Я стиснула зубы. Такими были отношения между советом и новым королем. Они подавляли его. Я мысленно просила Хоуэла не сдаваться, требовать соблюдения протокола. Но он был слишком привязан к титулу и рангу, чтобы перечить приказу советника. Он кашлянул.
- В сумерках прошлым вечером мой отряд позвала скаут Джен Юнко у заброшенной шахты. Мы обнаружили четверых нарушителей. Как видите, тут чужаки, похожие на жителей озера. С ними Лесничая Элламэй Бражник.
- Бывшая Лесничая, - исправил Геллебор, хмуро глядя на меня. Я не дрогнула под его взглядом. – Они сопротивлялись?
- Нет, сэр. Они были послушны.
- Что за оружие с ними было?
- Люменский атлатл и ножи. Мы еще не успели тщательно обыскать их сумки.
- Сделаете это, - Геллебор скользнул по мне взглядом. – Как же вы объясните свое появление в центре гор с тремя чужаками, Бражник?
Я всю ночь продумывала свой отчаянный рассказ. Я жалела, что мы не обсудили это заранее.
- Я прекрасно знаю, что изгнана, - сказала я. – До этого я мирилась с нечестным приговором, не ходила в горы пять лет. Но я случайно встретила людей озера в Пароа, они выразили желание перейти Сильвервуд, чтобы попасть к озеру Люмен. Они были среди тех, кто смог сбежать при нападении алькоранцев, - я вдохнула, ощущая взгляд Моны. – Этим двоим, - я указала локтем на нее и Кольма, - пришлось бросить ребенка. Они не слышали о ней три года, пытаясь вернуться к ней. С ними путешествует их кузен, - я кивнула на Арлена. – Они просили только перевести их быстро и безопасно через Сильвервуд. Они не хотят зла королю, не влияют на Люмен. Они только хотят найти ребенка.
Я застыла, глядя на совет, а не королевичей. Советник Блэкторн склонилась вперед.
- А их не заставят быть рабами по возвращении? – она смотрела на моих спутников.
- Риск того стоит, - ровно сказала Мона. Сердце колотилось в моей груди.
Советник Кестрель кашлянула. Только она не высказывалась открыто, что меня нужно изгнать, ведь сама когда-то была скаутом. Она оставила королевскую стражу, когда не смогла стать Лесничей, и ушла в политику.
- Почему вы не пришли к королю с просьбой перейти Сильвервуд?
- Как мы бы связались с ним? – спросила Мона. Я хотела бы, чтобы она и ее братья опустили головы ниже, перестав вести себя величаво. – В горах нет троп, открытых чужакам, и послание никак не доставить. Мы пытались неделями перейти сами, но поняли, что без проводника этого не сделать. Эта женщина была нашим первым шансом вернуться за три года.
- Что вы собираетесь делать, прибыв туда? – спросил Геллебор. – Вас запрут с вашей дочерью. И что тогда?
- Не ваше дело, - властно сказала Мона. Земля и небо, она могла просто приказать им встать на колени.
Геллебор нахмурился сильнее.
- Мое дело, ведь вы в нашей стране. Мы не можем показывать алькоранцам, что помогаем переправить ваш народ через горы, - он выпрямился. – Вы будете задержаны и допрошены по отдельности…
- Прошу, - я перебила его. – Заприте меня, если нужно, но пусть они продолжают путь. Они не выдадут вас Алькоро, они ничего не могут рассказать. Просто отведите их за Частокол к границе…
- Тебя ждет наказание суровее темницы, Бражник, и не тебе просить, - яростно сказал Геллебор.
- А вы не имеете права допрашивать пленных без присутствия короля, - сказала я, гнев кипел. – Хотите забрать корону, Геллебор, или уже сместили короля?
Он стал чудесного багрового цвета.
- Ты, - ядовито сказал он, - лучше молчи, или тебя казнят до конца дня.
- Что в твоем сапоге? – спросила Кестрель.
Все в комнате посмотрели на нее, потом на мою ногу. Я взглянула на свой плохо зашитый шов и проклинала ее зоркие глаза, ее навык скаута. Из прорех шва поблескивала красивая цепочка от кулона Моны.
Я открыла рот, но не успела придумать ответ, за нами раздался скрежет, тяжелые двойные двери распахнулись. Мы с Аластейрами оглянулись.
На пороге стоял король, его лицо было темнее тучи. Он был в зеленой форме стража, но вышивка была лучше, а защелки туники украшали камни. Его сапоги были с серебряными пряжками, бахрома была мокрой и в земле. Серебряный обруч обрамлял голову, пропадая в его черных волосах. Он скользнул взглядом по нам, остановившись на мне.
Великий Свет, когда он так смотрел, он был так похож на своего отца, хотя его взгляд был хитрее и умнее, чем у прошлого короля. Его взгляд переместился на советников, он скрипнул зубами.
- Мой король, - холодно сказал Геллебор. – Мы слышали, утром вы были на гряде.
Он прошел мимо нас, плащ развевался за ним.
- Я был там почти всю ночь, Геллебор, но, по счастливой случайности, я вернулся не так давно и услышал, что нарушителей допрашивают без меня. Я подумал, что дело стоит моего внимания, - он повернулся ко мне и направил палец на мое лицо. – Тебя здесь быть не должно.
- Знаю, - сухо сказала я. Его правая рука была в дюймах от моих глаз, я видела шрамы на его ладони. Причиной таких шрамов был случай в детстве.
- Она призналась, что вела трех чужаков через горы, - сказала Блэкторн. – Их обнаружили у шахты Лоубэк прошлой ночью на пути к озеру Люмен.
- Как же бывший скаут и три ныряльщика прошли половину пути по горам, не попавшись? – спросил король и повернулся к Хоуэлу. – Как, Лесничий?
Хоуэл опешил.
- Я… нас назначили охранять гряду, мой король. Ириен и Клера на восточных склонах…
- Я все еще хочу знать, что в ее сапоге, - сказала Кестрель.
Король Валиен посмотрел на мою ногу. Он щелкнул пальцами в сторону Джен.
- Сними ее сапог, страж.
Джен поспешила подбежать и пригнуться у моей ноги. Я неохотно подняла ногу, размахивая локтями, как неуклюжая индейка. Она потянула, но мой сапог разорвался. Подошва упала на пол. Вывалился кулон Моны.
- Прости, - шепнула она мне и подняла кулон. Король забрал его и разглядывал, сжимая кулаком в шрамах. Его лицо было настороженным, замкнутым.
- Что это? – спросил советник Геллебор, вытянув шею. – Камень?
- Жемчуг, - сказал король.
- Большая жемчужина, - сказала Кестрель.
Я сжала кулаки за спиной. Знали ли здесь, что правитель озера Люмен носит такой кулон? Алькоранцы в переходе Рашера знали.
Геллебор посмотрел на меня.
- Бражник сказала, что эти трое людей озера – простые жители, они не влияют на страну, но если у них ценный кулон…
- Бред, - перебил король, ловко спрятав жемчужину и цепочку в кулаке. – Просто наш бывший товарищ переживал тяжелые времена. Уже воруем, Элламэй? – он быстрым движением застегнул цепочку на шее, спрятал кулон под туникой.
Я почти ощущала жар гнева Моны. Я пожала плечами, насколько удавалось с руками, связанными за спиной.
- Я должна была как-то выживать.
- Логично, - он скользнул по моему разорванному сапогу и потрепанной тунике.
- Мой король, - сказал нетерпеливо Геллебор. – Я думаю, мы должны…
- Простите, но я не буду слушать эту просьбу, советник, - резко сказал король. Он вытащил из-под плаща маленький снаряд. Он протянул его Джен, острие оказалось в дюймах от ее лица. – Страж.
Она сжалась, глядя на предмет.
- Мой король?
- Скажи, что это.
- Дротик, мой король.
- Из тех, что бросили в ваш отряд две ночи назад?
- Да, мой король.
- Тебя учили метательному оружию, страж?
Она не знала, как ответить. Геллебор за высоким столом поджал губы.
- При всем уважении, мой король, - сказал он голосом, что опровергал слова об уважении. – Не думаю, что это…
- Не ставьте меня на место, Геллебор, - приказал Валиен, указывая дротиком на советника. – Я вам помогу. Дротик этот слишком короткий для лука, слишком легкий, чтобы бросать рукой. Дротик этот для копьеметалки, - он повернулся и без колебаний указал дротиком на Арлена. – Скажи, человек озера, кто из вас умеет обращаться с атлатлом? – он смотрел на шрам в виде улыбки на лице Арлена.
- Я, - коротко сказал он.
- Я так и думал. Тогда это не ты. Стреляли плохо. И не ты, - он прошел мимо Кольма, отмахнувшись дротиком. – И не ты, - он прошел мимо Моны, не замечая ее гнев на лице. Он снова встал передо мной. – Элламэй, скажи, что ты делала на гряде две ночи назад, стреляя в моих скаутов и угрожая всем, кто живет у Частокола?
- Пыталась увести отряд Дейны от шахты, - ровно сказала я. – Там мы укрывались от дождя.
- Да, и лечились от какой-то болезни, если траты в тайнике неподалеку с этим связаны, - он отвернулся от меня и прошел к высокому столу. Геллебор смотрел на него как сокол. – Ты не только нарушила приговор, но действовала в интересах чужаков, привела их в сердце Сильвервуда. Ты воровала из моих тайников и ранила скаутов.
- Я никого не ранила! – удивленно сказала я.
- Нет? – он замер. – Ты не учла вывих колена у моей Лесничей, преследовавшей тебя?
Потому Дейна долго шла во дворец. Я ощутила укоры совести.
- Да, я действовала против Сильвервуда, - сказала я. Он стоял на ступеньках у высокого стола, крутил дротик пальцами. – Заприте меня. Делайте, что должны. Но отпустите их. Они не ссорились с вами, им нужно идти к озеру.
Тишина повисла в комнате, момент затянулся, по мнению Геллебора. Он заерзал и кашлянул.
- Мой король, - его голос был слишком громким и натянутым. – Мой король, настаиваю, что вы должны отказать…
И в этот миг я увидела ситуацию юного короля, попавшего меж двух борющихся фронтов. Глаза советника сверлили его взглядом, но он не ждал, чтобы заговорил кто-то еще. Он резко развернулся, взмахнув запачканным землей плащом.
- Настаиваешь? Геллебор, помолчи. Как бы ты ни думал, ты не обладаешь властью, чтобы приказывать мне, что делать, - он обошел высокий стол, добрался до своего места среди совета, но не сел. Он указал на меня дротиком с мрачным видом. – Элламэй Бражник, я придерживаюсь приговора, озвученного моим отцом пять лет назад, я приговариваю тебя к смерти через повешение завтра с первыми лучами света. А вас троих будут держать в темнице, пока я не решу, как вы мне пригодитесь, - он указал на Хоуэла. – Уведи их, Лесничий
Голос Моны вырвался из нее шипением.
- Мерзавец! Ты отравляешь свою страну, как гнилое яблоко! Как ты смеешь…
- Прочь, Лесничий! – громко сказал он.
Хоуэл и его скауты вытолкали нас за дверь в коридор. Я осмелилась оглянуться через плечо, пока двери не закрылись. Король Валиен был неподвижен, как камень, напряженно смотрел нам вслед.
Все мое тело гудело от потрясения. Опасность моего приговора висела надо мной с момента, как мы вошли в лес, но она была далекой, размытой. Даже когда мы шли за Хоуэлом, я знала, что лежит в конце пути. Но услышать это от короля, вслух, было немыслимо. С первыми лучами! Он даже не даст мне провести целый день в темнице. Что я могу сделать за такой короткий период времени? Я слепо шла по лестнице за Хоуэлом в глубины сырого подземелья.
Мы добрались до первых камер, Джен вышла из ряда скаутов и занялась моими запястьями. Скауты Хоуэла вели Мону и ее братьев дальше по коридору.
- Прости, Элламэй, - сказала она, когда они ушли подальше. Ее голос сдавливали эмоции. – Хотела бы я знать, что это ты. Я бы не сигналила остальным.
- Ты делала свою работу, ты справилась. Я тобой горжусь. Ты хороший скаут.
Она ослабила мои путы, но не закрыла дверь. Я стояла на пороге камеры, потирала запястья. Она вдохнула и огляделась.
- Мы не дадим тебя повесить. Не позволим.
Я горько улыбнулась.
- Ты и кто еще, Джен? Кто рискнет жизнью ради изгнанной Лесничей?
Она моргнула.
- Многие, Элламэй. Больше, чем ты думаешь. Поступок Вандалена стражам не понравился. У тебя хватило смелости выразить то, что все думали. Ты знаешь, что Роел Голденсил уволился после этого?
Роел, мой старый наставник. Я помнила, как он склонился к моему лицу, его заставили оторвать знак с моей формы. Он был напряжен, хмурился. Я думала, он разочарован мной. Дыхание застряло в горле.
- Нет.
- Да. В тот же день, когда тебя увели. Оставил Лампириней, ушел от всего этого. Почти сорок лет Лесничим, и он не смог это вытерпеть, - она посмотрела на коридор снова. – Многие остались на местах, но начали обходить приказы. Мелочи, за которые их не накажут.
- У хребта Королепада мертвые деревья, - сказала я. – Земля обвалилась.
- Ну, да, - она посмотрела на меня. – Не все такие смелые, какой была ты.
- И как при Валиене? – я сжала прут пальцами. – Он явно убрал приказ стрелять в чужаков. Он не исправил другие приказы его отца?
- Еще нет, - она теребила щиток на руке. – Мы так обрадовались, когда он унаследовал трон, после всего, что Вандален делал с лесной стражей. Ты знаешь, что принца Валиена любили. Но вдруг на него упали корона и двор, и… не знаю, Элламэй, он просто пропал в этой роли. Когда он взял себе на коронации эпитет Голубой дым, мы пытались понять смысл, надеялись, что он привязан к горам, как туман на склонах, но время шло… - она покачала головой. – Он сам будто в облаке дыма. Никто не может понять его мотивы.
- А совет?
- Ты видела, какие у них отношения. Ты была права, говоря так Геллебору. Они пытаются сместить его. Не думаю, что они доверяют ему, как его отцу, они хотят начать новый род правителей.
- А стража? – спросила я. – На чьей вы стороне?
Она посмотрела на коридор, придвинулась ко мне и понизила голос.
- Мы не знаем. Некоторые думают, что Валиена свергнут, не пройдет и года. А некоторые другие… Элламэй, думаю, он снова пойдет на озеро Люмен. Он удвоил дозор
со стороны озера, заставляет докладывать о странностях в движении алькоранцев. Но он делает это в стороне от совета, словно не хочет, чтобы они знали.
- Ты пойдешь за ним? – спросила я. – Если он поведет стражу против озера, ты пойдешь за ним.
Она несколько раз открыла и закрыла рот.
- Нам придется, - выдавила она. – Но я не думаю, что у него выйдет, или как это поможет Сильвервуду. Впрочем, он может знать что-то еще.
Я прижалась к прутьям.
- Возможно. Он был хитрым принцем, - я провела пальцами по волосам. – Думаю, мне до этого дела быть не должно.
Она встрепенулась.
- Мы не позволим ему исполнить приговор отца, Элламэй. Ни один монарх Сильвервуда не приказывал убить жителя за сотни лет. Мы этого не потерпим.
В коридоре послышался звон ключей. Хоуэл и его скауты шли обратно. Я отошла в камеру, Джен закрыла за мной дверь.
Она запирала замок, я схватила ее за руку.
- Пока ты не ушла… Наша семья. Как они? Как братья и сестра? Родители?
Она опечалилась, но схватила меня в ответ.
- Они в порядке. Все в порядке. Серамэй родила еще и дочь, Авамэй. Твои родители в порядке. Скучают по тебе, но здоровы.
Я выдохнула.
- Спасибо.
Она притянула меня за плечи к прутьям, обнимая меня. Я обняла ее в ответ, холодный металл впивался в грудь и лоб. Это было и в прошлый раз в темнице, беспощадное железо разделяло меня с человеком, которого я любила.
Она поцеловала меня в лоб и отпустила, провела большим пальцем под своими глазами. Хоуэл вернулся со скаутами, поспешил мимо моей камеры.
- Лучше не медлить, Джен.
- Знаю, - она повернулась к нему. – Держись, Элламэй.
- Не переживай за меня. Прощай.
Лесная стража тихо прошла по коридору и пропала, поднявшись по ступенькам. Дверь закрылась с металлическим скрежетом. Щелкнул замок. И я осталась в темноте, тишине и со своим последним словом, сказанным Джен, эхом отдающимся в голове.

Время жестоко. Некоторые дни тянутся как тысяча жизней, бесконечные и скучные. Некоторые пролетают, как перевернутая страница книги. А бывает день, что проносится быстрее, чем успеешь моргнуть, но медленно пропитывает тебя глубоким страхом. Я лежала на матрасе в темнице, руки были сложены на груди, я смотрела на потолок, жила, пока могла. Я лежала так, как могла оказаться в гробу.
Я перевернулась на бок.
Я спала. А что еще я могла делать? Я ужасно устала после последних дней, морально и физически. Я уже трясла металлические прутья в камне, но они были прочными. За оставшиеся часы ничего изменить не удастся. Три стены были в горе, их ничто не пробило бы, только стекал ручеек воды. Я прижалась лицом к прутьям, кричала в коридор, надеясь, что кто-то меня услышит. Но стены искажали мой голос, и я не могла разобрать тихие слова Моны в ответ.
И я спала, отчаянно пытаясь закрыться от времени. Холод пробирался под мою тунику, и я много раз просыпалась от этого. Стражи забрали мой плащ вместе с остальными вещами, я бросила бесполезные сапоги в углу. День угасал, я дрожала, конечности сводило от того, как я сильно сжималась от холода.
Несколько раз было слышно тихие шаги стража. Я хотела крикнуть, но передумала, вспомнив соперничество между доброй лесной и дворцовой стражей. Я сомневалась, что мне поможет лесная стража, а дворцовая – тем более. Они не были верны мне. Многие спешили мимо моей темницы, не оглядываясь на меня, и я тоже не обращала на них внимания, пока металл на полу у моей двери не загремел. Дерево шаркнуло по камню, поднос с ужином толкнули в мою темницу.
Я перекатилась и увидела стража, выпрямившегося, чтобы идти по коридору.
- Погоди, - сказала я. Он замер, шагнул в сторону и повернулся ко мне. Он был юным, я его не знала. – Что происходит наверху?
- Не знаю.
- Они строят плаху?
Он замер.
- Да.
- Ты знаешь мою кузину Джен? Джен Юнко?
- Я знаю, кто это.
- Знаешь, что она делает? Она во дворце?
Он покачал головой.
- Король отправил ее в лес с несколькими другими, чтобы созвать стражей в Лампириней. Она ушла к гряде или по склонам.
Земля и небо. Я была уверена, что она как-то поможет нам сбежать. Нервы снова напряглись. Я прижалась лицом к прутьям.
- Спасибо, - вяло сказала я.
Он сделал еще несколько шагов по коридору.
- Наслаждайся,- бросил он через плечо.
Это было странно, но он больше не обернулся. Я придвинула поднос к себе и подняла корочку хлеба, желудок урчал, но я замерла, поднося его ко рту. На подносе с хлебом был кусочек сладкого масла, немного густого джема и, представьте, жареное яйцо. Я заглянула в чашку и обнаружила не воду, а смородиновое вино, какое мы пили на фестивалях. Я посмотрела на коридор, но страж уже ушел. Он сам готовил еду пленникам? Или кто-то другой? Я сомневалась, что король так щедро кормил пленников. Я немного обрадовалась, восприняв это как послание, что где-то наверху друзья обходили приказы, все еще верные делу, которое мы выполняли, пока не наступили темные времена.
* * *
Ночь тянулась, менялись только стражи в патруле, а я больше не могла спать. Я вздрагивала в тревоге, расхаживала по камере, как беспокойный горный кот. Я не могла ничего придумать, не могла сбежать, я сомневалась, что мои старые друзья помешают совету исполнить приговор Вандалена. Я снова задергала прутья, пыталась найти места, где вода разъела металл. Я гремела тяжелым замком о дверь. Я забиралась на прутья, совала пальцы в пространства между прутьями и неровным потолком. Но ничто не поддавалось. Я съехала на пол и несколько раз от злости ударила плечом о дверь, но лишь получил длинный синяк на руке.
После полуночи я ходила по кругу, надеясь, что в голову придет идея, когда я услышала слабый звук в коридоре. Едва слышные шаги сапог с мягкой подошвой, они подошли к моей камере. Но патруль еще не проходил. Я замерла. Фигура появилась у моей двери, как призрак, укутанная в плащ, скрытая под капюшоном и за маской формы лесного стража. Он или она замер у моей двери, просунул бесформенный сверток между прутьями, а потом растаял дымкой.
Я стояла, а шаги утихли в темноте. Я смотрела на маленький сверток. Подобравшись к нему, я развернула его. Два предмета: мой серебряный компас и ключ.
Я за полминуты сорвала шнурки с испорченных сапог, сунула их с компасом в тунику. Я просунула руку между прутьями, изогнула ее неудобно, чтобы достать до скважины. Приглушенный щелчок, и дверь с ржавым скрипом сдвинулась. Не мешкая, я выскользнула, заперла камеру за собой и пошла босиком по коридору, сердце билось в горле.
Мона не спала, ее бледное лицо озарило удивление в свете фонаря. Я открыла ее дверь, отошла, выпуская ее в коридор.
- Как…?
- Не знаю, - прошептала я. – Не знаю, кто это был, но кто-то на нашей стороне. Идем, как можно тише.
Кольм сидел у стены, но Арлена пришлось растрясти, чтобы разбудить, и он удивленно вскрикнул, на что мы яростно зашипели. Я не знала, придет ли время, когда он будет просыпаться не как испуганный младенец. Никто не прибежал на звук, и мы выдохнули. Заперев за ним дверь, я повела их по коридору, холодный камень жалил ноги.
Мы собрались у основания лестницы, слушали стражу.
- Что нам делать? – прошептала Мона. – Как мы выберемся? Есть проход без стражи?
Разум кипел, тревога путала мысли. Я пыталась собрать все знания о дворце. Я хорошо знала только несколько крыльев, но со временем уже забыла некоторые части.
- Несколько, – сказала я. – Но будет сложно пробраться через коридоры незаметно, как и через двор до ворот. И там… придется скрываться в деревне…
- По проблеме за раз, - сказал Кольм.
Я чуть не рассмеялась.
- Да. По одной. Хорошо. Ближайший выход во двор – терраса в крыле целителей. Два этажа выше. Идемте. Старайтесь ступать тихо.
Мы крались по лестницам, замирая и слушая. Все было тихо, ключи не гремели, шаги не отдавались эхом. Я была рада, что нам помогли сбежать между патрулями стражи, а потом поняла, что забыла о двери темницы. Ее отпирал другой ключ. Но, когда мы добрались туда, она была приоткрыта. Конечно. Я открыла ее, вывела остальных в коридор.
- Великий Свет! – охнула Мона. На скамейке у двери обмяк страж, его голова лежала на плече. Полночный ужин был недоеден. – Отравлен? – прошептала она, прижав пальцы к губам.
Я поднесла ладонь под его нос и понюхала его чашку.
- Спит. Мак, наверное. Ему приснятся хорошие сны.
- Великий Свет, Мэй… кто-то сильно рисковал.
- Знаю, - я пошла по коридору. – Потому нам лучше успеть убежать.
Мы пробирались по коридорам, полумесяц отбрасывал наши тусклые тени на отполированные деревянные полы. Каждый шаг Аластейров казался мне раскатом грома, и пару раз я заставляла их замереть и скрыться в тенях. Но никто не выходил. Никто не окликал. И мы шли дальше.
Это крыло я знала. Я получала несерьезные раны, как и мои друзья в страже, годами, и я довольно часто бывала в крыле целителей. Еще два коридора, короткая лестница, и мы прибыли к двойным дверям с цветочным узором.
- Хорошо, - прошептала я. – Эти двери ведут в прихожую. Дальше – зал исцеления, и слева двери на террасу. В зале всегда есть люди, так что тихо, - я подумала об Отто, надеясь, что он спит там крепко от снотворного. Я открыла тяжелую дверь с тихим скрипом и пропустила их внутрь. Напротив были другие двери, чуть приоткрытые. Я повела их через дверь со стеклянной панелью в сторону, камни террасы были бледными и сияли в лунном свете. Я коснулась пальцами ручки, но она не поддалась. – Заперто? – прошептала я, надавив сильнее. – Заперто! Почему тут заперто? – я дергала ручку, подавляя желание ударить дверь. – Ладно. Хорошо. Есть проход у бального зала. Еще на этаж выше. Великий Свет, идем.
- Я могу взломать замок, - прошептал Арлен.
Мона удивленно посмотрела на него.
- Да?
- Мне нужны нож и шпилька, - он огляделся. Прихожая была в полках и корзинах, там были бинты, пустые склянки от настоек, букетики трав, ожидающие сортировки. Я поискала на полках, пока не обнаружила нож для заготовки трав. Рядом была коробочка с прямыми шпильками. Я вручила это Арлену, и он опустился у дверной ручки.
- Я не знала, что ты умеешь взламывать замки, - сказала Мона, глядя, как он работает, со приподнятой бровью.
Он немного смутился, глядя на свою работу.
- Помнишь, я говорил, что выиграл меч в таверне?
- Да…
- Я его не выигрывал.
Она удержалась от возмущения, глядя на него с неодобрением. Он орудовал шпилькой, зажав язык между зубами. Пару раз раздались щелчки.
- Ой, - сказал он. – Соскользнуло. Погоди…
- Заперто?
Мы развернулись, Арлен выронил нож.
Фигура стояла на пороге зала исцелений, держась за раму. Свет луны сиял на ее белой ночной рубашке.
Я сглотнула.
- Дейна.
- Отто ходит во сне от снотворного, - сказала она. – Он добрался до середины террасы, пока его не заметили. И целители заперли дверь.
Повисла тишина. Она разглядывала сцену с нечитаемым видом.
- Мне сказали, что это была ты, - сказала она.
- Прости за колено, - сказала я. – Я не хотела никого ранить.
- Ты могла навредить гораздо сильнее, чем вывих колена, - она шагнула с опаской вперед. – Мне стоит доложить на вас.
- Прошу, Дейна. Дело не во мне. Мы никому не вредим. Мы просто хотим уйти из дворца, из Сильвервуда. Я не вернусь.
- И не получишь наказание за содеянное.
- Дейна, - вздохнула я, подталкивая Арлена, чтобы он продолжил работу. – Мы обе Лесничие, мы обе верим в одно дело. Я не бросала нашу настоящую миссию.
- Ты сделала это, когда привела чужаков. Ты давно не была Лесничей, Элламэй.
Она повернулась к дверям и закричала так, что могли проснуться мертвые.
- Стража! Дворцовая стража в крыло целителей! Пленники убегают!
Мы бросились от двери по прихожей и в коридор. Дейна хромала за нами, ее крики преследовали нас, усиливались эхом, отражающимся от стен. Мы бежали по коридору, завернули за дальний угол, миновали сонного отвечающего за порядок в замке, решившего увидеть, что за шум. Он в шоке проводил нас взглядом, добавив свои крики к Дейне.
- Вот, сюда, - едва дышала я, распахивая дверь для слуг, заталкивая их внутрь. Мы побежали по узкой лестнице, вышли, к счастью, у бального зала. Но в коридоре появились тени на дальней стене, послышались растерянные голоса. Мы оглянулись и бросились в другую сторону, завернули за угол раньше, чем нас увидели стражи. Мы промчались по примыкающему коридору, за нами звенели голоса. Где-то загудел рожок. Я выругалась. – Сюда, сюда, - я погнала их перед собой в просторную комнату, где выступали музыканты для короля и его двора. Я сюда только заглядывала раньше, но знала, куда она ведет. Мы огибали ряды стульев, направляясь к дальней двери. В комнате было только одно окно, стеклянный круг высоко в стене, в тусклом свете было плохо хоть что-то видно. Мы почти добрались до двери, когда раздался ужасный грохот, Арлен сбил контрабас, и он рухнул на цимбалы. Шум разнесся по воздуху, как гром. – Бегите, правее. Мона, правее! – мы вырвались из комнаты в дальний коридор, голоса доносились отовсюду. Хлопали двери, загорались фонари. Я уже не продумывала маршрут, а играла в кошки-мышки, бросалась в темные и тихие двери. В этом крыле я уже не бывала. Я знала главные коридоры, несколько кратких путей, знала крыло стражей – бараки, тренировочные залы, поля для боев. Но мы были далеко. Мой дом был в лесу. Там я могла двигаться как туман. Здесь я двигалась как медведь в лавке посуды, обезумевшая, запутавшаяся. Дворцовые стражи знали все пути, поняли бы, куда я веду нас.
После трех незнакомых коридоров и буфета мы вырвались в коридор, что был у комнаты совета. Коридор озаряло окно в три створки в дальнем конце, луна была посередине. Мы были у пересечения коридоров, когда из-за угла раздался голос:
- Мой король! Мы потеряли их у комнат с картами, но они могли идти в эту сторону…
Я видела отражение короля Валиена в окне, он шел по коридору. Стражи топали, чтобы встретить его. Еще пара вдохов, и они встретились в пересечении перед нами. Я толкнула Кольма в тень у стены и скульптуры, зная, что, если король и его стражи повернут сюда, все будет кончено.
- К оружейной! – прорычал голос короля.
Шаги застыли. Стражи начали переспрашивать.
- Я сказал, в оружейную! Свет, нам нужны люди озера с оружием в замке? Защищайте оружейную!
- Да, мой король.
Мы задержали дыхание, король пошел за ними, плащ развевался за ним. Его меч был в руке, белый, как зуб, в свете луны.
Он пропал в дальнем коридоре со стражей. Мы выждали минуту, прижимаясь друг к другу у скульптуры, пока звуки в коридоре не утихли. Мы выдохнули. Я вытянула ноги, колени дрожали от облегчения.
- Нам повезло, что твой король – идиот, - сказала Мона, прижимая ладонь к сердцу.
- Он не мой король, - пробормотала я, закрывая глаза. Я медленно вдохнула и встала на ноги. – Хорошо. Минутку, - я накрыла ладонями лоб. – Крыло целителей и бальный зал они заняли. Наверняка, закрыли и главные врата. Остался двор за буфетами и зал для пира. Зал ближе, но рядом бальный зал… Вряд ли путь чист…
- Какой высоты Огнепад? – спросил Кольм.
Я удивленно посмотрела на него. Он смотрел на скульптуру, за которой мы прятались. Это был высокий резной водопад, украшенный серебряными светлячками.
- Откуда я знаю? Это важно?
- Как глубоко под водопадом?
Я открыла рот, а потом поняла, о чем он.
- Нет, Кольм. Земля и небо, нет. Не глупи, я придумаю что-нибудь.
Лицо Моны озарило понимание, она посмотрела на скульптуру. Она повернулась ко мне.
- Как глубоко там?
Я вскинула руки.
- Я не знаю, мы не ныряем. Он падает с горы, вас смоет…
Она провела рукой по пруду скульптуры, чаше из дерева.
- Камни?
- Я… да… нет… немного, я не знаю. Это глупо, так не выйти…
- Выйти, если умеешь плавать, - сказала Мона.
Я смотрела на нее и Кольма, раскрыв рот.
- Я не умею.
- Где начало? На западе, да?
- Там люди умирали, они слетали, их засасывало…
- Где начало? – луна превращала ее волосы в корону.
- У… библиотеки, - вяло сказала я. – Но, Мона…
Где-то рядом хлопнула дверь.
- Я тебе помогу, - сказал Кольм. – Я тебя не отпущу.
- Твоему народу придется следовать пешком, - продолжала Мона. – Мы успеем оторваться. Скажи честно, думаешь, мы можем обогнать твой народ пешком в ночи?
Я застыла перед ними, желудок сжимался. Арлен кивнул на коридор.
- Лучше решай скорее.
- Земля, море и небо, - я повернулась к проходу, сердце трепетало от страха. Мы поспешили по коридорам к библиотеке, залу в два этажа высотой с большой лестницей, ведущей вниз. Мы бежали, Кольм поравнялся со мной.
- Ложки, - сказал он, сложив ладони чашами. – Не вилки, - он растопырил пальцы, показывая. – Греби от плеча, а не от локтя.
- Не забывай шевелить ногами, - сказал Арлен.
- Когда ныряешь, голову опускай, - добавила Мона.
- Ущипни, когда потребуется воздух, - сказал Кольм.
Я хотела ударить его сейчас.
Мы добрались до библиотеки, стражи появились в дальнем конце коридора. Мы прошли двери, слыша, как они зовут короля. Мы бежали среди полок, бросились к винтовой лестнице, спустились на этаж. Стражи вошли в библиотеку за нами, требуя, чтобы мы остановились во имя короля. Мы топали по отполированному полу, бежали дальше, пока ноги стражей гремели на лестнице. Я оглянулась и увидела, что по лестнице спускается король, его меч блестел в свете луны.
Мы мчались вперед, свет падал из дверей со стеклянными панелями, ведущими к водопаду. Грохот воды эхом разносился по комнате, становился все громче, пока мы приближались. Стражи вошли в коридор, когда мы открыли двери и вышли.
Холодный камень жалил мои онемевшие ноги, мы добрались до низкой стены в начале водопада. Земля обрывалась вдали. Воздух заполнял рев воды, злой силы, бросающей в ночь пену и брызги. Я застыла от ужаса.
Мона забралась на стену. Туман страха чуть рассеялся в моей голове, я вспомнила канат над оврагом пару дней назад. Как она боялась, как легко было мне, потому что не было воды. Ситуация изменилась. Под ней, как угли из костра, сияли сотни светлячков. Мерцали зеленым, желтым, голубой свет был постоянным. Я старалась дышать медленно.
- Я первая, - сказала Мона. – Кольм, потом вы с Мэй. А затем Арлен.
- Удачи, - сказал Кольм.
Она согнула ноги в коленях, руки завела назад, а потом решительно взмахнула ими над головой, усиливая ее прыжок. Ее тело изящно выгнулось в ночи, она пропала в брызгах.
Меня подташнивало. Кольм забрался на стену, поднял меня за локоть. Я пошатнулась у края, туман кружился как дым в лунном свете.
Я посмотрела на него, пытаясь подавить страх в горле.
- Прошу, не дай мне умереть.
Двери за нами распахнулись, стражи выбежали – стража дворца, леса и с оружием из бараков. Я посмотрела на море знакомых лиц, король спешно расталкивал их, чтобы пройти вперед. На его лице застыл ужас. Он вытянул руку, словно хотел оттащить нас, но Кольм обхватил меня руками, прижал меня к своей груди и спрыгнул в пустоту.
Я зажмурилась, рев воды заполнил мои уши, и я притворилась на миг, что со мной ничего не происходит, что я не двигаюсь, что я в пустоте. Я прижалась лбом к груди Кольма, сжала кулаками его тунику. Он прижал ладонь к моей шее сзади, другую вытянул над своей головой. Я успела подумать, упали ли новые деревья в пруд, когда мы столкнулись с бушующей водой.
Словно ударились о камень. Столкновение выбило из меня весь воздух, что еще оставался в теле. Вода полилась в рот и уши. Сила потока потрясала, терла нас о камни, будто тесала дерево. Мы барахтались к пене, мои руки сжимали тунику Кольма. Мы ударились о бревно, я отлетела от него, подавляла панику, но он дотянулся и схватил меня за запястье, потянул за собой. Я дотянулась до его воротника.
Вода случайно выбросила нас в воздух. Я была так потрясена, что чуть не забыла вдохнуть. Я смогла набрать легкие, а потом снова пропала под поверхностью. Кольм плыл короткими мощными рывками, направляя нас по потокам. Мы двигались в воде, несколько раз жутко упали на каскадах среди брызг. Я была готова ущипнуть его за шею, грудь сдавило от нехватки воздуха, но вода обрушилась на нас. Камни ударили меня по спине, мы проехали по дну пруда. А потом самое ужасное ощущение.
Мы замерли.
Вода обрушивалась на нас, придавливала нас ко дну, удерживая на месте. Я паниковала, выпустила весь воздух, билась под давлением тела Кольма. Но он не отпускал меня, не терялся. Он с силой оттолкнулся ногами, вытаскивая нас оттуда. Мы вырвались на поверхность в жалящий воздух.
Я закашлялась и тут же набрала рот воды, мы подпрыгивали на волнах. Он просунул ладонь под мой подбородок, отклонил мою голову над поверхностью. Я глотала воздух, нас несло по течению.
Я не различала происходящее в полете, все было постоянным давлением воды, шума и тьмы, это прерывали только резкие появления над водой. Я ощущала, как от каждого столкновения с камнем и деревом. В редких перерывах над поверхностью, пока нас кружило в потоке, я видела Арлена и Мону, живых, плывущих решительно сквозь волны. Светлячки на берегах стали полосками света, луна пропала за грядой позади нас. Казалось, прошла вечность, берега пропали, река расширилась, камней стало больше. Впервые Кольм поднял грудь из воды, опустил ноги на каменистое дно. Он остановил нас у упавшего явора, кора была истертой и гладкой от потока. Он осторожно разжал мои руки, застывшие кулаки от холода из страха, и закинул меня на ствол.
- Ну, как, Мэй? – Арлен держался рукой за ствол. Он улыбался. – Весело?
- Надеюсь, ты подавился, - выдохнула я, сжимая дерево.
Мона выбралась из воды и забросила ногу на ствол. Ее волосы выбились в воде и ниспадали на ее спину.
- Ну, - сказала она, разминая плечо, - могло быть хуже.
Я хотела резко ответить, но не могла отрицать, что она права. Нас не убило падение, мы не утонули в бушующей воде у гор. Мы уплыли подальше от дворца, лесная стража не
скоро догонит нас, даже если будет бежать ночью. А еще мы оказались у Частокола. Будет сложно найти нас среди высоких камней по сторонам.
Я пробралась вдоль явора к берегу, вода окружала мою талию. Я едва ощущала ноги, опуская их на дно реки. Онемевшая, побитая и замерзшая, я выбралась из реки и рухнула на выступающий камень. Кольм вышел за мной, сел на расстоянии вытянутой руки.
- Кольм, - сказала я, пока Мона и Арлен выбирались на берег. – Спасибо, - я протянула руку.
- Я помог, как ты мне, Мэй, - он снял сапог и вылил воду. – Если все пройдет по плану, если Алькоро отступят, и мы переживем это все, я научу тебя плавать. На озере будет легче.
- Сейчас я надеюсь, что никогда не зайду в воду глубже, чем по колени.
- Мы снова в твоих руках, - сказала Мона, выжимая волосы. Она указала на камни, озаренные тусклым утренним светом. – Что теперь? Как нам спуститься?
Я глубоко вдохнула и выдохнула страх и смятение дворца и реки. Скалы Частокола не сравнить с тем, что мы только что прошли. Я потянулась в тунику, где пояс удерживал ткань на талии, и вытащила компас. Я мысленно поблагодарила помощника, вернувшего его мне. А потом я открыла компас, и сердце рухнуло, как камень.
- Нет!
Где-то при побеге разбилось стекло, и вода наполнила полость. Теперь вода вытекала, но стрелка свисала и не двигалась. Сломан.
Я сжимала его в руках, последнюю ниточку от моей прошлой жизни, маленький осколок сердца. Я провела большими пальцами по гравировке внутри крышки, тусклый свет мерцал на зеркальной поверхности. Я не успела остановить себя, закрыла его, прижала ко лбу и горевала по куску металла, как по смерти близкого друга
- Что случилось? – голос Моны был сухим. – Сломан?
Я выдохнула и спрятала компас в тунику.
- Сломан, но не бесполезен. Не важно. Я проведу нас по Частоколу, - я с неохотой расправила ноги и встала. – Мы на вершине, дальше – обрыв. Сначала будем идти прямо, но скалы сложные.
- И на завтрак вряд ли что-то будет… - сказал Арлен.
- Я посмотрю, но ничего не обещаю. Придется двигаться дальше, - я стянула волосы на затылке, подвязав одним из шнурков, что я вытащила из сапог. – У меня есть на примете место для ночлега, оно далековато отсюда, но закрытое, можно будет разжечь костер. Он нам понадобится без наших плащей.
- У нас нет огнива, - отметил Арлен.
Я похлопала по талии, где был компас.
- Я же говорила, не бесполезен, - я сделала пару шагов по неровному камню. – Идемте. Лесная стража не будет терять время, они уже бегут за нами.

Мы шли по вершине Частокола, избегая участков мха и лишайника, которые могли выдать наши следы. Трава пучками цеплялась за склон, ее перемежали кривые от ветра деревья. Аластейры тихо шагали за мной. Они устали, я знала, от побега из Лампириней, но я вела их на большой скорости, желая спустить их как можно быстрее. Не из-за того, что путь станет проще, а из-за того, что, как я надеялась, сделает с ними наше прибытие. Розовое в небе сменилось бледно-голубым, мы добрались до вершины скалы, и я обернулась, глядя, как королевичи присоединяются ко мне на выступе.
Я словно смотрела на рассвет. Мона замерла, взгляд скользнул по панораме. Ее пальцы сжимали ткань штанов. Она резко вдохнула. А потом пошатнулась, прижав ладонь к груди. Утренний свет блестел на слезах на ее глазах. Арлен встал рядом с ней, обвил рукой ее плечи, на его лице была почти мечтательная улыбка. Я посмотрела на Кольма, он стоял за плечом брата. Он слабо улыбался, но не смотрел на раскинувшееся перед нами озеро Люмен. Он смотрел на Мону и Арлен, греясь их радостью. Я чуть помрачнела, мысленно ругая себя. Конечно, он же говорил о том, как не хочет возвращаться. Это не радовало его. Он взглянул на меня, на миг я смогла прочитать его выражение. Благодарность и печаль.
Мона помрачнела, я посмотрела на озеро в тумане. Я знала, что она видела. Даже в такой ранний час воды были усеяны кораблями, и у каждого была красно-коричневая ткань на мачтах. Флаг Алькоро давил на ныряльщиков, работающих на дне озера под ним. Мона провела большими пальцами под глазами и повернулась ко мне, вскинув голову.
- Как нам спуститься?
- Сюда.
- Мы будем приближаться, и нас не увидят с озера?
- Не увидят, если использовать пути скаутов.
- Вдоль озера? У вас есть пути скаутов вдоль озера?
Я улыбнулась от ее удивления.
- Не знала, да?
Она поджала губы, но отмахнулась от информации.
- Вашему народу не будет проще преследовать нас по их тропам?
- Да. Но путей несколько, и мы пойдем по тому, который используют редко. Он уходить севернее, чуть в сторону, но, как я и сказала, там мы сможем укрыться на ночь, незаметно подберемся к озеру. Звучит неплохо?
Она посмотрела на чужие корабли, патрулирующие ее страну.
- Да. Я тебе доверяю.
Я шагнула вниз, но замерла, осознав эти слова. Я оглянулась за плечо. Она пожала плечами.
- Да. Ты много для нас сделала, Мэй, больше, чем то, на что соглашалась.
- Я согласилась провести вас через Сильвервуд, - я повернулась к нашей тропе. – Просто поворотов было больше, чем мы ожидали. Понадеемся, что больше их не будет.
* * *
Солнце появилось из-за гор, мы спускались, прогоняя холод реки. Туман озера выгорел, последние участки упрямо цеплялись за тени островов. С верхней точки мы видели шесть из двенадцати островов, поднимающихся из озера. Мона называла их, ока мы шли по тропе. Остров Грейраен ближе всех к Черному панцирю. Остров Четырецвет, самый большой и густонаселенный, возвышался, как маленькая гора. Остров Между в форме слезы посреди остальных. Маленький остров Пуговка среди дна с розовым жемчугом. Острова Танглриб и Вайлдердрифт пропадали в тумане у восточного берега.
Сначала тропа по Частоколу была широкой и прочной, появившейся среди выступов в камне, зигзагом дорожка спускалась по горе. Но вскоре тропа стала сужаться, и нам приходилось замедляться, прижиматься спинами к скале или прыгать через пустоты, где
выпали камни. К полудню солнце изо всех сил ударяло по Частоколу, шипело на камнях. Я была рада, что не купила новые сапоги, мозоли на стопах, оставшиеся от вытертой подошвы, спасали мою кожу от натирания.
Многие ручьи начинались высоко в горах и спускались по Частоколу, создавая полоски мха и травы. Там было сколько, и мы шли еще осторожнее, но были рады. Без фляг мы бы пали от жажды до конца дня, если бы не эти ручьи. Мы осторожно перебирались через мелкие ручьи, дольше переходили большие каскады, и брызги смывали с нашей кожи пот.
- Как наш народ умудрялся торговать таким путем? – спросил Арлен, когда мы забрались за водопад, камни скользили от водорослей.
- Была дорога, конечно, - сказала я. – Достаточно широкая для телеги, вырезанная в камне, соединяющая Черный панцирь и Лампириней. Правители позволили ей стать непригодной во время Тихой войны, чтобы не дать людям озера напасть на столицу.
- Ненужный ход, - сказала Мона. – Даже с дорогой мы не подняли бы солдат в горы. Ваши правители прошлого были слишком осторожными, до одержимости.
- Вы построили стену, - я кивнула на озеро. Поселения у берега стало видно лучше, они окружали расправленные крылья замка, который был окружен изогнутой стеной.
- Я тоже хотела защититься, если у твоего народа есть тайные проходы, о которых я не знаю.
- Что ж, в этом ты была близка к правде, - сказала я.
* * *
Мы спустились еще с одного выступа, и водопад превратился в пруд, широкий и неглубокий, усеянный водными травами. Мы шли по краю, Арлен указал на желтую рыбу-солнце, плывущую среди водорослей. Я открыла сломанный компас, постучала треснувшим стеклом о камень, вытащила из осколков стрелку. Кольм провел пальцами по богатой почве у берега, откопав пару толстых червей, стрелка стала крючком, оставшийся шнурок – леской, и королевичи занялись рыбалкой. Через пятнадцать минут берег усеяла извивающаяся рыба. Мы повесили их на шнурок, и Кольм нес их на поясе. Улов меня обрадовал, было бы сложно ночевать без еды после непрекращающихся событий последних дней. Я надеялась, что смогу развести огонь, хотя сырая рыба уже была лучше, чем ничего.
Днем тропу разделили на части выступы в камнях. Мы двигались там, осторожно переставляя ноги. Скала отклонилась, и мы могли держаться за выступы, но ветер летел с озера, то прижимая нас к горячему камню, то толкая без предупреждения, заставляя цепляться за узкие трещины.
- Ты называешь это тропой? – выл Арлен, прижимаясь к скале.
- Я говорила, - отозвалась я, ступая на узкий камень. – Мы редко ее используем. Не переживай. Это худшая ее часть.
- Надеюсь, ты не врешь!
Я оглянулась на него через плечо.
- Прошлой ночью ты прыгал с выступа в сотню футов над землей.
- В воду!
Тут он меня одолел.
Еще несколько опасных выступов, включая напряженный момент, когда камень под носком Моны обвалился, и склон стал более плавным, а тропа – шире. Мы покачивались, устав от дня опасных мгновений, близких к падению. Позднее солнце светило на озеро, превращала камни и воду вокруг нас в золото. Мы прошли уже много водопадов, переходя некоторые и обходя другие. Мы приближались к месту, где я задумывала устроиться на ночлег, когда я услышала вопрос Моны:
- Кольм?
Я обернулась, Кольм замер. Его рука была вытянута над каскадом, что мы только что прошли, вода брызгала ему на ладонь и в воздух, блестя на солнце бусами золота.
- Забавно, да, Мона? – тихо сказал он. – Всю жизнь мы смотрели на эти скалы на закате, чтобы увидеть, как свет попадает на водопады, а теперь мы среди них, когда это происходит, - он повернул ладонь. – Увидеть Свет под другим углом.
- О, вы еще пещеру не видели, - я поманила их. – Идемте, лучше всего там до заката.
Путь огибал утес, вел полумесяцем в скалу. Несколько кривых деревьев сторожили край, водопад падал шторой на дальнем конце, ловил лучи солнца и разбрасывал по пещере радужными лентами. Вода сияла золотом в свете.
Я оставила их смотреть на представление, а сама собирала прутья и траву у корней деревьев. Я наломала хворост на прутики, сложила кучей и вытащила компас из туники. Я открыла компас и поместила зеркальной поверхностью над хворостом, чтобы последние лучи солнца отражались в сердце кучи. Свет быстро угасал, на миг я забеспокоилась, что он будет слишком слабым, чтобы развести костер, но после минуты дымок поднялся над сухой травой. Я осторожно подула, чтобы огонек усилился, а потом отдернула руку, пламя вспыхнуло. Я подбросила туда прутьев, а потом встала и собрала ветви побольше.
Кольм увидел, что я делаю, пришел на помощь, затачивал ветку камнем и нанизывал на нее рыбу. Он устроил ветку над огнем, и мы сели у края пещеры, ноги свисали над обрывом, дышалось легче, чем за многие дни до этого. Даже внимательные скауты короля Валиена не решились бы пойти ночью по нашему пути. Мы были в безопасности. У нас горел костер. Готовилась еда. Воды и веток хватит на всю ночь. И мы сидели, смотрели, как тает солнце, превращая небо в оранжевое, розовое и фиолетовое, водопад над пещерой делал цвета ярче.
Кольм потянулся перевернуть рыбу и посмотрел на потолок.
- Что это? – спросил он.
Я проследила за его взглядом.
- О, точно. Простите, я забыла со всем этим. Петроглифы. Люди зовут это место пещерой Письмен.
Мона и Арлен тоже посмотрели на знаки, вырезанные на каменном потолке. В мерцающем свете огня они словно трепетали, танцевали то так, то по-другому.
- Что это за язык? – спросила Мона.
- Не знаю, - сказала я. – Это письмена не нашего народа. Я слышала, что они схожи с надписями, вырезанными в Алькоро. Потому я и решила пойти на юг, когда меня выгнали. Хотелось посмотреть, так ли это. Конечно, я не добралась до Каллаиса, и я не знаю, похожи ли они. Сложно понять, может ли так быть, ведь они так далеко друг от друга.
Мона встала, повернув голову.
- Там тоже картинки.
- Знаю. Похоже на человека и солнце. Может, кто-то хотел отметить, что они тут смотрели закат, как мы.
- Уж слишком много стараний, чтобы отметить, что ты смотрел закат, - отметил Арлен. – Особенно с таким путем сюда.
Мона смотрела на письмена, хмурясь. Последний луч солнца вырвался из-за дальних пиков, пронзил водопад красной вспышкой. Мона прошла к воде, вытянула руку, как до этого Кольма, глядя, как свет прыгает на ее ладони.
- Знаете, что сказала мне женщина с холмов утром, когда мы проснулись в ее амбаре? – спросила она.
Мы посмотрели на нее. Мне пришлось напрячь мозг. Наш путь по холмам Виндера был, казалось, годы назад.
- Ты про Хелли? С ягненком на кухне? – я попыталась вспомнить. – Когда она говорила с тобой.
- Ты видела нас у ручья утром, помнишь? Она пришла за молоком, пока я мыла волосы в ручье. И увидела мой кулон, - она прижала ладонь к рубашке и нахмурилась из-за его отсутствия. – Она угадала больше мужа. Наши цвета, наш путь и жемчуг... Она знала, что мы шли к озеру.
- Что она тебе сказала?
- Она сказала, что Свет – больше, чем думают люди. Это не просто полная луна или отражение в водопаде. Он не только в том, как мы его воспринимаем, не только в том, как люди действуют от этого, - она стряхнула капли воды с ладони. – Она сказала не позволять действиям Алькоро лишать меня веры в Свет. Если я это допущу, как она сказала, то я только помогу им захватывать мир. Я позволю им лишить себя еще кое-чего.
- И? – сказала я. – Как ты ответила?
Солнце скользнуло за дальние пики, водопад перестал сиять. Она вытерла руку о штаны.
- Никак. Что я могла сказать? Что я не хотела больше ничего делать со Светом? Что странно, что мы вообще считаем его возвышенным?
- Тяжелый разговор для утра, - сказала я.
- Да, - она подошла к костру и устроилась рядом с ним. – Особенно, когда половина – пустые слова, а другая половина – упрямство.
- Тебя все еще тянет к Свету? – удивленно спросила я.
- Конечно. Я не могу так от него уйти. Поверь, я пыталась, - она пошевелила угли палкой. – Я ходила кругами, пытаясь понять, верю ли я своим ощущениям и мыслям?
Я смотрела на озеро. Первые звезды появлялись на небе. Светлячки. Во мне встрепенулась печаль, эта сияющая тишина была болью для Моны. Наверное, ей было сложно испытывать сомнения тут, ведь во всем она была такой уверенной. Я вздохнула.
- Не знаю, но ответить на это можешь только ты, Мона.
- Нет, ты права. Вряд ли я когда-нибудь перестану сомневаться в этом, - она вздохнула и указала на жарящуюся рыбу. – Не в ближайшее время, и не на голодный желудок. Мы будем есть?
Кольм снял рыбу с огня и раздал нам. Мы сидели в тишине, с удовольствием ели, обжигая пальцы о горячую чешую.
- Доказано, - сказала Мона, - что лучшая еда – та, которую заработал.
- Не знаю, - сказала я. – Я готова есть и то, что дадут без мучений.
- Нам давали еду в темнице, - отметил Кольм.
Я издала смешок.
- Точно, - я вспомнила жареное яйцо. – Редкость.
Арлен вздохнул, вытаскивая из зубов косточку.
- Когда все уляжется, я буду весь день лежать на кровати и есть жареных сейнеров.
- До или после того, как ты завоюешь Сорчу? – спросила я.
Он нахмурился.
- Наверное, после. Или во время.
- А я расчешу волосы, - сказала Мона.
Я фыркнула.
- Это нас так обрадует. Это обидно.
- Конечно. Хотела бы я так скрывать их под птичье гнездо, как ты, - она указала на меня рыбной костью. – А какие у тебя планы, Мэй, если не личная гигиена?
- Я еще не решила, - сказала я, бросая кость с обрыва. – Может, уйду в Матарики и уплыву на юг к Самне.
- Да? – удивилась она.
- В Сильвервуд я вернуться не могу, - сказала я. – Меня тут же повесят, да и друзей там осталось мало. Я напала на скаутов, устроила оползень, убежала с тремя врагами страны из темницы и подняла всю стражу посреди ночи… Никто мне рад не будет.
- А тот, за кого ты собиралась выйти замуж? – спросил Кольм.
- Замуж? – Мона посмотрела на меня. – На тебе хотели жениться?
- Удивлена, Мона?
- Похоже, не так прозвучало, - она чуть покраснела. – Я о том, что ты говорила о любимом только в Поке, но не упоминала помолвку…
- Да, - сказала я. – Потому что это не важно. Я уже говорила, это осталось в прошлом, как и все остальное.
- Он мог покинуть горы и уйти с тобой, - сказал Кольм.
Я издала пустой смешок.
- Нет.
- Нет? Почему?
- Потому что не мог. У него своя жизнь в горах. Работа, люди, что зависят от него.
- Ты не думаешь, что ты могла быть для него важнее? – спросил он.
- Нет.
Тишина стала невыносимой, я посмотрела на него и увидела, что он хмурится. Я взмахнула рукой.
- Это не важно. Это в прошлом. Если меня чему-то и научил наш путь по горам, так это тому, что нельзя цепляться за прошлую жизнь. Я не могу удерживать ее, а потом вернуться и все продолжить. Я могу уйти, уйти подальше и создать что-то новое где-то еще.
- Ты можешь остаться в Люмене, - сказала Мона.
Я стряхнула с камней чешуйки.
- Да, ходить на цыпочках вдоль воды в тенях гор.
- Мы научим тебя плавать, – сказала она.
- Спасибо, но нет. Мы договорились об оплате, больше мне от вас ничего не нужно, - я пошевелила угли. – И, если вы не хотите столкновений с Сильвервудом, меня лучше у себя не укрывать.
Звезды мигали за тучами, поверхность озера мерцала. Я зевнула и потянулась.
- Не знаю, как вы, но я буду спать. Я ужасно устала, особенно после плавания.
Мона вздохнула, глядя на берег озера внизу.
- Да. Думаю, мы не скоро еще отдохнем.
Мы подложили хвороста в огонь, озаряющий петроглифы на камне, а потом устроились на самых мягких участках, которые нашли. Я ерзала из-за боли в теле, переворачивалась с одного бока на другой. Наконец, я устроилась лицом к огню, а потом поняла, что Кольм на другой стороне рассеянно смотрит на огонь. Я поняла, что мы не спросили у него, что он сделает, когда озеро будет свободным. Он посмотрел на меня, его глаза блестели от огня. Он приподнял уголок рта в улыбке. Я надеялась, что у меня получилось выразить тепло лицом, а потом я отвернулась. Компас прижался к коже под туникой, и я вытащила его. Он остался в моей ладони, что уже не сжимала то, что я удерживала обычно.
* * *
Без лучей солнца и с догоревшим костром утро выдалось влажным и холодным. Нам не нужно было собирать вещи, завтрака не было, как и фляг, чтобы их наполнить. Мы по очереди умылись в водопаде у края пещеры. Я сидела у водопада, отмывала стертые ноги, когда услышала Кольма:
- Нам это оставить, Мэй?
Я обернулась и увидела, что он держит шнурок и иголку компаса, которыми мы ловили рыбу. Я встала на ноги.
- Можно. Я спрячу их в компас, - я проверила несколько горящих точек на пятках, понадеялась, что мозоли не лопнут в ближайшее время. Я умыла лицо и шею, подвязала волосы.
- Куда нас выведет твоя тропа? – спросила Мона, глядя на озеро. Корабли Алькоро уже были на воде. Вдали было видно точки ныряльщиков, всплывающих с добычей.
Я подошла к ней у края и указала.
- Чуть в стороне от крайнего поселения. На берегу мы быстро доберемся до первых домов. Если нам не придется прятаться от алькоранцев.
- Вряд ли их много на восточном берегу, - мрачно сказала она. – Там нет пути из озера. Они сосредоточили основные силы у реки, чтобы не дать сбежать по воде.
- Нам же лучше, - сказала я, разбросав угли и подняв свой компас. – Если ничего не помешает, мы дойдем до сумерек. Готовы? Где Кольм?
Арлен показал на дальний конец выступа.
- За углом.
Мы ждали, но Кольм не выходил, и я направилась по выступу вокруг пещеры.
- Кольм, - позвала я. – Ты в порядке?
Ответа не было. Я заглянула за камни. Кольм прислонялся к стене, смотрел на путь, который мы прошли вчера, хмурясь. Его руки были скрещены на груди, костяшки одной руки прижимались к губам.
- Кольм? Что такое?
Он без спешки оттолкнулся от стены. Не глядя мне в глаза, он обошел меня и пошел к остальным.
- Пока не знаю, Мэй.
Я ошеломленно замерла. Что произошло? Это было из-за его нежелания возвращаться к озеру? Сегодня он воссоединится со своим народом. Он это осознал? Или что-то еще беспокоило его? Он пару минут назад был в порядке.
- Мэй? – окликнула Мона.
Я в смятении пошла по выступу. Она выжидающе стояла в конце. Кольм стоял на краю и смотрел на озеро. Я прошла мимо него и повела их по каменистой тропе.
Почти весь день мы не говорили. Путь был не таким опасным, как до этого, но ветер с озера шумел в ушах, тянул за ноги, пока мы опускали их на тропу. Камни порой обваливались, если мы ступали слишком близко к краю. Но мы уверенно шли, к полудню склон стал не таким отвесным. Деревья преграждали путь. Днем мы нашли большой участок земляники, пятнадцать минут ели горстями яркие ягоды. Кольм не говорил, не смотрел на меня, и я не могла понять, что его беспокоит.
Это меня нервировало.
В свете дня мы вышли из тени деревьев и увидели перед собой озеро Люмен. С низкой высоты острова поднимались в небо, отражали горные склоны, которые мы прошли. Мона медленно вдохнула, прошла к воде, опустилась на корточки и опустила ладони под поверхность. Она подняла их с каплями воды и прижала к лицу. Мы подошли к ней, она делала что-то неожиданное. Она медленно встала и повернулась ко мне. На дикий миг мне показалось, что она обнимет меня, но она опустила ладони на мои плечи. Ее глаза находились на восемь дюймов выше моих.
- Спасибо, Мэй, - сказала она, когда я удивленно отпрянула. – Моя надежда была отчаянной. Порой я задавалась вопросом, приняла ли правильное решение. Но ты это сделала, провела нас через трудности. Я так тебе благодарна.
Я хлопнула в ладоши, стараясь отодвинуть ее.
- Это… пустяки, Мона…
- Не пустяки, - сказала она.
Я отодвинулась от ее хватки.
- Мы договаривались. Я рада, что все мы живы, - я посмотрела на Кольма с тенью улыбки. – Хотя ты заставил меня проверить свои навыки.
Он не улыбнулся, не радовался, как брат с сестрой. Он кашлянул.
- Наверное, тебе стоит уйти, Мэй.
Мгновение было слышно только шум воды о берег. Мое сердце забилось быстрее, но я не могла придумать, что сказать. Я не могла уйти. Я еще не закончила. Что он думал?
Мона спасла меня, повернувшись к нему с приподнятыми бровями.
- Не глупи. Она не может вернуться через Сильвервуд, пока Лампириней бушует, и она не сможет идти на юг, пока Алькоро не отступили. И мы еще должны отплатить ей. Не переживай, Кольм. Она будет в безопасности.
Но, когда она отвернулась к озеру, я заметила выражение лица Кольма, и мне показалось, что думает он не о моей безопасности.
* * *
Алькоранцы в восточном поселении были, но их было мало, в самом поселении, а не вдоль берега. Под покровом тьмы мы прошли мимо часового, осторожно обходили каменные дома. От лая собаки мы застыли, но она была привязана у курятника, а не ходила рядом с алькораницами, и она притихла, когда мы прошли. Мона, похоже, знала, куда идти, она решительно вела нас по тихим тропам. Мы обходили полянку, Арлен схватил Мону за локоть и остановил ее.
- Смотри, - шепнул он, кивая на полянку.
Тусклый свет луны озарял толстый шест в земле. Столб, где хлестали. Мона процедила:
- Если я никогда не встречу короля Селено, ему несказанно повезет.
Мы шли по поселению к берегу озера.
- Люди рано притихли, да? – прошептала я. В трещины ставен местами виднелся свет, но шума, гула голосов или смеха не было слышно.
- Наверное, у них комендантский час, - сказала Мона.
Мы прошли таверну, окна были заколочены. За ней был дом у воды. Во дворе валялись части лодок, груды досок. Мастерская у воды была в тенях инструментов на земле. Мы ждали в тени таверны, чтобы убедиться, что вокруг никого нет, а потом мы пошли вперед, осторожно переступали работу во дворе. Мы забрались на крыльцо. Я стояла за Кольмом и Арленом, чтобы они заняли места за сестрой. Мона выпрямилась во весь рост, тихо постучала в дверь.
Внутри послышался шорох, словно кто-то отодвинул стул, шепот голосов, скрип и хлопок двери. Через пару секунд тишины шаги приблизились к входной двери. Повернулась ручка. Теплая щель света появилась, когда дверь приоткрылась.
- Да? – спросил хриплый голос.
- Добрый вечер, Каван, - сказала Мона.
Пауза, дверь открылась широко, и стало видно мужчину с сутулыми плечами. Он посмотрел на грязных Аластейров без плащей на его пороге.
- Великий Свет, – прошептал он.

Он впустил нас, закрыл дверь и задвинул засов на место, когда я миновала порог. А потом он развернулся, держась за грудь, с большими глазами.
- Великий Свет, - сказал он снова.
- Спасибо, Каван, - сказала Мона.
Он упал на колени у ее ног. Он потянулся к краю ее плаща, не нашел и прижал свои пальцы к губам.
- Моя королева, - его голос был полон эмоций, он посмотрел на нее, а потом на ее братьев. – Милорд Кольм… лорд Арлен.
- Прошу, встаньте, - тихо сказала Мона. – Нам нужна ваша помощь, у нас мало времени.
Он медленно встал на ноги, его потрясенный взгляд скользил по ним. Я оставалась у каменной стены в тени Арлена, ощущая себя неуместно. Я разглядывала комнату, чтобы занять себя. Надо мной изящные балки поддерживали крышу. В окне блестела нить с ракушками, их жемчужные внутренности отражали свет огня. Перед камином стоял узловатый стол со следами ужина: доска с неровными буквами мелом, три чашки с остатками чая и планы лодок, исполненные углем.
Слабый скрип, я заметила за дальней дверью рыжую голову, рука оттащила мальчика. Каван повернулся к двери, проведя большими пальцами под глазами.
- Выходи, Эна. Выходи, Бриг, - он толкнул дверь, и стало видно мальчика в руках его матери. – Королева вернулась к нам, Эна. Слухи были правдой. Аластейры сбежали.
- Великий Свет… - женщина прошла вперед, сжимая руку сына, опустилась на колени перед Моной, как делал ее муж. – Я знала, королева, знала, что не вас убили в тот день. Я была тогда на террасе, - она сжала ладонь Моны, ее глаза сияли. – О, как же хорошо. Вы даже не представляете, что это значит.
Кольм напрягся, он стоял спиной ко мне. Я коснулась его локтя. Он убрал его и отодвинулся. Меня залил свет.
- Полольщица мха, мама, - сказал мальчик, указав на меня.
Его родители удивленно посмотрели на меня, ладонь его матери закрыла ей рот. Они не успели вежливо спросить, что я тут забыла, Мона вывела меня вперед.
- Это Мэй, наш проводник. Она провела нас с восточных берегов и через горы Сильвервуд, - она посмотрела на меня с улыбкой. – Почти безопасно. Пару раз было опасно. Путь был не из простых.
- Садитесь, садитесь, - Эна убирала со стола. – Бриг, набери чайник, милый.
- Где Ула, Каван? – спросила Мона, сев за стол.
Он помрачнел.
- Жива, - сказал он, вытаскивая тяжелый деревянный сундук к столу в качестве дополнительного стула. – Она на острове Пуговка. Алькоранцы изменили все поселения на берегу и островах. Разделили людей по способностям. Многие мастера здесь, у берега. Все лучшие ныряльщики на островах, кроме нескольких на берегу, чтобы нырять к лунному дну. Улу забрали, когда ей исполнилось четырнадцать, чтобы она ныряла к розовому дну.
- Вы ее после этого видели? – спросила Мона, взгляд был напряженным в свете свечи.
- Алькоранцы позволяют три визита в год, - тяжело сказал он. – Так они нас держат в узде. У семей разные дни встречи, и мы не пересекаемся. Для этого используется остров Между. Место встречи для семей. Если мы взбунтуем, они лишат нас визитов. Это довольно эффективно, - сказал он, проверив, что Бриг набирает воду и не слышит. – Им даже бить никого не требовалось в последнее время. В этой деревне. Думаю, могло быть хуже.
Мона сжала кулак на столе.
- Все закончится. Завтра мы прогоним алькоранцев.
- Завтра?
- Должно быть завтра, - сказала она. – Флот кораблей направляется к озеру с вестью о нашем возвращении, и они могут быть здесь послезавтра. Мы должны действовать, пока есть шанс.
- Как? – спросила Эна, ставя чайник, принесенный Бригом, на огонь. – Алькоранцы разбросаны по островам и берегу. Их главарь в Черном панцире, он хорошо охраняет стену. Они забрали наши луки и мечи. Вряд ли мы сможем устроить мятеж, который они не подавят.
- Думаю, мы сможем, - сказала она. – Но будет долго повторять план много раз. Кого мы можем собрать здесь? Нам нужны быстрые ныряльщики и лодочники.
Каван встал из-за стола.
- Я схожу в дом Доан, он чуть дальше, скажу ему отправить сыновей к нужным семьям. Мы сможем собраться здесь через час.
- Я не хочу, чтобы вы рисковали, - сказала Мона, глядя, как он берет плащ.
- Алькоранцы не патрулируют долго. Они любят отдыхать, а мы стали послушными.
* * *
Каван ушел, Эна рассказала Аластейрам, что изменилось в Люмене, при этом раскрывая шкафчики и готовя все, что находила. Ставя тарелки с бисквитами, банки яблочного варенья, кусочки сыра и десяток видов рыб, она сообщила Моне, что пение запрещено. Алькоранцы переживали, что люди старой традицией распространять песню смогут общаться и объединиться. Это было бредом, но разделило людей еще сильнее. Она нарезала лук, бросила в котелок, пока описывала распорядок дня. Люди должны были заканчивать завтрак и идти работать ко времени, когда солнце поднималось над горами. Ныряльщиков забирали на озеро на одном из девяти кораблей, патрулирующих каналы, они оставались на озере до заката.
- Радости в этом больше нет, - сказала Эна, бросая горсть моркови в суп. Мона уже сказала ей, что больше еды готовить не нужно, но мне казалось, что так она выплескивала нервную энергию. – В этом не осталось духа товарищества, красоты процесса. Осталось лишь количество. Кто хорошо трудится, может заслужить еще один визит семьи. Медленные могут потерять день, лишиться места на островах и выполнять другую работу. Те, кто не самый умелый, не может нырять вообще. Но, как и сказал Каван, могло быть хуже. После первых месяцев алькоранцы стали не такими жестокими. Были избиения, пару казней, но столько, сколько требовалось, чтобы подавить восстание. Жестокость почти пропала, когда они рассеяли нас по островам.
- А переизбыток? – спросил Арлен. – Алькоранцы ведь не знают, как управляться с раковинами, если они заставляют людей нырять за количеством.
- О, нет. Они все хорошо продумали. Вторжение не было внезапным решением их короля, его планировали годами. Все старые советники занимаются этим. Некоторые отказывались сотрудничать, конечно, но, когда казнили главного советника, они стали послушными.
- Они казнили Кору? – резко сказала Мона.
- Да. Она держалась до конца, отказывалась работать с ними. Это вдохновляло, но… - она пожала плечами. – У людей есть семьи. Никто не хочет терять жизнь. И если мы позволили им орудовать на дне озера, то что тогда? Мы не могли жить без этих ресурсов. Было логичнее сотрудничать.
Мона начала задавать другой вопрос, но ее перебили резкие шаги на крыльце. Дверь распахнулась. Мы напряглись, но это не был дозорный. Вбежала девушка с рыжими волосами оттенка клубники, ее круглое лицо было в слезах.
- О! – завопила она, бросаясь к столу. Мы отпрянули, она упала к ногам Арлена. – О, о, о! – охала она, прижимая ладони к вздымающейся груди. – О, мой лорд Арлен! – она взобралась по его тунике, впилась в его воротник и прижалась губами к его губам.
Мона зажала руками рот, словно пыталась сдержать смех. Я встретилась с ней взглядом и спросила губами: «Сорча?». Она кивнула, трясясь от веселья. Глаза Арлена были огромными, лицо побледнело под веснушками, он отклонился так далеко на стуле, что Кольм поддерживал его рукой, не давая упасть.
- Мы считали вас мертвым! – плакала Сорча, повиснув на его шее. – О, как мы горевали!
Он мог прохрипеть ответ, но за ее всхлипами слышно не было. Кольм взглянул на Мону с тенью улыбки. Он увидел, как я пытаюсь подавить улыбку, быстро отвел взгляд на людей, заполняющих комнату.
Люди озера приветствовали свою королеву с потрясением. Некоторые целовали ее руку, другие опускались на колени. Кольм встал, чтобы приветствовать в ответ, пожимал руки и предплечья тех, кто опускался перед ним. Некоторые приветствовали Арлена, но он не мог отцепиться от Сорчи, его руки были вытянуты в воздух, словно он пытался не трогать раскаленную сковороду.
Каван вскоре вернулся с несколькими людьми. Постоянно раздавались приветствия, лились слезы, и я восхищалась выдержкой Моны. Она держалась величаво, слушала каждого человека с нежной улыбкой. После еще одной волны людей, набившихся в дом Кавана, я оставила свое место на сундуке и пересела на подоконник в углу. Некоторые удивлялись при виде меня, но, если у них и были вопросы, они оставляли их при себе.
Через час после того, как Каван ушел сообщать о нашем прибытии, все углы в его доме были набиты людьми. Огонь потушили, в комнате и без того было жарко, а мы не осмеливались открывать окна. Все плоские поверхности служили стульями, люди стояли на порогах, устроились на стремянке у стены. Каван положил доски на ящики с картофелем, создав ряды скамеек. Сорча сидела на коленях рядом с Арленом, гладила его руку, а он смотрел вперед рассеянным, ошарашенным взглядом.
- Итак, - сказала Мона, осмотрев комнату. – Мы здесь. Спасибо, что все вы собрались. Знаю, это риск для вас и ваших семей, но, если повезет, к этому времени завтра вам не придется переживать из-за алькоранцев.
- Хотелось бы, - сказал кто-то у камина.
- Мне жаль, что мы так долго возвращались к вам, - сказала она. – Мы сбежали по южным водным путям после вторжения, но оказалось, что мы не можем вернуться через Сильвервуд. Мы были растеряны, пока не встретили Мэй Бражник, бывшую подданную Сильвервуда, противницу монархии Лампириней, - она указала на меня в углу, все посмотрели в мою сторону. Я слабо помахала, щеки горели. – Она провела нас через Сильвервуд, рискуя жизнью, доставила нас сегодня к берегу озера. Но подробности пути сейчас не важны. Сейчас важны следующие двадцать четыре часа. Кто расскажет, какая охрана на островах?
- Ныряльщики живут в общих домах, - сказала женщина у камина. – Их двери охраняют по ночам. Но на берегах нет часовых.
- Возможно связаться с теми, кто внутри? – спросила Мона.
- Может, через окно, - сказал старик. – Я плавал, пока они не решили, что я слишком медленный. Когда я жил там, окна были с решетками, алькоранцы регулярно проверяли их, чтобы никто не выбрался. Но ставни были открыты. Осторожный человек сможет поговорить с кем-то снаружи, не привлекая внимания часовых.
- Это возможно, - сказал мужчина, зажатый на пороге. – Так мы с женой поклялись в браке.
- Но, моя королева, - сказала робко первая женщина. – Вряд ли мы сможем вытащить их всех за одну ночь. Не меньше дюжины на Четырецвете, а еще один в Плавном заливе…
- Нам не нужно забирать всех сразу, - сказала Мона. – Нам нужно девятеро, по одному на каждый корабль Алькоро. Весть разойдется, если мы доберемся до нужных людей. Но, скажите, - она посмотрела на Кавана, - на островах нет лодочников? Строителей доков?
- Нет, - сказал Каван. – Нас забирают туда, если нужен ремонт.
- Инструменты вы берете с собой?
- О, нет. Там есть амбары с досками и инструментами, так что работа проходит быстро. Они не любят, когда мы долго занимаемся не назначенными заданиями. Так за нами сложнее следить.
- Отлично. Теперь берег озера. Какая охрана здесь?
- В крайних поселениях, как здесь, не такая сильная, - сказала Эна. – Но Черный панцирь – центр всего. Они получают отчеты обо всей активности на озере и береге за день. Если что-то не так, они быстро расследуют это. Один раз ныряльщики затеяли спор с алькоранцами с корабля, и всех их заковали и выпороли у столбов за полчаса.
Мона нахмурилась.
- Плохо дело. Мы не можем допустить, чтобы они быстро поняли, что происходит.
Я была согласна.
- Нам нужно отвлечение, - сказал Каван. – Чем-то занять капитана и его солдат в Черном панцире.
- Можно устроить проблему, - сказал мальчик на вершине стремянки. – Драку или поджог.
- Это не отвлечет капитана, - сказал Каван. – Он пошлет парочку офицеров. Нам нужно что-то необычное. Чтобы он подумал, что это требует его вмешательства.
Во время разговора я обдумывала свои планы, которые казались такими простыми в таверне в Тиктике. Если стратегия Моны провалится, мои стремления не будут стоить и горстки пыли. Все усилия последних недель будут напрасными.
Я еще не закончила с Аластейрами.
- А если это будет посол из Сильвервуда? – спросила я из угла.
Повисла мертвая тишина. Все снова повернулись ко мне. Кольм впервые за день посмотрел мне в глаза, хмурясь. Я пыталась говорить, хоть в горле пересохло.
- Тогда он подумает, что с ним будут вести переговоры.
Мона поджала губы, но это не было неодобрение.
- Мы не договаривались, что ты будешь помогать с нашим планом, Мэй. Я не хочу просить тебя сражаться не в твоем бою. Но отрицать не буду, это помогло бы нам преуспеть.
- Прошу прощения, - осторожно сказала Эна, обращаясь ко мне, будто я была из королевичей. – Вы не выглядите для этой роли.
- Верно, - согласилась я, глядя на свои ноги. – Мне нужно сменить одежду, нужен плащ. Желательно зеленый.
- Но даже тогда ты будешь выглядеть как житель, а не представитель Валиена, - сказал Арлен.
- Я справлюсь, - сказала я. – У кого-нибудь есть украшение? Кольцо или брошь на плащ? Чтобы это выглядело как подарок от короля?
- Алькоранцы лишили нас жемчуга, - Эна встала из-за стола. – Но некоторые украшения спрятать удалось, - она пропала в другой комнате, протиснувшись через толпу людей на пороге.
- Мэй.
Кольм заговорил со мной впервые после пещеры. Он хмурился, глядя на меня, но от смятения, а не гнева.
- Зачем ты это делаешь? – спросил он.
Я пожала плечами.
- Я уже говорила. Мне нужны новые сапоги.
- Даже с зеленым плащом и украшением, - тихо сказала Мона, - риск для тебя слишком велик. А если алькоранцы тебя раскусят и передадут Валиену?
- Ладно тебе, Мона, - сказала я с фальшивой бравадой. – Где вера в мои навыки, которая была у тебя недавно?
- Избегать скаутов и спасать жизни, да. Убедительно врать в комнате, полной врагов…
- Я постараюсь, - убедила ее я.
* * *
Группа в доме Кавана разошлась глубокой ночью. Все шли выполнять задания, даже если нужно было просто лечь спать и делать вид, что ничего необычного не произошло. Сорча задержалась рядом с Арленом, мило плакала и молила его беречь себя.
Я отправилась на свое задание в чужой одежде. Кольцо Эны с коричневым жемчугом стучало в моем компасе. Мона хотела вышить эмблему Лампириней на тяжелом плаще, но времени не было. Я вышла во двор, фигура вышла из тьмы мастерской. Кольм проверял атлатл, который раздобыл для себя. Он замер, увидев меня.
- Удачи, Кольм, - сказала я.
- Спасибо, - ответил он.
Я сглотнула и отвернулась от мастерской, пошла по двору. Я добралась до дороги, когда он заговорил снова:
- И тебе.
* * *
Часовые алькоранцев в Черном панцире были слепыми, как мухи, и тупее ящика камней. Мне пришлось топать у ворот, чтобы они заметили меня. Загремели луки и мечи, они спрыгнули с постов и закричали мне остановиться именем короля Алькоро Селено Тезозомока. Я не успела заявить, что я – посол Валиена, мои руки сжали, меня потащили через врата. Сапоги с твердой подошвой, которые я одолжила у дочери Кавана, Улы, были мне тесными и неподвижными, как камень, утяжеляли ноги. Я спотыкалась между часовыми, они направляли меня беспощадно, ведя по коридорам замка.
Посол. Я – посол.
- Простите! – пролепетала я, пытаясь изобразить важный тон. Как сказала бы Мона. – Немедленно отпустите меня!
Не получилось. Они не послушали меня, но хотя бы позволили поджать ноги.
Несмотря на тревогу, я умудрилась оглядеться в замке, пока мы шли по коридорам. Тут было не так роскошно, как в Лампириней, но камень был светлее, на стенах и полу была перламутровая плитка, радужное сияние отражало свет солнца. Здесь не было ветров, как в горах, потому окон было больше, можно было увидеть озеро отовсюду. Несколько кораблей покачивалось на волнах, не было видно проблем. Я смотрела на солнце и надеялась, что время верное.
- Сюда, - алькоранец слева потянул меня в широкий проход, в конце которого были двойные двери с двумя стражами. Они смотрели, как их товарищи вели меня к двери. Зеленая туника Кавана была слишком длинной для меня, Эна и несколько женщин, ловко обращающихся с иголкой и нитью, спешно подшили ее. Мона пригладила мои волосы и заплела в аккуратную косу, это было официальнее по ее словам, чем мое обычное «бесформенное гнездо». Но я знала, что все равно выглядела как обычный путник. Это не помогало нервам, от этого разговора зависело многое. Я вскинула голову и смотрела на часовых, надеясь, что я выглядела как человек, понимающий, что делает.
Одна из сопровождающих постучала в двери. Изнутри донесся голос, и она открыла двери и повела меня через порог.
Капитан оторвал взгляд от стола с документами, замер с пером в руке. За ним была изогнутая стена окон с видом на озеро. Ниже широкая терраса выходила к воде. Тут, видимо, алькоранцы сообщили о своей власти, казнив жену Кольма. Я старалась смотреть на капитана.
Острие стрелы в арбалете коснулось моей спины, и я шагнула вперед. Я сделала пару шагов, потирая там, где часовые держали меня. Капитан опустил перо в чернильницу и выпрямился.
- Что у нас здесь?
- Шпион, капитан, - сказала женщина справа от меня. – Сильвер ходила у наших бойниц.
- Я не шпион, - сказала я. Посол. Я выпрямилась. – И я не ходила. Я искала путь внутрь, чтобы найти того, кому можно передать новости.
Он возвышался надо мной, как башня, рот обрамляли темная бородка и усы.
- Какие новости?
- Соглашение. Договор, - сказала я, - от короля Валиена из Лампириней.
Пара секунд тишины. Он смотрел на меня с недоверием.
- Ты одета не как официальный гонец короля.
- Верно, - согласилась я. – Мы решили, что приходить в форме рискованно. Если тут все пошло плохо, мы надеялись, что жители Люмена примут меня за путника-сильвера, а не посла короля. У меня есть знак, - я показала серебряный компас. Капитан не был впечатлен. Я открыла компас, показывая кольцо Эны.
Он нахмурился, чуть не приподняв в недоверии бровь.
- Это не знак. Это может быть что угодно.
- Но это не так, - я повернула компас, чтобы свет упал на слова, вырезанные внутри крышки.
Валиен Краснорук, сын Вандалена Боевого птаха, короны Лампириней
Капитан прищурился, словно пытался уловить обман. Я вытягивала руку уверенно, не знала, был ли он в курсе наших обычаев именования, знал ли, что принц взял новое имя после коронации. Через пару мгновений он посмотрел на меня.
- Что плохого могло тут быть, и какое дело до этого твоему королю? Мы не слышали ничего от Сильвервуда с неудачной попытки Вандалена свергнуть нас в прошлом году. Что его сын хочет от нас?
Я прошли к окнам с видом на озеро, стараясь выглядеть властно. Я слышала, как дернулись часовые, но они не сдерживали меня.
- Ваше положение впечатляет, капитан, - сказала я, глядя на воду. – Сколько кораблей в вашем флоте? Сколько солдат управляет народом озера?
Он подошел к стене, указал на шторы, и ими закрыли вид на озеро.
- Я не позволю тебе узнать о моих методах и доложить о них своему королю. Ты сказала, что у тебя есть послание из Сильвервуда. Ты здесь за этим или нет?
Я повернулась к нему с удивлением во взгляде.
- Вы не слышали новости?
- Какие?
- О монархах озера Люмен. Королева Мона Аластейр и ее братья. Найдены. Живы. И они возвращаются забрать престол.
Брови напитана сдвинулись, словно захлопнулась мышеловка.
- Что это за бред? Аластейров убили при нашей победе три года назад.
Я покачала головой.
- И мы так думали. Все думали. Никто не сомневался. Король Вандален не пытался бы напасть, если бы думал, что они могли выжить. Он бы отыскал их и попытался обменяться с вами. Всех нас обманули. Аластейры сбежали в день вашей победы.
- Мы поймали и убили королеву. Казнили ее на этой террасе. Люди озера видели и кричали. Они узнали ее.
- Они узнали ее, но не свою королеву. Они кричали, потому что вы убили одного из них, потому что вы собирались убить больше людей, захватывая берег. Но они не скорбели по королеве. И вы не задумывались, что стало с двумя мужчинами? Братьев королевы вы в тот день не поймали.
- Королева – женщина, которую мы поймали, - говорила, что мы убили их, - сказал капитан с раздражением. – Она горевала из-за их смертей. Их не было среди живых, и мы решили, что она сказала правду.
За дверью зазвучали спешные шаги, тревожные голоса. Я попыталась развеять его сомнения.
- Вас обманули, капитан. Люди здесь тихие, но не простые. Конечно, они не хотели сообщать вам, что вы убили не их королеву.
Капитан отмахнулся.
- Это глупости. Чем ты докажешь, что они живы?
Кто-то застучал в дверь, крик приглушало толстое дерево. Капитан повернулся в ту сторону.
- Доказательство на виду и в использовании логики, капитан, - быстро сказала я. – Трех путников схватили в Сильвервуде две ночи назад. Трое людей озера, женщина с длинными золотыми волосами, двое мужчин один с бородой, а другой – с изогнутым шрамом под глазом. У женщины был кулон из большой жемчужины. У младшего был хороший атлатл.
Он застыл на пути к двери и повернулся ко мне. Часовые в комнате заерзали, переглядываясь. Стук продолжился.
- Врешь, - сказал он. – Эту ложь придумал твой народ, чтобы продолжить старания Вандалена расшатать наш устрой.
- И что нам от этой лжи, капитан? Уверяю вас, король Валиен отправил бы посла, только думая, что вы поверите ему.
- Докажи. Где они? Надеюсь, заперты?
- Ах, - я переминалась и потирала шею сзади. – К сожалению, нет. Жаль говорить, но они смогли сбежать.
- Что?
- Они бежали вдоль реки на вершине гряды. Наши скауты окружили их, и они прыгнули в воду. Все водные пути горы опасны, мы не могли так преследовать их. Они – хитрый водный народ, мы не могли так, пришлось преследовать их пешком.
Он нахмурился.
- Они могут уже быть здесь, - он озвучил эту мысль и повернул голову к двери. Человек на другой стороне все еще кричал.
- Возможно, - сказала я. – Нам нужно быстро принимать серьезные решения. Я прибыла сказать, что король Валиен решил отказаться от неудавшейся идеи отца. Он знает, что нашим народам выгоднее вступить в союз. Если мы снова откроем вам торговые пути, вы сможете распространить влияние на восточный берег, что, если не ошибаюсь, король Селено и хотел сделать. Но, если Мона заберет корону, она не будет торговать с нами.
- Ей придется с кем-то торговать.
- Мой король полагает, что она будет торговать с Сиприеном. Она прогонит вас и сделает эту нацию великой снова, позволив им переплавлять богатство Люмена в Матарики и дальше. Сильвервуд и Алькоро не увидят больше жемчуг. Что будет с вашим седьмым королем, капитан, если он не сможет выполнить пророчество Призма?
- Она не свергнет нас, - возразил он. – Разве у нее есть такая сила? У нее нет армии. Мы лишили людей озера оружия. Мы разделили их, поместили воинов среди них. Мы сокрушим попытку до начала, - он с отвращением отмахнулся. – И ты все еще не доказала, что говоришь правду. Аластейры сбежали от твоего народа? Как удобно!
Ручка загремела, дверь распахнулась.
- Капитан, - выпалил часовой, входя без разрешения в комнату. Он подбежал к окнам и раздвинул шторы. – Народ озера устраивает мятеж!
Капитан смотрел не на окно, а на меня. Я вскинула бровь. Его челюсть двигалась мгновение, а потом он пошел посмотреть. Я присоединилась к нему.
Было видно озеро. Сперва показалось, что все в порядке. А потом стало заметно, что гладкая поверхность озера поднималась у кораблей, разбросанных по воде. Понемногу
они тонули, их мачты опускались к поверхности. Крохотные безумные фигурки бегали на палубах, а потом спрыгивали. Вскоре воду заполнили покачивающиеся головы.
Смятение на лице капитана сменилось ужасом.
- Что, во имя Света…
- Я не говорила? – спросила я, стараясь придать голосу страх, что было не сложно, ведь я нервничала. – Мы обнаружили Аластейров в лесу, потому что услышали, как они обсуждают свою стратегию. Буры. Они нырнули под ваши корабли и сделали в них дыры.
- Это невозможно, - но мне не нужно было указывать на окно, чтобы он понял, что это очень даже возможно.
- С их пристанями и лодками народ озера, подозреваю, умеет обращаться с деревом, - сказала я. – У них нет армии, да, но люди умеют работать под водой. Им нужен лишь умный лидер, что объединит их. Нация тихих, сильных и верных пловцов, и вы, капитан, вы и ваш король умудрились очень их разозлить.
Он повернулся к часовому.
- А остальные корабли? – осведомился он. – Вдали у Четырецвета и у Вайлдердрифта? Скажите, что они целы!
- Вряд ли королева Мона бросает дело на полпути, - сказала я, все еще пытаясь звучать убедительно тревожно. Мне нужно было его доверие, чтобы он был на моей стороне хоть пару минут. – Если рассказы о ее правлении правдивы. Думаю, остальным кораблям так же несладко, как этим.
Он посмотрел на сцену, развернувшуюся перед нами. Светлые головы показывались над водой, сильными движениями плыли к берегу.
- Итак, - сказала я, - что теперь будет с нами? Ваши ближайшие корабли в днях пути в Сипри. Когда они доберутся сюда, народ озера закроет выход из реки. Они будут стрелять по вашим кораблям. Думаю, для вас они придумают изобретательную смерть, капитан, и украсят их жемчужное дно вашим телом, как трофеем.
Я повернулась к окну, он пронзал меня ядовитым взглядом.
- Если их не остановить.
На берегу гудели рожки, но алькоранцы ничего не могли поделать с несколькими суднами, оставшимися у причала. Несколько солдат уже бежало по холму, готовясь ворваться в комнату капитана, моля о приказах.
Я сделала вид, что вытягиваю шею, чтобы рассмотреть берег озера.
- Похоже, королева Мона забрала уже достаточно людей с мест, где вы рассеяли их по островам. Она сама скоро появится на берегу. О других ее ходах можно лишь догадываться, но если они решат штурмовать Черный панцирь, вас будет меньше.
Капитан смотрел в окна на растущий хаос внизу. Я не унималась.
- Но мой король подготовил помощь, капитан. Он собрал вооруженную стражу, как только мы поняли, кто такие Аластейры, куда они идут. Они сейчас на пути к вратам в горах. Если вы согласитесь на его условия, я открою ему врата, и он пошлет армию сюда. Он подавит мятеж Моны, бой будет коротким. После этого останется только казнить монархов Люмени.
Капитан отвел взгляд от озера. Там было видно лишь мачты, торчащие из воды, как зубы.
- Взамен он ждет контроль над озером? – рявкнул он.
- О, нет. Не контроль, - я отмахнулась. – Вы проделали невероятную работу. А договор о торговле. Семьдесят пять процентов богатства Люмена должны отправить по установленному торговому пути в Сильвервуд королю. И в вашем правительстве в озере должен быть представитель лесного народа.
Люди выбирались на берег, поднимались из воды, сжимая инструменты и оружие. У многих были древние атлатлы, мы смотрели, а женщина метнула дротик в алькоранца, спешащего к ней с арбалетом. Он рухнул на землю. Капитан стиснул зубы, сжимая кулаки по бокам.
- Времени мало, капитан, - сказала я с долей паники в голосе. – Думайте. Думайте о вашем пророчестве. Процветание и богатство народа Алькоро. Может, слова вашего Призма просто развернулись не так, как вы ожидали.
Он впивался в меня взглядом, кривясь в гневе.
- Мы отправим в горы тридцать процентов.
- Семьдесят.
- Тридцать пять.
- Шестьдесят пять.
- Сорок.
- Шестьдесят, и не ниже, - твердо сказала я. – Помните, король Валиен щедро позволяет вашему флагу оставаться тут. Он мог напасть и убить всех вас, и Алькоро, и Люмен.
Он стиснул зубы. Народ озера выходил из воды.
- Хорошо, - рявкнул он. – Ладно. Да, я принимаю условия, хотя вам стоит услышать мнение короля Селено. Он будет злиться.
- Король Валиен приветствует его мнение, - сказал он.
- Думаю, нам стоит заключить соглашение? – спросил он.
- Да. Когда работа будет сделана, он подпишет и поставит печать на документ. Не думаю, что сейчас у нас есть время на это, - я спешно указала на окно. – Нам нужно открыть врата и подать сигнал королю, скорее, пока народ озера собирается для атаки, - я указала на стража, приведшего меня сюда, он стоял с потрясенным видом, раскрыв рот, у двери. – Если дадите мне ключ, это будет выглядеть не так подозрительно.
Это была наглая ложь, и я переживала, что меня раскроют. Но, похоже, я запугала капитана достаточно, чтобы он не следил за мной. Он махнул стражу агрессивным движением. Страж послушно отцепил ключи от пояса и передал ошеломленно мне.
- Ты умело слагаешь речи, - сказал капитан. – Твой король выбрал хитрую пешку.
- Талант мне помогает, - я благодарно вскинула руку. – Спасибо, капитан. Я вернусь с королевской стражей. А пока вам лучше уступить королеве Моне, если вы не хотите быть публично казнены.
Я повернулась и пошла к двери под яростным взглядом капитана. Я ровно прошла мимо его стражей в коридоре. Я держала голову высоко, пока не повернула за угол, а потом сунула ключи в карман.
И побежала.

Я бежала по лестнице, ведущей на террасу, топая по камням, сердце билось в горле. Народ озера выходил из берега, мокрые и торжествующие. Многие выводили скованных, почти утонувших алькоранцев, но я смотрела на поверхность озера, знала, что многих оставили тонуть, тех, кто не мог доплыть до берега. Желудок сжался, я знала беспомощный ужас, когда тонула сама, умелые люди воды не придут на помощь алькоранцам, паникующим в воде. Я подавила тошноту и смотрела на светлые головы в поисках Моны.
Она решительно шла по берегу, вода лилась с нее, она сжимала сверло в руке. Ее лицо пылало от ярости.
- Ну? – едва дыша, сказала она.
Я оглянулась через плечо, из окон капитана нас не было видно.
- Сработало, - сказала я, повернувшись к ней. – Он послушал. Думаю, я убедила его пока что сдаться.
- Пока что?
- Пока у вас связаны его солдаты, - сказала я. – Хотя, если он начнет подозревать обман, он может дать отпор.
- Тогда нужно спешить, - она указала на горстку жилистых ныряльщиков. Некоторые сжимали буры, другие - атлатлы. У одного был серп. – Приведите ко мне капитана и его людей. Свяжите им руки и заберите оружие.
- А у тебя? – сказала я, ныряльщики побежали выполнять приказ. Я посмотрела на мачты, торчащие из воды. – Все, похоже, прошло по плану?
- Почти. Одного из сыновей Доан поймали в Вайдердрифт, пока он пытался передать послание общим домам. Он притворился, что пришел к любимой, но его связали и забрали. Но достаточно людей получило послание вовремя. Мы сделали по двенадцать дыр в каждом корабле почти одновременно. Люди сверлили парами, чтобы это было постоянно. Думаю, на одном корабле нас рано заметили, но они были за островом Между, не могли никому подать сигнал. И изнутри не остановишь тех, кто сверлит снаружи. Удача сегодня с нами.
Она прищурилась, пока говорила, глядя меня за плечо. Отправленные ныряльщики появились на лестнице террасы с капитаном и его солдатами. Она пошла к ним, рядом со мной появился Арлен с алькоранским мечом в руке. Он улыбался.
- Заставила их поджать хвосты, Мэй? – сказал он.
- Надеюсь. Где Кольм?
- Выстраивает пленных, - он кивнул на террасу, где Кольм и несколько других связывали алькоранцев, которых вытащили из воды.
До Моны добрались ныряльщики со связанным капитаном, ударили его по спине, чтобы он упал на колени. Он смотрел на нее с презрением на лице. Народ озера толпился на землях Черного панциря. Где-то в толпе запела женщина, и сотни голосов быстро присоединились к ней. Некоторые плакали, обнимали родных и друзей, с которыми не виделись годами. Другие вопили, поднимали детей на плечи. Только мы у террасы слышали, что Мона говорила капитану.
- Знаете, что вы сделали здесь? – спросила она опасным тоном. – Знаете, что сделали здесь, на моем озере и на этой террасе?
- Ты не знаешь, кому бросаешь вызов, - выдавил капитан. – Думаешь, это жалкое представление остановит пророчество Седьмого короля?
- Я не признаю власти выше меня, - сказала она. – Вы и ваш народ обмануты, народ дураков, и главный дурак – ваш король. У вас нет благородной миссии. Ты примитивные, жестокие разрушители. Мне стоит сделать с вами то, что вы сделали на этой террасе с одной из моих людей, это стоит сделать ее мужу, - она выпрямилась, кривя губы от гнева. – Но я не думаю, что поступлю так. У вас уже большие потери. Половина ваших людей
умерла в озере, которое вы пытались украсть у меня. Думаю, стоит отослать вас к вашему королю, чтобы ответственность за этот день легла на ваши плечи. Надеюсь, слухи о его характере правдивы.
Капитан отыскал в толпе мое лицо, я видела, как он соображает, медленно приходя к выводу, что его обманули. Я пыталась не улыбаться. В его глазах вспыхнула ярость.
И тут раздался крик, стрела вонзилась в землю у ног Моны, разбиваясь о камни. Арлен оттащил Мону, еще одна стрела пронзила воздух.
- Нет…
Я слишком поздно поняла, что часовые рядом с капитаном были не единственными в замке. Они заняли места в окнах, их арбалеты лежали на подоконниках. От внезапной угрозы люди закричали, бросились в стороны, не зная, где безопасно. Стрелы свистели в воздух.
Вспыхнула паника, капитан алькоранцев бросился вперед, врезался в Арлена. Меч его зазвенел по земле, капитан упал на него, разрезая путы о лезвие. Я видела, как еще одна из стражей разрезает веревки на ее брошенных товарищах. Все клонилось к хаосу.
Мона не поддалась панике.
Она кричала приказы ныряльщикам, собирала их и направляла к пленникам, чтобы не дать им освободиться. Кольм побежал к замку с атлатлом в руке, позвав с собой отряд, чтобы разобраться с часовыми в окнах. Арлен оттащил капитана от меча, ударив его несколько раз по челюсти.
Но бой не успел развернуться, крик вдали пробился через шум. Каван и несколько людей озера пробились через толпу с тревогой на лицах.
- Моя королева! – закричал он Моне. Он выбрался из толпы своего народа. – Моя королева! – он взмахнул рукой, указывая на горы. – Из леса… идет лесной народ. Армия Сильвервуда. Мечники и лучники, а во главе их король!
Лицо Моны заметно побледнело, она повернулась к стене.
- Врата…
- Заперты. Но если они перебрались…
- Нет! – прорычала она. Мона повысила голос в шуме. – Атлатлы сюда! Атлатлы к стене! – она повернулась и пошла, уводя за собой череду людей, выбравшихся из толпы. Я пошла за ними, уклоняясь от людей озера, бегущих в бой или удаляющихся в убежище. Я топала по мосту, ведущему к стене, твердая подошва посылала дрожь от каждого шага к спине. Мона бежала к тропе, ведущей к главным вратам, ее лучники не отставали. Она повернулась, чтобы направить их, увидела меня за ними, замерла и крикнула:
- Мэй, скажи! Твой народ… они полезут через врата или выломают их?
Сердце трепетало в груди, я бежала к ней. Она смотрела, как я приближаюсь, ожидая моего ответа. Но я пробежала мимо нее.
- Мэй?
Я не замедлялась, не поворачивалась к ней. Я опустила голову и мчалась к вратам. Сердце билось в горле, все разваливалось в минуты правды.
- Мэй! – завопила она.
Не было времени объяснять, все происходило слишком быстро, намного быстрее, чем я ожидала. Я бросилась к замкам, использовала ключи, что дал мне страж-алькоранец. Я совала их в скважины, поворачивала, а потом сняла балку с дверей. Она покатилась по земле, чуть не ударив меня по ногам. Я схватила за железную ручку и потащила тяжелые двери.
Врата распахнулись, и порог миновал король Валиен, его меч был поднят и сверкал в угасающем солнце. Мона ревела приказы воинам, но они не успели занять места, она увидела всю сцену: волна за волной вооруженных стражей выливалась из-за врат с мечами в руках. За ними вышла лесная стража с луками. Я отпрянула в сторону.
За головами своего народа я видела, как Мона бежит к замку с группой воинов, отчаянно пытаясь найти землю лучше. Солдаты Валиена шагали вперед, люди озера
убегали от них к воде. Но жители Люмена ближе к воде были в смятении, звали членов семьи, бросались в стороны, мешая друг другу отступать.
Крик с террасы, и я увидела капитана Алькоро на ногах. Он вытащил меч и побежал между испуганных людей озера. Я сжалась. Что случилось с Арленом? Я посмотрела на окна замка. Что случилось с Кольмом? Все происходило слишком быстро. Смятение переросло в панику, крики поднимались в небо. Освобожденные пленники-алькоранцы разбегались по берегу, мешая людям Моны сбежать в воду. Я бежала по мосту к берегу, следуя за своим народом, спускающимся в озеру.
О, Свет, о, Свет, о, Свет…
Все должно было произойти не так.
Первая волна солдатов Сильвервуда пробилась через массы людей озера. Крики удвоились, люди разбегались, как пыль, к углам земель замка, оттаскивая любимых, сжимая детей. Высокие стены вокруг замка мешали им отступить, но силы Валиена не преследовали их, а направлялись к большой террасе. Я видела мало, вокруг бушевали и толпились тела, солдаты пытались подавить отступление к озеру.
Я не знала, куда повернуться, где верх, пока толпа не начала расступаться. Силы Валиена добрались до Моны, они окружили ее с мечами, отталкивая людей. Она выглядела как загнанная в угол дикая кошка, пригнулась, сжимая Арлена, чье лицо было в крови. Она посмотрела на кольцо врагов, ее лицо потемнело от ярости, пока она не увидела меня. Она кипела от гнева.
- Планировала это с самого начала? – едко спросила она.
Я не успела ответить, слева завязалось сражение. Мечники Валиена столкнулись с капитаном алькоранцев, который все еще кричал приказы, пока лесной народ не опустил его на колени, держа руки за его спиной. Он дико озирался.
Я стояла в кольце королевской стражи. Я не должна была стоять тут на пустом месте, окруженная враждебными и удивленными взглядами. Я подумала, что смогу попятиться, уйти в сторону, но, как только пошевелилась, толпа за Моной и Арленом разделилась. Раздалось несколько хриплых криков, мгновение узнавания, а потом быстрое решительное движение. Красное солнце вспыхнуло на дротике, летящему по воздуху. Я была опасной мишенью. Угрозой. Медведем.
Выстрел был хорошим, учитывая расстояние и давку солдат, дротик вонзился рядом с моими ключицами, отыскав цель. Он надеялся попасть в грудь и левее, но давка людей сбила цель. Я отшатнулась, скорее от удивления, чем от силы, села на пол. Кольма подавили на земле, лицо прижали к камням, а руки завели за спину.
Я коснулась груди, боль растекалась по телу, кровь лилась на тунику. Мое сердце колотилось, ощущение от дротика было жарким, пылало, как огонь, сжигающий бумагу, голова пульсировала, кружась. Я посмотрела на кольцо враждебных лиц, три народа было здесь, представители трех монархий. Десятки людей смотрели на меня, как волки на добычу. Сейчас я могла лишь понимать, что все они считали меня своим врагом.
Все, кроме одного.
Я полетела назад, но не ударилась о землю. Рука оказалась под моей спиной, удержала от падения. Лицо короля Сильвервуда оказалось над моим, его глаза цвета мха были огромными.
- Прости, Вал, - сказала я. – Я не справилась.
Он прижал ткань, пытаясь остановить кровотечение. Моя кровь текла на шрамы на его ладони.
- Ты была невероятной, Элламэй, - твердо сказал он. – Ты была прекрасна.
- Боя не должно было случиться.
- Я собирался продолжить бой, если бы тебя убил принц Люмена.
Я отмахнулась.
- Не глупи. Земля и небо, просто закончи с этим.
Он взял меня за руку и прижал мою ладонь к ткани на моей ране.
- Не смей умереть из-за потери крови, - он поманил кого-то за мной, еще одни руки заменили его. Он поднялся на ноги, а я посмотрела на руки, держащие меня.
- Привет, Джен.
- Поверить не могу, Элламэй.
Король Валиен прошел к кольцу стражи с мечом в руке. Мона смотрела на его приближение, на ее лице бушевала гроза. Голова Арлена покачнулась на ее плече, пачкая рукав кровью. Лицо Кольма прижимали к земле, его широкие плечи удерживали шестеро королевских стражей.
- Собираешься сам убить меня, Валиен? – громко спросила Мона. – Не дашь своей гадюке делать это за тебя, как все остальное?
Король ответил не сразу. Он поднял меч, прижал лезвие к ладони и опустил его на землю, при этом встав на одно колено. Его голова оказалась на уровне с Моной, он придвинул меч к ней, подальше от себя.
- Пусть знают подданные Алькоро, озера Люмен и Сильвервуда, что я клянусь на своем мече, что отныне между монархиями озера и гор будет альянс, - его голос был уверенным, сильным, он разносился над толпой. Он вытащил из-под туники цепочку и снял через голову. – Я приношу клятву по доброй воле, компенсируя годы вражды между двумя народами, - он опустил королевскую жемчужину Моны на меч.
Она смотрела то на два предмета у ее колен, то на его лицо, и я знала, что она пытается распознать скрытый мотив, новый обман. Арлен застонал, и король Валиен махнул своим солдатам.
- Врач.
Кто-то выбежал с аптечкой, достал чистую ткань и мазь, женщина занялась Арленом. Мона все еще смотрела на Валиена.
- И поднимите его, - сказал король, кивнув стражам, держащим Кольма. Он посмотрел на солдат, держащих капитана алькоранцев. – Вы связали его руки?
- Да, мой король.
- Хорошо, - он повернулся к Моне, все еще стоя на колене. – Я предлагаю вам свою стражу для помощи с изгнанием алькоранцев из Люмена, если хотите. Я еще предлагаю поддержку своего знамени, если они потребуют вернуть престол.
Она смотрела на него, сузив глаза. Рядом с ней Кольм поднялся с земли, его щека и нос были грязными и в царапинах. Он не встал на ноги, а сидел и смотрел на Мону, пристально смотрел, игнорируя всех остальных. Это выглядело странно, четверо королевичей сидели на земле, окруженные толпой, пытающейся увидеть что-то из-за плеч друг друга.
- В обмен на что? – спросила холодно Мона.
- В обмен на ваш союз и помощь в планировании и строительстве торговых путей через Сильвервуд. Королева Мона, станем же правителями, что вернут процветание нашим народам и восточным городам. Станем же теми, кто поднимет страны их тени войны, что окутывала нас. Затмим же светом фальшивое сияние пророчества Алькоро.
Слова были хорошими. Это ему всегда удавалось. Люди молчали и не шевелились, даже капитан алькоранцев, который, казалось, понял, что его ждет. Мона застыла, обвивая руками Арлена, ее голова была коронована сияющими волосами. Она посмотрела на меня, и я не была удивлена гневу, все еще относящемуся ко мне. Она повернулась к Кольму. они молчали, говорили взглядами, а потом он опустил голову. Я не видела выражения его лица. Я вообще плохо что-то видела. Рука, сжимающая ткань на моем горле, онемела, кровь уже не удерживалась таким способом.
Мона медленным движением снова повернулась к Валиену.
- Я принимаю условия, - сказала она.
Напряжение в толпе ослабло, шепот трепетом разнесся по воздуху, как бабочки, слова разлетались над толпой.
Она указала на капитана алькоранцев.
- Уберите его и его народ из моей страны.
Валиен встал на ноги. Капитан начал возмущаться, но я не понимала его слова. Я прижалась к Джен, она говорила, все говорили. Почему они все говорили? Что такое? Лица в толпе стали размытыми, и последним я увидела, как Вал повернулся в мою сторону, я выдохнула с раздражением и отдалась пустоте, давящей на меня.

- Мой король, правители озера Люмен оказались живыми. Вскоре это узнают и наши враги.
Обычно, когда мы Валом встречались во время моего изгнания, мы проводили драгоценные дни в холмах, скрываясь от глаз. Но этой ночью в конце зимы снег летел с неба порывами, заставив нас зайти в таверну в Розмари. Вал был напряжен, стучал пальцами по столу, нервная привычка, которую он не смог побороть. Мне не нравилось так поступать с ним, мы редко могли так встречаться, наше время вместе было слишком коротким. Конечно, он надеялся оказаться вдали от двора, все еще приходящего в себя после смерти Вандалена. А я обрушивала на него такие новости. Но ничего не поделать. Появление Моны могло все изменить в плохую или хорошую сторону.
Вал совладал со своей рукой, сжав ее в кулак.
- Что ж, - сказал он. – Нужно что-то делать, - он стукнул костяшками по столу. – И хвати называть меня королем.
Я улыбнулась под капюшоном.
- Но это так. Наконец-то.
- Официально, нет. Ты все еще изгнана. И я прибыл сюда, чтобы вернуть тебя домой.
- Ты не можешь. Не сейчас.
- Я король. Я могу делать все, что пожелаю, - его голос дрогнул.
- Вал, если ты вернешь меня, совет задушит тебя. Они знают, что ты не поддерживал идею отца. Они будут искать повод заменить тебя кем-то, подходящим для их идей. Тебе нужно время. Нужно укрепить положение. Тебе нужно, чтобы королевская стража была на твоей стороне.
- Это будет, если ты вернешься, Элламэй.
- Нет, если совет все еще сможет изгонять несогласных людей. Страже не будут знать, кому быть верными.
Он прижал ладони к лицу.
- И королева Мона Аластейр как-то это исправит.
- Я еще не придумала всех деталей, - сказала я. – Но если ты поможешь ей вернуть трон, ты укрепишь союз, и даже совет не посмеет выступить против. Если ты сможешь открыто торговать снова через горы, торговать и управлять процессом, то лесная стража снова вернется к своей задаче – помогать горам, а не охранять границы. Ты закрепишь место и объединишь стражу.
Он зажал переносицу.
- Нет, если мне придется тратить жизни солдат, чтобы помочь Моне свергнуть короля Селено.
- Вряд ли придется, Вал. Я слышала, как она ругала младшего брата в Санмартене, когда он раскрыл их личности. Она возмущалась, что они не смогут вернуться, если люди будут подозревать, кто они, и все их старания пойдут прахом. Они хотят вернуться, пытаются. У них должен быть план.
Он выдохнул и опустил руки на стол.
- Так мне послать делегацию в Санмартен к ней? Предложить сопроводить ее через горы и помочь ей вернуть трон?
Я приподняла бровь.
- Нет, - согласился он. – Глупая идея. Совет тогда отравит мне завтрак.
- Она тебе не поверит, - сказала я. – Озеро Люмен и Сильвервуд были врагами почти двести лет. Она знает, что твоего отца убили в попытке забрать страну у алькоранцев, новости были в Санмартене. Она не поверит, что ты вдруг решил помочь ей, а не использовать в своих планах.
Он занес ладонь в шрамах над догорающей свечой.
- И… что? Если мы не можем подойти к ней, не можем дать совету понять… нам нужно как-то в тайне провести ее и ее братьев через горы? Я не могу приказать лесной страже не замечать их.
- Нет, - сказала она. – Они должны быть скрыты от скаутов.
Он фыркнул.
- Элламэй, ты оскорбляешь своих же. Ты – самая зоркая Лесничая со времен старого Нелла Лисохвоста, ты думаешь… - он замолчал. Уставился на меня. Его ладонь была так близко к огню свечи, что он вот-вот мог обжечься.
- Хватит, - я убрала его руку от огня.
- Ты не можешь, - сказал он. – Великий Свет, Элламэй, я не позволю.
- Будто я послушаю.
- Я… король.
Я опустила подбородок на кулак, ухмыляясь.
- Не мой.
Он без слов шевелил губами, а потом поймал руками мою свободную ладонь.
- Тебя схватят! А если тебя схватят?
- Ты же сказал, что я самая зоркая Лесничая после Лисохвоста.
- Провести через гору ныряльщиков с водой в голове, да еще и надменную королеву! Думаешь, скауты вас не заметят? Тебя поймают и приведут совету, и что мне тогда делать?
Я пожала плечами.
- Не знаю. Импровизируй?
- Они тебя казнят!
- Тогда я исполню мечту и ударю Геллебора по лицу, пока они будут готовить веревку.
Не стоило дразнить его, я видела, что тревога терзала его на части. Он поднял мою руку, прижался к ней лбом. Жемчужина на моем кольце прижалась к его коже. Я убрала пальцы из его хватки и прижала ладонь к его лицу.
- Вал, послушай. Я не видела семью пять лет. Я скучаю по друзьям. По горам. По танцам, светлячкам и глупым мелочам, типа своих старых сапог. Я скучаю по тебе. Великий Свет, Вал, я так по тебе скучаю, - я сглотнула. – Я хочу вернуться. Но пока твой совет не перестанет терзать королевскую стражу, пока не станет уважать тебя как короля, я не могу. И теперь появился шанс осуществить это… Я не могу сидеть и упускать его, - я провела большим пальцем по его щеке. – Я помогу сделать тебя моим королем.
Он закрыл серо-зеленые глаза, прижал ладонь поверх моей на его щеке. Он выдохнул.
- Мне это не нравится.
- Я об этом не спрашиваю.
Он прижал щеку к моей ладони.
- Как ты это сделаешь? Мона не поверит тебе, подумав, что ты верна мне.
- Для начала… - я убрала руку от его лица и сняла кольцо с пальца. – Думаю, не стоит показывать им наследство монархии Сильвервуда. – я вложила кольцо в его ладонь.
Он удрученно смотрел на него.
- Что? – спросила я.
Он провел большим пальцем по жемчужине.
- Переживаю, что ты не захочешь, чтобы я вернул его тебе.
- Не драматизируй.
- Элламэй, все это… - он указал на мой потрепанный плащ и поношенные сапоги. – Это моя вина. И теперь ты еще и рискуешь из-за меня.
- Я тебя прощаю, - сказала я. – Не нужно столько слов. Это не твоя вина. Я накричала на твоего отца, потому что он разрушал Сильвервуд, а не из-за того, что он не давал нам жениться, - я сомкнула его пальцы поверх кольца. – Обещаю, ты сможешь вернуть его, когда все это закончится.
Он вздохнул.
- Это не решает проблему. Как ты заставишь Мону поверить тебе?
- Не знаю. Брошусь в океан?
- Не шути так.
- Прости, - я сжала его ладонь. – Я придумаю что-нибудь. Не переживай.
Он выдохнул на свечу, пламя дрогнуло.
- Ох, Элламэй, если бы я мог.
* * *
Целители что-то мне явно дали, что-то успокоительное или болеутоляющее, голова не хотела соображать, зато воспоминание о встрече с Валиеном в Розмари было ясным, как в ночь, когда это произошло. Мелькали и другие воспоминания, Мона и ее братья появлялись там, где не должны были – Арлен передавал мне бинты, чтобы я перевязала обожженную ладонь Вала, Мона стояла за плечом Вала, когда он глупо просил меня выйти за него замуж. Кольм бесстрастно смотрел во дворе, как Вандален и его совет превращали меня в ничтожество.
Я слышала шепот голосов, тревожащий сознаний. Я не понимала, было ли это частью странных снов. Я не всплывала на поверхность, пока звуки не сопроводила боль. Я уцепилась за ясность, голоса утихли. Но другие ощущения – нет. Запах лаванды. Мягкий вес одеяла. Свет за веками. А еще боль в ключицах.
Я разлепила глаз, чуть заерзав. Свет пронзил голову, прогнал обрывки снов. Я не сразу смогла сморгнуть слезы, различить цвета и формы. Слишком поздно я заметила, что не одна. Я зажмурилась.
- Я это видела. Не притворяйся, что еще спишь.
Я вздохнула и открыла глаза снова, присмотрелась. Я лежала на кровати в комнате с видом на запад, с видом на озеро.
- Все еще в Люмене, - сказала я.
- О, да, - сказал голос. – Все еще здесь.
Я с неохотой повернулась к Моне. Она сидела в паре шагов от меня, выглядела как с картины. Ее волосы красиво ниспадали на спину, украшенные, наконец, короной с жемчугом. Теперь я понимала, что она имела в виду, описывая свою корону: серебро напоминало по форме волну, выплеснувшуюся на берег. Ее кулон лежал на платье цвета глубин озера, подпоясанного нитью перламутровых бусин. Но величие, как всегда, исходило не от ее одежды, а от выражения ее лица, она смотрела на меня, как ястреб на добычу.
- Я не могла так легко отпустить тебя, - сказала она. – Мы еще не поговорили, - она с неохотой добавила. – И у тебя была сломана ключица.
Я пошевелилась, левая рука была привязана к груди. Много бинтов пересекало плечо.
- Будет шрам, - сказала она. – Им пришлось вырезать шип.
Понятно, откуда болеутоляющее.
- Где Вал? – спросила я.
- Ты его упустила. Мы с ним почти постоянно вели переговоры эти два дня, - она покачала на документ, что был на ее коленях – договор о союзе между двумя странами. – Он направляет своих стражей, чтобы они отправили алькоранцев к их королю. Но он скоро вернется. Он все свободное время проводил рядом с тобой.
Повисла тишина. Я разглядывала комнату, чтобы не видеть в ее глазах обвинение, но оказалось, что она не собиралась ждать, когда мы пересечемся взглядами.
- Ты, - сказала она, - жуткая лгунья.
Я теребила одеяло.
- Не так часто я тебе и врала, Мона.
- Да? А как насчет самой важной лжи? «Он не мой король»?
- Так и есть. Я правда изгнана. Я была подданной его отца, а не его.
- Я все еще считаю это ложью.
- Одной из нескольких.
- А что насчет того, как мы встретились? Бреда про то, как ты тонула?
- О, нет, - сказала я. – Я не умею плавать. Правда.
- И ты правда упала с пирса? Или прыгнула в океан намеренно?
- И то, и то. Я выбирала момент. Я не хотела, чтобы меня ударили по голове. Это добавило правдоподобности.
- Ты думала, что мы тебя спасем?
- Признаю, это было самонадеянно, - сказала я. – Но времени было мало. Я искала вас три месяца после заявления Арлена в Санмартене посреди зимы.
Она закрыла глаза.
- Санмартен. Ты была там?
- Да. Несколько месяцев. На берегу зимовать проще, чем в холмах. Я была на фестивале середины зимы, как и все из города. Арлен… ну, ты знаешь. Он был громким. Его услышали многие.
- Ясное дело, - она отложила пергамент и перо на стол рядом с собой. – И ты сообщила Валиену. Он рассказал мне о вашей встрече в Розмари.
- Мы встретились, как только смогли. Было непросто, но получилось. Мы несколько дней продумывали план, а потом я вернулась в Санмартен и обнаружила, что вы ушли. Новости расходились по округе, вы вовремя убежали. Но я сбилась. Вал рассчитывал на меня, и, когда я нашла вас в Тиктике, я не хотела терять время.
- Ты была в отчаянии.
- Да. Но сработало. Вы подумали, что это ваша идея, что я в долгу перед вами. Спасение моей жизни позволило этому начаться.
Она молчала и смотрела на меня. А потом тихо сказала:
- Ты могла бы просто сказать мне.
- Ты бы мне поверила? – спросила я. – Если бы я подошла и сказала, что проведу тебя по Сильвервуду в Люмен, и что король Валиен поможет тебе прогнать Алькоро, ты бы честно поверила мне?
- Я могла, Мэй.
- Я не могла рисковать. Слишком многое зависело от этого.
- Мне рассказали. Свергнуть короля, объединить воюющие страны, расшатать испорченный совет… - она посмотрела на меня. – Или ты о другом?
- Я просто хотела домой, - устало сказала я. – Не моя вина, что для этого пришлось сдвинуть страны.
- Ты опасно играла в комнате совета в Лампириней.
Я потерла лицо свободной рукой.
- Это я буду вспоминать вечно. Этого не должно было произойти. Вал был умнее меня, отвлек их от того, кем вы были на самом деле.
Она тихо смотрела на меня, сжав губы в тонкую линию.
- Что еще пошло не по твоему плану?
- Кроме плена? Все сражения тут, в Черном панцире. Никто не должен был пострадать. Вал собирался показать верность, помогая прогнать алькоранцев из Люмена. Он прошел со своими солдатами, а бой начался, - паутина пропала с моего мозга, и я резко повернула голову в ее сторону. – Как Арлен?
Она смотрела на меня, но помрачнела.
- Он потерял глаз.
Я оттолкнулась свободной рукой, несмотря на боль.
- Что?
Она указала напряженным движением.
- Левый. Не видит им совсем. Капитан ударил мечом.
Я сжала одеяло в кулаке, все дрожало.
- Нет…
- Могло быть хуже.
- Как он?
- Лежит на кровати, ест жареную рыбку, - уголок ее губ дрогнул. – Он будет жить, останется красивый шрам. Он уже подумывает о повязке на глаз с жемчужиной. Сорча от него не отходит.
Рука задрожала от попыток сесть, и я рухнула на подушку, зажала переносицу. Мона ждала, позволяя задать вопрос без спешки. Я выдохнула.
- А Кольм?
Она молчала. Опустив руки на колени, она подбирала слова.
- Он еще придет, - сказала она.
- Он меня простит? – спросила я.
- Он даже стыдится, - она указала на мое плечо. – Он убил бы тебя, если бы попал, как задумывал от злости… Думаю, это его напугало.
- Я не… я надеялась…
- Знаю, - сказала она. – Но он снова и снова видит перед глазами, как казнили Аму. Он не любит обмана, - она склонила голову. – Он был прав в Тиктике. Я слишком быстро тебе поверила. Он не дал желанию вернуться к озеру ослепить себя, в отличие от меня.
- Он начал что-то подозревать в пещере Письмен.
- Да. Он увидел твой компас внутри, - она указала на столик у моей кровати, где лежал потрепанный компас Валиена. Я поздно поняла, что в доме Кавана открывала его, чтобы спрятать кольцо Эны, и нашла несколько вещиц. Кольм спрашивал о них – стрелка и шнурок – в пещере. Я сказала ему, что спрячу их в компас. Конечно, он сделал это сам. – Он не знал, что это значит, - сказала она. – И нам все еще нужно было спуститься с Частокола, так что он не мог обвинять тебя там. Он хотел верить тебе, но не мог понять, откуда у тебя компас Валиена. Если бы ты украла это при изгнании, то рассказала бы раньше, - она взяла компас со столика и открыла его. – Но это не так, да? Как ты его назовешь? Знак любви?
- Это было не так. Вал смог принести это мне в камеру, когда его отец приговорил меня.
Она провела большим пальцем по крышке.
- А имя? Краснорук?
- Ах, да. Это имя он взял в тринадцать. Его отец хотел, чтобы он взял что-то в стиле семьи, но Вал, конечно, так не сделал. Он не очень-то придерживался принципов прошлых правителей.
- Расскажи, как юный принц смог так отдалиться от убеждений его предшественников?
Я заерзала.
- Если вкратце, Вандален был ужасным отцом. Если точнее, дело было в его любви к жене.
- Он любил свою жену?
- Королеву Сацию. Маму Валиена. Они полюбили друг друга, сыграли свадьбу, через пару лет она забеременела наследником. Что-то пошло не так. Она заболела. За месяц до конца беременности казалось, что она и ребенок умрут, и целители вырезали ребенка. Вал родился раньше срока, но его мать не пришла в себя после операции. Она умерла с болью.
Мона вздохнула.
- Ясно. И Вандален…?
- Хороший отец принял бы сына, почитая жертву королевы. Но он не был добрым, а горе все ухудшило. Почти все детство Вал провел в обществе няни. А потом Вандален не упускал шанса упомянуть, что из-за Вала у него нет жены, а у страны – королевы. Вал рос, считая, что злость отца – его вина. А потом король начал вымещать гнев ужасными способами.
- Какой ужас.
- Зато Вал вырос хорошим человеком. Он находил наставников, что учили его ездить верхом, охотиться, выслеживать. Его вырастили его подданные. Они помогли ему создать свои принципы, рано понять себя. Он в десять лет знал свой народ лучше отца.
- Вандален, думаю, это не ценил?
- Не совсем. Опасно было перед тринадцатым днем рождения Вала. Вал хотел взять себе эпитет, который подавил бы королевского орла отца, но, конечно, Вандалена это не устраивало. Была ужасная ссора. Вандален замахнулся на Вала подсвечником. Он промазал, а Вал уклонился и упал, угодив правой рукой на раскаленную решетку камина.
Она скривилась.
- Шрамы на его ладони…
- Ожог был ужасным. Той ладонью он по сей день ничего не чувствует. Я нашла его случайно в кладовой стражей через пару часов после случившегося, он пытался перевязать ожог одной рукой. Я тогда его почти не знала, так что не спрашивала, что случилось, а он позволил промыть и перевязать раны. За годы он научился держать меч и лук левой рукой, так что он неплохо владеет обеими руками. Мы с ним сблизились достаточно, чтобы он рассказал мне, что случилось. Мне и до этого не нравился Вандален, но издеваться над сыном… - я выдохнула. – Я не могла быть верной такому человеку.
- И Вандален не возражал, чтобы Валиен взял себе прозвище Краснорук?
- Возражал. Громко. Ссоры были и после этого. Но Валу было все равно. Он уже не был верен ему, он сосредоточился на тренировках с нами, стражей.
Мона посмотрела на компас.
- Но он на коронации стал Голубым дымом. Что это означает?
Я теребила бинты на плече.
- Люди называют так утренний туман на горах. Он сгорает на солнце. Он взял имя, что не продержится долго.
- Конечно. Ведь он собирается жениться на тебе.
Я кашлянула и впилась в одеяло. После мгновения тишины она опустила голову, пытаясь поймать мой взгляд.
- Таков план, да?
На одеяле была вышита голубая рыба и белые пузырьки из жемчуга. Один пузырек грозил оторваться. Я катала его пальцами.
- Мэй?
- Да, да. То есть, так и есть.
- Ты хочешь выйти за Валиена?
- Да, - я потянула за жемчужину. – Хочу.
- Но?
Я кашлянула.
- Но… Вал теперь король.
- Ты ведь думала об этом перед изгнанием, - сухо отметила она. – Его отец не жил бы вечно.
- Слава Свету за это, - я крутила жемчужину на нити. – Думаю, я… начала смотреть иначе после пяти лет блужданий. До этого мне казалось, что выступать против Вандалена схоже с прогулками с Валом. Когда он узнал, что Вал сделал мне предложение, он бушевал, кипел, приказал мне больше не смотреть на принца. В ту ночь, в середине лета, я нарядилась и танцевала с Валом до утра, - я снова потянула за бусину. – На следующий день Вандален вызвал меня перед советом, отдал жестокие приказы, я накричала на него, и он выгнал меня из страны.
- Тогда ты победила, - сказала Мона. – Ты вернешься в страну, выйдешь за Валиена, исправишь все, что натворил Вандален. Хватит распускать мою вышивку.
Я пригладила жемчужину на место.
- В том и дело, Мона. Я не хочу больше мстить. Я не хочу становиться королевой, чтобы последнее слово было за мной. Сильвервуду нужна та, что подойдет для этой роли.
- Напомни, - твердо сказала Мона, - как ты клялась, становясь Лесничей? Кольм упомянул часть в Тиктике. Что-то про честность?
- Моя мощь в усердии. Моя честь в верности. Моя сила в честности.
- Мм. Усердие, верность, честность, - она отклонилась на стуле. – Эти качества лучше, чем у многих правителей. Тише, не говори. Послушай, Мэй. Знаю, ты думаешь, что сделала все, что нужно, и все теперь закончено, но это не так, - она указала на окно. – Король Селено не отдаст мне трон так просто, а теперь он и на твоего короля будет злиться. Валиену не нужна напыщенная аристократка на троне, ему нужен кто-то практичный и честный. Как и мне.
Она прищурилась.
- Я не говорю, что простила тебя полностью. Ты многое скрывала от меня, и я совру, если скажу, что не ощущаю себя преданной. Но я стараюсь смотреть мимо этого. Ты сделала то, что обещала, ты дала мне мощного союзника. Ты рисковала из-за нас жизнью много раз. Я благодарна за это. И я буду еще более благодарна, если ты останешься и закончишь начатое, - она раскинула руки. – Я не прошу тебя выходить за Валиена, если ты этого не хочешь. Но не отказывай ему в страхе, что будешь плохой королевой. Ты будешь хорошей.
Неделю назад я отказалась бы верить в то, что слова Моны вызовут во мне благодарность. Но я не упустила высоту этой похвалы. Если Мона и знала что-то, так это как быть королевой.
Я снова кашлянула.
- Я попробую.
- Хорошо, - она подвинула документ на столе рядом с собой. – Тебе стоит посмотреть на это, пока мы не закончили последние правки.
- Ах, - я вытянула здоровую руку. – Я бы с радостью, но… лекарства, - я указала на голову. – Все еще все плывет.
- Понимаю, - она встала и оставила документ на столике у кровати, сверху устроив компас Валиена. – Отдыхай. Выздоравливай, чтобы я могла отправить тебя в горы, в твои родные края. Я скажу Валиену, что ты проснулась, - она похлопала меня по плечу и пошла к двери. Я скривилась от вызванной боли, понимая, что это было намеренно.
Дверь за ней закрылась, оставив меня в тишине. Я посмотрела на документ. Спать не хотелось, но и читать тоже. Я посмотрела в сторону окна. Занавески трепетали на ветру, свежий воздух слабо пах дымом.
Я осторожно отодвинула расшитое одеяло, опустила босые ноги на пол. Я покачивалась, тело плохо двигалось, но я пересекла комнату, впилась в окно и посмотрела на озеро. Берег изгибался слева, позволяя увидеть террасу. Люди двигались, бросали свертки ткани в огонь.
Дверь рядом с моим окном открывалась на балкон. Я открыла ее и вышла к перилам. Ветерок стал сильнее, один из свертков развернулся, летя к огню. Призма и семь бирюзовых звезд вокруг на красно-коричневом фоне. Люди озера жгли флаги Алькоро.
Кольм был там. Я видела, как он отбирает, какие материалы, принесенные ему людьми, оставить, а какие сжигать. Я надеялась, что он обернется и увидит меня. Но я не была готова встречаться с ним, да и он вряд ли хотел говорить со мной.
Я повернулась, вдруг расхотев разглядывать озеро перед собой. Стены Черного панциря поднимались выше моей головы, закрывая вид на востоке. Крыша спускалась к краю балкона, и я подобралась к нижней точке. Не обращая внимания на боль и остатки эффекта болеутоляющего, я неловко забралась и села на перила. Я устойчиво разместила босые ноги, встала и схватилась за крышу здоровой рукой. С рывком, вызвавшим боль в плече, я забралась на дранку и полезла выше.
Крыша замка поднималась в три яруса, но, к счастью, мне не пришлось забираться через конек крыши. Я влезла на вершину, посмотрела на горы в стороне, Частокол был
белым в полуденном солнце. Я придвинулась к трубе, прислонилась к ней, резко дыша. Я прижала стопы к теплой черепице и упивалась запахом дома, как бальзамом.
- Элламэй?
Я услышала тревогу в голосе, донесшемся до меня из трубы.
- Я тут, Вал, - позвала я.
Дверь балкона со скрипом открылась.
- Что… Элламэй, где ты?
- Наверху.
- Наверху… великий Свет! – его потрясенное лицо появилось у перил. – Элламэй… слезай! Погоди, не двигайся. Земля и небо, ты должна была отдыхать!
- Я отдыхаю, - я указала на горы. - Залезай и посмотри. Думаю, отсюда видно водопад над пещерой Письмен.
Он замешкался, но решил, что за мной лучше следить вблизи. Он тихо ругался, забираясь на крышу. Валиен неловко поднялся ко мне, потому что что-то было зажато под его рукой. Он закинул ногу на вершину крыши, бахрома на сапогах раскачивалась.
- Я думал, что могу не переживать за тебя, раз ты проснулась, - сказал он. Но, устроившись рядом со мной, он осторожно обнял меня, стараясь не потревожить перевязанную руку. – О, Элламэй. Как ты?
- Как рыба, которую задел крючок, но она вернулась в воду, - сказала я, прижимаясь лицом к его плечу. Я ощущала, как его объятия стали крепче, я отклонилась и увидела, что он хмурится. Я взяла его за руку. – Не злись на Кольма, Вал.
Он хмуро посмотрел на наши пальцы.
- Я бы так сделал, - сказал он, - если бы не видел, как он до этого спас тебе жизнь. Если бы ты умерла в Огнепаде…
- Я не умерла. И я все еще жива.
- Да. И ты не представляешь, как я рад.
- Я представляю. Я тоже рада, что все сработало, как мы планировали, хотя пару раз события шли не по плану, - я указала на сверток под его рукой. – Что это?
Он развернул одежду на своих коленях.
- Я попросил Джен принести их для марша в Лампириней.
Глупо, что при виде моих старых сапог на его коленях я ощутила такие сильные эмоции. Но это были не те сапоги, что я носила с обычной одеждой, это была часть формы с двумя рядами бахромы Лесничей. Я забрала их, погладила бахрому пальцами.
Я сглотнула.
- Спасибо, – я притянула к себе колено, пытаясь надеть сапог одной рукой. – Джен не подумала, что странно нести их с гор?
- О, она уже знала на тот момент, - он забрал у меня сапог и надел мне на ногу. – Они все знали. Я выдал себя у Огнепада, – он посмотрел на меня, держась за мою ногу. – Было ужасно смотреть, как ты падаешь. Я… обезумел в тот миг.
- Это на тебя не похоже.
- Ты же не видела меня в день, когда отец выгнал тебя? Я говорил и творил много дикостей, - он уткнулся подбородком в мое колено, глядя на меня глазами цвета мха. – Я не всегда… веду себя разумно, когда это касается тебя, Элламэй, если ты не заметила. И видеть, как ты пропадаешь в потоках, знать, что ты могла погибнуть там… Я сдался. Я повернулся к стражам и кричал им собираться и готовиться идти к Частоколу, и я не мог понять, почему они так смотрят на меня. И мне пришлось рассказать им, что мы собираемся прогнать Алькоро и вернуть королеву Люмена. Оказалось, что мне даже не пришлось сообщать советникам, мы ушли раньше, чем они проснулись.
- Как они это приняли? Я про стражей, - я протянула другую ногу. – Как они отреагировали?
- Прекрасно, если подумать. Некоторые сначала злились из-за смятения последних месяцев. Но скоро они остыли. И были готовы идти в рекордные сроки. Думаю, многие
были рады слышать, что наша цель – не подавить страну, - он надел второй сапог. – Помогло и то, что я сказал, что ты вернешься на свою должность. У тебя все еще много друзей.
- Один из них помог нам выйти из темницы, - сказала я, шевеля ногами в сапогах. – Ты знаешь, кто это был? Точно не Джен.
- Это был я.
- Ты?
- Конечно, я. Я отправил Джен к гряде, знал, что она попробует помочь тебе, а я не хотел ей проблем. Я отправил всех стражей во двор строить плаху, убрать во дворце. Я добавил маковую настойку в напиток стража подземелья, чтобы он был вне подозрений, - он вскинул бровь при виде моей тревоги. – Я думал, ты догадаешься. Я отдал тебе свой компас с ключом.
- Я думала, так было, потому что он был мне нужен, - резко сказала я. – Великий Свет, Вал, если бы тебя кто-то увидел…
- Я шесть лет сбегал за тобой на миссии скаутов, - сказал он с тенью улыбки. – Ты ругала меня за шум. Никто меня не видел.
Я заерзала на черепице, медленно, потому что плечо заболело.
- Ты видел нас в коридорах у комнаты совета. Когда отправил стражей в оружейную.
- Мне показалось, что я видел. Я не был уверен. Я пытался открыть путь к заднему двору. Думал, ты побежишь тем путем.
Я прислонила голову к прохладному кирпичу.
- Я добавлю это в список своих ошибок.
Он взял меня за руку.
- О, Элламэй. Послушай себя. Я никогда еще не был никому так благодарен в жизни. Ты сотворила невозможное.
- Я поступила неразумно, - я вздохнула и закрыла глаза. – Но это, похоже, не новое, - я снова коснулась бахромы на сапогах. – Кстати, у тебя разве нет еще одной моей вещи?
Он замешкался.
- Я хотел подождать, пока тебе не станет лучше. Я уже, кажется, заставил тебя потратить много сил.
Я пошевелила левой рукой на перевязи.
- Я хочу вернуть его. Если ты не передумал. Теперь ты будешь просить меня стать королевой.
Он вытащил из кармана мое серебряное кольцо.
- Будто я с того дня не думал об этом, - он надел кольцо на мой палец, поцеловал кончики моих пальцев и вернул мою руку на перевязь. Мы сидели неудобно, но я поцеловала его, прижимая свободную руку к его затылку. Я запустила пальцы в его волосы, черные и блестящие, как крыло вороны. О, как я скучала по таким прикосновениям. По его прикосновениям.
Плечо болело, и я отодвинулась и прижалась к нему, сжимая его пальцы, несмотря на боль. Усталость от событий прошлых дней, нет, прошлых недель, лет, нахлынула на меня. Я утомленно опустила голову на его плечо, радуясь, что могу делать так снова.
Но тревога все еще трепетала рядом с облегчением. Я надеялась, что Арлен был прав. Я не знала, злится ли он на меня. Кольм злился. Я не знала, будут ли они снова считать меня своим другом. А потом я тихо рассмеялась.
- Что?
- С той ночи в Розмари по какой-то глупой причине я думала, что на этом все закончится. Что мы построим альянс с Люменом, и все закончится. Я даже не подумала, что так Алькоро станет нашим врагом, - я открыла глаза. – Что нам делать, Вал?
Он прислонил голову к моей, его глаза, как и мои, были направлены на горы.
- Все, как ты всегда говоришь, Элламэй, - он сжал мою руку. – Мы будем справляться по проблеме за раз.
По проблеме за раз. По одной за раз. Но мне было сложно понять, что будет следующей проблемой. Может, это из-за болеутоляющего. Может, из-за тепла его руки вокруг меня. Может, от вида гор и неба, Частокола, сияющего на солнце. Может, из-за радости от осознания новой реальности.
Я вернусь домой.