Джон Мэтью прошел длинный путь с тех пор как его нашли среди людей. Его сущность вампира была тайной как для него, так и для окружающих. Когда Братство приютило его, никто не знал настоящую историю жизни Джона или подлинную личность. На самом деле, погибший брат Дариус вернулся, но с другой внешностью и судьбой. И поскольку личная вендетта приводит Джона в самую гущу сражений, ему необходимо вспомнить обоих – себя настоящего и того, кем он когда-то был – чтобы встретится лицом к лицу с воплощением зла.
Хекс, симпат-киллер, упорно противилась влечению между ней и Джоном Мэттью. Доведя однажды своего любовника до безумия, она не может позволить стоящему мужчине стать добычей мрака её извращенной жизни. Но когда вмешивается рок, эти двое открывают, что любовь, подобно судьбе, неизбежна для родственных душ.
Не могу поверить, что мы с тобой зашли так далеко. Но твоя книга – это не прощание Она – лишь новое начало Но ты же знаешь, каково это...
Огромная благодарность всем читателям «Братства Черного Кинжала», а также поклонникам с форума! Огромное спасибо за поддержку и наставления: Стивен Алекс-Род, Кара Уэлш, Крэр Зион и Лэсли Гельбман. Так же спасибо всем из NAL – мои книги – это, бесспорно, результат коллективного творчества. Спасибо вам, Lu и Opal, и все-все модераторы форума, за то, что сделали по доброте душевной. Как всегда, спасибо моему исполнительному комитету: Сью Графтон, доктору Джессике Андерсон и Бэтси Воган. Огромное уважение несравненной Сюзанне Брокман и сказочной Кристин Фихан (и всей ее семье), а всем авторам, что присутствуют в моей жизни, за их поддержку и советы (Кристина, Линда и Лиза!). Так же, спасибо Каре Цезаре, которая так близка моему сердцу. DLB – Я твоя самая большая фанатка, пиши, не останавливайся. Твоя мамочка любит тебя :-* NTM – спасибо тебе за то, что ты всегда со мной – и в радости и в горе. Джек (и твой Гейб!) – спасибо за Plastic Fantastic и переосмысление романтики. ЛиЭлла Скотт – я так люблю тебя и не только потому, что ты так хорошо заботишься о моей любимой племяшке. Кэти и наша малышка Кайли и их мама – ваши телефоны у меня в быстром наборе. Ли – за то,что проложила путь. Маргарет и Уокер – за то, что были источником большой радости. Ничего бы не получилось без: моего любимого мужа, моего советчика, смотрителя и фантазера, моей замечательной мамы, которая подарила мне столько любви, что я не смогу отплатить ей, моей семьи (по крови и по выбору); и дорогих друзей. О, и, конечно же, как всегда, со всей любовью к лучшей стороне Собаки Писателя.
Дата: Понедельник, 09.04.2012, 18:47 | Сообщение # 11
Серафим
ПРОВЕРЕННЫЙ
Сообщений: 2913
ГЛАВА 8
Весна 1671 года, Старый свет
Дариус материализовался посреди густого леса, принимая форму рядом с входом в пещеру. Он вглядывался в ночь, прислушивался к любым звукам, достойным внимания... Возле спокойного потока реки осторожно прогуливались олени, в сосновых иголках тихо свистел ветерок, и он мог слышать собственное дыхание. Людей и лессеров по близости не было. Еще мгновение... и он скользнул под нависшую скалу и оказался в пространстве, созданном природой миллиарды лет назад. Он шел все дальше и глубже, воздух становился густым от запаха, который он презирал: затхлая грязь и холодная влажность напоминали ему о военном лагере, и несмотря на то, что он покинул то адское место двадцать семь лет назад, воспоминания о времени, проведенном в логове Бладлеттера, даже сейчас вызывали у него отвращение. У дальней стены Дариус вел рукой по влажному, неровному камню, пока не нашел железный рычаг, который выпускал запирающий механизм секретной двери. Послышался приглушенный скрип, петли повернулись, а затем часть стены пещеры скользнула вправо. Он не стал ждать, пока панель откроется полностью, и шагнул внутрь, как только стало возможным протиснуть свою широкую грудь. По другую сторону, он надавил на еще один рычаг и подождал, пока панель вернется на место. Длинный путь к святая святых Братства освещался факелами, они горели так ярко, что отбрасывали резкие тени, которые дергались и корчились на грубом полу и потолке. Он прошел почти половину пути, когда голоса Братьев достигли его ушей. Судя по симфонии басов, на собрании их было много – мужские голоса перекрывали друг друга и боролись за воздушное пространство. Скорее всего, он прибыл сюда последним. Добравшись до железных ворот, Дариус достал из нагрудного кармана тяжелый ключ и вставил его в замок. Чтобы отпереть его, понадобилось приложить усилия даже такому сильному воину как он – огромные ворота покорялись лишь тем, кто мог доказать, что достоин их открыть. Когда он вступил в широкое, открытое пространство, глубоко под землей, Братство было уже полностью в сборе, и с его появлением собрание началось. Когда он встал рядом с Агони, голоса смолкли и Роф Справедливый обратился к собравшимся. Братья уважали бы лидера расы, даже не будь он воином, ведь он был достойнейшим отпрыском королевских кровей, чьи мудрые советы и разумная строгость имели большое значение в войне против Общества Лессенинг. – Воины мои, – сказал король. – Сейчас я сообщу вам печальнейшую новость и выскажу просьбу. Доджен-посланник пришел сегодня днем в мой дом во поисках личной аудиенции со мной. Отказавшись сообщить причину своего визита моему личному помощнику, он не выдержал и разрыдался. Когда ясный взгляд зеленых глаз монарха скользнули по лицам, Дариус задумался, к чему он ведет. Ни к чему хорошему, решил он. – В этот момент я вступился за него. – Король на мгновенье прикрыл глаза. – Хозяин доджена послал его ко мне с ужасной новостью. Его незамужняя дочь пропала. Она рано отправилась в постель, и с ней все было хорошо, пока горничная не принесла ей дневную трапезу на случай, если та голодна. Комната была пуста. Заговорил Агони, лидер Братства: – Когда ее видели в последний раз? – Перед последней Трапезой. Она пришла к родителям и сообщила, что не голодна и желает отдохнуть. – Король снова окинул всех взглядом. – Ее отец достойнейший мужчина, который когда-то оказал мне личную услугу. Но значительней является та польза, что он принес всей расе, будучи Главой Совета. Проклятья эхом прокатились по пещере и Король кивнул. – Воистину, это дочь Сампсона. Дариус скрестил руки на груди. Это была очень плохая новость. Дочери Глимеры ценились отцами подобно прекрасным драгоценностям... до того момента, пока не переходили под опеку другого мужчины, кто, в свою очередь, должен был относиться к ней подобным же образом. За подобными женщинами постоянно присматривали и старательно прятали от посторонних глаз... Они никогда просто так не исчезали из дома своей семьи. Если только их не похищали. Как и любая редкость, благовоспитанные девушки очень ценились, но как всегда, когда дело касалось Глимеры, человек ценился меньше, чем доброе имя семьи: выкуп платили не для того, чтобы спасти ей жизнь, а для того, чтобы спасти репутацию ее кровной линии. На самом деле, девственниц ради выкупа похищали не редко, и это был, своего рода, социальный террор. Общество Лессенинг – не единственный источник зла в этом мире. Случалось, что вампиры страдали и от злодеяний себе подобных. Голос короля резонировал в пещере, глубокий и требовательный: – Как от моей личной охраны, я жду от вас разрешения данной ситуации. – Королевский взгляд замкнулся на Дариусе. – Есть среди вас кто-то, кого я могу попросить отправился на дело и исправить ситуацию? Дариус низко поклонился еще до того, как прозвучала просьба. Как всегда, ради своего Короля, он был готов выполнить любое задание. – Спасибо тебе, мой воин. Твоя политическая прозорливость должна пригодиться под крышей дома ныне неблагополучной семьи, как и твое искусство дипломатии. И когда ты обнаружишь преступившего закон, я уверен, сумеешь поступить так... как того требует ситуация. Протяни руку помощи тем, кто стоит с тобой плечом к плечу и найди девушку, чего бы тебе это не стоило. Ни один отец не заслуживает подобных страданий. Дариус не мог с этим поспорить. Это было мудрое решение, принятое мудрым королем. Дариус, несомненно, был дальновидным политиком. Но имел особое отношение к женщинам после того, как потерял мать. Не то, чтобы другие Братья вели себя иначе – за исключением может быть Харма, который имел довольно смутное представление о женском достоинстве. Но Дариус – именно тот, кто более других будет чувствовать подобную ответственность, и король, конечно же, на это рассчитывал. И судя по всему, ему понадобится помощь. Он оглядел Братьев, стараясь определить, кого бы выбрал, оценивая мрачные, теперь такие знакомые лица. И тут его взгляд остановился на чьем-то чужом, незнакомом. Напротив алтаря, рядом с Братом Хармом, стояла его молодая, худощавая копия. Сын был как отец – темноволосым и голубоглазым, и в ближайшем будущем его плечи и грудь обещали стать такими же широкими как у Харма. Но на этом сходство заканчивалось. Харм пренебрежительно прислонился к стене пещеры, что было неудивительно. Мужчина предпочитал сражения разговорам, не имея достаточно времени и концентрации внимания для последнего. Мальчик, однако, словно оцепенел, его умные глаза застыли на Короле в благоговейном страхе. Руки он держал за спиной. Несмотря на спокойный внешний вид, он совершал руками какие-то движения, которые никто не мог видеть, но дрожание предплечий выдавали его нервные подергивания. Дариус понимал чувства мальчика. После этого собрания, они все как один выйдут на поле боя, и сын Харма впервые проверит свои силы в борьбе с врагом. Но у него даже не было подходящего оружия. Только что из военного лагеря, его оружие было не лучше, чем когда-то у Дариуса... жалкие обноски Бладлеттера. Плачевно. Дариус не имел отца, который мог бы обеспечить его всем необходимым, но Харм должен был позаботиться о своем мальчике, предоставив ему добротное современное оружие, такое же хорошее, как и его собственное. Король вскинул руки и поднял глаза к потолку. – Да присмотрит Дева-Летописеца за теми, кто собрался здесь по ее милости и благословению, когда отправятся они на поля сражения. Братья издали боевой клич, и Дариус присоединился к нему всей силой своих легких. Рев эхом отразился от стен и постепенно перерос в пение. Громоподобный звук поднимался все выше и выше, и король отвел ладонь в сторону. Из тени вышел вперед молодой наследник престола, на его лице царило выражение, которое делало его намного старше его семи лет. Роф, сын Рофа, был, как и Тормент, копией своего отца, но на этом схожесть двух пар заканчивалась. Правящий Король был священным, не только для своих родителей, но и для всей расы. Этот маленький мужчина был их будущим, их новым лидером... доказательством того, что, несмотря на происки Общества Лессенинг, вампиры все равно выживут. И он был бесстрашным. В то время как другие крохи прятались за спину родителей, сталкиваясь с кем-то из Братьев, молодой Роф стоял прямо, глядя на мужчину перед ним, будто знал, что, несмотря на свой нежный возраст, он будет командовать сильными спинами и боевым оружием, стоящим перед ним. – Ступайте, мои воины, – сказал король. – Идите и используйте свои кинжалы со смертоносными намерениями. Слишком кровавые вещи для нежных ушей, но в разгар войны не было никакой возможности защитить от них молодое поколение королевской семьи. Роф, сын Рофа, никогда не выйдет на бранное поле, он слишком важен для расы, но его обучат всему, чтобы таким образом он мог ценить то, с чем сталкиваются мужчины, которыми он будет править. Король посмотрел сверху вниз на своего отпрыска, и его стареющий взгляд засветился гордостью и радостью, надеждой и любовью. Как же отличались от них Харм и его сын. Этот мальчик стоял рядом со своим кровным отцом, но с тем вниманием, что ему уделялось, он с таким же успехом мог стоять рядом с незнакомцем. Агони наклонился к Дариусу: – Кто-то должен присмотреть за мальчиком. Дариус кивнул. – Да. – Сегодня ночью я забрал его из военного лагеря. Дариус посмотрел на брата. – В самом деле? Где был его отец? – Между бедер женщины. Дариус выругался. Воистину, брат вел себя как животное, несмотря на воспитание и благородные инстинкты – у него было множество сыновей, что, возможно, объясняло, хотя, конечно, не оправдывало его легкомыслие. Разумеется, другие его сыновья не имели права на Братство, потому что их матери были не Избранных кровей. Тем не менее, казалось, что ситуация Харма абсолютно не трогает. Бедный парнишка стоял так отстранено, и Дариус хорошо помнил свою первую ночь на поле битвы, как ему не на кого было рассчитывать... как он боялся, сталкиваясь лицом к лицу с врагом не имея ничего, кроме сообразительности и немногочисленных навыков, которыми старался хоть как-то укрепить свое мужество. Не то, чтобы Братья не тревожились о его успехах. Но им приходилось заботиться о себе, а ему требовалось доказать, что он сам может за себя постоять. Этот юноша, безусловно, был в таком же затруднительном положении, но он имел отца, который должен был помочь ему пройти этот путь. _ Удачи тебе, Дариус, – сказал Агони, когда королевская семья смешалась с толпой и начала прощаться с Братьями, пожимая всем руки и готовясь покинуть пещеру. – Я сопровождаю короля и принца. – И тебе удачи, брат мой. – Они быстро обнялись, а затем Агони присоединился к Рофам и вместе с ними покинул пещеру. Когда Торчер стал распределять территории для ночных вылазок, и начали формироваться пары, Дариус посмотрел через головы на сына Харма. Мальчик ушел в тень, и неподвижно стоял у стены, все еще держа руки за спиной. Харма, казалось, интересовало лишь распределение позиций. Торчер вложил два пальца в рот и свистнул. – Братья мои! Внимание! – В пещере повисло каменное молчание. – Спасибо. Все ясно по поводу территорий? Послышалось коллективное подтверждение, и Братья начали расходиться. Харм даже не оглянулся на своего сына. Он просто пошел к выходу. Словно очнувшись, мальчик протянул вперед руки и сложил ладони вместе. Шагнув вперед, он позвал отца по имени... затем еще раз. Брат обернулся с таким выражением на лице, как будто ему только что наполнили о какой-то неприятной обязанности. – Ну, давай же, пошли… – Если позволите, – произнес Дариус, вставая между ними. – Я с удовольствием взял бы его себе в помощь. Если вас это не оскорбит. Правда его совершенно не заботило, обидит Харма эта просьба или нет. Мальчику требовалась больше, чем мог дать ему его отец, и Дариус был не из тех, кто остается в стороне, наблюдая за несправедливостью. – Ты думаешь, я не в силах позаботиться о собственном отпрыске? – рявкнул Харм. Дариус подошел к мужчине близко – нос к носу. Он предпочитал мирные переговоры, когда дело доходило до конфликта, но с Хармом здравый смысл не работал. А Дариус умел отвечать силой на силу. Когда Братство застыло вокруг них, Дариус понизил голос, хотя все собравшиеся могли слышать каждое слово: – Дай мне мальчика, и я верну его целым и невредимым на рассвете. Харм зарычал, и звук напоминал тот, что издает волк, почуяв свежую кровь. – Как и я, брат. Дариус придвинулся ближе. – Если ты отправишь его в бой, и он умрет, ты накличешь позор на всю свою кровную линию до скончания веков. – Хотя, сложно было понять, затронет ли мужчину этот факт. – Отдай его мне, и я спасу тебя от этого бремени. – Ты никогда мне не нравился, Дариус. – И все же там, в лагере, ты был более чем готов обслужить тех, кого я обошел. – Дариус сверкнул клыками. – Учитывая то, насколько ты этим наслаждался, я думаю, ты в какой-то мере мой должник. И знай, что если ты не позволишь мне присмотреть за мальчиком, я повалю тебя на пол, всем под ноги и буду бить, пока ты не согласишься выполнить мою просьбу. Харм прервал зрительный контакт, и его взгляд застыл где-то над плечом Дариуса, как будто в этот момент его засосало прошлое. Дариус знал, что именно он вспоминает. Ту ночь, когда Дариус победил его там, в лагере и то, как Дариус отказался исполнить наказание, и это сделал Бладлеттер. Жестокость была не тем словом, коим можно было описать произошедшее, и хотя Дариус брезговал подобными приемами, безопасность мальчика была достойна этих недостойных средств. Харм знал, кто из них победит в кулачном бою. – Забирай его, – сказал мужчина безразличным тоном. – И делай с ним, что захочешь. Прямо сейчас я отрекаюсь от него как от своего сына. Брат развернулся и вышел. И забрал с собой из пещеры весь воздух. Воины смотрели ему вслед, и их молчание было громче, чем боевой клич. Отказ от собственного потомства противоречил природе расы, словно дневной свет, он нес разрушение. Дариус подошел к юноше. Это лицо... Дева Дражайшая. Застывшее серое лицо мальчика не было грустным. Не было горестным. Не было даже пристыженным. Оно было безжизненной маской. Протянув ладонь, Дариус сказал: – Привет, сынок. Я Дариус, и я буду твоим боевым уордом . Юноша моргнул. – Сынок? Нам пора идти в скалы. Внезапно, Дариуса пронзил острый взгляд: мальчик явно искал признаки обязательства и жалости. Но, однако, ничего не нашел. И также как Дариус понимал, насколько суха и тверда земля, на которой стоял мальчишка, он осознавал, что любое проявление жалости приведет лишь к большему бесчестью. – Зачем? – спросил юноша хрипло. – Мы в скором времени отправляемся в скалы, чтобы отыскать женщину, – спокойно сказал Дариус. – Вот зачем. Мальчик сверлил Дариуса взглядом. Потом положил руку на грудь и, поклонившись, сказал: – Я постараюсь приносить пользу, а не быть обузой. Как же тяжело быть нежеланным. Еще тяжелее держать голову после такого оскорбления. – Как тебя зовут? – спросил Дариус. – Тормент. Я Тормент, сын... – Он откашлялся. – Я Тормент. Дариус встал за спиной юноши и положил ладонь на плечо, которому еще предстояло стать крепким. – Пошли со мной. Мальчик последовал за ним с готовностью... из зала, где собралось все Братство... из Святилища... из пещеры... в ночь. Что-то шевельнулось в груди Дариуса в тот короткий момент, когда он шагнул вперед и перед тем, как они вместе дематериализовались. Воистину, впервые Дариус почувствовал, как будто у него есть семья... и хоть мальчик и не был его кровью, он взял на себя заботу о нем. Следовательно, он, не задумываясь, бросится на лезвие кинжала, направленного на мальчишку, и если до этого дойдет, пожертвует собой. Таков был кодекс Братства, но только по отношению к своим братьям. Тормент еще не входил в их число, его вела лишь сила родословной, она открывала ему доступ в Гробницу, но не более того. Если он не сможет проявить себя, вход в нее ему будет заказан. И что бы ни гласил кодекс, мальчик мог пострадать на поле боя и его могли оставить там умирать. Но Дариус не позволит этому случиться. Ведь он всегда так хотел иметь сына.
Дата: Понедельник, 09.04.2012, 18:48 | Сообщение # 12
Серафим
ПРОВЕРЕННЫЙ
Сообщений: 2913
ГЛАВА 9
В 20 милях от Чарльстона, штат Южная Каролина.
– Срань... господня. У них тут даже деревья растут. Ну да, наконец-то. Минивэн с надписью «Паранормальные Расследования» и связью со спутником, что двигался по сельскому шоссе SC124, сбавил скорость. Грег Уинн притормозил и склонился над рулем. Просто... зашибись. Въезд на фазенду был с обеих сторон обозначен живыми дубами размером с автофургоны, с их массивных ветвей, покачиваясь на легком ветерке, свисал испанский мох. В конце аккуратно оформленной аллеи, длиной почти в полмили, виднелся многоколонный особняк, который напоминал сидящую в кресле даму, чье лицо полуденное солнце окрашивало в лимонно-желтый цвет. С заднего сидения потянулась Холли Флит, «ведущая» ПР. – Ты уверен в этом? – Это же гостиница, правильно? – Грег ударил по газам. – Вход свободный. – Ты звонил им четыре раза. – Они не сказали «нет». – Но они вообще ничего не ответили. – Не важно. Ему нужно было, чтобы это произошло. Экстренные выпуски ПР в прайм-тайм были на грани прорыва на следующий рекламнодолларовый уровень. Да, они не дотягивали до «Американского Идола» , но надрали задницу последнему эпизоду «Разоблаченной Магии», и если эта тенденция сохранится, денежный поток в их карман станет гуще, чем кровь. Долгий подъездной путь к особняку был похож на тропу, что вела не только в сердце собственности, но и назад в прошлое. Господи, когда он окидывал взглядом покрытые травой лужайки, перед его глазами вставали образы солдат эпохи Гражданской войны и «довоенная» Вивьен Ли , прогуливающаяся под раскинувшейся листвой деревьев. Полоса из гравия привела путников непосредственно к главному входу, и Грег припарковался в сторонке, чтобы не мешать проезду других автомобилей. – Вы двое остаетесь здесь. Я пошел. Выйдя из машины, он прикрыл свою рубашку от Эда Харди черной ветровкой и натянул манжеты на золотой Ролекс . Микроавтобус с логотипом ПР, в виде увеличительного стекла на фоне черного призрака, бросался в глаза, и дом, несомненно, принадлежал кому-то из местных. Главная проблема заключалась в том, что голливудский стиль не всегда играл на руку за пределами Лос-Анджелеса, и это благодатное место, как ничто другое было далеко от рассадника пластической хирургии и автозагара. Грег направлялся ко входу, и его мокасины от Прада скользили по каменному конфетти дорожки. Белый дом был простой трехэтажной коробкой с верандами на первом и втором этажах и шатровой крышей с мансардными окнами, но само изящество пропорций и размер чертового сооружения было тем, что так прочно и солидно фиксировало особняк на местности. И, в завершении всего этого грандиоза, все окна были закрыты драпировками жемчужного цвета, и сквозь витражные стекла виднелись свисающие с высоких потолков люстры. Первоклассный отельчик. Входная дверь была размером с соборную, а молоток на ней выполнен в виде латунной головы льва, причем практически в натуральную величину. Потянув вес на себя, он отпустил ручку на место. Ожидая ответа, Грег убедился, что Холли и Стэн были там, где он их оставил. Группа поддержки – это последнее, что ему нужно, особенно сейчас, когда он занимался тем, что приравнивалось к визиту коммивояжера – причем нежелательному. И еще, если бы у них не было одного дельца в Чарльстоне, он может и не пошел бы на эту встречу лицом к лицу, но получасовая поездка сюда, к тому же по пути, стоила потраченных усилий. Никакого спецрепортажа из Атланты они в ближайшие пару дней не готовили, так что время было. Более того, он бы убил за… Дверь широко распахнулась, и ему пришлось улыбнуться тому, кто стоял по другую сторону порога. Боже... с каждой минутой все лучше и лучше. Парень был типичным английским дворецким, от кончика блестящих туфель до черного жилета и пиджака. – Добрый день, сэр. – И у него был акцент. Не совсем британский и не совсем французский – высококлассный европейский. – Чем я могу Вам помочь? – Грег Уинн. – Он протянул руку. – Я звонил вам пару раз. Но не уверен, что вы получили мои сообщения. Дворецкий быстрым движением пожал ему руку. – В самом деле? Грег ждал, что мужчина продолжит. Но когда не последовало ни слова, он откашлялся. – А... Я надеялся, что вы позволите нам немного осмотреть ваш прекрасный дом и прилегающую территорию. Легенда об Элиу Рэтбуне довольно примечательна. В смысле... отзывы ваших гостей удивительны. Я и моя команда… – Позвольте мне прервать Вас. Съемка во владениях строго… – Мы заплатим. – …запрещена. – Дворецкий сухо улыбнулся. – Я уверен, Вы в состоянии понять, что мы предпочитаем, чтобы наша частная жизнь оставалась неприкосновенной. – Если честно, то нет, не в состоянии. Что такого плохого в том, что мы здесь немного разведаем обстановку? – Грег понизил голос и наклонился вперед. – Если только, конечно... это не вы сами ходите по дому по ночам. Или гасите свечу в спальне с помощью рыболовной удочки? Выражение лица дворецкого не изменилось, но все-таки от него повеяло презрением. – Как я понимаю, Вам пора. Не комментарий. Не предложение. Требование. Но черт подери, Грег имел дело и с более жесткими людьми, чем этот педик в костюме пингвина. – Вы знаете, к вам наверняка валом валят посетители из-за всех этих историй. – Грег еще больше понизил голос. – Наша телеаудитория огромна. Если вы думаете, что посетителей много сейчас, представьте, что будет с вашим бизнесом, если вы станете известными по всей стране? И даже если вся эта хрень с Рэтбуном ваших рук дело, то мы можем работать с вами заодно, а не против вас. Если вы понимаете, о чем я. Дворецкий отступил и начал закрывать дверь. – Доброго дня, сэр. – Грег кинулся вперед. Даже если бы он не хотел проверить правдивость всех историй, то ситуации, когда ему говорили «нет» просто выводили его из себя. Обычно, отказ лишь обострял его интерес, как ничто другое. – Тогда, мы хотели бы остаться на ночь. Мы проводим исследования по соседству, связанные с Гражданской войной и нам необходимо где-то разместиться. – Боюсь, у нас нет свободных мест. В этот момент, словно Божий дар, с красивейшей лестницы спустилась пара с чемоданами в руках. Грег посмотрел через плечо дворецкого и улыбнулся. – Боюсь, ситуация изменилась. – Перебрав в уме все возможные для него выражения лица, он нацепил самое лучшее, что у него было. Я-не-доставлю-вам-никаких-проблем. – Нет так нет, это я уяснил. Поэтому мы не будем ничего снимать, ни аудио, ни видео. Клянусь жизнью моей бабушки. – Подняв руку в знак приветствия, он громко сказал: – Эй, ребята, вам понравилось здесь? – О Боже, это было неописуемо! – Подруга, жена, случайная-знакомая-на-одну-ночь, кто бы она ни была, сказала: – Элиу существует! Парень/муж/любовник кивнул. – Я ей не верил. В смысле, все эти призраки – да ладно вам. Но да... Я тоже это слышал. – Мы и свет тоже видели. Вы слышали о нем? Грег положил руку на грудь в притворном шоке. – Нет, а что за свет? Расскажите мне все... Когда они начали детальное описание всех «невероятно удивительных вещей», столкнуться с которыми было настолько «невероятно и удивительно», во время их «невероятного»... глаза дворецкого сузились. Очевидно, хорошие манеры преодолели в нем желание убить, когда он отошел в сторону, чтобы позволить Грегу встретиться с выходящей парой, но температура в фойе упала до зимнего холода. – Подождите, это что... – Мужчина нахмурился и наклонился в сторону. – Срань Господня, вы из того шоу… – Паранормальные Расследования, – вставил Грег. – Я продюсер. – А ведущая... – Парень бросил быстрый взгляд на подругу. – Она тоже здесь? – Конечно. Хотите познакомиться с Холли? Парень поставил чемоданы, которые нес и одернул рубашку-поло. – Да, а можно? – Но мы как раз уезжаем, – вставила его вторая половина. – Разве не так, Дэн? – Но если у меня, у нас, есть возможность… – Если мы выедем сейчас, то будем дома уже к вечеру. – Она повернулась к дворецкому. – Спасибо Вам за все, г-н Гриффин. Это был прекрасный отдых. Дворецкий грациозно поклонился. – Пожалуйста, приезжайте к нам еще, мадам. – О, обязательно – это место прекрасно подойдет для нашей свадьбы в сентябре. Оно невероятно. – Просто удивительно, – ее жених придвинулся к ней поближе, словно пытаясь вернуть ее расположение. Грег не стал настаивать на их знакомстве с Холли, и пара вышла за порог – даже, несмотря на то, что парень притормозил и обернулся, как будто надеясь, что Грег последует за ними. – Ну что, я пошел за сумками, – сказал Грег дворецкому. – А вы пока можете приготовить наши комнаты, г-н Гриффин. Казалось, воздух вокруг мужчины деформировался. – У нас есть две комнаты. – Прекрасно. И как я понимаю, вы человек с определенными принципами, поэтому я и Стэн займем один номер. Чтобы соблюсти приличия. Брови дворецкого взметнулись вверх. – Вот как? Если вы и ваши друзья будут так любезны немного подождать в гостиной, что справа от вас, я велю горничной подготовить ваши комнаты. – Фантастика. – Грег похлопал мужчину по плечу. – Вы даже не заметите нашего присутствия. Дворецкий демонстративно сделал шаг назад. – Одно предостережение, если позволите. – Давай. – Не ходите на третий этаж. Это ли не приглашение... и он кинул фразу ну прямо как из фильма «Крик» : – Ни в коем случае. Клянусь. Дворецкий пошел по коридору, и Грег высунулся из входной двери, жестами подзывая свою команду. Когда Холли вышла, ее бюст плавно качнулся под черной футболкой, а ее Sevens были настолько низко посажены, что сверкнул загорелый живот. Он нанял ее не из-за мозгов, а за кукольную внешность, и все же она оказалась больше, чем просто Барби. Как большинство недалеких людей, она не была совсем глупа, в значительной степени да, но у нее была сверхъестественная способность позиционировать себя в местах, наиболее подходящих для продвижения. Стэн отодвинул в сторону боковую панель фургона и вышел, усиленно моргая и убирая свои длинные, всклокоченные волосы с лица. Вечно под кайфом, он был идеальным человеком для такого рода работы: технический адепт, но достаточно мягкотелый, чтобы хорошо выполнять приказы. Последнее, чего хотел Грег, это чтобы артист работал с объективом камеры. – Захвати багаж, – подозвал его Грег. Что расшифровывалось как «принеси не только свой чемодан, но и мелкое оборудование». Не в первый раз ему приходилось действовать по такому плану. Когда он нырнул обратно в дом, знакомая пара проехала мимо в своем кабриолете Sebring , и, вместо того, что бы наблюдать за дорогой, парень смотрел, как Холли наклонилась, чтобы что-то достать из фургона. Она, как правило, всегда производила на мужчин подобный эффект. Еще одна причина, чтобы держать ее рядом. Ну, это и еще то, что у нее не было проблем со случайным, ни к чему не обязывающим сексом. Грег вошел в гостиную и медленно окинул все взглядом. Картины маслом, достойные музея, персидские ковры, стены, вручную расписанные сценами из сельской жизни. Везде стояли подсвечники из чистого серебра, и ни один предмет мебели не принадлежал двадцать первому или двадцатому веку... возможно даже и девятнадцатому. Журналист в нем ожил и закричал. Отели, даже самые первоклассные, не имели такой обстановки. Так что что-то здесь было не так. Или же легенда об Элиу обеспечивала местное заведение гостями по полной программе. Грег подошел к одному из небольших портретов. На нем изображен молодой человек чуть больше двадцати, картина была написана давно и не здесь. Парень сидел в кресле с жесткой спинкой, скрестив ноги в коленях, изящные руки сложены на одну сторону. Темные волосы убраны назад и связаны лентой, открывая потрясающее лицо. Одежда... Ну, Грег не был силен в истории, поэтому, черт его знает, но она по-любому была похожа на ту, что носили во времена Джорджа Вашингтона . Это был Элиу Рэтбун, подумал Грег. Секретный аболиционист , он всегда был светлым лучом для вынужденных скрывать свои убеждения... человек, который умер, защищая правое дело еще до того, как оно пустило корни на Севере... герой, который спас многих, погибший в самом расцвете своих сил. Это и был местный призрак. Грег сложи ладони в виде объектива камеры, и осмотрел сквозь это окошко всю комнату, прежде чем нацелить «камеру» на рисованное лицо. – Это он? – раздался позади него голос Холли. – На самом деле он? Грег ослепительно улыбнулся через плечо, его тело приятно покалывало. – А я-то думал, что изображения в интернете были хороши. – Он просто... божественен. Как и его история и этот его дом, и все те люди, что уезжали отсюда с рассказами об увиденном призраке. К черту Атланту с ее психиатрической лечебницей. Вот их следующий специальный репортаж. – Я хочу, чтобы ты поработала над дворецким, – тихо сказал Грег. – Ты знаешь, что я имею в виду. Мне нужен доступ ко всему. – Я не буду с ним спать. Некрофилия – это не мое, а тот, о ком ты говоришь, старше самого Господа нашего. – Разве я прошу тебя лечь на спину? Существуют и другие способы. А у тебя есть сегодня и завтра. Я хочу, чтобы мы сделали здесь наш специальный репортаж. – Ты имеешь в виду... – Мы проведем отсюда прямой эфир через десять дней. – Он подошел к окнам, что выходили на дубовую аллею, и половицы под его ногами поскрипывали. Вот она, Эмми за лучшую дневную передачу, подумал Грег. Охренительно. ----------------------------------------------------------- American Idol – телешоу на телеканале FOX, основанное на популярном британском шоу Pop Idol. Смысл передачи – соревнование на звание лучшего начинающего исполнителя в США Гражданская война в США (война Севера и Юга; англ. American Civil War)1861-1865 годов – война между соединением 20 нерабовладельческих штатов и 4 рабовладельческих штатов Севера с 11 рабовладельческими штатами Юга. Вивьен Ли, леди Оливье (англ. Vivien Leigh; урождённая Вивиан Мэри Хартли, 5 ноября 1913, Дарджилинг – 7 июля 1967, Лондон) – английская актриса, обладательница двух премий «Оскар» за роли американских красавиц: Скарлетт О’Хара в «Унесённых ветром» (1939) и Бланш Дюбуа в «Трамвае „Желание“» (1951) Ed Hardy – торговая марка, названная в честь крестного отца татуировки Дона Эд Харди (Don Ed Hardy), появилась в 2004 году во многом благодаря талантливому дизайнеру и менеджеру Кристиану Одижье (Christian Audigier). Rolex SA (произносится Ролекс) – швейцарская часовая компания, выпускающая наручные часы и аксессуары под торговой маркой Ролекс. В год ROLEX выпускает от полумиллиона часов. Prada (произносится Прада) – известная итальянская частная компания, специализирующаяся на производстве модной одежды, обуви и аксессуаров, которой принадлежат одноимённые дом моды и торговая марка. Штаб-квартира расположена в Милане. . «Крик» (англ. Scream) – фильм режиссёра Уэса Крэйвена, положивший начало серии фильмов ужасов. 7 for all Mankind – торговая марка. Американская компания 7 for all Mankind была основана Питером Коралом (Peter Coral) в 2001 году и стала первым брендом, который начал выпускать джинсы класса люкс. Цены на эксклюзивные модели доходят до тысячи долларов. Chrysler Sebring – типичный «американец» получил свое название в честь легендарной гоночной трассы Себринг, что во Флориде. Джордж Ва́шингтон (англ. George Washington; 22 февраля 1732, Бриджс-Крик,Виргиния – 14 декабря 1799, Маунт-Вернон, Виргиния) – американский государственный деятель, первый президент Соединённых Штатов, Отец-основатель США, главнокомандующий Континентальной армии, участник войны за независимость, создатель американского института президентства. (Аболициони́зм (англ. abolitionism, от лат. abolitio, «отмена») – общественное движение, добивающееся отмены какого-либо закона.)
Дата: Понедельник, 09.04.2012, 18:50 | Сообщение # 13
Серафим
ПРОВЕРЕННЫЙ
Сообщений: 2913
ГЛАВА 10
Джон Мэтью проснулся, держа в руке свой член. Вернее, он почти проснулся. И часть тела в его ладони была в полной боевой готовности. В затуманенном сознании Джона, образы его самого и Хекс словно разжигали внутри огонь... Он видел их в ее постели, в той подземной квартире, полностью обнаженных, она оседлала его бедра, он тянется прикоснуться к ее груди. Ей хорошо и надежно на нем сверху, ее горячее и влажное лоно прижимается к его эрекции, сильное тело изгибается, когда она трется о то, что так жаждет в нее проникнуть. Ему необходимо было войти в нее. Нужно оставить что-то после себя. Нужно оставить на ней свои отметины. Инстинкт был всепоглощающим, почти принуждающим... но укол совести заставил его приподняться и вобрать в рот один из сосков. Захватив губами ее плоть, он стал посасывать ее, лизать, легонько покусывать. В какой-то мере он понимал, что этого не происходит на самом деле, и что даже фантазировать об этом неправильно. Нечестно по отношению к памяти о Хекс. Но все же видение продолжалось, и ладонь, которой он ласкал себя, усилила захват... с этим невозможно бороться – момент был слишком волнующим. Пути назад нет. Джон представил, как перевернул ее на спину и навис над ней, глядя в серые, металлического оттенка, глаза. Ее бедра раскинулись по обе стороны от него, влажное лоно готово к тому, что он хотел ей дать, ее аромат проникал в нос, пока все его мысли не стали только о ней. Проведя ладонью по ее груди и вниз, по животу, Джон удивился, как же похожи их тела. Хекс была меньше по сравнению с ним, но когда их тела соприкасались, он чувствовал, как одинаковы были их мышцы, в тонусе, готовые к действию в любой момент, и твердые, как кость. Ему нравилось, какой несгибаемой она была под мягкой, гладкой кожей, нравилась её сила и жесткость... Он хотел ее до безумия. Но вдруг остановился. Как будто зажевало пленку, порвалась кинолента, на DVD диске образовалась трещина, а цифровой файл был поврежден. И осталось лишь влечение и мучительный экстаз на грани, что сводил с ума… Хекс потянулась к его лицу и взяла его в ладони, и этим нежным прикосновением, она словно отдала ему приказ: его голове, телу и душе. Она владела им и всем, что у него было – от макушки до самых пяток. Он принадлежал ей. – Иди ко мне, – сказала она, наклоняя голову в сторону. От слез зрение затуманилось. Наконец-то, они собираются поцеловаться. Наконец-то, случится то, в чем она ему когда-то отказала… Когда Джон наклонился... она направила его голову обратно к своему соску. Его тотчас же кольнула обида от отказа, но потом накрыл какой-то странный восторг. Это было так на нее похоже, и он подумал, что, возможно, все происходящее не просто сон. Может быть, все это реально. Оттолкнув печаль в сторону, Джон сконцентрировался на том, что она готова ему дать. – Отметь меня, – произнесла она глубоким голосом. Обнажив клыки, он провел острым белым кончиком вокруг ареолы, затем еще раз, поглаживая. Он хотел спросить, не передумала ли она, но Хекс ответила на этот вопрос еще до того, как он был задан. Быстрым движением она приподнялась с матраса и притянула его голову ближе к себе, так, что он поранил ее своими клыками, и кровь струйкой побежала по коже. Джон отпрянул в страхе, что причинил ей боль... но это было не так, и когда Хекс выгнулась в эротическом экстазе, сверкающий источник ее жизни довел его до оргазма. – Пей из меня, – приказала она, когда его член дернулся и бедра пронзили горячие импульсы. – Сделай это, Джон. Прямо сейчас. Ей не пришлось просить его дважды. Он был пленен темно-красной каплей, что расцветала и увеличивалась, а затем медленно скатилась вниз по белой коже ее груди. Языком он поймал струйку и вернул ее обратно домой, захватив губами сосок… Все его тело затрепетало, когда он ощутил ее вкус, и снова кончил, оставляя в очередном приступе блаженства следы своего облечения на ее коже. Кровь Хекс была насыщенной и пьянящей, зависимость от нее сформировалась после первого же глотка, пункт назначения, в который он попал и никогда не захочет покинуть. Пока Джон смаковал то, что брал, ему показалось, что он слышит ее смех, полный удовлетворения, а затем он утонул в том, что она ему давала. Его язык прошелся по обоим соскам и ранке, а затем губы плотно прижались к ней. Он сосал ее темную вкусную кровь, и она стекала по горлу и проникала глубоко внутрь. Единение с Хекс – это все, чего Джон когда-либо хотел, и теперь, когда он пил из нее, его наполняла радость и почти ядерная энергия, которая переходила к нему с ее кровью. Желая дать ей что-то взамен, он сместил руку вниз и запустил ладонь меж ее бедер. Проведя рукой по тугим мышцам, он нашел ее лоно... О, Боже, она была гладкой и скользкой, обалденно горячей, готовой и жаждущей его принять. И хотя он ни черта не знал о женской анатомии, ее стоны и извивающиеся движения сказали ему, куда должны попасть его пальцы и что они должны делать. Прошло не много времени, прежде чем то, к чему он прикасался, стало влажным, как и та часть его тела, которую он ласкал. Затем он скользнул средним пальцем в глубину, а большим стал массировать чувствительную вершинку в том же ритме, что покусывал ее грудь. Он доводил ее до края, забирая с собой, отдавая взамен столько, сколько получал сам, и знал, что все равно жаждет большего. Он хотел быть в ней, когда она кончит. Вот тогда он станет целостным, и в прямом и переносном смысле. Им двигали инстинкт и желания связанного мужчины. То, что он должен был иметь, чтобы чувствовать себя спокойно. Отнимая губы от ее груди, он убрал руку от ее лона и сменил положение так, что его блестящий от смазки член оказался прямо между ее распахнутых ног. В какой-то яркий момент он встретился с ней взглядом, и провел ладонью по коротким волосам, что обрамляли ее лицо. Медленно, он наклонился и потянулся ртом к… – Нет, – сказала она. – Вот это совсем ни к чему. Джон Мэтью резко выпрямился и сел в постели, фантазия исчезла, грудь стянуло холодными шнурами боли. С отвращением, он посмотрел на свое возбуждение, оно уже не было таким твердым. Его член мгновенно сморщился, несмотря на подступавший буквально секунду назад оргазм. Это совсем ни к чему. В отличие от фантазии, которая была лишь предположением реальности, эти слова она сказала ему на самом деле, и именно в том же сексуальном контексте. Когда он посмотрел вниз на свое голое тело, следы сексуального облегчения, того самого, что, ему казалось, он испытывал, будучи с ней, покрывали его живот и простыни. Почему это оказывало на него такое влияние? Взглянув на часы, Джон понял, что проспал и не услышал будильник. Или, скорее всего, даже не удосужился его установить. Один из плюсов бессонницы заключался в том, что с ней отпадает надобность заряжать телефон из-за того, что сажаешь батарею, постоянно нажимая кнопку «отбой будильника». В душевой, он стал торопливо намыливать тело и начал с члена. Джон терпеть не мог того, что с ним происходило в этом странном полусонном состоянии. Он понимал, что мастурбировать сейчас – более чем неправильно, учитывая ситуацию в целом, и с этого момента, если понадобится, он будет спать в джинсах. Но уже знал заранее – его чертова рука все равно полезет в штаны и начнет орудовать за ширинкой. Проклятье, он прикует себя запястьями к спинке свой долбаной кровати. Побрившись, скорее по привычке, чем из беспокойства за свою внешность, он уперся ладонями в мраморную поверхность стены и подался вперед, подставляясь под струи воды. Лессеры были импотентами. Лессеры... были импотентами. Опустив голову, он почувствовал, как кровь горячим потоком прилила к затылку. Секс для него всегда был связан с чем-то плохим, и когда образ обшарпанной лестницы яркими красками начал расцветать в его подсознании, он распахнул глаза и заставил себя вернуться в настоящее. Не то, чтобы это улучшило ситуацию. Он готов пережить то, что случилось с ним еще тысячу раз, если бы это помогло избавить Хекс от подобного, даже единственного раза. О... Боже... Лессеры были импотентами. Всегда. Двигаясь как зомби, он вышел из душа, вытерся и направился в спальню, чтобы одеться. Как раз когда он натягивал на себя кожаные штаны, раздался сигнал телефона, и он потянулся к куртке, чтобы достать его из кармана. Открыл крышку... и увидел сообщение от Трэза. Всего несколько слов: 189, прсп св. фрэнсиса в 10 вечера. Джон закрыл крышку телефона, его сердце усиленно забилось в надежде. Любая трещина в фундаменте... Он просто искал одну, хоть самую маленькую трещину в мире Лэша, трещину, в которую он смог бы вклиниться и разнести всю эту хрень на куски. Возможно, Хекс мертва, и хотя эта новая реальность без нее может стать для него постоянной, это не значит, что он не может за нее отомстить. В ванной комнате, он надел на грудь кобуру, вложил в нее оружие, и, схватив куртку, вышел в коридор. Остановившись, он подумал о тех, кто собирался сейчас внизу... а также о времени. Ставни были еще опущены. Вместо того чтобы направиться налево, в сторону парадной лестницы и фойе, он пошел направо... совершенно бесшумно, несмотря на то, что был в военных ботинках.
***
Блэйлок покинул свою комнату чуть раньше шести, потому что хотел проверить Джона. Обычно тот стучался в обеденное время, но сегодня этого не произошло. Что означало, что Джон либо умер, либо мертвецки пьян. Он остановился возле комнаты друга и наклонился ближе к двери. По ту сторону не происходило ничего такого, что он мог бы услышать. После того, как его тихий стук остался без ответа, он потянул и открыл чертову дверь. Господи, комната выглядела как после погрома, везде валялась одежда, а кровать, судя по всему, использовалась в качестве трассы гонок на выживание. – Он там? При звуке голоса Куина, он напрягся и сдержался, чтобы не повернуться. Для этого не было причин. Он знал, что на парне сейчас какая-нибудь футболка с Сидом Вишесом или группой Nine Inch Nails или Slipknot , заправленная в черные кожаные штаны. И что его жесткое лицо гладко выбрито. И что его колючие черные волосы слегка влажные от только что принятого душа. Блэй зашел в комнату Джона и направился в ванную, полагая, что его действия будут хорошим ответом на заданный вопрос. – Джей? Ты где, Джей? Он открыл дверь в мраморную комнату. В густом от влажности воздухе пахло кремовым мылом, которым обычно пользовался Джон. На столешнице лежало мокрое полотенце. Он повернулся, чтобы выйти, и врезался прямо в грудную клетку Куина. Это было похоже на столкновение с автомобилем, и его лучший друг протянул руку, чтобы помочь ему удержать равновесие. О нет. Никаких прикосновений. Блэй быстро отступил назад и стал осматривать спальню. – Извини. – Последовала странная пауза. – Его здесь нет. Понятное дело. Куин наклонился в сторону, и теперь его лицо, это красивое лицо, попадало в поле зрения Блэя. Когда парень выпрямился, взгляд Блэя автоматически последовал за ним. – Ты больше не смотришь на меня. Да, не смотрит. – Почему? Смотрю. Отчаянно пытаясь уйти от этого сине-зеленого взгляда, он на секунду слабовольно прикрыл глаза и подошел к полотенцу. Скомкав, он затолкал его в прачечный желоб, и черт его раздери, если этот маневр хотя бы слегка не поможет ему. Тем более что он представил, как только что сунул туда собственную голову. Когда Блэй обернулся, то уже чувствовал себя спокойнее. И даже смог встретится с этими глазами. – Я спускаюсь к Трапезе. Он гордился собой, когда проходил мимо… Рука Куина метнулась и ухватила его предплечье, заставляя застыть намертво. – У нас проблема. У тебя и у меня. – Да ладно. Это был не вопрос. Потому что как раз этот разговор он продолжать не желал. – Что, черт возьми, с тобой происходит? Блэй моргнул. Что происходит с ним? Вообще то, это не он трахается со всем, что не приколочено. Нет, он был жалким мудаком, который тосковал по своему лучшему другу. И это постоянно держало его в состоянии Я-рыдаю-всю-дорогу. Как только на горизонте появлялась какая-нибудь телка, ему приходилось прятать в рукаве Kleenex, чтобы смахивать ими слезу. К сожалению, вспышка гнева быстро улеглась, оставив лишь опустошение. – Ничего. Ничего со мной не происходит. – Чушь собачья. Ладно. Хорошо. Это было нечестно. Они уже бывали на этой территории, и возможно Куин и был шлюхой, но память у парня была отменная. – Куин... – Блэй запустил руку в волосы. Как по заказу, в голове возникла гребаная песня Бонни Райт , ее богатый мелодичный голос... Я не могу заставить тебя любить меня, если ты ко мне ничего не испытываешь... Ты не можешь заставить свое сердце почувствовать то, что оно не почувствует никогда... У Блэя вырвался смех. – Что смешного? – А можно кастрировать человека так, чтобы он об этом не догадался? Теперь моргнул Куин. – Ну, нет, если только он не пьян в дрова. – Ну, я-то трезвый. Трезвый, как стекло. Как обычно. – И на этой ноте ему, скорее всего, нужно было взять пример с Джона и упиться в хлам. – Я думаю, мне надо изменить эту ситуацию. Извини… – Блэй… – Нет. Не надо мне Блэй-кать. – Он ткнул указательный палец в лицо своего лучшего друга. – Ты просто занимайся своими делами. Это у тебя получается лучше всего. Оставь меня в покое. Он вышел, у него кружилась голова, но походка, слава Богу, была твердой. Блэй быстро зашагал по коридору со статуями, направляясь к парадной лестнице, и, минуя греко-римские шедевры, пробежал глазами по мраморным мужским телам. Обычно, он представлял их всех с головой Куина… – Тебе не нужно ничего менять, – Куин шел прямо за ним, его голос был тих. Блэй дошел до верхней площадки лестницы и посмотрел вниз. Зияющая бездна блистательного фойе раскинулась перед ним, как подарок, что открываешь для себя, как только входишь в подобное помещение, и каждый шаг словно приближает тебя к визуальным объятиям из цвета и золота. Идеальное место для свадебной церемонии, подумал он без какой-либо на то причины. – Блэй. Прекрати. Ничего не изменилось. Он бросил взгляд через плечо. Проколотые брови Куина были нахмурены, в глазах полыхала ярость. Но ровно настолько, насколько парень хотел поговорить с ним, настолько же терпение Блэя было на исходе. Он быстрым шагом спустился по лестнице. И совсем не удивился, когда понял, что Куин все равно не собирался оставить его в покое, равно как и прекращать этот разговор. – Что, черт возьми, это значит? Ах, да, как будто им надо это делать на глазах у всей столовой. Куину, конечно, никогда не мешала аудитория, и не важно, чем он в этот момент занимался, но Блэю уши на галерке были не нужны. В два шага он вернулся обратно наверх, пока они не оказались лицом к лицу. – Как ее зовут? Куин отпрянул. – Извини? – Имя администраторши. – Какой администраторши? – Прошлой ночью. Из тату салона. Куин сделал круглые глаза. – О, перестань… – Ее имя. – Боже, да хрен его знает, – Куин поднял руки ладонями вверх, универсальный жест, означающий да-какая-разница. – Какое это имеет значение? Блэй открыл рот, пребывая на грани того, чтобы выпалить, что на то, чему Куин не придает никакого значения, ему лично было чертовски тяжело смотреть. Но потом понял, что это прозвучит ревностно и глупо. Вместо этого он сунул руку в карман, вынул Данхиллз и достал сигарету. Сунув ее в рот, он прикурил, одновременно смотря в эти разного цвета глаза. – Ненавижу, когда ты куришь, – пробормотал Куин. – Тебе придется с этим смириться, – сказал Блэй, развернулся и направился вниз. ------------------------------------------------------------------
Сид Ви́шес (англ. Sid Vicious, настоящее имя – Са́ймон Джон Ричи (англ. Simon John Ritchie); 10 мая 1957 – 2 февраля 1979) – британский музыкант, известный прежде всего как участник панк-группы Sex Pistols. Nine Inch Nails (аббр. NIN, в пер. с англ. девятидюймовые гвозди) – американская индастриал-группа, созданнаяТрентом Резнором в 1988 году в городе Кливленд, штат Огайо. Как основной продюсер, певец, автор текстов и музыкант Резнор является единственным официальным участником группы и несёт единоличную ответственность за её развитие. Slipknot (рус. слипнóт, в пер. с англ. – «скользящий узел», «петля», «удавка») – американская группа, исполняющая музыку в стиле ню-метал. Группа образована в 1995 году, хотя первые признаки её существования датируются 1992 годом, когда был сформирован минимальный состав. Бонни Линн Рэйтт (Райт, англ. Bonnie Lynn Raitt; 8 ноября 1949, Бербанк (Калифорния), США) – американская певица, гитаристка, автор и исполнитель песен в стилях блюз, кантри, рок, фолк. Лауреат 9 премий Grammy, включена в Зал славы рок-н-ролла и Зал славы Блюза.
Дата: Понедельник, 09.04.2012, 18:54 | Сообщение # 14
Серафим
ПРОВЕРЕННЫЙ
Сообщений: 2913
ГЛАВА 11
– Джон, ты куда собрался? Внизу, в прихожей в задней части особняка, Джон замер, положив руку на одну из дверей, ведущих в гараж. Черт побери... Дом такой здоровый, казалось, это не проблема покинуть его незамеченным. Но нет... везде глаза. Повсюду... советы. Этим он сильно напоминал сиротский приют. Джон повернулся и смело посмотрел на Зейдиста. В одной руке Брат держал салфетку, в другой детскую бутылочку, и, судя по всему, он только что встал из-за обеденного стола и пришел сюда через кухню. И надо же, кто бы мог подумать... следом за ним вошел Куин, и он не выпускал из рук наполовину съеденную индюшачью ножку, как будто это был последний шанс нормально поесть в предстоящие десять часов. А последующее появление Блэя превратило все происходящее в чертово партийное собрание. Зи кивнул на руку Джона, которая крепко сжимала дверную ручку, при этом он каким-то образом умудрялся выглядеть как серийный убийца, несмотря на детские атрибуты в руках. Вероятно, дело было в шраме на лице. Или в глазах, что сверкали черным огнем. – Я задал тебе вопрос, парень. «Я просто решил выбросить гребаный мусор». – Что-то не вижу у тебя в руках контейнера. Куин закончил свой обед, а затем демонстративно подошел к мусорному баку, чтобы бросить в него кость. – Да, Джон. Я уверен, тебе есть о чем нам поведать. Нет, мать твою, не о чем. «Я ухожу», показал он знаками. Зи наклонился вперед и оперся ладонью о дверную панель, салфетка повисла как флаг. – С каждой ночью ты уходишь все раньше и раньше, но это уже предел. Я не позволю тебе выйти так рано. Ты подгоришь до хрустящей корочки. И небольшой постскриптум: если еще раз вздумаешь уйти без своего телохранителя, Роф использует твое лицо в качестве молотка, понял, о чем я? – Черт побери, Джон. – Рычание Куина было полным отвращения, и на его лице царило такое выражение, будто кто-то вымыл туалет простынями с его кровати. – Я никогда тебя не останавливал. Никогда. А ты вот так поворачиваешься ко мне задницей? Джон посмотрел куда-то над левым ухом Зи. У него возник соблазн показать знаками, что он знает о том, что когда Брат искал Бэллу, то совсем слетел с катушек и вытворял абсолютно сумасшедшие вещи. Исходя из того, что тема похищения шеллан всегда была для Зи как красная тряпка для быка, а Джон сам бил копытом по поводу своей женщины - две тряпки, это уже перебор. Зи понизил голос: – Что происходит, Джон? Тот молчал. – Джон. – Зи наклонился еще больше. – Я выбью из тебя ответ, если понадобится. «Я просто перепутал время». Прозвучало глупо, ведь будь оно правдой, он шел бы через парадную дверь, а не прикрывал себе задницу какой-то глупой историей с мусором. Но ему на самом деле было плевать, что мешок, в котором лежало дерьмо всей его жизни, прохудился на дне. – Я не позволю. – Зи выпрямился и посмотрел на часы. – И ты не уйдешь еще минут десять. Джон скрестил руки на груди, чтобы удержаться от комментариев, и когда в голове заиграла мелодия из «Джеопарди» , у него возникло чувство, что он сейчас взорвется. И тяжелый взгляд Зи нисколько не помогал. Через десять минут звук поднимающихся ставней, пронесшийся по всему особняку, сломал противостояние, и Зи кивнул на дверь. – Ладно, теперь иди, если хочешь. По крайней мере, уже не зажаришься. – Джон отвернулся. – Еще раз застану тебя без твоего Аструкс Нотрам, доложу об этому кому следует. Куин выругался. – Ага, и тогда меня сразу уволят. Что значит, что Ви побреет мне задницу налысо своим кинжалом, спасибо вам всем за это. Джон дернул ручку и ринулся из дома, ему казалось, что его кожа сейчас плотно обтянула все мышцы. Он не хотел неприятностей с Зи, потому что уважал парня, но он был чертовски нестабилен, и тенденция предполагала, что со временем это будет проявляться еще сильнее. В гараже, он повернул налево и направился к входной двери, что была у задней стенки. Пока шел, Джон старался не смотреть на гробы, что были разложены вдоль его пути. Нет. Ему только не хватало, чтобы в голове сейчас возник образ хотя бы даже одного из них. Шестнадцати? Да какая разница. Открыв стальную дверь, он вступил на холмистую лужайку, растянувшуюся от пустого бассейна и до краев леса и подпорной стены. Он знал, что Куин сел ему на хвост, потому в воздухе витал запах неодобрения – такой же явный, как запах плесени в подвале. И судя по запаху одеколона, Блэй тоже с ними. Джон уже практически дематериализовался, когда кто-то крепко схватил его за руку. Когда он обернулся, чтобы сказать Куину, чтобы тот шел и трахнул сам себя, он остановился. Его держал Блэй и голубые глаза рыжего парня горели. Парень не стал говорить вслух, а лишь показывал жестами, вероятно, потому что хотел как можно сильнее привлечь внимание Джона. «Ты хочешь, чтобы тебя убили? Хорошо. Здесь я умываю руки. Но не подставляй других. Этого я не позволю. Больше не уходи, не сказав ничего Куину». Джон посмотрел через плечо парня на Куина, который выглядел так, как будто хотел разнести все вдребезги, настолько он был взбешен. Ага, так вот почему Блэй использовал язык жестов. Не хотел, чтобы третье колесо в этом их дисфункциональном триумвирате слышало о чем идет речь. «Договорились?» показал Блэй. Это было редкостью, что Блэй так резко и настойчиво высказывал свое мнение. И это заставило Джона объясниться. «Я не могу пообещать, что не сбегу, показал Джон. Просто не могу этого сделать. Но я клянусь, что скажу ему. По крайней мере, так, чтобы он мог покинуть дом». – Джон… Он покачал головой и сжал руку Блэя. «Я просто не могу дать подобное обещание. Не сейчас. Но я не уйду, не сказав ему, куда я направляюсь или когда вернусь». На щеках Блэя заходили желваки. Он не был дураком и знал, когда речь заходит о вещах, которые не подлежат обсуждению. «Хорошо. Это я принять смогу». – Эй вы, двое, у вас там любовь случилась, что ли? – требовательно спросил Куин. Джон отступил на шаг и показал жестами: «Мы направляемся в Экстрим-Парк и пробудем там до десяти. Затем на проспект Св. Франциска. Трэз прислал мне сообщение». Он дематериализовался, путешествуя на юго-запад, принимая форму за будкой, где они прятались накануне ночью. Когда его команда материализовалась за его спиной, он проигнорировал напряжение, что сгущалось в воздухе. Джон наблюдал за игроками на бетонной площадке. Тот молодой хулиган с карманами, полными дури, по-прежнему был прямо в центре, стоял прислонившись к одной из рамп, играя зажигалкой так, что она вспыхивала искрами, но не загоралась. Рядом по твердой каменной поверхности каталось около полутора десятков скэйтеров, и еще десяток просто болтали и кружились на колесах своих досок. Семь автомобилей различных марок были припаркованы на стоянке, и когда мимо медленно проезжала полиция, у Джона возникало чувство, что все это было колоссальной тратой времени. Может, если бы они направились глубже в центр города и прочесали переулки, у них было бы… На площадку въехал Лексус, который не стал парковаться на стоянке. Он остановился перпендикулярно ряду из семи бамперов... и тот, кто вышел из-за руля был похож на студента колледжа, одетого в мешковатые джинсы и ковбойскую шляпу. Но ветер с его стороны принес с собой запах морга, в котором не работали кондиционеры. И... Олд Спайса? Джон выпрямился, его сердце застучало словно в приветственном ритме. Первой мыслью было выйти и порешить ублюдка, но Куин его остановил. – Подожди, – сказал парень. – Сперва лучше выяснить что к чему. Джон знал, что его приятель был прав, поэтому притормозил и занялся тем, что стал запоминать номерные знаки на хромированном LS 600h. Двери седана открылись, и из машины вышли трое парней. Не такие бледные, какими бывали старые лессеры, но уже начинали принимать светлый оттенок, и, наверняка, воняли до небес. Боже, это присыпочное дерьмо проникало прямо в нос. Один из убийц остался стоять позади и наблюдать за скэйтерами, а двое других присоединились к маленькому ковбою, что стоял впереди. И, как только они ступили на бетон, все взгляды в парке сосредоточились на них. Парнишка у центральной рампы выпрямился и положил зажигалку в карман. – Дерьмо, жаль, что нельзя сесть им на хвост, – прошептал Куин. Это точно. Если только поблизости нет небоскреба, где они могли бы все видеть с высоты птичьего полета, у них не было никакой возможности следить за Лексусом. Дилер не двигался, пока к нему подходили и, казалось, не был удивлен визитом, так что велика вероятность, что эта встреча была организованна заранее. И кто бы мог подумать, немного поболтав, убийцы окружили парня, и толпа вернулась к седану. Все, кроме одного лессера, сели в машину. Время принимать решения. Может вскрыть любой автомобиль, завести его без ключа и броситься в погоню? Или дематериализоваться на капоте чертового Лексуса и нанести удар? Проблема заключалась в том, что оба варианта несли в себе риск серьезно нарушить окружающий мир – и вряд ли они смогут потом быстро зачистить мозги толпе из двадцати человек. – Я думаю, один остается, – пробормотал Куин. Да. Парниша направился влево, когда Лексус выполнил разворот в три приема и выехал с площадки. Дать автомобилю уехать было самым сложным. Но реальность такова, что куча ублюдков только что забрали одного из главных дилеров этой территории, так что они обязательно вернутся. И они оставили здесь лессера. Значит есть кое-что, что не оставит Джона и его парней без дела. Он наблюдал, как убийца прогуливался по парку. В отличие от парня, чье место он занял, лессер был просто гостем, что бродил по периметру, и на которого все пялились. Он явно заставил некоторых скейтеров занервничать, и пара человек, что закупались здесь еще прошлой ночью, ушли. Но не все были осторожны... или достаточно вменяемы для того, чтобы обращать на ублюдка внимание. Когда послышался мягкий ритмичный звук, Джон посмотрел вниз. Он стоял в грязи, и его нога топала на месте с быстротой лапы кролика. Но он не собирался все испортить. Он ждал, стоя за будкой... все ждал и ждал. Ублюдку понадобился час, чтобы прочесать территорию, но когда он наконец вернулся в пределы видимости, чечетка стоила того. Джон вырубил ближайший уличный фонарь силой мысли, чтобы придать обстановке немного интимности. И, когда ублюдок обернулся, он вышел из-за будки. Лессер повернул голову и явно сразу понял, что война только что постучала в его дверь: сукин сын улыбнулся и положил руку на свою куртку. Джона не беспокоило, что в него могут выстрелить. Одно из главных правил войны: ничего не произойдет, если рядом люди… В мгновение ока появилось ружье, и выстрел прозвучал с хлопком, пронесшимся через парк как громкое проклятье. Джон нырнул в укрытие, удивление и шок от происходящего придали ему скорости . А затем последовали еще выстрелы, пули отрикошетили от бетонной поверхности, люди закричали и бросились врассыпную. За будкой, он прижался спиной к деревянной стене и достал собственное оружие. Когда Блэй и Куин вернулись на базу, повисла секундная пауза для проверки, все ли целы, которая совпала по времени с паузой в дожде из пуль. «Он что, совсем охренел? показал знаками Куин. При толпе народа?» Послышались тяжелые шаги и щелкающий звук перезаряжающегося оружия. Джон посмотрел на дверь будки. На цепи был здоровый замок, что было божьим благословением, и он протянул ладонь, мысленно разблокировав вещицу и высвобождая цепь. «Отойдите за ближайший угол, показал Джон своим парням. И сделайте вид, что вы ранены.» «О, черта с два...» Джон направил дуло в лицо Куину. Когда парень отпрянул, Джон просто посмотрел прямо в сине-зеленые глаза своего друга. Будет так, как решил Джон: именно он разберется с убийцей. Конец дискуссии. – Да. Пошел. Ты. На хрен. – Сказал Куин одними губами, прежде чем они с Блэем дематериализовались. С громким стоном, Джон позволил себе тяжело упасть на бок, его тело ударилось о землю, как здоровый мешок с песком. Лежа на животе, он держал свой СИГ со снятым предохранителем под грудью. Шаги приближались. Послышался тихий смех, как будто лессеру было весело, как никогда в жизни.
***
Вернувшись от своего отца, Лэш принял форму в спальне рядом с той, в которой держал Хекс. Как бы сильно он не хотел ее видеть, тем не менее он не торопился. Каждый раз, после возвращения из Дхунхда, он был бесполезным существом еще добрых полчаса, и он не собирался затупить и дать ей шанс прикончить его. Потому что она так и сделает. Ну не романтично ли это? Он лежал на кровати с закрытыми глазами, его тело было медлительным и холодным, он дышал глубоко, и, казалось, размораживался, словно кусок говядины. Не то чтобы на той стороне было холодно. На самом деле, обитель его отца была уютной и хорошо обставленной, если конечно, вам нравится стиль Либераче . У папули почти не было мебели, зато столько канделябров, что можно было утопить корабль. Замерзание, казалось, было связано с обратным прыжком в земную реальность, и каждый раз, когда Лэш возвращался на эту сторону, ему приходилось перерождаться чуть ли не с боем. Хорошей новостью был тот факт, что вряд ли, как ему казалось, придется путешествовать туда слишком часто. Теперь, когда его шляпа полна различных фокусов, а мастерство отточено, большой необходимости в этом не было, и еще одна правда заключалась в том, что Омега был не самой приятной и вдохновляющей компанией. Скорее из разряда «ну-хватит-обо-мне-лучше-расскажите-что-вы-обо-мне-думаете». И даже если упомянутый спрос на эго-мастурбацию был капризно затребован властным, злым ублюдком, который все-таки являлся вашим папашкой, это все равно быстро надоедало. Кроме того, личная жизнь отца тревожила Лэша не на шутку. Он даже не представлял, что это была за чертовщина в постели Омеги. Черные чудовища, да, но их пол был таким же неразличимым, как и их вид, а от того, как они размазывали вокруг какую-то маслянистую дрянь, становилось жутко. Плюс, они всегда хотели трахаться, даже если вокруг находилась компания. А его отец никогда не отказывал им. Прозвучал сигнал и Лэш достал из кармана пиджака телефон. Сообщение от Мистера Д. «В пути. Парень с нами». Лэш посмотрел на часы и принял вертикальное положение, думая о том, что ошибся во времени. Он вернулся два часа назад, как он мог потерять счет минутам? От смены положения желудок скрутило, и чтобы поднять руки и потереть лицо ему потребовалось больше усилий, чем обычно. Собственная масса тела, в сочетании с болью, напомнили ему о тех временах, когда его косили простуда или грипп. То же самое чувство. Неужели он заболел? Что заставило его задуматься, не предложит ли ему кто хрено-цетамол или подобное дерьмо. Наверное, нет. Позволив рукам упасть на колени, он бросил взгляд на ванную комнату. Казалось, что душ от него за тысячу мыль и не стоит затраченных усилий. Ему потребовалось еще десять минут, чтобы сбросить вялость, и, поднявшись на ноги, он сильно потянулся, чтобы восстановить циркуляцию своей черной крови. Ванная комната оказалась не так далеко, всего лишь в нескольких ярдах от него, и с каждым шагом Лэш чувствовал себя все сильнее. Направляясь, чтобы включить горячую воду, он залюбовался собой в зеркале и проверил свою коллекцию синяков. Большая часть из тех, что он получил в ночь накануне, исчезла, но он знал, что вскоре он получит их еще больше… Лэш нахмурился и поднял руку. Рана на внутренней стороне предплечья увеличивалась, а не уменьшалась. Когда он ткнул в нее пальцем, больно не было, но выглядела эта дрянь ужасно противно, плоская, открытая рана, серая посередине с черными линиями по краям. Его первой мыслью было, что ему нужно срочно попасть на прием к Хэйверсу... что было нелепым отголоском его прежней жизни. Как будто он мог заявиться в клинику и сказать: «Привет Хэйв, ты не мог бы починить мою задницу?» Кроме того, он не знал, куда они перевезли чертову клинику – проблема успешного рейда. Цель приняла вашу угрозу всерьез и ушла в глубокое подполье. Встав под теплые струи, он очень осторожно вычистил ранку мылом, полагая, что если дело в какой-то инфекции, то это должно помочь, а затем начал думать о других вещах. У него была чертовски важная ночь. Инициация в восемь. Встреча с Бенлуи в десять. Возвращение сюда, чтобы получить немного любви. Он вышел из душа, вытер себя полотенцем и осмотрел рану. Чертова штука, казалось, обозлилась на то внимание, что он уделил ей, и на поверхности выступила черная липкая слизь. О, он будет отлично смотреться, если эта хрень просочится сквозь шелковую рубашку. Лэш наклеил на рану Бэнд-Эйд размером с библиотечную карточку и подумал, что, возможно, сегодня вечером он и его подружка неплохо проведут время. Может он свяжет ее для разнообразия. Ему не понадобилось много времени, чтобы нанести на себя сладковатый «Зенья» и выйти из ванной. Проходя мимо двери спальни, он остановился и сжал кулак. Стуча по дереву так громко, что можно было разбудить и мертвого, он улыбался. – Я скоро приду и принесу с собой цепи. Лэш ждал ответа. Когда его не последовало, он потянулся к ручке и приложил ухо к двери. Звук ее ровного дыхания было мягким, как нежный поток воздуха, но он был. Она жива. И будет жива к тому моменту, когда он вернется. Сознательно контролируя себя, он отпустил ручку. Если он откроет дверь, то потеряет еще пару часов, а его отец терпеть не мог ждать. Внизу, в кухне, он попытался перекусить, но у него ничего не вышло. Таймер кофе-машины сработал еще пару часов назад, так что в чайничке болталась мутная жидкость напоминающая нефть. И распахнув дверь холодильника, он не увидел ничего стоящего, хотя и чувствовал голод. В итоге, Лэш дематериализовался из кухни с пустыми руками и пустым желудком. Не лучшая комбинация для его настроения, но он не собирался пропускать шоу – хотя бы даже по той причине, что хотел посмотреть, что же произойдет с ним самим во время инициации. Фермерский дом из коричневого кирпича находился на северо-востоке, и в то мгновение, когда он принял форму на газоне, он уже знал, что его отец был внутри: странная дрожь поднималась в его крови каждый раз, когда он находился рядом с Омегой, словно эхо в закрытом пространстве... хотя, Лэш не совсем понимал, кто из них был звуковой волной, а кто пещерой. Входная дверь была открыта, и, поднявшись на крыльцо и войдя в небольшой загаженный зал, он думал о своей инициации. – Когда-нибудь ты по-настоящему будешь принадлежать мне. Лэш обернулся. Омега был в гостиной, его белые одежды закрывали лицо и руки, черная энергия просачивалась в пол, темные тени формировались без освещения. – Ты взволнован, сын мой? – Да. – Лэш посмотрел через плечо на обеденный стол. Ведро и ножи, которые были использованы на нем, лежали прямо там. Готовые и ждущие. Хруст гравия под шинами автомобиля заставил его повернуться к двери. – Они здесь. – Сын мой, я хочу, чтобы ты привел мне еще. Я жажду свежей плоти. Лэш подошел к двери. – Без проблем. По крайней мере, в этом плане они были полностью солидарны. Больше новобранцев, значит больше денег, больше сражений. Омега подошел к Лэшу сзади и тот почувствовал мягкое, поглаживающее движение, когда черная рука провела по его спине. – Ты хороший сын. На какой-то момент темное сердце Лэша сжалось. Именно эту фразу говорил ему время от времени вампир, который вырастил его. – Спасибо. Мистер Д, и еще двое вышли из Лексуса... и толкнули вперед себя человека. Этот маленький ублюдок еще не понял, что лишь джинсы и футболка отличают его в данный момент от жертвенного барана. Но как только он увидит Омегу, то все станет ясно как день. --------------------------------------------------------------------------------------- Телевизионная игра-викторина, популярная во многих странах мира. Российский вариант – «Своя Игра» Скандально известный пианист и конферансье Владзиу Валентино Либераче. В 50-х годах часто появлялся в вызывающих и вычурных нарядах, украшенных искусственными бриллиантами, золотом, мехами и блестками, а во время выступления на пианино у него всегда стояло множество канделябров. Антисептический пластырь. Ermenegildo Zegna (Эрменеджильдо Зенья) или Zegna — итальянский модный лейбл мужской одежды, обуви и парфюмерии. Был основан в 1910 году Эрменеджильдо Зенья. Сейчас управляется уже четвёртым поколением семьи.
Дата: Понедельник, 09.04.2012, 18:55 | Сообщение # 15
Серафим
ПРОВЕРЕННЫЙ
Сообщений: 2913
ГЛАВА 12
Шаги его врага приближались, а Джон лежал лицом вниз, дыша через нос так, что грязь забивалась в ноздри. Прикинуться опоссумом – не самая блестящяя идея, но ублюдок, жавший на спусковой крючок, словно припадочный, явно не входил в список тех, кого заботит, попал он в цель или нет. Устроить стрельбу прямо посреди общественного парка? Этот идиот что, никогда не слышали об Отделении Полиции Колдвелла? И о Колдвелл Курьер Жорнал? Шаги остановились, и сладкий, удушливый запах, сопровождавший лессера, практически спровоцировал рвотный позыв. Забавно, как порой вопрос жизни и смерти может заботить ваш желудок. Джон почувствовал тупой толчок в левую руку, как будто убийца носком сапога проверял, действительно ли парень перед ним отбросил концы. А потом, как по команде, из-за будки послышался низкий, жалобный стон Куина. Словно его печень медленно стекала в толстую кишку. Сапоги прошагали вдоль тела Джона, ублюдок направился проверить, что творится за будкой. Джон приоткрыл глаза. Убийца, словно голливудский актер он держал оружие перед собой, вцепившись в него двумя руками, дуло дергалось из стороны в сторону, больше от волнения, чем намеренно. Хоть он и выглядел комично в своих дурацких потугах отмочить что-нибудь этакое, ну, прямо как детектив из дамского сериала, тем не менее пули в его пистолете были настоящие, одно неверное движение, и Джон мог получить одну из них в упор. Хорошо, что ему было похрен. Как только ублюдок промаршировал по направлению к месту, где раздавались стоны Куина, образ Хекс заставил Джона подняться с земли одним быстрым гибким движением. Он приземлился на массивную спину лессера, обхватил его обеими ногами и одной рукой, а другой приставил пистолет к бледному затылку. Убийца замер на долю секунды, и Джон засвистел сквозь зубы, подавая сигнал Куину и Блэю выходить из-за будки. – Время бросать оружие, мудак, – произнес, появляясь, Киун. Затем, не дав ублюдку времени для выполнения приказа, протянул руку, крепко обхватил запястье убийцы, и совершил движение, словно ломал сухую палку. Треск кости был громче, чем свист Джона, а результатом стало обмякшее запястье и Глок, который больше не контролировался противником. Лессер дернулся от боли, а вдалеке послышался рев сирены... становившийся все ближе. Джон поволок гада обратно к двойным дверям будки, и, после того как Блэй открыл им путь, втащил свою жертву внутрь. Он тщательно выговорил одними губами, чтобы Куин подогнал сюда свой Хаммер. – Если те копы по нашу душу, то нужно сваливать. «Мы не уезжаем. Просто подгони Хаммер». Куин достал ключи и бросил их Блэю. – Ты пойдешь. И запрешь нас здесь, понял меня? Ни тратя ни секунды, Блэй вышел и закрыл за собой дверь. Послышался тонкий металлический звук, когда он набросил цепь и запер замок. Лессер начал бороться с еще большей силой, но ничего страшного в этом не было – им нужно, чтобы он оставался в сознании. Джон перевернул ублюдка на живот и надавил на шею, пока позвоночник существа не хрустнул как сухое печенье. Куин точно знал, что делать. Опустившись на колени, он наклонился прямо к лицу убийцы. – Мы знаем, что вы держите в плену женщину. Где она? Звук сирены усилился, а убийца издал какое-то хрюканье, поэтому Джон слегка ослабил нажим и позволил воздуху проникнуть в легкие лессера. Куин отвел руку назад и наотмашь ударил убийцу ладонью. – Я задал тебе вопрос, сука. Где она? Джон немного ослабил захват, но не настолько, чтобы дать парню шанс освободиться. Почувствовав некоторую свободу, лессер вздрогнул от страха, доказывая, что был смел лишь когда показушно размахивал оружием, но в критический момент оказался всего лишь слабым сопляком. Второй удар Куина вышел на порядок сильнее. – Отвечай. – Нет... пленницы. Когда Куин снова замахнулся, убийца отпрянул – да, хотя урод был мертв, болевые рецепторы у него до сих пор работали отлично. – Женщина была похищена и сейчас удерживается вашим Старшим Лессером. Где она? Джон подался вперед и протянул Куину пистолет, а затем, теперь уже свободной рукой, достал из-за спины охотничий нож. Само собой разумеется, что он был единственным, кто причинит реальный вред ублюдку. Когда он поднес лезвие прямо к глазу лессера, тот начал дико извиваться, но борьба была быстро погашена, огромное тело Джона придавило к полу то, которое было под ним. – Ты захочешь нам все рассказать, – сухо сказал Куин. – Поверь мне. – Я не знаю никакой женщины. – Слова были лишь шипением, вырывавшимся из горла, придавленного рукой Джона. Джон откинулся назад и убийца завопил: – Не знаю! Сирены кричали все громче, а на стоянке автомобилей был слышен визг шин. Время действовать осторожно. Лессер уже продемонстрировал полное пренебрежение к одному из правил войны, и, тогда как с любым другим убийцей можно было быть уверенным в соблюдении тишины, с этим мистером Пиф-Паф данное правило не работало. Джон встретился взглядом с разноцветными глазами Куина, но парень уже все понял. Дотянувшись до кучи грязных промасленных тряпок, Куин зацепил одну и сунул ее в рот лессера. Теперь последовало затишье. Снаружи послышались приглушенные голоса полицейских: – Прикрой меня. – Заметано. Джон убрал нож, чтобы удерживать парня обеими руками. Послышался звук многочисленных шагов, большинство из которых доносились издалека. Но, несомненно, в конце концов, они придут и сюда. Пока копы рассредоточивались по округе, радиостанции в их машинах звучали саунд-трэком к их поисковой деятельности. Долго это не продолжалось. Через пару минут, полицейские уже были возле машин, прямо рядом с будкой. – Два-сорок базе. Район безопасен. Жертв нет. Нет преступни… Быстрым движением лессер ударил сапогом по газовому баллону. И стало слышно, как щелкнуло оружие всех полицейских Колдвелла, а дула мгновенно нацелились на будку.
***
– Что за хрень? Лэш улыбнулся, когда взгляд парнишки упал на Омегу. Хотя тот был с головы до пят укрыт мантией, только круглый идиот не понял бы, что здесь что-то далеко не так – и бинго, у них появился победитель в когнитивной лотерее. Когда тот начал перебирать ногами в направлении выхода из фермерского дома, служебные псы-убийцы Мистера Д окружили маленького ублюдка и схватили его за руки. Лэш кивнул в сторону кухонного стола. – Мой отец займется им там. – Займется чем? А вот здесь началась дикая паника, парнишка дергался, как выпотрошенный поросенок. Что было лишь отличной репетицией того, что сейчас с ним произойдет. Убийцы крепко его обхватили и бросили на деревянную поверхность стола, удерживая за лодыжки. Затем вперед вышел Омега в развевающихся одеждах. Когда зло подняло капюшон, все затихло. А затем вопль, сорвавшийся с уст человека, взорвался в воздухе, и, эхом отражаясь от потолка, заполнил ветхий дом. Лэш отступил назад и позволил своему отцу приступить к делу, наблюдая, как одежда человека превращается в тряпки от простого прикосновения черной, прозрачной ладони. А потом пришло время для ножа, лезвие поймало свет дешевой люстры, свисавшей с обшарпанного потолка. Мистер Д ему ассистировал, суетливо расставляя чашки под руки и ноги. Лэш был мертв, когда его вены осушили, он проснулся только тогда, когда непонятно откуда взявшийся шок прошел сквозь его тело. Было так интересно наблюдать, как все происходит на самом деле: как кровь выходит из тела. Как раскрывается грудная клетка, и Омега режет собственное запястье. Как черная маслянистая жидкость капает в разверзнувшуюся полость. Как зло творит шар энергии прямо из воздуха и отправляет его в мертвое тело. Как эта реанимирующая сила движется по венам и артериям. Заключительным аккордом стало удаление сердца: орган бился в ладони Омеги, пока тот не поместил его в керамический сосуд. Лэш вспоминал свое собственное возвращение из царства мертвых, вспоминал, как отец притащил Мистера Д, чтобы тот покормил его. Он нуждался в крови, но опять же, он являлся, по крайней мере, на половину вампиром и был уже мертв на тот момент. А этот человек очнулся, молчаливо открывая рот, словно рыба, и полностью дезориентированный. Лэш поднял руку к груди и почувствовал биение своего сердца. Что-то текло. У него в рукаве. Пока Омега совершал непотребные вещи с инициируемым, Лэш ринулся наверх в ванную комнату. Сняв пиджак, он аккуратно сложил его... и понял, что положить одежду ему некуда. Все вокруг было покрыто толстым слоем столетней грязи. Иисусе, почему он не послал кого-нибудь прибрать это место? В конце концов, он повесил пиджак на крючок и… Вот дерьмо. Подняв руку, Лэш увидел черное пятно, прямо на том месте, куда наложил повязку, а возле локтя рубашка была мокрой. – Проклятье. Сняв запонки с манжет и расстегнув рубашку, Лэш застыл, посмотрев вниз на свою грудь. Поднимая глаза на мутное зеркало, как будто это могло что-то изменить, он наклонился к стеклянной поверхности. На левой стороне груди виднелось еще одно пятно, того же размера и формы, как и первое. И еще одно такое же рядом с пупком. От паники его накрыло головокружение и тошнота, он схватился руками за края раковины. Его первой мыслью было бежать к Омеге и просить о помощи, но судя по крикам и хрипам, доносившемся снизу, в столовой происходило что-то серьезное, и только идиот посмеет это прервать. Будучи непостоянным по своей природе, на некоторых вещах Омега был маниакально зациклен. Вцепившись руками в раковину, Лэш опустил голову, в желудке все сжималось и горело. Он должен проверить, сколько еще пятен у него на теле, но не мог себя заставить. Его инициация, перерождение, или как еще это назвать, должна была быть неизменной. Так сказал ему отец. Он родился от зла, был порождением темноты, что была вечной. Гниение собственной кожи в условия сделки не входило. – Вы там в порядке? Лэш закрыл глаза, голос с техасским акцентом напоминал когти, вцепившиеся в спину. Но у него просто не было сил послать парня подальше. – Как идут дела внизу? – спросил Лэш вместо этого. Мистер Д откашлялся. Но все же неодобрение заставило его подавиться собственными словами. – Я думаю, они еще не заканчивают, сэр. Отлично. Лэш заставил себя выпрямиться и повернуться лицом к своему помощнику… Его клыки мгновенно удлинились, и мгновение он не мог сообразить почему. Затем он понял, что его взгляд замкнулся на яремной вене парня. Глубоко в животе Лэша, его голод рос и набирал безумную силу, перекручивая и раздирая желудок. Это произошло слишком быстро, чтобы остановиться, задаться вопросом или подумать. Секунду назад он стоял перед раковиной. А в следующий миг был уже возле Мистера Д, толкая лессера спиной к двери, и жестоко впиваясь в горло парня. Черная кровь, попавшая на язык, была живительной влагой, в которой он нуждался, и Лэш отчаянно глотал ее, даже когда техасец боролся, а потом затих. Но ублюдку не о чем беспокоится. В этом не было ничего сексуального. Лишь кормление, простое и понятное. И чем больше Лэш глотал, тем больше ему требовалось. Крепко прижав убийцу к груди, он высасывал кровь, как маньяк.
Дата: Понедельник, 09.04.2012, 18:56 | Сообщение # 16
Серафим
ПРОВЕРЕННЫЙ
Сообщений: 2913
ГЛАВА 13
Как только звук удара о газовый баллон затих, Куин пригнулся и сел сукиному сыну на ноги. Ублюдку удалось урвать один удар, но второго шанса у него не будет. Снаружи, возле будки уже собирались копы. – Она закрыта, – сказал один из них, звеня цепью замка. – Здесь повсюду гильзы. – Подожди, там внутри что-то есть... Господи, ну и вонь. – Что бы это ни было, оно мертво по меньшей мере уже неделю. Как же воняет – после такого я выдержу даже запах рыбной запеканки своей тещи. Послышались одобрительные возгласы. В темноте, Джон и Куин смотрели друг на друга, выжидая. Единственный выход в случае, если откроется дверь, это дематериализоваться и оставить лессера здесь: невозможно перенести с собой такую тяжесть. Но, ни у кого из полицейских ключей не было, поэтому открыть дверь они могли лишь простелив замок. И скорее всего, они сами понимают, пальба по будке лишь для того, чтобы в нее попасть, не стоит того, чтобы составлять потом кучу объяснительных. – По данным звонка в 911 стрелок был только один. И он не может находиться внутри. Послышался кашель и ругательства. – Если он там, то у него уже нос отвалился от этой вони. – Найдите смотрителя парка, – послышался грубый голос. – Кто-то должен вытащить оттуда мертвое животное. А пока давайте проверим окрестности. Послышались переговоры и звук шагов. Чуть позже одна из машин уехала. – Вроде отделались, – прошептал Куин где-то у плеча Джона. – Бери нож, надо кончать с ним и валить отсюда к чертовой матери. Джон покачал головой. Ни в коем случае он не упустит свой шанс. – Джон, мы не можем взять его с собой. Убей его, и мы спокойно исчезнем. И хотя Куин не мог видеть его губы, Джон проговорил ртом, Похрен. Он мой. Он не упустит этот источник информации. Если что, с человеческой полицией можно будет разобраться ментально... или физически, если дело до этого дойдет. Послышался ровный звук доставаемого ножа. – Извини, Джон, мы уходим. Нет! – беззвучно закричал Джон через плечо. Куин схватил Джона за воротник куртки и сильно встряхнул – варианта действий было всего два – либо отпустить шею убийцы, либо оторвать ему голову к чертовой матери. Так как недееспособный лессер говорить не мог, Джон ослабил захват и удерживал равновесие, упираясь ладонью в холодный цементный пол. Ни за что на свете он не позволит своему приятелю упустить этот шанс. Когда Джон бросился на парня, начался настоящий ад. Они с Куином боролись за контроль над кинжалом, создавая шум намного громче, чем от удара сапога о газовый баллон. Лессер окончательно высвободился и ринулся к двери. Когда закричали полицейские, убийца начал усиленно рваться наружу… Следующим звуком, что растворился в окружающем шуме, стал выстрел. За которым сразу же последовал металлический звон. Полицейские прострелили Мастер Замок. Лежа на полу, Джон отвел руку за спину к небольшим ножнам, и когда развернулся на коленях, они с Куином одновременно метнули свои ножи – лезвия, вращаясь, путешествовали в воздухе. Проникновение было невероятно мощным, и пусть кинжалы вошли убийце между лопатками, один из них, или даже оба, все-таки попали в цель: одно мгновение, яркая, как молния, вспышка, звуковая волна, от которой лопались барабанные перепонки, и лессер вернулся к своему создателю, оставив после себя лишь дымную вонь... и отверстие, размером с холодильник, в двери будки. Адреналин в крови зашкаливал, поэтому ни Джон, ни Куин дематериализоваться не могли. Они вскочили с пола и медленно попятились назад, как можно дальше от невольных свидетелей, и застыли, когда в отверстии показались дула пушек. Затем запястья. Профили и плечи. И лучи фонариков. К счастью, люди вошли внутрь полностью. – Упс. У вас ширинка расстегнута. Когда копы повернулись к умнице Куину, Джон вынул из кобуры оба своих СИГа и выбил полный страйк – от удара в головы у лучших копов Колдвелла перед глазами замелькали звезды, и они повалились на пол. Именно в этот момент появился Блэй на Хаммере Куина. Джон перепрыгнул через полицейских и молнией ринулся к внедорожнику, Куин последовал за ним, земля дрожала под подошвами его Нью Роксов , которые ублюдок носил практически не снимая. Джон бросился к распахнутой Блэем двери багажного отделения, и после того, как Куин проскользнул на заднее сиденье, он дернул на себя ручку, запирая их внутри. Когда Блэй выжал педаль газа до упора и рванул на всех парах, Джон порадовался, что им пришлось столкнуться лишь с одним отрядом полицейских, хотя можно со стопроцентной уверенностью сказать, что два других были на подходе. Они двигались на север, по направлению к шоссе, когда Джон перебрался на заднее сидение и обхватил рукой горло Куина. Они снова начали бороться, и с водительского места послышался голос Блэя: – Что за хрень с вами обоими происходит? Отвечать ему времени не было. Джон был занят тем, что крепче сжимал горло Куина, а тот пытался поставить ему под глазом синяк, и надо признать, весьма преуспел в этом деле. Скорость больше шестидесяти миль в час. Центр города. Неприкрытые номера на Хаммере, хотя вряд ли кто-то из полицейских успел придти в себя в достаточной мере, чтобы сосредоточить на них свои гляделки, пока Блэй вытаскивал их из того опасного места. А драка все продолжалась. Позднее, Джон конечно же понял бы, что существует только одно место, куда мог направиться Блэй. К тому времени, как парень въехал на неосвещенную парковку «У Сола», что находилась позади ресторана, Джон и Куин уже истекали кровью. И бой закончился лишь тогда, когда Джона вытащил из машины Трэз – что предполагало, что рыжий успел позвонить ему заранее. С Куином подобным же образом поступил айЭм. Джон сплюнул кровь и обвел взглядом всех, кто собрался вокруг него. – Полагаю это ничья, парни? – произнес Трэз с полуулыбкой. – Как думаете? Он отпустил Джона, хотя того все еще трясло от ярости. Тот убийца мог быть единственным звеном, которое привело бы их в нужное место... он рассказал бы им, что произошло... мог дать хоть какую-нибудь информацию. Но Куин настоял на том, чтобы сдать ублюдка в утиль, и от этого/по этой причине они ни на дюйм не приблизились к намеченной цели. Плюс тот факт, что лессер умер слишком быстро? легко. Просто укол в сердечную полость, и он спокойно вернулся домой – ну или назад к Омеге. Куин вытер рот тыльной стороной ладони. – Мать твою, Джон! Ты думаешь, я не хочу ее найти? Ты думаешь, мне чхать на все это дерьмо? Господи, я каждую ночь провожу с тобой, высматривая, ища, уповая на шанс что-нибудь найти. – Он ткнул в друга пальцем. – Заруби себе на носу. То, что мы оба могли запросто спалиться перед копами с истекающим кровью лессером на руках, вряд ли бы нам чем-то помогло. Хочешь рассказать Рофу о том, что произошло? Я – нет. И если ты еще раз направишь мне в лицо пушку, я вытрясу из тебя всю душу к чертям собачьим, и и плевал я на свои обязанности. Джон не рискнул ему что-нибудь ответить. Но одно было ясно – если он не нароет хоть какую-то информацию на проспекте Святого Франциска, где обосновался Бенлуи, то порвет всех на мелкие тряпки, и никто его не остановит – ни Тени, ни кто-либо еще. – Ты слышишь меня? – требовательно проорал Куин. – Ты меня понял? Джон ходил из стороны в сторону, уперев руки в бедра и низко опустив голову. Когда его ярость начала остывать, здравая часть сказала ему, что приятель прав. И теперь он прекрасно понимал, что временно помутился рассудком, там, в будке. Неужели он на самом деле направил пистолет в лицо своего друга? От осознания этого в животе все скрутило. Если он сейчас же не замнет ссору, то поимеет проблемы покруче, чем пропавшая любимая женщина. Он плохо закончит, либо потому, что погибнет в неравном бою, либо потому, что Роф даст ему серьезного пинка под зад. Он посмотрел на Куина. Боже, жесткое выражение украшенного пирсингом лица говорило о том, что их дружба сейчас висит на тонком-тонком волоске и не потому, что Куин такой тяжелый человек, а потому, что Джон полный мудак, водиться с которым никто не желает. Он подошел к парню, ни капли не удивляясь, что тот остался стоять на месте, несмотря на потасовку, что произошла в машине. Когда Джон протянул руку, последовала долгая пауза. – Я тебе не враг, Джон. Джон кивнул, сосредоточив внимание на вытатуированной слезе под глазом парня. Ладонью он показал, «Я это знаю. Просто я... Я должен ее найти. А что, если тот убийца знал, где она?» – Может и знал, но ситуация была критическая, иногда ты должен думать больше о себе, чем о ней. В противном случае, ты в жизни не сможешь выяснить, что произошло. Ты не сможешь искать ее, лежа в гробу. Поспорить было не с чем. – Так что слушай меня внимательно, ты, полоумный придурок. Мы в этом деле вместе, – спокойно сказал Куин. – И я здесь, чтобы сделать все, чтобы ты вечером просыпался живой и невредимый. И понимаю, что нельзя терять время. Но ты должен помогать мне, а не мешать. «Я убью Лэша, спешно жестикулировал Джон. Я буду держать его горло собственными руками, смотреть ему в глаза, пока он будет умирать. Мне все равно, чего мне будет это стоить... но я посыплю его прахом ее могилу. Клянусь...» На чем же ему поклясться? Ни отцом, ни матерью он не мог. «...Клянусь собственной жизнью». Возможно кто-нибудь другой, попытался бы успокоить его банальными фразами в стиле верь-в-это-и-не-теряй-надежду, но Куин лишь похлопал друга по плечу. – Я уже говорил тебе, как сильно я тебя люблю? «Ты делаешь это каждый вечер, выходя на улицы вместе со мной, чтобы искать ее». – И я делаю это не потому, что это моя работа. На этот раз, когда Джон снова протянул ладонь, Куин воспользовался ей, чтобы притянуть друга в крепкие объятья. Затем друг оттолкнул его в сторону и посмотрел на часы у себя на запястье. – Пора отправляться на проспект Святого Франциска. – У вас есть еще минут десять. – Трэз обнял парня за плечи и потянул к задней двери, ведущей на кухню. – Давайте приведем вас обоих в порядок. Можете оставить Хаммер на погрузочной платформе, и я перегоню его, пока вас не будет. Куин посмотрел на Трэза. – А вот это чертовски мило с твоей стороны. – Да-да, я душка, а как же. И чтобы еще раз доказать это, я даже расскажу вам все, что я знаю о Бенлуи. Джон последовал за ними в здание, и тот факт, что он не смог добиться от лессера никакой информации, лишь заставил его еще больше сосредоточиться, ожесточиться, наполниться еще большей решимостью. Лэш не собирался покидать Колдвелл. Он не мог. Пока он Глава Общества Лессенинг, он будет идти нога в ногу с Братством, а Братья не сдвинутся с места – в этом городе находилась Гробница. Так что, несмотря на то, что гражданские вампиры уехали, Колди по-прежнему оставался эпицентром войны, потому что враг ни за что не победит, пока дышит хоть один из Братьев. Рано или поздно, Лэш совершит ошибку, и Джон в это время будет рядом. Но, черт возьми, ожидание просто убивало его. Каждую ночь не происходило ничего нового... и у Джона возникало чувство, будто он навечно заперт в аду. ------------------------------------------------------------------- New Rock - испанская фирма одежды и обуви, производящая товары, ориентированные на субкультуры готов, металлистов, а также байкеров.
Дата: Понедельник, 09.04.2012, 19:03 | Сообщение # 17
Серафим
ПРОВЕРЕННЫЙ
Сообщений: 2913
ГЛАВА 14
Отпустив, наконец, вену Мистера Д, Лэш оттолкнул парня, будто грязную тарелку. Расслабившись, он облокотился на раковину, упиваясь тем, что его голод был утолен, а тело, казалось, стало сильнее. Но теперь его накрыла слабость и истома, как всегда бывало после кормления. Иногда он брал вену Хекс, но только ради прикола, и явно не для того, чтобы заполнить свой желудок. То есть получалось, что его жизнь поддерживается за счет... лессеров? Нет, на это он не согласен. И никогда не был. Ни за что на свете он не будет питаться от существ, в чьих жилах течет не живая кровь. Подняв руку, он посмотрел на часы. Без десяти десять. А он похож на бомжа. И чувствовал себя соответственно. – Приведи себя в порядок, – сказал он Мистеру Д. – У меня есть для тебя кое-какое дельце?. Когда он отдавал приказ, слова выходили изо рта с большим трудом. – Ты понял? – спросил он. – Да сэр, – Техасец оглядел ванную, словно искал полотенце. – Вниз, – рявкнул Лэш. – На кухню. И ты должен достать мне, во что переодеться, и принести сюда. Да, и когда вернешься в особняк, отнеси в спальню еду. Мистер Д только кивнул и направился к выходу, с трудом передвигая ослабевшие ноги. – Ты раздобыл мобильный для новичка? – спросил Лэш ему вслед. – Он внизу, в сумке. И я выслал вам его номер сообщением. Уродец реально был прекрасным личным помощником. Лэш зашел в душевую кабину и покрутил краны, вмонтированные в настенную плитку. Он не удивится, если оттуда ничего не выйдет или закапает ржавая жижа. Но ему повезло. Из лейки душа полилась прозрачная чистая вода, и он быстро разделся. Было так приятно омыть тело, сразу возникло чувство, будто он его перезагрузил. Закончив, Лэш вытер себя насухо рубашкой, а затем вышел в спальню. Он лег на кровать, закрыл глаза и положил руку на живот поверх того места, где возникли язвы. Что было глупо. Как будто они нуждались в защите от какой-то угрозы. Судя по звукам, доносившемся снизу, события развивались, отчего он испытал облегчение... и немного удивился. Крики перестали быть болезненными или испуганными, теперь они перешли в разряд порно, вздохи и стоны явно вызваны оргазмом. – Ты педик? – вспомнил он, как спросил его парень. Скорее всего, этот вопрос был задан с надеждой на положительный ответ. Да какая разница. Лэш не особо жаждал постоянно находиться при отце, так что если повезет, какое-то время тот будет отвлечен новой игрушкой. Лэш закрыл глаза и попытался отключить голову. Планы Общества, мысли о Хекс, раздражение из-за ситуации с кормлением... Его мысли закручивались в водоворот, но тело было слишком уставшим, чтобы поддерживать сознание. Что было так же хорошо, как и… Он как будто глубоко уснул и видел сон. Четкое и ясное видение не просто возникло в голове, а словно поглотило Лэша, внедряясь в сознание откуда-то извне и отталкивая все остальные заботы в сторону. Он видел себя идущим по территории поместья, в котором вырос, смотрел, как пересекает газон и подходит к огромному дому. Внутри сияли огни и сновали люди... точно так же, как той ночью, когда он заявился и лишил жизни двух вампиров, которые его вырастили. Но он видел не тех, кого знал. Люди были другими. Это были те, кто купил этот дом. Справа рос плющ, под пологом которого он похоронил своих родителей. Он видел себя стоящим над тем местом, где выкопал яму и куда сбросил тела. Там все еще была видна неровность, хоть какой-то садовник и засадил это место новым плющом. Опустившись на колени, он протянул руку... только для того, чтобы увидеть, что рука не была его собственной. Это была рука его настоящего отца: черная, мерцающая тень. По какой-то причине это откровение ввергло его в панику, и он попытался подняться. Его сознание металось, запертое в плену собственной, неподвижно застывшей кожи. Его засосало слишком глубоко, чтобы он мог выбраться.
***
Художественная галерея Рикардо Бенлуи располагалась в центре города, поблизости с больничным комплексом имени Святого Франциска. Ухоженное, шестиэтажное здание выделялась среди собратьев, выстроенных в 1920-х годах эпохи «небоскребов», благодаря современному ремонту, который оставил после себя стены из матовой стали и окна, размером с амбарные ворота. Этакая старлетка в компании престарелых дам. Когда Джон и его парни приняли форму на тротуаре через дорогу от главного фасада, повсюду было движение. Сквозь огромные стеклянные панели, он видел мужчин и женщин, одетых в черное, с бокалами шампанского в руках, разглядывающих картины на стенах. Которые, по крайней мере, отсюда, с улицы, казались смесью художества пятилетнего ребенка и садиста, орудовавшего ржавым гвоздем. Джона не впечатлял искусственно культивируемый шаблон авангарда, и как всегда, он не имел никакого понятия, откуда у него такое мнение об искусстве. Но разве это имело какое-то значение? Трэз велел им идти к задней части здания, так что он и его парни обогнули блок и прошли по переулку за галереей. В то время как передний фасад здания выглядел привлекательно и гостеприимно, обратная сторона показывала всю правду бизнеса. Окон не было. Все выкрашено в матовый черный цвет. Щитовые двери и погрузочная площадка, запертые плотнее, чем пояс целомудрия. По информации, полученной от Трэза, убогие карикатуры на искусство, обсуждаемые самодовольными типами, мнившими себя чуть ли не Уорхолами , были здесь не единственным товаром. Что объясняло наличие хреновой кучи камер безопасности у черного входа. К счастью, здесь было много теней, за которыми можно укрыться, и, чтобы не попасть под объективы камер, они просто дематериализовались к стопке деревянных поддонов в темном углу. Город в этот час все еще кипел жизнью, приглушенные гудки автомобилей и отдаленные звуки полицейских сирен, тяжелые стоны автобусов с рекламой на боках – все это наполняло прохладный воздух урбанистической симфонией… В переулок, в его дальнем конце, свернул автомобиль, и, когда он подъехал к галерее, его фары погасли. – А мы вовремя, – прошептал Куин. – Это тот самый Лексус. Джон глубоко вздохнул и помолился о передышке, прежде чем его влюбленный разум сорвет с катушек. Седан подкатил к стоянке, прямо напротив погрузочной платформы, и дверь открылась. Сверкнул свет салона... Из Лексуса вышел маленький лессер из парка, тот самый, что вонял Олд Спайсом. Лэша в машине не было. Первым порывом Джона было кинуться на убийцу... но, по словам Трэза, Лэш должен был присутствовать на встрече. Если они помешают прибывающим на встречу, был шанс, что его об этом успеют предупредить. А с учетом всех трюков, на которые он способен, элемент неожиданности был критически важен. На мгновение, Джон подумал, не послать ли сообщение Братьям. Оповестить их о происходящем. Заручится серьезной поддержкой... правда, как только эта мысль его посетила, чувство мести в нем встрепенулось и зарычало. Но именно это и заставило его запустить руку в карман и достать сотовый. Когда убийца зашел внутрь, он коротко и ясно написал Рейджу: 189 Св. Франциска. Лэш в пути. Нас трое в аллее позади здания. Когда он положил телефон обратно в карман, то почувствовал за спиной взгляды Блэя и Куина. Один из них ободряюще сжал его плечо. Дело в том, что Куин был прав. Если главной целью было убийство Лэша, шансов на успех будет больше, если вызвать подмогу. Сейчас нужно быть умнее, потому что глупость вряд ли поможет ему завершить эту миссию. Мгновение спустя, Рейдж материализовался в начале переулка вместе с Вишесом, и они зашагали вниз по дорожке. Голливуд был наилучшей кандидатурой, когда дело касалось Лэша, потому что Брат имел при себе оружие, которое могло напрямую противостоять ублюдку: его чудовище всегда было при нем. В мгновенье ока они оба приняли форму прямо рядом с Джоном и, прежде чем любой из них стал задавать вопросы, Джон показал знаками. «Лэша буду убивать я и только я. Поняли меня? Он мой». Вишес сразу же кивнул и ответил жестами, «Я в курсе вашей истории. Но если дело дойдет до крайности, и встанет выбор, либо ты, либо этот ублюдок, твоя честь отойдет на второй план, и мы вмешаемся. Ясно?» Джон глубоко вздохнул, подумав о том, что экстраполяция по сути, довольно неплохая вещь. «Я сделаю все так, что вам не придется беспокоиться об этом». Вполне логично. Они все застыли, когда лессер, управлявший Лексусом, вышел из здания, сел за руль... и поехал обратно, словно встречу отменили. – Отслеживаем, – сказал Рейдж, исчезая. Бесшумно выругавшись, Джон последовал за ним, и принял форму на крыше галереи Бенлуи, наблюдая из-за карниза, как седан вырулил и притормозил на улице Святого Франциска. К счастью, убийца был культурным водителем и включил поворотник, прежде чем уйти влево, так что Джон смог рассеять свои молекулы и собрать их обратно через два здания вниз по улице. Машина двигалась вперед, а он повторял этот маневр снова и снова, пока лессер не повернул вправо, въезжая в старинную часть Колдвелла. Где заканчивались плоские крыши, и приземлиться теперь можно было лишь на остроконечные викторианские. Хорошо, что подошвы его ботинок имели крепкую резьбу. Сгорбившись словно горгулья, Джон материализовался на башенках, цепляясь за мансардные окна и подоконники, преследуя свою добычу с воздуха... пока Лексус не свернул в переулок и не нырнул вглубь особняков. Джон знал окрестности лишь номинально, помнил еще со времен своего визита в подвальный домик Хекс, который был рядом, но эта территория совершенно не подходила Обществу Лессенинг. Обычно их колыбельки находились в значительно более дешевой зоне. Это значило только одно. Где-то здесь жил Лэш. Такому как он, привыкшему к шику, дорогим шмоткам и прочему дорогому дерьму с детства, потребуется пересадка мозга, чтобы он согласился на что-то меньшее, чем хорошее поместье. Именно в этой обстановке он вырос и, несомненно, всегда будет воспринимать ее как должное. Сердце Джона отчаянно забилось. Лексус остановился перед гаражом, и когда дверь поползла вверх, машина въехала внутрь. Через минуту маленький лессер прошел через сад к задней части стоящего рядом небольшого, симпатичного домика. Рейдж появился рядом с Джоном и показал знаками, «Мы с тобой заходим с тыла. Вишес и парни материализуются через переднюю дверь. Ви уже на крыльце и говорит, что стали там нет». Джон кивнул, и они оба исчезли по направлению к террасе – как раз в тот момент, когда лессер входил в дверь помещения, напоминавшего изысканную кухню. Они выждали момент, словно застыв во времени и пространстве, пока убийца отключал систему безопасности. Тот факт, что сигнализацию пришлось отключать, не означал, что Лэша внутри не было. Лессерам регулярно приходилось брать тайм-ауты, чтобы зарядится энергией, и только полный придурок оставил бы себя без внешней защиты. Джону просто нужно поверить, что то, что он ищет, сейчас находится в этом доме. ------------------------------------------------------------------- Э́нди Уо́рхол (англ. Andy Warhol; настоящее имя — Андрей Вархола, словацк. Andrej Varhola, русин. Андрій Варгола, англ. Andrew Warhola; 6 августа 1928 — 22 февраля 1987) — американский художник, продюсер, дизайнер, писатель, коллекционер, издатель журналов и кинорежиссёр, культовая персона в истории поп-арт-движения и современного искусства в целом. Экстраполяция - распространение выводов, полученных из наблюдения над одной частью явления, на другую его часть.
Дата: Понедельник, 09.04.2012, 19:04 | Сообщение # 18
Серафим
ПРОВЕРЕННЫЙ
Сообщений: 2913
ГЛАВА 15
Хекс сидела в кресле у окна, когда услышала шум на крыше. Глухой удар был достаточно громким, чтобы отвлечь ее от ментальной аэробики, которой она занималась, чтобы не сойти с ума. Она посмотрела на потолок. Внизу отключилась система безопасности, и ее тонкий слух уловил бип-бип-бип-бип-бип нейтрализации. Затем послышались легкие шаги лессера, который нес ей еду… Но что-то было не так. Что-то... было не так, как всегда. Выпрямившись в кресле, она напряглась всем телом и выпустила свои ментальные щупальца. Хотя она не могла посылать симпатические сигналы, способность чувствовать эмоциональные сетки была слаба, но все же, еще работала... именно поэтому Хекс знала, что поблизости есть еще кто-то, кроме мелкого убийцы. Она чувствовала несколько тел. Двое за домом. Трое в передней части. И эмоции этих гостей, окруживших дом, были присущи настоящим солдатам – смертельное спокойствие, сосредоточенная решимость. Но это были не лессеры. Хекс вскочила на ноги. Господь... всемогущий. Они нашли ее. Чертовы Братья ее нашли. Внезапное нападение прошло идеально. С первого этажа послышался крик удивления, последовали звуки борьбы, затем стук ботинок по полу и звуки рукопашного боя, а с другой стороны прибыло рычащее подкрепление. Хотя никто, кроме Лэша не мог слышать ее, она начала кричать так громко, как могла, в надежде, что на этот раз сможет прорваться сквозь невидимые стены своей клетки.
***
Джон Мэтью не мог поверить, что лессер не знал о их появлении. Если только у ублюдка не было никаких отклонений, он должен был почувствовать то, что дом окружили вампиры. Но, нет, он просто занялся своими делами, шагнул в дом и оставил проклятую дверь открытой. Первым делом нужно было захватить контроль, и как только Джон пересек порог дома, он схватил лессера и, вывернув ему руку за спину, приложил его лицом о плитку пола, а затем сел сверху, как за рояль. Между тем, мимо него, удивительно легкой поступью, мелькнул Рейдж, а Ви и парни проникли на кухню со стороны столовой. Первый этаж дома они обыскали быстро, Джон чувствовал, как мурашки бегают по телу... будто кто-то провел ему по спине лезвием ножа. Оглянувшись вокруг, он никак не мог определить происхождение этого ощущения, но все же положился на инстинкт. – Подвал, – прошипел Рейдж. Вишес спустился вниз, вслед за Братом. Парни остались прикрывать тылы, и Джон смог сосредоточить свое внимание на лессере, что лежал под ним. Уродец был слишком тихим, очень уж спокойным. Дышал, но не более того. Он что, чем-то ударился, прежде чем оказался прижатым к полу? Он истекал кровью? Обычно, они всегда сопротивляются. Например, мать их, пинают ногами газовые баллоны. В поисках следов кровотечения или других травм, Джон повернул голову ублюдка, но в то же время, не давая ему шанс освободиться. Схватил за волосы, потянул… Ага, он что-то обнаружил... но эта рана вряд ли была нанесена оружием. На левой стороне шеи убийцы виднелись две колотые ранки, вокруг которых растекался синяк, похожий на засос. Куин подошел и опустился на колени: – Кто поработал над твоей шеей, здоровяк? Лессер ничего не ответил, а Ви и Рейдж дематериализовались из подвала и направились на второй этаж. Пока Братья молча передвигались по дому, Куин обхватил рукой челюсть убийцы. – Мы ищем женщину. И ты можешь конкретно облегчить себе существование, если сообщишь нам, где она. Лессер нахмурился... и медленно перевел взгляд вверх. Это всё, что Джону было нужно. Он бросился вперед, схватил ладонь Блэя и дернул его ближе к убийце. Когда пленник перешел в другие руки, Джон подскочил и побежал через столовую в коридор. Широкую лестницу покрывал ковер, что значило, что сцепление будет отличным, даже если бежать через три ступеньки. Чем выше он поднимался, тем сильнее кричали его инстинкты. Хекс была в этом доме. Когда он взобрался на самый верх, Ви и Рейдж преградили ему путь. – Дом пуст. Джон прервал Рейджа. «Она здесь. Она где-то здесь. Я знаю это». Рейдж схватил его за руку. – Пойдем вниз и допросим убийцу. Так мы узнаем больше… «Нет! Она здесь!» Вишес подошел ближе и почти уперся в лицо Джона своим, его алмазные глаза горели. – Послушай меня, сынок. Ты сейчас же спустишься обратно вниз. Джон прищурился. Они не просто хотят, чтобы он спустился. Они не хотят пускать его дальше. «Что вы нашли? Ни тот ни другой ничего не ответили. Что вы нашли!?» Оттолкнув их обоих, он услышал, как выругался Рейдж, когда Ви метнулся и закрыл спиной дверь. Голос Голливуда был пустым. – Нет, Ви, не мешай ему. Просто дай ему пройти... он и так будет ненавидеть Лэша до конца своей жизни. Взгляд Ви сверкнул, как будто он собирался поспорить, затем парень достал из кармана куртки самокрутку и, ругнувшись, отступил в сторону. Шея Джона напряглась, как кулак, он ворвался в дверь и словно оказался в тупике. Печаль в комнате была настолько ощутимой, что ему пришлось практически ее ломать – тело прорывалось сквозь холодные стены опустошения лишь потому, что он заставлял ноги двигаться вперед. Ее держали здесь. Ее держали здесь... и причиняли ей боль. Его губы разомкнулись, он начал дышать через рот, взгляд наткнулся на царапины на стенах. Их были сотни, наряду с черными пятнами ... и следами засохшей крови. Темного красного цвета. Джон подошел и провел руками по одной из борозд, которая была настолько глубокой, что сквозь шелковые обои проступила планка и штукатурка под ней. Его вдохи становились все глубже, а выдохи короче пока он обходил комнату. Кровать была в полном беспорядке, подушки разбросаны по полу, одеяло клубком... Повсюду была кровь. Протянув руку, Джон осторожно взял одну из подушек. Поднеся ее к носу, он вдохнул... и уловил реальную версию того, что ему снилось каждую ночь: аромат Хекс. Его колени подломились, он рухнул на край матраса, словно камень на дно глубокого озера. Уткнувшись лицом в мягкую поверхность, он вдыхал ее запах – этот аромат был, словно память, одновременно материальный и такой же неуловимый. Она была здесь. Совсем недавно. Джон взглянул на испачканные кровью простыни. На окровавленные стены. Он опоздал. Лицо Джона стало мокрым, он почувствовал, как что-то стекает на подбородок, но ему было все равно. Его поглотила мысль о том, что он был так близко к ее спасению... но все равно опоздал. Рыдание, вырвавшееся из его горла, можно было даже услышать.
***
Еще никогда в жизни сердце Хекс не было так близко к тому, чтобы разорваться от горя. Она всегда полагала, что это по вине ее симпатской стороны, что-то вроде врожденной патологии, она была тверда в моменты, когда любая другая женщина слетела бы с катушек. Оказалось, она глубоко ошибалась. Она стояла рядом с Джоном Мэтью, и смотрела на то, как его огромное тело сгорбилось на краю кровати, а орган, что, бился в ее грудной клетке, разлетался на куски, словно разбитое зеркало. Оставляя после себя лишь мелкие осколки. Она была целиком и полностью разрушена, когда смотрела, как он обнимает подушку, словно новорожденного, и в момент его полного отчаяния, была готова сделать все, чтобы облегчить его боль: хотя понятия не имела, почему он ее испытывал, но это было уже не важно. Имело значение лишь то, что он страдал. Совсем ослабев, она опустилась на колени рядом с ним, глазами впитывая печальный образ, который он вырезал прямо в сердцевине ее мозга. Казалось, прошли века с тех пор, как она видела его в последний раз, и Боже, он был все так же красив, даже больше, чем она вспоминала в моменты затишья. Его сильный, жесткий профиль, необычные синие глаза, лицо воина, и соответствующее этому статусу огромное тело, плечи, в три раза шире ее. Он был одет в кожу, за исключением футболки под курткой, волосы практически сбриты, как будто ему было абсолютно наплевать на то, что твориться у него на голове, и он просто состриг все электробритвой. На футболке и куртке виднелась кровь лессера. Он убивал сегодня ночью. Может быть, именно поэтому он ее и нашел. Ну, почти нашел. – Джон? – раздался тихий мужской голос. Она посмотрела в сторону двери, хотя он даже не повернул голову на звук. Там стоял Куин, потом к нему присоединились Братья Рейдж и Вишес. Как-то рассеяно, она отметила шок на лицах Братьев и поняла, что раньше они не догадывались, что существует серьезная связь между ней и Джоном. Теперь они это поняли. Четко и ясно. Куин вошел внутрь и подошел к кровати, его тон оставался мягким. – Джон, мы здесь уже полчаса. Если мы хотим допросить того лессера внизу, нам надо действовать чертовски быстро. Нежелательно делать это здесь, и я знаю, что ты сам хочешь этим заняться. О, Господи... нет... – Возьми меня с собой, – прошептала Хекс отчаянно. – Пожалуйста... не оставляй меня здесь. Внезапно, Джон взглянул в ее сторону, как если бы услышал эту просьбу. Но нет, он просто смотрел сквозь нее на своего друга. Когда он кивнул, она запечатлела в памяти каждую черточку его лица, понимая, что видит его в последний раз. Когда Лэш узнает о взломе, он либо сразу убьет ее, либо перевезет в другое место, и шансов на то, что она доживет до следующего раза, когда ее найдут, не было. Подняв руку, понимая, что это ничего не даст, она положила ее на щеку Джона и провела большим пальцем по влажной дорожке. Ей показалось, она почти почувствовала тепло его кожи и слезы на щеках. Она отдала бы все за возможность обнять и крепко прижать его к себе. И больше, чтобы уйти с ним вместе. – Джон... – прохрипела она. – О, Боже... зачем ты так с собой? Он нахмурился, но, без сомнения, лишь от того, что Куин ему что-то говорил. Вот только он поднял руку и поднес ее туда, где она только что его коснулась. Хотя нет, он просто вытирал слезы. Джон поднялся, и, взяв подушку с собой, шагнул прямо сквозь нее. Хекс смотрела, как он уходил, и кровь гулко стучала у нее в ушах. Это было, в некотором смысле, сродни смерти, подумала она. Постепенно, сантиметр за сантиметром, то, что связывало ее с жизнью, уходило, удалялось, исчезало. С каждым шагом Джона к двери, ее дыхание испарялось из легких. Ее сердце замедляло ход. Кожа остывала. Ее шанс на спасение уходил. Ее шанс на… Именно в этот момент она осознала, почему боролась все это время, и на этот раз, не чувствовала ни малейшего желания скрывать эмоции. В этом не было необходимости. Хоть Джон и был с ней сейчас, Хекс была совершенно одна и далека от него, но что более важно, осознание собственной смертности помогло ей расставить все приоритеты. – Джон, – произнесла она мягко. Он остановился и посмотрел через плечо на кровать. – Я люблю тебя. Его красивое лицо напряглось от боли, и он потер ладонью грудь, как будто кто-то сжал и раздавил в кулаке его сердце. Затем он отвернулся. Тело Хекс опередило сознание. В безумном прыжке, она преодолела расстояние до открытой двери, раскинула руки и широко распахнула рот. Когда она врезалась в границы собственной тюрьмы, то услышала громкий шум, похожий на сирену... или пронзительный свист фейерверков после того как их зажигают... или может быть, это был сигнал тревоги системы безопасности. Но нет. Это она сама кричала во всю оставшуюся силу своих легких.
Дата: Понедельник, 09.04.2012, 19:04 | Сообщение # 19
Серафим
ПРОВЕРЕННЫЙ
Сообщений: 2913
ГЛАВА 16
Джон должен был заставить себя выйти из спальни. Если бы не здравая логика и необходимость заняться лессером, он бы не сдвинулся с места ни на дюйм. Он мог бы поклясться, что чувствовал ее присутствие... но понимал, что это лишь игры разума, воспаленного поисками Хекс. Ее не было в комнате. Она была там раньше. Две совершенно разные вещи... и единственный шанс узнать, что с ней случилось, – внизу, на кухне. Направляясь на первый этаж, он потер глаза и лицо, внезапно осознавая, что хочет провести рукой по своей щеке. Кожа на ней покалывала... так же, как в те редкие моменты, когда его касалась Хекс. Боже... кровь в той комнате. Вся эта кровь. Она боролась с Лэшем, и хотя он невольно гордился тем, что она так неплохо его потрепала, мысль о том, что творилось в этой спальне, была невыносима. Джон свернул налево и пересек столовую, пытаясь придти в себя и вернуться в боевую реальность, хоть и чувствовал себя так, словно с него заживо содрали кожу и выбросили в океан. Войдя через заднюю дверь на кухню… И когда Джон встретился глазами с лессером, его затрясло так, что он почувствовал себя землей, покрывавшейся глубокими разломами, сквозь которые виднелась горящая лава. Рот распахнулся в немом крике. Он ринулся вперед, от ярости клыки удлинились, тело действовало на автопилоте, дематериализуясь через пространство и принимая форму рядом с ублюдком. Оттолкнув Блэя от убийцы, связанный вампир в Джоне напал со свирепостью, о которой он только слышал... но никогда не сталкивался. И, конечно же, никогда не испытывал сам. Глаза заволокла пелена, мышцы напряглись от охватившей его одержимости, он стал сосредоточием действия, атакуя не задумываясь, пальцы рук загнулись, как когти, клыки резали, как кинжалы, внутренняя ярость стала практически животной. Он понятия не имел, как долго это продолжалось… или что он творил вообще. В сознании отложилось лишь расплывчатое ощущение обволакивающей его сладковатой вони. Через какое-то время... гораздо позже... спустя целую жизнь... он остановился, чтобы отдышаться и обнаружил, что стоит на четвереньках, голова повисла вниз, а легкие горят от напряжения. Ладони упираются в плитку, которая стала скользкой от черной крови, и что-то капает у него с волос и изо рта. Он пару раз сплюнул, пытаться избавиться от неприятного вкуса, но как бы то ни было, дерьмо не просто покрывало небо и язык, он чувствовал его в горле и глубоко в желудке. Глаза жгло, зрение стало размытым. Он снова плакал? Джон больше не чувствовал грусти, он чувствовал... опустошенние. – Господь... Всемогущий, – прошептал кто-то. Внезапно навалилась усталость, Джон позволил локтю подломиться и сместил тяжесть тела в сторону. Положив голову в остывающую лужу, он закрыл глаза. У него не было сил. Сейчас он мог только дышать. Через какое-то время он услышал, как с ним говорит Куин. Врожденная вежливость, а не осознание того, что происходит, заставила его кивнуть, когда последовала пауза. Он удивился, когда на мгновение почувствовал руки на своих плечах и ногах, но сумел приоткрыть веки, когда его подняли над полом. Странно. Столешницы и шкафы были белыми, когда они сюда вошли. Сейчас же... они были глянцево-черного цвета. Словно в бреду, он подумал о том, кто и зачем это сделал. Черный же такой унылый цвет. Закрыв глаза, он чувствовал толчки и движение, как будто его куда-то несли, а затем еще один, заключительный рывок и его безвольное тело куда-то положили. Заработал двигатель. Двери захлопнулись. Они были в пути. Без сомнения, по дороге обратно в особняк Братства. Прежде, чем полностью потерять сознание, он поднял руку и поднес ее к щеке. И понял, что забыл подушку. Мгновенно приходя в себя, он с трудом попытался встать, прямо как Лазарь, воскресший из мертвых. Блэй был рядом и держал то, что Джон потерял. – Здесь. Я позаботился, чтобы мы ее не забыли. Джон взял вещицу, которая хранила запах Хекс, и обернулся вокруг нее огромным телом. Это было последнее, что он помнил из поездки домой.
***
Лэш проснулся в той же самой позе, в которой уснул: на спине, скрестив руки на груди... будто труп в гробу. В свою бытность вампиром, днем он обычно метался по матрасу и, как правило, просыпался на боку с головой под подушкой. Сев на кровати, первым делом он посмотрел на язвы на груди и животе. Без изменений. Не хуже, но без изменений. И сил в теле тоже не прибавилось. Несмотря на то, что он спал... Господи Иисусе, три часа? Что за черт? Слава яйцам, он словно по наитию перенес встречу с Бенлуи. С парнями вроде него не встречаются, когда выглядишь и чувствуешь себя так, словно беспробудно пьянствовал всю неделю. Спустив ноги с кровати, он напрягся и оторвал задницу от матраса, принимая вертикальное положение. Его шатало, а внизу в столовой царило молчание. А... подождите. Кого-то тошнило. Это значит, Омега закончил свои дела с новичком, и у парнишки начались веселые часы непрерывной рвоты. Леш взял свою грязную рубашку и пиджак и подумал о том, где, черт возьми, чистая одежда. Вряд ли Мистеру Д не хватило трех часов, чтобы перенести встречу с Бенлуи, а затем метнуться в особняк, покормить Хекс и достать новый комплект одежды из шкафа. Спускаясь по лестнице, он набрал номер идиота, и когда сработала голосовая почта, заорал: – Где моя одежда, чертов придурок? Повесив трубку, он посмотрел через коридор в столовую. Новобранец больше не валялся на столе, а был частично под ним, склонился над ведром – его крутили сухие спазмы, как будто в желудке металась крыса, отчаянно пытаясь найти выход. – Я оставляю тебя здесь, – громко сказал Лэш. Это вызвало паузу, и новобранец посмотрел на него. Глаза парня налились кровью, а из открытого рта лилось что-то напоминающее помои. – Что... со мной произошло? – Слабый голос. Тихие слова. Лэш прикоснулся рукой к язве на груди, и внезапно ему стало трудно дышать. Он подумал о том, что новобранцам никогда не говорили всей правды. Они никогда не знали, что их ожидает, не знали истинной цены того, что они отдавали и того, что получали взамен. Он никогда не думал о себе как о новобранце. Он был сыном, а не еще одним винтиком в адской машине Омеги. Но как много он знал на самом деле? Лэш заставил себя убрать руку от пораженного участка кожи. – Ты будешь в порядке, – сказал он грубо. – Все... будет в порядке. Ты ненадолго вырубишься, но потом придешь в себ... ты снова станешь таким же, как был, только лучше. – Это существо... – Мой отец. Ты по-прежнему будешь работать на меня, как я и говорил. В этом плане ничего не изменилось. – Лэш направился к двери, так как желание убежать становилось слишком сильным, чтобы он мог с ним справиться. – Я пришлю за тобой кого-нибудь. – Пожалуйста... не оставляй меня. – Слезящиеся глаза умоляли, и к нему потянулась покрытая темными пятнами рука. – Пожалуйста ... Ребра Лэша напряглись, сжимая легкие практически до отказа, так, что он не смог сделать ни глотка воздуха. – За тобой придут. За дверь, подальше от дома, прочь из этого бардака. Он кинулся к Мерседесу, сел за руль и заперся в машине. Вырвавшись с короткой подъездной дороги, он проехал около трех миль, прежде чем смог нормально дышать и более-менее пришел в себя, только тогда, когда увидел небоскребы центра города. Направляясь к особняку, он позвонил Мистеру Д еще два раза и снова срабатывала голосовая почта, а потом... снова и снова. Заворачивая в переулок, ведущий к гаражу, он был готов выбросить телефон в окно – так он был взбешен и тут… Отпуская педаль газа, он позволил другому автомобилю себя обогнать... но замедлил ход не из вежливости перед соседским Порше. Дверь гаража особняка была широко распахнута, и Лексус Мистера Д припаркован прямо перед ним. Не по протоколу. Это, и все неотвеченные вызовы, были огромным, размером со штат Техас, сигналом об опасности, и первая мысль Лэша была о Хекс. Если эти гребаные Братья ее увезли, он найдет их всех и вытащит на газон, где они медленно и красиво поджарятся на полуденном солнце. Закрыв глаза, он выпустил свои инстинкты на волю... и через мгновение, почувствовал Мистера Д. Но сигнал был очень слабым. Почти незаметным. Ублюдка, конечно же, изрядно выпотрошили, но еще не добили. Когда сзади подъехала и посигналила машина, он понял, что остановился прямо посередине дороги. При обычных обстоятельствах, он бы первым делом загнал Мерседес в гараж и метнулся в особняк с кулаками на изготовке... но сейчас он был не в лучшей форме – вялый и одурманенный. Если Братья еще внутри, не лучшее время заниматься своим врагом. Лессеры были смертны. Даже сын Зла мог отправиться на тот свет. И что тогда будет с его женщиной? Обуреваемый странным, холодным ужасом, Лэш поехал дальше, вниз по переулку, свернул направо, затем снова направо. Проезжая мимо собственного дома, он молился, как сопливая девчонка, чтобы она все еще… Вглядываясь в окна на втором этаже, он увидел ее в спальне, и его облегчение было настолько мощным, что дыхание практически превратилось в хрип. Не важно, что случилось в этом доме, и кто в него проник, Хекс все еще там, где он ее оставил: он отчетливо видел ее лицо – ведь только он мог видеть ее по ту сторону стекла – глаза подняты к небу, руки прижаты к горлу. Какая прекрасная картина, подумал он. Волосы Хекс сильно отросли и начали виться, а лунный свет так романтично оттенял ее высокие скулы и идеальные губы. Она по-прежнему принадлежала ему. Лэш заставил себя проехать дальше. Дело в том, что место, где она сейчас находилась, было безопасным – невидимая тюрьма непроницаема для любого человека, лессера или вампира, будь то Брат или любой другой самоуверенный придурок с оружием в руках. Что, если он пойдет туда и начнет перестрелку с Братьями? Что, если его ранят? Он ее потеряет, потому что заклинание, удерживавшее ее в ловушке, подпитывалось его личной энергией. Он и так прилагал множество усилий, чтобы поддерживать ее крепость. Лэш старался реально смотреть на вещи, хоть и презирал сейчас свою слабость. Но то, что он бежал отсюда, его убивало. Резало без ножа. Хотя это было правильное решение. Если он хочет сохранить Хекс, то должен дождаться утра, которое очистит особняк от всякой швали. Мгновенье спустя, он осознал, что едет абсолютно бесцельно, в никуда, но от самой мысли о возвращении на одно из поганых ранчо, принадлежавших Обществу Лессенинг, ему захотелось заживо содрать с лица кожу. Господи, этот рассвет никогда не наступит. Подсознательно, он не мог поверить, что оказался таким бесхребетным, и сматывается. Но, с другой стороны, ему и так было трудно держать голову прямо, а глаза – открытыми. Когда он двинулся в сторону западного моста Колдвелла, то никак не мог понять, от чего же так устал. Язвы вполне могли остаться после драк с Хекс, но утомление… Ответ пришел в голову, когда он посмотрел на переулки восточной части города. Настолько очевидный, он ударил в голову с такой силой, что нога непроизвольно соскользнула с педали газа. Восток и Запад. Лево и право. Ночь и День. Конечно же, кормление от Мистера Д помогло ему лишь номинально. Ему нужна женщина. Женщина-лессер. Почему его не осенило раньше? Вампиры-мужчины черпали силы из крови особей противоположного пола. И хотя сторона отца в нем доминировала, по одним клыкам было ясно, что второй все равно требовалось кормление. Только после того, как он взял вену Мистера Д, он почувствовал хоть какое-то удовлетворение. Разве это не меняет все кардинально? И дает Хекс новое будущее.
Дата: Понедельник, 09.04.2012, 19:05 | Сообщение # 20
Серафим
ПРОВЕРЕННЫЙ
Сообщений: 2913
ГЛАВА 17
Звуки кровавой схватки достигли ушей Хекс, и, судя по зловонию, что теперь доносилось через дверь спальни, оставалось только догадываться, что же произошло с тем мелким лессером, который приносил ей еду. Очевидно, что весь первый этаж теперь украшали части его тела. Ее удивило, что Братья решили разорвать ублюдка на куски прямо в доме. Насколько она знала, Бутч О'Нил обычно вдыхал убийц в себя, чтобы они не возвращались к Омеге. Но то, что произошло внизу? Она бы удивилась, если там осталось хоть что-то, что можно убрать, не используя швабру. Если только кровавое месиво не было посланием Лэшу. После шумной и беспорядочной бойни, последовала странная тишина, а затем звуки шагов. Они уходили теперь, когда не осталось ничего, что можно убить. В груди снова разрослась паника, и усилие, с которым Хекс старалась взять себя в руки, стало почти физическим... но, черт возьми, она не собирается раскисать. Все, что у нее оставалось в данной ситуации, это она сама. Она была собственным оружием, ее ум и тело были тем единственным, что Лэш у нее забрать не мог. Без них она погибнет. Черт, и если она их потеряет, то не сможет забрать Лэша с собой в преисподнюю. На самом деле, главный вопрос заключался в том, где ей найти силы продолжить двигаться вперед. Те, которыми она пыталась успокоить свои эмоции, когда они зашкаливали, улетучились и забрали с собой ее способность мыслить логично. Она заблокировала, плотно закрыла все, что чувствовала, когда находилась рядом с Джоном Мэтью. Ничто не сломает эту броню. Ничто не всплывет на поверхность. Мобилизовавшись, она осознала, что не услышала характерного хлопка и не увидела вспышки, и значит – убийцу они не закололи. И запах был настолько сильным, что она была готова поспорить – они оставили тело в доме. Лэш точно слетит с катушек. Она слышала, как тот общался с маленьким техасцем, и, хотя, скорее всего, Лэш стал бы это отрицать, но все же он привязался к ублюдку. Что ей нужно сделать, так это использовать эту слабость. Вывести его из себя еще больше, когда он впадет в бешенство. Может, здесь его сила и даст существенную трещину... В тишине, вдыхая парящую в воздухе сладкую вонь, Хекс ходила кругами и в конечном итоге застыла у окна. Не подумав о силовом поле, она подняла обе руки вверх и наклонилась вперед… Хекс отскочила, ожидая, что за этим последует волна боли. Но вместо нее ощутила... лишь легкое покалывание. Что-то изменилось в ее тюрьме. Держа себя в руках, она вернулась к барьеру, снова выставила ладони вперед и прижала их к оболочке. Полная и абсолютная объективность – вот что ей нужно, чтобы правильно оценить происходящее, но изменения были настолько очевидны, что даже в таком безумном состоянии она смогла их уловить: появилась слабость в тягучем переплетении заклинания. Безошибочная слабость. Вопрос, почему? И усилится ли слабость со временем, или же ей придется воспользоваться этим преимуществом прямо сейчас. Она внимательно осмотрела окно. Визуально, ее тюрьма была нерушима, и она приложила руку к стеклу, просто чтобы еще раз удостовериться – да, она права. Лэш умер? Ранен? В этот момент большой черный Мерседес проехал мимо дома, и она почувствовала ублюдка внутри салона. То ли потому, что он брал ее вену, или же из-за того, что барьер ослабевал, его эмоциональная сетка была кристально ясной для ее симпатской природы: он чувствовал себя брошенным. Встревоженным. И... слабым. Так-так-так. Не в этом ли причина хрупкости барьера, которую она уловила? Ясно, почему он не примчался сломя голову ее забрать. На его месте, и в его состоянии, она бы дождалась рассвета, прежде чем войти внутрь. Или так, или же она отправилась бы за серьезным подкреплением. Но опять же, разве не для этого придумали сотовые телефоны? Когда Мерседес скрылся из вида, явно не собираясь возвращаться, она сделала два шага назад от окна. Напрягая ноги, она присела в позицию борца, сжимая кулаки и слегка перенося вес тела на бедра. Дыша глубоко и сосредоточено... С силой выбросив вперед плечо и правый кулак, она нанесла по барьеру мощный удар, от которого мужская челюсть развалилась бы на части. Заклинание ужалило ее в ответ, но по всей комнате словно прошла рябь, оболочка тюрьмы замерцала, словно переоценивая свое состояние после травмы. И до того, как оболочка восстановилась, она нанесла еще один удар… Стекло по ту сторону барьера разбилось. Сначала она почувствовала себя ужасно глупо… даже когда в лицо подул легкий ветерок с улицы, и посмотрела вниз на кровоточащие пальцы, словно желая удостовериться, что именно она разбила окно. Срань... Господня. Быстро рассчитывая возможные варианты побега, она посмотрела через плечо на дверь, которую Джон и Братья оставили открытой. Последнее, чего Хекс хотелось, это идти через дом, ведь она понятия не имела, где, что и как расположено, и не представляла, с чем ей придется столкнуться на своем пути. Но инстинкт подсказывал, что она, вероятно, слишком слаба, чтобы дематериализоваться – так что, если попытаться ломится через окно, уверенности в том, что она сможет раствориться в воздухе, не было. В этом случае она просто распластается на середине дороги. Открытый дверной проем был наилучшим вариантом. Она может использовать собственное тело как таран, и если разбежится, удар будет еще мощнее. Развернувшись, она прижалась лопатками к стене, глубоко вдохнула... и бросилась через всю комнату – ноги несли ее тело над полом, руки взлетали вдоль тела. Она врезалась в барьер, и боль, словно огонь, прожгла каждую клетку ее организма, опаляя изнутри. Агония ослепляла, в то время как заклинание удерживало Хекс на месте, не выпуская за свои границы и высасывая остатки жизни… Но невидимый барьер тюрьмы начал рваться, сила инерции ее тела все же одержала над ним верх... и, гори все синим пламенем, если у нее не получится оказаться на другом конце спальни. Когда ее тело вырвалось, Хекс врезалась в стену коридора с такой силой, что казалось, содрала слой краски лицом и грудью. Затем она просто сползла вниз по стене. Голова закружилась, перед глазами замелькали звезды, но она взяла себя в руки и заставила действовать дальше. Она выбралась из комнаты, но все еще не была на свободе. Оглянувшись, Хекс увидела, как рябит заклинание, будто стараясь восстановиться... и задалась вопросом, не послал ли этот прорыв сигнал Лэшу. Пошла... прямо сейчас... выбирайся... беги! Поднявшись с пола и переместившись по коридору, она на слабых ногах сбежала вниз по лестнице, покачиваясь и спотыкаясь. Внизу в фойе, вонь лессера душила ее до рвотных спазмов, и она постаралась убраться подальше, хотя и не потому, что ее нос этого не выносил. Все входы и выходы находились в задней части дома. Если времени у нее было немного, она должна была сосредоточиться на поиске другого выхода. Перед Хекс возвышалась массивная, богато украшенная резьбой входная дверь, со стеклянным окном, защищенным железными прутьями. И все, чем они закрывались, это лишь простые глухие задвижки. Ну, прямо подарок судьбы. Хекс подошла ближе, положила руку на механизм Schlage , и сосредоточила остатки энергии на том, чтобы вывернуть сдвинуть стержни. Первый... второй... третий... и четвертый. Распахнув дверь настежь, она уже одной ногой ступила на крыльцо, когда услышала, как кто-то зашел на кухню. Вот дерьмо, Лэш вернулся. Он вернулся за ней. В одно мгновение она испарилась, паника расправила ей крылья, которые разум сумел использовать по назначению. Хекс понимала, что в своем состоянии далеко дематериализоваться не сможет и решила, что ее тайная подземная квартира – лучшее место, куда можно отправиться. По крайней мере, там она будет в безопасности до тех пор, пока не соберется с силами. Хекс приняла форму в укромной нише, что вела в ее убежище, и силой разума защелкнула медные замки. Когда она вошла внутрь, сработали датчики движения, и в коридоре с белыми стенами зажегся свет. Она подняла руку, чтобы защитить от него глаза и споткнулась о ступеньки. Блокируя дверь усилием мысли, Хекс, спотыкаясь, пошла вперед, смутно осознавая, что хромает. Ушиблась о стену? Или подвернула ногу, когда бежала по лестнице? Да кто знал, и кого, черт возьми, это заботило? Она заставила себя войти в спальню и заперлась. Как только автоматически сработал свет, она посмотрела на кровать. Чистые белые простыни. Аккуратно сложенные подушки. Идеально ровно заправленное одеяло. Хекс не стала опускаться на матрас. Когда ее колени подогнулись, она позволила телу скользнуть вниз. Ее скелет словно разваливался на части, будто кости превратились в набор спичек, обтянутых кожей. Она опустилась на пол, и ее накрыло состояние совершенно не похожее на сон. Но это ее не тревожило. Беспамятство –вот что ей сейчас нужно.
***
Блэйлок вернулся в особняк вместе с Рейджем и Вишесом всего через двадцать минут после того, как они покинули его вместе с Джоном. Благополучно доставив парня в резиденцию Братства, они вернулись для того, чтобы окончить зачистку: на этот раз они искали мелочи вроде удостоверений личности, компьютеров, денег, наркотиков, всего, что могло дать им хоть какую-то информацию. Последствия результатов побоища, что устроил здесь Джон Мэтью, лишь смутно зарегистрировались в голове, когда Блэй прошел на кухню, и сразу же начал открывать шкафы и ящики. Вишес направился на второй этаж, в то время как Рейдж проверял переднюю часть дома. Поиски были в самом разгаре, когда раздался крик Рейджа: – Входная дверь распахнута настежь. То есть здесь кто-то побывал, после того, как они ворвались сюда вместе с Джоном. Лессер? Вряд ли, поскольку они никогда не оставляют вещи без присмотра. Может быть, человеческий вор? Братья не стали запирать заднюю дверь, когда уходили, так что возможно, кто-то проник сюда именно таким способом. Если это был человек, то можно представить, какая картина предстала перед его глазами. Что, скорее всего и объясняет ту спешку, в которой визитер покинул здание через другой вход. Блей ускорился на случай, если в доме еще кто-то оставался, и свободной рукой стал быстро обшаривать шкафы. Он нашел два мобильных телефона в ящике с ножами, у обоих сели батареи, но Ви решит эту проблему. Под ними валялось несколько визиток, но все они принадлежали человеческим подрядчикам, которые, вероятно, когда-то выполняли работы в особняке. Он обшаривал шкафы под столешницей, когда вдруг нахмурился и посмотрел вверх. Прямо перед ним стояла ваза со свежими яблоками. Он посмотрел в сторону духовки и увидел помидоры. И батон французского хлеба в бумажной обертке. Выпрямившись, Блэй подошел к холодильнику и распахнул дверцу. Натуральное молоко. Блюда из Whole Foods . Разделанная свежая индейка. Копченый канадский бекон. Еда явно не для пленников. Блей посмотрел на потолок, сверху слышались тяжелые шаги Ви, пока тот ходил из комнаты в комнату. Потом обвел глазами всю кухню, от кашемирового пальто, накинутого на стул, до медных кастрюль, расставленных в ряд на открытых стеллажах, и кофейника, наполненного темной жидкостью. Все это было фирменным и новеньким, словно только что сошло с фотографий в каталоге. Очень похоже на стандарты Лэша в прошлой жизни... но лессеры не едят. Либо он относился к Хекс, как к королеве, что было крайне маловероятно... либо кто-то в этом доме постоянно питался. Кладовая находилась сразу за кухней, и Блей перешагнул через влажные останки убийцы, чтобы быстро осмотреть комнату: количества консервов было достаточно, чтобы прокормить в течение года целую семью. Он уже собрался уходить, когда его глаза высмотрели что-то на полу: на идеальной, практически зеркальной деревянной поверхности виднелись ряды тонких царапин... умеющих форму полумесяца. Колени Блэя хрустнули, когда он опустился на корточки и отодвинул в сторону пылесос. Декоративная панель стены ярко блестела и не имела ни единого стыка, как и должно было быть, но быстро простучав костяшками пальцами поверхность, Блэй наткнулся на пустое пространство. Вынув нож, он использовал рукоятку как эхолокатор, чтобы точно определить размеры скрытой полости. Затем перевернул оружие, и проник между панельными пазами кончиком ножа. Вскрыв полость, он включил фонарик и посветил внутрь. Мешок для мусора. Цвета лессеровой крови, похожий на те, что производит фирма Hefty . Вытащив его из укрытия, он развязал шнурок. – Срань... Господня. Сзади появился Рейдж. – Что там у тебя? Он засунул руку внутрь и вытащил полную ладонь мятых банкнот. – Бабло. Чертова куча зелени?. – Забирай. Ви нашел ноутбук и обнаружил разбитое окно на верхнем этаже, чего раньше не было. Я закрыл дверь, так чтобы сюда не нагрянули зеваки?. – Он посмотрел на часы. – Нам нужно свалить до восхода солнца. – Заметано. Блэй схватил мешок и оставил полость открытой, решив, что чем больше доказательств взлома, тем лучше. Хотя вряд ли можно не заметить раскиданные по столовой останки лессера. Хотел бы он видеть лицо Лэша, когда ублюдок вернется домой. Толпой они вышли обратно в сад, откуда он и Рейдж сразу дематериализовались, а Ви отправился в гараж, вскрывать Лексус для дальнейшей конфискации. Разумеется, им лучше было бы остаться и дождаться того, что произойдет дальше. Но с рассветом не договоришься. Вернувшись в особняк Братства, Блей вместе с Голливудом вошел в фойе, где их ждала толпа народу. Все трофеи были переданы Бутчу, чтобы он внимательно изучил их в Яме, и, как только Блэй смог вырваться, он сразу пошел наверх в комнату Джона. На его стук ответили ворчанием, и когда он открыл дверь и вошел, то увидел Куина, сидящего в кресле рядом с кроватью. Лампа на столе рядом с парнем, желтым ореолом освещала его и лежащее под одеялом огромное тело. Джон был без сознания. А Куин налегал на Herradura , бутылка Selección Suprema стояла у локтя, а хрустальный стакан был полон великолепной текилы, которая буквально недавно стала его любимым напитком. Господи, раз уж теперь он пьет текилу, а Джон – Джек , Блэй подумал о том, что ему самому нужно срочно сменить напиток. Пиво теперь казалось детским лепетом. – Как он? – тихо спросил он Куина. Тот отхлебнул из стакана и сглотнул. – Хреново. Я позвал Лейлу. Ему требуется кормление. Блэй приблизился к кровати. Глаза Джона были полуоткрыты, брови нахмурены так сильно, что казалось, будто он пытался решить во сне сложнейшую задачу по физике. Лицо неестественно бледно выделялось на фоне темных волос, дыхание было слабым. Одежду с него сняли, кровь лессера по большей части смыли. – Текилы? – спросил Куин. Блэй протянул руку, не глядя на парня, по-прежнему сосредоточив внимание на Джоне. В ладонь удобно легко стекло стакана, а не бутылка, но ему было все равно. Он сделал большой глоток. Ну, по крайней мере, теперь он знал, почему Куину нравился этот напиток. Вернув стакан и скрестив руки на груди, Блэй слушал, как с тихим бульканьем тот наполняется снова. По какой-то причине, мягкий, очаровательный звук, с которым напиток лился на дно хрустального стакана, его успокаивал. – Я не могу поверить, что он плакал, – пробормотал Блэй. – Я имею в виду... Я могу, но меня это удивило. – Ее совершенно точно держали в той комнате. – Куин поставил Herradura обратно на столик, раздался тихий удар стекла о деревянную поверхность. – Мы просто не успели. – Он что-нибудь говорил? – Нет. Даже когда я толкнул его в душ, и зашел туда вместе с ним. Отлично, вот эту картину Блэю лучше не представлять. Хорошо, что у Джона совершенно другая ориентация… Послушался тихий стук в дверь, а затем до них донесся легкий запах корицы и специй. Блэй встал и впустил в комнату Лейлу, поклонившись ей в знак уважения. – Чем могу я... – Избранная нахмурилась и посмотрела в сторону кровати. – О, нет... Он ранен? Когда она подошла к Джону Мэтью, Блэй подумал, да, его душа вся изранена. – Спасибо, что пришла, – сказал Куин, вставая с кресла. Наклоняясь над Джоном, он мягко толкнул парня в плечо. – Эй, брат, проснись на секунду. Джон с трудом приподнялся, как будто борясь с приливной волной, медленно поднял голову, веки опускались и поднимались вверх вниз, как будто кто-то плеснул ему в лицо ведро воды. – Время кормиться. – Не оглядываясь, Куин протянул руку подзывая Лейлу. – Мы хотим, чтобы ты хотя бы ненадолго сосредоточился, а потом оставим тебя в покое. Избранная остановилась... затем шагнула вперед. Она медленно взяла протянутую ладонь, касаясь кожи Куина своей, ее красота была такой застенчивой, что в какой-то момент Блэю стало ее жалко. Из-за румянца, что вдруг вспыхнул на ее щеках, у Блэя возникло чувство, что она, как многие другие, была очарована Куином. – Джон… дружище. Ну давай, мне надо чтобы ты сконцентрировался. – Куин потянул Лэйлу за руку так, что Избранная села на кровать, и в тот момент, когда ее мягкий взгляд упал на Джона, она полностью посвятила себя ему. – Господин... – Ее голос был тихим и невозможно добрым, когда она начала закатывать рукав своих одежд. – Господин, поднимитесь и возьмите то, что я могу Вам дать. Воистину, Вам это нужно. Джон начал трясти головой, но Куин был непреклонен. – Ты хочешь найти Лэша? В таком состоянии у тебя это не получится. Ты даже свою чертову голову поднять не можешь. Извини мою грубость, Избранная. Тебе требуются силы... Давай же, Джон, не будь мудаком. Разноцветные глаза Куина метнулись к Лейле, и он снова извинился одними губами. Избранная, наверное, улыбнулась ему, потому что на мгновение, он наклонил голову на бок, как будто она ему очень нравилась. Или может она просто что-то беззвучно сказала ему в ответ. Так и было. Наверняка. Затем они оба опустили головы, и Лейла вздохнула, когда клыки Джона глубоко вошли ей под кожу, и он начал брать то, что она предлагала. Явно удовлетворенный, Куин вернулся туда, где сидел, и снова наполнил стакан. Отпив половину, он протянул его Блэю. Лучшая идея за последние сто лет. Блэй встал позади высокой спинки кресла, обхватил ладонью стакан и сделал глубокий глоток, а потом еще один, прежде чем передать стакан обратно. Они так и оставались на своих местах, деля один стакан на двоих, в то время как Джон кормился от Лейлы... и в какой-то момент этого всеобщего процесса поглощения Блэй вдруг понял, что касается ртом ободка стакана в том месте, где недавно побывали губы Куина. Наверное, дело было в алкоголе. Или в стакане. Или может быть, в том, что с того места, где он стоял, он каждым вдохом мог вбирать в себя темный запах Куина... Он знал, что должен уйти. Он хотел поддержать Джона, но с каждой минутой, тянулся все ближе, ближе и... ближе к Куину. Так близко, что его рука легла на спинку кресла, и он практически мог погладить эти густые темные волосы. – Мне надо идти, – сказал он хрипло, возвращая стакан и направляясь к двери. – Ты в порядке? – услышал он голос Куина. – Да. Приятных снов и береги себя, Лейла. – Разве тебе не надо кормиться? – требовательно спросил Куин. – Завтра. Избранная ответила ему что-то приятное, но Блэй не обернулся. Нет. Он не мог обернуться. И Господи, сделай так, чтобы ему не пришлось ни с кем столкнуться в коридоре. Он не стал опускать взгляд, чтобы проверить, насколько плохи его дела, ведь и так знал наверняка, что очень возбужден... и не важно, насколько вежлив он был, скрыть такое под своими узкими кожаными штанами Блэй никак не мог. ------------------------------------------------------------- Фирма производитель механических и электронных замков. Сеть супермаркетов, торгующих продуктами натурального, органического происхождения. Крупный производитель упаковочных материалов Марка текилы Премиум текила 49 месяцев выдержки и 40-градусной крепости Виски Джек Дэниэлс
