11 тысяч лет назад в наш мир пришел бог. Рожденный в человеческом теле, он был обречен на жизнь полную стыда, ненависти и отчаяния. Но сталь, закаленная в пламени ада стала только сильнее. Человеческая смерть Ашерона породила невообразимый ужас, способный уничтожить землю. Насильно возвращенный вновь к жизни, он стал единственным защитником человечества. Но это было не просто. Сотни лет Ашерон сражался за наши жизни, скрывая свое прошлое. И он готов был на все, чтобы оно так и осталось тайной. Пока не появилась женщина, несущая угрозу самому его существованию. Теперь, его жизнь – и наши – в ее руках. Старые враги объединились, что уничтожить их обоих. И никогда еще война не была более смертоносной.. или более забавной.
Ашерон лежал в постели, скучая по Артемиде. Держа ее кольцо возле самого сердца, он улыбнулся, вспомнив последнюю ночь, проведенную с ней. За последние несколько недель она была так добра к нему, и все ее существо располагало к хорошему. Никто, даже его сестра, столько не думали о нем. Закрыв глаза, Ашерон представил ее смеющейся и бегущей рядом с ним по саду. Они часами охотились или попросту практиковались в стрельбе, а еще просто лежали в саду, пока он играл ей, а она читала ему. Как же Ашерон хотел, чтобы все так и оставалось. К сожалению, она не могла иметь такое пятно на своей репутации, Ашерон понимал все это, хотя в тот же самое время, вся эта ситуация была ненавистна ему. И вдруг в его дверь постучали. Развернувшись, он увидел, как Рисса толкнула дверь. Она осторожно закрыла дверь и полетела к нему. Она была потрясающе подвижной, несмотря на свой раздутый живот. - Ты идешь? Это был вопрос, которого он раньше не слышал от своей сестры. - Куда? - В храм Артемиды? И снова это было для него в новинку. - О чем ты говоришь? - Сегодня ее праздник. Там будут игры и подношения в ее храм весь день. Отец уже послал свои дары, а теперь встречает остальных, но мне кажется, и ты мог бы сходить. Не с его отцом. Она что, с ума сошла? Он ясно дал понять, чтобы Ашерон избегал любого контакта с ним и со Стиксом. Ашерон покачал головой. - Не думаю, что мне стоит это делать. Она изумленно взглянула на него. - Ты в своем уме? Не думаешь, что Артемида может обидеться, если кто-то из близких не проявит должного уважения к ней? Ашерон нахмурился. А действительно? Артемида иногда бывала очень темпераментной на этот счет. - Я буду в храме весь день, а с тобой встречусь после. Надеюсь, мне не придется ждать с тобой встречи столь долго. Могло ли это быть скрытым приглашением? Нет, Арти могла быть какой угодно, только не утонченной. - Но у меня даже нет никакого дара. Рисса пожала плечами. - Подари ей что-нибудь от чистого сердца. Для нее это не будет иметь никакого значения, а ты покажешь свою благодарность богам, Ашерон. Это совсем не мудро не оказывать им своего почтения, особенно той, для кого ты являешься фаворитом, - она улыбнулась ему, - а теперь одевайся. Мне нужно идти и я не могу тебя подождать. Но обязательно встречу тебя в храме - и не задерживайся. Ашерон не посмел вылезти из кровати, пока Рисса не ушла. Он все еще не был уверен в том, что это была хорошая идея. Но до тех пор, пока он будет держать свое присутствие в тайне, не будет никакого вреда, он просто пойдет туда, сделает подношение и уйдет. Никто, кроме Артемиды, даже не узнает, что он там был. А если это порадует ее... Как он может не выказать ей свое уважение, после всего, что она сделала для него? Ашерон хотел показать ей, как сильно он любил ее, что он спокойно рисковал своей жизнью ради Артемиды. Каждая мысль о том, что он сделает ее счастливой, вызывала у него улыбку. Выбравшись из кровати, он начал думать, чтобы такое порадовало Артемиду. Ей нравилось слушать, как он играет. А еще она любила его тело и кровь. Но это разозлит Артемиду, если он вдруг предложит все это на людях... Белые лепестки роз - это символ ее чистоты и грации, и жемчужины. Богиня любит жемчужины. Она даже брала его нырять за ними. Так он и сделает. Это будет идеальный подарок, чтобы показать, как чиста его любовь к ней и какое восхищение она вызывает. Ашерон быстро оделся, потом направился на базар, чтобы купить все необходимое. К полудню, он был уже в храме, который был полон людей. Для знати и официальных лиц был отдельный вход, где их дары благословляли жрицы. Хоть он технически должен был идти через этот вход, Ашерон встал в общую очередь. Он не хотел привлекать лишнего внимания к себе или рисковать, разозлив отца, который сидел на троне рядом со статуей Артемиды и наблюдал за людьми. Апполон, Стикс и Рисса были рядом с ним. Осторожно, Ашерон оглядывался по сторонам и молил богов, чтобы отец не заметил его. Ашерон быстро преподнесет дар и уйдет. Никто даже не узнает об этом. Прикрыв лицо, он отдал подарки жрицу, чтобы тот положил их на алтарь. - О чем вы просите богиню, дары приносящий? - Ни о чем, падре. Я только выражаю ей свое уважение и любовь. Жрец кивнул в подтверждение, прежде чем взять маленькую чашу с лепестками роз и жемчужинами. Когда Ашерон уже отходил, кто-то в толпе толкнул его, и он налетел на женщину с ребенком на руках. Она закричала, когда потеряла равновесие и почти выпустила ребенка. Ашерон замер, когда понял, что ребенок упадет на пол, если он не снимет плащ, чтобы поймать его. Если он так поступит, то будет раскрыт, и так как он находился слишком близко к своему отцу, сбежать незамеченным у него просто не было никаких шансов. Но выбора у Ашерона не было. Он схватил младенца и прижал его к груди в тот момент, когда его мать падала. Пытаясь спасти себя, она схватилась за плащ и стащила его с него. Ашерон вздрогнул, когда все внимание переключилось на него. Он всегда ненавидел такое внимание и если бы он мог, то сделался бы невидимым. Но, к сожалению, для него не было такого спасения. Закричав от ярости, его отец вскочил на ноги. Почувствовав тошноту, Ашерон помог подняться женщине и вернул ей его ребенка, она плакала от облегчения. - Спасибо вам за вашу доброту. Будьте благословенны за спасение моего дитя. - Взять его! - приказал отец стражникам. Ашерон встретился взглядом с Риссой, и увидел, как собственный ужас отражается на лице сестры, когда стражники схватили его за руки и подтащили к королю. Мысль о том, чтобы побороться с ними, пролетела у него в голове. Но какой в этом был смысл? Они делали лишь то, что им говорили. К тому же толпа плотно их обступала, и невинные люди могли пострадать. Он встретил ярость отца, даже не моргая. - Как ты посмел войти в этот храм? Он повернулся к стражникам. - Заприте его в комнате, пока я здесь не закончу! Ашерон ухмыльнулся. Какое милое обещание слетело с губ его отца. Он не мог дождаться заката. Впервые, Ашерон взглянул на Апполона, чье насмехание над ним было ощутимым. Если бы этот бог только знал правду... Прерывисто задышав, он наблюдал, как жрицы убрали его дары с алтаря, а его самого выволокли из храма. Артемида посмотрела из-за кифары, когда Апполон появился у нее в прихожей. Она пыталась играть на ней, как это делал Ашерон, но музыкального таланта у нее не было. Разочарование уже напрягало ее, и появление Апполона слегка разрядило обстановку. - Что ты здесь делаешь? - он ухмыльнулся, - почему ты сегодня не в Дидимосе? - Ты сказал, что тоже пойдешь, и я не видела смысла нам обоим появляться там. Но правда была в том, что она просто не хотела быть рядом с семьей Ашерона. Они все ей были противны. Если бы она пошла, то на Стикса снизошло нечто похуже, чем боль в желудке и тошнота, конечно, это навело бы ее брата на те чувства, которые она испытывала к Ашерону, поэтому Артемида решила, что будет лучше держаться от них подальше. - Что? Я пропустила что-то интересное? Он бросил красивую нитку жемчуга ей, они были покрыты лепестками роз. Артемида нахмурилась, когда подошла к ним. - Что это? - Принц - шлюха принес это тебе. Ее сердце забилось быстрее. - Прошу прощения? Это было довольно занимательно. Он пришел вместе со всеми остальными отбросами, и после того, как он вручил это, сказав при этом, что ему ничего не нужно за свой подарок, его разоблачили. Последнее, что я услышал, было то, что они собирались заставить его заплатить за твое осквернение. Ей потребовалось все самообладание, чтобы не выдать их отношения. Но, по правде говоря, ее горло горело от слез по ее Ашерону... и горькой злобы на то, что эти люди снова причинят ему боль. Артемида хотела расцеловать жемчуг, который он подарил, потому что знала, что в отличие от других даров, его шел от самого сердца. Более того, она хотела пойти к Ашерону и помочь ему. Если бы она только могла. Сдержавшись, она выкинула жемчуг. - Зачем ты принес это сюда? - Я думал тебе стоит знать, что шлюха обесчестил твой храм. Зевс знает об этом. Я бы не потерпел такого в своем храме. Может, отомстим сами этой шлюхе? Она продолжила брынчать на кифаре. - Он не стоит моего времени. - С каких пор у тебя нет времени на отмщение. - С тех самых, что я лучше останусь здесь и продолжу играть. А ты иди и навести одну из своих зверюшек. Я устала от тебя. - Дело твое. Артемида не шевелилась, пока не убедилась, что Апполон ушел. Когда за ним захлопнулась дверь, она протянула руку за жемчужинами. Они полетели ей в руку. Поднеся их к сердцу, она помчалась посмотреть, чем может помочь Ашерону. Ашерон стоял во внутреннем дворе со связанными над головой руками. Из его губ и носа уже текла кровь от побоев, которые Стикс ликующе ему наносил один за одним. Он сплюнул кровь на землю и одарил брата убийственным взглядом. - Разве ты не должен быть еще в храме? Стикс ударил его так сильно, что у Ашерона зазвенело в ушах. Он рассмеялся от такого жалкого удара. - Ты бьешь, как старуха. Стикс хотел подойти ближе, но был остановлен отцом, заходившем в двери. Один взгляд на его лицо доставлял ему настоящее отвращение. Ашерон вздохнул. - Я знаю, что не должен был ходить туда. Не могли бы мы просто начать избиение, потом закончить его и отправить меня в мою комнату? Отец сощурил глаза. - Почему ты так страстно желаешь быть избитым? - Это единственное внимание, которое я получаю от тебя, отец. Впрочем, как и от Эстеса. Так давайте уже начнем наносить удары. Его отец ткнул свои пальцы ему в лицо, а ненависть блеснула в его глазах. - Я говорил тебе, чтобы имя моего брата не вылетало из твоего грязного рта. Его взгляд зацепился за ожерелье, которое носил Ашерон. Он затаил дыхание, так как понял, что не снял подарок Артемиды, прежде чем пойти в ее храм. Его сердце замерло, и впервые Ашерон почувствовал страх, когда отец отпустил его лицо и взял кольцо, чтобы поближе рассмотреть его. - Что это? Ашерон заставил себя оставаться спокойным и незаинтересованным. - Безделушка, которую я купил. Стикс вгляделся в кольцо через отцовское плечо. - Это такое же кольцо, которое жрицы Артемиды носят, чтобы вызывать ее. Его черты стали грубее. - Ты украл его! Отец сорвал кольцо с шеи и цепочка врезалась в кожу Ашерона, прежде чем порваться. - Ты думаешь, богам есть хоть какое-нибудь дело до тебя? Как правило, нет, но Артемиде было не все равно. Стикс взял кольцо и набрал ковш воды. - Мы преподадим урок вору. И прежде чем Ашерон смог пошевелиться, он запихнул кольцо в рот Ашерона и залил туда воды, заставив его таким образом проглотить кольцо. Слезы брызнули из глаз Ашерона, когда, кольцо, проходя по его горлу, царапало и обжигало его. Он давился им и водой, но Стикс не остановился, пока не убедился, что кольцо было полностью проглочено. Ашерон кашлял и плевался, пытаясь восстановить дыхание. Стикс схватил его за волосы. - Шлюха обесчестил нашу любимую богиню-девственницу в ее же праздник. Я думаю, мы должны его публично кастрировать. Глаза Ашерона вылезли из орбит от такого наказания. Его отец одобрительно засмеялся, прежде, чем срезать веревки, которые держали Ашерона. - Думаю, это порадует Артемиду. Ашерон попытался сбежать, но отец поймал его и прижал обратно к земле. - Скажи, зачем ты пришел в храм, - приказал его отец. Ашерон приподнялся, пытаясь найти среди них Риссу, его отец снова прижал его, а затем перевернул так, что смог удерживать Ашерона своим предплечьем за горло. - Объяснись, шлюха. Что заставило тебя так рисковать и идти в храм? Рисса подбежала к Ашерону. - Расскажи им. Ты должен. Страх сковал его, и он покачал головой. - Сказать нам что? - воскликнул король. - Не надо, Рисса, - прошептал Ашерон с зажатым горлом, пытаясь освободиться от руки отца, - я умоляю тебя. Если ты хоть немного меня любишь, не предавай меня. - Они хотят кастрировать тебя, если они узнают правду, то оставят тебя в покое. - Мне все равно. Рисса оттолкнула отца от него. - Отец остановись! Он невиновен. Ашерон с Артемидой. Скажи им, Ашерон! Ради богов, скажи им правду, чтобы они прекратили эти избиения. Отец толкнул его на землю. Затем перекатил его ногой на спину и наступил ему на горло прямо в том месте, где находился кадык. - Какую ложь ты наговорил ей ты, червь? Ашерон попытался оттолкнуть его ногу, но отец надавил на его дыхательное горло еще сильнее. Говорить было просто невозможно. - Ничего, п-п-пожалуйста.. -Это богохульство. Отец отступил и оставил Ашерона корчиться от отчаянных попыток дышать через поврежденный пищевод. - Разденьте и оттащите его к храму Артемиды. Пускай богиня наблюдает за его наказанием, и если он действительно был с ней, то я уверен, что она придет на его защиту. Он одарил Риссу самодовольным взглядом. Стражники двинулись вперед, но Рисса преградила им путь. Единственным способом добраться до него, было через причинение боли ей и возможно ее ребенку, которого она носит под сердцем. - Отец, ты не можешь. - Это не твое дело. - Если ты причинишь зло Ашерону, то Артемида нашлет на тебя несказанные ужасы. Отец рассмеялся. - Ты в своем уме? - Нет, Рисса. Пожалуйста, остановись! - умолял Ашерон, - не надо! - Ашерон ее супруг. Ашерон перестал дышать, когда эти слова зазвенели у него в ушах... Рисса предала его. Но в ее мире боги защищают своих любимцев. У нее не было причин подумать о том, что Артемида не придет спасать его, как это сделал бы Апполон для нее. Как плохо, что Артемида не ее брат. Закрыв глаза, он желал лишь одного - умереть. Когда Ашерон открыл глаза, то увидел очертания Артемиды в тени. Она держала его жемчужины. Смех отца смешался с хихиканьем Стикса. - Ты супруг Артемиды? Ашерон не смог ответить, когда увидел выражение ужаса, отпечатавшееся на лице Артемиды. Оно сменилось выражением такой ощутимой злобы, что она зазвучала внутри Ашерона. Его отец усмехнулся. - Думаешь, я поверю в то, что богиня могла иметь нечто общее с тобой? Ашерон не мог говорить, он даже не мог отрицать этого. Артемида заморозила его голосовые связки, она думает, что я сказал им... Ашерон покачал ей головой, пытаясь заставить понять ее, что он не сказал никому ни единого слова. Отец снова сжал его горло. - Прекрасно. Давай посмотрим, что о тебе думает богиня. Он повернулся к стражникам. - К дворцу Артемиды его. Отец ухмыльнулся ему. - Если ты так много значишь для богини, то конечно она придет и спасет тебя. А если нет, то мы покажем всему миру, что делаем с богохульными шлюхами - бить его до тех пор, пока не покажется Артемида. - Нет! - выкрикнула Рисса. Но было уже слишком поздно. Абсолютно голого, Ашерона бесцеремонно вытолкнули из дворца и потащили по переполненным улицам, его тело было в крови еще до того, как они достигли храма. Все заинтересовались, когда охранники затащили его на алтарь и распяли между двух колонн. - Что это такое? - потребовал верховный жрец. - По приказу короля, богохульник будет получать наказание до тех пор, пока богиня не появится. Он будет избиваться от ее имени, пока она покажет себя и не остановит это. Ашерон встретился взглядом с Артемидой, и удовлетворение в этих зеленых глазах обожгло его. - Я же говорила, что случится, если ты предашь меня. Ее голос прошелестел у него в голове. Ашерон задохнулся от слез, когда первая плетка рассекла ему спину. - Я не предавал тебя, - прошептал он, - клянусь тебе. Артемида подошла ближе и кинула ему в лицо те жемчужины, которые он подарил. - Бейте его сильнее, - зашептала она палачу, - пусть он прочувствует каждую плеть. Ашерон заорал, когда удары стали врезаться еще глубже. Толпа приветствовала его наказание. Сдерживаемые воспоминания разорвали его даже больше, чем плети. Он снова был в доме Эстеса, окруженный людьми, которые пинали, хватали и взывали к тому, чтобы он был унижен и покорен. Сколько раз над ним глумились, смеялись и высмеивали? - Моли меня о пощаде, шлюха. Голос его дяди был громким и отчетливым. Ашерон уставился на Артемиду. Как она может делать с ним такое? Как? Артемида в глубине души вздрогнула от мучительной боли в этих проникновенных серебряных глазах. Они обвинили ее в чем-то таком плохом. Она предупреждала его, что произойдет, если он кому-нибудь расскажет. Как он мог подумать даже на минуту, что Артемида шутила? - Я дала тебе все! - зарычала она на него, удостоверившись, что только Ашерон мог видеть и слышать ее. - Все! - он опустил голову, прежде чем прошептать самым тихим голосом, на который был способен, - я любил тебя. Артемида завизжала от такого оскорбления. Да как он смеет говорить такое, после всего того, что он причинил ей за сегодня. Если кто-нибудь узнает, что она позволила ему прикасаться к себе, то Артемида будет уничтожена. Он что думал, что его ничтожная любовь сможет уменьшить ее унижение, отсрочить ее разрушение? Какая же это любовь, когда из-за него она опустилась на дно и теперь все насмехаются над ней. - Сильнее! - подстрекала она стражника, - я хочу, чтобы его кровь залила пол моего храма. Это проучит его! - Ты ничто для меня, смертный! - ухмыльнулась Артемида ему на ухо, - ничто! Ашерон позволил себе зарыдать, когда богиня покинула его. Не было нужды молить ее о прощении или о пощаде, так как было очевидно, что ни одного из этих качеств в ней не присутствовало. Более того, он почувствовал, как она отобрала у него способность драться. Артемида забрала у него все. Не имея больше никаких сил терпеть эту боль, Ашерон провалился в забытье, но это была короткая передышка, потому что они привели его в чувства, чтобы продолжить экзекуцию. Во время третьего подхода, Ашерон открыл глаза и обнаружил отца и Стикса, стоящих перед ним. - Ну и где твоя богиня, червь? Он взглянул на Риссу, чье лицо было бледным и осунувшимся. Ашерон увидел вину в ее взгляде, пока слезы текли ручьем по ее щекам. - У меня нет богини, - у него больше никого не было, и он знал об этом, - просто кастрируйте меня и покончим с этим. Но они не согласились на это. Вместо этого, они били его до тех пор, пока не потеряли счет плетям. То теряя, то приходя в сознание, он не мог сказать, когда битье, наконец, закончилось. Ашерон ничего не мог чувствовать, кроме жалящей боли на спине. И все равно для него не было пощады. Они оставили его привязанным к алтарю, где толпа могла добавить свои удары в защиту своей возлюбленной богини. На протяжении трех дней Ашерон так провисел без еды или какого-нибудь мало - мальского комфорта. Последнее, что он помнил, был подходящий к нему нахмурившийся Мерус. - Я думал ты благородный человек. Ты солгал нам. Со злыми глазами он поднял с земли камень и кинул его в Ашерона. Камень попал ему прямо в грудь. Запрокинув голову назад, Ашерон посмотрел на позолоченный потолок. - За что? - крикнул он богам. Зачем они делают это с ним? Почему у него такая судьба? Он был рожден принцем. Ашерон должен быть почитаем, а вместо этого он - ничто. Безусловно, он должно быть проклят. Не было никакого другого объяснения для его жизни, для всех его страданий. И в этот самый миг он ненавидел всех и вся на этой планете. С криком, рожденным отчаянием и муками, он начал бороться со своими цепями. Но не было никого рядом с ним, кто бы позаботился о нем, и не было возможности освободиться. Все чего он добился, так это снова открывшихся ран на спине и приобрел новые на запястьях. В итоге, это причинило ему еще больше боли, так он и стоял до вечера третьего дня. Стражники вернулись, чтобы освободить его. Но прежде, чем сделать это они побрили его налысо и заклеймили у него на черепе отличительный знак Артемиды - двойной лук. Ашерон засмеялся от такой иронии. Ее имя было выжжено у него в сердце задолго до этого, а теперь он прилюдно носит символ богини, которая больше никогда не хочет его знать. Жестокость всего этого была просто невыносимой. Когда с этим было покончено, его привели на улицу, где ожидала лошадь. Его руки связали перед ним так, чтобы лошадь тащила его всю дорогу до дворца на его же спине. Когда они, наконец, прибыли во дворец, на его теле практически не осталось кожи. Едва в сознании, его затащили в комнату и кинули там. Ашерон попытался сделать шаг и упал на колени. Будучи слишком слабым, чтобы двигаться, он растянулся на полу. В конце концов, камень был прохладным по сравнению с его ранами, и даже это заставляло их пульсировать. В этот раз не будет никакой Артемиды, чтобы помочь ему. Никакой богини, которая предложит ему помощь в трудную минуту и предложит убежище. «Ты ничто для меня, смертный». Эти слова навсегда будут эхом откликаться в его сердце. Так тому и быть. Закрыв глаза, он потерял всякую надежду на будущее, потерял желание на то, чтобы оправиться и двигаться дальше. Его сестра и возлюбленная сломали его в последний раз. Были такие предательства, которые нельзя было загладить даже несметным количеством извинений, и на этот раз Ашерон исчерпал свой лимит терпения. Они больше ничем не могли причинить ему боль. Душа Ашерона болела. Он замкнулся глубоко в себе и поклялся, что никогда и никому больше не откроется снова.
Артемида сидела одна в своей колеснице и ей хотелось выть. Апполон рассказал каждому богу на Олимпе, что Ашерон провозгласил себя ее супругом. И с тех пор они все ходят и смеются над ней. - Тебе следовало бы выпустить ему кишки у себя в храме, - сказал ей Зевс прошлой ночью, когда она навещала его во дворце. Апполон усмехнулся. - Не получится, его жизнь крепко связана с его близнецом и они оба умрут. А это разрушит мое веселье надолго. Просто уму непостижимо, что могут придумать эти людишки. Афродита закатила свои глаза. - Не могу себе представить, о чем мог думать этот шлюха, когда утверждал, что имеет отношения с Артемидой? Кто-нибудь проверял его психическое состояние? - Он должно быть точно не в себе, - сказал Апполон, - я понял это с первого раза, как увидел его. После этого Артемида больше ни с кем не хотела общаться. Но что было еще хуже, чем их насмешки над ней, так это болезненный ком у нее в животе от той боли, через которую, она это знала точно, прошел Ашерон. Он это заслужил. Это было правдой. Его предательство заслуживало жестокой смерти и, тем не менее, Артемида хотела, чтобы он находился на этом свете поближе к ней. Она скучала по тому, как чувствовала себя рядом с ним, по вкусу его губ. Когда Ашерон был с ней, с лица Артемиды не сходила улыбка, было что-то в нем такое, что делало ее счастливой. Ничто не имело значения в этом мире, кроме них. Он предал тебя. Вот то, что она никогда не сможет ему простить. Он сделал из нее посмешище. Единственным, что спасло ее репутацию, было то, что ни один из богов не поверил в его претензии. И после всего этого она хотела пойти к нему... - Артемида, я вызываю тебя и прошу, чтобы ты приняла человеческую форму. Рисса затаила дыхание, стоя посреди храма Артемиды и опасаясь, что богиня не ответит на ее просьбу. Она огляделась и убедилась, что все еще стояла одна в помещении. - Богиня, прошу, услышь мой зов и приди ко мне. Мне нужно увидеть тебя. Мерцающая дымка появилась справа от алтаря. Рисса улыбнулась, когда туман стал уплотняться и вскоре превратился в красивую рыжеволосую женщину. Черты Артемиды были очень схожи с Апполоном, за исключением лица богини, которое имело лучшую форму. - Что тебе нужно, смертная? - Я от имени Ашерона. Глаза Артемиды зажглись злобой. - Я никого не знаю с таким именем. Она стала исчезать. - Нет, пожалуйста... Это не его вина. Он никому ничего не говорил. Это сделала я. Артемида снова приняла свою форму, когда эти слова разрезали ее плоть. Она уставилась на изящную белокурую красавицу, которая носила под сердцем ребенка ее брата. - Что? Рисса сделала шаг вперед, ее глаза блестели от слез. - Ашерон никогда ни словом никому не обмолвился о вас, даже мне. Я увидела укус на его шее и решила, что он принадлежит вам. Пожалуйста, если я была не права, простите меня. Если я все-таки права, я не хочу, чтобы вы держали на него зло за то, чего он не делал. Артемида уставилась на ее раздувшийся живот. - Ты должна радоваться, что носишь ребенка моего брата. Лишь по этой причине ты все еще жива. Если еще хоть раз ты посмеешь связать мое имя с Ашероном, то клянусь рекой Стикс, что прибью тебя к стене моего храма. Артемида испарилась, но остановилась на полпути к Олимпу. По правде говоря, ее сердце пело от того факта, что Ашерон не предавал ее. Ее Ашерон был всегда верен ей. С легкостью, она пошла, навестить его... Обнаженный он лежал на полу своей комнаты перед кроватью. Она нахмурилась от вида его лысой головы и диких ран, которые все еще покрывали его тело. Но что оказалось для нее самым болезненным, так это ее собственный символ, который все еще кровоточил у него на затылке. - Ашерон? Он открыл глаза, но ничего не ответил. Она подошла, чтобы исцелить его. Но прежде чем Артемида смогла дотронуться, он схватил ее за запястье. Его хватка удивила ее. Она и подумать не могла, что у Ашерона могло быть столько силы в его теперешнем состоянии. - Мне ничего от тебя не нужно. - Но я думала, что ты предал меня. - Я не нарушаю данного мной слова, Артемида. Никогда. - Откуда мне было знать? Ашерон горько рассмеялся. - Что? Ты думала, что несколько плетей сломают меня? Ты богиня. Конечно, откуда же тебе знать такие мелочи. - Ты даже представить себе не можешь, как тяжело быть богом. Хныкающие голоса, которые всегда требуют помощи, даже в самых мелких вещах. «Я хочу новую пару туфель, мне нужно, чтобы уродилось много зерна ко времени сбора урожая» и, в конце концов, ты учишься отключаться от этого. - Это для тебя они мелкие и ничего не значащие, а для некоторых людей нечто такое безобидное, как минута покоя, может изменить целую жизнь. Одна улыбка. Один маленький жест доброты. Вот все, что нам нужно. - Ну что ж, я здесь перед тобой со своей добротой. Ашерон ухмыльнулся. - Я устал быть твоей зверюшкой. У меня ничего не осталось внутри, что я мог бы тебе еще дать. Его злоба разожгла ее собственную. - Ты всего лишь человек. И ты не смеешь мне указывать. Ашерон вздохнул. Артемида была права. Кто он такой, никчемный червь, чтобы так с ней разговаривать? К тому же, он не был сейчас в том состоянии, чтобы с кем-то спорить. - Прости меня, акра. Я забыл свое место. Она улыбнулась и провела рукой по его лысине. - Вот тот Ашерон, которого я знаю. Нет, она ошибалась. Перед ней был Ашерон, которого продавали и покупали. Пустая оболочка, предназначение которой лишь удивлять и изумлять окружающих. А внутри ни единого намека на какие-нибудь чувства и эмоции. Как жаль, что его сердце значило так мало для людей, что Артемида даже не смогла понять, что его и вовсе уже нет. Отпустив ее руку, Ашерон спокойно лежал, пока она исцеляла его. Впервые он стерпел эту боль. Когда все закончилось, Артемида отсела и взглянула на дело своих рук, а затем скорчила рожицу. - О, надо избавиться от этой лысины. Мне так нравятся твои волосы. В мгновения ока у него отросли новые прекрасные волосы, но Ашерон даже не думал шевелиться. Насупившись, Артемида сложила свои руки на груди. - В конце концов, не хочешь ли ты поблагодарить меня за исцеление? Учитывая, что именно из-за нее Ашерона так сильно избили, даже самая малюсенькая мысль о том, чтобы поблагодарить ее, становилась у него поперек горла. Однако он давно привык к таким вещам, как это. - Спасибо, акра. Как ребенок, не подозревающий о том, что сломала свою любимую игрушку, она улыбнулась с удовлетворением. - Нам стоит сегодня поохотиться. Ашерон ничего не сказал, когда она перенесла их в свой личный лес и переодела его в красное, как будто он был куклой, а не человеком из плоти и крови. Ее лицо сияло, когда она вручила ему лук и колчан. Ашерон закинул колчан себе за спину без слов и последовал за ней в ту сторону, куда направилась Артемида в поисках оленя. Она трещала без умолку ни о чем, в то время как Ашерон отвечал только, когда она о чем-то спрашивала его. Ашерон пытался на пределе своих возможностей ничего не чувствовать. - Ты сегодня ужасно тихий, - сказала Артемида, поняв, что Ашерон не принимает участия в их разговоре. - Прости меня, акра. Чтобы ты хотела от меня услышать? - Все, что у тебя в голове. - Но у меня там ничего нет. Она стала раздражаться. - Ничего? Что у тебя совсем нет никаких мыслей? Он покачал головой. - Как такое может быть? Насупившись, Артемида выставила свою нижнюю губку. - Ты пытаешься меня наказать, ведь так? Ашерон убрал все эмоции из своего голоса, особенно злость, которую она вызывала у него. - Я бы никогда не посмел подумать о том, чтобы наказать тебя, богиня. Это не мое место. Она схватила его за волосы, заставив Ашерона сморщиться и встретиться с ней взглядом. - Да что с тобой такое? Ашерон глубоко вздохнул, подготавливая себя к тому, что за этим последует. Одну вещь он хорошо усвоил, пока жил со своим дядей: похоть сильнее злости. Артемида может избить его позже, но если Ашерон хорошенько ублажит ее, то наказание будет не таким свирепым. Подойдя ближе, он поцеловал ее. Удостоверившись, что она ослабила хватку его волос и начала таять в его руках. Странно, но сейчас Ашерон чувствовал себя еще более продажным, чем раньше, и не мог найти этому объяснений. Возможно, потому что он не торговался своим телом с тем, кому уже отдал свое сердце. И снова ему приходится использовать свои способности, чтобы ослабить ее гнев... впрочем, как и всегда. Противный самому себе, он предложил ей свою шею и стал последним трусом, когда она не отказалась от этого. Но, что еще он мог сделать? Уж лучше быть оттраханным, чем избитым. Хотя по правде, Ашерон больше не был уверен, что для него было больнее. Одно оставляет шрамы у него на теле, а другое - полосует его душу.
Ашерон сидел на перилах своего балкона и пил. Он был озадачен тем, как это Артемиде удалось заставить его чувствовать себя таким грязным. Дни шли, а он все больше и больше чувствовал себя тем, кого из него сделал дядя. - Брат? Он повернул голову и увидел, как Рисса подошла к нему. - Да? - Я очень извиняюсь, что беспокою тебя, но у меня все безумно болит из-за малыша. Не мог бы ты сделать мне ту вещь, которая мне так помогает? Он фыркнул от таких слов, которые легко можно было неправильно истолковать. - Это называется массаж. - Так ты можешь сделать? - Конечно. Ему хорошо преподавали о каждом мускуле человеческого тела и научили, как расслаблять их и доставлять удовольствие. Кроме этого он знал еще много другого. Ашерон спустился с перил и посадил Риссу на пол так, чтобы ему было легче убрать напряжение в ее спине. - М-м-м, - прошептала она, - это самая волшебная вещь, которую ты делал. - Не совсем. Но он был очень рад, что может применить свои способности на ком-то, кто не полезет его лапать после этого. - Ты действительно очень напряжена. - Я не могу найти себе места. У меня везде болит. - Тогда просто дыши. Я помассирую твои связки, и тебе сразу станет легче. Он опустился к особой точке и вонзил в нее свой ноготь. Рисса испустила стон удовлетворения. - Как ты это делаешь? - Много практики. И множество побоев, каждый раз, когда он промахнется. - Клянусь, мы должны отлить твои руки в бронзе. Большинство людей чувствовали то же самое, но совсем по другим причинам. Она взглянула на него через плечо. - Ты собираешься прятаться до тех пор, пока твои волосы снова не отрастут? Ашерон помедлил из-за боли, которая пронзила его при одном только упоминании. Его волосы были на месте, только когда Артемида появлялась у него. И даже, несмотря на то, что всему этому причиной была именно она - ей очень не нравился Ашерон в таком виде. В тот момент, когда она покидала его, волосы становились реального размера. - У меня нет причин выходить. - Но я думала, что тебе нравились пьесы и ты очень долго не был на них. Даже они не могли уменьшить боль внутри него. Предательство. Даже просмотр пьес сделает его еще более угрюмым. - Я лучше останусь в своей комнате, Рисса. Она уже было открыла рот, чтобы заговорить, но ее слова скрылись в резком болезненном крике. - Рисса? - Это малыш... он уже идет! Сердце Ашерона громыхало, когда он поднялся на ноги и аккуратно взял ее на руки. Он отнес Риссу в ее комнату и пошел искать служанок, чтобы те уже могли вызвать повитух и их отца. - Ашерон, - позвала она, когда он собрался уходить, - пожалуйста, не покидай меня. Мне страшно. Я знаю, что только ты можешь уменьшить мою боль. Пожалуйста... - Отец изобьет меня, если я останусь. Она закричала от очередной схватки, которая скрутила ее тело. Неспособный покинуть ее в таком состоянии, Ашерон подошел к кровати и снова начал массажировать ее. - Дыши, Рисса, - сказал он спокойным голосом, надавливая сильнее туда, где она была особенно напряжена. - Что это такое? Он вздрогнул от орущего голоса отца. Рисса повернулась и посмотрела на него. - Отец, пожалуйста, Ашерон может помочь мне справиться с болью. Он отшвырнул Ашерона в сторону. - Пошел вон. Ашерон подчинился, не сказав ни слова. Он прошел мимо Стикса и шеренги сенаторов, которые пришли, чтобы стать свидетелями кульминации союза между его сестрой и Апполоном. Некоторые из них ухмыльнулись ему и шепотом отвесили непристойные шуточки. А парочка даже сделала ему предложение. Ашерон не обратил на них никакого внимания и пошел дальше в свою комнату. Затем он закрыл плотно двери и убедился, что никто не вошел следом за ним. Как бы он хотел помочь своей сестре. Но все, что ему оставалось делать, так это сидеть в своей комнате и слушать ее крики, стоны и рыдания, которые длились часами. Боги, если это и были роды, то было огромным чудом, что женщины выдерживали все происходящее. Для чего все это? И как может мать избегать своего дитя, ради которого вытерпела нечто столь болезненное, за которого так тяжело боролась и страдала так долго, чтобы родить? Он попытался вспомнить лицо своей матери. Но все, что удалось Ашерону восстановить в своей памяти, так это была ненависть в ее голубых глазах. - Ты отвратителен. Каждый раз, когда он подходил к ней совсем близко, его мать отсылала его назад. Но не все матери были такими. Он видел их на базаре и на местах во время спектаклей, матерей, которые держат своих детей с любовью - как та женщина, которую он пихнул в храме. Ее малыш был всем для нее. Ашерон погладил свою щеку тыльной стороной ладони. Закрыв глаза, он представил, что это мамино нежное прикосновение, что женщина так мягко дотрагивается до него. Затем он ухмыльнулся своей собственной глупости. Кому нужна эта нежность? Все, что от него требовалось, так это пройти мимо любого человеческого существа, и он получит все ласки, которые захочет. Но они никогда не будут любящими, и всегда будут иметь условие и плату. - Это мальчик! Крик его отца заглушался стенами, а за ним последовал оглушительный рев, который эхом прошелся по дворцу. Ашерон улыбнулся, будучи счастливым за сестру. Она подарила Апполону сына. В отличие от нашей матери, ей отдадут почести за такой труд. Прошли часы, пока он не удостоверился, что абсолютно все покинули Риссу. Ашерон направился к ее двери, но был остановлен стражниками. - Нам было приказано держать тебя подальше отсюда. Ни при каких обстоятельствах тебе не позволено видеть принцессу. Как было глупо решить, что он сможет пройти! Не сказав ни слова, Ашерон вернулся в комнату. Ничем себя не заняв, он решил лечь спать. - Ашерон? Он вынырнул из сна, когда кто-то позвал его шепотом. Открыв глаза, он обнаружил Риссу, стоящую на коленях перед ним. - Что ты здесь делаешь? - Я слышала, как они отправили тебя назад. Поэтому я дождалась того момента, когда сама спокойно могу прийти к тебе. Она протянула ему маленький сверток, чтобы Ашерон посмотрел на него. - Познакомься с моим сыном, Апполодорусом. Улыбка появилась на его губах, когда он увидел крохотного младенца. У него была копна темных волос и глубокие голубые глаза. - Он красавец. Рисса ответила ему улыбкой, прежде чем отдать малыша ему в руки. - Я не могу, Рисса. Я боюсь, что причиню ему боль. - Ты не навредишь ему, Ашерон. Рисса показала ему, как поддерживать его головку. Пораженный, Ашерон не мог поверить в то, что внутри него возродилась любовь, и он мог ощущать ее. Рисса улыбнулась. - Ты ему нравишься. Он был беспокойным всю ночь со мной и с сестрами. Но посмотри, какой он тихий с тобой. Это было правдой. Малыш тихонечко вздохнул и тут же заснул. Ашерон засмеялся, когда начал изучать крохотные пальчики, которые казались такими ненастоящими. - Ты в порядке? - Все болит и очень устала. Но я не могла бы уснуть, пока не увидела тебя. Я люблю тебя, Ашерон. - Я тоже тебя люблю. Неохотно, он протянул Апполодоруса ей. - Лучше иди, пока тебя не поймали. Отец будет невероятно зол на нас двоих. Кивнув, она взяла ребенка и ушла. Вид малыша все еще был у него перед глазами. Он был воплощением невинности. Было тяжело поверить в то, что Ашерон тоже был таким маленьким, и еще сложнее было поверить в то, что он смог выжить вопреки всей злобе и враждебности, которую испытывали по отношению к нему члены его семьи. Когда он снова попытался заснуть, то подумал о том, каково это, когда женщина будет держать на руках его ребенка с той же любовью и гордостью. Он представил женское лицо полное радости и веселья, только потому что она родила частицу него... Но этого никогда не случится. Лекари его дяди предусмотрели и это. Его член дернулся от воспоминания об их операции. Это к лучшему. Было невыносимо плохо и больно, что весь мир ненавидел его, но еще хуже этого было бы то, если его собственный ребенок будет презирать и отрекаться от него. Конечно, если бы Ашерону все-таки представился случай иметь такого, он никогда бы не дал малышу повода для ненависти к нему. Он бы был с ним и любил его, несмотря ни на что. Засыпай, Ашерон. Просто выкинь все из головы. Закрыв глаза, он издал усталый стон и попытался снова заснуть. - Что ты делаешь? Ашерон открыл глаза и увидел Артемиду рядом с собой в его кровати. - Я пытаюсь поспать. - А-а... Ты уже слышал о нашем племяннике? - Да. Рисса только что была здесь с ним. Она сморщила лицо. - Разве ты не находишь детей противными и отвратительными? - Нет. Я думаю, что он прекрасен. Артемида ухмыльнулась. - Ага, конечно, а я считаю, что от них постоянно воняет и много шума. Всегда сплошное недовольство, и только требуют и требуют чего-то. Фу-у-у, я не могу представить, что пройду через такое, чтобы получить нечто противное, которое тянется ко мне. Ашерон закатил глаза, представив всех тех бедных младенцев, которые попадали ей в руки. Очевидно, она отдавала их кому-то, у кого лучше выражен материнский инстинкт. - Я думаю, греки должны были сначала узнать эту твою сторону, прежде чем нарекать тебя богиней деторождения. - Это все потому что я помогла своей матери родить Апполона. А это совсем другое дело. Она подошла и нежно взяла его за фалос. - И что тут у нас? - Если ты сама до сих пор этого не знаешь, ни одно из объяснений тебе не поможет. Она звонко рассмеялась и от этого его член еще больше налился. - Я надеялась застать тебя все еще бодрствующим. Ашерон ничего не сказал, когда она опустила голову, чтобы взять его член в рот. Он уставился в потолок, пока она водила по нему языком. Это возможно было бы намного более приятным, если бы ему каждый раз не приходилось быть на чеку и контролировать себя. Ашерон прекрасно знал, что не стоит разряжаться вот так на нее. Артемида любила его вкус, но ненавидела, когда он освобождался где-то еще, а не внутри нее. И только это она допускала. Ашерон дернулся, когда она резко схватила его и чуть не поранила. Она запустила свои пальцы в волосы вокруг его члена. Охая, Ашерону вдруг захотелось вернуться в начало их отношений, в то время, когда все это значило гораздо больше, чем просто сосать у него. Она в последний раз долго облизала его и оторвалась. Он ожидал, что она вернется к губам, но вместо этого, Артемида вонзила свои клыки в него чуть выше бедра, едва ли в двух дюймах от его жезла. Заорав от боли, он заставил себя не оттолкнуть ее и этим не причинить себе еще больше вреда. Боль быстро переросла в волну невероятного наслаждения. Но Артемида все еще не позволяла ему кончить. - Я хочу, чтобы ты глубоко проник в меня, Ашерон. Перевернув ее на живот, он подложил под ее бедра подушки и выполнил ее просьбу. Ашерон придерживал ее бедра руками, а сам глубоко вошел в нее. Он резко двигался в ней до тех пор, пока Артемида не достигла нескольких оргазмов и не стала умолять его, чтобы он остановился. Перекатившись на спину, она засмеялась от удовольствия. Артемида вздохнула удовлетворенно, пока не поняла, что Ашерон все еще был возбужден. - Почему ты не кончил? Ашерон пожал плечами. - Но ты же получила желаемое. - А ты нет. - Я это как-нибудь переживу. Артемида испустила звук отвращения. - Ашерон, что с тобой творится в последнее время? Он стиснул зубы, зная, что не следует отвечать на ее вопрос. Она ничего не хотела слышать, кроме того, как хороша она была. - Я не хочу ругаться, Артемида. Какая тебе от этого разница? Ты удовлетворилась, не так ли? - Да. - Значит все в мире в порядке. Она облокотилась на одну руку и посмотрела вниз, так как он лежал на кровати рядом с ней. - Я действительно совсем не понимаю тебя. - А я не такой уж сложный. Он просил всего о двух вещах, которые она так и не смогла ему дать. Любовь и уважение. Артемида провела длинным ногтем по его шее. - Где кольцо, которое я подарила тебе? Ашерона передернуло от воспоминания того, как его насильно заставили проглотить кольцо. - Оно потерялось. - Как ты можешь быть таким бессердечным? Он и бессердечным? По крайней мере, Ашерон не швырнул ей ее подарок в лицо, а затем избил ее за него же. - А где жемчуг, который я тебе подарил? Она покраснела. - Прекрасно. Я дам тебе другое. - Не стоит. Мне не нужно другое. Ее глаза потемнели от злости. - Ты остерегаешься моего подарка? Как будто он получал еще что-то в этом роде от нее. С него хватит плохого обращения. - Я ничего не остерегаюсь. Я просто не хочу, чтобы что-то могло опозорить тебя. Учитывая все произошедшее, я не думаю, что очень мудрое решение давать мне то, что является исконно твоим. - Это ты хорошо отметил, - засмеялась она, - ты предан мне, ведь так? - Да. Артемида поцеловала его в щеку. - Я лучше пойду. Спокойной ночи. После того, как она ушла. Ашерон перевернулся и лег на спину. Закрыв глаза, он позволил своим мыслям завладеть им. Он представлял женщину с добрыми глазами. Такую, которая держала его за руку прилюдно и гордилась тем, что была с Ашероном. Он придумывал, как могли бы пахнуть ее волосы, как загорались бы ее глаза каждый раз, когда она смотрела на него. А еще представлял улыбки, которыми бы они обменивались. Но самой яркой картинкой стало для него то, как она целовала все его тело и смотрела на него в то время, когда была на нем. Его дыхание участилось, Ашерон все делал своей собственной рукой, представляя, что именно эта девушка занимается с ним любовью. «Я люблю тебя, Ашерон». Он мог слышать даже ее голос, такой милый и успокаивающий, но что самое важное, он был полон искренности. Ашерон охнул, когда его теплое семя залило ему руку и стало просачиваться сквозь пальцы, а не внутри той женщины, которая любила его. Содрогнувшись и только частично насытившись, Ашерон открыл глаза в суровую действительность своей жизни. Он был одинок. Не было никакой женщины, смертной или какой-нибудь другой, которая бы по своему собственному желанию была бы с ним.
Ашерон ворочался в кровати, пытаясь уснуть. Апполодорус так громко кричал, что его крик эхом доносился и до его комнаты. Часами малыш просто не успокаивался и плакал. Ему не было положено находиться рядом с младенцем, но он уже просто не мог выносить звук такой злобы и несчастья. Больше не имея сил терпеть это ни минуты, Ашерон встал с кровати и оделся. Тихонько, он прошел далее по коридору в комнату Риссы, удостоверившись, что никто его не видел. Со скрипом дверь открылась и Ашерон обнаружил Риссу и ее няню в комнате, которые передавали ребенка друг другу. - Почему он это делает? - спросила Рисса таким голосом, как будто сама была уже готова заплакать. - Я незнаю, высочество. Иногда дети плачут без причины. Рисса покачала головой на ребенка, которого качала на руках нянька. - Пожалуйста, малыш, сжалься над своей матерью и отдохни. Я больше не вынесу этого. Ашерон проскользнул в комнату. - Я возьму его. Лицо няни тут же побледнело, когда она повернулась. - Все в порядке, Делия. Давай посмотрим, сможет ли его успокоить Ашерон. Няня казалось, сомневалась, но потом все-таки подчинилась. Ашерон взял своего племянника и положил его себе на согнутую руку. - Привет, маленький. Ты ведь не собираешься беспокоиться у меня, не так ли? Апполодорус глубоко вздохнул, как будто собирался выдать очередной вопль, а потом открыл глаза. Он смотрел на Ашерона несколько мгновений. прежде чем что-то заагукать, а затем погрузился в сон. - Это чудо, - выдохнула няня, - что вы сделали? Ашерон пожал плечами и положил Апполодоруса чуть выше на себе. Рисса улыбнулась. - Все. Я назначаю тебя, его няней. Ашерон рассмеялся от одной только мысли, что может нянчиться с кем-то. - Иди поспи, сестра, ты выглядишь измученной. Благодарно кивнув, она собралась уходить. Няня протянула руки за ребенком. Ашерон передал его назад, но в тот момент, когда Апполодорус покинул его руки, малыш проснулся и закричал с новой силой. Рисса подпрыгнула. - Ради любимых богов, пусть мальчик останется у Ашерона. Я не выдержу еще один такой час. Няня послушалась немедленно. И снова Апполодорус прижался к Ашерону и продолжил спать. - Где мне с ним побыть лучше? - спросил Ашерон. Рисса помедлила. - Тебе лучше не рисковать и не появляться в детской. Отец и Стикс могут заявиться туда. Возьми его в свою комнату. Она посмотрела на няню. - Вы идите в детскую и прикройте нас, если они вдруг спросят о малыше. - Да, ваше высочество. Она поклонилась и оставила их. Рисса погладила его с благодарностью по руке. - Разбуди меня, когда ему нужно будет есть. А в данный момент, мне нужно поспать. Ашерон нежно поцеловал ее в щеку. - Отдыхай. Мы вернемся, когда ты ему понадобишься. Он посмотрел, как она забралась в кровать и уже потом отнес племянника назад в свою комнату. - Что ж, получается, что мы остались с тобой вдвоем, маленький. Что скажешь, если мы разденемся, напьемся и найдем себе каких-нибудь девок? Малыш даже улыбнулся ему на это, как будто понял, о чем идет речь. Ашерон кивнул. - Значит так и поступим, да? Едва ли месяц отроду, а ты уже такой распутник. Ты сын своего отца. Усевшись на кровать, он прислонился спиной к кроватной спинке и подтянул колени, чтобы было удобнее положить Апполодоруса ему на колени и убаюкать. Ашерон пощекотал его пузико, и от этого он засмеялся и начал пихать ножками Ашерона в живот. Крохотный младенец просто зачаровывал его. На самом деле Ашерону рань еще не приходилось иметь дело с такими малютками. Апполодорус взял его палец в свою маленькую ручку и поднес к своему ротику так, чтобы сосать кончик пальца Ашерона. Ощущение беззубых десен у него на плоти было таким странным, а малыша это успокоило еще больше. Как может кто-то ненавидеть такой чистый и невинный комочек? Такой беспомощный? Мысли роились у него в голове, перебивая друг друга, пока он думал о своих родителях и пытался их понять. Он мог объяснить часть отцовской ненависти к себе сейчас. Еще можно было смириться, когда речь шла об Ашероне, который жил, чтобы ублажать людей. Но что касается ребенка... Сколько раз ему влепляли пощечины лишь за то, что он на кого-то посмотрел? Сколько раз Эстес связывал ему руки за спиной и вставлял кляп в рот за то, что он задал простой вопрос? Но хуже, чем эти воспоминания, был страх того, что кто-то обидит этого ребенка таким же образом. - Я убью любого, кто так тебя обидит, Апполодорус. Я обещаю, что никто не заставит тебя плакать. Малыш зевнул и улыбнулся прежде, чем закрыть свои глазки. Все еще держа палец Ашерона, он, наконец, заснул. Тепло разлилось по Ашерону. В этом малыше не было ни осуждения, ни злобы. Он принимал его без камня за пазухой. Улыбнувшись, он переложил маленького себе на кровать, чтобы ему удобнее спалось, и прикрыл его простыней. Ашерон лежал так часами, наблюдая за тем, как он спит в полнейшем спокойствии. Вымотавшись Ашерон, наконец, отбыл в страну Морфея. - Ашерон? Он проснулся и обнаружил Риссу перед собой. Ашерон лежал на боку и все еще держал руку на животике Апполодоруса. Малыш еще не проснулся, но по тому, как поднималась и опускалась его крохотная грудь, он знал, что с ребенком все в порядке. - Который сейчас час? - Девять утра, - она выглядела ошеломленной, - как тебе удалось уговорить его проспать всю ночь? - Я незнаю. Мы говорили о девушках, и он заснул. Она засмеялась. - Нет, вы не могли о таком разговаривать. Или могли? - Я просто предложил, а ему эта идея понравилась. К сожалению, он еще не слишком вынослив для этого. Она снова засмеялась. - Не смей развращать моего малыша, негодник. Ашерон убрал руку, чтобы Рисса смогла взять малыша. Апполодорус открыл глаза и улыбнулся своей маме, прежде чем засунул кулачек себе в рот и зачмокал. - Чтобы ты ни сделал, да благословят тебя боги за это. Я впервые за последние месяцы хорошо выспалась, - она взглянула на дверь, - мне нужно бежать, прежде чем отец узнает, что мы здесь были. Это было последнее, чего бы он сейчас хотел. Потянувшись, Ашерон сел в кровати. Было гораздо позднее, чем он обычно вставал. Ашерон предпочитал подыматься раньше, чем весь остальной дом, и приводить себя в порядок без страха налететь на кого-нибудь. Как сказано, было уже слишком поздно,и все должны были уже разбрестись по своим делам. Он взял свою одежду и лезвие и направился вниз в банную комнату. К счастью, большой зал был пуст. Как обычно он положил лезвие возле купальни на стене и повесил там же одежду. Обнаженный, он сошел по ступенькам и погрузился в горячую воду, от которой его коже стало невероятно хорошо. Купальня была ему по талию, пока он не сел в ней, и большой, как обеденный стол. Ашерон стал на колени и наклонился, чтобы намочить свои коротко остриженные волосы и потом помыть их. Закрыв глаза, он глубоко вздохнул. Это было лучшей частью его дня. Ашерон встал, чтобы взять мыло, а потом замер, осознав, что он больше не был один в помещении. В комнате была Нефертари. Она уставилась на него разгоряченным взглядом, который он так хорошо знал. Ашерон отдернул руку и дальше зашел в воду. - Простите меня, моя госпожа. Я не хотел помешать вам в ваше время. Она наблюдала за ним, как кошка за мышью, и когда Ашерон потянулся за полотенцем, то она остановила его. - Как такое может быть, что ты намного более красив, чем твой брат-близнец? Она вытащила булавку из своего платья и позволила ему упасть к ее ногам. Ее обнаженное тело было прекрасно, но он не хотел его. Ашерон вышел из купальни, но она преградила ему путь к двери. - Мне нужно уйти. Засмеявшись, она обвилась вокруг него. - Нет, не надо. Она прикусила его щеку. - Я связан отношениями кое с кем. - И я тоже. Ашерон хотел освободиться от ее любопытства, но был близок к тому, чтобы причинить ей боль. Он ничего не мог сделать, пока она повисла на нем. Вывернувшись из ее хватки, он уже собрался уходить, но наступил на мыло, которое оставил возле купальни. Ашерон так сильно грохнулся на землю, что сбил дыхание. В мгновение ока Нефертари уже была на нем. - Займись со мной любовью, Ашерон. Он перекатился с ней, и когда уже поднимался, дверь с грохотом раскрылась. Кровь отлила от лица Ашерона, когда он увидел Стикса и его сопровождение. Они быстро вошли, а их глаза не упустили ни единой детали. Ашерон ругнулся, когда понял, как все это выглядело со стороны. Как чертовски плохо все было для него. Нефертари начала кричать и бить его. - Не насилуй меня, пожалуйста! Почувствовав тошноту, он слез с нее. Она отползла и бросилась к Стиксу, крича так, как будто ее сердце было разбито. - Слава богам, что ты пришел в нужный момент. Это было ужасно. Стикс передал ее на попечение стражников. Ашерон медленно поднялся на ноги и встретился лицом к лицу со своим близнецом. Ярость Стикса была такой сильной, что его лицо стало цвета помидора. Ашерон знал, что нечего даже пытаться, хоть что-то объяснить. Стикс ни за что не поверит ему. Поэтому он позволил им схватить его. Стражники оттащили его в клетки под дворцом. Ашерон сморщился, когда его запихнули в одну из клеток, которая навеяла "приятные" воспоминания. Он обхватил себя руками, пытаясь унять дрожь. Но ничто не могло согреть Ашерона, когда страх расползся по нему от того, что они собирались с ним сделать. - Артемида? - тихо выдохнул он ее имя. Он почувствовал ее присутствие, хотя и не мог видеть богиню. - Что ты здесь делаешь? - Меня обвинили в изнасиловании. Ашерон почувствовал сильнейшее давление на своей шее, как будто Артемида душила его. - Ты сделал это? Он закашлялся. - Тебе лучше знать. Давление прекратилось. - Тогда почему ты здесь? - Они не поверят в мою невиновность, а я клянусь своей душой, что и пальцем ее не трогал. Мне... мне нужна твоя помощь. - Но чем я могу тебе помочь? Ашерон взглянул туда, где виднелась ее тень, и сказал то, чего хотел больше всего на свете. - Убей меня. - Ты же знаешь, что я не сделаю этого. - Они собираются кастрировать меня, Артемида. Ты можешь это понять? - Я все исправлю. Ашерон горько рассмеялся. - Ты все исправишь. Это твой ответ? - Ну, что ты от меня хочешь конкретно? - Убей меня! - заорал он. - Не устраивай тут драму. - Драму? Они собираются приковать меня цепями, разрезать мою мошонку и вытащить яйца, а потом разрушить семенной канал. Я буду чувствовать каждую их манипуляцию, и поверь мне, что они не будут нежничать. И это ты к черту называешь драмой? Артемида ухмыльнулась его злости. - А я все исправлю после. Тебе абсолютно не о чем беспокоиться. В ужасе от ее отношения и отречения от него, он почувствовал, как она улетучилась. С горячим желанием убить их всех, Ашерон стукнулся головой о каменную стену. Я должен бороться с ними. Но, глядя правде в глаза, что хорошего это принесет ему? Они будут превосходить его численно, и будут бить его до тех пор, пока у Ашерона не останется сил для борьбы. А потом он окажется здесь в любом случае. Отвергнутый жизнью, Ашерон не был уверен, сколько прошло времени, прежде чем стражники снова пришли за ним. Его вытащили и заковали в кандалы, а потом доставили в тронный зал. Обнаженного, его поставили на колени перед Стиксом, отцом и Нефертари, которая все еще завывала. Король взглянул на него беспощадно. - Я стою перед дилемой. Преступление, которое ты совершил, карается смертью. Но так как я этого не могу сделать, мы решили кастрировать тебя. Без сомнения, мы должны были сделать это раньше, еще при рождении. Ашерон рассмеялся от такой иронии. - Это было бы слишком милосердно с твоей стороны. Я уже не хочу упоминать, как зол бы был твой брат, если бы ты сделал бесполой его любимую игрушку. Отец вскочил с трона с воинственным криком. Ашерон даже не дрогнул. - Не злись так, отец. И не делай вид, что ты не знал, что делает со мной Эстес. Кстати, самой заветной его мечтой было, чтобы ты умер и оставил с ним Стикса, тогда бы он смог развлекаться с нами двумя в своей постели. Проклятия отца эхом отзывались у него в ушах, когда он прыгнул на Ашерона с яростью фурий. Первый удар попал Ашерону прямо в челюсть. Следующий сломал ему нос, и он ужасно запульсировал. Ударом за ударом сыпались на него. Ашерон приветствовал каждый толчок и пинок, продолжая при этом и дальше задевать короля. В лучшем случае отец убьет его. А в худшем, его изобьют до потери чувств, и он не ощутит в полной мере той боли, которая будет сопровождать то, что они собрались с ним сделать. - Отец, пожалуйста! - сказал Стикс, оттаскивая его. Он повернулся к Ашерону, который лежал на боку. - Ты просто ничтожество! Он так сильно пнул его в бок, что Ашерон почувствовал, как хрустнули его ребра. Сила этого удара перевернула его на спину. Следующий удар Стикса попал точно ему между ног. Ашерон закричал от невыносимой боли, когда его продолжал бить его в пах до тех пор, пока не удостоверился, что кастрация ему уже не очень-то была и нужна. - Приведите лекаря, - закричал отец, - давайте посмотрим, как придет конец этому выродку. Тяжело дыша, он пытался перевести дух и хоть немного успокоить свое израненное тело. Ашерона положили на холодный кусок камня, его руки приковали над головой, а ноги развели и заковали в цепи. Он откинул голову назад и засмеялся. - Если ты планируешь вечеринку, отец, то сначала надо было заковать меня лицом вниз. - Вставьте кляп этой грязи. Один из стражников засунул тряпку ему в рот. Ашерон увидел, как тень лекаря приблизилась к нему. Он сильнее сжал свои цепи, готовя себя к тому, что его ожидало. Ни одно приготовление к этому не смогло бы уменьшить боль от того, что они с ним сотворили. Ашерон кричал в агонии до тех пор, пока его горло не стало жечь и кровоточить, как и все его тело. К тому моменту, как его перетащили назад в комнату, он уже окоченел душевно - если бы все остальное в нем могло сделать то же самое. Больше не имея возможности терпеть все это, Ашерон дополз до маленького столика, на котором остался нож от вчерашнего ужина. Дотянувшись, он взял его трясущейся рукой. Ашерон так устал от мольбы и боли. Больше не в состоянии прожить и дня в этом мире, он полоснул себя по запястьям и стал наблюдать, как кровь вытекает из вен.
Ашерон грязно ругнулся, когда очнулся от невыносимой боли. Почему он не умер? Ашерон прекрасно знал ответ на этот вопрос, до тех пор, пока его жизнь связана с жизнью Стикса, никто не сжалится над ним. Никогда. Переполненный отчаянием, он попытался пошевелиться, но обнаружил, что снова прикован к кровати цепями. Он закричал от ярости из-за неосуществления его плана, прежде чем бухнулся головой о соломенный матрас. Он уловил движение справа и повернулся. У Ашерона все замерзло внутри от одного только вида маленькой женщины, которая стояла там. Это была Рисса, одетая в бордовое с золотом. Она подошла ближе. Взгляд, полный сожаления и вины стал причиной навернувшихся на его глазах слез. - Я ничего не сказала им, - прошептала она, - Стикс потерял сознание и отец нашел тебя, - слезы потекли по ее лицу, - я не могу поверить, что они сделали с тобой. Я знаю, что ты и пальцем не трогал Нефертари. Ты никогда бы так ни с кем не поступил, и я повторяла им это сотни раз. Они никогда не слушали ни единого слова, сказанного мной... я знаю, тебе не станет от этого легче, но Стикс расторг помолвку с Нефертари и отослал ее назад в Египет. Мне так жаль, Ашерон. Она положила голову рядом с его и тихонько завыла ему на ухо. Ашерон держал свои слезы внутри. Не было никакой необходимости плакать. Это была его жизнь, и как бы он не пытался, она никогда не станет лучше. К тому же Артемида приведет его в порядок... Ему хотелось кричать от горького разочарования и злости на такое пренебрежительное отношение богини. Рисса погладила его по щеке. - Ты не поговоришь со мной? - И что тебе сказать, Рисса? Мои действия и так достаточно громки, что уже даже глухой бы услышал. Но меня тоже никто не слушает. Рисса утерла слезы, пока гладила мягкими пальцами его волосы. - Это так нечестно по отношению к тебе. - Жизнь вообще мало что имеет общего с честностью, - прошептал он, - к этому же относится и справедливость. Главное - выносливость и через что мы сможем пройти. Ашерон был таким уставшим, но никто не давал ему поспать. Через стены он услышал плач Апполодоруса. - Ты нужна своему сыну, принцесса. Ты должна идти. - Но своему брату я тоже нужна. Он устало вздохнул. - Нет, не нужна. Поверь, сейчас мне никто не нужен. Рисса прижалась губами к его щеке. - Я люблю тебя, Ашерон. Он ничего не ответил и она ушла. Сейчас в нем не было ничего похожего на любовь. Только отчаяние, злоба и мука чувствовались внутри. Повернув голову, Ашерон увидел крепкую белую повязку на своем запястье. Они замотали ее так, чтобы он снова не смог вскрыть рану и закончить начатое. Ну что ж, так тому и быть. Закрыв глаза, Ашерон подумал о своем будущем.О том, что ничего не изменится. О существовании привязанным и избитым... навечно. Ашерон заорал от тяжести своей безнадежности. Затем он стал бороться со своими оковами изо всех оставшихся сил. Но этого было недостаточно, чтобы освободиться. Ему всегда чего-нибудь не хватало. Заорав еще сильнее, Ашерон стал наслаждаться пульсирующей болью в своих ранах. Рисса вбежала в его комнату. Ашерон не обратил на нее внимания, так как пытался разорвать цепи, которые связывали его. - С меня хватит, и я хочу на волю! Она взяла его в свои руки и стала качать. Ашерон попытался сопротивляться и ей, но не смог. - Я знаю, Ашерон, знаю. Нет, она не знала. Спасибо богам, она даже и представить не могла, какой чертовски ужасной была его жизнь. Сколько боли он пережил. Сколько раз его отвергали и не признавали. Ашерон стукнулся головой о спинку и наконец, дал волю слезам. И хотя он уже был взрослым мужчиной, Ашерон чувствовал себя все тем же маленьким мальчиком, который хотел от матери ласкового прикосновения, а вместо этого получал пощечины. - Напои меня, Рисса. Она отодвинулась. - Что? - Во имя любви богов, дай мне что-нибудь, что сможет приглушить эту боль. Алкоголь или наркотики, мне все равно что. Просто сделай так, чтобы она исчезла... пожалуйста. Рисса хотела отказать ему. Она не верила, что проблему можно решить, убегая от нее, но когда Рисса взглянула на него и увидела кровь, сочащуюся у него из ран на теле, и слезы в его глазах, то не смогла отвергнуть его просьбу. Никто не должен столько страдать. Никто. Против воли, она взглянула на его пах. От вида его крови, ее затошнило. Жестокость, с которой они сделали это с ним, не входила ни в какие рамки. Тот факт, что ее отец и Стикс получили необычайное удовольствие от своих действий, был для нее настолько омерзительным, что она никогда не думала, что такое чувство у нее когда-нибудь возникнет. Они никогда не будут для нее теми же людьми. - Я сейчас вернусь. Рисса побежала в свою комнату и схватила бутылку вина, которая у нее была. - Нера? - окликнула она служанку, которая вытирала пыль со стульев, - не могла бы ты достать мне побольше вина и принести в комнату Ашерона? Смущение образовало морщинку над изящной девичьей бровью, но служанка хорошо знала, что никаких вопросов задавать не стоит своей хозяйке. - Как много, принцесса? - Столько, сколько можешь унести. Рисса направилась назад в его комнату с тем, что имела. Ашерон лежал, широко раскинув руки и ноги, и только тонкая простынка прикрывала его. Запекшаяся кровь и синяки покрывали большую часть его тела, а боль в этих серебряных глазах мешала ей дышать. Переживая за него, она вытерла слезы с его глаз прежде, чем подняла голову и помогла ему выпить. - Да благословят тебя боги за твою доброту, - прошептал он, покончив с этой бутылкой. Вошла Нера и принесла еще бутылки. Рисса обменялась с ней бутылками и поднесла новую к губам Ашерона. Не закончив третьей бутылки, Ашерон был пьян в стельку. - Ашерон? - спросила она, опасаясь, что дала ему слишком много. Он глубоко вздохнул, прежде чем смог поймать взгляд Риссы. - Пообещай мне кое-что, Рисса. - Все что угодно. - Никогда не испытывай ненависти к своему сыну. Прошу тебя. Его серебряные глаза медленно закрылись и он отключился. Плача, Рисса прижала его к себе, а внутри у нее все болело за него. Она убьет любого, кто посмеет сделать такое с ее сыном. Даже своего собственного отца. Но Ашерон никогда не знал такой любви, такой заботы, и это разбивало ее сердце еще больше. - Спи спокойно, младший брат. Спи спокойно. Вытерев слезы, она оставила его одного и пошла проверить Апполодоруса. Весь остаток дня она держала своего сына рядом с собой, обещая ему, что он никогда не будет одинок в этом мире, она всегда будет любить его и защищать от любого, кто захочет причинить ему вред. Если бы только их мать смогла тогда пообещать такое Ашерону.
Ашерон лежал в кровати, а его кончик носа чесался так сильно, что это заглушало всю его боль. Он был готов продать душу за то, чтобы почесать его. Яркая вспышка слева от него привлекла его внимание. Это была Артемида. Вся в белом, она была как всегда красива, и Ашерон ненавидел ее за это. В его животе забурлило от злости, что она, наконец, вспомнила о нем. - Что ты здесь делаешь? - Мне стало скучно. Он ухмыльнулся ее раздражительности и тому, что она явилась к нему сейчас. - Боюсь, что не смогу и дальше развлекать тебя. Я больше на это не способен. Артемида откинула простыню и скривила губы, когда увидела его пах. - Фу-у-у, что они с тобой сделали? Ашерон закрыл глаза, так как унижение накрыло его с головой. - Они кастрировали меня. Помнишь? А я был настолько глуп, что попросил тебя о помощи. - Ах, это... Она щелкнула пальцами. Ашерон охнул, когда еще большая боль пронзила его пах. Болело так сильно, что у него перехватило дыхание и навернулись слезы на глаза. - Видишь? Тебе уже лучше. Ашерон прерывисто дышал, а все его тело было, как будто в огне. - Твои волосы стали длиннее. Это все, о чем она беспокоилась? Его волосы стали длиннее? Хорошо, что он не мог двигаться, а иначе бы он свернул ей шею за эти слова. - Почему ты прикован? Если она задаст хотя бы еще один тупой вопрос, он точно задушит ее. - Чтобы я не пытался убить себя. - А зачем ты делаешь это? Ашерон сжал зубы. Что хорошего в том, если он начнет ей объяснять это? Ей и так все равно. Ей было все равно, когда он умолял ее об этом. Исключая тот факт, когда ей скучно, тогда бы она попробовала, наверное, сделать это, а потом бы нашла себе другого мужчину для любовных игр. Боги запретили ей получать удовольствие от какого-нибудь другого члена. - Это выглядит хорошей идеей, иногда, но не сейчас. Я прикажу им освободить тебя. Клянусь, ты причиняешь больше неприятностей, чем того стоишь. Жди здесь. Как будто у него был выбор. - Не волнуйся, - крикнул он, когда Артемида исчезла, - я не могу встать, чтобы даже пописать. А его нос все еще чесался. Совсем скоро отец вошел в комнату с выражением неудовольствия на лице. Что еще новенького? Как всегда, король выглядел холеным. Его светлые волосы были идеально причесаны, а белая туника переливалась на солнце. Ашерон, встретил его хмурый вид не дрогнув. - Чем могу помочь? Голубые глаза отца зажглись огнем - Что еще надо сделать, чтобы показать тебе твое место? Его место? Он должен быть наследником отцовского престола, одним из почитаемых принцев. Вместо этого, он лежит прикованный на кровати, его наготу прикрывает лишь кровавая простыня, которую Артемида накинула назад, чтобы не смотреть на работу мясника. Он вонял от того, что давно не мылся, и без сомнения его волосы были такими же грязными, как и борода. Ашерон отвернулся. - Я знаю свое место. Отец пнул кровать. Так Артемида его освободила. - Служанки устали убирать за тобой дерьмо. Не то, чтобы я виню их за это. По этой причине ты освобождаешься. Но если ты еще сделаешь что-нибудь глупое, то клянусь, я прикую тебя к стене темницы и оставлю тебя гнить там. Он уже сделал это с ним. - Не волнуйся, отец. Я не буду попадаться на твоем пути. - Тебе лучше так и поступить. Он жестом указал стражникам снять кандалы. Наконец, Ашерон смог почесать свой нос. Едва он покончил с этим, как в комнату вошел Стикс и кинул в него бледно-голубое одеяние. Ашерон замер, когда понял, что это было одно из платьев Риссы. Стикс засмеялся. - Я подумал, что тебе понадобиться нечто подходящее новому тебе. Глаза Ашерона покраснели от злости. Прежде чем подумать, он слетел с кровати. Ашерон повалил Стикса на пол и стал бить головой о каменный пол, надеясь, что его голова разлетится, как дыня. Ашерон успел нанести Стиксу около шести сильнейших ударов, когда стражники, наконец, сумели стащить его с живота их принца. Ашерон сражался с ними изо всех сил, но они скрутили ему руки за спиной, и ему только и оставалось, как проклинать их. «Спасибо, Артемида, за то, что аннулировала свой подарок». Стикс вскочил с пола, яростно ругаясь. Он схватил меч отца и убил бы Ашерона, если бы отец не остановил его. - Взять его и избить, - заорал король. - Нет! Ашерон увидел Риссу в дверном проеме. Лицо их отца выражало полнейшее недоверие. - Что ты сказала? Она сложила руки на груди и целенаправленно стояла в центре открытых дверей. - Ты слышал меня, отец. Я сказала, нет. Лицо короля вспыхнуло яростью. - Ты не смеешь говорить мне, что делать, женщина. - Ты прав, - сказала она спокойно, - я не могу тебе приказывать. У меня нет власти над тобой. Но как повелительница Апполона я имею право слова, насчет того, что он делает и кому покровительствует, особенно, когда речь идет о почестях моей собственной семьи... Она многозначительно перевела взгляд с отца на Стикса и назад. - Я устала от такого ужасного обращения с Ашероном. Хватит. Король указал на Стикса. - Взгляни на своего брата. Он истекает кровью. Рисса взглянула на Ашерона и кивнула. - Он пролил достаточно крови на свою долю. - Стикс истекает кровью! Она заметила платье на полу. - А за его жестокость, я бы сказала, что он заслуживает небольшой взбучки. Стикс зыркнул на нее. - Однажды, Рисса, я буду твоим королем. Тебе стоит об этом помнить. Она встретила на равных его злую ухмылку. - А я мать полубога. И тебе не стоит забывать об этом, брат. Стикс отпихнул ее в сторону, когда вылетел из комнаты. Отец покачал головой. - Женщины, - гаркнул он прежде, чем оставить их одних. Рисса подошла поближе и подобрала платье с пола, а потом скомкала его. - Я бы извинилась за него, но этому не может быть никаких оправданий, - она фыркнула, - я жалею, что не додумалась использовать этот аргумент для твоего спасения раньше. Едва ли они знают, что Апполону глубоко плевать на то, о чем я думаю. Но это будет нашим маленьким секретом, так ведь? Ашерон пожал плечами и пошел к кровати, чтобы взять простыню и прикрыть наготу своего тела от взгляда сестры. - Я удивлюсь только тогда, когда отец проявит ко мне что-то другое, а не презрение. Рисса грустно вздохнула. - Мне приказать принести поднос с едой в ванную комнату для тебя? Ашерон покачал головой. - У меня нет желания снова идти туда. - Но тебе нужно помыться. Если он будет ужасающе вонять, может тогда, никто не будет лезть к нему. Но Ашерону совсем не хотелось спорить с сестрой. - Тебе следует пойти и отдохнуть, пока ты не нужна Апполодорусу. Рисса нежно обняла его прежде, чем уйти. Едва она закрыла за собой дверь, как Артемида выступила из тени. Она улыбнулась ему. - Скажи: «Спасибо, Артемида!». - Я могу сказать это только сквозь зубы. Она широко раскрыла рот, как будто не могла поверить в его злость. - Ты совсем мне не благодарен? Ашерон выбросил руки, защищаясь. - Я не хочу драться, Арти. Я просто хочу зализать свои раны некоторое время. Она появилась у него за спиной и прижала к себе. - Давай лучше я сделаю это для тебя. Она опустила руку ниже к паху и взяла яички. Съежившись от ее прикосновения, Ашерон убрал ее руку со своего паха. - Прошло меньше недели с тех пор, как мне отрезали яйца, Артемида, я не в настроении. Она издала звук отвращения. - Не будь таким ребенком. Ты снова целенький. Давай отпразднуем то, что они снова в деле. Она подула ему в ухо. Ашерон отпрянул от нее. Естественно, Артемида пошла за ним. Просто дай ей то, чего она хочет. Иначе это будет продолжаться до тех пор, пока она не рассвирепеет и возможно не нападает на него. Пускай мне лучше вырвут глаза. Конечно, они снова вырастут. Это навело его на мысль, а сделали бы его яйца то же самое без помощи Артемиды. По правде говоря, не было никакого смысла сопротивляться этому. Как будто раньше его не заставляли заниматься сексом с ненавистными ему людьми? Все споры будут только откладывать неизбежное и принесут ему боль. Ты должен покончить с этим как можно быстрее. Ашерон повернулся к ней лицом. - Где ты хочешь меня? Едва слова слетели с его губ, как он очутился на спине в ее кровати, и она абсолютно голая была на нем. - Я скучала по тебе, Ашерон. Он съежился, когда она вонзила зубы в его шею, а затем сделал то, что и всегда. Он ублажил ее, не получив ничего взамен для себя. Она даже не заметила этого, не считая слов о том, что ей не нравится, когда он извергает семя, потому что тогда у них такой беспорядок. А теперь он лежал, обнимая ее, пока Артемида мурлыкала от удовольствия. У Ашерона все еще было пусто внутри. Артемида села и обернула себя простыней. - А теперь тебе лучше вернуться. Аид устраивает праздник в храме Зевса сегодня вечером и я должна привести себя в порядок. Он даже не успел открыть рот, как снова был в своей комнате совсем один. Как не нужную мебель она выбросила его за ненадобностью. Он подошел к чаше, налил себе немного воды из кувшина, чтобы умыться и побриться, а потом оделся. У него болела душа. Сначала Ашерон хотел пойти на спектакль, но зачем? Чтобы облегчить его внутреннюю адскую боль потребуется нечто большее. И когда он стал осматривать свою тюрьму, его взгляд остановился на вине, которое Рисса принесла ему. К сожалению, оно не было настолько крепким, чтобы заполнить дыру, которая горела огнем у него внутри. Схватив свой кошелек и плащ, он покинул дворец и пошел на улицу, где находились все притоны и бордели города. У него не заняло много времени, чтобы найти его старого торговца. Низкий и пухлый, мужчина к тому же был лысым с полным ртом гнилых зубов, и стоял на углу самого ужасного борделя в городе. Эвклид улыбнулся в тот момент, как увидел Ашерона. - Ашерон. Сколько лет, сколько зим. - Приветствую. У тебя есть корень Морфея? Он облизал жадно губы. - Конечно, есть, а сколько тебе нужно? - Я возьму все, что имеется. Торговец удивленно приподнял бровь. - А монет у тебя хватит? Ашерон протянул ему свой кошелек. Пораженный, он достал небольшую деревянную дугу из колесной телеги, которая для непосвященных или наивных казалось заполненной всяким хламом. Он протянул ее Ашерону, чтобы он осмотрел ее. Ашерон открыл коробочку и поднес травы к носу. Пикантная лаванда не могла перебить ту траву, которая поможет ему. Ашерон закрыл коробочку. - Мне нужны также трубочка и чашки для этого. Эвклид протянул их ему в обмен еще нескольких монет. - У меня будет еще на следующей неделе. В любое время, когда это тебе потребуется, просто дай мне знать. А если у тебя не будет монет, я уверен, что мы что-нибудь придумаем и сможем договориться. Он провел своим грязным пальцем по лицу Ашерона. Ашерон не мог понять, почему это так задело его. Это было обычным делом для шлюх торговать своими телами за разные вещи, но по какой-то причине это глубоко резануло его. - Спасибо, Эвклид. Натянув пониже капюшон, он пошел по темным улицам назад в замок и в свою комнату. Там в темноте он открыл крышку и смешал травы. Странно, что Ашерон смог вспомнить точное количество необходимое для использования. - Вдохни это, мальчик. Это сделает все намного более приятным для тебя. У него онемел живот, когда он услышал голос Эстеса у себя в голове. Когда Ашерону впервые дали это, его дядя прижал его к земле и силой заставил вдохнуть наркотик. После этого Ашерона не надо было долго уговаривать. Его дядя был прав, это средство делает все намного сносным, а также забирает всю совесть и желание бороться. Из человека получается бессознательный проситель, готовый на любое извращенное действие, которое хотят на нем испробовать. Он зажег травы и подул на них тихонько, чтобы их осталось нужное количество, а пары стали достаточно крепкими. Закрыв глаза, он взял глиняную маску, поднес ее к носу, а затем вдохнул и делал это до тех пор, пока все, что жгло и болело у него внутри, не утихло. У него поплыло в голове, Ашерон доковылял до кровати и лег, чтобы смотреть на потолок, который расплывался и крутился у него перед глазами. «Апостолос? Где ты?» - Здравствуйте, голоса - выдохнул он. Они всегда были громче, когда он был под действием этих трав. «Мы хотим, чтобы ты вернулся домой, Апостолос. Скажи нам, где тебя найти». Он осмотрелся и вздохнул. «Я в темной комнате. «Где?». Ашерон засмеялся, а потом перекатился на живот и зарычал, от ощущения под собой грубой ткани. Он коротко вздохнул, и его член тут же напрягся. Артемида выкинула его слишком рано. Наркотик всегда невероятно возбуждал его. И потом, ей не нравилось, какой бедлам он устраивал. Каждый раз, когда он оказывался у нее в постели, она морщила свой нос с отвращением. Именно поэтому ему было проще сначала разобраться с ней и удовлетворить себя позже, когда он будет один. Ашерон резко втянул воздух, когда его соски начали тереться о простынь. Удовольствие было мучительным, но он отказывался трогать себя. Ему не нужно было облегчение или какое-то удовольствие. Он хотел покоя. Больше этого Ашерону хотелось, чтобы к нему прикоснулся кто-то, кому он был нужен и важен. И уж точно, это был не он сам.
Ашерон сидел снаружи на балконе, позволяя холодным ветрам морозить его, когда понял, что сестра была в окне и наблюдала за ним. Он показал ей жестом, чтобы она тоже выходила на улицу. Ее зубы сразу же перестали попадать один на один. - Тут чертовски холодно! - А для меня нормально. Ашерон был вспотевшим. Рисса подозрительно прищурилась, когда приблизилась к нему. - Что ты сделал? - Я ничего не сделал. Абсолютно ничего. У него едва хватало сил, чтобы поесть. Она покачала головой от злости. - Ты снова принимаешь эти наркотики, так ведь? Ашерон отвел взгляд. Она взяла его за подбородок и заставила посмотреть на нее. - Зачем ты это делаешь? - Не начинай, Рисса. - Ашерон, пожалуйста, - сказала Рисса, ее голос напрягся, когда она отпустила его, - ты же убиваешь себя. Как бы он хотел этого. Опустив взгляд, он повернул запястье, чтобы посмотреть на идеальную не тронутую кожу. Там не было следа от пореза, который глубоко разорвал его кожу и вены. - Я не могу убить себя. Боги знают, как я пытался. Для меня нет спасения. Поэтому я сижу здесь, убиваю свое время и жду, когда боги, наконец, решат окончить мою жизнь. И еще стараюсь не попадаться никому на глаза. Она убрала волосы с его глаз. - Ты выглядишь просто ужасно. Когда в последний раз ты принимал ванну? Он оттолкнул ее, разозлившись на ее вопрос. - Когда я в последний раз принимал ванну, меня обвинили в изнасиловании, а затем кастрировали. Без обид, но я лучше буду пахнуть. Она покачала головой. - А когда в последний раз ты ел? - Я незнаю, - он почесал бороду на своих щеках, - что это меняет? Отец все равно не позволит мне умереть с голоду. Я поем, когда мне придется, точнее, когда меня заставят. В следующую секунду Рисса подлетела к нему и схватила за ухо. - Ты сейчас же поешь. - Эй! Ашерон запротестовал, но она и не собиралась его отпускать. Решительной хваткой она стащила его с перил и потащила за собой к себе в комнату. Рисса была настолько меньше него, что ему пришлось сложиться практически пополам, чтобы поспеть за ее неистовыми и мелкими шагами. - Вообще-то я больше, чем ты. Напомнил он ей. - Да, но я намного более свирепее и более сумасшедшая. Она убрала руку, ущипнув в последний раз за мочку. Нахмурившись, Ашерон потер свое ухо. Она указала на украшенный столик, где стояла тарелка с фруктами, хлеб и сыр. - Садись и ешь. Сейчас же! - Да, ваше высочество. Когда Ашерон дотянулся до кусочка сыра, то увидел свое отражение. Запавшие глаза пронзали красные полосы, которые выдавали в нем неухоженного человека. Его борода была колючей, а его коротко остриженные волосы были лохматыми. Он выглядел стариком, а не юношей. Ничего страшного, он чувствовал себя еще старше, чем выглядел. Отвернувшись, он засунул сыр себе в рот и ждал, пока Рисса нальет ему в кубок вина. Она покинула его и прошла к дверям, которые вели в покои ее служанок. - Нера? Не могла бы ты попросить их принести сюда мне ванну? И пожалуйста, раздобудь где-нибудь лезвие. Ашерон не разговаривал, пока ел. По правде, он просто умирал с голоду. Служанки не приносили ему еду, а он не смел, пойти на ее поиски самостоятельно. Учитывая то, как его отец отреагировал, когда в последний раз обнаружил Ашерона возле кухни и обеденной. Когда Рисса вернулась, то держала на руках Апполодоруса. Малыш улыбнулся, когда увидел Ашерона, и потянулся к нему. Не сумев отвергнуть его, Ашерон взял его на руки. - Мои приветствия. Как ты тут поживал? Он пронзительно завизжал в ответ. Ашерон посмотрел на Риссу, пока она складывала ткань, чтобы поменять малышу пеленки. - Он вырос с тех пор, когда я в последний раз видел его. - Да, ты прав. Ашерон взглянул на детские редеющие волосики. - Ты тоже лысеешь. Рисса неожиданно засмеялась. - У тебя было то же самое. Все твои черные волосы выпали, а на их месте появились светлые. Апполодорус выкрутился и дотронулся до бороды. Ашерон вернул ребенка назад Риссе. - Я слишком грязный, чтобы держать его. - Он не возражает. Он просто рад снова видеть своего дядю. Он так по тебе тосковал. Он тоже по нему скучал. Ашерон прижал малыша еще сильнее, глядя при этом на свою сестру. - Это нечестно, Рисса. Ты знаешь, что со мной будет, если отец когда-нибудь обнаружит меня здесь, а если он увидит меня рядом с Апполодорусом... Она положила руку ему на плечо. - Я знаю, Ашерон. Дверь отворилась, и показались слуги, которые принесли большую купальню и горячую воду. Рисса взяла ребенка, пока Ашерон еще немного подкрепился. Когда ванна была готова, она оставила его одного. Гораздо с большим энтузиазмом, чем он этого хотел, Ашерон погрузился в обжигающе горячую воду и вздохнул. Прошло много времени с тех пор, когда он в последний раз принимал ванну, что почти уже забыл, какое счастье она приносит. Однако это не стоило такого риска для него. - Я люблю тебя, Рисса, - прошептал он. Она была единственной, кто действительно заботился о нем. Артемида хотела любить его, но она была богиней и ее любовь была эгоистичной - очень похожей на любовь Эстеса. Если он хорошо ублажал ее, то она была добра. Благодарный Артемиде за то, что она дала ему гораздо больше, чем Эстес, но все равно для него были ограничения. Что ранило Ашерона больше всего с Артемидой, так это воспоминания о начале их отношений. Он страстно желал эту невинность. То чувство, когда он что-то значил для нее... Стараясь не думать об этом, Ашерон наконец дотянулся до лезвия и гладко выбрил свои щеки. Закончив, он вылез из купальни и оделся в чистую одежду. После этого, он постучался в дверь комнаты для прислуги. - Я закончил. Спасибо. Рисса присоединилась к нему, но прежде закрыла дверь, чтобы служанки не смогли их подслушать. - Пожалуйста, не принимай больше этих своих наркотиков. Мне не нравится, что они с тобой делают. Тревога в ее светло-голубых глазах обожгла его. - Я переборю себя. - Обещаешь? Он кивнул. - Но только ради тебя. Рисса улыбнулась ему. - Так ты выглядишь намного лучше. В любое время, когда захочешь помыться, приходи сюда, и я все организую для тебя. Она приподнялась на носочки, чтобы обнять его. Ашерон крепко сжал ее, а затем ушел. Он и так пробыл здесь слишком долго. Они оба знали, какому колоссальному риску он подвергается, находясь в ее покоях, пока все остальные домочадцы бодрствуют. Войдя в комнату, он уставился на коробочку с корнем Морфея у себя на столе. Он снова заболеет, если остановится. Его существование было достаточно убогим без этого. Он сделает то, что пообещал Риссе. Он заставит себя отвыкнуть от наркотиков. - Ашерон? Он напрягся от голоса Артемиды. Откуда она знает точный момент, чтобы навестить его? Опять же, она была богиней. - Приветствую, Арти. Она появилась прямо за ним и обхватила рукой его за талию. - М-м-м, ты пахнешь восхитительно. Это была ванна, смешанная с наркотиками. - Я только искупался. Отодвинувшись, она нахмурилась. - Ты странно выглядишь. Ты не заболел? - Нет. - Тогда пошли. Я в настроении потанцевать. Как будто у него был выбор? Но Ашерон не был в настроении быть дерзким. Он стал учиться избегать избиений и наслаждаться ими. Артемида перенесла его в храм. Ашерон остолбенел, когда увидел, что она сделала с ним. Свечи были повсюду, и музыка играла очень тихо. А еще был устроен маленький пир. Он нахмурился. - Что это? Она нежно улыбнулась ему. - Прошло много времени с тех пор, как мы с тобой вместе. Мне захотелось, чтобы этот вечер стал особенным. Тебе нравиться? Ашерон был настолько удивлен, что даже не мог думать. - Ты сделала это для меня? - Ну, естественно я устроила всю эту романтику не для своего брата или одной из моих кори, - она подошла к столу и взяла маленькую коробочку, - и я попросила Гефеста сделать это для тебя. Ашерон был абсолютно ошарашен, когда уставился на коробочку и понял, что это означает. Это было так не похоже на нее, что даже на мгновение он решил, что кто-то ударил ее по голове. - У тебя есть подарок для меня? - Ну, я хотела, чтобы что-то заменило кольцо. Ты не можешь взять это назад с собой, но всегда можешь оставить здесь и использовать, когда будешь навещать меня. Сгорая от любопытства, он открыл коробку и обнаружил там связку золотых подпорок. Артемида сжала его ладонь. - Это для твоих запястий, когда мы охотимся. Ты ничего никогда не говоришь, но я знаю, как тетива ранит твое запястье, когда ты стреляешь. Это защитит твою кожу, и с ними твои стрелы всегда будут лететь прямо в цель. Это было невероятно продуманно, и напомнило ему, как легко он отдает ей свое сердце. Почему она всегда не может быть такой? - Спасибо, Арти. - Это осчастливило тебя? Она была совсем, как ребенок в своей попытке угодить ему. Ашерон убрал волосы с ее лица так, чтобы поцеловать ее в щеку. - Это принесло мне нечто большее, чем просто счастье. - Хорошо. Ты был таким грустным на днях, а мне не нравиться, когда ты грустишь. Тогда зачем она делает такие вещи, которые расстраивают его? Он не мог этого понять, но сейчас она хотя бы пыталась быть другой. Ему не хотелось кидать прошлое ей в лицо. Ашерон протянул ей свою руку. - Потанцуем? Улыбнувшись, она приняла ее и позволила закружить себя. Ее смех заполнил все пространство. Ашерон отчаянно хотел почувствовать ее радость. Но внутри у него ничего не было, кроме быстрого чувства облегчения от того, что она не швырнула его и не уселась сверху. Конечно, у него все еще шумело в голове от остатков корня Морфея, который он принял несколько часов назад. Настал тот момент, когда его тело стало спокойным и могло действовать без возбуждения или тошноты. Артемида прильнула к его груди и вздохнула, пока они кружились под медленную музыку. Боги, как же он хотел снова полюбить ее. Но в то же время, Ашерон так боялся этого. Каждый раз, когда его защита ослабевала, она причиняла ему боль. Если бы она только представила их миру, как друзей. Иди хотя бы позволила ему узнать, что он что-то да значит для Артемиды. Желая вернуть ее дружбу, Ашерон сглотнул. - Арти? - Да? - Ты не хотела бы провести со мной завтрашний день? Она счастливо улыбнулась. - Я могу прийти за тобой утром. - Не здесь. В Дидимосе. Она отстранилась от него. - Я незнаю, Ашерон. Нас кто-нибудь может увидеть. Все всегда сводилось к этому. - Ты же можешь принимать другие формы. Тебе не нужно выглядеть собой. Она потерянно вздохнула. - Почему это так важно для тебя? Почему не остаться здесь со мной? Не говори этого... Но он уже не мог остановиться. Наркотики не позволят держать ему язык за зубами. - Я не чувствую себя здесь человеком. Она нахмурилась. - Что? Ашерон отошел на шаг от нее в нерешительности. Часть него не хотела говорить ей правду, а другая устала уже скрывать все от нее. - Пребывание здесь заставляет меня чувствовать себя домашней собачкой. Это похоже на жизнь в доме моего дяди на Атлантиде. Мне не разрешается покидать твою спальню, пока ты со мной. Я не могу выйти наружу без твоего разрешения. Все это так унизительно. - Унизительно? Она прищурила глаза. - Ты в храме богини на Олимпе. Как это, во имя Зевса, может тебя унизить? Ты. Шлюха. Судя по тону, ее слова были равнозначны тому, о чем только что подумал. Они ранили его, как нож в сердце. - Прости меня, акра. Не в моем положении просить тебя об одолжениях. Артемида скривила губы. - О, прекращай с этим слезливым тоном. Я ненавижу, когда ты его используешь. Просто убирайся. Он немедленно был выброшен в свою комнату. Ашерон осмотрел простую обстановку и темные тени. - Как же я устал от этого. Отчаянно стремясь хоть что-нибудь изменить, он схватил плащ и покинул дворец, отправившись в город. Ашерон не останавливался, пока не дошел до дома Меруса и Элени. Ашерон увидел мерцание очага за закрытыми ставнями и представил, как они там вдвоем смеются и обнимаются. Семья. Он знал это слово, но совсем не понимал его смысл. Каково это, когда тебя ждут дома, когда ты знаешь, что есть человек, готовый за тебя умереть? Ты никогда не найдешь этого здесь. Ашерон осмотрел пустынную улицу и вспомнил день, когда отец выгнал его из дома Эстеса. Он бродил месяцами, пытаясь найти хоть какое-нибудь место, чтобы передохнуть, пытаясь найти работу. Никто не хотел нанимать его. По крайней мере, для чего-то другого, а не для проституции. «Ты такая симпатичная вещица... Давай найдем такому телу полезное применение...». Ашерон съежился от горьких воспоминаний, которые всегда его преследовали. Я хочу обо всем забыть. И он попытался найти из всего этого выход. Ашерон проходил город за городом, деревню за деревней, и везде ничего не менялось. Некуда было идти, и никто не хотел его на дольше, чем занимал у них акт насилия над Ашероном. Единственной причиной, по которой он вернулся сюда, было воспоминание о его сестре и о том единственном лете, когда он чувствовал себя человеком, а не предметом. Почувствовав тошноту, Ашерон взглянул на холм, где дворец мерцал, как магическая звезда. Эти атлантские голоса все еще шептали ему. «Приди к нам, Апостолос. Приди домой...». Ашерон горько рассмеялся. - Зачем? Чтобы вы меня отымели, как и все остальные? Ему некуда было идти, никакого спасения от этих мучений. Единственное, почему он все еще хотел жить в этом мире, было двое людей, которые никогда не судили его. Рисса и Апполодорус. Сжалятся ли боги над ним, если он потеряет и их? Ашерон никогда не сможет продолжить жить дальше, если они покинут этот мир без него.
- Я незнаю, что там между вами с малышом происходит, но ты самая замечательная нянька на свете. Ашерон рассмеялся от слов Риссы, когда она забрала из его рук Апполодоруса. Никто из них не мог понять, почему присутствие Ашерона так успокаивает его племянника, но нельзя было отрицать того, что каждый раз, когда Апполодоруса что-то беспокоило, он успокаивался лишь с Ашероном. На самом деле, Рисса стала приносить его к нему регулярно каждую ночь, чтобы хоть немного поспать. - Ты знаешь, что можешь оставлять его со мной в любое время. Знаешь, мы так хорошо с ним ладим, потому что живем на одной волне. Ашерон взъерошил мягкие волосики на голове племянника. Улыбаясь, Рисса завернула Апполодоруса в простыню. - Спасибо богам, что у меня есть ты. Я незнаю, чтобы я делала, если бы ты не помогал мне с ним. Мгновение спустя двери в комнату Ашерона распахнулись. Шесть стражников ворвались внутрь и повалили его на пол. - Что все это значит? - потребовала Рисса. Они не ответили. Ашерон боролся с ними, но они все-таки заковали его в кандалы, пока ребенок протестующе кричал. - Он ничего не сделал! - кричала Рисса, выходя за ними из комнаты и идя по коридору. Стражники не остановились, пока не притащили его в тронный зал и не поставили его на колени перед отцом и Стиксом, которые самодовольно расселись в своих тронах и смотрели на Ашерона с надменностью. Ашерон уставился на них. - Почему я здесь? Отец поднялся с трона с воплем негодования. - Ты не смеешь задавать мне вопросы, предатель! Ошеломленный, Ашерон даже перестал моргать на целую минуту. - Отец! - выкрикнула Рисса, - что еще ты придумал такое? Его ответом была пощечина Ашерону. - Где ты был прошлой ночью? Он часто и тяжело задышал от боли, которая растеклась по его щеке и глазу. Он был с Артемидой, но никогда не посмеет сказать об этом отцу. - Я был в своей комнате. Его отец снова ударил его. - Лжец. У меня есть свидетели, которые видели тебя в притоне, планирующем мое убийство. Ошарашенный, он не мог ничего даже ответить на это. Ашерон лишь смог посмотреть на Стикса, и страшный огонек в глазах принца сказал ему, кто на самом деле был в притоне. - Я ничего такого не делал. Отец снова пнул его прежде, чем повернуться к стражникам. - Пытайте его до тех пор, пока он не решит сказать нам правду. Ашерон закричал, отрицая свое причастие, и стал драться со стражниками, удерживающими его. - Отец, нет! Рисса двинулась вперед. Отец повернулся к ней с яростным рычанием. - Тебе не удастся спасти его на этот раз. Он замешан в предательстве, и я не позволю этому остаться безнаказанным. Прерывисто дыша, Ашерон, которого связали стражники, встретился и выдержал взгляд Стикса. Как мог его брат планировать убить того человека, который боготворил землю, по которой он ступал? Он бы продал свою душу, чтобы получить хотя бы малую толику той любви, которую Стикс отвергал с презрением. Однако не было нужды просить о снисходительности. Его отец все уже решил для себя. Только выродок Ашерон может быть предателем, но никак не Стикс. Единственной, кто могла доказать его невиновность, была Артемида. А она лучше умрет, чем открыто признает, что он был с ней в ее храме прошлой ночью. Ашерона вытащили из тронного зала и отвели в тюрьму внизу. И даже тогда он дрался с охранниками на каждом шагу своего пути. Однако этого не хватило, чтобы предотвратить то, что они раздели его догола и приковали к пыточному камню. Гранит заморозил его до самых костей. На камне были кровавые подтеки, частично запекшиеся, и без сомнения скоро его собственная кровь смешается с кровью других, замученных и убитых здесь людей до него. Закрыв глаза, Ашерон попытался подумать о чем, что смогло бы защитить его от того, что ему грозило. Но когда экзекутор подошел ближе, Ашерон точно знал, что ничего ему теперь не поможет и не спасет от пыток. - Король хочет знать все имена тех, с кем ты встречался. Ашерон содрогнулся от страха перед тем, что последует дальше, когда он скажет им правду. - Я не с кем не встречался. Он положил раскаленный стальной кнут поперек груди Ашерона. Ашерон закричал, когда вдруг понял, насколько это будет невыносимым для него. Рисса была напугана, когда вернулась в комнату и отдала плачущего сына его няне. Что же ей делать? В отличие от своего отца, Рисса знала, кто настоящий предатель. Если свидетели, которые видели кого-то высокого, белокурого и похожего на Ашерона, но то это был Стикс. Ашерон ничего не выигрывал от убийства короля, разве что мщение, а он не был таким человеком, который сам напрашивался на это. Не говоря уже о том, что Ашерон никогда не появился бы на людях неприкрытым, особенно в притоне. Если бы даже он так и поступил, то все еще был бы там, отбиваясь от людей. - Что же ты натворил? - прошептала она сквозь комок в горле. Почему же он восстал против собственного отца? Но потом она поняла, что история человечества была написана вот такими сыновьями, которые хотели большего и были готовы на все, чтобы этого достичь. И все равно Рисса надеялась, что Стикс окажется выше всех этих интриг. Кто же так отравил его ум? - Мне нужно найти Артемиду. Только она могла спасти Ашерона. Рисса уже направилась к двери, но не успела сделать и трех шагов, как двери открылись и появились те же охранники, что арестовали Ашерона. - Ваше высочество, вас нужно доставить для допроса. У нее похолодело сердце от этих слов. - Допроса? Этого не может быть. Но это было правдой. Окружив ее, они отвели Риссу в оружейную комнату, где ее ждали Стикс с отцом. Она одарила их обоих самым холодным взглядом, на который вообще была способна. - Что все это значит, отец? Он никогда не выглядел таким стариком, как в тот момент. Его привлекательные черты стали понурыми от грусти. - Почему ты предала меня, дочь? - Я никогда не делала ничего, что могло бы предать тебя, отец, никогда. Он покачал головой. - У меня есть свидетель, который выступил и сказал, что ты была с Ашероном прошлой ночью. Она уставилась убийственным взглядом на Стикса. - Тогда они лгут, также как и об Ашероне. Я была с Апполоном прошлой ночью. Вызови его и посмотрим. Лицо Стикса побелело. Так он думал избавиться и от нее тоже. Она не могла поверить в такую непросветную глупость своего отца, когда дело касалось Стикса. Облегчение прочиталось на лице отца. - Я рад, что они ошиблись, котенок. Он положил нежную руку ей на лицо. - Одна мысль о том, что моя любимая дочь отвернулась от меня... А что насчет его любимого сына? Она посмотрела мимо отца и увидела, как Стикс уставился в пол. - Ашерон невиновен. - Нет, дитя. Не в этот раз. У меня есть слишком много свидетелей, которые видели его там. Почему она не может заставить его увидеть правду. - Ашерон никогда бы не пошел в притон. - Конечно, пошел. Он ведь работал в одном из них. Куда же ему еще идти-то? Куда угодно, только не туда. Ашерон ненавидел каждую минуту пребывания в таких местах. - Пожалуйста, отец. Ты и так достаточно причинил ему зла. Оставь его в покое. Он покачал головой. - Вокруг меня свили змеиное гнездо и пока я не выясню все имена тех, с кем он говорил, я не остановлюсь. Слезы навернулись у нее на глаза, когда она представила, через какой кошмар они заставят пройти Ашерона. Снова. - Жрицы говорят, что у Аида есть особый угол для предателей. И я уверена, что имя настоящего предателя высекается прямо сейчас, пока мы говорим. Стикс отказывался встречаться с Риссой взглядом. Поэтому, она снова посмотрела на отца. - Все эти годы Ашерон искал только твою любовь, отец. Дожидался того момента, когда ты взглянешь на него без ненависти, которая обжигает всех вокруг. Ему ведь ничего не нужно, кроме доброго слова. А ты каждый раз отвергал его и причинял ему вред. Ты уничтожил сына, который всего лишь хотел любить тебя. Отпусти его, пока ты не сделал ничего непоправимого. Умоляю тебя. - Он предал меня в последний раз. - Предал тебя? - спросила она, в ужасе от его слепоты, - отец, ты не можешь в это верить. Все, что он пытался, так это не попадаться тебе на глаза, чтобы ты поменьше его замечал. Ашерон дергался каждый раз, когда всплывало твое имя. Если ты перестанешь быть таким слепым, хотя бы на минуту, то увидишь, что он нелюдим и никогда не предавал тебя. - Он был проституткой! - заорал он. - Он был мальчиком, которому нужно было есть, отец. Которого выбросила его собственная семья, и предали те, кто должен был защищать его от всех невзгод. Я была там, когда он родился и помню, как вы все сразу же отвернулись от него. Так ведь? Ты хоть помнишь, как сломал ему руку? Ему было всего два года и он едва умел говорить. Он подошел к тебе, чтобы обнять, а ты толкнул его так сильно, что сломал его руку, как веточку. А когда он закричал, ты ударил его за это и ушел прочь. - И именно поэтому он и планировал твое убийство, отец, - Стикс наконец заговорил, - не позволяй женщине увести себя с правильного пути и сделай то, что должно быть сделано. Женщины наша самая большая слабость. Они всегда давят на наше чувство вины и любовь к ним. Сколько раз ты повторял мне это? Ты не можешь прислушиваться к ним. Они думают своими сердцами, а не своими умами. Лицо отца стало каменным. - В этот раз я не позволю ему так просто выкрутиться. Слезы потекли ручьем по ее лицу от такой отцовской глупости. - В этот раз? А ты когда-нибудь прощал что-то Ашерону просто так? Рисса сморгнула слезы с глаз и попыталась заставить отца, увидеть реальность. - Остерегайся гадюки в своем ближайшем окружении. Не это ли еще одна вещь, которую ты нам говорил, отец? - она многозначительно взглянула на Стикса, - амбиции и зависть в сердцах всех предателей. Единственное желание Ашерона, это не попадаться тебе на глаза, и даже если бы в нем поселилась зависть, то направлена она была бы не на тебя. Но я знаю еще одного человека, кто чрезмерно наживется, если ты исчезнешь с этого света. Отец дал ей пощечину. - Как ты смеешь впутывать своего брата? - Я же говорил тебе, отец. Она меня ненавидит. Я не удивлюсь, если она тоже побывала в постели шлюхи. Рисса вытерла кровь с губ. - Единственный человек в нашей семье, кто спит со шлюхами, это ты, Стикс. Интересно, Ашерона ли предположительно видели в твоем любимом борделе... Сказав это, она развернулась, вышла из комнаты и направилась на улицу. - Оставьте нас! Ашерон едва смог узнать сквозь пульсирующую ужасную боль голос своего отца. Все его тело было изуродовано и подверглось неимоверным пыткам. Было больно даже моргать. Когда комната была пуста, он подошел к Ашерону, где он лежал на каменной плите. К его полнейшему шоку, отец принес ему ковш воды, чтобы Ашерон попил. Ашерон съежился, что король причинит ему еще большую боль. Но ничего такого не произошло. Наоборот, отец даже приподнял ему голову и помог напиться, если бы не тот факт, что Стикс тоже умрет, Ашерон бы решил, что вода отравлена. - Где ты был прошлой ночью? Ашерон почувствовал, как единственная слеза скатилась из уголка его глаза от вопроса, который ему задавали снова и снова. Соль от нее, попав в открытые раны на щеке, начала жечь. И от этого его дыхание стало прерывистым, и Ашерон впал в агонию. - Просто скажи мне, что ты хочешь услышать, акри. Скажи мне, что спасет меня от дальнейших мучений? Отец бросил ковш об камень рядом с лицом Ашерона. - Мне нужны имена людей, с которыми ты встречался. Он не знал имен сенаторов. Они редко называли себя перед тем, как изнасиловать его. Ашерон покачал головой. - Я ни с кем не встречался. Отец запустил руку ему в волосы и заставил посмотреть ему в глаза. - Скажи мне правду. Будь ты проклят! Обезумев от боли, Ашерон попытался сочинить какую-нибудь ложь, которой поверит отец. Но также как и с экзекутором, он пришел к единственно верной правде. - Я не делал этого. Меня там не было. - Тогда где же ты был? Есть ли у тебя хотя бы один свидетель твоего местонахождения? Да, но она никогда не покажет себя. Если бы он был Стиксом... Но Артемида не заступиться за никчемную шлюху. - У меня есть только мое слово. Его отец зарычал от злобы. Он подошел к нему, но не успел и пальцем до него дотронуться, как замер на месте. Ашерон задержал дыхание, пытаясь понять, что же такое произошло. Мгновение спустя рядом с ним появилась Артемида. Ошеломленный, он мог лишь глазеть на нее. - Твоя сестра сказала мне, в чем они тебя обвиняют. Не беспокойся, твой отец обо всем этом забудет, также как и твой брат. Он сглотнул, пытаясь понять, что она только что сказала. - Ты защищаешь меня? Она кивнула. Через мгновение, он снова был в своей комнате, а на его теле не осталось и следа от пыток. Ашерон прилег на кровать, благодарный настолько, что этого нельзя было выразить словами. Но даже это не смогло стереть ту боль, через которую он прошел. И еще ему придется скрывать тот факт, что Стикс хотел свергнуть их отца. Что же ему делать? Артемида появилась рядом с ним. Ее лицо было скорбным, когда убрала волосы с его лица. - Рисса будет помнить о нас? - спросил Ашерон у нее. - Нет. С этого момента она не будет даже помнить, что мы знаем друг друга. Мне следовало сделать это раньше. Но она держала язык за зубами. А теперь мне вообще не о чем беспокоиться. Это было к лучшему. Он уставился на Артемиду, очарованный тем, что она сделала. Нет, она не заступилась за него, но определенно Артемида его спасла. Это было огромным прорывом, с тех пор, как она в последний раз оставила его на их «попечение». - Спасибо, что пришла ко мне. Она положила свою руку ему на щеку. - Как бы мне хотелось забрать тебя отсюда. Артемида была единственной, кто мог это сделать, но ее страх был просто огромным. Возможно, она была права. Что принесет ей хорошего, если она разрушит себя из-за него? Он того не стоит. Ашерон поцеловал ее в губы, хотя внутри у него все еще был холод. Ему некуда было идти, и он устал от пребывания с людьми, которые его ненавидят. Стикс... В мгновение ока его затруднительное положение решилось простейшим образом. Почему он не подумал об этом раньше? Отстранившись от Артемиды, Ашерон взял ее за руку. - Тебе лучше уйти, пока кто-нибудь не ворвался сюда. - Увидимся завтра. Нет, если он осуществит задуманное. - Завтра. Ашерон наблюдал, как она начала исчезать, и когда, наконец, Артемида испарилась, Ашерон немедленно стал строить планы того, что должно было произойти. Отец не позволял ему умереть, пока его жизнь была связана со Стиксом, а Стикс в свою очередь, готовил убийство собственного отца. Ответ был таким простым. Если он убьет Стикса, то их отец будет в безопасности, а сам Ашерон будет свободен. Покой. Он, наконец, обретет покой.
Ашерон дождался, пока во дворце стало совсем тихо. Меньше, чем через час взойдет солнце... И оба они, Стикс и Ашерон, будут мертвы. Простая мысль об этом приводила его в такой восторг, которого он даже представить себе не мог. Более, чем просто стремясь к этому, Ашерон сжал крепче кинжал в руке и прошмыгнул мимо охранников, а затем проскользнул в комнату Стикса. Он прикрыл ее, издав лишь небольшой шелест. Как тень, он проскользнул по полу к большой кровати, обтянутой кожей, на которой спал его брат. Тяжелый балдахин прикрывал наследника от случайного дуновения ветерка. Но он не мог скрыть Стикса от Ашерона. С потемневшим взглядом Ашерон распахнул шторы. Обнаженный, не считая королевского ожерелья с гербом, Стикс спал на боку в абсолютно расслабленной позе. Все годы унижений, насмешек Стикса промелькнули в его голове, так же, как и воспоминание о том, как его брат жаждал увидеть наказание Ашерона за деяние, которое он сам же и совершил. Ашерон занес удар. Один взмах... Один удар... И покой. Сделай же это! Он уже стал опускать руку, но остановился ровно в тот момент, когда коснулся горла принца. Он тихо ругнулся, когда понял ужасную правду насчет себя. Он не мог сделать этого так хладнокровно и безжалостно. Ашерон с отвращением отошел на шаг и понял, что на самом-то деле он банальный трус. Нет, не трус. Неважно, что было в их прошлом, они все-таки были братьями-близнецами. Он не мог убить собственного брата, даже если ублюдок заслуживал этого. Твоя боль не утихнет, пока ты не сделаешь этого. Он бы не проявил такое милосердие к тебе. Это было правдой. Стиксу бы лучше видеть его избитым, кастрированным и даже убитым, если бы их отец, конечно, отважился бы на это. У Стикса нет милосердия, жалости или даже сострадания к нему, и если он позволит этому человеку и дальше жить, то плохое обращение с Ашероном продолжится. Это все только ухудшится, когда Стикс убьет их отца. А когда их отец покинет этот мир, то Стикс причинит вред и Риссе. Он уже неоднократно делал такие угрозы. Он спокойно убьет ее и останется безнаказанным. Кровь Ашерона застыла в жилах от осознания этого, если не ради себя, то хотя бы для того, чтобы защитить его сестру и ее ребенка. Стикс должен умереть. - Прости меня, брат, - прошептал он за мгновение до того, как пронзить Стикса прямо в сердце. Он охнул, а его глаза распахнулись. Ашерон отшатнулся назад в тень, пока его брат пытался выползти из кровати. Упав на пол, Стикс слабел на глазах, так как кровь хлестала из раны и заливала камень под ним. Прерывисто дыша, Ашерон ожидал, что смерть заберет и его. Но этого все не происходило и с каждым новым ударом сердца, на Ашерона стала накатывать паника. Он чувствовал себя, как раньше. Как такое может быть? Может Стикс еще не умер? Испугавшись, что он лишь ранил своего брата, Ашерон подошел к нему и прижал руку к его шее, однако не было ни пульса, ни движений, никаких признаков жизни вообще. Перевернув Стикса, он увидел, что его кожа и губы уже стали синеть, а глаза были широко распахнуты и застыли. Стикс был мертв. А Ашерон был все еще жив. В ужасе, Ашерон побежал назад к двери, проскользнул мимо дремлющих стражников, спустился вниз и вернулся назад в свою комнату. Нет! Это слово эхом проносилось в его голове снова и снова, пока Ашерон пытался понять смысл произошедшего. Если он умрет, то и Стикс умрет. А если сначала умрет Стикс... С ним ничего не случится. Как такое вообще возможно? Почему боги сделали это. Во всем этом ведь нет никакого смысла. Ты убил собственного брата, своего близнеца. Ашерон прислонился к закрытой двери, и абсолютный ужас заполнил его. Они убьют его, если когда-нибудь узнают правду. Его отец не простит этого. Они разорвут его на части... Неожиданно сирена зазвучала по всему дворцу, а охранники стали кричать друг на друга и разбежались по залу. Они уже нашли его тело. Боги помогите мне! Кто-то постучал в его дверь. - Ашерон? Это была Рисса. Он открыл ей дверь и увидел ее с бледным лицом и спутанными волосами. На ней была красная ткань, а под ней виднелось голубое платье. - Я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке. Кто-то пытался убить Стикса сегодня ночью. Пытался? Нет, он к черту преуспел в этом. - Что ты имеешь ввиду? Прежде чем она смогла ответить, Ашерон увидел Стикса у нее за спиной. Его лицо пылало злобой, пока он обыскивал комнаты. - Найдите того, кто на меня напал. Мне он нужен немедленно. Вы меня слышите? Обыскать каждый угол, пока он не будет у нас в руках. Ашерон моргнул, не веря своим ушам и глазам. Стикс был жив? Ашерон оказался абсолютно неготовым к тому, что это могло бы значить. Стикс воскрес. Но как? Рисса покачала головой. - Вы видели кого-нибудь? - Я был в своей комнате. Солгал он. Как будто нечто, почувствовав, Стикс замер, потом развернулся и посмотрел Ашерону в лицо. И хотя он был весь в крови, на нем не было и следа от раны, которая убила его. - Стража! - заорал он. Ашерон отступил назад со страха. Стикс указал на него. - Мой убийца может понять, чтобы убить меня, надо разобраться сначала с ним. Я хочу, чтобы всегда кто-нибудь прикрывал его спину. Если бы его брат только знал правду... Спасибо богам, что она ему все-таки неизвестна. - Какая ужасная ночь, - сказала Рисса, - я лучше пойду к Апполодорусу. Я знаю, что вся эта суматоха напугала его. Ашерон не двигался, пока она не ушла. Через щель в двери он наблюдал, как стражники прочесывали коридор и обыскивали комнаты. Его брат был жив. Он не мог пережить этот факт. Итак, их жизни на самом деле не были так уж скреплены друг с другом. По крайней мере, не в обычном смысле. Если он умрет, то тоже случится и со Стиксом. А если погибнет Стикс, то на Ашероне это никак не отразится. Отец был прав. Он был необычным. Почему боги защищают его, а не Стикса? В этом не было никакого смысла. Вернувшись назад в комнату, он решил переждать там обыск, пока все в доме снова не стихло. Когда Ашерон удостоверился, что может уйти и остаться не замеченным при этом, он завернулся в плащ и направился на темные улицы. Его никто не замечал, пока он шел через аллеи к храму Апполона. Оказавшись там, Ашерон постучал в дверь. - Мы закрыты. - Я из королевского дома, - сказал он с нажимом, - мне необходимо встретиться с оракулом. Дверь отворилась, но не до конца, пока иссохший и морщинистый старый жрец не увидел его лица. Его поведение тут же изменилось, и он стал более услужливым. - Принц Стикс, простите меня. Я-я сразу не понял, что это вы. Ашерон и не попытался исправить его, впервые, он был рад тому, что они были близнецами. - Ведите меня к оракулу. Без дальнейших сомнений, жрец повел его по коридору, обставленному колоннами, в заднюю часть здания, где располагались маленькие комнатки для жрецов и их прислуги. Комната оракула была едва больше, чем другие. Комната была не обставленной, не считая одной небольшой кровати, которую прикрывал балдахин из ткани в полоску. - Госпожа? - позвал жрец, направляясь к кровати, - принц желает поговорить с вами. Белокурая женщина, которой нельзя было дать больше пятнадцати, сначала села на кровати, а потом с помощью жреца встала и подошла к нему. По ее движениям Ашерон понял, что она была одурманена, причем очень сильно. Жрец подвел ее к высокому стулу, который стоял рядом с чашей, из которой струился дымок. Только взглянув, он понял, что там находится корень Морфея, смешанный с еще одной травкой, которая создает фантастические галлюцинации. Ашерон принимал это лишь однажды, когда Эвклид расхваливал ему его действие, но того раза было достаточно для него. Он был в бреду и ему снились кошмары два дня потом. - Оставь нас, - бросила она жрецу, - ты знаешь законы. Он немедленно испарился, девушка накинула плащ себе на голову и добавила воду в кипящие травы, чтобы они раскурились еще больше. - Ты ведь не принц. Ашерон нахмурился. - Откуда ты знаешь? - Я знаю все, - сказала она ехидно, - я оракул, а ты проклятый перворожденный сын, которого король не признает. Последнее не было общеизвестным фактом, и Ашерон поверил в ее способности. - Тогда скажи мне, почему я здесь. Она вдохнула дым и скорчилась на стуле, как будто услышала те же голоса, которые преследовали и его. Когда она открыла глаза, ее взгляд пронзил его как копье. - Ты не можешь убить его. Тебе запрещено умереть. - Но почему? Она снова вдохнула. И ее глаза стали золотого оттенка. - В знаке солнца находиться нить серебра. Не единожды, не дважды, а трижды. Знак отца справа, знак матери слева, а в центре тот, кто объединяет их двоих. Три жизни переплетутся. Ты тот, кто ты есть, хотя еще не знаешь об этом. Но скоро откроется тебе правда. Грядет тот день, когда твоя судьба прояснится. Ступай с храбростью и слушай. Твое рождение сквозь боль, но это неизбежно. Акри ди дийим. Повелитель и господин будут править... - она дотянулась и положила руку ему на плечо. - Ты будешь творить законы Вселенной. - О чем ты говоришь? - Тот, кто борется со своим предназначением, всегда проигрывает. Прими свою судьбу, Ашерон. Чем больше ты борешься, тем больнее будет твое перерождение. Она отключилась. Ашерон едва успел подхватить ее, прежде чем она упала бы на пол. Взяв ее на руки, он поднес ее к кровати и аккуратно уложил. Она все еще продолжала бормотать бессвязные слова о птицах и демонах, идущих за ним. Еще более запутавшись, чем раньше, он оставил ее на попечение жрецов и направился назад во дворец. Ее пророчество было пустой болтовней. Оно должно быть таким. Зачем богам выбирать шлюху, чтобы двигаться дальше? С какой стати его воля будет волей Вселенной? Она была в дурмане... Он знал прекрасно, каким неловким все это было. Весь этот спектакль был просто галлюцинацией, которые он и сам не раз испытывал. Он был никем. И, тем не менее, три слова в его подсознании крутились снова и снова. А что если?..
Ашерон сидел в детской и кормил Апполодоруса с ложечки протертым мясом. Они оба были вместе практически все утро, потому что Рисса слегла с ужасной головной болью. Он не знал, почему так случилось, но его племянник просто обожал Ашерона и ходил за ним по пятам. Это было единственной отрадой в его жизни. Апполодорус отрыгнул, а потом захихикал. Ашерон поднял брови. - Думаю, что с вас хватит, мой господин. Малыш скатился и засмеялся. Ашерон сгреб его в охапку и прижал к своему плечу. Он только успел посадить Апполодоруса на колени, как дверь в детскую открылась. На мгновение он испугался, что это могли прийти его отец или Апполон, но к счастью это была Рисса, которая вошла в комнату с хрупкой белокурой молодой девушкой. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, кто это был. Майя. - Ашерон! Посмотри, кто приехал нас навестить со своей мамой. Радость заполнила все его существо, когда он встал поприветствовать ее. - Очень приятно снова увидеть тебя. Ашерон прижал ее поближе. Она отстранилась и взглянула на него с улыбкой. - Ашерон... прошло столько времени. А ты совсем не изменился. А вот ее было не узнать. И когда она провела по его руке в волнующем прикосновении, то Ашерон похолодел от страха. Особенно, когда в ее глазах появился очень знакомый ему огонек. Казалось, что она совсем не могла контролировать себя. Чтоб оно к черту провалилось это проклятие. Только не Майя... Отойдя, он стал держать дистанцию между ними. - Что привело тебя сюда? - Я приехала со своей матерью. Рисса изнуренно улыбнулась ему, давая понять, что ее голова все еще причиняла ей нестерпимую боль. - Они будут здесь неделю. Эта новость должна была обрадовать его, а не испугать до смерти. - Правда? Майя медленно подошла к нему, как крадущаяся львица, которая была голодна и хотела откусить от него кусочек. - Нам с тобой нужно снова познакомиться. Прежде чем Ашерон нашелся с ответом, служанка позвала Риссу. Рисса сморщилась от боли и прижала руку к своей макушке, а затем взглянула на них. - Я сейчас вернусь. Майя приблизилась еще на шаг. - Я уже успела забыть, насколько ты красив... Он положил ей руки на плечи, чтобы хоть немного отстранить ее. - Мне сказали, что теперь ты замужем. - Но он же не со мной. Она прильнула к нему вызывающе. - Нет, - сказал он твердо, - я не буду этим заниматься с тобой. Майя облизала губы и взглянула на него из-под ресниц. - Я больше не ребенок, Ашерон. Я уже женщина, полная сил, и имею своего собственного ребенка. - Ты меня не интересуешь с этой стороны. Она дотянулась до его паха. Ашерон схватил ее за руку, прежде чем Майя смогла дотронуться до него. - Майя, я нянчился с тобой, когда ты была ребенком. - А сейчас я хочу, чтобы ты был со мной, как с женщиной. - Пожалуйста, прекрати. - Но почему? Ты даже моложе, чем мой муж. Она попыталась вырвать свою руку из его хватки. - Ты разве не находишь меня привлекательной? И тут вернулась Рисса. Ашерон отпустил ее и быстро вышел. - А теперь мне нужно идти. - Что-то случилось? - спросила Рисса. Даже больше, чем он мог рассказать ей. - Нет. Я в порядке. Мне просто нужно уходить. Он практически выбежал из комнаты и не останавливался, пока не заперся крепко-накрепко в своих собственных покоях. Приложив голову к двери, Ашерон проклинал все то, что произошло. Что в нем было не так, что все люди, пережившие переходный возраст, хотят трахнуть его? Он так устал от того, что все его постоянно хватают, подмигивают ему и смотрят зазывающе. Это не было нормальным, и теперь с Майей он понял нечто ужасное. Ему никогда не удастся построить с кем-нибудь нормальных отношений. Отец, сестра, даже друг детства. В тот момент, когда кто-то сталкивался с переходным возрастом, для Ашерона все заканчивалось. Почувствовав тошноту от этой мысли, он сполз по двери и возненавидел то непонятное проклятие, которое боги послали на него.
