Привет всем! Как я и обещала, вот удаленная сцена из флешбека в DESTINED FOR AN EARLY GRAVE (DFAEG), где Кэт впервые встречает Грегора. События в этой сцене немного отличаются от книги. В ней Кэт еще не знает, что она полувампир, потому что действие происходит за месяц до ее шестнадцатого дня рождения. В книге, как вы знаете, Кэт встретила Грегора сразу после ее дня рождения, и на тот момент она уже знала о вампирах. Кроме этого все остальное в большей степени такое же, как и в DFAEG. Кто-то спрашивал, кусал ли Грегор Джастину для того, чтобы управлять ею, когда он впервые приехал в дом Кэт. Да, он так и сделал (он должен был для того, чтобы впоследствии украсть Джастину из ее же сна). Грегор также контролировал разум бабушки и дедушки Кэт. В сцене это не показано, но читатели могут понять по намекам. Сцена заканчивается именно там, где начинается флешбек в книге.
Эта сцена была вырезана, потому что мой редактор не хотела, чтобы флешбек был слишком длинным, а также потому, что в действительности ничего нового она не показывает. Вы увидите более властного Грегора, и Каннель здесь большая с*чка, но я думаю, что обе эти вещи были благополучно восполнены в DFAEG.

***

Ликинг Фоллс, Огайо
4 апреля 2001

Я прикрыла глаза от последних лучей заходящего солнца, проникающих сквозь ветки. Скоро стемнеет. Это приносило мне такое облегчение, что я начинала испытывать по этому поводу беспокойство. Никто не мог видеть в темноте так, как я, но я не собиралась никому говорить об этом.
- Джозеф, - позвала моя бабушка с крыльца. - Найди Кэтрин, скоро ужин.
- Она придет, - был ответ моего дедушки. Судя по звукам, он все еще работал над старым Шевроле. - Она почувствует запах еды, говорю тебе.
Другая беседа, которую я невольно подслушала, шла на расстоянии в несколько акров. По крайней мере, в ней не было ничего смущающего. Их обсуждение проблем с эрекцией или испражнениями в то время, как они думают, что это останется их приватным разговором в спальне, оставит в моей душе шрам навечно, я была уверена в этом.
Я оставила дерево, на котором сидела, и побежала в сад подальше от дома, вместо того, чтобы вернуться в него. У меня было не так много времени, прежде чем придется вернуться, но я любила сад. Особенно ночью. Вместо болтовни моей семьи меня окружали звуки природы, и все казалось полным покоя. Я часто сбегала сюда, когда все в доме спали. Это был один из тех моментов, когда я могла расслабить.
Однако приблизительно через тридцать минут я быстрым шагом направилась обратно домой. Становилось прохладно. При случае март все еще мог преподнести нам снег. Возможно, зима с нами еще не закончила.
Я была почти в доме, когда услышала голос человека, низкий и культурный, с французским акцентом. От этого я почти споткнулась на передней лужайке. На дороге не было автомобиля, но это же был сельский Огайо. Если ты был Южанином, тебя здесь все еще считали иностранцем. Кроме того я не слышала, как он приехал, но с другой стороны, я же ушла на окраину нашей 20-акровой собственности. Слишком далеко даже для моих ушей.
Когда я вошла в дом, бабушка и дедушка уже сидели за обеденным столом, который был накрыт на пятерых вместо четверых. Мама была в кухне, ее волосы выбились из обычного тугого пучка и беспорядочно рассыпались по спине. Это, в дополнение к высокому человеку, стоящему ко мне спиной, было необычным, однако бабушка и дедушка казались расслабленными, поэтому я решила, что они знают, что происходит.
- Простите, я опоздала, - начала я, направляясь помочь маме с тяжелым чугунным горшком, который она вытаскивала из духовки. - Я потеряла счет времени.
Незнакомец обернулся и оказался ко мне лицом. На сей раз я действительно споткнулась о свои ноги. Его рука потянулась, чтобы удержать меня, заставляя моргнуть от того, как быстро он двигается. Бабушка и дедушка невозмутимо сидели, как будто ничего не происходило, а мама просто пронеслась мимо меня, чтобы поставить тушеное мясо на стол.
Я с умеренным шоком уставилась на руку на моем локте и высокого человека, которому она принадлежала. Золотистые волосы в совокупности с более темными прядями давали пепельный оттенок, а его глаза были серовато-зелеными. Шрам тянулся от его брови к виску, а его кожа была столь же бледной, как и моя. Но его кожа гудела от вибрации, которая заставляла мое тело покалывать в тех местах, где он касался меня.
- Кто ты? – пробормотала я, освобождая свою руку и потирая ее. Ощущение булавок-и-иголок прошло сразу же, как только я освободилась от его захвата.
- Я Грегор, - сказал он, осматривая меня самым необычным способом. Мой учитель химии изучал объекты в чашке Петри в такой же манере. - Я старый друг твоей матери.
В ответ на это я вытаращила глаза. У мамы не было старых друзей. Кроме того, новых у нее тоже не было. Она жила столь же уединенно, как и я, и отваживалась отправиться в город, лишь когда это было абсолютно необходимо. Я быстро оценила его возраст. Небольшие морщинки вокруг глаз, да и этот шрам не казался новым, и ему, казалось, было чуть за тридцать, как и моей матери.
Иисус, Мария и Иосиф, мог ли он быть моим отцом?
- Мам? - нерешительно спросила я. - Ты знаешь его?
- Конечно, Кэтрин. - Ее ответ был почти механическим. - Он старый друг. Мы поговорим об этом после ужина.
О, Господи! Был ли он тем человеком, о котором я ничего не знала? Тот, простое упоминание о котором заставляло ее злиться? То, как он изучал меня, было похоже на оценивание, что наверняка таковым и являлось. Я вздернула подбородок и пошла к раковине, чтобы вымыть руки. Поговорим после обеда, да? Я знала, что мой первый вопрос будет – где, черт возьми, ты был всю мою жизнь?
Ужин прошел неловко. Мама едва говорила, отвечая только на прямые вопросы односложным ответом. Ясно, ей было некомфортно от того, что Грегор был здесь, но она не вела себя ни сердито, ни напряженно, что было ее нормой, когда она расстраивалась. Бабушка и дедушка говорили между собой и, казалось, не обращали внимания на напряженность, а Грегор продолжал вести беседу со мной. Сколько мне лет? Когда мой день рождения? В каком я классе? Было ли у меня какое-нибудь хобби? Встречала ли я необычных людей? Была ли я когда-нибудь в клубе?
Вежливый допрос начал выводить меня. Я еле сдерживалась, чтобы не рявкнуть: «Есть тесты на отцовство, если ты не уверен!» Что-то в нем раздражало меня. Это не была просто очень странная реакция на его прикосновение, хотя то ощущение я списала на шок от того, что встретила своего потенциального отца. Он двигался по-другому. Его глаза следили за всем, и воздух вокруг него, казалось, был заряжен. Ты просто потеряла самообладание, сказала я себе. В нем нет ничего странного. Ты единственная странность за этим столом.
Когда ужин закончился, я встала, фактически сгребая тарелки со стола. Как одержимая, я выкинула с них остатки еды и загрузила в посудомоечную машину на пять минут. Грегор наблюдал за мной все время, как будто прежде никогда не видел, чтобы кто-то убирался со стола. Я была охвачена беспокойством. Моя незаконнорожденность была болезненным клеймом с самого детства. Что я собиралась сказать человеку, который способствовал этому?
- Я приму душ, - объявила я, находя способ отсрочить неизбежность. - Я спущусь позже.
Несмотря на то, что я не хотела, я не смогла сдержаться и бросила взгляд через плечо, пока поднималась по лестнице. Да, Грегор все еще смотрел, и да, он, казалось, видел причину моего глупого оправдания.
- Я буду ждать, Кэтрин.
Он произнес это так тихо, что я почти подумала, что мне послышалось. Но мне не послышалось. Теперь он улыбался, и улыбка была довольной и …пугающей.

***

Моя отсрочка длилась не долго. Сразу после душа мама вытолкала меня наружу на крыльцо с Грегором. Бабушка и дедушка была внутри и смотрели телевизор, как будто не знали или совсем не заботились о том, что происходит. Их апатия сбивала меня с толку, потому что дедушка Джо ненавидел издевки над моей незаконнорожденностью почти также, как я. Изменения произошли и в маме, что удерживала мое внимание. Она казалась расслабленной и веселой. Эти два слова я никогда не использовала прежде для ее описания. И она улыбалась.
- Кэтрин, - начала она, взглянув на Грегора, - я собираюсь рассказать тебе о твоем отце ….
Десять минут спустя я сидела ошеломленная и в полнейшем неверии. Господь милостивый. Где-то по пути моя мама совершенно сошла с ума. Мой отец был вампиром? И вся эта бессмертная субкультура существовала бок о бок с людьми? И я сама не была полностью человеком?
Ей понадобится стационарная психологическая терапия, была первая моя мысль, когда она закончила. И лечение. Много лечения.
- Мам, иногда наше сознание придумывает разные вещи, чтобы помочь нам справиться с определенными событиями в наших жизнях, которые нам не нравятся, - начала я нерешительно. - Я узнала об этом в школе…
- Она не потеряла разум, - прервал Грегор. О да. Я почти забыла о мистере Странный с тех пор, как она сказала мне, что он не был моим давно потерянным отцом. - Ты полувампир, но тебе не нужно волноваться. Я позабочусь о тебе.
Дерьмо, он тоже чокнутый.
- Я ждала, чтобы сказать тебе это, пока не поняла, что ты уже достаточно взрослая, чтобы понять. - Мама попыталась взять меня за руку, но я отпрянула. - Я знаю, что была строга с тобой время от времени, но это было для того, чтобы никто не узнал о тебе. Однако тебе исполнится шестнадцать в следующем месяце, поэтому пришло время узнать …
- Увидеть доказательство, - кратко прервал ее Грегор. - Посмотри на меня, Кэтрин.
Я обернулась – и закричала.
Глаза Грегора пылали яркими изумрудами, как будто в его пристальном взгляде горели лазеры. Его улыбка показала два искривленных клыка на верхних зубах, а сам он поднялся в воздух. Слабый бриз шевелил его волосы. Затем внезапно я оказалась схваченной в его руках, мои ноги болтались в пустоте, в то время как он смеялся. Это был радостный, пугающий, многозначительный звук, который заставил мой крик прекратиться. Это не было представлением. Это было реальностью.
- Разве ты не знала всегда, что в тебе было что-то особенное? - горячо прошептал Грегор. - Всю свою жизнь не обладала ли ты чем-то, что никто больше не имел? Я заберу тебя отсюда, Кэтрин. Ты отправишься со мной, встретишь людей, о которых лишь читала, испытаешь то, что не могла и представить…
- Я не могу никуда уехать, - сказала я, запыхавшись, в то время как мой разум кружился. - Завтра мне нужно в школу.
Грегор снова засмеялся. Он опустился с высоты в дюжину футов, на которой мы парили, и произнес низким и глубоким голосом мне на ухо:
- Я преподам тебе все, что нужно знать, ma cheri.
То, как он произнес эти слова, почти прижимая губы к моему уху, заставило меня задрожать. Я не была в такой непосредственной близости с мальчиками прежде, уже не говоря о мужчине. Это заставило меня нервничать сверх того потрясения и смущения, что я уже испытывала.
- Мам? – спросила я нерешительно.
- Ты должна поехать с ним, Кэтрин, - ответила она. - Он близкий друг, и он позаботится о тебе. Есть вещи, от которых я не могу защитить тебя, если ты остаешься здесь. Не волнуйся о школе; я разберусь с этим. Ты сможешь звонить мне всякий раз, когда захочешь. Все будет в порядке.
Это не происходило на самом деле. Это просто не могло происходить. Но все же руки, сдерживающие меня, не были плодом моего воображения. Большое высокое тело рядом с моим не было галлюцинацией. Я должна была пойти с этим … человеком, существом, вампиром? Оставить все, что я знала, позади? Конечно, я хотела уехать из этого города, но никогда в своем воображении я не представляла, что это произойдет таким путем!
- Ты. – Мне пришлось остановиться, облизать губы и попробовать снова, потому что во рту пересохло. - Ты правда вампир?
На лице Грегора появилась улыбка.
- Да.
- А я - … - Глубокий вздох. - Я не совсем человек, потому что мой отец был вампиром? Именно поэтому со мной что-то не так? Поэтому я ненормальная?
- Oui, это так.
Он так и не отпускал меня. Я не знала, что мне делать: вежливо попросить, оттолкнуть или просто продолжать глупо стоять.
- У тебя, ах, клыки около моего горла, - сказала я с самоуничижительным смехом, отчего это прозвучало, как шутка, а не требование. - Я должна сыграть падающую в обморок женщину или истеричку? Я чувствую себя актрисой, которая не знает своей роли.
Он не улыбнулся. Свет запылал ярче в его глазах, и он наклонился, чтобы прошептать в мою дрожащую шею.
- Я не собираюсь кусать тебя, Кэтрин, - ответил он. Его руки опустились, и я сделала быстрый шаг назад, задаваясь вопросом, не выдумала ли я этот шепот. – Пока нет.

***

- Пассажиры, пожалуйста, следите за сигналом «Пристегните ремни» и верните свои столы в вертикальное и закрытое положение, - нараспев произнесла стюардесса своим ложно веселым голосом. - Мы приземлимся в Париже приблизительно через двадцать минут. Еще раз спасибо за полет с компанией Air France.
Я поглядела налево, туда, где сидел Грегор. Он уснул незадолго до рассвета. Обычно я тоже бы спала, но сейчас в голове все кружилось.
После невероятного заявления о моем происхождении я пошла наверх собирать вещи. А вернее, мама сказала мне сделать это. Грегор последовал за мной, заглянул в мой шкаф, а затем решительно заявил, чтобы я ничего не брала с собой. Пренебрежение в его выражении лица заставило меня смущенно посмотреть на свои вещи его глазами. По сравнению с его высококлассной рубашкой, жакетом, штанами и обувью, полагаю, все действительно выглядело немного неряшливым. Затем меня вытолкали за дверь, едва дав времени попрощаться с мамой, бабушкой и дедушкой, увозя с бешеной скоростью в аэропорт прежде, чем вы даже успели бы сказать «белый хлам». Первый полет без остановок от Кливленда до Нью-Йорка. Следующая остановка после двухчасового отдыха - Париж.
Грегор едва говорил со мной все это время, вместо этого он болтал на французском по сотовому. В воздухе он использовал бортовой телефон, пока, наконец, не решил поспать. Со мной было точно также. Я не знала, что сказать. О, у меня были вопросы. Тысяча. Я просто не знала, ответит ли он мне.
Когда мы сходили с самолета при солнечном свете дня, и он не загорелся, одна тайна рассеялась. В воротах его поприветствовали двое мужчин с бледной кожей, темными очками и одинаково сильными акцентами. Оба поверхностно осмотрели меня, оценивая, отчего мне стало не по себе. Грегор не потрудился представить их. Он просто схватил меня за плечо и потащил к выходу. Нас ждал автомобиль, и я в удивлении повернулась к нему, когда мы уселись на задние сидения, а остальные продолжили стоять снаружи.
- Разве те мужчины не едут с нами?
Грегор сказал что-то на французском водителю, а затем обратил свое внимание на меня.
- Они заберут мои вещи и последуют позже. Не забивай себе голову. Все устроено.
Другими словами «не суйся». Я воздержалась от расстроенного вздоха и напомнила себе, что мама сказала доверять ему. Так как она не доверяла никому, Грегор, должно быть, действительно заслужил это. Я задалась вопросом, почему он интересовался мной. Был ли какой-то курс обучения на Вампира, который я должна была пройти? Встречу ли я таких же полукровок, как и я? Было бы здорово иметь друга. Возможно, здесь меня не будут считать странной. Возможно, здесь всем будет не важно, что я незаконнорожденная. Мысль мне понравилась.
Конечно, все выглядело по-другому. Я никогда не была в большом городе, а Париж был великолепным. Архитектура, бесчисленные люди, здания … я была ослеплена. Скоро я и думать забыла о своем затруднительном положении, и меня полностью поглотили достопримечательности, мимо которых проносился автомобиль.
- Красиво? – спросил Грегор. След улыбки значился на его лице, когда я повернулась к нему. – Скоро ты увидишь еще больше тем способом, которым немногие видят.
- Как это?
Но он лишь подарил мне скрытную усмешку и отказался уточнить.
Тридцать минут спустя мы добрались до высокого, внушительного здания темно-серого камня. Грегор кивнул на строение, а водитель поспешил открыть мою дверь.
- Это мой дом, Кэтрин.
Что я должна была сказать? Выглядит уютно? Это не так. Строение казалось большим и пугающим, как и человек, сидящий рядом со мной.
- К-как много людей живут здесь?
Он удержал мой пристальный взгляд.
- Только мы и несколько человек прислуги.
О! Я тут же почувствовала себя неловко и попыталась смягчить свои возрастающие страхи. На сколько лет этот парень старше тебя? Он крупный, белокурый, красивый, и у него, вероятно, десять девушек. Тебе пятнадцать, ты уродливая и неотесанная. Черт, он может просто выполнять некое обещание твоему долго-мертвому папе и не может дождаться, когда избавится от тебя.
- Здорово. - Слава Богу, мой голос не дрогнул. - Сколько времени мы пробудем здесь?
Я не спрашивала то, что действительно хотела знать. Когда я смогу уехать домой?
Что-то резко изменилось в его лице, и он жестом указал на открытую дверь.
- Столько, сколько понадобится. А теперь пошли внутрь.
Не имея другого выбора, я приняла его руку и вошла в дом.

***

Женщина с богатыми каштановыми волосами и красивыми изгибами ждала нас внутри. Она улыбнулась, увидев Грегора, сжала его руки и поцеловала в обе щеки.
- Каннель, все готово? - спросил он, подталкивая меня в спину, когда я собралась отойти.
- Oui, - ответила она, критически осматривая меня пристальным взглядом. - Это она? Tres es le enfant!
Я не знала, что это значило, но не похоже, что это: «Привет, как дела?»
- Я Кэтрин, - представилась я, невзлюбив то, как она смотрела мне в лицо. – Рада познакомиться.
Она приняла мою руку после секундного колебания. Как только ее теплые пальцы коснулись моих, я получила свое подтверждение.
- Она человек, - заявила я Грегору. - Ты единственный … гм, другой здесь?
Внезапно мне пришло в голову, что я должна следить за тем, что говорю. Кто знал, был ли его немертвый статус тайной?
- Ты настолько уверена в том, кто она? - бросил он вызов, наблюдая за мной.
Я рассмотрела женщину перед собой. После паузы я кивнула.
- Никакой прозрачности кожи, ее вена пульсирует на шее, она теплая …и она не испускает ту же вибрацию, что и ты. Я на сто процентов уверена.
Грегор высвободил удовлетворенный смешок в ответ на удивление на лице Каннель.
- Видишь? Она может чувствовать мою сущность. Ты не можешь.
Затем он повернулся и внезапно схватил мои голые плечи. Его глаза вспыхнули крошечными огоньками.
- Опиши, что ты чувствуешь, Кэтрин.
Глубина его голоса испугала меня. Так же, как и то, как он смотрел на меня. По тому, как изогнулись его губы, я поняла, что ему понравилась моя реакция. Это испугало меня еще больше.
- Т-ты шокируешь меня, - нетвердо ответила я, стараясь оставаться спокойной. - Твоя кожа покалывает и вибрирует.
- Да … - Это было почти шипение. - Все же я не чувствую ничего подобного от тебя, cheri. Ты чувствуешься чрезвычайно … человечной.
Тон, которым он произнес это, можно было посчитать уничижительным. Я была рада, когда он отпустил меня.
- Каннель покажет тебе твою комнату и позаботится о тебе, - сказал он. С этими словами он ушел, оставляя меня все еще немного дрожащей от этой стычки.
Теперь, когда он ушел, Каннель хмуро взглянула на меня.
- Следуй за мной, - бросила она через плечо. – Merde, но тебе нужна ванна.
Мой рот открылся от такого пренебрежения. Гнев сменил смущение, и я отчаянно попыталась справиться с побуждением врезать ей ногой. Вместо этого я напомнила себе, что мама хотела, чтобы я была здесь, и последовала за нею вверх по извивающейся лестнице.
Спальня, в которую она меня привела, была настолько красивой, что я забыла о ярости. Над круглой кроватью нависал балдахин, вся мебель выглядела изящной, а комната была такой же большой, как весь дом моих бабушки и дедушки.
- Удивительно, - выдохнула я, протягивая палец к гобелену на стене. - Это все принадлежит Грегору?
- Кому же еще? – коротко ответила Каннель из ванной. - Снимай свою одежду. Я буду мыть тебя.
Ха? Это вернуло меня к действительности. У европейцев, должно быть, забавные традиции гостеприимства.
- Ээ, спасибо, но лучше я останусь прикрытой.
Она вышла, уперев руки в бока.
- Я была горничной у леди в течение пятидесяти лет, и Грегор велел мне ждать тебя. Не заставляй меня возвращаться к нему, и говорить, что я потерпела неудачу в столь простой задаче. Он не поймет.
То, как зловеще она закончила последнее предложение, говорило красноречивее любых слов. Конечно, я была смущена, но даже если бы я не думала, что мы будем дружелюбны друг с другом, я не хотела, чтобы у нее были проблемы, которые она подразумевала.
- Ты можешь…эээ… позволить мне использовать ванную? Я уверена, что он не будет возражать против того, что я сделаю это сама.
Каннель пожала плечами и покинула комнату, закрывая дверь позади себя. Ванна быстро наполнялась водой, пока я предоставила себя предлагаемым удобствам. Когда я закончила, я разделась и опустилась в ванну, прижимая колени к груди.
- Послушай, я все еще здесь, поэтому если тебе не нужно… - Каннель занеслась внутрь и резко остановилась, когда увидела меня. - Mon Dieu! Голая ты еще более тощая. У тебя вообще почти нет груди!
Теперь я была просто унижена и глубже опустилась в воду. Черт, почему бы ей теперь не назвать меня уродливым ублюдком? Стоит лишь убрать французский акцент, и это будет похоже на выслушивание возгласов моих одноклассников.
- У меня пятый размер, - ответила я, защищаясь. – Я не настолько тощая. И я просто … миниатюрная в области грудной клетки, но я еще расту!
Она одарила меня взглядом, который ясно заявлял, что она сомневалась в этом, но закатала рукава и устроилась на коленях рядом с ванной.
- Мы вымоем твои волосы, - объявила она. - Затем сделаем маску для лица, пока ты отмокаешь. И нам нужно побрить тебя. Ты такая волосатая, Кэтрин; разве ты совсем не бреешь свою киску?
Я почувствовала пламя на своих щеках. О нет, она не просто так это сказала.
- Каннель, - выдавила я сквозь сжатые зубы, - это не сработает. Просто посиди в другой комнате, а мы скажем Грегору, что ты вычистила меня до красноты одеяния Папы Римского. Но ты не притронешься, я повторяю, не притронешься к моей … моей штуке!
Как будто бы я могла употребить то же самое слово. Боже, я не могла поверить, что она могла!
- Если ты отошлешь меня, он узнает, - мрачно сказала она. - Даже сейчас он слышит нас. Грегора нельзя обмануть.
Я обхватила голову руками, прежде чем высвободить оскорбленный стон. Великолепно. Грегор слышал все? Тогда он слышал и Каннель, громко возвещающую о том, что я безгрудая и костлявая с промежностью, напоминающей Снежного человека!
- Давай закончим с этим, я поговорю с ним об этом позже, - пробормотала я, вручая ей шампунь и мысленно проклиная свое смятение. - Ты можешь помочь мне вымыть волосы, но ты не получишь никакого доступа к моей промежности, поняла? Некоторые вещи не произойдут независимо от того, что ты думаешь о моих привычках в бритье!
- Как скажешь, - презрительно ответила она, прежде чем напасть на мою голову, как будто она оскорбила ее. - В конце концов, я должна подчиняться твоим приказам.

***

- … oui …
Приглушенный крик разбудил меня. Ранее я на удивление быстро заснула, но с другой стороны, я же не спала сутки до этого. Часы на стене показывали четыре утра. Все еще темно.
Затем раздался стон, низкий и гортанный. Я села на кровати. Где-то на первом этаже рыдала женщина. Я была на полпути к двери, когда последующая серия шумов остановила меня, и румянец оставил мое лицо. Ох.
Металлический звук скрипящей кровати заставил меня прикрыть уши, но этого не было достаточно. Я все еще могла разобрать женскую одышку и мужские стоны, исходящие от пары в спальне внизу. Узнать голоса не заняло у меня много времени. Каннель и Грегор.
Я вернулась на кровать, зная, что должна прижать подушки к ушам и попытаться уснуть, но я этого не сделала. По крайней мере, они говорили на французском, когда использовали слова, поэтому я не понимала, что они говорили. Грегор, вероятно, говорил Каннель, что она великолепная. Сексуальная. Безволосая и выбритая, как младенец.
Я продолжала слушать, с растущим страхом наблюдая, как тикает время. Черт. Он собирается работать целый день, так?
Наконец, два часа спустя он высвободил кульминационный стон, и звуки кровати стихли. Каннель пробормотала что-то неразборчивое, а затем я услышала, как дверь открылась и закрылась.
Шаги зазвучали на лестнице, направляясь по холлу на том же этаже, где была и я. Я с возрастающим страхом уставилась на ручку двери, желая, чтобы мое сердцебиение оставалось медленным. Знал ли Грегор, что я слушала? Пожалуйста, не дай ему узнать.
К счастью эти шаги лишь приостановились у моей двери, прежде чем направиться дальше в другой конец холла. Другая дверь открылась и закрылась, затем тишина воцарилась во всем доме.
Я оставалась там, где была, сжимая подушку до тех пор, пока усталость не сделала мои веки тяжелыми, и я не заснула, все еще лежа лицом к двери.

***

- Доброе утро, Кэтрин. Хорошо спала?
Моя голова виновато вздернулась, но в лице Грегора не было никакого сарказма. Он жестом указал на полную тарелку, лежащую напротив него на столе.
- Съешь что-нибудь. Каннель приготовила блинчики и яйца-пашот.
- Она полна талантов, ха?
Это вылетело прежде, чем я смогла обуздать себя. Я тут же пожалела об этом. Не твое дело, напомнила я себе, присаживаясь.
Брови Грегора нахмурились. Тот шрам рядом с его бровью искривился от его хмурого выражения лица.
- Тебе наплевать на Каннель? Она оскорбила тебя?
- Нет. - Замечательно, и как теперь выпутаться из этого? - Она прекрасная. Я имею в виду, она хорошая. Вроде того. Мне не нравится, что она лезет ко мне с ванной! – закончила я со всей страстностью.
Его губы довольно изогнулись.
- Oui. Вчера я слышал.
Я еле удержалась от того, чтобы не застонать вслух и не приняться защищать свой размер груди, вес и предполагаемую волосатость.
- И в любом случае это не уместно, так как она ….
Я остановилась, проклиная саму себя. Не можешь заткнуться, да?
- Так как она что? – произнес он с непреклонным резонансом.
Я не привыкла юлить. То, как глаза Грегора буквально приклеили меня к стулу, явно говорило мне, что я не смогу просто сменить тему.
- Она не должна вести себя со мной, как слуга, потому что она твоя, гм, девушка.
Если я думала, что он расстроится, я была неправа. Грегор засмеялся, как будто я ляпнула какую-то шутку.
- И что же дало тебе такую идею?
Постоянно скрипящая кровать.
- О, гм, я просто чувствую.
- Ты лжешь, - категорично заявил он. - Не лги мне; я чувствую этот запах. Ответь мне, или это сделает Каннель.
То, как он сказал это, заставило меня вспомнить ее странное поведение, когда она сказала, что Грегор не поймет, что она не смогла выполнить свою "обязанность". Она спала с ним; он не стал бы по-настоящему сердиться на нее. Или стал бы?
- Этим утром я… я слышала вас. – Мне пришлось отвести взгляд, когда я говорила это, смущенная до крайности. - Я не специально. Я слышу то, что и не намериваюсь услышать. Поверь мне, из-за этого у меня всю жизнь проблемы…
- Ты услышала нас в кровати? - прямо спросил он. – На три этажа ниже и в другой стороне дома?
Мои щеки запылали. Безмолвно, с все еще склоненной головой, я кивнула.
- Вижу … - глубокомысленно протянул он, а затем его голос изменился. Стал властным, от чего приподнимались волосы на моей шее и руках. - Посмотри на меня, Кэтрин.
Моя голова поднялась, чтобы встретить его сверкающие изумрудные глаза. Они, казалось, удерживали мои в своей власти.
- Этим утром ты ничего не слышала. Тебе приснилось, - произнес он вибрирующим тоном.
Я моргнула, озадаченная его напором.
- Хорошо. В любом случае это не мое дело.
Это заставило его склонить голову набок, как будто я только что сказала что-то невероятное. Грегор уставился на меня, почти изумленный, а затем внезапно оказался передо мной. Его руки схватили мое лицо, не позволяя отвернуться.
- Я сказал, что ты ничего не слышала этим утром. Тебе приснилось.
Его голос фактически эхом отзывался в комнате, и если бы его глаза замерцали еще хоть немного ярче, то они оставили бы ожоги на моей коже.
- Хорошо, ты выразил свою мысль! Я забуду, что когда-либо слышала это. Не нужно из-за этого так сверкать глазами и кричать.
Он откинулся назад на свои бедра с ошеломленным выражением на лице, его глаза возвращались к своему нормальному серо-зеленому цвету. Острый смех сорвался с его губ.
- Экстраординарно.
- Что? – У меня были действительно серьезные проблемы из-за того, что подслушала?
Грегор покачал головой и установился на меня ошеломленным взглядом, прежде чем вернуться на свой стул. Его пальцы барабанили по белой скатерти.
- Это ничего не значит для твоих ушей, - наконец сказал он. Я еле справилась с грубым побуждением фыркнуть: «Еще бы!». - Я не сознавал, что твои способности развиты до такой степени, и поэтому сейчас я должен объясниться.
- Ты не должен. - Я и мой большой рот.
- Но я объясню, - мягко произнес он. - Я не хочу, чтобы ты продолжала думать об этом недоразумении между мной и Каннель. Она находится у меня в подчинении, и при случае я позволил бы этому зайти дальше, но это утро было … прощальным. Она останется здесь, но наши отношения больше не сдвинутся с точки «служащий и работодатель». Ты понимаешь?
Да, я понимала. Странное облегчение растеклось по мне, смешанное с предчувствием. Я была очень запугана вампиром, сидящим напротив. Он мог переключаться с веселого настроения, резко становясь ожесточенным, и я боялась его намного больше, чем «чуть-чуть». Но все же …
- Почему ты говоришь мне это?
Грегор наклонился вперед, и в моем животе встрепенулась стая бабочек.
- А как ты думаешь?
В горле пересохло. Я бессознательно облизала губы, почти вздрагивая на своем стуле, когда он медленно облизал свои. Это было похоже на поцелуй без прикосновения, и для меня этого было слишком много, чтобы справиться. Быстрый переход от того, что все мальчики моего возраста меня избегали, к завтраку с вампиром, который смотрит на меня, как будто я десерт. Это было слишком быстро, а в действительности ничего даже и не произошло.
- Гм, ты говорил что-то о блинчиках? – попыталась я прервать тяжелую тишину, и воспользовалась блюдом, как спасательным плотом. - Великолепно. Я умираю с голоду.
Грегор откинулся на стуле. Немного высокомерное, удовлетворенное выражение значилось на его лице, пока он наблюдал, как я нападала на блюдо с блинами.

- Как и я.