Перевод осуществлен сайтом http://twilightrussia.ru/ Размещен с разрешения администрации
АННОТАЦИЯ
Ссоры между Патчем и Норой закончились. Они разобрались с секретами, пронизывающими темное прошлое Патча… протянув мост между двумя противоположными мирами… с достоинством перенесли проверки предательством, преданностью и доверием…. и все это ради любви, которая нарушит границы между небесами и землей. Вооруженные лишь своей абсолютной верой друг в друга, Патч и Нора вступают в отчаянную схватку, чтобы остановить злодея, который обладает достаточной силой, чтобы разрушить все, чего они достигли – в том числе и их любовь – навсегда.
Джев вел машину, а я молча сидела, прислонившись головой к стеклу. Он придерживался проселочных и объездных дорог, но у меня имелось приблизительное представление о том, где мы находились. Еще несколько поворотов и я в точности поняла наше местоположение. Впереди замаячил главный вход Дельфийского Парка Развлечений, огромный, скелетообразный. Джев припарковался на свободном участке. Часа четыре назад он оказался бы большим счастливчиком, если бы сумел найти место так близко к воротам. - Что мы здесь делаем? – спросила я, выпрямляясь.. Он заглушил двигатель и, изогнув темную бровь, взглянул на меня: - Ты хотела поговорить. - Да, но здесь… - Пусто. Горькая улыбка тронула его губы - Все еще не знаешь, можно ли мне доверять? Что касается Дельфийского парка, считай меня сентиментальным. Если он думал, что я пойму намек, то он ошибся. Я пошла за ним к воротам и увидела, как он с легкостью взобрался на ограждение и перепрыгнул через него. Очутившись на той стороне, он достаточно оттянул створку ворот, чтобы я смогла протиснуться внутрь. - Нас могут арестовать за это? – спросила я, зная, что это глупый вопрос. Если уж нас поймают, то вряд ли по головке погладят. Но Джев, казалось, знает, что делает, и я покорно последовала за ним. За ярким светом прожектора возвышались американские горки. От их вида в памяти вспыхнул образ, вынуждая меня тут же остановиться. Я увидела себя, мчащейся по рельсам в свободном падении. Тяжело сглотнув, я постаралась прогнать от себя пугающие картинки, списав все на боязнь высоты. С каждой минутой мной завладевала все большая тревога. Только то, что Джев трижды спас мою шкуру, еще не означало, что я могу, не опасаясь, оставаться с ним наедине. Под предлогом ответов, меня легко затащили сюда. Джев обещал, что мы поговорим, и я не смогла устоять перед искушением. Наконец, Джев замедлил шаг, сворачивая с аллеи и останавливаясь перед обветшалым техническим сараем. Он скрывался в тени американских горок и гигантского колеса обозрения. Подобное небольшое серое строение едва ли привлечет чей-либо взгляд. - Что в сарае? – поинтересовалась я. - Дом. Дом? Либо у него тонкое чувство юмора, либо обостренное чувство минимализма. - Гламурненько. Его губы изогнулись в понимающей улыбке. - Пришлось пожертвовать модой ради безопасности. Окинув взглядом облезлую краску, перекошенный навес и картонные стенки, я переспросила: - Безопасности? Да я эту дверь ногой вышибу. - Безопасности от архангелов. На этих словах меня пронзил приступ паники. Я вспомнила последнюю галлюцинацию. Помоги мне найти ожерелье архангела, сказал Хэнк. По коже пробежали неприятные мурашки от возможного совпадения. Вставив ключ, Джев открыл дверь сарая и придержал ее для меня. - Когда ты расскажешь мне про архангелов? – Мой голос звучал беззаботно, хотя нервы грозились устроить срыв. Сколько же у них там разновидностей ангелов? - Тебе нужно знать только то, что в данный момент они не на нашей стороне. Я уловила скрытый смысл его слов. - Но возможно будут в будущем? - Я – оптимист. Я переступила порог, размышляя над тем, что здесь должны быть нечто большее, нежели доступно глазу. Потому что, если эти стены выдержать порывистый ветер, я буду крайне удивлена. Половицы скрипнули под моим весом, а в нос ударил запах спертого воздуха. Сарайчик был небольшой – всего десять на пятнадцать футов. Без единого окна. Поэтому вокруг наступила полная темнота, когда за Джевом захлопнулась дверь. - И ты здесь живешь? – спросила я для уверенности. - Это скорее прихожая. Не успела я спросить, что это значит, как услышала, что он пересек комнату. Послышался тихий скрип открывающейся двери. Когда Джев снова заговорил, голос шел откуда-то снизу. - Дай мне руку. Я зашаркала по полу, пробираясь сквозь тьму, пока не почувствовала, как он схватил меня за кисть. Казалось, он стоит намного ниже меня, в углублении. Его руки переместились на мою талию, и он спустил меня вниз – в пространство под сараем. Мы стояли в темноте лицом к лицу. Я чувствовала на себе его легкое размеренное дыхание. Мое собственное было не таким спокойным. Куда он меня ведет? - Что это за место? – прошептала я. - Под парком тянется огромная паутина туннелей. Сплошные лабиринты слой за слоем. Много лет назад падшие ангелы жили вдали от людей. Они отделились от них, живя здесь на берегу, и наведывались в города и села только во время Хешвана, чтобы завладеть телами своих нефилимов. Двухнедельные каникулы, а города были для них как курорты. Они делали все, что пожелают. Брали все, что пожелают. Набивали свои карманы деньгами своих вассалов. Эти скалы вдоль океана были довольно отдалённым местом, но в качестве мер предосторожности падшие строили свои города под землей. Они знали, что наступят времена, когда все изменится. И эти времена наступили. Люди облюбовали новые территории. Стерлись границы между землями людей и падших ангелов. Последние, чтобы скрыть свой город, построили над ним Дельфийский парк развлечений, обеспечив себе тем самым стабильный доход. Его голос был спокойным, интонация размеренной, и я понятия не имела, что он чувствовал по отношению к тому, что рассказал мне. Я, в свою очередь, не знала, что ему ответить. Все это напоминало страшилку, услышанную поздней ночью со слипающимися глазами. Вся ситуация походила на сон, то теряющий, то вновь приобретающий четкость, однако настолько реальный. Я знала, что Джев говорит правду, и не только потому что его история о падших ангелах и нефилимах полностью совпадала с той, что рассказал Скотт, но и потому что каждое его слово отдавалось во мне, оживляя несвязанные фрагменты воспоминаний, которые, я думала, навсегда пропали. - Однажды я почти привел тебя сюда, - сказал он. – Вмешался нефилим, на чей склад ты забралась сегодня ночью. Я не обязана была быть честной с Джевом, но я решила рискнуть. - Я знаю, что этот нефилим – Хэнк Миллар. Именно поэтому я была сегодня на складе. Я хотела узнать, что он там прячет. Скотт сказал, если мы достаточно на него накопаем, мы сможем вычислить, что он замышляет, и придумаем способ его остановить. В глазах Джева мелькнуло что-то, что я растолковала как жалость. - Нора, Хэнк не обычный нефилим. - Я знаю. Скотт рассказал мне, что он собирает армию. Он хочет низвергнуть падших ангелов, чтобы те больше не могли завладевать телами нефилимов. Я знаю, что он могущественный и все в этом роде. Чего я не могу понять, так это как ты с ним связан. Почему ты был на складе сегодня? Какое-то мгновение Джев молчал. - У меня с Хэнком деловая договоренность. Я там частый посетитель. Он говорил намеренно двусмысленно. Я не могла понять: даже после моего жеста откровенности он не желал открыться мне или он пытался защитить меня. Он тяжело вздохнул: - Нам надо поговорить. Обхватив меня за локоть, он повел нас глубже в беспроглядную тьму. Извилистые коридоры с кучей поворотов постоянно спускались вниз. Наконец Джев замедлил шаг, открыл дверь и поднял что-то с пола. Чиркнула спичка, и он поднес ее к фитильку свечи. - Добро пожаловать ко мне домой. В сравнении с абсолютной темнотой свет от свечи казался удивительно ярким. Мы стояли в черном гранитном холле, в преддверии просторной комнаты, так же высеченной из черного гранита. Шелковые ковры насыщенных голубых, серых и черных оттенков украшали полы. Здесь было не много мебели, но те предметы, что Джев счел необходимыми, были элегантными и современными, с идеальными линиями и художественной привлекательностью. - Ух ты, - протянула я. - Я мало кого сюда привожу. Предпочитаю не делить это место с кем попало. Люблю скрытность и уединенность. В нем определенно имелось и то, и другое, подумала я, оглядывая пещерообразную студию. В свете свечи гранитные стены и пол поблескивали, словно напичканные вкраплениями бриллиантов. Пока я продолжала небольшую экскурсию, Джев обошел комнату, зажигая свечи. - Кухня слева, - пояснил он. – Спальня сзади. Я бросила на него жеманный взгляд через плечо. - Что это, Джев, ты заигрываешь со мной? Взгляд его черных глаз застыл на мне. - Мне начинает казаться, что ты пытаешься отвлечь меня от прежней темы разговора. Я провела пальцем по единственной фамильной ценности в комнате – посеребренному зеркалу в полный рост, которое выглядело так, будто однажды украшало спальню средневекового французского замка. Мама была бы впечатлена. Джев опустился на черный кожаный диван, раскинув руки вдоль спинки. - В этой комнате не я отвлекаю внимание. - О, и что бы это значило? Прохаживаясь по комнате, я чувствовала, как он буквально пожирает меня взглядом. Ни разу не моргнув, он оценивающе оглядел меня с головы до ног, от чего меня бросило в жар. Даже поцелуй был бы не таким интимным. Отогнав от себя пелену тепла, пробужденную его взглядом, я остановилась, созерцая потрясающую картину, написанную маслом. Цвета поражали своей насыщенностью, а детали – своим напором. - «Падение Фаэтона», - сообщил Джев. – У греческого бога солнца Гелиоса был сын от земной женщины - Фаэтон. Каждый день Гелиос проносился по небу на своей колеснице. Однажды хитростью Фаэтон убедил отца позволить ему прокатиться на колеснице, хотя он не был достаточно силен и искусен, чтобы справиться с лошадьми. Как и ожидалось, кони вышли из-под контроля и упали на землю, сжигая все на своем пути. – Он замолчал, вынуждая меня посмотреть на него. – Я уверен, ты знаешь, какое имеешь на меня влияние. - Теперь ты издеваешься надо мной. - Признаюсь, я люблю тебя подразнить. Но есть вещи, с которыми я никогда не шучу. – С его лица исчезли все признаки задора, и глаза смотрели со всей серьезностью. Все еще находясь в плену его глаз, я наконец приняла то, что он с такой простотой открыл мне. Он – падший ангел. Мощь, исходящая от него, отличалась от той, что ощущалась в присутствии Скотта. Эта была сильнее, жестче. Даже сейчас воздух пронзало живой энергией. Каждая клетка моего тела стала сверхчувствительна к его присутствию, реагируя на каждое его движение. - Я знаю, что ты падший ангел, - произнесла я. – Я знаю, что вы заставляете нефилимов приносить клятву верности. Вы завладеваете их телами. В той войне, что идет сейчас, ты и Скотт сражаетесь по разные стороны баррикад. Не удивительно, что тебе он не нравится. - Ты вспоминаешь. - Не совсем. Если ты падший, зачем ведешь дела с Хэнком, нефилимом? Разве вы не должны быть заклятыми врагами? Наверное, прозвучало резче, чем хотелось бы. Просто я еще не могла определить, как относиться к тому факту, что Джев – падший ангел. Злодей. Дабы не позволить этому открытию вогнать меня в панику, я постаралась напомнить себе, что однажды я уже это все знала. И если я могла справиться с этим тогда, смогу и сейчас. И снова его черты исказила жалость. - Кстати о Хэнке. – Он провел руками по лицу. - Что с ним? – Я уставилась на него, пытаясь вычислить, какую страшную тайну он пытался мне открыть. Его лицо выражало глубочайшее сочувствие, и я инстинктивно напряглась, готовясь к худшему. Джев встал, подошел к стене и оперся на нее рукой. Рукава рубашки были собраны до локтей, голова опущена. - Я хочу знать все, - заявила я. – Начиная с тебя. Я хочу вспомнить нас. Как мы встретились? Что значили друг для друга? Затем я хочу, чтобы ты рассказал мне все о Хэнке. И не беспокойся о том, что мне может не понравиться то, что я услышу. Помоги мне вспомнить. Я не смогу так жить. Я не смогу двигаться вперед, не зная, что оставляю позади. Я не боюсь Хэнка, - добавила я. - Я боюсь того, на что он способен. Для него не существует границ. Он заходит так далеко, как только может. И хуже всего – ему нельзя доверять. Ни в чем, – он замялся. – Я выложу все. Расскажу то, что ты хочешь знать, но только потому, что Хэнк обманул меня. Ты не должна быть втянута во все это. Я делал все от меня зависящее, чтобы ты оставалась вне игры. Хэнк дал слово, что будет держаться подальше от тебя. А теперь вообрази мое удивление, когда ты сказала мне сегодня ранее, что у него планы на твою маму. Если он вернулся в твою жизнь, это значит, он что-то задумал. А, следовательно, ты не в безопасности, и мы возвращаемся к началу. Правда не подвергнет тебя большей опасности. Пульс стучал в висках, и тревога уже приобретала не только интуитивный характер. Хэнк. Как я и подозревала, все ниточки вели к нему. - Помоги мне вспомнить, Джев. - Ты правда этого хочешь? – Он изучал мое лицо, желая убедиться, что я абсолютно уверена. - Да, - ответила я с большей храбростью, чем на самом деле испытывала в тот момент. Джев опустился на край дивана. Осторожно расстегнул рубашку. И хотя его действия застали меня врасплох, инстинкт подсказывал мне набраться терпения. Оперевшись локтями на колени, Джев склонил голову между обнаженных плеч. Каждый мускул на спине был неподвижен. На мгновение он напомнил мне Фаэтона с картины, каждое сухожилие высечено и выгравировано. Я сделала шаг по направлению к нему, затем второй. Угасающий свет свечи отбрасывал блики на его спине. Я резко втянула воздух. Две зазубренные полосы рваной плоти уродовали его безупречную спину. Раны были свежими и красными, и от увиденного у меня скрутило желудок. Я даже не могла представить, какую боль он испытывал. Не могла представить, что послужило причиной этих зверств. - Дотронься до них, - произнес Джев, глядя на меня своими непроницаемыми черными глазами, на поверхности которых теперь заплескалось волнение. – Сосредоточься на том, что ты хочешь узнать. - Я… не понимаю. - Той ночью, когда я увез тебя из 7-Eleven, ты порвала мне рубашку и дотронулась до шрамов от крыльев. Ты видела одно из моих воспоминаний. Я озадаченно моргнула. Так это была не галлюцинация? Хэнк, Джев, девушка в клетке – они из его воспоминаний? Все сомнения, какие у меня еще оставались, тут же испарились. Шрамы от крыльев. Конечно. Он же падший ангел. И хотя я не знала всего принципа их работы, когда коснулась шрамов, я видела то, что никто больше не мог знать. Кроме Джева. Наконец я получила желаемое – окно в прошлое, но мною завладевал страх. - Наверное, следует предупредить тебя, что если ты попадешь в воспоминания, которые включают тебя, могут возникнуть осложнения, - начал он. – Ты можешь увидеть свою копию. Ты и мое воспоминание о тебе можете оказаться там одновременно, и тогда тебе придется наблюдать за событиями в качестве невидимого участника. Но есть и другой вариант развития событий: ты попадешь в свою собственную версию воспоминаний. Это значит, что ты можешь пережить мои воспоминания с твоей точки зрения. В этом случае ты не увидишь двойника. Ты будешь единственной своей версией в воспоминании. Конечно, оба варианта возможны, но первый встречается гораздо чаще. Руки задрожали. - Мне страшно. - Я дам тебе пять минут. Если не вернешься, я сниму твою руку со шрамов. Это разорвет соединение. Я закусила губу. Это твой шанс, - сказала я себе. – Не убегай, не сейчас, когда ты зашла так далеко. Правда пугает, но незнание калечит. Уж ты-то должна это понимать. - Дай мне полчаса, - заявила я твердо. Затем постаралась очистить разум, приводя в порядок скачущие мысли. Мне не нужно ничего понимать прямо сейчас. Мне всего лишь надо сделать решительный шаг. Я вытянула руку лишь до середины расстояния, разделявшего нас. Зажмурилась, собираясь с силами. И почувствовала благодарность, когда Джев, накрыв мою руку своей, направил меня до конца.
Моей первой осознанной мыслью было то, что я приперта к стенке. Нет. Заперта внутри чего-то. Заперта в очень тесном гробу. Опутана сетью. Беззащитна и полностью во власти другого тела. Тела, которое выглядело точь-в-точь как мое собственное: те же руки, те же волосы, идентичные вплоть до мельчайших деталей, но которое мне не подчинялось. Странное тело-фантом, которое действовало против моей воли, увлекая меня за собой. Моей второй мыслью был Патч. Патч целовал меня. Целовал меня так, что этим пугал даже больше, чем тело-призрак и его непреодолимая власть надо мной. Его губы, повсюду. Дождь, теплый и сладкий. Раскаты далекого грома. И его тело, излучающее жар, было совсем близко и заслоняло собой все пространство. Патч. Удивленная и потрясенная, я вцепилась ногтями в воспоминание, мысленно взывая, чтобы меня выпустили. Я задыхалась, как после длительного пребывания под водой. В тот же миг мои глаза распахнулись. - Что? – спросил Джев, бережно хватая меня за плечи, когда я рухнула на него. Мы по-прежнему находились в его гранитной студии, все те же свечи мерцали вдоль стен. Я испытала облегчение оттого, что вернулась в знакомую обстановку. Ощущать себя в ловушке было ужасно. Ужасно ощущать себя плененной в теле, которым не можешь управлять. - Твое воспоминание было обо мне, - я задыхалась. - Но не было двойника. Я была заперта внутри своего тела, но не могла его контролировать. Я не могла управлять им. Было… жутко. - Что ты видела? - спросил он, его тело напряглось так, словно было высечено из камня. Один сильный толчок в неверном направлении, и он вполне может разбиться. - Мы были здесь, наверху, в сарае. Когда я произнесла твое имя, я не сказала Джев. Я назвала тебя Патчем. И ты… целовал меня, - я была слишком потрясена, чтобы смущаться. Джев убрал волосы с моего лица и погладил по щеке. - Все верно, - пробормотал он. - Тогда ты знала меня под именем Патч. Я пользовался им, когда мы только познакомились. И отказался от него, когда потерял тебя. И до сих пор назывался Джевом. Разрыдаться было не самым умным решением, но я не смогла удержаться. Джев – это Патч. Мой прежний парень. Внезапно это обрело смысл. Неудивительно, что никто не признал Джева по имени – он изменил его сразу, как я исчезла. - Я ответила на твой поцелуй, - произнесла я, не переставая тихонько плакать. - В том воспоминании. Выражение жесткости на его лице смягчилось. - Это плохо? Я задумалась, могу ли рассказать ему, что его поцелуй сотворил со мной. Это было так приятно, и одновременно так напугало меня, что я выпала из его воспоминания. Чтобы избежать необходимости отвечать ему, я сказала: - Ты говорил мне раньше, что как-то раз уже пытался привести меня сюда, к себе домой, но Хэнк помешал нам. Мне кажется, что именно это я и видела. Но я не увидела Хэнка. Я не успела зайти так далеко, разорвав контакт. Я не вынесла того, что находясь в своем теле, была не в состоянии его контролировать. Я оказалась не готова к тому, насколько реальны эти ощущения. - Девушка, которая владела твоим телом, это ты сама, - напомнил он мне. - Ты в прошлом. До того, как потеряла свою память. Я вскочила и зашагала по комнате. - Я должна вернуться. - Нора… - Я должна встретиться с Хэнком. А я не могу сделать этого здесь, пока не увижусь с ним там, - сказала я, поднося палец к шрамам Джева. И с самой собой, подумала я. Ты должна посмотреть в лицо той части тебя, которая знает правду. Джев посмотрел на меня оценивающе. - Ты хочешь, чтобы я тебя вытащил? - Нет, на этот раз я собираюсь идти до конца. В тот миг, когда я вернулась в воспоминания Джева, мне показалось, словно щелкнул переключатель, и следующее, что я увидела, было то, что я заново переживала события из прошлого глазами девочки, которой я была до того, как мне стерли память. Ее тело главенствовало над моим, а ее мысли затмевали мои собственные. Я дышала, сквозь приступы паники, стремясь открыть себя ей - себе.
Снаружи шел дождь, с металлическим стуком барабаня по крыше сарая. Мы с Патчем были мокрыми насквозь, и он слизывал капли дождя с моей губы. Я просунула кончики пальцев за пояс его джинсов и притянула к себе. Наши губы скользили вдоль друг друга – жаркое отвлечение от сырого воздуха. Он с нежностью потерся носом о мою шею. - Я люблю тебя. Сейчас я счастливее, чем когда-либо в жизни. Я собиралась было ответить, но в тот же миг в темной части сарая послышался необъяснимо знакомый мужской голос. - Как трогательно. Хватайте ангела. Группа невероятно высоких молодых людей, несомненно, нефилимов, выбежали из тени и, окружив Патча, скрутили руки у него за спиной. Я едва успела понять, что происходит, как голос Патча ворвался в мои мысли так ясно, как если бы он говорил мне в ухо. Когда я начну драться, беги. Возьми джип. Не езжай домой. Оставайся в джипе и продолжай ехать, пока я не найду тебя. Человек, который держался в глубине сарая и отдавал приказы остальным, сделал шаг вперед в жуткий свет карнавальных огней, проникающий сквозь многочисленные щели в стенах. Он выглядел неестественно молодо для его возраста, с ясными голубыми глазами и безжалостным изгибом рта. - Мистер Миллар, - прошептала я. Как он тут оказался? После всего, что я пережила этой ночью, после почти удавшегося покушения на мою жизнь, после того, как узнала грязную правду о своем рождении и преодолела столько всего, чтобы быть с Патчем, теперь еще и это? Это казалось нереальным. - Позволь мне как следует представиться, - сказал он. - Я - Черная Рука. Я хорошо знал твоего отца, Гаррисона. И я рад, что его здесь нет, и он не увидит, как низко ты пала, общаясь с этим дьявольским отродьем, - он покачал головой. – Ты не та девочка, какой, я думал, ты вырастешь, Нора. Братаешься с врагом, высмеивая свое наследие. У меня также есть сведения, что ты вчера взорвала конспиративную квартиру одного из моих нефилимов. Но, тем не менее, я могу простить это, – он сделал многозначительную паузу. – Скажи мне, Нора, ты была той, кто убил моего дорого друга Чонси Ланже? Кровь застыла в жилах. Я разрывалась между желанием солгать и пониманием, что из этого не выйдет ничего хорошего. Он знал, что я убила Чонси. Неприветливо скривив губы, он смотрел на меня с осуждением. Сейчас! Закричал Патч, ворвавшись в мои мысли. Беги! Я кинулась к дверям сарая. Но успела сделать лишь несколько шагов, как нефилим схватил меня за локоть. Так же быстро он завел вторую мою руку за спину. Я попыталась вырваться, каждым движением отчаянно стремясь прорваться к выходу. Позади меня раздавался звук шагов Хэнка Миллара, пересекающего сарай. - Я должен это Чонси. Озноб, который я испытывала из-за холодного дождя, исчез, струйки пота стекали у меня под рубашкой. - У нас были общие цели. Одну мы собирались довести до конца, - продолжил Хэнк. – И кто бы мог подумать, что из всех людей именно ты будешь близка к тому, чтобы разрушить ее? На ум пришла масса язвительных ответов, но я не решилась высказать их Хэнку. Все, чем я располагала, было время, и мне было необходимо его потянуть. Нефилим скрутил меня, а Хэнк из-за пояса своих брюк вынул длинный, тонкий кинжал. Коснись моей спины. Голос Патча прорвался сквозь панический страх, от которого у меня звенело в ушах. В отчаянии я покосилась на него. Войди в мое воспоминание. Дотронься до того места, где крылья срастаются со спиной. Он кивнул, побуждая меня к действию. Легче сказать, чем сделать, подумала я в ответ, хотя знала, что он не услышит меня. Между нами было расстояние в пять или шесть футов, и мы оба были в плену у нефилимов. - Отпусти меня, - рявкнула я на нефилима, сцепившего мне руки. - Мы оба знаем, что я никуда не уйду. Я не смогу убежать ни от кого из вас. Нефилим взглянул на Хэнка, который подтвердил мою просьбу легким кивком. Потом вздохнул, почти скучающе. - Мне жаль, что приходится это делать, Нора. Но правосудие должно быть свершено. Чонси сделал бы для меня то же самое. Я потерла внутреннюю часть локтей - кожа горела в тех местах, за которые нефилим держал меня. - Правосудие? А как насчет семьи? Я твоя дочь по крови. И только. - Ты – паразит на древе моего рода, - парировал он. - Перебежчик. Позор. Я одарила его самым мрачным взглядом из своего арсенала, несмотря на то, что живот скрутило от страха. - Ты здесь, чтобы отомстить за Чонси, или это попытка сохранить лицо? Не можешь смириться с тем, что твоя дочь встречается с падшим ангелом и позорит тебя перед твоей крохотной армией нефилимов? Я недалека от правды? Если я не желала вывести его из себя, то явно переборщила. Хэнк слегка нахмурился. Думаешь, ты успеешь войти в мои воспоминания, прежде чем он свернет тебе шею? Мысленно прошипел мне Патч. Я не смотрела на него, боясь, что если сделаю это, утрачу свою решимость. Мы оба знали, что побег в его воспоминания не поможет мне убраться отсюда. Это лишь переместило бы мой разум в видения его прошлого. И я предположила, Патч хотел, чтобы, когда Хэнк станет убивать меня, я была в другом месте. Патч знал, что это конец, и старался спасти меня от боли, которую сулит мне присутствие на собственной казни. В сознании отчетливо возник дурацкий образ страуса, спрятавшего голову в песок. Если я умру в ближайшие несколько секунд, то не раньше, чем произнесу слова, которые, я надеялась, будут преследовать Хэнка до конца вечности. - Я думаю, здорово, что ты предпочел считать своей дочерью Марси, а не меня, - сказала я. - Она симпатичная, популярная, встречается с правильными парнями, и слишком тупа, чтобы расспрашивать тебя обо всем, чем ты занимаешься. Но я точно знаю, мертвые могут возвращаться. Сегодня ночью я видела своего отца, моего настоящего отца. Недовольство на лице Хэнка стало заметнее. - Если он смог прийти ко мне, значит, и мне ничто не мешает навестить Марси или твою жену. И на этом я не остановлюсь. Я знаю, что ты снова начал встречаться с моей мамой. Живая или мертвая, я расскажу ей правду о тебе. Как думаешь, много свиданий ты урвешь, прежде чем я поведаю ей, что ты убил меня? Это все, что я успела сказать, прежде чем Патч протаранил своим коленом живот нефилима, удерживающего его за правую руку. Нефилим рухнул, а Патч занес кулак свободной руки перед носом другого нефилима, который вцепился в его левую руку. Раздался ужасный хруст и надрывный вой. Я рванула к Патчу и встала перед ним. - Скорее, - сказал он, заводя мою руку себе за спину и засовывая ее под рубашку. Растопыренными пальцами я слепо водила по спине Патча, надеясь установить контакт с местом, где его крылья соединяются с кожей. Крылья его были сделаны из бесплотной материи, и я не могла их увидеть или почувствовать, но при этом они занимали большую часть его спины и их будет трудно не нащупать. Кто-то - Хэнк или один из нефилимов - тянули меня за плечи, но я лишь ненамного отстранилась, потому что Патч сомкнул руки вокруг моей талии, удерживая меня перед собой. Времени у меня было мало, и я во второй раз принялась шарить ладонью по гладкой и упругой коже на спине Патча. Где же его крылья? Он небрежно поцеловал меня в лоб и пробормотал что-то невнятное. На большее времени не было - жгучий белый свет ворвался в глубину моего сознания. В следующий же миг я оказалась парящей в темном пространстве вселенной, испещренной вспышками разноцветных огней. Я знала, что должна продвигаться вперед, к любой из миллионов световых вспышек, каждая из них – это отдельное воспоминание, но они, казалось, находились за мили от меня. Я слышала, как кричит Хэнк, и знала: это означало, что я еще не окончательно перешла из реальности в воспоминания. Может быть, моя рука была рядом с основанием крыльев Патча, но недостаточно близко. Я не могла избавиться от всплывающих картинок всех тех ужасных болезненных способов, коими Хэнк может прервать мою жизнь, и я начала свой путь в темноте, решив последний раз взглянуть на Патча в его воспоминаниях, прежде чем все будет кончено. Слезы застилали мне глаза. Это конец. Я не хотела, чтобы тот самый момент подкрался ко мне сзади без предупреждения. Мне так много нужно сказать Патчу. Знал ли он, как много он значил для меня? То, что было между нами – это еще только начиналось. Все это не может вот так разрушиться, в один миг. Я вызвала в голове картинку с лицом Патча. Я выбрала ту, когда впервые увидела его. Его длинные волосы завитушками обрамляли уши, а глаза смотрели так, словно не упускали ни одной детали, проникая во все секреты и желания моей души. Я вспомнила испуганное выражение на его лице, когда я, ворвавшись в Аркаду Бо и сорвав ему игру на бильярде, потребовала, чтобы он помог мне закончить наше задание по биологии. Вспомнила его волчью ухмылку, подбивающую меня подыграть ему, когда он приблизился, чтобы поцеловать меня в самый первый раз у меня на кухне… Патч тоже кричал. Не здесь передо мной, в его воспоминаниях, а там, внизу - в сарае. Два слова вознеслись над другими, достигнув моих ушей искаженными, словно они преодолели огромное расстояние. Сделка. Компромисс. Я нахмурилась, стараясь услышать больше. О чем это Патч говорит? Внезапно я испугалась, что мне это не понравится. Нет! Завопила я, стремясь остановить Патча. Попыталась вернуть себя обратно в сарай, но тщетно - я бултыхалась в вакууме. Патч! О чем ты с ним говоришь? Всем телом я ощутила странный рывок, будто кто-то тащил меня за позвоночник. Звуки орущих голосов стихали позади меня, в то время как я неслась в сторону ослепительного света внутри коридоров памяти Патча. Снова.
Разом я очутилась во втором воспоминании. Промозглый воздух подсказывал, что я вновь оказалась в сарае в компании Хэнка, его нефилимов и Джева, и я пришла к выводу, что это воспоминание начиналась как раз на том месте, где обрывалось предыдущее. Я ощутила знакомый рывок, но в этот раз я не была заперта внутри своей более ранней версии. Мысли и действия принадлежали нынешней мне. Теперь я была двойником, сторонним наблюдателем, видящим ситуацию так, как ее запомнил Джев. Сам Джев придерживал мою вялую и податливую копию. Тело было совершенно безвольным за исключением руки, раскинутой на его спине. Глаза закатились к затылку, и мне вдруг стало интересно, запомню ли я оба воспоминания, когда вернусь в реальность. - Ах, да. Я слышал об этом трюке, - произнес Хэнк. – Полагаю, это правда? Она в данный момент внутри твоих воспоминаний, а все лишь потому, что она коснулась твоих крыльев? Взглянув на него, я почувствовала накатившую на меня волну беспомощности. Неужели я только что сказала, что он мой отец? Да. Мной обуревало желание колотить кулаками в его грудь, пока он не опровергнет эти слова, но истина жгла изнутри словно лихорадка. Как бы сильно я не ненавидела его, это не изменит того факта, что его мерзкая кровь струится по моим венам. Может, Гаррисон Грей и отдал мне всю свою отеческую любовь, Хэнк Миллар дал мне жизнь. - Я готов заключить сделку, - начал грубо Джев. – Я дам тебе то, что ты хочешь, в обмен на жизнь Норы. Губы Хэнка подернулись. - Что же у тебя может быть такого, что я могу захотеть? - Ты создаешь армию нефилимов в надежде низвергнуть падших ангелов не позднее Хешвана. Не удивляйся. Я не единственный ангел, кто знает о твоих намерениях. Группы падших объединяются в союзы, и в их планы входит заставить своих вассалов пожалеть о том, что они даже помышляли о свободе. Ох, нелегкий Хешван выпадет на долю каждого нефилима, который носит метку верности Черной Руке. И это лишь верхушка айсберга, когда речь заходит о том, что у них имеется наготове. И тебе никогда не узнать, что именно, если у тебя не будет своего человека внутри. Хэнк жестом приказал своим людям выйти. - Оставьте меня наедине с ангелом. Заберите девчонку. - Ты, верно, шутишь, если полагаешь, что я спущу с нее глаз, - вмешался Джев. Хэнк уступил, надменно усмехнувшись. - Ладно-ладно. Держи ее, пока можно. – Как только нефилимы вышли, он добавил: - Продолжай. - Сохрани Норе жизнь, и стану твоим шпионом. Русые брови Хэнка взметнулись вверх. - Ну, надо же. Твои чувства к ней сильнее, чем я думал. – Его взгляд прошелся по моему бессознательному телу. – Осмелюсь сказать, она этого не стоит. К сожалению, мне абсолютно наплевать, что ты и твои дружки ангелы-хранители думаете о моих планах. Я куда более заинтересован в падших ангелах и том, что они думают, и в любых мерах противодействия, что они могут предпринять. А ты больше не один из них. Как ты собираешься втереться к ним в доверие? - Оставь это мне. Хэнк смерил его придирчивым взглядом. - Ладно, - ответил он, наконец. – Я заинтригован. – Безразлично пожал плечами. – В любом случае, я ничего не теряю. Полагаю, ты хочешь, чтобы я принес клятву? - Безусловно, - ответил Джев хладнокровно. Снова вытащив клинок из-за пояса брюк, Хэнк оставил надрез на левой ладони. - Клянусь, что оставлю девчонку в живых. Если я нарушу клятву, я буду молить о смерти и вернусь к праху, из которого был создан. Джев принял протянутый ему нож и надрезал ладонь. Сжав руку в кулак, он стряхнул несколько капель крови на землю. - Клянусь снабжать тебя всей информацией о планах падших, какую смогу раздобыть. Если я нарушу клятву, я добровольно закую себя цепями ада. Они пожали друг другу руки, смешивая кровь. К тому времени как они разорвали рукопожатие, раны полностью исцелились. - Будь на связи, - иронично обронил Хэнк, отряхивая рубашку, будто пребывание в сарае каким-то образом запачкало ее. Он поднес телефон к уху и, уловив озадаченный взгляд Джева, пояснил: - Хочу узнать, готова ли машина. Однако когда он заговорил по телефону, голос сделался совсем бесчувственным. - Пришли сюда людей. Всех. Я хочу, чтобы они забрали девчонку. Джев не пошевелился. Даже когда послышались звуки приближающихся шагов, он лишь произнес: - Что это значит? - Я поклялся, что позволю ей жить, - пояснил Хэнк. – Когда я отпущу ее, зависит от меня… и от тебя. Она твоя, как только добудешь мне достаточно информации, чтобы я смог расправиться с падшими к Хешвану. Считай, что Нора – своеобразная гарантия. Глаза Джева метнулись к двери, но Хэнк учтиво заметил: - Я бы не стал этого делать. Они в двадцать раз превосходят тебя численностью. Ни я, ни ты не хотели бы, чтобы Нора пострадала в этой потасовке. Будь умницей. Отдай ее. Джев дернул Хэнка за рукав, подтаскивая его ближе. - Если ты заберешь ее, я позабочусь о том, чтобы твой труп в ближайшее время удобрял землю, на которой мы стоим, - пригрозил он самым злобным голосом, который я когда-либо слышала. Однако на лице Хэнка не было ни намека на страх. Более того, он чуть было не расплылся в улыбке. - Мой труп? Мне начинать смеяться? Хэнк распахнул дверь, и его нефилимы ворвались внутрь. Словно сон, воспоминания Джева прервались, не успев начаться. Последовал неловкий момент дезориентации, и затем глаза сфокусировались на гранитной студии. Впереди в свете свеч возвышался силуэт Джева. Пламя было слабым, но этого было достаточно, чтобы добавить его взгляду сурового блеска. И впрямь – темный ангел. - Хорошо, - прошептала я, страдая от ощущения затяжного головокружения. – Хорошо… наверное. Он улыбнулся, но выражение лица оставалось неопределенным. - Хорошо наверное? Это все? Я подняла на него взгляд. Я едва могла смотреть на него как прежде. По щекам текли слезы, а я даже не осознавала, когда начала плакать. - Ты заключил сделку с Хэнком. Ты спас мне жизнь. Ты сделал это ради меня. Почему? - Ангел, - прошептал он, обхватывая ладонями мое лицо. – Ты, верно, не отдаешь себе отчет в том, на что я готов пойти, лишь бы ты была рядом. Горло сдавило от нахлынувших эмоций. Я не могла подобрать слов. Хэнк Миллар, человек, который годами находился в тени, теперь, оказывается, дал мне жизнь, только чтобы попытаться ее забрать. И только благодаря Джеву я жива. Хэнк Миллар. Человек, которого как своего принимали в нашем доме на бесчисленных мероприятиях. Который улыбался и целовал мою маму. Который говорил со мной тепло и по-дружески… - Он похитил меня, - заключила я, сложив кусочки воедино. Я и раньше это подозревала, но воспоминания Джева восполнили пробелы с шокирующей ясностью. – Он поклялся не убивать меня, но держал в заложниках, мотивируя тебя шпионить для него. Целых три месяца. Он врал всем целых три месяца. И все ради того, чтобы получить информацию о падших ангелах. Он позволил маме думать, будто я умерла. Конечно, позволил. Он не раз доказывал, что не испытывает угрызений совести, когда надо замарать руки. Он – могущественный нефилим, умело пользующийся играми разума. И бросив меня на кладбище, он позаботился о том, чтобы я ничего не вспомнила. В конце концов, он не мог отпустить меня и позволить разнести весть о его дьявольских деяниях по всему миру. - Я ненавижу его. Словами не передать, как я зла на него. Я хочу, чтобы он заплатил за это. Чтоб он сдох! – прокричала я с твердой решимостью. - Метка на твоем запястье, - начал Джев. – Это не родимое пятно. Я видел его раньше. Дважды. На моем прежнем вассале, нефилиме по имени Чонси Ланже. У Хэнка Миллара тоже есть такая отметка, Нора. Она связывает тебя с их родословной, своего рода внешнее выражение генетического маркёра или последовательности ДНК. Хэнк – твой биологический отец. - Я знаю, - ответила я, с горечью покачав головой. Он переплел наши пальцы, оставляя легкий поцелуй на костяшках моей руки. Тело тут же среагировало на прикосновение его губ, и по коже прокатилось щекочущие покалывание. - Ты помнишь? - Я сама сказала об этом в твоем воспоминании, но, должно быть, для меня это не было новостью. Я не была удивлена. Я была в ярости. Не помню, когда впервые узнала об этом. – Я провела пальцем по отметке, рассекающей внутреннюю сторону запястья. – Но я чувствую это. Между моим разумом и сердцем образовался пробел, но я чувствую правду. Говорят, когда люди теряют зрение, у них обостряется слух. Я потеряла часть воспоминаний, но возможно у меня развилась интуиция. Мы обдумали таковую возможность в молчаливой тишине. Только Джев не догадывался, что мой настоящий родитель был не единственным предметом суждений моей интуиции. - Не хочу говорить о Хэнке. Не сейчас. Лучше поговорим о том, что еще я видела. Или скорее, что я обнаружила. Он оглядел меня с равной степенью любопытства и беспокойства. Глубоко вздохнув, я начала: - Я узнала, что либо была безумно влюблена в тебя, либо отыграла лучшее представление в своей жизни. Его взгляд остался настороженным, но мне показалось, я уловила искорку надежды. - А к какому варианту склоняешься ты? Есть только один способ проверить. - Для начала мне хотелось бы узнать, что произошло между тобой и Марси. И это один из тех случаев, когда полное обнародование фактов – в твоих же интересах, - предупредила я. – Марси сказала, ты был ее летним увлечением. Скотт поведал мне, что она сыграла не малую роль в нашем разрыве. Не хватает только твоей версии. Он задумчиво почесал подбородок. - Я похож на летнее увлечение? Я постаралась представить Джева, играющего в Фрисби на пляже и намазывающего крем от загара. Попробовала представить, как он покупает Марси мороженое, прогуливаясь на променаде и терпеливо выслушивая ее бесконечную болтовню. Как бы я ни старалась, подобные образы вызывали у меня улыбку. - Намек понят, - усмехнулась я. – Продолжай. - Марси была заданием. Тогда я еще не вышел из-под подчинения, все еще носил крылья, что делало меня ангелом-хранителем, исполнял приказы архангелов, а они хотели, чтобы я за ней присмотрел. Она дочь Хэнка, что приравнивается к высшей степени опасности. Я оберегал ее, но то было занятие не из приятных. Я постарался избавиться от всех воспоминаний. - Значит, ничего не было? Уголки его губ слегка подернулись вверх. - Я чуть не пристрелил ее раз или два, но этом веселье закончилось. - Упустил такую возможность. Он пожал плечами. - Всегда бывает второй шанс. Все еще хочешь поговорить о Марси? Удержав его пристальный взгляд, я покачала головой. - Что-то я не расположена к разговорам, - призналась я шепотом. Встала на ноги, потянув его за собой, почувствовав легкое головокружение из-за дерзости своего следующего поступка. Меня одолевало множество эмоций, но все они были настолько мимолетны, что я могла уловить только две. Любопытство и страсть. Он стоял неподвижно. - Ангел, - произнес он резко, проводя большим пальцем по моей щеке, но я немного отстранилась. - Не спеши. Если внутри меня и осталось хоть единое воспоминание о тебе, я не могу его найти. Но это была лишь часть правды. Вторую половину я не стала открывать ему. Я втайне мечтала об этом моменте с тех самых пор, как впервые увидела Джева. В своей голове я создала сотни возможных вариаций развития событий, но мое воображение и близко не подходило к тому, что я испытывала в данный момент. Я чувствовала непреодолимое притяжение, манящее меня все ближе и ближе. Что бы ни случилось, я никогда не забуду ощущений, испытанных с Джевом. Я желала запечатлеть в памяти его прикосновения, вкус и даже запах настолько прочно, чтобы никто – никто – не смог бы стереть их. Я скользнула руками вверх по его торсу, запоминая рельеф каждой мышцы. Вдохнула тот же аромат, что услышала в ту первую ночь в Тахо. Кожа, пряность, мята. Проследила пальцами линии его лица, с любопытством изучая угловатые, почти итальянские черты. За все это время Джев не шелохнулся, испытывая свою выдержку с закрытыми глазами. - Ангел, - повторил он натянуто. - Еще нет. Растопырив пальцы, зарылась ими в его волосы, чувствуя их шелковистое трепетание. Я предала памяти каждую малейшую деталь. Бронзовый оттенок его кожи, уверенную осанку, чарующую длину его ресниц. Если бы я рисовала его портрет, линии не были бы идеальны, не соблюдалась бы строгая симметрия, но от этого он казался мне еще прекрасней. Отпустить тормоза, приказала я себе. Склонившись ближе, я закрыла глаза. Его губы распахнулись, встречая мои, а усердно удерживаемый контроль отдавался дрожью во всем теле. Его руки обвились вокруг меня, прижимая к себе. Поцелуй стал напористей, и глубина отклика моего тела лишила меня присутствия духа. Ноги казались тяжелыми и непослушными. Я погрузилась в Джева, а он медленно опустился вниз по стене, и в итоге, я очутилась верхом на его коленях. Все внутри меня озарилось ярким светом, и его тепло поглотило каждый пустующий уголок сознания. Между нами разверзся скрытый мир, тот, что был одинаково пугающим и знакомым. Я понимала, что это реально. Я уже целовалась так раньше. Я уже целовалась так раньше с Патчем. Помню, что я называла его только Джевом, но почему-то Патч казалось… правильней. Обжигающее удовольствие от его поцелуев с ревом ворвалось в мою память, угрожая поглотить меня целиком. Я отстранилась первой, проводя языком по нижней губе. Патч вопросительно усмехнулся: - Не плохо? Я снова склонилась к нему: - Старание путь к совершенству.
Часто заморгав, я наконец открыла глаза, и комната приняла очертания. Было темно. Прохладно. И самая роскошная и восхитительная ткань на свете ласкала кожу. Воспоминания о прошедшей ночи вихрем ворвались в сознание. Мы с Патчем целовались часы напролет… Я смутно помнила, как пробормотала что-то о том, что не было сил ехать домой… И уснула у Патча. Собравшись с силами, я приняла сидячее положение. - Мама меня прибьет! – выпалила я в пустоту. Во-первых, с утра нужно идти в школу. Во-вторых, я пропустила комендантский час и даже не удосужилась позвонить и объяснить почему. Патч сидел в кресле в углу, кулаком подперев подбородок. - Уже все уладил. Я позвонил Ви. Она согласилась поручиться за тебя. Она рассказала твоей маме, что вы были у нее, смотрели пятичасовую экранизацию «Гордости и предубеждения» и потеряли счет времени, ты заснула первой, и чтоб не будить тебя, мама Ви разрешила тебе переночевать у них. - Ты звонил Ви? И она согласилась? Без вопросов? – Совсем не похоже на Ви. Особенно на новую Ви, с ее смертельной ненавистью ко всей мужской половине человечества. - Ну, возможно, она не сразу согласилась. Меня насторожили его тон и очевидная двусмысленность слов. - Ты поиграл с ее разумом? - Предпочитаю просить прощения за содеянное, а не спрашивать разрешения, прежде чем сделать что-либо. - Она – моя лучшая подруга. Ты не можешь так с ней поступать! И хотя я по-прежнему злилась на Ви за то, что она солгала мне о Патче, я верила, что у нее были на то свои причины. И пусть я не одобряю ее поведение и намерена докопаться до сути в ближайшее время, она все равно очень дорогой мне человек. Патч перешел черту. - Ты слишком устала. И выглядела такой умиротворенной в моей кровати. - Все потому, что на твоей кровати лежит какое-то заклятие, - проговорила я менее вспыльчиво. – Я могла бы спать тут вечно. Атласные простыни? – предположила я. - Шелковые. Черные шелковые простыни. Кто бы знал, сколько они стоят? Но одно было совершенно очевидно: они обладали усыпляющим и отвлекающим действием. - Поклянись, что никогда больше не будешь играть с разумом Ви. - Договорились, - легко согласился он, теперь, когда дело уже сделано. Впечатляющие извинения. - Полагаю, у тебя нет объяснения тому, почему и Ви, и мама упорно отрицали факт твоего существования? В действительности, единственные, кто признался, что помнит тебя, были Марси и Скотт. - Ви встречалась с Риксоном. Когда Хэнк похитил тебя, я стер ее воспоминания о Риксоне. Он использовал ее и причинил много боли. Он всем причинил много боли. В конце концов, было проще, чтобы все забыли его. Иначе твои друзья и родные возлагали бы надежды на арест, которому не суждено было случиться. Когда я пришел к Ви, чтобы почистить ей память, она стала драться. И до сего дня она злится. Она не знает почему, но злость глубоко укоренилась внутри нее. Стирание чьей-то памяти – непростая задача. Все равно что пытаться выковырнуть все шоколадные крошки из печенья. Совершенства не достичь. Какие-то фрагменты останутся. Необъяснимые ощущения, кажущиеся непреодолимыми и знакомыми. Ви не помнит, что я сделал с ней, но знает, что не должна мне доверять. Она не помнит Риксона, но знает, что есть парень, который причинил ей много горя. Это объясняет недоверие Ви к парням и мое мгновенное отвращение к Хэнку. Может, наш разум и почистили основательно, но несколько крупиц пропустили. - Может, дашь ей поблажку, - предложил Патч. – Она прикрывает тебя. Не только честность – хорошее качество, но и преданность. - Другими словами, спустить все на тормозах. Он пожал плечами. - Это тебе решать. Ви без колебаний солгала мне, глядя прямо в глаза. Это не какой-то незначительный проступок. Но с другой стороны, я знаю, что она чувствует. С ее памятью искусно поработали, и это не самое приятное ощущение. Определение уязвимость не описывает даже и капли всего. Она лгала, чтобы защитить меня. И чем я отличаюсь от нее? Я ни слова не сказала ей о падших ангелах и нефилимах, и прикрывалась все той же отговоркой. Я могу либо судить Ви по двойным стандартам, либо воспользоваться советом Патча и простить. - А моя мама? Собираешься и за нее поручиться? – спросила я. - Она полагает, я имею какое-то отношение к твоему похищению. Лучше уж я, чем Хэнк, - с каждым словом его голос становился жестче. – Если Хэнк заподозрит, что она знает правду, он позаботится об этом по-своему. И он еще мягко выразился. Зная Хэнка, можно утверждать, он, не колеблясь, причинит ей боль, если это поможет ему получить то, что он хочет. Тем больше причин держать ее в неведении… на данный момент. Я ни капельки не хотела сочувствовать Хэнку, каким-то образом очеловечивать его, но мне вдруг стало интересно, каким он был, когда впервые влюбился в маму. Неужели он всегда был сущим злом? Или, может, некогда мы были ему не безразличны… и только впоследствии он возвел весь этот новый мир вокруг своей нефилимской миссии, и его приоритеты сменились? Я резко оборвала свои размышления. Теперь Хэнк – зло, и только это имеет значение. Он похитил меня, и я сделаю все возможное, чтобы он ответил за это. - Говоря, что аресту не суждено было случиться, ты имел в виду, что Риксон теперь в аду. – Буквально в аду, в прямом смысле слова. Он утвердительно кивнул, и его глаза стали еще темнее. Полагаю, Патч не любит затрагивать тему ада. Равно как и любой другой падший. - В твоем воспоминании я видела, как ты согласился шпионить за падшими ангелами для Хэнка, - продолжила я. Он снова кивнул: - Что они планируют и когда. Раз в неделю я встречаюсь с Хэнком для передачи информации. - Что будет, если падшие узнают, что ты выдаешь их секреты? - Надеюсь, не узнают. Меня не обнадеживало его легкомысленное отношение к этому. - Что они сделают с тобой? - Я бывал в передрягах и похуже, однако сумел выжить. – Уголки его губ поднялись в озорной улыбке. – Столько времени прошло, а ты все не веришь в меня. - Ты можешь быть серьезным хотя бы пару секунд? Он наклонился и поцеловал мою руку, отвечая со всей искренностью. - Они бросят меня в ад. Вообще-то, они должны позволить архангелам во всем разобраться, но мы не всегда следуем этому правилу. - Объясни, - потребовала я. - Людям запрещено убивать друг друга, таков закон. Однако ежедневно совершаются убийства. Мой мир не сильно отличается в этом плане. На каждый закон найдется желающий нарушить его. Не буду притворяться невинным. Три месяца назад я заковал Риксона в аду, хотя не имел на это никакого права, кроме собственного чувства справедливости. - Ты заковал Риксона в аду? Патч с любопытством разглядывал меня. - Он должен был заплатить. Он пытался убить тебя. - Скотт рассказал мне о Риксоне, но он не знал, кто заковал его цепями, или как это случилось. Я расскажу ему, что это тебя он должен благодарить. - Мне не нужна благодарность полукровки. Но я могу рассказать тебе, как это происходит. Когда архангелы изгоняют падшего ангела с небес и вырывают его крылья, они сохраняют у себя одно перо. Перья тщательно регистрируют и охраняют. Если возникает ситуация, когда падшего надо заковать в аду, архангелы отыскивают его перо и сжигают. Символичное действие с неизбежным результатом. Фраза «гореть в аду» - не просто образное выражение. - У тебя было перо Риксона? - До того как он предал меня, он был мне почти как брат. Я знал, что у него было перо, и знал, где он его хранит. Я знал о нем все. Именно поэтому я отказался от безликих и холодных проводов. – Полагаю, Патч хотел остаться невозмутимым, но его скулы напряглись. – Я притащил его в ад и сжег перо прямо перед ним. От его рассказа у меня все волосы на головы дыбом встали. Даже если бы Ви предала меня таким ужасным образом, не уверена, что смогла бы обречь ее на те страдания, на которые он обрек Риксона. Внезапно мне стало ясно, почему Патч принимает эту тему так близко к сердцу. Отмахнувшись от страшной картины, что Патч нарисовал в моей голове, я вспомнила про перо, что нашла на кладбище. - И что, эти перья летают повсюду? И любой может наткнуться на них? Патч покачал головой. - Архангелы сохраняют одно перо для регистрации. И некоторые падшие, вроде Риксона, попадают на землю с одним или двумя нетронутыми перьями. Если такое случается, уж падший ангел позаботится, чтоб его перо не попало в чужие руки. – На его губах появился намек на улыбку. – А ты не считала нас сентиментальными. - А что происходит с остальными перьями? - Они скоропостижно сгорают на пути вниз. Падение с небес – прогулка не из приятных. - А что насчет тебя? Есть перья, запертые в тайниках? Он изумленно изогнул бровь. - Планируешь мою гибель? Я ответила улыбкой, несмотря на серьезность разговора. - Девушка должна оставлять за собой право выбора. - Жаль тебя разочаровывать, но никаких перьев. Я спустился на землю абсолютно нагим. - Ммм, - постаралась я произнести максимально небрежно, но почувствовала, как лицо начинает гореть от образа, который одно это маленькое слово поселило в моей голове. Мысли о наготе были не самыми лучшими, пока я заперта в суперсекретной, супершикарной спальне Патча. - Мне нравится, как ты смотришься в моей постели, – проговорил Патч. – Я редко снимаю покрывало. Я редко сплю. Я мог бы привыкнуть к этой картине. - Ты предлагаешь мне жилье? - Уже положил в твой карман запасной ключ. Я похлопала по карману: и впрямь что-то маленькое и твердое уютно устроилось внутри. - Как щедро с твоей стороны. - Я вовсе не считаю себя щедрым, - ответил он, удерживая мой взгляд, а голос понизился до скрипучей грани. – Я скучал по тебе, Ангел. И дня не прошло, чтобы я не чувствовал, что потерял тебя. Ты преследовала меня настолько неотступно, что я начал верить, будто Хэнк не сдержал свою клятву и убил тебя. Я видел твой призрак повсюду. Я не мог скрыться от тебя, и не хотел. Ты мучила меня, но это было лучше, чем потерять тебя. - Почему ты не рассказал мне все той ночью на аллее с Гейбом? Ты был так зол. – Я покачала головой, вспоминая каждое едкое слово, брошенное им в мою сторону. – Я думала, ты ненавидишь меня. - После того как Хэнк отпустил тебя, я следил за тобой, желая убедиться, что ты в порядке. Но я поклялся прекратить свое вмешательство в твою жизни ради твоего же блага. Я принял решение и думал, что смогу с этим справиться. Я пытался убедить себя, что у нас не было другого выбора. Но когда я увидел тебя той ночью на аллее, мои доводы разбились вдребезги. Я хотел, чтобы ты помнила меня так, как я не переставал думать о тебе. Но ты не могла. Я позаботился об этом. – Его взгляд опустился на руки, свободно сцепленные между его коленей. – Я задолжал тебе извинение, - произнес он тихо. – Хэнк стер тебе память, чтобы ты не вспомнила, что он с тобой сделал, но я не возражал. Я попросил его стереть чуть дальше, чтобы ты не помнила и меня. Я уставилась на него: - Что ты сделал? - Я хотел вернуть тебе нормальную жизнь. До падших ангелов, до нефилимов, до меня. Я думал, что только так ты сможешь пройти через все, что случилось. Думаю, ни ты, ни я не станем возражать, что я усложнил тебе жизнь. Я старался все сделать правильно, но не всегда все шло по-моему. Я долго думал и пришел к трудному решению: лучшее, что я мог сделать для твоего выздоровления и твоего будущего – это уйти в сторону. - Патч… - Что касается Хэнка, я отказался наблюдать, как он уничтожает тебя. Я отказался наблюдать, как он разрушает любую твою возможность на счастье, заставляя тебя хранить те воспоминания. Ты права – он похитил тебя, потому что думал, что сможет использовать тебя, чтобы контролировать меня. Он забрал тебя в конце июня и не отпускал до начала сентября. И каждый день в течение этих месяцев ты была заперта в полном одиночестве. Даже самые закаленные солдаты могут сломаться в одиночном заключении, и Хэнк знал, что это мой величайший страх. Он требовал, чтобы я выказывал ему свою готовность служить, даже несмотря на то, что я дал клятву. И каждую минуту тех долгих месяцев он манил меня тобой, как пса костью. В его глазах сверкнула ожесточенная злоба. - Он заплатит за это. На моих условиях, - добавил он низким, убийственным голосом, от которого у меня по спине побежали мурашки. - Той ночью в сарае он окружил нас, - продолжил он. – Единственное, о чем я мог думать, это не дать ему убить тебя на месте. Если бы я был там один, я бы сразился. Я не верил, что ты сможешь пережить битву, и жалел об этом с тех самых пор. Я бы не вынес, если бы ты пострадала, и это ослепило меня. Я недооценил, через что ты уже прошла, и за счет чего стала сильнее. Хэнк знал это, и я плыл прямо ему в руки. Я предложил сделку. Сказал, что буду шпионить для него, если он позволит тебе жить. Он согласился, затем позвал нефилимов, чтобы они забрали тебя. Я бился изо всех сил, Ангел. Они были уже порядком покалеченные, когда все же сумели вырвать тебя из моих рук. Я встретился с Хэнком через четыре дня и предложил ему оторвать мои крылья, если он отпустит тебя. Больше мне нечего было предложить, и он согласился отдать тебя, но лучшее, что я смог выбить, это конец лета. В течение следующих трех месяцев я неустанно искал тебя, но Хэнк и это предусмотрел. Он пошел на все, лишь бы сохранить твое местоположение втайне. Я поймал и пытал нескольких из его людей, но никто из них не мог сказать, где он тебя держит. Не удивлюсь, если он сказал всего одному или двум отобранным людям, назначенным наблюдать за тобой. За неделю до твоего освобождения, он прислал ко мне своего нефилима-посредника. Тот самодовольно сообщил, что Хэнк собирается почистить тебе память, и интересуется, не имею ли я каких-либо возражений. Я стер ухмылку с его лица. Затем притащил его окровавленное и подранное тело к дому Хэнка. Мы уже поджидали его, когда он вышел на работу следующим утром. Я сказал ему, что если он не хочет выглядеть, как его посредник, то почистит твою память достаточно далеко, чтобы у тебя никогда не было внезапных воспоминаний. Я не хотел, чтобы у тебя осталось хоть одно воспоминание обо мне, чтобы ты просыпалась посреди ночи от кошмаров, в которых тебя запирают в одиночестве на долгие дни. Я не хотел, чтобы ты кричала по ночам, сама не осознавая, почему это происходит. Я хотел максимально вернуть тебе прежнюю жизнь. Я понимал, что единственная возможность обезопасить тебя, это вывести тебя из игры. Затем я предупредил Хэнка, чтобы они никогда даже в сторону твою не смотрел. Я дал ему ясно понять, что если ваши пути снова пересекутся, я выслежу его и изуродую до неузнаваемости. А затем найду способ убить его, чего бы мне это ни стоило. Я думал, он достаточно умен, чтобы сдержать свою часть уговора, пока ты не сказала мне, что он встречается с твоей мамой. Инстинкт подсказывает мне, что это не связано с его любовными привязанностями. Он что-то задумал, и что бы это ни было, он использует твою маму или, что более вероятно, тебя, чтобы достичь этого. Сердце застучало в два раза быстрей. - Вот гад! Патч мрачно засмеялся. - Я бы использовал словечко покрепче, но и это сойдет. Как мог Хэнк сделать такое со мной? Очевидно, он предпочел не любить меня, но он все же мой отец. Неужели родная кровь ничего не значит? Как у него хватало наглости смотреть мне в глаза в течение этих последних дней и улыбаться? Он оторвал меня от матери. Он неделями держал меня взаперти, и теперь смеет заходить в мой дом и вести себя так, будто ему есть какое-то дело до моей семьи. - У него имеется какой-то заключительный шаг во всем этом. Не знаю, какой, но точно не безобидный. Инстинкт подсказывает мне, что он хочет привести план в действие до начала Хешвана. – Патч посмотрел на меня. – До Хешвана осталось менее трех недель. - Я знаю, о чем ты думаешь, - начала я. – Что отправишься за ним один. Но не лишай меня удовольствия одолеть его. Я в полной мере заслужила это. Патч закинул руку мне на плечо, обхватывая локтем вокруг шеи и целуя меня в лоб. - Я и не мечтал об этом. - Так что теперь? - Он на шаг впереди, но я собираюсь сравнять счет. Враг твоего врага – твой друг, и у меня есть один старый друг, который может помочь нам. Что-то в том, как он произнес слово «друг», подразумевало, что этот человек был кем угодно, но только не другом. - Ее зовут Дабрия, и я думаю, самое время позвонить ей. Похоже, Патч определился со своим следующим шагом, что ж, я тоже. Я спрыгнула с кровати и прихватила с комода свои туфли и пуловер. - Я не могу оставаться здесь. Мне нужно домой. Я не могу позволить Хэнку использовать маму подобным образом и просто молчать. Патч тяжело вздохнул. - Ты не можешь ничего ей рассказать. Она не поверит тебе. Он делает с ней то же самое, что я сделал с Ви. Если бы даже она не хотела доверять ему, ей придется. Она под его влиянием, и пока что лучше оставить все как есть. Ненадолго, пока я не выясню, что он замышляет. Меня распирало от негодования, вспыхнувшего от одной только мысли, что Хэнк контролирует маму и манипулирует ей. - Можешь просто пойти и порвать его в клочья? – спросила я. – Он заслуживает худшего, но, по крайней мере, это решит наши проблемы. И немного удовлетворит меня, - добавила я с горечью. - Нам нужно уничтожить его навсегда. Мы не знаем, кто еще помогает ему, и как далеко зашли его планы. Он собирает армию нефилимов против падших ангелов, но он знает не хуже меня, что, когда начнется Хешван, никакой армии не хватит мощи противостоять клятве, принесенной под небесами. Падшие одержат полную победу и завладеют его людьми. Должно быть, он задумал что-то еще. Но причем здесь ты? – размышлял он вслух. Внезапно он сузил глаза. – Что бы он ни замышлял, все это зависит от информации, которую он планирует получить от архангела. Но чтобы она заговорила, ему нужно ожерелье архангела. Слова Патча будто отрезвили меня. Я так увязла в откровениях этой ночи, что совершенно забыла про галлюцинацию о девушке в клетке, которая, оказывается, была настоящим воспоминанием. Значит, она не девушка, а архангел. Патч вздохнул. - Прости, Ангел. Я забегаю вперед. Давай объясню. Но я прервала его. - Я знаю об ожерелье. Я видела плененного архангела в одном из твоих воспоминаний. И я уверена, она пыталась предупредить меня, что Хэнк не должен завладеть ожерельем. Но тогда я думала, что это галлюцинации. С минуту Патч молча смотрел на меня, затем заговорил: - Она архангел и достаточно могущественный, чтобы войти в твои сознательные мысли. Очевидно, она считала необходимым предупредить тебя. Я кивнула. - Потому что Хэнк думает, что у меня твое ожерелье. - У тебя его нет. - Попробуй сказать это ему. - Это как раз то, что нам нужно, - медленно проговорил Патч. – Хэнк считает, что я подкинул тебе свое ожерелье. - Наверное. Патч нахмурился, по его темным глазам можно было догадаться, что он что-то просчитывает в уме. - Если я отвезу тебя домой, ты сможешь, при встрече с Хэнком убедить его, что тебе нечего скрывать? Нужно, чтобы он поверил, что ничего не изменилось. Словно этой ночи никогда не было. Никто, и уже тем более я, не будет винить тебя, если ты не готова к этому. Потому что в первую очередь, мне нужно знать, что ты сможешь справиться с этим. Я без колебаний ответила на его вопрос. Я могу хранить секрет, каким бы тяжким он ни был, когда на кону те, кого я люблю.
Я со всей силой вдавила в пол педаль газа Фольксвагена, надеясь, что по дороге не пересекусь с каким-нибудь скучающим полицейским, который не придумает ничего умнее, чем устроить мне нагоняй. Я ехала домой, с большой неохотой оставив Патча. Я не хотела уходить, но мысль о моей маме, оставшейся наедине с Хэнком, о том, что она лишь марионетка в его руках, была невыносимой. Хоть в этом и не было стопроцентной логики, я убедила себя, что мое присутствие может защитить ее. Альтернативой было сдаться Хэнку, и я скорее умру, чем сделаю это. После не совсем честных и, в конце концов, не удавшихся попыток убедить меня остаться до тех пор, пока не придет время ложиться спать, Патч повез меня забирать Фольксваген. Даже не знаю, чем был обусловлен тот факт, что моя машина, простояв несколько часов в промышленном районе, осталась в целости и сохранности. По крайней мере, я ожидала, что, по меньшей мере, из нее выдерут магнитолу. Добравшись до фермерского дома, я взбежала по ступенькам на крыльцо и тихонько вошла. Когда я включила на кухне свет, я едва смогла сдержать крик. Хэнк Миллар прислонился к кухонному столу, с небрежностью поигрывая стаканом воды. - Привет, Нора. В мгновение ока я нацепила на лицо воображаемую маску, пытаясь таким образом скрыть тревогу. И прищурилась, надеясь, что всем своим видом выражаю раздражение. - Что ты здесь делаешь? Он качнул головой в сторону входной двери. - Твоей матери пришлось нестись в офис. Что-то срочное, что Хьюго свалил на нее в последний момент. - Сейчас пять утра. - Ну ты же знаешь Хьюго. Нет, но я знаю тебя, хотела сказать я. Я даже быстренько нарисовала в уме такой вариант: Хэнк внушил моей маме, что ей надо уйти, чтобы, оставшись в одиночестве, загнать меня в угол. Но как он мог знать, когда я вернусь домой? Тем не менее, я не стала сразу отметать эту идею. - Я решил, что неплохо бы проявить солидарность и тоже подняться и начать свой день, - сказал он. – Как бы это выглядело, если бы я остался в постели, в то время как твоя мать работает? Он даже не стал скрывать, что ночевал здесь. Насколько я знала, это было впервые. Манипулировать разумом моей мамы – это одно, но спать в ее постели… - Я думал, ты планировала заночевать у Ви. Вечеринка закончилась так быстро? - спросил Хэнк. - Или я бы даже сказал, так поздно. От ярости мой пульс резко подскочил, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы сдержать гневные слова, готовые сорваться с языка. - Решила спать в своей постели. - Пойми намек. На его губах застыла снисходительная улыбка. - Вот это верно. - Не веришь? - бросила я вызов. - Не нужно оправдываться передо мной, Нора. Я знаю несколько причин, по которым молодая девушка вынуждена лгать о том, что ночует дома у подруги. - Он засмеялся, но звук не был приветливым. - Скажи мне. Кто этот счастливчик? – Изогнув светлую бровь, он поднял стакан к губам и опрокинул содержимое себе в рот. Сердце бешено колотилось во всех частях тела сразу, но я старалась дышать с видимым спокойствием. Он ткнул пальцем в небо. Он никак не мог узнать, что я была с Патчем. И единственный способ для Хэнка подтвердить свои догадки по поводу того, чем я занималась сегодня вечером - если я позволю ему это. Я смерила его злобным взглядом. - Вообще-то, мы с Ви смотрели фильм. Может быть, у Марси и бывали случаи побегов к парням, но, я думаю, можно с уверенностью сказать, что я не Марси. - Слишком ехидно. Если я хочу выпутаться из всего этого, надо немного отступить. Самодовольное веселье Хэнка сквозило и в его словах. - О, серьезно? - Ага, серьезно. - Я звонил матери Ви, чтобы проверить тебя, и она сообщила мне шокирующие новости. За весь вечер ты даже ни разу не переступала порог их дома. - Ты меня проверял? - Боюсь, твоя мать слишком мягко обращается с тобой, Нора. Я раскусил твою ложь и решил, что возьму все в свои руки. Я рад, что мы с тобой столкнулись и можем немного пообщаться тет-а-тет. - То, чем я занимаюсь, не твое дело. - На данный момент так и есть. Но если я женюсь на твоей матери, все старые правила будут отброшены. Мы будем семьей. - Он подмигнул, но смысл, вложенный в это подмигивание, был скорее угрожающим, чем игривым. – Я спуску не дам, Нора. Ага, рискни здоровьем. - Ты прав. Я не была у Ви. Я солгала маме, чтобы спокойно прокатиться за город для прочистки мозгов. В последнее время со мной происходит что-то странное. - Я постучала себя по голове. – Память начинает проясняться. Последние несколько месяцев уже не так расплывчаты. Я снова и снова вижу одно и то же конкретное лицо. Мой похититель. У меня пока не хватает деталей, чтобы опознать его, но это лишь вопрос времени. Его лицо по-прежнему ничего не выражало, но мне показалось, что по его глазам я увидела, как в нем нарастает гнев. Вот что я думаю: ты - гнусный ублюдок. - Проблема в том, что на обратном пути в город эта развалюха, называемая моей машиной, сломалась. Я не хотела проблем за из-за того, что так поздно каталась в одиночестве, поэтому позвонила Ви и попросила прикрыть меня. Последние несколько часов я провела в попытке завести машину. Он не дрогнул. - Почему бы мне не взглянуть на нее чуть позже? Если я не смогу разобраться, что с ней случилось, мне не место в автомобильном бизнесе. - Не парься. Я отгоню ее нашему механику. – На случай, если он не понял намека, я добавила: - Мне еще нужно подготовиться к школе, сделать кое-какие задания. А при этом я предпочитаю тишину и спокойствие. Уголок его губ приподнялся в усмешке. - Если б я был поглупее, то решил бы, что ты пытаешься избавиться от меня. Я демонстративно указала на входную дверь. - Я позвоню маме и дам ей знать, что ты ушел. - А твоя машина? Ну и ну, да он становится упрямым. - Механик, помнишь? - Чепуха, - сказал он, легко отмахиваясь от меня. – Зачем твоей маме платить механику, когда я сам могу решить эту проблему. Машина на подъездной дорожке, я полагаю? Прежде чем я успела его остановить, он вышел из парадной двери. Я последовала за ним вниз по ступенькам крыльца, чувствуя, что сердце колотится где-то в горле. Расположившись перед Фольксвагеном, он засучил рукава и умело залез за решетку радиатора. Капот открылся, и он подпер его опорой. Я стояла рядом с ним, надеясь, что Патч проделал все так, чтобы выглядело убедительно. Это была его идея - иметь запасной план на тот случай, если история с Ви не проканает. Так как Хэнк перемудрил Патча, позвонив миссис Скай, я была безумно благодарна ему за осторожность. - Вот, - произнес Хэнк, указывая на крошечную трещину в одном из многочисленных черных шлангов, обмотанных вокруг двигателя. - Проблема решена. Продержится еще несколько дней, но он нуждается в ремонте, и чем скорее, тем лучше. Пригони его ко мне в салон попозже, я дам людей. - Я ничего не ответила, и он добавил: - Приходится производить впечатление на дочь женщины, на которой я собираюсь жениться. - Это было сказано достаточно легко, но не без зловещих ноток. - Да, и, Нора?.. - Он окликнул меня, когда я уже отвернулась, чтобы уйти. - Я буду рад, если этот инцидент останется между нами, но ради твоей матери я больше не потерплю лжи, независимо от твоих намерений. Одурачишь меня однажды… Не говоря ни слова, я вошла в дом, заставляя себя не торопиться и не оглядываться. Этого мне совсем не хотелось. Я чувствовала преследующий меня проницательный прищур Хэнка.
Неделя прошла без каких-либо новостей от Патча. Я не знала, нашел ли он Дабрию, приблизился ли еще хоть чуть-чуть к разгадке мотивации Хэнка, окучивавшего мою семью. Не раз мне приходилось останавливать себя, чтобы не поехать в Дельфийский парк и методом проб и ошибок восстановить в памяти дорогу в его гранитную студию. Я согласилась ждать, пока он сам свяжется со мной, но уже рвала на себе волосы за это. Я заставила Патча пообещать не задвигать меня на второй план, пока он преследует Хэнка, но его обещание начинало выглядеть жутко надуманным. Даже если он пока не накопал ничего, я хотела, чтобы он позвонил, потому что он скучал по мне не меньше, чем я по нему. Ему так сложно поднять трубку телефона? Скотт также не объявлялся, и, памятуя о его просьбе, я его не искала. Но если один из них или оба сразу в ближайшее время не выйдут на связь, я нарушу все свои обещания. Единственное, что хоть как-то отвлекало меня от Патча - школа, но даже тут нечем было похвалиться. Я всегда считала себя первоклассной ученицей, хотя и начала задаваться вопросом, ради чего так парилась. По сравнению с необходимостью сию секунду иметь дело с Хэнком, дорога в школу занимала второе место. - Поздравляю, - произнесла Чери Дирборн, пока мы вместе шли на вторую пару английского. Я никак не могла понять, чему она так радуется. - С чем? - Сегодня утром вывесили номинантов бала выпускников. Ты первая в списке претендентов на титул королевы от средней школы. Я вытаращилась на нее. - Претендентка на титул королевы, - повторила она, подчеркнув каждое слово по отдельности. - Ты уверена? - Твое имя в списке. Опечатки быть не может. - И кто бы мог меня выдвинуть? Она посмотрела на меня с подозрительностью. - Любой человек может тебя выдвинуть, но надо собрать не меньше пятидесяти подписей других людей на бланке заявления. Как под петицией. Чем больше подписей, тем лучше. - Я убью Ви, - пробормотала я, так как это было единственным логическим объяснением. Я последовала совету Патча и не общалась с Ви за ее ложь, но это было непростительно. Король и королева вечера встречи? Даже Патч теперь не сможет ее защитить. Сев за свой стол, я спрятала сотовый под столешницу, так как наш учитель, мистер Сарраф, категорически запрещал пользоваться телефонами. КОРОЛЕВА ВЕЧЕРА ВСТРЕЧИ? – написала я Ви. К счастью, звонка еще не было, да и ответила она быстро. ТОЛЬКО ЧТО УЗНАЛА. ХМ… ПОЗДРАВЛЯЮ? ТЫ ТРУП, - набрала я. ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ? ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО ЭТО Я? - Лучше убери подальше, - произнес веселый голос. - Сарраф испепеляет тебя взглядом. Марси Миллар плюхнулась за соседний стол. Я знал, что у нас совпадает английский, но она всегда сидела в заднем ряду с Джоном Гала и Эддисон Хейлз. Ни для кого не было секретом, что мистер Сарраф был практически слеп, и они могли делать там все что угодно, так как свет туда почти не попадал. - Если он будет таращиться на тебя еще пристальней, то заработает себе геморрой мозга, - сказала Марси. - Отлично, - сказала я. - И как тебе это удалось? - Пропустив мой сарказм мимо ушей, она самодовольно выпрямилась. - Я видела, что ты возглавляешь бюллетень вечера встречи, - пояснила она. Я ничего не ответила. В переливах ее голоса насмешки слышно не было, но одиннадцать лет истории наших отношений с Марси предполагали иное. - Как ты думаешь, кто получит главную мужскую роль короля вечера? – продолжала она. – Я ставлю на Кэмерона Ферриа. Надеюсь, они с прошлого года сдавали мантии в химчистку. Из достоверных источников я знаю, что Кара Дарлинг оставила следы пота от подмышек на своей мантии в прошлом году. Что если тебе придется надеть ее старую мантию? - Она сморщила нос. - Если она сотворила такое с мантией, я даже видеть не хочу, что она сделала с тиарой. Моя память невольно вернулась назад к моменту единственного вечера встречи выпускников, на котором я присутствовала. Ви и я тогда были первокурсниками. Нас только недавно приняли в среднюю школу, и нам казалось вполне уместным посмотреть, о чем весь сыр-бор. В середине вечера команда болельщиц промаршировала по полю и начала объявлять короля и королеву, начиная с первокурсников и заканчивая королевской четой старших классов. У каждого члена королевской четы на плечах была мантия цвета школы и корона или тиара на голове. Потом они проделали круг почета вокруг стадиона в тележке для гольфа. Высший класс, я в курсе. Марси тогда стала королевой первого курса, тем самым отравив мне все желание в этом участвовать. - Я тебя выдвинула. - Марси откинула волосы с плеч, включив улыбку, адресованную мне, на полную мощность. – Я хотела сохранить это в тайне, но анонимность - не моя фишка. Ее слова выдернули меня из размышлений. – Что ты сделала? Она попыталась изобразить сочувствие. - Я знаю, у тебя трудный период. Я имею в виду, во-первых, вся эта амнезия и… - она снизила голос до шепота. - Я знаю о галлюцинациях. Мой отец сказал мне. Он сказал, что я должна быть с тобой очень милой. Только я не была уверена, как это сделать. Я думала, думала. А потом я увидела объявление о выдвижении кандидатов на звание короля и королевы. Очевидно, все хотели выдвинуть меня, но я сказала друзьям, что мы должны выдвинуть тебя, а не меня. Я, возможно, упомянула о галлюцинациях и немного преувеличила их тяжесть. Приходится вести грязную игру, чтобы победить. Хорошая новость в том, что мы собрали более двухсот подписей, больше чем любой другой кандидат! Мой разум пошатнулся, колеблясь между недоверием и отвращением. - Ты сделала из меня благотворительный проект? - Да! – завопила она, изящно захлопав в ладоши. Я наклонилась через проход, пригвоздив ее своим самым тяжелым и жестким взглядом. - Иди в офис и откажись от всего. Я не хочу, чтобы мое имя значилось в бюллетене. Вместо того чтобы выглядеть раненой в самое сердце, Марси положила руки на бедра. - Это только вызовет неразбериху. Бюллетени уже напечатаны. Я видела стопку в главном офисе сегодня утром. Ты хочешь получить титул расточителя бумаги? Подумай о деревьях, которые пожертвовали жизнями ради этой стопки. А еще обертки для нее. А как насчет меня? Я из кожи вон лезла, чтобы сделать что-то хорошее, и ты не можешь просто отвергнуть все это. Я откинула голову назад, разглядывая водяные разводы на потолке. Почему я?
После школы я нашла записку, прикрепленную к входной двери: Амбар. Я сунула ее в карман и направилась к заднему двору. Через щель в изгороди в конце нашего участка можно было попасть на поле, простирающееся на большое расстояние. В самом центре его располагался побеленный амбар. И по сей день я не знала точно, кому этот сарай принадлежал. Много лет назад мы с Ви мечтали сделать из него штаб тайного общества. Но мы отказались от притязаний на него в первый же раз, как только – с большим трудом, навалившись всем телом - открыли дверь и обнаружили свисающую со стропил летучую мышь. С тех пор я даже не пыталась войти в сарай, и пусть теперь я вроде бы - я надеялась, что это так - не боялась маленьких летучих млекопитающих, я осознала, что толкаю дверь не без внутреннего замирания. - Ау? – позвала я, заглядывая внутрь. У задней стены сарая на лавке, развалясь, лежал Скотт. Завидев меня, он приподнялся и сел. - Ты все еще злишься на меня? - спросил, пожевывая стебель какой-то травинки. Если бы не майка с логотипом Металлики и не потертые джинсы, он бы выглядел так, словно был рожден для того, чтобы сидеть за рулем трактора. Я окинула стропила изучающим взглядом. – Когда ты пришел, видел здесь хоть одну летучую мышь? Скотт усмехнулся. – Боишься летучих мышей, Грей? Я опустилась на лавку рядом с ним. - Перестань называть меня Грей. Это заставляет меня чувствовать себя парнем. Как Дориан Грей. - Кто такой Дориан? Я вздохнула. - Просто придумай что-нибудь другое. Знаешь, старое доброе "Нора" тоже сгодится. - Понятное дело, Карамелька. Я поморщилась. - Я передумала. Давай остановимся на Грей. - Я пришел узнать, нет ли у тебя чего-нибудь для меня. Информации о Хэнке, например. Как думаешь, он знает, что это мы шпионили за его складом в ту ночь? Я была почти уверена, что Хэнк не подозревал нас. Он вел себя ничуть не хуже, чем обычно, хотя, если подумать, это ничего не значило. - Нет, думаю, мы не выдали себя. - Это здорово, правда, здорово, - молвил Скотт, крутя на пальце кольцо Черной руки. Я была рада убедиться, что он не снял его. - Возможно, я смогу перестать прятаться гораздо раньше, чем я думал. - Сдается мне, ты уже перестал прятаться. Как ты мог знать, что я найду твою записку на входной двери раньше Хэнка? - Хэнк в своем автосалоне. И мне известно, в какое время ты возвращаешься домой из школы. Не пойми меня превратно, но я следил за тобой время от времени. Мне нужно было узнать, когда лучше всего с тобой связаться. Кстати, твоя общественная жизнь весьма убога. - Кто бы говорил… Скотт засмеялся, я не поддержала его смех, и тогда он толкнул меня в плечо. - Ты кажешься расстроенной, Грей. Я вздохнула. - Марси Миллар выдвинула меня в королевы выпускного бала. Голосование пройдет в эту пятницу. Он проделал со мной одно из тех замысловатых рукопожатий, какими, судя по телевизионным передачам, обычно обмениваются члены студенческих обществ. - Отличная работа, чемпион! Я наградила его презрительным взглядом. - Да брось. Я думал, девушки любят подобные вещи. Выбирать платье, делать прическу и напялить на голову это маленькое подобие короны. - Тиару. - Да, тиару. Я в курсе. Ну и с чего тут беситься? - Я чувствую себя глупо оттого, что мое имя внесено в список для голосования наряду с четырьмя другими девушками, которые действительно популярны. Я не выиграю. Я буду лишь посмешищем. Люди уже спрашивают, не опечатка ли это. И у меня даже нет пары. Если я пойду с Ви, Марси наверняка придумает сотню лесбийских шуточек, но может случиться и кое-что похуже. Скотт развел руками, как если бы решение было очевидным. - Проблема решена. Пригласи меня. Я закатила глаза, внезапно пожалев, что подняла эту тему. Это было последнее, о чем мне хотелось поговорить. Сейчас мне казалось, что отрицание - единственный способ пережить это. - Ты даже не ходишь в школу, - напомнила я. - Есть такое правило? Девчонки в моей старой школе в Портленде постоянно притаскивали своих парней из колледжа на танцы. - Такого правила нет, но это и так понятно. Он на секунду задумался. - Если ты переживаешь из-за Черной Руки, то я уже проверял: человеческие танцульки в средней школе не входят в топ-лист предпочтений нефилимских диктаторов. Он никогда и не узнает, что я там был. Представив Хэнка, прогуливающегося по школьному спортзалу, я не смогла удержаться от смеха. - Вот ты смеешься, а сама еще даже не видела меня в смокинге. А может, тебе не нравятся плечистые парни с накачанной грудью и рельефным прессом? Я закусила губу, чтобы не засмеяться еще громче. - Прекрати меня запугивать. А то начинает казаться, что Красавица и Чудовище поменялись ролями. Мы оба знаем, какой ты красавчик, Скотт. Скотт легонько сжал мое колено. - Никогда больше ты не услышишь от меня такого признания, поэтому слушай сейчас. Ты выглядишь отлично, Грей. По шкале от одного до десяти ты определенно в верхней половине. - Вот это да! Спасибо. - Ты не та девушка, за которой я стал бы бегать, когда жил в Портленде, но и я уже не тот парень, каким был тогда. Ты слишком хороша для меня, и давай смотреть правде в глаза: слишком умна. - Ты достаточно умен, раз способен выживать на улице, - заметила я. - Не перебивай. Иначе я забуду, где остановился. - Ты заучил эту речь? Ухмылка. - У меня было много времени. Как я уже сказал… Черт, и все же я забыл, на чем закончил. - Ты как раз говорил мне, что я могу быть уверена в том, что красивее половины девочек в нашей школе. - Я выражался образно. Если тебе нужна конкретика, то ты красивее, чем девяносто процентов твоих ровесниц. Плюс-минус. Я положила руку на сердце. – У меня пропал дар речи. Скотт встал на колени и драматичным движением схватил мою руку. - Да, Нора. Да, я пойду с тобой на бал выпускников. Я фыркнула, глядя на него сверху вниз. - Ты такой самовлюбленный! Я ни о чем тебя не просила. - Видишь? Чересчур умна. Ну ладно, какие сложности? Тебе нужен спутник, и хоть я не значусь первым номером в твоем списке, я пойду с тобой. Явственный образ Патча возник в моих мыслях, но я отмахнулась от него. Конечно же, я знала, что Скотт никак не сможет прочесть мои мысли, но это не умаляло моей вины. Я еще не была готова сказать ему, что по вопросу устранения Хэнка я теперь работаю не только с ним, что я прибегла к помощи своего бывшего парня, который - так уж вышло - был в два раза находчивее, в два раза опаснее, являлся воплощением мужского идеала и… был падшим ангелом. Причинить Скотту боль было последнее, чего мне хотелось. Совершенно неожиданно он стал мне нравиться. И хоть я считала странным, что Скотт вдруг решил, что беспечность – один из козырей против Хэнка, у меня не хватило духу сказать ему, что ему не стоит расслабляться даже на одну ночь. Как он уже сказал: танцы на выпускном - последнее, что привлечет внимание Хэнка. - Ладно-ладно, - сдалась я, игриво шлепая его по плечу. – Будь моей парой, - я сделала серьезное лицо. - Но тебе же будет лучше, если ты не приврал, насколько шикарно выглядишь в смокинге. И только позднее в тот вечер я поняла, что так и не сказала Скотту о подставном складе Хэнка и о настоящем месте для ночевки Нефилимов. Кто бы мог подумать, что вечер выпускников будет куда больше занимать мои мысли, чем пребывание в казармах с вооруженными Нефилимами? Вот и пришло время осознать, как пригодился бы мне номер мобильного Скотта. Но тут же пришла следующая мысль: я не знала, есть ли у Скотта мобильный. Ведь телефон легко можно отследить.
В шесть часов я села ужинать с мамой. - Как прошел день? - спросила она. - Если хочешь, могу сказать тебе, что он был совершенно фантастическим, - ответила я, пережевывая запеченные макароны зити. - О, дорогая, Фольксваген снова сломался? Очень благородно было со стороны Хэнка починить его, и я уверена, он вновь предложит свою помощь, стоит тебе только попросить. Глядя на то, как мама слепо восхищается Хэнком, мне понадобилось сделать глубокий и медленный вдох, чтобы восстановить самообладание. - Хуже. Марси номинировала меня в королевы бала выпускников. А еще хуже то, что я прошла в финальное голосование. Мама опустила вилку. Она выглядела ошарашенной. – Мы говорим об одной и той же Марси? - Она сказала, что Хэнк поведал ей о галлюцинациях, и она выбрала меня для своей новой благотворительной акции. Я не говорила Хэнку о галлюцинациях. - Это я сказала, - призналась она, моргая от удивления. - Не могу поверить, что он поделился информацией с Марси. Я отчетливо помню, что попросила его не распространяться об этом, - она открыла рот, затем медленно его захлопнула. - По крайней мере, я почти уверена, что просила, - она со звонким лязгом кинула свои приборы. – Наверное, это старость. Я не могу вспомнить больше ничего. Пожалуйста, не вини Хэнка. Вся ответственность за это на мне. У меня не было сил смотреть на то, как мама потеряна и сбита с толку. Старость не имеет ничего общего с ее забывчивостью. У меня не осталось сомнений в том, что Патч был прав - она пребывала под влиянием Хэнка. Я гадала, манипулировал ли он ее сознанием изо дня в день или же сразу внушил ей полное послушание и повиновение. - Не переживай из-за этого, - пробормотала я, крутя в руке вилку с нанизанными на нее макаронами, но у меня пропал аппетит. Патч сказал мне, что не стоит и пытаться объяснить маме правду - она мне не поверит, но это не спасало меня от желания кричать от отчаяния. Я не была уверена, как долго смогу разыгрывать весь этот фарс: есть, спать, улыбаться, как будто все было нормально. Мама сказала: - Наверное, поэтому Хэнк предложил вам с Марси вместе пройтись по магазинам. Я говорила ему, что меня очень удивит, если вдруг ты воспылаешь желанием пойти на бал выпускников, но он, должно быть, знал, что задумала Марси. Разумеется, ты вовсе не обязана идти с ней куда-либо, - поспешно исправилась она. - Полагаю, для тебя это слишком, но, очевидно, Хэнку не известно о твоем отношении к Марси. Мне кажется, он мечтает о том, чтобы наши семьи поладили, - вырвался у нее натянутый смешок. Я не могла заставить себя присоединиться к ее смеху. Я не знала, какая часть из того, что она сказала, шла от сердца, а какая была продиктована играми Хэнка с ее разумом. Но одно было совершенно ясно: если она подумывает о браке с ним, нам с Патчем следует ускориться. - После школы Марси загнала меня в угол и сказала – просто поставила меня перед фактом - что сегодня мы идем покупать платье. Как будто у меня вообще нет никакого права голоса в этом вопросе. Но все нормально. У нас с Ви есть план. Я отправила Марси сообщение, что не могу пойти по магазинам, потому что у меня нет денег. Потом я наплела ей, как мне жаль, потому что действительно очень нуждалась в ее совете. Она ответила мне, что Хэнк дал ей свою кредитку, и она все оплатит. Мама простонала неодобрительно, но глаза ее смотрели лукаво. - Пожалуйста, скажи мне, что не я воспитала в тебе это. - Я уже выбрала платье, которое хочу надеть, - сказала я весело. – Марси заплатит за него, а потом Ви просто как бы случайно наткнется на нас на выходе из магазина. Я заберу платье, избавлюсь от Марси и отправлюсь с Ви в кофейню. - Как выглядит то платье? - Мы с Ви нашли его в Шелковом саду. Это вечернее платье длиной чуть выше колен. - Какого цвета? - Тебе придется набраться терпения, чтобы увидеть его, - я коварно улыбнулась. – Оно стоит сто пятьдесят долларов. Мама отмахнулась. - Хэнк этого даже не заметит. Надо видеть, как он разбрасывается наличными. Довольная собой, я приосанилась, сидя на своем стуле. - Тогда может, он купит мне еще и туфли.
В семь я должна была встретиться с Марси в Шелковом саду. Шелковый сад – это бутик, торгующий платьями, на пересечении Десятой улицы и Ашер. Со стороны он напоминал дворец, с дубовой дверью с металлическими вставками и булыжной дорожкой, ведущей ко входу. На деревьях висели голубые декоративные огоньки. В витринах стояли манекены в демонстрационных платьях, настолько красивых, что невозможно было пройти мимо. Когда я была маленькой, мои мечты о величии помимо того, чтобы стать принцессой, включали в себя и проживание в Шелковому саду, как в собственной крепости. В семь двадцать я ходила туда-сюда по парковке, разыскивая машину Марси. Марси въехала на красной навороченной Тойоте Фораннер. И каким-то образом я прочувствовала, что ее рычаг переключения передач никогда не выскочит из гнезда. Я сомневалась, что ей когда-либо приходилось лупить по приборной панели на протяжении десяти минут, чтобы завести двигатель. И я готова биться об заклад, что ее поездка никогда не заканчивалась на полпути к школе. Кинув мрачный взгляд в сторону Фольксвагена, я вздохнула. Красный Фораннер завернул на стоянку, и из него выскочила Марси. - Прости, что опоздала, - пропела она, закинув сумочку на плечо. - Моя собачка не хотела, чтобы я уходила. - Твоя собачка? - Бумер. Собаки, они совсем как люди, ты же знаешь. Я ухватилась за свой шанс. - Не беспокойся. Я уже побывала внутри и осмотрелась. И платье уже выбрала. Давай покончим с этим поскорей, и ты вернешься к своему Бумеру. Ее лицо вытянулось. – А как насчет моего совета? Ты сказала, что ценишь мое мнение. Вообще-то куда больше я ценю лимит на кредитке твоего отца… - Ах, это. Я собиралась дождаться тебя, но потом увидела это платье. Оно заговорило со мной. - Правда? - Да, Марси. Небеса разверзлись, и ангелы пропели "Аллилуйя", - говоря это, я мысленно долбилась головой о стену. - Покажи мне платье, - велела она. - Ты в курсе, что у тебя теплый оттенок кожи? Неправильный цвет сделает тебя бледной. Войдя внутрь, я повела Марси к платью. Это было вечернее платье из ткани в зеленую и темно-синюю клетку и юбкой с запáхом. Продавщица пообещала, что благодаря такой юбке ноги будут смотреться выигрышнее. А Ви заметила, что в этом платье я выгляжу так, словно у меня на самом деле есть грудь. - Фу, - скривилась Марси. - Шотландка? Слишком по-школьному. - Что ж, а я хочу именно его. Она пошарила на вешалке и вытащила платье моего размера. - Может, на тебе оно будет выглядеть лучше. Но не думаю, что изменю свое мнение. Я вприпрыжку побежала обратно в примерочную, неся с собой платье. То самое платье. Марси может гневаться всю ночь, это не повлияет на мое решение. Я стянула джинсы и скользнула в платье. Застегнуть молнию у меня не получилось. Я перевернула платье и взглянула на бирку. Размер четвертый. Это могла быть случайная ошибка, а, может, и нет. Показав Марси средний палец, я стала запихивать жирок на животе в это платье. На одну минуту мне показалось, что мне это удастся. Но пришлось признать очевидное. - Марси? – позвала я из-за ширмы. - Ммм? Я протянула ей платье. – Не тот размер. - Чересчур велико? - ее голос сочился излишней наивностью. Я сдула волосы с лица, чтобы не брякнуть что-нибудь циничное. - Принеси шестой размер, и спасибо тебе большое. - Ой. Слишком мало. Хорошо, что я была в нижнем белье, иначе бы не удержалась, выскочила из примерочной и поколотила ее. Минуту спустя Марси сунула сквозь шторки шестой размер. Следом она подала другое платье – красного цвета длиной в пол. - Не подумай, что я пытаюсь повлиять на твое решение, но считаю, что нужно выбрать красное. Оно гламурнее. В ответ я высунула язык. Потом повесила красное платье на крючок, и упаковала себя в вечернее платье-шотландку. Я крутилась перед зеркалом и беззвучно повизгивала. Я представила себя спускающейся по лестнице дома в вечер выпускного бала и Скотта, наблюдающего за мной у ее подножия. И внезапно я перестала представлять Скотта. Прислонившись к перилам, в черном сшитом на заказ костюме и серебристом галстуке стоял Патч. Я послала ему кокетливую улыбку. Он подал мне руку и повел к двери. От него пахло теплом и землей, как от выгоревшего на солнце песка. Не в силах совладать с собой, я схватила его за лацканы пиджака и, притянув к себе, поцеловала. - Я мог бы заставить тебя так улыбаться и без налога с продаж. Я обернулась и увидела, что позади меня в примерочной стоит реальный Патч. Он был одет в джинсы и обегающую белую футболку. Сложив руки на груди, он смотрел на меня сверху вниз, и его черные глаза улыбались. Жар растекся по моему телу. - Сейчас я могу стерпеть любые извращенные шуточки, - съязвила я. - Я лишь скажу, как сильно нравишься ты мне в этом платье. - Как ты сюда попал? - Неисповедимы пути мои. - Неисповедимы пути Бога. Ты же передвигаешься, как молния: в один миг ты тут, в следующий тебя уже нет. Как давно ты здесь стоишь? - я умру от унижения, если он смотрел, как я пыталась втиснуть себя в четвертый размер. Не говоря уже о том, что он мог видеть, как я раздеваюсь! - Я должен был постучать, но мне не хотелось задерживаться снаружи и нарваться на Марси. Хэнк не должен знать, что мы с тобой снова в деле. Я старалась не анализировать, что он имел в виду под "снова в деле". - У меня есть новости, - сказал Патч. - Я связался с Дабрией. Она согласилась помочь нам в борьбе против Хэнка, но сначала я должен рассказать тебе правду. Дабрия - немного больше, чем просто старая знакомая. Мы знали друг друга до того, как я пал. Это были отношения по расчету, но не так давно она доставила тебе массу неприятностей, - он сделал паузу. – Неплохой способ сказать, что на самом деле она пыталась убить тебя. О Боже. - Она поборола свою ревность, но я хотел, чтобы ты знала, - закончил он. - Что ж, теперь я знаю, - излишне едко молвила я. Я не была особенно горда внезапно нахлынувшим ощущением неуверенности в себе, но почему он не сказал мне этого до того, как позвонил ей? - Как мы можем быть уверены, что она снова не заиграется в убийцу? Он улыбнулся. - Я обзавелся страховкой. - Звучит туманно. - Надо быть более доверчивой. - Как она выглядит? - теперь от старой доброй неуверенности я скатилась к мелочности. - Спутанные немытые волосы, сросшиеся брови. С жирком на талии, - усмехнулся он. - Довольна? Я задумалась, не переводится ли это как красотка с пышными формами и мозгами, как у астрофизика. - Ты уже встречался с ней лично? - В этом не будет необходимости. То, что мне от нее нужно, совсем не сложно. До падения Дабрия была ангелом смерти и могла видеть будущее. Она утверждает, что до сих пор владеет этим даром, и зарабатывает приличные деньги на - хочешь верь, хочешь нет - своих клиентах нефилимах. Я догадалась, к чему он клонит. - Она будет держать ушки на макушке. Станет подслушивать за своими клиентами и узнает, что готовит Хэнк. - Хорошая работа, Ангел. - На какое вознаграждение рассчитывает Дабрия? - Позволь мне с этим разобраться. Я поставила руки на бедра. - Неправильный ответ, Патч. - Я Дабрию больше не интересую. Ею движет жажда денег, - он сократил пространство между нами и нежно провел пальцем по внутренней стороне моего ожерелья. - И я тоже больше не заинтересован в ней. У меня на примете кое-кто другой. Я отшатнулась от его руки, прекрасно зная сокрушительную силу его прикосновений, стирающих даже самые важные из моих мыслей. – Можно ли ей доверять? - Я - тот, кто вырвал ей крылья, когда она пала. Я храню одно из ее перьев, и ей об этом известно. Если она не желает провести остаток вечности в компании Риксона, она заинтересована в том, чтобы держаться меня. Страховка. Бинго. Его губы едва коснулись моих. - Я не могу остаться надолго. Мне нужно проверить кое-какие наводки, и я вернусь к тебе, если они себя оправдают. Сегодня вечером ты будешь дома? - Да, - сказала я неуверенно, - но разве тебя не беспокоит Хэнк? В последнее время он постоянно ошивается у нас дома. - Я могу обойти его, - шепнул он с загадочным блеском в глазах. – Пройду через твои сны. Я вскинула голову и посмотрела на него оценивающим взглядом. - Это шутка? - Чтобы все сработало, ты должна принять эту идею. У нас многообещающее начало. Я ждала, что он скажет еще что-то и сведет свои слова в шутку, но вскоре меня осенило, что он был более чем серьезен. - Как это работает? - спросила я скептически. - Ты видишь сон, а я вхожу в него. Не пытайся заблокировать меня, и у нас все получится. Я подумывала, не признаться ли ему, что у меня уже солидный опыт за плечами, когда дело касается снов и его участия в них. - И кое-что напоследок, - сказал он. – Я узнал из надежного источника: Хэнк в курсе того, что Скотт в городе. Я бы не стал горевать о том, что его поймали, но знаю, что тебе он не безразличен. Скажи ему, чтоб не высовывался. Хэнк не очень высокого мнения о дезертирах. Еще одно подтверждение тому, что было бы неплохо, имей я возможность связаться со Скоттом. Я услышала, как за ширмой Марси спорила с продавщицей. Наверняка о чем-то банальном, вроде пятнышка на большом зеркале. - Знает ли Марси, кто на самом деле ее отец? - Марси живет в пузыре, но Хэнк грозится лопнуть его, - он опустил голову и окинул взглядом мое платье. – По какому случаю? - Бал выпускников, - ответила я, покрутившись. - Нравится? - Когда я в последний раз слышал о выпускном бале, люди говорили, что для него требуется пара. - Кстати, об этом, - увильнула я от прямого ответа. - Я вроде как… иду со Скоттом. Мы оба считаем школьные танцы последним местом, за которым Хэнк будет следить. Патч натянуто улыбнулся. – Беру свои слова назад. Если Хэнк хочет пристрелить Скотта, у него есть мое благословение. - Мы просто друзья! Он ухватил пальцами мой подбородок и поцеловал меня. – Придерживайся этой версии, - сняв свои очки-авиаторы с выреза футболки, он нацепил их на глаза. - Не говори Скотту, что я не предупреждал его. Я должен ехать, но я буду на связи. С этими словами он вынырнул из примерочной. И ушел.
После ухода Патча я решила, что пора прекратить играть в принцессу и переодеться в свою обычную одежду. Едва я просунула голову в ворот рубашки, как поняла, что что-то было не так. А потом меня осенило - моя сумочка исчезла. Я заглянула под плюшевый пуфик, но там ее не было. Хотя я была почти уверена, что не надевала ее на крючок, все же заглянула за красное платье. Сунув ноги в ботинки, выскочила из-за ширмы и помчалась к центральной части магазина. Я нашла Марси у стойки с лифчиками, увеличивающими грудь. - Ты видела мою сумочку? Она надолго замолчала, после чего сказала: - Ты взяла ее с собой в примерочную. Продавщица поторопилась вмешаться. – Такая сумочка из коричневой кожи? - спросила она меня. - Да! - Просто я видела мужчину, вышедшего с ней из магазина. Он молча вошел, и я решила, что это ваш отец, - она коснулась своей головы и нахмурилась. - На самом деле, я могла бы поклясться, что он сказал это… но, возможно, мне привиделось. Все это выглядело как-то так странно. У меня как будто провал в памяти. Я не могу это объяснить. "Внушение", подумала я. Она добавила: - У него седые волосы и он был одет в свитер с разноцветными ромбами… - Куда он пошел? – прервала я ее. - Вышел через главный вход и направился к стоянке. Я выбежала на улицу и слышала, что Марси следует за мной по пятам. - Считаешь, это хорошая идея? – спросила она, задыхаясь. - Я хочу сказать, а вдруг он вооружен? Что если он психически неуравновешенный? - Что за люди тащат сумочки из-под двери примерочной? – вслух вопрошала я. - Может, он был в отчаянии. Может, ему нужны деньги. - Тогда ему стоило бы взять твою сумку! - Всем известно, что Шелковый сад - элитный магазин, - втолковывала мне Марси. - Наверное, он решил, что неплохо поживится, стащив сумочку у любого. Чего я не могла сказать Марси, так это что воришкой, скорее всего, был либо нефилим, либо падший ангел. И чутье подсказывало мне, что им двигало нечто большее, чем желание заполучить немного наличных. Мы добежали до парковки, и в ту же секунду от нее отъехал черный седан. Свет его фар отражался от лобового стекла и не позволил нам увидеть, кто был за рулем. Машина набрала ход и рванула прямо на нас. Марси дернула меня за рукав. - Шевелись, идиотка! Шины скрежетнули по асфальту, и автомобиль пронесся мимо нас. Не остановившись на стоп-линии, водитель выключил фары и исчез во тьме ночи. - Ты разглядела марку машины? - спросила Марси. - Ауди A6. Я запомнила часть цифр на номерном знаке. Марси окинула меня с ног до головы оценивающим взглядом. - Неплохо, Тигр. Я ответила ей раздраженным тоном. - Неплохо? Он удрал с моей сумочкой! Не кажется ли тебе немного странным, что парень, который ездит на пафосной Ауди, вынужден воровать сумочки? А именно мою? – И сразу напрашивается другой вопрос: что бессмертный надеялся найти в моей сумке? - Это была дизайнерская сумка? - Это был Таргет. Марси пожала плечами. – Просто было любопытно. Что теперь? Забьем на все и вернемся в магазин? - Я звоню в полицию.
Патрульная машина прибыла спустя полчаса, вкатилась на тротуар перед Шелковым садом, и из нее вылез детектив Бассо. Я тут же пожалела, что не вняла совету Марси и не забила на все это. Только что вечер из неудачного превратился в ужасный. Мы с Марси находились внутри, шагали туда-сюда вдоль окон, и детектив Бассо увидел нас, как только вошел. При взгляде на меня в его глазах промелькнуло удивление, а когда он провел рукой по губам, я почти не сомневалась в том, что он сделал это, чтобы скрыть улыбку. - Кто-то украл мою сумку, - сообщила я ему. - Расскажи поподробней, - попросил он. - Я вошла в примерочную, чтобы померить платья для бала выпускников. А когда закончила, обнаружила, что моей сумочки нет на полу, куда я ее положила. Я вышла, и продавщица сказала мне, что видела человека, уходящего вместе с ней из магазина. - У него были седые волосы и свитер с разноцветными ромбами, - услужливо вставила продавщица. - В кошельке были кредитные карточки? - спросил Детектив Бассо. - Нет. - Наличные? - Нет. - Суммарная стоимость пропавших вещей? - Семьдесят пять долларов. Сумочка стоила всего двадцать, но те два часа, что мне придется простоять в очереди, чтобы получить новое водительское удостоверение, стоят не меньше пятидесяти долларов. - Я приму заявление, но мы мало что сможем сделать. В лучшем случае, парень бросит сумку в ближайшую канаву, и кто-нибудь ее найдет. В худшем - ты купишь себе новую. Марси просунула свою руку под мой локоток. – Взгляни на это с положительной стороны, - пропела она, поглаживая мою руку. - Ты лишилась дешевой сумки, но приобрела шикарное платье, - она вручила мне платье в пакете с логотипом Шелкового сада. – Я обо всем позаботилась. Поблагодаришь меня позже. Я заглянула в пакет. В нем лежало аккуратно сложенное длинное красное платье.
Оказавшись в своей спальне, я ковырялась вилкой в куске шоколадного торта. Я злилась, искоса поглядывая на красное платье, которое повесила на дверцу шкафа. Я его еще не примеряла, но мне и так было ясно, что я буду выглядеть в нем жутко, как Джессика из мультфильма "Кто подставил кролика Роджера". Только без груди четвертого размера. Почистив зубы, я плеснула водой на лицо и нанесла крем для век. Пожелав маме спокойной ночи и пройдя по коридору в свою спальню, упаковала себя в милую фланелевую пижамку от "Виктория Сикрет" и погасила свет. Следуя совету Патча, я очистила свое сознание и приготовилась ко сну. Патч сказал, что может пробраться в мои сны, но я должна быть открыта для этого. Я была настроена немного скептически, не особо рассчитывая на успех. Но и ничуть не сопротивлялась. После предыдущей ночи, единственное, что позволило бы мне чувствовать себя лучше, это если бы Патч взял меня на руки. Уж лучше во сне, чем вообще никак. Лежа в постели, я прокручивала в голове прошедший день, позволяя подсознанию перейти от воспоминаний к иллюзорным снам. Мой разум забавлялся с кусками диалогов, вспыхивая разными цветами. Вдруг я оказалась в примерочной в Шелковом саду с Патчем. Только в этой версии он продел пальцы в шлевки моих джинсов, а мои запутались в его волосах. Наши губы были всего в дюйме друг от друга, и я ощущала тепло его дыхания. Сон почти полностью завладел мной, когда я почувствовала, что кто-то стаскивает с меня одеяло. Я села и увидела, что над моей кроватью стоит Патч, одетый в те же джинсы и белую футболку. Скомкав одеяло, он отбросил его в сторону. Улыбка отражалась в его поблескивающих глазах. - Сладкие сны? Я огляделась. Все в моей комнате было таким же, каким и должно было быть. Дверь закрыта, ночник включен. Одежда все так же покоилась на кресле-качалке, а платье Джессики Рэббит по-прежнему висело на дверке шкафа. Несмотря на отсутствие видимых доказательств, что-то казалось… не совсем обычным. - Это происходит по-настоящему, - спросила я Патча, - или во сне? - Во сне. Я восхищенно хихикнула. - Ничего себе. Ты меня не дурачишь? Ведь все кажется таким реальным. - Как и большинство снов. Только проснувшись, ты поймешь, что заблуждалась. - Расскажи мне поподробнее. - Я присутствую в твоем сне. Представь, что твое подсознание и мое прошли сквозь дверь, которую ты создала в своем воображении. Мы вместе находимся в комнате, но это место не существует физически. Комната воображаема, но наши мысли нет. Ты сама выбрала окружающую обстановку и одежду, которая на тебе, и ты решаешь, что скажешь. Но так как я на самом деле в твоем сне вместе с тобой, то в отличие от той версии меня, которую ты представила, все, что я говорю и делаю, не плод твоего воображения. Я контролирую эти вещи. Мне показалось, что я поняла достаточно, чтобы оставить эту тему. – Здесь мы в безопасности? - Если ты спрашиваешь, будет ли Хэнк шпионить за нами, то нет, скорее всего, нет. - Но если ты можешь такое провернуть, то что мешает ему сделать то же самое? Я знаю, что он нефилим, и если я не ошибаюсь, то, кажется, падшие ангелы и нефилимы обладают схожими умениями. - До тех пор, пока я не попытался войти в твой сон несколько месяцев назад, я понятия не имел, как это работает. А потом понял, что этот процесс требует тесной связи между двумя субъектами. Также я знаю, что сон, который видит субъект, должен быть очень глубоким. Выбор подходящего времени сложен и требует терпения. Если вторгнуться слишком рано, то субъект проснется. Если двое ангелов или нефилимов, или любая комбинация из этих двух попытаются войти в сон одновременно, каждый со своим собственным намерением, спящий почти наверняка проснется. Нравится тебе или нет, у вас с Хэнком очень сильная связь. Но если он до сих пор не попытался вломиться в твои сны, не думаю, что он вдруг пожелает исправить это упущение. - Как ты узнал обо всем этом? - Методом проб и ошибок, - он замешкался, явно подбирая слова. - Также мне помог падший ангел, который пал совсем недавно. До падения она - в отличие от меня - отлично разбиралась в ангельских законах. Не удивлюсь, если она знает наизусть книгу Еноха - том про историю Ангелов. Я знал, что если у кого-то и есть ответы, так это у нее. После непродолжительного выкручивания рук она рассказала мне, - на его лице застыла маска безразличия. – Под "она" я подразумеваю Дабрию. Мое сердце неприятно сжалось. Я не хотела ревновать Патча к его бывшей - умом я понимала, что у него просто не могло не быть какой-нибудь романтической истории, но испытывала непреодолимое отвращение к Дабрии. Может, это осадок от того, что она пыталась убить меня. Или, может, чутье подсказывало мне, что она, не задумываясь, снова предаст нас. - Так значит, ты все же виделся с ней? – спросила я укоризненно. - Мы столкнулись сегодня, и раз уж она мне попалась, я решил прояснить для себя несколько вопросов, на мой взгляд, наиболее важных. Я искал способ общаться с тобой и остаться при этом незамеченным, и не собирался упускать возможность узнать его от нее. Я почти не слышала его. – Зачем она искала встречи с тобой? - Она не сказала, да это и не важно. Мы получили то, что хотели, и только это меня волнует. Теперь у нас есть доступный только нам способ общения. - У нее по-прежнему располневшая талия? Патч закатил глаза. Мне было совершенно ясно, что он уклонился от моего вопроса. – Она была в твоей студии? - Наш разговор начинает напоминать игру в двадцать вопросов, Ангел. - Другими словами: была. - Нет, не была, - терпеливо ответил Патч. – Мы можем перестать говорить о Дабрии? - Когда я смогу увидеться с ней? - И скажу ей, чтобы держала свои руки подальше от моего парня. Патч почесал щеку, но мне показалось, что я видела, как дернулись его губы. - Это не самая хорошая идея. - Ну и что это значит? Ты не веришь, что я способна держать себя в руках, да? Спасибо за доверие! – процедила я, кипя от негодования на него и на свою собственную глупую неуверенность. - Я считаю, что Дабрия – самовлюбленная эгоистка. Лучше всего держаться от нее подальше. - Может, тебе самому стоит последовать своему совету! Меня начало заносить, но Патч поймал меня за руку и, повернув к себе лицом, прижался лбом к моему. Я начала вырываться, но он сплел свои пальцы с моими и зафиксировал меня точно напротив себя. - Что мне сделать, чтобы убедить тебя, что я использую Дабрию с одной единственной целью: уничтожить Хэнка, разобрать его по частям, если понадобится, и заставить его заплатить за всю боль, что он причинил девушке, которую я люблю? - Я не доверяю Дабрии, - сказала я, продолжая цепляться за свое возмущение. Он закрыл глаза, и мне показалось, что я услышала мягкий вздох. – Хоть с чем-то мы оба согласны. - Я не думаю, что мы должны прибегать к ее услугам, даже если она может попасть в ближайшее окружение Хэнка быстрее, чем ты или я. - Если бы у нас было больше времени или какой-то иной способ, я бы воспользовался им. Но сейчас она - наш единственный шанс. Она не станет меня обманывать. Для этого она слишком умна. Она возьмет деньги, которые я ей предлагаю, и уйдет, даже если это задевает ее гордость. - Мне это не нравится, - я прижалась к Патчу, и даже во сне тепло его тела защищало меня от холода. - Но я доверяю тебе. Он поцеловал меня долгим и успокаивающим поцелуем. - Сегодня вечером произошло кое-что странное, - произнесла я позже. - Кто-то стащил мою сумочку из примерочной в Шелковом саду. Патч сразу нахмурился. - Это случилось после моего ухода? - Или тогда, или прямо перед твоим приходом. - Ты видела, кто ее взял? - Нет, но продавщица говорит, что это был пожилой мужчина, так что это вполне мог быть мой отец. Она позволила ему уйти с сумкой, но я считаю, что он, скорее всего, внушил ей это. Ты думаешь, это совпадение, что бессмертный украл мою сумочку? - Вряд ли это совпадение. Марси что-нибудь заметила? - По всей видимости, нет, хотя магазин был практически пуст, - оценив его холодный и задумчивый взгляд, я спросила: - Ты думаешь, Марси имеет к этому отношение? - Трудно поверить, что она ничего не видела. Начинает казаться, что весь этот вечер был организован специально. Когда ты вошла в примерочную, она могла кому-то позвонить и сообщить вору, что он может беспрепятственно войти. Она могла увидеть сумку под шторой и планомерно подвести его к успешной краже. - Но зачем ей могла понадобиться моя сумка? Если только не… - я замолчала. - Она решила, что я ношу в ней ожерелье, которое нужно Хэнку, - догадалась я. - Он втянул ее в это. И она подыгрывает ему. Патч недовольно поджал губы. - Он не подверг бы свою дочь опасности. - Его глаза мерцали прямо напротив моих. - Он доказал это на твоем примере. - Ты по-прежнему убежден, что Марси не знает, кем является Хэнк на самом деле? - Она не знает. Пока не знает. Хэнк мог солгать ей, зачем ему нужно ожерелье. Он мог сказать, что оно принадлежит ему, и она не станет расспрашивать. Марси не из тех, кто задает вопросы. Если она видит цель, она превращается в питбуля. Питбуль! Расскажи мне об этом… - И еще кое-что. Прежде чем вор скрылся, я успела увидеть машину. Это была Ауди A6. По тому, как изменился его взгляд, я поняла, что эта информация о чем-то ему говорит. - Правая рука Хэнка, нефилим по имени Блэйкли, водит Ауди. Дрожь пробежала по моему позвоночнику. - Я начинаю волноваться. Он явно думает, что может использовать ожерелье, чтобы заставить архангела говорить. Что он хочет от нее услышать? Что такого она знает, что он готов рискнуть вызвать гнев архангелов на себя? - Накануне Хешвана, - пробормотал Патч, и при этих словах его взгляд затуманился. - Мы могли бы попытаться вырвать архангела из его лап, - предложила я. – И тогда, даже если Хэнк получит ожерелье, у него не будет архангела. - Я думал об этом, но тогда мы столкнемся с двумя большими проблемами. Во-первых, мне архангел доверяет еще меньше, чем Хэнку, и если она увидит меня в непосредственной близости от своей клетки, то поднимет ужасный шум. Во-вторых, склад Хэнка буквально кишит его людьми. Чтобы пойти против них, мне понадобится своя собственная армия падших ангелов. А чтобы они согласились помочь мне в спасении архангела, их придется очень долго уговаривать. Наш разговор, казалось, зашел в тупик, и каждый принялся обдумывать свой скудный список вариантов в тишине. - Что случилось с другим платьем? - спросил, наконец, Патч. Я проследила за его взглядом и, наткнувшись на платье Джессики Рэббит, вздохнула: - Марси решила, что я лучше выгляжу в красном. - Ну, а ты что думаешь? - Я думаю, что Марси и Дабрия сразу стали бы подружками. Патч тихо засмеялся, и от звуков его голоса я ощутила покалывание на своей коже, столь же соблазняющее, как если бы он ее поцеловал. - Ты хочешь узнать мое мнение? - Было бы неплохо, раз уж все считают, что их мнение имеет хоть какое-то значение. Он сел на мою кровать и, вальяжно откинувшись на спину, оперся на локти. – Примерь его. - Наверное, оно немного тесновато, - сказала я, вдруг почувствовав смущение. – Когда дело доходит до выбора размера, Марси стремится купить тот, что поменьше. Он лишь улыбнулся. - У этого платья разрез до бедра. Его улыбка стала шире. Заперевшись в шкафу, я натянула на себя платье. Оно заскользило словно вода, обволакивая каждый изгиб тела. Разрез начинался от середины бедра, обнажая ногу. Шагнув под неяркий свет, я подняла волосы, открыв шею. - Застегнешь? Глаза Патча медленно исследовали меня, их глубокий черный цвет стал еще ярче. - Если я отпущу тебя в этом платье со Скоттом, мне предстоит пережить несколько трудных часов. Предупреждаю: если по возвращении домой твое платье будет выглядеть хоть чуть-чуть иначе, я Скотта из-под земли достану. А когда найду, ему не поздоровится. - Я передам ему твое послание. - Если ты скажешь мне, где он прячется, я сам ему передам. Я с трудом сдержала улыбку. - Что-то подсказывает мне, что твое сообщение будет намного более доходчивым. - Скажем так: он поймет. Патч взял меня за запястье и привлек к себе, чтобы поцеловать, но что-то было не так. Его лицо стало расплываться, сливаясь с окружающей обстановкой. Когда его губы коснулись моих, я почти не ощутила этого. И даже хуже - я чувствовала, что отталкиваюсь от него, как кусок клейкой ленты отскакивает от стекла. Патч тоже заметил это и тихо выругался. - Что происходит? - спросила я. - Это полукровка, - прорычал он. - Скотт? - Он стучится в окно твоей спальни. И ты в любую секунду можешь проснуться. Это первый раз, когда он крадется к тебе посреди ночи? Я решила, что безопаснее не отвечать. Патч был в моем сне и не мог сделать ничего необдуманного, но это не значит, что мне стоит провоцировать их на дальнейшее соперничество. - Мы закончим это завтра! – только и успела сказать я прежде чем мой сон, а вместе с ним и Патч, исчезли в водовороте моего сознания. Сон оборвался, а Скотт, разумеется, стоял в моей спальне, закрывая за собой окно. - Проснись и пой, - протянул он. Я застонала. - Скотт, ты должен прекратить это. Назавтра у меня первым пунктом запланирована школа. Кроме того, ты вырвал меня из поистине прекрасного сна, - проворчала я вдогонку. - Обо мне? – спросил он, сверкая дерзкой улыбкой. Я лишь пригрозила: - Надеюсь, у тебя хорошие новости. - Лучше, чем просто хорошие. Я получил место бас-гитариста в группе под названием "Серпантин". Мы выступаем в "Суме Дьявола" в ближайшие выходные. Участникам группы полагаются два бесплатных билета, и ты - одна из тех счастливчиков, - театрально взмахнув рукой, он бросил два билета на мою кровать. Я окончательно проснулась. – Да ты с ума сошел? Ты не можешь быть участником группы! Ты вроде как скрываешься от Хэнка. Пойти со мной на танцы – одно дело, но это уже перебор. Его улыбка погасла, а лицо помрачнело. - Я думал, ты будешь рада за меня, Грей. Я провел последние несколько месяцев, скрываясь ото всех. Сейчас я живу в пещере и сам добываю себе еду, что становится все труднее и труднее с наступлением зимы. Трижды в неделю вместо душа мне приходится мыться в океане, а потом до вечера трястись от холода возле костра. У меня нет ни телевизора, ни мобильника. Я полностью оторван от жизни. Хочешь правду? Мне надоело прятаться. Жизнь в бегах - не жизнь. Я бы предпочел сдохнуть, - он провел рукой по кольцу Черной Руки, все еще надетого на палец. - Я рад, что ты уговорила меня снова его носить. Слишком долго я не понимал этого. Если Хэнк что-то задумал, то его ожидает большой сюрприз. Мои способности усилились. Я скинула с себя одеяло и встала перед ним. - Скотт, Хэнк знает, что ты в городе. Его люди ищут тебя. Ты должен продолжать прятаться до… Хешвана, по крайней мере, - выпалила я, рассчитывая, что интерес Хэнка к Скотту поутихнет, как только его грандиозные планы - что бы он ни задумал – станут всем известны. - Я постоянно твержу себе об этом, но что если нет? – ласково возразил он. - Что если он забыл обо мне, и все это зря? - Я знаю, что он ищет тебя. - Ты слышала, как он говорил это? – поймал он меня на слове. - Что-то вроде того, - учитывая его состояние, я не могла заставить себя сказать ему, откуда добыла эту информацию. Скотт не отнесется со всей серьезностью к совету Патча. А мне тогда придется объяснить ему, зачем я связалась с Патчем. - Я узнала от надежного источника. Он покачал головой. - Ты пытаешься меня запугать. Я ценю твое участие, - сказал он цинично, - но я все решил. Я думал над этим, и что бы ни случилось, я могу с этим справиться. Несколько месяцев свободы лучше, чем жизнь в тюрьме. - Ты не можешь позволить Хэнку найти тебя! - настаивала я. - Если у него это получится, он запрет тебя в одну из своих тюрем строгого режима. Он будет тебя пытать. Тебе нужно еще немного потерпеть. Пожалуйста! – попросила я. - Еще несколько недель. - Да пошло оно все! Я завязал с этим. И буду играть в "Суме Дьявола" независимо от того, придешь ты или нет. Я не понимала внезапного пофигизма Скотта. До сих пор он был решительно настроен держаться подальше от Хэнка. Теперь же он был готов рискнуть головой ради такой ерунды, как танцы в средней школе… а теперь еще и этот концерт? Ужасная догадка поразила меня. - Скотт, ты сказал, что кольцо Черной Руки связывает тебя с ним. А может оно приближать тебя к нему? Может, кольцо предназначено для бóльшего, чем просто усиливать твои способности. Может быть, это что-то вроде… маячка. Скотт фыркнул. - Черная рука не поймает меня. - Ты ошибаешься. И если ты продолжишь в том же духе, он поймает тебя раньше, чем ты думаешь, - сказала я тихо, но твердо. Я потянулась к его руке, но он отодвинулся. И выпрыгнул в окно, захлопнув его за собой.
Была пятница, и голосование за короля и королеву школы планировалось провести во время обеда. В этот момент я сидела в медицинском классе, наблюдая, как стрелки часов медленно движутся к окончанию урока. Вместо того чтобы переживать, что две сотни людей, с которыми мне придётся провести следующие два года своей жизни, меньше, чем через десять минут будут биться в истерике от одного вида моего имени в списке кандидатов, я сосредоточилась на Скотте. Мне нужно было найти способ уговорить его вернуться в пещеру до Хешвана, и на всякий случай заставить снять кольцо Черной Руки. Если уговорить его не получится, то я буду вынуждена удерживать его силой. Я не знала, могу ли рассчитывать на помощь Патча. Уверена, он знал пару хороших мест, в которых можно запереть нефилима, но станет ли он напрягаться из-за Скотта? И даже если мне удастся уговорить Патча помочь, как я смогу потом вернуть доверие Скотта? Он расценит это, как величайшее предательство. Я не смогу даже убедить его, что это для его же собственной безопасности — вчера вечером он ясно дал понять, что больше не ценит свою жизнь: "Мне надоело прятаться. Я бы предпочел сдохнуть". В самый разгар моих размышлений над мисс Ярбовски ожил интерком. Из него полился спокойный голос секретаря. - Мисс Ярбовски? Простите, что прерываю. Пожалуйста, отправьте Нору Грей в кабинет посещаемости… – В её голос закралась нотка сочувствия. Мисс Ярбовски нетерпеливо постучала ногой, видимо, не желая быть прерванной на полуслове. Она махнула рукой мою сторону: - Возьми свои вещи, Нора. Не думаю, что ты вернёшься до звонка. Я сгребла свой учебник в рюкзак и двинулась к двери, задаваясь вопросом, к чему это всё. Существовало только две причины, по которым студентов вызывали в кабинет посещаемости. Это прогулы или отсутствие по уважительной причине. Насколько я знала, ко мне не относилось ни то, ни другое. Я дёрнула дверь кабинета посещаемости и увидела его. Хэнк Миллар сидел на диване, его плечи были сгорбленными, а выражение лица измождённым. Он кулаком подпирал подбородок, а его глаза безучастно смотрели вперед. Я непроизвольно отступила назад. Но Хэнк увидел меня и моментально поднялся. От глубокого сочувствия, написанного на его лице, у меня скрутило живот. - Что случилось? – Я поняла, что заикаюсь. Он избегал смотреть мне в глаза. – Это был несчастный случай. Его слова прогремели в моей голове. Моей первой мыслью было: какая мне разница, что с Хэнком Милларом случился несчастный случай? И зачем он сам приехал в школу, чтобы сообщить мне об этом? - Твоя мама упала с лестницы. Она была на каблуках и потеряла равновесие. У нее сотрясение. Меня окатило волной паники. Я произнесла что-то похожее на «Нет». Нет, этого не могло случиться. Мне нужно было срочно увидеть маму. Внезапно я пожалела о каждой гадости, что сказала ей за последние пару недель. Мои самые худшие страхи поползли на меня со всех сторон. Я уже потеряла отца. Если я потеряю ещё и маму… - Насколько всё серьезно? - Мой голос дрожал. Глубоко внутри я знала, что нельзя плакать перед Хэнком. Банальный вопрос гордости исчез в тот момент, когда я представила мамино лицо. Я закрыла глаза в попытке скрыть слёзы. - Когда я уходил из больницы, они толком не могли ничего сказать. Я сразу приехал за тобой, и уже оставил секретарю объяснительную, - объяснил Хэнк. – Я отвезу тебя в больницу. Он придерживал дверь для меня, и я механически нырнула под его рукой. Я чувствовала, что ноги несут меня вниз по коридору. Снаружи солнце было слишком ярким. Я думала: запомню ли этот день навсегда. Я думала, будет ли у меня причина оглядываться на этот день и испытывать те же самые невыносимые чувства, как в день смерти моего отца: растерянность, обиду, беспомощность. Отрицание. Я задыхалась, не в силах сдерживать рыдания. Хэнк молча открыл дверь своего Лэнд Крузера. Один раз он поднял руку, будто хотел приободряющим жестом пожать моё плечо, но сжал кулак и опустил его. И в этот момент меня осенило: для него всё складывается слишком удобно. Может, это было моё обычное отвращение к Хэнку, но я подумала, что он мог бы солгать, чтобы заманить меня в свою машину. - Я хочу позвонить в больницу, - сказал я резко. - Хочу узнать, есть ли у них новости. Хэнк нахмурился. - Мы ведь уже едем туда. Через десять минут ты сможешь поговорить с её врачом лично. - Извините, если я немного переживаю, но мы говорим о моей матери, - ответила я мягко, но с однозначной твердостью.
Хэнк набрал номер на своем телефоне и дал его мне. Включился больничный автоответчик, предлагающий мне внимательно выслушать следующие инструкции или оставаться на линии для ответа оператора. Через минуту меня с ним соединили. - Не могли бы вы сказать мне, поступала ли сегодня Блайт Грэй? – спросила я женщину, избегая взгляда Хэнка. - Да, в записях есть Блайт Грей. Я выдохнула. То, что Хэнк не лгал о несчастном случае, не значило, что он невиновен. Прожив все эти годы в фермерском доме, она ни разу не падала с лестницы. - Это её дочь. У вас есть новости о её состоянии? - Я могу передать сообщение ее доктору, чтобы он позвонил вам. - Спасибо, - сказала я и продиктовала ей свой номер. - Есть новости? - спросил Хэнк. - Как ты узнал, что она упала с лестницы? – пытала я его. - Ты видел момент падения? - Мы договорились пообедать вместе. Когда она не открыла дверь, я вошёл внутрь. И нашёл её у подножия лестницы. Если он и распознал какую-то подозрительность в моём голосе, то не выказал этого. Скорее наоборот - ослабляя свой галстук и вытирая пот с бровей, он выглядел мрачным. - Если что-нибудь случится с ней… - пробормотал он себе под нос, но не закончил свою мысль. – Может, поедем? Садись в машину, скомандовал мой внутренний голос. Вот так просто я забыла обо всех подозрениях. Я могла ухватить только одну мысль: Я должна была поехать с Хэнком. Было что-то странное в его голосе, но я не могла понять это своим замутнённым разумом. Весь мой рассудок, казалось, уплыл, оставив место лишь для одного нескончаемого приказа: Садись в машину! Я посмотрела на Хэнка, который моргал с невинным видом. Я порывалась обвинить его в чём-то, но зачем? Он ведь помогал. Он заботился о моей маме… И я безропотно скользнула на сиденье Лэнд Крузера. Не знаю, сколько времени мы ехали в тишине. В моей голове вихрем крутились мысли, пока Хэнк неожиданно не заговорил. - Я хочу, чтобы ты знала, она в самых лучших руках. Я попросил, чтобы за ней вёл наблюдение доктор Хоулетт. Мы с доктором Хоулеттом жили в одной комнате в Мэйнском Университете до того, как он перешёл к Джонсу Хопкинсу. Доктор Хоулетт. Пару секунд я мысленно перебирала его имя — и затем вспомнила. Именно он наблюдал за мной, когда я вернулась домой. После того, как Хэнк счёл возможным вернуть меня, поправила я себя. А теперь выяснилось, что Хэнк и доктор Хоулетт - друзья?.. В каком бы оцепенении я ни находилась, оно тут же уступило место страху. Я почувствовала резкое недоверие к доктору Хоулетту. Пока я лихорадочно просчитывала связь между двумя этими людьми, позади нас появилась машина. Сначала я не заподозрила ничего плохого — а затем машина врезалась в Лэнд Крузер. Машина Хэнка ушла в сторону, задев дорожное ограждение. От поцарапанного металла разлетелся столп искр. Я едва успела вскрикнуть, как последовал ещё один удар. Хэнк выровнял машину, но задняя часть Лэнд Крузера сильно виляла. - Они пытаются спихнуть нас с дороги! – закричал Хэнк. - Пристегни ремень безопасности! - Кто они? – вопила я, перепроверяя свой пристёгнутый ремень. Хэнк дёрнул руль, чтобы избежать ещё одного удара, и резкое движение приковало моё внимание к дороге перед нами; она уходила круто влево, так как мы приближались к глубокому ущелью. Хэнк вжал педаль газа в пол, пытаясь обогнать другую машину, коричневый Эль Камино. Сворачивая в переулок, он увеличил скорость. Через боковое окно виднелись три головы, и, судя по всему, это были мужчины. Образы Гейба, Доминика и Иеремии мелькнули у меня в голове. Это была всего лишь догадка, потому что я не видела их лиц, но даже простое предположение заставило меня выкрикнуть. - Остановите машину! – закричала я. - Это ловушка. Разворачивайтесь! - Они изуродовали мою машину! – прорычал Хэнк, пускаясь в погоню. Эль Камино завизжал за поворотом, скользя по прямой белой линии. Хэнк следовал за ними, поворачивая в опасной близости от ограждения. Обочина дороги обрывалась ущельем. Сверху оно было похоже на гигантскую чашу с воздухом, а Хэнк лихо мчался по самому краю. У меня скрутило живот, и я сжала подлокотник кресла. Задние фонари Эль Камино вспыхнули красным. - Осторожно! – закричала я. Одну руку я прижала к окну, а другой схватила Хэнка за плечо, пытаясь предотвратить неизбежное. Хэнк сильно крутанул руль, так что Лэнд Крузер остался на двух колёсах. Меня швырнуло на приборную панель, ремень безопасности сильно придавил мне грудь, а головой я ударилась в ветровое стекло. Зрение затуманилось и, казалось, со всех сторон на меня обрушились громкие звуки. Хруст, шум, скрежет, которые взрывались у меня в ушах. Мне показалось, что я услышала рычание Хэнка, что-то вроде "Чёртовы падшие ангелы!", а затем я полетела. Нет, не полетела. Я кувыркалась. Снова и снова. Не помню, как приземлилась, но когда снова пришла в себя, я лежала на спине. Не в Лэнд Крузере, где-то в другом месте. Грязь. Листья. Острые камни врезались мне в кожу. Холодно, больно, тяжело. Холодно, больно, тяжело. У меня в голове крутились только эти три слова. Я видела, как они скользят у меня перед глазами. - Нора! – кричал Хэнк где-то вдалеке. Я была уверена, что мои глаза открыты, но не могла ничего разглядеть. Яркий свет, сквозь который я не видела ничего, полностью затуманил мне зрение. Я попробовала подняться. И отдавала чёткие приказы своим мышцам, но где-то на пути к ним происходила поломка – я не могла пошевелиться. Сначала чьи-то руки схватили меня за лодыжки, затем за запястья. Моё тело скользило по листьям и грязи, создавая странный шуршащий звук. Я облизала губы, пытаясь позвать Хэнка, но, когда открыла рот, услышала не те слова. Холодно, больно, тяжело. Холодно, больно, тяжело. Я хотела вырваться из оцепенения. Нет! Кричала я мысленно. Нет, нет, нет! Патч! Помоги! Патч! Патч! Патч! - Холодно, больно, тяжело, - бормотала я бессвязно. Прежде, чем я могла что-то сделать, стало уже слишком поздно. Мои губы сомкнулись. Как и глаза. Чьи-то мощные руки схватили меня за плечи и начали трясти. - Ты меня слышишь, Нора? Не пытайся вставать. Лежи. Я отвезу тебя в больницу. Мои глаза резко распахнулись. Над головой качались деревья. Солнечный свет просачивался сквозь ветки, отбрасывая странные тени, которые меняли мир от светлого до тёмного, и обратно. Хэнк Миллар склонился надо мной. Его лицо было порезано, кровь стекала вниз, щёки и волосы были испачканы кровью. Его губы двигались, но было сложно разобрать слова. Я отвернулась. Холодно, больно, тяжело.
Я проснулась в больнице, моя кровать стояла за белой хлопковой занавеской. В комнате было спокойно, но всё-таки странно. Мои руки и пальцы дрожали, а в голове всё ещё царила полная неразбериха. Лекарства, с покорностью отметила я. Другое лицо склонилось надо мной. Доктор Хоулетт улыбнулся, но не настолько, чтобы показать зубы. - Ты сильно ударилась, юная леди. Много синяков, но никаких переломов. Медсестры вкололи тебе ибупрофен, и я дам тебе рецепт прежде, чем отпустить. Несколько дней будешь чувствовать слабость. Учитывая обстоятельства, я бы сказал: считай, что тебе повезло. - А Хэнк? – удалось мне спросить, мои губы были сухими как бумага. Доктор Хоулетт покачал головой, выдав громкой, но короткий смешок. – Тебе это не понравится, но на нём ни царапины. В это сложно поверить. Сквозь туман в голове я попыталась думать. Что-то не сходилось. И затем я вспомнила. - Нет. Он порезался. У него сильно текла кровь. - Ты ошибаешься. На Хэнке было больше твоей крови, чем его собственной. Тебе досталось больше всего. - Но я видела, как он… - Хэнк Миллар в отличном состоянии, - перебил он. - И ты тоже будешь, как только рассосутся швы. Когда медсёстры закончат проверять повязки, ты можешь идти. Где-то в глубине я знала, что должна запаниковать. Было слишком много вопросов и слишком мало ответов. Холодно, больно, тяжело. Холодно, больно, тяжело. Свет задних фар. Авария. Ущелье. - Это поможет, - сказал доктор Хоулетт, неожиданно вколов мне что-то в руку. Жидкость из иглы потекла в мою кровь слабым потоком. - Но я ведь только что очнулась, - пробормотала я, мной овладела приятная химическая усталость. - Как я могу быть в порядке? Я не чувствую себя в порядке. - Дома ты восстановишься намного быстрее, - хихикал он. – Здесь медсёстры будут тыкать и колоть тебя всю ночь. Всю ночь? – А разве уже вечер? Но ведь был полдень. Я даже не пообедала перед тем, как Хэнк забрал меня из медицинского класса. - Тяжёлый был день, - сказал доктор Хоулетт, довольно кивая. Под действием наркотиков я хотела кричать. Вместо этого просто выдохнула. Я положила руку на живот. – Чувствую себя забавно. - Тест МРТ подтвердил, что у тебя нет внутреннего кровотечения. Побереги себя следующие несколько дней, и ты будешь в порядке в мгновение ока. - Он игриво сжал мое плечо. - Но не могу обещать, что в скором времени ты решишься сесть в машину. Где-то в этом тумане я вспомнила про маму. - Хэнк с моей мамой? Она в порядке? Можно мне её увидеть? Она знает об аварии? - Твоя мама быстро идет на поправку, - заверил он меня. - Она все еще находится в отделении интенсивной терапии и не может принимать посетителей, но к утру её переведут в отдельную палату. Тогда ты сможешь вернуться и навестить её. - Он наклонился, как бы делая меня своей сообщницей. - Между нами, если бы не было такой волокиты, я бы позволил тебе её увидеть. У нее было довольно неприятное сотрясение с потерей памяти, когда Хэнк принес её сюда. Но я думаю, всё обойдётся. - Он погладил меня по щеке. – Удача сопутствует вашей семье. - Удача, - вяло повторила я за ним. Но во мне росло тревожное чувство, подсказывающее, что удача не имеет никакого отношения к нашим выздоровлениям. И, возможно, к несчастным случаям тоже.
Доктор Хаулетт наконец разрешил мне идти, и, сев в лифт, я направилась вниз в главный холл. По дороге я набрала номер Ви. Домой ехать было не на чем, и я надеялась, что еще не слишком поздно и мама Ви позволит ей выручить оказавшуюся в беде подругу. Лифт остановился, и двери плавно открылись. Телефон громыхнул где-то у ног.
- Привет, Нора, - сказал Хэнк, стоя прямо передо мной. Прошло не меньше трех секунд, прежде чем я смогла совладать с голосом. - Тебе наверх? - спросила я, надеясь, что голос звучит спокойно. - На самом деле, я искал тебя. - Я спешу, - извиняющимся тоном произнесла я, подбирая с пола телефон. - Я подумал, что тебя надо подбросить домой. Тут один из моих парней завез мне арендную плату из салона. - Спасибо, но я уже позвонила подруге. Его улыбка была неестественной. - По крайней мере, позволь проводить тебя до дверей. - Сначала мне нужно в туалет, - увиливала я. - Пожалуйста, не жди. Я в порядке, правда. Уверена, что Марси не терпится тебя увидеть. - Твоя мама наверняка была бы рада, если бы я убедился, что ты дома и в безопасности.
Его глаза были воспаленными, он просто олицетворял собой усталость, но я ни на минуту не сомневалась, что роль скорбящего бойфренда тут ни при чем. Доктор Хаулетт мог сколько угодно настаивать, что Хэнк приехал в больницу невредимым, но я-то знала правду. Из этой аварии он вышел в еще более худшем состоянии, чем я. Даже хуже, чем можно было в этой аварии пострадать. Его лицо напоминало мясной фарш, и хотя его нефилимская кровь исцелила его почти мгновенно, с того самого момента, когда он привел меня в чувство и я успела бросить на него размытый взгляд, я знала, что что-то произошло с ним уже после того, как я потеряла сознание. Он мог отрицать это хоть до второго пришествия, но его состояние в тот момент напоминало истерзанное тиграми. Он был изможден и измучен, потому что сегодня он сражался с группой падших ангелов. По крайней мере, это было моей текущей рабочей версией. В череде мысленно прокрученных мной событий это было единственное объяснение, которое имело смысл. Чертовы падшие ангелы! Не эти ли слова процедил Хэнк за несколько мгновений до аварии? Он явно не планировал схватку с ними... так что же он тогда планировал? У меня было ужасное чувство, клокочущее внутри меня. Одно-единственное, которое пришло мне в голову после анализа произошедшего и теперь болталось на задворках сознания с тех пор, как Хэнк появился в школе. Что если Хэнк был на самом деле инициатором всех событий, произошедших за день? Мог ли он столкнуть мою маму с лестницы? Доктор Хаулетт сказал, что она страдает от первичной амнезии, которую мог устроить ей Хэнк, чтобы заставить забыть правду. Потом он забрал меня из школы... для чего? Что я пропустила?
- Чувствую запах паленой резины, - сказал Хэнк. - Думаешь о чем-то очень сложном. Его голос выдернул меня в настоящее. Я смотрела на него, страстно желая считать мотивы из его поведения. Именно тогда я поняла, что его взгляд был так же устремлен на меня. Он был таким пристальным, что практически вводил в транс. К каким бы заключениям я не собиралась прийти, все они уплыли. Мой разум как будто опрокинулся. Внезапно все мои мысли рассредоточились, и я не могла вспомнить, что обдумывала. Чем сильнее я пыталась вспомнить, тем больше мыслей погружались в пучину подсознания. Вокруг моего разума как будто простерся кокон, отгораживая любую познавательную способность мозга. Это происходило снова и снова. Запутанное, тяжелое ощущение, что ты не можешь контролировать свои собственные мысли.
- Твоя подруга согласилась забрать тебя, Нора? - спросил он с тем же подобным лазеру вниманием. Где-то глубоко внутри я знала, что не должна говорить Хэнку правду. Я знала, я должна сказать, что Ви едет за мной. Но почему я должна ему лгать? - Я позвонила Ви, но она не ответила, - призналась я. - Буду рад тебя подбросить, Нора. Я кивнула. - Да, спасибо. Все в голове перемешалось, и я ничего не могла с этим поделать. Я шла по коридору рядом с Хэнком, мои руки были ледяными и тряслись. Почему меня бьет дрожь? Со стороны Хэнка было очень мило предложить подбросить меня. Он заботился о моей маме достаточно, чтобы из кожи вон лезть ради меня... ведь так?
По дороге домой ничего примечательного не произошло, и, высадив меня у фермерского дома, Хэнк зашел за мной внутрь. Я остановилась в дверях. - Что ты делаешь? - Твоя мама хотела бы, чтобы я присмотрел за тобой сегодня вечером. - Ты останешься на всю ночь? - мои руки опять затряслись, и даже сквозь заполненные ватой мозги я понимала, что я должна найти способ выставить его прочь. Не очень хорошая идея позволить ему ночевать здесь. Но как заставить его уйти? Он сильнее. И даже если бы я могла выгнать его, мама недавно дала ему ключ от дома. Он спокойно мог вернуться. - Ты впускаешь холодный воздух, - сказал Хэнк, мягко убирая мои руки от двери. – Давай помогу. И то правда, подумала я с улыбкой на своей тупоумной башке. Он всего лишь хотел помочь. Хэнк бросил ключи на стол и опустился на диван, водрузив ноги на пуфик. Он указал взглядом на подушки рядом с собой. – Хочешь развеяться под какое-нибудь шоу? - Я устала, - сказала я, обхватывая себя руками – жуткая дрожь уже поднялась выше локтей. - У тебя был длинный день. Сон – именно то, что доктор прописал. Я продиралась сквозь гнетущее облако, душащее мой мозг, и казалось, что этой тягучей тьме не будет конца. - Хэнк? – насмешливо проговорила я. – Зачем на самом деле тебе нужно сегодня остаться здесь? Он усмехнулся. - Ты определенно выглядишь напуганной, Нора. Будь хорошей девочкой и иди спать. В мои планы не входить душить тебя во сне.
В спальне я быстро подтащила к двери шкаф, как следует подперев им дверь. Я понятия не имела, зачем я это сделала; у меня не было причин бояться Хэнка. Он всего лишь пытался сдержать обещание, данное моей маме. Он хотел защитить меня. Если бы он постучал, я бы конечно оттащила шкаф в сторону и открыла дверь. И все же... Я забралась в кровать и закрыла глаза. Истощение перекатывалось по телу, и теперь я дрожала со страшной силой. Интересно, может, у меня простуда? Когда я ощутила тяжесть в голове, я уже не сопротивлялась. Цвета и формы то выпадали из фокуса, то опять приобретали четкие очертания. Мои мысли скользнули глубже в мое подсознание. Хэнк был прав, это был долгий день. Мне нужно поспать. Я не понимала, что что-то не так, пока не обнаружила, что стою на пороге студии Патча. Дымка в моем мозгу рассеялась, и я поняла, что Хэнк внушил мне повиновение. Распахнув входную дверь и ввалившись внутрь, я прокричала его имя.
Я нашла его на кухне, ссутулившимся на барном стуле. Один взгляд на меня - и он сорвался со стула и бросился ко мне. - Нора? Как ты сюда попала? Ты у меня в голове, - удивленно сказал он. – Ты спишь? – Его глаза внимательно изучали мое лицо, ища ответ. - Я не знаю. Думаю, да. Я забралась в постель, чувствуя отчаянную потребность поговорить с тобой... и вот я здесь. Ты спишь? Он покачал головой. - Я бодрствую, но ты заслоняешь мои мысли. Я не знаю, как ты это делаешь. Только сильные нефилимы или падшие ангелы могут провернуть нечто подобное. - Произошло что-то страшное. - Я бросилась в его объятия, пытаясь прогнать конвульсивную дрожь. - Во-первых, моя мама упала с лестницы, и по дороге в больницу, чтобы увидеть ее, мы с Хэнком попали в аварию. Прежде, чем я потеряла сознание, мне показалось, что Хэнк сказал, что тот, другой автомобиль был полон падших ангелов. Хэнк привез меня домой из больницы, и я попросила его уйти, но он даже не собирается! Глаза Патча вспыхнули тревогой. - Не спеши. Хэнк сейчас в доме один на один с тобой? Я кивнула. - Просыпайся. Я иду к тебе. Пятнадцать минут спустя раздался мягкий стук в дверь моей комнаты. Оттащив шкаф в сторону, чтобы освободить проход, я распахнула дверь и обнаружила по ту сторону Патча. Я схватила его за руку и втащила его внутрь. - Хэнк внизу, смотрит телевизор, - прошептала я. Хэнк был прав; сон сослужил мне хорошую службу. После пробуждения ко мне вернулся нормальный мыслительный процесс, чтобы заставить меня увидеть то, что я была не в состоянии увидеть раньше: Хэнк манипулировал моим разумом, принуждая к повиновению. Я позволила ему отвезти меня домой без единого возражения, позволила ему войти в дом, позволила ему хозяйничать здесь, а все потому, что я думала, что он хотел защитить меня. Ничего подобного. Патч мягко прикрыл дверь. - Я вошел через чердак. - Он оглядел меня с ног до головы. - Ты в порядке? - Его палец очертил повязку, прикрывающую рваную рану по линии роста моих волос, и его глаза вспыхнули гневом. - Хэнк весь вечер манипулировал моим сознанием. - Припомни все с самого начала, начиная с падения твоей мамы. Я сделала глубокий вдох, затем начала рассказывать. - Как выглядела машина падших? – спросил Патч. - Шевроле Эль Камино. Бронзовый. Патч задумчиво потер подбородок. – Ты думаешь, это был Гейб? Это не та машина, на которой он обычно ездит, но это еще ни о чем не говорит. - В машине были трое. Я не видела их лица. Возможно, это были Гейб, Доминик и Иеремия. - Или кто угодно из падших ангелов, целью которых является Хэнк. Так как Риксона больше нет, за голову Хэнка назначена награда. Он - Черная Рука, самый мощный из оставшихся в живых нефилимов, и кто угодно из падших может желать сделать его своим вассалом и безраздельно владеть им. Как долго ты была в отключке, прежде чем Хэнк привез тебя в больницу? - Насколько я могу судить, всего несколько минут. Когда я пришла в себя, Хэнк был весь в крови и выглядел истощенным. Он едва смог затащить меня в машину. Я не думаю, что его порезы и синяки из-за аварии. Попытка заставить его принести клятву верности звучит более правдоподобно. На лице Патча проступили по-настоящему жестокие черты. – Все, хватит. Я больше не хочу, чтобы ты в этом участвовала. Я знаю, ты настроена на то, что именно ты уничтожишь Хэнка, но я не могу потерять тебя. - Он встал и прошелся по комнате, явно расстроенный. - Позволь мне сделать это за тебя. Позволь мне быть тем, кто заставит его заплатить. - Это не твоя битва, Патч, - сказала я спокойно. Его глаза вспыхнули такой силой, которой я никогда прежде не видела. - Ты моя, Ангел, и никогда не забывай об этом. Твоя битва – моя битва. Что, если бы сегодня что-то случилось? Мне уже стало плохо, когда я только подумал, что ко мне явился твой призрак, и я не думаю, что смогу справиться с реальным положением вещей. Я подошла к нему сзади, продевая свои руки под его. – Могло случиться что-то плохое, но не случилось, – сказала я мягко. - Даже если это был Гейб, он явно не получил то, что хотел. - Забудь о Гейбе! Хэнк явно что-то замышляет против тебя и, возможно, против твоей мамы. Давай сконцентрируемся на этом. Я хочу, чтобы ты скрылась. Если ты не хочешь остаться у меня, хорошо. Мы найдем другое место. И ты останешься там, пока Хэнк не сдохнет, не будет погребен и не сгниет. -Я не могу уехать. Хэнк немедленно что-то заподозрит, если я исчезну. Плюс, я не могу заставить маму снова пройти через это. Если я сейчас исчезну, это сломает ее. Посмотри на нее. Она уже не та, что была три месяца назад. Может быть, отчасти это из-за манипуляций Хэнка с ее сознанием, но я должна признать тот факт, что мое исчезновение ослабило ее так, что она, наверное, уже никогда не оправится. С момента пробуждения утром она уже в ужасе. Для нее больше не существует такого понятия, как безопасность. И больше не будет существовать. - Опять же, дело рук Хэнка, - отрезал Патч. - Я не могу контролировать то, что натворил Хэнк, но я могу контролировать то, что делаю сейчас. Я не уйду. И ты прав - я не собираюсь отходить в сторону и позволить тебе взять Хэнка на себя. Пообещай мне прямо сейчас, что бы ни случилось, ты меня не обманешь. Обещай, что не будешь действовать за моей спиной, что не покончишь с ним по-тихому, даже если будешь искренне думать, что делаешь это для моего же блага. - О, с ним по-тихому не получится, - убийственным тоном прокомментировал Патч. - Обещай мне, Патч. Целую вечность он молча смотрел на меня. Мы оба знали, что он более быстр, более опытен в борьбе, и, когда доходит до дела, более безжалостен. Он вмешивался и много раз спасал меня в прошлом, но это именно тот единственный случай, когда я сама должна сразиться, и только я. В конце концов, с большой неохотой он произнес: - Я не буду спокойно стоять в стороне и смотреть, как ты одна идешь против него, но я не убью его сам. Прежде, чем я приложу к этому руку, я удостоверюсь, что это именно то, чего ты хочешь. Он стоял ко мне спиной, но я прижалась щекой к его плечу, мягко уткнувшись в него носом. - Спасибо. - Если на тебя снова нападут, воспользуйся шрамами от крыльев падшего. Я ничего не ответила. Тогда он продолжил. - Огрей его бейсбольной битой или воткни в шрамы палку, если это все, что у тебя есть. Наши шрамы от крыльев – наша Ахиллесова пята. Мы не можем чувствовать боль, но травмы шрамов парализуют нас. В зависимости от нанесенного урона ты можешь калечить нас часами. После того, как я всадил Гейбу в шрамы монтировку, я был бы удивлен, если бы он очухался меньше, чем через восемь часов. - Я запомню, - тихо сказала я. А затем: – Патч? - Ммм. - Был его ответ. - Я не хочу бороться. - Я провела пальцем вдоль его лопаток, тугих мышц, застывших в напряжении. Его тело было сжато, как пружина; сквозившая в нем досада зашкаливала. - Хэнк уже отнял у меня маму, и я не хочу, чтобы он отнял и тебя тоже. Ты можешь хотя бы попытаться понять, почему я должна это сделать? Почему я не могу отправить тебя воевать вместо себя, хотя мы оба знаем, что ты в этом сражении победишь, причем не напрягаясь? Он выдохнул, долго и медленно, и я почувствовала, что напряжение в его теле ослабло. – Есть только одно, что я знаю наверняка. - Он повернулся, его глаза были чернее ночи. – То, что я сделаю для тебя все, даже если это будет идти против моих инстинктов или моей природы. Я отдам все, что у меня есть, даже мою душу, ради тебя. И если это не любовь, то это лучшее, что у меня есть. Я не знала, что сказать в ответ – не могла придумать чего-то равноценного. Так что я просто взяла его лицо в свои ладони и поцеловала его застывшие, четко очерченные губы. Очень медленно губы Патча слились с моими. Я наслаждалась восхитительными токами, пробегавшими по моей коже, в то время как его губы раскрывались мне навстречу и все больше прижимались к моим. Я не хотела, чтобы он сердился. Я хотела, чтобы он доверял мне, как я доверяла ему. - Ангел, - мое имя приглушенно сорвалось оттуда, где слились воедино наши губы. Он отступил, оценивая взглядом, чего я хотела от него. Не в силах вынести его близость без ощущения его прикосновений, я скользнула рукой по его затылку, намекая на то, чтобы он снова поцеловал меня. В этот раз его поцелуй был жарче, нарастая, пока его руки скользили по моему телу, посылая горячие волны возбуждения, вибрирующие под кожей, как электрический ток. Его пальцы расстегнули кнопку на моей кофте, затем вторую, третью, четвертую. Наконец кофта соскользнула с моих плеч, оставив меня в одном топике. Он потянул вверх его подол, дразня и поглаживая большим пальцем мой живот. Я резко вдохнула. В его глазах светилась распутная улыбка, пока он не сосредоточил свое внимание выше, уткнувшись носом в изгиб моей шеи, покрывая ее поцелуями, даря приятную боль коже от царапающей ее щетины. Он опустил меня на мягкий пух подушек. В этот раз он пошел дальше, опускаясь на меня сверху, и вдруг оказался одновременно везде, захватывая в плен своим коленом мою ногу, сводя с ума горячими, жесткими, чувственными губами. Он провел ладонью по моей спине, крепко прижимая к себе, заставляя меня вонзить пальцы в его плечи, цепляясь за него, как будто, отпустив его, я потеряю часть себя.
- Нора? Я посмотрела на дверь и закричала. Хэнк заполнил собой дверной проход, опершись плечом на косяк. Глаза скользили по комнате, на лице застыла маска насмешливого созерцания. - Какого черта ты делаешь? – заорала я на него. Он не ответил, его глаза по-прежнему обшаривали каждый уголок моей спальни. Я не знала, куда делся Патч; как будто бы он почувствовал Хэнка за секунду до того, как тот повернул ручку двери. Он мог быть в футах отсюда, скрываясь. В секундах от обнаружения. - Убирайся! - Я вскочила с кровати. - Я не могу ничего поделать с тем, что мама дала тебе ключ от дома, но здесь я провожу черту. Никогда больше не входи в мою комнату. Его глаза медленно просканировали сломанные дверцы моего шкафа. – Мне показалось, что я что-то слышал. - Да что ты говоришь?! Представь себе, я живой, дышащий человек, поэтому и шуметь я тоже могу. Проговорив это, я с треском захлопнула дверь перед его носом и прислонилась к ней спиной. Мой пульс бешено зашкаливал. Я слышала, что Хэнк за дверью выжидает, вероятно, пытаясь определить еще раз, что же это было, что заставило его обыскать в первую очередь мою комнату. Наконец он побрел по коридору. Он испугал меня до слез. Я поспешно смахнула их, воспроизводя в мозгу каждое его слово и выражение и пытаясь найти хоть какую-то зацепку, способную навести на мысль о том, что Хэнк знает, что Патч был в моей комнате. Я позволила миновать предательски долгим пяти минутам, прежде чем распахнула дверь. Коридор был пуст. Я вернулась в комнату. – Патч? – прошептала я едва слышно. Но я была одна.
Я не видела Патча, пока снова не уснула. Мне приснилось, что я пробиралась через поле дикой травы, обвивавшей мои бедра, пока я шла. Впереди показалось сухое дерево, скрюченное и уродливое. Патч прислонился к нему, засунув руки в карманы. С головы до ног он был одет в черное, что резко контрастировало с кремово-белым полем. Оставшуюся часть пути к нему я бежала. Он набросил на нас обоих свою кожаную куртку, скорее как акт интимного обладания, чем для того, чтобы сохранить тепло. - Сегодня ночью я хочу остаться с тобой, - сказала я. - Я боюсь, Хэнк замышляет что-то. - Я не спущу глаз ни с него, ни с тебя, Ангел, - сказал он с чем-то почти собственническим в голосе. - Думаешь, он знает, что ты был в моей комнате? Взволнованный вздох Патча был едва слышен. - Одно можно сказать наверняка: он почувствовал что-то. Я произвел достаточно большое волнение, чтобы он пришел наверх выяснить, что это было. Я начинаю задаваться вопросом, не сильнее ли он, чем я подозреваю. Его люди безукоризненно организованы и обучены. Он сумел удержать в плену архангела. И теперь он чувствует меня через несколько комнат. Единственное объяснение, которое мне приходит в голову – дьявольская сила. Либо он нашел способ управлять ею, либо он совершил сделку. В любом случае, он призывает силы ада. Я вздрогнула. - Ты меня пугаешь. Той ночью, после Кровавой Мэри, два нефилима, которые преследовали меня, упоминали о дьявольской силе. Но они сказали, что Хэнк утверждает, что это миф. - Может быть, Хэнк не хочет, чтобы кто-то знал о том, что он замышляет. Дьявольская сила может объяснить, почему он думает, что может свергнуть падших ангелов в этот Хешван. Я не эксперт по части дьявольской силы, но вполне вероятно, что она может использоваться для нарушения клятвы, даже клятвы, произнесенной при свидетельстве небес. Возможно, он даже рассчитывает с ее помощью разрушить тысячи и тысячи клятв нефилимов, данных падшим ангелам на протяжении веков. - Другими словами, ты не думаешь, что это миф. - Раньше я был архангелом, - напомнил он мне. - Это не входило в мою юрисдикцию, но я знаю, что она существует. Это все, что мы знаем. Она зародилась в аду, и большинство из того, что мы знаем - домыслы. Вне ада дьявольская сила запрещена, и архангелы должны за этим следить. – В его тон закралось разочарование. - Может быть, они не знают. Может быть, Хэнк нашел способ скрыть это от них. Или, может быть, он использует ее в таких маленьких дозах, что они не просекли. - Забавная мысль, - произнес Патч с коротким, безрадостным смешком. - Он даже мог использовать дьявольскую силу, чтобы переставить молекулы в воздухе, чем в некотором роде можно было бы объяснить то, почему мне было так сложно его выслеживать. Все время, пока я шпионил за ним, я делал все возможное, чтобы держаться у него на хвосте в попытке выяснить, как он использует информацию, которую я ему скармливаю. Это не так просто, учитывая, что он перемещается, как призрак. Он не оставляет следов, хотя должен. Он также мог использовать дьявольскую силу, чтобы изменять материю. Я понятия не имею, как давно он ее использует и насколько хорошо он с ней управляется. Мы оба размышляли в холодном молчании. Изменение материи? Если Хэнк был способен на изменение основных составляющих нашего мира, чем еще он мог манипулировать? Через некоторое время Патч полез за воротник рубашки, расстегивая гладкую мужскую цепочку. Она была сделана из переплетенных звеньев чистого серебра и слегка потускнела. - Прошлым летом я дал тебе мое ожерелье архангела. Ты мне его вернула, но я хочу, чтобы ты снова его взяла. Для меня оно бесполезно. Но тебе может пригодиться. - Хэнк сделает все, чтобы получить твое ожерелье, - возразила я, отталкивая руки Патча. - Оставь его у себя. Тебе нужно его спрятать. Мы не можем позволить Хэнку его найти. - Если Хэнк наденет мое ожерелье на архангела, у нее не будет другого выхода, кроме как сказать ему правду. Она даст ему истинные, нефальсифицированные знания, причем без ограничений. В этом ты права. Но ожерелье также имеет память на физический контакт, записывая информацию о нем навсегда. Рано или поздно, Хэнк наложит лапы на ожерелье. Лучше пусть возьмет мое, чем найдет другое. - Записывая информацию? - Я хочу, чтобы ты нашла способ передать его Марси, - инструктировал он, застегивая ожерелье на моей шее. – Это не должно быть очевидно. Она должна думать, что она его у тебя украла. Хэнк будет с пристрастием ее допрашивать, и она должна верить в то, что она тебя перехитрила. Ты можешь это сделать? Я отстранилась, одарив его предостерегающим взглядом. – Что ты задумал? Его улыбка была слабой. - Я бы не назвал это «задумал». Я бы назвал это распеванием «Аве, Мария» за пару секунд до взрыва. Я очень тщательно обдумала то, о чем он просил меня. – Я могу попросить Марси прийти ко мне, - сказала я наконец. - Я скажу ей, что мне нужна помощь в выборе украшений для платья, в котором я собираюсь пойти на вечер встречи. Если она действительно помогает Хэнку выследить ожерелье архангела, и если она думает, что оно у меня, она воспользуется этим, чтобы получить доступ к моей спальне. Я не в восторге от того, что она будет копаться в моих вещах, но я сделаю это. – Я намеренно сделала паузу. - Но сначала я хочу знать точно, зачем я это делаю. - Хэнку нужно, чтобы архангел заговорил. Нам тоже. Нам нужно, чтобы архангелы на небе узнали, что Хэнк пользуется дьявольской силой. Я падший ангел, и меня они не послушают. Но если Хэнк коснется моего ожерелья, на нем останется след. Если он использует дьявольскую силу, ожерелье запишет и это. Мое слово для архангелов ничего не значит, но такое свидетельство будет иметь вес. Все, что мы должны сделать - это передать ожерелье им в руки. Я все еще чувствовала грызущие меня сомнения. - Что, если это не сработает? Что если Хэнк получит необходимую ему информацию, а мы не получим ничего? С легким кивком он согласился. – Есть другие предложения? Я пораскинула мозгами, но так ни к чему и не пришла. Патч был прав. У нас уже не осталось ни времени, ни других вариантов. Не лучшее положение дел, но что-то подсказывало мне, что Патчу лучше всего удавались именно рискованные варианты за все время его существования. Если уж я втянута в столь грандиозную игру, лучшего напарника мне не найти.
Спустя неделю в пятничный вечер мама с Хэнком, прижавшись друг к другу, сидели на диване в гостиной с одной миской попкорна на двоих. Я вернулась в свою комнату, ведь пообещала Патчу, что смогу сохранять хладнокровие рядом с Хэнком. Хэнк был невыносимо любезным последние несколько дней: отвозил мою маму домой из больницы, каждый вечер заезжал как раз к ужину с едой на вынос и даже почистил наши водосточные трубы на крыше сегодня утром. Я была не настолько глупа, чтобы потерять бдительность, но я сходила с ума, пытаясь разобраться в его мотивах. Он что-то замышлял, но я терялась, пытаясь понять, что именно. Снизу донесся смех моей матери, и это было последней каплей. Я набрала сообщение для Ви. ЙОУ, через секунду ответила она. У МЕНЯ ЕСТЬ БИЛЕТЫ НА СЕРПЕНТИНУ. ПОЙДЕМ? СЕРПЕН-ЧТО??? НОВАЯ ГРУППА ДРУГА СЕМЬИ, объяснила я. СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ ПЕРВЫЙ КОНЦЕРТ. ЗАЕДУ ЗА ТОБОЙ ЧЕРЕЗ 20 МИНУТ. Ровно через двадцать минут Ви с визгом завернула к нашему дому. Я с грохотом спустилась вниз, надеясь, что доберусь до двери раньше, чем мне придется вынести пытку, слушая, как мама и Хэнк целуются, а Хэнк, как я уже знала, целовался очень мокро. — Нора? – окликнула мама меня в коридоре. – Куда ты собираешься? — Иду гулять с Ви. Вернусь к одиннадцати! – Прежде, чем она могла запретить, я выбежала на улицу и запрыгнула в машину Ви, фиолетовый Додж Неон 1995-го. – Вперед, вперед, вперед! – приказала я ей. Ви, у которой была отличная возможность стать водителем при побегах, если не сложится с колледжем, взяла мое спасение в свои руки, выезжая с подъездной дорожки с таким шумом, что спугнула стаю птиц на ближайшем дереве. — Чей это Авалон был на подъездной дорожке? – спросила Ви, мчась по городу и не обращая внимания на дорожные знаки. Она своим театральным криком избежала уже трех штрафов за превышение скорости с момента получения прав, и была глубоко убеждена, что когда дело доходит до закона, она непобедима. — Хэнк взял напрокат. — Я слышала от Мишель Ван Тассел, которая слышала от Лекси Хокинс, которая узнала это от нашей хорошей подруги Марси, что Хэнк даст большое вознаграждение за любые подсказки, которые помогут арестовать тех, кто пытался сбить вас на дороге. Удачи. Но я как положено усмехнулась, не желая намекать Ви, что что-то не так. Знаю, в идеале я должна была рассказать ей все, начиная с того, как Хэнк стер мою память. Но… как? Как я могла объяснить вещи, которые сама с трудом понимала? Как мне было заставить ее поверить, что в мире полно всякого из кошмарных снов, если я не могла ничем доказать свои слова? — Сколько Хэнк предлагает? – спросила я. – Может, мне удастся выжать из своей памяти что-нибудь важное. — Зачем утруждаться? Просто возьми его банковскую карточку. Сомневаюсь, что он заметит утечку пары сотен. И если тебя поймают, он не сможет арестовать тебя. Это ведь уничтожит все шансы на его отношения с твоей мамой. Если бы все было так просто, подумала я, твердая улыбка застыла на моем лице. Если бы только Хэнка можно было бы принять за чистую монету. У Сумы Дьявола была крошечная парковка, и Ви кружила по ней минут пять, но место так и не освободилось. Она искала с каждым разом все дальше и дальше. В конце концов, она припарковалась вдоль обочины, оставив половину Неона на дороге. Выбравшись из машины, Ви оценила результат. Она пожала плечами. — Пять балов за находчивость. Остаток пути мы прошли пешком. — Итак, кто этот друг семьи? – спросила Ви. – Это мужчина? Он сексуальный? Он холостяк? — Да насчет первого, вероятно насчет второго, наверное насчет третьего. Ты хочешь, чтобы я познакомила вас? — Ну… нет. Просто хотела узнать, стоит ли мне направлять на него свой отработанный злобный взгляд. Я больше парням не верю, но радар опасности ломается, когда дело доходит до красавчиков. Я хихикнула, представив вычищенную и приодетую версию Скотта. — Скотт Парнелл вовсе не красавчик. — Ого. Подожди. Что это? Ты не сказала мне, что старый друг семьи – Красавчик Скотти? Я хотела сказать Ви, что все потому, что я очень старалась не разглашать сегодняшнее публичное появление Скотта и не хотела, чтобы Хэнк узнал об этом хоть что-то, но я отмахнулась невинным: — Прости, я, должно быть, забыла. — У нашего мальчика Скотти тело, о котором невозможно забыть. Ты должна это признать. Она была права. Скотт не был большим, но он был очень мускулистым и был так же хорошо сложен, как любой первоклассный атлет. Если бы не его постоянные угрюмый вид, он наверняка привлекал бы толпы девушек. Может, даже Ви, которая объявила себя мужененавистницей. Мы последний раз завернули за угол, и Сума Дьявола появилась в поле нашего зрения. Это было неприглядное четырехэтажное здание с жутким плющом и затемненными окнами. С одной стороны возле него был ломбард, с другой – ремонт обуви, который, как я втайне подозревала, был прикрытием для конторы по продаже фальшивых документов. Серьезно, кто сейчас меняет свои подошвы? — Нам поставят метку? – спросила Ви. — Не сегодня. Они не продают алкоголь в баре, ведь половина группы несовершеннолетние. Скотт сказал, что нам понадобятся только билеты. Мы встали в очередь, и через пять минут добрались до дверей. Внутри было просторно, с одной стороны была сцена, с другой бар. Высокие стулья возле бара, столики возле сцены. Внутри была приличная толпа, люди все приходили, и я почувствовала нервное предвкушение перед появлением Скотта. Я попыталась найти среди публики лица Нефилимов, но мне не хватало опыта, чтобы доверить себе такую тщательную работу. Не то, чтобы у меня были причины думать, что Сума Дьявола была подходящим местом для тусовки нелюдей, особенно подданных Хэнка. Я просто считала, что осторожность не помешает. Мы с Ви сразу подошли к бару. — Выпьете чего-нибудь? – спросила рыжая барменша, которая не поскупилась на подводку для глаз и кольца для носа. — Суицид, – заказала Ви. – Ну, знаете, когда в стакан наливают всего понемножку? Я наклонилась к ней. — Сколько нам лет? — Детство бывает лишь раз в жизни. Наслаждайся. — Вишневую колу, – сказала я барменше. Пока мы с Ви потягивали свои напитки, повернувшись и наслаждаясь возбуждением перед концертом, к бару плавно подошла стройная блондинка с растрепанным – и сексуальным – пучком на голове. Она положила локти на стойку и мельком взглянула на меня. На ней было богемное платье с безупречным шиком хиппи. Если не считать ярко-красной помады, она была без макияжа, что привлекало мое внимание к ее полным, надутым губам. Задержав свой взгляд на сцене, она сказала, — Не видела вас, девочки, здесь раньше. Вы здесь впервые? — А тебе какое дело? – сказала Ви. Девушка рассмеялась, и хотя звук был мягким и звенящим, из-за него у меня на шее волосы встали дыбом. — Старшеклассницы? – предположила она. Ви сузила глаза. – Может быть, а может и нет. А ты…? На лице блондинки блеснула улыбка. — Дабрия. – Она внимательно посмотрела на меня. – Слышала о твоей амнезии. Какая жалость. Я подавилась своей вишневой Колой. Ви сказала, — Ты кого-то мне напоминаешь. Но вот имя незнакомое. – Она оценивающе поджала губы. В ответ Дабрия холодно взглянула на Ви, и ни с того ни с сего всё подозрение на лице Ви рассеялось, оставив ее спокойной, как водную гладь. — Я никогда в жизни тебя не видела. Мы встретились впервые, – монотонно произнесла Ви. Я свирепо посмотрела на Дабрию. — Мы можем поговорить? Наедине? — Думала, ты никогда не предложишь, – беззаботно ответила она. Я проталкивалась в коридор к туалетам. Когда мы выбрались из толпы, я повернулась к Дабрии. — Во-первых, перестань играть с разумом моей лучшей подруги. Во-вторых, что ты здесь делаешь? И, в-третьих, ты намного красивее, чем Патч мне показывал. – Наверное, не стоило говорить о последнем, но теперь, когда мы с Дабрией были одни, я была не в настроении ходить вокруг да около. Лучше сразу же перейти к сути. Ее рот искривился в самодовольной ухмылке. — А ты явно немного проще, чем та, кого я помню. Внезапно мне захотелось быть одетой во что-то утонченнее, чем джинсы бойфренда, футболку с граффити и шапку в стиле милитари. Я сказала, — Чтобы прояснить: для него с тобой все кончено. Дабрия осмотрела свой маникюр, прежде чем взглянуть на меня сквозь опущенные ресницы. С очевидным сожалением она произнесла, — Жаль, что я не могу сказать то же самое про себя. Я же говорила тебе! Зло подумала я, обращаясь к Патчу. — Неразделенная любовь – это ужасно, – просто констатировала я. — Он здесь? – Дабрия вытянула шею, чтобы осмотреть толпу. — Нет. Но я уверена, что ты уже знала это, ведь ты его преследуешь. Озорные чертики плясали в ее глазах. — Да? Он заметил? — Трудно не заметить, когда ты практически сделала целью всей жизни броситься на него. Ее ухмылка стала ожесточеннее. — Просто чтобы ты знала: если бы у Джева не было заткнуто за пояс мое перо, я бы не раздумывая вытащила тебя на улицу и посадила бы перед приближающейся машиной. Сейчас Джев может быть рядом с тобой, но я бы не стала расслабляться. У него появилось немало врагов за эти годы, и я не могу сказать, сколько из них с удовольствием заковали бы его в аду. Если ты ведешь себя с людьми так, как он, спокойно спать тебе не приходиться, – сказала она, и хладнокровное предупреждение сквозило в её голосе. – Если он хочет остаться на Земле, он не может отвлекаться на какую-то… – она оценила меня взглядом – …несерьезную маленькую девочку. Ему нужен союзник. Кто-то, кто сможет прикрыть его и быть полезным. — И ты думаешь, что отлично подходишь для этого? – вскипела я. — Я думаю, что тебе стоит держаться равных себе. Джеву не нравится быть связанным. С одного взгляда на тебя я могу сказать, что ты полностью озабочена им. — Он изменился, – сказала я. – Он не такой, каким ты его знала. Ее смех отразился от стен. — Не могу определиться, то ли твоя наивность очаровательна, то ли стоит в тебя вбить немного здравого смысла. Джев никогда не изменится, и он не любит тебя. Он использует тебя, чтобы добраться до Черной Руки. Ты знаешь, насколько высока цена за голову Хэнка Миллара? Миллионы. Джев хочет эти деньги так же, как и любой другой падший ангел, может, даже больше, потому что с этими деньгами он сможет расплатиться со своими врагами, и поверь мне на слово, они хватают его за пятки. Он опережает всех, потому что ты наследница Черной Руки. Ты можешь подобраться к Черной Руке так близко, как многие падшие ангелы могут только мечтать. Я даже глазом не моргнула. — Я тебе не верю. — Я знаю, что ты хочешь Черную Руку, милая. Также я знаю, что ты хочешь быть той, кто его уничтожит. Не самый простой трюк, учитывая, что он Нефилим, но давай представим на минутку, что это возможно. Ты правда думаешь, что Джев передаст Хэнка тебе, когда он может сдать его правильным людям и получить чек на десять миллионов? Подумай над этим. На этих словах Дабрия изогнула тонкую бровь и слилась с толпой. Когда я вернулась к бару, Ви сказал, — Не знаю, как тебе, но мне эта цыпочка не понравилась. Она может посоревноваться с Марси за первое место среди всех гламурных шлюшек. Она хуже, мрачно подумала я. Гораздо хуже. — Кстати, об инстинктах, я еще не решила, что думаю по поводу этого Ромео, – сказала Ви, усаживаясь чуть выше на своем стуле. Я проследила за ее взглядом и увидела Скотта. На добрую голову выше толпы, он пробирался в нашу сторону. Его выгоревшие каштановые волосы были подстрижены «шапочкой» и хорошо сочетались с испачканными джинсами и обтягивающей футболкой; он выглядел как басист подающей надежды рок-группы. — Ты пришла, – произнес он одними губами, и я поняла, что он был доволен. — Не пропустила бы ни за что на свете, – сказала я, пытаясь подавить всякое беспокойство, которое я ощущала из-за того, что Скотт не остался в укрытии подольше. Взглянув мельком на его руку, я увидела, что он не снял кольцо Черной Руки. – Скотт, это моя лучшая подруга, Ви Скай. Не знаю, знакомила ли я вас официально. Ви пожала руку Скотта и сказала, — Рада видеть, что в этом помещении есть хотя бы один человек выше меня. — Да, мне мой рост достался по папиной линии, – сказал Скотт, явно не торопясь развивать тему. Потом обратился ко мне. – По поводу ежегодной встречи выпускников. Я пришлю к твоему дому лимузин в девять. Водитель доставит тебя на танцы, и там я тебя встречу. Мне нужно было купить тебе ту цветочную штуку для запястья? Я совсем забыл об этом. — Вы идете на встречу выпускников вместе? – спросила Ви, недоуменно вскинув брови и показывая пальцами на нас. Я чуть не ударила себя из-за того, что забыла сказать ей. В свое оправдание могу сказать, что у меня много было на уме. — Как друзья, – успокоила я Ви. – Если хочешь пойти – чем больше народу, тем веселее. — Да, но теперь у меня нет времени, чтобы купить платье, – искренне озадачено сказала Ви. Импровизируя, я ответила, — Первым же делом пойдем завтра в Шелковый Сад. Времени куча. Тебе же вроде понравилось то фиолетовое платье с блестками, которое на манекене? Скотт показал большим пальцем за плечо. — Мне надо на разогрев. Если вы сможете остаться после концерта, найдите меня за кулисами, и я проведу вам частную экскурсию. Мы с Ви переглянулись, и я поняла, что ее оценка Скотту только что поднялась на несколько отметок. Я же, со своей стороны, молилась, чтобы он дожил до частной экскурсии. Оглядываясь исподтишка, я искала признаки присутствия Хэнка, его людей или чего-либо еще, что может стать проблемой. Серпентина вышли на сцену, проверяя и настраивая разные гитары и барабаны. Скотт запрыгнул с ними на сцену, закидывая ремень гитары через плечо. Он бренькнул пару нот, прикусив медиатор между зубов и качая головой в собственный такт. Косо взглянув на Ви, я увидела, что она постукивала ногой в ритм. Я слегка толкнула ее локтем. — Ничего не хочешь мне сказать? Она подавила улыбку. — Он милый. — Я думала, ты проходишь курс лечения от парней. Ви толкнула меня, но сильнее. — Не будь Дебби Доунер*. — Просто уточняю. — Если бы мы замутили, он мог бы писать мне баллады и все такое. Ты должна признать, что нет ничего сексуальнее, чем парень, который пишет музыку. — Угу, — сказала я. — Сама ты «угу». На сцене команда из Сумы Дьявола помогала настраивать микрофоны и усилители. Один из членов команды стоял на коленях, развязывая шнуры, вдруг он остановился, чтобы вытереть пот с брови. Мой взгляд упал на его руку, и на меня ударило озарение, что я чуть не свалилась. На его предплечье, как мантра, были вытатуированы три слова. ХОЛОДНО. БОЛЬНО. ТЯЖЕЛО. Я не знала значение этой комбинации слов, но знала, что уже видела их. Пара занавесей раздвинулась, открывая мою память настолько, чтобы я вспомнила, что видела тату сразу после того, как меня выбросило из Лэнд Крузера Хэнка. ХОЛОДНО. БОЛЬНО. ТЯЖЕЛО. Я не помнила этого раньше, но теперь была уверена. Человек на сцене был там. Сразу после аварии. Он держал меня за запястья, когда я теряла сознание, тащил мое тело по грязи. Он наверняка был одним из падших ангелов, которые ехали в Эль Камино. Когда я пришла к этому пугающему выводу, падший ангел вытер свои руки от пыли и, спрыгнув со сцены, обходил толпу. Он перекинулся парой слов с некоторыми людьми, медленно продвигаясь к задней части комнаты. Внезапно он повернул в тот же коридор, где разговаривали мы с Дабрией. Я крикнула в ухо Ви, — Пойду в туалет. Придержи мне место. Пробираясь сквозь народ, который кучковался по трое-четверо вокруг бара, я последовала за падшим ангелом в коридор. Он стоял в самом конце, немного наклонившись. Он повернулся боком, поднося зажигалку к сигарете, которая висела у него между губ. Выдыхая облако дыма, он вышел наружу. Я дала ему фору в пару секунд, потом открыла со скрипом дверь и высунула голову. Несколько курильщиков слонялись по переулку, но, кроме мимолетных взглядов, никто не обращал на меня внимания. Я вышла из помещения в поисках падшего ангела. Он прошел уже половину переулка и направлялся к дороге. Может, он хотел покурить в одиночестве, но у меня было чувство, что он уходил совсем. Я оценила свои варианты. Я могла побежать внутрь и заручиться поддержкой Ви, но я не хотела рисковать и вовлекать ее в это, если могла справиться сама. Я могла позвать Патча для подстраховки, но если я буду ждать, пока он приедет, я рискую потерять падшего ангела. Или я могла воспользоваться советом Патча и остановить падшего ангела, воспользовавшись его шрамами от крыльев, и потом позвать на помощь. Я решила оставить Патчу столько предупреждений, сколько смогу, и молиться, что он поторопится. Мы договорились звонить и писать только в случае крайней необходимости, не желая оставлять на виду у Хэнка ненужных улик. Если это не было крайней необходимостью, то я не знаю, что тогда было. В ПЕРЕУЛКЕ ЗА СУМОЙ ДЬЯВОЛА, второпях напечатала я. ВИДЕЛА ПАДШЕГО АНГЕЛА ИЗ АВАРИИ. БУДУ ЦЕЛИТЬСЯ В ШРАМЫ ОТ КРЫЛЬЕВ. На дверь черного входа ремонта обуви опиралась лопата для снега, и я, не задумываясь, взяла ее. У меня не было плана, но если я собиралась остановить падшего ангела, мне нужно было оружие. Выдерживая безопасную дистанцию, я шла за ним до конца переулка. Он вышел на улицу, бросил сигарету в канаву и набрал номер на своем мобильном. Скрываясь в тени, я улавливала отрывки его разговора. — Работу выполнил. Он здесь. Да, я уверен, что это он. Он положил трубку и почесал шею. Он вздохнул так, будто испытывал противоречивые чувства. Или, может, смирился. Воспользовавшись его тихим ожиданием, я медленно подобралась сзади и со злобой ударила лопатой вбок. Она обрушилась на его спину с такой силой, которой, я думала, у меня нет, прямо туда, где должны были быть шрамы от крыльев. Падший ангел упал на колени. Я во второй раз ударила его лопатой, уже увереннее. Потом в третий, в четвертый и в пятый раз. Зная, что не могу его убить, я нанесла сильный удар по голове. Он потерял равновесие, потом тяжело опустился на землю. Я толкнула его носком туфли, но он был без сознания. За мной раздались шаги бегущего человека, и я резко обернулась, все еще сжимая лопату. Из темноты возник Патч, запыхавшийся от бега. Он посмотрел на меня и на падшего ангела. — Я… взяла его, – сказала я, все еще шокированная, что это было так легко. Патч нежно забрал из моих рук лопату и отставил ее в сторону. Его губы дернулись в слабой улыбке. — Ангел, этот человек не падший ангел. Я моргнула. — Что? Патч присел возле мужчины, взял его рубашку в руки и разорвал ткань. Я уставилась на спину мужчины, ровную и мускулистую. Без малейшего признака шрамов от крыльев. — Я была уверена, – запнулась я. – Думала, это он. Я узнала татуировку… Патч поднял на меня глаза. — Он Нефилим. Нефилим? Я только что до потери сознания уделала Нефилима? Перевернув тело Нефилима, Патч расстегнул его рубашку, обыскивая торс. В одно и то же время наши глаза сошлись на клейме прямо под ключицей. Клеймо в виде кулака было очень знакомым. — Метка Черной Руки, – изумленно произнесла я. – Люди, которые атаковали нас в тот день и почти сбросили нас с дороги, были людьми Хэнка? – Что это значило? И как мог Хэнк так серьезно ошибиться в оценке? Он утверждал, что они были падшими ангелами. Он казался таким уверенным… – Ты уверена, что это человек был в Эль Камино? – спросил Патч. Во мне вскипела ярость, когда я осознала, что мной разыграли. — О, я уверена.
*Дебби Доунер – персонаж, который появлялся в Saturday Night Live. Ее имя – сленговая фраза, которая значит «зануда», «тот, кто портит кайф».
- Хэнк организовал ту автокатастрофу, - сказала я еле слышно. - Сначала я думала, что авария нарушала его планы, но она не была случайна. Он велел своим людям врезаться в нас и внушил мне мысль о том, что это сделали падшие ангелы. А я была настолько глупа, что попалась на эту удочку! Патч оттащил тело нефилима за заросшую изгородь, чтобы его не было видно с улицы. – Так он не привлечет ничьего внимания до тех пор, пока не проснется, - объяснил он. – Он тебя заметил? - Нет, я застала его врасплох, - ответила я рассеянно. - Но зачем Хэнку понадобилось разбивать свою машину? Все это кажется бессмысленным. Его машина разворочена, сам он серьезно пострадал… Не понимаю. - Я хочу, чтобы, пока мы это не поймем, ты постоянно была у меня на виду, - сказал Патч. - Иди внутрь и скажи Ви, что тебя не нужно подвозить домой. Я заберу тебя у главного входа через пять минут. Мои руки покрылись гусиной кожей, и я интенсивно потерла их ладонями. - Пойдем со мной. Я не хочу оставаться одна. Что если внутри есть еще люди Хэнка? Патч издал звук, даже отдаленно не похожий на проявление радости. - Если Ви увидит нас вместе, все еще больше запутается. Скажи ей, что ты нашла, на чем добраться домой, и позвонишь ей позже. Я буду стоять прямо у дверей и не спущу с тебя глаз. - Она не купится на это. Она стала намного более осторожна, чем была раньше. - Я быстро придумала единственное приемлемое решение: - Я поеду домой с ней, а после того, как она уедет, буду ждать тебя на улице неподалеку от своего дома. Там Хэнк, поэтому не подъезжай ближе, чем нужно. Патч привлек меня к себе и поцеловал коротко и грубо. - Будь осторожна. В "Суме Дьявола" толпа подняла громкий гул, выражая свое недовольство. Люди бросали на сцену салфетки и соломинки от коктейлей. Группа из нескольких человек в дальнем углу площадки скандировала: "Серпентин - отстой, Серпентин - отстой". Я локтями прокладывала себе дорогу к Ви. - Что тут творится? - Скотт сбежал. Просто встал и ушел. Группа не может играть без него. Я почувствовала тошноту. – Сбежал? Почему? - Я могла бы спросить у него самого, если б догнала. Он спрыгнул со сцены и побежал к двери. В первое мгновение все подумали, что это такой трюк. - Нам надо убираться отсюда, - сказала я Ви. – Еще немного и народ выйдет из себя. - Аминь, - резюмировала Ви, спрыгивая с барного стула и потрусив в сторону двери.
У дома на ферме Ви влетела на Неоне на подъездную дорожку. - Как думаешь, что это такое было со Скоттом? - спросила она меня. Мне очень хотелось соврать, но я устала играть в игры с Ви. - Думаю, что он в беде, - призналась я ей. - В какой беде? - Думаю, он вел себя неправильно и расстроил этим плохих людей. Ви посмотрела на меня с недоумением. Затем с недоверием. – Плохих людей? Каких плохих людей? - Очень плохих людей, Ви. Этого объяснения для нее было достаточно. Ви развернула Неон. - Ну и что тогда мы тут сидим? Скотт где-то там, и ему нужна наша помощь. - Мы не можем ему помочь. У людей, которые его ищут, напрочь отсутствуют моральные принципы. Они не задумываясь, причинят нам вред. Но есть тот, кто может нам помочь, и если повезет, он сможет помочь Скотту сегодня ночью уехать из города, туда, где он будет в безопасности. - Скотт должен покинуть город? - Ему небезопасно здесь находиться. Я уверена, что люди, которые ищут его, ждут, что он попытается уйти, но Патч узнает, как их обойти… - Стой! Отмотай назад. Ты попросила этого психа помочь Скотту? – повысила Ви голос и осуждающе посмотрела на меня. – Твоя мама знает, что ты снова спуталась с ним? Ты никогда не думала, что, может, это именно та информация, которой ты должна была поделиться со мной? Все это время я врала тебе о нем, делая вид, что его никогда не существовало, а ты при этом завела интрижку с ним за моей спиной? Услышав ее возмущенную отповедь без малейших следов раскаяния, я вышла из себя. - Значит, ты, наконец, готова рассказать мне правду о Патче? - Рассказать правду? Рассказать правду? Я лгала, потому что в отличие от этого подонка, меня на самом деле волнует, что с тобой происходит. Он ненормальный. Как только он появился, твоя жизнь круто изменилась. Равно как и моя, раз уж мы заговорили об этом. Я бы предпочла встретиться лицом к лицу с бандой заключенных, чем на пустынной улице нарваться на Патча. Он умело использует других в своих целях, и для меня это значит одно – он снова взялся за старое. Я сидела с открытым ртом, слишком расстроенная, чтобы собрать в кучу свои мысли. - Если бы ты видела его таким, каким вижу его я… - Если это когда-нибудь произойдет, можешь держать пари: я выколю себе глаза! Изо всех сил я старалась сохранить самообладание. Неважно, злилась я или нет, обязана была мыслить здраво. - Ты лгала, Ви. Ты смотрела мне в глаза и лгала. Я бы поняла, если бы так поступила мама, но не ты, - я распахнула дверь. - Как ты собиралась оправдываться, когда бы я все вспомнила? – вдруг спросила я. - Я надеялась, что память к тебе не вернется, - Ви вскинула руки вверх. - Вот. Я это сказала. Тебе было бы лучше, если б ты не помнила этого придурка. Когда он рядом, ты не в состоянии разумно мыслить. Ты словно видишь тот один процент его сущности, которая, возможно, не так плоха, и не замечаешь остальные девяносто девять процентов настоящего психопатического зла! У меня челюсть отпала. - Что-нибудь еще? – процедила я. - Нет. Вышесказанное вполне адекватно оценивает мое отношение к данному вопросу. Я выскочила из машины и хлопнула дверью. Ви открыла водительское окно и высунулась из него. - Когда ты снова будешь нормально соображать, позвони мне! – крикнула она. После чего втопила педаль газа и умчалась в темноту.
Стоя в тени дома, я пыталась успокоиться. Я вспомнила те неопределенные ответы, которые дала мне Ви, когда я только вернулась домой из больницы с начисто стертой памятью, и едва не закипела от злости. Я доверяла ей! И раз сама ничего не могла вспомнить, я полагалась на то, что она рассказала мне. А худшим из всего было то, что она сговорилась с моей мамой. Они воспользовались моей потерей памяти и обманывали меня. Из-за них я так долго искала Патча. Я так увлеклась, что едва не забыла о том, что попросила Патча встретиться со мной чуть ниже по улице. Обуздав свой гнев, я понеслась прочь от дома, ища глазами какой-нибудь знак, поданный Патчем. К тому времени, как в тени домов впереди меня стали различимы очертания его тела, моя обида на предательство Ви немного поутихла, но я еще не была готова позвонить ей и сказать, что прощаю. Патч припарковал черный винтажный Харлей-Дэвидсон Спортстер на обочине дороги и сидел на нем верхом. Как только я увидела его, почувствовала какое-то изменение в воздухе: что-то опасное и завлекающее завибрировало в нем, как провод под напряжением. Я замерла на полпути к нему. Мое сердце билось с перебоями, как если бы он держал его в руках и приказывал мне каким-то одному ему известным способом. Я верила в это. В свете луны он определенно выглядел как бандит. Когда я подошла, он вручил мне шлем. - Где Таху? - спросила я. - Пришлось от него избавиться. Слишком много людей - включая соратников Хэнка - знали про него. Я оставил его на диком поле. Сейчас в нем поселился бездомный парень по имени Чамберс. Несмотря на мое настроение, я откинула голову назад и рассмеялась. Патч удивленно вскинул брови. - После той ночи, что я пережила, мне это было нужно. Он поцеловал меня и застегнул под моим подбородком ремешок шлема. - Рад был помочь. Садись, Ангел. Я отвезу тебя домой.
Несмотря на свое расположение глубоко под землей, студия Патча была теплой, когда мы приехали. Некоторое время я прикидывала, не трубопровод ли под Дельфийским парком отапливает это место. Также тут имелся камин, и Патч сразу разжег его. Забрав мое пальто, он повесил его в шкаф рядом с прихожей. - Голодна? - спросил он. Теперь настала моя очередь приподнимать брови. - Ты купил еду? Для меня? Он говорил мне, что ангелы не чувствуют вкуса и не нуждаются в пище, поэтому не покупали продукты. - Недалеко от съезда с шоссе находится магазин натуральных продуктов. Я даже не вспомню, когда последний раз ходил в магазин за едой, - от улыбки его глаза сверкали. – Наверное, я перестарался. Я вошла в кухню, интерьер которой создавали поблескивающая бытовая техника из нержавеющей стали, столешница из черного гранита и мебель из дерева грецкого ореха. Очень мужская, очень лаконичная. Первым делом я направилась к холодильнику. На одной из полок стояли бутылки с водой, лежал шпинат и руккола, грибы, корень имбиря, сыры горгонзола и фета, натуральное арахисовое масло и молоко. На другой - хот-доги, мясное ассорти, Кока-кола, стаканчики с шоколадным пудингом и баллончик со взбитыми сливками. Я попыталась представить, как Патч идет по проходу, толкая впереди себя тележку и бросая в нее продукты, наслаждаясь процессом. Вот и все, что я могла сделать, чтобы сохранить серьезное лицо. Я схватила стаканчик с пудингом и протянула его Патчу, но он покачал головой, отказываясь. С задумчивым выражением лица присел на один из барных стульев и поставил локоть на стойку. - Ты помнишь что-нибудь еще об аварии, что произошло прежде, чем ты потеряла сознание? Я нашла в ящике стола ложку и положила в рот кусок пудинга. – Нет, - нахмурилась. – Хотя что-то все же должно быть. Катастрофа произошла прямо перед ланчем. Сначала я думала, что не могла пребывать без сознания больше, чем несколько минут, но когда очнулась в больнице, был уже вечер. А значит, прошло около шести часов… но как можно быть в отключке целых шесть часов? Была ли я с Хэнком? Или лежала без сознания в больнице? Что-то похожее на тревогу сверкнуло в глазах Патча. - Знаю, тебе это не понравится, но если нам удастся приблизить Дабрию к Хэнку, она сможет считать с него информацию. Она не способна заглянуть в его прошлое, но если она по-прежнему обладает некоторыми из своих способностей и сможет увидеть его будущее, то это подскажет нам о том, что ему предшествовало. Что бы ни произошло у него в будущем, оно основано на прошлом. Но подсунуть ему Дабрию будет нелегко. Он осторожничает. Когда он куда-то выбирается, то не меньше двух десятков его людей образуют вокруг него непроницаемый барьер. Даже когда он у тебя дома, его люди толкутся снаружи, охраняя выходы, бродя по полям и патрулируя улицы. Это было для меня новостью и заставило меня чувствовать себя еще более обманутой. - Кстати, о Дабрии - она была сегодня в "Суме дьявола", - проронила я, стремясь придать своему лицу выражение непринужденности. - Она была настолько любезна, что представилась. Я внимательно смотрела на Патча, не зная точно, что я искала в нем. Это была одна из тех вещей, которую я узнаю, если увижу. К его чести и моему разочарованию, он не выказал никаких эмоций и не проявил интереса к моим словам. - Она сказала, что за голову Хэнка объявили награду, - продолжила я. - Десять миллионов долларов первому же падшему ангелу, который приведет его. Она сказала, что есть люди, которые не хотят увидеть восстание нефилимов под предводительством Хэнка, и хоть она не стала вдаваться в детали, полагаю, я и сама смогу узнать все детали. Не удивлюсь, если несколько нефилимов не желают видеть Хэнка у власти. Нефилимы, которые предпочли бы держать его под замком, - я сделала смысловую паузу. - Нефилимы, которые планируют государственный переворот. - Десять миллионов звучат вполне неплохо. И опять же, это было сказано без единого намека на его истинные чувства. - Ты собираешься продать меня, Патч? Долгую секунду он молчал, а когда заговорил, его слова вибрировали от тихой насмешки. - Ты ведь понимаешь, что именно этого Дабрия и добивается? Сегодня вечером она проследила за тобой до "Сумы дьявола" с одной целью: поселить в твоей голове мысль, что я намерен тебя предать. Она сказала тебе, что я проиграл свое состояние, и десять миллионов – слишком большое искушение для меня? Нет, по твоему лицу я вижу, что все было не так. Может, она сказала тебе, что в каждом уголке мира у меня есть женщины, и я планирую потратить эти деньги, чтобы собрать их всех в одном месте? Пробудить ревность куда более в ее вкусе, и именно поэтому, бьюсь об заклад, что если я и не попал в самую точку, все же я недалек от истины. Я вздернула подбородок и смотрела с вызовом, пытаясь скрыть за этим свою неуверенность. - Она сказала, что у тебя длинный список врагов, и ты планируешь расплатиться с ними. Патч захохотал. - Не стану отрицать: список моих врагов впечатляет. Могу ли я с помощью десяти миллионов расплатиться с ними? Может, да, может, и нет. Дело не в этом. На протяжении веков я всегда был на один шаг впереди своих врагов, и намерен вести себя так и дальше. Голова Хэнка на блюдечке значит для меня намного больше, чем вознаграждение, а когда я узнал, что ты разделяешь мое желание, это лишь укрепило мою решимость найти способ убить его, нефилим он или нет. Я не знала, что ответить на это. Патч был прав, Хэнк не заслужил того, чтобы остаток своей жизни быть изолированным в далекой тюрьме. Он разрушил мою жизнь и мою семью, и что-то меньшее, чем смерть, было бы слишком милосердным наказанием. Подняв палец к губам, Патч велел мне замолчать. Через мгновение раздался резкий стук в дверь. Мы обменялись взглядами, и Патч сказал мне мысленно: Я никого не жду. Иди в спальню и закрой дверь. Кивнув, я дала понять, что поняла его. Двигаясь бесшумно, я пересекла студию, вошла в спальню Патча и закрыла за собой дверь. Через нее я слышала, как Патч издал резкий смешок. Его следующие слова были пронизаны угрозой. - Что ты делаешь? - Я не вовремя? – отозвался приглушенный голос. Женский и странно знакомый. - Твои слова, не мои. - Это важно. Когда личность посетителя была мной безошибочно установлена, в груди поднялись тревога и гнев. Дабрия вломилась без предупреждения. - У меня есть для тебя кое-что, - сказала она Патчу, и голос ее звучал слишком мягко, слишком соблазнительно. "Не сомневаюсь в этом", подумала я цинично. Мне очень хотелось выйти и оказать ей теплый прием, но я остановила себя. Не исключено, что она будет более откровенна, если не узнает, что я подслушиваю. В битве моей гордости с возможностью получить информацию выиграла последняя. - Нам немного повезло. Черная Рука связался со мной сегодня вечером, - продолжала Дабрия. - Он пожелал встретиться, был готов заплатить большие деньги, и я согласилась. - Он хотел, чтобы ты заглянула в его будущее, - заявил Патч. - Уже во второй раз за два дня. Нам попался весьма щепетильный нефилим. Щепетильный, но не такой осторожный, каким он был раньше. Он совершает небольшие ошибки. На этот раз он не потрудился притащить за собой своих телохранителей. Сказал, что не хочет, чтобы наш разговор услышали. Попросил меня заглянуть в его будущее еще раз, чтобы убедиться, что обе версии совпадают. Я притворилась, что не обиделась, но ты знаешь, я не люблю, когда меня перепроверяют. - Что ты ему сказала? - Обычно я не разглашаю свои пророческие видения, но, быть может, соглашусь заключить сделку, - сказала она кокетливо. - Что ты готов мне предложить? - За пророческие видения? - Они имеют определенную ценность, ты не находишь? - Сколько? – спросил Патч. - Первый, кто называет цену, всегда проигрывает - ты научил меня этому. Мне показалось даже, что я услышала, как Патч закатил глаза. - Десять тысяч. - Пятнадцать. - Двенадцать. Не испытывай свою удачу. - Иметь с тобой дело, Джев, всегда весело. Как в старые добрые времена. Мы были отличной командой. Теперь настала моя очередь закатывать глаза. - Излагай, - велел Патч. - Я предвидела смерть Хэнка, и прямо сказала ему об этом. Я не смогла поведать ему все в деталях, но рассказала, что очень скоро в мире будет на одного нефилима меньше. Я начинаю думать, что понятие "бессмертный "к ним неприменимо. Сначала Чонси, а теперь Хэнк. - Реакция Хэнка? – было все, что спросил Патч. - Ее не последовало. Он ушел, не сказав ни слова. - Что-нибудь еще? - Ты должен знать, что ожерелье архангела у него. Я почувствовала, что оно на нем. Я задавалась вопросом, означает ли это, что Марси удалось украсть у меня ожерелье Патча. Я позвала ее помочь мне выбрать подходящее украшение для моего платья, но, как ни странно, она не приняла мое предложение. Конечно, я не исключала того, что Хэнк мог дать ей свой ключ от моего дома и попросить пошарить в моей спальне, пока меня не было. - Ты случайно не знаешь, никто из бывших архангелов не терял свое ожерелье? - спросила Дабрия как бы между прочим. - Я перешлю деньги завтра, - спокойно ответил Патч. - Зачем Хэнку ожерелье архангела? Когда он вышел, я слышала, как он сказал водителю, чтобы тот доставил его на склад. Что на том складе? – настаивала Дабрия. - Ты же провидица. - Это было сказано со скрытой насмешкой. Звонкий смех Дабрии прокатился по студии и сменился игривыми интонациями в голосе. - Быть может, мне стоит заглянуть в твое будущее. Вдруг оно перекликается с моим. Услышав это, я вскочила на ноги. Вышла из комнаты, с улыбкой на лице. - Здравствуй, Дабрия. Какой приятный сюрприз! Она обернулась, и, когда ее глаза наткнулись на меня, лицо ее исказила гримаса возмущения. Я потянулась. - Я ненадолго задремала, а приятный звук твоего голоса разбудил меня. Патч улыбнулся. - Дабрия, полагаю, ты уже знакома с моей девушкой? - О, мы встречались, - воскликнула я радостно. - К счастью, я выжила, и теперь могу рассказать об этом. Дабрия открыла рот, а затем захлопнула его. За это время ее щеки приобрели более темный оттенок розового. - Кажется, Хэнк нашел ожерелье архангела, - сказал мне Патч. - Забавно, как так вышло. - Сейчас мы выясняем, что он планирует с ним делать, - продолжил Патч. - Я возьму пальто. - Ты остаешься здесь, Ангел, - обронил Патч голосом, который мне не понравился. Он нечасто выражает свои эмоции, но сейчас в нем читалась непреклонность с долей… беспокойства. - Ты возьмешься за это в одиночку? - Во-первых, Хэнк не должен видеть нас вместе. Во-вторых, мне не нравится идея втягивать тебя во что-то, что может запросто выйти из-под контроля. Если тебе нужна еще одна причина, то я люблю тебя. Для меня это неосвоенная территория, но мне нужно знать, что в конце ночи я смогу прийти домой, к тебе. Я зажмурилась. Никогда не слышала, чтобы Патч говорил со мной с такой любовью. Но я не могла просто оставить эту тему. - Ты обещал, - напомнила я. - И сдержу свое обещание, - ответил он, надевая мотоциклетную куртку. Подойдя ко мне через всю комнату, он склонил свою голову к моей. Не вздумай выйти за эту дверь и удалиться от нее хоть на дюйм, Ангел. Я вернусь так скоро, как только смогу. Не могу позволить Хэнку использовать это ожерелье на архангеле, пока не узнаю, что он хочет. Там ты - добыча. У него уже есть одна вещь, которая ему нужна, давай не будем давать ему вторую. Мы покончим с этим раз и навсегда. - Обещай, что останешься тут, где, я уверен, ты будешь в безопасности, - добавил он вслух. - Как альтернатива могу предложить оставить с тобой Дабрию в качестве сторожевого пса, - он поднял брови, как бы спрашивая: Что выбираешь? Мы с Дабрией обменялись взглядами, ни ее, ни мое выражение лица даже отдаленно не выглядели довольными. - Возвращайся поскорей, - попросила я.
