То, как напряглась Кара, когда Арес объявил о своем намерении, было как забавно, так и оскорбительно. Он собирался просто уложить ее в кровать, а не спать с ней. Не то чтобы он не хотел этого. Стычка с Мором ослабила напряжение, но желание войти в женскую плоть по-прежнему горело, словно пропитанный смолой факел.
Кара в его объятиях была не просто каким-то женским телом. Он хотел эту человеческую женщину еще сильнее, чем раньше. Тем, что Кара сделала ради Битвы, зная, чем это грозит ей самой, после всего, что она пережила в последнее время, девушка заслужила его благодарность и уважение. Ее знакомство с его миром вышло ужасным, но после такого сомнительного начала она сумела взять себя в руки.
Многие ли смогут принять столько, сколько она, за такое короткое время? Черт, Аресу потребовались десятилетия, чтобы осознать всю реальность сверхъестественного мира.
Впрочем, было ясно, что Кара знакома с этим миром не так плохо, как ей самой хотелось бы верить. Она явно уже давно пользовалась силой, которой обладала, и у нее были отдаленные представления, пусть и глубоко похороненные, о том, что в жизни есть нечто большее, нежели то, о чем известно подавляющему большинству людей. Теперь, когда Битва оказался вне опасности, Аресу стало любопытно, что за человека убила Кара.
Но сейчас он не мог спросить ее об этом. Девушка была слишком слаба после лечения коня, а ей еще предстояло узнать, что агимортус побледнел. Совсем чуть-чуть, но каждое изменение становилось очередной лопатой земли, брошенной в могилу.
Арес не выдал своих мыслей, позволив себе полюбоваться ее безупречной грудью, безукоризненной кожей, узкой талией, и в мгновение ока почувствовал болезненную перемену в своих эмоциях. Этого не должно было случиться — он давным-давно отучил себя от нежных чувств. Но что-то в этой девушке послало к черту все его инстинкты. С одной стороны, ему это нравилось, с другой – заставляло проклинать все на свете.
Заботиться о ней глупо. Она либо скоро умрет, либо передаст агимортус... и все равно умрет. Если Мор узнает, что Арес хоть немного волнуется за Кару, то убьет ее лишь для того, чтобы причинить ему боль. Кроме того, если даже просто находиться рядом с ней означает истощать свои силы и ощущения, то что будет во время секса?
- Не волнуйся, - сказал Арес. — Я только подоткну тебе одеяло. — Нахмурившись, он посмотрел на ее окровавленные руки и ноги. — Ты испачкала мою футболку.
Кара фыркнула:
- Кровью твоего коня.
- Я тебе благодарен. И, полагаю, ты завоевала сердце Битвы, - добавил он с иронией.
От слабой улыбки девушки его сердце пропустило удар. Бледная и изнуренная, она по-прежнему была красива, а ее вес приятно ощущался в его объятиях.
Когда Арес бережно усадил ее на кровать, в его груди поднялась волна неистового восторга. Ведь он может восхищаться ею, не заботясь о ней, верно? Но то, как он сорвался на Танатоса, велев никогда больше к ней не прикасаться, не имело ничего общего с восхищением. Он не мог видеть, как Тан прикасается к ней. Аресу, который никогда в жизни не ревновал, захотелось разорвать на части собственного брата.
Да, эта женщина – настоящий ад для его чувств.
- Хочешь помыться? — спросил он, стремясь скорее устроить ее и убраться отсюда.
Кара почти замурлыкала:
- Я ни за что не упущу возможности воспользоваться твоим потрясающим душем.
- Можешь пользоваться им, когда захочешь, - сказал Арес хрипло – он представил Кару в душе. Обнаженную. В мыльной пене, стекающей по груди, животу, бедрам… к укромному местечку между ними.
- Не говори так. Я могла бы переселиться туда. - И снова от ее улыбки у него внутри творилось нечто странное. И снаружи тоже. Плохо. — И мне нравится, когда ты улыбаешься. Ты ведь нечасто это делаешь, да?
Аресу не понравилось, что она догадалась, хотя для того, чтобы заметить это, особой гениальности не требовалось.
- С тех пор, как я узнал, что я не человек, у меня было не слишком много причин для смеха, - сказал он просто. Да и до этого Арес обычно был серьезен, расслабляясь только со своими сыновьями и братом.
- Это случилось давно?
- Пять тысяч лет назад. Плюс-минус пара веков.
Глаза Кары расширились, дав ему еще один редкий повод для смеха.
- Ты выглядишь не старше двадцати девяти.
- Веду здоровый образ жизни, - ответил он беззаботно, потому что, как ни странно, этот разговор был самым нормальным из того, что с ним случилось, за целую вечность. Обычно женщинам нужно было от него только одно, и это была не беседа. А когда они все же разговаривали, то либо пели ему дифирамбы, соревнуясь в «конкурсе подлиз», либо хотели послушать о его подвигах. Он сам их не интересовал.
- Тогда запиши и меня в свой клуб, - Кара передвинулась на кровати. — Почему нет подушек?
- Комфорт делает мужчину слабым.
- Хм. По-моему, комфорт сделает мужчину счастливым. Тебе не мешало бы попробовать.
Она поддразнивала его, и он испытывал очень странную эйфорию. Ему было хорошо – как после бутылки «Джек Дэниэлс»(1), но без потери ясности сознания.
- То есть все, чего мне не хватает в жизни, — это подушка?
- Вряд ли, - Кара похлопала по матрасу. – Еще ты мог бы сменить кровать на более мягкую.
Не дав ему времени на ответ – впрочем, он и не знал, что сказать женщине, решившей вдруг занять его спальню, - она жестом указала на комод:
- Можно взять у тебя еще одну футболку?
Черт, да, ему хотелось, чтобы она носила его вещи. Было что-то невероятно сексуальное в Каре, закутанной в его одежду. Но ей необходимо нечто большее, чем его огромного размера футболки и спортивные штаны, которые, пожалуй, придется приматывать к ее талии скотчем.
- Пока ты будешь мыться, я принесу кое-какие вещи из твоего дома.
- Спасибо. - Кара встала, покачнулась и плюхнулась обратно на кровать. - Немного кружится голова.
Арес редко чувствовал себя виноватым, но сейчас вина, словно незваный сосед, прочно поселилась в нем. Она вела себя примерно так же.
- Не ходи в душ. Я принесу теплой воды и мочалку.
- И оботрешь меня губкой? — Кара одарила его взглядом, в котором читалось «ага, как же». — Ну уж нет. Если у меня снова закружится голова, в ванной полно мест, куда можно присесть.
Половина ванной действительно была оборудована скамейками с подогревом, вделанными в мрамор. Арес иногда пускал пар, включал стерео и сидел там часами. Кара с легкостью сможет мыться сидя. Этот образ не замедлил появиться у него в голове.
До чего же прекрасна была эта картина. Просто-таки чертов шедевр.
Арес протянул руку:
- Я хочу убедиться, что ты добралась до ванной.
Кара закатила глаза, но позволила ему поставить себя на ноги и не протестовала, когда он, поддерживая, обхватил ее за плечи. По своей природе Арес не склонен был за кем-то ухаживать, но забота о Каре дарила ему чувство удовлетворения. Он не оказывался в этой роли с тех пор, как взял к себе Вулгрима несколько сотен лет назад, но даже тогда он был скорее защитником, а потом – учителем. Он не собирался создавать семью — забота о Вулгриме была своего рода стратегическим ходом, он хотел получить союзника среди демонов. Но Вулгрим и его сын Торрент вплели свою нить в ткань одинокой жизни Ареса, и иногда он задавался вопросом, какую цену ему придется за это заплатить.
Прогнав бесполезные мысли о прошлом, Арес пустил воду для Кары.
- Если захочешь включить музыку или добавить пара, панель управления справа.
- Может, у тебя здесь и холодильник с микроволновкой есть?
- Я думал об этом, но не смог придумать, как изолировать электронику, - отшутился Арес. Надо же, ему это совершенно несвойственно. Может, одна из летучих мышей задела ему мозг? - Оставляю тебя одну.
На то, чтобы войти в дом Кары и выйти оттуда с подушкой и полной сумкой одежды и туалетных принадлежностей, которые лежали на полке у нее в ванной, ушло меньше десяти минут.
Пока Арес возвращался в Грецию, его разумом владела лишь одна мысль: она носит шортики от «Викториа’с Сикрет»(2).
Он с легкостью мог представить себе ее роскошные формы, обтянутые сексуальным нижним бельем. Да, стринги, кружевные трусики и прочая хрень были хороши, но почему-то на него действовало именно сочетание в шортиках мужского и женского. Действовало по-настоящему.
Аресу хотелось снова держать ее в объятиях и скользить руками вниз по спине, под резинку шортиков, обхватывая упругую попку… и, черт, он зациклился на долбаных трусах.
Чувствуя себя вебстеровским(3) неудачником, он прошел через весь дом и остановился перед дверью спальни. С его сердцем снова происходило что-то странное — волнующий трепет предвкушения. Он что, в самом деле ждет встречи с Карой? Его губы расплылись в дурацкой улыбке, говорившей «да», и - вот ужас - Арес осознал, что теряет из-за нее голову.
Ему нужно кого-нибудь убить. Нужно проветрить голову в сражении, снова найти цель и перейти в наступление, потому что сейчас он ведет себя в точности так, как те мужчины, которых он раньше критиковал. Черт, да он же сам нанимал женщин, чтобы те соблазняли вражеских командиров, а затем просто ждал, когда их собственные члены отвлекут их, а затем и уничтожат.
Кара, должно быть, – его величайшая карма.
К счастью, из ванной все еще слышался шум воды, поэтому Арес без опаски вошел в спальню и бросил подушку и сумку на кровать. Он направился к двери, но замер, услышав глухой удар и слабый вскрик.
- Кара? — Не успело ее имя сорваться с его губ, как он уже был на середине комнаты. Уровень адреналина подскочил, воинские инстинкты обострились, и он ворвался в ванную, готовый устранять угрозу.
Распахнув дверь в душевую, Арес увидел, как Кара пытается подняться на четвереньки.
- Что случилось? — рявкнул он. Страх сделал его голос грубым, и он беззвучно выругал себя за это. Ничто не должно пугать его так сильно.
Перепугавшись, Кара завизжала не хуже баньши(4) — Арес отлично знал, как звучит их вопль, — и попыталась прикрыться. Но ее усилия были напрасны — увиденное сохранилось на его «карте памяти» и отметилось как «избранное».
На Ареса из многочисленных душевых насадок лилась горячая вода, но ему было наплевать. Он присел на корточки, чтобы помочь девушке.
- Кара! — Голос Ареса надломился – словно хлыст щелкнул по плитке. — Что случилось?
- Ничего, - подтянув колени к груди, она обхватила их руками и прижалась к стене. — Я поскользнулась.
- Что? Ты поскользнулась на мыле? — Кара была слишком бледна, под глазами – темные круги, и ее отговорка ничуть его не убедила. — Чушь собачья.
- Не разговаривай так со мной, - огрызнулась она.
- Тогда скажи правду, - парировал он. — Ты упала в обморок.
Ее глаза потемнели, словно вода у берега после шторма.
- Я не падала в обморок. Я просто чувствую себя такой… слабой.
- Это уже не просто побочный эффект от исцеления Битвы, так ведь?
- Не знаю. Раньше я не чувствовала ничего подобного. Это из-за агиморбида?
- Агимортуса, - поправил Арес, уже заподозрив, что она намеренно коверкает это слово, чтобы позлить его, поскольку раньше она произносила его правильно. А он счел это очаровательным. Очаровательным. Уму непостижимо. — Скорее всего. Либо Эгида причинила вред церберу.
- Хэлу, - сказала она. Шторм в ее глазах вновь набирал силу. — Его зовут Хэл.
- Да без разницы. — Идея дать церберу кличку, словно какой-то гламурной собачонке, чертовски бесила Ареса. — Давай достанем тебя отсюда.
- Сначала мне надо ополоснуться. — Кара провела пальцами по волосам. Это движение обнажило округлости груди и глубокую ложбинку между ними, и у Ареса, несмотря на сильную влажность, пересохло во рту. — Тут еще полно шампуня.
- Я помогу.
- Сама справлюсь. — Девушка передвинулась, сверкнув дразнящими темно-золотистыми завитками в развилке бедер, и о, черт, лучше бы он этого не видел. Как и отпечаток агимортуса на ее груди, но он, по крайней мере, немного охладил его пыл.
- Это не обсуждается. Я не могу позволить тебе упасть и сломать шею. — Арес скрипнул зубами, заметив ужас на ее лице. — Мне уже много лет, и женское тело я видел миллион раз. Не будь ребенком.
- Ну, а мне еще мало лет, чтобы успеть показать это миллион раз. Так что не будь задницей.
Невозможная женщина.
- Если я тоже разденусь, тебе от этого станет легче?
Арес снял промокшую рубашку и начал расстегивать брюки.
- Нет! — Кара схватила его за запястье. — Так нормально, правда.
Арес осторожно поднял ее на ноги. Она выглядела как загнанная в угол кошка. Боже, ее кожа мягкая. Гладкая. Ее тело… да, предполагалось, что он не будет смотреть, но черт побери, она сложена как женщины его времени... его человеческого времени. Они были пышными, с формами, говорившими о плодовитости, созданными для удовлетворения страсти воина и вынашивания его потомства.
От этой мысли его член затвердел. Так, пора охладиться.
- Я могу стоять без… - Ноги у Кары подкосились, и он подхватил ее, прижав к себе. — Или нет.
Одной рукой он обхватил девушку за талию, так что ее груди оказались прижаты к его торсу, а живот - к восставшему члену.
По вспыхнувшему лицу Кары он понял, что она заметила его состояние. А по тому, как потемнели ее глаза, - что ей это нравится.

______________________
(1) "Джек Дэниэлс" (Jack Daniel’s) — популярная марка теннессийского виски.
(2) "Викториа'с Сикрет" (Victoria’s Secret) - (с англ. Секрет Виктории) — одна из наиболее известных в мире компаний по продаже женского белья.
(3) Согласно Вебстеровскому толковому словарю, неудачник (лузер, слабак, англ. loser) — категория людей, просто рожденных проигрывать, терять и сдаваться. Вопреки расхожему мнению, неудачник — это не невезучий человек; это не человек, у которого что-то не получилось; это даже не типаж. Неудачник — это человек с определенным образом мышления.
(4) Ба́нши́, баньши (англ. banshee, от ирл. bean sídhe — женщина из Ши) — фигура ирландского фольклора, женщина, которая, согласно поверьям, является возле дома обреченного на смерть человека и своими характерными стонами и рыданиями оповещает, что час его кончины близок.