Сатара перенеслась прямо в Калосис. На этот раз Страйкера в комнате, или «конференц-зале», как ее некогда справедливо прозвали, не оказалось. Действительно, громадное помещение было совсем пустым, лишь на помосте одиноко возвышался трон Страйкера.
Неожиданная тишина вызывала суеверный страх.
Даймоны, обычно собиравшиеся здесь, уже разошлись по домам, тянувшимся вдоль темных улиц, там, снаружи, в царстве, из которого навсегда был изгнан солнечный свет.
Легенда Атлантов гласила, что когда-то этот дворец принадлежал Мисосу, атлантскому богу смерти и разрушения. Настроенный миролюбиво, верховный бог Архон создал эту реальность, чтобы контролировать Мисоса и держать в заключении вместе со всеми его прислужниками, жертвами которых становились как Атланты, так и люди.
Черный трон Страйкера, с высеченными на нем драконами, черепами и скрещенными костями был дополнен Тасосом – у атлантов он являлся эмблемой смерти – для самого Мисоса во времена, когда тот правил проклятыми, сосланными для наказания в Калосис. В конце концов Архон отослал сюда и королеву, Аполлими, чтобы удерживать до тех пор, пока оставался в живых ее родной сын.
После того как возлюбленный сын Аполлими умер, она вырвалась из тюрьмы в Калосисе и истребила весь пантеон атлантских богов. Именно это и предсказывали Мойры. Когда королева, горя желанием уничтожить целый мир, пересекала Грецию, греческие боги каким-то образом сумели снова заточить ее в Калосис.
Никто не знал, как они добились этого, и за все время ни один из них ни разу не проговорился.
Вскоре после повторного заключения, Аполлими мысленно вырвалась из тюрьмы и призвала к себе Страйкера – королева обучила его тому, как забирать человеческие души и тем самым спасти его народ.
С тех пор прошло черт знает сколько дней...
Сатара была благодарна брату за то, что он выжил. Ведь с помощью Страйкера она раз и навсегда положит конец собственному рабству в качестве прислужницы Артемиды. И это случится тогда, когда она найдет пропавшего ублюдка и расскажет ему, что узнала.
Понимая, что времени у нее мало, Сатара пронеслась по комнатам дворца, разыскивая брата.
Как это ни странно, она обнаружила его там, где меньше всего ожидала, - в спальне.
К тому же Страйкер был не один. С полдюжины Даймонов, женщин и мужчин, распростерлись вокруг него и на кровати. Еще двое - их Сатара не заметила сразу - находились на полу, прямо перед ней.
Она не знала, что поразило ее больше – то, что это была оргия или то, что Страйкер вообще занимался сексом. Зная его холодность, Сатара искренне полагала, что брат не способен на такое.
Он, казалось, был не слишком увлечен двумя женщинами и мужчиной, которые пытались угодить ему. Более того, Страйкер выглядел скучающим и не замечал ничего вокруг.
- Прошу прощения, - позвала Сатара.
При звуке ее голоса все замерли.
- Ненавижу прерывать такое, но у меня есть дело, которое, как мне кажется, заинтересует Страйкера. У меня нет времени ждать, пока вы закончите.
Брат спихнул с себя женщину и сел.
- Оставьте нас.
Без единого слова Даймоны быстро собрали одежду и, минуя Сатару, вышли за дверь.
Поднимаясь с кровати, Страйкер не торопился, он натянул на себя халат, но завязывать не стал.
Отлично. Если собственная нагота не беспокоила его, почему она должна была смущать ее?
Стоя лицом к лицу с Сатарой, он пальцем вытер в уголке рта каплю крови, а потом облизнул его.
- Ты прервала мой обед, я все еще голоден. Не могла бы ты закончить побыстрее?
Девушку удивили его слова:
- Это был обед?
Он придвинулся и скучающе взглянул на нее.
- Да. Прежде чем насытиться, я люблю поиграть с едой.
Вот это уже больше походило на того Злобного Даймона, которого она знала. Но не за тем Сатара явилась сюда.
- Ашерон вернулся с Олимпа, Артемида призвала меня обратно в храм. Я подумала, ты захочешь знать, что сейчас он в Сиэтле со своими Темными Охотниками.
У Страйкера вырвался длинный, раздраженный вздох.
- Полагаю, было слишком, надеяться, что она действительно сможет удерживать его все это время. – Он помолчал, а потом оглянулся: - Это все?
- Нет. Несколько минут назад я была в «Серенгети» и узнала кое-что любопытное.

Сьюзан вздрогнула, когда Рейвин приложил к ее глазу пакет со льдом.
- Не могу поверить в то, что женщина, так хорошо умеющая постоять за себя в драке, не смогла справиться с безобидным косяком.
Сьюзан прищурилась.
- Судя по размерам моей шишки, я бы поспорила насчет безобидности. У этого косяка отменный хук слева. Кроме того, это не моя вина. Меня отвлекли.
- Чем?
По правде говоря, он своей задницей, но Сьюзан не собиралась тешить самолюбие Рейвина, рассказывая, как была увлечена, разглядывая его тело, и не заметила, куда идет.
- Я не помню.
- Ах-ха.
- Не помню.
Прижимая лед к ее брови, Рейв нежным прикосновением откинул волосы со лба Сьюзан.
- Кстати, сегодня вечером ты здорово держалась.
- Спасибо, но с вами, ребята, мне не сравниться.
Сьюзан вдруг вспомнила Белль, и сердце ее сжалось. Следующая мысль была еще более тревожной. Она увидела Рейвина, лежащего на земле… казненного точно так же.
И сейчас, глядя на него, Сью не могла выбросить эту картину из головы. Убить Белль оказалось слишком просто. У Темных Охотников, с их огромными силами, была ужасающая ахиллесова пята.
Правда, почти все существа, сверхъестественные или нет, обычно погибали, если лишались головы. После этого вернуться к жизни было невозможно, если, конечно, ты не являлся героем мыльной оперы или ужастика.
Неожиданно кто-то закричал наверху, отчего Сьюзан подпрыгнула, и пакет со льдом оцарапал ей бровь. Потом послышался топот ног, и что-то тяжелое упало на пол.
- Что на этот раз? – вздохнула она, устав от постоянной борьбы за их собственные жизни. Честно говоря, Сью мечтала о нескольких минутах тишины.
- Не знаю.
Передав ей пакет со льдом, Рейвин отправился узнать, что случилось.
Оставив лед на кровати, Сьюзан последовала за ним. Они взбежали по лестнице в коридор.
Семья Рейва была здесь, вместе с несколькими другими оборотнями и доктором, которая заметила их.
Но именно Джек привлек внимание Сьюзан. Он сидел на полу, плакал, обхватив руками колени и раскачиваясь из стороны в сторону.
- Что случилось? – спросил Рейвин Терру, которая держалась поодаль, смущенно глядя на Джека.
Глаза ее были глубоко печальны.
- Несколько минут назад от ран скончалась Патриция.
Сьюзан стало нехорошо от таких вестей.
- Это неправильно, - причитал Джек, вцепившись рукой в волосы. – Она никому не причинила вреда. Почему она умерла? Почему?!
Доктор похлопала его по спине и взглянула на Дориана.
- Думаю вам, парни, пора возвращаться к работе. Я позабочусь о Джеке.
Ей кивнули и вышли.
Отец Рейвина улучил момент, прищурился, посмотрев на сына, и скривил губы от отвращения.
- Почему ты до сих пор здесь?
Рейвин не стал доставлять ему удовольствие, показывая эмоции.
- Я тоже люблю тебя, папочка.
Лицо его отца исказилось от ярости настолько, что Сьюзан ожидала, он набросится на Рейвина. И Гарет сделал бы это, не оттащи его Дориан.
Рейв оставался бесстрастным, но глаза говорили о многом - о том, как сильно ненависть отца ранит его. В этот момент Сью презирала Гарета за боль, которую он причинял своему сыну.
Сердце ее разрывалось от мыслей о Джеке и Рейвине. Она начала спускаться вниз, а потом поняла, что Рейва за ее спиной нет. Вместо этого он подошел к Джеку и опустился на колени рядом с ним. Доктор выглядела немного удивленной, но ничего не сказала. Джек же продолжал всхлипывать.
- Почему она не пришла в себя хоть на несколько минут? – шептал он. – Я просто хотел поговорить с ней в последний раз. Я хотел, чтобы она знала, как сильно я люблю ее. Как много она значит для меня.
Рейвин протянул руку и, пытаясь успокоить, тронул Джека за плечо.
- Она знала, Джек.
Тот помотал головой:
- Нет, не знала. Я был всегда недоволен, когда она просила меня о чем-нибудь. Почему я постоянно жаловался? Мне стоило хоть раз сделать то, что она просит, и не хамить ей. О Боже, я так хочу, чтобы она вернулась! Прости меня, мама!
Глаза Сьюзан наполнились слезами. Она слушала его и вспоминала собственную боль, когда узнала о смерти матери. Это был самый ужасный момент в ее жизни.
И до сих пор он остается таковым. Как и Джек сейчас, она не могла думать ни о чем, кроме того, что многое хотела бы изменить, многое сказать. Но не успела.
Сью молча наблюдала, как Рейвин опустился на пол рядом с Джеком. Так они и сидели, опираясь о стену, плечом к плечу. Доктор отошла, чтобы не мешать им.
Рейвин устало вздохнул:
- Знаешь, чего мне больше всего не хватает, когда я думаю о матери? Каждый вечер она вязала у камина и по привычке напевала сама себе.
Джек, нахмурившись, взглянул на него:
- Она не могла вязать. Твоя мать была оборотнем.
- Да, знаю. Странное увлечение, но ей нравилось это. Она могла связать что угодно, но ее перчатки я любил больше всего. Когда я надевал их, чувствовал, что она рядом. Ощущал ее запах. Не знаю почему, но они всегда терялись. Тогда мама вязала новую перчатку в пару к оставшейся, целовала ее, надевала мне на руку и говорила: «Мой бедный маленький котенок должен лучше смотреть за своими перчатками, иначе в следующий раз я спущу с него три шкуры». Я смеялся и уходил, а потом терял их снова.
- Моя мама любила читать, - прошептал Джек. - Когда я был ребенком, то записал ее в один из книжных клубов, в которых сначала получаешь кучу бесплатных книг, а потом оказывается, что ты должен заплатить за их пересылку. Она выглядела такой счастливой, я же почувствовал себя полнейшим дураком, когда сестра Бренна рассказала, что матери пришлось потратиться на них. Поэтому, чтобы вернуть ей деньги, я нанялся к Эрике: два месяца таскал из школы домой ее учебники.
Рейвин ужаснулся:
- И ты выжил?
Удивительно, но Джек даже попытался улыбнуться:
- Скажем так, я отработал каждый свой цент и даже больше.
Тяжело вздохнув, он посмотрел на Рейвина:
- Боль когда-нибудь утихнет?
Рейв уставился в пол - ничего кроме неприкрытого страдания не было в его мрачном взгляде:
- Не то чтобы. Тебе всегда будет не хватать матери. Ты можешь увидеть что-то, что напомнит тебе о ней, захочешь рассказать, а потом поймешь, что ее больше нет рядом. И в который раз почувствуешь, что потерял ее.
Еще одна слеза скатилась по щеке Джека.
- Ты совсем не помогаешь мне, Рейвин.
- Я знаю, дружище.
Рейв повернулся и открыто встретился с ним взглядом:
- Но ты, в конце концов, смиришься, и это главное. И даже сможешь снова улыбаться, вспоминая о ней.
Джек вытер слезы и прерывисто вздохнул:
- Спасибо, что поговорил со мной.
- Не вопрос. Нет ничего хуже, чем оставаться наедине со своим горем. Захочешь поговорить, знаешь, где меня найти.
- В подвале.
Рейвин кивнул.
- С тобой все будет в порядке?
- Ага. Всем занимаются Тед и Джессика. Мне только надо будет встретить Бренну, которая приедет через пару часов.
Прежде чем подняться, он похлопал Джека по руке, а потом увидел, что Сьюзан все еще здесь, наблюдает за ними. Покраснев, Рейв прошел мимо нее обратно к лестнице.
Сьюзан оставалась неподвижной еще мгновенье, полностью ошеломленная той нежностью, которую ощущала к нему. Это чувство росло, и она осознала, как легко было влюбиться в Рейвина. На самом деле маленькая частичка ее уже была влюблена. Большинство людей, так равнодушно отброшенных в сторону, обычно не имели сострадания вообще.
И тогда Сью поняла: вот почему он был так терпелив с Эрикой. Она могла довести его до сумасшествия, но для него была почти что семьей.
Вероятно поэтому Рейвин терпел рядом с собой и ее, незнакомку. Он знал, как сильно ранила Сьюзан потеря Джимми и Энджи.
Пребывая в необычно плаксивом настроении, она спустилась вслед за Рейвином в подвал, где он уже перечитывал записи Джимми. Рейв стоял, повернувшись к ней спиной, свет падал на его волосы. Сьюзан закрыла глаза, вдохнула его теплый запах. Ощущая потребность быть рядом с ним, она пересекла комнату, прижалась к его спине и обняла за талию.
Рейвин затрепетал всем телом, ощущая прошедшую сквозь него волну безграничной нежности. Эмоции взвихрились в нем. Гнев и ненависть из-за смерти Белль. Боль и сострадание к Джеку. И что-то еще, чего он даже не начал осознавать, - к Сьюзан.
Рейв развернулся в ее руках и поймал губы девушки своими. Он удерживал ее лицо в ладонях и исследовал каждый дюйм ее роскошного рта. Вкус меда и рая.
У Сьюзан кружилась голова, она почти срывала рубашку со спины Рейвина. Непонятно почему, но он был нужен ей. Здесь. И сейчас.
Рейв изумленно смотрел на то, как она пыталась стащить рубашку с его рук. Он ухмыльнулся:
- Ну если ты так торопишься…
Их одежда исчезла.
Сьюзан смеялась, хотя дрожала от холода, пока Рейвин не привлек ее к себе и не прижал к стене. Голова кружилась от ощущения жаркого тела рядом, она закинула ноги ему на талию и приникла губами к шее, посасывая колючую кожу и не обращая внимания на заложенный нос.
Рейвин прижался щекой к щеке Сьюзан, наслаждаясь тем, насколько мягким и теплым было ее тело. Ему нравилось ощущать ноги Сью, обхватившие его талию, маленькие волоски, щекочущие живот, грудь, прижимающуюся к его груди. Это было самое сладостное чувство, которое он знал.
Не в силах противостоять желанию, Рейв глубоко вонзился в нее. Сьюзан вскрикнула, впиваясь ногтями ему в плечи. Он прислонился лбом к стене - и тут она начала чихать. Сью прильнула к нему, показывая, как ей хорошо.
А потом чихнула снова.
Рейв застонал, осознавая, что его волосы оказались у нее на лице.
- Вот дерьмо. - Он отстранился и увидел, как она сморщила нос. - С тобой все в порядке?
Сьюзан чихнула в ответ.
Разозлившись, мечтая о том, как побреет все тело, Рейв высвободился из ее объятий и отступил, освобождая пространство, чтобы она могла прийти в себя.
Сью чувствовала себя ужасно, она сопела носом. Не говоря уже о том, что Рейвин напоминал маленького ребенка, у которого украли все сладости. Ее сердце сжалось. Бедный Кот в Сапогах.
Но Сьюзан не собиралась позволить какому-то пустяку помешать им в такой момент. Взглянув на него, она помассировала ладонью крылья носа, чтобы стало легче дышать.
Рейвин уже хотел призвать их одежду назад, когда Сью опустилась перед ним на колени. Прежде чем он успел пошевелиться, она нежно взяла его в руку.