В течение нескольких секунд я просто стояла и тупо пялилась на него. Затем во мне поднялся гнев, я стиснула кулаки, горя желанием по чему-нибудь — или по кому-нибудь — треснуть.
— Я убью этого выродка.
Вообще-то, убить его — это было бы слишком просто. Возможно, для начала, я оторву его чертовы яйца.
— Я так понял, что ты в курсе, кто за этим стоит?
Я кивнула и начала нервно расхаживать.
— Один из моих постоянных партнеров недавно заикался о том, чтобы я родила от него.
— Но ты не давала согласия на прием медикаментов?
Я раздраженно фыркнула:
— А то как же! Если я когда-нибудь возьму на себя риск обзавестись детьми, то забеременею от того, кого буду любить, а не от того, с кем просто трахаюсь.
— Твой чип все еще в руке?
— Гребанная жизнь! — Я провела пальцами по руке и, нащупав небольшой бугорок под кожей, ощутила облегчение. Спасибо, тебе, Боже!
— Нам нужно провести больше тестов, — продолжил Джек, очевидно, верно истолковав мое облегчение.
— Зачем? — нахмурилась я.
— Содержание ARC1-23 в образце крови, предполагает, что тебе давали этот препарат в течение нескольких месяцев, и как уже было сказано, нам известно, что от него могут возникнуть серьезные побочные эффекты.
Я откинула волосы с лица и возобновила хождение. Гнев, бушующий внутри меня, не позволял мне оставаться на месте.
— О каких побочных эффектах идет речь?
— Есть вероятность, что этот препарат после попадания в организм может видоизменяться, изменяя не только свой химический состав, но и биохимию тела, в котором он оказался.
— Это… этот…
Джек кивнул, словно понял, что я хотела сказать.
— Препарат прошел все лабораторные исследования, поэтому было решено провести ряд тестов на нескольких добровольцах, у которых были проблемы с зачатием. Среди добровольцев были люди, оборотни и вервольфы. Из пятидесяти испытуемых, участвующих в первом этапе, у десятерых не было выявлено изменений. Тридцать — забеременели, беременность и роды прошли без осложнений и в срок, ни у родителей, ни у детей не выявили побочных реакций на препарат. Но несмотря на это, у оставшихся десятерых начались преобразования в той или иной форме.
С моей-то удачей в последнее время, я бы не стала сильно надеется, что для меня прием этих пилюлек пройдет бесследно, или окажусь одной из тех, кто забеременеет. Медленно выдохнув, я направила мысли в другое русло: оторву ублюдку яйца, а затем убью.
— Почему препарат действует на одних, а на других нет?
— Проведенные исследования предполагают, что изменения произошли у незабеременевшей десятки скорее всего из-за того, что все они были гибридами.
Выражение его лица было мрачным и несколько отвлеченным. Я не могла прочесть его мысли, чтобы узнать, что он думает о моем смешанном наследие. Мне хотелось кричать. Иисусе, как будто мне раньше не хватало странностей в жизни!
— Ну а где же они нашли столько гибридов? — Скрещивания нечеловеческих видов, особенно с другими оборотнями и вервольфами, были крайне редки. Хоть мы и были сексуально совместимы, но в нашей генетике было что-то такое, что делало почти невозможным оплодотворение естественным путем одного вида оборотней другим.
— Разместили объявления по всей Австралии. Скрещивание в естественных условиях редки, но все же происходят.
— Сколько времени прошло, прежде чем выявили побочные эффекты?
— Исследования проводились в течение года. Прошло полгода, прежде чем начали проявляться первые признаки. Вплоть до этого момента, все протекало, как и ожидалось.
— Выходит, мне придется прождать несколько месяцев, прежде чем станет известно, сказался на мне препарат или нет. — Пнув россыпь камней под ногами, я наблюдала, как они бултыхнулись в воду. Стрекозы зависли на водной рябью, их крылья переливались в вечернем свете, как драгоценности. — И еще… как этот препарат принимают?
— Внутримышечно, раз в месяц.
Я закрыла глаза. Выходит, Талон делал мне инъекции как минимум в течение последних двух месяцев. Иначе с чего бы меня притравило после распития «прекрасного шампанского»?
— Я знала, что он целеустремлен, когда дело касается его личных интересов, но никогда не думала, что он может так чертовски далеко зайти.
— Я так понимаю, мы говорим о Талоне Ласалле?
Я искоса посмотрела на Джека:
— Как ты узнал?
— Пустил его в разработку. — Он криво усмехнулся. — Хоть ты и представляешь из себя немногим больше канцелярской крысы, но вся правда в том, что мы работаем в отделе повышенной напряженности и знаем о сотрудниках поболее многих директоров. Управление имеет множество врагов, и информация, которой обладаешь ты или другие связные, может быть чрезвычайно полезна для тех, кто хочет нас уничтожить. — Он пожал плечами. — Поэтому я точно знаю, с кем все мои люди проводят время.
— Ты пускаешь в разработку всех, с кем мы вступаем в контакт?
Он тихо фыркнул:
— Едва ли. У меня не хватит людей. Только тех, кто занимает видное место в вашей жизни. Единственная причина, по которой Лиандер принимает участие в этой миссии — я знаю о нем все, что мне нужно знать, и о его образцово-послужном списке в армии. Он стал бы хорошим дополнением к новой команде, которую я хочу организовать.
— У тебя столько же шансов с Лиандером, сколько и со мной.
— Он не такой упрямый, как ты.
Я пропустила мимо ушей его колкость.
— Ну так и что же в твоих отчетах говорится о Мише и Талоне?
— Талон — весьма успешный предприниматель, отхвативший свои куски пирога во всевозможных компаниях, которые в свою очередь тоже успели урвать по куску в других отраслях, которые мы еще не успели полностью отследить. Безжалостен, когда дело касается его стремлений и желаний, но насколько нам известно, он ни разу не выходил за рамки закона.
— Пока ему не взбрело в голову обзавестись ребенком, — пробормотала я. — А что скажешь о Мише?
— С Мишей все оказалось гораздо труднее. Он довольно-таки успешен, но на каком именно поприще, мы пока не можем установить.
Я нахмурилась.
— Он владеет «Роллинс Энтерпрайзес».
Джек кивнул.
— Которая, за последние пять лет, понесла значительные убытки, но при всем при этом благосостояние Миши продолжает расти.
— Несомненно, благодаря хорошим вложениям.
Таким, как например жилой комплекс «Саут-Банк».
— Чертовски неплохо. Все бы ничего, только нам пока не удается определить местонахождение ни того, ни другого.
Я смотрела на него с минуту, не зная, что и думать.
— Ты думаешь, Миша — мошенник?
— Честно сказать, я не знаю, потому что и золотистая и серебристая стаи славятся прижимистостью, когда дело касается выдачи сведений о членах стаи и денежном довольствие. Я знаю, что Миша весьма неплохо замел все следы, и чутье мне подсказывает, что он о чем-то догадался. И в то же время, сомневаюсь, что его догадки имеют отношение к Управлению. Я убежден, что это каким-то образом касается тебя.
Я устало потерла глаза. День, который начинался так хорошо, обещал закончиться определенно дерьмово.
— Почему ты не обмолвился об этом раньше?
— Потому что у меня не было доказательств, что он в чем-то замешан. А мое чутье может ошибаться. И уже не в первый раз.
Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Нам с Мишей предстоит откровенный разговор по душам, когда он вернется. И если я не получу ответов, удовлетворяющих мою — и Джека — любознательность, он будет вычеркнут из моей бальной карточки, прямо вслед за Талоном.
Подумать только, еще несколько дней назад я пребывал в блаженном неведении и в счастливой гармонии с ними обоими.
— Так как же Талон добыл ARC1-23, если его нет на рынке?
— Это его компания занимается исследованиями фертильности.
Урвал кусок от каждого пирога, как сказал Джек.
— Он не знает, что я полувампир. Возможно, он думал, что прием этого препарата не представляет для меня опасности.
— Это не оправдывает того, что он сделал.
— Нет. — Я умолкла, пытаясь утихомирить новый приступ гнева. — И что же теперь будет?
Он с минуту рассматривал меня, а потом произнес:
— Разумеется, Талону будет выдвинуто обвинение.
Меня не волновало, что они сделают с этим ублюдком, главное, чтобы я добралась до него первой.
— Я расслышала «но» в твоих словах.
Джек кивнул.
— Военные горят желанием изучить возможности этого препарата, а Талон является ключом, который откроет им доступ к ARC1-23.
Иными словами, они не позволят, чтобы с ним что-то случится, пока в их руках не окажется ARC1-23.
— Я поняла, что это лекарство больше не позиционируется на рынке в качестве препарата повышающего рождаемость?
— Оно подвергается скрупулезной проверке, и критерии претендентов тщательно скрыты. В конце концов, оно эффективно подействовало на изрядное количество испытуемых от общего числа тестируемой группы.
Я сделала еще один глубокий вдох, а затем задала единственный вопрос, которого старалась избежать:
— Как именно он действует?
— Похоже, что повышает определенные способности. Шестеро из десятерых были гибридами человека и вервольфа, или же человека и другого вер-создания. У всех появилась способность обращаться.
Меня захлестнуло облегчение. Способность обращаться в альтер-форму и обратно — не так уж и страшно, по сравнению с тем, что я себе навоображала.
— Обладание подобным навыком — не так уж и плохо.
Джек тихо фыркнул:
— Ага, вот только было обнаружено, что если они обращались слишком часто, то не могли вернуться к человеческой форме. Биохимический состав их тел настолько изменился, что клетки не могли вспомнить истинную форму, и испытуемые застревали в звериной форме.
А вот это уже хреново. Лучше уж смерть, чем невозможность вернуть человечность.
— А остальные четверо?
— Они были гибридами оборотней и вервольфов, и у всех четверых имелись экстрасенсорные навыки. При чем трое из них не подозревали об этом обстоятельстве. Эти навыки были развиты до такого уровня, что стали опасны. Полагаю, на данный момент, все четверо переданы в один из военных проектов.
Я свирепо посмотрела на него:
— Даже и не думай отсылать меня в какую-нибудь военную программу.
Джек зубасто ухмыльнулся, но от этого мое доверие не возросло ни на йоту.
— Дорогуша, ты — моя. И если я куда и отправлю тебя, то это будет проект «Страж».
— Этому не суждено случиться.
— Возможно, у тебя не будет выбора. Если этот препарат подействовал на тебя, тогда нам или военным придется выявлять весь спектр изменений.
В таком случае, пусть это будет Управление. Но это не означает, что я безропотно уступлю. Если Джеку хочется, чтобы я стала стражем, то ему придется тащить меня туда волоком, пиная и дико вопя.
— Ладно, каков дальнейший план?
— По всей видимости, препарат пока еще не оказал неблагоприятных последствий, однако, мы все же приступим к регулярным исследованиям крови и сканированию на клеточном уровне. Также приступим к проведению регулярных пси-тестов, на случай, если изменения начнут проявляться в области экстрасенсорных способностей.
— Я обладаю телепатией, и ты об этом знаешь.
Джек кивнул.
— Вступительные тесты еще помогут выявить скрытые навыки ясновидения.
— Военные отнюдь не высокого мнения об этом чертовом навыке.
— Напротив, ясновидение является отличным средством для сбора информации.
— Да-а… Но ты же сам сказал, что навык скрытый, значит не действующий и не применяемый.
— Согласен, но этого не скажешь о твоем экстрасенсорном восприятие. Учитывая, что оно может быть использовано как для сбора информации, так и в качестве оружия — это определенно желаемый навык в их деле. Ты уже высоко ценишься, а тот препарат мог сделать тебя просто неоценимой.
Мне не хотелось быть «неоценимой». Не хотелось использовать свои навыки для чего-то большего, чем оборона. Но у меня было смутное подозрение, что Талон лишил меня всяческого выбора. Я пнула еще один камень с плотины и представила, что это не камень, а башка золотистого волка плавно опускается на дно, скрываясь под толщей темно-коричневой воды.
Джек легонько пожал мне плечо.
— Возможно, ты из тех везунчиков, на которых препарат вообще не оказал никакого эффекта.
— Ты веришь в это не больше моего, — мрачно улыбнулась я.
Заколебавшись на мгновение, Джек ответил:
— Да, но на данный момент, мы ничего не можем с этим поделать. Только время даст нам ответы. А тем временем, у нас налаженное производство клонов, которое необходимо разоблачить.
Развернувшись, я пошла вслед за Джеком вниз по тропинке.
— Знакома ли тебе компания под названием «Конане», которая, по всей видимости, владеет «Монеиша»?
Он взглянул на меня через плечо:
— Нет, а ты откуда знаешь?
— Миша рассказал.
— Любопытно. Интересно, откуда он узнал и почему рассказал тебе?
— Потому, что я спросила его.
— Возможно, тебе следовало его расспросить о других вещах, как то — знает ли он что-нибудь о клонах или гибридах.
— Расспрошу, если хочешь.
— Может оно того стоит. А я тем временем займусь сбором сведений о «Конане».
— Тебе не кажется, что гибриды — выходцы того же предприятия, что и клоны?
— Нет, и доказательства, что собрал Куинн, подтверждают это.
Когда мы дошли до фермы, Роана уже не было возле сарая. Но судя по витающему в воздухе восхитительному аромату жареного мяса, он скорее всего был внутри, доставая Лиандера, чтобы тот поторапливался и накрывал на стол.
— Мне никогда не надоест этот запах, — сказал Джек, делая глубокий вдох. — Именно поэтому я живу над рестораном.
Я открыла перед ним дверь и махнула, чтобы он проходил.
— Я всегда считала, что от запаха еды у вампиров скручивает желудок.
Джек покачал головой:
— Голливудский миф. Уж кто-кто, но ты-то должна прекрасно понимать, что не следует верить в подобные вещи.
— Эй, некоторые мифы звучат весьма достоверно.
— Налет достоверности не делает их таковыми.
Он направился к столу, а я осмотрелась, ища Куинна. Его не оказалось в гостиной, но спустя секунду он с грохотом спустился по сходням. Наши взгляды встретились; пылкий взгляд темных глаз, преисполненный голодом. Лихорадка, возросшая в крови, вмиг поглотила меня. А до полнолуния еще два дня… Если миссия затянется, я — попала. Мне удавалось держать лихорадку в узде, но ее огромное влияние, предполагало, что это не надолго.
— Привет, красавица, — сказал он, обнимая меня за талию и притягивая к себе. — А знаешь, что?
— Что? — насилу вымолвила я, севшим голосом. Боже, так здорово ощущать, как он прижимается ко мне. Мои гормоны молили, чтобы я завалила его и грубо взяла.
— Мы с Роаном тянули жребий. И наша пара выиграла кровать на сегодняшнюю ночь.
Я обвила руками его шею и чмокнула в подбородок.
— Значит ли это, что завтра мы будем спать под открытым небом?
— Боюсь, что так. Но метеорологи обещают хорошую погоду.
— Это все равно не имеет значения, потому что я прошла курс герлскаутов. Я построю нам шалаш.
Его ухмылка стала решительно порочной.
— Какая жалость, что ты не захватила униформу. Я был бы не прочь увидеть тебя, одетой в нее.
Я подняла бровь:
— О-о, да у нас фетиш — женщины в униформе, не так ли?
— Особенно, когда они длинноногие и рыжеволосые, — с придыханием ответил он, после чего его губы нашли мои и мы слились в долгом, мучительно-сладком поцелуе, от которого у меня подкосились колени.
— Вы двое, довольно, — раздался голос Роана из-за спины Куинна. — У некоторых из нас есть желудок, требующий пищи.
Я втянула носом воздух и взяла тарелку, которую мне протянул брат.
— Что это?
Роан уныло взглянул на меня:
— А на что это похоже?
— Не знаю. Кажется, напоминает стейк и зажарки, но последнее не может быть тем, что я назвала. Я имею в виду, что чем бы это ни было, оно не должно быть черного цвета.
Он подцепил с моей тарелке фасолину обжаренную во фритюре и кинул в меня. «А вот стейк», — подумала я, — «очень даже неплох».
— Когда вернемся домой, ты — заступаешь на кухонное дежурство.
Я поймала следующую фасолину на лету и засунула ее в рот.
— Значит, тебе, братишка, достается прачечная. — Не хилая угроза, потому что Роан ненавидел стирку, точно так же, как я готовку. А еще мы оба ненавидели глажку, именно по этой причине наша гостиная была завалена чистой, неотутюженной одеждой. — Может, тебе все-таки следует взять несколько кулинарных уроков у своего любовника?
— Со своим любовником я могу заняться куда более интересными вещами.
— Как и я, — шепнул мне на ухо Куинн.
Я сделала такой резкий выдох, что почувствовала, как дыхание овеяло лоб, но это мало чем помогло остудить разгоряченную кожу. Ну почему я должна была повстречать этого мужчину прямо посреди всех этих бедствий?
— Когда вы уже закончите, народ? — спросил Джек, сидя за столом.
Я посмотрела мимо брата и увидела, что Джек разложил на столе схемы, которые обнаружили мы. На одном конце стола стоял его портативный компьютер, на мониторе которого светились схемы. Я обошла Роана и села за стол. Куинн сел рядом со мной, задевая своим коленом мое и посылая еле заметные электрические импульсы.
— Я отсканировал ваши схемы и провел перекрестную проверку со всеми известными военными объектами, — произнес Джек. — Было обнаружено три наиболее вероятных объекта — все они были распроданы правительством пятьдесят лет назад.
— Есть мысли, кто владеет ими или для каких целей они теперь используются? — спросил Куинн, не сводя глаз с монитора компьютера.
— Один был приобретен строительной компанией под участок жилой застройки, и теперь там построена тысяча домов. Другим, в настоящее время, владеет «Хойль-Брантин», они занимаются производством товаров для дома. Последний объект является собственностью некой «Нашоба», которая позиционирует себя компанией, занимающейся исследованиями и сбытом косметологической продукции.
Я подняла бровь:
— Я никогда не слышала о косметологическом бренде — «Нашоба».
— Я тоже, — сказал Лиандер и ослепительно улыбнулся мне. — Я, должно быть, за день использую больше косметики, чем ты за год.
— Когда вы красивы от природы, как я, вам нет нужды краситься, — парировала я, и увернулась от брошенной в меня фасолины.
— Полагаю, что «Нашобы» как таковой не существует, — заметил Джек. — Я не удивлен, что вы о ней не слышали.
— Она — прикрытие для другой компании? — спросил Куинн.
Джек кивнул.
— Километровый список документации, являющийся свидетельством их деятельности. Пока мы разглагольствуем, компьютер его обрабатывает.
— Кажется, мы будем завалены бумажной работой больше, чем все наши борзописцы за последнее время, — заметил Роан.
— Между тем, как компьютерная система ведет поиск, чем будем заняты мы? — спросил Куинн.
— Проведем собственное расследование по обоим объектам.
— Насколько хорошо они охраняются? — Я откусила немного стейка и простонала, когда он чуть ли не растаял во рту. Проклятье, я почти позабыла, как хорош стейк, приготовленный должным образом. Я показала Лиандеру большой палец вверх.
— «Нашоба» чрезвычайно хорошо охраняется. Мы с Роаном возьмемся за решение этой задачи. В «Хойль-Брантин» пешее патрулирование и проволочное ограждение. Ничего, что тебе не по силам, — произнес Джек, обращаясь ко мне.
Я согласно кивнула.
— Ты достал поэтажные планы?
Он толкнул по столу документы.
— Они довольно похожи на те схемы, что ты видела в офисе Брауна, разница лишь в том, что к главному зданию было добавлено новое крыло.
Я мельком взглянула на них и продолжила есть.
— А что на счет проекта «Белый фантом»? Ты разузнал что-нибудь о нем? — спросил Куинн.
Джек покачал головой.
— В отчетах ничего нет, Алекс не припоминает такого проекта. «Белый фантом» — может быть кодовым названием чего-то еще. Я отсканировал для нее содержимое папки, чтобы она смогла перепроверить.
— А диски?
Он посмотрел на меня.
— Я отправил их по почте. Она не против капли вуайеризма.
Обычно, я тоже, но мысль о просмотре грязных делишек Брауна, вызывала у меня отвращение.
— Итак, когда же мы совершим налет на эти объекты? — спросил Роан.
Джек криво усмехнулся.
— Нам нужно это сделать, как можно скорее, учитывая приближение полнолуния и тот факт, что трое моих нынешних сотрудников являются оборотнями.
Роан отодвинул подальше пустую тарелку.
— Что мы имеем в наличие в отношении экипировки?
— Нам с тобой предстоит заглянуть в Управление.
— Это безопасно?
— Мы воспользуемся туннелем для экстренных случаев. Только руководители могут в него попасть, так что, если нас кто-нибудь атакует, круг подозреваемых сузится. — Джек взглянул на меня: — Так же, я заберу с собой образец крови.
Я почувствовала на себе любопытный взгляд Роана, но не посмотрела на него в ответ. Если ему когда-нибудь станет известно, что сделал Талон, он убьет его. А мне хотелось первой нанести удар.
— Отлично.

Джек посмотрел на часы.
— Выдвигаемся через полчаса. Лиандер, возьмешь на себя оборону штаба еще раз?
— А у меня есть другой выбор? — Голос Лиандера был сух, но что-то в его светлых глазах наводило на мысль, что ему хотелось активных действий, почти так же сильно, как и секса. Возможно, я ошибалась в своем решение, что он, как и я, не намерен ввязываться в махинации Джека.
— Не в этот раз. — Джек замялся и взглянул на Куинна. — Тебе тоже придется остаться здесь. Райли сотрудник Управления, и я смогу защитить ее, если она попадет в беду. Но я не в состояние предложить того же тебе.
— Я и не ожидал от тебя защиты. Но в стороне тоже не останусь.
— Я не могу позволить тебе идти.
— Ты не можешь остановить меня, и мы оба это знаем. — В течение нескольких секунд они смотрели друг на друга, а затем Куинн добавил: — Ты знаешь, почему я делаю это.
— Да... — Джек нерешительно умолк. — Только не рассчитывай на мою помощь, если дела пойдут плохо.
Куинн криво усмехнулся.
— Прости, что напоминаю об этом, но в моем распоряжение имеется более чем достаточно политических деятелей, судей и адвокатов, готовых и способных помочь мне выбраться из любой ситуации. В том, чтобы быть мультимиллиардером есть свои преимущества.
Джек согласно кивнул и встал из-за стола.
— Пора приниматься за работу.
Через десять минут, мы с Куинном были в машине и направлялись обратно в Мельбурн. Он вел, а я изучала чертежи старой военной базы в Бродмедоус .
— С одной стороны базы расположен промышленный комплекс, с другой — старое кладбище.
Куинн окинул меня взглядом, уголки его глаз прорезали морщинки, а глаза заискрились задорным весельем.
— Ты, конечно же, голосуешь за кладбище?
Я подняла бровь:
— Можешь ли ты назвать другое более подходящее место для приема покойников и полумертвых?
От его тихого смеха меня пронзила дрожь желания.
— Никто в здравом уме, никогда бы не назвал тебя полумертвой.
— Ты тоже был сегодня довольно оживленным, — усмехнулась я.
— И снова буду, как только мы завершим эту небольшую вылазку и покончим с делами.
Я не могу ждать.
Сложив в несколько раз чертежи, я закинула их на заднее сиденье.
— Ну-ка, поведай мне, почему Джек не может тебя остановить? Это не что иное как ваши возрастные штучки?
— И иерархическая система.
— У вампиров есть иерархия?
Он взглянул на меня.
— Разумеется. Чем старше вампир, тем он могущественнее. Правление — «по праву сильного», предотвращает тотальные войны — что не явилось бы благом для всех видов.
Сказанное было «преуменьшением года», которое я когда-либо слышала.
— Смысл иерархии для сильнейших — это всего лишь вопрос времени, когда их свергнут?
— Сказано грубо, но так оно и есть.
— Так, а что может остановить «мелкую сошку», провоцирующую подобный исход?
— Гнев остальных, который бы обрушился на него или нее, если бы такое случилось.
Я не поняла, как это поспособствует предотвращению случайных смертей, особенно, если тот, кто попер против иерархии, оказался более сильным, чем все остальные. Но ведь вампиры вообще мыслят не как все остальные.
— Какое место в иерархии занимаешь ты?
— Надо мной стоят трое.
— Дай угадаю — глава Хантер является одной из них? Оттого ты позвонил ей — вампирская профессиональная этика?
Куинн кивнул.
— Джек сказал, что он — ее брат, но если она старше тебя, а он моложе, то как же так получилось? — нахмурившись, недоумевала я.
Он пожал плечами.
— Мадрилен и Джек — произошли из семьи оборотней, а оборотни, как и вервольфы чрезвычайно долго живут. Возможно, Джек не хотел обращаться, пока не стал близок конец его жизни.
Я еще сильнее нахмурилась.
— Мадрилен? Ты имел в виду Алекс?
— Да, — нерешительно ответил Куинн и умолк. — Она мне так представилась при первой нашей встрече.
— Значит, вампы меняют имена со временем?
— Да. И да, я тоже менял.
— Выходит, тебя не с рождения зовут Куинном?
— Нет, это не мое имя. Но Куинн — англизированное производное от моей ирландской фамилии О’Куинн.
— Весьма занимательно.
Но это никоим образом не объясняло, как Джеку могло быть немногим более восьми сотен лет, и как получилось, что глава Хантер была старше Куинна, которому было двенадцать столетий. По моим подсчетам, как минимум, столетие кануло в лету. Возможно, это как-то связано с тем, что они потомки оборотней, а может и нет. Но очевидно было одно — Куинн не собирался вдаваться в подробности. Если мне нужны ответы, то следовало спрашивать первоисточник. А станет Джек объяснять или нет, это уже другой вопрос.
— С учетом того, что ты сказал о вампирской иерархии, и того, что ты старше и сильнее Джека, что мешает тебе подчинить себе его разум?
— Он достаточно силен, чтобы не позволить мне управлять им. Я мог бы сокрушить его и убить, в ментальном и физическом смысле, но я не в силах удержать его под своим контролем.
— Ну разумеется, это с твоих слов.
— А моих слов не достаточно?
— Вопрос, на который я не могу ответить, так как на самом деле не знаю тебя. — Скрестив руки на груди, я с минуту разглядывала размытую дождем дорогу. — Почему ты столь настойчиво преследуешь людей, занимающихся клонированием?
— Ведь Джек уже рассказал тебе — матрицей для клонов стал мой друг.
— Твой друг был хорош?
Он взглянул на меня.
— Не в сексуальном плане, если ты это подразумеваешь. Урожденный Иеремия, сын Главка — спустя годы он сменил имя на Генри Главка для простоты произношения. Мы были друзьями больше тысячи лет.
Уму не постижимо, что можно знать кого-то в течение столь длительного времени.
— От чего он умер?
Куинн сурово посмотрел на меня, посылая дрожь озноба по спине. И все же в его темных глазах было что-то еще… Что-то сродни боли.
— Разбитое сердце. Он вышел на солнечный свет и остался там... — помедлив, он добавил: — Ну или я так считал.
Какова вероятность того, что за этими болезненными воспоминаниями стоял еще одни кровожадный оборотень? Господи, я хотела узнать все открывающиеся перед нами возможности, но хватит ли у меня сил для того, чтобы бороться с болью, причиненной бывшими, равно как и облегчить страдания, из-за случившегося с его другом? Но тут я вспомнила волшебство, что зародилось между нами во время секса, и подумала: «Черт, да, мне это по силам».
— Если в округе бродят его клоны, то очевидно, что он был схвачен, прежде чем успел обратиться в пепел.
— Да. — Он опять сделал паузу. — Впервые увидев клона в Сиднее, я был вне себя от радости, решив, что ошибся, считая, что Генри покончил с собой. Но зондирование его разума тут же раскрыло правду. Воспоминания клона о жизни начались лишь семь с половиной лет назад.
— Так вот почему ты подвергся нападению здесь, в Мельбурне? Потому что убил клона?
— Возможно, особенно, если они были в курсе нашей с Генри истории. Они должны были понимать, что я начну разыскивать его.
— Из-за вашей дружбы?
— Из-за того, что я обязан Генри жизнью гораздо больше раз, чем мне того хотелось бы помнить.
Лояльный вампир. Любопытно.
— Так почему же они клонировали Генри? Что есть в нем такого, чего нет у миллиона или около того других вампиров?
Куинн задумчиво посмотрел на меня.
— Ты читаешь не много газет, не так ли?
— При чем тут это? — нахмурилась я.
— Генри был величайшим спортсменом, и десять лет назад он был единственным среди живущих, кто мог с уверенностью сказать, что взаправду, а не в голографической записи, участвовал в настоящих Олимпийских играх.
— Постой-ка… но это делает его…
— Древним, — перебил Куинн. — Когда начались современные Олимпийские игры, он почти регулярно становился участником соревнований. Когда они возобновились после Второй Мировой войны, он вновь принял участие в спортивном состязании.
— Как? Он — вамп, а большинство состязаний происходит в дневное время.
— Он — очень старый вампир, только полуденное солнце могло его убить.
— А как же он принимал участие в забегах? В те времена нелюдям не позволяли участвовать в соревнованиях.
Куинн криво улыбнулся.
— В те времена у них не было технологий, позволяющих отличить нелюдей от людей. Он выиграл множество медалей за эти годы.
— А когда начались альтернативные Олимпийские игры?
— Он был звездой, и прежде чем умереть, выиграл практически все соревнования в беге на альтернативных Олимпиадах. В этом году, австралийский Олимпийский Совет отметил достижения Генри, внеся его в список кандидатов спортивного зала Славы. Он стал первым вампиром, которого внесли в этот список, а его история разошлась по все средствам массовой информации.
Мне нужно больше уделять внимания местной прессе.
— Кто бы ни стоял за этим клонированием, они не могли знать, что роман Генри так печально закончился, и что он покончил с собой.
— Разве? — Ирландские переливы в голосе пропали, сменившись резкостью.
В течение нескольких секунд я просто глазела на него.
— Ни коим образом. Зачем прибегать к такого рода хлопотам, когда все было бы куда проще похитить его?
— Потому, что после самосожжения никто бы не отправился его искать.
И в этот момент я поняла ту боль, что промелькнула в его темных глазах. Он не отправился на поиски своего друга. Я потянулась к нему и положила ладонь на плечо, почувствовав, как под моими пальцами перекатились мышцы, словно он противился моей поддержке и утешению.
— Ты не мог и подумать.
— Но я мог бы проверить.
— Ты бы убил себя.
Куинн мрачно усмехнулся:
— Может и так, а может и этак.
У меня сложилось ощущение, что ничто бы не смогло его остановить, пока бы он не узнал всей правды. Хоть так, хоть этак.
— Рассказывал ли он тебе, что собирается совершить самоубийство?
— Нет, но я знал его вечность. Я должен был догадаться, что произойдет.
— Как ты мог догадаться, что мужчина, проживший много лет, убьет себя из-за сранного вервольфа?
— Именно, — огрызнулся Куинн, но потом, смягчив выражение лица, посмотрел на меня: — Исключая присутствующих.
Присутствующие не исключались, и мы оба это знали. О'Конор мог позволить себе желать меня физически, но он бы никогда не позволил себе желать чего-то большего. Из-за своей бывшей подруги. Из-за своего бывшего друга. И это означало, что сколько бы я ни боролась за наше совместное будущее, в заключение, мы все равно останемся порознь. И это было чертовски обидно, потому что нам, возможно, было бы хорошо вместе. Более чем хорошо.
— Что случилось с его волчицей?
— Она умерла.
Ничего удивительного.
— Она ничего не рассказала тебе, перед тем как ты убил ее?
— Я не убивал ее. Она была мертва, когда я нашел ее.
— А тебе не показалось, что это чуточку странно?
— Марни любила гоночные машины и высокую скорость. Она потеряла управление на мокрой дороге и врезалась в дерево. Нашлись очевидцы случившегося. Я посчитал, что она получила по заслугам и забыл о ней.
— Ты не опросил очевидцев?
Куинн угрюмо посмотрел на меня:
— Нет. В то время, у меня не было оснований считать, что это не авария, а нечто большее.
— И теперь ты занимаешься этим?
— Я не могу найти свидетелей.
Чудо чудное, диво дивное.
— Но зачем им хватать кого-то, столь знаменитого для клонирования? Даже если он был лучшим из лучших, они однозначно должны были понимать, что появление клонов вызовет изумление.
— Не совсем так. Смерть Генри была предана широкой огласке, но десять лет — достаточный срок, чтобы стереть у общественности память о нем. Кроме того, клоны не один в один похожи на него, хоть генетически и идентичны.
— Но если ты — давнишний друг главы Хантер, то она должна была знать о вашей с Генри дружбе. Почему же она не заметила сходства между ним и Готье?
Выражение его лица еще больше потемнело.
— Потому что она надеялась, что Готье выведет ее к первоисточнику.
Я внимательно рассматривала его с минуту, а затем произнесла:
— И потому что она знала, что ты захочешь тут же все разузнать и тем самым помешаешь ее собственному расследованию.
— Да. Не то, чтобы на сегодняшний день ее расследование принесло хоть какие-то результаты, но все же это так.
Это потому что Готье был трусливым ублюдком.
— И весь год, охотясь за этими клонами, ты не напал на след, указывающий на место, откуда они могли бы происходить?
— Нет, но я абсолютно уверен, что они не имеют никакого отношения к военным проектам.
— Почему?
— Хоть у меня и нет сомнений в том, что военные стремятся создать идеального солдата, я все же сильно сомневаюсь, что они позволят своим творениям слоняться по улицам и возбуждать подозрения.
— Выходит, ты считаешь, что этим занимается частная компания, замыслившая захватить весь мир?
Куинн улыбнулся.
— Может только страну или две. В наши дни власть конгломератов прямо пропорциональна наличию денег. Управляйте правительством, и окажитесь стоящими у власти.
— Так взяточничество и шантаж политиков уже в немилости?
— Взяточничество и шантаж можно проследить. Клоны вызовут куда меньше подозрений.
— Клонов можно выследить так же легко, как и шантажистов. Управление и множество других правительственных ведомств начинают устанавливать анализаторы, производящие сканирование на клеточном уровне, а по месту работы уже проводятся регулярные исследования крови.
— Клеточные анализаторы не выявят отклонений, потому что им не с чем будет сравнить. Во всех отношениях и по всем параметрам клон будет идентичен оригиналу. И я сомневаюсь, что исследование крови что-нибудь даст, ведь они ничего не нашли у Готье, не так ли?
— Ну-у, нет. — Я нахмурилась: — Почему так, если он — клон?
— Понятия не имею. Возможно, прежде чем выставлять своих двойников, они прекратили пичкать клонов катализатором роста и дожидаются, когда анализы крови станут чисты.
— Но если они создают клонов, чтобы захватить власть, почему бы им не начать клонировать политических деятелей? Почему клонировали стража?
— Потому что процесс еще не усовершенствован. Несмотря на то, что у Готье, кажется, нет проблем, у большинства других клонов, с которыми я сталкивался, по всей видимости имелись определенного рода проблемы, как правило, связанные с предельным возрастом.
— Эти проблемы, определенно, были связаны с наличием катализатора, который использовался для ускорения их роста.
— Не обязательно. На заре клонирования, в двадцатом веке, задолго до того, как катализатор роста был открыт, было констатировано, что у клонированных видов возникали возрастные трудности.
— Но это не остановило их.
Куинн улыбнулся.
— Это еще никого не останавливало. Наука и нравственность — редкие товарищи.
Машина достигла вершины холма, перед нами распростерся Мельбурн — море яркого света, которое вновь быстро исчезло за деревьями. Резкий звонок моего мобильника нарушил ненадолго воцарившую тишину. Вытащив телефон из кармана и собравшись ответить, я получила краткую отповедь и суровый взгляд Куинна:
— Я надеялся, что у тебя хватило ума отключить его, до того, как мы вторглись на территорию Хойль-Брантин.
— Нет, — ответила я, еле сдержавшись. — Я собиралась оставить телефон включенным, поставив на вибровызов, чтобы мы смогли услышать, когда он позвонит.
Хотя по правде сказать, на самом-то деле я позабыла, что телефон включен. Я приняла вызов, ожидая, что это будет Талон, которому требуется знать где я и почему не тоскую о нем.
Только вот это был Миша.
И оказалось, что он настроен не благодушнее Талона.

— Какого черта ты сделала с Талоном? — ярость в его голосе была отчетливо слышима даже по телефону.
— Какого черта ты интересуешься этим?
— Он достал меня своим нытьем.
От этих слов я изумленно вскинула брови:
— Как Талону удалось достать тебя, когда ты вернулся к своей семье, и ни мне, ни ему не известно из какой серебристой стаи ты родом?
— Я вернулся, так как оказалось, что матушка приукрасила истину. Сестра попала в аварию, но ничего глобального не случилось. Матери просто захотелось познакомить меня с той, кого она посчитала идеальной парой для меня.
Я чувствовала, что он не говорит мне правды, впрочем, в его словах была доля истины, ведь сводничество — это типичный материнский поступок. Я была свидетелем аналогичных затей на протяжении всей моей юности, до того, как нас выгнали из стаи. По крайней мере, ни Роану, ни мне не пришлось переживать по этому поводу, и все-таки, какая-то часть меня хотела, чтобы мы прошли через тоже, что и все остальные.
— Так что же ты хочешь, чтобы я сделала? Ты уже большой мальчик, справишься сам.
— Я пытался вразумить его, но он слетел с катушек… — Миша нерешительно умолк. — Он сказал, что вы оба заключили соглашение.
Я пренебрежительно фыркнула:
— Ну ты же сам сказал, что он слетел с катушек.
— Выходит, если я наподдаю ему, ты не станешь возражать?
— Не стану, при условии, что ты позволишь мне отвесить ему смачного пинка.
Миша фыркнул от смеха, и напряжение, звучащее в его голосе, ослабло.
— Прости, что выместил на тебе раздражение, но последние несколько дней были не из легких, и Талон стал последней каплей.
Так он позвонил мне, чтобы пожаловаться? Как-то сомнительно. Миша был приятным мужиком, но к тому же он был очень успешным бизнесменом, и при любых обстоятельствах быстро справлялся с проблемами, зачастую безжалостно. Если бы его не на шутку выбесил Талон, он бы обязательно что-то предпринял. Но вместо этого, Миша позвонил мне, и это наводило на мысль, что не все так просто.
Или же предостережения Джека на счет Миши заставляют меня видеть то, чего нет?
— Это все из-за чего ты мне позвонил?
— Черт, нет. Я хотел бы узнать — моя машина еще в целости и сохранности?
Я улыбнулась невзирая на свои сомнения.
— Благополучно припаркована на стоянке «Краун Казино».
— Почему там?
— Длинная история. Но, честно, она в целости и сохранности.
— Воистину чудо. — Немного помолчав, он добавил: — Не думаешь ли ты вернуть ее на место в ближайшее время?
Его голос понизился на несколько октав, просочившись в мое сознание, как нагретый шоколад. Может Джеку и удалось посеять во мне сомнения на счет Миши, но это не помешало мне желать его.
Но учитывая лунную горячку, я бы не отказалась и от самого дьявола, если бы он оказался не дурен собой.
— В данный момент я на задании, но если ты сможешь подождать, то я приеду.
— Кажется, ты говорила, что являешься не кем иным, как старшим помощником младшего дворника — «мальчиком на побегушках»?
В его добродушном тоне просквозили стальные нотки, которые заставили меня нахмуриться.
— В Управление в случае надобности к оперативной деятельности привлекают даже «мальчиков на побегушках».
— Так вот что свело с ума Талона, — высказал свое мнение Миша. — Ты не прибежала к нему по первому зову.
Если Талон вел себя как безумец, то это потому что я сказала «нет» — слово, которое он не привык слышать. Сомневаюсь, что он сходил с ума из-за нехватки секса со мной. В сущности, пока мы были вместе, у него в параллели имелось еще семь любовниц для удовлетворения своих потребностей.
Моего бедра коснулась рука, обволакивая меня мощной волной тепла. Я тут же метнула взгляд в сторону Куинна. С ничего не выражающим лицом он произнес:
— Прибыли.
Я посмотрела через дорогу и увидела старое кладбище.
— Ты не можешь припарковаться на этом отрезке Кэмп-роуд.
— Понимаю, но не зная местности, у меня нет выбора. — Голос Куинна был образцом терпения, но что-то в его темных глазах намекало на раздражение. Или гнев. А из-за чего, я не имела понятия. — Ты единственная просматривала уличный справочник, — добавил он.
— Впереди, с левой стороны будет площадка, ты можешь припарковаться там.
— Кто это? — в моем ухе раздался Мишин голос.
— Да так… не важно, — ответила я, и могу поклясться — выражение лица Куинна малость ожесточилось. Что было глупо. Чего добивался, на то и нарвался, ведь ничего большего он не хотел. — Слушай, мне нужно идти. Я перезвоню.
— Райли, подожди…
Я не стала ждать, просто нажала отбой, прервав разговор. Извинюсь позже, а сейчас мне предстоит заняться делом.
Отключив телефон, я вылезла из машины и втянула носом воздух. Холодный ветер благоухал озоном и свежестью дождя. В небе клубились темные тучи, закрывая свет звезд и скрывая из виду луну. Но ее сила прокралась мне под кожу, разжигая теплящийся глубоко внутри меня огонь. В какой-то мере, металл машины послужил мне защитой, но здесь, на открытом воздухе, негде было укрыться. Лихорадка начинала сжигать меня изнутри и вскоре возникнет надобность дать ей выход.
Но до полнолуния оставалось еще две ночи, и пока что мое полувампирское начало удерживало лихорадку в узде. Но пока вампир подавлял лихорадку, волчья часть моей натуры неистовствовала, ненавидя ограничения в виде такого множества одежды. Если мне хотелось сохранить контроль, то требовалось удовлетворить, хотя бы одну потребность. Я сбросила пальто и закинула его в машину. Следом за пальто полетели туфли на высоком каблуке.
— Что ты делаешь? — напряженным голосом спросил Куинн, обойдя машину.
— Луна в зените, а лихорадка припекает. Мне необходимо ощутить на своей коже дуновение ветра, пройтись босиком по земле. — Плюс, я не могла неслышимо передвигаться на «шпильках» — вся обувь, что была со мной, если только не заехать домой.
Его страстный взгляд скользнул по моему телу, задержавшись на черной хлопчатобумажной рубашке, плотно облегающей грудь, и юбке, туго обтянувшей ягодицы и бедра. Не обнажена, но и простора для воображения совсем не оставлено.
Когда его взгляд вновь встретился с моим, лихорадка, что вскипала в моих венах, казалось отзывалась яркими всполохами в его темных глазах.
— Тебе необходимо снять напряжение?
— Необходимо снять напряжение? — я выгнула бровь. — Прозвучало так, словно я поражена какой-то болезнью.
Это больно задело меня.
— Ты поняла, что я имел в виду.
— Да — необходимо, и нет — я не поняла. — Я многозначительно умолкла, взирая на него с наимилейшим выражением лица — верный признак, что скоро моя сучья натура (во всех смыслах слова) даст о себе знать. — Впрочем, один из охранников может оказаться волком. Мы могли бы отпраздновать полнолуние вместе.
Его глаза угрожающе сузились.
— Задача в следующем — проникнуть на объект и убраться оттуда незамеченными.
— Ты сможешь это сделать, если я привнесу сумятицу.
— Мы придерживаемся плана, — прорычал он и, схватив меня за руку, подтолкнул к тропинке.
Куинн был всего лишь на дюйм или два выше меня, но я практически не отставала от него, хотя он и шел размашистым шагом. Я без особого труда могла бы выдернуть руку из его хватки, но по правде сказать, мне нравилось его прикосновение. И в тот же миг, ощутив испепеляющее воздействие луны, мне стало все равно, груб он со мной или нежен.
Мы перелезли через невысокую ограду и пересекли кладбище. Ветер колыхал темные сосны, что окружали небольшой некрополь, донося шелест, похожий на шепот умерших. Но если умершие когда-то и обитали здесь, то они давно уже съехали. Надгробные плиты на вид были древними и с плохо читаемыми надписями, запущенные могилы поросли сорняками. Даже умершие имели гордость, и место не выглядело бы таким заброшенным, если бы оно все еще оставалось пристанищем для любого из них.
Ограждение, окружающее старый армейский гарнизон, было преодолено с той же легкостью. Подведенные к нему провода были не под напряжением, и даже не были туго натянуты.
— Сомневаюсь, что за этим забором находится что-то более серьезное, чем цех по производству моющих средств.
— Да уж, но нам еще предстоит это проверить.
Я вгляделась в окружающую нас темноту, но смогла разглядеть лишь смутные очертания. Переключилась на инфракрасное зрение. Единственное, что я обнаружила — это небольшие пятна тепла, исходящие от мусоросборников, что выстроились вдоль задней части здания и тянулись до самого фасада.
— Крысы, — пробормотала я, и мой желудок скрутило от воспоминаний о пьяном подростке, который на спор съел крысу, и как долго меня потом мутило от этой картины.
— Если крысы — это все, что мы найдем, то я буду счастлив.
Куинн приподнял провода, я нагнулась и пролезла под ними.
— Кажется, ты хотел найти своего друга?
— Хотел, но сомневаюсь, что он находится здесь. Кто бы ни стоял за этими клонированиями, они весьма умны и очень осторожны. Недостаточная защита — не в их духе. Это чересчур рискованно.
— Но возможно, именно поэтому их так трудно отыскать. Мы занимаемся их поиском, а на деле окажется, что они прячутся под нашим носом.
— Я не сомневаюсь, что они прячутся под нашим носом, но не думаю, что здесь.
— Почему?
— Ты сама ответила на этот вопрос. Принюхайся к воздуху.
Я еще до этого почувствовала запах.
— Аммиак. — Но этот запах был перебит насыщенным ароматом сандала и людей.
Куинн кивнул.
— Здесь изготавливают моющие средства.
— Но это не означает, что здесь не могут создавать клонов. База — огромная, и судя по планам, используется лишь малая ее часть.
Он рассматривал меня с минуту, а затем произнес:
— Ты ищешь аргументы в пользу клонирования, да?
Прямо сейчас, аргументы — последнее, о чем я думала. Я подняла бровь:
— С чего ты взял?
— Потому что еще две секунды назад, ты говорила, что здесь не найдется ничего, кроме цеха по изготовлению моющих средств, а сейчас ты доказываешь, что это может быть всего лишь прикрытием.
— Я всего лишь примерила роль адвоката дьявола — придирчивого оппонента.
— Ты определенно заигралась. Только я не уверен, что это все еще игра.
Я улыбнулась ему своей самой невинной улыбкой, но, похоже, от этого ему не стало спокойней.
— Сюда, — сказал он, после недолгого молчания.
Он развернулся и зашагал направо. Ветер раскачивал рассеянные по округи эвкалипты и сосны, и грохотал оторвавшейся жестью на крыше стоящего перед нами строения. Позади нас слышался равномерный гул трафика, доносимый ветром с Кэмп-роуд, а впереди, одиночный рев двигателя.
— Навстречу едет машина.
— Скорее всего охрана совершает объезд.
Я взглянула на часы.
— Ровно девять, выходит, они совершают объезд где-то каждые полчаса или ежечасно.
— Насколько они близки?
— Дистанция между нами уменьшается.
— Так нам хватит времени добраться до главного здания, если мы побежим?
— Думаю, да.
Куинн обхватил горячими пальцами мою ладонь.
— Бежим, — приказал он и потянул меня вперед.
Со скоростью практически неуловимой взгляду мы достигли главного здания, прежде чем показалась машина. Автомобиль завернул за угол, все пространство, охватываемое взглядом, было залито светом, превращая ночь в день, и практически заставляя нас уткнуться друг в друга от нестерпимой яркости прожекторов.
Я сидела в окутанном тенями углу подле Куинна и наблюдала за машиной, тщетно силясь ощутить что-нибудь сверхъестественное. Это говорило о том, что охранник был человеком. Если бы он были чем-то еще, я бы это почувствовала.
— Его все достало, — прошептал Куинн, овеяв теплым дыханием мое ухо. — И он ненавидит свою работу.
Прижавшись к нему бедром, я почувствовала покалывание энергии, словно между нами проскочила искра. Лихорадка разгорелась с неистовой силой, по спине потек пот, несмотря на ледяной ветер. Я по-прежнему держала себя в руках, но хватило бы и одного небольшого толчка, чтобы вывести меня из равновесия. Я была уверенна, что Куинн знает о моем состояние и судя по всему не намерен еще разок предложить свою помощь для облегчения ситуации. В следующий раз, мне придется просить самой. Если О’Конор считает, что я не стану этого делать, то он сильно ошибается.
— Очевидно, он не обладает экстрасенсорикой или не защищен, раз ты смог так легко прочесть его мысли.
Куинн ответил не сразу, судя по его выражению он был погружен в свои мысли. Спустя минуту, он моргнул и посмотрел на меня.
— Я копался в его сознание. В нем нет ничего стоящего.
— Нам это еще предстоит проверить.
Куинн кивнул и встал.
Мы провели проверку и нашли именно то, что ожидали — ничего.
— Надеюсь Джеку и Роану повезло больше, чем нам, — сказала я, когда мы возвращались обратно к машине.
— Вряд ли. Все слишком хорошо продуманно, чтобы можно было так легко их раскрыть.
— Я бы не сказала, что перелопатить груду файлов — это легко.
— Ну а по факту, что мы нашли? Чертежи? Вполне возможно, что они заведут нас в тупик.
Куинн приподнял провода, чтобы я смогла пролезть. Я поднырнула под них и… замерла.
Покойники вернулись на кладбище.
Их было восемь. Они угрожающе обступили нас полукругом. Все были голыми мужчинами, и все были «ущербными-по-мужской-части». У них были мускулистые тела, едва ли не слишком совершенные, а кожа сияла люминесцентным светом, что напомнило мне лунное сияние. Но на этом любое отдаленное сходство с людьми заканчивалось. Начиная с локтя и до самых кистей, руки покрывал золотистый мех семейства кошачьих, и скорее, это были даже не руки, а лапы с когтями. Вместо лиц у них были орлиные головы с клювами. Позади их спин виднелись изогнутые золотисто-коричневые крылья, которые слегка колыхались на ветру и высоко вздымались над их головами.
— Грифоны, — сказала я. — Или что-то вроде того.
— Я бы сказал, что это порождение людей и грифонов.
Куинн остановился возле меня, его плечо прижалось к моему. Меня пробрала дрожь и кинуло в жар, в ушах раздался звон — лихорадка достигла апогея, это было последним предупреждением, означающим, что я близка к роковой черте.
Я сжала кулаки, борясь со своими скрытыми потребностями.
— Почему же я ощущаю их, как покойников, а не как грифонов?
— Не знаю. — Он согнул руки в локтях и посмотрел на меня: — Надеюсь, у тебя еще остались силы для нокаутирующих ударов.
— Безусловно, я выложусь по максимуму. — Я видела, что мы под пристальным надзором и задавалась вопросом, почему они все еще недвижимы? — Я так понимаю, что ты не можешь прощупать их разум?
— Нет, они защищены, хотя не вижу на них никаких проводов. — Его пальцы сомкнулись на моей ладони, и он поднес ее к своим губам. Поцелуй был чувственным и едва ощутимым. — Желаю удачи.
Куинн выпустил мою руку и растворился в ночи, устремившись вправо. Очевидно, именно этого и ждали существа. Быстро взмахивая крыльями, они воспарили в воздух, пятеро из них налетели на Куинна, трое устремились ко мне.
Какая-то безрассудная часть меня была оскорблена до глубины души, что Куинна посчитали большей угрозой.
Взмахи больших крыльев вызвали в ночи завихрение воздуха. Вокруг меня закружили пыль и листва, затрудняя обзор.
Когда троица спикировала на меня, я развернулась и побежала под сень деревьев. Я могла быть разобиженной, но не безбашенной особой, и у меня не было глаз на затылке, чтобы за всем уследить. При любом раскладе могучие сосны дадут мне какую-никакую защиту от атак сверху или со спины.
Когтистые лапы, размером с лопату, разрезали воздух. Я увернулась и, развернувшись, лягнула существо под дых. Удар пришелся в рифленое брюхо грифона, от отдачи, я почувствовала дрожь в ноге. Короче говоря, я пожалела, что сняла туфли. Шпильки были бы куда лучшем оружием, чем босые ноги.
Почувствовав, как воздух едва ли не завопил об опасности, я увернулась от атаки двух других существ. Они были так близки, что вихрь от их развевающихся крыльев трепал мои волосы и рвал одежду, вздымая в воздух сосновую хвою и забивая легкие грязью. Закашлявшись, я прищурилась, смотря сквозь дьявольский пылевой вихрь, кружащий вокруг меня.
Первое существо направилось ко мне, спикировав под острым углом. Оно летело низко над землей, под ветвями деревьев, раскрыв клюво-рот, как будто крича, но из клюва не вырывалось ни звука.
Я отпрыгнула назад, избегая нового шквала ударов, обрушившихся на меня от двух существ, что кружили рядом со мной, но в тот момент, когда первое существо устремилось вниз и пролетело в непосредственной близости от меня, я вернулась в исходное положение. Выпущенные когти резанули меня по руке, оставляя после себя три окровавленные прорехи. Я чертыхнулась и запрыгнула к нему на спину. Существо закричало — пронзительно-высокий звук, не принадлежащий ни хищной птице, ни кошке, ни человеку. В безудержной попытке спасти жизнь, я вцепилась в него мертвой хваткой, оно дернулась подо мной и перевернулось, после чего мы взлетели над деревьями и устремились в небо.
В нос ударил запах грифона, непохожий на тот, что я почувствовала раньше. Это был не прелый запах животного, и не смрад покойника. Существо пахло медью и дождем — душистый, освежающий аромат, от которого моя лунная горячка вновь расцвела пышным цветом. Но эти нелюди-зверюди не искали секса со мной, они пытались убить меня, а лунный жар не был силен до такой степени, чтобы преобладать над инстинктом самосохранения.
Согнув колени, я сгруппировалась и уперлась ступнями в позвоночник существа, затем отпустила одно крыло и вцепилась обеими руками в другое, оказавшись в довольно неустойчивом положение — если бы оно решило перевернуться, я бы свалилась. Но существо не сделало этого, казалось, оно было всецело поглощено желанием долететь до звезд. Его крылья разрезали ночное небо, ярко блестя полированным золотом, прекрасные и величественные.
А я собиралась уничтожить их…
Отринув все сожаления, я глянула вниз на быстро исчезающую из виду землю. Все должно быть сделано прямо сейчас, иначе я разобьюсь насмерть в результате падения. Сделав глубокий вдох, я приподнялась и изо всех сил заломила крыло, потянув на себя.
Я обладала нечеловеческой силой вампира, у крыла не было ни единого шанса.
Раздался звук похожий на треск и крыло оторвалось от плоти, затем я вместе с ним полетела вниз, к земле. Тишину разорвал пронзительный крик грифона, его кровь окрасила воздух. Он начал терять высоту, беспомощно забив одним крылом, но все было тщетно. В ночи раздались крики двух других существ, ринувшихся на помощь моему грифону. Они схватили его за руки и, отчаянно махая крыльями, попытались снизить скорость падения.
К несчастью, мое падение некому было смягчить. Перевернувшись в воздухе, я ударилась ногами о землю, но тут же сгруппировалась, прижала колени к груди, приняв позу зародыша, чтобы ослабить нагрузку на спину. Но, казалось, это не сыграло большой роли. Воздух со свистом вырвался из легких, и на мгновение, перед глазами вспыхнули и закружили в хороводе звезды — они были так близки от меня, что протяни я руку, то схватила бы их. Каждая клеточка моего существа наполнилась болью, перерастающей в темноту, что грозила поглотить меня.
Я пыталась глотнуть воздуха. Услышав пронзительные нечеловеческие вопли, поняла, что живность вновь занялась моим поиском. Мне нужно подняться. Мне нужно идти.
Тяжело простонав, я кое-как поднялась на ноги, но сразу же опять упала, поскольку надо мной пролетело существо. Когда оно плавно проскользнуло мимо меня, я резко поднялась и, избегая острых когтей, впечатала кулак ему в пах. Существо издало что-то вроде сдавленного хрипа и прекратило парить. Грифон ссутулился и обмяк, но все же хлестанул по моему плечу острым когтем, скрытым в его стопе, нанося глубокую рану и отбрасывая меня в сторону.
Мое тело пронзило раскаленной до бела болью, лоб покрылся испариной. Стиснув зубы, я насилу поднялась, схватила существо за ногу и изо всех сил раскружила его, а затем отпустила. Неуклюже барахтаясь в воздухе, он с такой силой врезался в ближайшую сосну, что с нее осыпалась хвоя. Но видно это не причинило ему вреда, потому что он тут же вскочил на ноги.
Ко мне стрелой неслось третье существо. Я побежала, сопротивляясь внезапному порыву перекинуться в другую форму. Волк ни за что не сможет противостоять летающим существам, а в качестве оружия у меня были бы только зубы. И телепатию я тоже не могла использовать — если уж Куинн не смог прощупать их разум, то у меня и того меньше шансов.
Сгустив вокруг себя тени и растворившись в ночи, я схватила несколько камней и швырнула их в сосны. Ударившись о стволы, они упали на мягкий ковер из хвои. Мои враги развернулись и полетели на шум, давая мне кратковременную передышку.
Однако грифон, которому я оторвала крыло, все еще был в строю. Ощерив клюв и издавая странное сопение, он принюхивался к воздуху, подобно собаке, вынюхивающей след. Я чертыхнулась себе под нос. Очевидно, в его смешанном наследие присутствовали гены не только человека и грифона. Повернув голову в мою сторону, он пронзительно закричал и побежал ко мне.

Я начала быстро пятиться, не смея отвести глаз от животины. Он был быстрее, чем я ожидала. По моему животу скребанули когти, полилась кровь. Я сбросила теневой покров и прикусила язык, чтобы не закричать. Схватив существо за запястье, я крутанула его и резким толчком, перекинула через плечо. Он перелетел через меня и с грохотом упал на спину. В воздухе закружили перья. Я резко выпрямила руку и ткнула растопыренными пальцами в глаза грифона. Но он слегка переместился, и вместо глаз, я попала в щеку, почувствовав, как от удара ломается кость и проваливается щека.
К горлу подступила желчь. Встрепенувшись, я припала к земле и ударом ноги с разворота снова уложила на лопатки силящееся встать существо. Грифон взревел от отчаяния и лягнул меня. Удар пришелся в скулу. Потеряв равновесие, я пошатнулась.
Существо подскочило и тут же набросилось на меня. В воздухе поднялся грязевой вихрь, давая понять, что оставшиеся двое существ уже на подходе. Я сделала обманчивый выпад в голову грифона, затем резко развернулась и с разворота пнула его в пах. От силы удара по моей ноге разлился вибрирующий гул, существо упало, схватившись за пах и издавая непонятные, похожие на причитания звуки.
Меня атаковала подлетевшая парочка. Я изворачивалась и уклонялась от атак, но ничто бы на этой земле не помогло мне избежать каждого удара. Как вампир я была очень быстра, но в такой ситуации даже у самого ветра возникли бы трудности. Мое напряжение достигло апогея, мы словно попали в воронку чудовищного смерча, состоящего из запахов крови и страха.
Я чертовски надеялась, что у Куинна дела обстоят лучше, потому что сама попала в серьезный переплет и нуждалась в помощи.
Сиюминутно.
Откуда-то с боку послышался странный треск и хлопок, после чего голова существа, который нападал первым, взорвалась.
Кровь, ошметки плоти и серое вещество взметнулись в воздух. Когда он безжизненной кучей свалился у моих ног, со вторым существом произошло то же самое.
Именно в этот момент ветер стих и я почувствовала знакомый мужской запах с нотками мускуса. На смену первоначальному чувству облегчения пришел гнев.
Но прежде чем я успела хоть что-нибудь сказать, прежде чем успела хоть что-нибудь сделать, что-то ударило меня по затылку и я провалилась в беспамятство.
Я очнулась от боли. Не острой, а постоянно-ноющей, сводящей с ума боли, та, от которой лишь беспомощно стискиваешь зубы и терпеливо ждешь, когда она утихнет. Дышать и то было больно.
Но боль была лишь далеким отголоском в сравнение с жжением в запястьях и лодыжках, и по сравнению с безудержным всепожирающем пламенем, заставляющим вскипать мою кровь. Меня трясло от жара, от всепожирающего пламени — оно могло бы легко свести меня с ума.
И оно сведет меня с ума, если в ближайшее время я не займусь любовью.
Я изогнулась, самостоятельно пытаясь хотя бы немного облегчить ноющую боль — в лучшем случае, это лишь ненадолго принесет облегчение. Но мне едва удалось переместить руку на несколько дюймов — бряцанье металла объяснило мне почему. Меня сковали. Серебром. Если жжение на запястьях чего-то стоит.
В тишине раздалось тихое хихиканье. Здесь был Талон, он наблюдал за мной.
Я открыла глаза. Комната оказалась большой, теплая золотистая гамма наполняла атмосферу особым уютом и даровала успокоение, несмотря на ситуацию. Справа от меня находились большие окна, через которые лились первые лучи восходящего солнца, добавляя пространству воздушности. Этот эффект отчасти портили толстые решетки на каждом окне — не то чтобы они смогли меня удержать, если мне удастся избавиться от оков. Ближайшее окно было открыто, я чувствовала дуновение прохладного бриза, несущего в себе соленый привкус океана.
Прямо напротив меня была открытая дверь в ванную, через проем были видны несколько полотенец. Слева еще одна дверь, но эта закрыта. По большей части, кроме кровати, застланной атласным покрывалом и сидящего Талона, в комнате больше ничего не было. Он был полностью одет, что само по себе уже было чудом.
— Ты, безмозглый ублюдок. — Мой голос был немногим больше хрипящего шепота, но он был волком и у него не должно было быть проблем со слухом. — Ты даже не представляешь во что вляпался.
— Я так не думаю. — На губах тщеславная улыбка, в глазах — осколки золотистого льда. — Правительственные учреждения склонны закрывать глаза на сексуальное поведение вервольфов.
— Это похищение, и оно относится к тяжким преступлениям.
— Но в это никто не поверит, поскольку я позвонил тебе на работу и сообщил, что ты больна. Ты на больничном уже как час.
Я покачала головой, не в силах поверить, что он на такое пошел.
— Я была на спецзадание. С моим боссом. Не имею понятия с кем ты говорил, но это и не важно, они все равно поймут, что это ложь.
Он пожал плечами:
— Я не настолько глуп, чтобы звонить со своего телефона, а не с таксофона. К тому же я использовал голосовой модулятор. Они не найдут тебя.
— Роан знает, кто мой партнер. Он найдет меня.
Талон скрестил руки на груди и рассмеялся. От его холодного, презрительного смеха во мне тут же заклокотал гнев.
— Этот цветочек не сможет найти даже выход из цветочного магазина, — ответил он. — Кроме того, мы находимся не по общеизвестному адресу, а в загородном доме, который был недавно приобретен одной из моих дочерних компаний. У них уйдут недели, чтобы отследить записи купли-продажи. К тому времени, мы съедем отсюда.
— Никогда недооценивай Роана. Он очень, очень хорошо знает свое дело. На случай, если ты забыл, то мой брат занимается выслеживанием и убийством существ.
Талон будет трупом, если Роана найдет нас, действуя в качестве стража.
Он встал и направился ко мне, само изящество и невероятная изысканность. Запах его вожделения еще сильнее разжег и без того уже снедаемый меня огонь.
Я сглотнула, но это едва ли помогло избавиться от сухости в горле.
— Как ты нашел меня?
Он высокомерно улыбнулся.
— Чип в твоей руке не для регулирования рождаемости, мы вынули его более года назад. Вместо него был установлен сигнализатор местонахождения.
Так вот как он нашел меня и Куинна возле Управления. Он не обыскивал мою квартиру, как подумала я. Талон просто проследовал по сигналу маячка, у которого по-видимому ограниченный диапазон дальности, иначе бы он заявился в старый фермерский сарай.
Соленый пот струился по моему лицу и попадал в глаза, обжигал их и вызывал слезы, которые мешали смотреть. Я сморгнула их, но это мало чем помогло. Все было расплывчатым и окрашенным в красные тона. Я надеялась, что это из-за крови, но нехорошее предчувствие сулило нечто гораздо худшее, вопреки мнению, сложившемуся в Голливуде, где, казалось, считали, что обычно, лунная лихорадка не превращает вервольфов в безудержных машин-убийц. Но в тех немногих случаях, когда подобное происходило, то это случалось из-за слишком долгого пренебрежения лунным призывом. Жажда секса видоизменялась в нечто намного более убийственное — в жажду крови.
Зачем бы Талону этого добиваться? Какая ему от этого выгода?
Талон остановился возле меня. Я вскинула кулак, но удар не достиг цели — наручники, удерживаемые короткой цепью, впились в запястья. Я зашипела от боли и разочарования, а он улыбнулся.
— Интересно ли тебе, почему ты здесь, прикованная цепью? — Он протянул руку, праздно лаская мне грудь.
Какая-то часть меня ненавидела его, оставшаяся — хотела всего, чего бы он не предложил. Я знала, какая часть победит. Должна победить, или возникнут проблемы.
— Ты хочешь ребенка, а я на это добровольно не пойду.
— Прекрасно, — произнес он отстраненным тоном и переместил руку от одной груди к другой, продолжив ласки. Его взгляд был полон решимости.
Не в силах противиться, я выгибалась, пытаясь прижаться грудью к его руке. Я отчаянно в этом нуждалась, как наркоманка в очередной дозе.
— Вчера я получил результаты сканирования, они показывают, что ты близка к овуляции. Не могу рисковать, чтобы другой волк оплодотворил тебя, после всех треволнений, которые мне пришлось пережить.
Поголовное внедрение чипов волкам для предотвращения случайной беременности — придумали психи. Но с другой стороны, на сегодняшний день Талон тоже не в ладах с головой.
— Никаких гарантий, что я даже смогу выносить ребенка до положенного срока.
— Именно поэтому я принял меры, чтобы тебя доставили в одну из моих лабораторий. Наше идеальное дитя получит всевозможное высококвалифицированное медицинское наблюдение и уход.
— В природе нет такого понятия, как «идеальное дитя». — Мы все имеем недостатки, но в данный момент я сомневалась, что Талон согласился бы с этим, по меньшей мере, касаемо его самого.
Казалось, он не слышит меня. Когда он заговорил, его голос был отстраненным:
— Совершенство — это то, к чему я стремился в течение очень долгого времени.
Его ладонь скользнула к моему животу. Я сгорала от желания и голода. У меня колотилось сердце, в воздухе витал запах пота, смешанный с терпким мускусным ароматом страсти, наполняющие каждый мой вдох. Непреодолимая, неудовлетворенная потребность стала перерастать в желание обратиться волком, чтобы рвать и метать, чтобы узнать вкус кровь. Желание почти столь же сильное, как призыв луны. Мои зубы и ногти начали удлиняться в преддверие обращения, с каждой секундой я становилась все больше волком, чем человеком. Единственное, что останавливало меня от полного обращения — это серебро на запястьях и лодыжках.
— Зачем это? — Невнятно процедила я сквозь стиснутые зубы, и прогремела цепями, показав, что имею в виду.
— Разве ты не помнишь наше преданье?
Я покачала головой. В этот момент, я имя-то свое насилу бы вспомнила.
— Волчицы в период, когда лунная лихорадка перерастает в жажду крови — всегда беременеют.
Я горько усмехнулась.
— Это не преданье, это прописная истина, которой я обязана своим существованием.
Талон приподнял бровь:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Лишь то, что сказала. Я была зачата, когда моя мать была одержима жаждой крови.
Она пыталась добраться до родной стаи, но на окраине провинциального городишки ее машина сломалась. В какой-то мере ей повезло — она была рядом с кладбищем, между ней и жителями того города оказался только что восставший вампир, что позволило ей утолить оба желания, не убив при этом людей.
— В таком случае, будем надеется, что яблоко от яблоньки далеко не падает. — Его пальцы погрузились во влажную и скользкую глубину моего тела, я вздрогнула и непроизвольно выгнулась, наслаждаясь этим резким и грубым вторжением. Талон усмехнулся: — Да ты уж на подходе, не так ли?
Я была гораздо ближе к разрядке, чем он представлял. Потребность в спаривание боролась со всепоглощающим желанием вгрызться зубами в его плоть и громогласно провыть о своей победе луне. Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, неожиданно для самой себя испытав благодарность за то, что скована серебряными цепями. Это послужило единственной причинной, по которой я все еще оставалась в человеческой форме и по-прежнему здраво мыслила.
— Зря ты использовал ARC1-23.
Талон поднял бровь:
— Когда ты узнала?
— Пару дней назад, — выпалила я, чувствуя, как меня ломает и корежит, в отчаянной попытке достичь разрядки при помощи его пальцев.
Я купалась в исходящей от Талона похоти, его набухший член выпирал из брюк, оттягивая ткань. Боже, помоги мне! Я хотела ощутить его внутри, хотела так сильно, что готова была жалобно расплакаться.
— У этого препарата был крайне высокий показатель результативности. Ты сама в этом убедишься, когда я закончу трахать тебя, волчонок. Ты останешься на моем попечении, пока не родишь.
— Черта с два. — Но мои слова прозвучали малоубедительно. Напряжение возрастало, пронзая молнией все нервные окончания моего существа. Мне лишь требовалось несколько движений его ладони…
Тихо фыркнув от смеха, он отошел. Я дернулась вперед, в тщетной попытке схватить его и заставить закончить начатое. Но цепи вновь отдернули меня назад. Не сдержавшись, я витиевато и цветисто обложила его матом.
— Именно поэтому, — голосом, преисполненным веселья, произнес Талон, — воспитывать нашего ребенка буду я, а не ты.
Несмотря на то, что его лицо было почти наполовину подернуто красной пеленой, я, даже не напрягая зрения, заметила, что оно хранит выражение ледяной решимости. Странно. Я почти не сомневалась, что увижу маску безумия, равного по своей силе тому беснованию, что заставляло вскипать в моих венах кровь. Должно быть у него помешательство, раз он считал, что может безнаказанно совершать подобное. Даже, если он принудит меня забеременеть, то пусть не надеется, что я когда-нибудь смирюсь и позволю ему забрать нашего ребенка.
— Из пятидесяти испытуемых, участвующих в первом этапе, десятерым не удалось забеременеть. Я могла бы быть одной из них.
— Наши тесты за последние несколько месяцев показывают, что твое тело положительно реагирует на препарат.
Но помимо этих результатов, еще могли быть и такие, которых он не ожидал, или не проводил на них тестирование.
— А как насчет оставшихся десятерых? У тех, что начались преобразования в той или иной форме?
Он вскинул брови:
— А что с ними?
— Они были полукровками, такими же, как я.
Его лицо окаменело, все веселье, как рукой сняло.
— О чем ты?
Я горько рассмеялась.
— Ты никогда не задавался вопросом — почему я так быстра, сильна? Я не просто вервольф, я еще и вампир.
С непроницаемым видом Талон скрестил руки на груди и ответил:
— Не может быть. Вампиры не размножаются.
— За исключением нескольких случаев. Вампиры фертильны в течение суток после смерти. Моя мать была изнасилована «суточным-птенцом-вампиром».
— Нет.
— А почему, ты думаешь, я была изгнана из собственной стаи? Они позволили мне расти в стае из-за приверженности к моей матери, но по достижению периода полового созревания, меня тут же вышвырнули.
— Нет!
На этот раз, Талон произнес это слово в более резкой форме, чем вызвал у меня пренебрежительное фырканье.
— Что-то не так? Тебе не понравилось, что все это время ты трахался с полукровкой?
Он не ответил. Я посмотрела на него и внезапно увидела в его глазах отвращение — слова, сказанные в шутку, оказались правдой. Талон принадлежал к тому типу оборотней, которые верили в превосходство расы волков, но я никогда не предполагала, что подобное убеждение может еще означать, что он нетерпим к полукровкам.
— Наши сканеры ни разу не идентифицировали тебя, как не-волка.
Его тон был плоским, но все же в нем угадывалась нотка гнева — словно бальзам, приятно греющий мою истерзанную душу, как грела его страсть за минуту до этого.
— Они бы и не смогли, потому что по всем важным параметрам, я — волк. Мое смешанное наследие не выяснится, пока не проведешь полную экспертизу ДНК, только тогда можно будет увидеть отличия.
В течение нескольких секунд Талон просто смотрел на меня. Но я чувствовала, как усиливается его гнев, пока обжигающей волной не обрушился на каждую клеточку моего существа. Одного взгляда на его стиснутые кулаки было достаточно, чтобы понять, что стоит ожидать удара. Я опустила щиты и остервенело ринулась в его разум, но была резко отброшена психогенной защитой. Впервые за два года я заметила тонкий провод, обвивающий цепочку из белого золота на его шее. Все то время, что я его знаю, он был защищен от психогенного вторжения.
Во мне заклокотал смех. Смех над самой собой, над той осторожной сдержанностью, что я проявляла в течение нескольких лет.
Талон ударил меня в живот, тут уж мне стало не до смеха — началось отчаянное сражение за глоток воздуха.
Он продолжил избивать меня кулаками, снова и снова. Вздрагивая от ударов, я пыталась увернуться и освободиться, потребность разорвать его на куски была столь же неистова, как желание выжить.
— Трус! — выпалила я между ударами. — Приблизься на шаг и попробуй это повторить.
Меня пробрала дрожь, все тело ныло, я была вся в крови. Все окрасилось в багровые тона, но не из-за крови. Ярость и волк были под контролем, а пожирающая меня боль не имела никакого значения. Я контролировала ярость и волка, отрешившись от снедаемой боли.
Я желала, безумно жаждала крови.
Если бы только Талон приблизился ко мне на шаг, я смогла бы схватить его и разодрать на кусочки. Мои пальцы согнулись в предвкушение. Я хотела узнать его вкус. Хотела вгрызться зубами в его сладкую плоть, и смотреть, как начнет литься кровь из его тела. Хотела увидеть, как она смешается с моей на золотистом ковре тонкой работы.
Талон либо не услышал или не хотел слушать меня. Как только он занес кулак для нового удара, дверь слева от нас с грохотом открылась и его, как ветром сдуло от меня. Я закрыла глаза и завыла от гнева и разочарования.
Я почувствовала на себе руки, которые резко меня встряхнули.
— Райли? Это Куинн. Тебе ничто не грозит, все хорошо.
Его голос прозвучал приглушенно из-за рева крови в ушах и непреодолимой потребности в ней. Я резко дернулась вперед и ободрала его щеку крючковатыми пальцами. В воздухе запахло кровью, моя жажда неимоверно усилилась. Я извернулась и засунула пальцы в рот, высасывая кровь и кожу из-под ногтей. Ее сладковатый вкус вызвал у меня слюнотечение, но этого было далеко не достаточно, чтобы утолить мою жажду.
— Райли…
— Не снимай с нее цепи, — безапелляционно предостерег второй голос. — Она одержима жаждой крови и сможет убить нас обоих, если ты освободишь ее.
— И что же, черт побери, нам делать?
— Не нам. Тебе. — Второй голос был смутно знакомым, хотя увидеть кому он принадлежит, я так и не смогла сквозь пелену жара и жажды, застившей мой взор. — Тебе предстоит переспать с ней, пока она прикована.
— Святый Боже, ты только взгляни на это дерьмо…
— У тебя нет иного выбора. Даже вчетвером мы кое-как с ней справились, когда пытались обработать ей раны. Кровожадность же утроила ее силы.
Куинн не ответил. Я не видела, не ощущала его. Не знала рядом он еще или же нет. Я всем телом повисла на оковах, проверяя их на прочность и пытаясь освободиться. Запястья и лодыжки обдало неистовым жаром, кожа стала скользкой от влаги. От влаги, что пахла слаще секса. Но я не могла добраться до нее, не могла распробовать ее вкус. Цепи были слишком короткими.
Куинн судорожно выдохнул. Каким-то образом ему удалось преисполнить свой вздох негодованием.
— Позаботься об этом ублюдке, и убедись, чтобы он не сбежал.
Я почувствовала, как мое лицо гладят пальцы. Повернула голову и клацнула зубами в непосредственной близости от них, уловив только воздух.
— Так точно, — тихо ответил второй голос. — Но боюсь, это не все, что тебе предстоит сделать.
— Что?
В бархатистом голосе прозвучала резкость, по-видимому, его владелец сердит.
— Ей требуется кровь.
— Я вампир. Разделив мою кровь добровольно, она вступит на путь становления вампиром.
— Знаю, но как бы там ни было, она наполовину вампир, и возможно неуязвима к проклятию.
— Дар, а не проклятие, — сурово произнес Куинн. В этот раз его гнев был более очевиден.
— В любом случае, нам не стоит отказываться от этого шанса. Ты смог бы пережить то, что я не смогу. Взгляни на ее зубы.
После непродолжительной паузы, прозвучал ответ:
— По-волчьи острые.
— И она будет не просто кусать, она будет рвать и метать. Может я и волк, но я не осмелюсь подставиться под такой укус, особенно с учетом того, что на утоление ее жажды уйдет больше, чем несколько минут. Скорее всего, меня бы она осушила полностью. Мы не можем позвонить в медицинское подразделение, лишь потому что несколько врачей увидели бы вервольфа, одержимого жаждой крови, не говоря уже о том, что они не знают, как это лечить.
Куинн опять сделал глубокий вдох, а затем медленно выдохнул. На меня это подействовало как удар. Я метнулась в его сторону, рыча и лязгая зубами.
— Проследи за всем, пока я буду занят этим.
— Будь поосторожней.
— Я не дурак.
Дверь захлопнулась и воцарила тишина. В воздухе витал запах сандала, значит Куинн остался со мной. Чувствуя во всем теле нервную дрожь, я затаилась, приготовившись напасть, как только он окажется в пределах досягаемости.
Раздался шелест ткани; звук расстегиваемой молнии; стук снимаемой обуви. Меня затрясло в предвкушение, кровожадность и вожделение, вызванное полнолунием, варварски поработили все мое существо.
Его пальцы проникли в меня, и лунная горячка возросла, мгновенно подавив багровую кипень. После того, как Куинн начал скользить во мне пальцем, меня захлестнуло наслаждение. Затем, он ввел второй палец, поглаживание стало более ощутимым. Я вздрагивала и извивалась, пока не стало казаться, что каждая клеточка моего существа собирается взорваться в экстазе. А затем, мне показалось, что на самом деле все взорвалось, разлетевшись на тысячи осколков, и я завыла от неземного блаженства, возвещая об этом луну, которую не могла видеть.
Но этого было ничтожно мало для утоления голода.
Куинн придвинулся ко мне поближе. Я лязгнула на него зубами. Он поднял руку и прижал ее к моему рту. Вгрызшись в нее зубами, я так резко отдернула голову, что вырвала из нее кусок плоти. Куинн не проронил ни звука, но в тот момент, когда его кровь хлынула в мой рот, он глубоко и жестко вошел в меня. Я не могу описать, что почувствовала в то мгновение, непередаваемое ощущение, непохожее ни на что испытанное мною ранее. Иступленный восторг, чистый экстаз.
Он занимался со мной любовью долго и жестко, пока моя дрожь не утихла, а вожделение не померкло, исчезнув за вкусом его крови и пота. Со временем все страсти улеглись, мною овладела сладкая истома, приятная слабость и непреодолимое желание погрузиться в сон, перед которым я все-таки не устояла.
Когда я вынырнула из забытья, то поняла, что лежу в комнате, на атласе, а не в помещенье с медицинскими ширмами. Комната была заполнена сумеречным светом, говорящим, что время близится к закату. Тело пресыщено наслаждением, боль отступила. Во рту лишь явственный привкус крови, а в памяти только терпкий аромат плоти, как вгрызаюсь в нее и рву…
Почувствовав, как взбунтовался желудок, я выбралась из кровати и устремилась в ванную.
Когда в желудке ничего не осталось, я спустила воду в унитазе и откинулась на стену, закрыв глаза. Но вкус крови ощущался даже через желчь. Нужно встать и найти что-нибудь освежающее, чтобы прополоскать рот, иначе меня опять вырвет. Но на данный момент, у меня не было сил даже пошевелиться.
Послышались шаги. Судя по мягкой походке и запаху, я бы сказала, что это был Куинн.
Я не открою глаза. Не хочу видеть раны, нанесенные мной.
— Как ты меня нашел?
— Я видел, как Талон схватил тебя, но существа не дали мне прийти тебе на помощь. — Он остановился передо мной — я не увидела, а почувствовала исходящее от него тепло. — Когда у меня появилась возможность, я позвонил Лиандеру, он разыскал все известные адреса Талона.
Так значит, это Лиандеру принадлежал другой голос, который я слышала.
— Этот дом, совсем недавно был приобретен одной из его дочерних компаний, так как же вы нашли его?
— Именно на этот филиал вышел Джек. Учитывая, что это недавнее его приобретение, мы решили рискнуть.
А Талон-то думал, что он такой умный, что продумал все до мелочей. Но вся моя веселость была задушена мрачным осознанием того, что здесь произошло. Того, что я натворила.
Того, что натворил он.
— Я не хочу стать вампиром после смерти, — насилу вымолвила я хриплым, надтреснутым голосом, и сглотнула, попытавшись избавиться от сухости в горле. Но добилась лишь того, что к горлу опять подступила горечь, а желудок противно заворочался. — Я ненавижу вкус крови. — Не то чтобы я когда-нибудь до этого лунного помешательства пробовала человеческую кровь, но на своем веку я вдоволь поохотилась на кроликов, и всякий раз, погружая зубы в плоть, мой рот наполняла горячая кровь, от которой меня тут же начинало мутить. Роан считал меня вегетарианкой, которая просто была еще не готова это признать.
— Многие вампиры ненавидят этот вкус поначалу. — Куинн вложил в мои руки кружку. — Но перед тем, как ты смогла бы обратиться в вампира после кончины, нам с тобой пришлось бы трижды разделить кровь, а на третий раз еще бы потребовалось провести обряд.
Я удивленно посмотрела на него:
— Ни разу не слышала об этом.
Куинн поднял бровь:
— А тебе не приходило в голову, что если бы это было не так, то к настоящему времени мир был бы переполнен вампирами?
— Я на самом деле никогда не задумывалась об этом.
Он приподнял мне руку, поднося кружку к моим губам.
— Прополощи рот. Поверь, почувствуешь себя гораздо лучше.
В кружке оказалась не вода, в ней было что-то душистое и пряное. Что бы это ни было, оно помогло, я сразу же почувствовала себя лучше, как только изо рта исчезли горечь и металлический привкус. Куинн забрал у меня кружку и быстро сполоснул ее под краном.
Его рука была перебинтована от запястья и до локтя, то, что она не висела на перевязи, означало, что я не перегрызла ему кость. Но поворачивая кран и ополаскивая кружку, он использовал левую, а не правую руку.
— Я сильно тебя ранила?
Он пожал плечами:
— Ничего такого, с чем мой организм не справится.
— Это не ответ на мой вопрос.
— Нет, — ответил он и протянул мне левую руку, я переплела свои пальцы с его. Он поднял меня на ноги, нежно поцеловал в лоб и задержал губы, овевая теплым дыханием кожу. Потом отступил от меня и произнес: — У меня будут шрамы от запястья и до локтя.
Если он считает, что у него останутся шрамы, значит я показала все, на что способна, за исключением перегрызания костей. Я снова закрыла глаза.
— Мне очень жаль.
— Ты лишь подчинялась потребностям своего тела. Вина ложится на другого.
Хотя это было произнесено ровным тоном, что-то в выражение его лица дало мне понять, что наше время на исходе. Он мог по-прежнему хотеть меня, но уже был готов двигаться дальше.
Я сделала глубокий вдох, но это мало чем помогло остудить внезапную вспышку гнева. Пусть мой волк получил удовлетворение, но я-то, нет. Мне все еще хотелось разбить Талону лицо. Не только за то, что он сделал со мной, но и за то, что он полностью разрушил любые надежды на наше с Куинном совместное будущее.
— Он мертв?
В его глазах блеснула холодная ярость.
— Нет.
— Хорошо, потому что я должна ему пару-тройку ударов.
— Гарантирую, тебе представиться шанс рассчитаться, когда мы отыщем его.
Почувствовав недоверие, я посмотрела на Куинна:
— Вы позволили ему сбежать?
— Не умышленно. Пока я занимался тобой, появились несколько его человек. К тому времени, когда до меня дошло, что происходит, я направился к Лиандеру на помощь, но Талон уже бежал.
— Черт.
— Это уже вызвало множеств проблем.
Гнев снова усилился.
— Не сваливай на меня вину. Кровожадность — это не то, с чем я могла совладать.
— Разве? Если бы ты приняла мое предложение снять напряжение на парковке, а не играла в игры, то ничего бы из этого не произошло.
— Возможно, жажда крови и не возникла бы так скоро, но Талон все равно бы схватил меня и сковал цепями. Отсюда следует, что это был лишь вопрос времени.
— Мы нашли бы тебя до наступления критического момента.
Может и так, а может и нет. Талон чувствовал, как сгущается мое желание, и знал, насколько я близка к краю. Возможно, единственной причиной, по которой он выбрал этот дом, явилось понимание того, что у него не так уж много времени, чтобы обуздать меня.
Это заставило меня взглянуть на ситуацию под другим углом.
— Почему ты не убедился, что он не сбежит? Почему не коснулся его сознания и не заставил плясать под свою дудку?
— На нем была защита.
— И что? Ты мог бы сорвать ее.
— Мог бы, только у меня были более насущные проблемы.
Речь шла обо мне.
— Я была скована цепью. Ты мог делать все, что хотел.
— Мог, но не в тот момент, когда я чувствовал твою агонию.
От его ласковых слов мой гнев частично испарился. Куинн обхватил мою щеку ладонью и провел большим пальцем по губам. Я окинула его пылким взглядом, мой пульс участился. Может луна и затерялась в ярком свете дня, но чтобы его возжелать, мне хватало и того, что он был просто рядом.
Мне было чертовски досадно, что он проживал в Сиднее. После того, как эта ситуация будет разрешена и позабыта, он, не задумываясь ни на секунду, уедет. Потому что я была волком, и мы были хороши только для траха, а не для продолжительных связей.
Не то чтобы я действительно хотела быть вовлечена в отношения, но несомненно, мне было бы интересно узнать поподробнее о силе взаимного влечения между нами.
— Тебе не кажется, что те штуковины, что напали на нас, это дело рук Талона? — спросила я.
— Нет.
— Почему нет?
— Потому что я сомневаюсь, что он сначала натравил их на нас, а затем убил, спасая тебя. И потому, что там был кто-то еще, те, кто приехали понаблюдать за происходящем.
В его голосе слышалось напряжение, что удивило меня.
— Ты поймал их? — я вопросительно подняла бровь.
— Нет. Но я видел фургон, и мельком рассмотрел номерной знак, когда они уезжали. Джек пробивает номер и название компании по компьютерной базе. — Он нерешительно умолк, от промелькнувшей на его губах полуулыбки мой пульс участился. — Кажется, мы сбились со следа, когда занимались сбором сведений по Геновеву.
Что на самом деле для меня не стало сюрпризом. Мы только собирались заняться разбором того, что нашли — вернее, того мизера, что нам удалось накопать.
— Машина была оттуда?
— Ага. Вот только Геновев — это не военный и не научно-исследовательский концерн, это кондитерская компания.
Я удивленно моргнула. Кондитерская?!
— И как это может быть связано с клонированием и гибридизацией?
— Бог его знает. Может они угнали фургон и воспользовались им, просто потому что при обычных обстоятельствах такая машина не вызывает подозрений.
— Слишком много совпадений. Мои похитители тоже везли меня в местечко под названием Геновев. — Нахмурившись, я рассеянно пожевывала губу. — Знаешь, у меня такое чувство, что я уже встречала это название раньше.
— Скорее всего на прилавках супермаркета.
— Нет, где-то в другом месте.
Куинн помрачнел.
— И где же?
Я уже было открыла рот и собралась ответить, что сказала бы, если бы знала, когда ко мне наконец-таки вернулась память.
Впервые это название попалось мне на глаза почти год назад, а учитывая обстоятельства, при которых это случилось, то вообще удивительно, как я его вспомнила.
У меня было свидание с новым партнером, мы заехали в его офис по причинам, которых сейчас уже и не вспомню. «Геновев» — было написано на одном из досье, которые мы смели со стола, торопясь освободить место для того, чтобы заняться любовью.
Я закрыла глаза, не в силах поверить, что меня, возможно, в очередной раз предали.
Потому что моим спутником в ту ночь был руководитель и владелец «Роллинс Энтерпрайзес».
Миша.

— Что? — Куинн схватил меня за руку.
— Возможно, это ничего не значит, — по крайней мере, я надеялась на это, свято веря, что судьба не настолько безжалостна, чтобы во второй раз нанести мне коварный удар в спину.
— Рассказывай.
Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
— Мне всегда казалось это название знакомым, просто не могла вспомнить откуда. На рабочем столе моего второго любовника лежало досье под названием «Кондитерская «Геновев»».
— У тебя была возможность просмотреть бумаги?
— Зачем бы мне это понадобилось? Это случилось более года назад, в тот момент мы были на пике спаривания. Тебе повезло, что я вообще это вспомнила.
Он отпустил мою руку и сделал шаг назад.
— Как его зовут?
— Миша Роллинс.
— Тот же Миша, который звонил тебе, когда мы подъехали к кладбищу?
С секунду я смотрела на Куинна, вникая в скрытый смысл его слов. Под ложечкой начал разливаться неприятный холодок.
— В Мельбурне насчитывается более дюжины Кэмп-роуд и, даже если за нападением стоит он, то не единого шанса, что нас смогли бы так быстро засечь.
Но тут же в моей памяти всплыли слова Талона. Я вспомнила, что в моей руке сигнализатор местонахождения. К тому же он сказал «мы». Значит ли это, что они с Мишей были сообщниками в этом безумие? Если все так, то зачем им сначала натравливать на нас тех созданий, а затем стрелять по ним?
В этом не было никакого смысла. Все случившееся было абсолютной бессмыслицей.
— Он знал твой номер, а ты не отключила телефон.
— Им не было нужды вести за мной спутниковое слежение, должно быть у меня в руке установлен «маячок».
— Тебе следовало рассказать об этом.
— Это не Миша организовал нападение. — Я убедила себя в этом. Мне пришлось. В противном случае, я бы никогда больше не смогла доверять своим инстинктам.
— В таком случае, почему бы нам не пойти и не спросить у него? — произнес Куинн с холодным выражением лица.
— Почему бы нам не дождаться Джека и не узнать его мнение?
В лице Куинна ничто не изменилось, но я почувствовала, как меня захлестнуло волной его гнева.
— Отлично.
Он развернулся на пятках и направился к выходу. Я просто смотрела ему вслед, хотя на самом деле в этот момент все, что мне хотелось, это удержать его и заняться любовью. И это желание было вызвано не лунной горячкой. Скорее, это был порыв удержать что-то хорошее, ускользающее сквозь пальцы, как песок.
Со вздохом, я включила воду в душе и, дождавшись, когда потечет горячая вода, вошла в него. Смыв кровь и пот, я рассмотрела свои разномастные раны. Живот был болезненным на ощупь, его радужный окрас пересекали три бледно-розовых рубца. Руки, равно как плечи и бедра, были усеяны несколькими заживающими рубцами. Должно быть ночью я перекидывалась — хотя и не помню об этом, потому что иначе бы раны так быстро не зажили.
Вытершись насухо, я отправилась на поиски одежды, но тут же обнаружила свою сумку на краешке кровати. Должно быть Лиандер привез ее с фермы. Я натянула юбку и блузку, благодаря Бога за то, что, собираясь в клуб несколько дней назад, закинула в сумку дополнительную пару белья. Одевшись, побрела по широкому коридору, пересекла погруженную в полумрак гостиную и очутилась в кухне, которая была больше, чем вся моя квартира. Сквозь окна виднелись искрящиеся огни, свидетельствующие о том, что у подножия склона располагается множество домов. В отдалении пестрели пенистые гребни волн, ударяющиеся о каменистый берег, невидимый мне.
Лиандер читал газету, сидя за витиевато украшенным стеклянным столом, но когда я вошла, он поднял голову и посмотрел на меня. Его левый глаз почернел, а бледные руки усеивали синяки.
Он окинул меня взглядом, задержавшись на заживающей ране на моем бедре. Во взгляде не было сексуальной подоплеки, лишь беспокойство и забота.
— Полегчало?
— Намного. А ты как?
Он пожал плечами:
— По-моему, мое самолюбие пострадало больше, чем тело. Их было всего лишь четверо, и все же они взяли верх надо мной.
— Всего лишь четверо? Бог ты мой, теряешь форму, — сухо ответила я.
На губах Лиандера появилась натянутая улыбка:
— Когда-то, я мог одолеть и вдвое больше.
— Много воды утекло с той поры, когда ты служил в армии.
— Это не имеет значения. Я должен сохранять форму, несмотря ни на что.
— Верно.
Я направилась к холодильнику, чтобы чем-нибудь поживиться, но в нем оказались только дряблые фрукты. Очевидно, вопреки своим словам, Талон не собирался здесь надолго задерживаться. Я выбрала персик получше и захлопнула дверцу.
— Где Куинн?
Лиандер кивнул головой в сторону французской двери справа от меня:
— Вышел на террасу, чтобы кому-то позвонить на счет Миши. — Он прервался, выражение его лица стало натянутым. — Он использует всех нас, ты понимаешь это?
— Да. Он лишь заинтересован выяснить, что случилось с его другом.
— Его друг послужил поставщиком ДНК для тех клонов?
Я кивнула и вгрызлась в персик.
— Выходит, Роан просветил тебя на счет случившегося?
Лиандер посмотрел мне в глаза.
— Между нами нет секретов, Райли.
Я вспомнила, его слова, когда была одержима жаждой крови, и поняла, что он знает, кем мы являемся, знает, потому что Роан рассказал ему. Было необычайно приятно узнать, что мой брат нашел кого-то, кто любил его таким, каким он есть.
Хотя, сомневаюсь, что сам Роан оценил это по достоинству.
Лиандер сложил газету и откинулся на спинку стула.
— Так же, Роан поведал мне об истории Куинна с вервольфами. Будь поосторожней с ним.
Я вытерла персиковый сок, стекающий с моего подбородка.
— Сначала брат, а теперь еще и любовник моего брата, — в голосе начинало сквозить раздражение. — Когда же вы оба поверите, что я обладаю хотя бы малой толикой здравомыслия?
Он улыбнулся, но беспокойство в его серебристых глазах не исчезло.
— Ты вообще одна из самых здравомыслящих особ, которых я знаю, но эмоции редко увязываются со здравым смыслом.
— Я не настолько долго знаю Куинна, чтобы привязаться к нему эмоционально. На данный момент, он всего лишь очередной любовник. — А к любовнику я смогла бы привязаться, если бы только он дал мне время. Но он не станет, не хочет этого делать, так отчего же все так переживают? — Кем были те, кто заявился спасать Талона? Людьми?
Лиандер покачал головой, но по его улыбке я поняла, что мне не удастся его провести, сменив тему разговора.
— Волками.
— А их запах?
Он пожал плечами:
— Похож на волчий. Мужской.
Значит не клоны и не лабораторно-созданные существа. Что, пожалуй, для меня было хорошей новостью — по крайней мере, помешательство Талона было из разряда «обычных», а не из многогранной категории — «я-буду-владыкою-мира-всея».
— А Джека уведомили о произошедшем?
— Да, — Лиандер взглянул на часы. — С минуту на минуту они должны быть здесь.
Я подняла бровь:
— А это разумно? Я имею в виду, что нас продолжают искать, так может нам лучше остаться разрозненными группками? — Хотя, если в моей руке «маячок», то возможно, именно из-за меня нас продолжали находить. Талон мог его установить, никому не сообщив, если только кто-нибудь еще не засек сигнал.
— Возможно, но не я, а Джек отдает приказы.
А Джек будет делать то, что сам пожелает. Возможно, он хочет вывести их на нас. И это, несомненно, самый кратчайший путь выяснить, кто за всем этим стоит.
Я разделалась с персиком и выкинула его в стоящее неподалеку мусорное ведро. Снаружи раздался звук подъезжающей машины. Лиандер встал, с обманчивой небрежностью скользнул к окну и выглянул наружу.
— Джек с Роаном, — спустя мгновение произнес он и отправился к входным дверям.
Когда с террасы вернулся Куинн, я обернулась к нему:
— У твоих источников есть что-нибудь на Мишу?
— Пока нет, — ответил он. — Мне перезвонят через час, или около того.
Я скрестила руки на груди.
— Собираешься ли ты поделиться с Джеком тем, что они найдут?
— Да, — сказал он.
На самом деле, это означало «нет».
Я мрачно усмехнулась.
— И ты собираешься убить любого, кто удерживал Генри в плену все эти годы?
— Убийство — не в моем стиле.
— Скажи это клону в туалетной кабинке.
— Он был клоном, а это совсем другое.
Я хотела спросить отчего же, но мой брат выбрал именно этот момент, чтобы войти в дом. Он оглядел нас обоих, его глаза немного сузились.
— Ты в порядке? — спросил он, притянув меня в крепкие и покровительственные объятия.
— Да, — ответила я. — Просто позаботься, чтобы и мне перепало, если найдешь Талона вперед меня.
— Постараюсь запомнить, — произнес он и немного отступил. — Он что-нибудь рассказал тебе?
— Ничего нового. Все та же хроническая одержимость.
— Ублюдку определенно требуется преподнести урок или два. — Роан встал сбоку от меня и положил руку мне на плечо.
Джек постучал по столу, привлекая к себе наше внимание.
— Наш осмотр второй бывшей военной базы показал, что там всего лишь ведется косметическое производство. Автоматизированный поиск в компьютерной базе по «Кондитерской «Геновев»» тоже мало что дал на сегодняшний момент. Складывается ощущение, что владельцы в очередной раз прикрываются документацией.
— Мы можем сократить наши поиски, — произнесла я, прежде чем Куинну представился шанс. — Год назад на рабочем столе Миши я видела досье под названием «Кондитерская «Геновев»». Думаю, стоит напрямик спросить у него о его причастности к ней.
Прищурив зеленные глаза, которые, однако, искрились знакомым весельем, Джек посмотрел на меня, задержав взгляд на секунду. Он все еще играл в свои игры, все еще пытался втянуть меня в расследование, но в данном случае, я не собиралась уклоняться от этого. Кто бы ни стоял за теми существами, его следовало остановить, и если в моих силах внести хоть какую-то посильную лепту, я это сделаю. Хотя бы только для того, чтобы убедиться, что эти ублюдки прекратят преследовать меня.
— А знаешь, возможно, это весьма не плохая идея, — вскользь заметил он. — Особенно, если ты договоришься с ним о встрече не в его офисе, а в каком-то другом месте.
— Ты имеешь в виду — провести отвлекающий маневр, стать приманкой, в то время как вы обыщите его офис?
Джек зубасто ухмыльнулся:
— Дорогуша, я рад, что ты на моей стороне.
— Я придерживаюсь единственной стороны — моей и Роана.
— Пока.
— Всегда.
Он покачал головой, не собираясь отказываться от своей маленькой мечты несмотря ни на что. И наверное, он прав, что продолжает упорствовать. Как ни крути, но я находилась в прямой зависимости от последствий влияния препарата на мой организм, и рано или поздно, мне придется вступить в подразделение стражей независимо от моего желания.
— Для Райли это может быть опасно, — вмешался Куинн. — Особенно, если за клонированием или гибридизацией стоит Миша.
— Она не страж, — добавил Роан. — Ты не можешь обращаться к ней с подобными просьбами, поскольку она не прошла надлежащей подготовки.
— Все, что ей предстоит делать, это вести себя как обычный волк во время восхождения луны.
— Они стреляли в нее и пытались похитить, — сказал Роан. — Не думаю, что отправлять ее в одиночку — мудрое решение.
— Я не стану ее об этом просить, пусть сама решит. — Джек взглянул на меня: — Для тебя составляет проблему сделать это?
— Нет. — Проклятье, по правде говоря, когда опуститься ночь, а в венах вскипит кровь от лихорадки, мне вообще будет плевать с кем и как долго «скакать». — Но есть еще одна проблемка.
— Какая? — Джек впился в меня взглядом.
— Талон установил в моей руке «маячок».
— У нас в машине станция слежения. Мы настроем ее на частоту твоего «маячка», и в случае чего, сможем найти тебя.
Как и Талон, что впрочем, не плохо. От желания влепить ему по роже разок или два у меня чесались кулаки.
— Надеюсь, ты не собираешься заставить нас с Куинном пропустить такое? — сурово спросил Лиандер.
— Нет. Твои военные навыки в области электроники могут нам пригодиться при взломе офиса Миши. А Куинн будет играть роль телохранителя Райли, на случай, если Талон предпримет новую попытку похищения.
Куинн ничего не сказал, но и без слов было видно, что он не рад остаться в стороне от важных дел. Мне стало интересно, будет ли он еще рядом, когда я вернусь из клуба.
Джек кинул мне свой телефон:
— Давайте, народ, уже возьмемся за дело.

Время близилось к девяти, когда мы приехали в «Голубую Луну». Ночное небо было усыпано звездами, луна сияла серебром, заставляя в венах играть кровь и натягивая до предела каждый нерв.
Куинн остановил машину в темном переулке на другой стороне улицы. Прежде чем посмотреть на меня, он в течение нескольких секунд рассматривал освещенное синими огнями здание.
— Похоже, тут очередь.
Последние несколько часов его лицо хранило все то же выражение, глаза по-прежнему сияли, как обсидиан. Если бы мы были в своего рода отношениях, то я бы прельстилась мыслью, что он раздражен, или даже ревнует меня к Мише. Но учитывая его мнение об вервольфах, и то, что ему всего лишь требовалось хорошо провести со мной время, думать об этом было нелепо.
— За мной постоянно забронирован столик за два дня до полнолуния, так что я пройду без труда.
Я скользнула взглядом от стройной очереди волков, ожидающих своего череда войти, к мужчине, стоящему у входа. Джимми. Мое напряжение немного ослабло. По крайней мере, поблизости будет еще один мужчина, которому я смогу довериться, если исчезнет Куинн, а я попаду в беду.
Куинн развернулся и достал с заднего сиденья станцию слежения. Тишину наполнило тихое отчетливое пиканье.
— Не знаешь, какая зона досягаемости у этой штуковины?
— Нет, но как минимум, два или три километра. Талон воспользовался сигналом «маячка», когда нашел нас возле Управления, поблизости не было ни одного его офиса и дома.
Куинн кивнул.
— Будь там поосторожней. Если тебе потребуется помощь, просто опусти щиты и закричи ментально.
Я подняла бровь:
— А для тебя безопасно — понижать свои щиты? Я хочу сказать, что ты окажешься беззащитным на улице, переполненной волками из ночного клуба — тебя не захлестнет вся эта мешанина аур?
— Нет.
— Почему?
На секунду замешкавшись, он ответил:
— Потому что я не буду понижать свои щиты. Я слышу тебя через них.
— Как?
— Мы обменялись кровью. В ментальном плане, я теперь более чувствителен к тебе.
— Значит ли это, что ты в любое время можешь прочитать мои мысли?
— Нет, потому что твои щиты слишком сильны. Но опусти их и позови, и я буду на месте.
А если я сейчас позову, придет ли он?
Не мой, но со мной?
Или во мне?
Как бы то ни было, но я сомневалась на сей счет. И, кроме того, если за всем этим стоит Миша, то мне нужно быть в крайне возбужденном состояние. Нужно быстро и остервенело поглотить его своей аурой, чтобы у него не было времени опомниться и среагировать. А во время нашего спаривания, я получу ответы на свои вопросы — либо устно, либо прочту его мысли.
— Я не представляю сколько времени на это потребуется.
Куинн пожал плечами:
— Мне все равно не куда спешить.
Я положила руку на дверную ручку и приостановилась.
— Куинн…
— Между нами ничего нет, — тихо произнес он. — Ничего, за исключением прекрасного секса.
Он не ошибся — ничего, кроме секса, но это пока. Мы были знакомы всего лишь несколько дней, и даже при таких условиях все указывало на то, что между нами может возникнуть нечто особенное. Лишь время покажет, будут ли это серьезные отношения или же просто дружба и хороший секс. Лиандер и Роан могут сколько угодно меня предупреждать, это не важно, я была более чем готова испытать судьбу и воспользоваться представившимся шансом.
— Прекрасный секс тоже должен с чего-то начинаться.
От его ласковой улыбки мое сердце уже знакомо ёкнуло.
— Я не отношусь к тому типу мужчин, которые могут делиться, Райли, и не хочу быть втянутым во все дрязги волчьей культуры. Это просто не мое.
Я подняла брови:
— Даже ценой потери прекрасного секса?
— Даже такой ценой. — Он отвел глаза от меня. — Шла бы ты лучше, он, наверное, уже внутри.
— Вероятно, да. — Еще с мгновение я рассматривала профиль Куинна, а затем наклонилась через коробку передач, чтобы поцеловать его в щеку.
Но в этот момент он повернул голову и вместо щеки мой поцелуй пришелся в его губы. Это был восхитительный, долгий поцелуй, от которого у меня перехватило дыхание и я захотела этого мужчину с такой силой, с какой еще никогда и никого не хотела в своей жизни.
— Ступай, — все, что он сказал. Слово прозвучало едва слышимо сквозь ирландские переливы в его голосе.
Я пошла. Сразу же. У меня не было иного выбора.

Джимми радушно меня встретил и открыл дверь, под возмущенный аккомпанемент оханья тех, кто остался ожидать своего череда. Возле второй двери поджидал второй охранник — брат Джимми, Стэн. Он был чуть меньше и худее Джимми, но в остальном, являлся точной копией брата. Ах, да, в отличие от Джимми, у него все зубы были свои.
— Привет, Райли, — пророкотал он. — О тебе спрашивал Миша, сразу же, как пришел, минут десять назад.
— Спасибо, Стэн, — натянуто улыбнулась я.
Он кивнул.
— Сегодняшним вечером у нас битком. Хорошо, что ты зарезервировала столик.
— Ага. — Я как обычно схватила ключик от шкафчика и направилась внутрь.
Потолок усеивали голографические звезды, их свет еще не затмило сияние голубой луны, которая только-только начала восходить в дальнем углу «небосвода».
Танцпол был похож на море из голых, извивающихся тел, большинство столиков было занято. Воздух был так же горяч, как и музыка — и в том, и в другом чувствовался переизбыток похоти и секса. Глубоко дыша, я позволяла окружающей атмосфере проникнуть в глубь меня, наполнить каждую клеточку моего существа.
Если я хотела быть связанной с Куинном на более глубоком уровне, чем есть, то наверное, мне придется отказаться от такого рода танцев. Но это было то, кем я являюсь. Раскрепощенность и возбуждение, царящие среди этих лунных танцев, были неотъемлемой частью моей натуры, и будь я проклята, если все это брошу, лишь потому, что они оскорбляют его чувствительность, присущую людям. Я не человек и ему не следует судить меня по этим стандартам. А просить меня отказаться от лунных скачек, это все равно, что просить его прекратить пить кровь. Это несправедливо, и это неправильно.
Я спустилась по лестнице в раздевалку. Возможно, Миша наблюдает за мной, поэтому все должно идти как обычно, как все предыдущие годы, вплоть до принятия душа и снятия одежды.
Вернувшись в зал, я была голой, как и все остальные. Оглядев столики, нашла свой, но Миши за ним не оказалось. Значит, он либо где-то на танцполе, либо в одной из приватных кабинок в дальней стороне зала, или же с кем-то в номерах.
Я пошла к танцполу. Вокруг меня витал насыщенный аромат пота и распутства, у меня то перехватывало дыхание, то отпускало. Ко мне прижалось чье-то тело, опалив кожу в месте соприкосновения, и заставив сильнее колотиться и без того сумбурно бьющееся сердце.
Меня схватили чьи-то мужские руки, и стали притягивать к сильному, худощавому и коричневому телу. Сверкнув белоснежными зубами, мужчина обхватил меня за талию и повел в танце, чувственном и игривом.
Луна, царящая атмосфера, и собственные бушующие гормоны сделали меня готовой отдаваться или быть взятой. Если бы такое случилось в другое время, в другой день, я бы не раздумывая сделала и то и другое.
Незнакомец вскользь поцеловал меня в губы — дразнящее прикосновение, наполненное обещанием страсти.
— Я хочу тебя, — тихо произнес он. — Ты вольна зайти в этом танце чуть дальше?
У него был такой же игривый голос, как и танец. Мне понравилось, что он сначала спросил, а не попытался сразу же овладеть мной, как сделало бы большинство на этом танцполе. Так приятно было ощущать, как прижимается его тело к моему, так заманчиво…
Сделай глубокий вдох и попытайся вспомнить зачем ты здесь.
— К сожалению, нет, не сейчас, — пробормотала я, чуть сильнее прижавшись к нему.
Он был не намного выше меня, исходящее от него тепло обволакивало меня с головы до ног. Его зеленые глаза искрились весельем и желанием.

— Я — Келлен.
— Райли.
— Ты регулярно здесь бываешь?
— Да. А ты?
— Впервые. Но полагаю, что нашел вескую причину, по которой вернусь сюда вновь.
Я усмехнулась, симпатизируя тому озорству, что продолжало мерцать в его глазах. Его тело идеально подходило моему.
— Буду с нетерпением дожидаться твоего появления.
Он поднял мою руку и поцеловал мне пальцы:
— Главное, дождись, — ответил он, возвращая меня в мир сумасшествия.
Спустя несколько секунд я нашла Мишу. Он был неподалеку от центра беснующейся толпы, танцевал с несколькими серебристыми волками. Когда его глаза встретились с моими, в них заплескался жидкий огонь, его голод, словно ожившее существо, украл у меня дыхание и начал поедать мою кожу. Это поразило меня до глубины души. Миша никогда не относился к тем, кто станет дожидаться удовольствий, а та троица, с которой он отплясывал, выглядела более чем жаждущей наслаждений.
Поймав мою руку, он притянул меня поближе и увел подальше от серебристых волков. Нас опалило вспышкой их гнева, но ее быстро смыло волной сильного желания.
Ничего не говоря, Миша затянул меня в самую гущу танцующих, где тела гораздо плотнее прижимались к друг другу, а запах секса был так силен, что чуть ли не оседал на телах в капельножидком виде. Мне едва удавалось перевести дух, настолько неистовым было желание, однако я не настолько обезумела, чтобы не почувствовать Мишин гнев.
Обхватив ладонью мою шею, он притянул меня к себе и яростно прижался к моим губам. Поцелуй был грубым и долгим.
— Тебе следовало спросить, Райли, — наконец произнес он. — Я бы ответил на твои вопросы.
Я обвила руки вокруг его шеи, добросовестно продолжая играть свою роль, хотя понимала, что игры закончились.
— Я пришла сюда, чтобы расспросить тебя.
— Возможно. А еще возможно ты хотела отвлечь меня.
Я не могла пошевелиться, не могла отступить. Правда в том, что мне не хотелось делать ни того, ни другого. Миша был слишком близко, и мне было слишком хорошо.
— Что заставляет тебя так думать?
— Тот факт, что за три минуты до твоего появления, мне сообщили, что кто-то вломился в мой офис на Коллинз-Стрит, — он натянуто улыбнулся. — Они могут ознакомиться со всем, что угодно, все равно ничего не найдут.
— А ты так уверен, что они смогут что-то просмотреть?
— О, да.
Усиливающаяся горячка обещала обернуться против меня. Жар, исходящий от Миши и от других волков грозил сокрушить нас. Каждый вдох был пронизан желанием, бисерины пота на моей коже мерцали в голубом свете, как алмазы. Я едва соображала, настолько сильна была лихорадка, но все же осознание того, что мне необходимо сосредоточиться и не расслабляться, не оставляло меня. Я не могла позволить себе позабыть, что Миша может быть врагом.
— Как ты узнал? — тяжело выдохнула я.
— Я всегда предпочитаю полагаться на более чем последние чудеса технологий.
Он не стал вдаваться в объяснения, а мне не хватало воздуха, чтобы задать вопрос. Его горячие пальцы сомкнулись на моей талии и он приподнял меня, оставляя на коже синяки. Я обхватила ногами его за талию и начала двигаться.
— Сегодня приманке придется отрабатывать ответы на свои вопросы, уж поверь мне, — прорычал он.
Я не ответила. Просто не смогла. Кровь кипела, сердце стучало, как отбойный молот, все, чего мне хотелось — это скакать на этом худощавом и разозленном мужчине, пока медленные волны удовольствия не начнут захлестывать меня, превращая кожу в чистый сплав силы, перед которой нельзя устоять.
И именно этим я занялась.
Мы достигли кульминации одновременно, из моего горла вырвался сдавленный стон, его плоть безудержно входила в меня, заставляя ударяться о прочий народ, теснящийся вокруг нас.
Содрогания угасли. Он все еще был тверд внутри меня, но это и не удивительно, ведь луна вступила в полную силу. Лунный жар одаривал всех волков потенцией, чтобы снова и снова предаваться оргиям во время недельной фазы, но сегодняшним и завтрашним вечером луна была в зените своего могущества, сводя время восстановления к нулю. Возможно, таким способом природа компенсировать все те превращения, на которые она нас толкала во время полнолуния. Ночь полнолуния была одной из тех ночей, когда мы были не властны над своими превращениями. Эту ночь мы проживали исключительно в волчьем обличие.
Миша опять начал двигаться внутри меня. Выражение его лица было напряженным и полным решимости — я поняла, что он собирается взыскать с меня плату в полном объеме, прежде чем хоть что-нибудь скажет.
Тот факт, что он был здесь и трахал меня, прекрасно осознавая, что в его офис вломились и ищут компромат, заставлял меня верить, что ничего обличительного там не найдут. Либо компромат хранился где-то в другом месте, либо просто нечего было искать, несмотря на наши предположения.
Мы не выходили из этой потной, вращающейся массы еще где-то с час. А выбравшись из толпы, продолжили наше «общение» за столиком, в душе, возле стены и на лестнице. Каждый раз был жестким и яростным, и большую часть времени он брал, не отдавая ничего взамен. Мой волк чертовски здорово оторвался, но как женщина, я была слегка разозлена.
Наконец, он подвел меня к столику, и я вздохнула от облегчения. Мое тело было все в синяках и болезненно ныло, и при всем при этом я была лишь частично удовлетворена, понимая, что он это сделал нарочно. Миша заставил меня платить за то, что он посчитал изменой.
Я соскользнула на одну из скамеек и забрала пиво у проходящего мимо официанта. Не став его пить, я прижала ледяную бутылку к разгоряченному лбу.
Миша сел напротив меня.
— Задавай свои вопросы. — Взгляд его серебристых глаз был не читаем.
— Расскажи, почему год назад на твоем рабочем столе была папка с названием «Кондитерская «Геновев»».
— Я рассматривал возможность приобретения этой компании. — Он поднял светлую бровь: — А у тебя отличная память.
— Исключительная, учитывая обстоятельства.
Улыбка, играющая на его губах, противоречила ледяному взгляду.
— И ты купил ее? — спросила я, когда он ничего не сказал.
— Нет.
— А кто это сделал?
— «Конане».
— Та же компания, что владеет «Монеиша»?
— Да.
Прежде чем задать вопрос, я смахнула с пива шапку пены и сделала долгий глоток.
— Так кто же владеет «Конане»?
— Попытай счастья с другим вопросом, — улыбнулся Миша.
По его выражения я поняла, что он расскажет мне об этом... со временем. Я задалась вопросом, сколько мне предстоит «отработать часов», прежде чем он это сделает.
— И что же общего между шоколадом и научно-исследовательскими работами?
— Возможно, владелец просто решил расширить сферу деятельности.
Что-то в его тоне насторожило меня.
— Ты сам-то в это веришь?
— Нет.
— Отчего же?
Миша откинулся на спинку сиденья и пристально рассматривал меня в течение нескольких секунд с высокомерным и довольным видом.
— Оттого, что у нас с владельцем «Конане» сходные интересы, и в прошлом, мы были деловыми партнерами.
Я выдавила из себя улыбку.
— Ты никогда не говорил, что интересуешься шоколадом.
На его лице промелькнуло холодное и ожесточенное выражение. У меня возникло странное ощущение, что этот мужчина, мужчина, который так безжалостно занимался со мной сексом в эту ночь, и был настоящим Мишей. А образ того Миши, который я наблюдала в течение года, был всего лишь средством для достижения цели. Какова его цель, я не имела понятия, но судя по моему плохому предчувствию, уж лучше бы мне поскорее ее узнать.
Я понизила щиты и потянулась к его сознанию. И даже не удивилась, наткнувшись на стену, огорождающую его мысли. Но его щит не имел никакого отношения к технологиям, он был такими же естественным и прочным, как у меня.
Я сделала еще глоток пива и попыталась не обращать внимания на непреодолимое желание уйти. Передо мной стояла задача, требующая выполнения, а кроме того, лихорадка все еще полыхала в моей крови.
— Наш интерес привлек не шоколад, — тихо произнес он, — а то обстоятельство, что «Геновев» была якобы воздвигнута на базе военного объекта.
Были ли чертежи в офисе Алана Брауна планами возведения «Геновев» поверх военной застройки? Вполне вероятно.
— Я читала о нахождение туннелей и тайных складов оружия времен Второй Мировой войны в районе Мельбурна, но ни о чем большем мне не доводилось слышать.
— Никто не знал об этих туннелях, пока их не нашли. Все планы вроде как были уничтожены после войны, а большая часть туннелей забетонирована.
Если планы были уничтожены, то как Браун добрался до них? И почему он не уничтожил их? Я допила пиво и отставила бутылку.
— Так с чего же ты решил, что в байке о туннелях под «Геновев» есть доля истины?
— Потому что я разговаривал с человеком, который нашел вход. Впрочем, как и человек, который владеет «Конане».
— Так чем же вас обоих прельстила эта старая военная база?
— Тем, что поиски совершенства иной раз осуществляются путями, которые не одобряются правительством, и в таких случаях, их, лучше всего, вести тайно.
Боже… Я не ослышалась? Он, правда, это сказал?
— Я не связан с «Геновев» и не принимал участие в клонирование нелюдей, — улыбнулся Миша.
— У меня есть только твое слово, которому я не склонна доверять на данный момент.
— Клянусь жизнью своей матери, что ни разу тебе не соврал за сегодняшний вечер.
Не соврал, но всю ли правду сказал? У меня было предчувствие, что ответ отрицательный.
— Выходит, тебя абсолютно ничего не связывает с клонированием?
Его глаза заискрились весельем.
— Я не участвовал и не способствовал клонированию, происходящему в настоящее время. Если хочешь на чистоту, то я не вижу в этом смысла. Пока мы полностью не уясним всех тонкостей созидания, клонирование всегда будет широким полем деятельности для провальных исследований.
— Ты никогда ничего не поймешь, пока не разберешься в этом детально.
— Верно. Но на данный момент, эти исследования — просто выброс денег на ветер. Сколько лет уйдет у человечества на попытки клонировать себя? Куда это приведет? На данный момент, приблизительно каждая пятидесятая попытка по созданию клона заканчивается водворением в мир слабого и несовершенного двойника.
— Воссоздание частей тела вышло из области исследовательской деятельности клонирования, и само по себе, это стало весьма прибыльным делом.
Он пожал плечами:
— Лишь в малой степени. Правительство зажало в кулак рынок сбыта и исследования.
Но черный рынок набирал обороты и у правительства было мало шансов остановить его.
— Так какие исследование ты планировал провести на базе «Геновев» и почему в конечном счете не приобрел его?
Миша улыбнулся.
— Мои компании, как и многие другие, стремятся разгадать секрет долголетия вампиров. Обладать подобными знаньями — удача.
Это было преуменьшением, учитывая тяготение человечества к молодости.
— Выходит, когда ты говорил, что «Монеиша» преуспела в выявление кластера генов, делающего вампира вампиром, ты на самом деле рассказывал о собственных исследованиях?
— Частично. Я пытался выяснить, нахожусь ли у тебя под подозрением.
— Зачем?
Он рассматривал меня с мгновение, а затем произнес:
— Потому что, я был предупрежден.
Его слова вызвали у меня удивление. Никогда не знала, что Миша прислушивается к чьим-то словам, но с другой стороны, что я знала о нем?
— Кем?
Миша лишь улыбнулся. Я снова вернулась к предыдущей теме:
— Преуспел ли ты в выявление вампирского генома?
— Отчасти.
Я с минуту пристально рассматривала его, а затем произнесла:
— Исследования, подобные этим, не требуется проводить в обстановке секретности.
— Не тогда, когда ваши испытуемые не склонны принимать в них участие.
— Так вы похищаете вампиров с улицы?
— Нет, но я склонен к этому, лишь потому что последние законоположения правительства затрудняют получать достаточное количество кожи и крови для проведения исследований. Но я никогда не покупал «Геновев», потому что мою цену перебили. Все мои компании соответствуют установленным законодательным нормам.
Он имел в виду — на данный момент соответствуют. Но я подозревала, что в будущем они не будут таковыми.
— Ты знаешь, что Джек имеет твердое намерение проверить это.
Миша пожал плечами:
— Ничего из ряда вон выходящего он не найдет.
— И эти исследования вампиров — все, чем занимаются твои компании?
— Нет, — улыбнулся он.
— Тогда, что еще?
— Мои компаньоны проводят несколько исследований в области фармацевтики.
Какова вероятность, что он отхватил кусок от производства по выпуску ARC1-23?
— Не значит ли это, что для тебя не секрет попытки Талона оплодотворить меня?
Его глаза снова заискрились весельем.
— Да.
От обуявшего меня гнева я сжала пальцы в кулак:
— И ты это одобряешь?!
— Нет.
— Тогда, какого черта, ты не предупредил меня?
— Потому что опять же, меня предупредили не делать этого.
Я тихо фыркнула.
— А ты никогда не идешь против приказов? Ты несешь чушь.
— Происходит много вещей, которых ты не понимаешь. На меня наложено много ограничений, которых я не в силах отринуть, независимо от того, как сильно бы мне этого не хотелось.
От этих слов я удивленно подняла брови:
— Не потрудишься объяснить это пространственное объяснение?
— Пока еще нет.
Я медленно выдохнула и подумала о той лапше, которую он вешал мне на уши до этого.
— Помнишь наш разговор о том, чтобы я представила, какого можно было бы создать супервоина, в арсенале, которого имелись бы все достоинства вампа и ни единого из его недостатков? Это то, чем ты занимаешься? Пытаешься создать супервоина путем скрещивания человеческих и вампирских генов?
— Возможно, — он медленно, с ленцой улыбнулся.
— А что на счет гибридов нелюдей?
— А что с ними?
— Ты участвуешь в их создании?
— Я уже говорил, что нет.
В его лице ничто не дрогнуло, выражение глаз не изменилось, но я все же почувствовала, что он впервые за наш разговор откровенно соврал.
— Выходит, ты ничего не знал о том нападение, что произошло сразу после нашего телефонного разговора.
Миша поднял бровь:
— Я хочу тебя трахать, а не убивать.
Я откинулась назад, желая верить ему отчасти, но не доверяя в целом.
— Это не ответ на мой вопрос.
— Согласен, так и есть. — Он нерешительно умолк. — Я на самом деле пытался предупредить тебя, но ты повесила трубку.
— Так значит ты знал о готовящемся нападение на кладбище?
— Знал.
— Как они узнали, куда я собираюсь отправиться?
Он посмотрел на мою руку, в которой был вшит «маячок», в одночасье ответив на мой вопрос. Я чертыхнулась себе под нос.
— Тогда, как ты узнал об нападение?
Он вновь улыбнулся и ничего не ответил. Я постучала пальцами по столу.
— Ты собираешься сказать мне, кто владелец «Конане»?
Миша окинул меня взглядом, затаившаяся на время лихорадка вновь воспламенилась. Его серебристые глаза встретились с моими, в них читалось то же желание, что сжигало меня. Я не хотела испытывать к нему влечение, но на данный момент у меня не было выбора. И мне требовались ответы, которые он должен будет дать.
— Я хочу еще два часа там, — он кивнул в сторону танцпола.
— Зачем?
Его улыбка была милой, но в то же время в ней было что-то холодное, что-то в высшей степени расчетливое. И в этот момент, я увидела сходство между ним и Талоном.
— Неважно, зачем.
Мне же казалось, что в конечном счете, это не так.
Он получил свои два часа, после которых я узнала имя.
Талон.

Я отправилась в душевую и приняла продолжительный горячий душ. Он не облегчил боль в теле, но по крайней мере, я почувствовала себя чище. Да и лунная горячка больше не вскипала в венах кровь. Миша напоследок позаботился об этом, словно не видя другого выхода. Возможно, он решил, что это поспособствует нашей следующей встрече.
Но если он так думал, значит вовсе меня не знал. А сама-то я, что знала о нем? Или Талоне?
По крайней мере, на мои вопросы были даны ответы — а вот правдивы они или нет, мне еще предстоит это узнать.
Но этой ночью было достигнуто кое-что еще — я утвердилась в своем решение никогда не становиться стражем. Потому что стражи — будь то мужчины, или женщины, зачастую для сбора сведений прибегают к сексу, а общение с Мишей дало мне небольшое представление о том, на что это похоже. У меня не возникало трудностей при совокупление с теми, кого я не знала. Большую часть своей жизни я занималась этим в различных вер-клубах и безмерно этим наслаждалась. Но заниматься сексом с незнакомцем, только ради сбора информации, изрядно отдавало проституцией и вызывало у меня дискомфорт.
Но разве то, что я сделала было чем-то иным? Конечно, я знала Мишу, но разве от этого что-то менялось? Тот факт, что я с готовностью погрузилась в расследование и была готова пойти на все, что потребуется, доказывал, что я больше похоже на брата — и больше приспособлена к секретной работе, — чем думала.
И эта мысль тревожила меня сильнее прочих.
Я потерла глаза, в которые, казалось, насыпали песка, а затем взглянула на настенные часы. Едва минуло два часа ночи, мне необходимо поторапливаться. Я задержалась под горячими струями еще на несколько минут, затем обтерлась полотенцем и оделась. Стэн и Джимми весело со мной попрощались, и я направилась в темный переулок.
С невозмутимым видом Куинн стоял, прислонившись к капоту машины и сложив руки на груди.
— Ты в порядке?
Я пожала плечами:
— Я получила ответы на все вопросы.
— Ответы могут подождать. Вид у тебя, словно ты из преисподней вернулась.
— Странно. Но именно так я себя и чувствую.
Я остановилась в нескольких футах от него, желая, чтобы он заключил меня в объятия и никуда не отпускал. Просто держал. Ничего более — во всяком случае, не сразу. Мне просто требовалось утешающее прикосновение, которое не было бы сильным, грубым или расчетливым.
Но он не сдвинулся с места, а я не попросила.
— Миша знает, что Джек с Роаном вломились в его офис.
— Это объясняет нерадостные флюиды, что я получал от тебя.
А что удивительного в том, что он почувствовал флюиды недовольства? Очевидно, что мои оба самца использовали меня в своих целях, а мне и в голову не приходило заподозрить их в этом. Вот и доверяй после этого проклятой интуиции.
— Сегодня вечером в клубе появлялся Талон, — продолжил он.
Я насторожилась:
— Что?
Куинн кивнул.
— Вошел где-то сорок пять минут назад, а через — минут вышел.
— Интересно, зачем? — В этом не было никакого смысла, особенно, если учесть, что он, казалось, преисполнен решимости убить меня, после того как узнал о моем смешанном наследие.
— Возможно, он пересмотрел свои взгляды.
— Нет. — Талон редко менял свое мнение о чем-нибудь. Если он приходил в клуб, то это не по причине зачатия ребенка со мной. — Ты не попытался его задержать?
— Нет, но я последовал за ним.
Ни того, ни другого я не ощутила в клубе.
— Что он делал?
— Наблюдал за тобой и Мишей.
— Миша намекал, что они с Талоном были партнерами в прошлом. Возможно, они и до сих пор являются таковыми. Возможно, Талон заявился в клуб по другой причине.
— А может до него дошло, что, несмотря на его личную неприязнь к твоему смешанному наследию, ты все еще лакомый кусочек и не стоит отказываться от исследований над тобой.
Меня пробрал озноб, возникло ощущение, что Куинн попал прямо в точку.
Спустя секунду он взял меня за руку и, притянув к себе, заключил в объятия. Не говоря ни слова, он просто держал меня, и мне было так хорошо и тепло, и так чертовски правильно, что захотелось заплакать.
— Нам лучше не спускать с Талона глаз. Боюсь, он может играть гораздо большую роль, чем мы считали до сегодняшнего дня.
— Так и есть. Талон владелец «Конане», и он же владеет «Геновев».
Куинн поцеловал меня в макушку — прикосновение его горячих губ было едва ощутимо. Затем он отодвинул меня от него и ночь внезапно стала холодней.
— В таком случае, нам лучше поторопиться.
Я согласно кивнула, хотя на самом деле мне не хотелось никуда идти, мне хотелось вернуться в его объятия.
— Вот, надень это, а затем садись в машину.
Его голос звучал ровно, но я все же почувствовала, как он пытается совладать с волнением. Возможно, Куинн, как и я, почувствовал, что конец всей этой кутерьмы близок. Я взяла протянутый мне узкий ремешок из металла.
— Что это?
— Устройство заглушит сигнал «маячка» и не позволит нас отследить.
Я затянула ремешок на предплечье и села в машину.
— Какие новости от Роана с Джеком?
— Они закончили и ждут нас у Лиандера.

В полнейшей тишине мы доехали до мастерской. Роан, Джек и Лиандер сидели в маленькой столовой, совмещающей в себе и гостиную, позади основного помещения мастерской. Роан встал с дивана, на котором они сидели вместе с Лиандером, и притянул меня в объятия. Я крепко обняла его в ответ, радуясь, что в моей жизни есть хоть кто-то, на кого можно положиться. В любое время и при любых обстоятельствах. Кто-то, кто любит меня за то, что я есть, а не за то, что я могу для него сделать или произвести потомство. Кто-то, кто всегда будет принимать меня такой, какая я есть — с примесью вампирской крови, волчьим наследием и всеми прочими недостатками.
— Ты в порядке? — прошептал он.
Не решившись ответить, я просто кивнула. Глаза жгли слезы и я боялась расплакаться, если скажу хоть слово.
— Секс в обмен на информацию всегда неприятен в первый раз.
— В том-то и беда — секс был более чем приятен. — Меня затрясло. — Я не хочу становиться стражем.
Но это может произойти. Я начала подозревать, что Джек был прав. Секс был не просто хорош, я наслаждалась им. Даже для сбора сведений — секс с незнакомцами не составлял для меня проблемы.
— Тогда борись, пока это будет возможно. — Роан отступил от меня, его лицо было суровым, но в глазах читалось понимание. — Не хочешь чего-нибудь горячительного?
— Кофе и рюмку бурбона.
Он пожал мне руку и пошел к мини-бару. Я села на жесткий деревянный стул рядом с Куинном.
— Итак, — произнесла я резким тоном, — что же случилось при отключение системы сигнализации?
Лиандер выглядел в высшей степени оскорбленным.
— Может я и подрастерял свои навыки, но руки у меня не из энного места растут.
— Тогда откуда же Миша узнал, что ты в его офисе роешься в файлах, когда я только входила в «Голубую Луну»?
— Он не мог об этом узнать, — вмешался Джек. — Поверь, мы были очень осторожны.
— Возможно, сработала электроника, но Миша намекал, что у него установлены не только электронные системы безопасности.
— Он мог говорить все что угодно, но мы проникли никем не замеченные.
— Кто-то, или что-то, вас все-таки засек.
Роан подал мне бурбон, который я опрокинул залпом. Спиртное обжигающим комом провалилось в желудок, но ослабило неприятный холодок, сосущий под ложечкой.
— Итак, он ответил не на все вопросы?
— Отнюдь, он был разговорчив. Миша считает, что ему нечего скрывать.
— И ты поверила ему? — тихо спросил Куинн.
Я встретилась с его взглядом, на мгновение погрузившись в бездну темных глаз.
— Нет, не поверила.
— И как с этим связан «Геновев»?
— Кажется, он возведен над бункером Второй Мировой войны. Он планировал использовать его для исследований, не получивших одобрение правительства.
— Планировал? — уточнил Джек.
Роан протянул мне дымящуюся кружку кофе, которую я взяла с легкой улыбкой.
— Да. При торгах, его цену перебила компания, которая владеет «Монеиша».
— «Конане»?
— Ага. И «Конане» является объектом собственности Талона.
— Он был у нас в руках, а мы позволили ему бежать, — простонал Лиандер.
— И к этому времени, он, скорее всего, уже бежал из страны. — Роан сел на подлокотник дивана и обнял меня за плечи. — Мы никогда его не найдем.
— Уже нашли, — тихо сказал Куинн. — Сегодня вечером он был в «Голубой Луне», следил за Мишей и Райли. И он был в ярости.
— Любопытно, — пробормотал Джек. — Это говорит о том, что он до сих пор заинтересован в Райли. Возможно, мы сможем этим воспользоваться.
— Нет, — одновременно сказали Роан и Куинн.
Вперив в меня взгляд, Джек не обратил на них никакого внимания.
— Все гораздо сложнее, дело не только в вервольфах и какой-то там компании, на данный момент, он — все, что у нас есть. Он должен быть пойман и подвергнут допросу.
— Согласен, — чуть ли не выплюнул Роан, — но зачем опять использовать в качестве наживки Райли? Она уже сполна исполнила свой долг перед сородичами и страной.
— Знаю, — голос Джека был преисполнен искреннего сожаления, но в зелени его глаз оного не было видно. — Но Талон интересен не только вам или мне. К тому же, из-за влияния Готье, мы не осмеливаемся доверять другим стражам в данный момент.
— Мы знаем, где находится «Кондитерская «Геновев»». Почему бы нам просто не совершить облаву в этом чертовом месте?
— Потому что нам не известно, где входы в подземные цеха, а к тому времени, когда мы их обнаружим, все необходимые нам доказательства, скорее всего, уже будут уничтожены.
Спокойно встретив пристальный взгляд Джека, я потягивала свой кофе. Несмотря на то, что я отдавала себе полный отчет в том, что он подталкивает меня к расследованию, а значит и к должности стража, причины, по которым я вошла сегодня в «Голубую Луну», по-прежнему оставались в силе. Кто бы за этим не стоял, его следовало остановить, и если в моих силах было внести свою посильную лепту, то имела ли я право уйти?
И окажусь ли я в безопасности, отказавшись от участия в расследование? Тогда на вокзале они первыми пришли по мою душу, тем самым предопределив мое участие в этом деле, прежде чем я сама успела это понять. Возможно, мой уход лишь все усугубит.
К тому же, мой волк был взбешен и требовал мщения.
— Не забывай, что уже погибло десять стражей, а Келли может стать одиннадцатой, — добавил Джек, обращаясь к Роану, но не отрывая взгляда от меня.
Я закрыла глаза, не желая думать о других мертвых стражах. Не желая думать, что Келли, возможно, пополнила их ряды.
Черт побери, она не могла умереть! Мне не легко давалось заводить друзей, и безусловно, судьба не может быть настолько жестока, чтобы лишить меня друга.
— Мы должны, как можно скорее это остановить, — тихо добавил Джек.
— Райли даже не страж! — Роан в ярости вскочил на ноги и стиснул кулаки. — Какого черта ты решил, что она выживет, когда другие не смогли?!
— Потому, что она живуча, — сдержано ответил Джек. — И потому, что она — дампир, как и ее брат. Это гораздо больший козырь, чем вы оба можете себе представить.
— А еще потому, что она сидит в этой чертовой комнате, а не в другом здании, — вмешалась я. — Роан, успокойся и сядь. Джек, просто дай мне возможность допить кофе и перевести дух, идет?
С кофе в руке, я встала и вышла на балкон. От холода ночного воздуха перехватывало дыхание. Я глубоко вздохнула, но это не помогло избавиться от страха. Страха не от того, что мне предстояло сделать, а от того, чем я могла стать.
Прислонившись к кованой балюстраде, я потягивала ароматный кофе со вкусом лесного ореха. Ветер шептал в кронах ближайших деревьев и раздувал мне волосы на затылке, оголяя шею. Его дуновение было похоже на прикосновение призрачных пальцев.
Я закрыла глаза и постаралась почерпнуть спокойствие в ночной прохладе и в яркости звезд. Не услышав ни звука, я ощутила дразнящие нотки сандала, мгновенно перебившие аромат фундука. На балконе я была уже не одна. Куинн облокотился на балюстраду в нескольких дюймах от меня, но даже на таком расстояние я ощутила исходящее от него тепло.
— Это из-за луны он такой? — тихо спросил Куинн.
— Отчасти. Кажется, Джек позабыл, что завтрашней ночью Роан, Лиандер и я превратимся в волков.
— Наверняка, к этому времени все уже закончится.
Я открыла глаза. Казалось, что звезды отражаются в его взгляде цвета ночи.
— Ведь ты же пришел сюда не затем, чтобы остановить меня?
Он сладостно-горько улыбнулся:
— А что мне дает право на то?
— Еще несколько минут назад для тебя не имело значения правильно ты поступаешь или нет.
Куинн пожал плечами:
— Предложение Джека застало меня врасплох.
— Но теперь, когда у тебя было время подумать, ты понял, что это возможно самый быстрый способ отыскать твоего друга.
Он неотрывно смотрел мне в глаза.
— Да.
Я отвела взгляд и сделала глоток кофе.
— Это очень рискованно, да и Талон не дурак.
— Как и Джек. Доверься ему.
— Я не доверяю Талону. — Я устремила взгляд к небу. — И это он установил мне в руку «маячок». Если он схватит меня, то первым делом извлечет его.
— Но ему и в голову не придет, что я тоже буду там.
Я резко посмотрела на него. Улыбка, затронувшая его губы, не коснулась глаз.
— Ты не пойдешь туда в одиночку, — добавил Куинн.
— Если кто и должен пойти со мной, то это будет Роан. Его подготовили для подобной работы, — ответила я.
— А у меня за плечами столетия. Жизненный опыт — гораздо лучший учитель, чем ваше Управление.
— Джек не позволит тебе.
— Джек не сможет запретить мне.
— Талон может не прельститься моим похищением, если ты будешь рядом со мной.
— О, я думаю, что он поддастся этому соблазну. Во-первых, сразу же после твоего спасения, я сломал ему нос и уверен, что ему зудит вернуть мне любезность. А во-вторых, я поубивал множество его драгоценных клонов.
Стоило признать, что я почувствовала себя гораздо лучше, когда поняла, что вместе со мной, в качестве приманки, будет Куинн. Скорее всего, мне не станет от этого безопасней, но по крайней мере я не буду одна.
— Спасибо, — тихо произнесла я.
— Я действую по чисто эгоистическим причинам, так что не обольщайся на мой счет, — скривился Куинн.
— Не значит ли это, что если выбор станет между мной и твоим другом, ты будешь спасать друга?
Вся теплота исчезла с лица Куинна, сделав его равнодушным.
— Да.
Справедливо. С ним он был знаком много веков, а со мной лишь пару раз переспал. Если бы мы поменялись местами, то, возможно, и я приняла бы такое же решение. Наверное…
— Есть одно дело, которое нам следует сделать, прежде чем мы туда войдем, — продолжил он. — На всякий случай будем взаимодействовать на расстояние.
— Как это?
— Усовершенствуем пси-связь между нами.
— Пси-связи могут быть нейтрализованы психогенными глушителями, и держу пари, Талон установил самые усовершенствованные из них. — Хотя последние достижения техники в области поглотителей, установленные в Управление, не сработали с Куинном, со мной-то у них, как пить дать, проблем не возникнет. — Он не станет рисковать, пренебрегши их установкой, если уж занимается изысканиями в области клонирования вампиров.
— Но мы разделили кровь.
— И что? Поглотители есть поглотители.
— И они влияют лишь на одну конкретную часть мозга. Из-за того, что мы разделили кровь, наша ментальная связь будет работать в совершенно другой области.
— Ты хочешь подставить меня?
От улыбки, заигравшей на его губах, мой пульс участился.
— Нет, не хочу.
— Почему?
Он пожал плечами:
— Потому, что если дело не дойдет до выбора между тобой и Генри, я намерен вытащить нас оттуда живыми.
— Но как только связь образуется, ее уже нельзя будет разорвать?
Куинн замешкался с ответом.
— Нет. Но большую часть времени я нахожусь в Сиднее, поэтому это не будет иметь значения.
— А в противном случае? Если ты появишься здесь?
— Все остается в силе, то есть с этим не возникнет проблем. По существу, связь — это запертая дверь между двумя комнатами — твоим и моим разумом. А для того, чтобы отпереть любую дверь и получить доступ — надлежит постучать.
— Универсального ключа-отмычки нет?
На мгновение его взгляд смягчился, глаза залучились:
— Ключей нет.
— Тогда, что же нам делать?
— Поставь свой кофе.
Я подчинилась.
— Теперь подними левую руку и коснись кончиками пальцев виска, затем закрой глаза. — Он вторил моим движениям, его теплые пальцы были такими теплыми по сравнению с моей кожей. — А теперь представь себя стоящей на бескрайней темной равнине. В центре этой равнины находится, невидимая тебе раньше, стена. Представь, что эта стена и есть твои пси-щиты.
Это оказалось гораздо труднее сделать, чем представить. Я всегда воспринимала свои щиты, как должное, они были даром моего наследия — то, что у меня было с самого рождения, и то, что крепло с годами. Как только Роан стал стражем, он научил меня, как понижать их, но это сработало благодаря его подготовки. Никто и никогда не говорил мне, что я могу создавать «двери». Возможно, это не каждый умел.
По моему лицу стекал пот, я силилась не поддаться желанию его утереть. Темная равнина начала принимать форму, как и стена. Стена была красной, бесконечной, и, казалось, немного мерцала.
— А теперь, — тихо произнес Куинн, — представь дверь в левой стороне стены, на самом краю.
— Стена бесконечна.
— В таком случае, либо ты не представила края, либо у тебя имеются пси-способности, которые ты еще не раскрыла. Не поворачивая головы и не шевелясь, представь слева от себя дверь.
Из последних сил, ощущая дрожь во всем теле, я вновь подчинилась его указаниям.
— Теперь, толкни дверь и увидь меня за нею.
Сделав глубокий вдох, я представила медленно открывающуюся дверь. У меня возникло ощущение, что я пытаюсь сдвинуть с места чертову гору. Я толкала и толкала, и вот наконец, она открылась со скрипом, и я ментально упала плашмя. Я подняла глаза и посмотрела вверх, представив стоящего за дверью Куинна, и вообразив, как он посмеивается надо мной.
Неожиданно, я услышала его смех, не вслух, а глубоко внутри себя. Его обволакивающее тепло затопило мне душу, и это было настолько интимно, что нельзя было сравнить с прикосновением и сексом. Это было гораздо выше и глубже любого физического контакта.
Никто и никогда раньше не вываливался за пси-дверь.
Его ментальный голос был таким же бархатистым и сексуальным, как в реальности, хотя почему для меня это стало неожиданностью, я и сама не понимала.
Ну, мне никогда не нравились шаблоны. — Я заставила свое ментальное воплощение подняться на ноги и добавила: — Так эта дверь останется открытой, пока один из нас не закроет ее?
Да, но думаю, ее лучше закрыть сейчас, поскольку ты — волк, и влияние твоей ауры достигло апогея. Мы откроем ее в ту минуту, когда окажемся внутри «Геновев».
Значит ли это, что он не в силах противостоять моей ауре, как хотел показать? Я бы не стала грустить из-за этого.

Так как мне ее закрыть?
Просто представь, как дверь закрывается и она закроется.
Это было вовсе не «просто». Закрытие ментальной двери было столь же сложным, как и ее открытие. А может, это из-за того, что какая-то часть меня просто не хотела терять тесной связи с Куинном.
С хлопком дверь полностью закрылась, словно с другой стороны ей помогли. С моих губ сорвался вздох, и я открыла глаза. Его взгляд, согревающий и сексуальный, встретился с моим.
Я убрала пальцы от висков.
— Должно быть, заниматься сексом «при открытой двери» просто потрясающе.
Куинн поднял бровь, его пальцы скользнули от моего виска к щеке:
— Ты никогда не занималась сексом, установив духовную связь?
— Ну, безусловно занималась, потому что ты — существо, обладающее экстрасенсорикой, как и Миша, что выяснилось сегодняшним вечером. Но никто и никогда не предлагал мне понизить щиты и переплести наше сознание столь же тесно, как и тела.
— Это незабываемо.
От его пальцев на моей щеке чувствовалось тепло, обволакивающее меня солнечным свет и погружающее в омут желания. Мое сердце так громко стучало, что его стук должно быть был слышим в гостиной. Я прочистила горло и, заикаясь, произнесла:
— Мне придется поверить тебе на слово.
— Возможно, однажды…
Он не закончил предложение, потому что его губы встретились с моими. Это был поцелуй, перед которым померкло все, что я когда-либо испытывала до этого момента… даже с ним. Необузданное, эротичное и требовательное вторжение, одновременно и страстное и интимное, всецело и непоправимо разбивающее его вранье: просто секс и ничего, кроме него. Никто не станет так целоваться, а потом говорить, что ему нужен только секс.
Однако, Куинн не признается в этом, не на словах. Но у меня не было больше сомнений, что после завершения миссии, он по-прежнему намерен уехать.
И что изрядно меня беспокоило.
Я отступила от него. Мы оба тяжело дышали, его желание было столь же явственным, как и мое.
— Еще немного и ты окажешься на мне, прямо тут на балконе.
— А ты считаешь, что я буду против?
— Ну, нет. Просто не думаю, что ты — эксгибиционист.
— С тобою, я мог бы им стать.
Я усмехнулась.
— Напомни мне как-нибудь поймать тебя на слове.
Он все так же улыбался, но в его глазах читалась печаль, от которой у меня защемило сердце.
— Этого не случится, Райли.
Черта с два не случится! Впитав в себя запах этого мужчины, моя волчица не собиралась так просто его отпускать. Куинн поднял кружку с кофе и подал мне.
— Я усугубил твое состояние?
— Лихорадка вполне управляема. — Что было удивительно. Несмотря на то, что я провела с Мишей пять часов, лунный жар по-прежнему должен был свирепствовать во мне. До полнолуния оставалось менее суток, а учитывая ярость желания в начале недели, к этому моменту я должна была достигнуть крайней степени возбуждения.
Возможно, на это повлияла сложившаяся ситуация. Возможно, боязнь вторично оказаться в роли приманки, подавила могущество луны. Какой бы ни была причина, у меня не было сомнений, что сегодня, немного погодя, моя потребность даст мне жару. Я была вервольфом и мне некуда было деться от основной составляющей моего существа.
— Нам нужно выдвигаться, — он взглянул на небо. — Близится рассвет.
У меня скрутило желудок. Я оставила недопитый кофе на балконе и вернулась в гостиную.
— Какой план?
— Райли… — простонал Роан.
— У нас нет другого выхода и мы оба это знаем.
— Я отправлюсь с ней, — произнес Куинн, вызывающе взглянув на Джека.
Казалось, Джека это вовсе не удивило.
— Не думаю, что тебе следует это делать. Как уже было сказано, я смогу защитить Райли, но не тебя.
— Если дела пойдут из рук вон плохо, то твоя защита не будет стоить ломаного гроша ни для нее, ни для меня.
— Верно. — Джек посмотрел на меня: — Я не стану уверять тебя, что там будет легко, просто потому, что ты сама лучше всех знаешь, на что способен Талон. Я скажу тебе лишь одно — ты должна во что бы то ни стало выжить и сделать для этого все. Даже, если это будет означать убийство.
Какое-то мгновение, с пересохшим от волнения горлом, я пристально смотрела на него, а потом кивнула.
— Мы введем вам в руки чипы, чтобы можно было отследить любого из вас, — продолжил он, — и вооружим. Ну что ж, думаю, тебе пора вернуться домой, Райли.
И ждать, когда попаду в силки.
— Они, несомненно, обыщут нас на наличие оружия.
Джек неожиданно хитрюще осклабился.
— Но они будут искать оружие, которое выглядит, как оружие.
Я недоуменно подняла бровь, но не стала требовать объяснений. Все равно я скоро сама все узнаю.
Джек резко вскочил со стула и повторил одно из своих наилюбимейших выражений:
— Пора приниматься за работу, народ!

Еще ни разу я не входила в дверь своей квартиры так нервничая. И хотя я не ощущала незваных гостей, это не означало, что их не могло там быть. В конце концов, я не ощущала людей, а те твари, что напали на Куинна в его доме, пахли, как обыкновенные смертные.
Только проверив все комнаты, я заметила, что Куинн остался за дверью и поняла почему. Он не мог войти без приглашения.
Я улыбнулась ему:
— Хочешь войти?
— Было бы проще изображать приманку в квартире, а не в коридоре, — сухо ответил он. — Но не забывай об имеющихся последствиях.
Я кивнула:
— Пригласив единожды, никогда в приеме не откажешь.
— Это означает, что я могу входить и уходить, когда пожелаю, и когда посчитаю нужным.
— Имеешь в виду, что по прилету в Мельбурн, ты можешь заявиться ко мне для небольшой полуночной забавы?
Он окинул меня загадочным взглядом, который мог означать что угодно.
— Возможно.
Однако, печали в его глазах уже не было.
— Куинн О’Конор, ты можешь переступить порог моего дома в любое время, когда пожелаешь.
Он перешагнул порог и, взяв меня за руку, поцеловал кончики пальцев. При этом я ощутила, как приятное тепло, словно ртуть, разливается по телу, проникая глубоко внутрь и вызывая душевный трепет.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
Освободившись от его руки, я направилась на кухню и захватила из холодильника содовую и пакет синтетической крови. Когда я вернулась, Куинн стоял неподалеку от окна, первые солнечные лучи лились в окно, окружая его золотистым ореолом.
Улыбнувшись, он взял у меня пакет с кровью и произнес:
— Я никого не вижу из них.
— А ты и не должен. — Я бросила на пол сумку и открыла содовую. — Роан и Джек являются стражами, и они прекрасно знают, что делают.
Я быстро выпила содовую и направилась обратно на кухню, чтобы выбросить жестяную банку в мусорное ведро. Куинн не сводил с меня глаз, когда я возвращалась в гостиную.
— При ходьбе ты немного переносишь центр тяжести на правую ногу. Тебе лучше передвинуть ножи.
— Легче сказать, чем сделать.
Я наклонилась и попыталась поудобнее пристроить оружие. Но просунуть руку за голенище сапога было довольно затруднительно, я даже мельком пожалела, что не выбрала что-нибудь более эластичное из обуви. Но Талону нравились эти сапоги и, возможно, он не станет снимать их с меня. На деле, они, словно вторая кожа, облегали ноги и при любых других нормальных обстоятельствах в них было бы заметно любое оружие.
Но ножи Управления были далеко не обычными — три клинка были тонкими и с прозрачными пластиковыми лезвиями, не уступающими по своей твердости стали, и могли рассечь все, что угодно — ну или меня так уверили. Остальные ножи были почти что такими же, только были сделаны из специального сплава, который, вступая в реакцию с кровью, распадался на составные части и высвобождал длинные узкие куски серебра, устремляющиеся к сердцу противника. Как заверил меня Роан, это идеальный способ пригвоздить любого — от вер-создания и до человека. Сама же я отдавала предпочтение микролучевым наручным лазерам, скрепляющим пучок волос у меня на макушке.
У Куинна было то же самое и даже больше, но я подозревала, что он не прибегнет к оружию, если на то его не вынудят обстоятельства.
Когда я, наконец-то, пристроила нож, Куинн взял меня за руку и притянул к себе. Я прижалась щекой к его груди, слушая его медленное сердцебиение и чувствуя себя защищенной, чем когда-либо в своей жизни.
Иллюзия, которой я могла бы легко поддаться.
— Время близится к девяти, — после затяжной паузы произнесла я. — Надеюсь, они скоро появятся здесь.
До того, как меня покинет вся бравада.
— По улице едет фургон, — ответил Куинн, его голос отдался в ушах гулким резонансом. — В нем восемь человек.
— По-моему, мне следует обидеться, что Талон послал по мою душу только двоих.
Он тихо рассмеялся и поцеловал меня в макушку.
— Они рассчитывают на элемент неожиданности.
— А кроме того, они, должно быть, ожидают схватки.
— Талон никогда не видел тебя в бою? А шестерых вполне хватит, чтобы одолеть меня.
Я посмотрела на него снизу вверх:
— Ты так толком ничего и не объяснил.
Куинн скривился:
— То обстоятельство, что все клоны были, как две капли воды похожи на Генри, стало для меня полнейшей неожиданностью и выбило из колеи. В ситуации между жизнью и смертью, малейшего замешательства будет достаточно, чтобы изменить расклад.
И это почти привело его к гибели.
— А причем здесь садовый центр?
— Как я уже говорил, подозреваю, что они хотели обставить убийство вампира, как несчастный случай.
В этом был смысл. Учитывая общее число убийств вампиров, произошедших за последние несколько недель, никто бы и бровью не повел. А если бы Управление занялось расследованием, то они бы посчитали это за единичный случай, не имеющий никакого отношения к деятельности преступной группировки, и вероятнее всего, делу был бы присвоен низкий приоритет.
— Они выходят из фургона, — тихо произнес он.
Мои конечности сковала напряженность, желудок стянуло тугим узлом.
— Клоны?
— Состав смешанный — оборотни и клоны.
Сделав глубокий вдох, я поднялась на цыпочки и поцеловала Куинна.
— Удачи.
Его губы задержались на моих, теплое дыхание овеяло кожу.
— Тебе тоже.
Раздался дверной звонок. Сделав еще один вдох, я вырвалась из его объятий и встряхнула онемевшими пальцами.
— Кто там?
— Срочная доставка, — ответил грубоватый голос. — Нужно, чтобы вы подписали.
Напоследок взглянув на Куинна и, увидев, как напряжены его плечи, я направилась к двери. Взявшись трясущимися руками за дверную ручку, открыла засов замка, но саму дверь не успела открыть, потому что она была распахнута резким толчком с другой стороны, ударив меня по носу и отшвырнув вглубь квартиры.
Я приземлилась на пол сдавленно охнув, но тут же перекатилась и вскочила на ноги. Из моего носа хлынула кровь, а в дверной проем ввалилась толпа народа. Они смердели мусором, пролежавшим слишком долго на солнце. Какой бы метод Талон не использовал при их создание, этот же метод вел их в могилу.
У меня больше не было времени на раздумье, потому что двое из них бросились на меня. Я увернулась от удара первого существа, но пропустила удар от второго. Его кулак с такой силой врезался мне в подбородок, что я отлетела назад и опять растянулась на полу. Воздух со свистом вырвался из легких, на какую-то долю секунды перед глазами заплясали звезды, потом мир начал меркнуть, а горло затопил горький привкус крови.
От кого-то напахнуло похотью, а потом меня накрыло запахом тления. Хотя я дышала с трудом и боролась с темнотой, грозящей поглотить мое сознание, я все еще слышала рычание существа. Он выглядел и пах, как волк, но его зубы удлинялись и с них стекала слюна, как у вампира в предвкушении кормежки.
Этот ублюдок не будет кормиться на мне, если только я сама ему не посодействую.
Изо всех сил, на которые была только способна, я ударила его по лицу зажатым в руке каблуком. От силы вложенной в удар раздался хруст ломаемых костей и хрящей. Существо завопило. Я скинула его с себя и вскочила на ноги, утирая рукой кровь, текущую из носа.
Слева от меня воздух пришел в движение, резко развернувшись на одной ноге, я что есть сил пнула. Удар пришелся в солнечное сплетение клона, ринувшегося на меня, но казалось, что на него это не оказало ни малейшего эффекта. Я непроизвольно завизжала, когда он схватил меня за ногу и вывернул ее, коварно и самонадеянно ухмыляясь. А когда через секунду он поднял пистолет, я поняла чем была вызвана его ухмылка. Резким рывком освободив ногу из его хватки, я услышала легкий хлопок и почувствовала в руке жалящую боль, похожую на укол раскаленной иглы. Я опустила глаза и увидела дротик.
Уж лучше быть одурманенной, чем избитой до потери сознания.
Но даже при таком раскладе, я все равно пыталась бороться.
Талон не ожидал бы от меня меньшего.

Сознание возвращалось медленно, а вместе с ним и ощущение дежа-вю. Меня окружали голоса, некоторые из них были металлическими, некоторые гортанными. Свет был настолько ярок и так похож на солнечные лучи, что вызывал резь даже в закрытых глазах. Ощущалось прохладное веянье воздуха, но несмотря на это, моя кожа пылала.
Чем больше прояснялось сознание, тем ярче вырисовывалась картина нарастающего удовольствия и устойчивой боли. Мои руки были заведены за голову, покалывания в кончиках пальцев указывало, что они в этом положение уже какое-то время.
В воздухе витал запах пота, смешиваясь с пьянящим ароматом секса и похоти. Меня испепеляла лунная горячка, ее явная сила говорила о том, что до обращения осталось недолго.
Голой спиной, я ощущала, что лежу на чем-то холодном и жестком, а к животу прижимается чье-то жаркое, как солнце тело. Кожа пылала, каждая мышца дрожала мелкой дрожью.
Тело мяли и тискали до боли знакомые руки. Меня переполняло жаром от каждого глубокого толчка, заставляя двигаться в безудержно-нарастающем ритме, что было мне как ненавистно, так и желанно.
Как и прежде, это не было сном. Во мне был Талон, а я отвечала ему с той же страстью, что и всегда.
Удовольствие все нарастало и нарастало, пока не достигло такой интенсивности, что его стало уже невозможно сдержать. Мы одновременно достигли оргазма, но я прикусила губу, чтобы сдержать рвущийся из груди громкий стон. Пусть мое тело отвечало на ласки и запах Талона, но сама я была против участия в этом спаривание. И будь я проклята, если доставлю ему удовольствие, позволив понять, что он по-прежнему может довести меня до оргазма.
Сделав последний толчок, он слез с меня и отошел. Комната, что виднелась позади него, была узкой и длинной, противоположная стена была цельностеклянной. Стеклянный витраж завершало удобное кресло, позади которого стояло несколько диванов. Помещение напоминало приватные кабинки часто виденные мной в злачных местах. Единственным отличием служила длинная панель управления и письменный стол, располагающиеся слева от меня.
Наконец, наши взгляды встретились. Талон смотрел на меня с высокомерным видом, в его золотистых глазах читалась насмешка. Я сжала пальцы в кулак, но с руками, заведенными за голову, мне не оставалось места для маневра.
— По ходу, до тебя дошло, что нажаривать полукровку по-прежнему не зазорно, не так ли? — сухо сказала я.
Не спеша подойдя к дивану, он уселся на него и, откинувшись на спинку, праздно закинул ногу на ногу.
— Трахать — да. Иметь от нее ребенка — нет. Я из высшего сословия расы вервольфов и могу размножаться лишь с не уступающей мне в совершенстве волчицей.
От этих слов я изумленно вскинула бровь. Он был совершенством, но только в физическом плане. Его же сердце и душа оставляли желать лучшего.
— В таком случае, ты собираешься умереть бездетным.
На его губах заиграла улыбка:
— Возможно.
Я не доверяла ни его улыбке, ни блеску в глазах. Они не сулили мне ничего хорошего. Я немного переместилась, проверяя цепи, сковывающие ноги. Они были такими же крепкими, как и те, что были на руках, но ощущение облегающей кожи на бедрах, говорило, что я все еще в сапогах. Хотя от ножей, до которых невозможно добраться, мало проку. Но все же, была и хорошая новость: цепи были не из серебра.
— Ну и почему меня доставили сюда после всего?
— Потому что ты — дампир, единственное существо, сочетающее в себе редчайшую дилемму. Изучение твоего генома, привнесет значительный вклад в мою научно-исследовательскую деятельность.
— Кажется, ты разводил клонов?
— Разводил, но помимо этого, я еще изучал ДНК различных рас в надежде понять почему погибают мои клоны.
— На этом месте кратенькая справка: если ты хочешь создать дампира, то все, что тебе нужно, это дождаться, когда из-под надгробия вылезет нежить, схватить его и заняться массажем простаты. Его семя будет жизнеспособным в течение суток.
— Только что восставшие чрезвычайно жестоки, а я пока еще не могу позволить себе растрачивать силы в пустую.
— Но ты с завидным постоянством продолжаешь растрачивать их на Куинна.
И на меня.
Талон пожал плечами:
— Он становился опасным.
— Потому что он все ближе подбирался к тебе?
— Да.
— И где он сейчас?
Он яростно глянул на меня:
— Переживаешь?
Я закатила глаза.
— Он — вампир, ради всего святого!
Талон пренебрежительно фыркнул:
— По крайней мере, немного вкуса у тебя еще осталось. О’Конор внизу, в клетке. Он послужит хорошей проверкой для моей последней партии.
— Он не является стражем. — Это было предположением, но довольно бесспорным.
Талон ослепительно улыбнулся:
— Нет, он нечто гораздо лучшее, он — очень старый вампир.
Какая-то часть меня умирала от желания спросить о Келли, но я не сделала этого. Главным образом, потому что мне нужно было быть сильной в эту минуту, а если бы я наверняка узнала, что она мертва, меня бы это подкосило.
— На мой счет ты задумал тоже самое?
— О, нет, волчонок. Ты проведешь свои дни в моих лабораториях здесь, в «Геновев», а ночи — в моей постели.
Талон понизил голос, я ощутила хорошо знакомую нежность в его тоне. Учитывая быстро приближающееся полнолуние, желание возникало почти бессознательно, но вызывало ощущение давления под ложечкой и тошноту. Я действительно не хотела, чтобы он прикасался ко мне, но если же дело дойдет до совокупления, то у меня не останется выбора.
— Скажи, это ты послал тех извращенцев на фургоне за мной?
Его глаза полыхнули гневом:
— Нет.
— Тогда кто же?
— Тот, кому ты теперь не интересна.
Он, что хочет сказать, что после этих слов я останусь здесь, как послушный щенок? Этот мужик был идиотом. Душевнобольным идиотом.
— Тогда почему первым делом они доставили меня сюда?
— Потому что те охранники были моими, и в первую очередь они повиновались моим приказам.
Я подняла бровь. Разногласие в их рядах должно было сыграть нам на руку.
— И твоим приказом было?..
— Доставить тебя сюда, чтобы я смог получить то, чего хотел первоначально. — Он сделал паузу. — Но помнится мне, это было до того, как я узнал, что у тебя испорченная кровь.
Испорченная кровь? Звучало так же плохо, как и слова Куинна, когда он спрашивал меня, нуждаюсь ли я в «снятие напряжения».
— Так это был тот же, кто отдает приказы Мише?
Талон фыркнул:
— Миша — дурак, играющий в опасную игру.
— Тогда, кто же всем заправляет?
Его золотистые глаза заискрились насмешкой.
— Тот, кого ты знаешь, волчонок. Тот, с кем у тебя была связь какое-то время.
Здорово, что называется — сузил пространство для поиска. Им мог быть бывший любовник, или друг, или парень, которого я угощала кофе в большинство обеденных перерывов.
— Полагаю, поконкретней выражаться ты не можешь?
— Думаю, нет.
Я сжала кулаки, но этот жест скорее был вызван кипевшим во мне чувством безысходности.
— Ты на самом деле считаешь, что Управление позволит тебе похитить одного из своих сотрудников и ничего не предпримет в ответ?
— Ты — делопроизводитель, а не страж. С трудом представляю, что они будут скучать по тебе.
— Роан будет.
Своей улыбкой он напомнила мне акулу, к тому же весьма тщеславную и самолюбивую.
— Не Роан, не Управление ничего не знают о «Геновев» или об этом объекте. Все свои усилия — к моей вящей радости, они сконцентрировали на «Монеиша» и я желаю им продолжать в том же духе.
Самонадеянность Талона послужит причиной его падения, и я чертовски надеялась, что стану очевидцем этого и окажусь рядом в тот момент, когда это случится.
Он встал с дивана и, неторопливо подойдя к окну, задумчиво уставился в него. Закрыв глаза, я представила темную равнину и воображаемую дверь.
Голос Талона заставил меня вздрогнуть.
— Мой отец начал эти исследования много лет тому назад, я же намерен закончить их.
— Так твой отец был таким же безумцем, как ты? — Мое замечание было оставлено без внимания, и я сконцентрировалась на открытие двери. От усилий по лбу начал струиться пот.
— Мой отец был гением. Он видел в расе вервольфов нераскрытый потенциал, потенциал, который не был реализован, потому что размножение не было в достаточной мере избирательным.
Передо мной простерлась темная равнина, замерцала багрянцем стена. Я схватилась за дверную ручку и резко налегла на нее всей массой. Как и раньше у меня возникло ощущение, что я пытаюсь сдвинуть гору. Мне стало интересно, изменится ли это со временем — или с опытом, или же эта, так называемая, «ментальная тугоподвижность» была обыкновенным и неизменным явлением?
— Он всю свою жизнь изучал последовательность цепочки ДНК взрослого вервольфа, — монотонно бубнил Талон, — как происходит ассоциирование белков с одноцепочечной ДНК, и как происходит синтез белков в рибосомах для построения клеточных органоидов и мембран во взрослом теле. Я — результат его исследований.
Я удивленно распахнула глаза:
— Ты клон?
Он посмотрел на меня через плечо:
— Я предпочитаю называть себя естественным созданием, рожденным в лаборатории. Я чистокровный волк, а мой отец и раса вервольфов — нет.
Я ошарашено уставилась на него. Как ни крути, но это объясняло его размеры. И непреодолимую мощь его ауры. Талон был противоестественен.
— Но… почему же тогда, от всех ваших клонов разит смертью, если твой отец добился идеальных результатов в исследованиях?
— Потому что большая часть научных трудов была потеряна в пожаре, который лишил жизни моего отца. И потому что я использую катализатор роста, чтобы иметь полноценно-зрелых особей для тестов. Вампирские гены неуловимей волчьих.
— Так почему же ты работаешь над созданием клонов-вампиров, если твой отец видел, сколь много еще нераскрытых возможностей в вервольфах?
— Потому что вампиры быстрее волков и обладают даром сгущать тени. Установи отрезок цепи ДНК, которые порождают эти особенности, добавь их в геном вервольфа, и получишь непобедимое и могущественное существо.
— Но однако же ты отверг меня, потому что я не чистокровка. В этом действительно нет никакого смысла, даже для сумасшедшего.
Талон снисходительно улыбнулся:
— Мои творения будут чистокровными волками, с тем лишь отличием, что в их геном будут добавлены дополнительные последовательности, содержащиеся на концах линейной ДНК, которые придадут им неимоверные способности.
— Тогда они не будут волками.
Он пренебрежительно фыркнул:
— То есть я — не волк, лишь потому что моя ДНК была улучшена? Нет, мои создания будут верами, и все они будут всемогущими.
И он планирует управлять всей этой мощью. Только богу известно, что Талон задумал с ними делать.
— Миша работал с тобой над этим? Мне известно, что его компания работает над выявлением вампирского генома.
— Миша отказывается видеть очевидной выгоды в клонирование, — усмехаясь, ответил Талон.
Значит, в отношение этого Миша сказал правду, но могла ли я доверять всему остальному, что он говорил? Почему-то мне казалось, что нет.
— Так он тебе партнер или нет?
— Партнер, но не по «Геновев».
Выходит, и на этот раз Миша не соврал. Спрашивается, зачем, помимо прочих авантюр с Талоном, он еще впутался в дела того, у кого они оба оказались в подчинение?
На панели слева от меня замигал огонек. Талон неторопливо подошел и снял телефонную трубку. Голос на другом конце провода был гортанным и с каким-то акцентом, с моего места было трудно разобрать, о чем он говорит.
Положив трубку, Талон подошел ко мне и стиснул мое лицо одной рукой, впиваясь пальцами в щеку. Он был настолько близок, что я задыхалась под гнетом его ауры, жара, страстного желания и потребности.
— Дела требуют внимания, — произнес он, а затем грубо поцеловал меня.
Боже, помоги мне, жар возрастал, а я даже не могла дотянуться до его тела. Но, когда он отступил от меня, я плюнула ему в лицо. Он рассмеялся и вытер плевок рукой.
— Посмотрим, какой ты будешь дерзкой, когда лихорадка начнет припекать.
Талон ушел. Я закрыла глаза и снова, вызвав в воображение пси-дверь, толкнула ее изо всех сил. На этот раз она открылась, но сейчас я не вывалилась из нее.
Ты в порядке?
Ментальный голос Куинна был монотонен и тих, а еще мне показалось, что его гнев и участие отозвались в каждой клеточке моего существа, обволакивая меня как теплом, так и силой.
Да, а ты?
Кроме ушиба ребер, ничего страшного. Я сейчас заперт в клетке, но все припрятанное оружие осталось при мне.
У меня тоже осталось. Я прикована в помещение, похожем на пункт управления, который находится, как я предполагаю, над ареной.
Талон с тобой?
Только что ушел.
А лихорадка?
Припекает. Прямо сейчас страх подавляет все чувства и я способна игнорировать ее, но подозреваю, что стоит только Талону войти в комнату и моему обманчивому самообладанию придет конец.
Ты можешь сбежать?
Я потянула цепи, проверяя их на прочность, и расчихалась от посыпавшейся на меня бетонной пыли.
У меня может уйти на это какое-то время, но вероятнее всего, да.
Тогда начинай пытаться. В моей клетке лазерные прутья и я не смогу выбраться из нее, пока их не отключат.
Так ты не питаешь надежды, что Роан и Джек спешат к нам на помощь и будут с минуты на минуту?
Сейчас пять пополудни. Если они и торопятся, то это довольно странное проявление спешки.
Что-то сорвалось.
По-видимому, да. — Куинн замолчал, а потом добавил: — Они будут здесь, я в этом не сомневаюсь. Просто не думаю, что мы можем позволить себе сидеть сложа руки и ждать их.
Не тогда, когда Талон планирует использовать нас в качестве боксерской груши для своей последней партии клонов.
Пошевелив правой ногой, я начала крутить-вертеть и дергать ею изо всех сил, пока не стерла в кровь лодыжку и не почувствовала обжигающую боль. Кольцо в стене немного расшаталось, облачка вздымаемой пыли придавали мне надежду.
Неожиданно, кольцо из стены выпало, цепь с грохотом упала на ковер и резко отскочила ко мне, как обозленная змея.
Я начала расшатывать другое кольцо, удерживающее мою вторую ногу. К тому времени, когда оно выпало из стены, я была вся скользкой от пота и дрожала от напряжения. Я подтянула цепи ближе к ногам, на тот случай, если Талон вернется, и принялась за цепь, что сковывала мои обе руки.
Возможно, из-за того, что это кольцо располагалось на более высоком уровне, и я могла повиснуть на цепи всем весом, но оно вышло из стены значительно быстрее. Но даже несмотря на это, я ободрала запястья в кровь.
Я освободилась.
По-прежнему в цепях, но свободна. Грохоча цепями я пронеслась мимо приборной панели к письменному столу, и начала обыскивать его ящики.
Отлично. А теперь принимайся за более сложную часть — найди меня.
К сожалению, Талон не настолько внимателен к другим, чтобы заботливой рукой оставить для них поэтажный план здания.
В моем сознание разлился смех Куинна, на мгновение притупив боль в запястьях и лодыжках.
Я потолкую с ним при встрече.
Третий ящик снизу был заперт. Я взломала его и нашла несколько ключей. Четвертый ключ открыл оковы на запястьях, седьмой — на лодыжках. Я не представляла, что отпирают остальные, но оставлять их здесь не собиралась.
Запихнув цепи под стол, я направилась обратно к панели управления.
Есть какая-нибудь мысль на счет того, где ты находишься?
Нет. Никаких опознавательных знаков и ни души.
Я просмотрела множество мониторов и наконец нашла что-то похожее на изображение, транслируемое с камер безопасности. Я нажала кнопу и картинка сменилась — началась трансляция с другой камеры. Я продолжила переключать камеры и первого, кого я нашла — был Талон. Он находился в лаборатории и смотрел в микроскоп, и судя по его позе, я бы сказала, что он далеко не счастлив. Зато меня это чрезвычайно осчастливило.
Я продолжила щелкать кнопкой, и в конечном счете наткнулась на изображение красных пересекающихся лучей.
Эти лазерные прутья… они красные и со всех четырех сторон?
Да.
В таком случае, я вроде бы нашла, где тебя держат. — Я взглянула в верхнюю часть монитора — подуровень три. — Все, что теперь мне нужно, это понять, как туда попасть.
Будь осторожней.
Серьезно? А я-то приготовилась обежать все закоулки внизу.
Его смех напомнил мне о теплом и душистом летнем бризе.
Кто-то другой решил бы, что ты печешься только ради того, чтобы спасти свою шкуру, — добавила я.
Моей одежды нигде не было, поэтому я направилась к тому, что по виду напоминало стенной шкаф. Внутри оказалось несколько кожаных курток, брюки и белый лабораторный халат размера Талона. Надев халат, я засучила рукава, затем распустила волосы, чтобы извлечь наручные лазеры, одеваемые на пальцы. Ножи я оставила там же, где они и были.
Я в пути. — Будем надеяться.
Я открыла дверь и выглянула наружу. Коридор был длинным и по кривой уходил направо. Я подняла голову и бросила взгляд наверх — две камеры безопасности, одна прямо надо мной, друга наискосок справа.
Стреляй в них.
Можно, но это поднимет тревогу.
Есть лишь один способ выбраться от туда. Ты же не имеешь понятия, кто за ними наблюдает.
Я натянула лазеры на пальцы, подкорректировала триггер , затем вскинула руку и выстрелила. Черное стекло, разбившись вдребезги, тихо, как снег, упало на пол. Проделав то же самое со второй камерой, я прислушалась, пытаясь уловить малейший звук, оповещающий о тревоге.
Ни звука.
Я боком выбралась в коридор. Стояла жуткая тишина и холодина. Дрожа, я кралась по коридору, жалея, что на мне нет ничего, кроме тонюсенького хлопкового халата.
Когда я завернула за угол, тишину нарушило легкое жужжание. Я замерла на месте. По спине струился пот, пальцы подрагивали на лазерном триггере. Жужжание прекратилось. Не успела я перевести дыхание, которое сдерживала до этого момента, как тут же в коридоре раздалось эхо шагов. И они приближались ко мне.
Я чертыхнулась себе под нос и быстро огляделась. Не дверей, не места, где спрятаться, помимо уже знакомой комнаты. Возможно, я недалеко от нее ушла, но об отступление не может быть и речи. Принюхавшись к воздуху, я ощутила, что пахнет кофе и сосной, выходит, это не Талон.
Сделав глубокий вздох, я оттолкнулась от стены и пошла по коридору. Стук моих каблуков был столь же громок, как удары сердца. Запах мужчины стал сильнее, а через секунду я увидела его самого — щуплый мулат вороватого вида, держащий подмышкой планшет.
Увидев меня он остановился.
— Кто вы такая, черт побери?
— Лаборант, — я продолжила идти к нему.
Он еще сильнее нахмурился:
— Какого отдела?
— Этого, — я рванула на себе халат, отрывая пуговицы, и «облагодетельствовала» его своим первозданным видом.
Планшет упал на пол, его челюсть почти что тоже. И вот именно в этот момент я нанесла удар. Его голова резко запрокинулась назад и он рухнул на пол с неприятным хрустом ломаемых костей. Меня передернуло от этого звука. Я оттащила его в сторону и проверила, бьется ли у него еще пульс.
Он был жив. Я сняла с его шее пропуск, запахнула, как смогла, разорванный халат, подобрала планшет и продолжила свой путь. Показались двери лифта и еще одна камера.
Опустив низко голову, я продолжила идти. Двери лифта, скользнув, открылись. Войдя в него, нажала кнопку подуровня три, отступила к стене и стала ждать.
И ждать, и ждать...
Сердце колотилось, пальцы дрожали.
Я нажала на кнопку во второй раз. И по-прежнему ничего не произошло.
Но тут я заметила около цифровой панели паз для ключ-карты. Тихо проклиная все на свете, я провела краденым пропуском в пазе замка и двери лифта закрылись.
Я устало привалилась к стенке лифта, тяжело дыша... пока не увидела камеру. Да тут еще хуже, чем в чертовом Управление, шпионящем за сотрудниками. Но я не шелохнулась, уповая, что мой взлохмаченный и взмокший вид наведет стороннего наблюдателя на мысль, что я всего лишь очередная шлюшка Талона. В принципе, надо думать, ею я и была.
Лифт остановился на подуровне три, двери открылись. Я выглянула наружу, меня встретила непроглядная тьма, исперщленная красными полосами. Я переключилась на инфракрасное зрение и просканировала помещение. В дальнем конце пульсировало тепловое пятно. Кроме этого пятна ничего, или никого, больше не было.
Поспеши, — раздался в голове голос Куинна.
— А я как будто бы не спешу, — пробурчала я и услышала в голове далекий переливчатый смех, который, словно омыл мой разум свежей волной.
Казалось, у меня ушла целая вечность, чтобы пробраться через хитросплетения лазерных паутин. Когда малейшее неверное движение могло привести к ампутации конечностей, спешка была не в фаворе.
В конечном счете я добралась до клетки Куинна. Явное облегчение от того, что я вновь вижу его, заставило меня встряхнуться. Я достала ключи из кармана халата, нашла тот, что подходил по виду и вставила его в замок. Лазерные прутья исчезли, Куинн был освобожден.
Он не шелохнулся, просто сидел и изучающее рассматривал меня в свойственной ему манере. И хотя больше всего на свете мне хотелось забыться в безопасности и теплоте его объятий, я не сделала этого, потому что, это был риск, на который я не могла пойти. Лихорадка обострилась до предела.
— А если мы встретим Талона?
Он читал мои мысли лучше, чем я его. Но ведь и практики у него было больше.
Я пожала плечами:
— Я справлюсь с этим.
Он кивнул, принимая мой ответ, хотя мы оба знали, что есть лишь один способ побороть жар, заставляющий вскипать мою кровь.
— Идем.

Куинн вошел первым в путаницу ярких лучей. В тишине раздалось мягкое жужжание — лифт опять пришел в движение.
— Ты затаись слева, а я спрячусь справа. Если лифт остановится здесь, мы атакуем, — сказал Куинн.
Я сгустила тени вокруг себя и прижалась к стене. Во рту пересохло, жужжание лифта отдавалось дрожью в спине. Закрыв глаза, я вопреки всему надеялась, что он не остановится на нашем этаже.
Лифт остановился.
Из него вышло восемь мужчин и начали двигаться в сторону лазерной клетки. От них разило падалью. На меня снизошло облегчение — единственный вервольф в этой группе стал бы предвестником серьезных проблем.
Двери лифта закрылись, отрезав все пути отступления.
Иди, — сказал Куинн и я пошла.
Я могла быть столь же быстра, как вампир, но стук каблуков выдавал меня с головой. Раздался крик, замыкающий цепочку вампир развернулся, его кулак взметнулся в воздух. Я поднырнула под его рукой и нанесла ему сокрушительный удар кулаком по ребрам, чем вызвала у него стон.
Краем глаза уловив размытое движение, я развернулась на пятках и пнула первого вампира в голову, увернувшись от хватки цепких рук, только для того, чтобы попасть в руки другого, в его удушающий захват сзади. Выругавшись, я начала наносить частые и сильные удары, колотя куда ни попадя. Но я лишь сотрясала воздух, вызывая у противника смех и ощущая его смрадное дыхание на своей щеке. Извернувшись, я схватила его за яйца и что есть мочи сжала. Он сдавленно охнул и ослабил хватку. Я рывком освободилась из захвата и толкнула его под ноги другим, сбивая их с ног и опрокидывая в вопящую мешанину рук, ног, тел.
На меня набросился другой вампир. Я быстро пошла на попятную, едва успевая избегать его кулаков. Уклонившись от второго удара, я развернулась и пнула его под дых. Удар гулко отдался в ноге, по-видимому, у этой сволочи вместо пресса была кирпичная кладка.
Я увильнула от еще одного удара, а затем лягнула вампира в челюсть. И хотя его голова с хрустом запрокинулась назад, он все же зарычал на меня. Или улыбнулся. Затрудняюсь сказать, потому что все, что я видела — это блеск зубов. Я ударила его опять, но он перехватил мой кулак и завернул мне руку. Меня обожгло раскаленной до бела болью, из горла вырвался крик, который стал пронзительней, когда вампир полоснул зубами по руке. От звуков его жадного чавканья меня замутило.
Содрогаясь, я развернулась и, сделав подсечку, еще раз сбила существо с ног. Вывихнутую руку пронзила боль, когда он вырвал из нее зубами кусок плоти, взревев от отчаянья. Я лягнула вампира, удар пришелся в скулу, помутив, но не лишив, сознания.
Перед глазами возникло красное марево. Это был Куинн. Его ярость была настолько велика, что опаляла кожу и разум.
Впившись пальцами в шею вампира, он притянул его к себе:
— Где тот мужчина, который используется для производства клонов?
Вампир начал поносить его, но слова резко оборвались. Воцарила тишина. Ни один из вампиров не вымолвил ни слова, ни шелохнулся. Но я поняла, что произошло — Куинн поработил их разум.
Я задрала рукав халата и осмотрела рану. Выглядела она так же хреново, как и чувствовалась. Прежде чем я успела перекинуться в волчью форму, раздался треск ломаемых костей и на мою руку легла ладонь Куинна. Позади него безвольно валялся вампир.
— Позволь мне, — тихо обратился он.
Он поднес мое запястье к своему рту и провел языком по ране. Я подскочила от приятной истомы, охватившей мое тело, с губ сорвался жалобный стон. Его темные глаза впились в мои, его дыхание обжигало мне кожу. Он вылизывал руку, как кошка, смывая кровь, очищая и излечивая рану. Его движения были эротичны, чувственны, и неоспоримо изысканны.
Мое дыхание перехватило где-то в горле — лихорадка пробила брешь в стене самообладания.
— Куинн, не надо, — тихо, с придыханием взмолилась я, но он проигнорировал мои слова. Меня накрыло лавиной ощущений. Я дрожала от его чувственных ласк, от того, как он сжимал мои бедра, от всевозрастающего томления, пока не почувствовала себя туго натянутой тетивой, готовой вот-вот лопнуть. А затем это случилось. Я застонала, переживая самый сокрушительный оргазм в своей жизни.
Это заняло всего лишь несколько минут, открыв глаза и встретив его темный взгляд, я поняла, что он сделал это умышленно. Он выпустил моего «джина из бутылки», тем самым давая мне возможность сохранять самообладание в дальнейшем.
— Спасибо.
— Такая сладкая кровь, как у тебя, не должна тратиться впустую, — он прижался к моим пальцам теплыми губами, отпустил руку и отошел. — Нам нужно идти.
В эту минуту, я бы последовала за ним хоть на край света, но ограничилась лифтом.
— Ты узнал что-нибудь от вампира, прежде чем убил его?
— Местонахождение Генри и ближайший выход.
— Итак, сначала мы вызволяем Генри, а затем отступаем?
— Нет, Генри вызволю я, а ты убираешься отсюда к чертовой матери.
— Куинн…
Двери лифта открылись, он подтолкнул меня внутрь, заходя следом за мной.
— Так лучше всего. Недалеко от лифта выход. Тревогу, кажется, еще не объявили, но уже скоро это случится. Тогда мы окажемся в опасном положение.
— Ты не сможешь в одиночку одолеть всех этих тварей.
Прежде чем ударить по кнопке первого этажа, он забрал у меня пропуск и вставил его в паз замка.
— Я смогу сражаться намного лучше, зная, что ты в безопасности. Прошу тебя, поступи разумно.
Я судорожно глубоко вдохнула. Одна часть меня хотела остаться и сражаться на его стороне, другая — понимала, что он прав. Я не хотела тренироваться для подобного рода работы. Я могу сражаться, но не убивать, и это может подвергнуть опасности не только меня, но и Куинна.
— Хорошо.
На его чувственных губах появилась улыбка.
— Ты самая удивительная женщина, которую я когда-либо встречал.
Я подняла бровь:
— Потому что я поступаю разумно?
— Потому что ты, в первую очередь, не начинаешь спорить.
— Мне не надоело жить, и это не та ситуация, от которой я получаю удовольствие.
Кроме того, хоть здесь не было окон и часов, я знала, что уже вечереет. Полная луна скоро взойдет, ее сила вызывала во всем теле покалывание. Уже скоро я обращусь в волка, и хотя зубы были хорошим оружием против одного противника, против множества они становились бесполезны.
Я легонько коснулась его щеки:
— Прошу тебя, будь осторожней.
Он перехватил мою руку и поцеловал ладонь:
— Я очень старый вампир, но не стал бы таковым, будучи неосторожным. И одному безумному сопляку-вервольфу с гитлеровской манией величия не уничтожить меня.
Возможно. Но этот бесноватый сопляк-вервольф руководил армией дисфункциональных клонов, а вот им-то это было под силу.
Лифт остановился, двери открылись. Куинн отпустил меня и выглянул наружу. Я достала парочку ножей из сапог и положила их в карманы халата.
— Чисто. — Он потянул меня из лифта. — Иди налево, а в первом коридоре возьмешь правее. Выход будет в самом конце.
Я не шелохнулась, внимательно вглядываясь в его лицо, запоминая, на случай, если что-то случится и нам не придется больше свидеться.
— Иди, — сказал он тихо и отпустил мою руку.
Я шагнула к нему и быстро поцеловала его в губы, затем развернулась и двинулась прочь. Но едва я успела сделать десять шагов, как тишину разорвал пронзительный звон. С бешено колотящимся где-то в горле сердцем, я замерла на месте.
Беги, — приказал Куинн.
Я побежала. Звон стоял оглушающий, отдающийся эхом в ушах, но я надеялась, что он поможет заглушить громкий цокот моих каблуков. Коридор был длинным, уходящим налево, не позволяющим увидеть, кто движется по нему на встречу. Мне не было видно, как толпы народа собираются в вестибюле, и я очень надеялась, что так никого и не увижу до самого выхода.
Мне не следовало забывать, что мое везение — всегда было кратковременным явлением.
Где-то позади меня открылась дверь, раздалась поступь тяжелых шагов, которые, казалось, становились все громче вместе с сигналом тревоги. Шаги приближались, а не удалялись. Бежали за мной, а не в противоположную сторону.
Впереди меня тоже раздавались шаги. Я тихо чертыхнулась и проверила лазер. Полузаряжен. Я могла положить еще кучу народу, прежде чем дело дойдет до кулачной схватки и поножовщины.
Извилистый коридор закончился, как и свобода действий. Под указателем выхода стоял Талон в том же виде, в каком он меня и оставил — обнаженный, со скрещенными на груди мускулистыми руками и высокомерным выражением на лице. Позади него стояло шесть клонов.
Я резко остановилась, проскользив по полу, и сжала в кулак правую руку, опустив палец на лазерный триггер и готовясь открыть огонь по любому, кто двинется с места.
— Надумала куда-то сходить? — произнес он с подчеркнутой медлительностью.
Второй рукой я нащупала нож.
— Я решила, что мне не по нраву этот курорт. Не будете ли вы столь любезны отойти, чтобы я могла добраться до выхода?
Талон поднял бровь:
— Не будешь ли ты любезна в ответ и не скажешь ли, где твой любовник-вампир?
— С чего ты взял, что я пекусь о нем и знаю, где он?
— С того, что ты помогла ему сбежать.
— Если бы я помогла ему бежать, то он был бы со мной, не так ли?
От его улыбки меня пробрал озноб.
— Знаешь, он никогда не найдет своего друга. Это место представляет собой лабиринт, а коридоры ярко освещены. Боюсь, для вампира здесь нет теней, где можно было бы спрятаться.
Куинн не нуждался в тенях и ему не было нужды прятаться. Все, что ему требовалось, это коснуться разума тех, кого повстречает на своем пути, и внушить им, что они ничего не видели. Это гораздо лучше теней.
— Так весь этот тарарам из-за того, что из твоих сетей сбежали волк и вампир? Тебе не кажется, что это немного чересчур?
Он пожал плечами:
— Сигнал тревоги срабатывает автоматически при несанкционированном открытие дверей.
Мое сердце забилось быстрее. Ни Куинн, ни я не взламывали дверей. Неужто это значит, что прибыли Джек с Роаном?
Хотя, конечно же, Талон не поверил, что тревога сработала из-за нас. Разумеется, первым делом, он проверил записи камер безопасности.
Его следующие слова послужили ответом на мой вопрос.
— Цель — вытащить тебя, не так ли? Служба безопасности оповестила меня.
Позади меня послышались шаги. Я резко развернулась и припала к полу, резанув лучом лазера по ногам приближающихся троих мужчин. Лазерный луч разрезал плоть и кости с той же легкостью, как нож масло. В воздухе распространился едкий запах горелого мяса, все трое валялись на полу, вопя и хватаясь за ноги, которые уже не были частью их тел.
Тошнота усилилась. С трудом сглотнув подступивший к горлу ком, я не позволила себе зацикливаться на том, что натворила.
Однако же, содеянное мной было во многих смыслах гораздо хуже убийства.
Проклятья Талона затерялись в топоте приближающихся шагов. Развернувшись на 180 градусов, я сразила еще троих клонов, прежде чем лазер иссяк. Выхватив второй нож из кармана, я ринулась вперед, оружие толщиной с бумажный лист сверкало, как брильянты в резком освещение. Еще два клона пали, сраженные клинком, глубоко вошедшим им в грудь.
Последний вплотную приблизился ко мне. Я увернулась от первых нескольких ударов, затем припала к полу и с разворота, ударом ноги, повергла его на пол. Падая, он ухватился за меня, но я вырвалась из его хватки и изо всех сил нанесла удар кулаком. Мой кулак пробил его мягкую, податливую плоть и свежая горячая кровь окрасила воздух. Развернувшись, я схватила его за ногу и начала выворачивать ее. Кость хрустнула, клон завопил.
Моя грудь бурно вздымалась, я силилась отдышаться, по спине стекал пот. Я отступила от клона, не обращая внимания на желчь, подступившую к горлу, и встретилась взглядом с Талоном.
Мои действия, возможно, разозлили его, но так же и возбудили.
— Теперь только ты и я, — тихо произнесла я.
— Не совсем. В мое распоряжение сотни таких созданий.
— В таком случае, выходит, ты не такой уж прекрасный образчик чистокровного волка?
Он поднял бровь, на губах заиграла самоуверенная улыбка:
— Ты хочешь драки, волчонок?
Я сжала пальцы в кулак.
— А ты думаешь, я боюсь?
— Я думаю, что ты очень боишься.
И он был прав. Но я боялась не столько его физической силы, сколько воздействия его ауры. Даже со своего места я чувствовала ее. Она обволакивал, как плотный покров, едва ли не вызывая удушье, ее жар пробирался в мои поры, как некий коварный, настойчивый злой дух-искуситель. В непосредственной близости она будет чересчур сильна, чтобы ее можно было не замечать хотя бы какое-то время.
Талон скрестил руки на груди, а затем нажал на модуль в виде браслета у него на запястье:
— Охрана, у меня тут проблемка, требуется ваше вмешательство. Используйте все, что сочтете нужным по отношению к нарушителям.
Охранники, по-видимому, не очень-то этому обрадовались судя по недовольству в их голосах, которые я расслышала со своего места. Талон отрывисто-грубо ответил:
— Выполнять! — Затем оглянулся на меня. — И еще, — сказал он, встряхнув руками и щелкая суставами пальцев, — с твоим любовником должно быть уже покончено.
— Не следует его недооценивать. — Я слегка покачивалась на носочках, готовая прыгнуть в любую минуту при малейшем движение с его стороны.
— О, я не недооцениваю, но даже величайшие бойцы в мире не устоят против огневой мощи лазера, не оставляющей камня на камне — что ты так умело продемонстрировала сама.
— Чертовски жаль, что у этой штуковины закончился запас энергии, а то бы я выжгла с твоего лица эту самодовольную ухмылочку. — Надсмехаться над ним, возможно, было не самой умной идеей, но я ничего не могла с собой поделать.
Он окинул меня страстным взглядом, от которого у меня похолодело внутри.
— Тьма вырвалась на волю, волчонок. До восхода луны осталась всего лишь минута. Я буду наслаждаться, избивая тебя, твоей покорностью и подчинением, а затем получу удовольствие, имея тебя в волчьем обличие.
К горлу подступила желчь. Спариваться с кем-то против своей воли, в то время как вы оба находились в волчьей форме, было не только сволочным поступком, но и крайней формой падения и унижения для оборотня. Это не имело ничего общего с лунным воздействием или волчьей потребностью, потому что лихорадка заканчивалась, когда нас захватывал непреодолимый процесс обращение. Это уже был акт изнасилования, доминирования и демонстрации власти. И говорило о наплевательском отношение к тому существу, с которым ты спаривался, в ваших глазах, он или она становились ничем не лучше того животного, чью форму вы оба принимали.
Я не знала волков, которые совокуплялись бы в эту ночь. Большинство отправлялось в холмистую местность, наслаждаясь просторами лесов, радуясь росту луны.
— Ты не рискнешь, — все что ответила я.
Но мы оба знали, что до того, как в силу вступит обращение, мне предстоит надрать ему задницу. Потому что в волчьем обличие, он стал бы намного сильнее меня. Таков был закон природы, и даже мои вампирские гены не в силах были его обойти.
Его улыбка стала еще шире, когда он начал подбираться ко мне. Я дождалась, когда Талон приблизится, затем крутанулась и смачно врезала ему по лицу кулаком, прежде чем он успел увернуться. Его пальцы вскользь задели мой халат, но он все же успел схватиться за полу и затормозил свое падение. Сыпля проклятиями, я вывернулась из хватки, оставив клочья халата в его руках, и отскочила подальше.
Талон фыркнул от смеха:
— Я чувствую запах твоего возбуждения, волчонок. И вижу его.
На столь близком расстояние его аура вызывала удушье. Но я сопротивлялась ей и в данную минуту, это было главным.
И, возможно, просто возможно, я могла бы использовать его вожделение против него же.
Я зазывающее скользнула руками по талии, поднимая их все выше к груди. Обхватив грудь руками, провела большими пальцами по соскам.
— Видишь ли ты, что тебе нравится?
Его глаза заблестели еще ярче от похоти. Он отшвырнул остатки халата и бросился ко мне. Я отскочила в сторону. Покалывание в теле становилось нестерпимым. Мне необходимо поскорее с этим покончить.
Талона занесло на скользком полу, чертыхаясь, он развернулся.
— Ты не можешь иметь то, что не в силах поймать, — насмехалась я.
Не раздумывая, движимый только ответной реакцией, он вновь бросился на меня. От его ауры у меня перехватило дыхание и закружилась голова, но каким-то образом, его похоть не коснулась меня. Но до этого оставалось совсем немного…
Схватив Талона за запястье, я развернула его на 360 градусов и со всего маху прижала к стене. Оказавшись у него за спиной, я передавила ему горло одной рукой и удержала на месте, второй рукой скользнула по его телу и, обхватив возбужденный член ладонью, начала совершать возвратно-поступательные движения, имитируя фрикции. Он начал инстинктивно покачивать бедрами, втискиваясь в мою ладонь, кожа заблестела от пота, тело сотрясала дрожь.
— Если ты чего-то хочешь от меня, просто попроси. Насилие никогда не ценилось.
— Ты ценила его в прошлом, — выпали он. Его начало колотить крупной дрожью.
— Ну, то было тогда, а то — сейчас.
Я продолжала ласкать Талона, видя по его глазам, как возрастает желание, и борясь с той частью меня, которая жаждала принять его внутрь и закончить начатое в позе наездницы. Когда он начал приближаться к грани, я потихоньку убрала руку от его шеи и достала последний нож из голенища сапога. Талон разразился бурным оргазмом, судорожно вздрагивая всем телом и толчками изливая семя мне в руку. Я замахнулась ножом с вкраплением серебра и со всей силой вонзила его в плечо Талона.
Его глаза широко распахнулись, выдавая потрясение. Из-под ножа вырвалась струйка крови, из раны повалил дым. Он пронзительно закричал и ударил меня кулаком. От удара я отлетела к противоположной стене коридора и, ударившись об нее спиной, сползла на пол тяжело дыша. Перед глазами кружили звезды, во рту стоял вкус крови — уже во второй раз за этот день.
Затем мне не оставалось ничего иного, как защищаться от Талона. Он накинулся на меня подобно яростному смерчу из кулаков, от которого не было спасения.
Но едва ли это продолжалось более нескольких минут, поскольку покалывание в теле превратилось в могучую силу, перед которой невозможно было устоять. Она прокатилась вокруг меня, через меня, затуманивая зрение и размывая боль. В ушах раздался пронзительный крик, непохожий ни на что слышимое мной ранее. Затем неожиданно перед глазами возник клок красного меха, а вес Талона стал неощутим.
— Роан, нет! — раздался резкий окрик Джека.
Я вскарабкалась на лапы, проскрежетав когтями по стальному полу. Роан в обличие волка возвышался над Талоном, все его тело сотрясалось от грудного рыка, оскаленная пасть была на волосок от шеи Ласалля.
Талона уже ничто не заботило. Его распахнутые глаза остекленели, он продолжал пронзительно кричать. Его тело мерцало, объятое потоком золотистой энергии, которая при обычных обстоятельствах была предвестником перехода от одной формы к другой, но кусок серебра, что я вогнала ему в плечо, поймал его в ловушку человеческого тела.
Мне всегда было интересно насколько хреново это может быть.
Теперь я знала.
Джек шагнул вперед и, схватив Роана за загривок, оттащил его в сторону.
— Мертвый он для нас бесполезен! — рявкнул он, а потом посмотрел на меня: — Ты в порядке?
Я кивнула — то немногое, что еще могла сделать. Подошел Роан и ткнулся в меня носом. Я облизнула его нос и пожалела, что сейчас не в человеческом обличие и не могу просто обнять его.
— В таком случае, — язвительно продолжил Джек, — вы двое отправляетесь на поиски нашего запропастившегося вампира.
Мы отправились на поиски, но так его и не нашли.
Куинн исчез.
Как и тело его друга.