ГЛАВА 1
ГЛАВА 2
ГЛАВА 3
ГЛАВА 4
ГЛАВА 5
ГЛАВА 6
ГЛАВА 7
ГЛАВА 8
ГЛАВА 9
ГЛАВА 10
ГЛАВА 11
ГЛАВА 12
ГЛАВА 13
ГЛАВА 14
ГЛАВА 15
ГЛАВА 16
ГЛАВА 17
ГЛАВА 18
ГЛАВА 19
ГЛАВА 20
ГЛАВА 21
ГЛАВА 22
ГЛАВА 23
ГЛАВА 24
ГЛАВА 25
ГЛАВА 26
ГЛАВА 27
ГЛАВА 28
ГЛАВА 29
ГЛАВА 30
ГЛАВА 31
ГЛАВА 32
ГЛАВА 33
ГЛАВА 34
ГЛАВА 35
ГЛАВА 36
ГЛАВА 37
ПРИЗНАТЕЛЬНОСТИ

Барон Чарльз ДеМортимер, ставший Ниггером, дабы не забывать каторгу, был лучшим другом Кости. Они знали друг друга больше двух столетий, начиная со времен, когда были заключенными в исправительной колонии Нового Южного Уэльса. И сейчас я была вполне уверена, что их долгая совместная история была единственной причиной, по которой Ниггер не перегрыз мне горло сразу же, как только увидел. Взгляд, который он бросил на меня, стоило только Кости поглядеть в другую сторону, громко и ясно говорил, что он уже фантазировал над тем, как бы придушить меня.
- Я так рада, что ты позвонила! - сказала Дениз, моя лучшая подруга, обнимая меня. - Я в восторге, что, наконец, смогу выручить тебя.
Через ее плечо Ниггер снова сверкнул в меня взглядом, когда Кости отвернулся посмотреть, взяли ли они с собой еще какие-нибудь сумки. Я проигнорировала это, сжимая Дениз в ответ, в то же время поражаясь ее новой силе. Это лишь укрепило меня во мнении, что это был наш лучший план, даже если Ниггеру понадобится несколько лет, чтобы простить меня за то, что я его предложила. Они с Дениз только недавно поженились, и он защищал ее, как только мог.
Я бы тоже так поступала, и если бы Дениз все еще была человеком, ее бы сейчас здесь не было. Но она больше не человек. Демон удостоверился в этом, когда заклеймил Дениз своей сущностью несколько месяцев назад. Теперь, когда демон был мертв, то, что он ей сделал, никогда не исправить, и это превратило Дениз, скорее всего, в самого неуязвимого человека на планете. Черт, если бы я отрезала ей голову прямо сейчас, то единственным результатом стал бы большой беспорядок на полу, а другая голова выросла бы снова. И это было не единственной невероятной вещью, которую могла проделать Дениз, потому я и попросила их приехать. Я схватила ее за руки, направившись в гостиную, и коротко усмехнулась, когда Дениз сказала:
- Не хочу показаться грубой, Кэт, но... почему ты пахнешь так, будто купалась в чесноке?
- Радуйся, что твой нюх не достаточно сильный, чтобы уловить еще и марихуану, - криво усмехнулась я. - Это, мм, самодельное средство, чтобы удержать определенный нежелательный элемент подальше от меня.
- С таким особым ароматом ты довольно много элементов удержишь от себя подальше, - произнес Ниггер, морща нос с таким изысканным отвращением, будто вновь стал дворянином восемнадцатого столетия.
- Да, ну, в общем, это хорошо, что я больше не пытаюсь подцепить вампиров с таким вот вонючим парфюмом, - ответила я, пряча улыбку. Ниггер, должно быть, действительно взбешен на меня. Обычно с его врожденным благородством он ответил бы галантной ложью, что чеснок должен стать новым вдохновением для ароматов, или что облако марихуаны, витающее вокруг меня, на самом деле добавляет сияние моим волосам.
Кости кинул на него взгляд, ясно говоривший, что нехватка у Ниггера теплоты не осталась им незамеченной. Он налил два виски из графина на серванте, вручая один Ниггеру с меньшей любезностью, чем обычно.
- Поправь меня, если я неправ, дружище, но я, кажется, припоминаю, что моя жена рисковала своей жизнью в твоих интересах уже дважды за один только этот год. Ты же не можешь злиться на нее лишь потому, что она попросила твою жену об одолжении, которое не подвергает ее ни малейшей опасности?
- Конечно, это подвергает ее опасности, - сразу же ответил Ниггер. - Если хоть капля крови Дениз прольется там, где другие вампиры могут попробовать ее —
- Черт возьми, Ниггер, мы уже говорили об этом, - прервала она его, и ее ореховые глаза сузились, предупреждая о возможных последствиях. - Я собираюсь жить очень-очень долго и отказываюсь провести всю жизнь в страхе, как делала прежде. Если это даже сработает, а вполне возможно и обратное, ты будешь со мной все время, правильно? А если остановить этого сумасшедшего лидера упырей прежде, чем он соберет слишком много раздраженных последователей, то станет безопаснее для всех, ведь так? Так что прекращай со своим излишним протекционизмом. Ты бы не захотел, чтобы я поступала с тобой также.
- Знакомо звучит, не скажешь? – прошептала я Кости, чувствуя себя так, будто наблюдаю за актерами, играющими наши роли.
Он проворчал:
- Даже слишком.
- Если бы я считала, что Дениз может оказаться в опасности, я бы ее не просила, - сказала я Ниггеру. Так как она была заклеймена, только удар костью демона в глаза мог убить Дениз, а кость эта была столь же редка, как снег в аду. - Ты хочешь сохранить ее в безопасности, - продолжила я. - Я тоже, поэтому и нужно остановить Аполлиона. Даже если завтра меня проткнут серебром, я не думаю, что Аполлион тут же успокоится. Он ждал шестьсот лет, чтобы попытаться провернуть этот переворот в сфере власти, и держу пари, что он не захочет ждать еще шестьсот или дольше, пока не появится другой полукровка.
Ниггер в течение нескольких секунд ничего не говорил, оглядывая своим тигровым взглядом Дениз, Кости и меня. Наконец, он развел руками.
- Ты права, конечно. Мои извинения. Кажется, логика подводит меня, когда дело доходит до благополучия моей жены.
Кости фыркнул.
- Я знаю, что ты чувствуешь. Но не беспокойся. Я уверен, что Дениз будет напоминать тебе обо всех недостатках в твоей логике так же часто, как моя жена напоминает мне о моих.
Я не смогла удержаться и рассмеялась в ответ на сухость его тона.
- Также, как и ты, милый. Ты довольно хорошо указываешь мне, когда я действую под воздействием страхов, а не мозга. Поэтому, смею предположить, все мы в этом повинны.
Напряженность в комнате растворилась через несколько секунд приятной тишины. Затем Дениз откашлялась.
- Так... давайте начнем. Я не ела весь день, пытаясь подготовиться к этому, и умираю с голоду. Если сработает, я вознагражу себя таким количеством еды, что лошади хватило бы под завязку.
Говоря все это, она встала и немного отошла от дивана. Я подошла к ней, не уверенная, должна ли сказать что-нибудь или это лишь помешает ее концентрации. Менчерес и Кира уехали, поэтому кроме нас дома никого не было. Никаких призраков, шатающихся поблизости, благодаря вонючему средству на мне и вокруг дома. Шторы были опущены, несмотря на то, что ближайшие соседи находились на расстоянии двух кварталов. Мы не рисковали тем, что нас кто-нибудь увидит — если не считать моего вылизывающегося кота, бросающего на нас редкие взгляды.
Дениз осмотрела меня сверху донизу, наморщив лоб от сосредоточенности. Затем ее аромат начал изменяться от естественного жасминного к более резкому аромату волнения. Ее пульс участился, вдохи стали короче и резче. Воздух вокруг нее уплотнился, а аромат изменился еще сильнее, теперь окрасившись слабыми оттенками серы. Несмотря на то, что я видела эту реакцию в ней прежде, я не смогла задушить муки тревоги, когда ее ореховые глаза медленно окрасились в глубокий темно-красный.
А потом Дениз вскрикнула, резко и громко. Ее кожа, казалось, рябила, словно деформируясь, плавясь, как воск, поднесенный слишком близко к пламени.
Еще больше стонов сорвалось с ее губ, звуков почти диких в своей интенсивности. Она согнулась, а ее тело охватила такая ужасная дрожь, будто ее мышцы отрывало от положенного места. Моя рука дернулась ко рту, пытаясь заглушить подкатившее удушье. Ниггер был прав. Я не должна была просить ее сделать это. О чем, черт возьми, я думала?
Дениз упала на колени, волосы закрыли ее лицо, когда она издала ужасный крик. Ниггер оказался рядом с ней раньше меня, беря ее на руки и что-то шепча. Я прикоснулась к ее плечу, осыпая себя обвинениями.
- Остановись, Дениз, это того не стоит. Мы найдем другой —
Я заглохла, когда она резко подняла голову. Ее глаза теперь были цвета металла вместо темно-красного или орехового, темно-каштановые волосы стали рыжими и теперь обрамляли то же лицо, что каждый день смотрело на меня в ответ из зеркала.
- Твою мать, ты сделала это, - просвистел Кости.
Усмешка медленно растеклась по лицу Дениз — хотя, это уже было не ее лицо. Это было мое лицо.
- Было намного легче, чем в прошлый раз! - сказала она, быстро чмокнув Ниггера, прежде чем вскочить на ноги. Даже ее тело теперь выглядело точно так же, как мое, с изумлением отметила я. Она выросла на несколько дюймов, округлилась в области груди, и все это в течение приблизительно трех минут.
- Любимая, ты в порядке? – спросил Ниггер, поднимаясь и осматривая ее с гораздо большей беспристрастностью, чем я. Смотреть на зеркальное отражение себя в лице лучшей подруги было... странно, несмотря на то, что мы и надеялись на такой результат. Сущность демона не просто сделала ее практически неуязвимой. Она превратила Дениз в такого же оборотня, как и он.
Она провела рукой вниз по груди Ниггера.
- Не волнуйся, все хорошо. Выглядит и звучит намного хуже, чем есть на самом деле. Где здесь кухня? Я уже говорила, что помираю с голоду?
Я как раз выходила из душа, когда Кости закрыл за собой дверь нашей спальни. Выглядел он мрачно. После ужина, который мы разделили с Дениз, чтобы она не чувствовала себя среди нас белой вороной, мы обсудили последние детали нашего плана. Все согласились, что это был наш лучший способ отвлечь Аполлиона, однако Ниггер не был единственным, у кого были опасения насчет безопасности своего супруга. Я волновалась за Кости, как и он за меня, но мы оба понимали, что бездействие сулит еще большую опасность. Однако теперь, когда мы были одни, я чувствовала, как беспокойство в его эмоциях просачивается сквозь его ауру и касается меня. Его естественный тяжелый аромат жженого сахара прямо сейчас скорее напоминал несчастный случай на кухне, чем крем-брюле.
Я перестала сушить волосы полотенцем и подошла к нему, обхватывая руками за шею и кладя голову ему на грудь. Скоро мне придется снова воспользоваться чесночно-марихуанными пакетиками, но пока я могла обнимать его без этих вонючих препятствий.
- Все будет хорошо, - сказала я, выдыхая эти слова в ткань его рубашки. - Это сработает.
Сильные руки обхватили мою спину, когда он притянул меня ближе.
- Я знаю. Просто не в восторге от того, что придется разделиться с тобой.
Я тихонько фыркнула.
- Мне тоже это не нравится, но Дениз – наша приманка. Ты видел ее. Она теперь мой близнец, вплоть до размера чашечек бюстгальтера. Если бы ты увидел ее в баре, то поклялся бы, что это я.
- До тех пор, пока не подошел бы ближе, - ответил он, опуская голову и касаясь губами моих скул. – Не беря в расчет сердцебиение, она не пахнет как ты, ее голос, ее осанка - не твои, и она смотрит на людей совсем по-другому.
- А как я смотрю на людей? – пораженно спросила я. Все остальное, что он перечислил, имело смысл, но ведь Кости знал меня достаточно хорошо, чтобы заметить эти различия. Сердцебиение Дениз было самой большой проблемой, но у нас был способ обойти это, и он сработает со всеми, кроме тех, кто будет находиться совсем уж рядом — а я не думала, что Ниггер позволит кому-либо подойти так близко.
Кости отступил, заглядывая в мои глаза и продолжая очерчивать пальцами мое лицо.
- У тебя взгляд борца. Заметил это сразу же, как мы встретились. Ты посмотрела на меня... и я сразу же мог сказать, что ты в первую очередь мысленно оценила мои сильные и уязвимые места, прежде чем что-либо еще. В тот момент я подумал, что это странно, потому что такой взгляд совсем не соответствовал зеленой девчонке, которая то и дело спотыкалась на словах, когда интересовалась, не хочу ли я трахнуться.
Смех вырвался из моего горла.
- Я пыталась выманить тебя наружу, чтобы убить, но в отличие от всех вампиров, которых я повстречала до того момента, ты не поддавался. Следовало еще тогда понять, что ты станешь проблемой.
Его губы изогнулись, и намек на зеленое сияние появился в его пристальном взгляде.
- Ах, но это сделало меня еще более заманчивым для тебя. Ты не можешь сопротивляться вызову. Именно поэтому ты пришла искать меня следующей же ночью, и потому ты согласилась позволить мне тренировать тебя, несмотря на то, что в те первые несколько недель все еще замышляла убить меня.
Он был прав. Тогда, веря, что все вампиры была злобными кровопийцами, я была настроена убить Кости, несмотря на то, что он был намного сильнее меня. И он был прав, что искушение победить такого влиятельного вампира просто взывало к моему чувству соперничества. Или безрассудству, в зависимости от того, у кого поинтересоваться.
- А что насчет тебя? – выдохнула я, поднимаясь на цыпочки, чтобы прикоснуться своими губами к его. - Если бы я упала перед тобой, раздвинув ноги, как все остальные женщины, которых ты встречал, ты подарил бы мне ночь моей жизни, а затем забыл бы мое имя еще до завтрака. Но я была невосприимчива к твоему очарованию и привлекательности. Должно быть, шокировала тебя. - Я не смогла сдержать усмешку, слегка прикусив его нижнюю губу. - Таким образом, я не единственная, кто не смог сопротивляться вызову.
- Припоминаю, что твоя невосприимчивость к моему очарованию была не долгой, - ответил он, с греховным подтекстом выгибая брови.
- Я признаюсь, что была упрямой, когда дело касалось сопротивления твоей привлекательности. – Говоря это, я распахнула полотенце, которое было на мне, позволяя ему упасть на пол. - Но я должна была быть совсем мертвой, чтобы не хотеть тебя.
Его глаза теперь были абсолютно зелеными, а из-под верхней губы проглядывали клыки. Я любила, когда он окидывал меня таким пристальным взглядом. Как будто это был первый раз, когда он видел меня в таком виде и просто не мог сопротивляться и не смотреть. Я знала свое тело, хорошо осознавала его недостатки, но Кости заставлял меня забывать о них, когда смотрел на меня вот так. От голода в его пристальном взгляде и его возрастающей жажды, накатывающей на мое подсознание, я чувствовала себя красивой, сильной и сексуальной. Свободной сделать что угодно без страха и стыда.
Его руки скользнули вниз по моей голой коже, а его сила в это же время ласкала мои чувства. Когда он опустил голову, я приоткрыла рот, чувствуя, как с его поцелуем внутри меня разгораются искорки. Они лишь возрастали, пока его язык касался моего с преднамеренной, сокровенной основательностью. Он использовал бы те же самые медленные, глубокие ласки, если бы его рот был где-то в другом месте, и эта мысль заставила мое лоно сжаться от нетерпения. Кости поторопился бы, если бы я того хотела, если бы нетерпение сделало мою потребность настолько острой, что я не могла бы больше выносить тот восхитительный путь, которым он растягивал нашу прелюдию. Сегодня, однако, я хотела, чтобы он был опьянен страстью, и если я позволю ему продолжить целовать себя, вскоре я миную точку достаточных умственных способностей, чтобы сделать это.
- На кровать, - сказала я, отрываясь от его рта.
Он понес меня туда, прокладывая еще более головокружительные поцелуи вниз по моей шее, но я засопротивлялась, когда он начал укладывать меня на матрац.
- Только ты, - сказала я, выпутываясь из его рук.
Он бросил многозначительный взгляд на выпуклость в своих штанах, прежде чем посмотреть на меня.
- Ты же не собираешься дразниться?
Я почувствовала, как клыки коснулись моего языка, два острых напоминания о жаре, горевшем внутри меня, но затолкала свое желание назад. Было тяжело сделать это, когда Кости вот так приподнимался на локтях, его ноги небрежно, но заманчиво раскинуты, а чернильного цвета рубашка расстегнута, открывая V-образный участок кристальной плоти в экстравагантном контрасте по отношению к темной ткани. В течение минуты я смотрела на него, любуясь его красотой.
- Ангелы хотели бы быть столь же великолепными, как ты, - с осуждением сказала я.
- Я совсем не ангел, но за комплимент спасибо.
Слова были легкими, выражение его лица - нет. Оно было напряженным, его глаза сияли изумрудами, а выпуклость между ног посылала сквозь меня потоки разрывающей жажды. Если бы я продолжила смотреть на него, позволяя своему разуму остановиться на мысли, что он на ощупь еще лучше, чем выглядит, то упала бы сверху него и растеряла бы все мысли среди блаженства воссоединения нашей плоти.
Но у меня были планы, и на данный момент они определенно не включали то, что я вскочу на него. В последнее время у нас было так много напряжения, опасности и насилия, причем еще больше маячило на горизонте, что все эти обстоятельства не давали места романтике, но мне было все равно. Конечно, мы могли сесть, пробежаться через нашу стратегию сражения снова и снова или засыпать друг друга просьбами быть осторожными, но если я и выучила что-то за эти последние несколько лет, так это то, что нужно пользоваться моментами счастья, когда они появляются.
Или создавать их самим, если обстоятельства не достаточно услужливы, чтобы попасться на нашем пути.
- Послезавтра мы не сможем увидеться даже на несколько минут, - ответила я низким и хриплым голосом. - Поэтому я хочу удостовериться, что у тебя будет хоть что-то, чтобы вспомнить обо мне.

Я взобралась на Кости с
преднамеренной медлительностью, хлопая его по рукам, когда он пытался снова опрокинуть меня.
- Нет, - сказала я, толкая его спиной на кровать. - Сегодня моя очередь. А твоя работа - только лежать, расслабляться и... - в памяти всплыли слова, сказанные им однажды.
С легким смешком я добавила: - ... и дать мне работать.
Его бровь выгнулась, а на губах появилась похотливая улыбка. - Я бы попросил тебя быть нежной, но ты же знаешь, что я не буду
иметь это ввиду.
Нет, нежности он не хотел, и это знание только распалило мое желание. Кости может быть и мастер держать себя в руках, но только одно вырывается из под его контроля, он занимается любовью точно так же, как и дерется - свирепо, с необузданной страстью - неистощимо. Я уже не могу сосчитать сколько же кроватей мы сломали за то время, что провели вместе, и я надеюсь, что еще больше сломаем в нашем с ним будущем.
- Закрой глаза, - сказала я ему. Он выполнил, и я слегка прижала его веки, делая акцент на следующую свою фразу. - Держи их закрытыми до тех пор, пока я не скажу тебе обратное.
Легкий смешок все-таки вырвался из него, когда он подчинился. - Может мне называть тебя госпожой? И ты будешь каждый раз шлепать меня, если я забуду и обращусь в тебе, как Котенок.
- Никакой "Госпожи", и других разговоров тоже, - ответила я, пряча улыбку, хотя знала, что он не может ее увидеть.
Затем, с еще большей медлительностью, что я обычно использовала, расстегнула его рубашку, позволяя костяшкам пальцев задевать его кожу. Когда с рубашкой было покончено, я перешла к брюкам, еле сдерживая себя
не забраться внутрь, и расстегивала молнию с той же медлительностью. Стаскивала расстегнутые брюки до тех пор, пока они не соскользнули к его стопам. Затем, напоследок, позволила себе полюбоваться видом. Тело Кости было бледным, гладким пейзажем красоты, прерываемым только темной полосой волос, что начинались на его животе, и закручивались вокруг совсем не плоской части его тела. Его кожа мерцала от естественного вампирского накала, подчеркивая твердые мышцы, худощавые линии, и соблазнительные контуры. Все его тело, так и зазывало прикоснуться, и я приняла это приглашение.
Мои пальцы царапали его грудь, оценивая его реакцию в чувственности исходящего от него запаха, и выброса силы в воздухе. Его глаза оставались закрытыми, руки запрокинуты за голову для удобства - или, может быть он знал, что так его грудь будет смотреться еще эффектнее. Скорее всего, им двигал последний фактор.
Кости был мастером соблазнения еще до того, как в этой стране был выбран первый президент.
Я продолжала путь своих рук вниз по его груди, наслаждаясь ощущением Кости под моими пальцами. Может быть у него и есть опыт заставить кого-нибудь сгорать от желания, но я тоже уже не новичок. Я знаю все, что ему нравиться, и я собираюсь использовать все это, как мое полнейшее преимущество.
Я провела руками по его ребрам и медленно двинулась вверх по его поднятым рукам. Его сила покалывала под моими пальцами, посылая приятные вибрации сквозь меня. Затем, я положила обе ладони на его грудь и стала поглаживать большими пальцами его соски. Они затвердели так же сильно как и его тело.
- Я люблю твои руки, - выдохнул он. – Ты думаешь, что я похож на ангела? Но, Котенок, твои руки - мой рай, а твои глаза мой дом.
Слова согревали меня, но его голос был настоящим искушением с этим мягким английским акцентом и чувственными потаенными интонациями. Если я позволю ему говорить, он сможет соблазнить меня и сделать со мной все что угодно, вместо того, что запланировала я.
- Ш-ш-ш-ш... - протянула я в ответ. Кости может и не
мог видеть мою улыбку, но он скорее всего мог чувствовать ее, когда мой рот
накрыл его в фееричном поцелуе.
- М-м-м, моя ошибка, - пробормотал он, потягивая свое тело так, что его мышцы пошли рябью на его теле.
Я облизывала губы, вынуждая отбросить свои убеждения исследовать языком каждую область ряби. Вместо этого, я позволила своим рукам блуждать где угодно, то похлопывая, то поглаживая его начиная с лица, опускаясь к ногам и снова возвращаясь обратно. Честно говоря, у меня раньше не было столько времени ласкать его руками. Настигнувшее внезапно желание, обычно, сокращало подобные исследования, а еще у меня не было такого терпения и контроля, как у него.
Сегодня же все было по-другому. Чувствовать его таким образом, проводить по всем изгибам его тела и наслаждаться низкими звуками удовольствия, что он издавал, было не просто возбуждающе. Это было восхитительно. Кости был мой, и не смотря на то, какое будущее нам предназначено, мы встретим его вместе, преодолеем и адский огонь и высокую воду.
Он перекатился на живот, когда я подтолкнула его, раскрывая эти широкие плечи, узкий изгиб его талии, и словно двойники - твердые
холмики его ягодиц.
В этот раз, мне было слишком мало просто ласкать его. Я опустилась на него, пробегая ртом вниз по его спине и чувствуя его дрожь под своими губами.
Вкус его кожи и его запах был словно афродизиаком. Я пересела на кровать, позволяя своим волосам терзать его плоть, пока мой рот продолжал скользить по нему, то облизывая, то покусывая повсюду. Он начал издавать низкие, гортанные звуки с каждым дюймом его спины, попки, и ног, которым я уделяла такое же тщательное внимание.
- Милейшие адовы черти, милая, это была сокрушающая идея.
Его голос был напряжен, а его руки уже сжались в кулаки. Я не стала комментировать его разговор в этот раз, но все же легко укусила за щеку, не повреждая кожу своими клыками, просто доставляя удовольствие. Потом мой язык прочертил длинную линию, а голая грудь прижалась позади его бедер.
Его дрожь отражалась под моим ртом, добираясь до моего подсознания, а его возбуждение ощутимо тронуло меня, хотя его руки, как и прежде оставались на месте.
- Еще.
Слово было произнесено почти грубо из-за своей страстности. Я улыбнулась прямо в его кожу, пока опускалась ниже к его ногам.
- Не волнуйся, я еще не закончила.
Я снова перевернула его, возвращая на спину, и мои губы проскользили по его бедрам к плоскости живота. Его мускулы застыли под моими губами в ожидании, но я только подула по твердости паха к области пупка, подразнивая, прежде чем подняться.
Спальня была освещена свечами, расставленными на ночном столике, и комоде, естественный свет щадил глаза вампиров в отличие от электрического, но сейчас эти свечи были приготовлены совершенно для другой цели.
Я быстро соскочила с кровати, останавливаясь только тогда, когда Кости перехватил меня, не смотря на то, что его глаза были все еще закрыты.
- И куда это ты собралась?
Я сбросила его руку с хриплым смехом. - Так тяжело было быть послушным, не так ли? Если не будешь вести себя прилежно, я не стану делать того, что задумала, и уж поверь мне, ты будешь мечтать о том, чтобы я продолжила.
Грешная улыбка снова появилась на его губах, когда он опустил руку. - Мои глубочайшие извинения, Госпожа, за мое позорное неповиновение. Если ты умоляешь о продолжении, я клянусь в моем полнейшем подчинении.
Умный, засранец. Несмотря на обещание, я знала, что Кости такой же покорный, как Чингис Хан, но ничего. Его временная покорность не помешает мне сделать, что задумала.
Я взяла одну из свечей с ночного столика, рассматривая Кости в свете мерцающего пламени. Его тело снова вытянулось, а руки вновь были запрокинуты за голову, ноги расслаблены, но даже при всем этом он был по-прежнему тверд, словно бейсбольная бита в некоторых выдающихся местах. И все его богатство принадлежит мне для наслаждения.
Я облизала губы. Проклятье, если бы я только знала за что
мне так повезло, но это был вопрос на будущее. Сейчас время действий, а не
рассуждений.
Я подошла ближе, пока мои ноги не прижались к краю кровати. - Ты помнишь тот первый раз, когда ты укусил меня здесь? - спросила я поглаживая своим пальцем по твердой пуговке его соска.
- Да. - одно слово, прошептанное со всей силой желания, что я могла чувствовать сквозь его эмоции.
- Это чувствовалось так, словно твои клыки сжигают меня дотла, - Мой голос был не громче шепота от дрожи, вызванной воспоминаниями, и я задула свечу с прерывистым "Ф-ф-ф-ф-ф". - Я не могу повторить этого, потому что ты не человек, - продолжила я. – Сок моих клыков не будет чувствоваться так же, но может быть это будет близко к тому ощущению.
Затем я пролила немного воска растопленного пламенем свечи на сосок Кости.
Все его тело выгнулось дугой, а громкий стон вырвался из его горла. Я не стала ждать, когда воск застынет, накрыла его губами, прокусывая кожу и облизывая засыхающую вязкость в одно и то же время. Его спина выгнулась снова, мускулистые руки запутались в моих волосах, прижимая меня с такой силой, что мои клыки вонзились глубже в кожу. Удовольствие взорвалось в моем подсознании, подстегивая меня кусать его снова, убирая воск изо рта и
глотая потрясающий вкус его крови.
Затем, пока воск все еще не успел застыть, я пролила его на другой сосок, вызывая еще один гортанный стон. Подождав всего секунду, перед тем как погрузить туда свои клыки, поочередно облизывая и всасывая твердый горячий кончик. Снова проглотила декодантский вкус его крови, ну и может быть немного воска. Отстранилась, вытирая свой рот от лишних капелек, и посмотрела в его полыхающие зеленем глаза.
Его сила пульсировала под моими руками, запах его желания тяжелым облаком клубился в воздухе, смешиваясь с облачком моего собственного возбуждения, вызванного эротическим окружением.
Не размыкая наших взглядов, я нагнулась вперед, задевая грудями его бок, потянулась поставить свечу на ночной столик..., и схватила еще одну.
Очень медленно я провела своей свободной рукой по его телу, убирая остатки воска с его груди, прежде чем проследить дорожку темных волос туда, где находился его пах.
Глаза Кости не закрылись, когда моя рука обхватила его плоть, но губы его раскрылись, показывая пару клыков.
Я увлажнила свои собственные губы, когда опустила взгляд вниз - на его твердую плоть в моих руках. Вид захватил мою власть, пульсируя разными видами силы, кончик стал влажным от бледной капельки розового, когда я нажала чуть сильнее. Затем я посмотрела на свечу в моей руке, прежде чем встретить его немигающий взгляд.
- Сделай это, - произнес он, настолько хриплым голосом, что я ели узнала его.
Я задула свечу с мягким шипением, фитиль которой все еще тлело, затем вылила весь обжигающий поток на твердую плоть в моей руке.
Все его тело выгибалось от вспышек боли и наслаждения, отражаясь у меня в подсознании. Я смешала мягкую кашицу воска на кончике, прежде чем сбросить ее, игнорируя обжигающую боль в руке.
Затем, пока воск еще не успел застыть, накрыла губами головку члена.
Первобытный стон вырвался из его горла, когда я втянула его глубже, обводя языком его плоть, вбирая в себя столько, сколько могла с двумя острыми клыками.
Он ощущался во мне, как ваяный мрамор, - плоть, теплая от воска трущаяся между моими клыками.
Я царапала его, продолжая втягивать всю длину в свой рот, всасывала его, словно я хотела сорвать кожу с него.
Его руки судорожно сжимались, с шумом разрывая простыни. Я не останавливалась чтобы проверить, а продолжала обводить языком его член,
убирая остатки воска. Чистое удовольствие наполняло меня сквозь нашу связь, когда он наконец излечился от контактов с воском.
Даже если бы я не могла чувствовать сквозь его эмоции, я знала бы это, поскольку мою руку уже не жгло. Кроме того, я знала, что Кости любит добавить немного боли к его страсти.
И после того, как я стала вампиром, я отыскала его любимый способ получить желаемое.
Я подняла глаза, чтобы взглянуть на него, вбирая настолько глубоко, насколько могла, мои клыки прижимались к прожилкам, покрывающим его твердость.
Его глаза закрылись, а спина выгнулась - еще одно приглашение и я приняла его.
Я погрузила свои клыки в него, пируя дрожью, что прошла по всему его телу и криком, казалось бы, вырвавшимся на волю из его горла.
Амброзия (*прим: в греческой мифологии пища и благовонное притирание олимпийских богов) его крови дразнила мой язык, когда, очень осторожно, я сомкнула свой рот на нем, вбирая глубже без увеличения проколов.
Придется немного попрактиковаться для совершенства.
Эта смесь экстаза и боли просто взрывала мои эмоции. Он стонал, бедра приподнимались в такт с ритмическими движениями моего рта.
Я вытащила клыки из его плоти, чтобы проглотить его в себя
до самого основания, и только благодаря моему вампирскому отсутствию рвотного рефлекса я смогла проделать это, заглатывая его целиком и полностью.
Затем всосала снова, проводя языком по всей его длине, проглатывая капельки крови, что остались после моих проколов.
- Повернись, - хриплым голосом произнес Кости, когда его руки пытались приподнять меня к нему.
Я сопротивлялась, понимая, чего он хочет и зная, что все утратить смысл, если я позволю ему сделать это.
- Нет. Только ты, или я остановлюсь. - Мои слова прозвучали искаженно, так как мои клыки сделали еще одно скольжение по его плоти.
Он повернулся на один бок, так что его тело окружило мое, руки проникли между моими бедрами. И я испустила шокированный стон, когда он коснулся моих складочек, большой палец кругами гладил мой клитор, а его пальцы проникли внутрь.
- Ты такая влажная, - пробормотал он. - Я хочу утонуть в твоем вкусе, и покрыть себя твоим запахом.
Представление этого сотворило со мной даже больше чем нужно, что внутри меня все сжалось, но у меня были причины не позволять ему наброситься на меня, даже если в этот момент я не смогла бы отказать.
- Нет. - снова ответила я, всасывая его ртом и царапая всю его длину моими клыками.
Он простонал - Уже скоро. Не останавливайся, Котенок. Глубже. Еще.
Я снова втянула его в себя по самое основание даже сильнее, чем обычно. Его руки остались там же, пальцы ласкали мою плоть с потрясающей настойчивостью, заставляя мои бедра выгибаться с каждым сопровождающим поглаживанием. Боль стала нарастать внутри меня, знакомое чувство напряжения, что требует того, что нельзя отрицать.
Каждое поглаживание поражало меня сильнее. Я все продолжала втягивать его упругую длину, покусывая и облизывая те места, что он любил больше всего, стараясь не сдаваться, убеждая себя вкусом его крови. Его руки задвигались быстрее (кости просто гад я вам скажу) пока крики не полились из моего рта, несмотря на то, что рот был занят его плотью.
- Я больше не могу ждать! - Кости почти рычал.
У меня едва хватило времени вытащить свои клыки из его плоти, как он выдернул меня вверх, одновременно опускаясь вниз. Его руки зажали мою талию, удерживая меня в сильнейшем захвате, рот коснулся мягкой покалывающей плоти между моими ногами.
Наслаждение рвануло в меня, словно плотина. Его пальцы впились в мои бедра, подвигая меня ближе. Язык, клыки и губы слились с одну сплошную сенсацию, что хлестала меня с экстазом, скрывающим все мысли под хаотичной волной. Чем больше я двигалась, тем больше это чувство поглощало меня.
Резкие крики имитировали интонацию дыхания, питая миллионы нервных окончаний, что просто требовали еще и еще. Если бы его руки не держали меня, и я бы упала от сотрясений, что начали вырываться из меня.
Они достигли пика в оргазме, что целиком и полностью затопил меня.
Некоторая часть сознания возвратилась, заставляя меня смущаться от того, что его голова была вжата на несколько дюймов в матрас.
Он наконец ослабил хват, и я упала на кровать. Когда он навис надо мной, в его глазах все еще было свирепое пламя зелени.
Прерывистый вздох вырвался из меня, когда я увидела следы крови вокруг его рта. Моей? Или его?
- Кости...
- Не надо, - Что-то потаенное было в его голосе, что заставляло меня дрожать. - Не говори ничего, особенно "Стоп"
Теперь ты здесь для этого.
Он привлек меня к себе, толкая меня на колени и разворачивая к себе задом. Одна бледная рука обхватила мою талию, твердо удерживая.
В следующий миг он ворвался в меня, входя глубоко в ножны одним грубым толчком.
Это заставило меня вскрикнуть, когда он толкался во мне снова и снова, так сильно, что я чувствовала, как по моему лицу текут слезы. Он обегал губами по моей спине, прежде чем добраться до моего уха.
- Не замыкайся. - Его стабильный тон противоречил его движениям, что врывались в меня с большей силой, которую, как мне казалось, я могу выдержать. - Кричи для меня.
- Слишком сильно, - мой ответ терялся в его бешеном темпе.
- Как Ад, - прорычал он, облизывая мою шею. - Я столько раз кусал тебя и тебе это нравилось. Я чувствую твое тело, и тебе не больно. Просто отпусти, как делала это раньше. Сдайся.
Он прогнул меня вперед, его руки легли на мои бедра поддерживая меня. Как ответ на его просьбу, я начала непрерывно кричать, отвечая на разъяренную страсть его тела, разрывающегося во мне сильнее, чем когда-либо прежде. Его хват останавливал меня, голос с акцентом изрекал грубые выражения вперемешку со стонами от его собственной интенсивности, построенной на поражающих толчках.
Когда все это достигло сокрушающего меня пика, он наклонился ниже и вонзил свои клыки мне в шею, всасывая мою кровь сильными, почти дикими глотками.
Я рухнула на матрас почти в бессознательном состоянии, без сил, без мыслей, понимание происходящего ударило меня сильнейшей волной. Все было настолько сильно, что я едва смогла понять, когда Кости выкрикнул прежде чем сильнейший спазм сообщил мне, что он разделил со мной оргазм.
После нескольких моментов, которые, казалось, остановились на время, он упал рядом со мной, как будто кто-то перерезал нить, что его держала и нам обоим потребовалось несколько судорожных, если не сказать иначе, вздохов.
Даже если мне придется умолять, ты обязана проделать это еще раз, - наконец проговорил Кости с напряжением в голосе. - Я ног не чувствую.
Так же не чувствовала и я, но разговаривать было за моими возможностями в этот момент. Я могла слышать и думать, правда весьма
туманно.
Даже со всеми сверхскоростными регенеративными способностями вампиров, я по-прежнему ощущала приступы боли, смешанный с остаточным покалыванием ошеломляющего оргазма.
Если бы я была человеком, и Кости взял бы меня так сильно, я не смогла бы ходить неделю. Нет, погодите - месяц.
Я думаю, это определенно сильно привяжет меня, пока мы будет порознь, - сказала я, плюхаясь на спину. Мой взгляд стал словно стеклянным.
Кости рассмеялся, притягивая меня в свои объятия с большей силой и скоростью, что было не совсем справедливо по отношению к моему состоянию, ведь я все еще испытывала проблемы в управлении своих конечностей.
- Ох, Котенок, - прошептал он, когда его губы двинулись дальше по моей шее. - Ты же не думаешь, что мы уже закончили, не правда ли?
Он станет моей смертью, подумала я, но не смогла заставить себя произнести ни одной жалобы.
Или просто опротестовать, когда его рот скользнул по моей шее, и продолжил свой путь все ниже и ниже.
После всего, даже если я и была права, на свете существовали намного худшие вещи, чем смерть, и я не могла представить себе лучший путь достичь ее.

Самолет коснулся земли, и в тот же миг небо разверзлось, и проливной дождь хлынул на его крышу. Несмотря на то, что я уже горела от нетерпения взяться за дело, часть меня горестно жаловалась, что вскоре придется вновь воспользоваться вонючим репеллентом от призраков. Служба безопасности аэропорта явно не одобрила бы мои попытки сесть в самолет, исходи от меня запах марихуаны, и я не думала, что с ними прокатит мое правдивое объяснение "Но, мне же нужно удерживать призраков от себя подальше!”.
Я забрала с верхней полки свой чемодан - в котором отсутствовал мой обычный тайник с оружием - и вместе с остальными пассажирами пошаркала сантиметровыми шажками из самолета. Оказавшись в проходе, я уже могла свободно передвигаться и довольно быстро добралась до зала ожидания. Оглядевшись кругом, я не увидела лица, которое искала, да и в воздухе не чувствовалось ни грамма сверхъестественной энергии. Нахмурившись, я поглядела на часы. Нет, раньше положенного я не прилетела. Фактически, самолет минут на пятнадцать отставал от графика. Так где же Менчерес?
- Кэт, добро пожаловать.
Я развернулась и с секунду моргала, глядя на высокого незнакомца с карамельными волосами — а затем рассмеялась.
- Господи, это удивительно.
Намек на улыбку на лице Менчереса был знакомым, остальное – не очень. Его полуночные черные волосы и брови теперь были золотисто-блондинистыми, темно-серые глаза стали синими, а вместо обычных, дорого выглядящих слаксов и рубашек с длинными рукавами, которые он предпочитал, на Менчересе была футболка от Эда Харди и шорты.
Но больше всего меня потрясла его аура. Вернее, ее отсутствие. Если бы не его небьющееся сердце, я бы поклялась, что он человек, потому что никакой сверхъестественной энергии в воздухе вокруг нас не циркулировало. Учитывая, что рядом с Менчересом я обычно чувствовала себя, как летящий металлический зонт во время шторма с молниями, я была ошеломлена тем, что ему удалось полностью скрыть свою силу.
- А я еще наивно считала, что хороша в этой шпионской фигне, - продолжила я, делая неопределенный жест, охватывающий мои с недавнего времени черные волосы, карие контактные линзы и кожу, искусственно затемненную с помощью одного из тех средств типа "загар в бутылке". Я даже утолстила брови, сделала их более темными и окрасила пушок на руках из золотисто-рыжего в коричневый. Однажды вампир узнал меня по намеку на рыжеватость на моих подмышках, хотя тем утром я брилась. Обдури меня разок и все такое.
- У меня было несколько больше практики, чем у тебя, - с сухим юмором ответил Менчерес, забирая мою сумку, несмотря на то, что я легко могла нести ее сама. Я не спорила.
Он не был шовинистом; просто он из другой эры. Совсем другой эры, рассматривая нашу разницу в возрасте, равную четырем с половиной тысячелетиям.
Мы вышли из аэропорта, не говоря больше ни слова, не желая привлекать к себе внимание на случай, если за этим местом наблюдают упыри Аполлиона или другой секты. Переборщить с осторожностью мы никак не могли, несмотря на то, что Кости уже три ночи находился с Дениз в Огайо. С ее способностью обращаться в точную копию меня я сильно сомневалась, что кто-либо, кроме него, Ниггера, Менчереса или Киры, мог знать, что настоящая Рыжая Смерть находится в Мемфисе, а не шастает по барам и клубам с Кости.
Однако, чтобы и дальше отбросить подозрения, Кира не присоединилась к Менчересу, когда мы решили прошерстить Мемфис. Она занялась своими обычными делами, поддерживая нашу шараду, что Менчерес по-прежнему с ней дома. Мне было плохо оттого, что я послужила причиной их разлуки на таком раннем периоде их отношений, но знала, что они оба осознавали необходимость. Кира была частным сыщиком, поэтому о слежках знала все, а Менчерес играл в поймай-плохих-парней еще со времен пирамид.
Как только мы оказались в автомобиле, Менчерес вручил мне сумку с заднего сиденья. Мне не нужно было даже открывать ее, чтобы понять, что в ней. Запах выдавал содержимое, но эти два растения, как и обещал Фабиан, оказались эффективными. Только двое призраков последовали за мной за прошедшие четыре дня, и я выпроводила их вежливо сформулированной директивой.
Я держала сумку на коленях, твердя самой себе, что пока еще можно не рассовывать ее содержимое по своей одежде. Я знала, что просто откладывала неизбежное, но «eau de чесночок и травка» моим любимым парфюмом не был. Я подняла свои темные очки на голову, больше не нуждаясь в них для маскировки, и поудобнее уселась на сиденье. Подожду часок или около того, прежде чем позвонить Кости. Сейчас было одиннадцать вечера; он, скорее всего, только что приехал в какую-нибудь горячую точку Огайо с Дениз и Ниггером.
Мы были на расстоянии в несколько миль от аэропорта, когда взрыв энергии ударил в автомобиль, словно невидимая бомба. Я уже инстинктивно потянулась к рукавам, забывая, что кинжалы не прикреплены к моим рукам, когда поняла, что это Менчерес просто опустил свои щиты.
- А нельзя ли в следующий раз предупредить, прежде чем делать это? – раздраженно бросила я. – Подумала, что на нас напали.
- Мои извинения, - сразу же ответил он, сворачивая ауру до тех пор, пока она перестала походить на взрыв. - Я не хотел напугать тебя.
Да ты пугал меня с тех самых пор, как мы впервые встретились, о, древняя жуть, было моей саркастичной мыслью, однако я не произнесла ее вслух, а в моей голове он прочитать ее больше не мог. Одна из многих причин, почему я была рада обратиться из получеловека в почти-мертвого.
Затем, так же резко, как его сила ударила в меня несколько секунд назад, меня накрыло чувство вины. Экстраординарная сила Менчереса, возраст и видения будущего всегда наводили на меня ужас, но он не мог быть другим. Точно так же, как и я не могла не быть полукровкой прежде или не питаться от вампиров и поглощать их силы теперь. По шкале странности, вероятно, я даже опередила Менчереса, но все же по-прежнему позволяла своему дискомфорту из-за его необычности влиять на мое о нем мнение.
Если бы Кости прожил еще несколько тысяч лет — и Бог знает, как я надеялась на это— он мог бы получить столько же необычных способностей, как и Менчерес.
Менчерес разделил свою унаследованную силу с Кости, даровав ему телепатию и возможность быстро совершенствоваться, и мы не знали, сколько еще способностей могут неожиданно проявиться с течением времени. Как бы мне это понравилось, если бы люди стали подозрительно относиться к Кости из-за того, что он отличается от большинства вампиров? Одна только мысль об этом разожгла во мне ярость. Да, я знала, как бы мне это понравилось: я бы постоянно хотела отпинать их задницы.
- Это я должна приносить извинения, - сказала я, уставившись на радикально изменившийся профиль Менчереса. - Даже до того, как я обозлилась на тебя за то, что ты не сказал мне, что стер мне, шестнадцатилетней, месяц жизни из памяти, мне всегда было неловко с тобой. Главным образом это было потому, что я лицемерила.
Он повернулся ко мне с самым странным выражением на лице.
- Боюсь, я не понимаю, Кэт.
- Приспешники Аполлиона не единственные, кто повинны в том, что боятся кого-то только из-за того, что он не такой, как все, - тихо ответила я. - Ты мог бы подумать, что, повзрослев, я пойму все это, но закончила я тем, что то же самое сделала с тобой. Прости, Менчерес. Ты заслужил лучшее, чем это.
Автомобиль начал замедляться. Менчерес свернул на обочину и, лишь дождавшись, когда автомобиль полностью остановится, встретил мой взгляд.
- Ты не должна мне никаких извинений. – Каждое слово он тщательно проговаривал, будто отдельное предложение. - Ни словом, ни делом ты никогда не использовала меня в собственных целях, чего не могу сказать о себе в отношении тебя.
Восемь месяцев назад я бы рявкнула "Верно, приятель!”, но с тех пор многое изменилось.
- Я не представляю, каково это, больше четырех тысячелетий руководить огромным сверхъестественным кланом. Самое большое, что я сделала на предыдущей работе – около пяти лет была лидером команды из шестидесяти солдат. Несмотря на то, что это и в сравнение не идет с тем, что делаешь ты, мне тоже приходилось принимать ‘великие’ решения, которые на самом деле оказывались весьма жесткими, поэтому в то же время, как я ужасно злилась на тебя из-за того, что ты сделал, какая-то часть меня все понимала. Кроме того, - я криво улыбнулась, - так как твое манипулирование свело нас с Кости, для меня отчасти трудно оправдывать свое недовольство.
Менчерес взял мою руку и странным формальным жестом провел ею по своему лбу.
- Ты оказала мне честь своим прощением.
- А ты можешь оказать мне честь, приняв мои извинения, потому что независимо от того, что ты сделал, я тоже была неправа, - возразила я.
Он отпустил мою руку, и выражение веселости мелькнуло в его чертах, прежде чем они снова стали непроницаемыми.
- Ты очень упрямая женщина. Извинение принято.
- Спасибо. - Затем я выдавила из себя маленькую, застенчивую улыбку. - Хорошо, с личными признаниями достаточно, да? Давай найдем каких-нибудь фанатичных упырей и обработаем их так, что они привели нас к своему лидеру.
Фальшивые голубые глаза Менчереса вспыхнули, являя пугающего, смертельно опасного надиральщика задниц, который скрывался за всеми этими тихими, приличными манерами.
- Да, - сказал он, растягивая слово. - Давай. Эд и Скретч уже в городе. Влад встретит нас сегодня вечером в таунхаусе, который я арендовал. Как только все соберемся, начнем охоту.
Из нашей команды Дэйв был первым, кто отправился на «раскопки» в Мемфис. Спустя неделю после нашего приезда, он сообщил через Фабиана, что познакомился с какими-то упырями, у которых была явная предвзятость к вампирам. Мы не были уверены, связаны ли они непосредственно с Аполионом, или просто являлись липовыми фанатиками, но согласно Дэйву, он провел забавный вечер, слушая их напыщенные речи о том, что упыри и вампиры должны жить отдельными, несвязанными жизнями. Свидания и свадьбы между ними «загрязняют» наши роды, и только через сепаратизм можно достичь реальной "силы и чистоты”.
Вполне звучит как чушь, которую проповедуют приспешники Аполлиона, учитывая, что тот похож на бессмертную версию ку-клукс-клана Великий Дракон. У Дэйва должна была состояться встреча с той же группой завтра ночью, и я не собиралась вмешиваться. Нет нужды раскрывать карты, проявляя нетерпение и захватывая пешки, если ожидание означало, что мы можем добраться до короля. Я надеялась, что после пары встреч Дэйву будут доверять достаточно, чтобы позволить глубже проникнуть в чокнутую группу упырей.
Что касается Влада, Менчереса и меня, у нас был полный ноль. Источники Тимми указывали на некую странную активность в барах, к тому же я уточнила информацию у Тейта, и он подтвердил, что уровень преступности в Мемфисе недавно возрос, добавив в нас тем самым веру, что это наиболее вероятное место, где мог окопаться Аполлион. Но несмотря на то, что прошлые семь дней мы провели в местных барах в поисках подозреваемых, мы не получили ничего, кроме способности различать тонкие нюансы в многообразных ароматах барбекю. Или, возможно, этому научилась только я. Питание из запечатанных пакетов, содержащих кровь Кости, поддерживало меня сытой, но мне по-прежнему нравилось немного изменять свои вкусы.
Сотовый завибрировал в боковом кармане джинсов. Я вытащила его, тут же узнавая номер.
- Смерть, - Эд понизил голос настолько, что мне было трудно его расслышать.
- Вы что-то узнали? – тут же спросила я, выпрямляясь. Они со Скретчем были в другом конце города в популярном баре, который, если повезет, окажется более полезным, чем те, в которых были мы с Владом и Менчересом.
- Возможно, - сказал Эд по-прежнему так тихо, что мне приходилось напрягаться. Я бы попросила его написать смс, если уж он боялся быть услышанным, но, как я недавно узнала, это современное мастерство Эд все еще не освоил. – Недавно заходили несколько пожирателей костей, - продолжил он. – От них еще противные такие флюиды исходили. Я услышал, как один из них упомянул Фалконскую киношку под открытым небом, и приблизительно десять минут назад они уехали.
Киношку?
- Ты имеешь в виду кинотеатр, верно? – спросила я, чтобы убедиться, что это не сленговое словечко, обозначающее что-то другое.
Эд фыркнул.
- Конечно. Я поискал его прежде, чем позвонить тебе. Это на Саммерс авеню около трассы I–40.
Печатать смс Эд мог и не уметь, но к счастью, с навигатором справлялся.
- Хорошо. Отправляйтесь туда, но не раньше, чем через десять минут, если за вами следят. Я поеду сейчас же.
- Увидимся там, - пробормотал он и повесил трубку.
- Мы в неправильном месте, - объявила я Менчересу и Владу, подзывая бармена. - Давайте рассчитаемся и уберемся отсюда.
Влад поднял брови.
- А поконкретнее, - протянул он.
Я понизила голос. Отправить сообщение было бы тише, но все это бессмысленно, когда они рядом.
- Эд подслушал о какой-то странной активности в Фалконском уличном кинотеатре, будто и само сочетание слов «активность» и «уличный кинотеатр» не достаточно странно.
Менчерес недоуменно взглянул на меня.
- Почему?
Я собиралась сказать, что они уже устарели, но затем напомнила себе, что для кого-то столь старого как Менчерес, кинотеатры под открытом небом все еще походят на новинку в сфере развлечений.
- Потому что прогресс - беспощадная сука, - было тем, на чем я остановилась, сопроводив это следующим: - Плохая новость в том, что если он все еще открыт, а не заброшен, у нас будут человеческие свидетели, о которых стоит побеспокоиться, если Эд прав и там действительно что-то намечается.
- Уличные кинотеатры, - произнес Влад, и его губы скривились так, что сразу стало понятно, что их поклонником он не был даже тогда, когда они были популярны. - Полагаю, это лучше, чем обычный кинотеатр. Меньше людей, и если я хорошо помню, большинство там не будут сосредоточены ни на чем ином, кроме прелюбодеяния.
Я почти рассмеялась от презрительности, прозвучавшей в его тоне. Кто знал, что предполагаемый бич потустороннего мира смотрит свысока на занятия сексом в кинотеатрах?
- Когда мы были молодыми и озабоченными, не у всех был собственный замок, в который можно было забуриться, - сказала я, усмехнувшись.
Взгляд, который он бросил на меня, был более чем циничен.
- Моя юность прошла в непрекращающейся войне, а не в преследовании нежных соблазнений.
Про себя я подумала, что «нежность» было последним словом, которое у меня ассоциировалось с Владом, но на данный момент у нас было место, в котором следовало побывать, упыри, которых нужно было отыскать и все такое. Я посмотрела на часы. Десять сорок пять. Это помогло бы в другой день, но сейчас была ночь пятницы, поэтому кинотеатр будет заполнен под завязку.
- Ну, мальчики, - сказала я, бросая пару банкнот на стол. – Поехали в киношку.

Уличный кинотеатр не был заброшен: автомобили выстроились в линию перед четырьмя большими наружными экранами. Я тяжело вздохнула, крадучись огибая заднюю часть первого проектора. Конечно, мы не настолько удачливы, чтобы место оказалось закрытым. Черт, учитывая количество людей здесь, одно из двух: либо я недооценила привлекательность уличных кинотеатров, либо они на каждом сеансе бесплатно раздают попкорн и презервативы.
Я низко присела и практически поползла вдоль кустарников, направляясь к менее людному экрану, где показывали что-то похожее на фильм ужасов. Со всеми этими фарами, стоило бы мне только выпрямиться и просто пойти, я тут же выделилась бы как воспаленный большой палец. Но мы не собирались заявляться через главный вход. Если кинотеатр был местом тайных сборищ упырей, появления здесь трех вампиров даже с закамуфлированной силой будет достаточно, чтобы повлечь за собой проблемы, и неважно, если упыри решат, что мы здесь просто посмотреть киношку.
Потому и приходилось прятаться в попытках узнать, были ли мы здесь единственными беспульсными. Мы разделились, чтобы прочесать как можно больше территории. Я не видела и не чувствовала Влада и Менчереса, поэтому, можно сказать, они проделали хорошую работу в том, чтобы оставаться незаметными. Я надеялась, что была такой же неприметной.
И тут я остановилась. Это было странно. Фургон стоял в стороне, слишком далеко от ближайшего экрана, делая невозможным хоть что-то разглядеть на нем. Он предательски не раскачивался, оставляя тем самым сомнительной возможность, что машина отъехала в сторону от экрана по романтическим причинам. По правде, в этом могло и не крыться ничего коварного, но был лишь один способ выяснить.
Я подползла ближе, все еще пригибаясь и делая всё возможное и невозможное, чтобы не хрустеть опавшими листьями, на которые наступала. Когда мой сотовый завибрировал с жужжанием, для моих натянутых нервов походившим на визг, я сбросила звонок, несмотря на то, что с острой болью увидела номер Кости. У меня сейчас не было времени болтать с ним, и, не беря в расчет шум, который вполне могли уловить чьи-то бессмертные уши, я должна была держать сотовый свободным на случай, если Влад или Менчерес отправят смс с чем-нибудь важным. Например, "нужна помощь" или "беги, их больше!”
На расстоянии в пятьдесят ярдов от фургона я услышала голоса, звучавшие не с экрана и не в моей голове (последнее стало возможным благодаря моему возвращению к крови Кости). Я остановилась, стараясь чувствами прощупать воздух в попытке уловить в нем какие-нибудь сверхъестественные вибрации и делая глубокий вздох, чтобы поймать земляной запах упырей.
Ничего.
Придется подойти ближе, чтобы узнать наверняка.
Фургон был припаркован рядом с местом, где кучка кустарников превращалась в усаженный деревьями холм. В темноте, из-за уклона местности и огней фильмов, ярко светящих в противоположных направлениях, место позади было фактически невидимым. Черт, я могла видеть в темноте, но с этим скатом, ярким светом и кустами для меня было все еще трудно сказать, был ли в этой области еще кто-нибудь, или же все, что я видела – лишь деревья.
Я почти ползла теперь, навострив уши на любые звуки, не принадлежащие ни фильмами, ни людям, смотрящим их, ни их мыслям, ни ближайшему шоссе. Есть. Мужской голос, определенно, сопровождался другим, и оба находились в лесистой местности, в которой для обычного кинозрителя совершенно не было причин находиться. Это могла быть и парочка болтающих бродяг, но я на всякий случай вытащила два больших кинжала.
Будь я проклята, если позволю схватить себя, если это вовсе не безвредная кучка людей. Может, я и единственная цыпочка в команде, но это не делало из меня девицу в беде.
Спустя несколько минут моего тихого продвижения ползком, я смогла уловить завихрения силы в воздухе, слишком низкой, чтобы заставить меня развернуться, и слишком большой, чтобы принадлежать Владу или Менчересу, скрывающим свои ауры. Я сильнее сжала кинжалы и продолжила продвигаться вперед, радуясь, что постоянного сердцебиения у меня больше нет, иначе оно бы уже громыхало. Выходите, выходите, где бы вы ни были.
- ... уничтожьте больше. Покажите нашим братьям, что мы дело говорим, - пробормотал кто-то.
Особенно громкое крещендо музыки заглушило первую часть того, что ответил другой, но я уловила:
- ... пока кровопийцы не будут мертвы все до последнего.
На самом деле, остальное слушать было уже не обязательно.
Теперь я была близко, лишь на расстоянии в тридцать футов. Достаточно, чтобы увидеть стоящих свободным кружком четырех упырей, один из которых небрежно ковырял грязь носком ботинка. Двое из них в брюках из денима и футболках с короткими рукавами выглядели вполне нормально для теплого летнего вечера. Но двое других смотрелись как плохая имитация Ангелов ада, напялив кожаные куртки, перчатки без пальцев и черные джинсы с толстыми цепями.
Компенсируете недостаток чего-то? было моей презрительной мыслью.
- Вы чувствуете это? - спросил один из них, оглядываясь.
У других даже не было шанса ответить, прежде чем сила рванула по воздуху, словно кнутом ударяя по моей коже, прежде чем перескочить через меня и приземлиться на них. Я встала, все еще сжимая кинжалы, несмотря на то, что ни один упырь больше сражаться не мог. Судя по их испуганным выражениям, они не могли сделать ни малейшего движения, чтобы даже закричать.
- Ты на самом деле знаешь, как устроить красивый выход, Менчерес, - заметила я.
Египетский вампир появился с противоположной от упырей стороны, в то время как размеренный, похрустывающий шум позади меня, сообщил, где Влад.
- Здесь поблизости белый фургон, кто-нибудь из вас проверил его? – спросила я.
- Воняет этими упырями, но пуст, - ответил Влад, вставая рядом.
Я уставилась на этих четырех упырей, думая, что выпучи они глаза еще немногим больше, те выпадут из орбит. Готова поспорить, они не ожидали на своей вечеринке такого незваного гостя, как Менчерес. Мы с Владом могли убить их достаточно легко, но только Менчерес мог заморозить их до полной неподвижности, не притронувшись к ним и пальцем.
- Эта группа слишком малочисленна, чтобы устраивать здесь такую встречу. Должно прийти больше, - сказала я, понизив голос.
По вспышке эмоций на лицах двух упырей, я предположила, что права.
- Я буду удерживать их, - сказал Менчерес, отступая. - Давайте скроемся.
Я видела его силу в действии прежде, поэтому совсем не колебалась, когда поворачивалась спиной к упырям, начиная пробираться глубже в лес. Была вероятность, что их дружки появятся с другой стороны, но если они и почувствуют запах вампира, будем надеяться, что они отнесут это к какому-нибудь недавнему убийству, совершенному группой.
Менчерес и Влад также растаяли в лесу. Как только я нашла выгодную позицию приблизительно в сорока ярдах, я присела позади небольшой скалы и снова посмотрела туда, где мы оставили четверых упырей. Передо мной было много деревьев, поэтому я не видела их абсолютно четко, но было похоже, что эти четверо по-прежнему стоят там, где мы их оставили, не разговаривая и уж тем более не пытаясь убежать. Я покачала головой. Чертовски удобно иметь такую силу, как у Менчереса — если ты достаточно силен, чтобы управлять ею, что ко мне не относилось.
Нам не пришлось долго ждать. Меньше чем двадцать минут спустя мы услышали, как другой автомобиль, судя по звуку, подъехал очень близко к тому месту, где стоял первый фургон. Затем послышалась приветливая болтовня его пассажиров, поздравляющих друг друга с убийством двух молодых вампиров этим утром.
Сукины дети. Не стоило и сомневаться, что это остальная часть группы!
Я подползла ближе, потому как они издавали достаточно шума, чтобы скрыть тихие звуки моего приближения. Совершенно ясно, что они не ощущали опасности. Темное удовлетворение наполнило меня, когда я услышала, как один из них в шутку спросил, на что уставились остальные.
- В чем дело, Бренд? - засмеялся голос. – Кошка сожрала твой язык?
Для меня это была слишком бесценная возможность, чтобы продолжать прятаться.
- Еще нет, но могу сделать исключение, - сказала я, выпрямляясь в полный рост, и зашагала к ним.
Сила Менчереса ударила в меня, проносясь мимо и буквально цементируя их на месте прежде, чем они даже успели задохнуться от вида вампиров, появляющихся из леса. Несмотря на то, что я признала практичность этого, часть меня была разочарована. Сразиться с ними было бы отличным способом выпустить часть напряжения, нарастающего во мне, но, если они не смогут защищаться, настоящей дракой это не назовешь.
Когда я приблизилась к группе, которая теперь возросла до семи персон, что-то белое попалось мне на глаза, отвлекая от причитаний по поводу того, что сила Менчереса лишила меня удовольствия.
- Вы носите клыки вокруг шеи? – выпалила я, схватив ожерелье, висевшее на одном из подражателей Ангелов ада. Совершенно точно, на серебряную цепочку были нанизаны восемь клыков, вид которых настолько взбесил меня, что я временно потеряла дар речи.
Влад не казался столь возмущенным. Он появился слева от группы, почти игриво грозя им пальцем.
- Слушайте, я всегда находил уличные кинотеатры скучными, но вы, похоже, собираетесь сделать их для меня весьма забавными. Менчерес, верни им способность говорить. Однако, если кто-либо из вас закричит, это будет последний звук, который вы издадите.
Мне не нужно было говорить, что работка будет грязной, а их было слишком много, чтобы забрать в наш арендованный таунхаус.
- Нужно разогнать отсюда всех этих людей, - сказала я и добавила в качестве важной запоздалой мысли: - Чтобы все это не появилось в одиннадцатичасовых новостях.
Несомненно, Менчерес мог очистить весь этот кинотеатр за несколько секунд. Но люди могли бы и призадуматься, почему их автомобиль внезапно полетел по воздуху, или почему все огромные киноэкраны вдруг рассыпались на шарики. Нам такая гласность совершенно ни к чему.
Менчерес кинул на меня резкий взгляд.
- Я знаю, как быть осторожным, - сказал он, прежде чем исчезнуть размытым пятном из-за скорости своего передвижения.
Я с величайшим трудом сдержалась и не фыркнула. Прошло не так много времени с тех пор, как Менчерес уничтожил секцию Диснейленда перед ошеломленными свидетелями и обратил Киру в вампира на видео, распространившемся по всем просторам Интернета. М-да, то было точно чувство осмотрительности.
- Так, мальчики...
Я обернулась и увидела, как Влад вышагивает вдоль неровного круга упырей, все еще удерживаемых на месте властью Менчереса, несмотря на то, что тот скрылся из виду. Он коснулся каждого из них по причине, которая была мне прекрасно известна. К чему бы Влад ни прикоснулся, он мог сжечь это.
- Тот, кто расскажет мне все о вашей маленькой компашке, будет жить, - продолжил он. - Кто не расскажет... ладно, вы узнаете, что произойдет, уверен.
Огонь для выразительности вспыхнул вокруг его рук. Несколько упырей сгримасничали, поняв, кем является Влад. Только один вампир был известен способностью управлять огнем, а репутацию Влада можно было назвать какой угодно, только не успокаивающей.
- Поблизости еще слишком много людей, - напомнила я ему. Горящие упыри обязательно привлекут внимание даже через кусты и деревья.
- Тогда Менчересу стоит поспешить, - ответил Влад еще более жестким тоном. - Эти товарищи все еще молчат и игнорируют мои приказы, а это, можно сказать, моя больная мозоль.
Один из них издал непонятные бормочущие звуки, странно хлопая губами, но остальные остались тихи. Влад вздохнул:
- Никто не верит, что ты серьезен, пока не начнут падать тела.
Затем он двинулся так быстро, что я даже не была уверена, что именно он делал... пока не увидела новые темно-красные ожерелья на шеях нескольких членов группы.
Их выражения внезапно стали пустыми, глаза закатились назад, но тела остались в вертикальном положении. Головы тоже были на месте, несмотря на то, что только сила Менчереса удерживала их приклеенными к шеям.
Я моргнула в ответ на вполне эффективную жестокость Влада, но это не было для меня шокирующим. Кости сделал бы то же самое. Мне могло и не нравиться убивать вражеских боевиков, когда они не могут сопротивляться, но эти упыри были вовлечены в попытку вызвать столкновение между двумя расами, которое, в случае их успеха, оставит после себя по крайней мере тысячи убитых. А это означало, что мои личные предпочтения нужно отставить в сторону.
- Те парни закончили удачно. Остальным из вас так не повезет, - спокойно сказала я. - В случае, если вы не поняли, перед вами Влад Цепеш. Что касается меня, я – Рыжая Смерть, и держу пари, вы обо мне слышали.
Двое из них выплюнули проклятия, причем самое противное исходило от упыря с трофеем в виде клыков. Я не дала Владу шанс действовать, а резанула лезвием по горлу упыря прежде, чем он успел сказать что-либо еще. Теперь у него было два ожерелья: одно - из клыков, другое - из последней пролитой им крови.
Другой упырь, оскорбивший меня, вспыхнул пламенем таким яростным, что его крики оборвались через пару секунд. Я посмотрела в сторону кинотеатра, надеясь, что ни один из кинозрителей, случайно заметивших свет, не решит посмотреть, что же это за внезапно вспыхнувшее пламя. Но прежде, чем я успела сбросить ментальные щиты, чтобы можно было легче уловить чью-нибудь мысль "а что это там светится?”, огонь на упыре исчез, оставляя только дым кружиться над его останками.
Правильно, не стоит беспокоиться о лесном пожаре, если рядом Влад. Мой собственный контроль над огнем в течение того краткого времени, на которое я позаимствовала его способность, был гораздо меньше.
Мое бедро завибрировало. Из-за напряженности обстоятельств я подскочила, прежде чем, наконец, поняла, что это всего лишь сотовый. Я вытащила его, увидела номер Кости и сгримасничала, снова сбрасывая звонок. Я очень хотела поговорить с ним, но болтовня или переписка во время огненного допроса были несколько неуместны.
- Пока истощается ваша численность, то же самое происходит с моим терпением, - сказал Влад приветливым, но в то же время жутким тоном. - Все еще не собираетесь рассказывать мне, что я хочу узнать? Эни, мени, мани…*
На «мо» упырь, на котором в этот момент остановился палец Влада, взорвался как фейерверк, обрушивая свои горящие кусочки, которые я даже не хотела идентифицировать, на двух упырей, стоящих по обе стороны от него. Потребовалась вся моя сила воли, чтобы не отвести взгляд. Слово «гадость» ни в малейшей степени не соответствовало тому, на что это было похоже на самом деле. Вместо того чтобы сделать что-то абсолютно девчачье, к примеру протянуть "Фу-у-у-у", я сконцентрировалась на том, что подслушала в разговоре упырей, и на том, сколько еще жизней будет уничтожено, если позволить планам Аполлиона двигаться дальше.
- Ты убьешь нас в любом случае, независимо от того, скажем ли мы тебе то, что ты хочешь знать, или нет, - наконец сказал упырь со шрамами на шее. Другой упырь, выглядевший совсем уж подростком, все еще странно хлопал ртом, будто изображая рыбу, вытащенную из воды. И чем это он занимается? - задумалась я.
Влад пожал плечами.
- Если твоя информация окажется полезной, то спустя некоторое время я тебя отпущу. А до того ты будешь моим пленником, но живым, а это лучше, чем могут сказать твои друзья, - закончил он, кивая головой на другие трупы.
Упырь проворчал:
- Почему я должен верить, что ты действительно оставишь меня в живых?
Влад замер на месте, но его глаза засверкали опасным огнем.
- Назови меня лжецом еще хоть раз…, - сказал он; из каждого его слова буквально сочился вызов.
Несмотря на то, что я не была тем, кому угрожали, по мне пробежала дрожь. Это был один из тех моментов, когда я была рада, что нахожусь на стороне Влада.
Молодой упырь снова захлопал губами, еще более отчаянно открывая и закрывая рот. Я кинула на него раздраженный взгляд. Никому не понравились бы неестественные истерики в середине допроса. Но затем мои глаза сузились, и я схватила его за футболку прежде, чем Влад смог что-то сказать.
- Открой рот снова, - сказала я, потому что он от удивления закрыл его, как только я схватила его.
- Не делай этого, - приказал упырь со шрамом.
Я сделала выпад в сторону, ломая ему колено, при этом ни на секунду не отводя взгляд от упыря, которого удерживала. Медленно, со взглядом, который теперь я признала умоляющим, упырь открыл рот. Широко.
- Иисус, Мария и Иосиф, - выдохнула я.

--------------------------------------------
Прим. переводчика:
* Эни, мени, мани, мо… - начало известной детской считалочки

Я продолжала пялиться в рот упыря. Там, где должен был быть язык, остался лишь рубцеватый кусок плоти. Это увечье не могло быть нанесено после того, как он стал немертвым. Все, отрезанное у него, выросло бы снова, как и у вампиров. А шрам доказывал, что нехватка языка не была врожденной. Получается, кто-то отрезал его, а затем обратил парня в упыря, причем сделал это почти сразу же, судя по не успевшему зарубцеваться шраму. Если бы он зажил задолго до того, как его обратили, эта область была бы намного более гладкой.
И я не представляла, кто мог добровольно согласиться на такое. Особенно кто-то, столь молодой, каким был этот мальчик, когда все произошло.
Но просто, чтобы убедиться...
Я развернулась, схватила другого упыря и пихнула свой кинжал ему в его рот.
- Ты имеешь к этому какое-нибудь отношение? – спросила я, толкая лезвие внутрь. – Попробуй только солги мне, и клянусь Богом, что Влада вырвет от того, что я с тобой сделаю.
- Я не делал этого, - быстро пролепетал упырь. Его пристальный взгляд метнулся за мою спину. - Я не лгу. Он уже был таким, когда его отправили в нашу группу.
- И кто его отправил? – спросила я, заталкивая кинжал внутрь до тех пор, пока он, казалось, не задел стенку его глотки, но мне было плевать. Увечить. Силой обратить подростка. Возможно, это сделал и не он, но он был частью этого.
- Ты знаешь кто, - прохрипел упырь.
Я и глазом не моргнула.
- Назови имя. Убеди меня, что я должна тебе верить.
Сотовый завибрировал у моего бедра снова, но я проигнорировала его, не желая ни на унцию отклонять свое внимания от упыря, стоящего передо мной.
- Аполлион, - почти выдохнул он. – В его клане несколько таких, как Дермот. Он берет детей, молодых, но не особо умных, а затем отрезает им языки и обращает. Они являют собой хорошие горы мускул. Идти им больше некуда, говорить не могут, нормально писать тоже, поэтому мы знаем, что они не смогут предать нас.
Я думала, что была разъярена прежде, но это не шло ни в какое сравнение с гневом, наполнившим меня теперь. Мои руки дрожали, нож еще выше ушел в голову упыря. Он кричал так громко, как только мог с лезвием в глотке.
- Кэт, - голос Влада был тихим, но взывающим к сознанию. - Остановись. Он нам нужен живым.
Я понимала здравый смысл этого утверждения. Понимала, что, если убью упыря, мы никогда не узнаем, владеет ли он информацией о том, где находится Аполлион, а она была жизненно важна. Но мой разум был будто заморожен побуждением уничтожить любого, кто был частью этой ужасной практики, и мой нож продолжал свое восходящее движение к черепу упыря. Дермоту, скорее всего, было не больше семнадцати, когда его так мучили, убили, а потом и принудили к такому существованию. Упырь, стоящий передо мной, знал это. Позволял этому продолжаться. Он должен заплатить.
- Кэт!
Моя рука снова задрожала... а затем я отдернула кинжал, прокручивая его в процессе и смакуя крик, издаваемый упырем. Я отошла от него, делая глубокие, долгие вдохи, чтобы напомнить себе, что приняла правильное решение. Информация была важнее мести. Я повторяла это про себя словно литанию*, пока не почувствовала себя более уравновешенной.
- Разве ты не собирался поджечь его, чтобы узнать больше деталей? – спросила я Влада голосом почти нормальным, несмотря на гнев, все еще нараставший во мне.
Влад бросил на меня какой-то непонятный взгляд, и слабая улыбка мелькнула на его губах.
- Если ты проживешь достаточно долго, Смерть, в один прекрасный день ты испугаешь даже меня.
- У девушки должны быть цели, - коротко ответила я. – А он все еще не проболтался, где Аполлион.
- Нет, не проболтался, верно? - Затем Влад проделал серию странных движений руками, но огня из них не вышло.
- У тебя проблемы с исполнением? - в удивлении спросила я.
- Прикуси свой язычок, - фыркнув, ответил Влад. - Я проверял, понимает ли Дермот язык жестов, но, судя по выражению на его лице, ответ - нет.
Я поглядела на молодого упыря, наблюдавшего за руками Влада со своего рода нездоровым восхищением. Он берет детей, молодых, но не особо умных… сказал другой упырь об Аполлионе. Знал ли Дермот, что есть целый язык, не требующий ни слов, ни письма, который он мог бы изучить? Каким, должно быть, загнанным он чувствовал себя, принужденный к этой жизни, и не будучи способным ни к одной реальной форме общения.
- С тобой все будет хорошо, - сказала я Дермоту. - Мы не причиним тебе боль, и тебе не придется больше жить с этими людьми, обещаю.
Маленький голосок внутри меня заявил, что Кости не будет в восторге от того, что я собиралась сделать, но я затолкала его обратно. Ему могло это и не нравиться, но он поймет.
Рев десятков машин объединился с дружными разочарованными стонами, когда диалоги во всех четырех фильмах — и внешние огни — резко отрубились. Это не заняло у меня больше секунды, чтобы сбросить свои ментальные щиты и уловить внутреннее ворчание кинозрителей из-за внезапного перебоя в электричестве уличного кинотеатра.
Я услышала, как громкий голос, звучащий из портативного мегафона, начал приносить извинения за неудобство, обещая, что корешки билетов будут действительны следующим вечером. Должно быть, менеджер. По тому, как спокойно он все это говорил, я догадалась, что Менчерес немного поболтал с ним, воспользовавшись силой своего взгляда. В противном случае, управляющий был бы намного более мрачным из-за того, что денежки из кинотеатра уплывают, да еще и придется возмещать билеты.
Может, стоит сделать анонимное пожертвование этому кинотеатру. Менеджер не заслужил такой финансовый удар только потому, что подстрекающие к войне упыри-убийцы выбрали это место для проведения встречи.
- Кто-то идет, и это не Менчерес, - сказал Влад и кивнул головой в сторону.
Я вытащила другой кинжал и зашагала в том направлении, которое он указал, ныряя в кусты, чтобы снова воспользоваться ими в качестве камуфляжа. Но когда я отошла приблизительно на двадцать ярдов, я уловила в воздухе знакомые запахи и расслабилась.
Вид вампиров, одного с седыми прядями в волосах, другого настолько тощего, что кости плеч выпирали сквозь рубашку, лишь подтвердил мою догадку.
- Эд. Скретч, - позвала я, не повышая голос. – Сюда.
Я развернулась, не дожидаясь их, так как не желала на долгое время оставлять Влада наедине с упырями. Вероятность того, что упыри могли уделать Влада, была равна нулю, однако вероятность, что он может решить поджечь одного — или обоих — в мое отсутствие, была намного выше.
К моему облегчению, когда я подбежала к Владу, и Дермот, и другой упырь были все еще живы, хотя за те несколько минут, что меня не было, последний выглядел так, будто побывал в жерле вулкана. Менчерес, должно быть, снял с него свою власть, потому что упырь был уже на земле, а обутая нога Влада покоилась на его рте. Должно быть, потому я и не слышала воплей, несмотря на то, что его, очевидно, поджаривали.
- Кажется, он не знает, где Аполлион, - заявил Влад. - Я не удивлен. Аполлион не идиот, чтобы рассказывать, где он, каждому в такой группировке, как эта. Они рапортуют и получают инструкции по электронной почте. У меня есть адрес и пароли.
Эд и Скретч появились позади меня в следующую же секунду. Один из них медленно присвистнул, увидев мертвые тела, по-прежнему стоявшие вертикально, и все еще живого, но обгоревшего упыря под ногой Влада.
- Похоже, мы пропустили вечеринку, - заметил Эд.
Влад иронично улыбнулся.
- Но вы как раз вовремя подоспели к уборке.
- И почему я не удивлен? – пробормотал Скретч, качая головой. - Какой беспорядок, но лучше уж они, чем мы.
- Мудрый взгляд на вещи, - прокомментировал Влад.
Упырь постучал на ноге Влада, усиленно моргая ему. Влад сдвинул ногу на дюйм, чего вполне хватило для того, чтобы говорить.
- Здесь есть и другие из наших. В этом городе, я имею в виду. Предполагается, что мы должны найти тут рекрутов, увеличив нашу численность, убить несколько вампов, а затем перебраться в другой город. А еще мы должны тут же уехать в случае, если увидим Смерть или Кости. Это хорошая информация. Достаточно ценная для того, чтобы сохранить мне жизнь, как ты обещал, - закончил он.
Влад совсем убрал ногу, но огонь уже начал танцевать по его руке.
- Большинство из этого мы уже знали, поэтому информация совсем бесполезная.
- Влад, - сказала я, и его брови приподнялись в ответ на резкость в моем голосе. - Он приложил все усилия, чтобы рассказать тебе все, что знает, поэтому ты должен отпустить его.
Он открыл было рот, собираясь поспорить... но затем улыбнулся.
- Конечно.
Упырь вскочил на ноги, бросая быстрые взгляды между Владом и обещанием свободы, маячившим позади него, прежде чем начать шаг за шагом отступать.
- Не. Так. Быстро, - ядовитым тоном проговорила я, растягивая каждое слово.
- Он обещал оставить меня в живых! – пробормотал упырь.
- Влад обещал. Я - нет, - сказала я и прыгнула ему на спину, когда он попытался убежать. Сила Менчереса не пыталась помешать ему, поэтому он развернулся и начал наносить мне разъяренные удары, но я была рада. Я хотела избить его до состояния полной покорности. Показать ему, на что это похоже - быть беспомощным, независимо от того, как сильно сопротивляешься. Это было меньшее, что я могла сделать для Дермота и других, ему подобных.
- Однажды вампир совершил ту же ошибку, забыв про меня, и получив обещание не убивать его только от Кости, - пробормотала я несколько секунд спустя. Множественные места на моем теле все еще горели от ударов упыря, но с каждой секундой заживали. Я больше не делала пауз на болтовню, а с силой воткнула кинжал в шею упыря чистым, диким, отсекающим ударом, чувствуя холодное удовлетворение, когда его голова скатилась на бок.
- Как бы то ни было, ему не понравилось, как все обернулось, - закончила я, вытирая лезвие о рубашку упыря. – Ты же знаешь поговорку. Дьявол кроется в деталях.

--------------------------------------------------------------
Прим. переводчика:
*Литания - молитва, которая читается или поётся во время службы.

Мы еще на пару часов задержались на территории кинотеатра, дабы удостовериться, что не объявятся другие опоздавшие упыри, и что все доказательства того, что произошло, стерты с места происшествия. И дело не только в беспокойстве о полиции. Мы не хотели, чтобы кто-нибудь из упырей понял, что здесь произошло, если кроме этой покойной группы данное место для встреч используют и другие.
Менчерес настоял, чтобы мы не брали Дермота с собой в таунхаус. Его точка зрения, что независимо от того, как поизмывались над ним Аполлион и другие упыри, Дермот все еще мог оказаться угрозой, была слишком логичной, чтобы взять и проигнорировать ее. Стокгольмский синдром был вполне возможен, и будет не правильно просто предположить, что Менчерес наложит на Дермота силу своего проклятия, если тот пойдет вразнос и попытается убить одного из нас. К тому же, мы не могли брать его с собой в наши наблюдательные пункты. Потому, заверив всех, что не верю Дермоту так уж безоговорочно, я отослала его с Эдом и Скретчем, поклявшимся под страхом смертной казни хорошо за ним присматривать и увезти в безопасное место. Как только эта фигня с Аполионом закончится, у меня появится новый пункт в списке текущих дел: найти бессмертного терапевта для травмированного упыря и подыскать кого-нибудь для обучения Дермота языку жестов.
Я перезванивала Кости трижды, но каждый раз натыкалась на голосовую почту. Получается, что теперь, когда я могла говорить, не мог он. Беспокойство начало изводить меня, но я затолкала его подальше со всеми другими вещами, на которых я не могла позволить себе останавливаться. Я не могла тогда ответить на звонки Кости, но это не означало, что я находилась в смертельной опасности. Он сильный. Он может о себе позаботиться. Я должна просто остановить параноидальные картинки его ссохшегося трупа, то и дело выпрыгивающие в моем разуме.
Ввиду дополнительной предосторожности на случай, если кто-нибудь наблюдал наши действия в уличном кинотеатре, Менчерес несколько раз свернул по пути к нашему таунхаусу, а затем припарковался в полумиле от него, и остальную часть они с Владом пролетели, причем меня нес Менчерес. Я не потрудилась сказать им, что теперь тоже могу летать. Во-первых, я устала. Во-вторых, я все еще не слишком хорошо с этим справлялась, и если я врежусь в телефонный столб или вытворю что-нибудь подобное на глазах у Влада, он никогда не позволит мне это забыть.
Мы приземлились за домом на самой темной части лужайки, а затем обошли таунхаус, направляясь ко входу. Таунхаус был такого же размера, как и дом, в котором я выросла, но держу пари, Менчерес не останавливался в таком маленьком месте уже лет тысячу. Ему приходилось спать на кушетке, в то время как мы с Владом заняли две верхние спальни. Я только-только сняла свои ботинки в патио — остатки моего воспитания, когда занести грязь в дом было родственно преступлению, наказуемому смертной казнью — как Менчерес внезапно поднял голову и уставился в небо.
- Инопланетяне? – пошутила я, но все же напряглась, потянувшись за кинжалами. Упыри не могли летать, но что, если еще кому-нибудь не менее опасному удалось последовать за нами из кинотеатра? Нашими врагами были не только пожиратели плоти...
Мои чувства начало покалывать, будто в них выстрелили стероидами, когда Менчерес произнес:
- Кости.
- А ведь был такой хороший вечер, - успел пробормотать Влад, прежде чем упомянутый вампир приземлился в нескольких футах от нас в черном плаще, трепыхающемся вокруг него. Радость и тоска рванули через мое подсознание, когда встретились наши глаза. Я подошла к нему и обхватила руками, упиваясь силой и страстностью его ответных объятий.
- Я скучал по тебе, Котенок, - прорычал он. Затем его рот обрушился на мой. Его поцелуй был скорее наполнен грубой потребностью, чем романтичным приветствием.
Это было прекрасно, потому что я чувствовала то же самое. Кроме навязчивого желания пробежаться руками по всему его телу, чтобы убедиться, что он действительно здесь, облегчение, счастье и самое глубокое чувство правильности происходящего нахлынули на меня, обосновываясь глубоко внутри. Я не сознавала, как сильно скучаю по Кости до этого самого момента, не позволяя себе признавать, каким неправильным все чувствовалось, когда я была не с ним. На каком-то уровне было пугающим то, какой большой частью меня он стал. И я осознала, какой это для меня будет крах, если с ним что-нибудь произойдет.
- Почему ты не отвечала на мои звонки? - пробормотал Кости, подняв голову. - Я набирал тебе несколько раз. Пробовал и Менчересу. Даже Цепешу. Никто из вас не ответил. Напугала меня смерти, поэтому я и пробрался на самолет Федэкс*, чтобы убедиться, что ты в порядке.
- Ты прилетел из Огайо, потому что я не отвечала на звонки? – выдавила я между смехом и неверием. - Боже, Кости, это кажется немного сумасшедшим.
А так оно и было, хотя та часть меня, которая пускала танцевать все те картинки его надгробной плиты в моей голове только из-за того, что он не ответил на мой звонок, закивала в полнейшем понимании. Несмотря на все наши протесты, мы были очень похожи, когда приходило время бояться за безопасность другого, и я сомневалась, что мы когда-нибудь изменимся.
- Сумасшедший, - повторила я хриплым от всплеска эмоций голосом. – А я тебе уже говорила, что твоя сумасшедшая сторона...- твоя самая сексуальная сторона?
Он усмехнулся, прежде чем его рот накрыл мой в новом головокружительном поцелуе. Затем он подхватил меня, проносясь мимо Влада и Менчереса, даже не поприветствовав их, хотя я сомневалась, что кто-нибудь из них был удивлен.
Мы ворвались в спальню, уже срывая друг с друга одежду, когда деликатное покашливание заставило меня обернуться. У Кости тут же в руке оказался кинжал, притом что мой лифчик свисал с его запястья. Я вытащила свой кинжал, но поняла, что субъект в комнате не сможет навредить нам, даже если очень постарается.
- Я каким-то образом оказался здесь, но вижу, что не во время, поэтому загляну-ка я позже, - произнес неизвестный призрак, прежде чем исчезнуть в стене.
- Не торопись, если ценишь свою загробную жизнь, - крикнул ему вслед Кости.
Я чуть не задохнулась. Если это было тем, с чем мне придется иметь дело, пока кровь Мари не исчезнет из моего организма, то в чеснок и травку мне придется вложить серьезный капитал.
Кости отбросил свой кинжал и снова обхватил меня руками, и я и думать забыла о потенциальных призраках-подглядывальщиках.

* * *
- Тебе уже нужно идти? - пробормотала, моргая от ярких косых лучей солнца, проглядывающих через щели в шторах. - Но ты едва поспал.
Усмешка Кости была типичной ухмылочкой кота, добравшегося до сливок, хотя это выражение на данный момент больше подходило мне.
- Знаю, - сказал он, растягивая слова от теплоты воспоминания.
Я села, натягивая на себя простынь.
- Я серьезно.
- Котенок, - Кости сделал паузу, надевая рубашку, - четыре часа сна с тобой в моих объятиях для меня намного более благотворны, чем восемь часов бесконечных метаний по кровати, когда тебя рядом нет.
Мгновение я не могла сказать ни слова. Его тон был совершенно прозаичным, ни намека на романтичное преувеличения или игривое подтрунивание. После всего прошедшего времени я должна была бы уже привыкнуть к невозмутимой прямоте Кости относительно его чувств, но это по-прежнему поражало меня. Он не смущался обнажать свои самые уязвимые места, совершенно не волнуясь о том, что я могу оказаться не единственной, кто его услышит. Что касается меня, я большую часть времени создавала эмоциональную страховку, используя юмор или иронию, дабы скрывать, как глубоко меня затрагивают некоторые вещи.
Но только не Кости. Он мог и быть бессмертным подонком-убийцей, но с тех пор, как мы начали встречаться, он никогда не скрывал от меня свои эмоции и не преуменьшал, уподобляясь мачо, мое значение для него перед другими. Он был сильнее меня не только физически и в плане способностей. Кости также опережал меня, когда дело касалось внутренней силы, осмеливаясь показать свои самые глубокие уязвимые места без всякого страха, страховки и рационализации.
И мне было пора последовать его примеру. Несомненно, я обнажала сердце перед Кости в прошлом, но не достаточно. Он знал, что я люблю его, знал, что я буду биться с ним бок о бок до самого конца, если потребуется, но помимо этого ведь было что-то еще. Возможно, какая-то скрытая, разрозненная часть меня боялась, что, если я признаюсь Кости, как много он значит для меня, тогда я признаюсь и самой себе, что у него есть сила разрушить меня основательнее, чем кто-либо другой, даже Аполлион или совет вампиров. Весь остальной мир мог просто убить или разрушить мой разум и тело. Один только Кости мог уничтожить мою душу.
- Когда-то ты сказал мне, что можешь выдержать многое. - Мой голос был хриплым ото всех тех ударов эмоций по хорошо заточенной внутренней броне. - Я тоже. Я могу выдержать все, что преподнесет нам Аполлион, вынесу нетерпение других к тому, кто я есть, ненормальные призрачные заклинания Мари, все сумасшествие, которое может устроить мне моя мать, и даже боль моего умирающего дяди. Но есть одна вещь, после которой я никогда не смогу оправиться. И она - потеря тебя. Ты заставил меня пообещать продолжать двигаться дальше, если что-нибудь произойдет, но, Кости, - тут мои слова оборвались и слезы потекли вниз по щекам, — я не хочу.
Он стоял около кровати, когда я начала говорить, но оказался в моих объятиях прежде, чем упала первая слеза. Очень мягко его губы пробежались по влажным дорожкам на моих щеках, став розовыми от капелек слез, все еще мерцающих на них.
- Независимо от того, что происходит, ты никогда меня не потеряешь, - прошептал он. - Я навсегда твой, Котенок, в этой жизни или в следующей.
Мучительная боль нахлынула на меня, потому что я знала, что он обещал этим заявлением, а что нет. Кости не мог поклясться, что мы никогда не расстанемся. Быть немертвым не давало ни одному из нас гарантию бессмертия; нас просто было тяжелее убить. Если нас с Кости не убьют в одно и то же время, однажды либо он, либо я познаем горе жизни без другого. Я это и имела в виду, когда сказала, что не хочу продолжать жить, если Кости умрет, но тяжелые уроки прошлого показали мне, что я должна. Или что Кости должен будет также обходиться без меня. Независимо от того, сколько врагов мы победим, или что побудило нас дать друг другу эти обещания, в этом заключалась суровая реальность.
И, возможно, данная реальность и была тем, от чего пытались защитить меня мои последние оставшиеся внутренние щиты. Принятие, что я буду безвозвратно уничтожена без Кости, означало признание мною, что это произойдет. Однажды мы уже не будем вместе. Не по нашей воле и даже не по нашей собственной вине, а из-за холодной беспощадной смерти. Если мы не умрем, сражаясь бок о бок, это все равно произойдет. Я не желала быть столь же открытой, как Кости, рассказывая о том, что он поселился в каждой щелочке моего сердца, потому что ничто не пугало меня сильнее подтверждения этой жесткой, неизбежной действительности. Теперь, когда я наконец признала это, странное облегчение растеклось по мне, покрывая даже боль.
Сдерживание не могло изменить правду того, что я чувствовала, правду неизбежных обстоятельств нашей жизни. Я только дурачила саму себя, но что еще хуже, я также обманывала время, что было у нас с Кости. Никто не знает своей судьбы. У нас могут быть сотни лет вместе. Тысячи. Или же только десять минут до того, как метеор ударит в дом и превратит в пыль меня, не задев его. Наше время вместе было конечным, и это было все, что мы знали.
Но теперь я наконец поняла и то, что Кости уже давным-давно знал: только то, что смерть в конечном счете разлучит нас, вовсе не значит, что она уничтожит все, что у нас есть. Я навсегда твой, в этой жизни или в следующей. Некоторые вещи могут пройти даже через грозную границу смерти, и любовь - одна из них.
Даже если смерть помешает мне быть с Кости— или ему со мной — она не сможет разлучить нас навечно. Ничто не могло, и, в конце концов, я поняла это.
- Тебе тоже от меня никогда не избавиться, - сказала я, и мой смех из-за слез прозвучал более хриплым, чем обычно. – Неважно, по какую сторону могилы мы окажемся. Я последую за тобой, буду преследовать тебя вечность, независимо от того, насколько она затянется, но это будем ты и я, пока не сгорят звезды.
Я едва успела увидеть его улыбку, прежде чем его губы коснулись моих с медленной обжигающей страстью. И вовсе не от его искусного поцелуя в моей груди все сжалось, будто сердце могло в любой момент забиться снова. Это было оттого, что рухнула последняя стена между нами.
- Кости, - выдохнула я несколько долгих минут спустя, когда он поднял голову. - Я хочу кое-что сделать, как только закончится этот беспорядок с Аполлоном.
Серьезность моего тона заставила его немного отстраниться.
- И что это, милая?
Я прошептала это ему, наблюдая его приподнятые брови, немного нахмуренный взгляд, а затем, наконец, кивок.
- Если это - то, что ты хочешь.
Я смотрела на него, и в груди все сжалось еще больше.
- Хочу.

----------------------------------------------------------
Прим. переводчика:
*FedEx Corporation — американская компания, предоставляющая почтовые, курьерские и другие услуги логистики по всему миру.

Фабиан подплыл ко мне. Он просто не смог бы улыбнуться шире, даже если бы я протягивала ему тарелку эктоплазматического печенья, которого, как я знала, не существует. Я улыбнулась в ответ, даря Фабиану краткую версию объятия, по большей части означавшее, что я сложила руки полукругом вокруг того места, где он парил. Боковым зрением я увидела, что Влад закатил глаза, но мне было плевать. Я обнимала друзей, когда долго их не видела, а Фабиан мог и не быть материальным, но все же оставался другом.
- Прибереги и для меня одно? - попросил Дэйв, появляясь позади призрака.
Я засмеялась и крепко сжала его в ответ, на сей раз чувствуя того, кого обнимала. Дэйв, отступив, потрепал мне волосы, усмехаясь моей последней смене образа.
- С черными волосами, темными глазами и загорелой кожей ты выглядишь почти как латиноамериканка. Хуана оттаскивать бы от тебя пришлось, если бы он увидел тебя такой.
Я фыркнула.
- Сомневаюсь в этом. Хуан стал намного более почтительным, став вампиром. Едва ли теперь он попытается ухватить меня за задницу. Догадываюсь, что раз Кости убил его уже однажды, Хуан не захочет спровоцировать его на повтор.
Один лишь разговор о Хуане заставил меня заскучать по нему, нераскаявшемуся извращенцу, каким он был, а оттого я заскучала и по всем остальным членам команды. И с новым всплеском беспокойства я подумала о дяде и матери. Это был лишь маленький проступок Аполлиона по сравнению с тем, что он еще намеревался сделать, но я ненавидела его за нечто большее, чем просто использование меня в своих попытках вызвать войну между вампирами и упырями. Я ненавидела Аполлиона за то, что он отнял у меня время, которое я могла провести с Доном в течение – а так вполне и могло оказаться - последних месяцев его жизни, и за то, что лишал меня возможностей вбить здравый смысл в мою иррациональную, играющую со смертью мать.
Я покачала головой, пытаясь очистить ее от этих мыслей прежде, чем начну уже бесконечно переживать о своей упрямой семейке. Дэйв поздоровался с Владом и Менчересом, а затем устало шлепнулся на диван. У него было не так много времени, прежде чем придется возвратиться, но он сказал, что это сообщение он хотел доставить лично.
- Встреча, на которую я ходил прошлой ночью, больше походила на митинг и объединенный семинар, - начал Дэйв без преамбулы. – Аполлиона там не было, но основным докладчиком был упырь по имени Коса, и вел он себя, как фанатик. Проповедовал о том, как вампиры угнетали упырей в течение многих тысячелетий, бла-бла-бла, вампы - зло, бла-бла-бла. Затем он начал вчёсывать о том, что тебя обратили, но у тебя иногда все же бьется сердце, а потому ты все еще можешь превратиться в гибрида вампа-упыря. И как только это произойдет, ты возглавишь вампиров на обращение упырей в рабство.
- Что за чушь! – рявкнула я, не сумев удержаться. Затем взяла себя в руки. Все здесь и так уже знали это. - Продолжай, - сказала я Дэйву уже не таким резким тоном, как прежде.
- Я не уверен, насколько это правда, но Коса сказал, что движение упырей вернуть свое законное место’ делает успехи по всей Америке. Они хотят начать войну здесь, потому что здесь у вампиров захват слабее, чем в Европе. Затем, как только они сбросят кандалы в Штатах, они двинутся в остальной мир.
- Если Кэт все еще используется в качестве основной цели позади этой риторики о гнёте клыкастых, приходит мысль, что его последователи должны по идее вопросить, почему Аполлион просто не объединит их вместе, чтобы убить ее, - заметил Влад так, будто мы говорили о том, как бы приплющить букашку. Не докажи он множество раз, что он хороший друг, я бы обиделась.
- О, у них есть на это ответ, - сухо сказал Дэйв. - Коса заявил, что, если кто-нибудь убьет Кэт, нация вампиров узнает о том, что собираются сделать упыри. Потому упыри и должны подняться сейчас, когда вампиры меньше всего этого ожидают, и чаша весов склонена в нашу пользу. И затем первым действием Аполлиона после победы в войне будет публичное убийство Кэт. Таким образом это возымеет максимальный сокрушающий эффект на психику выживших вампиров.
Болваны-махинаторы, подумала я, чувствуя отвратительную ярость, но на сей раз придержала это при себе.
Низкое рычание раздалось справа от меня. Я повернулась и с удивлением увидела, что его издавал Фабиан.
- Ни разу на обсуждение не ставился вопрос, что будет во время всего этого делать мой род, ведь так? - спросил Фабиан резким голосом.
Дэйв выглядел столь же пораженным, какой чувствовала себя я.
- М-м, нет, никто призраков не упоминал, - ответил он голосом, звучавшим одновременно и стесненным, и извиняющимся.
Я никогда раньше не видела прозрачные черты Фабиана такими яростными.
- У нас может и не быть таких же способностей, как у вас, но призраки не бессильны, И. Нас. Много, - сказал он, подчеркивая последние три слова.
- Остатки и духи могут склонить чашу весов в сражении, но что может сделать среднестатистический призрак? - несколько нетерпеливо спросил Влад. - Ваш род может обеспечить ценную разведку и передачу сообщений до того, как начнется конфликт, верно, но как только настанет война, ваша полезность иссякнет.
Часть меня хотела отчитать Влада за то, что он был таким холодным в своей оценке призраков, но другая часть виновато согласилась с ним. Остатки? Пугающие. Духи? Пугающие. Призраки? Не пугающие, если только ты не человек, оказавшийся один на кладбище. Или не ребенок, из-под кровати которого выпрыгивает призрак с криком «Буги-вуги-вуги!»
- Есть среди нас такие, кто сильнее остальных, - настоял Фабиан. – Почему, как вы думаете, люди, не являющиеся экстрасенсами, могут видеть призраков? Почему некоторых из нас можно заснять на видео или записать на диктофон? Почему некоторые даже нападают на людей, оставляя видимые царапины и другие повреждения? Некоторые призраки достаточно сильны, чтобы проявиться в материальной форме, иногда даже на несколько часов. Кроме этого, когда достаточное количество призраков объединяются для общей цели, мы можем проявить энергию, способную стать эффективным оружием.
Я была поражена. Дэйв, задумавшись, сжал губы. Выражение лица Менчереса было обычной закрытой маской, но Влад смотрел на Фабиана с открытым вызовом.
- Если призраки могут делать все это, почему вы тратите свое время впустую, шатаясь по старым домам и кладбищам и пугая людей странными шумами и бесполезным холодом? Вы растрачиваете свою ценность.
- Влад, достаточно, - коротко бросила я. Не важно, что он там думает о специфических привычках призраков, Фабиан был моим другом. Я не буду просто стоять в стороне, пока унижают весь его род.
Фабиан не вздрогнул под резким анализом Влада.
- Ты понятия не имеешь о том, каково это - существовать между мирами, - сказал он, вовсе не сдвигаясь назад, а подплывая лишь ближе. - Мы – не живые и не мертвые. Требуются годы, чтобы справиться с фактом, что, несмотря на то, что более девяносто девяти процентов умерших уходят в следующее место, ты оставлен позади. Годы, чтобы признать, что все, для чего ты работал в жизни, ушло, и раковина воспоминаний - все, что у тебя осталось. Годы, чтобы оправиться от безнадежных попыток общаться с любимыми, терпя неудачу снова и снова, потому что никто кроме сумасшедших, экстрасенсов, бессмертных и других призраков тебя не видит. Годы, чтобы принять — даже если ты не понимаешь, почему — что вампиры и упыри будут обращаться с тобой хуже, чем с паразитами, несмотря на то, что они не большие люди, чем ты сам. - Фабиан двинулся вперед снова, пока его палец не исчез в груди Влада. - Я смею сказать, что сильнейшие вашего рода и любого другого не могут похвастать, что побороли те же трудности, что и мы. Так что в следующий раз подумай, прежде чем подвергнешь сомнению значимость призрака или начнешь судить по тем молодым, которые еще находятся в процессе обретения стойкости, которую привязанному к плоти никогда не достичь!
Ошеломленная тишина заполнила воздух, как только Фабиан замолк. Я хотела одновременно взорваться и извинениями, и аплодисментами, но все еще приходила в себя от шока, вызванного тем, что мой кроткий Касперообразный друг только что вывалил грузовик, полный «давай, рискни», на одного из самых страшных вампиров за всю историю. Будь я проклята, если когда-нибудь недооценю наглость призраков снова или подвергну сомнению их силу духа. Нематериальность явно не равнялась недостатку яиц.
Я не была единственной озадаченной. Рот Дэйва широко открылся, а Менчерес окинул Фабиана быстрым взглядом, показавшим, что он рассматривает его в совершенно новом свете. Что касается Влада, его выражение изменилось от скучающего презрения до изучающего интереса, когда он смотрел на палец, все еще наполовину погруженный в его грудь.
- Если есть еще такие же призраки, как ты, умеющие направлять тот же внушительный гнев во что-то материальное, тогда ты прав. Призраки стали бы ценным активом в борьбе, - сказал Влад, кивая головой.
Фабиан принял жест собственным поклоном, вытаскивая палец и снова подплывая ко мне. Я не стала давать ему пять — что с призраками и так работало не очень хорошо — но осторожно показала ему большие пальцы. Так много меня самой хотело защитить его и ему подобных. Я не смогла выполнить и половину того же, что проделал Фабиан.
- Хорошо. Если дела с Аполионом и дальше будут ухудшаться, хорошо знать, что потенциально мы можем добавить призраков в список наших союзников, если Фабиан будет действовать в качестве посла между его людьми и нашими, - сказала я, возвращая разговор к реальным вещам. - Дэйв, где проходил этот забавный маленький митинг?
Он сгримасничал.
- Тебе на самом деле не понравится эта часть. Из тех кусочков разговоров, что я подслушал, Аполлион является владельцем нескольких больших сетей похоронных бюро и кладбищ, используя людей в качестве номинальных глав перед инвесторами и членами правления. Митинг проходил позади похоронного бюро, граничащего с кладбищем. Там много комнат и повсюду охранники, не пускающие тех, кого нет в списке приглашенных.
Проклятый Аполлион. Низкорослое лысеющее дерьмо умен. Никто не стал бы думать дважды о многочисленной группе, собравшейся на кладбище. Они просто решили бы, что хоронят кого-то богатого или из большой семьи. Большинство людей не посещает кладбища по радостным причинам, поэтому это не то место, где импровизированные беседы являются нормой. Не стоит и упоминать, что потребовался бы действительно напористый человек, чтобы подойти к группе, собравшейся вокруг могилы со словами "А о чем это вы тут болтаете?».
Влад заржал.
- Он нашел способ делать деньги на еде, не говоря уже о сети безопасных мест для встреч.
- Делать деньги на..., ох, - сказала я, когда стала ясна остальная часть того, что делал Аполлион. - Он не хоронит все тела, привезенные ему, а вместо этого несколько из них съедает?
- Не просто несколько, - мрачно подсказал Дэйв. - Много. Если ты - член клана Аполлиона либо по крови, либо по членству в его экстремистской группе, то еда поставляется тебе бесплатно. В противном случае у Аполлиона есть подземный супермаркет для упырей, которые уж лучше купят себе еду, чем выйдут на охоту и найдут ее самостоятельно.
Сейчас меня вырвать уже не могло, но если б не это, меня бы уже наизнанку вывернуло. Большую часть времени упыри едят сырое мясо разнообразных животных, например сырой стейк или свинину. Но, по крайней мере пару раз в год им приходится добавлять к своей диете немного Homo sapiens, чтобы поддержать силу. Дон поставлял Дэйву дополнительные диетические требования в виде тел, пожертвованных науке или оставленных невостребованными в больницах. Много не требовалось. Одного трупа, разделенного на небольшие кусочки и хранимого на льду, могло хватить упырю на год или два, легко.
Но брать деньги у горюющих семей на похороны их любимых, а затем продавать этих самых любимых, как деликатесное мясо, хороня вместо них пустой ящик? Это было просто... неправильно.
- Аполлион заставляет тех мошенников с Уолл-стрит, крадущих пенсии, выглядеть на его фоне средненькими любителями, - сказала я, качая головой.
- Чертовски верно, - пробормотал Дэйв.
- Это дарит нам новый способ попытаться выследить их, - заметил Менчерес, логичный как всегда. – Я направлю несколько упырей из нашего клана начать расследование по поиску мест, где по слухам продают человеческое мясо. Возможно, мы сможем найти что-нибудь, связанное с Аполлионом. Тем временем, Дэйв, скажи мне, где это похоронное бюро. Я хочу пойти туда.
- Зачем? – спросила я. - Я попрошу Тейта начать наблюдать его со спутника и подключиться к их телефонным линиям и Интернету. Может, нам повезет поймать Аполлиона таким путем, но показываться там всем нам – слишком опасно.
Менчерес слабо улыбнулся.
- Согласен. Потому я и пойду один.
- Тебе не хватило того последнего времени, когда ты рисковал жизнью, постоянно играя одинокого героя? - спросил Влад, раздраженно выдыхая.
- У одного вампира намного больше шансов остаться незамеченным, чем у троих, - указал Менчерес. - Я согласен, что всё, что в общих чертах обрисовала Кэт, должно быть выполнено, но этого недостаточно. Если я буду близко, я смогу подслушать мысли людей, нанятых туда на службу, а также определить по запаху был ли там Аполлион — и прежде, чем вы скажете мне, что тоже можете сделать все это, я отмечу, что силы у меня больше, чтобы суметь убежать, если мое присутствие обнаружится.
Я хотела поспорить с ним, но он был прав, и жесткая линия, в которую сомкнулись губы Влада, сообщила мне, что он это тоже понял.
- Когда ты намереваешься пойти? – спросила я, смотря из окна. Стемнеет через пару часов, и мы как обычно отправимся путешествовать по барам и клубам в надежде, что Аполлион или кто-нибудь из его ближайших помощников будет в настроении повеселиться.
- Сейчас, - сказал Менчерес, кивая Дэйву. – Дай мне адрес.
Дэйв описал местоположение похоронного бюро/кладбища, и Менчерес без слов ушел, направляясь вверх по лестнице, как я предположила, за оружием.
- Ты позвонишь нам, когда закончишь, да?
- Да, - долетел до нас его голос.
Дэйв поглядел на часы.
- Мне нужно возвращаться. Не хочу, чтобы они пришли ко мне на квартиру раньше и задумались, почему меня там нет.
Я обняла его на прощание, сопротивляясь побуждению попросить его быть осторожным. Он был умным, стойким солдатом, он и так уже знал это.
- Скоро увидимся, ребята, - было тем, что я сказала Дэйву и Фабиану, надеясь, что это прозвучало уверенно, а не как мольба. Фабиан мог ускользнуть невредимым, чтобы предупредить нас, если шпионаж Дэйва раскроют, но даже если мы поторопимся изо всех сил, мы можем и не успеть спасти Дэйва вовремя, и он знал это.
- Передай привет Тейту и остальным, - сказал Дэйв.
- Сделаю.
Я удерживала улыбку, пока они не уехали, а затем сбросила ее со своего лица, как упавший мост. Влад отвернулся, говоря что-то о регистрации своим людям.
Он был не единственным, кому нужно было сделать телефонный звонок. Я вздохнула, а затем подняла свой сотовый, чтобы позвонить Тейту и дать ему местоположение последней точки, которую следовало поставить под наблюдение — и принялась надеяться, что у него не будет никаких ужасных новостей о моей матери или дяде.

Я смотрела из окна, потерявшись в мыслях и едва замечая сливающиеся в сплошное пятно здания, мимо которых мы проезжали. Большая часть Мемфиса восстановилась от ужасного наводнения, что было в прошлом году, но, то тут, то там все еще можно было увидеть результаты разрушительной силы воды. Люди, тем не менее, пришли в норму, вновь открывая фирмы и восстанавливая дома. Призраки могли быть удивительно крепкой командой, как сказал Фабиан, но мой род — или, вернее, бывший род — тоже был довольно гибок.
Я нахмурилась, когда Влад повернул за угол и поехал по длинной улице, которая на взгляд никак не проходила поблизости того бара, в который мы собирались зайти.
- Ты ведь не потерялся, да?
Он посмотрел на меня, и уголок его рта приподнялся в хитрой улыбке.
- Производственная практика, - сказал он, снова поворачивая направо.
Я бросила взгляд на арку из кованого железа в конце дороги и покачала головой.
- Кладбище? Мы же согласились, что разведку у Аполлиона проведет Менчерес, а не мы!
- Мы здесь не для того, чтобы искать Аполлиона или других упырей, - размеренно ответил Влад. Он припарковался в самом дальнем от входа месте, прежде чем полностью повернуться ко мне. - Мы здесь, чтобы ты испробовала тот новый трюк, который переняла у Мари.
На несколько секунд я потеряла дар речи, разрываясь между двумя вариантами: солгать, сказав, что не знаю, о чем он, или же потребовать, кто ему сказал. Я представить не могла, что Кости мог что-либо рассказать Цепешу. Они не настолько близки, это точно.
- И что, по-твоему, ты об этом знаешь? - наконец решилась я, кидая на него жесткий взгляд. Ни за что не начну выбалтывать признание, даже если он будет сверлить меня своим знаменитым Дракульским взглядом.
- Я знаю, что ты не стала бы носить с собой чеснок и марихуану только для того, чтобы отдать дань моде, и что твоя внезапная популярность среди призраков не проявлялась, пока ты не встретилась с Мари, - с усмешкой сказал Влад. – Я не до конца с этим разобрался до сегодняшнего утра, пока не услышал, как ты упомянула способность выдерживать ‘ненормальные призрачные заклятия’ Мари во время вашей с Кости невыразимо слащавой беседы. Тогда я и понял, что происходит. Очень внушительно иметь способность поглощать и силы упырей.
- Ты с ума сошел? – прошипела я, оглядываясь. - Что, если по кладбищу таскаются люди сам-знаешь-кого и они нас подслушают?
Он фыркнул.
- Никого нет. Я бы почувствовал, если бы здесь были упыри. Я намного старше тебя, поэтому мой «локатор» сильнее. Единственные мертвые в миле от нас в любом направлении - ты, я и все, кто под землей.
Это успокоило меня, но я все еще помнила полученное Кости предупреждение Мари о том, что произойдет, если мы кому-нибудь расскажем, что я пила ее кровь.
- Мы не только о живых или мертвых должны беспокоиться, - сказала я, резко поворачиваясь к окну.
- Если увидишь призрака, просто прикажи ему ничего не говорить, - непреклонно ответил Влад. - Не думай, что и это укрылось от моего внимания, Смерть.
Ах, черт. Ну и чего я ожидала? Несмотря на броню из чеснока и ганжы, некоторые все еще пробивались ко мне, и мне приходилось отсылать их с жесткой инструкцией не возвращаться. Всю прошлую неделю находясь со мной под одной крышей, Влад просто не мог не услышать это, даже если я и пыталась отдавать приказы очень тихо.
- Об этом никто не должен узнать, - наконец сказала я.
Влад издал смешок.
- Используя фразу вашего поколения – без базара.
- Думаю, это выражение старше моего поколения, - пробормотала я, но позволила закрыть тему. Влад знал, и с этим уже ничего не поделаешь. По крайней мере, он не был сплетником, потому у меня все еще был приличный шанс, что новость не разойдется по округе. Но то, чего он от меня хотел, я даже рассматривать не собиралась.
- Ты не понимаешь, о чем просишь. Это не просто какой-то там спиритический сеанс. Это слишком опасно.
Он впился в меня своим медно-зеленым взглядом.
- Я очень хорошо знаю, что именно может вызывать Мари, и если теперь ты тоже можешь призвать эти существа, это даст вампирам критическое преимущество, если мы не сможем убить Аполлиона и воспрепятствовать тому, чтобы вспыхнула война.
- Вызвать их – не то, что меня пугает, - сказала я, вздрагивая от воспоминания, прошедшего сквозь меня. - Управлять ими, когда они окажутся здесь, и отослать обратно – вот, в чем проблема.
- Это слишком важно для тебя, чтобы отказываться из одного лишь страха, - парировал Влад.
- Ты просто с ними не сталкивался. – В качестве акцента я махнула рукой к кладбищу. - Те штуковины — Остатки, как их назвала Мари — они как призрачное минное поле, а ты просишь меня потоптаться по нему, чтобы посмотреть, смогу ли я направить радиус взрыва! Я говорю «нет» не из страха за себя. Они не причинили мне боль в последний раз и, вероятно, не сделают этого снова. Это лишь из страха за тебя, если я сделаю это и провалюсь.
Влад поднял руку. Огонь покрывал ее: индиго и оранжевый переплетались на его коже, не опаляя ни единого волоска.
- Сила, которую я имею, ценна только потому, что я могу и буду ее использовать. Аполлион прав: новоявленная нехватка у Мари преданности вампирам существенно меняет игру, но теперь у нас есть способность противостоять нации упырей самым разрушительным оружием посредством тебя. Но если ты отказываешься владеть этой силой, возможности этой у нас нет.
Я вспомнила ледяное, ненасытное ощущение Остатков, водоворот их голосов у себя в голове и задрожала.
- Я воспользуюсь ею или, по крайней мере, попробую только в качестве последнего возможного средства. Ты не знаешь, насколько сильны Остатки. Я могу поднять их, потерять над ними контроль и закончить тем, что буду просто стоять и смотреть, как они без разбора пожирают и союзников, и врагов. Только дурак бросается через все поле в первый же тайм игры*.
Влад дерзко выгнул брови.
- Нет, только дурак попытается испробовать, работает ли его лучшее оружие, лишь во время битвы, а не до того.
- Есть дни, когда ты на самом деле ужасно выводишь меня, Цепеш, - рявкнула я.
- А есть дни, когда я задаюсь вопросом, как ты умудрилась дожить до сих пор, - возразил он. – У тебя не будет лучшего шанса испытать свои способности, чем сейчас. Кости здесь нет, поэтому твое самое большое беспокойство сюда не ввяжется. Ты можешь рисковать моей жизнью, потому что я принимаю опасность, а хоть друзья могут быть и редки, но они вовсе не незаменимы. А теперь, пошли на кладбище и давай начнем. Прежде, чем позвонит Менчерес и до могилы нас доведет своими лекциями о том, какая это неблагоразумная идея.
Во время первой половины этой речи лицо Влада было твердым, как гранит, но на последнем предложении его губы шаловливо изогнулись. Я разрывалась между яростью из-за его презрительного комментария о моих навыках выживания, тревогой оттого, как небрежно он предположил мою возможную реакцию на его смерть, и весельем, вызванным тем, что шестисотлетний Мастер вампиров походил на непослушного ребенка, планирующего обмануть свою няньку.
- Ты, должно быть, один из самых необычных людей, которых я когда-либо встречала, а рассматривая всех странных, кого я знаю, это о многом говорит, - выдавила я, качая головой.
Он бесстыдно усмехнулся.
- Если ты только сейчас поняла, что я оригинал, Кэтрин, ты еще больший тормоз, чем я воображал.
- Твое высокомерие заслуживает своего собственного почтового индекса, Драк, - сказала я, смеясь вопреки самой себе.
- А ты увиливаешь. Давай выходи.
Вспышка хорошего настроения исчезла под стремительной атакой нервозности.
- Может, нам стоит подождать Менчереса. С этой его силой он мог бы помочь, если все выйдет из-под контроля —
- Не тогда, когда дело касается существ из земли, - оборвал меня Влад. – Могильная магия неуязвима к телекинезу Менчереса. Потому он и не мог ничего сделать с зомби в тот Канун Нового года, кроме как выхватить меч и начать прорубаться через них, как и все мы.
Точно. Я никогда не задумывалась, почему Менчерес не попытался остановить то нападение своей силой. Вероятно, потому что я была слишком занята, думая: Срань Господня, мы все умрем!
И некоторые из моих друзей действительно умерли. По моему опыту ничего хорошего не выйдет, если оказаться близко к поднятым с помощью магии из могил существам.
Но это вызывало и другое беспокойство, менее смертоносное, но намного более смущающее. Я откашлялась, стараясь не смотреть на Влада.
- Знаешь, Мари сказала, что в следующий раз так плохо не будет, но на всякий случай... если я сделаю это, благополучно отошлю Остатки и внезапно начну приставать к тебе, на самом деле я этого не хочу. Это просто последствия связи с голодом мертвых. А не то, что я внезапно взбешусь от желания запрыгнуть на твой член.
Влад откинул голову назад и заржал. Розовые слезы заблестели в его глазах, прежде чем он сумел остановиться, издав напоследок несколько продолжительных смешков.
- Я помешаю любым попыткам запрыгнуть на член, которые ты можешь предпринять со мной или кем-либо еще, - наконец ответил он, хотя губы его все еще подергивались.
Я сделала глубокий вздох, а затем выдохнула, пытаясь сосредоточиться, прежде чем сделать прыжок на другую сторону, метафорически говоря. Я понятия не имела, как поднять Остатки, но решила, что начну с попытки перехватить связь, которую я чувствовала с призраками, и постепенно проложу себе оттуда путь.
- Ты уверен, что хочешь быть рядом, когда я сделаю это? – спросила я, бросая взволнованный взгляд на Влада. - В лучшем случае тебя ранят. В худшем - я не смогу помешать им убить тебя.
Выражение его лица, представлявшее собой смесь чрезвычайной жестокости и безрассудного вызова, заставило меня задуматься, выглядел ли он также, взбираясь на коня перед сражением все те столетия назад.
- Я ходил по лезвию ножа большую часть своей жизни. Прибереги свое нянченье для детей, Кэт, не трать его на меня впустую.
Чертовски самонадеянная румынская жертвенность. Я надеялась, что это не были его последние слова.
- Ладно. - Я начала вытаскивать все пакетики чеснока и марихуаны, что были в моей одежде. - Давай попробуем.

--------------------------------------------------
Прим. переводчика:
*Подобный бросок используется в американском футболе на последних минутах матча в качестве последней отчаянной попытки.

Сверчки, большая часть которых спряталась в траве, в непрерывном ритме стрекотали вокруг нас. Москиты, хотя я и видела их, гудели поблизости, но ни Влада, ни меня не трогали. Думаю, им не нравилась кровь немертвых, что, по сути, было хорошо. В мире достаточно проблем и без орды бессмертных москитов.;
Влад развалился на надгробном камне, молча наблюдая за мной. Я решила пойти в более старую часть кладбища, и не только потому, что она располагалась дальше всего от дороги и случайных прохожих. Может, это и неуместно, но я подумала, что там симпатичнее. Простые перевернутые надгробные камни в виде буквы U и кресты напоминали мне кладбища того места, где я выросла. Они были первым пунктом, в который я наведалась, подростком охотясь на вампиров, но тогда я так никого и не нашла в них. Довольно быстро я поняла - вампиры предпочитают болтаться в местах, где собираются живые, а не окружать себя несъедобными мертвецами.
Кроме нас здесь не могло быть ни вампиров, ни упырей, но мы не были единственными сверхъестественными существами, скрывающимися в темноте. Я чувствовала покалывания в воздухе, нависающие словно невидимый туман, выдавая тем самым присутствие остаточной энергии не наделенных сознанием призраков. Время от времени более сильный импульс прорывался в воздухе, и я оглядывалась к его источнику как раз вовремя, чтобы увидеть слабый силуэт, прежде чем он исчезнет. На этом кладбище были не только остаточные призраки, но волноваться о них я буду позже. После того, как узнаю, могу ли сделать то, зачем сюда пришла.
- Пока я еще молодой..., - протянул Влад.
- Ты не молодой уже с четырнадцатого века, так что еще несколько минут разницу не сделают, - пробормотала я, а затем попыталась сосредоточиться на жужжании энергии в воздухе. Возможно, это и было дверью, которая вела туда, где дремали Остатки, пока их не призывали в реальность. Я попыталась сбросить все свои эмоциональные щиты, открывая себя магии, которая, как я знала, все еще жила благодаря Мари в моей крови.
Вспышки серебряного двинулись прямо на меня со всех сторон так быстро, что у меня не хватило бы времени вытянуть кинжал, даже если бы это было необходимо. В следующий момент я уже смотрела на пятерых призраков: двоих мужчин, трех женщин и ребенка. Все выжидающе смотрели на меня в ответ.
- Да? - спросил призрак с густыми усами в старинном стиле, будто беспокоясь, что я ничего не сказала.
- Ах, простите, что потревожила вас, - начала я, чувствуя себя очень странно рядом с призрачной маленькой девочкой. На ней была шапочка с ленточками и туманное платьице до самых ног. Ночная рубашка, поняла я. Такие носили сотню или больше лет назад. Я никогда не видела призраков детей прежде, и потому была не уверена, как ответить. Казалось неправильным приказывать маленькому ребенку исчезнуть без объяснения, особенно когда я, скорее всего, разбудила ее.
Позади призрачных фигур Влад постучал по запястью в универсальном жесте «поторопись».
- Я не хотела вызывать вас, - продолжила я прежде, чем он успел сказать им что-нибудь грубое. - Я, мм, здесь для другого. Простите, что побеспокоила вас. Пожалуйста, возвращайтесь к тому, чем занимались, и не упоминайте, что мы здесь были.
Без слов призраки рассеялись, и маленькая девочка исчезла так же быстро, как и другие. Я боролась с побуждением снова позвать их и спросить, заботится ли о ней кто-нибудь. Но время было ограничено, и Влад мог запросто поджечь мою одежду, если я начну спрашивать, появилась ли здесь эта маленькая девочка одна или под соответствующим призрачным опекунством.
Но после десяти минут стояния с закрытыми глазами в попытках открыть себя для неземной энергии и заставить Остатки появиться, я со вздохом открыла их.
- Не работает. Мы должны попробовать что-нибудь еще.
Влад выгнул бровь.
- Мы? Я не могу помочь тебе с этим, Кэт.
- Все ты можешь, - ответила я, подходя к нему. - Нервы, гнев или хорошая драка, кажется, разжигают мои заимствованные силы. Я нервничаю из-за всего этого, но ясно, что не достаточно. Потому ударь меня. Сильно. Посмотрим, достаточно ли гнева, чтобы проделать этот трюк.
Кости «запустил» мои способности к полету, сбросив с моста — но здесь мостов не было. Если мы с Владом устроим справедливую драку, это может оказаться контрпроизводительным, потому что мне, скорее всего, доставит удовольствие помериться силой с Мастером вампиров. Но, не защищаясь, я пойду вразрез со всеми своими инстинктами борца, и держу пари, боль инстинктивно вызовет гнев, даже если я и буду понимать логику, стоящую за происходящим.
Я была на ногах, когда заявила это, но в следующую секунду уже сидела на заднице, а в груди все болело от удара, который, как мне показалось, все ребра мне переломал. Похоже, Влада не придется долго упрашивать отложить в сторону галантность и подчиниться! - Хороший удар, - выдавила я, гримасничая от боли в срастающихся костях. – Давай еще.
Каштановые волосы Влада упали ему на плечи, когда он склонился, чтобы поднять меня на ноги.
- Как пожелаешь.
На сей раз я подготовилась, но это лишь означало, что я осталась на ногах вместо того, чтобы приземлиться на задницу, когда Влад словно кувалдой вдарил уже в более мягкую область моего живота. Технически, от ударов в туловище было легче восстановиться, чем от ударов по голове, потому в этом отношении его можно было посчитать весьма обходительным. Однако из-за боли, рванувшей сквозь меня, технические особенности исчезали до полной незначительности. По крайней мере, звуком ломающихся ребер, как в прошлый раз, удар не сопровождался.
- Проклятье, больно, - пробормотала я, инстинктивно сгибаясь пополам.
Он фыркнул, отчего зашевелились волосы у меня на макушке.
- Я полагал, ты не щекотку просила.
Говоря это, Влад сделал новый выпад, на этот раз в бок. Я покачнулась назад, ярость все разгоралась.
- Ты не можешь мне даже секунду дать, чтобы оправиться между ударами? Удивительно, что ты до сих пор одинок, Цепеш!
- Уже злишься, да? - ответил он без малейшего намека на раскаяние. – Прекращай ныть, Смерть. Я видел тебя в сражении. Ты можешь выдержать намного худшее, чем это.
Да, в общем-то, в сражении царило «убей или будь убитым», потому адреналин подскакивал, действуя подобно морфию. С другой стороны, больно было жутко. Но он прав. Боль и досада из-за того, что я не могла позволить себе сопротивляться, злили меня. В прошлом, когда нужно было получить доступ к моим заимствованным силам, это было хорошим знаком.
- Если это лучшее, что ты можешь, полагаю, придется, - сказала я, дабы спровоцировать его. Чтобы заработать соответствующее настроение и хорошенько разозлиться, мне нужны были атаки погрубее. – Просто, чтоб ты знал — Кости бьет намного сильнее, чем ты.
Он заржал, а затем от нового удара я полетела к дереву, после чего резко упала на землю. Теперь болело все и спереди, и сзади. Я была определенно раздражена, и все же ничего похожего на активность Остатков не проявлялось. Либо это не работало, либо мне нужно намного сильнее рассвирепеть, причем быстро.
Я вскочила на ноги, наблюдая, как Влад приближается ко мне с гораздо большей медлительностью, чем он использовал бы, дерись мы по-настоящему.
- Этот последний был лучше, но все же кулаком ты ударяешь, как девчонка, - сказала я. – Давай, спусти уже себя с цепи. Только смотри не кинь меня на какой-нибудь надгробный камень. Это красивое кладбище. Разрушить его будет непочтением.
Влад высвободил что-то похожее на вздох.
- Ты сама напросилась.
Я поборола свое инстинктивное побуждение защититься, когда увидела, как взмыла вверх его рука. Я даже не позволила себе собраться. В голове вспорхнула мысль, что это даже чертовски хорошо, что Кости не видит нас прямо сейчас, иначе он был бы разъярен.
Все размышления испарились из моей головы в тот самый момент, когда в нее врезался кулак Влада. Звездочки взорвались в моем разуме, сопровождаемые вспышкой обжигающей боли и черноты. Когда я снова смогла видеть, я даже смутно удивилась, что первым, что встретил мой взор, не были медленно кружащие над моей головой маленькие синие пташки.
- Еще, - сказала я, задаваясь вопросом, могло ли меня вырвать. Судя по пульсации в голове, могло.
Следующий удар пришелся на челюсть. Зубы сомкнулись так сильно, что я даже удивилась, что не сжевала их. Кровь закапала из губы. Влад увидел это, пренебрежительно пожал плечами, отчего мне захотелось врезать ему, и поднял кулак для следующего удара.
Но он меня не достиг. Я почувствовала, будто лед потек по моим венам как раз в тот момент, когда вокруг меня возник щит из прозрачных тел, отклонивший удар Влада так, словно состоял из твердого алмаза вместо парообразного воздуха. Влад с мрачным триумфом смотрел, как щит Остатков превращается в стену. А затем они накинулись на него.
- Хорошо, работает, - сквозь сжатые зубы проговорил Влад, несмотря на то, что его тело было буквально усыпано ими. - Великолепное оружие. Больно... абсолютно везде.
Голоса эхом отражались вокруг меня: некоторые низкие, подобно рычанию, другие настолько высокие, что звучали так, будто гвоздем скребли по классной доске. Влад был прав: это совершенно очевидно работало. И теперь настала действительно тяжелая часть. Я подняла их, но должна была и отогнать. Было трудно сконцентрироваться, когда они бомбардировали мой разум таким огромным скоплением голосов, численность которых я даже и сосчитать бы не смогла. Если я надеялась суметь управлять ими, мне нужно было использовать те же методы, с помощью которых я научилась не давать людским мыслям полностью подавить меня. Сосредоточься на одном голосе. Настройся на него. Заставь все остальное исчезнуть, превратившись в фон.
- Влад, говори, - убеждала я его. Уж лучше оставаться сосредоточенной на его голосе, вместо того чтобы потеряться в мириадах замогильных шепотов. Я встала на ноги, только теперь понимая, что оказалась на земле от его последнего удара.
- Довольно занят... сейчас, - услышала я среди водоворота других звуков.
- Мне нужен твой голос, - настояла я, судорожно вздрагивая. Я была такой замерзшей. Такой усталой. Такой голодной.
Влад начал петь, слова выходили хриплыми из-за его очевидной боли. Мне потребовались несколько секунд, чтобы взять себя под контроль и сосредоточиться на нем одном — и поразиться, что Влад знает слова "Run This Town”*. Но эта мысль улетучилась, стоило мне только взглянуть на него. Все его тело было покрыто Остатками. Я попыталась проигнорировать связь, которую чувствовала с ним. Проигнорировать ледяной, поглощающий голод, который грозил сделать меня слепой ко всему остальному.
- Отстаньте от него, - сказала я извивающимся, корчащимся фигурам.
Ничего не произошло. Ни один из них ни на секунду не отвлекся, чтобы хотя бы взглянуть на меня.
- Убирайтесь от него, - повторила я, помещая в голос весь свой страх по поводу того, что произойдет, если они этого не сделают.
Остатки продолжали скользить по Владу, закручиваясь вокруг него, проникая внутрь. Его тело выгнулось слишком хорошо для меня знакомым способом, ясно говорящим о претерпеваемых им муках, хоть он и не позволял себе кричать. Пламя вспыхнуло на его руках, но Остатки даже не сдвинулись, чтобы избежать его, причем огонь, казалось, не наносил им ни малейшего вреда. А почему должно быть наоборот? подсказал мой разум со всевозрастающим страхом. Остатки состояли из энергии и воздуха. Две вещи, которым огонь никогда вреда не наносил.
- Возвращайтесь в свои могилы сейчас же, - попробовала я еще раз, на сей раз тоном, в котором уже сквозило отчаяние. Однако они даже не замедлили свои движения и, казалось, вообще меня не услышали. Я вытянула их с другой стороны, но как я и опасалась, теперь никакого контроля над ними не имела. Мой худший сценарий разыгрывался прямо передо мной: Влад крутился в бесполезных попытках избавиться от Остатков, которые продолжали пожирать его, становясь сильнее от его боли и энергии, в то время как он все слабел.
Пока я смотрела на пламя в его руках, в голове возникла идея. Огонь нисколько не вредил призракам, но безусловно причинит боль мне.
- Влад, ударь в меня огненным шаром, - выдохнула я. – Я вырубилась в прошлый раз. Думаю, из-за этого и разорвалась моя связь с Остатками.
Стоило попытаться. Если я больше не буду связана с ними, то, возможно, они автоматически возвратятся туда, откуда пришли. Я должна испробовать что-то новое. Мои приказы бесполезны, а Влад так долго не протянет.
- Нет. – Это отдельное слово было наполнено болью, но и решимости ему было не занимать. - Ты будешь учиться... управлять ими... если это продолжит убивать меня.
- Это убьет тебя, черт возьми, - рявкнула я со всевозрастающей паникой.
- Меньше нытья... больше дела, - проскрежетал Влад. Потом он закрыл глаза, будто пренебрегая мною. - Знаю, я вкусный. Ням... ням, - пробормотал он Остаткам, пирующим на нем. Пламя продолжало вырываться из его рук, но он не послал ни единой искорки в мою сторону. Ужас и гнев росли во мне при виде Остатков, двигающихся все быстрее через его тело. Они становились сильнее, получая энергию. Они убьют его, и он им это позволит.
- Ты умрешь, если не подожжешь меня! Подумай о своих людях! – вопила я, приходя в полное отчаяние, потому как, что бы я ни сделала, пусть даже руками принялась бы оттаскивать Остатки, это, казалось, не заставит их оставить Влада в покое.
На эти слова его глаза открылись, изумрудно зеленые, обжигающие мукой и решимостью одновременно.
- Я... уже подумал, - прохрипел он.
У меня сорвался крик чистейшей безысходности. Что бы я ни сказала, это не убедит Влада ударить в меня. Нет, если он считал, что, жертвуя собой, защищает своих людей.
Прекрасно. Если Влад не собирается наносить мне удар, могущий вырубить меня, я сделаю это сама.
Я сжала кулак и изо всех сил вдарила им себе в голову. Трава предстала перед моим взором, когда я свалила этим саму себя с ног, однако один лишь взгляд на Влада показал, что Остатки с него не сдвинулись. Сукины дети. Мне нужно что-то потяжелее, чем мои руки.
На глаза попался широкий надгробный камень с вырезанным на его поверхности ангелом. Я мысленно извинилась перед тем, ни чьей могиле он стоял, одновременно посылая ввысь быструю молитву, чтобы это сработало.
А потом я побежала к надгробной плите с такой скоростью, какой только могла, склонившись головой вперед, словно плита была красным флагом, а я быком.
Боль взорвалась в голове. Хотя последняя была не единственным, что претерпело разрушение, судя по черепкам гранита, которые я увидела, открыв глаза. Я пропахала головой прямо через могильный камень и приземлилась в траве за ним. Я потрясла головой, чтобы прочистить ее, чувствуя, как тонкими струйками стекает по ней кровь, и снова обернулась в поисках Влада.
Резкий крик облегчения сорвался с моих губ, когда я увидел, что все Остатки подняли головы. Они смотрели на меня, остановив свое смертельное нападение. Влад начал отступать, но они не сдвинулись, чтобы наброситься на него снова, а продолжали смотреть на меня в замороженном ожидании. В течение одной ошеломленной секунды я не была уверена, что добилась цели. В обморок я не упала; они все еще были здесь. Был ли разгром головой надгробной плиты для них каким-то магическим словом? Но затем, когда я почувствовала, как влажные дорожки стекают все ниже по моему лицу, меня поразило осознание.
Кровь. Она и была пультом управления. Остатки появились только после того, как Влад разбил мне губу, точно так же как тогда Мари порезала свое запястье небольшим мини-кинжалом, спрятанным в кольце. Должно быть, она провела им по коже снова, когда отгоняла их, но я этого просто не увидела. Это было легко: я по большей части в ужасе смотрела на Кости, чем была сосредоточена на ней. Свежей крови из моей головы было достаточно, чтобы заставить их прекратить пожирать Влада, но и она скоро заживет, как и губа. Я не могла позволить им кинуться на Влада снова. Большего он не выдержит.
Я не стала тратить время на то, чтобы вытащить один из своих кинжалов, а просто вдавила руку в зубчатые, острые куски надгробного камня, нанося себе еще одну глубокую рану.
- Ладно, вы, смертоносные маленькие привиденьица, - пробормотала я. – Мамочка велит возвращаться в кроватки!

------------------------------------------------------
Прим. переводчика:
*Песня Jay-Z

Я захлопнула дверцу автомобиля и на секунду прислонилась к ней, задумавшись о том, что будь жизнь справедлива, я могла бы сейчас подняться наверх и принять самый долгий, самый горячий душ на свете, чтобы прогнать весь тот холод, что все еще проникал в каждую мою клеточку. А вместо того мы вернулись в таунхаус, только чтобы я быстренько переоделась.
Я не смогу нормально справиться с задачей поддержания маскировки, если заявлюсь в бар, покрытая собственной кровью.
- Вы двое что-то рано вернулись, - сухо заявил голос.
Я подняла взгляд на Менчереса, стоящего в дверном проеме таунхауса. Влад вышел, захлопнул свою дверцу немного сильнее, чем было необходимо, и бросил на египетского вампира утомленный взгляд.
- Проблемы с машиной, - сказал он голосом, будто провоцирующим Менчереса расспрашивать дальше.
- Ты и сам вернулся немного раньше. Нашел что-нибудь интересное? – спросила я, пытаясь отвлечь его внимание от очевидного факта, что я забрызгана кровью, в то время как автомобиль выглядит прекрасно.
- Ничего из того, что Дэйв нам уже не сообщил, - ответил Менчерес, чуть пожав плечами.
Я не вздохнула, но хотелось. Догадываюсь, что это уже слишком - надеяться, что адрес Аполлиона будет в виде граффити нанесен на одной из стен в качестве уступки Судьбы после прошедшей ночи— хотя по вампирским стандартам было еще рано.
- Не расстраивайся, Кэт. Я и не ожидал что-нибудь найти. Я не затем туда пошел, - сказал Менчерес, открывая для нас парадную дверь.
Я подняла брови, но вошла внутрь, полагая, что этот разговор лучше всего провести где-нибудь в другом месте, а не на маленькой лужайке. Влад взглянул на Менчереса с равным любопытством, но тоже последовал за мной внутрь. Как только дверь закрылась, я кинула жаждущий взгляд на диван, но осталась стоять.
- Ты собираешься сказать нам, почему тогда пошел туда? – спросила я.
- Потому, что даже если я и не ожидал узнать что-нибудь новое, было бы глупо не удостовериться, - сказал Менчерес. Он прислонился к косяку, являя собой картину беспечности. - Кроме того, если бы я не уехал, вы не попытались бы испробовать твои новые силы, не так ли? - добавил он.
- Ты знал? – вырвалось у меня. Я даже не была уверена, что ошеломило меня больше: факт, что Менчерес определенно знал, что у меня была эта сила, или что он позволил мне попытаться воспользоваться ею, не сказав Кости. - Ты, хм-м-м, знаешь, потому что увидел? Было бы замечательно, если бы его видения вернулись в полную мощь...
Взгляд, который Менчерес кинул на меня — и на Влада тоже, как я заметила — был полон сарказма.
- Нет. Но я тоже слышал вас этим утром, поэтому мне не нужны видения, чтобы предсказать, что сделает Влад, если вы двое останетесь одни на достаточно долгое время. Человеческая природа временами может сказать намного больше, чем видения.
Влад усмехнулся.
- Хитрый пес, ты все спланировал! Я-то думал, что обдурил тебя, а на самом деле ты играл мной как шахматной фигурой.
Менчерес сверкнул ему усмешкой, полной озорства. Я вылупилась на него, впервые наблюдая обычно сдержанного Мега-Мастера вампиров с таким хулиганским, дразнящим выражением лица.
- Ты забываешь, Влад, я - тот, кто и научил тебе нечестности. Возможно, еще через несколько столетий ты и сможешь обмануть меня, но не сейчас.
Затем он сосредоточил свое внимание на мне, и выражение его лица вернулось к обычной серьезности.
- Очевидно, ты поранилась во время своих попыток, но это сработало?
Прежде чем ответить, я посмотрела на Влада, замечая, как изогнулись его губы, что ясно сказало мне - он бы не стал подробно останавливаться на том, как хорошо все сработало.
- А, да. Кровь – это ключ. Должна была знать, правильно? С бессмертными всегда кровь. Вампирам она нужна для питания, с упырями тоже требуется. Пересаженное сердце может и быть вторым шагом в их создании, но и до, и после смерти кровь вампира необходима, являясь шагом под номером один и три.
И кровь была тем, с помощью чего Мари получила свои силы в первый раз, еще будучи Мамбо. Силы стали постоянными, когда ее обратили в упыря. Оглядываясь назад, казалось очевидным, что кровь должна была быть первой вещью, которую мне следовало испробовать.
С другой стороны, моя логика указывала, что Влад тоже о ней не подумал, хотя у него намного больше опыта с кровью, чем у меня. Возможно, мне стоило перестать усложнять себе жизнь и признать, что лишь оценка прошлого была нормальным явлением, не предвидение.
- Теперь мы знаем, что я могу это сделать, но чувствую я себя адски, - продолжила я. - Мне так холодно, что у меня зубы стучали бы, если бы еще могли. И я настолько голодна, что вы оба начинаете выглядеть очень и очень хорошо.
Губы Влада изогнулись.
- Это та самая часть, когда я должен напомнить тебе, что это - остаточный эффект силы, и на самом деле ты не хочешь изменять Кости?
- Голодная не в этом смысле! – задохнулась я, выпучив глаза оттого, что Влад решил, будто я только что небрежно так бросила, чтобы они с Менчересом устроили мне «двойную опеку»*. - Я имела в виду, что голодна в смысле выпить вашей крови, парни. Не голодная... ну, вы знаете.
Без задней мысли мой взгляд направился к обсуждаемым местам. Я резко отвела глаза, когда осознала, что делаю. Мои щеки фактически покалывало от унижения, пока Влад долго и искренне смеялся. Менчерес, более учтивый, притворился, что внезапно нашел что-то потрясающе интересное в дверном проеме, но я видела, как дергались его губы.
- Моя дорогая Смерть, - произнес Влад, все еще смеясь. – Неужели ты только что проверяла наше —
- Нет! – тут же отрезала я, почти кидаясь к лестнице. - Я устала и все еще потрясена от Остатков и... нахрен все, я в душ. Я имею в виду не в холодный душ, он мне не нужен…, - О-о-о-о, Иисусе, я только что сделала еще хуже, - Потому что мне и так холодно. Мне нужно погорячее. Я имею в виду, теплее. О-о-о-о, просто заткнись!
Сказав это, я пошла наверх, а Влад продолжал ржать. По крайней мере, сейчас, после этого его эксперимента на грани смерти, настроение у него значительно улучшилось, пусть даже и за мой счет. Высокомерный румын. Однако, учитывая, что я была ответственна за недавнее столкновение Влада со смертью, возможно, я ему и задолжала эти маленькие мужские насмешки. Учитывая все обстоятельства, его поддразнивание было наименьшим, что я могла потерпеть, дабы вернуть долг.
Что касается Менчереса, ну, в общем, будем надеяться, что этим мы сравняли счет. Он видел меня в намного меньшем, чем нижнее белье, потому было справедливо, что я вернула ему этот взгляд.
Кроме того, это было не что иное, как проявление "будущих приступов” из-за силы, о которых Мари предупреждала Кости. В здравом уме я бы никогда не стала проверять хозяйство Влада или — Боже упаси! — Менчереса. Да и ни один из них не носил обтягивающие брюки, потому я, в любом случае, не смогла бы разглядеть ничего определенного.
Однако, оказавшись в своей комнате, я не бросилась прямиком в душ. Я вытащила сотовый, пока булавочные уколы совести продолжали пронзать меня.
- Кости, - выдохнула я, как только он ответил. - Я знаю, что мы виделись этим утром, но, вау, я скучаю по тебе!

* * *

Три дня спустя я сидела на диване, поглаживая своего кота в его любимом месте за ушком, когда слабое покалывание в воздухе заставило меня поднять глаза. Я уже довольно хорошо наловчилась узнавать контрольные признаки того, что призрак, достаточно сильный, чтобы прорваться через мое вонючее силовое поле из марихуаны и чеснока, собирался появиться где-то рядом.
- Гость, - объявила я, используя свой новый способ предупредить Влада и Менчереса, чтобы были осторожнее и прекратили разговоры о чем-либо инкриминирующем. Как я знала, мои приказы молчать, которые я отдавала призракам прежде, работали, но не стоит соблазнять судьбу, болтая, в какой бар мы отправимся сегодня.
Хотя, скорее всего, это не имело значение. Мы не видели ни намека на фанатичных упырей с той самой ночи в кинотеатре. Возможно, узнав, что часть их группы пропала без вести, остальные упыри побоялись посещать популярные притоны. Или, возможно, причина, по которой мы в последнее время не видели ни одного из них, была намного проще. Все приспешники Аполлиона снабжались едой, поэтому им не было надобности выходить на охоту. Однако мы продолжали выезжать ночь за ночью. Дэйв сказал, что Коса и кучка упырей, втянувших его в группировку, все еще здесь. Когда-нибудь они должны появиться.
Несколько секунд спустя темная форма проплыла через дверь, все еще слишком неясная для меня, чтобы разобрать какие-либо определенные черты. Затем туманные очертания приняли форму худого мужчины с каштановыми волосами и бакенбардами начала двадцатого века. - Фабиан! – воскликнула я, но мое первоначальное счастье немедленно сменилось страхом, когда я увидела мрачное выражение его лица. - Дэйв в порядке? – тут же спросила я.
- Пока да, - почти вздохнул призрак. - Но он собирается сделать кое-что очень глупое.
Я встала, и кот зашипел оттого, что я столкнула его с коленей.
- Что?
- Позволить поймать себя за шпионством, - ответил Фабиан.
Менчерес и Влад спустились вниз. Я кинула на них безрадостный взгляд, уже начиная надевать свои ботинки.
- Мы должны забрать Дэйва, сейчас, - сказала я им.
- Он намеревается сделать это в течение часа? - спросил Менчерес, успокаивающе кладя руку мне на плечо.
- Я так не думаю. - Фабиан беспомощно взглянул на меня. - Дэйв не знает, что я расскажу тебе. Он заставил меня пообещать не делать этого, пока его не поймают. Но я поклялся тебе, что защищу его, и не могу нарушить данную клятву, несмотря на то, что сейчас предаю его, рассказывая это тебе.
- Ты не предаешь его, ты его спасаешь, - ответила я, припоминая бесчисленное число плохих решений, что я приняла. - Иногда люди думают, что нет другого выбора, кроме как принести себя в жертву, но это не означает, что они правы. А теперь скажи, почему Дэйв внезапно решил, что должен ради нас бросаться на гранату? Что произошло?
- Вчера вечером его пригласили на незапланированный митинг, на котором Коса сказал всем, что уезжает из Мемфиса, потому что его работа здесь закончена. Он убеждал своих последователей остаться здесь, быть верными своим убеждениям, потому что скоро их движение распространится достаточно, чтобы они смогли открыто действовать против вампиров.
- Блядь, - простонала я. Влад согласно проворчал. В каждом новом городе эти упыри продолжали заражать других своей ненавистью.
Коса мог быть и на высоком посту в организации Аполлиона, но он не был одинок в своих усилиях распространить паранойю их лидера. Хуже того, мы не знали, где они собрались обосноваться, пока поднакопившаяся кучка тел вампиров не укажет нам путь, а к тому времени будет уже слишком поздно. Старая поговорка, что лучшее нападение - хорошая защита, не так уж успокаивала, когда в игре такие большие ставки.
Я не знала, сколько времени до открытого восстания подразумевал Коса под своим "скоро". Для бессмертных "скоро" могло значить недели, несколько лет или десятилетия. Но это не важно, я просто не могу позволить ему и Аполлиону достичь своей цели. Дэйв тоже знал, как опасно это будет, потому и решился на что-то столь рискованное - быть пойманным.
- Дэйв полагает, что его отведут к допросчику, который может знать, где Аполлион. Поэтому после того, как ты скажешь мне, Менчересу и Владу, где он, мы приедем вовремя, чтобы спасти его и поймать плохих парней, верно? – спросила я.
Призрак несчастно кивнул.
- Да.
Влад задумчиво нахмурил брови, хоть я и рявкнула:
- Даже не думай!
- Это приемлемый риск, - спокойно настоял он.
- Нет, не приемлемый, потому что они, скорее всего, отрежут Дэйву голову и смоются раньше, чем хоть что-нибудь спросят у него, - ответила я. - Люди Аполлиона не нуждаются в его ответах. Что они еще не знают? Они знают, что мы охотимся за ними, они думают, что знают, где мы с Кости... у них нет причин сохранять Дэйва живым достаточно долго, чтобы мы успели спасти его. Если бы Дэйв не был таким по-идиотски благородным, он бы понял это.
Влад пожал плечами.
- Тогда Фабиан должен вернуться и сказать Дэйву начать свое признание с факта, что в Огайо с Кости не ты. Это должно возбудить их интерес в достаточной степени, чтобы они захотели узнать больше.
- Все равно это слишком опасно, - ответила я сквозь сжатые зубы.
Взгляд Влада стал жестким.
- Рисковать жизнью одного ради спасения тысяч - не слишком опасно. Если ты слишком слаба, чтобы увидеть это, тебе и дела нет до ответственности за жизни людей Менчереса и Кости.
- Неужели? – Я подняла руку, охватывая жестом комнату. - Тогда почему ты не с теми упырями, которые хотят одним упреждающим ударом оторвать мне голову, дабы закончить войну прежде, чем она началась? В конце концов, я - всего одна жизнь. Разве моя смерть не выпустила бы пар из военной машины Аполлиона?
Влад шагнул вперед, зеленый свет лился из его глаз, когда он схватил меня.
- Ты - мой друг, - сказал он сквозь сжатые зубы. - У меня их не много, но все же ни на секунду не думай, что я не пожертвую тобой, если действительно почувствую, что это лучший способ предотвратить войну. - Он отпустил меня так же резко, однако плечи продолжало покалывать от его сильного захвата. - Но я полагаю, что Аполлион все равно двинулся бы дальше, - продолжил он, разворачиваясь и отходя от меня. - Он просто стал бы утверждать, что ты на самом деле не мертва, и это уловка. И, кроме того, теперь ты принесешь гораздо больше пользы нации вампиров живой с твоей последней... способностью.
Я уставилась на Влада. Он стоял спиной ко мне, длинные темные волосы все еще развевались от порывистости его движений. Не из-за холодности по отношению к моей жизни или жизни Дэйва мне было грустно, пока я смотрела на него. А потому, что даже спустя сотни лет после потери одной жизни, которая по всеобщему признанию опустошила его, Влад по-прежнему не мог признать, что принесение жизни в жертву всегда должно быть последним средством. Не первым, не самым легким выбором.
- Если бы не было другого пути, я согласилась бы, что эта возможность с Дэйвом стоит риска. Но мы еще не рассмотрели все наши варианты, потому я говорю «нет». И если ты все еще не можешь разглядеть ценность жизни, тогда тебе стоит пересмотреть понятие ответственности за жизни людей в твоем клане, - ответила я спокойно, но с затаенной твердостью.
Влад обернулся, пронзая меня взглядом, от которого мне следовало бы попятиться. Но я этого не сделала. Я встретила его пристальный взгляд таким же твердым с моей стороны. Ни черта не буду я вздрагивать или приносить извинения, когда знала, что права.
- Ты поймешь жертвенность намного лучше, когда станешь старше, - было тем, что пробормотал Влад, спустя несколько секунд нагруженного молчания.
- Это не жертва, если она ничего не значит, а если жизнь друга для тебя не драгоценна, то и нет никакой жертвы, - возразила я.
Его взгляд метнулся вправо, туда, где за нами с закрытым выражением лица наблюдал Менчерес. Если судить по его прошлым действиям, я знала - Менчерес в достаточной степени безжалостен, чтобы согласиться с Владом в том, что риск для Дэйва вполне приемлем, не потрудившись для начала рассмотреть другие варианты. Черт, если бы он захотел, он мог бы просто заставить меня оставаться на месте в беспомощном ожидании, пока Дэйв будет делать этот безвозвратный шаг. Один щелчок его телекинетической силы, и я не смогу сдвинуться, уже не говоря о том, чтобы выйти из дома и добраться до моего друга.
Конечно, один щелчок моей новой, позаимствованной силы, и я могу дать Менчересу совершенно новую тему для размышлений. Я сцепилась взглядом с Мастером вампиров, видя по его чуть сощуренным глазам, что он знал, о чем я думаю. Скудное пространство между нами, казалось, превратилось в длинную, зловещую дорогу, пока мы смотрели друг на друга через всю комнату.
Клыки удлинились, скрываясь за моими губами и острыми концами касаясь языка. Один раз прокусить его, и я смогу своей кровью вызвать Остатки, сводя на нет все попытки Влада и Менчереса помешать мне добраться до Дэйва. Вопрос только в том, мог ли Менчерес окружить меня своей силой достаточно быстро, чтобы предотвратить это крошечное движение? И что еще более важно, хотела ли использовать Остатки в качестве оружия против друзей, даже если оно должно было помочь другому другу?
Через несколько секунд Менчерес чуть улыбнулся мне, наклоняя голову.
- Жизнь друга действительно слишком драгоценна, чтобы рисковать ею, когда это не последнее средство. Мы помешаем Дэйву сделать это, пока будем искать другие варианты.
Я не расслаблялась. Было ли это уловкой? Если я уберу клыки, окутает ли Менчерес меня своей силой, ухмыляясь тому, насколько я легковерна?
Влад определенно не думал, что это уловка. Он разочарованно прорычал:
- Кира сделала тебя таким мягким.
- Она открыла мне глаза, - холодно опроверг Менчерес. - И ты, друг мой, слишком много выступаешь. Прежде чем ты узнал о ее новой способности, ты мог похитить Кэт и убить ее на виду подходящих свидетелей среди вампиров и упырей. Тогда Аполлион не смог бы опровергнуть ее смерть. Кости убил бы тебя потом, да и я сам был бы разъярен на тебя, зато твои люди были бы защищены, и война остановлена. Так что, если бы ты действительно верил, что жизнь друга не достаточно драгоценна, чтобы ее защищать, ты не хмурился бы сейчас на меня.
Влад пробормотал что-то на языке, который я не узнала. Что бы это ни было, это не прозвучало как "Хорошо сыграно, сэр!”, а яростный взгляд, который он бросил на Менчереса, предупредил, что Влад в любой момент может воспламениться.
- Ага-а-а, и кто здесь на самом-то деле мягонький? – поддразнила я его, чувствуя, как улетучивается часть страха. Это будет тяжело, верно, но мы найдем другой способ победить Аполлиона, Косу и всех других ненавистных подстрекателей войны. Разве Кости не говорил мне неоднократно, что всегда есть другой путь?
- На самом деле, Смерть, в данный момент мысль о твоей смерти меня ничуть не беспокоит, - выдавил Влад.
Я проигнорировала это. Влад мог сколько угодно пыхтеть и дуться, но он продолжал доказывать, что был зверским только тогда, когда того требовали обстоятельства. Несмотря на его пугающую репутацию, сильной стороной Влада была лояльность, а не злоба. Я повернулась к Фабиану, который молчал все эти несколько минут.
- Сначала мы найдем Дэйва. А затем, - я поглядела на Менчереса, - мы с тобой вернемся к нашим супругам, потому что, когда Коса со своей командой уберутся из Мемфиса, у нас не будет причин оставаться здесь.
Я надела оба ботинка и была занята, нашпиговывая их — и другие части своей одежды - оружием, когда знакомым путем завибрировал мой задний карман. Я вытащила сотовый и ответила "Да?”, даже не потрудившись посмотреть, кто звонит.
- Кэт.
Он произнес лишь мое имя, но что-то в голосе Тейта заставило меня примерзнуть к месту как резко, будто Менчерес на полную катушку использовал на мне свою силу.
- Дон? – выдохнула я, а в груди все сжалось от боли. Этого не может быть. Я говорила с ним только пару дней назад! – отрицало мое сознание.
- Да, - кратко ответил Тейт, но его тон был таким же страдающим, какой чувствовала себя я. - Езжай в офис Службы Морской Безопасности в Мемфисе. Тебя ждет вертолет.
Мне пришлось дважды сглотнуть, прежде чем я смогла ответить ему:
- Уже еду.
Я негнущимися пальцами нажала «отбой» и подняла глаза, чтобы встретить мрачный сострадательный взгляд Менчереса. Он, очевидно, подслушал разговор.
- Езжай, - сказал он. – Мы с Владом остановим Дэйва и встретим тебя там.
Влад коротко кивнул. Я перестала рассовывать оружие и пошла наверх. На комоде лежало мое кольцо с красным бриллиантом. Оно было настолько заметным, что я не могла носить его во время охоты на упырей. Однако теперь я его надела, ощущая комфорт знакомого веса. Затем я схватила сумку-переноску для животных. Я знала, что не вернусь, а кроме обручального кольца и моего кота, все остальное было заменимо.

----------------------------------------------
Прим. переводчика:
* Двойная опека - приём в защите, заключающийся в обороне нападающего игрока сразу двумя защитниками