Никто не знал, зачем даханнам наши девушки по той простой причине, что еще никто не вернулся оттуда и не рассказал. Но одно было известно точно: даханны и санхейо несовместимы. Нас с детства учили, что никакой связи между нами быть не может, причем учили сами даханны, взявшие в свои руки не только все государственные посты, но и образование. Вот и ширились домыслы, один другого срашней и таинственней. Поговаривали даже, что избранных приносят в жертву, используют в ритуалах, а то и вообще съедают живьем. Даханны в нашем понимании были чудовищами, олицетворенным злом, а бедные эйрины - жертвенными агнцами, идущими на заклание.
И вот теперь одним из этих агнцев стала моя сестра. А я даже не нашла в себе сил поддержать ее. Права была мать, я бездушная сволочь, завистливая и жестокая...
****
Утро ознаменовалось приходом эйры Магролис. Дайна была моей сверстницей, но в отличии от меня имела мужа и троих детей. Выглядела она как идеальная санхейо: невысокая, с округлой женственной фигурой и милыми ямочками на щеках. У нее были голубые глаза и роскошные черные волосы, которые она укладывала короной.
Я как раз хозяйничала на кухне, растапливая очаг, когда заметила движение на улице: кухонное окно выходило как раз к воротам. Я увидела, как Дайна на секунду замешкалась у ограды, а потом решительно толкнула калитку и направилась к нашему дому, неся на руках крошечную двухлетнюю дочь.
- Дайна?- я поспешила выйти ей навстречу.- Что тебя привело?
- Виель!- она будто выдохнула с облегчением и спустила малышку на землю.- Мать дома?
Я пожала плечами:
- Разве ты не знаешь? Еще на рассвете в храм отправилась и Шайель с собой потянула. А зачем она тебе?
Дайна окинула меня напряженным взглядом и, понизив голос, произнесла:
- К вам ведь тоже вчера приходили даханны?
- Ну да... прислали приказ родителям доставить Шайель в Эрливейл. А почему ты спрашиваешь?
- Рини... ее тоже забирают.
От изумления я раскрыла рот и неприлично вытаращилась на подругу.
- Да ты что! Ей же всего тринадцать! Что они с ней делать будут?
- Не знаю,- Дайна всхлипнула и как-то по-детски шмыгнула носом,- мать от горя слегла, отец не знает за что хвататься... Рини со вчерашнего дня рыдает не переставая, Айюль и Мирах бродят как неприкаянные, а я разрываюсь между двух домов. Просто кошмар какой-то!
Я неловко обняла ее, позволяя уткнуться носом мне в плечо и всласть порыдать. Маленькая девочка разревелась за компанию с матерью и настойчиво дергала меня за подол.
- Так,- решительно оборвала я этот потоп,- идем-ка со мной. Я заварю нам чайку и мы обо всем спокойно поговорим.
****
Пока я носилась по кухне как угорелая, готовя завтрак, Дайна заварила нам чай и сунула в руки малышке вчерашний пряник. Наконец, я закончила последние приготовления, рухнула на табурет и перевела взгляд на большие часы с маятником и кукушкой, висевшие над кухонным столом. Половина десятого. Утренняя служба заканчивается в десять, плюс дорога... что ж, у меня есть почти час для того, чтобы спокойно посидеть за чашкой чая.
- Рассказывай.
История Дайны оказалась простой и трагичной, как и сотни других в нашем поселке.
Вчера явились даханны. Они не вошли во двор и даже не спешились, только один, тот что нес послание, подошел к воротам эйра Рувейниса и постучал. Во дворе в это время играли дети. Увидев закутанного в плащ огромного незнакомца, да еще с маской на лице, они бросились врассыпную будто стайка мальков. На крики вышел отец.
Даханн лишь назвал его имя, причем не спрашивая, а утверждая, а потом передал серебристый тубус с багровой печатью. Послание до вечера пылилось на полке: отец боялся его открывать, а мать, едва увидев, потеряла сознание. Но в конце концов пришлось это сделать, ведь всем давно было ясно: с даханнами шутки плохи.
Внутри футляра оказался свиток со стандартной формулировкой, такой же, как у нас, лишь имена были изменены. Складывалось ощущение, что эти приказы писались под копирку, но вот подпись и печать императора были настоящими.
Услышав свое имя, младшая сестра Дайны закатила истерику и даже порывалась наложить на себя руки. Старший брат вовремя поймал глупую девчонку, когда та собиралась прыгнуть с балкона в розовые кусты. Хотя, думаю зря, я бы еще и подтолкнула: погибнуть бы не погибла, но вот зад бы исцарапала. В общем, в доме эйра Рувейниса в эту ночь не спал никто, а за ужином, когда мать не смогла подняться из-за стола, послали за Дайной.
Муж Дайны - эйр Магролис - был весьма недоволен сложившимся положением. Мало того, что жена ночевала в доме родителей, так еще и целый день там пропадает, оставив собственных детей на его попечении. Нужно в лес идти, силки расставить, проверить сети в заливе, да мало ли у мужчин забот! Когда жена не явилась к завтраку, он просто привел ей детей и сказал, что идет на охоту с ночевкой.
Рассказывая об этом, Дайна вновь зарыдала, а я не могла подобрать правильных слов, чтобы ее утешить. Ну да, наши мужчины столь ценимы, что с каждым поколением все больше и больше превращаются в эгоистов. Единственный сын в семье, маленький идол для матери и сестер, он и жену такую же ищет, чтобы смотрела на него с восхищением, ловила каждое слово и ни в коем случае не перечила. А если что не так, то можно снять с жены пояс принадлежности и искать другую, более покладистую. Вон их сколько по селу ходит.
Одна проблема: каждый год к даханнам отправлялись те, что только-только входили в брачный возраст, даже не девушки - девочки-подростки. Даханны брали лишь девственниц. Замужние, разведенные и вдовы их не интересовали. Вот и приходилось нашим эйрам жениться на четырнадцатилетних: чуть замешкаешься - и твоей невесте придет серебрянный тубус с багровой печатью. А подходит она - не подходит, любит - не любит, это уже дело десятое. Стерпится - слюбится, так, кажется, говорят?
- Шайель тоже вчера плакала,- я еле сдержала тоскливый вздох. Интересно, если бы в свитке стояло мое имя, мама бы тоже расстроилась? Или просто сказала бы, что такова моя судьба, как она это обычно говорит? Жаль, что отец пропал, мне его нехватает...
- Когда вы отправляетесь?
- Завтра, наверное. До Эрливейла два дня пути. Отца нет, придется бросать дом и ехать с ними. Последнее время у матери на уме одни молитвы и пожертвования. Все сбережения сносит в храм, думает, Двуликий вернет нам отца.
Голос сорвался. Я замолчала и подняла лицо вверх, не давая скатиться непрошенным слезам. Дайна сочувственно похлопала меня по руке:
- Не переживай, все образуется.
- Я уже в этом не уверена,- пробормотала я.- Мне кажется, что это фанатизм, а не вера. Можешь себе представить, нам даже ужинать пришлось без хлеба. Она все деньги оставила в храме.
- А Шайель? Она же с матерью ходит.
Я хмыкнула.
- Шайель ребенок. Вздорный, капризный, но ребенок. С тех пор, как пропал отец, мать не спускала с нее глаз, будто боялась, что и она пропадет... А тут этот приказ. Она вчера так плакала... а я даже пожалеть ее не смогла...
Дайна обошла вокруг стола и крепко меня обняла.
- Держись.
Ее малышка, весело болтая ногами, грызла пряник и довольно улыбалась.
Я отстранилась, беря себя в руки после минутной слабости. Тайком вытерла слезы и уже спокойно спросила:
- Ты же не просто поплакаться пришла?
- Нет. Хочу, чтобы Рини вы взяли с собой. Ее сопровождать некому. Да и не на чем. Наша лошадь только вчера ожеребилась, рано ее в повозку запрягать.
- А что же отец?
- Что отец... ты же знаешь, у ткача целый день за станком. Руки болят, спину ломит, но он пока держится. Последнее время зрение стало сдавать, но он не признается. Зарисовывает схемы узоров, учит Мираха... Виель, у него заказ горит! Если за пять дней не сдаст, заказчик снимет тридцать процентов, а нам эти деньги ой как нужны...
- Я поняла.
Я нагнула голову, пряча лицо. Взять Рини с собой? Везти двух взбалмошных девчонок и бормочащую молитвы мать? Такое и врагу не пожелаешь. Сомневаюсь, что я справлюсь с ними по отдельности, не говоря о том, чтобы вместе.
Но отказать подруге тоже не могу. Отец ее - золотой человек, столько раз выручал нас деньгами, когда в межсезонье рыба уходила на нерест к берегам островов и рыбаки день за днем возвращались с пустыми сетями. Теперь ему нужна помощь. Сопроводить в порт его дочь - самое меньшее, чем я могу отплатить за его доброту.
- Значит, эйр Магролис отказался,- задумчиво пробормотала я.
Дайна покраснела.
- Ви... не думай о нем плохо. Просто у него сложный характер.
Я лишь головой покачала. Не хочу ссориться с подругой и доказывать ей, что ее благоверный законченный эгоист. Еще решит, что я ей завидую.
- Ладно. Проследи, чтобы Рини была готова завтра с рассветом. Мы заберем ее по дороге.
****

На следующее утро, едва рассвело, с нашего двора выехал легкий кабриолет - одноосная повозка со складывающейся крышей - запряженный единственной в хозяйстве лошадью. Он лет десять пылился в каретном сарае, ведь в наших местах перестали путешествовать, устраивать ярмарки и отмечать праздники. А до ближайшего города отец предпочитал добираться на телеге, говорил, что кабриолет рыбой провоняет, если он в нем будет улов возить. Все надеялся, что удасться продать это чудо каретостроения, когда срочно понадобятся деньги.
Вчера я с самого обеда и до темноты драила его с мылом, отмывала от пыли и грязи, штопала разорванную в нескольких местах парусиновую крышу. А что мне еще оставалось? Ехать в Эрливейл в провонявшей рыбой телеге? Боюсь, я не на столько самоотверженна. Уж лучше потратить несколько часов своего труда, зато потом путешествовать с комфортом.
Мать сидела, поджав губы, и перебирала амулеты на толстой серебряной цепи, которую носила поверх платья. Шайель шморгала носом, то и дело промокая платком покрасневшие от слез глаза. Я расположилась на козлах, решив взять на себя обязанности кучера. Управлять нашей Звездочкой было не так уж сложно, отец с детства научил меня простейшим приемам, да и умная лошадка слушалась беспрекословно.
На крыльце эйра Рувейниса уже выстроилась вся семья. Я увидела Рини - худенькую девочку-подростка с острыми чертами лица и двумя черными косичками, спускавшимися до узенькой талии. Ее старший брат Мирах хмурил брови, пытаясь за нарочито суровым обликом скрыть свой страх, а младшая сестра Айюль испуганно пряталась за его спиной. Рини рыдала, упепевшись лбом в плечо отца, который смотрел по сторонам так растерянно и жалко, что казалось сам вот-вот заплачет. Матери не было видно, похоже, ей все еще было плохо.
- Виель! Эйра Димантис!- навстречу нам с крыльца бежала Дайна. Она так обрадовалась нашему появлению, что едва сдержала неуместную улыбку.- Слава Двуликому, вы здесь!
Отдирали Рини от отца вчетвером. Она хваталась за него руками и ногами, кричала в голос и грозилась наложить на себя руки. Краем глаза я заметила, как сидящая в кабриолете Шайель вновь разрыдалась, а мать прижала ее к груди, что-то шепча на ухо.
Наконец, девочку запихнули на сиденье и закрыли дверцу. Эйр Рувейнис закинул в багажное отделение два небольших саквояжа с вещами и украдкой отер с морщинистой щеки скупую слезу. Поцеловал дочь, поклонился нам и спешно скрылся за дверями. Мне показалось, что он сбежал, но я не могла его винить, я и сама с удовольствием сбежала бы отсюда куда подальше.
Дайна с благодарностью обняла меня и коротко шепнула:
- Ви, амулет у нее в футляре, футляр в саквояже. Не потеряйте.
- Амулет?
- Цепочка, которая пришла с приказом. Я говорила вчера с Маршей Изионис, у нее два года назад тоже сестру забрали. Так вот, этот амулет нужно надеть на левую руку, когда прибудете в порт. Это вроде как маячок, по которому ее найдут.
- Так может не надевать, пусть ищут?
- Не выйдет, у них же списки составлены. Вычислят, кого нет и тогда страшно подумать, что будет. Я слышала, когда-то уже пытались прятать девушек. Так эти звери вырезали село за селом, пока укрывательства не прекратились.
- Мне кажется, эти слухи преувеличены, но ты не переживай, я обо всем позабочусь.
****
Два дня мы провели в дороге, останавливаясь на постоялых дворах, чтобы поесть и отдохнуть. Вернее, это подразумевалось, но на самом деле очень сложно отдохнуть в присутствии двух истерящих девиц.
С Шайель все было просто. Она постоянно висла на шее у матери и уже вдвоем они обвиняли меня во всех смертных грехах. Каждый раз слыша их причитания, мне хотелось выскочить из двуколки и вернуться назад в село. Но я не могла. Я оставалась единственным здравомыслящим человеком в этом дурдоме.
Что касается Рини, то девочка как-то сразу замкнулась в себе и в основном молчала. О чем она думала, я не допытывалась, но потухший взгляд и скорбно опущенные уголки рта наводили на разные размышления. Я заметила, как она смотрит на Шайель, когда та прижимается к матери или кладет голову ей на плечо. Девочке очень нехватало родного человека, который бы поддержал в трудную минуту. Я все это умом понимала, но по прежнему не чувствовала в душе ни малейшего отклика. Как будто вокруг меня страдали не живые люди, а вымышленные персонажи, играющие роль на театральных подмостках.
****
Утром пятого эловеля мы наконец-то прибыли в Эрливейл. Вереница повозок у городских ворот уже никого не удивила, как и доносящиеся со всех сторон рыдания и крики. Толстый неопрятный стражник стянул с нас положенную плату и мы на еще один шаг стали ближе к даханнам.
Здесь, в Эрливейле, они обитали практически круглогодично. Восстановили разрушенный во время войны порт, доки, прямо там строили свои корабли и спускали их на воду. Я слышала, что у нас на материке какой-то особенный лес, мол, на островах такой не растет, а везти отсюда не имеет смысла. Вот и выстроили они этакий город в городе: отгородили мощной каменной стеной часть прибрежной линии с верфями и пристанью, построили там дома с остроконечными крышами, такие же, как на островах, но в других кварталах города почти не появляются. Поговаривают, что даже у себя за стеной они ходят закутанные в плащи и не снимают масок. Что это? Попытка скрыть уродство или дань традиции?
Под невеселые раздумья я машинально оглядывала близлежащие дома, выискивая знакомую вывеску. За моей спиной всхлипывала Шайель, что-то бормотала мать и жалась в угол молчаливая Рини. Девочку требовалось подбодрить, только я не знала как, а потому предпочитала не трогать ее вообще. Впереди нашего экипажа, а так же следом за ним, катили разнообразные повозки, из которых тоже доносился приглушенный девчоночий плач.
В десять часов утра мы наконец-то нашли подходящую гостиницу и я позволила себе вздохнуть с облегчением. Оставалось накормить девушек, привести их в порядок и проследить, чтобы они надели амулеты.
****

Нам достался номер с двумя спальнями. На звон колокольчика подоспела горничная и я приказала наполнить обе ванны горячей водой. Следовало вымыть девчонок, да и самой не мешало бы избавиться от дорожной пыли.
Но стоило горничной отправиться выполнять поручение, как мать впервые за всю дорогу обратилась ко мне по имени.
- Виель...
- Да, матушка?- я развернулась и вопросительно уставилась на нее.- Вы займете одну спальню с Шайель? Не знаю, сколько мы здесь пробудем, но не думаю, что долго.
- Виель, нам нужно с тобой поговорить... наедине,- и она указала глазами на дверь, ведущую во вторую спальню.
Я оглянулась на девушек. Шайель уже не рыдала, наоборот, она с каким-то болезненным любопытством разглядывала меня. Так дети разглядывают пойманного жука, перед тем, как оторвать ему лапки. А вот притихшая Рини не отрывала взгляд от пола и нервно комкала в пальцах край своей одежды.
Я подошла к входным дверям, повернула ключ и кинула его себе в карман. Не хватало еще, чтобы эти глупышки сбежали. Гоняйся тогда за ними по всему Эрливейлу! После этого я вслед за матерью вошла в соседнюю комнату.
Она стояла у окна, повернувшись ко мне спиной, и на фоне голубого неба ее фигура выделялась темным силуэтом.
- Виель, ты должна надеть амулет вместо Шайель,- сказала мать, не отрывая взгляда от окна.
- Что?! Мама, ты шутишь?- я застыла на пороге, не веря своим ушам.
- Не называй меня так,- она медленно обернулась и глянула мне прямо в глаза,- ты мне не дочь. И нет, я не шучу.
Мои ноги подломились и я мешком опустилась в стоявшее рядом кресло. В горле внезапно пересохло, по телу пробежал холодок, а в руках зародилась дрожь. В голове раз за разом прокручивались одни и те же слова: "ты мне не дочь", а кто же я?
- А кто же я?- растерянно повторила я вслух мучающий меня вопрос.- Кто мои родители? И почему ты говоришь мне это только сейчас?
Она оперлась спиной на подоконник и пробормотала:
- Какая теперь разница... что загадывалось, то сбылось,- потом уже громче добавила:
- Виель, ты ведь всегда замечала, что не такая, как все? Что ты другая?
Я молча кивнула.
- Ты никогда не задумывалась, почему вы с Шайель так непохожи?
- Нет, я задумывалась, почему ты меня не любишь. Но теперь все понятно. Ты мне чужая.
Она недовольно скривилась:
- Не только я тебе чужая... здесь все тебе чужие. И знаешь почему?- она выдержала эффектную паузу, не отводя от меня пристального взгляда.- Ты не санхейо. Ты - даханн. Даханни, если быть точным.
Если бы мне сейчас сказали, что я прямая наследница бывшего короля или что я свалилась с небес, я бы и то так не испугалась. Вскочив с кресла, я уставилась на эту женщину растерянным взглядом и дрожащим от слез голосом произнесла:
- Это переходит все границы! Так вот каким образом вы решили спасти свою любимую дочь от выпавшей ей участи! Отказаться от другой дочери и обречь на смерть весь поселок! Вы знаете, что даханны вырежут всех жителей, когда узнают о подмене?!
Она махнула рукой, приказывая мне замолчать. Я по привычке подчинилась и рухнула назад в кресло.
- Ничего этого не будет,- жестко произнесла она.- Я знаю, что говорю. Поверь, даханны никого не убьют, наоборот, я очень надеюсь получить вознаграждение в виде моей девочки. Сейчас я скажу тебе кое-что... это касается моей семьи и тебя лично. Хочу, чтобы ты выслушала меня очень внимательно.
Она нервно теребила пальцами ворот своего платья, как будто он ей мешал дышать, а я боялась даже моргнуть, чтобы - не дай Двуликий!- не пропустить ничего из того, что она скажет.
- Мой прадед служил капитаном королевского флота и участвовал в этой Войне. Долгое время он вел дневник, используя собственный шифр. Когда его казнили вместе с командой, захватчики благородно отправили их личные вещи семьям. Мой отец несколько лет подбирал ключ к этому шифру, но в конце концов расшифровал часть записей. Они и сейчас хранятся в надежном месте. В основном прадед описывал морские сражения и свою частную жизнь, но было там и еще кое-что. То, что даханны тщательно скрывают.
- Что же это?- еле слышно шепнула я, не в силах отвести взгляд от ее побледневшего лица.
- Причина Войны. Настоящая, а не та, которую нам рассказывают. Почему началась Война, что ты об этом знаешь?
- Даханны напали, потому что хотели отнять у нас залив Рассиолы,- неуверенно произнесла я.
Она расхохоталась, и от этого смеха у меня мурашки побежали по спине.
- Наш король всегда умел повернуть события себе на пользу,- сказала она будто плюнула.- Пусть покарает меня Двуликий, но я не буду больше молчать. Из-за игр этих аристократов всегда страдает простой народ.
Она замолчала, пронизывая меня пристальным взглядом, а потом, уже спокойно, произнесла:
- Причина Войны в женщине. Даханни. У них какой-то особый дар сводить с ума наших мужчин. Именно поэтому они никогда не сходили на берег в наших портах. Но брат короля возжелал невесту императора. В то время между Эроллой и империей Тысячи Островов сложились чуть натянутые отношения. Брат короля пребывал в гостях у императора с посольской миссией. Им было запрещено покидать свои покои, но он не утерпел и тайком пробрался в то крыло дворца, где жили женщины. Там и познакомился с этой даханни. Мой прадед писал, что девушка была так хороша, что от одного взгляда на нее захватывало дух. Вот Его Светлость и не устоял. Выкрал даханни и под покровом ночи попытался вывезти на своем корабле. Император снарядил погоню, посольский корабль зажали между двух островов, там, где были опасные рифы. Когда брат короля понял, что проиграл, он перепезал горло даханни, а сам застрелился. Это был поступок сумасшедшего, доведенного до отчаяния. Император приказал повесить всех, кто был на этом корабле, включая супругу капитана, которая путешествовала вместе с мужем. И в тот же день объявил нам войну.
Я сидела ни жива, ни мертва. Вот так легко и просто эта женщина рассказала о том, что стало началом жестокой и кровопролитной войны, затянувшейся на десятилетия. Войны, которая продолжается до сих пор.
- Это невероятно!- выдохнула я.- Но зачем им наши девочки? Разве им своих мало?
- Не отождествляй себя с нами,- бросила она в мою сторону,- ты чужачка и никогда не будешь одной из нас. Я знаю лишь, что во время войны на островах пошел какой-то мор. Часть даханни умерла, часть стала бесплодной. Подозреваю, потому-то они и берут наших девочек. Но ты...
Она подошла ко мне, нагнулась, вглядываясь в мое лицо, и с ненавистью выплюнула:
- Ты даханни. И если то, что писал мой прадед, правда - в тебе таится такая же способность сводить с ума. Я не знаю, почему она еще не проявилась, и не хочу знать. Но я решила обезопасить себя и свою единственную дочь от твоего тлетворного влияния. Я прокляла тот день, когда отец нашел тебя во время весенних бурь. Тогда в море очень неспокойно, но волны поднимают со дна глубоководных рыб, за которых можно выручить хорошие деньги. А он вместо рыбы притащил тебя... Тогда я очень страдала. Ведь у меня только-только умер мой сынок, мой Ройс, и еще два раза даханны позаботились о том, чтобы я не могла родить... Знаешь, как они это делают? Вплетают в ауру женщины пару простейших рун, а те тщательно следят за тем, кого ты носишь и избавляют от нежеланного плода почти сразу после зачатия... Просто однажды утром идешь по нужде... и видишь кровь... а это твой сыночек... которому даже родиться не дали, потому что даханны уже все решили и за него, и за тебя...- она застыла на месте, рванула ворот, будто он ее душил и уже спокойнее продолжала,- он им не нужен. Но мне мои мальчики были очень нужны!. А мой единственный родившийся сын в шесть лет заболел лихорадкой и умер... Я осталась один на один со своим горем и тут появилась ты! Сначала, я хотела выбросить тебя на улицу, до того ты была мне противна. Я все ждала, когда же появится та хваленая неземная красота, о которой все говорят... а потом подумала, что однажды у меня родится дочь и ее захотят забрать на Острова... но что если я предложу им тебя? Разве такой подарок не будет для них ценнее?
В это время за дверями что-то грохнуло, раздался слабый вскрик и удар. Я вскочила, поворачиваясь спиной к матери, вернее, к той женщине, которую считала своей матерью, и в этот момент что-то тяжелое резко опустилось на мой затылок.

Меня разбудил звон в ушах. Высокий такой, противный, будто комар пищит.
Я открыла глаза и уставилась в потолок, медленно приходя в себя. Откуда-то издалека доносились чужие голоса, затылок пульсировал тупой болью. Я машинально подняла руку и прикоснулась к больному месту. Мокро. Поднесла руку к глазам и резко села. Мои пальцы были в крови.
События последних дней ясно вспыхнули в моей памяти, вырывая из груди мучительный стон. О, Двуликий! Что же здесь произошло?!
Я испуганно огляделась. Так, это тот самый гостиничный номер, уже хорошо. Я лежу на кровати, одетая... а это что такое?
Я подняла левую руку и с трудом сдержала крик: на моём запястье плотно сидела та самая цепочка с кулоном-капелькой, только теперь он был не прозрачным, а светился серебристым светом. Я попробовала снять неожиданное украшение, но оно словно приросло к моей коже! Как же так, ведь я хорошо помню, цепочка была слишком широкой, чтобы носить ее как браслет!
Из соседней комнаты раздался всхлип, а за ним протяжный стон. Рини! Я попыталась вскочить с кровати, но внезапное головокружение едва не швырнуло меня на пол. Так, осторожно, по стеночке...
Делая шаг за шагом и держась руками за стену, я доползла до дверей и почти ввалилась в соседнюю комнату. Там на кровати лежала сестра Дайны, но в каком виде!
Какие-то изверги спеленали девочку по рукам и ногам, всунули тряпку ей в рот и завязали так, что она не могла ни говорить, ни выплюнуть ее.
- О, Двуликий,- я кинулась к ней на помощь,- кто посмел сделать это?
Заметив меня, девочка затряслась и попробовала отползти. В ее глазах я увидела настоящий ужас.
- Рини, милая, не бойся. Это я, Виель,- я старалась говорить медленно и тихо, чтобы не пугать бедняжку ещё больше. Кто бы это с ней не сделал, он, по всей видимости, не причинил ей физического вреда, разве что сильно напугал.
Не обращая внимания на боль в разбитом затылке и подступающую тошноту, я развязала веревки, которыми была связана Рини. Это оказалась разорванна на полосы и скрученная простыня.
- Милая, успокойся, я не сделаю тебе ничего плохого,- заверила я девочку, которая испуганно забилась в угол кровати.- Я подруга Дайны, Виель, ты же помнишь меня?
Она осторожно кивнула, не сводя с моего лица напряженного взгляда, и вдруг тихо произнесла:
- Шайель... это сделала Шайель. Она ударила меня чем-то, а потом связала.
У меня подкосились ноги и я рухнула прямо на пол рядом с кроватью. Эта информация не желала укладываться в голове.
- Шайель?- недоверчиво прошептала я, пытаясь сбросить навязчивое жужжание.- Но почему?
- Они с эйрой Димантис сказали, что ты поедешь на Острова вместо Шайель... Сказали, что твоё место там... а меня связали, чтоб я не сбежала и не доставила лишних хлопот...
Я застонала, сжав руками виски. Что же это получается?! Женщина, которую я столько лет считала своей матерью, разбила мне голову, бросила истекать кровью и сбежала, предварительно одев на меня даханнский "маячок". Ах да, она сказала, что я тоже даханн, точнее даханни. Какой бред!
Даже если и так, что это меняет? Ничего. Здесь у меня была семья: строгая мать, вредная младшая сестренка и любящий отец. А что меня ждёт там, на Островах? Кто поверит, что я даханни? Как я это докажу? А за подмену избранной меня просто казнят, даже имя не спросят! Что делать?!
Мой взгляд лихорадочно заметался по комнате, ища пути к отступлению.
- Рини,- тихо позвала я,- где твой амулет?
Девочка молча подняла руку. Капелька, свисающая с ее запястья, светилась ровным молочно-белым перламутром.
- Шросс!- выругалась я, вспомнив любимое словечко отца. Он всегда упоминал это противное бородавчатое земноводное, когда бьющие фонтаном эмоции срочно требовали выхода.- Теперь тебе одна дорога, к даханнам.
- А ты? У тебя ведь тоже браслет,- она кивнула на мое левое запястье.
- Мне нельзя. Эйра Димантис подставила меня, но ей это не пойдёт на пользу. Сначала даханны казнят меня за подмену, а потом придут за ней.
- Эйра Димантис? Ты так называешь свою мать?- изумилась девочка.
- Она мне не мать,- отрезала я, зло сверкнув глазами.- Взгляни на меня. Какая мать сделает такое со своим ребёнком?!
Я повернула голову, давая возможность разглядеть мокрые от крови волосы на затылке. Жёсткие кудри слиплись в один комок, а по шее медленно стекала тонкая красная струйка. Рини громко сглотнула.
- И что же ты теперь будешь делать?- почти шепотом спросила она.
- Я пока не решила. В приказе было сказано прибыть в Эрливейл и надеть амулет. Мы это сделали. Теперь, видимо, даханны сами должны найти нас...
Будто в подтверждение моих слов, совсем рядом, под окнами, раздались громкие мужские голоса, разговаривавшие на неизвестном языке. Я подтянулась к подоконнику, осторожно выглядывая наружу, но тут же отпрянула вглубь комнаты. Внизу, почти под самой стеной дома, стояли четыре даханна в своих тёмных плащах и разглядывали какую-то штуку, которую держал один из них.
- Что там?- шепнула Рини.
- Даханны.
Она судорожно всхлипнула, сжавшись в комочек, но тут же обреченно расслабилась. Наверняка, это пришли за нами. "Маячки" сработали, едва их на нас надели, а сколько времени я провалялась без сознания - одному Двуликому известно. Сейчас эти странные, пугающие незнакомцы войдут сюда и поймут, что одна из нас не та, кто должна быть. Что делать?!
Я затравленно огляделась по сторонам. Выход отсюда только один. Можно ещё попробовать сбежать через окно второй комнаты, кажется, оно выходит на другую сторону. Но я не могу бросить Рини! У меня просто совесть не позволит оставить девочку один на один с таким испытанием. Но и попадаться даханнам я тоже не хочу, будь они хоть трижды мои соотечественники. Лучше всего бежать прямо сейчас. Но куда?
Я быстренько прокрутила в голове несколько вариантов. Ничего утешительного. Если я возьму Рини с собой, даханны придут к ней в дом и кто знает, чем это закончится. К тому же у меня нет ни денег, ни вещей, ведь я не рассчитывала на долгое путешествие. Маленький саквояжик с моими вещами, сиротливо стоявший у кровати, вряд ли меня спасёт. Ведь в нем нет ничего ценного, кроме пары платьев и смены белья.
Получается, что выбора у меня нет. Либо волку в пасть, либо в бега. И оба варианта без надежды на будущее. Но ради Рини...
Я отбросила последние сомнения и встала. В эту минуту в двери нашей комнаты постучали. Громко и решительно. Так стучат те, которым всегда и везде открывают.
Мы с Рини затравленно переглянулись. Я замерла, затаив дыхание, а она начала медленно сползать с кровати. Я остановила ее движением руки и поднялась сама. Делать вид, что нас здесь нет по меньшей мере глупо.
- Эйрина Шайель Димантис?- больше утверждая чем спрашивая, произнёс огромный даханн, едва я открыла двери.
Его чёрные глаза пронизывали меня насквозь таким взглядом, что захотелось немедля бежать без оглядки, а за его спиной стояли еще двое, закутанные в плащи, точно статуи из черного мрамора.
- Нет... то есть да... то есть...
Я запуталась, беспомощно блея как глупая овца и, едва не плача, оглянулась на Рини, которая застыла на кровати, словно соляной столб.
- Так да или нет?
Даханн сунул за пазуху странный предмет в виде тонкой пластинки, размером с ладонь, на которой я успела заметить несколько светящихся точек, и бесцеремонно схватил меня за левую руку, выворачивая запястье.
- Я не Шайель... я ее сестра Виель Димантис...- покаянно ответила я.
- Очень интересно,- процедил даханн сквозь зубы.
Он несколько секунд вглядывался в серебристую капельку, затем тронул ее затянутым в перчатку пальцем, будто хотел убедиться, что эта маленькая алмазная капля действительно существует, а потом перевёл задумчивый взгляд на моё лицо.
- Ви-ель Ди-ман-тис,- произнёс он по слогам так медленно, будто пробовал моё имя на вкус.- Как вы оказались на месте вашей сестры?
Я замешкалась, не зная, что сказать.
- Молчите, я сам узнаю.
Расширенными от страха глазами я следила, как он снял перчатку и осторожно прикоснулся к моей щеке самыми кончиками пальцев. И опять, как и в прошлый раз, по моему телу будто молния пробежала, заставив вздрогнуть и отступить на шаг.
- Очень интересно,- уже второй раз повторил даханн, вернул перчатку на место и наконец-то заметил, что мои волосы покрыты коркой засохшей крови.
- Кто это с вами сделал? Вероятно, ваши сбежавшие родственницы?- нахмурившись, спросил он.
- Разве вы не прочитали это в моей памяти?- изумилась я.
- Мы не роемся в воспоминаниях без уважительной причины, назидательным тоном ответил мужчина.- К тому же, при таком кратковременном контакте, я всего лишь убедился что вы та, за кого себя выдаете. Если бы я попробовал прочитать вас глубже, ваш разум мог бы сильно пострадать. И вы не ответили на мой вопрос.
Я опустила взгляд, изучая носки собственных ботинок.
- Вы угадали,- шепнула на грани слышимости.
Неимоверный стыд залил румянцем мои щеки. Я такое никчемное существо, что меня двадцать пять лет кормили только для того, чтобы было кем заменить родную дочь.
За моей спиной раздался шорох. Даханн оторвал взгляд от моего лица и наконец-то заметил, что мы здесь не одни:
- А вы эйрина Рувейнис? Ринивей Рувейнис?
Девочка молча кивнула, громко сглотнув от страха.
- Ну что здесь, все на месте?- раздался за спиной мужчины незнакомый голос.
Даханн обречено вздохнул.
- Подмена. Но какая,- многозначительно протянул он, не сводя с меня взгляда.
В комнату вошёл ещё один закутанный в плащ незнакомец. Все та же маска на лице, все те же перчатки. И черный платок, прячущий под собой все волосы до малейшей прядки. Даже не мужчина, а какое-то безликое существо с мужским голосом.
- Взгляните сами, мой дазган.
Я напряглась, услышав незнакомое слово. Дазган это кто? Какая-то важная шишка? Может какой-нибудь аристократ или офицер, а я не знаю, как правильно его поприветствовать...
Первый даханн отступил, позволяя новоприбывшему полностью разглядеть меня. Пристальный взгляд из прорезей маски замер на запястье с ярко светящимся амулетом. Повторился ритуал со снятием перчатки и прикосновением к моему лицу. И опять меня пронзила маленькая молния.
- Удивительно!- прошептал незнакомец с таким восхищением, словно воочию узрел одну из реликвий Двуликого.- Эта эйрина стоит тысячи глупых санхейо. Ты боишься нас?- он буквально впился в меня взглядом.
Я неловко кивнула, не понимая, к чему такой ажиотаж вокруг моей скромной персоны.
- Я вижу, вы пострадали,- он вновь перешел на сухой официальный тон. Я чувствовала его тяжелый взгляд, ощупывающий мою голову.
- Ничего страшного,- я солгала, даже не поморщившись. Незачем им всем знать о моих страданиях.- Просто немного крови.
После моих легкомысленных слов в воздухе что-то изменилось, я всем телом ощутила странное напряжение, как перед бурей, которая вот-вот разразится.
- Немного крови?- произнес мой собеседник медленно растягивая слова.
Его пальцы в перчатках сжались в кулак с такой силой, что раздался хруст. Я позорно зажмурилась, ожидая удара. "Эйра Димантис могла бы гордиться своей дрессировкой",- мелькнуло в моей голове.
Дазган пробормотал что-то на незнакомом языке, отрывистое и резкое, похожее на ругательство. Затем осторожно коснулся моей щеки и уже более ласково произнес:
- Не стоит бояться меня, эйрина. У меня и в мыслях не было причинить вам вред. Но то, что сделали с вами...- мужчина замолчал, и мне показалось, что он едва сдерживается от резких слов.- Позвольте мне вам помочь.
Я коротко кивнула.
Он что-то быстро сказал остальным даханнам, и мне тут же предоставили стул. Не зная, чего ожидать я присела на самый краешек и напряженно огляделась. Один из даханнов стоял у входной двери, другой делал вид, что любуется видом из окна, а третий, тот, что читал меня, лениво разглядывал Рини. Девочка прислонилась к стене рядом с изголовьем кровати и наверняка мечтала сейчас расстворитьсяв тени.
Между тем я почувствовала пальцы дазгана у себя в волосах. Он так и не снял перчатки, но меня поразила та деликатность и осторожность, с которой он осматривал мой многострадальный затылок.
- К несчастью, целитель остался на корабле,- с сожалением произнес мужчина.- Но, по крайней мере, я убедился, что вы не слишком пострадали. Это всего лишь ссадина, кость не повреждена.
Я облегченно выдохнула, только теперь обнаружив, как была напряжена все это время.
- Думаю, вам не момешает привести себя в порядок,- продолжал дазган,- не стоит пугать мирных обывателей. Вас подождут.
Краем глаза я ухватила движение за своей спиной. Это Рини медленно двигалась в мою сторону, а в конце совершила резкий рывок и схватила меня за руку.
- Эта эйрина тоже избранная?- мой собеседник подбородком указал в сторону девочки, не отрывая от меня взгляда.
Я опять кивнула.
- Вы давно знакомы?
- Четырнадцать лет,- прошептала я еле слышно.
Он еще раз внимательно осмотрел меня с ног до головы, уделив особое внимание вцепившейся в мою руку Рини, и произнес, обращаясь к первому даханну:
- Этих на мой корабль. И проследи, чтоб они ни в чем не нуждались.
Он вышел, оставив нас под присмотром своих людей.
Я поднялась, слегка пошатываясь и опираясь на тонкую руку девочки. Что ж, дазган прав, не стоит пугать местных жителей, им и так на сегодня впечатлений хоть отбавляй. Кажется, горничная должна была приготовить ванну...
****