Он ослабил контроль над своей сексуальной притягательностью ровно настолько, чтобы в воздухе появилось едва уловимое дуновение соблазна, которое Джанелль не сумела бы распознать.
— Иди сюда, — тихо произнес он.
На ее лице появилось озадаченное выражение, однако она послушалась.
Легонько приобняв девушку за талию, Деймон притянул ее к себе.
— Поцелуй меня еще раз. Вот так. — С этими словами он легонько коснулся ее губ, мягко, нежно. — И так. — Поцелуй в уголок рта. — И так. — Жгучий поцелуй в шею.
Она повторила каждое его движение — пока не добралась до горла. Как только кончик ее языка коснулся его кожи, Деймон нежно заставил ее поднять голову, слегка потерся о губы и наконец поцеловал по-настоящему. Он целовал ее с голодом, постоянно росшим в его душе на протяжении последнего месяца — и всей жизни. Целовал ее, пока руки блуждали по телу девушки, изредка лаская нежные округлости ягодиц или поднимаясь по ребрам к груди. Целовал до тех пор, пока она не застонала. Целовал, когда наконец она открылась и позволила их языкам начать танцевать вместе. Целовал, пока ее руки не скользнули ему за спину, сжав плечи. Целовал до тех пор, пока стон не превратился в голодное рычание, а ногти не начали царапать его спину через пиджак и рубашку.
Только тогда Деймон понял, что завел ее гораздо дальше, чем собирался, по крайней мере на данный момент. Вновь обняв ее за талию, он вернулся к легким, нежным поцелуям.
Почувствовав, что он отступает, Джанелль снова зарычала — и теперь в ее голосе был не только голод, но и гнев.
— Ты меня не хочешь? — зловеще поинтересовалась она своим полуночным голосом.
Он прижал ее к себе покрепче, подавшись бедрами вперед, чтобы доказать правдивость своего ответа.
— Разумеется, я хочу тебя. — Деймон поддался страсти еще на одно мгновение, впившись губами в ее шею и оставив засос. Наконец, оторвавшись от Джанелль, он легкими поцелуями прошелся от щеки к виску. — Но это всего лишь любовная игра, прелюдия.
— Игра? — склонив голову набок, с подозрением переспросила Ведьма.
— Угу, — промычал Деймон, лизнув ее в лоб, точно в то местечко, где рос бы маленький витой рог, если бы они были сейчас в бездне. — Это не самое подходящее место для чего-то большего.
— Почему?
— Потому что лично я бы хотел, чтобы мой первый раз состоялся в постели.
Ее гнев исчез в тот же миг.
— О… Да, там было бы гораздо удобнее, — согласилась Джанелль.

Ты позовешь меня сегодня в свою спальню?..

Но Деймон был слишком проницателен, чтобы задать подобный вопрос в лоб. Вместе с тем он понимал, что спросить обязан.
— Можно мне прийти к тебе сегодня? — Почувствовав, как Джанелль напряглась, он прижал палец к ее губам. — Никаких слов. Поцелуя будет вполне достаточно.
Ее ответ был именно таким, на который он смел надеяться.
3. Кэйлеер
Деймон оперся обеими руками о комод и закрыл глаза.
«Дыши же, будь ты проклят! — велел он себе. — Просто дыши».

Как, во имя Ада, мужчины делают
это
в первый раз?! Может, для сопливого юнца волнения и возбуждения было бы вполне достаточно, чтобы забыть обо всех сомнениях и страхах. Может, в первый раз легче, если тебе не предстоит лечь в постель с совершенно особенной женщиной, женщиной твоей мечты — и когда от итогов последующего часа не зависит, захочет ли она и дальше иметь с тобой дело.

Он знал несколько десятков — а то и сотен — способов целовать, ласкать, возбуждать женщину, умел заставить ее отчаянно желать его, сходя с ума от страсти.
И не мог вспомнить ни одного.
Деймон выпрямился, запахнул халат, надетый поверх шелковых пижамных штанов, завязал пояс и яростно, от души выругался.
Надо было просто последовать туда, куда их обоих сегодня днем заводили эти поцелуи, надо было поддаться голоду, который он сумел пробудить в Джанелль, надо было действовать сразу же, а не отступать, предоставляя себе самому несколько часов, на протяжении которых он сумел запугать себя окончательно.
Однако, желая большего, нежели просто секс — не только для себя, но и для нее, — он все-таки отступил. И теперь искренне надеялся, что стоит только ему войти в ее спальню…
Деймон улыбнулся, осознав горькую иронию, — то, чего он никогда не делал с другой женщиной, то, чего никогда не хотел сделать, то, о чем теперь мечтал больше всего на свете, он, возможно, будет не способен сделать теперь.
Сдвинуться с места его заставил только страх, что, если Консорт продолжит оттягивать неизбежное, Королева может решить, что он больше не хочет ее.
Постучав в дверь, ведущую в ее покои, Деймон услышал в ответ придушенный писк, решил, что он вполне сойдет в качестве приглашения, и вошел.
Единственным источником света в комнате был огонь, пылающий в камине, и несколько ароматизированных свечей, расставленных тут и там. Покрывала на огромной кровати были откинуты вместе с одеялом. На столике у очага Деймон заметил несколько блюд, накрытых крышками, и бутылку игристого вина.
Джанелль стояла в центре комнаты, нервно сжимая пальцы. Краешек чего-то, подозрительно похожего на ночную рубашку из черного паучьего шелка, выглядывал из-под подола толстого, потрепанного халата, — Деймону тут же представилось, как в дождливые вечера она облачается в него и сворачивается в клубочек в кресле с книгой. Джанелль больше походила на потерянного ребенка, чем на женщину, отчаянно желающую секса.
Королева пристально посмотрела на своего Консорта:
— Ты выглядишь точно так же, как я себя чувствую.
— Напуганным до боли в животе? — Деймон тут же скривился, пожалев о вырвавшихся слова.
Джанелль кивнула.
— Я подумала… возможно, немного еды… — Она покосилась на накрытые блюда и побледнела. Затем перевела взгляд на постель, и с ее лица сбежали последние краски. — Что мы будем делать? — прошептала девушка.
Очевидно, он навредил им обоим, дав столько времени на раздумья…
— Начнем с самого простого, — решительно произнес Деймон. — С основ. — Сделав шаг вперед, он раскрыл объятия. — Для начала давай обнимемся.
Джанелль обдумала это предложение.
— Что ж, это несложно, — произнесла она и шагнула к нему.
Деймон закрыл глаза и нежно обнял женщину своей мечты. Не двигаясь больше, он мерно вдыхал ее запах.
Через некоторое время напряженные пальцы расслабились. Было нечто успокаивающее в том, чтобы прикасаться к толстому, мягкому халату, и в том, как длинные золотистые волосы щекотали руки.
Он притянул девушку к себе, ласково поглаживая ее по спине — просто потому, что это приносило ему удовольствие.
Джанелль вздохнула. Напряжение, сковавшее все мышцы ее тела, немного ослабло, и она прижалась к Деймону.
Он не думал о совращении, когда руки начали блуждать по женскому телу — или когда ее ладони неуверенно погладили его спину.
Он не думал о совращении, когда его тело с восторгом отреагировало на прикосновение губ к коже ее шеи, нежной, шелковистой по сравнению с грубоватой тканью халата под пальцами.
Он не думал о сексе, распахивая свой собственный халат, а затем начиная избавлять их обоих от одежды — пока между мужским и женским телами не оказалась лишь тонкая паутинка черного невесомого паучьего шелка. И даже когда эта последняя преграда тоже исчезла.
Он не думал о сексе, прижавшись к ее губам своими и начиная скользить бок о бок с Ведьмой в темный жар желания.
А к тому времени, когда он оказался в постели, слушая удовлетворенное мурлыканье и стоны удовольствия и двигаясь в ней, Деймон попросту утратил способность думать.

Немного замешкавшись, он всё же шагнул вперёд и снова сел рядом.
— О’кей, демон. Первый шаг — твои волосы. Приступим.
К тому моменту, когда Кэрроу закончила распутывать колтуны, его едва ли не трясло. Ведьма старалась действовать как можно аккуратнее и нежнее. Малком очень нервничал, это было видно по его глазам. Очевидно, он позволял ей сейчас больше, чем вообще когда-либо позволял кому бы то ни было.
У Кэрроу было ощущение, будто она достаёт занозу из лапы льва.
Слейн, правда, даже не поморщился, когда она пыталась продраться расчёской в его спутанных, забитых песком волосах. Кэрроу наверняка делала ему больно, но он за всё время и звука не издал. Напротив, начал возбуждаться.
Его взгляд, сделавшись тяжёлым и томным, то и дело задерживался на груди Кэрроу. В глазах мужчины буквально читалось, что бы он хотел с нею сделать. Слейн явно был повёрнут на женской груди.
— Ну-ка глазки вверх, демон, — скомандовала Кэрроу, и Малком вяло зарычал в ответ.
В конце концов, признав своё поражение в борьбе с колтунами, ведьма решила отрезать те, которые никак не желали поддаваться расчёске. Затем она укоротила его волосы сзади. Теперь их длина доходила почти до ошейника… если бы он тоже носил ошейник, как Кэрроу.
Когда ведьма принялась стричь волосы возле рогов, Малком вцепился в каменный бортик. Кэрроу знала, что рога у демонов очень чувствительны. Рога Слейна начали распрямляться и удлиняться прямо у неё на глазах. Шея вемона покраснела, и его бросило в пот.
Когда девушка нечаянно задела один из острых кончиков, скала от хватки Слейна разлетелась в крошку. Ведьма нервно уставилась на треснувший камень… и на возбуждённый член мужчины.
— Малком?
Малком кивнул. Мол, всё о’кей.
Кэрроу с осторожностью продолжила. Закончив подравнивать пряди вокруг лица, ведьма чуть отклонилась, чтобы оценить результаты.
— Вот так намного, намного лучше.
Хотя его лицо по-прежнему оставалось грязным, исчерченным камуфляжной краской и покрытым щетиной, стало очевидно, что у Слейна вполне красивые черты.
Кэрроу снедало любопытство. Как далеко он позволит ей зайти?
— Ну а теперь займёмся остальным, — разорвав солдатскую футболку на четыре лоскута, девушка намылила один из них и сообщила: — Это — мыло. Познакомься. Отныне это твой лучший друг.
Кэрроу провела мыльной тряпкой по лбу мужчины, и он зажмурился, словно наслаждаясь этим прикосновением. Ведьма усердно оттирала покрытое пылью лицо, и вскоре её взору открылась гладкая, загорелая кожа.
Кто бы мог подумать! Брови демона оказались светло-русыми, с лёгкой золотинкой.
«Боги всемогущие, наш Поросенок Пен[1], похоже, блондин…»
Кэрроу отмыла скулы Слейна и его слегка искривлённый нос, затем намылила оставшуюся часть лица. Ей никогда не приходилось никого брить… разве что, когда в шутку они с ведьмами сбривали брови спящим подругам. Однако девушка полагала, что хуже, чем есть, она всё равно не сможет сделать.
Поэтому, слегка волнуясь, Кэрроу провела лезвием вниз по щеке вемона.
— Я настоящий Генри, блин, Хиггинс[2], — пробормотала ведьма после пятого движения лезвием. То, что открылось под слоем краски и щетиной, оказалось… просто великолепным.
Покончив с бритьём, Кэрроу обтёрла лицо Малкома и приоткрыла от изумления рот.
«Боги, да он же ходячий секс».
У демона были высокие скулы, немного впалые щёки, твёрдая линия рта с чуть более полной нижней губой. Сильная линия подбородка с небольшой ямочкой посередине придавала лицу чрезвычайно мужественное и упрямое выражение.
Лицо было действительно загляденьем, и… Чёрт возьми… Всё в нём, даже сломанный нос, имело такой лихой вид, что дух захватывало.
— Демон?
Малком прятал глаза и, кажется, даже не дышал.
Он переживал, что Кэрроу сочтёт его непривлекательным. И казался из-за этого совсем обычным мужчиной, к тому же таким ранимым, что у девушки защемило сердце.
Поддавшись порыву, ведьма прижала ладонь к его щеке.
— Не знаю, каков эталон вашей демонической красоты, но ты точно под него подходишь, здоровяк, — пробормотала она с нескрываемым восхищением.
Мужчина, наконец, поднял взгляд, и несколько долгих мгновений они с Кэрроу смотрели друг на друга. Стоило ему только чуть-чуть открыться ей, как она уже испытывала к этому мужчине симпатию. Неужели, чтобы добиться её расположения, достаточно такой малости?

Валериус кивнул, но потом его взгляд упал на макароны. Он моргнул, не веря своим глазам. Их форма его поразила.
Нет. Конечно, он видел всякое.
Но что это за...?
Он уронил челюсть, когда понял что это — крошечные макароны-пенисы плавали в красной маринаре.
— Да ладно тебе, — раздраженно сказала Табита. — Только не говори мне, что у римского полководца проблемы с пенирони.
— Вот честно, ты же не думаешь, что я буду есть это? — спросил он в ужасе.
Она вышла из себя.
— Не смей хвастаться своим превосходством, приятель. Так случилось, что я точно знаю, как вы, римляне, жили. Как украшали свои дома. Вы пришли из долины фаллоса, так что не надо так возмущаться, видя их на тарелке. И в моем доме нет колокольчиков «музыка ветра» в форме фаллосов, отпугивающих зло или что там еще. Но спорю, у тебя так и было, когда ты был человеком.
Это было правдой, но с тех пор прошли века... и если подумать, он все равно никогда не видел ничего подобного.
Она вручила ему вилку.
— Она не из серебра, но из нержавеющей стали. Я уверена, что ты справишься.
Вид макарон всё ещё гипнотизировал его.
— Где ты взяла это?
— Продаётся в моём магазине вместе с клиторони.
— Клиторони ?
— Я думаю, ты можешь себе их представить.
Валериус не знал, что сказать. Он никогда прежде не употреблял непристойного вида пищу. И что за магазин у нее, если она торгует товаром такого типа?
— Дом Ветти , — сказала Табита, уперев руки в боки. — Нужны подробности?
Валериус был хорошо осведомлён об этом римском доме, о котором упомянула Табита. Также ему были хорошо известны и непристойные фрески. По правде говоря, его народ был довольно откровенным в сексуальных предпочтениях, но меньше всего он ожидал столкнуться с этим лицом к лицу в современное время.
— Non sana est puella, — прошептал Валериус, что в переводе с латыни означало: «Эта девушка сумасшедшая».
— Quin tu istanc orationem hinc veterem antque antiquam amoves, vervex? — парировала Табита. — Может, ты всё-таки прекратишь использовать этот мертвый язык, баранья башка?
Никогда прежде Валериус не был одновременно так оскорблен и удивлен.
— Откуда ты знаешь латынь так хорошо?
Она отщипнула кусочек тоста с плиты.
— У меня степень магистра по древним цивилизациям, а у моей сестры Селены — степень доктора по тому же предмету. Нам нравилось в колледже дурачиться, обзывая друг друга на латыни.

Ашерон почувствовал позади себя чье-то присутствие. Он резко развернулся, готовый защищаться от Даймона, решившего напасть на него. Но это был не он.
Вместо этого, он обнаружил Сими, которая висела на дереве со сложенными за ее детским тельцем длинными, бордовыми крыльями, как у летучей мыши. На ней были свободные черный хитон и химатион, развевающиеся на ночном ветерке. Кроваво-красные глаза зловеще пылали в темноте, а длинная черная коса свисала до земли.
Ашерон расслабился и оперся концом своего посоха о влажную траву, наблюдая за ней.
- Где ты была, Сими? - резко спросил мужчина. Он звал демона Шаронте последние полчаса.
- О, просто бродила вокруг, акри, - сказала она, улыбаясь и раскачиваясь взад и вперед. - Акри скучал по мне?
Ашерон вздохнул. Он любил Сими больше жизни, но хотел, взрослого демона в качестве компаньона. А не того, который даже в возрасте нескольких тысяч лет ведет себя, как пятилетний ребенок.
Пока Сими полностью повзрослеет, пройдет не одно столетие.
- Ты доставила мое сообщение? - спросил он.
- Да, акри, - сказала она, используя атлантский термин, обозначающий "господин и повелитель". - Я доставила его именно так, как ты мне и сказал, акри.
По загривку Ашерона пробежал холодок. Что-то в ее тоне насторожило его.
- Что ты натворила, Сими?
- Сими ничего не сделала, акри. Но...
Он ждал, пока она нервно собиралась с мыслями.
- Но? - подсказал он.
- Сими проголодалась на обратном пути...
Он с ужасом похолодел.
- Кого ты съела на этот раз?
- Это был не кто, акри. Это было что-то с рогами на голове, как у меня. Вообще-то их там было целое стадо. У них у всех были рожки, и они издавали странный звук. Вот такой "Му-му".
Он нахмурился, раздумывая над ее описанием.
- Ты имеешь ввиду коров? Ты ела рогатый скот?
Она засияла.
- Именно, акри. Я съела рогатый скот.
Тогда почему она так волнуется?
- Это не так уж и плохо.
- Нет, это вообще-то было довольно вкусно, акри. Почему ты не рассказывал Сими о коровах? Они очень вкусные, когда поджаренные. Сими они очень нравятся. Нам нужно завести несколько му-му. Думаю, они привыкнут к дому.
Он проигнорировал ее комментарий.
- Тогда почему ты вся, как на иголках?
- Потому что тот очень высокий человек с одним глазом вышел из пещеры и начал кричать на Сими. Он сказал, что Сими поступила плохо, съев коров и что мне придется заплатить за это. Что это значит, акри? Заплатить? Сими ничего не знает про плату.
Как бы Ашерону хотелось сказать то же самое и про себя.
- Этот очень высокий человек, он был циклопом?
- Что такое циклоп?
- Сын Посейдона.
- О, он так и сказал. Только у него не было рожек. Но зато у него была большая лысая голова.
Ашерону не хотелось обсуждать большую лысую голову циклопа со своим демоном. Ему срочно нужно было придумать, как умерить ее буйный аппетит.
- Так что циклоп тебе сказал?
- Что он очень зол на Сими, за то, что она съела скотину. Он сказал, что рогатые коровы принадлежат Посейдону. Кто такой Посейдон, акри?
- Греческий бог.
- О, ну тогда у Сими нет проблем. Я просто убью греческого бога, и все будет в порядке.
Ему пришлось спрятать от нее свою улыбку.
- Ты не можешь убить греческого бога, Сими. Так нельзя.
- Ну вот опять, акри, ты говоришь "нет" Сими. Не ешь это, Сими. Не убивай это, Сими. Останься здесь, Сими. Отправляйся в Катотерос, Сими, и жди, когда я позову тебя. - Она скрестила руки на груди и строго посмотрела на него. - Мне не нравится, когда мне говорят "нет", акри.
Ашерон поморщился от боли, возникшей в затылке. Ему бы хотелось получить попугая на свой двадцать первый день рождения. Демон Шаронте когда-нибудь сведет его в могилу… снова.
- Так почему ты звал Сими, акри?
- Мне нужна была твоя помощь с Даймонами.
Она расслабилась и снова начала качаться на ветке.
- Не похоже, что тебе нужна какая-то помощь, акри. Сими считает, ты и сам с ними прекрасно справляешься. Мне особенно понравилось, когда Даймон перевернулся в воздухе перед тем, как ты убил его. Очень мило. Я не знала, что они могут быть такими яркими, когда взрываются.
Сими спрыгнула с ветки и приземлилась рядом с ним.

– Еще одно свидание! – Джейк схватил девушку за плечи, впиваясь пальцами в ее мягкую кожу, притягивая к своей мощной мужественной фигуре. Эмма чувствовала, как жар его тела обволакивает ее. – Если пойдешь еще на одно свидание, я сломаю ему шею. И просто чтобы ты знала, Эмма, у нас действительно совместные дети. И ты действительно живешь со мной.
Она нахмурилась, глядя на него.
– Тебе прекрасно известно, что все не так. И не ты ли сказал, что мне нужен мужчина.
– А кто, черт побери, по-твоему, я?
Она уставилась на него, быстро моргая.
– Ты же ни в малейшей степени мной не интересуешься.
– Я, черт побери, просил тебя выйти за меня замуж, – заметил он, его ярость превосходила все пределы. – Чего же тебе, черт побери, еще нужно?
Он громко выругался, слишком злой, чтобы сказать что-нибудь другое.
Джейк рванул Эмму в свои объятия, сокрушая ее тело своим. Одна рука нырнула в волосы, другая поддерживала ее подбородок, чтобы завладеть губами. В его поцелуе не было ничего нежного или приятного. Прикосновение его губ послало электрический разряд по ее телу. Джейк прикусил ее нижнюю губку достаточно сильно, чтобы Эмма задохнулась, и затем он с чисто мужским превосходством, вторгся в нежные глубины ее рта, пробуя на вкус, наказывая.

Испытывая отвращение к самому себе, Сет отстранился от Лидии.
- Мне не нужна твоя помощь.
Она подняла руки, показывая, что сдается.
- Отлично. Истекай себе на здоровье.
Сет направился к кровати и сел, чтобы не потерять сознание. Он провел рукой по волосам и замер, ощутив ненавистные кудри, которые никогда никому не показывал.
Черт.
Он испытал такой страх, что ему стало хуже, чем от ран. Сет дотронулся рукой до лица.
- Ты что смыла…
- Да.
Он скривился, осознавая, что она смотрит на его истинное лицо. Которое он не хотел никому показывать.
- Зачем?
Сет изо всех сил пытался не нагрубить.
- У тебя была ужасная рана на голове и приличный синяк на левой щеке. Я хотела убедиться, что кость не задета.
А что если так?
- А разве это важно?
Лидия устало выдохнула прежде чем ответить.
- Нет, мистер-крутой-мужик, не важно. Извини, что пыталась помочь.
Сет не ответил. Он провел рукой под подбородком, наткнувшись на отвратительный шрам, рассекавший кожу… Сет все еще чувствовал эту боль.
Его беспокоило то, что Лидия знает, как он выглядит. Когда кто-то узнавал о его настоящем облике, из этого не выходило ничего хорошего, особенно тут. В Азмодее всегда лучше внушать страх, а не желание. Этот суровый урок он выучил, когда Нуар притащил его сюда и, отобрав силы, бросил беззащитным на потеху остальным, пока Сет не набрался достаточно сил, чтобы отбиваться. Это еще одна из причин, почему в его комнату можно попасть лишь при помощи перемещения.
Он больше никогда не будет жертвой.
Но это не касалось его хозяев. Невозможно избежать жестокости Нуара и Азуры.
Его желудок сжался при мысли об этом и от того, что он сидел обнаженный перед Лидией. От этого Cет разгневался еще больше.
- Не делай так больше. Никогда.
Лидия закатила глаза, услышав его рычание. Доспехи и грим вновь покрывали демона. Как тебе угодно, детка…

- А иногда, но это было всего одинили два раза, видела себя мамой сразу трех смешных таких мальчишек. Весело, правда?
- Ну, а вот это вполне можешь попробовать осуществить.
И тут он снова принялся ее целовать. Начал мужчина с нежных поцелуев. А закончил огненными. В итоге платье с Мари сползло почти само и незаметно.
- Сознаюсь, что ты был прав - Это ее признание застигло его врасплох. Ардомир увлекся и не осознал перехода к новой теме разговора. Поэтому отстранился от жены, раскинувшейся под ним, привстал на локтях и посмотрел на нее внимательнее.
- М, м?
- Я про платье. Все получилось так, как ты и говорил. Сняла его, и сразу стало легче.
- Так это ты его сняла, оказывается?
- Кто же еще? А можно мне еще глоточек вина?
- Мне так не кажется. Что-то глаза у тебя блестят как-то слишком. - И наклонился, чтобы проложить новую дорожку из поцелуев на шее жены.
- Пожалуйста! - Начала она под ним извиваться и капризничать.
И он сдался. Поднялся и отправился выполнять ее просьбу. Отсутствовал не так уж и долго.
Сколько надо времени, чтобы плеснуть немного вина в бокал? А еще стал освобождать себя от камзола и рубашки. Брюки пока решил оставить, лишь немного над ними и подумал. И в таком вот виде вернулся в спальню к жене.
- Вот тебе и раз! - Остановился на пороге, наблюдая за свернувшейся калачиком и спящей супругой. - Она меня провела. Снова. Нет, это надо! Я уже дважды женат на этой женщине, и вторая по счету первая брачная ночь полетела к дьяволу. Что- то я уже начинаю сомневаться, что смогу исполнить твою следующую детскую мечту, детка. Сколько там у тебя в фантазии было маленьких мальчиков, трое? Второй год пошел, как и один никак не получается - Захохотал он тут и. смеясь, опустился на кровать рядом с женой. А потом отставил фужер с вином на тумбочку, обхватил фигурку Мари и притянул ее к себе поближе. - Ладно, спи уже. Огонек. Завтра разберемся с мечтами.

- Хватит слов, милая. Поравспомнить, как хорошо нам было вместе. - Ардомир сбросил халат и скользнул к ней под одеяло.
- Э, э... ты совсем обнажен.
- А ты почти. - И его руки тут же оказались под ее рубашкой, заскользив по ногам вверх, начав задирать тонкую ткань до самой талии.
- О. боги! А я думала, что вчерашний день побил все рекорды по...
Но договорить ей муж не дал. Его поцелуи, а потом и руки, начали сводить ее с ума. И какие там слова! Какие мысли! Все дальнейшее, произошедшее с ней. было настолько новым,
ярким и незабываемым, что где-то только через час смогла унять внутри себя разошедшийся чувственный ураган. Вот тогда уже смогла и мысли привести в порядок, и дыхание, и у нее даже появились к этому мужчине, на чьей груди в тот момент отдыхала, вопросы.
- Ардомир. ты сказал, что мы год уже. как были женаты, и призвал меня вспомнить, как долго я не исполняла свой супружеский долг. А на деле, что вышло?! Получилось, что вот только что ты
сделал меня своей женой. Как же это понимать? Ты мне лгал?! Ты воспользовался моим беспамятством?! Ты теперь загубил совершенно мою репутацию!
-  Представь, если бы я этого не сделал, - заулыбался он ей ласково и миролюбиво. - то тогда пошла бы прахом моя собственная репутация. Как ты себе представляешь мужчину, дважды вступившего в брак с одной и той же женщиной, и первый раз даже еще и год назад, если его
супруга все оставалась бы девственной?
-  Даже так! Очень по-мужски! Да ты же сейчас меня обманул!

— Рада у меня такие новости! Завтра прилетают на отдых разведчики глубокого космаса. Команда того самого «Гончего пса».
— Угу. Я слышала. — равнодушно ответила Рада.
— Ты что! Это же такие мужики! Я просто в обмороке! Все красавцы, я видела их фото! Просто слов нет!
— Ну да одни слюни и междоиметья! Чего ты визжишь то так?.Мужики как мужики. Все они одинаковы. Кобели и козлы.
— Да ты что они же герои. Сильные, смелые, такие сексуальные. И еще очень богатые.
— Ну да я не спорю. Героические кобели и богатые козлы. Это многое меняет. Свет, окстись. Не знаю как ты, а я сюда работать и зарабатывать приехала. Поэтому все эти розовые сопли не для меня. Давай пошли, не могу себе позволить опаздывать, мне эта работа нужна.
На следующий день звездные разведчики действительно прилетели. На это эпичное событие собрался посмотреть весь женский коллектив. Когда из прогулочного скутера стали выпрыгивать эти мужчины у всех просто ступор настал. Рада и сама бы зависла если бы мысленно не дала себе оплеуху. «Надо быть честной с собой. — подумала Рада. — Такие мужчины одно ходячее искушение. Надо держаться подальше от мест их временного обитания. Ну их, от греха подальше. И где они у себя в глубоком космосе умудрились такую мускулатуру развить, засранцы? Так, пора уходить отсюда. Ох ты чееерт!»
В этот момент из скутера выбрался двухметровый блондин с широченными плечами и со стороны девочек донесся судорожный всхлип. Это был капитан Дуглас Раен. Рада видела его в новостях. Он был настоящей легендой. Все его миссии были просто фантастически рискованными и исключительно успешными. Каждый мальчишка хотел быть на него похожим. Каждая особь женского пола от 12 до 60 вздыхала о его серых глазах. Оглядевшись вокруг хозяйским взглядом он ослепительно улыбнулся. Если остальные космолетчики были для неё как красивые картинки, то этот был как удар под дых.
«Поле будущих побед изучает сволочь.» — обежав всех взглядом он задержался на ней.
Наглые серые глаза рассматривали её совершенно недвусмысленно.
-Так надо валить отсюда, а то что тут больно жарко.
Рада отвернулась и быстро пошла в сторону офисного здания. И она не увидела как у Дугласа Раена на невозмутимом лице приподнялась одна бровь.