Шотландский дворянин Йен Маклеод уснул в средневековой темнице, а проснулся — в комнате наполненной длинными белыми платьями. Джейн Фергюссон страстно желала создавать невероятно модные изделия, но вместо этого надрывалась в магазине свадебного платья. К чему приведет их роковая встреча — к кровопролитию или к счастью?
Йен Маклеод лежал в темнице Фергюссона и, поскольку ему больше нечем было заняться, размышлял над многочисленными загадками жизни. Просто удивительно, что Фергюссон, будучи таким беспомощным в выращивании зерновых и разведении крупного рогатого скота, кроме жилистых коров, тем не менее, оказался способен развести такую прекрасную и здоровую стаю крыс? Йен был бы раздражен этим, будь у него силы, особенно принимая во внимание тот факт, что одна из этих крыс в настоящее время создавала гнездо в его волосах. Остальные же собратья-грызуны полукругом сидели вокруг Йена, очевидно дожидаясь, когда строительница закончит свою работу и пригласит их поближе взглянуть на свой труд. Но у Йена не было сил даже стряхнуть оккупантку, не говоря уже о том, чтобы разозлиться. Поэтому, он решил подумать о своем печальном положении. Не часто Маклеоды приходят в себя в главном зале Фергюссонов, и очень редко в их яме. Было ощущение, что родственники даже не пытались освободить его из темницы их злейшего врага. Хотя они пытались, и он был благодарен им за их попытки, даже если они не удались. Он хотел бы забыть обо всем этом деле и сопровождающем его унижении, но, в конце концов, сидя в окружении паразитов, ему не оставалось ничего, кроме как размышлять над всем этим. И последняя, но от этого не менее важная, мысль, владеющая им — вполне возможно, что просто умирает. Как бы то ни было, но это было единственно хорошее событие, которое могло произойти с ним за последние два месяца. Йен прислонился к стене, или попытался сделать это, хотя его некогда прекрасно натренированное тело не сделало ни одного движения, и вновь вернулся к мысли о приближающейся смерти. Это была фактически единственная мысль, присутствовавшая в нем на протяжении последних дней. Очевидно, его время в 1313 году подошло к концу, и никто не будет тосковать по нему, даже если он избежит острых когтей смерти и укроется в лесу около замка Маклеодов. А если благодаря какому-то чуду он достигнет этого леса и по счастливой случайности найдет то самое место, которое сможет перенести человека через сотни лет в Будущее, что ж, кто бы выразил этим недовольство? И какой вред Будущему принесет еще один красивый мужественный человек? У него не было выбора — либо бежать туда, либо поджарить свою спину в адском пламени. К сожалению, Йен не страдал иллюзиями насчет своих грехов. Он провел слишком много времени, утопая в бочке с элем, таскаясь по бабам — больше чем любой мужчина может себе позволить без приобретения бесчисленных бастардов, что убило слишком много тепла в его крови. И что без всяких сомнений печальнее всего — затащил Роберту Фергюссон в свою постель и с радостью лишил ее девственности. Именно это и послужило причиной того, что он оказался в темнице отца Роберты. Это не имело бы такого большого значения, обладай Роберта какими-либо другими привлекательными качествами, кроме девственности. Самым печальным фактом для Йена было то, что она обладала обликом более уродливым, чем задница свиньи, и характером сердитой медведицы. Гарантированная добродетель была ее единственной соблазнительной чертой, и она больше ею не обладала. Йен подозревал, что недевичье состояние не слишком и беспокоит ее, поскольку он был необычайно осторожен и не пожалел усилий, чтобы сделать эту ночь для нее незабываемой. Тем не менее, поговаривали, ее отец очень опечален, узнав о событиях того вечера. Йен не сомневался, что возмездие не заставит себя ждать. Он также знал — был почти уверен — Фергюссон состоял в сговоре с дьяволом, и это заставляло его задаваться вопросом, что же они решили насчет него. Но лучше не думать об этом слишком много. Он быстро прекратил свои размышления об Аде, и, устроившись поудобнее, приступил к раздумьям о том, куда бы он отправился, будь у него выбор. Будущее. Даже от самого этого слова у него сильнее забился пульс. Он знал о далеком Будущем столько, сколько и должен был знать человек времен Роберта Брюса , и вероятно даже больше. У него есть юный родственник, который побывал там и на какое-то время вернулся назад, чтобы рассказать об его чудесах. А затем произошло еще одно чудо — путешественница из Будущего попала в замок Маклеодов. Она вышла замуж за лэрда Джейми и забрала его с собой в 1996 год. Йен сожалел о потери Джейми, который был его самым близким другом и надежным союзником, поэтому он буквально загорелся идеей попасть в Будущее, где люди летают по небу, подобно птицам, и путешествуют на большие расстояния в повозках без лошадей. Тогда Джейми запретил ему идти вместе с ним к тому непонятному месту, говоря, что его время в четырнадцатом веке не подойдет к концу, пока он не избежит верной смерти. Сейчас Йен совершенно точно оказался перед лицом смерти. Ах, чего бы он только не отдал за случай прогуляться по лесу Маклеодов, но понимал, что это не возможно. Йен мечтал о том, как было бы здорово попасть в Будущее. Он бы надел свой лучший плед, прицепил к боку недавно остро наточенный меч, а на голову надел лихо скошенный на бок берет. Женщины Будущего замирали бы от одного взгляда на него, а мужчины завидовали его прекрасным формам и способности одновременно проглатывать огромное количество эля и обманывать своих злейших врагов, — и все это, позвольте заметить, еще до завтрака. И сразу же после прибытия, он начал бы поиски своего родственника. Джейми будет рад видеть его, как и Йен будет рад видеть Джейми. Сначала он сожмет Джейми в своих сильных объятиях, а затем ударит кулаком в нос — и не один раз. Поскольку именно Джейми виноват в том, что Йен сейчас валяется в грязи. Йену хватило сил нахмуриться. Если бы он и Джейми не ввязались в ту небольшую схватку, Йену удалось бы избежать крысы, строящей дом на его голове. Тогда Джейми поймал сына Уильяма Фергюссона, сбежавшего из дома в поисках безопасности, раздраженно надавал парню по ушам, затем вдолбил в него сообщение, которое он должен был передать отцу. Естественно, Джейми в самых волнующих деталях проинформировал подростка, как Йен со знанием дела уложил в постель Роберту, пожелав семье удачи в поисках для нее мужа. Судьба Йена была решена. Йен попытался было скинуть крысу со своей головы, но обнаружил, все, на что он способен, так это сидеть в грязи и предаваться мрачным размышлениям относительно того, следует или нет ему покаяться, пока он еще может это сделать. Возможно, Святой Петр сжалится над ним и пропустит через врата. Йен также поразмышлял над тем, в какую сторону открываются небесные врата — во внутрь или наружу, и можно ли защититься от них, в случае последнего, обнаружив, что даже размышления требуют от него немалых усилий. Смерть была почти рядом. Йен собрался с силами, посылая последнюю мимолетную мысль в будущее. Возможно, если он поклянется прекратить свои шатания по бабам и осядет с одной женщиной… Да, безусловно, он сможет это сделать, чтобы заработать себе место в раю… Неожиданно появившийся резкий свет ослепил его. Защищаясь от него, Йен закрыл свои глаза, предчувствуя худшее. Очевидно, сделки, заключенной в последнюю минуту, оказалось недостаточно, чтобы спасти его. Из-под закрытых глаз он мог видеть, что свет дико мерцает. Черт. Очевидно, дьявольский огонь. Йен обреченно вздохнул и сделал последний глубокий вдох. Поняв — все кончено.
* * *
— Ты взял его? — Да. — Меч тоже? — спросил первый. — Да, — ответил второй, одной рукой взваливая через плечо свою ношу, а второй держа меч. — Как видишь, я взял и то и другое. — Как ты думаешь, он мертв? — Откуда мне знать? — второй попытался было более тщательно рассмотреть тело, поскольку оно было более тяжелым, чем ему следовало быть после всего того времени, проведенного в яме. — По мне выглядит мертвым. — Ну, ладно, — заметил первый, очевидно удовлетворенный, — бери его и выброси на землях Маклеодов. Про меч не забудь. Это распоряжение лэрда. Второму не было нужды повторять это дважды. Лучше всего сделать то, что приказал лэрд. Ему совсем не хотелось знакомиться с дном ямы Фергюссона вблизи. Поездка займет всю ночь, и лучше все сделать побыстрее. И также быстро он хотел бы вернуться домой, поскольку не испытывал желания находиться поблизости, когда клан Маклеодов найдет своего родича мертвым. — Что это был за стон? — подозрительно спросил первый. — Ничего не слышал, — ответил второй, направляясь прочь. Мертвый, живой, — его не волновало, в каком состоянии находилась его ноша. Он доставит мужчину, а затем уедет. Если дурак Маклеод не умер к данному моменту, то умрет в считанные часы. — Оставь меч рядом с телом! — приказал первый. — Да, — проворчал он, испытывая соблазн стащить его. Но это был меч Маклеода, а сам он был достаточно суеверным, поэтому отринул мысли об ограблении и сосредоточился на стоящей перед ним задаче. Он вернется за причитающейся ему наградой, затем найдет сухое местечко, где сможет приклонить голову, с надеждой на набитый славной едой живот и прекрасную девку в руках. Он сделает это в честь полумертвого мужчины, которого готовился привязать к спине лошади. Мужчина, может быть, и был Маклеодом, но в первую очередь он был горцем, и заслуживал приличного прощания. На обратном пути все мысли второго мужчины были заняты ужином.
Джейн Фергюссон сидела, уткнувшись подбородком в стиснутые кулаки, и разглядывала свою крошечную каморку в салоне «Элегантные свадебные платья 18 века мисс Петронии Уизерспун» и размышляла над парадоксами жизни. Их было очень много, поэтому для размышлений требовалось время. Но это было не такой уж и большой проблемой, главным образом, потому что ее поджидал долгий уик-энд, и не было пляжного домика, куда она могла бы сбежать. Вместо этого она осталась в магазине мисс Уизерспун и только ее воображение составляло ей компанию. Что и было бессмысленной тратой времени, поскольку она находилась в Нью-Йорке, городе дизайнеров. У нее был талант и амбиции, чтобы создавать невероятно стильную одежду всех цветов радуги. Она была здорова. В ящике комода у нее лежали колготки без единого следа лака для ногтей, не дающего стрелке увеличиваться. У нее даже была квартирка, которую она могла себе позволить. Несомненно, все это говорит в ее пользу, и она должна была бы работать в модельном агентстве, создавая невероятные наряды только для длинноногих и худющих моделей. Но где же она оказалась? Стараясь удержаться на плаву, она коротала время, утопая в чанах с фальшивыми жемчужинами и огромным количеством кружева, сравнивая себя с брюссельской белошвейкой со вспарывателем в руках — всем тем, что используется для разработки и создания свадебных платьев. Проблема была в том, что Джейн не особенно нравились свадебные платья. В действительности, она даже не была уверена в том, что ей нравятся и сами невесты. Джейн вздохнула, закрыла глаза и позволила своей памяти вернуться к тому, как все это начиналось. Она приехала в Нью-Йорк с головой полной смелых энергичных эскизов, ее чемодан был забит дерзкими короткими вещами черного цвета, так как она слышала, что все истинные ньюйоркцы одеваются только в черное, поэтому с готовностью перекрасила все свои цветные вещи, не удосужившись даже проверить — правдивы ли эти слухи. Она надеялась найти местечко у какого-либо великого, действительно великого человека. У человека, который был бы настолько супермодным, что все ее вещи при сравнении оказались бы ужасно устаревшими. И именно тогда ее жизнь совершила причудливый поворот налево. Она перебирала старинные фасоны, представленные в эксклюзивном антикварном магазине, в поисках неясных и необычных идей, бормоча про себя, насколько по-другому создала бы платья, когда почувствовала властное постукивание костяшек пальцев по своему плечу. — Вы швея, дорогая? Сам термин должен был насторожить ее, но Джейн был так взволнована, что кто-то мог подумать, что она относится к дизайнерам, поэтому покорно качнула головой и, затаив дыхание, стала ждать каких-либо других признаков признания. И когда ей предложили место в салоне мисс Уизерспун, она ухватилась за эту возможность. Но Джейн и понятия не имела о том, что будет вынуждена заниматься дизайном свадебных платьев для женщины, после которой Фейгин из «Оливера Твиста» будет казаться филантропом. И не только потому что ей пришлось заниматься дизайном всех этих, словно пришедших из восемнадцатого века, свадебных платьев, она была вынуждена наблюдать, как племянница мисс Уизерспун приписывает себе все заслуги по их созданию. Что было жалким зрелищем. Джейн планировала уйти. Она планировала уйти на протяжении почти трех лет, но, то одно, то другое — в основном аренда и еда — и она оставалась. В конце концов, она действительно занимается великолепной работой — дизайном, а это не то дело, от которого с легкостью можно отказаться. Поэтому она тратила уйму времени, стараясь игнорировать тот факт, что в действительности, была на положении наемной прислуги. Что неизменно подводило ее к вопросу — где же спрятался ее прекрасный принц на белом коне. Несомненно, где-то должен же быть хоть один, которому суждено спасти ее от акров тюля, в которых ей грозит затеряться. Джейн вздохнула и, отрешившись от ярких цветов, с которыми могла бы работать, вернулась к более приятным мыслям, таким как — можно ли сделать харакири швейной булавкой. Но прежде чем она смогла провести эксперимент, зазвонил телефон, заставив ее подпрыгнуть. Что вполне естественно, поскольку Джейн осталась в магазине одна, получив наказ закрыть все на трехдневный уикенд. Она подняла трубку. — Алло? — Джейн, дорогая, — торопливо проговорила мисс Уизерспун, — кое-что на последок, прежде чем мы посетим еще одну королевскую резиденцию, где, да будет тебе известно, хранится столько прекраснейших платьев для наметанного взгляда... И помни, мы планируем вернуться из-за океана во вторник. Да, на Конкорде , подумала, сердито нахмурившись, Джейн. — Европа вдохновила Алекс на такое количество восхитительных идей… Даже Европе не улучшить ее худую, как палку, фигуру, ворчливо заметила сама себе Джейн. — …Кристи и Наоми будут в начале следующей неделе, так что постарайся не попадаться на глаза. Алексис продемонстрирует им платья, поскольку, как всем нам известно, она обладает красотой, которая дополняет их, и которая отсутствует у тебя! Джейн ничего не сказала в ответ на это, и, попросту уперевшись подбородком в кулак, предалась мрачным мыслям о своем не-особенно-привлекающим-внимание лице. — О, и последнее, дорогая. Я хочу, чтобы ты незамедлительно проверила мастерскую. Было слышно, как сегодня днем там резвилась крыса. Крыса. Что еще? Положив трубку на рычаг, Джейн опустила голову на стол и вздохнула. Мисс Уизерспун никогда бы не попросила Алексис проверить все эти слухи насчет крысы. Да и в любом случае от Алексис не было бы никакой пользы при высматривании крысы. Алексис была из Калифорнии. Если там и были крысы, в чем Джейн сильно сомневалась, то они водились в близлежащем к Алексис лесу и, без всякого сомнения, были загорелыми, расслабленными и мирными. Алексис было не до крыс Нью-Йорка — здоровых агрессивных тварей. Но Джейн, как ни странно, не испытывала страха. По крайней мере, так она говорила самой себе, беря портновский метр и направляясь в заднюю комнату. Открыв дверь и щелкнув выключателем, она какое-то мгновение уделила рассматриванию своих творений, так изумительно смотрящихся на длинных вешалках вдоль стен. Каждая жемчужинка на месте, как и каждая складочка, каждая волна кружев спускалась таким образом, словно так и должно было быть. Джейн пришлось признать, что хотя она и не очень-то и любила свадебную моду, платья получились прекрасными. Ей удалось воссоздать стиль того периода, при этом придав ему как можно больше присущих только ей особенностей, насколько это было возможно. Это и неожиданный волан здесь и необычный кусочек кружева там, но в любом случае было хоть это. И именно в этот момент ее отвлек звук похрустывания. Она бросила взгляд вниз и увидела след упаковки из-под «еды на быструю руку» , ведущий в сторону угла. И от ужаса издала приглушенный визг. Просто здорово, что крыса не устроила себе обед на атласе, но как же ее теперь прогнать отсюда? Но Джейн упустила свой шанс, быстро покинув комнату. Оставив свет включенным, она захлопнула дверь. Может быть, свет доведет до сознания крысы, что она попала в неправильное место и, соответственно, откажется от своих замыслов в отношении мастерской. Это казалось наилучшим выходом, чем пытаться заставить ее уйти, используя легкую палку. Джейн быстро собрала свою сумку, натянула кроссовки с разноцветными шнурками — может быть и не самыми шикарными, но определенно цветными — и поспешила окунуться в манхэттенский вечер. На нее накатили цвета и запахи двадцатого века, убеждая, что она больше не заперта в викторианской мастерской. Она сделала глубокий вдох, повесила сумку через плечо и направилась вниз по улице к своей арендованной квартире, на время выкинув из головы мысли о крысе.
* * *
К тому времени, когда Джейн достигла здания, в котором находилась ее квартира, она была вся в поту и сердита. Медленно поднявшись по лестнице на три пролета, она остановилась перед своей дверью, дожидаясь пока восстановится дыхание, и лишь затем повернула ключ в замке и пригласила саму себя в свои «шикарные» апартаменты на чердаке. Включив свет, девушка захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней спиной, позволяя сумке соскользнуть на пол. Быстрый осмотр помещения сказал ей, что она действительно находиться в черно-белом пространстве, которое сама же и создала после переезда в Нью-Йорк. Джейн была убеждена, что черно-белые тона прекрасно помогут ей поддерживать ее изысканное дизайнерское «я» и не будут играть никакой иной роли, кроме как для усиления ее творческого потенциала. Но в последнее время она начала сомневаться, что эта цветовая схема благотворно влияет на ее душевном состоянии. С тяжелым вздохом девушка оттолкнулась от двери и направилась прямиком в спальню, чтобы сменить требуемую ей на работе одежду темных цветов — «не дай Бог, если мы будем конкурировать с невестами, дорогая!» — на что-нибудь другое, в крайнем случае, на удобный спортивный костюм светло-серого оттенка. Обычно она находила свою спальню, во всей ее белоснежной чистоте, успокаивающей. Но сегодня та казалась ей просто стерильной. Джейн быстро подвела итоги того, что съела за день, и поняла, что последний M&M's был лишним, поэтому, перекрестившись, поклялась в отдаленном будущем держаться подальше от автоматов по продаже закусок. Возможно, пока ей не исполниться сорок, в следующее десятилетие или около того. В окружающей же ее цветовой схеме было одно отклонение — приданное, которое родители заставили ее взять с собой. Это была красивая роскошная черешня, которая росла под ее крошечным окошком и, при ближайшем рассмотрении, манила к себе нежным сиянием. Джейн знала, что было в стволе. Это манило ее, искушало. Но она также знала, к чему могло привести подглядывание, поэтому резко отвернулась и начала рыться в комоде в поисках чего-либо подходящего для проведения своего после-рабочего пятничного вечера в просмотре старых фильмов. Как только Джейн сменила униформу Уизерспун на более удобную одежду, то сразу же приготовила легкую закуску и поставила ее рядом с пультом от телевизора. Она не могла позволить себе кабельного, но общественное телевещание всегда показывало что-то полезное по пятничным вечерам. — Здорово, — проворчала она, включая и тут же готовясь выключить телевизор. — Овцы. О-о-о, но это были овцы из Шотландии, и этого было достаточно, чтобы убрать палец с пульта. Шотландия и все эти овцы, стойко жертвовавшие всем, чтобы дать шерсть... Пальцы Джейн зачесались только от мысли об этом. Честно говоря — и об этом она никому на работе не говорила, чтобы не испортить впечатление о себе, только как о потребителе сотканных вещей — дай ей в руки пару спиц, и она сможет сотворить чудо. А также пряжу разноцветных тонов. Джейн смотрела передачу до тех пор, пока не узнала об овцах и их повадках больше, чем ей бы хотелось, затем выключила телевизор и забралась на кровать. И во сне она видела шотландских овец.
Йен поднял меч и его кончиком подцепил один из подобранных им пакетиков с едой. Разорвал наружную оболочку, засунул руку внутрь и схватил несколько хрустящих кусочков мяса. Пережевывая их, он рассматривал слова, выгравированные на наружной стороне пакета. «Cheetos» . Похрустывая ими, он вдруг с беспокойством посмотрел на оранжевые остатки на своих пальцах. Что только усилило испытываемое им беспокойство. Но Йен продолжал жевать, убежденный в необходимости какого-либо питания, какое только можно получить, и, размышляя над ужаснейшей ситуацией, в которой оказался. Он был мертв, что вполне очевидно, поскольку находился не в яме Фергюссона. Но, что его заинтересовало, так это почему его смертное тело все еще испытывает боль. Йен не сомневался, что должен был покинуть свое тело на пути в загробную жизнь. Но он сохранил его, как впрочем, и все его недостатки. Оглядевшись, он понял, что находиться в пещере, заполненной белыми платьями. Сначала он не заметил их, поскольку проснулся в кромешной темноте. Затем слабый свет проник сквозь окно, принося с собой понимание того, что он больше не в башне Фергюссона. С трудом встав на ноги, Йен принялся за отчаянные поиски пищи и воды. Лишь спустя некоторое время он заметил небольшую коробку, полную пакетиков. Воду он обнаружил там же, в небольшой коробке, и попробовал странный экзотический вкус. Напиток ему понравился. Еда чуть меньше. Пошатываясь, он вернулся в свой угол и прилег отдохнуть, когда свет, такой яркий, почти ослепляющий, вспыхнул перед ним. Он был так потрясен, что вначале не мог пошевелиться. Рай? — задался вопросом он. Или, что вероятнее всего, пещера, предназначенная для тех, кто дожидается своего путешествия в Ад. Он не был уверен, но сильно подозревал, что каким-то образом, правда, от усталости забыв об этом, ему удалось сбежать от охранников Фергюссона и оказаться в пещере, содержащей платья для будущих ангелов. Поскольку, все те одеяния, которые ему удалось рассмотреть, были белого цвета. Что же касается тех черных машин на столах… Йен не осмелился до них дотронуться, но прочитать слова, написанные на них, было довольно таки легко. «Зингер» . Если это не причина, чтобы думать о поющих ангелах, то он не знает, что вообще думать. Но поскольку здесь не было никаких ангелов, блуждающих и перебирающих платья, то Йену не оставалось ничего иного, кроме как задуматься об иных альтернативах. В итоге он пришел к выводу, что находится ни в Раю, ни в Аду, — а в Чистилище, ужасном месте между этими двумя мирами. Сама пища должна была сказать ему об этом. Он взглянул на остатки того, что съел. «Cheetos», «Milky Way» , «Life Savers» , да, если говорить по правде, — то и все эти цвета, которые он едва мог распознать, и вкусы, которые никогда еще не ощущал его язык. В итоге, он не мог ничего поделать, кроме как всем сердцем желать вернуться в Шотландию и храбро встретиться за обедом со своим кланом. Но затем еще одна тревожная мысль посетила его. Возможно, высшие силы, которые решают его судьбу, еще не пришли к единому мнению относительно него. Йен огляделся вокруг и нахмурился, увидев разбросанные тут и там объедки. Ему пришлось удалить скользкую наружную оболочку, поскольку она оказалась не пригодной в пищу. Возможно, он произведет более благоприятное впечатление на стражу у врат Святого Петра, если приберется за собой. Он с трудом встал на ноги, используя для поддержки меч, а затем немного прислонился к нему, чтобы отдышаться. Не важно, где он оказался, потому что все, в чем он нуждался — это хорошая еда и двухнедельный отдых, чтобы оправиться от своего пребывания в башне Фергюссона. Йен начал было наклоняться, чтобы позаботиться о беспорядке, когда дверь в дальнем конце пещеры открылась. Он замер, опасаясь привлекать к себе внимание, поскольку находился не в лучшей форме. Вошел демон. Поскольку это не мог быть никто иной. Одет он был во все черное, а волосы были подняты наверх и удерживались на голове полудюжиной деревянных палочек. Йен постарался не думать о том, какую боль может причинить эта тварь, но потом понял, что, скорее всего, он не почувствует боли. Нахождение в таком месте, как это, несомненно, вызывает онемение чувств. Существо проверило ангельские платья, осматривая их с видом знатока. Платья висели на блестящих жердочках в самой магической манере, и Йен уделил должно внимание такому прекрасному способу развешивания одежды. Возможно, Чистилище является более развитым местом, чем он решил вначале. Демон закончил свою работу и повернулся в его сторону. Он видел, как его глаза прошлись по пещере, видел, как эти же самые глаза стали больше. Эта тварь была женского пола, наконец-то понял он и открыл было рот, чтобы заговорить, но не смог выдавить ни звука. Воспользовавшись возможностью, Йен постарался оценить свою соперницу, прежде чем она выложит вещи, которые ему, вероятно, не захочется слышать. Ее лицо было ничем не примечательным, хотя, если быть справедливым, Йен не отказался бы поближе изучить его. Она выглядела тощей. Возможно, ей позволяли питаться только мясом ее случайных жертв. Любопытство Йена достигло такой степени, что он готов был спросить ее об этом, но не успел — ему помешал визг, вырвавшийся у нее. Сначала он звучал достаточно тихо, затем стал громче, пока не достиг оглушительного вопля. Йен заткнул уши перепачканными от «Cheetos» пальцами и не вынимал их до тех пор, пока она не закрыла рот. После чего неохотно опустил руки вниз. Тварь заморгала, потрясла головой, затем вновь заморгала. — Только в Нью-Йорке, — проговорила она невероятно искаженным голосом. — Это могло произойти только в Нью-Йорке. Она повторила эти слова, поворачиваясь и выходя из пещеры через дверь, которую Йен не осмелился открыть ранее. Нью-Йорк? Они так называют это место? Задумавшись над этим, Йен почесал подбородок, внезапно поняв, каким должно быть неопрятным предстал перед ней. После чего еще одна тревожная мысль пришла ему в голову. Что если она пошла сообщать Решающим Его Судьбу об его менее-чем-приятной внешности? Ради всех Святых, по тому, как он выглядит сейчас, самое последнее место, о котором они подумают, чтобы отправить его — это тропа к Жемчужным Вратам. Он лихорадочно заозирался вокруг в поисках помощи. После той мерзкой еды он стал чуть сильнее и не сомневался, что ему хватит энергии, чтобы привести себя в более презентабельный вид. Может быть, если он будет выглядеть как ангел, то они совершат ошибку, приняв его за одного из них, и отправят по нужному ему пути. Ему необходимо нечто столь же чудесное, как и то, что окружало его. Платья ангелов. Отставив в сторону меч, сорвав плед и рубашку, он начал выискивать что-нибудь подходящее ему по размеру.
* * *
Джейн вошла в свой офис, гордясь самой собой и тем, что все еще могла нормально дышать. Не каждый день женщина видит немытого, одетого в килт мужчину с мечом руках и ростом, превышающим ее на шесть дюймов , ошивающегося в ее рабочей комнате. Ее рука была очень твердой, когда она потянулась к телефону и набрала 91… На последней цифре ее палец замер. Что она собирается рассказать копам — эй, в комнате, чуть дальше по коридору, посередине кучи из упаковок из-под «еды на быструю руку» стоит грязный парень? Из всего того, что ей было известно, они придут и заберут ее. Она медленно положила трубку и принялась обдумывать сложившуюся ситуацию. Сегодня суббота накануне Дня Памяти и по этой причине мисс Уизерспун отпустила весь персонал на долгий выходной — кроме Джейн, конечно, — и с уверенностью можно ручаться, что в салоне вплоть до вторника будет находиться она одна. Наедине с покрытым грязью Болотным Чудовищем . Джейн осмотрелась в поисках оружия. Черт, ничего, кроме горсти портновских булавок — в полной бесполезности которых в целях нанесения смертельных ран, она уже успела убедиться. По всей видимости, ей не остается ничего иного, кроме как уйти и вместе со всеми столкнуться лицом к лицу с беспорядком во вторник. Ее рука была на полпути к сумочке, когда она поняла, что это не выход. Прекрасные платья, находящиеся в той мастерской, были по-своему уникальными, разработанными лично ею. Она потратила часы, обшаривая различные распродажи недвижимости , гаражные распродажи и пыльные антикварные магазинчики в поисках уникальных кусочков, которые бы сделали ее творения действительно особенными. Действительно ли она сможет оставить свои изделия на растерзание лишь потому, что оказалась слишком трусливой, чтобы встретиться с мужчиной, который пригнездился в мастерской? Кроме того, он, казалось, не слишком твердо стоял на ногах. Может быть, он нуждается в помощи… Она оборвала мысли, достойные самой Флоренс Найтингейл , пока они своим блеском не ослепили ее здравый смысл, затем собрала все, что могло обеспечить достаточную защиту: ручку фирмы «Bic» и пару очень длинных и очень острых портновских ножниц. — Ну, была не была, — пробормотала она, выходя из офиса и на цыпочках идя по коридору к мастерской. Она остановилась рядом с дверью и прижалась к ней ухом. Чертов металл. Куда же подевалась хорошая добротная деревянная дверь, когда девушка в ней так нуждалась? Сделав последний глубокий вдох, она распахнула дверь и шагнула в комнату. Болотное Чудовище от удивления взвизгнуло и развернулось к ней лицом, его юбки громко прошелестели во внезапно наступившей тишине. Джейн и сама бы завизжала, если бы не была так ошарашена тем, что видела. Он был одет в одно из самых последних из ее платьев — красавицы-южанки девятнадцатого века. У него были открытые плечи с дюжиной пришитых вручную жемчужин и кружевом, в достаточном количестве украшающим лиф и превращающим верхнюю половину платья в жесткое, не нуждающееся в корсете творение, которое кто-либо когда-либо носил, умудряясь говорить при этом «Вы». Ну, он, по крайней мере, не вооружился прилагающимся к нему зонтиком. Джейн казалось, что она что-то говорит, но на самом деле не издала ни звука. В ее мастерской находился мужчина, одетый в свадебное платье. Оно было ему на несколько размеров мало, подол едва достигала середины голени. Его довольно волосатые руки под нелепым углом высовывались из проймы рукавов, а вырез едва доходил до середины груди. Джейн тотчас же поняла, что мужчинам с такими волосатыми телами совсем не идут открытые свадебные платья без рукавов. А затем Болотное Чудовище заговорило. — Вы с-с-случайн-но не является одной из коллег Святого Пет-т-тра, — начал он довольно нервно, — или вы принадлежите к… эээ… слугам Д-д-дьявола? Его звук «r'» был таким долгим и таким сильным, что чуть не сбил ее с ног. Шотландец, поняла она, что объясняло, почему до этого он носил нечто похожее на килт, но не объясняло, что он делает в магазине мисс Уизерспун. А затем до нее дошел подтекст того, что он спросил. — Че? — спросила она, моргая и уставясь на него. Он сделал глубокий вдох. Затем распрямил плечи, что было нелегким делом, учитывая его облачение. — Вы ангел, — спросил он, — или демон? Она была уверена, что неправильно его расслышала. — Ангел или демон? — Да. — Ну, — проговорила она, задаваясь вопросом, с какой планеты он свалился, или, что более вероятно, из какого сумасшедшего дома он сбежал, — ни тот, ни другой, в действительности. — Ни тот, ни другой-й-й, — повторил он. Эта шотландская картавость чуть не поставила ее на колени. Джейн поднесла руку ко лбу, проверяя нет ли у нее жара. В десяти футах от нее стоит сумасшедший, а она балдеет от его акцента. Выпятив грудь, он почесал свою спутанную бороду. — Значит, Чистилище, — со вздохом проговорил он. — Я тут приложил максимум усилий, чтобы выглядеть как можно лучше. — Выглядеть как можно лучше, — вымолвила она, наблюдая, как он устало прислонился к одному из рабочих столов. — Именно поэтому, вы и надели одно из платьев? — Чудик, немедленно поняла она. Как персонаж из книги. Он кивнул, а потом начал объяснять. Его «r'» перекатывалось, а все остальные гласные и согласные звуки лились и весело шумели, подобно воде в горной речушке. Джейн была так очарована звучанием его речи, что почти не обращала внимания на то, что он говорит. — Поэтому, я подумал, что если вы действительно наблюдаете за мной по приказу Святого Петра, то возможно я смогу произвести на вас лучшее впечатление, если буду одет во что-то, что сделает меня более похожим на ангела, — в этот момент он одарил ее такой улыбкой, которая чуть не закончила то, что начало делать его «r'»-произношение с ее коленями, — и что избавит меня от путешествия в Ад. — Он вздохнул и потер свои глаза. — Но если вы также как и я попали в ловушку Чистилища, то все мои усилия были напрасны. — Чистилище, — повторила она. — Почему вы продолжаете говорить о Чистилище? Он посмотрел на нее так, словно это она была оторвана от реальности. — Это же место между Раем и Адом, и вы совсем не знали об этом? Для вас все обстоит еще хуже, чем я опасался. — Дружище, мы не в Чистилище. Мы — в Нью-Йорке. Выражение обреченности на его лице сменилось тревогой. — Нью-Йорк? Он ближе к Аду, что ли? — В действительности, он ближе к Джерси , чем к Аду, но мы стараемся забыть об этом географическом факте, кроме тех случаев, когда ветер дует с юга, тогда от этого никуда не деться. — Она воткнула ручку в волосы и ослабила хватку на ножницах. — Слушайте, давай попытаемся вернуть вас туда, откуда вы прибыли, о’кей? Вы расскажете мне, как оказались здесь, а я помогу вам попасть домой. — Это казалось довольно разумным. Он еще сильнее навалился на стол. — Как я могу вернуться домой? Я умер. — Он пошевелился и исходящий от него аромат ударил ей прямо в нос. — Не-а, — уверенно произнесла она, — вы не мертвы. И как я уже сказала, вы в Нью-Йорке. Совершенно ином месте. Казалось, его обуревают сомнения, но она продолжала давить на него. — У вас есть семья? — У меня есть родня в Нагорье, — сказал он. — А также родственник в Будущем, но полагаю, что обошел его, оказавшись здесь. Чудик одержим мыслями о путешествии во времени, подметила она. Она читала романы, в которых описывались путешествия во времени, и прекрасно знала, как они работают. Мегалиты , волшебные кольца, магические драгоценности — вот такие вещи необходимы для путешествия во времени. Поскольку ни одного из вышеперечисленных предметов не было поблизости, можно с уверенность сказать, что парень обманывает. Джейн ничего не знала о местных санаториях, поэтому решила временно не обращать на это внимания. Она выбрала другой путь. — У вас здесь есть родственники? — спросила она. — На Манхеттене ? В Квинсе ? — Я первый кузен лэрда моего клана, — тихо сказал он. — Но боюсь, что среди моих родичей нет ни одной королевы . Джейн открыла было рот, чтобы спросить, что он имеет ввиду, но затем резко закрыла его и тряхнула головой. Лучше не знать. — О’кей, — медленно проговорила она, — как насчет вашего имени в таком случае. — Йен Маклеод. Начало положено. — Дата рождения? — Канун Дня Всех Святых, 1279 года. — Здорово, — вымолвила она, начиная чувствовать себя подобно Джо Фридею . Возможно, если бы ей удалось заполучить только факты. — Ничего себе, — сказала она, поднимая ножницы, — давайте, остановимся на этом поподробнее. В каком году, вы сказали? — Милостью Господа Бога в 1279 году, — рассеянно повторил он, осматриваясь с каким-то изумлением. — Хорошо, — сказала она, помещая этот лакомый кусочек в графу «действительно сумасшедший». — Двигаемся дальше. Как насчет вашей семьи? — Все остались в 1313 году, — проговорил он, одергивая юбки грязными пальцами. — Кроме моего кузена Джейми, но он в Будущем. О’кей, сыграем по-твоему, подумала она. — В будущем? А какой год должен был бы быть? — 1996, — ответил он, оставляя отпечатки пальцев на платье до гражданской войны . — Именно в этот год они надеялись попасть. — Ошибочка, — проговорила Джейн, тряся головой и надеясь, что это поможет избавиться от его последних слов. Год, в который они деялись попасть? Что за чушь? — 1996 год в прошлом, малый, — продолжила она. — На дворе 1999 год. И моргнуть не успеете, как наступит новое… эээ… — От выражения его лица, у нее пропал голос. — 1999? — прошептал он. — Да. — 1999, не Чистилище? Она была уверена, что прежде никогда не видела такой ужасной надежды на чьем-либо лице. Потом медленно кивнула. — 1999 год, — подтвердила она. — Он самый, а место называется Нью-Йорк. Его глаза неожиданно наполнились слезами. И прежде чем она успела спросить почему, он упал на колени. — Ах, милостивый, Святой Петр, — выдохнул он, сомкнув перед собой ладони. — Я сбежал… Я действительно сбежал! Сбежал. Теперь это слово, которое ей совсем не хотелось слышать от него. Воображение сразу же нарисовало засовы, побег и искалеченную охрану. Но прежде чем она смогла высказать ему все это, его колени начали подгибаться. — Эмм, мистер Маклеод, — вымолвила Джейн, протягивая руку, — может быть вам лучше… Он взглянул на нее с такой сияющей улыбкой, что она почти вздрогнула. А затем его глаза закатились, веки опустились вниз, и он рухнул вперед, уткнувшись лицом в пальцы на ее ногах. Она уставилась вниз, онемев. Этот придурок упал в обморок прямо на ее ноги. Что еще произойдет в этот уик-энд? Джейн была совершенно точно уверена, что не хочет этого знать. Она посмотрела на находящегося в беспамятстве и невероятно благоухающего Йена Маклеода, растянувшегося у ее ног, и поинтересовалась, что же ей теперь с ним делать. А затем заметила в каком состоянии находиться его спина, так кстати незакрытая молнией, которую он не смог застегнуть. Как бы ей хотелось ошибиться, но корост было так ужасно много, что возникала ассоциация с голливудской экранизацией заживающих ран после избиения кнутом. В какую же беду он угодил? И почему он был так взволнован, оказавшись в Нью-Йорке в 1999 году? Так или иначе, Джейн, конечно, не могла сказать почему, но у нее возникло подозрение, что он также в своем уме, как и она, и что он никогда не видел сумасшедший дом изнутри, и тем более не сбегал из него. Но это была всего лишь догадка, которую ей совсем не хотелось подтверждать. Вместо этого, она от своих безудержных мыслей вернулась к насущным проблемам — а именно, как вытащить Йена Маклеода из мастерской мисс Уизерспун, чтобы его не заметил какой-нибудь работник, в виде исключения возжелавший бесплатно поработать в сверхурочное время. Чтобы переместить его без посторонней помощи, и речи не возникало. Девушка не была знатоком в такого рода вещах, но осмелилась предположить, что он был на несколько дюймов выше шести футов, достаточно высок, чтобы свернуть себе шею, глядя на нее сверху вниз. Он был намного тяжелее, чем она — даже принимая во внимание те последние фунты, от которых она не смогла бы избавиться к сезону бикини. Перетаскивание его, даже если бы она смогла, не привело бы ни к чему хорошему, кроме как к пятнам на ковре и к уничтоженному платью. Не имея холодной воды, чтобы вылить на него, лучшее, что она может сделать — это дождаться, пока он проснется, и надеяться, что он не слишком много оставит после себя на платье Скарлет О’Хара. Поэтому глубоко вздохнув, Джейн опустилась рядом с ним, продолжая держать в руках ножницы, и стала ждать.
Йен просыпался с трудом. Ему казалось, что он продирается сквозь сон, как человек, старающийся вырваться из объятий пруда, чтобы не утонуть. Он понимал, что должен проснуться, но не помнил почему. Он только знал, что у него есть веская причина, чтобы открыть глаза, и желательно как можно быстрее, или потеряет то, к чему так отчаянно стремился. Мужчина открыл глаза и понял, что все еще находится в белой комнате. Подняв голову, чтобы поискать женщину, сообщившую ему благие вести, он обнаружил, что она сидит в нескольких шагах от него, держа в руках свое странное оружие. Оружие Будущего, по-видимому. Йен улыбнулся, но улыбка получилась такой сильной, что у него заболело лицо. Он сделал это! Он сбежал из Прошлого и очутился там, куда так мечтал попасть в течение многих лет. Клянусь всеми Святыми, это чудо. — Как вы себя чувствуете? Йен бросил взгляд на женщину и понял — ему придется хорошенько поработать над своей речью, чтобы говорить так же, как и она. Он естественно изучал английский, потому что был кузеном лэрда, а также его главным и вероятным наследником, кроме того он практиковался с женой кузена Джейми, пока она находилась с ними. Следует надеяться, что его знаний хватит, пока он не овладеет новым языком. — Довольно хорошо, госпожа, — ответил он с таким чувством собственного достоинства, какое мог себе позволить, лежа перед ней лицом вниз. — Боюсь, я ни разу не спросил вашего имени. — Джейн, — сказала она. — Джейн Фергюссон. — Фергюссон? — прохрипел он. Она пренебрежительно махнула рукой. — Ну, у меня был предок из Шотландии, если посмотреть на генеалогическое дерево. — Однако, — удалось выговорить Йену, — лишь бы он не свалился с того дерева мне на голову прямо сейчас. — Я уверена, что он умер давным-давно. Йен решил на время прошлое оставить в Прошлом. Нет никакого смысла наказывать эту девушку за то, что в свое время сделал ее родственник. Кроме того, как он понял, она напрямую не связана с Фергюссонами. Когда его спину передернуло от воспоминаний о порке, он вновь понадеялся, что совсем не связана. Джейн Фергюссон поднялась на ноги. — Нам следует вытащить вас отсюда. Йен незамедлительно почувствовал, как ее решительность передается ему. — Почему? Разве это плохое место? — Вы находитесь в салоне «Элегантные свадебные платья 18 века мисс Петронии Уизерспун» и поверьте мне на слово, мисс Уизерспун совсем не обрадуется, обнаружив вас, одетым в одно из ее свадебных платьев в вашем… эмм… нынешнем состоянии. Йен с трудом встал. Поскольку это потребовало от него некоторых усилий, так как он основательно запутался в своих юбках, и ему потребовалось время, чтобы высвободить ноги. Да и то ему пришлось прислониться к столу на минуту или две, пока вокруг его головы не перестали кружиться звезды. Бросив косой взгляд в сторону Джейн, он постарался улыбнуться. — Последнюю пару месяцев я провел немного…эээ… под стражей. — Под стражей? Она, казалось, не особо страстно желала услышать всю историю, но Йен чувствовал, что находиться перед ней в долгу. — Я находился в донжоне своего врага и, засыпая, думал об Аде. — А проснулись всего в нескольких ярдах от Джерси, — кивнув головой, промолвила Джейн. — В этом есть смысл. Йен не был знаком с местом, которое называют Джерси, но чувствовал, что лучше его избегать. Он продолжил, стараясь собрать по кусочкам то, что должно быть произошло. — Думаю, они приняли меня за мертвого и вытащили на свободу, — сказал он. — Возможно, они отнесли меня на наши земли и оставили там. — Он пожал плечами. — По-настоящему я не знаю, что произошло, но признателен за то, что оказался здесь. — Он улыбнулся, показывая ей, насколько велика его благодарность. Она выглядела не особо убежденной. Может быть, она не поверила его истории. Возможно, она поверит ему, когда он найдет Джейми и тот сможет подтвердить, что все это правда. — Донжон? — переспросила она. — Здесь, в Нью-Йорке? — Нет, в Шотландии. В Нагорье. В 1313 году. — Он выпрямился, стараясь казаться как можно больше заслуживающим доверия. Йен и не ожидал, что она поверит ему незамедлительно, но вот со временем… или возможно, попросту сжалится над ним и поможет найти Джейми, не зависимо от того, верит ему или нет. Если Джейми был в Будущем... Но Йен видел, как Джейми и его жена Элизабет въезжали в лес. Он даже пришел на то место, где, как он знал, находятся врата в Будущее, чтобы убедиться, что их не растерзали ни звери, ни разбойники. Но там не было никакого намека на их присутствие, и Йен понял — Джейми нашел свой путь в 1996 год. Ему совсем не хотелось задумываться о том плачевном состоянии, в которое угодит, если окажется не прав. — Хммм, — проговорила она, вертя в пальцах свое оружие, — 1313 год? — Я должен найти своего кузена Джеймса Маклеода. — Да. Просто сказав это, он почувствовал себя более уверенным. Джейми должен быть здесь. Йен не примет ничего другого. Он избавиться от всех сомнений и сосредоточится на своей цели — главным образом оставаться в вертикальном положении. — Возможно, вам сначала лучше вымыться, — возразила она. — Вы же не хотите в действительности расхаживать по округе, одетым, как сейчас; тем более что вам больше не нужно производить впечатление на Святого Петра. Он взглянул на платье и нахмурился, увидев, что его состояние совсем не напоминает первозданный вид. — Боюсь, я испортил платье, — виновато выговорил он. — Забудьте. Оно все равно было у меня не самым лучшим. Он поднял на нее глаза. — Вашим? — Я создала его. — Она осмотрела пещеру. — Я создала их все. Так или иначе, но она, казалось, была не особо рада этому. Йен, тем не менее, был впечатлен. Он пересмотрел почти все платья, в поисках того, которым смог бы воспользоваться. Джейн на самом деле была прекрасной швеей, если смогла проделать такую работу. — Их следует выставить на ярмарке, — предложил он. — Они действительно красивы. — Для свадебного платья, — уступила она. — Теперь, — поспешно продолжив, — подумаем, что делать с вами. Он поклонился ей так низко, как мог, не опасаясь вновь уткнуться лицом в пальцы ее ног. — Я весь к вашим услугам, моя леди. Он взглянул на нее из-под бровей, чтобы посмотреть, какой эффект произвели его слова. Она смотрела на него, поджав губы, и он со вздохом выпрямился. Итак, она устояла против его чар. Йен вспомнил свою поспешно произнесенную клятву, что исправится и осядет с одной женщиной. Возможно, Джейн не является той единственной, созданной для него. В конце концов, у него было целое Будущее, чтобы выбирать. Имеет смысл сначала посмотреть на всех, прежде чем сделать выбор. Но это не меняет того, что Джейн заслуживает с его стороны самого галантного обращения. Поскольку только это он и мог предложить, учитывая его нынешнее состояние.
* * *
Непродолжительное время спустя он обнаружил, что едет, запертый как в ловушке, в том, что Джейн назвала лифт. Все, что он понял, так это то, что пол уходил у него из-под ног, и что он может опозорить себя, закричав. Чтобы отвлечься от нескончаемой поездки, он начал дотрагиваться пальцами до пуговиц плаща, который ему был дан, чтобы скрыть остатки пледа. Его ноги были обнажены, а меч завернут в белую ткань. Даже он понимал, что очень глупо расхаживать с обнаженным оружием, не будучи хорошо знакомым с современной обстановкой. Он был очень горд тем, что пережил пытку в виде небольшой спускающейся коробки, когда оказался перед обиталищем мисс Петронии, стоя на странной земле, немилосердно обжигающей его ступни. От твердой почвы волнами поднималось такое тепло, что пот рекой полился по его телу, а сам он подумал, что скончается прямо на этом самом месте. — Вы уверены, что это не Ад? — спросил он Джейн, вытирая свой грязный лоб. Она положила пальцы в рот и свистнула так громко, что он закрыл уши руками. — Да, — сказала она, когда он очень осторожно отнял руки. — Добро пожаловать в Нью-Йорк в разгар лета. Жарко, как в аду, но место совершенно иное. А затем Йен заметил все остальное. Здесь были те маленькие коробочки на колесах — нет, автомобили, о которых он столько слышал. Он с удивлением рассматривал их, пораженный их скоростью и, похожими на ослиный рев, криками, когда они двигались одна за другой. Их водители высовывались из них, крича и ругаясь. Он даже подпрыгнул, услышав, как одна с визгом остановилась всего лишь на расстоянии пальца от задней части другой. Здесь были и люди, которые спешили мимо него, не обращая никакого внимания. Его толкнуло и пихнуло большее количество людей, чем он когда-либо видел вокруг себя за всю свою жизнь. Беспорядок, шум, жара и огромное количество людей — всего этого было достаточно, чтобы поставить его на колени, рыдая от неизвестности. Йен постарался вернуть себе свою храбрость — то, с чем у него никогда не было проблем в прошлом. Но кто сможет обвинить его в этом? Ради всех Святых, такого мира он и не мог ожидать — полного различных картин и звуков, которые он едва мог выносить. Он сцепил свои руки только для того, чтобы понять, что между своими руками стиснул руку Джейн. Йен бросил на нее взгляд и обнаружил, что она смотрит на него с чем-то похожим на жалость в своих глазах. — Я… я боюсь… — Его голос надломился. — Так много людей, — удалось выговорить ему. Она улыбнулась нежной улыбкой, от которой он чуть не встал перед ней на колени в знак благодарности. — Мы возьмем такси, чтобы доехать до моего дома, — проговорила она, пожимая его руку. — Вы почувствуете себя лучше, как только примете душ и перекусите чем-нибудь существенным. Еда — единственное, что он понял из всего ею сказанного, но кивнул и позволил подвести себя к маленькой желтой машине, которая неожиданно остановилась перед ними. Он сел на странную скамейку и закрыл глаза, когда машина рванула вперед; водитель ругался и рычал, недовольный всеми вокруг него. Йен начал молиться. Казалось прошла вечность, прежде чем машина остановилась у пункта их назначения. Джейн передала мужчине кусочек бумажки, как предположил Йен, в качестве оплаты. Он последовал за ней из машины в высокую, выложенную из кирпича башню. При виде ступеней он вздохнул от облегчения. По крайней мере, здесь не будет пытки в маленькой коробочке, что поднимается и опускается. — Вы, скорее всего, сначала хотите поесть, — проговорила Джейн после того, как они взобрались по ступенькам, и она провела его через дверь, которую открыла ключом. — Стойте здесь и не двигайтесь. Йен стоял и не двигался. Не посмел двинуться. Ее жилище представляло собой любопытную смесь черного и белого, и он боялся испачкать что-либо, до чего мог дотронуться. Он наблюдал, как Джейн появилась из другой части дома, неся большой отрез ткани. Она расстелила его поверх странно-мягкой скамейки, затем жестом попросила его сесть. — Я принесу вам что-нибудь поесть, затем схожу посмотрю, смогу ли достать для вас одежду. Вы не можете больше носить то, что на вас надето. — Да, это надо постирать. Она скептически посмотрела на него, сомневаясь, что этого будет достаточно, но не стала спорить. В самом центре его живота чуть было не прожгли дыру, но он не хотел отвлекать ее от похода на кухню. Через мгновение Йен держал в руках странный круглый поднос, на котором было навалено нечто, называемое БЛТ . Это было необычайно съедобно, и он проглотил несколько штук, уничтожив при этом целую буханку хлеба Джейн, но был не в силах извиниться за это. Прошло много времени с того момента, когда он ел что-либо пригодное в пищу человеку. После того, как они поели, Джейн унесла подносы и направилась к черной коробке в углу. — Это телевизор. Если захотите, то можете переключить канал. Я вернусь где-то через час. Йен начал было говорить «хорошо», но задохнулся от удивления, когда Джейн коснулась коробки. Она вспыхнула жизнью, или, что вернее всего, люди, запертые внутри этого изобретения, вернулись к жизни. Йен мог только глазеть на бедных людишек, неуверенный стоит ли ему попытаться спасти их или нет. — Йен? Вы в порядке? Йен взглянул на нее, все еще безмолвный. — Понимаю, — со вздохом промолвила она, — субботнее послеобеденное вещание. Довольно плохое, но не даст вам заскучать. Здесь пульт управления. После чего ушла. Он остался наедине с телевизором. Ради всех Святых, это было столь же пугающим, как и ожидание еще одного путешествия в донжон Фергюссона. При мысли об этом, он почувствовал, как его глаза сами по себе сужаются. Джейн относилась к Фергюссонам, и не имело значения, насколько дальней родственницей была. Превратиться ли она в чудовище, чтобы мучить его? Он сидел на мягкой скамейке в ее доме и размышлял над этим. Затем его взгляд упал на черную, похожую на палку, вещь, что она дала ему. Он нажал на ее и подскочил, увидев, что случилось внутри телевизора. Это было так ужасно, чтобы поверить. Он нажал туда, куда нажимал и прежде, и, благослови Святые, группа игроков, запертая внутри, вернулась вновь. Ему хотелось, чтобы Джейн, так или иначе, оставила его в покое. — Олух, — пробормотал он сам себе. Он был достаточно взрослым, чтобы не испытывать страха перед вещами, которых не понимал. Это было изобретением Будущего. В нем совсем не было черной магии. Это просто-напросто еще одно чудо, которое люди Будущего изобрели, чтобы развлекать самих себя — Святые сжальтесь над бедными душами, которые уменьшили и засадили в коробку, чтобы они обеспечивали развлечение. Может ли он их спасти? Йен серьезно обдумал это, прежде чем решил, что это то, что ему необходимо сделать. Он наклонился к дальнему краю скамейки. Телевизор не обращал на него внимания. Мужчина медленно поднялся и приблизился так тихо, как мог. Его тело все еще сильно болело. Но он чувствовал себя намного лучше, чем прежде. Еще недели две и он полностью придет в норму — если переживет день наедине с чудовищем, находящимся перед ним. Телевизор и вида не подал, что заметил его приближение, поэтому он подошел еще поближе. Йен потянулся и дотронулся до гладкой поверхности, тут же отдернув руку, словно чудовище укусило его невидимыми зубами. Йен пососал пальцы. Насколько же соблазнительно было спасти людей с помощью меча, но он решил, что терпение, возможно, было именно той добродетелью, в которой он сможет попрактиковаться этим днем. Мужчина отступил к своему квадрату ткани и вновь сел, с неодобрением следя за телевизором. Дерзкая скотина. Затем он осознал, что игроки внутри говорят на английском Джейн, и увидел положительные моменты в том, чтобы уделить им более пристальное внимание. Но вопреки самому себе, он не мог не желать, чтобы Джейн поскорее возвратилась, закончив свои дела.
Спустя несколько часов Джейн стояла в своей спальне, прислонившись к комоду и уставившись в зеркало, и спрашивала себя — не лучше ли будет закрыть дверь на замок и забыть о том, что находится за ней. Так или иначе, но она подозревала, что замок совсем не нужен, чтобы удержать незнакомца снаружи. Создавалось ощущение, что он даже не догадается повернуть ручку. Потому что он был либо настоящим чудаком, либо пришельцем с другой планеты, либо прибыл от туда, откуда сказал. Из Шотландии, 1313 года от рождества Христова. Но ей не хотелось думать о том, что это может оказаться правдой. К сожалению, именно этого умозаключения она старалась тщательно избегать, несмотря на все события второй половины дня и вечера. Она никогда не рассматривала себя в роли сэра Галлахада , но за прошедшие восемь часов сделала для спасения больше, чем сэр Г. мог бы сделать за всю свою жизнь. Хотя Джейн не без содрогания оставляла Йена дома смотреть телевизор, предупредив под страхом смертной казни ни до чего не дотрагиваться. Она все равно была удивлена тем, что вернувшись, не обнаружила свой дом, извергающим клубы дыма и огня в послеполуденный воздух. Девушка испытала облегчение, увидев Йена на том же месте, на каком оставила его: в изумлении смотрящим на телевизор. Когда же она дотронулась до его плеча, то он подскочил на целых полфута от неожиданности. А затем она обнаружила, что стоит как вкопанная, а к ее горлу прижимается лезвие меча. Чтобы она не думала о Йене Маклеоде, но следует признать одно — он чертовски хороший мечник. Как только Джейн оказалась в состоянии снова дышать, то проводила Йена до ванной. Откуда вскоре услышала серьезный лязгающий шум, и, поторопившись разобраться, в чем дело, обнаружила, что он помочился в раковину и находится в процессе разборки водопровода. Девушке даже пришлось спасти его от удара по голове головкой от душа. Ей совсем не хотелось вызывать управляющего и просить его собрать ее ванную воедино, поскольку это было последним, в чем она нуждалась. Решив, что очередной набег Йена в ванную может подождать до лучших времен, она отвела его на кухню, чтобы покормить еще раз. Что привело к его внезапной любви к хромированному тостеру. Джейн едва успела бросить в кастрюлю тунца, прежде чем очень громким голосом объявить «стоп», помешав ему закончить исследование внутренностей тостера посеребренным ножом для масла. Он перенес свое внимание на розетку и, подгоняемый твердой командой, устроился за столом — с пустыми руками и на виду. А позже он так посмотрел на то, что появилось из духовки, словно за всю свою жизнь никогда не видел ничего подобного. Ей следовало признаться, что она ужасный повар, и что ее блюдо совершенно точно не заслуживает даже пробного удара вилкой вглубь кастрюли с едой. Но оказалось, что аппетит Йена намного сложнее напугать ее жесткими чипсами, чем самого Йена, потому что он с жадностью проглотил все до последнего кусочка. Затем она вновь привела его в ванную, где снабдила средствами для ухода за телом и волосами, надеясь, что они не доставят ему больших проблем, после чего покинула его. Придя к себе в комнату и прислонившись к комоду, она посмотрела на себя в зеркало, задаваясь вопросом, что заставило ее привести Йена к себе домой. Эта мысль вернула ее к первоначальной цели по выяснению, откуда он взялся: из дурдома или из Шотландии 14 века. Она страстно надеялась, что это разные места. Что ж, в том, чтобы и дальше откладывать неизбежное нет никакого смысла... Ей необходимо выйти, выяснить правду, а затем решить, что со всем этим делать. Возможно, она сможет помочь ему найти его семью и тем самым выбросить из своей жизни, чтобы вернуться к своим вытачкам и складкам. Как бы то ни было, но после того, что она пережила за последние восемь часов, создание свадебных платьев больше не привлекало ее. Джейн сделала глубокий вдох и подошла к двери собственной спальни. Квартирка хоть и была крошечной, но принадлежала только ей. Она напоминала девушке о продуваемых всеми ветрами жилищах слуг в каком-нибудь плохом и дешевом романе о восемнадцатом веке, но выглядела такой подходящей, что она оказалась не в состоянии отказаться от нее. Да и позволить себе она могла только такую. Отрицательной стороной являлось то, что коридор, отделяющий ее от гостиной, был не таким длинным и элегантным, как ей бы хотелось, поэтому времени, чтобы взять себя в руки у нее не было. Она открыла дверь и вошла в своеобразную комбинацию гостиной, столовой и кухни, второй раз за день потеряв дар речи от вида Йена Маклеода. Только на этот раз ее безмолвие не имело никакого отношения к страху. Он поднялся, приветствуя ее, и теперь стоял перед диванчиком, заложив руки за спину и с храброй улыбкой на лице. Ее так и подымало свалиться в обморок — хороший, старомодный, довоенный обморок. Вместо этого, она закрыла рот и приказала коленям оставаться твердыми. Он побрился. Она заметила это сразу же. Просто удивительно, что под такой неопрятной бородой скрывалась подобная граниту челюсть, точеные скулы и полная нижняя губа, от вида которой она в целях самозащиты прикусила свою собственную. Ей стало интересно, поможет ли обмахивание сбить резко подскочившее кровяное давление. А затем она увидела его глаза — такие ярко синие, что, казалось, занимают пол-лица. Это были глаза, в которых она могла потеряться навечно и не заботиться о течении времени. Его плечи были такими широкими, что Джейн немного разочаровалась тем, что купила ему футболку на несколько размером больше. Следовало брать ту, среднюю, с сожалением подумала она. Хотя она не была бы столь же хороша в мокром виде, но что-то она отклонилась от темы. В целом, Йен Маклеод был самым красивым мужчиной, какого она когда-либо видела за все свои двадцать девять лет. От этой мысли что-то сжалось в ней, но девушка отнесла это на счет проснувшегося желания. Она посмотрела ниже и увидела, что джинсы сидели на нем свободно, не обтягивая так сильно, а потом испытала самый настоящий шок, поняв, что было невероятно неправильным во всей этой картине. На нем были надеты семейные трусы. Поверх джинсов. Она подняла взгляд, пораженная, только для того, чтобы обнаружить, что он развернулся на шум, донесшийся с кухни в дальнем конце гостиной, и ей открылось восхитительное зрелище его длинных роскошных черных волос — перевязанных сзади ярко-розовым бантом. Испытанное ею облегчение объяснялось тем, что Джейн знала — ленту он обнаружил в одном из шкафчиков в ванной. Но, прежде чем она смогла что-либо сказать, он вновь развернулся к ней и одарил еще одной улыбкой, на этот раз менее серьезной. Но оглушающей. — Моя благодарность за одежду, — проговорил он с низким поклоном. — В этих клетчатых штанах очень удобно ходить. — Он подтянул джинсы и любовно погладил боксеры, с улыбкой глядя на них. — Очень яркие и приятные глазу. У Джейн не хватило духу сказать ему, что он надел их в неправильном порядке. Кроме того, это был Нью-Йорк. Никто не посмотрит на него дважды. — У вас случайно нет карты? — спросил он, от его переливчатой речи она словно еще раз прокатилась на «американских горках». — Мне необходимо как можно скорее найти своего кузена, а для этого я должен знать, где нахожусь. Я незнаком с Нью-Йорком. — Конечно есть, — сказала Джейн. У нее был атлас. Она купила его через месяц после начала работы у мисс Уизерспун, основываясь на своей уверенности, что вскоре будет посещать различные показы мод и лучше всего заранее знать, куда она направится. Поэтому он все еще был не распакован. А он был, в конце концов, очень дорогим. Но кто лучше всего воспользуется им, чем лунатик с розовым бантом, интересующийся, где находиться Нью-Йорк в великой глобальной системе вещей? Джейн достала атлас и села рядом с Йеном на диван. Она открыла его на карте мира, а затем бросила взгляд на Йена, чтобы посмотреть — покажется ли ему что-нибудь знакомым. Он смотрел на нее совершенно бессмысленным взглядом. Джейн осторожно указала на Британские острова. — Шотландия, — сказала она. — Думаю, Нагорье чуть выше. На лице Йена появилось легкое облегчение, когда он увидел что-то знакомое. — Да, — залпом выпалил он. — Там Инвернесс, Эдинбург. Эти места я знаю. Теперь, где мы? Ниже? — Чуть левее, — ответила она, скользя пальцем через Атлантический океан и останавливаясь на Манхеттене. — Мы вот на этом крошечном островке. Йен задохнулся. — Через море? — Через море. — Но, — прошептал он, — как, же я пересек море? Джейн внимательно посмотрела на него. — Очень хороший вопрос. Ну и как вы пересекли море? Йен закрыл глаза, и она увидела, как он с трудом сглотнул. Ему потребовалась минута или две, чтобы взять себя в руки, прежде чем он открыл глаза и взглянул на нее. — Я живу в Шотландии, — удалось проговорить ему с трудом. — Я не знаю, как мне удалось пересечь море. Но я должен вернуться домой. — Он мрачно уставился на карту. — Я должен вернуться домой. Столько страсти было в этих словах, что вопреки себе Джейн растрогалась. Она узнала это чувство. Она тоже хотела домой, хотела больше всего на свете, но дом — это не обратный билет в Индиану. Джейн любила свою семью, но они были сильными надежными людьми с твердыми конкретными мечтами. А она, несмотря на свое сильное надежное имя, никогда не была одной из них, никогда не разделяла их мечты. Им были нужны бухгалтера и банкиры, ей — ферма по разведению овец, прялка и красители для создания ярких, дышащих жизнью цветов. Ее мечтой был маленький домик в шотландском Нагорье, где она могла бы в тишине прясть и никогда больше не видеть свадебных платьев, никогда не связываться с белым и серовато-бежевым цветами, никогда не носить черное, пока кто-нибудь не умрет. Дом. Место, о котором она никогда не мечтала. И с человеком, которого она никогда не рассчитывала встретить. — Мне необходимо вернуться домой, — повторил Йен. Она кивнула. — Понимаю. — Вы может мне помочь? Она сделала глубокий вдох. — Могу. Давайте начнем прямо сейчас. Позвоним в службу информации и посмотрим, сможем ли найти вашего кузена по телефону. — Телефон? Она взяла трубку и передала ему. Он уделил ей такое же пристальное внимание, как и тостеру, поэтому она забрала ее назад. Джейн ничего не могла с собой поделать, но желал, чтобы он точно также посмотрел на нее. Может быть, женщины и не сильно изменились со времен Средних веков, но для нее это большей частью новые ощущения. Девушка тряхнула головой и отправилась за телефонной книгой. — Вероятно, именно по мне плачет психушка, — пробормотала она про себя. — Я начинаю верить ему! Через минуту она сидела рядом с ним на диване и набирала номер международной справочной службы. Девушка попросила найти Джеймса Маклеода в Нагорье. — Их там несколько, — нервно ответил оператор. — Можно чуть поточнее? Джейн закрыла ладошкой микрофон. — Можно точнее? Какой город? Йен всмотрелся в карту. — Ну, это менее чем в семи днях пути от крепости Макаллистеров, а от Фергюссонов и того меньше. Рядом расположен лес, а позади горы. Он водил пальцем по карте, и пока он делал это, Джейн приняла решение. — Спасибо, — сказала она оператору и положила трубку прежде, чем успела бы передумать. То, что она собиралась сделать, вероятно, окажется самым глупейшим ее поступком, но она устала от своего безопасного существования. Сейчас у нее появилась прекрасная возможность собраться и что-нибудь сделать, достаточно необычное. И хотя были все основания не делать этого, но, ни одна из этих причин не казалась привлекательной, поэтому она проигнорировала их. Джейн взглянула на Йена. — Мы просто полетим туда, и вы на месте разберетесь. Вы ведь сможете это сделать, сможете? — Легко. Но этот полет… — На самолете. Вам понравится. — Я заплачу вам… Она подняла руку, останавливая его. Джейн не желала разговаривать о деньгах. Она помогала ему не поэтому. — Заплачу, — настаивал он. — Это будет несправедливо, если вы потратите заработанные деньги на незнакомца. — Разберемся с этим позже. Он посмотрел на нее и покачал головой. — Путешествие будет долгим. А ваша работа… — Я ненавижу свою работу, — проговорила она и захлопнула рот, когда поняла, что сказала. Ненавидеть — сильное слово. Девушка сделала глубокий вдох. — На самом деле, это не слишком долго, да и в любом случае я имею право на отпуск. — Я не могу… — Пожалуйста. — Она не собиралась этого говорить, но слова вырвались сами по себе, удивив так же, как и остальное. — Мне бы очень хотелось увидеть Шотландию, — промолвила она. — Я слышала, там красиво. Йен взял ее руку и чуть сдавил. — Вы очень добры, Джейн Фергюссон. Я вам так благодарен. Она бы предпочла его необузданную страсть, но и благодарность неплохо для начала. — Как насчет кино? — спросила она, вынимая свою руку из его, прежде чем совершит глупость, оставив в его. — И еще мы сделаем попкорн. — Традиция Будущего? Она не могла не воспользоваться тем, как он произнес слово «Будущее». Каким бы не было состояние рассудка Йена, он с несомненным восторгом принимал все, что она предлагала. — Конечно, — ответила она, — а позднее можем сделать мороженое. — Джейн уже сделала первый шаг по скользкой дорожке, убегая от привычного распорядка. После чего вполне можно отправиться в долгую поездку. Ей оставалось только надеяться, что ее сердце не разобьется, когда Йен будет благополучно доставлен домой.
* * *
Три часа спустя Джейн лежала, свернувшись в кровати, размышляя, почему не выбрала романтическую комедию вместо фильма ужасов про инопланетян. От стука в дверь она чуть не взлетела до потолка. — Что? — хрипло спросила она. Дверь чуть-чуть приоткрылась. — Джейн, можно я посплю с вами? На полу, естественно. Йен потихоньку протиснулся через дверь, одетый в боксеры и таща за собой одеяло. — Ну… — начала было она. — В гардеробе я видел пришельца. Она могла бы поспорить с ним, если бы не была уверена, что видела тоже самое в своем стенном шкафу. — Все в порядке, — медленно проговорила Джейн. Я сошла с ума, подумала она про себя. Неизвестно кто будет спать на полу рядом с моей кроватью. Для нее будет большой удачей проснуться не задушенной, если не случится еще чего похуже. Она сомневалась, что кто-либо может посчитать удушение не самой жуткой вещью, но ей в голову приходили вещи и похуже. — Мирного отдыха вам, моя леди, — раздался шепот рядом с ее кроватью. Моя леди. Ну, как можно не расслабиться, когда тебе говорят такие слова. Джейн закрыла глаза, вздохнув, когда ей в голову пришла одна мысль. — Йен? — Да. — У вас есть паспорт? — Паспорррт? — сонно повторил он. — Документ, необходимый для проезда через границу и тому подобного, понимаешь? — Правила Будущего, — пробормотал он, причмокнув губами раз или два. — Следует изучить их, не откладывая в долгий ящик. — Вы оставили его дома? Единственным ответом ей был храп. Кроме того, подумала она, если бы он въехал в страну, как все нормальные люди, то паспорт был бы при нем, когда он прибыл в Нью-Йорк. В салон мисс Уизерспун, одетый в отвратительные лохмотья и с пакетом еды, надетой на острие меча. Девушка вздохнула. Замечательно. Она должно быть совсем спятила, если решила доставить его на родную землю без необходимых документов. И почему у нее нет кузена, занимающегося незаконной международной торговлей? Опять же, в салоне мисс Уизерспун работает Фрэнк. Он одевается как стареющий ежик, купается с той же регулярностью, что и трубочист восемнадцатого века, и от него всегда несет слабым запахом марихуаны. Если кто-нибудь и знает, где можно сделать для Йена паспорт, то это Фрэнк. Хоть какая-то надежда. Джейн закрыла глаза, и, к своему собственному удивлению, сразу же провалилась в спокойный сон. Ей снилась Шотландия.
Джейн, спотыкаясь, вышла из самолета, жалея, что так и не сподобилась перед отлетом купить упаковку или две Валиума . Она посмотрела на Йена, шагающего рядом с ней, его глаза возбужденно сверкали. — Ах, — проурчал он подобно удовлетворенному коту, — это настоящий кааайф. — Слишком много телевидения, — упрекнула она, игнорируя раскатистое «r». — Мы должны как-нибудь повторить это снова. И в следующий раз за эту привилегию плачу я. Я лучше отправлюсь на корабле, чуть не сказала она, но потом поняла, что почти половина пассажиров произнесла слова благодарности. И Джейн не оставалось иного выбора, кроме как последовать их примеру. — Конечно, — громко проговорила она, — только в следующий раз полетим первым классом. — Первый класс? — Больше сиденья. Лучше еда. Поскольку именно на это он жаловался во время полета, то Йен просто кивнул в знак согласия. Но Джейн не позволяла себе думать об этом, так как ее шансы вновь отправиться в путешествие с Йеном были практически равны нулю. Он найдет своего кузена и весело продолжит жить дальше, в то время как она будет вынуждена вернуться в Штаты к своей бессмысленной жизни. Может ей даже придется умолять мисс Уизерспун, чтобы та взяла ее обратно. Девушка почти убедила себя в этом, когда поняла, что об этом не может быть и речи. Она провела половину ночи, нежно перебирая мотки яркой шерсти и мечтая о том, что может с ними сделать. Она могла бы заняться вязанием и заработать этим себе на жизнь. Или, используя эти цвета в качестве примера, можно было бы красить ткань и создавать свою собственную одежду. Как бы то ни было, именно этим она и займется, прежде чем деньги за аренду квартиры и питание встанут у нее на пути. Джейн и дальше бы размышляла на эту тему, если бы внезапно не оказалась перед арендованной машиной и не поняла, что со стороны водителя нет никакого руля, хотя ему полагалось там быть. Она взглянула на Йена, но он был слишком занят, всматриваясь в наружные зеркала, и не подавал никаких признаков, что заметил необычное расположение руля. — Ну, здесь вряд ли получится, — заметила она, обходя автомобиль и садясь за руль. Джейн опустила солнечный козырек и была поприветствована жирными буквами, напоминающими ей «Ехать по левой стороне». — Что ж, в чужой монастырь …, — сказала она, ожидая, когда Йен усядется на пассажирское сиденье, прежде чем включить зажигание. Девушка посмотрела на него. — Вам что-нибудь известно о левостороннем движении? Он тупо посмотрел на нее. — Мы привыкли позволять нашим лошадям идти там, где им нравится. — Этого-то я и боялась.
* * *
Последующие три дня прошли в непрерывной и беспрестанной попытке запомнить, с какой стороны руля включаются поворотники, не затрачивая лишнего времени на ненужное включение стеклоочистителей. К тому времени, когда они достигли Инвернесса , Йен совершенно освоился с работой панели управления и пришел к выводу, что звук волынок намного предпочтительнее, чем Топ-40 по радио. У него, казалось, не было никаких проблем в понимании неразборчивых новостей, которые она совершенно не могла разобрать. Хотя он подолгу ворчал, словно не мог поверить тому, что слышал. Они покинули Инвернесс и отправились на север. Джейн делала все, что было в ее силах, следуя по дорогам к обозначенной Йеном цели. Но когда они достигли дороги, которая постоянно сужалась и катилась под уклон, она поняла — они безнадежно заблудились. Она остановилась в небольшом городке, нашла мини-гостиницу, что было нетрудно, поскольку городок действительно был маленьким, и припарковалась возле нее. — Довольно, — промолвила она, останавливая машину и кладя голову на руль. — Сегодня я уже не могу вести машину. — Я могу. Она повернула голову и посмотрела на него одним глазом. Блеск страстного желания был виден даже в сумерках. — Ни за что, — ответила она, возвращаясь в прежнее положение. — Мы продолжим путь утром. А сейчас мне нужно поесть и немного поспать. Она слышала, как Йен вышел из машины, затем почувствовала дуновение холодного ветра, когда он открыл дверь с ее стороны. Он отстегнул ее ремень безопасности, взял ее на руки и нежно вынес из машины. Не успела она опомниться, как оказалась в его теплых объятиях. — Я слишком сильно давлю на вас, — промолвил он, пробегая своими руками по ее спине, — и прошу прощения за это. Просто я страстно желаю увидеть свой дом или то, что от него осталось. И увидеть своего кузена, вне всякого сомнения. Хотя она не слышала, чтобы он говорил об этом с тех пор, как они покинули Штаты, но Джейн знала, что он беспокоится, что не сможет найти того, что ищет. Уже то, что она признавала, что он скучает по своей семье, с которой его разделяет несколько столетий, говорило, как сильно она устала. — Да, все в порядке, — ответила, зевая, девушка. — Я понимаю ваше чувство. — Она бы вырвалась из его объятий, если бы это могло приблизить обед, но обнаружила, что просто не может двинуться. Это было очень странно, но впервые в жизни Джейн была довольна. Довольна, несмотря на слепящую головную боль от чересчур сильной сосредоточенности на дороге, от недостатка сна и от постоянных попыток не думать о том, что она будет делать, когда вернется в Штаты и столкнется с руинами того, во что превратилась ее жизнь. — Еда, — объявил Йен, — затем кровать, если у них есть хоть одна. Я найду способ отработать наше проживание этим вечером. Не сомневаюсь, у них есть множество дел, которые нужно сделать. Возможно, дрова, которые нужно собрать для огня, или животные, за которыми нужно поухаживать. От мысли об Йене, работающем бензопилой, у нее по спине пробежала дрожь. Она откинулась назад и посмотрела на него. — Я могу заплатить. — Нет, не можете. — У меня еще достаточно денег на кредитной карточке. Его губы сжались в тонкую линию. — Мне это не нравится. Вы и так уже сделали больше, чем следовало бы. — А если бы вы оказались в моей шкуре? — То есть? — Если бы я оказалась…, — ей потребовалось сделать глубокий вдох, чтобы не запинаясь произнести следующие слова, — …в четырнадцатом веке, чтобы вы сделали? Он вздохнул. — Дал бы вам пищу и кров, затем проводил домой. — Тогда, в чем разница? — Разница, сладкая Джейн, — сказал он, поглаживая ее волосы и улыбаясь ей сверху, — в том, что невозможность позаботится о таких потребностях, ранит мою мужскую честь. Джейн ничего не знала о состоянии его мужской гордости, но совершенно точно знала состояние своих коленей, которые отказывались ее держать. Она всегда считала себя совершенно независимой и любой ценой избегала мысли о ком-либо, — члене семьи или мужчине, — занимающимся чем-то, что хотя бы отдаленно напоминало заботу о ней. Но почему-то, стоя в шотландских сумерках в крохотном городке на берегу моря в оберегающих объятиях Йена Маклеода, мысль позволить кому-либо еще позаботиться о ней, для разнообразия, не была столь неприятной. Она наслаждалась этим моментом так долго, как могла, после чего отодвинулась от него. — Я проголодалась, — неохотно призналась девушка. — Вполне возможно, они могут не принимать кредитки и дорожные чеки, и нам придется положиться на твою способность колоть дрова. Йен нежно поцеловал ее в лоб, после чего, отступив, взял ее под руку. — Возможно, у меня появится шанс отплатить вам. — Вполне возможно. Мы могли бы отправиться назад в четырнадцатый век, — предложила она. Он рассмеялся. — Если серьезно, то вы найдете это время очень примитивным. Ни самолетов, ни автомобилей, ни МТВ. — Мерзко, — согласилась она, стараясь не получать удовольствия от ощущения своей руки в его. Это было более приятно, чем она могла предположить, и она с трудом сдерживала себя, чтобы не пожелать, чтобы это рукопожатие продолжалось и в будущем — скажем так, в ближайшие пятьдесят или шестьдесят лет. Или, может быть, всю оставшуюся жизнь. Свободной рукой она дотронулась до своего лба. Жара не было. Возможно, безумие начинается не с перегретых мозгов. А с постепенной веры в такие вещи, которые не могли произойти, — как например, желание разделить жизнь с мужчиной, утверждающим, что прибыл из 1313 года. В B&B приняли кредитку, а также не отказались от помощи Йена по дому, так как хозяйка оказалась на последних месяцах беременности, а ее муж на несколько недель слег с повреждением спины. Джейн решила, что это была идеальная ситуация. Она добралась до еды, наблюдая, как Йен снимает рубашку. Жизнь просто не могла быть лучше, чем в этот момент.
* * *
Позднее, следующим утром, после пары часов наблюдения за Йеном, успокаивающим свою мужскую гордость, Джейн устроилась за рулем автомобиля и тяжело вздохнула. Если бы был хоть один шанс, что Йен сможет справиться с рычагом переключения передач, то с радостью отдала бы ему ключи. Он, правда, пытался убедить ее, что способен на это, но в своем рвении продемонстрировать свои умения он чуть не сбил около полудюжины цветочных горшков на подъездной дорожке. После чего она забрала ключи и пообещала дать ему урок вождения в более безопасном месте. — В какую сторону? — спросила она, заводя машину. — На север. Север, север и еще раз север. Джейн ехала не спеша, не будучи точно уверенной в причинах своей неторопливости. Она говорила себе, что просто наслаждается пейзажами. Что было правдой, поскольку от вида гор и леса захватывало дух. Каждый раз, проезжая мимо маленькой деревушки, которая заслуживала того, чтобы ее увековечили на какой-нибудь открытке, она не могла не представлять, какой могла бы быть жизнь, если бы она жила там. И она совершенно точно не представляла себя, живущей там в одиночестве. Поездка, что и говорить, тяжело сказывалась на ее сердце. Спустя несколько часов и воображение Джейн, и ее мочевой пузырь оказались заполненными до краев. Заметив подходящее место, она съехала с дороги прежде, чем Йен успел запротестовать. Девушка выключила зажигание и вздохнула. — Мне кажется, что карта неточная, — начала она, — возможно, это все из-за движения не по той стороне дороги, но я не вижу ничего знакомого… — Я вижу. От тона его голоса у нее по спине побежали мурашки. Она взглянула на него. — Видите? Он кивнул и указал из окна. — Там озеро. Мы на юго-востоке в дне езды. На лошади, — добавил он. — Тогда на машине это должно быть значительно ближе, — медленно проговорила она. — Скорее всего. Она вновь вырулила на двухполосную дорогу и медленно двинулась в путь. Когда они проезжали через довольно большую деревню, Джейн чуть притормозила. — Узнаете? — спросила она, ответом ей стало удивленное выражение лица Йена. — Я так понимаю, ее не было, когда вы последний раз проезжали по этой местности. Он выглядел заметно потрясенным. — Нет, не было. Она поняла, что веселье сейчас совершенно неуместно, поэтому решила сделать остановку на туалет, прежде чем они покинут деревню. Дорога, после которой, делала резкий поворот на запад. — Подождите, — сказал Йен, указывая на неровную дорогу, уходящую дальше на север. — Поедем по этой. — Но она не выглядит… — Это верное направление. — Как скажете, — промолвила Джейн, следуя по однополосной дороге прочь от деревни. Ей оставалось только надеяться, что никто не вылетит им навстречу, предварительно не просигналив. А затем внезапно и без всякого предупреждения дорога заканчивалась тем, что можно было назвать cul-de-sac , если опираться на содержательно-мудрую терминологию. Джейн едва успела выключить двигатель машины, прежде чем Йен вытащил ключи из замка зажигания. — Пойдемте со мной, — проговорил он, тяжело выбираясь из машины. — Сумки? — спросила она, следуя за ним. — Мы вернемся за ними позднее. Здесь недалеко. Не важно, в какой он был форме, когда она впервые встретила его, но неделя отдыха и ее готовка, какой бы жалкой она не была, соединенные с существенной едой в шотландских пабах, вернули ему его спортивную форму. Так что Джейн теперь едва поспевала за ним. Она держалась за его руку и почти бежала, чтобы не отстать от него, когда он сначала пересек поле, а потом углубился в лес. Среди деревьев было необыкновенно тихо и холодно, несмотря на время года. Йен шагал все быстрее и быстрее, пока они оба чуть не пустились бегом. Лес неожиданно закончился, и они практически выпали на поляну. Джейн согнулась, оперевшись руками в колени, и жадно втягивала воздух, пока не убедилась, что вполне может стоять прямо. После чего она подняла взгляд, и от представшего перед ней зрелища у нее отвисла челюсть. Она протянула руку и указала на что-то впереди. — Это, — пролепетала девушка, — это… замок. — За время их путешествия, она повидала их множество, но этот был таким… ну… совершенным. Йен посмотрел на нее сверху вниз, на его лица сияла довольная улыбка. — Дом, — последовал простой ответ. Он взял ее руку, сжал в своих ладонях и впервые за месяц поцеловал ее, прежде чем откинуть голову и расхохотаться. — Во имя Всех Святых, Джейн, мы дома! Прежде чем Джейн смогла решить, думать ли ей о средневековом замке, получившим такое уютное прозвище, или о поцелуе человека, у которого к спине привязан меч, она обнаружила, что ее вновь заставили бежать сломя голову. Примерно через двести ярдов Йен резко остановился. — Деревня, — изумленно проговорил он, — она исчезла. — Ну, — задыхаясь, выпалила она, — по крайней мере, замок все еще стоит. Йен посмотрел на него с некоторой подозрительностью. — Он находится в намного лучшем состоянии, чем когда я видел его в последний раз. Джейн знала, что это-то его и беспокоило. За время пути они повидали достаточно руин, что заставило Джейн задаться вопросом — как некоторые средневековые замки выжили за все эти века. — С этой тайной мы разберемся позднее, — заявил Йен, продолжив свой путь по лугу. — Джейми должен знать ответ. — Думаете, ваш кузен здесь? — чуть хрипло спросила она. — Надеюсь, — слегка жестко ответил Йен. И потом, он, казалось, так стремился добраться до замка, что можно было не обращать внимания на его пустозвонство, тем более, что он больше ничего не сказал, пока они брели в сторону строения, от вида которого Джейн начинала пробирать дрожь. Она никогда не видела замка, который бы выглядел таким реальным и таким обжитым. Но если честно, то ее опыт посещения Британских островов ограничивается их поездкой из Эдинбурга, а этот дом еще выглядел так, словно в нем обитали привидения. — Новые ворота, — отметил Йен, таща ее через них и пересекая внутренний дворик непосредственно перед самим замком. Джейн не успела вымолвить и слова, как он промаршировал вверх по ступенькам и толкнул дверь. Та не открылась, поэтому Йен достал меч и заколотил его рукоятью по входной двери. Джейн попыталась было сказать ему, что, может быть, ему не следует этого делать, но затем решила, что спорить с амбалом с мечом в руке не очень хорошая идея. Дверь, наконец-то, открылась, и из-за нее выглянул молодой парень. — Да? — спросил он. Джейн предположила, что ему где-то за двадцать, исключительно красив и, очевидно, находится дома один, если судить по картонному пакету с молоком, который он держал в руках. А поскольку в его руках не было стакана, то она пришла к выводу, что он еще и холостяк. — Я — Йен Маклеод, — объявил Йен, словно это могло все объяснить парню. Что, скорее всего, и произошло, потому что у него отпала челюсть. — Йен — кузен Джейми? — переспросил тот, широко раскрытыми глазами смотря на меч Йена. Йен бросил на Джейн взгляд полного облегчения, а потом вновь повернулся к молодому человеку. — А вы…? — потребовал он. — Младший брат Элизабет, — удалось выговорить тому. — Закари. — А, брат Зак, — сказал Йен, протягивая руку. — Я слышал много историй о ваших выходках от вашей сестры. — Кто бы сомневался, — ответил Закари, отступая на шаг. — Вы можете войти. Джейми и Элизабет сейчас здесь нет, что означает, что холодильник пуст, но вы можете чувствовать себя как дома. — Он посмотрел на них так, словно только что заметил. — А вы, ребята, путешествуете налегке. Разве у вас нет никаких сумок? — Он перевел взгляд на Джейн. — Вы тоже из четырнадцатого века? Джейн, улыбаясь, покачала головой. — Уроженка 1970 года. Закари нахмурился. — Как вы познакомились с Йеном? — Он объявился в моем свадебном салоне. — Поди ж ты, — сказал Закари. Джейн взглянула на Йена, затем на Закари. — Вы верите, во все эти дела с перемещением во времени? Закари одарил ее уставшим зевком. — Поживете достаточно долго в этом месте, увидите и не такое. Я уже поверю во что угодно, — продолжил он, разворачиваясь и направляясь, как предположила Джейн, в кухню. Йен захлопнул дверь, после чего посмотрел на нее. — Теперь вы мне верите? — Думаю, я поверила вам с самого начала. — Это чудо. — Вы не знаете и половины, — сказала она, когда он взял ее за руку и повел через какую-то большую комнату. Подержись еще чуть дольше за руку с этим парнем, она начала бы верить во все чудеса. Нет, решила она, пересекая огромную комнату, уже слишком поздно. Она начала верить с того момента, когда увидела Йена, одетого в платье довоенной эпохи в служебном помещении у мисс Уизерспун. Теперь она полностью погибла — в Шотландии, в средневековом замке, вцепившись в мужчину, прибывшего из далекого прошлого. Чудеса? Может они и возможны, в конце концов.
Йен стоял на ступеньках, ведущих в большой зал, уставившись на утренний свет своего первого полноценного дня в крепости Маклеодов, и издал вздох чистого удовольствия. Он был дома, в совершенно другом веке, но все равно дома. Это было просто замечательно. Его спальня была сохранена за ним. Он был поражен, когда Закари сказал ему об этом, но очевидно Джейми либо страдал серьезным приступом сентиментальности, либо знал, что Йен тем или иным способом, но попадет в Будущее. Но Йен не воспользовался постелью. Он предоставил ее на ночь Джейн, а сам спал в комнате для размышлений Джейми. Там оказалась одна из этих необычайно-мягких скамеек, которые он нашел довольно удобными. Святые, ради удовольствия оказаться дома, он готов был спать даже на болотистых камышах, не говоря уже о находящемся поблизости тостере. Услышав позади себя легкие шаги, он обернулся, чтобы увидеть Джейн, стоящую в дверях. Зрелище был таким захватывающим, что он полностью развернулся, чтобы насладиться ее видом. Она была одета в джинсы и черный свитер, — он напомнил себе разобраться с последним, как можно быстрее, — а ее волосы свободно струились по плечам. Он не знал, что с ней случилось после того, как они, не далее как вчера, прибыли в замок, но изменение было счастливым. Возможно, она никогда не будет обладать той красотой, от которой мужчины останавливаются и смотрят вслед, открыв рот. Но у нее было свое особенное очарование, которое проявлялось при ближайшем рассмотрении. У Йена была роскошь рассмотреть его за последние семь дней, и, как он подозревал, то, что он увидел, другие вполне могли пропустить. И сегодня она выглядела не только красивой, но и полностью довольной, словно нашла покой, который давно искала. Непроизвольно он увидел ее, делящей с ним очаг и дом. Ради всех Святых, он не ожидал увидеть это так скоро. Не слишком ли рано? Не было ли это из-за шока от последней недели? Не следует ли ему подождать других женщин, которых он еще может встретить? Затем она улыбнулась. И он понял, что пропал. — У вас здесь красиво по утрам, — сказала она. — О да, — выдавил он, сжимая руки в карманах джинсов, чтобы не сделать какую-нибудь глупость, как например, схватить ее и никогда не отпускать. Он прочистил горло. — Не хотели бы вы проехаться? — На машине? Он улыбнулся. — Вообще-то, на лошади. Насколько я понял, кобыла Джейми обрастает жиром, стоя в конюшне без всякой активности. Мы могли бы стащить что-нибудь с кухни и уехать на весь день. — Звучит заманчиво. — Пока я занимаюсь лошадью, не добудете ли еды? Боюсь, я не смогу понять, что съедобно, а что нет. — Я тоже, — со смехом ответила она. — Диета Закари точно не звездная, но сделаю все, что в моих силах. Йен кивнул, улыбнувшись, потом развернулся, вышел из комнаты и, насвистывая, направился к конюшням. У него было ощущение, что этот день, в действительности, может оказаться очень хорошим.
* * *
Не прошло и двух часов, как он мог поздравить себя с тем, что оказался таким хорошим провидцем. Астронавт, лошадь Джейми, был в такой же хорошей форме, как и в последний раз, когда Йен брал его, чтобы проехаться с ветерком. Погода была прекрасной — солнечной с чуть холодным ветерком, дующим с севера. Еда оказалась намного лучше, чем он мог надеяться. Но именно компания доставляла ему наибольшее удовольствие. Кто бы мог подумать, что показывать женщине из будущего все те места, по которым он бегал в детстве и сражался в ранней зрелости, доставит ему такое наслаждение и заставит выпячивать грудь. В середине дня они сидели на плоской вершине луга Джейми, смотря вниз на замок и леса, окаймляющие его. Йен рассказал Джейн о сражениях, в которых победил, о крупном рогатом скоте, который вырастил, о врагах, которых разгромил и отправил домой с позором. Было так странно видеть места, в которых провел свою молодость, и понимать, как много лет прошло с тех пор. Окрестности изменились, но не слишком, чтобы он не мог узнать свои любимые убежища. Затем он перекатился на живот и стал наблюдать за Джейн, когда та рассказывала о своих мечтах. Он ожидал услышать о великих планах — увидеть свои модели по всему миру. У нее, несомненно, был к этому талант. Но вместо этого она рассказала ему о своем желании иметь небольшой коттедж у подножия холма и прялке около очага. Он видел, каким отсутствующим становился ее взгляд, когда она рассуждала о цветах, которые могла бы использовать, и об изделиях, которые могла бы создавать своими руками. Именно в этот момент он начал спрашивать себя — не приложила ли к его путешествию в Будущее свою руку сама Судьба. Потому что он, определенно, мог бы помочь ей с ее мечтами. Они, конечно, были скромными, но у него было ощущение, что в ее руках они могли бы стать действительно великолепными. Когда она закончила, он бросил взгляд вниз и увидел место, куда идеально вписался бы этот домик. — Как вам вон то место, вo-о-о-н там? — осторожно спросил он, указывая на маленькую полянку у западного леса. В том месте, на которое он указывал, находились развалины хижины арендатора. Большой дом там не построить, но что-нибудь поменьше вполне можно. Он посмотрел на нее из-под ресниц, когда она пристально рассматривала место. Он не хотел слишком много брать на себя, но готов был поклясться, что видел, как по ее лицу промелькнуло выражение легкой тоски. — Оно очень красиво, — тихо проговорила она. — Так ли это? — задумался он. — Да, довольно привлекательно, но именно ваша красота приковывает мой взгляд. Она посмотрела на него так, словно он потерял рассудок. Затем отвела свой взгляд, очевидно, отбрасывая его слова. — Я не шучу, — настаивал он. — Поблизости нет ни одной модели для сравнения, — беспечно ответила она. Йен вздрогнул. — Меня не интересует такая красота. Напротив, покажите мне женщину, чья красота будет затрагивать каждую ее косточку. — Хммм, — проговорила она, выглядя неубежденной. Значит, ему потребуется время, чтобы убедить ее. К счастью, у него было впереди все будущее, чтобы сделать это. Он взял ее за руку. — Останьтесь на некоторое время здесь, в Шотландии, — промолвил он. Останься навсегда, молчаливо добавил он, понимая, что именно этого он действительно хотел. Она посмотрела на него, потом огляделась. Не нужно иметь богатой фантазии, чтобы понять, что она хочет здесь остаться. — Ну, — тихо проговорила она, — пейзаж прекрасен. Он улыбнулся. — Спасибо, — скромно ответил Йен. Она рассмеялась. — Полагаю, вы идете в комплекте, — она на некоторое время замолчала, потом, вздохнув, продолжила. — Что ж, аренда у меня заплачена до конца следующего месяца. А чек, я думаю, можно попросить мисс Уизерспун переслать сюда. Здесь есть адрес, который можно указать, помимо «замок Джейми»? — Уверен, что Закари знает. Она снова замолчала. — Ваш кузен не будет возражать, если я останусь? — Это такой же мой дом, как и его, — ответил Йен. — Действительно? — Это дом нашей семьи. Еще один обитатель, да такой привлекательный, не будет беспокоить его. Наградой ему стал легкий румянец, появившийся на ее лице, от чего он почувствовал облегчение — не так уж она и невосприимчива к его обаянию. — Ладно, — уступила она. — Отлично, — сказал Йен. Он растянулся на одеяле и раскрыл свои объятия. — После всего этого, мне нужен короткий отдых. Не присоединитесь ко мне? Что она и сделала. Йен закрыл свои глаза, обнял Джейн Фергюссон и почувствовал себя более умиротворенным, чем за всю свою предыдущую жизнь. Он уснул под солнцем, светящим ему прямо в лицо. Джейн проснулась, замерзнув. Очевидно, солнце только что скрылось за облаками, потому что она обнаружила, что лежит в тени. Затем до нее дошло, что тень только одна, и что ее отбрасывает мужчина, возвышающийся над ними. Она с воплем подскочила. А потом события понеслись с такой скоростью, что она не смогла ничего сделать. Прежде чем, ее крик успел затихнуть, она оказалась за спиной Йена, который теперь стоял на ногах, держа в руках обнаженный меч. Неплохо, решила она, иметь средневекового горца своим парнем. Парнем? Она покачала головой, решив подумать об этом позже. А сейчас лучше поразмыслить о том, собирается ли она умереть в ближайшие три минуты. По крайне мере, кровь еще не пролилась, поэтому Джейн принялась пристально рассматривать напавшего на них человека, чтобы впоследствии знать, на кого указывать в линейке . Он был высоким, возможно, даже чуть выше Йена, и определенно шире в плечах. Ей не следует сомневаться в Йене, учитывая все то, что он пережил за последние пару месяцев. Но парень перед ним был в очень хорошей форме. У него были темные волосы, властное аристократическое лицо и пара самых пронзительных зеленых глаз, какие она когда-либо видела. Она это заметила только потому, что он слегка повернулся, чтобы посмотреть Йену прямо в лицо, и солнце светило прямо на него. И теперь, увидев его полностью освещенным, она поняла, что было неправильно в его виде. Он был одет — в данном случае она могла только предполагать — как истинный пират. Его черные сапоги блестели. На нем были надеты черные, как ночь, брюки, которые казались чуть маловатыми, поскольку были заправлены в сапоги, а сбоку, вдоль одной ноги, свисала длинная сабля. Снежно-белая рубашка и красная бандана, повязанная вокруг его головы в истинно пиратском стиле, завершали этот образ. Единственное, что казалось неуместным — это множество оборок на его рубашке, оборок, которые совершенно не сочетались с грозно-нахмуренным взглядом мужчины. А потом до нее дошло, что их с Йеном можно запросто застрелить из пистолета, который второй мужчина так небрежно носил на своем бедре. Йен потянулся и подцепил своим мечом небольшую часть кружева. — Кружево? — растягивая слова, проговорил он. — У тебя его достаточно, или есть кусочек рубашки, не украшенный ими? — Йен, — яростно прошептала Джейн. — Заткнись! Второй мужчина сложил руки на груди и нахмурился. — Это пиратская одежда, ты, идиот. — Ты выглядишь, как женщина. — Но все еще сражаюсь как мужчина. Не желаешь проверить это? Затем Йен, к ужасу Джейн, отбросил свой меч. Что ж, если он желает быть таким дураком, то обо всем придется заботиться ей. Она слегка присела и схватила меч за лезвие. Он оказался не таким тяжелым, как она опасалась, но также и не фестонными ножницами . Джейн с трудом встала на ноги, только для того, чтобы обнаружить, что вместо того, чтобы убивать друг друга, двое мужчин обмениваются грубыми объятиями, дополняя их множеством тяжелых похлопываний по спинам друг друга. Это продолжалось в течение нескольких минут, после чего они разомкнули объятия и начали бить друг друга кулаками по рукам и наносить удары в грудь. Джейн закатила глаза. Мужчины… — Йен, ты распутный сукин сын! — Джейми, ты расфуфыренный павлин! Джейн позволила кончику меча опуститься вниз. Джейми? Получается, это кузен Йена? Одетый, как пират, не меньше. Ей стало интересно, не слишком ли поздно запрыгнуть в машину и уехать прочь. И у нее начали появляться серьезные сомнения относительно остальной части семьи Йена и их вкусов в одежде. Джейми вырвался и усмехнулся. — Тебе понадобилось довольно много времени, чтобы выбраться из донжона Фергюссона. Йен наградил его мощным ударом. — Я бы не обнаружил себя в его донжоне, если бы не твой язык без костей. Джейми радостно потер руки. — Ах, но что это была за история. Как я мог устоять и не рассказать ее? — Ты мог бы сжать свои губы и помолчать, вот что! Джейн обнаружила, что ее внимательно разглядывают, и подавила страстное желание проверить, вся ли ее одежда на месте. В конце концов, они с Йеном не делали ничего особого, только спали рядом. Джейми отвесил ей низкий поклон. — Джеймс Маклеод, к вашим услугам, — проговорил он. — Могу ли я иметь удовольствие узнать ваше имя, мистрис? — Джейн Ф… — Она из Нью-Йорка, — перебил ее Йен. — Прекрасный дизайнер свадебных платьев. Джейми вновь хлопнул Йена по спине. — Ты не тратил времени даром в поисках женщины, кузен. — Джейми подмигнул Джейн. — Этот парень никогда не испытывал недостатка в красивых девушках. Джейн ощутила страстное стремление опробовать меч Йена. На Йене. Очевидно, тот понял, о чем она думает, потому что заметно вздрогнул, затем развернулся и нанес кузену еще один ощутимый удар. — Я исправился. — Когда Ад замерзнет! — рассмеялся Джейми. — Это справедливо, что я оказался здесь, чтобы сказать тебе, что я изменился. — Заключенная в последнюю минуту сделка со святым Петром? — заговорщицким шепотом спросил Джейми. — Я могу только представить, как проходил этот разговор. У тебя в голове всегда кипело множество честных речей. — Разница между тобой и мной в том, — сурово проговорил Йен, — что я знаю, когда прекратить болтать, а ты нет! — Я никогда не болтаю. — Болтаешь! Именно из-за этого я оказался в донжоне Фергюссона, из-за твоей глупой болтовни! — Фергюссон? — переспросила Джейн. — О чем это вы? — Уильям Фергюссон, — ответил Джейми, бросив злой взгляд на Йена. — Наш самый злейший враг. Йен сам себе помог с Робертой… — Это мое дело, как я сам себе удружил, — перебил Йен. Он взглянул на Джейн. — Это все в прошлом. — Но, Йен, — тихо проговорила она. — Я… — Это не имеет значения. Джейн обнаружила, что вновь находится под испытующим взглядом Джейми. Она распрямила плечи. — Моя фамилия Фергюссон. Вполне возможно, что я являюсь родственницей этого Уильяма. — И ты с лихвой восполнила отсутствие гостеприимства у Уильяма, — сказал Йен, забирая у нее свой меч. — Йен, я не знал… — начал было говорить Джейми. — Да, как всегда не знал, — ответил Йен, после чего от души врезал кулаком Джейми в челюсть. — Это в последний раз, когда ты, не задумываясь, болтал языком. Не пытайся больше этого делать и не порти мое будущее. Джейн хотелось проверить, планирует ли Джейми встать с земли, куда упал после удара, но обнаружила, что ее схватили за руку и тянут вниз по холму по направлению к замку. Ей пришлось бежать, чтобы успевать за широкими шагами разъяренного Йена. — Эй, помедленнее, — пропыхтела она. Йен вздохнул и остановился. Затем он в течение нескольких минут вглядывался вдаль, пока она переводила дыхание, и распутывал всевозможные колтуны в своих волосах. По крайней мере, так думала она, наблюдая, как он проводит руками через свои волосы. В следующий момент он откашлялся. — Мне следует рассказать тебе, — проговорил он, смотря вниз, — почему я оказался в том донжоне. Она покачала головой. — Исходя из имеющейся информации, я не уверена, хочу ли знать больше. — Если не я, то об этом тебе расскажет Джейми, — он вновь вздохнул и посмотрел ввысь. — Я лишил женщину ее добродетели. Джейн почувствовала, как мороз прошелся по ее коже. — Насильно? Йен выглядел таким пораженным, что она сразу же расслабилась. — Святые, нет, — с чувством ответил он. — Хотя я сделал это с радостью, чтобы еще больше усложнить жизнь ее отца, но я бы никогда не сделал этого, если бы она была не согласна, — он чуть заметно улыбнулся. — Согласна, возможно, не совсем сильное слово для этого. Она знала, за кого ей придется выйти замуж, и, осмелюсь сказать, она рассматривала меня, как более приятную перспективу, чтобы лишиться девственности. — Она была очень красива? — с легкой завистью спросила Джейн. Йен рассмеялся. — Святые, нет. Она была противна как лицом, так и нравом. И она грозилась кастрировать меня, если я не сделаю свою работу хорошо. — Не сомневаюсь, что ты свою работу сделал хорошо. — Довольно хорошо, — охотно ответил он. И внезапно почувствовал себя неловко. — Теперь мы и дальше должны обсуждать этот вопрос? Она пожала плечами. — Ты сам поднял его. — Ну да, я сделал это, о чем теперь сожалею. Могу предположить, что тебе не хочется знать детали? — Разве? — Ты не хочешь. — Почему нет? — Потому что ты и я… ну… — Да? — Ты и… эээ… я… Как гром среди ясного неба, неожиданное тепло начало охватывать ее сердце. У Джейн появилась невероятно смехотворная идея, что Йен, фактически, говорит о ней и себе. Вместе. Как… ну… о паре. Она обнаружила, что улыбается. — Да? Он хмуро посмотрел на нее. — Прошлое мертво и зарыто… — Да, не то слово. Примерно семьсот лет, как зарыто. — …и я предпочитаю, чтобы оно там и оставалось, — закончил он, нахмурив лоб. — Я исправился, хотя Джейми, похоже, никогда не позволит мне забыть об этом. Никто не обсуждает своих прошлых любовниц со своей будущей… э-э-э… — Да? — она едва могла поверить, что наслаждается этой словесной игрой, потому что с трудом верила, что он может быть действительно заинтересован в ней, но в ее сердце продолжало оставаться это странное тепло. И он определенно хмурился. Что могло означать все что угодно, но тем не менее… Йен посмотрел на нее сузившимися глазами, затем взял за руку и потащил за собой к замку. — Я закончил с этим разговором. — Не сомневаюсь, — ответила она, испытывая сильный соблазн улыбнуться. Со своей будущей кем? Может он готовился произнести слово друг? Хотя, невеста — вот то выражение, которое выбрала бы она, но все равно еще слишком рано. Возможно, проведи она с Йеном еще несколько дней, то решит, что в действительности он ей не очень-то и нравится. Может она решит, что Шотландия совсем не для нее, и понесется назад в Нью-Йорк, просить мисс Уизерспун о милосердии. Или может принять предложение Йена и остаться в Шотландии на некоторое время. Кто знает, что произойдет, если она так поступит?
Йен Маклеод сидел перед огромным очагом, удобно устроившись в кресле, грея свои ноги теплом огня и размышляя над загадками жизни. Их было множество, но его ожидал приятный вечер, поэтому у него было время, чтобы как следует над ними подумать. Первой вещью, привлекшей его внимание и явно претендующей на насмешку, было то, что он греет свои ноги возле огня в небольшом каменном коттедже, когда у него есть прекрасный дом со всеми современными удобствами, которые только можно купить за деньги. Его ноги также могли бы наслаждаться прекрасным обюссонским ковром , а спина — мягкостью старого кожаного кресла. Но самой огорчительной была мысль о чае, настаивающимся в черном чайнике перед ним, когда на кухне стояла блестящая красная плита «Ага» , ожидающая, что он покажет свое мастерство на ней. Ради всех святых, у него было ощущение, что он все еще находится в Средневековье, невзирая на все улучшения, произошедшие в его жизни. Звук прялки отвлек его от раздумий, и он обнаружил, что улыбается, не смотря на страстное желание проверить, как работают несколько новых электрических приборов. Он посмотрел налево и увидел самую удивительную из всех великих загадок жизни. Там сидела она, женщина его грез, женщина, которую он искал всю свою жизнь и которую никогда бы не нашел, если бы не искажения времени. Она родилась и выросла в эпохе настолько не похожей на его, но, тем не менее, нашла мир и покой, когда они обосновались в месте, жизнь в котором не сильно изменилась за прошедшие несколько веков. Своими ритмичными звуками жужжание прядильного колеса успокаивало, и Йен обнаружил, что расслабляется, наблюдая за ней, занятой своей работой. Свет огня мягко падал на ее милые черты и ласкал ее длинные, изящные пальцы, когда она создавала свои шерстяные нити. Они словно принадлежали к другой эпохе. Бывали моменты, особенно когда они проводили вечера в коттедже, когда Йену подчас нестерпимо хотелось выйти и убедиться, что его сияющий красный Ягуар все еще стоит перед дверью. Йен обнаружил, что ему нравится красный цвет. Он также обнаружил, что ему нравится быстрая езда. Он откинул голову на спинку кресла и посмотрел на свою жену, замечая изменения. Ее длинные юбки представляли собой буйство красок. Ее свитер был насыщено-красного цвета, от чего огненные блики плясали в ее волосах и на фарфоровой коже. Какая бы дикость не скрывалась под ее забранными волосами и черной одеждой, она вырвалась на свободу в Нагорье. Йен обнаружил, что улыбается. Мисс Уизерспун не узнала бы ее. — Ты самодовольно улыбаешься. Йен взглянул на Джейн, вздрогнув от ее голоса. — Откуда ты знаешь? — спросил он, придвигая ноги ближе к огню. Она не подняла глаз, продолжая заниматься своей работой. — Я чувствую это. — Ты догадалась, — возразил он. Она посмотрела на него и улыбнулась. Этот вид поразил его в самое сердце. Да, она принадлежала этому месту, и он прославлял каждого святого, которого мог вспомнить своим недалеким умом, за то, что ему хватило здравого смысла появиться в магазине мисс Уизерспун во время дежурства Джейн. — О чем ты думаешь? — спросила она с еще одной улыбкой. — Мне интересно, что бы сказала мисс Уизерспун, увидев изменения в твоей внешности. Джейн рассмеялась. — У нее тут же случился бы сердечный приступ. Я думаю, что яркие цвета заставляют ее нервничать. — Мы могли бы съездить в Нью-Йорк и показать твои цвета остальным дизайнерам, — сказал он, наверное, уже в сотый раз за прошедший год. — Яблоко — огромное место. — Его называют «Большое яблоко», Йен. А ответ «нет», — проговорила она, поднимая руку, — сейчас я не заинтересована в возвращении, — она удовлетворенно оглядела домик, потом счастливо улыбнулась ему. — Мне нравится здесь. Йен не мог обвинить ее в этом, поскольку чувствовал то же самое. Потребовался год, чтобы построить оба их жилища и обставить в соответствии с их вкусами. Но на носу уже была осень и, возможно, это не лучшее время для поездки. Да и какой смысл совершать рискованное путешествие, когда почти все вещи и так доставляют к их двери? Йен мысленно вернулся к дневным событиям, когда ему удалось унести почту прежде, чем до нее добралась Джейн, которая бы спрятала от него все каталоги. Покупки через почту Ее Величества были еще одним великим изобретением Будущего, от которого Йен получал большое удовольствие. — На данный момент я продаю достаточно своих изделий в местной деревне, чтобы быть счастливой, — продолжила она. — А тебя ждет новая партия студентов, прибывающая в начале января. — Да, так и есть, — согласился он. Его студентами были люди, желающие научиться бою на мечах. Благодаря связям различных родственников и частично глупой удаче, ему удалось встретиться с парой людей из Голливуда, которые нуждались в мастере меча для своих съемок в Шотландии. Йен взялся за эту работу, и обнаружил для себя новое и приятное занятие. Может быть, оно не так взбадривает, как сражение, но сделка была великолепной и не несла никакой опасности для его здоровья. — Тогда, возможно, летом, — сказал он. — Поездка в Штаты. Она покачала головой. — Летом ты будешь занят. Он нахмурился. — У меня не будет студентов. — Ты будешь помогать заботиться о ребенке. — Элизабет ждет ребенка? — Джейми будет доволен, но Йен подозревал, что дни путешествий Элизабет на обозримое будущее закончатся. Джейн прекратила прясть и посмотрела на него. — Нет, Элизабет не беременна. — Но кто… еще… — он остановился и посмотрел на свою жену, которая покраснела. Йену очень нравился красный цвет. Более того, цвет начал расплываться перед его глазами, а комната наполнилась звездами. Затем он обнаружил, что сидит, опустив голову между колен. — Дыши, — приказала Джейн, держа руку на его шее. Йен делал, как она велела, пока не решил, что может подняться на ноги и вполне успешно стоять на них. Он поднялся, сжимая свою леди-жену в своих объятиях, и, глядя на нее, ощутил невероятное чувство благоговения. — И ты ничего мне не сказала, — прошептал он. — Я хотела сначала убедиться сама, прежде чем говорить тебе. — Сын, — благоговейно проговорил он. — Это может быть и девочка, — заметила она. — Крошечная девчушка, — сказал он, окаменев. Святые угодники, помогите молодым парням, которых ему придется убить, чтобы держать ее в безопасности от их загребущих лап! А затем другая мысль завладела им. Он сурово посмотрел на Джейн. — Здесь слишком холодно для тебя, — непреклонно заявил он. — В Шотландии? — недоверчиво переспросила она. — В этом коттедже, — пояснил он, чувствуя, как электрический разряд пронесся по его телу. Наконец-то он будет посвящен в таинство рождения другого человека. — Мы немедленно возвращаемся в дом, где тепло. — Меня терзают смутные сомнения относительно твоих мотивов, — заявила она, но, говоря это, улыбалась. — Сомневайся сколько твоей душе угодно, но после того как согреешься. Я вернусь к ужину вместе с прялкой. Он решительно закрыл за собой дверь и повел свою жену к чудесному Будущему, которое ожидало их дома.
* * *
Было довольно поздно. Йен лежал на невероятно удобной перине со своей леди, сладко спящей в его руках, когда решил подумать не об иронии жизни, а о милых загадках. Здесь не было разозленных родичей, только и ждавших, чтобы выломать его дверь в любое время в ближайшем будущем. Ему не грозило пробудиться от глубокого сна от необходимости вскакивать на ноги, держа в руке меч, и готовиться сражаться со всем, что может преподнести ему ближайшее будущее. Самую большую опасность для него представляют различные машины, которые не остановятся только потому, что он громким голосом скажет «стоять!». Но он сможет прожить с этим, особенно когда наградой за это является найденная им любовь и — святые помогите ему справится с ролью отца! — ребенок. У него, конечно, не было никакого желания благодарить Уильям Фергюссона за гостеприимство его ямы, но Йен не мог отрицать, что это определенно было частью его пути к его будущему, и он не мог не быть благодарным за это. Он закрыл глаза, вздохнув, и провалился в сон под успокаивающее щелканье радиатора. И мечтал он, для разнообразия, о Настоящем.
Роберт I Брюс (гэльск. Roibert a Briuis, 11 июля 1274-7 июня 1329) — король Шотландии (1306-1329), один из величайших шотландских монархов, организатор обороны страны в начальный период войны за независимость против Англии, основатель королевской династии Брюсов (Здесь и далее прим. пер.). Персонаж в романе Ч. Диккенса «Оливер Твист». Фейгин — это старый еврей, руководивший воровским приютом, куда попал Твист. Конко́рд (фр. Concorde — «согласие») — англо-французский сверхзвуковой пассажирский самолет (СПС), один из двух (вместе с Ту-144) типов сверхзвуковых самолетов, находившихся в коммерческой эксплуатации. «Конкорд» был создан в результате слияния в 1962 году двух национальных программ разработки сверхзвукового пассажирского авиатранспорта. Основными разработчиками самолета стали компании Sud Aviation с французской стороны и BAC с английской. Двигательные установки самолета — совместная разработка английской Rolls-Royce и французской SNECMA фирм. Всего было изготовлено 20 самолетов, из которых 9 были проданы авиакомпаниям British Airways и Air France, а еще 5 переданы этим же авиакомпаниям по символическим ценам 1 фунт стерлингов и 1 франк соответственно. Первый полет прототипа состоялся в 1969 году, ввод в коммерческую эксплуатацию произошел в 1976 году. «Конкорды» эксплуатировались авиакомпаниями British Airways и Air France, каждая из которых имела по 7 самолетов. За 27 лет рейсовых и чартерных перевозок было перевезено более 3 миллионов пассажиров, общий налет самолетов составил 243845 часов. Из-за чрезвычайно больших расходов коммерческая эксплуатация «Конкордов» была в целом убыточной, в результате самолеты были сняты с эксплуатации в 2003 году. 25 июля 2000 года один самолет был потерян в катастрофе при вылете из парижского аэропорта Шарль де Голль, погибло 113 человек. Эта катастрофа, а также сокращение рынка авиаперевозок после 11 сентября 2001 года, стали основными причинами прекращения эксплуатации «Конкордов» на коммерческих авиалиниях. Метры деревянные с метрологической аттестацией предназначены для измерений длины тканей и метражных изделий в торговых организациях, пошивочных мастерских и других организациях. В оригинале используется сочетание «junk food». «Junk food» — это продукты, имеющие высокую калорийность, но очень низкую питательную ценность. Это пища с «пустыми калориями» производится во множестве форм и агрессивно рекламируется. Она выгодна производителям, поскольку дешева и может долго храниться в обычных условиях. Но также она популярна и среди потребителей, поскольку она имеет яркий вкус, ее не нужно готовить и можно есть в любой обстановке. Public broadcasting system (PBS) — Государственная служба радиовещания. «ПАБЛИК БРОДКАСТИНГ СЕРВИС» (Пи-Би-Эс) (Public Broadcasting Service — PBS), программа некоммерческого культурно-просветительного телевидения в США. Основана в 1969 под Вашингтоном (г. Александрия). Финансирование за счет федерального бюджета и частных пожертвований. «Cheetos» — торговая марка экструдированных кукурузных чипсов, выпускаемых компанией Frito-Lay. «Cheetos» были разработаны Чарльзом Элмером Дулином в 1943 г. Frito Lay является одним из ведущих производителей соленых закусок, как в мире, так и в России. Игра слов: по-немецки Singer — наименование фирмы, производящей швейные машины, по англ. Singer — певица, певец. «Milky Way» — молочный батончик, производимый компанией Mars для детей. В 1912 году производитель шоколада Кларенс Крейн (Кливленд, Огайо) изобрел «Life Savers» как «Летнюю конфету», которая может выдерживать тепло лучше, чем шоколад. Поскольку карамель выглядела, как миниатюрный спасательный жилет, то он назвал их «Life Savers». После регистрации товарного знака, Крейн продал права на мятные леденцы Эдварду Нобелю за 2900 долларов. Нобель изобрел обертку из тонкой фольги, которая сохраняла запах свежей мяты. 6 дюймов = 15,24 см. День памяти (англ. Memorial Day) — национальный праздник США, отмечающийся ежегодно в последний понедельник мая. Этот день посвящен памяти американских военнослужащих, погибших во всех войнах и вооруженных конфликтах, в которых США когда-либо принимали участие. Праздник зародился после Гражданской войны в США и первоначально был посвящен солдатам-северянам, погибшим в этой войне. После Первой мировой войны в этот день стали вспоминать солдат, погибших и в других военных конфликтах. С 1971 года День памяти официально стал национальным праздником США. В этот день американцы посещают кладбища и военные мемориалы; флаг США приспущен до полудня по местному времени. Многие американцы считают День памяти фактическим началом лета. Традиционно он сопровождается семейными мероприятиями, пикниками и спортивными событиями. Похожим американским праздником является День ветеранов, отмечаемый 11 ноября. Этот день посвящен всем ветеранам войн, живым и мертвым. Имеется в виду герой популярного комикса 1972 года, а также одноименного фильма — группа ученых объединяет усилия, чтобы создать состав, заставляющий все расти с огромной скоростью и тем самым избавить мир от голода. Но они не знают, что есть и злодеи, которые также с нетерпением ждут получения секретной формулы. Битва за состав приводит к конфронтации между доктором Холландом, который по ошибке был превращен в получеловека-полурастение, и мстящим ему сумасшедшим Аркейном. Данный персонаж впервые появился в «Дом секретов» (House of Secrets) № 92 в июле 1971 года. Он был создан Леном Вейном и Берни Вригсон (Len Wein and Berni Wrightson). Персонаж представлял собой разумную массу растительности, которая боролась, чтобы защитить свой дом — болото, всю окружающую природу в целом и человечество от различных сверхъестественных и террористических угроз. Распродажа недвижимости («estate sales») — является одним из видов гаражной распродажи, дворовой распродажи и чаще всего проводятся с целью ликвидации имущества умершего человека. Распродажа недвижимости обычно проводится специалистами за определенный процент от выручки. Антиквариаты и коллекционеры используют распродажи недвижимости в качестве одного из своих наиболее важных оптовых источников, и многие распродажи недвижимости свой первый день посвящают только таким людям. Распродажа недвижимости, как правило, проводиться 3-4 дня подряд, зачастую резко снижая цены в конце. Незаметно для покупателя, к распродаже недвижимости может быть присоединена распродажа товаров, оставшихся от предыдущих торгов. Когда оставшиеся в живых наследники не могу поделить имущество, то суд может обязать их распродать его, а прибыль поделить между собой. Также распродажа может проводиться по воле покойного «Garage sale», что в переводе означает «гаражная барахолка». Традиционное западное развлечение, когда люди около своих домов выставляют все, что не нужно на продажу. Цель — избавиться от накопившихся вещей и при этом заработать. Флоренс Найтингейл (англ. Florence Nightingale; 12 мая 1820, Флоренция — 13 августа 1910, Лондон) — сестра милосердия и общественный деятель Великобритании. Крымская война сделала Флоренс национальной героиней. Вернувшиеся с фронта солдаты рассказывали о ней легенды, называя ее «леди со светильником», потому что по ночам с лампой в руках она всегда, как добрый светлый ангел, сама обходила палаты с больными. Имеется в виду штат Нью-Джерси. Нью-Джерси (англ. New Jersey) — штат на северо-востоке США. Получил название от имени острова Джерси в проливе Ла-Манш. Третий по счету штат, вошедший в союзное государство. Население — 8,717 млн. человек (3-е место в США, данные 2005 г.). Этнический состав: итальянцы — 17,9%, ирландцы — 15,9%, афроамериканцы — 13,6%, немцы — 12,6%, поляки — 6,9%. Столица — город Трентон, крупнейший город — Ньюарк. Официальное прозвище — «Штат садов» (Garden State). Сам Нью-Йорк раскинулся на группе островов в Нью-Йоркской бухте — там, где река Гудзон впадает в Атлантический океан. Город расположен на границе трех штатов: одноименного Нью-Йорка (на северо-западе), Коннектикута (на северо-востоке) и Нью-Джерси (на юго-западе). Мегали́ты (от греч. μέγας — большой, λίθος — камень) — доисторические сооружения из больших каменных блоков, соединенных без применения цемента или известкового раствора. В предельном случае это один модуль (менгир). Термин не является строго научным, поэтому под определение мегалитов и мегалитических сооружений подпадает достаточно расплывчатая группа строений. В частности, мегалитами называют обтесанные камни больших размеров, в том числе и не используемые для сооружения погребений и памятников. Как правило, они относятся к дописьменной эпохе данной местности. Мегалиты — это весьма обширное понятие, объединяющее под собой самые различные объекты, построенные из больших или даже гигантских камней. Назначение их по сей день ясно не вполне, или же неясно вовсе; технология, по которой они строились, также не ясна; кто были строители — загадка и т.д. и т.п. Короче говоря, весь этот конгломерат разнородных проблем был назван Проблемой Мегалитической культуры. Что же это за культура? Кто были ее представители, что они строили и зачем, когда жили? Все мегалитические сооружения можно условно разбить на следующие группы. Каменные кольца, каменные ряды и отдельностоящие каменные столбы — менгиры. Наиболее яркими представителями этой группы являются Стоунхэндж, ряды в Кромлех, Рол-Райт (большинство объектов этой группы находятся на Британских островах). Другая группа — каменные «домики» или «столы», именуемые дольменами. Дольмены бывают самые различные. Во Франции, например, на побережье Черного моря, в некоторых других местах, существуют просто гигантские сооружения такого типа, сложенные из плит весом 200 тонн и более. Бывают дольмены боле скромные, сложенные из камней весом от тонны до нескольких. Если каменные кольца, ряды и менгиры — это, в основном обсерватории, места проведения ритуалов, то с дольменами вопрос совершенно не ясен. Считалось, что это могильники, но в подавляющем большинстве случаев, никаких костей внутри этих странных сооружений не обнаружено. Останки же, которые все же были найдены, как позже выяснилось, относятся к временам значительно более поздним, чем сами дольмены. Любопытен еще и тот факт, что мегалиты первой группы, в основном, находятся на Британских островах. Дольмены же имеют значительно более широкую географию. Наиболее известные дольмены находятся в Ирландии, Германии, Франции, Шотландии, Италии, Израиле, Иордании (Ala-Safat), побережье Черного моря и даже в Корее (Dolmen on Kanghwa Island Historical Relic No. 137) и Китае (Chou-Chou Che). Слыхал, что были найдены также дольмены в Индии и на островах Океании, но материалы по этому поводу пока что найти не удалось. Манхэ́ттен (англ. Manhattan; возможны также написания Манхаттан и Манхэттан) — историческое ядро города Нью-Йорка и один из его пяти районов (городских округов, англ. borough). Кроме острова Манхэттен округ включает несколько мелких островков и небольшую часть материка. Площадь округа Манхэттен 59.47 км² (в т. ч. остров Манхэттен — 58,8 км²), население — 1 565 тысяч человек. Это один из самых маленьких и самый густонаселенный из округов США. Квинс (англ. Queens) — самый большой по территории (280 кв. км.) и второй по населению район Нью-Йорка. Расположен на острове Лонг-Айленд и омывается Атлантическим океаном. Это самая неоднородная по этническому составу часть города. В Квинсе находится международный аэропорт имени Джона Кеннеди, а также аэропорт Ла Гардия. Из Квинса в Манхэттен можно проехать по мосту Квинсборо. Игра слов. Queens –как королева (англ.), так и район в Нью-Йорке. Джо Фридей (Joe Friday) — это сержант из полицейского департамента Лос-Анджелеса, созданный и сыгранный американским актером, телевизионным продюсером и писателем Джеком Уэббом (Jack Webb) (1920-1982). Сериал транслировался по радио (1949-1956) и по телевидению (1951-1959 и 1967-1970). Гражданская война в США (война Севера и Юга; англ. American Civil War) 1861-1865 годов — война между аболиционистскими штатами Севера и 11 рабовладельческими штатами Юга. BLT — аббревиатура от «bacon, lettuce, tomato», что означает сэндвич с беконом, салатом и помидорами. Галахад — рыцарь Круглого стола Короля Артура и один из искателей Святого Грааля. В легендах, где он фигурирует, часто подчеркивается его непорочность и покровительство ему высших сил и судьбы, а сам Галахад считается «святым рыцарем». Незаконорожденный сын Ланселота и леди Элейн, с детства воспитывался монахами в монастыре. Юноша вырос крайне религиозным, прославился своей галантностью и чистотой. В день Пятидесятницы Галахад прибыл в Камелот чтобы стать рыцарем короля Артура. Молодой рыцарь сел в запретное Гибельное Сидение (Siege Perilous), которое считалось предназначенным лишь для того достойнейшего из достойных, кому покровительствует сам Бог. В тот день собравшимся рыцарям было явлено видение в виде золотой чаши, прикрытой парчой, в которой витязи узнали Святой Грааль — чашу, в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь распятого Иисуса Христа. После этого, многие рыцари Круглого Стола, и Галахад в их числе, поклялись отправиться в квест за священной чашей. По дороге Галахад получил щит Иосифа, обладавший похожими с Сидением свойствами — он был способен погубить любого, кто возьмет его, будучи недостойным. В итоге, Галахад оказывается единственным рыцарем, которому Грааль дается в руки. После чего Галахад исчезает, и возносится на небеса как святой. 0,5 фута = 15,24 см. Индиа́на (англ. Indiana) — штат на северо-востоке США, один из так называемых штатов Северо-Восточного Центра. Площадь — 94,3 тыс. км². Население — 6,376,792 человек (16-е место среди штатов; оценочные данные 2008 г.). Столица и крупнейший город — Индианаполис (Indianapolis). Другие значительные города — Форт-Уэйн, Эвансвилл, Гэри, Саут-Бенд, Хэммонд. Официальное прозвище — «Штат верзил» (Hoosier State). Диазепам (Валиум) — широко используемое успокаивающее и противотревожное лекарство группы бензодиазепинов. Белый или белый со слабым желтоватым оттенком мелкокристаллический порошок, практически нерастворим в воде, трудно растворим в спирте. Препарат обладает успокаивающим, снотворным, противотревожным, противосудорожным, миорелаксантным (расслабляет мышцы) и амнестическим действием. Усиливает действие снотворных, наркотических, нейролептических, анальгетических препаратов, алкоголя. Диазепам входит в составленный ВОЗ Список Необходимых Лекарств, определяющий минимальный набор лекарств, необходимых в системе здравоохранения. Препарат используется, в частности, для лечения тревоги, бессонницы, эпилептических судорог, мышечных спазмов, алкогольной зависимости. При подготовке к некоторым медицинским процедурам, например, эндоскопии, диазепам используется для успокоения пациента или для анестезии. Начало пословицы «В чужой монастырь со своим уставом не суются». Ее англ. вариант — «When in Rome do as the Romans do». Инверне́сс (англ. Inverness, гэльск. Inbhir Nis) — город-порт в Шотландии, административный центр и единственный населенный пункт со статусом города области Хайленд. Он расположен на северо-востоке Шотландии в устье реки Несс, впадающей в залив Мари-Ферт. С местоположением города связано его название — в переводе с гэльского оно означает устье (или слияние) реки Несс. Инвернесс — небольшой, но очень красивый городок в 260 км. к северу от Эдинбурга. Считается, что именно из Инвернесса происходит большинство старинных шотландских семей, что это — настоящая родина овсянки, виски и волынки. В Инвернессе также празднуется Международный день Лох-Несского Чудовища. Над городским центром возвышается викторианский замок, старейшие здания которого можно найти на близлежащей Черч-стрит. В наши дни замок используется для судебных заседаний. Инвернесский музей и художественная галерея вводят посетителя в историю Хайлендса с помощью экспонатов, в числе которых — прекрасное собрание инвернесского серебра и локон волос Доброго принца Чарли (Чарльз Эдвард Стюарт 1720-1788 — последний из дома Стюартов претендент на престол. Прибыл в Шотландию из Франции в 1745г., чтобы завоевать трон. После продвижения до Дерби его армия была оттеснена обратно к Куллодену, где и была разбита. Преследуемый в течение пяти месяцев по Горной Шотландии, он бежал на о. Скай, переодетый в служанку. В сентябре 1746г. он отплыл во Францию). В настоящее время «top forty» или «Top 40» является сокращением, принятым в музыкальной индустрии, для обозначения наиболее популярных песен определенного жанра. При использовании без квалификации, он обычно относится к самым продаваемым или наиболее часто транслируемым популярным песням или музыки на предыдущей неделе. «Top 40»стал доминирующим форматом радио 1960-х, 1970-х и 1980-х. B&B — сокращение от «bread and breakfast», обозначение гостиниц, в которых предлагают номер на ночь и завтрак по утру. cul-de-sac (фр.) — тупик. 200 ярдов — это примерно 182,88 м. Имеется ввиду ряд, в который выстраивают подозреваемых для опознания. Фестонные ножницы — это ножницы с зубчатым краем лезвия предназначены для резки ткани. Ткань в этом случае не расползается. Образное выражение, обозначающее волокиту, повесу, донжуана. Название дано в честь героя произведения «The Fair Penitent» Николаса Роу. Бо́рдер ко́лли — порода собак. Выведена в Великобритании. Относится к пастушьим собакам. Согласно исследованиям, проведенным учеными из Университета Британской Колумбии под руководством Стенли Корена (англ.), бордер колли является самой умной собакой среди всех пород. Бордер колли — грациозная, пропорционально сложенная собака, но в то же время крепкая и сильная. Голова умеренно широкая в черепе, без заметного затылочного бугра, морда суживается к мочке носа. Мочка носа черная, ноздри открытые. Скулы плоские. Длина лба и морды одинаковые, что является отличительным признаком породы. Шерсть может быть двух типов: средней длины и короткая. В любом случае хорошо развит плотный подшерсток, хорошо защищающий от непогоды. Окрас может быть различным, однако белый цвет не должен преобладать. Хвост умеренной длины, низко посажен, кончик хвоста слегка приподнят. Лапы овальные, пальцы умеренно сводистые. Характер стремительный, энергичный, собака восприимчива и понятлива, является одной из умнейших пород собак, но требует постоянных физических и умственных нагрузок. Обюссонские ковры — ковры, произведенные в центре ковроткачества во Франции, в городе Обюссоне. В этом районе в течение веков ткали гобелены, и в 1743 году власти решили создать ковровую мануфактуру. Три года спустя исключительное право на производство ковров в Обюссоне получили два парижских купца, и с тех пор различные частные мастерские в городе находились под контролем властей. Некоторые обюссонские ковры были ручной работы, но значительная их часть ткалась в технике гладкого переплетения. Узор обюссонских ковров не был броским, но был достаточно сложным. «Aga» — печи этой английской компании появились в нашей стране меньше полугода назад. А вот сама плита была изобретена восемьдесят лет назад ученым-физиком, лауреатом Нобелевской премии 1912 года Нильсом Густавом Даленом. Высокая репутация Aga во многом объясняется разработанной здесь новаторской системой сохранения тепла. С 1922 года эту плиту изготавливают вручную из литого чугуна. От плит Aga исходит мягкое, но мощное тепловое излучение. Плюс к этому своеобразный, не похожий на подобного типа продукцию дизайн. Густав Дален, разработавший конструкцию кухонной плиты Aga, стремился обеспечить в своем изобретении сохранение энергии, сбережение топлива и максимальную эффективность. Плита Aga изготовлена из чугуна, обладающего способностью сохранения тепла. Каждая плита Aga полностью теплоизолирована: при сборке плиты 16 куб. футов вермикулита, натурального теплоизоляционного материала, заливается в ее внутреннюю часть. Источник тепла плиты Aga сравнительно небольшой, например, газовая плита Aga работает от горелки примерно такой же мощности, как одна обычная газовая горелка. Плита Aga, автоматически регулируемая с помощью термостата, постоянно готова к приготовлению пищи и, кроме кулинарии может быть использована для множества других целей. Она дает тепло, просушивает одежду, сушит травы и создает комфорт в холодные зимние месяцы. В духовке для томления или в духовке для подогрева плита Aga может сохранить теплую готовую еду для опоздавшего, не пересушивая ее. Поэтому эту плиту трудно непосредственно сравнивать с традиционной кухонной плитой. «Мастер меча» — почетный титул опытного война в дружине; тренер по фехтованию; победитель ежегодного турнира по фехтованию.
