Сталь закаляется в огне. Куется в ненависти, Обагряется кровью, Охлаждается позором, Затачивается смертью.
Джин Драйвен – солдат. До мозга костей. Он поклялся защищать девять планет в галактике, которую девяносто тысяч лет назад люди избрали своим домом. Джин живет лишь ради победы в войне. Однажды он полюбил женщину, но она стоила ему здравомыслия, глаза и сердца. Каждый проведенный с нею момент Джин постарался забыть. Пока она не вернулась в его жизнь.
Мэйв – женщина. Та самая женщина. И она вернулась, чтобы выйти замуж за Джина Драйвена. Мэйв желает того же, чего и он – конца войны, изранившей всех. Она знает секреты, которые либо помогут ему победить, либо уничтожат их обоих. Самая сильная любовь закаляется в огне.
Джин и Мэйв с трепетом смотрели, как на экране появился их ребенок. Судя по ультразвуку, он был сильным и здоровым. Улыбнувшись, Мэйв потерла ладонью свой округлый живот и посмотрела на Джина с Луной. Они улыбнулись ей в ответ. — Скорей бы уже встретиться с братиком, — сказала Луна. — Я тоже не могу дождаться, — рассмеялся Джин и положил руку поверх пальцев Мэйв. Она поймала его взгляд и тоже рассмеялась. — Хорошее время в галактике, чтобы растить ребенка, — вмешался доктор, водя сканером по ее животу и рассматривая ребенка со всех ракурсов. — Я был рад узнать, что премьер-министр Бодерии призвал Динару к мирному соглашению, — он улыбнулся Джину с Мэйв. Они наблюдали, как доктор несколько раз повторил сканирование, но затем нахмурился и остановился. — Как странно, — сказал он, изучая экран. С искрой в глазах врач посмотрел на Мэйв с Джином. Выгнув бровь, она переглянулась с мужем, и он побледнел. — Что-то не так? — спросил Джин, повернувшись к доктору. Врач покачал головой и передвинул сканер, чтобы лучше рассмотреть ребенка. Пока он хмуро изучал экран, все молчали. В итоге доктор пожал плечами и почесал затылок. — Если бы такое было возможно, я бы поклялся, что видел в амниотической жидкости наниты, — он тряхнул головой. — Наверняка показалось. Их электролиты не выдержали бы жидкостей человеческого организма. Джин посмотрел на Мэйв, и она рассмеялась. Похлопав доктора по плечу, он поцеловал ее. — Наш сын может быть кем-то особенным, — прошептала она ему на ухо, — похоже, наниты нашли способ сосуществовать с ним в матке. — Они не навредят ему? — спросил Джин и перевел взгляд на ее округлый живот. — Нет, — покачала головой Мэйв и взяла его за руку. — Они хотят жить. Существовать. Создавать, — она потерла живот. Кивнув, Джин притянул к себе Луну. Одно он знал наверняка — жизнь с его семьей никогда не будет скучной.
***
Чуть позже они рука об руку шли по внутреннему двору, залитому солнечными лучами. В замке царила суета. На следующей неделе все динарцы ожидали прибытия премьер-министра Бодерии. Прильнув к Джину, Мэйв положила ладонь на живот, где по обыкновению активно толкался их сын. Отпустив руку отца, Луна бросилась в объятия Джарьи и Брая. Маленькой девочке очень нравились президент и первая леди Динары. Подхватив Луну на руки, Джарья прижала ее к себе и дождалась, когда к ним подойдут Джин с Мэйв. — Есть вести от «Бегуна ветра»? — спросила Мэйв. Брай притянул ее к себе и обнял за плечи. Потребовалось несколько недель, чтобы он, наконец, увидел в ней ту женщину, которую видел Джин. — Нет, — президент поднял взгляд к небу, где сотни судов корсаров взлетали с Динары и приземлялись на нее, переправляя людей для подписания договоров о сотрудничестве. — Он исчез сразу же, как только Тир высадил вас здесь. — Не ищите его, — нахмурился Джин и скрестил руки на груди. — Думается мне, Тир и его первый помощник приложили руку к внезапному крику о помощи со стороны Бодерии. Брай усмехнулся и, обняв Мэйв, вместе с ней снова посмотрел на небо. Во всей вселенной не было ничего прекраснее мира.