкающего ее плоть, он задумался, что, видимо, дал ложную рекламу своим «трахнуть». Ну, не ложную, на самом деле. Он просто добавил жизненно необходимую тури-стическую достопримечательность на пути к главному действу. Его ладони скользнули к внешней стороне ее бедер, и, подняв ее ногу, Век потерся еще сильнее о то место, куда так отчаянно хотел попасть. Прерывая ласки губ, он припал к ее шее, покусывая и облизывая. – Позволь увидеть тебя, – простонал он у ее горла. – Позволь… «Войти в тебя», – добавил другой голос. Внезапно Век сбился с ритма, вырываясь из спирали, и поднял взгляд. Сейчас его сердце билось по иной причине. – Что такое? – спросила она. Его глаза окинули помещение. Но в ее цыплячьей кухне не было теней. Скрипа половиц или дверных петель. Никто не заглядывал в окна. Спустя мгновение вспышка адреналина пошла на убыль, и Век снова осознал, где они находились и что он делал с ней. Может, это был лишь громкий внутренний голос. И учитывая, что произошло с Кронером прошлой ночью, мысль совсем не успо-коила его. Она подняла руку и положила на его щеку. – Все в порядке? – Нет. – Он снова сосредоточился на ее лице. Почувствовал ее тело под собой. Ус-лышал ее глубокие вдохи. – Но я не хочу останавливаться. Ты реальна для меня… и я чер-товски сильно нуждаюсь в этом. Я нуждаюсь… в тебе, прямо сейчас. Она не была похожа на его бывших: ее умные глаза смотрели слишком глубоко, понимали чересчур много. Черт, он был обнажен перед ней с самой их первой встречи… и от этого он должен был удрать в противоположном направлении. Но вместо этого? Он просто до боли хотел ее. – Так возьми меня, – сказала она, вытаскивая рубашку из юбки. Век не предоставил ей и секунды, чтобы передумать: как и в случае со ртом, он скользнул руками в предоставленный ею вход, касаясь теплой женской кожи. А потом пуговицы оказались расстегнуты, будто стремились к той же цели, что и он: полный доступ. Он лишился контроля, когда последняя пуговица обрела свободу… Срань господ-ня. Красное кружево. Замысловатое красное кружево, укрывавшее идеально пропор-циональные груди. И значит, сквозь тонкую аппликацию он видел ее соски, тугие и напряженные. – Тебе нравится, что я купила сегодня? – спросила она хрипло. – Неплохо. – Он прокашлялся, когда его голос сорвался. – Совсем неплохо. Но то, что под ним – еще горячее. С плавной грацией, ее руки прошлись по тонким, ярким бретелькам бюстгальте-ра… потом переместились вниз, к тугим соскам, которые, когда она выгнулась, молили его внимания. Век с рыком задрал юбку до талии и устроился между ее ног, раздвигая их еще ши-ре своими бедрами, устремляясь к тому, что так привлекло его взгляд: он притянул ее плоть сквозь изумительный лиф к своему рту, кружево терлось о его язык наряду с про-свечивающей сквозь него розовой напряженной плотью. Совсем скоро и этого стало недостаточно. Грубой, нетерпеливой рукой он стянул чашечку вниз, обнажая сосок. – Гребаный ад… – выплюнул он. – Ты… Не заинтересована в его болтовне: ее пальцы вцепились в его затылок и притянули обратно к груди. Когда он втянул сосок, Рэйли подскочила на столе, и это резкое, требовательное движение лишило его последних остатков самоконтроля. В одно мгновение он принял на себя власть, просунул одну руку под ее ягодицы, поднимая еще выше, а другой рукой скользнул между ее бедер, направляясь к жару под колготками и трусиками. Он потирал ее лоно, его ладонь ласкала холмик именно там, где нужно было… – Век! Звук его имени говорил «больше, больше, больше». И он даст ей желаемое. Сменив сторону, он вцепился во вторую чашечку бюстгальтера и потянул ее вниз зубами, прежде чем прихватить сосок. Но этого все равно было мало. Ему нужен полный доступ к коже. Здесь, сейчас… Вырвавшийся из нее стон был именно тем согласием, которое он желал услышать. Господи, это произойдет, подумал он. Это действительно произойдет.
***
Век был настоящим доминантом. Рэйли не ожидала меньшего, но казалось удивительным, как сильно это ее завело. Отчасти потому, что она понимала, – если ей станет не по нраву то, как далеко они зашли, Век мгновенно даст задний ход. Но дело также было в том, как он обходился с ней, в уверенности, силе, эротических возможностях, которые излучали его губы, руки и страстные, пылающие глаза. Несомненно, он родился с врожденным талантом к сексу… и развивал его годами. Внезапно, будто прочитав ее мысли, Век нашел ее взглядом и не отводил глаз, лас-кая языком сосок… и когда он смежил веки, София знала, – он хотел, чтобы она наблюда-ла за ним. Какое это было зрелище. Он стянул вторую чашечку бюстгальтера и перешел к другой груди, лаская и посасывая сосок, пока его прямая ладонь касалась ее лона. Боже, он был таким большим… был повсюду: его эрекция крепкой длиной упиралась во внут-реннюю часть бедра, плечи были такими широкими, что она ничего не видела за ними, а нижняя часть тела занимала все место между ее раздвинутыми ногами. С ее грудью, приподнятой стянутым вниз бюстгальтером, распахнутой рубашкой и задранной до талии юбкой, следующим логичным шагом было бы снять тонкий нейлон, укрывающий ее ноги, и София приподняла таз от стола, чувствуя, как кружащая ладонь Века прижалась к ней еще сильнее. Запустив большие пальцы под эластичный пояс, она спустила колготки вниз и опустила бедра, и утягивающий материал скользнул к ногам. – Я продолжу. – Век отклонился назад, его глаза горели, когда он окинул взглядом ее тело. – Ммм… именно там, где я хочу быть. Когда он улыбнулся, словно хищник, она приподняла колени, чтобы помочь ему медленно снять колготки. И только когда тонкий капрон покинул ее ноги, София задума-лась, как далеко все это зайдет. Она действительно собиралась довести до конца то, к чему они так стремились? Если ответ «да», то есть ряд насущных проблем. Но, блин, обсуждение презервативов убивало весь настрой… и, ага, сейчас она по-нимала, почему люди совершали безрассудные поступки, когда дело доходило до секса. То, что было на самом деле важно, что будет жалить, когда эти страстные мгновения по-дойдут к концу, то, с чем ей придется жить, вероятно, всегда… все это было не более чем отдаленное эхо, которое она едва слышала, на иностранном языке, который она не желала переводить. Пятьдесят тысяч лет эволюции знали, что происходило. Стремительным рывком Век вернулся к ее губам, глубоко целуя, его руки спусти-лись вниз… Проклятье, вырвавшееся из ее горла, было скорее вибрацией, чем звуком: его рука вернулась к ее лону, касалась внутренней стороны бедра, направляясь к трусикам, соче-тающимся с бюстгальтером, который он уже видел и укротил. – Век! – выкрикнула она снова, когда его ладонь скользнула к центральной полоске атласа. Он был осторожен, прикладывая достаточное давление к чувствительному местеч-ку, выписывая круги, от которых ее тело одновременно плавилось и нестерпимо напряга-лось. К черту трусики, она хотела, чтобы между ними не было преград… но все же шел-ковый барьер был не столь плох, шов на ткани добавлял размах ритму. И Век не прекра-щал целовать ее губы, шею, грудь, пока Рэйли не начало казаться, что он был повсюду, окружал ее, брал ее, хоть они и не были полностью соединены. Быстро передвинувшись, Век оторвал торс от нее, и двинул бедрами к ее лону, сводя их тела вместе. Потом, выгнув поясницу, он начал тереться о ее плоть, касаясь своей эрекцией, наблюдая за этим соединением. Боже, его лицо потемнело от голода, холодная сдержанность исчезла, бесстрастная маска разбилась вдребезги, была смыта неистовой нуждой, от которой он сжал челюсти. Они собирались сделать это, осознала она. Понимание стало шоком. В своей жизни, принятые ею решения базировались на колонках данных «следует», «нужно» и «лучше не стоит». И этот страстный секс относился к последней категории… и все же, она не станет останавливаться. Тем не менее, они сделают это безопасно… пусть и не в кровати. Этот стол вполне сгодиться. Но были вещи, которые она хотела прочувствовать в первый раз. Опустив руку, она скользнула ладонью между ними… Век запрокинул голову назад. – Чееееееерт… Идеальное мнение: его эрекция была даже больше, чем она представляла, член дернулся в ее ладони… Звук дверного звонка был громче выстрела. И какое-то мгновение Рэйли не могла осознать, что это был за шум, или почему он вообще ее волновал. Век первым собрался с мыслями: – Пицца. – Ч…то? Повинуясь быстрому, логичному мышлению, он протянул руку и выключил свет, чтобы тот, кто привез их пеперони с сосисками, не лицезрел представленное шоу. Потом, эффективными движениями, он свел полы ее рубашки вместе, дернул край юбки вниз, и потянулся к своим брюкам, поправляя эрекцию так, чтобы ширинка не напоминала цир-ковую палатку. – Я позабочусь об этом, – сказал он ровным голосом. Будто ничего и не было. Со-всем. Когда он подошел к парадной двери, Рэйли медленно села, голова кружилась, а те-ло охватила дрожь. Прижимая к себе блузку, из-за его стремительного возвращения к норме она чувствовала, будто совсем потеряла контроль… а потом она слезла со стола, и копии по делу Бартен полетели на пол. Снегопад из личных бумаг сформировал подобие ковра у ее ног, они стали именно тем зеркалом, в котором Рэйли должна была четко увидеть себя: на другом конце города целая семья оплакивала потерянную дочь, и вместо того, чтобы сосредоточиться на их бо-ли и своей работе… она зажималась с мужчиной, с которым у нее не было ничего общего. Невозможно придумать лучшего конфликта интересов. Прямо как в гребаном учебнике. Судорожно застегивая пуговицы, София быстро управилась с ними, а потом наклонилась, чтобы поднять копии отчета. Когда волосы рассыпались по плечам, она озадачилась местонахождением резинки. Одному Богу известно, где она. Заправив спутавшийся беспорядок за уши, Рэйли осторожно свела распечатки вме-сте, раскладывая страницы по порядку, разделяя все на две стопки – ее и Века. Раздельно – это хорошо. Она что, лишилась рассудка? Вниз по коридору, за тихим «спасибо» последовало закрытие передней двери, а потом тяжелые шаги Века направились в сторону кухни. Быстро встав, она положила две стопки бумаг на стол и не сводила с них взгляда. Она не могла смотреть на Века. Сейчас у нее просто не было на это сил. – Думаю, тебе лучше уйти. – Ее голос не звучал нормально, но, с другой стороны, она не чувствовала себя нормально. – Хорошо. Я вызову такси. Дерьмо. Его байк остался в полицейском участке, верно? Молча выругавшись, она пробормотала, – Все нормально. Я могу отвезти тебя… – Нет, такси предпочтительней. Кивнув, Рэйли погладила первую страницу отчета… именно там, где были указаны внешние данные Сисси и время ее исчезновения. – Мы просмотрим их завтра утром. – Ага. – Он накинул крутку, и тихий шорох ткани был громким, как дверной зво-нок. – Мне жаль. Она скрестила руки на груди и снова кивнула. – Да, мне тоже. Не знаю, что на меня нашло. Но София прекрасно понимала, что бы случилось, не появись ужин в самый по-следний момент. Мгновение спустя Век исчез, тихо закрыв за собой дверь, без единого звука. Когда она, наконец, оглянулась через плечо, то увидела лишь пиццу на столе. Ага, верно, будто она настроена сейчас что-то есть. Коробка отправилась прямиком в холодильник. На пути из кухни она прошла мимо стола и обнаружила свои колготки на спинке стула. Ее резинка же валялась на полу возле арочного прохода в маленькую столовую. Наклонившись, чтобы поднять ее, Рэйли уперлась взглядом прямо в покупки «Викториа Сикрет». И осознала, что ее бюстгальтер все еще был сооооовсем не на должном месте. Она оставила сумки на месте и исправила насущную проблему парой резких дви-жений и целой тонной ругани. Рэйли направилась к лестнице с мыслью, что завтра на работу наденет свое старое скучное хлопковое белье, спасибо великодушное.
----------------------------------------------------------------- Поддиафрагмально-абдоминальный толчок «Бэнд-эйд» - лейкопластырь с подушечкой-тампоном, содержащей лекарственную пропитку, выпускае-мый в большом ассортименте компанией «Джонсон энд Джонсон», г. Нью-Брансуик, шт. Нью-Джерси. Рек-ламный лозунг: «Лейкопластырь номер один в Америке». Товарный знак стал именем нарицательным лей-копластыря в США. Мошенническая (недобросовестная, лживая, ложная) реклама - реклама, вводящая в заблуждение (рекла-ма, которая дает неверную информацию о качестве или цене товара и формирует у потенциальных клиентов ложные представления о данных товарах или услугах)
– Один вопрос: это по-прежнему взлом с проникновением, если на самом деле ты ничего не ломаешь, чтобы проникнуть внутрь? Эдриан бросил фразу, когда Джим и парни появились в переднем холле Томаса ДелВеччио-младшего… и, принимая все во внимание, парень мог отколоть еще более от-вратный комментарий. Или затянуть разрушающую слух, не попадающую в ноты интер-претацию «Возьми меня с собой на бейсбол» . Джим никогда раньше не тратил столько времени на молитвы о берушах и звуко-защитных наушниках. По крайней мере, ублюдок не пробовал читать реп. – Так что? – спросил Эд. – Слушай, на самом деле мы не существуем, – пробормотал Джим. – Так что можно утверждать, что в действительности нас здесь нет. – Отличный ответ. Похоже, это легально. – Будто в ином случае ты стал бы волноваться. Дом был декорирован в стиле Джима: функционально, ничего примечательного, полно свободного пространства. В чем проблема? Не так много личных вещей, а они нуждались в чем-нибудь из личного с вкраплениями металла. Предпочтительно золота, серебра или платины. Если удастся получить предмет с приемлемым отпечатком Века на нем, они смогут использовать его в качестве связи и получить дистанционный доступ к мозгам парня: по словам Эдди, было слишком рискованно делать это при личной встрече. Ведь Девина слоняется поблизости. – Давайте рассредоточимся, – сказал Джим. – Я прочешу второй этаж. Когда Эд и Эдди разделились, он взбежал по лестнице, преодолевая по две сту-пеньки за раз. Главная спальня занимала добрую половину второго этажа, хотя на словах звучало более впечатляюще, чем в реальности, потому что квадратный метраж самой комнаты занимал не больше двух тысяч ста футов, может двух тысяч двести. – Господи, ты не часто бываешь здесь, да, приятель? – пробормотал он. В комнате была лишь огромная кровать и древняя прикроватная тумбочка с лам-пой. Никакого будильника… вероятно, парень пользуется сотовым. Стационарного теле-фона тоже нет, но к чему он вообще? Жизненно необходимый плоский экран был привинчен к стене, пульт лежал в спутанных простынях. В пластиковой корзине в углу комнаты хранилась грязная одежда, носки и боксеры свесились через края, будто ведро пускало слюну в виде черного хлопка. Шкаф открыт… шмотки висели на вешалках – намного лучше вещевого мешка, которым Джим пользовался годами. На обратной стороне двери висела пара ремней с металлическими пряжками, но для нужд его команды нужно подыскать что-то получше. Он направился к ванной. Свет был выключен, но парень не видел пользы в шторах, поэтому уличное освещение давало достаточный… Как только он ступил в тесную, отделанную плиткой комнату, его затылок забил тревогу, муравьи засуетились на его коже. Девина. – Где ты? – спросил он, поворачиваясь вокруг. – Где ты, черт возьми… Демон была здесь… он чувствовал в воздухе ее присутствие, как вонь от мусора, въевшуюся в корзину, хотя сам мусор давно выбросили. И это добавило немного надежности откровению Девины, озвученному в той заку-сочной. Повернувшись к раковине, он нахмурился. Зеркало было завешано полотенцем, и покалывание на затылке усилилось, когда он протянул руку и потянул махровую ткань вниз. Лишь аптечка из восемнадцатого века, вмонтированная в стену. Но зеркальная по-верхность шкафчика была заражена до невозможности. Джим задумался, могла ли Девина пройти через него. Как только пальцы коснулись отражающей поверхности, он тут же отвел руку. Шкафчик был холодным, как лед. Черт, Век знал, что его что-то преследует, не так ли? Зачем тогда эта занавесь? Во-прос в том, как глубоко демон проникла в него? – Что ты сделала с ним, сука? Вернув полотенце на место, Джим открыл ящики туалетного столика, бренча за-пасным дезодорантом и зубной пастой, а также щипцами для стрижки ногтей… хэй, они могут сойти. Но едва ли щипцы были тем предметом, к которому парень испытывал глу-бокую эмоциональную привязанность… Свет затопил переднюю часть дома, прорываясь сквозь окно, перед которым стоял Джим, напоминая о том, что он совсем не позаботился о своей невидимости. Исчезнув, он выглянул в окно. Прямо на подъездной дорожке Век вышел из желтого такси. Джим призраком покинул главную спальню и спустился по парадной лестнице, превратившись лишь в колыхание воздуха. На кухне он обнаружил, что Эд и Эдди после-довали его примеру, и они втроем принялись ожидать, образуя лишь теплую воздушную яму в дальнем углу комнаты. «Она уже в нем», – послал он парням свою мысль. «Я могу чувствовать ее даже отсюда», – ответил Эдди. В противоположном конце коридора открылась и закрылась дверь, щелкнул замок. Потом чьи-то громкие шаги направились туда, где стоял Джим с парнями. – Гребаный… ад… Ругань продолжилась, когда Век вошел в кухню, бросил ключи и стянул куртку. Следующим делом он подошел к холодильнику и достал бутылку объемом 0,33. Он со-рвал крышку и присосался к ней, и было ясно, что у Века выдалась отвратная ночь… Внезапно мужчина поднял голову, опустил пиво и посмотрел прямо туда, где они все стояли. Он не должен был почувствовать их, и тем более – видеть. Никто из них не шевелился. Включая Века. Именно тогда Джим посмотрел на линолеум позади детектива… и заметил, что у парня были две тени. Один источник света? Дает две противоположных тени у ног Века? Сохраняя молчание, Джим указала на пол, и его напарники кивнули. Век протянул руку и щелкнул выключателем, добавляя света. Потом он оглянулся по сторонам. – Гребаный… ад. Очевидно, таков лейтмотив парня, и если бы не опасение, что это могло вдохно-вить Эда к вокальной импровизации, Джим сам бы напел пару тактов. Покачав головой, Век вернулся к пиву, опустошив бутылку за один присест. Оста-вив пустую тару на столе, он достал еще пару порций и вышел из комнаты. Пункт назначения: диван в гостиной. Джим и его парни последовали за ним, соблюдая дистанцию. Век либо обладал по-разительной интуицией, либо был загрязнен так сильно, что имел радар на ангелов. Зная их везение, дело в последнем. Детектив сел и разоружился, сняв пистолет вместе с внушительным ножом. А по-том он отстегнул значок. Свой блестящий, полицейский значок из золота и серебра. Мужчина очень долго держал вещицу в ладони, смотрел на нее, словно в кристаль-ный шар, словно мог заглянуть… а может, в зеркало, в котором он пытался увидеть себя. Положи его, приятель, подумал Джим. Прикончи свое пиво, откинься назад и при-дави подушку. Обещаю вернуть значок, когда закончу. Век послушно выполнил указания, положив значок со своим именем и серийным номером рядом с оружием, приговорил пиво одно за другим, а потом улегся на подушки. Его глаза закрылись секунду спустя. Прошло много времени прежде, чем его руки на бедрах расслабились и обмякли по бокам, но потом медленное, глубокое дыхание стало подтверждением… и намеком взять то, в чем они нуждались, и свалить. Джим вытянул руку на уровне пояса и словно Джедай левитировал значок с го-лых половиц, притягивая его через темноту к себе. Как только ладонь коснулась предмета, он ощутил тот же холод, что и наверху дома, зло Девины осело в пространстве между молекулами металла. Предостережение Эдди казалось излишним… до этого мгновения. Учитывая силь-ный сигнал, излучаемый значком, нежелательно, чтобы их застали врасплох, работающи-ми над вещицей. Джим кивнул в сторону окна, и как исчезает туман, так и они трое унеслись оттуда.
***
Расположенный в противоположной части города, в самом центре Колдвелла, ком-плекс Святого Франциска был гигантским сооружением, сиявшим, словно Лас-Вегас-Стрип . Под примерно двадцатью крышами ежегодно начинались и заканчивались тыся-чи жизней, битва против Старухи с косой велась каждым работавшим здесь доктором, хи-рургом и медсестрой. Девина была знакома с этим местом: порой люди в белых халатах и зеленых уни-формах нуждались в небольшой помощи, чтобы работа была выполнена надлежащим об-разом. Как правило, это означало смерть, но не всегда. Демон вошла в крыло неотложной помощи через электронную переднюю дверь. Облачившись в сногсшибательный костюм из женской плоти, она приковала к себе все-возможные взгляды из толпы отцов и студентов, сидевших в комнате ожидания. Именно поэтому она не срезала путь, хотя вполне могла. Пройти сквозь стекло, сталь или кирпич было эффективно, но бессмысленно: она любила, когда на нее пялились. Пожирали глаза-ми. Приставали. А горящие взгляды других женщин, эти ненавидящие, завистливые гла-за? Еще приятней. Найти Кронера в этом кроличьем лабиринте отделений и этажей было проще про-стого. Она годами паразитировала в его теле, помогала ему шлифовать навыки и поддер-живала его одержимость. Он родился больным ублюдком, но с недостатком смелости во-плотить свои желания… и это опасливое бессилие сработало в ее пользу. И ничто не сде-лало бы человека с такими наклонностями более жестоким по отношению к молодым привлекательным женщинам, чем его крошечный, вялый член. Необходимое ОИТ находилось семью этажами выше, и Девина не спешила, де-филируя к лифтам, прохаживаясь, рассматривая униформы медсестер. Скукота. Мешковатая, дешевая хлопчатобумажная ткань без выреза сверху и ви-севшая снизу. На какую, черт возьми, реакцию они рассчитывали в таком виде? Когда Девина, наконец, подошла к ряду двойных металлических дверей, она под-нялась наверх вместе с санитаром и пожилым мужчиной на каталке. Старикан был без сознания, но извозчик не просто одарил ее оценивающим взглядом, а сделал это трижды. Без сомнений, он сделал бы это в четвертый и пятый раз, если бы не открылись двери. Выходя из лифта, она бросила ему улыбку через плечо, просто ради забавы. И потом настало время перейти к делу. У нее была возможность превратиться в туман и пронестись над полированным полом, но это бы вызвало панику. Она также могла стать полностью невидимой, но в этом, по ее мнению, не хватало оригинальности: она провела много веков, наслаждаясь игрой с людьми, маскируясь среди них, следуя по пятам, бегло соприкасаясь с ними… и заходя еще дальше. Нет причин упускать возможность развлечься этой ночью, несмотря на то, что она работала. В конце концов, ее терапевт призывала найти более значительную точку равно-весия в жизни. Нацелившись на нужную палату, Девина пошла вдоль по коридору, увешанному фотографиями различных глав отделений. Очень полезно, как оказалось. Она остановилась у нескольких, отмечая черты лиц или аксессуары, именные таб-лички и подписи, белые халаты, галстуки в полоску и официальные рубашки. Напоминает шопинг в поисках нового наряда. И она пришла со своим собственным портным для подгонки по размеру. Завернув за угол, Девина посмотрела налево и направо по коридору, чтобы убе-диться, что она одна, затем вывела из строя камеру видеонаблюдения вверху, послав дос-таточный заряд электричества, чтобы вырубить ее, при этом не взорвав. Потом она позаимствовала облик и белый халат главы неврологического отделе-ния, доктора Дентона Филипса. Эта личина стала немного вялым разочарованием по сравнению с роскошной брю-неткой. Мужчина был в возрасте шестидесяти лет, и хотя хорошо сохранившийся вид и самоуверенность делали его вполне симпатичным, она чувствовала себя страшной и плохо владела собой. По крайней мере, этот облик лучше ее настоящего, и надолго она в нем не задер-жится. Вернувшись в главный коридор, Девина зашагала как мужчина, а уважение и страх в глазах персонала, встречавшегося на пути, окрылял. Не так увлекательно, как похоть и зависть, но приятней, чем ничего. Нет нужды спрашивать, в какой палате лежал Кронер. Он был маяком, к которому легко следовать… и она не удивилась, обнаружив офицера в униформе, который сидел снаружи частной палаты. – Доктор, – сказал мужчина, поднявшись на ноги. – Я на минутку. – Вас никто не торопит. Едва ли… сперва ей нужно выполнить работу. Она понятия не имела, какова инто-нация доктора Дентона Филипса на самом деле, и не могла быть уверенной в том, что верно подобрала рост… такое часто случается, если исходишь только из фотографии: сей-час – не лучшее время наткнуться на коллег, которые знали доктора лучше… или того хуже, на самого мужчину. Палата интенсивной терапии, в которой лежал Кронер, имела стеклянные стены, шторы были задернуты, и даже снаружи было слышно шипение медицинского оборудо-вания, поддерживавшего его жизнь. На время закрыв дверь, Девина отодвинула в сторону блекло-зеленую ткань и вошла внутрь. – Дерьмово выглядишь, – сказала она мужским голосом. Подойдя к кровати, демон позволила визуальной лжи о добром докторе соскольз-нуть, являя себя Кронеру в виде красивой женщины, которую он встретил десять лет на-зад. Из каждого его отверстия выходили трубки, а переплетение проводов на его груди делало Кронера похожим на эквивалент панели управления. На серой коже много бинта и белой марли. Полно кровоподтеков. А его лицо напоминало воздушный шарик, все красное и блестящее, расплывшееся от припухлостей. Это – не тот конец, который она спланировала и ради которого работала. ДелВеч-чио должен был сдаться и убить ублюдка прежде, чем Херон пронюхает о том, кто сле-дующая душа. К несчастью, тощую, ненормальную жертвенную овечку прикончил кто-то другой. Да ради всего святого, было очевидно, что он не выживет: она не была врачом… просто играла эту роль время от времени… но при одном виде этой бледности хотелось вызвать гробовщика. Но время ублюдка еще не пришло. И после мелкой промашки Девина не станет рисковать исходом этого раунда. Пора стать чуть более агрессивной, особенно принимая во внимание сделку, заключенную с Хероном. – Твое время еще не настало. – Она склонилась над кроватью. – Ты нужен мне. Закрыв глаза, Девина превратилась в дымку, накрыв тело мужчины, затем проник-ла в него через каждую пору. Ее природная сила наполнила его истощенный аквариум, вернула энергию, вытащила мужчину из воронки смерти и одновременно излечила и под-питала силой. И подумать только: люди полагались на мобильный реанимационный набор . Как же примитивно это было. Глаза Кронера распахнулись в тот момент, когда она возвращалась в свой облик, и когда она обрела форму подле него, он сфокусировал на ней взгляд. Его глаза преисполнились любовью. Презрительно, но полезно. – Живи, – приказала она. – И мы увидимся вскоре. Он попытался кивнуть, но в его горле было слишком много штуковин для интуба-ции. Но он выживет. Девина подняла взгляд на контрольную аппаратуру, частота его сердцебиения перешла в спокойный ритм, кровяное давление пришло в норму. Кислород-ное число перешло из семидесяти в девяносто. – Хороший мальчик, – сказала она. – А сейчас отдохни. Подняв руку, она погрузила его в глубокий, целебный сон, а затем вновь приняла облик старого доброго доктора Дентона. Вошла, вышла, ушла. Она покинула стеклянную палату, кивнула охраннику и прошла вдоль коридора мимо льстецов и подхалимов, которые буквально падали ниц перед ней. Что приносило удовольствие. Такое, что хотелось погулять по больнице какое-то время, впитывая опыт пребывания в мужском теле. Но, с другой стороны, последнее, что ей нужно, – это наткнуться на того, кто хо-рошо знал парня. И, что более важно, с самого утра у нее назначена встреча с терапевтом, и ей нужно выбрать, что надеть… а это могло занять часы. Именно поэтому она нуждалась в гребаном мозгоправе. Время спешить.
---------------------------------------------------------------------------- Песня 1908 года студии, написанная Джеком Нортвортом и Альбертом Фон Тильзером. Стала неофици-альным гимном бейсбола. Джеда́и (англ. Jedi) - персонажи вселенной «Звёздных войн», рыцари-миротворцы, владеющие Силой. Они обладают определённым укладом жизни, воинскими традициями и кодексом чести. Основной атрибут дже-дая - световой меч. Сила дарует джедаям сверхъестественные способности. Лас-Вегас-Стрип (англ. Las Vegas Strip) - примерно семикилометровый участок бульвара Лас-Вегас в ок-руге Кларк в штате Невада, США. Здесь находится большинство крупнейших гостиниц и казино агломера-ции Лас-Вегаса, при этом Стрип лежит за пределами самого города и административно относится к приго-родам - Парадайзу и Винчестеру. Сокр. Отделение интенсивной терапии
Ангельские Авиалинии, пара переливающихся крыльев, к которым Джим еще не привык, вернули его и парней к «Мэриотт» в мгновение ока. Из двух комнат они направились к части Джима. Собака начала выписывать круги, когда банда снова собралась вместе. – Так что мне сделать? – спросил Джим на месте, гадая, как много лет пройдет, прежде чем он перестань донимать Эдди такими вопросами. Вероятно, много. Эта работа пришла без подготовки, из-за отчаянного положения и с ужасающими результатами. Идеальный список для Monster.com, да-да. – Успокойся, – сказал Эд, – и держи значок. Представь ДелВеччио, сидящим лицом к тебе, руки сложены на коленях, глаза смотрят в твои. Как всегда, чем более специфично видение, тем лучше сработает ритуал. Представь, как ты протягиваешь руку и касаешься его лба кончиком пальца, и знай, что это соединение позволит тебе вытянуть из него вос-поминания, хотя на самом деле ты не будешь прикасаться к нему. Все это – в разуме. –Та-да-да-дам, – добавил Эдриан. Сидя на кровати, Джим держал значок в ладонях, чувствуя себя полным придур-ком. Во времена специального подразделения, или, черт, и того раньше, когда он был бед-ным гражданским, он никогда не верил в трансцендентное, гадание по животу, йогов ма-хараши и т.д. Он участвовал в достаточном количестве таких спектаклей, чтобы привык-нуть к подобному, но он всегда будет исполнителем, а не собакой, смотрящей вниз . Плевать. Он сконцентрировался на значке, вещица кубиком льда ощущалась на его коже, пронзала холодом, а не просто таяла в руке. Было бы проще, знай он ДелВеччио лучше, но он сделал все, что мог, чтобы представить мужчину: темные волосы, красивое как грех лицо, холодные, умные глаза… За одно мгновение то, что он представил, внезапно стало картинкой в 3-D, будто Джим смотрел на ТВ, и актер вышел из экрана, сев рядом с ним. Вот только, облик этого парня был полнейшей фигней. У мужчины было два лица. Джим покачал головой, будто это могло разрешить проблему. Не помогло. Основ-ное лицо принадлежало ДелВеччио… как и другое, словно двухэкспозиционная фотогра-фия. Что-то подсказывало Джиму не идти дальше. Но он, тем не менее, пошел. Протянув руку, он приложил воображаемый палец на воображаемый лоб главного ДелВеччио… Как только произошел контакт, его пронзил удар тока, останавливая сердце, за-ставляя тело взмыть. Потом, будто он был камертоном, реверберация пустила в него кор-ни… и захватила контроль. Начав с кончика пальца, дрожь распространилась вверх по его ладони, запястью и руке, то, что началось как слабый тремор, стало столь яростным, что он буквально раскололся на части… пока не стало два пальца, две ладони, два запястья и две руки, и он качался между ними как флаг на штормовом ветру. Джим смутно осознавал, что кто-то кричал его имя, но возможности ответить не было. Он сражался за свою бессмертную жизнь, размытие грозило уничтожить его… и когда он уже был готов окончательно потерять над собой контроль, ДелВеччио раздели-лись, и образовались две личности, слитые воедино от пояса и ниже. Тот, что справа, улыбался, и это был не детектив. А старший ДелВеччио из газет-ной статьи, с запятнанной душой и злыми поступками. Сукин сын наслаждался своим падением. Гребаный ад… у Джима возникло ужасное предчувствие, что просто так он от это-го не уйдет.
***
Эдриан понял, что дерьмо неминуемо, в ту же секунду, как руки Джима под знач-ком начали вибрировать. Это не нормально. А потом струящийся черный дым начал кружить из сложенных чашечкой ладоней спасителя, сливаясь, а затем обрамляя хватку ангела на значке ДелВеччио. Дрожь, начав-шаяся как медленный тремор, быстро перешла в жесткую тряску, пока значок не выпал из рук Джима и отскочил от коротко стриженого ковра. На какое-то мгновение он подумал, что это остановит происходящее, но дым больше не нуждался во внешнем источнике: руки и ладони Джима стали основой, от ко-торой распространялась инфекционная дрожь. – Если она доберется до сердца, мы потеряем его, – выкрикнул Эдди. Что подстегнуло их к действиям. Эдриан и его лучший друг подскочили одновре-менно, устремляясь в разных направлениях. Когда Эдди бросился к смежной двери в их комнату, Эд запрыгнул на кровать позади Джима. Собравшись с силами, он опустился на колени и сомкнул руки вокруг этой широкой груди, располагая хватку как можно выше, чтобы сформировать физический барьер приступу. Он понял, в какой момент волна нахлынула на него… ледяной холод пронесся по коже, обжигающий холод. Открыв себя, Эд предоставил потоку другое тело, предлагая иную цель… даже если это значило принести себя в жертву. Но эта хрень не была заинтересована в нем; он оказался просто лежачим полицей-ским на пути дрожи к груди Джима. Спасительной благодатью стал раствор из лимона, белого уксуса, перекиси водо-рода и ведьминого орешника , и хорошо, что Эдди всегда был наготове. Он влетел из их комнаты с ведром, полным раствора, он двигался быстро, разливая смесь на свои кожаные штаны и футболку от Всемирного фонда дикой природы. Ангел качнулся назад, а потом окатил их из ведра, обливая их тела наряду с крова-тью. И это стало причиной к эвакуации: с оглушающим визгом зло молниеносно устремилось на выход, оставляя за собой отвратительное тление, исходившее от мокрой головы и груди Джима. После исчезновения злой сущности спаситель рухнул вперед, он ослабел так сильно, что на кровати его удерживала лишь хватка вокруг торса. – Расслабься, – прошептал Эд, укладывая парня на спину. Джим открыл глаза и моргнул, будто не был уверен в том, что видит. – Это потолок, – подтвердил Эд. – Как ты? – Я не получил… от Века… никакой информации. – И знаешь, что… ты не станешь повторять это снова. – Что это за чертовщина… такая? Я будто в турбине побывал. Эдди сел рядом с ними, устраивая пса на коленях. – Девина уже пустила в ДелВеччио очень глубокие корни. – Будь все проклято…она может не жульничать? Хотя бы раз. – Джим прощупал пальцем переднюю сторону своей влажной футболки. – И черт, я чувствую себя загряз-ненным. Эдриан вошел в ванную и схватил стопку полотенец. Вернувшись, он накинул одно на Джима, а вторым вытер его голову. Он не возражал против жесткого боя, если тот был честный… а это дело с Деви-ной, которая выходит за рамки правил, становится смехотворным. Тем временем, Джим буквально продал себя этому демону за информацию, а на закуску? Найджел, их тренер, казалось, совсем не торопился подать протест вышестоящей инстанции. Все это полный отстой. Протянув руку, он подхватил значок и затолкал его в карман. Когда Джим, каза-лось, собрался возразить, наступил случай «забей-приятель». – Прости. Тебе нужно время, чтобы зловоние полностью вышло из тебя. Прикос-нешься к этому сейчас? У нас снова возникнут проблемы, причем намного хуже. – Он на-вел пальцем на лицо Эдди. – И пошел ты. К черту. Потому что было очевидно, что ангела понесет на очередной раунд «нет-ты-не». – Я просто верну значок. – Ну, почти. – ДелВеччио проснется без него и подумает, что вконец сошел с ума. Хочешь этого? Отлично. Рад, что ты солидарен со мной. Прежде чем они успели затянуть волынку, он вошел в их с Эдди комнату и раздел-ся… с трудом. Кожаные штаны сложно снять в их первозданном состоянии, а после ли-монного раствора? Они словно приклеились, мать его. – Поклянись мне, – сказал Эдди, стоя в дверном проеме, – что ты не прикоснешься к нему. Никоим образом. Эдриан натянул свежую пару и выудил значок из старых штанов. – Клянусь Богом. Хрип спасителя, словно он пытался выкашлять печень, – именно то, что обрубило разговор. Джима ожидала адская ночка, и хотя Эдди не особо похож на сиделку, ублюдок преуспел на этой стезе… Эд знал по собственному опыту. – Я вернусь прежде, чем ты поймешь, что я исчез. – Эдриан улыбнулся. – Поверь мне. Эдди просто закатил глаза и вернулся в другую комнату, без сомнений, чтобы дер-жать мусорную корзину под рвотными позывами Джима. В мгновение ока Эдриан оказался на переднем газоне перед маленьким воплоще-нием «дома-милого-дома» ДелВеччио. Поднялся северный ветер, и холодный, кристаль-но-чистый канадский воздух, пришедший из-за границы, защипал синусовые пазухи. Нет причин стучать. Он просто проник в гостиную, где на диване ДелВеччио по-прежнему дрых без задних ног. Положив значок на пол рядом с оружием парня и кобурой, Эдриан сел на колени и протянул руку. Проведя ладонью над лицом ДелВеччио, он погрузил парня в еще более глубокий сон, успокаивая несчастного ублюдка. Они могли уже опоздать, подумал Эд и начал кружить ладонью над головой парня. – Хэй, приятель, – прошептал он. – Я хочу, чтобы ты вернулся в прошлую ночь. В лес. Вернись в лес. В лес у мотеля. В гущу сосен. Ты припарковал свой байк… и P.S. Ты бы переломился, приехав на чем-нибудь олд-скульном? Бумер? Да ладно? Ты с таким же успехом мог оседлать кофеварку. – Когда брови ДелВеччио дернулись, Эд решил, что дискуссия о мотоциклах может подождать. – Ты припарковал свой европейский кусок дерьма, и сейчас идешь через лес. Ты ищешь Кронера. Ты ждешь Кронера. Скажи мне. Что ты делаешь? Эд продолжил кружить рукой: – Говори со мной. Что ты собирался… – Я собирался… убить его. Слова были тихими, они слетали с едва шевелившихся губ. – Чем? – подсказал Эд. – Приятель, расскажи мне все. – Моим… ножом. У меня… с собой был нож, и я… ждал… – ДелВеччио нахму-рился снова, но в этот раз скорее казалось, что он смотрел куда-то вдаль, хотя глаза его были закрыты. – Я знал, что он появится. – И когда он пришел… что ты сделал? Ожидая ответа, Эд молился о чуде. Он видел репортаж по ТВ, поэтому знал, что кто-то серьезно поработал над этим Кронером. Если каким-то образом это мог сделать кто-то другой, не Век, то, по крайней мере, дела обстояли лучше. – Я обхватываю мой кинжал… и делаю шаг вперед. Я собираюсь убить его. Своим ножом. – Правая рука парня дернулась у его бедра, потом сжалась в кулак, будто схватив кинжал. – Я собираюсь… Там кто-то еще. ДелВеччио задержал дыхание и совсем не шевелился на диване, как это было и в лесу. – Кто? – Когда не последовало ответа, Эдриану захотелось встряхнуть тыкву парня, чтобы прояснить когнитивный затор, но вместо этого он продолжил кружить ладонью. – Кто это? В этот момент ДелВеччио напрягся, качая головой из стороны в сторону и мор-щась. Его рука поднялась вверх по груди и потерла виски: – Я не могу… вспомнить… Кто-то уже побывал в его котелке, подумал Эдриан. Покромсал его воспоминания. Гребаный ад. Только один вид на планете был способен на это… а также мог разо-рвать человека собственными зубами… – Вампир. Когда слово вылетело изо рта ДелВеччио, Эдриан выругался. Ага, прекрасно. Только этого не хватало в их без того тесной компании. И учитывая, как развиваются события, кто может стать следующим? Пасхальный кролик или Гребаная Зубная фея. Нет, не с их удачей. Скорее Оборотень Джек или Мумия.
Лещина вирджинская - кустарник или небольшое дерево, распространенные в восточных и южных шта-тах, на Среднем Западе США и в Канаде. Цветет в октябре-ноябре, на месте опавших листьев появляются желтые цветы. Название (букв. «ведьмин орешник») связано с тем, что соку, выделяемому листьями и ство-лом растения, приписывались целительные свойства: содержащая спирт жидкость использовалась как при-мочка против воспаления и раздражения кожи.
Следующим утром Рэйли проснулась до сигнала будильника, и было сложно ска-зать, хорошо это или плохо. Эротический сон, в котором они с Веком вернулись на кухонный стол, был в самом разгаре. Но в этот раз пицца не прервала их. В итоге она оказалась полностью обнаженной, Век – на ней, они были в дикой скачке, которая… Будильник затявкал как йоркширский терьер. – Заткнись! Выключив гребаный шум, София решила, что проснуться раньше – не так уж пло-хо. И хотя ее тело чувствовало себя обманутым, едва ли стоило ехать в главное управле-ние с этими картинами перед внутренним взором. Душ. Фен. Одежда… с белым хлопковым бельем, спасибо великодушное. Схватив свою кружку для поездок, она запрыгнула в машину, направляясь на рабо-ту в самое время, чтобы влиться в поток машин на Северном шоссе. И, кто бы мог поду-мать, застрять в пробке с сотней других утренних пташек – именно тот вид вынужденного самоанализа, в котором она не нуждалась. Боже, мамы бывают правыми во многом: чисти зубы щеткой и нитью, даже если жутко устала; носи шляпу – когда холодно, даже если кажется, что выглядишь нелепо; ешь овощи, даже если они пресные на вкус, потому что тебе нужны витамины и волокна. И не связывайся с сослуживцами, даже если они чертовски сексуальны и обладают волшебными руками и губами. Когда она перешла на черепаший темп, разум качался на маятнике между тем, что она проигрывала в голове с самого утра, и кошмаром прошлого вечера, когда внезапно остановили секс, и к ней вернулось здравомыслие. К слову о диаметральных противоположностях… Когда зазвонил телефон, первой мыслью Рэйли стало «прошу, только не моя ма-ма». Они были достаточно близки, но не обладали душевной близостью, и это утро – не лучшее для старта. Но на экране высвечивался не «Дом». – Детектив Де ла Круз? – сказала она, отвечая на звонок. – Доброе утро, офицер. Как вы? В расстройстве. По стольким параметрам. – Плетусь в пробке. Как сами? – То же дерьмо, иное направление. – Выпили кофе? – Еще как. А вы? – Ага. Мы словно в офисе. Послышалось прихлебывание, а за ним – глоток. – У меня есть новости. – А я-то подумала, что вы звоните просто пожелать доброго утра. – Кронер очухался. Ее хватка на руле усилилась. – Определение к слову «очухался»? – Только что звонили его врачи, и они в шоке. Этой ночью все изменилось. Его жизненные показатели на уверенном уровне, и как тебе такое: он, мать его, в сознании. – Срань… я должна поговорить с ним. – Они не готовы принимать большое число посетителей, но все же позволили нам отправить одного представителя. И это моя рекомендация – чтобы ты не была той, кто отправится туда. – Это еще почему? – Ты – его цель. Белая женщина, чуть за двадцать… – Ближе к тридцати. – … и поэтому я думаю, что мы добьемся большего, послав мужчину… – Я могу с ним справиться. – Я хочу, чтобы он заговорил, а не отвлекался на свои фантазии о том, что он хотел бы сделать с тобой. Ну не ужасная ли мысль. – Я не говорю, что ты не должна подходить к нему. Просто это может оказаться нашей единственной возможностью услышать его версию произошедшего. Я не доверяю вещам, которые невозможно объяснить, а его доктор не имеет ни малейшего представле-ния, почему ублюдок все еще дышит… и тем более пришел в сознание. Рэйли выругалась, но она понимала его точку зрения. К тому же, он не был шови-нистом. С другой стороны, была и другая теория… и она чувствовала себя паршиво, под-нимая эту тему: – Есть вероятность, что ты не хочешь, чтобы я услышала то, что он говорит о Дел-Веччио? – Я не защищаю Века. Если он совершил преступление, с ним поступят так же, как и с любым другим… поверь мне. И я сразу же сообщу, когда выйдет мой парень, чтобы ты смогла разобраться с результатами. Окей? Сложно подвергать сомнению такую логику, и невозможно сомневаться в самом мужчине. – Я хочу знать все. – Вы узнаете, офицер. Клянусь своей матерью. – Позвоните мне. – Скоро. Повесив трубку, Рэйли бросила телефон на пустое сиденье рядом с собой. Хорошие новости, по ее мнению, заключались в том, что они выяснят, что произошло в том лесу… теоретически. Серийные убийцы не обязаны славиться искренностью после их долгожданной поимки. Перестроившись и включив поворотник, она приготовилась к съезду. Покинув шоссе, София хорошенько разогналась, хотя выяснилось, что заминка с дорожным движе-нием пришлась кстати. Когда впереди, наконец, показался неуклюжий массив Главного управления, она была готова приступить к работе… и увидеть Века. Они совершили ошибку. Хорошо. Но ей не обязательно повторяться, и Рэйли не позволит этому повлиять на ее работу. Слишком много всего стояло на кону, она вовсе не намерена быть сбита с толку, небрежна или непрофессиональна просто потому, что ее тя-нуло к напарнику. Сисси Бартен и другие жертвы заслуживают намного большего, чем это. А типы вроде Кронера не достойны ничего меньшего.
***
– Дерьмово выглядишь. Век поднял взгляд от офисного монитора. Бэйлс стоял перед его столом с доволь-ным выражением на лице и курткой – в руке. – Спасибо. – Век, откинувшись назад, захотел закурить. – А ты выглядишь как че-ловек, которому… – Отсосали, да? – Я собирался сказать «подарили выигрышный лотерейный билет». Как жизнь? – Угадай, кто проснулся. – Судя по упоминанию минета – я не хочу этого знать. – Кронер. Век выпрямился. – Невозможно. – Ну, тогда Де ла Круз совсем заврался, потому что он только что велел мне пойти и выяснить, что там парень может сказать. Похоже, ночью он пошел на поправку. Век вскочил с кресла раньше, чем понял, что его ноги двигаются. Но это трата вер-тикального импульса: он никуда не идет. По крайней мере, не в связи с должностным по-ложением. Век снова рухнул на кресло. – Черт. Бэйлс наклонился ниже, его лицо стало смертельно серьезным: – Я позабочусь о тебе. Расскажу тебе все. Что напоминает мне… не придавай большое значение доказательствам, найденным в конфискованном грузовике Кронера. Одна каталогизация займет не меньше дня… так много там улик. Перекрестная проба с жертвами? Вероятно, речь идет о годе. По крайней мере, ФБР в норме и на самом деле работает с нами, а не против нас. Черт, ему нужно связаться с тем агентом. Век сделал глоток из кружки с кофе. – Не верится, что Кронер выжил. – Чудеса случаются. – Думаю, этот случай можно назвать чудом. – Да. Он освободит тебя, дружище. Поверь мне. Век не особо верил в это, но, неважно. Предложив костяшки для удара, он сказал: – Иди, утри им нос, приятель. – Ты все верно понял. Я позвоню, когда закончу. Когда парень отвернулся, чтобы уйти, в дверном проеме появилась Рэйли. Она выглядела собранной, деловой, серьезной… такой, какой нужно быть в профессиональной среде. Но в следующее мгновение он увидел ее на кухонном столе, потерявшую контроль, голова запрокинута назад, груди выставлены напоказ, колготки стянуты, юбка собралась вокруг талии. Век потер пульсирующую от боли голову. Он проснулся со стуком в висках, смут-ные щупальца ужасающего сна задержались в его разуме… и это далеко не все. У него возникла зловещая убежденность в том, что кто-то забрался в его дом прошлой ночью. Но он проверил окна и двери… все в порядке, ни следа взлома. Все так же лежало на месте. Когда Бэйлс кивнул Рэйли и отчалил, София подошла к нему. – Доброе утро. – Доброе. – Век оглянулся по сторонам. Никто не разглядывал их, и это казалось чудом… у него возникло ощущение, будто над ними двумя горели неоновые вывески с надписью «МЫ ПЕРЕПИХНУЛИСЬ ПРОШЛОЙ НОЧЬЮ». Но очевидно, только он и Рэйли знали о наличии гребаных табличек, потому что она тоже исподтишка поглядывала на своих коллег-детективов. – Готов просмотреть файл на Бартен? – сказала она, положив вещи на стол рядом с ним и протянув распечатку. Страницы были аккуратными, сложенными и скрепленными в уголке. Заново рас-печатанными. Повернув кресло к ней, он задумался, что случилось с двумя вчерашними отчета-ми. Однозначно, она отпихнула их, когда листы помялись под их задыхающимися телами, и потом сбросила на пол. Он снова потер голову. – Ты слышала о Кронере? – Де ла Круз звонил мне. – Я удивлен, что ты не собираешься опросить его. – О, я сделаю это. Будь уверен. – Она сняла зажим со своей копии и выудила не-сколько разных скрепленных скрепками стопок. – Итак, когда я пролистывала файл, кое-что меня озадачило. Когда Век понял, что пялится на ее губы, ему захотелось пнуть себя под зад: это не просто неподобающе, а неуважительно. – В чем дело? – Я сожалею о прошлой ночи. – Где ты остановилась в отчете? – Анонимное заявление. Вторая страница… звонил человек, сообщивший, что он видел, как Сисси садится в черную машину у «Ханафорда». – Открыл. – Я не должен был ставить тебя в такое положение. – Никаких допол-нительных данных. Парень не оставил свое имя. – Я думала о том, что сказала о ней ее мама. Сисси не производит впечатление де-вушки, которая способна на что-то в таком духе. Она не стала бы садиться в машину к не-знакомцу. – Может, сведения неверны или лживы. – Хотел бы я сказать, что не хочу тебя, но не могу. – Такое случается не впервые, к тому же свидетель не представился. Сейчас ее взгляд напрямую встретил его: – Но дело вот в чем. Почему нет других очевидцев, видевших, как она выходила на парковку? Она оставила машину там, верно? Почему никто не видел, что произошло после ее ухода… особенно, если имела место борьба? Служащие возвращали тележки, по-всюду сновали покупатели. Если Сисси силой заставили сесть в машину, кто-то должен был видеть борьбу, что-то необычное. Просматривая другие данные, Век кивнул. – Да, а местоположение этого супермаркета… на другой стороне улицы ничего нет, на самом деле. Он расположен в стороне от дороги, так что не похоже, что она могла куда-то уйти. – Кто-то должен был увидеть хоть что-то. Господи, почти то же самое случилось с ним и Кронером: ничего, кроме последст-вий… окруженных сплошной черной дырой. Может, что-то в Колдвелловской воде вызывает амнезию у жителей? – Давай начнем сначала, – сказал он, упорядочивая свою стопку. – И разберем все шаг за шагом. Вспомнив, что говорил Бэйлс о Кронере, Век достал мобильный и положил его на стол, на случай, если парень позвонит. Сисси Бартен определенно подходила под профиль жертв, и была одной из двух единственных заявленных пропавших в городе: Кронер никогда не выбирает мужчин, детей, женщин старше тридцати. А другая девочка была заявлена, как пропавшая, почти месяц назад, так что она может выходить за временные рамки. У Века возникло чувство, что Сисси – та самая. Сисси – его обратный путь в дело Кронера.
– Но я не трогал его. Джим голый брился в ванной, когда спор, начавшийся между Эдом и Эдди часы назад, продолжился в соседней комнате. Это – словно включенный ТВ на заднем плане – только их версией коммерческой рекламы были принятие душа, одевание, завтрак… У Джима возникло впечатление, что они вечно о чем-то спорят. И они были хоро-ши в этом… очень изобретательны. И подумать только, когда-то он гордился своей бра-нью. – В следующий раз, уточняй, – добавил Эдриан. – Ты не можешь упрекать меня по этому поводу. – Ты хоть на секунду задумался, что произошедшее с Джимом могло случиться и с тобой? Там тебе бы никто не помог. – Я не прикасался к нему, черт возьми! Пес расположился в первом ряду у ринга, сидя в дверном проеме, его неряшливая голова металась влево и вправо, когда кто-то из парней кидал реплику, а второй отвечал на нее. Маленький приятель, казалось, с удовольствием болтался в стороне, наблюдая за волейболом. Может, он счел это живой версией «Animal Planet» , кто знает. Покачав головой, Джим уперся руками в столик и наклонился к зеркалу. Вчераш-няя карусель с тем значком стала серьезным предупреждением. У Девины были трюки и минные поля, о которых ему только предстоит узнать… и тот факт, что Век оказался втя-нутым по самые уши, не подвергалось сомнению… – ...вампир. Джим нахмурился и отклонился назад, заглядывая в свою комнату. Он не ослы-шался? Никто из парней не казался фаном «Сумерек» , хотя с Эдрианом никогда не узна-ешь наверняка, где, черт возьми, пролегали границы. Как правило, он бы пропустил ком-ментарий мимо ушей. Но Джим и в ангелов не верил… пока сам не стал таковым, мать твою. – Хочешь сказать, что мне пора инвестировать в чеснок? – крикнул он. Пес сменил местоположение, чтобы смотреть на всех сразу. Прежде чем через дверной проход донесся ответ, зазвонил телефон Джима на при-кроватной тумбочке. Он подошел к ней и схватил мобильный, вещица показывала номер с кодом района 518. Доброе утро, детектив ДелВеччио. – Херон. – Это Век. Как ты и твои коллеги? Оправляемся от всевозможных развлечений с тобой прошлой ночью. – Хорошо. Сам как? – Мы просмотрели материалы по делу Сесилии Бартен. Парни, у вас есть что-то, чего нет у нас? Джим ожидал запрос информации от парня… стандартный порядок действий, и он бы предоставил ее, если бы на самом деле был агентом ФБР. – Не знаю. Хочешь встретиться, чтобы я взглянул на то, что у вас есть. – Отличное предложение. – На руках не так много информации, от которой можно оттолкнуться. – Девина не оставила бы ниточки, а учитывая имеющиеся у нее возможности, работа по зачистке была выдающейся. – Ага, я в курсе. Нет свидетелей… как, черт возьми, там не могло оказаться свиде-телей? Потому что его Сисси похитил демон, вот как. Не то, чтобы она была «его». – Слушай, – продолжил детектив, понижая голос. – Я думаю, она связана с Кроне-ром. Ты можешь перепроверить данные и на него? – Разумеется. – Джим не особо любил врать, но не имел затруднений, когда ситуа-ция требовала искажения фактов. – Посмотрим, что мне удастся нарыть. Ланч? – Ага. Ресторан «Риверсайд»? – Увидимся в полдень. Откладывая в сторону вампиров, Джим обошел изножье кровати и просунул голову через смежную дверь: – У нас встреча с нашим бравым детективом. Эдди и Эдриан подняли голову, и одновременно нахмурились. – Что у тебя на шее? – спросил Эд. – В двенадцать, – сказал Джим. – И значит, у вас есть еще пара часов на споры, по-ка я сижу в интернете. Когда он покинул их комнату и направился за штанами, которые оставил на кресле, парни последовали за ним в его номер. – Что это за ожерелье? – рявкнул Эд. Хотя Джим сверкал задницей, он все же решил, что натянуть футболку «Хейнс» было намного важнее. Он не хотел, чтобы они видели золотую цепочку Сисси, спасибо великодушное… – Мы в заднице, – пробормотал Эдриан. – Мы в полной заднице. Джим натянул футболку. – Спасибо за твой вотум доверия… – Она – не твоя проблема! Просто какая-то девчонка, забудь уже про нее. Неподходящие слова неподходящим тоном в неподходящее утро. Джим бросился к парню и буквально уперся лицом в физиономию ангела. – Вчера я полдня смотрел в глаза матери этой девчонки. Так что прежде, чем ты спишешь ее как «ничего особенного», я предлагаю тебе сходить туда и узреть собствен-ными глазами, как много она значит. – А я предлагаю тебе определиться с приоритетами, – не уступал Эдриан. – В этом противостоянии сотни тысяч красивых, невинных жертв, и да, это трагично, но такова реальность. Она – просто самая последняя из виденных мною… ты собираешься откалывать подобное дерьмо с каждой встречной цыпочкой? Это война, а не какая-та сводническая служба. – Ты, высокомерный ублюдок, – зарычал Джим, обнажив зубы. – Не смей притво-ряться, что знаешь меня. – Так сделай нам одолжение, узнай сам себя! Джим отступил назад. И перевел взгляд на Эдди. – Убери его от меня… и держи подальше. Мы закончили. Эдриан бросил через плечо «да плевать» и вернулся в свой номер. Мгновение спустя, дверь с грохотом захлопнулась. Джим натянул кожаные штаны на голое тело, и в повисшем молчании ему хотелось кричать. – Он прав, – сказал Эдди. Бросив через плечо злой взгляд, Джим выплюнул, – Ты тоже свободен уйти. Мне не нужен никто из вас. Последовала пауза, а потом Эдди медленно насупил брови, опуская их над красны-ми глазами… которые внезапно замерцали. Джим сделал шаг назад, но не потому, что боялся, что парень ударит его. Скорее осознал, что бросил спичку в бензин. Взбешенный Эдди Блэкхоук – не то, с чем захочется иметь дело. Тоном, искаженным до такой степени, будто голос доносился из радио со сбивши-мися частотами, ангел прорычал: – Хочешь быть волком-одиночкой? Ну так удачи… я спас твой член и яйца про-шлой ночью, и это не впервые. Считаешь Эдриана проблемой? Посмотри в зеркало, про-двинешься дальше. На этой ноте Эдди развернулся на пятках и закрыл за собой смежную дверь, запи-рая ее на замок. Потом резкая вспышка раскаленного добела света сообщила, что ангел исчез старомодным способом. Повернувшись, Джим подобрал дешевое кресло, поднял над плечом, готовый швырнуть его в дверь. Но потом он замер, увидев в зеркале над комодом свое отражение. Его лицо исказила ярость, глаза сияли ледяной синевой в том же стиле, что глаза Эдди искрили рождественским красным. Футболка растянута на вздымающейся груди и мускулах рук, а изящная цепочка Сисси врезалась в вены на его шее. Медленно опустив кресло, он наклонился ближе к зеркалу, рассматривая крошеч-ные золотые звенья. Еще чуть-чуть, и он разорвет украшение. – Пес, я отлучусь ненадолго. Когда не последовало недовольного ответа, ударов лапой, чтобы привлечь внима-ние, не показались неряшливые уши на дальнем краю кровати, Джим обернулся. – Пес? – просвистел Джим сквозь зубы. – Пес? Может, маленький приятель оказался заперт в комнате Эдди и Эда. Подойдя к две-ри, Джим начал открывать его усилием мысли… Не судьба. Пса тоже нет. Он остался один. На какое-то мгновение, ему захотелось почесать голову в духе «что-за-чертовщина-здесь-только-что-произошла?!». Но потом он закрыл смежную дверь на замок. Принимая все во внимание, это разделение было неминуемо. Они с Эдрианом сошлись в рукопаш-ном в первые сорок восемь часов официальной работы вместе, и эта ситуация «мас-ло/вода» продолжала кипеть на медленном огне. И да, Эдди был крутым, но у Джима воз-никло подозрение, что он сам мог обскакать парня, когда дело касалось магии… поэтому он не мог сказать, что чувствовал угрозу. Так было понятней. Проще. К тому же, когда он подчинялся Ублюдку Матиасу в спецподразделении, то всегда работал один, так что это дело привычное. Он привык к этому. Партнеры, в профессиональной или личной жизни, приносили слишком много проблем типам вроде него.
------------------------------------------------------------- Animal Planet (неоф. рус. Планета животных) - дочерний телеканал американского Discovery Channel. Ра-ботает на спутниковом и кабельном телевидениях. На телеканале транслируются фильмы, показывающие животных в непосредственной среде обитания, рассказы о видах, внесённых в Красную книгу. «Су́мерки» (англ. «Twilight») - популярная серия романов американской писательницы Стефани Майер. Каждая из книг описывает события, происходящие с главной героиней, девушкой по имени Белла Свон, ко-торая влюбилась в вампира. Все 4 части стали бестселлерами и переведены на 37 языков мира, в том числе на русский (издательство АСТ). «Хейнс» - товарный знак колготок, чулок, женских и мужских носков, а также нижнего белья производства компании «Сара Ли», г. Чикаго. шт. Иллинойс. Производится с 1901. Известен рекламный лозунг колготок фирмы, не менявшийся несколько десятилетий: «Джентельмены предпочитают Хейнс»
– Прошу прощения? В Раю, на лужайке около Небесного Бастиона, Найджел взглянул через стол, на-крытый льняной скатертью, и кивнул на тарелку «Ройал Далтон» . – Передай булочку, пожалуйста. – Ты не это сказал. – Колин опустился на свой элегантный стул, его черные брови нависли над глазами, полными негодования. Два их компаньона по ужину… ну, три, если считать ирландского волкодава… ос-тановились посреди глотка… или фырканья, в случае с Таквином. Тем не менее, Берти передал треклятую тарелку, его прекрасное лицо было полно сострадания, как и его дви-жения. Достаточно сказать, что каким бы чудесным ни было тесто на английском фарфоре, чай испорчен. – Найджел, какого черта ты сделал? – Прошу не обращаться ко мне в таком тоне, Колин. – А ты можешь послать этикет к чертям. Что значит, ты встречался с Создателем? Найджел разломил свежую булочку со смородиной и вдохнул поднявшийся слад-коватый пар. Действительно, они не нуждались в еде, но лишать самих себя удовольствия, которое приносила эта формальность, было абсурдно. Байрон приподнял свои розовые очки чуть выше на нос. – Я уверен, у него были на то причины, разве не так? В отличие от Колина, упертого быка, другие два архангела просто подождут, пока Найджел сам решит обо всем рассказать. Берти, с его мягким сердцем, и Байрон, со своим неиссякаемым оптимизмом, были более деликатными существами, чем он, способными в изобилии продемонстрировать силу сдержанности и терпения. Колин же, скорее всего, задаст вопрос еще раз. И потом он начнет выстукивать по крышке стола. Поэтому, естественно, Найджел уделил пристальное внимание ножу для масла. И, естественно, он чувствовал тепло с противоположного конца стола, будто пламя, возвышающееся над древесиной. – Найджел. Что произошло? Он ответил только после того, как тщательно прожевал первый кусочек: – По-моему, мы уже обсуждали склонности другой стороны к… как бы выразить-ся… изобретательной корректировке реальности… – Она обманщица и лживая шлюха, – выплюнул Колин. – Зачем же так грубо. – Найджел отложил булочку, потеряв всякий аппетит. – И позволь снова напомнить, что и мы нарушили правила. Наши руки тоже запачканы, мой верный друг, и… – Это всего лишь пятнышко по сравнению с тем, что выкидывает она… – Ты должен прекратить перебивать. Прямо сейчас. Они смотрели друг на друга в непрерывной, незыблемой тишине… и Найджел по-нял, что сегодня ночью будет спать один… и совсем не возражал против этого. – Мы закончили спорить? – снизошел Найджел. Колин открыл было рот, но тут же захлопнул его. – Хорошо. А теперь, как я и говорил, Создателю известно о нарушениях… с обеих сторон. – Найджел проверил температуру чая «Ерл Грей», убедившись, что она идеальна, как он и ожидал. – Но я признал наши прегрешения и тот факт, что едва ли честно требо-вать от Девины того, что мы сами не готовы уважать. – Ее натура не изменилась, – тихо произнес Берти. – Она не может противостоять своей сущности. Конечно же, Творец знал это с самого начала. – Я придерживаюсь того же мнения. – Найджел отпил еще чая. – Ничего удиви-тельного. Более того, у меня создалось впечатление… – Найджел осторожно выбирал сло-ва, будто ему вообще не следовало говорить о Создателе всего сущего. – Я почти уверен, что это было ожидаемо. Ее нарушения. Наша попытка обеспечить Джиму поддержку в виде Эдриана с Эдвардом. Все это. – И каков ответ на твой вопрос? – рявкнул Колин. – Неизвестен на данный момент. Но Творец сообщил новости самого неприятного рода. Когда я уходил, меня проинформировали, что Джим, Эдвард и Эдриан не сошлись во мнении. – О, они не должны сражаться, – прошептал Берти. – Когда это произошло? – потребовал Колин. Найджел поставил фарфоровую чашку прямо на блюдце. – Только что, очевидно. Колин в очередной раз насупил брови, задумавшись над чем-то. Нехороший знак. – Что случилось? – Создатель не сказал, и я не смел спрашивать. – И как же он хотел предать ту же сдержанность сердцу архангела. – Но ясно, что Джим остался сам по себе. Катастрофический поворот событий. Спаситель силен, но не имеет опыта ведения этой древней войны. Он словно сидящий фазан , ждущий пресловутого выстрела демона. – Но я верю, что Творец примет меры, – заключил Найджел. – Против нас? – спросил Колин. – Поживем – увидим. Ему нечего было пообещать коллегам, он не мог вселить в них веру силой разгово-ра. Представляя что-то Творцу для обдумывания, ты теряешь над этим всякий контроль, и нельзя предугадать, как упадут выстроенные в ряд кости домино. – Я отправляюсь вниз, – объявил Колин. – Херон не может быть один. Ну почему нельзя просто придерживаться правил, подумал Найджел. Хотя бы раз. Подняв чашку и оттопырив мизинец, он вновь осознал, что если от чего-то и зави-сит, так это от темперамента Колина. Да, он был самым разумным среди них, но вспыль-чивым по своей натуре, контроль над разумом – всего лишь пелена, которая скрывала его истинный склад и давалась ему с трудом. – Нечего сказать, Найджел? – обвинил его Колин. – Никаких «О, нет, никуда ты не пойдешь»? Найджел сконцентрировался на замке, возвышавшемся неподалеку, и когда он, на-конец, заговорил, голос его был тихим, и если бы тот исходил от кого-то другого, Най-джел бы услышал в нем печаль: – У нас есть возможность взять эту игру в свои руки. Прошу, взгляни на мой по-ступок… было бы глупо реагировать… немедля… в свете нарушения, которое я предста-вил Создателю на его рассмотрение. – Консерватизм – родственник трусости. Я клоню к тому, что если Создатель пре-красно знал о проделках Девины, тогда меры против нее могли быть приняты еще в пер-вом раунде. То, что ничего не было сделано, говорит о попустительской позиции, и по-этому в данном случае нам следует проявить инициативу. – Архангел бросил салфетку на стол. – Ты не настолько могущественен, как думаешь, Найджел. Или ты считаешь себя столь важным, что лишь после твоей аудиенции появится ответ? В последовавшей тишине Найджел осознал, что до изнеможения устал от всего и всех: Джим заключил сделку с Девиной. Колин вот-вот нарушит правила. Демон выходи-ла из-под контроля. Последний раунд был проигран, и на выигрыш в настоящем надежда невелика. – Если вы все меня любезно извините. – Он аккуратно приложил ко рту льняную салфетку и методично сложил ее. Осторожно положив ткань рядом с блюдцем, Найджел встал на ноги. – Думаю, я достаточно сделал, взывая к вашей логике, и теперь все зависит от вас. Я могу лишь попросить вас подумать о более серьезных последствиях. – Он пока-чал головой над своим старым другом. – Я ждал битвы с демоном. Никогда не думал, что закончу тем, что сцеплюсь рогами со спасителем и с вами одновременно. Он не стал ждать ответа и перенесся в свой чертог. Стоя в одиночестве на фоне яркого атласа и шелка, Найджел чувствовал себя так, будто его забросило в холодную галактику, и теперь он парил сквозь пространство, от края света до края света… в одиночку и бесцельно. Велика вероятность, что они проиграют войну. Внизу, как и здесь, в раю, все разваливалось на части, поэтому им нечего было противопоставить хитроумным планам Девины, и она обязательно узнает об их ослабленном состоянии и воспользуется этим. Впервые оказавшись на арене с демоном, он был так уверен в победе. Теперь же видел только поражение. Они проиграют. Особенно принимая во внимание тот факт, что сейчас он должен отстаивать перед Колином свою точку зрения, но вместо этого сдался из-за усталости. Найджел долго стоял там, где замерли его ноги, легкие горели от нехватки воздуха, который не был нужен ему на самом деле, но перспектива лишиться его рождала панику. В конце концов, он подошел к изящному зеркалу и сел перед своим отражением. Негромко выругавшись, архангел позволил внешнему облику раствориться, и на его месте осталось лишь то, чем он в действительности являлся: переливающийся, разноцветный источник света, сиявший каждым цветом бытия. Он лгал самому себе, понял Найджел. С самого начала он верил, что смысл войны – спасение душ в замке… и хотя это было стимулом, под его героической мантией и целью была сокрыта и иная правда. Это место – его дом. Эти чертоги, время, которое он проводил с Колином, трапезы и занятия спортом с Берти и Байроном. Даже добрые карие глаза и длинные лапы Таквина подпитывали и поддерживали его. Это его жизнь, и Найджел любил ее безусловно, включая следы на ковре, которые Колин оставлял после душа, вино, которое пили вместе, когда все было тихо и спокойно, и даже воображаемую кожу, которой – как они оба себе представляли – они касались друг друга. Он был бессмертным, который в данный момент понимал смертельный ужас поте-ри. Как люди выносят это? Проживают свои столь короткие жизни, не зная наверняка, когда любимые покинут их… и действительно ли для них есть место на другой стороне. Возможно, в этом и заключается вся суть. В самом деле, он провел слишком много времени, беспечно проживая свои «дни» и «ночи», принимая за должное то, что все шло именно так, как он и хотел. Только сейчас Найджел столкнулся с необъятной, мрачной смертью и осознал, насколько ярки цвета это-го существования. Творец был гением, подумал он. Вечность порождала пренебрежение. Но мимолет-ность заставляла ценить дарованное. – Найджел. Не Колин, а Байрон просунул голову между фиолетовыми и красными полотнами. Архангел был нерешителен, и странно, что он не объявил о своем присутствии. – Я звал тебя, – сказал он. А, это все объясняет. Найджел снова обрел форму, накинув на себя плоть и кости и вновь надев на тело белый послеполуденный костюм, который был на нем во время чаепития. Встретив взгляд, скрывавшийся за этими розовыми очками, по правде говоря, он предпочел бы аудиенцию с гневом Колина. Или даже с двуличностью Девины, раз уж на то пошло. Последнее, что его интересовало, это неугасаемая вера и оптимизм Байрона. – Дорогой мой мальчик, – произнес Найджел, – может, как-нибудь в другой раз? – Я не отниму много времени. Только пришел сказать, что Колин решил никуда не идти. Найджел встал и подошел к кушетке у кровати. Потянувшись, он с трудом сохра-нял материальную форму. Он устал, так сильно устал, даже перед лицом того, что должно было принести облегчение. – Посмотрим, как долго продлится эта сдержанность, – пробормотал он. – Он отправился в свои покои. Читать так: если Найджел захочет поговорить с архангелом, то найдет его там – не-кий полевой отчет, что было очень мило со стороны Байрона, на самом деле. И совсем не удивительно. Байрон и Берти не могли не знать, насколько близки были Найджел и его заместитель, но спокойно к этому относились. Этим появлением, с другой стороны, Байрон выражал беспокойство за них двоих. Оптимист. Беспокоится. Да уж, все действительно плохо. – Колин в своих покоях, – повторил архангел. – Как и должен быть. – В конце концов, здесь они вместе проводили время, но «официально» жили раздельно. Получив мягкий ответ, Байрон снял очки с затемненными стеклами, и когда он поднял свои переливающиеся зрачки, Найджел не мог вспомнить, когда в последний раз видел архангела без розовых линз. – Прости за грубость, но, возможно, тебе следует пойти и поговорить с ним. – Он и сам может ко мне придти. – Я знал, что ты так скажешь. – Есть шанс, что сначала ты ходил к нему? – Тишина стала ему ответом. – Ах, ты добросердечен, дорогой друг. – Нет, это удел Берти. – И твой. Ты всегда видишь в людях лучшее. – Нет, я окружен хорошими людьми, которые выкладываются на полную. В дейст-вительности, я реалист, а не оптимист. – Внезапно лицо ангела засияло силой знания. – Ваши с Колином сущности одинаковы. Надеюсь, что вы оба поймете это и воссоедини-тесь. – Значит, ты еще и романтик. Что несколько несвойственно реалисту. – Напротив, я хочу победить, и наши шансы на выигрыш выше, если тебя не отвле-кает разбитое сердце. – Оно не разбито. Байрон вернул очки на свой нахальный, прямой нос. – А я спрошу тебя… кому ты лжешь? Поклонившись, он вынырнул из шатра. В повисшей тишине, Найджел крайне разочаровался в том, что для сохранения сче-та в пользу Творца можно было предпринять совсем немного. И как возмутительно полагать, что также он ждал прихода Колина с извинениями. Возможно, ради этого не стоило задерживать ненужное ему дыхание.
---------------------------------------------------------------- «Ройал Далтон» - английская компания, занимающаяся производством столовой посуды и коллекционных предметов. В оригинале shoot the sitting duck (или pheasant)) – «стрелять по сидящей утке (или фазану)», погубить че-ловека, воспользовавшись его беззащитностью, беспомощностью; ≈ бить лежачего.
– Нет, спасибо… думаю, ты и сам сможешь пообедать с тем агентом. Когда Рэйли ответила на его вопрос, Век остановился, не надев до конца кожаную куртку. Они все утро работали без перерыва, разбирая строчку за строчкой в отчетах по делу Бартен, было удивительно, как хорошо они сработались. Казалось, все случившееся прошлой ночью было надежно отодвинуто на задний план, по крайней мере, с ее стороны. Что до него? Черт, да, эти мысли не покидали его, и Век бы обрадовался, кройся причина в том, что он ждал паузы в разговоре, дабы вставить очередное банальное извинение. На самом же деле, все объяснялось тем, что он хотел ее. До сих пор. Даже сильнее, если говорить начистоту. Боже, ему нужна сигаретка. – Тогда встретимся здесь через час. – Прямо как на сви… то есть, заметано. Выпалив это, она прикусила губу своими белоснежными зубками, будто пыталась заткнуть себе рот или же отомстить ему за почти сказанное «свидание». Для этой части ее тела существовало столько способов гораздо лучшего примене-ния. Выругавшись себе под нос, он вышел из Убойного отдела прежде, чем блестящая идея получила хоть какое-то эфирное время, и вместо того, чтобы спуститься по главной лестнице, Век направился к пожарному выходу. Он не хотел попасть в баррикаду «Брит-ни» или столкнуться с кем-нибудь из коллег. И как только он вышел из Главного управления, то остановился, прикурил «Мальборо» и взглянул на небо. Солнечный свет, заливавший его вчера, спрятался за густыми облаками, ветер был холодным и влажным. Хорошо, что он был сторонником быстрого шага. Через пять минут ходьбы Век оказался в кафе. Агент Херон курил у входа, присло-нившись к стене. На нем было много кожи, и он больше походил на байкера, нежели на федерала. Опять же, может, сегодня он не на службе и любил гонять на байке. Век нахмурился. Боже, почему-то он смутно помнил, как один из этих агентов воз-мущался по поводу его БМВ. Только, когда это было? Может, ему все приснилось. – Сигарета в нужное время лучше еды, – пробормотал Век, когда они пожали друг другу руки. – Аминь. – Плохой день? – В точку. – Может, просто пройдемся? – кивнул Век на тротуар. – Затяжка кажется более привлекательной, чем сэндвич с беконом, который я планировал заказать. – Хорошая мысль. Они вышли на бетонную дорожку и начали бесцельно бродить по улице. Проте-кавшая рядом река Гудзон из-за ветра была такого же мрачного цвета, что и небо, ближе к середине ее поверхность все больше покрывалась рябью. – Принес копию нашего отчета, – сказал Век, зажав сигарету зубами и достав сло-женные пополам бумаги. – Но ты, наверное, уже видел большую его часть. – Всегда полезно взглянуть еще раз. – Документы перекочевали в нагрудный кар-ман Херона. – Я хочу помочь. – А я могу использовать то, что есть у тебя. От этого дела просто опускаются руки. – Вот уж точно. Какое-то время они молчали. Справа проносились машины, сигналя друг другу время от времени. На бешеной скорости проехала «скорая» с включенными сиренами. Мимо промчалась толпа велосипедистов в облегающих костюмах и с аэродинамическими ведерками со льдом, крутя педалями так, будто за ними гнались. В отличие от всего остального мира они с Хероном не прибавляли шаг. – С тобой легко говорить, – произнес Век, выдохнув дым, который поднялся над его головой. – Я вроде бы не так много сказал, – засмеялся Херон. – Знаю. И мне это по душе. Дерьмо, дело Бартен меня убивает. Говоря по правде, я в нем вообще ничего не понимаю. – Да уж. Век оглянулся. – Кстати, где твоя команда? – Не здесь. Спасибо, кэп. И, очевидно, тема закрыта. В эту секунду зазвонил телефон Века, и он сразу поднес его к уху. – ДелВеччио. Да? Серьезно? Проклятье… ни хрена себе. Он почувствовал на себе взгляд Херона… из-за которого в затылке возникло очень странное ощущение – словно предупреждение. Прошлой ночью… на его кухне… Век остановился и на автопилоте доложил Бэйлсу о Кронере, не отводя взгляда от Херона. У него всегда были хорошие инстинкты, но это – нечто большее, чем интуиция или предчувствие. Это – факт, хотя он и не понимал, что к чему. Разъединившись, он все еще продолжал смотреть на агента ФБР. – Знаешь, я думаю, вчера в моем доме кто-то был. Херон даже не моргнул – на лице парня не было совершенно никакой реакции. Что говорит само за себя, не правда ли. – Не знаю, может, мне приснилось. Брехня. Там был Херон. Как только Век вошел на кухню, у него появилось точно такое же чувство – будто за ним кто-то наблюдает, и эти самые глаза смотрели на него прямо сейчас. Вот только, с чего ФБР следить за ним? Хотя, ответ очевиден: его отца казнят в Коннектикуте в ближайшие дни. Может, они боялись, что он начнет подражать убийце… и, да, инцидент с Кронером сиииильно помог ему на этом фронте. И, несмотря на то, что правопорядок не позволял официально выбирать людей и задерживать их только из-за внешности или родственных связей, за ними сто процентов можно установить слежку. С другой стороны, федералы могли защищать его. От отца и его последователей. Но в таком случае они бы просто обо всем ему рассказали, разве не так? – Так что ты думаешь о Бобе Гринвее, – пробормотал Век. – О менеджере «Ханна-форда», где последний раз видели Сесилию Бартен. – Как ты и сказал, информации недостаточно. – Ты же здесь не из-за ее дела. Херон сильно затянулся своим «Мальборо». – Черта с два не из-за нее. – Менеджера зовут Джордж Штраус. Ты вообще читал дело? Агент не моргнул. Казалось, ему совсем плевать, что его поймали на провале памя-ти в лучшем случае, и на лжи в худшем. Он полностью владел собой, словно видел и со-вершал вещи гораздо ужаснее, чем какая-то путаница с правдой, и ему было все равно. – Не хочешь поделиться, что ты забыл в моем доме вчерашней ночью? – сказал Век, стряхивая пепел. – Не совру, если скажу, что к тебе у меня особый интерес. Но нет абсолютно ника-ких сомнений в том, что пропажа Сисси Бартен имеет для меня чертовски огромное зна-чение. Век нахмурился. – Какого дьявола здесь происходит? Мой отец имеет к этому отношение? Потому что если ты не в курсе, я практически не знаю парня и надеюсь, что они окажут миру ус-лугу и прикончат ублюдка. Херон наклонился вперед, поднял ногу и потушил сигарету о подошву своего бо-тинка. Положив бычок в задний карман, он достал новую из мягкой пачки и прикурил ее с умелостью заядлого курильщика. – Позволь спросить кое-что. – Можешь для начала ответить на мои вопросы, буду премного благодарен. – Неа. Я больше заинтересован тобой. – Парень затянулся и выдохнул. – Ты когда-нибудь чувствовал себя так, будто есть другая сторона тебя? Нечто, что следует за тобой, скрываясь за фасадом? Может, время от времени она показывается, направляя тебя туда, куда ты не хочешь идти. Век прищурился, а сердце сделало один удар и замерло. – За каким хреном ты у меня это спрашиваешь? – Просто любопытно. Это из разряда тех вещей, которые ты не хочешь видеть в зеркале, например. Век сделал шаг назад и показал на парня сигаретой. – Держись подальше от меня и моего дома. Херон, стоя посреди тротуара, не сдвинулся с места. – Из разряда тех вещей, которые заставляют задуматься, на что ты способен. Ве-щей, что так сильно напоминают о твоем старике, что тебе не нравится думать об этом. – Да у тебя крыша поехала. – Ничуть. Как и у тебя. – К твоему сведению, я хорошо стреляю. И мне пофиг, что ты федеральный агент… если ты и об этом не соврал. Век развернулся и быстро зашагал прочь. – Посмотри себе под ноги, Томас ДелВеччио, – прокричал Херон. – Присмотрись к тому, что происходит. И позвони, когда станет совсем страшно. Я единственный, кто мо-жет тебе помочь. Гребаная психованная скотина. Чертов психованный ублюдок. Век почти мгновенно вернулся в Центральное управление и взлетел по главной лестнице, направляясь к компьютеру. Ворвавшись в Убойный отдел, в качестве приветствия он получил кучу звонящих телефонов – все либо обедали, либо работали над делом где-то в городе. Хорошая новость для его коллег. Сев за свой стол, он набрал номер местного отделения Федерального Бюро Рассле-дований. – Да, здравствуйте… это детектив ДелВеччио из Колдвелловского Убойного отде-ла. Я хочу поговорить с Отделом кадров. Да. Спасибо. – Он взял ручку и начал крутить ее между пальцев. – Да, ДелВеччио из Колдвелловского отделения… я хочу узнать, есть ли в вашей системе, даже внештатной, агент Джим Херон. Могу назвать номер значка, если нужно. – Он продиктовал цифры. – Ага, верно. Парень, которого я ищу, – агент Джим Херон. Да, так и произносится, как птица . Вчера ко мне подошел мужчина, его документы вроде бы настоящие, он представился агентом, работающим над делом пропавшего человека, и ходил со мной к семье. Только что я снова с ним встретился и хочу подтвердить его слова. Ага. Просто перезвоните, я за своим столом. Он повесил трубку. Раз Миссиссипи. Два Миссиссипи. Три Миссиссипи. Четыре Мисс… Зазвонил телефон. – ДелВеччио. Эй, спасибо… серьезно. Надо же, никого с таким именем. Да, ростом шесть футов и четыре или пять дюймов. Светлые волосы. Голубые глаза. Похож на солда-та. С ним были еще два человека, один с косой, другой с кучей металла на лице. Но доку-менты были настоящими, вплоть до голограммы. Спасибо… да, пожалуйста, я бы хотел знать, если вы что-нибудь найдете… и я сообщу, если он снова покажется. Положив трубку, он подумал, что ему следовало знать. Ему следовало знать, черт возьми… и он должен был арестовать парня прямо там, у реки. Но разговор о тенях вывел его… – Ты в порядке? Он поднял глаза. Рядом с его столом стояла Рэйли, держа в одной руке маленький пакет из «МакДональдса» и маленькую содовую в другой. – Нет, черт подери, я совсем не в порядке. – Он посмотрел на экран компьютера, потому что знал, что пялится на нее. – Помнишь того агента ФБР? – Херона? – Он не настоящий агент. – Не настоящий? – Она села рядом с ним. – Что ты имеешь в виду? – Вчера кто-то вломился в мой дом. – Она ахнула, и Век продолжил. – Это был он. Может, еще два его приятеля… – Почему ты не рассказал мне? И какого дьявола не заявил об этом? Он начал потирать виски с мыслью, что, по крайней мере, эта головная боль была обычным последствием стресса. Всего лишь напряжение… Внезапно он развернулся. Вот только позади него ничего не было, никто не уставился на его затылок и не на-правлял дуло пистолета. Лишь пустое помещение, разделенное на отсеки, набитые ком-пьютерами, телефонами и пустыми офисными стульями. К сожалению, инстинкты подсказывали, что за этим слоем скрывался другой, кото-рый не могли увидеть его глаза, тем не менее был таким же реальным, как все, к чему он мог прикоснуться и почувствовать. Такое же ощущение у него возникло вчера на кухне. У реки десять минут назад. Оно не покидало Века всю его жизнь. – Что-то не так? – спросила Рэйли. – Нет. – Голова болит? – Нет, все нормально. Век спокойно встал и прошел через весь отдел к окнам, выходившим на улицу ни-же. Сделав вид, что смотрит на небо, он сосредоточил свой взгляд на стекле и собрался с силами. Никаких теней в глазах. Слава богу. Обычно зеркала были самым верным способом увидеть тайное, но оконные стекла могли обмануть. Будь оно проклято, Век сходил с ума. Он развернулся, и на обратном пути к стулу прошел через нечто, напоминавшее теплый поток. Рэйли положила на него свою руку. – Поговори со мной. Я могу помочь. Он провел рукой по волосам, растрепав их, и не стал их приглаживать. – Прошлой ночью, когда вернулся домой, я знал, что там кто-то есть. Очевидных следов проникновения не было, просто… – Ладно, услышав свои слова, он начинал чувствовать себя сумасшедшим. – Я не был уверен, пока не встретился сегодня с Хероном. То, как парень смотрел на меня… я знал, что это он, и сам он этого не отрицал. Гребаный ад, мне стоило ожидать нечто подобное, ведь до казни отца осталось всего ничего. – Что… прости, но какое отношение твой отец… – Как я уже говорил, у него есть поклонники. – Век снова взлохматил волосы. – И они вытворяют пугающее дерьмо. Они не могут приблизиться к нему, зато я – обычный гражданин, и они находят меня. Ты даже представить не можешь, каково это, обнаружить, что твой новый сосед поклоняется дьяволу, или на девушке, запавшей на тебя в баре, вы-татуировано лицо твоего старика. Особенно моего старика. – Он тихо, но цветасто выру-гался. – И поверь мне, это лишь самые неоригинальные примеры. Мне следовало знать, что такое должно было случиться прямо сейчас, но я не верю в паранойю. И, черт возьми, наверное, зря. – Ты не можешь винить себя насчет Херона. Я видела его документы. Они выгля-дели совершенно законными. Век резко взглянул на нее. – Я привел этого мужчину в дом жертвы. Чтобы он встретился с ее матерью. О, вашу ж мать… Век резко отодвинул стул и встал. Расхаживая рядом с кучей отсеков, ему хотелось врезать кулаком по стене. И, конечно же, его телефон зазвонил именно в этот момент.
***
Рэйли не стала вставать, когда Век ответил на звонок. Он ужасно выглядел. Напряженным. Истощенным. И тогда до нее дошло, что про-шлой ночью у нее дома он ничего не съел, и, учитывая, как прошел «ланч», наверняка не оказал себе услугу и в полдень. – Правда? Да, она со мной. Ага… Двенадцать раз произнеся нечто уклончивое, Век наматывал узкие круги, уперев-шись в бедро свободной рукой, опустив голову и нахмурив брови. На нем была его форма – черные брюки, белая рубашка, никакого галстука, а из нагрудного кармана выглядывала красная полоска пачки «Мальборо». Отсеки в Убойном отделе, как и во Внутренних расследованиях, были не выше уровня груди, здешние детективы, как и ее коллеги, украшали свои рабочие места фото-графиями детей, жен, мужей. У парочки женщин на столах были маленькие растения. Почти у всех имелись специальные кружки для кофе, вырезки из «Дилберта» и объявле-ния с глупыми ошибками. Место ДелВеччио было совершенно пустым, на тканевых стенках для кнопок не было ничего, кроме дырок, оставленных моментами из жизни предыдущего обитателя. И Рэйли казалось, что тот факт, что он только начал работать здесь, тут ни при чем. Обычно, оказываясь на новом рабочем месте, люди первым делом раскладывают свои вещи. Век разъединился и посмотрел на нее. – Это был Де ла Круз. Еще я разговаривал с Бэйлсом. – Я тоже. – Значит, ты в курсе, что Кронер считает, что на него напало животное, а во мне он опознал мужчину, позвонившего в 911. – Да, я знаю. И думаю, тебе стоит в это поверить. – Во что поверить. – Что ты не причинил ему зла. – Когда он усмехнулся, она покачала головой. – Век, я действительно так считаю. Я не понимаю, почему ты так упрям, даже когда улики свидетельствуют об обратном. – Люди могут ошибаться. – Но не на расстоянии нос-к-носу. Или ты думаешь, такие раны можно нанести, стоя на другом конце парковки? – Когда он ничего не ответил, Рэйли знала, что бессмыс-ленно продолжать эту тему. – О Хероне нужно доложить. – О том, что он выдал себя за федерального агента, да. Но я сомневаюсь, что смогу доказать, что он был в моем доме. – Век сел на стул и начал копаться в телефоне. – По крайней мере, у меня есть номер его мобильного. – Я заполню заявление, – сказала она. – Ты должен взять отгул на оставшуюся часть дня. – Не стоит. Я в норме. – Это не просьба. – Я думал, ты моя напарница, а не начальница. – Вообще-то, по званию я выше тебя. – Поморщившись, Рэйли пожалела, что не сформулировала эту фразу иначе. – А еще я могу взять на себя бумажную работу о проде-ланном вчера. – Спасибо, но лучше я сам. Она повернулась к компьютеру, чтобы проверить почту. – У тебя отгул на вторую половину дня, не забыл? Когда Век ничего не ответил, она подумала, что он собирает вещи. Наивная. Он просто наклонился на спинку стула и смотрел на монитор. Несомненно, он ни-чего на нем не видел. – Я не уйду. Я просто хочу работать. И тогда Рэйли поняла, что у него ничего не было. Никто не ждал его дома. Никого в его жизни… в своих документах графу «ближайший родственник» он оставил незапол-ненной, а контактным лицом, на случай, если с ним что-то случится, был тот Бэйлс. Где его мать? гадала она. – Держи, поешь – сказала Рэйли, поставив перед ним пакет из «МакДональдса». – Это всего лишь чизбургер, но, похоже, тебе нужно немного калорий. Его руки были на удивление нежными, когда он поднял подарок. – Я не хочу забирать твой ланч. – У меня был плотный завтрак. Век потер напряженную точку между бровями. – Спасибо. Действительно, спасибо. Когда он достал желтую упаковку и усиленно начал работать над бургером и большой порцией картошки, она почувствовала себя так, словно они шли нога в ногу, хотя оба сейчас сидели на стульях. Но ведь в этом и есть суть партнерства. Иногда передачи переключаются гладко. А бывает, что не обойтись без заеданий и скрипов. И не всегда ясно, почему или когда все вновь становилось безупречным. Хотя в случае прошлой ночи, было чертовски очевидно, что именно выбило их из колеи. – Как насчет того, чтобы еще раз попытаться поужинать, – прокашлявшись, пред-ложила София. Судя по тому, как резко он обернулся, вместо золотистых арок она с таким же ус-пехом могла бросить ему на колени бомбу. – Ты серьезно? – спросил он. Она пожала плечами, словно ей было все равно. – Моя мама обиделась, что я пошла в фаст-фуд на обед, и теперь настаивает, чтобы сегодня я приехала к ним. Хотя, она бы заставила меня сделать это, даже если бы я пообе-дала кашей и тофу… потребность в готовке берет над ней верх время от времени, и по-скольку я – единственный ребенок, то еще один рот имеет значение. Мама много готовит, если ты понимаешь, о чем я. Век положил в рот три полоски, прожевал их и вытер рот салфеткой. – Ты уверена, что хочешь этого? – Ведь это я спросила? – Ну… тогда ладно, – сказал он, глядя на красный картон. – С удовольствием. Большим удовольствием. Когда Рэйли начала набирать маме смс, он добавил: – Обещаю примерно себя вести. Низкие нотки в его тоне дали понять, что он говорит не о столовом этикете, и Рэй-ли точно знала, что и сама даст такое же обещание. Танго танцуют вдвоем, и Бог свиде-тель, тогда на кухне она была рядом с ним. Хотя, сейчас на ней не было ничего из «Викториа Сикрет», и, наверное, бояться нечего. Наверное. – Хорошо, как пишется «Херон»? – прошептала она, открыв пустой бланк заявле-ния. Наступила самая короткая пауза, которая только может быть. А потом Век тихо произнес: – В точности как птица.
--------------------------------------------------------- Heron, англ. – цапля. «Дилберт» - название серии комиксов и имя их главного героя. В них рассказывается об офисной жизни, менеджерах, инженерах, маркетологах, боссах, юристах, сбытовиках, практикантах, бухгалтерах и прочих странных людях. Создан Скоттом Адамсом. Первая публикация состоялась 16 апреля 1989 года. По мотивам комиксов снят одноименный мультсериал. «Золотые арки» - эмблема компании «Макдоналдс», желтая неоновая буква «М» с закругленными верх-ними уголками, по форме напоминающая две соединенные арки; иногда заменяет название компании
Когда опустилась ночь, Эдриан был пьян… но не возбужден. Не всегда эти два процесса шли рука об руку. Эдриан вполне мог быть только воз-бужден… например, всякий раз, просыпаясь, он был готов заняться делом, будучи при этом трезвым как стеклышко. Однако он крайне редко выпивал парочку бутылок, оставив без внимания этот зуд. И Эдриан никогда не напивался в хлам – он не был уверен, что такое вообще возможно. Но алкоголь мог ударить ангелам в голову, и по большому счету, это вело ко всевозможным знакомствам. – Подожди, это шестая? Или уже седьмая? – посчитал он на пальцах, опустив оче-редную пустую бутылку. Сегодня другой ангел не отставал от Эдриана. С тех самых пор, как они зашли в «Железную Маску» несколько часов назад, парень пил ровно столько, сколько пил Эд. – Восемь, – пробормотал Эдди, посигналив официантке. Женщина тут же кивнула и направилась к бару. Она была хороша: двигалась быст-ро, все подмечала и не казалась заинтересованной в том, чтобы отказать ему и его парню. В ожидании следующего раунда, Эдриан откинулся на спинку дивана из мятого бархата и окинул взглядом мрачную, угрюмую толпу. Скорее по привычке, нежели из не-обходимости, он посчитал, что настало время перейти от выпивки к сексу. Такой романтик, не правда ли? По крайней мере, он знал, что найдет что-нибудь. В местах, вроде этого готическо-го клуба, он чувствовал себя в своей тарелке… все, начиная от барменов и официанток и заканчивая проходящими мимо людьми, были ему по душе: ничего розового, с узором «пейсли» или прилизанных павлинов. И, как правило, ему требовалось не больше минуты, чтобы найти подходящую кан-дидатуру. Но сегодня даже девица с волосами до попы и атласным бюстье в стиле Мэри-лин Монро не могла заставить его оторвать задницу от дивана. И раз уж на то пошло, он даже не был возбужден. Гребаный Джим Херон. Подошла официантка с очередным набором бутылок, и Эдди наклонился вперед, чтобы положить на поднос очередную двадцатку. Он передал бутылку Эдриану и отки-нулся на спинку. – Думаю, нам нужно заняться делом, – сказал Эдди. – Например… В эту секунду мимо прошествовала Полуночная Рапунцель , вильнув своей поп-кой, и глаза Эдди неотрывно наблюдали за шоу, загоревшись ярко-красным цветом. Что ж, смена ролей, значит. Обычно пассию выбирал Эд. – Вперед, займи себя. – Эдриан разом выпил полбутылки. – Я присмотрю за твоим «Бадом». Длинноволосая женщина остановилась буквально в метре от их столика и огляну-лась через плечо. Судя по выражению ее лица, она могла просто лечь перед ними на стол обнаженной. – Уверен? – спросил Эдди. – Да, я просто посижу тут. – Я ненадолго. – Не торопись. – Черт, ночка ожидалась длинной. Может, еще парочка бутылок «Бада», и он будет готов. Бог свидетель, Эдди мог заниматься сексом несколько дней к ряду, так что они все еще могли устроить тройничок. Когда Эдди встал на ноги, его эрекция была очевидна… и чтобы похвастаться по-добным, Боб, парень, рекламирующий по телеку Энзит , принимал немало таблеток. И увидев ангела во всей его красе, женщина, привлекшая внимание Эдди, буквально выле-тела из своего белья, поднесла руку к горлу… и опустила ее к декольте. Милая, можешь не стараться, подумал Эдриан. Он весь твой. И запомнится ей надолго. Эдди всегда оставлял неизгладимое впечатление. – Повеселись, – пробормотал Эдриан. – Ты знаешь, где нас найти, если передумаешь. Когда Эдди ушел, Эд допил свое пиво… и, пока ползло время, принялся за «Бад» приятеля. – Ты не нашел ее привлекательной? От низкого протяжного голоса у него по коже побежали мурашки. И он отказывался смотреть налево. – Вечер добрый, Девина. Демон прошествовала перед ним и заняла место Эдди на диване. Уголком глаза он заметил, что на ней было шикарное черное платье, которое больше подходило для понто-вой коктейльной вечеринки в каком-нибудь особняке… оно так сильно открывало ноги, что были видны подвязки ее чулок. – Девина, ты сюда не вписываешься. – Я знаю, я слишком хороша для этого места… со мной такое постоянно. – Когда подошла официантка, демон улыбнулась. – Бокал белого вина, если оно у вас есть. И за-пишите на его счет. – У меня нет счета, – отрезал он. – Тогда он заплатит наличными. Эдриан почувствовал первые признаки возбуждения в своем члене, но оно не было сексуальным. Это был гнев, направленный на врага. Черт, она никогда не возбуждала его подобающим образом, но могла заставить член затвердеть. С Джимом творилось то же самое? – Так, где ваше третье колесо? – спросила демон. – В вашей тройке не хватает од-ного человека. Хорошая новость, подумал он, что Девина не могла находиться в двух местах од-новременно. Поэтому девушка, уединившаяся в уборной с Эдди, определенно не была ею. И где бы сейчас ни ошивался Джим, врага рядом с ним тоже не было. – Что привело тебя сюда? – спросил он. – Ничего не скажешь по поводу моего меткого вопроса? – Нет. – О, ладно… вообще-то, я искала тебя. Польщен? – Ничуть. – Подумала, тебе нужна компания. Он открыл было рот, чтобы сказать, что ему и так хорошо, и она может отвалить, но затем подумал о Джиме, оставшемся без всяческой поддержки с их стороны. Несо-мненно, ублюдок все еще работал над ситуацией с ДелВеччио, продвигаясь вперед без них. С этой чертовой цепочкой вокруг горла. А они торчали тут, сидя на своих задницах, в стороне от дела, будто пара сучек. Эдриан заставил себя повернуться к Девине. Когда она улыбнулась ему, и ее иде-альные белые зубки сверкнули даже в темноте, он не смог отогнать воспоминания обо всех их забавах. Просто обхохочешься. Его желудок взбунтовался. И эта ухмылка стала шире, когда Девина наклонилась ближе к нему. – Я по тебе скучала. – Сомневаюсь. Я знаю, ты была занята. – Ты имеешь в виду с Джимом? – Она наклонилась еще ближе, прижавшись иде-альной грудью к его руке. – Ревнуешь? – Да. Просто вне себя от ревности. – Ты не умеешь врать, – демон прикоснулась к его уху ярко-красными губами, – но любовник из тебя отличный. – А с тобой все наоборот. Эти слова оскорбили ее достаточно, чтобы она, по меньшей мере, отодвинулась от него. – Это такая ложь. Из меня просто превосходная шлюшка. Эдриан усмехнулся на выдохе. Как обычно… Девине было совершенно наплевать, даже если ее называли словами похуже. Официантка принесла вино, и хотя он мог быть мудаком и заставить демона саму за себя заплатить, Эдриан боялся втягивать в это дерьмо бедного человека с коктейльным подносом. Отдав двадцатку, он с облегчением увидел, как женщина ушла к другим людям. Девина прислонилась к спинке и провела изящным пальцем по ножке бокала. Эдриан задумался, какого дьявола она здесь забыла. Девина была злобной сучкой, но пустая болтовня – не ее стиль. И она только что поимела Джима, в конце концов, по-этому вряд ли отчаянно желала секса. – Так, где Джим? – спросила Девина, не отводя шардоне от губ. – Там, с твоим парнем, обрабатывает чью-то попку? Эдриан нахмурился. Эти слова прозвучали как риторический вопрос, но он видел истину сквозь ложную маску рутинности: Девина не знала, где спаситель, не так ли? Джим блокировал ее. Каким-то образом ублюдок выяснил, как стать на самом деле невидимым, так ска-зать. Вашу. Ж. Мать. – Можешь сама сходить и посмотреть, – улыбнулся Эдриан. Она отвела взгляд. – Я бы предпочла остаться с тобой. Лгунья, подумал он. – Я тронут. Но сомневаюсь в правдивости твоих слов. – Сейчас же я выбрала твою компанию. – Да, действительно. Она топнула ногой от нетерпения, из-за чего шпилька на ее обуви немного покач-нулась. – Знаешь, Эдриан, если тебе наскучит играть за хороших, ты можешь перейти на мою сторону. – Потому что у тебя есть печеньки , да? Эти черные глаза вновь обратили на него свой взгляд: – И гораздо больше. – Что ж, я на диете. Прости… но спасибо за приглашение. – Искушение благотворно влияет на душу, – сказала Девина, облизнув губы. – Только с твоей точки зрения. – Он допил пиво Эдди и встал на ноги. – А теперь, если ты меня извинишь, я отлучусь и немного прокачусь. – Бежишь от меня, Эдриан? – Да, именно. Ты до смерти меня пугаешь. – Мудро с твоей стороны, ангел мой. – Я не твой, паскуда. – Ты глубоко заблуждаешься. – Ее глаза обещали все пытки ада. – Я внутри тебя, Эдриан. Я прямо там, обернулась вокруг твоего сердца. – Я передам Джиму привет от тебя. – Я внутри тебя, ангел, и ты это знаешь. Именно поэтому ты встаешь и уходишь. – Нет. Просто я хочу, чтобы рядом со мной была настоящая женщина, а не поддел-ка. Когда она побледнела, Эдриан повернулся к ней спиной и начал уходить, но поче-му-то не чувствовал себя так, будто действительно оставляет ее позади. Не чувствовал себя так, будто он хоть раз в своей жизни оставил ее. А значит… скорее всего, она была права. Подойдя к уборной, он и не думал защитить себя от ее гнева. Девина ничего не предпримет при стольких свидетелях. Слишком много придется убирать. Кроме того, слишком очевидно. Если она собиралась вернуть его, ей нужно проявить изобретатель-ность. «Я внутри тебя, ангел, и ты это знаешь». Выкинув этот голос из головы, он легко нашел уборную, в которой был его при-ятель… и не только потому, что из нее доносились непрекращающиеся женские стоны. Он чувствовал своего лучшего друга ясно, как день… следовательно, Девина была не единственной, кто не мог найти Джима. Он тоже не знал, где спаситель, и это шокировало. Он был так зол на парня, когда они уходили этим утром, и хотел просто быть от него подальше. Но сейчас… потянувшись к нему, Эдриан обнаружил лишь пустоту. Так где, черт возьми, Джим? Даже когда у него возникла эта мысль, он накрыл ее крышкой «какого хрена»: де-мон, словно флюгер, чувствовала вещи, поэтому лучшей стратегией было вести себя так, будто все нормально. Никакого раскола. Никакой ссоры. Просто Эдриан с Эдди решили выпустить пар, пока Джим, сокрывшись ото всех, занимался войной. Девина поймет, что здесь нечего ловить, и уйдет. Эдриан не стал стучать в дверь. Незачем. Он прислонился к косяку, и через секунду Эдди открыл замок – ему оставалось лишь скользнуть внутрь и вновь запереть дверь. Белье женщины было снято, открывая взгляду большую грудь. Оба ее соска были проколоты, как и у Эда, стальная цепочка соединяла кончики. Впечатляющий набор. И сами буфера тоже были неплохими. Ее юбка была собрана на талии, попка вплотную прижата к бедрам Эдди, спина и длинные волосы – к его торсу. Его кожаные штаны все еще были на месте, но учитывая, как она извивалась, не оставалось сомнений, что пуговицы расстегнуты, а сам он – в ней. Эдриан сел на унитаз лицом к ним и вытянул руки, прижимая ее груди друг к дру-гу, маленькая цепочка удлинилась из-за отсутствия расстояния. Прежде чем наклонить голову и начать работать над сосками девушки, он встретил взгляд лучшего друга и поло-жился на века, что они провели вместе, чтобы заполнить пробелы. Им нужно остаться здесь и притвориться, что все нормально. И то, что Эдди, всегда имевший лучший радар, не уловил появления демона, при-чиняло немалое беспокойство. Наступила мимолетная заминка… означавшая, что сообщение получено. И затем Эдди продолжил трахать девушку, отводя тело назад и вновь вонзаясь в нее. Но лицо его было серьезным, и не потому, что он вот-вот кончит. Женщина не почувствовала смены настроения. Посмотрев на большие ладони, на-крывавшие ее грудь, она просто застонала и запрокинула голову, предлагая Эдди свой рот. Когда он сомкнул их губы, Эд сжал то, что скрывалось под его руками, и пустил в ход язык, обведя им вокруг одного из стальных колец, и затем втянув его и начало цепочки в рот. Не отрываясь от ее сосков, он залез рукой под кожаную юбку, поднимаясь выше и выше к влажному лону, занятому его другом. Коснувшись клитора девушки, он не удивился, обнаружив сережку и там… вообще-то, это было банальным клише. Естественно, у нее было такое. И пупок тоже проколот. И, может, на ребрах или позвоночнике обнаружатся микродермалы . Скука. Его сердце совершенно не участвовало в происходящем. Это всего лишь очередной секс в очередной уборной с очередным хард-кором, в котором не было ничего особенного. Когда Эдди ускорил ритм, его яйца подались вперед, ударяя Эдриана по руке. Де-вушка абсолютно не волновала его, поэтому он схватил их и не щадя вывернул, гаранти-руя, что оргазм получит кто-то еще, помимо женщины. Эдди хрипло выругался и с силой вошел в тело женщины, ударяясь бедрами, его мошонка напряглась. Она выкрикнула, будто мощные толчки внутри принесли ее собст-венную эйфорию, их лица скривились, затем расслабились, и снова скривились. Когда Эдди, в конце концов, вышел из нее, его влажный член скользнул по ладони Эдриана. Прекрасно зная, что друг вполне способен еще на три-четыре раунда, Эд схватил твердый жезл и начал ласкать его, вернувшись к грудям женщины, свободной рукой поглаживая ее лоно. Он был совершенно равнодушен, исполняя движения, заставив их обоих кончить снова, он взял контроль в свои руки, не вставая с туалета. Развернув женщину, Эд опустил ее на колени перед Эдди и открыл ее рот, чуть на-давив на челюсть. Взяв ее за затылок, он направил ее к блестящему члену друга, руководя ею, переместив хватку на зад Эдди. Они оба были поглощены происходящим, поэтому он ускорил темп, вводя и выво-дя Эдди быстрее, заставляя ее брать больше и больше того, чего она желала. Он знал, что Эдди перепих нравился больше, если Эд был рядом. Этот ангел нико-му не доверял, и секс приносил более приятные ощущения, если ты чувствовал себя в безопасности. Если начистоту, парень никогда не забывался, но он скорее расслабится, если рядом был Эд, и, глядя в зеркало, ангел наблюдал за своим другом. Эдди прикусил нижнюю губу и закрыл глаза, запрокинул голову, его тяжелая коса покачивалась, он дер-жался за дверную ручку, и стена на противоположной стороне помогала ему сохранять равновесие. Настало время для еще одного оргазма. Эд знал тело приятеля как свое собствен-ное, поэтому остановил яростные толчки и схватил эрекцию Эдди, довершая начатое, пока женщина ждала оргазма, как порнозвезда, открыв рот и облизнув в ожидании пухлые губы. Когда-то между ласками и заблестевшим лицом женщины, Эд почувствовал, что Девина ушла из клуба. И это не мираж. Ее физическое присутствие нельзя было подде-лать. Но ее присутствие ощущалось с ними. Пока Эдди, тяжело дыша, приходил в себя, женщина, стоя на коленях, провела пальцами по щекам и положила их в рот. Облизывая их, она опустила веки и посмотрела на Эдриана, приглашая к действию. Глядя на нее, Эд пытался вдохнуть, но в груди был какой-то груз, который отказы-вался исчезать, и почему-то единственное, что он мог видеть, это кончики ее ненастоящих черных волос, разбросанных по грязному кафелю. Исступленные, голодные глаза девушки давали неверное представление о ее слабости: за этим отчаянным взглядом скрывалась потерянная душа, пустота, слишком сильно напоминавшая ему о самом себе. Над ней, на стене висел ящик с бумажными полотенцами, его содержимое словно язык вываливалось из матовой серебристой головы. Он заботливо взял ее за подбородок и выдернул белое полотенце. Эд осторожно вытер ее нежную бледную кожу. – Не сегодня, – хрипло произнес он. – Не сегодня, малышка. Она моргнула, сначала растерянно, затем – печально. Но именно это и происходит, когда тебя заставляют остановиться и внимательно посмотреть на себя: не все зеркала бы-ли сделаны из стекла, и не всегда нужно отражение, чтобы хорошо присмотреться к себе. Правда – нечто, что ты носишь точно как костюм из плоти, который стесняет и сдержива-ет душу, пока ты не освободишься и уже не сможешь это игнорировать. Наклонившись вперед, он взял ее бюстье с раковины, и она как ребенок подняла руки вверх, чтобы он мог сковать ее обнаженные груди. Помогая ей, Эдриану казалось, что он заботится о самой разбитой части самого се-бя… и все это время Эдди наблюдал за происходящим своими красными глазами. – А теперь иди, – сказал Эдриан, покончив с последней застежкой. – Иди домой… где бы он ни был. Девушка ушла на нетвердых ногах, но не из-за секса или алкоголя, и когда дверь закрылась, Эдриан снова сел на унитаз, положил руки на бедра и уставился в пол. «Я внутри тебя, Эдриан. Я прямо там, обернулась вокруг твоего сердца». Странная ночь, чтобы осознать свою болезнь, но с другой стороны, когда ты долгое время живешь с чем-то, как правило, привыкаешь к симптомам, свидетельствующим о смертельности заразы. У него рак. Внутри. Он начал развиваться давным-давно, – опухоль, которую никто не мог видеть. Он впустил Девину в тот первый раз, когда обменял частичку себя на что-то, необходимое в войне, и с тех пор она забирала все больше, дюйм за дюймом. Ему не за что было ухватиться, чтобы не впасть в грядущее забвение, даже Эдди не поможет в этом. И будь они все прокляты, она проделывает то же самое с Джимом. Взглянув на лучшего друга, он услышал, как произнес: – Эдди, я умираю. Загорелая кожа ангела посерела, но он ничего не сказал. Черт, несомненно, его удивило лишь то, что Эд на самом деле поднял эту тему. – Я не доживу до конца этой войны. – Эд прокашлялся. – Я просто… не выдержу.
----------------------------------------------------------- «Золотые арки» - эмблема компании «Макдоналдс», желтая неоновая буква «М» с закругленными верх-ними уголками, по форме напоминающая две соединенные арки; иногда заменяет название компании Мэрили́н Монро (англ. Marilyn Monroe, урождённая Норма Джин Мортенсон, англ. Norma Jeane Mortensоn, в крещении Норма Джин Бейкер, англ. Norma Jeane Baker; 1 июня 1926 - 5 августа 1962) - амери-канская киноактриса, певица и секс-символ. Рапу́нцель (также допустимо: Рапунце́ль, нем. Rapunzel) - сказка о девушке с очень длинными волосами, которая была заточена в высокой башне. Была записана братьями Гримм. Энзит - пищевая добавка, содействующая увеличению пениса. Эффективность не доказана. Речь об известной в Интернет-кругах фразе – «Переходи на темную сторону– у нас есть печеньки». Микродермалы - украшение для внутрикожной микроимплантации, при которой создается прокол в 1.5 миллиметра, через него в ростковый слой кожи вводится основание со штангой. На штангу накручиваются украшения различных форм (диски, шарики, шипы и т. д.).
Когда Рэйли свернула на подъездную дорожку к миловидному дощатому дому в колониальном стиле, Век провел рукой по челюсти, жалея, что не успел побриться, преж-де чем выехать из Главного управления. Хотя, легкая щетина была меньшей из его про-блем. Он прекрасно знал, что под глазами залегли мешки, и на лице появились морщины, которых не было там неделю назад. Век посмотрел на свою напарницу. – Спасибо тебе за это. Она так открыто и честно улыбнулась, что его моментально парализовало: Рэйли определенно не относилась к тем женщинам, которым требовалась целая тонна космети-ки, чтобы лицо засияло… все дело в том, кем она была внутри, а не в щеках или ресницах. А это выражение? От него слабели колени. Причину сияния он тоже знал – скорее всего, она светилась потому, что любила место, куда они направляются, и людей, с которыми собирались поужинать: чем дальше они уезжали от работы, тем ближе становились к этому дому, и тем воодушевленней и радостней казалась она. – Твои родители давно здесь живут? – спросил Век, когда они вышли из машины. – Всю мою жизнь. – Рэйли посмотрела на большой дуб, росший во дворе, невысо-кий белый забор и темно-красный почтовый ящик. – Это было великолепное место для детства. Я могла ходить в школу через задний двор, и в радиусе шести кварталов было полдюжины ровесников. И, знаешь, мой папа был директором школы… он все еще там работает… поэтому мне казалось, что он каждый день со мной, и так до самого колледжа. Веришь или нет, это хорошее ощущение. Если присмотреться, улица была совсем не похожа на ту, где жили Бартены. Здесь обитали представители среднего класса, в лучшем смысле этого слова – люди, которые тяжело работали, до безумия любили своих детей, и, конечно же, устраивали соседские вечеринки и минипарады для ребятишек на Четвертое июля . Черт, даже случайный лай собаки вызывал слышимую ностальгию. Хотя он никогда и не слышал ничего подобного. – Готов зайти внутрь? – спросила она. – Да, извини. – Век обошел машину. – Чем занимается твоя мама? – Она бухгалтер. Они вместе целую вечность – познакомились в колледже, вместе пошли в магистратуру в Колдвелловском Университете. Он получал докторскую степень в педагогике, а она пыталась выбрать между перемалыванием чисел и преподаванием. Мама остановилась на первом, потому что могла больше на этом заработать… а потом оказалось, что ей действительно нравятся всякие корпоративные штуки. В прошлом году она вышла на досрочную пенсию и постоянно занимается волонтерством в финансовом планировании… ну, и еще готовкой. Когда они вышли на шиферную тропинку и приблизились к блестящей черной двери, до него дошло, что он впервые встречается с родителями женщины. Да, конечно, «свидание» тут ни при чем, но, черт, теперь он знал, почему ни с кем не сближался. Как только Рэйли произнесет его имя, на лицах ее чудесных родителей появится то застывшее выражение, когда они сложат два и два. Проклятье, это плохая затея… Дверь распахнулась еще до того, как они подошли к ней, на пороге стояла высокая и стройная афроамериканка, одетая в передник поверх джинсов и водолазки. Рэйли побежала к ней, и они обнялись так крепко, что рыжие волосы смешались с аккуратно сделанными дредами. Затем Рэйли отступила. – Мам, это мой новый напарник… ну, по крайней мере, на месяц. Детектив Дел-Веччио. Век переводил взгляд с одной женщины на другую. А потом, взяв себя в руки, бы-стро сделал шаг вперед и протянул руку. – Мэм, зовите меня… Томом. Рукопожатие было бодрящим, но теплым, и… – Где моя девочка? Низкий голос, донесшийся из дома, ассоциировался у Века скорее с сержантом, обучающим новобранцев, нежели со школьным директором. – Входите, входите, – сказала миссис Рэйли. – Твой отец очень рад, что ты ужина-ешь с нами. Переступив порог, Век осмотрел коридор, ведущий на кухню, но успел увидеть не-много. Мужчина, ростом шесть футов и четыре дюйма, встал перед ним, заслонив обзор, его плечи возвышались, словно горный хребет, шаги были длинными, как один из мостов Колди. Его кожа был темна как ночь, а глаза – черными… и подмечали абсолютно все. Подумав об Инциденте на Кухне, произошедшем прошлой ночью, Век едва не на-мочил штаны. Рэйли бросилась вперед, в объятия отца, будучи уверенной, что ее с легкостью поймают. Она обернула вокруг него руки, но он не смог долго держать ее в воздухе… парню пришлось опустить ее спустя пару секунд. Когда мужчина обнял ее в ответ, его пронзительный взгляд остановился на Веке. Будто он знал обо всем, что гость на ужин хотел сделать с его дочерью. Вот дерьмо… Обхватив Рэйли одной рукой, ее отец вышел вперед и протянул ладонь размером с покрышку: – Том Рэйли. – Вас зовут одинаково, – заметила мама Рэйли. – Это знак. Век в замешательстве моргнул. Рэйли засмеялась. – Я разве не говорила, что меня удочерили? К чертям собачьим удочерение. Ему было плевать на цвет кожи ее родителей и на то, как это произошло. Он лишь молился, что ее отец никогда, ни в коем случае не узнает, что случилось на обеденном столе его маленькой девочки вчерашней ночью. – Детектив ДелВеччио, – сказал он, наклонившись, чтобы пожать ему руку. – Сэр. – Рад знакомству. Хочешь выпить? – Да, это было бы замечательно. – Они даже могли внутривенно ввести ему «Джонни Уокера» . – Игра началась. – Правда? Пока мама Рэйли закрывала двери, Век выглянул на лужайку. Его не покидало ощущение, что за ним наблюдают… и он уже начал задумываться, можно ли подхватить паранойю как простуду. Может, на него кашлянул кто-то с манией преследования. – Сюда, – сказал ее отец, словно привык вести за собой людей. Вновь сосредоточившись, Век догнал Рэйли, и они вчетвером зашли в просторную комнату, где и кухня, и гостиная находились в одном большом помещении. Плазма пока-зывала И-эс-пи-эн , и он сразу же понял, в каком кресле сидел ее отец – на стоявшем ря-дом столике лежали «Нью-Йорк Таймс», «Спортс Иллюстрейтед» и пульты. А на сосед-нем кресле? «Экономист», «Радость готовки» и телефон. – «Сэм Адамс» подойдет? – спросил мистер Рэйли из бара. – Идеально. – Бокал? – Предпочитаю бутылку. – Я тоже. Рэйли, не замолкая, разговаривала с мамой, и Век сел со вторым Томом в комнате, благодаря Бога за включенный телевизор – ее отец мог смотреть на что-то, помимо него. Век принял предложенный алкоголь, поднес его ко рту и сделал глоток… – Так вы с моей дочерью уже назначили день свадьбы? Он тут же сильно поперхнулся, воздух в горле пытался выбраться наружу. – Папа! Когда Рэйли начала отчитывать его, ее отец запрокинул голову и рассмеялся. – Прости, дружище, ты выглядел таким напряженным, что мне пришлось немного тебя растормошить, – сказал он, похлопав Века по плечу. Век вдохнул как можно больше воздуха. – Гипоксия … хорошая стратегия. – Вот и я так подумал. – Парень повернулся к своей жене и дочери. – С ним все бу-дет нормально. Не волнуйтесь. – Милый, не беспокой нашего гостя, – произнесла ее мать, стоя у плиты. Словно парень был львом, игравшим с куском мяса. – Ладно… но если он снова не начнет нормально дышать, я сделаю ему искусст-венное дыхание. – Мистер Рэйли наклонился вперед. – А еще я знаю прием Геймлиха. Поэтому твердая пища тебе тоже не страшна. – Вот облегчение, – сухо ответил Век.
***
Наблюдая за Веком, Рэйли и, должно быть, ее родителями, Джим стоял вне бассей-на света отбрасываемого домом. Они уселись за квадратный стол, накрытый, скорее всего, итальянской едой. Много разговоров. И смеха. Век все еще чувствовал себя не в своей тарелке, но для парня это было в порядке вещей… тем более принимая во внимание его очевидный интерес к своей новой напарнице. Он то и дело украдкой бросал на нее взгляды, пока остальные были сосредоточены на чем-то другом. Именно в этом и заключались хорошие вещи в этом мире, подумал Джим. Таков был дом Бартенов до трагедии, счастливая семья жила своей жизнью. И как раз это бла-женное, простое существование Девина любила разрушать. Именно это всем приходится терять. Джим выругался и почесал затылок. Черт, может его парни были правы, и он слишком сильно отвлекался на Сисси. Он не думал, что это имело большое значение, но именно об этом и говорили Эдди с Эдрианом… если голова чем-то забита, то ты теряешь здравый смысл. Но, да ладно, он был сосредоточен на Веке. Он был с парнем: если Девина хотя бы чихнет в направлении детектива, Джим обрушится на нее как чума. Так с чего они взяли, что он не работает над делом? Каким образом он себя ском-прометировал? Джим потянулся к пачке, вынул сигарету и прикурил ее. Он был полностью скрыт от чужих глаз, поэтому оранжевый свет никто не увидит. Боже, если подумать, какой ущерб он мог нанести, работая в специальном подраз-делении, имей тогда в кармане все эти фокусы… и теперь Джим понимал, почему Бог не одаривает людей суперсилами. Люди и без них достаточно опасны… Время шло, хотя он знал это благодаря своим часам, а не звездам или луне. Была высокая облачность, и раздававшийся вдали гром заставлял задуматься, может ли он быть не только невидимым, но еще и непромокаемым… Уголком глаза он заметил тень, мчащуюся от дерева к дереву. Тварь быстро двига-лась, прижавшись к самой земле – именно так приспешники Девины, внезапно появив-шись, начинали битву. Переключившись в режим защиты, Джим потянулся к своему оружию… и на-ткнулся на пустое место. Гребаный ад, просто, блин, идеально. Он торчал на окраине без какого-либо под-крепления, лишь каркас дома и прозрачные стеклянные окна отделяли цель от демона: потому что из-за своей вспыльчивости он ушел без пистолета. По крайней мере, если бы Эдди с Эдрианом были здесь, они втроем могли бы раз-делять и властвовать. Ничем не скомпрометирован, как же. Он был настолько зациклен на драме, что не позаботился о себе или Веке. Дерьмо. Тень переместилась к другому дереву… и вышла на лужайку. Джим нахмурился и расслабился. – Пес? Когда в ответ ему раздался короткий счастливый лай, стало ясно, что он видит не мираж: сердцем он знал, что это его животное, не нуждаясь в информации, которую пре-доставляли глаза. – Каким ветром тебя сюда занесло? Жесткошерстная собака подошла к нему, хромота лишь немного мешала движе-нию, и Джим вдруг вспомнил тот день, когда встретил пса на стройке. Где Джим впервые умер. Там все и началось, не так ли. И он понятия не имел, куда эта дорога его заведет. Присев на корточки, он от души погладил животное. – Эдди и Эдриан здесь? Пыхтение, раздавшееся в ответ, показалось ему своеобразным «нет». – Ну, я рад, что ты пришел. Пес уселся на задницу рядом с ногами Джима. Несмотря на то, что создание было меньше него примерно на сто девяносто фунтов и почти на шесть футов, Джиму казалось, что тот его защищал, а не наоборот. – Ты ведь на самом деле не собака, не так ли. Повисла тишина. А после – очередное сопение… некий уклончивый ответ. – Не думаю. Расскажешь, куда направлялся? – Животное чихнуло и покачало голо-вой. – Ладно, не буду лезть не в свое дело. При этих словах Пес положил ему на ногу лапу. Джим сел на траву и погладил жесткую, неровную шерсть Пса. Вновь сосредото-чившись на ужине, который он мог видеть, но не есть, разговоре, что наблюдал, но не слышал, теплоте, о присутствии которой знал, но не чувствовал, он понял, что все же не был один. И когда начался дождь, он удивился тому, как много это значило.
------------------------------------------------- ости США (англ. Independence Day) - день подписания Декларации независимости США в 1776 году, которая провозглашает независимость США от Королевства Великобритании; празднуется в Соединенных Штатах Америки 4 июля. Большинство американцев называют этот праздник просто по его дате - «Четвёртое июля». Праздник сопровождается фейерверками, парадами, барбекю, карнавалами, ярмарками, пикниками, концертами, бейсбольными матчами, семейными встречами, обращениями политиков к народу и церемониями и т.д.ъ 546 «Джо́нни Уо́кер» (англ. Johnnie Walker) - марка шотландского виски (скотча), одна из самых известных марок виски и один из самых известных алкогольных напитков вообще. В год выпускается более 120 мил-лионов бутылок. Под этой маркой выпускается как дешёвый невыдержанный виски, так и различные типы выдержанного дорогого виски. Компания была основана шотландцем Джоном Уокером (1805—1857), кото-рого часто звали Джонни, отсюда и название марки. «И-эс-пи-эн» - «ESPN» (Entertainment and Sports Programming Network) - американский кабельный спор-тивный телевизионный канал. Гипокси́я (др.-греч. ὑπό - под, внизу и лат. oxygenium — кислород) - состояние кислородного голодания как всего организма в целом, так и отдельных органов и тканей, вызванное различными факторами: задерж-кой дыхания, болезненными состояниями, малым содержанием кислорода в атмосфере.
