Девушка зашла в свою комнату и достала пузырек с сывороткой Идиос. Сжимая его в руке, она пошла в комнату Зарека.
Сделав глоток, Астрид легла рядом с ним, чтобы узнать больше об этом человеке и секретах, хранимых его сердцем…

Зарек был в Новом Орлеане.Отдаленные звуки музыки плыли в прохладном ночном воздухе, когда он остановился у старого Монастыря Урсулинок во Французском Квартале.
Группа туристов собралась вокруг гида, одетого в духе Лестата Энн Райс. Второй «вампир» с фальшивыми клыками, закутанный в черный плащ с капюшоном, стоял позади, наблюдая за ним.
Туристы внимательно слушали рассказ об известном убийстве, совершенном в городе. Два обескровленных трупа были найдены на парадных ступенях монастыря. Старые легенды гласили, что монастырь когда-то считали прибежищем вампиров, выходящих по ночам и пирующих на людях.
Эта белиберда заставила Зарека фыркнуть.
Гид, утверждающий, что он трехсотлетний вампир по имени Андре, обернулся на него.
– Смотрите, – Андре указал на Зарека. – Там настоящий вампир.
Вся группа, как один, уставилась на Зарека, который злобно разглядывал их в ответ.
Не успев как следует подумать, он обнажил клыки и зашипел.
Туристы разбежались с криками. Также как и гиды.
Если бы Зарек вообще смеялся, он бы расхохотался при виде людей, удирающих так, что пятки сверкали. А так, он просто оценил поднятый им переполох, изогнув губы в циничной усмешке.
– Не могу поверить, что ты это сделал.
Зарек обернулся и увидел Ашерона, который скрывался в тени, словно темный дух, одетый в черное, с благородной копной пурпурных волос.
Зарек пожал плечами.
– Когда они остановятся и успокоятся, они подумают, что это часть шоу.
– А гиды?
– Они подумают, что это розыгрыш. Люди всегда все этим объясняют.
Ашерон тяжело вздохнул.
– Клянусь, Зи. Я надеялся, что ты используешь это время в Новом Орлеане, чтобы показать Артемиде, что можешь снова жить среди людей.
Зарек с усмешкой взглянул на Ашерона:
– Ну конечно. Почему бы тебе не извалять меня в дерьме и не сказать, что это грязь, раз уж пошла такая пьянка.
Он развернулся, чтобы уйти.
– Не смей уходить от меня, Зи.
Зарек не остановился.
Ашерон воспользовался своими силами, чтобы пришпилить его к каменной стене. Зарек отдавал Темному Охотнику должное. По крайней мере, Ашерон знал, что касаться его не стоит. Ни разу за две тысячи лет, Ашерон не дотронулся до него. Казалось, атлант понимал, насколько мучительным был бы такой контакт.
Он чувствовал, что в некотором странном роде, Ашерон относился к его чувствам с уважением.
Ашерон встретился с ним взглядом:
– Прошлое умерло, Зи. То, что случится завтра, будет зависеть от твоего поведения на этой неделе. Я пятьсот лет торговался с Артемидой, чтобы ты получил шанс доказать, что можешь вести себя нормально. Ради своего собственного рассудка и жизни, не облажайся.
Ашерон отпустил его и ушел, смешиваясь с толпой туристов.
Зарек не двигался с места, пока не остался один. Он пропустил слова Ашерона сквозь себя, молча обдумывая сказанное.
Он не хотел покидать этот город. Зарек был очарован им с того момента, когда пришел и увидел толпу на Джексон-сквер. Более того, ему было тепло.
Нет, он не облажается. Он выполнит свой долг и защитит людей, живущих в этом городе.
И т.д. Кусок большой!!!

Обычно Ашерон предоставлял новым Темным Охотникам право выбора сохранить или убрать шрамы на теле. В случае Зарека он даже не спрашивал. Тело этого человека было так сильно искалечено, что Ашерон немедленно убрал все повреждения.
Его второй задачей стало научить этого мужчину сопротивляться.
И он научил его давать отпор. Когда тренировки закончились, в Зареке проснулась ярость настолько сильная, что разбудила невероятные сверхъестественные способности.
К сожалению, она также превратила его в человека, неподдающегося контролю.
— Ты собираешься и дальше смотреть, Великий Ашерон, или начнешь наконец снова пилить меня?
Эш вздохнул. Зарек по-прежнему не двигался. Он лежал спиной к нему, подложив руку под голову.
— Что ты хочешь услышать, Зэт? Надо совсем лишиться мозгов, чтобы напасть на копов. И не важно, что их было трое.
— Так что? Я должен был позволить им надеть на себя наручники, отвезти в тюрьму и в камере дожидаться рассвета?
Эш проигнорировал злобу Зарека.
— Что произошло?
— Они видели, как я убил двух даймонов, и попытались арестовать меня. Я просто защищался.
— Самозащита не требует нанесения повреждений в виде сотрясения, нескольких сломанных ребер и одной сломанной челюсти.
Зарек перекатился на спину и посмотрел на него.
— То, что случилось с ними, было их собственной ошибкой. Они должны были отойти, когда я это попросил.
Эш ответил ему таким же свирепым взглядом. Зарек обладал способностью вызывать в нем гнев еще быстрее, чем Артемида.
— Черт возьми, Зэт, я устал терпеть дерьмо Артемиды только из-за того, что ты не в состоянии сдерживать себя.
— В чем дело, Великан? Не можешь перенести критику? Думаю, это то, что случается с теми, кто вырастает в роскоши. Тебя не должно волновать, осуждает ли кто-то твое поведение или нет. Все думают, что ты совершенен. И ты волен беззаботно развлекаться всю свою жизнь. Скажи мне, что превратило тебя в Темного Охотника? Кто-то протер до дыр твои ботинки и не понес за это наказания?
Эш закрыл глаза и досчитал до двадцати. Медленно. Он знал, что досчитать до десяти будет недостаточно для того чтобы успокоиться.
Зарек глядел на него со знакомой глумливой усмешкой. Экс-раб всегда ненавидел его. Вообще-то Эш не принимал это на свой счет, потому что Зарек ненавидел всех.

Тэлон, хмурясь, глядел на результаты поиска.
Радар не показал ничего и его собственные сенсоры Темного охотника не улавливали присутствия даймонов, но интуиция была сильнее поисковика.
Он направился к темной аллее. И столкнулся с вышедшей оттуда спотыкающейся женщиной. Когда она посмотрела на него, ее глаза были остекленевшими. Маленькая ранка от укуса на шее заживала прямо на глазах, а на воротнике блузки виднелись следы крови.
— С вами все в порядке? — спросил он, поставив ее прямо.
По ее губам скользнула неуловимая и слегка безумная улыбка:
— Я в порядке. Как никогда. — Ковыляющей походкой она пошла прочь и вошла в здание справа.
В этот миг он понял, что произошло.
Охваченный сильной злостью, Тэлон направился по аллее к месту, откуда вышла женщина. Он увидел темную тень и сразу узнал ее хозяина.
— Черт тебя возьми, Зарек. Лучше воздержись от своей дерьмовой кормежки, пока ты в этом городе.
Зарек рукой вытер кровь с губ.
— Или что, Кельт? Ты собираешься ударить меня?
— Я вырву твою глотку.

Зарек был похож на человека, готового убить кого-то.
— Итак, зачем мы собрались? — спросил Зарек.
Лютая ненависть в глазах Валериуса обжигала:
— С тобой кто-то заговорил, раб?
Ашерон поймал руку Зарека прежде, чем тот перерезал горло Валериуса.Тэлон никогда прежде не видел, чтобы Ашерону было трудно удержать кого-то. Это многое говорило о мощи Зарека. И его нраве.

Quote (Via)
Quote (Tashna)И ЕЩЁ, после того как дверь перед Зи захлопнулась, он начинает говорить о звёздах (а Астрид с греч. переводится как звезда), говорит, что нашел свою звезду ... ЭТО ЧТО ТОЖЕ, ПО ТВОЕМУ, ПРОШЛОЕ???
А по твоему нет? Не далекое прошлое
ДА ЛАААДНООО!!!! Что-то я не припомню, чтобы Зарек после общения с Астрид выперся на улицу, лёг полуголый на снег И ДАВАЙ РАССУЖДАТЬ О ЗВЁЗДАХ И ЦИТИРОВАТЬ "Маленького принца"!!! А ты утверждаешь, что все события из его сноведений происходили на самом деле?????????

Quote (Tashna)
А ты утверждаешь, что все события из его сноведений происходили на самом деле???
Я тебе писала что Кеньон этим самым подытожила все его воспоминания! Итог воспоминаний!

Quote (Via)
Я тебе писала что Кеньон этим самым подытожила все его воспоминания! Итог воспоминаний!
Прости, Кеньон тебе это лично сказала???? Ты так железно уверена в своей правоте!!!!

Quote (Tashna)
Прости, Кеньон тебе это лично сказала???? Ты так железно уверена в своей правоте!!!
Сама цитируешь Кеньон, а обычной фразы не понимаешь и я же виновата...

Quote (Via)
Сама цитируешь Кеньон, а обычной фразы не понимаешь и я же виновата...

Процитируй, пожалуйста, какую фразу и из какого кусочка книги я не поняла???????????????

Не ощущая того холода, что мучил его, Астрид следовала за ним.
– Я не сдохну, – прорычал Зарек, набирая скорость. Он поднял голову к беззвездному черному небу. – Ты слышишь меня, Артемида? Ашерон? Я не доставлю вам такого удовольствия.
А потом он побежал, пробиваясь сквозь скрипучий снег, словно ребенок, увидевший игрушку. Его ступни покраснели от холода, кожа покрылась мурашками.
Астрид старалась не отставать.
Пока он не упал.
Зарек безмолвно лежал в снегу, лицом вниз, одна рука закрывала голову, а вторая оказалась под ним. Он задыхался от бега. Астрид разглядела татуировку у основания позвоночника, которая двигалась в такт его дыханию.
Перекатившись на спину, Зарек посмотрел в небо. Снежинки падали на его обнаженный торс и кожаные штаны. Мокрые черные волосы прилипли к лицу. Он все еще тяжело дышал, а зубы стучали от холода.
И все же Зарек не двигался.
– Я просто хочу согреться, – прошептал он. – Хотя бы один раз дайте мне согреться. Неужели нет ни одной звезды, способной поделиться со мной своим теплом?
Такой вопрос заставил Астрид нахмуриться, но, с другой стороны, в сновидениях странные фразы и события были обычным делом.
Зарек снова перевернулся, оттолкнулся, поднимаясь, и продолжил свой путь сквозь снежную круговерть.
Он привел ее к маленькой хижине, спрятавшейся посреди леса. У нее было только одно окно, но свет, исходящий изнутри, был ярким маяком среди холодного одиночества арктической бури.
Он казался таким радушным.
Астрид услышала смех и разговоры, доносящиеся изнутри.
Зарек кинулся к одинокому боковому окошку. Сдавленно дыша, он приложил руку к замерзшему стеклу, заглядывая внутрь, словно маленький голодный ребенок, стоящий у витрины модного ресторана, куда ему хода нет.
Девушка встала у него за спиной, чтобы тоже иметь возможность заглянуть.
В хижине было много Темных Охотников. Они что-то праздновали под гул яркого огня в очаге. Кругом было полно еды и напитков, и они смеялись, пили и болтали друг с другом, словно братья и сестры. Семья.
Астрид не узнала никого, кроме Ашерона. Но было очевидно, что Зарек знает их всех.
Сжав руку в кулак, Зарек отстранился от окна и пошел к двери хижины.
Он яростно заколотил в нее.
– Впустите меня, – потребовал Зарек.
Высокий блондин открыл дверь. На нем была черная мотоциклетная куртка с красными кельтским орнаментом в виде завитков и пара черных кожаных штанов. В темно-карих глазах застыли отвращение и неприязнь.
– Здесь тебе никто не рад, Зарек.
Блондин попытался закрыть дверь.
Зарек уперся одной рукой в дверной косяк, а другой вцепился в дверь, не давая мужчине закрыть ее.
– Черт бы тебя побрал, Кельт. Впусти меня.
Кельт отступил, а в дверях появился Ашерон, загораживающий путь.
– Что тебе надо, Зи?
На лице Зарека застыло мучительное выражение, когда он встретился взглядом с Ашероном.
– Я хочу войти. – Мужчина заколебался, и его глаза заблестели от унижения и нужды, когда он продолжил, – Пожалуйста, Ашерон. Пожалуйста, впустите меня.
На лице Ашерона ничего не отразилось. Ни единой эмоции.
– Тебе здесь не рады, Зи. Тебе никогда не будут рады среди нас.
Он закрыл дверь.
Зарек продолжил колотить в дверь и сыпал проклятиями.
– К черту тебя, Ашерон! К черту вас всех! – Потом он ударил дверь ногой и снова подергал за ручку. – Почему ты просто не прикончишь меня, ублюдок! Почему?
На этот раз, когда Зарек заговорил, гнев исчез из его голоса. Он был пустым и просящим, наполненным болью и это ранило Астрид еще сильнее, чем просьбы о смерти.
– Впусти меня, Эш. Я клянусь, я буду нормально себя вести. Я клянусь. Пожалуйста, не оставляй меня тут одного. Я не хочу больше мерзнуть. Пожалуйста!
Слезы покатились по лицу Астрид, когда она увидела, как Зарек бьется в дверь, требуя, чтобы ему открыли.
Никто не вышел.
Смех продолжал звучать, как будто он и не существовал вовсе.
В этот момент Астрид до конца осознала всю степень одиночества, которое Зарек ощущал. Отверженность и изоляцию.
– Да пошли вы все! – заорал Зарек. – Мне никто из вас не нужен. Мне ничего не нужно.
Наконец, Зарек прижался спиной к двери и сполз вниз, встав на колени посреди морозного, завывающего ветра. Волосы и ресницы побелели и замерзли от снега, обнаженная кожа покраснела.
Зарек закрыл глаза, словно не мог вынести звуки их веселья.
– Я не нуждаюсь ни в ком и ни в чем, – прошептал он.
А потом все в его сновидении изменилось. Хижина изменялась, пока не стала его временным убежищем на Аляске.
Теперь в его сне не было Темных Охотников. Больше не было бури. Это была чудесная мирная ночь.
– Астрид. – Зарек выдохнул ее имя, словно нежную молитву. – Как бы я хотел быть с тобой.
Девушка не могла пошевелиться, услышав эти мягко произнесенные слова.
Он никогда не называл ее по имени прежде, и оно мелодичной песней звучало на его губах.
Зарек взглянул в небо, где миллионы звезд сверкали сквозь облака.
– Хотел бы я знать, – произнес он тихо, вновь цитируя «Маленького Принца», – зачем звезды светятся. Наверно, затем, чтобы рано или поздно каждый мог вновь отыскать свою.
Зарек сглотнул и обнял мускулистыми руками колени, продолжая глядеть в небеса.
– Я нашел свою звезду. Она – воплощение красоты и грации. Изящества и доброты. Мой смех среди зимы. Она отважна и сильна. Смела и соблазнительна. Во всей вселенной нет никого, кто походил бы на нее, а я не могу ее коснуться. Я не смею даже попытаться.
Астрид не могла вздохнуть, пораженная его поэтичными словами. Она никогда даже и не задумывалась о том, что ее имя на греческом означает «звезда».
А Зарек задумался.
Разве может убийца хранить внутри такую красоту?
– Астрид или Афродита, – мягко сказал Зарек, – Она моя Цирцея. Только вместо того, чтобы обращать людей в животных, она превратила животное в человека.
А затем его охватил гнев, и он пинком откинул снег, лежащий перед ним. Темный Охотник горько рассмеялся.
– Я долбанный идиот. Хочу звезду, которую не могу получить. – Он с тоской взглянул вверх. – Но, с другой стороны, человек не может коснуться ни одной из звезд, а я даже не человек.
Зарек уронил голову на руки и заплакал.
Астрид была не в силах больше этого выносить. Она хотела вырваться из сна Зарека, но без помощи М’Адока проснуться не получилось бы.
Все, что она могла делать, это наблюдать за Зареком. Видеть его боль и горе, которые растекались по ее душе, как глицерин по стеклу.
Зарек был так силен в жизни. Словно сталь, что может сдержать любой удар. Человек, нападающий на других, чтобы удержать их на расстоянии.
И только во сне Астрид смогла увидеть то, что на самом деле скрывалось у него внутри. Уязвимость.
И только здесь она поняла того человека, которого он не осмеливался показать кому-либо.
Ранимое сердце, сжимающееся от презрения окружающих.