11 декабря,9529 г. до н.э. 

Я старалась заснуть изо всех сил, но все было без толку. Этот день будет самым худшим в моей жизни. Сегодня мой собственный отец продаст меня Богу. Когда было самое время выдвигаться в храм, я нашла Ашерона в коридоре перед моей дверью. Он был одет в неяркий плащ, который обычно был на нем во время походов в театр. Как и всегда капюшон был сильно натянут на голову, чтобы скрыть его от окружающих. Было очень мило с его стороны пойти со мной, хотя я знала, что он этого совсем не хочет. Я хотела держать его за руку для храбрости, но еще думала о страхе привлечь к нему внимание. Меньше всего я хотела бы, чтобы он снова пострадал из-за меня. Когда мы покинули дворец, не сказав ни слова, он последовал за мной и моим служанками. Я думала, что отец встретит меня снаружи, но мне передали, что он уже был в храме. 
Я засомневалась на улице, когда вся моя храбрость улетучилась, а мои ноги затряслись. Обернувшись, я встретилась взглядом с Ашероном.
- Может мне сбежать? 
- Они всегда меня возвращали назад, когда я пытался сбежать, а потом заставляли горько пожалеть об этой попытке.
У меня еще больше скрутило желудок, когда я вспомнила, как забрала Ашерона из Атлантиды. Он сказал мне тогда, что будет наказан за мои действия, но никогда не рассказывал, что именно его ожидает.
- Что Эстес сделал с тобой, когда я выкрала тебя с...
Он положил свою руку мне на губы и покачал головой.
- Лучше тебе не знать.
Я посмотрела в его серебряные глаза и увидела в них боль, и тогда полностью поняла, почему он не смог отказаться от той жизни, которую ему показал наш дядя. Я вспомнила, что он сказал мне в борделе.
Ни один из нас без навыков ничем не смог бы заняться или прокормить себя. «Я пытался найти достойную работу!"
И теперь его слова настигли меня. Ашерон был прав. Они найдут и накажут меня. Глубоко вздохнув для храбрости, я развернулась и направилась к храму. Там была целая толпа, жаждущая поаплодировать тому факту, что меня продавали насильно Богу. Шесть молодых девушек стояли, держа в своих руках корзины, наполненные белыми и красными лепестками роз. Они раскидывали их перед моими ногами, выкладывая своеобразный путь к храму Апполона. Возле двери я встретила своего отца. Он улыбался мне, пока не перевел взгляд мне за плечо, где увидел моего высокого "стража". Он скривил губы с отвращением.
- Что он здесь делает? 
- Я попросила его прийти.
Отец отпихнул Ашерона назад.
- Ему сюда нельзя. Он не чистый. 
- Но я хочу, чтобы он присутствовал. 
- Нет!
Я обернулась и увидела, что Ашерон стоит с высоко поднятой головой так, как будто эти слова его совсем не задели.
- Я подожду тебя снаружи, Рисса.
Отец издал противный звук, и я хорошо знала, что только страх устроить сцену перед Апполоном удержал его от каких-либо дальнейших действий. Тем не менее, он обязательно позднее накажет Ашерона. О, уж в этом я совсем не сомневаюсь. Я протянула руку брату, но отец пихнул меня к двери. Слезы выступили у меня на глазах, когда я начала задыхаться. Я хотела позвать Ашерона, но никак не могла совладать со своим голосом. Ашерон растворился в толпе. Я хотела видеть его. Мне нужна была его сила, но ничего этого не было. Против воли, они затянули меня в храм и оставили на попечение судьбы, которой я совсем не хотела...

АШЕРОН с 9529-7382 г до н.э. 
11 декабря 9529 г. до н.э. 

Ашерон пошел прочь от храма Апполона. Бессильная злость бурлила в нем. Он так устал от постоянных напоминаний о своем статусе в этом мире. А статус был таков - пустое место. Конечно же, отец позже накажет его за это. Но Ашерона это особо не волновало. Он больше не чувствовал физическую боль, как остальной мир. Дни, когда его использовали и обижали, оставили в нем пустоту и способность ничего не чувствовать, кроме ненависти и злобы. Эти два чувства сжигали его изнутри дотла. Его сделали шлюхой против его воли, а сейчас все обернулось так, как будто у него был выбор, как будто он в восторге, когда его насилуют и избивают. Пускай будет так. 
Надеясь хоть как-то отомстить тем, кто обрек его на такую судьбу, он обнаружил, что направляется к соседнему храму. Он был пуст, видимо все смотрители и посетители были на улице, чтобы стать свидетелями того, как мою сестру принесут в жертву. Чертовы свиньи. Люди обожают такие зрелища, когда кого-нибудь унижают, а особенно если это члены королевской семьи. Это дарит им чувство власти, чувство превосходства. Но в глубине души они знают правду. Люди просто рады, что это не их унижают. Он прошел по центральному проходу, обрамленному огромными колоннами, возвышающимися прямо до небес. За ними оказалась статуя женщины. Ашерон никогда не был в храме до этого. Проституткам это запрещалось, с тех самых пор, как боги покинули их, а человечество прокляло. 
Нарушая все законы, он опустил капюшон и уставился на высеченное изображение богини. Сделанная из цельного золота, она была просто великолепна. Ее туника, казалось, колышется от какого-то невидимого ветерка. В одной руке она держала лук, а на спине был колчан со стрелами. Ее левая рука покоилась на грациозном олене, который терся о ее ногу. Он уставился на надпись у ее ног, но не смог прочитать. Он смутно помнил, как Рисса пыталась научить его читать много лет назад, когда она спасла его. Но он не видел с тех пор ни свитков, ни слов. Когда он с трудом рассмотрел первую букву в имени богини, то решил, что узнал ее. Это была буква "А". Рисса рассказывала, что его собственное имя начинается с нее. Он пробежался в голове по богам и по тем скудным знаниям о них, чтобы найти созвучное с его именем. 
- Ты должно быть Афина, - сказал он громко.
Это имело смысл, так как Афина была богиней войны и держала лук в своей руке.
- Прошу прощения? Афина!?
Он резко развернулся на взбешенный голос позади него. Женщина была безумно роскошная с длинными вьющимися золотисто-каштановыми волосами и темно-зелеными глазами. Ее красота была естественной и пронизывающей. Если бы он мог испытывать сексуальное влечение к кому-нибудь, он даже мог захотеть ее. Но, честно говоря, через него прошло столько людей, что теперь до конца жизни он спокойно сможет прожить без других человеческих тел под ним, на нем или рядом с ним. Она стояла там в белом развевающемся платье, уперев руки в свои изящные бедра.
- Ты что ослеп? Или ты просто тупой?
Он проворчал на оскорбления:
- Ни то, ни другое.
Прищурившись, она подошла к нему и указала на статую, позади него.
- Как тогда объяснить то, что ты не знаешь изображение Артемиды, если ты не слепой? 
Ашерон закатил глаза при упоминании сестры-близнеца Апполона. Он должен был догадаться, так как храмы находились по соседству.
- Она также никчемна, как и ее братец?
У женщины отпала челюсть. Она выглядела шокированной этим вопросом.
- Прошу прощения?
Негодование разгорелось в нем, когда он заметил подношения на алтаре верховной богини. Он резко дернул рукой и скинул все на пол. Огромные блюда разбились об пол, а цветы, игрушки и другие подношения покатились и рассыпались по мрамору.
- Зачем люди так суетятся, ведь никто на Олимпе не слышит их, а если и слышит, то очевидно им плевать! 
- Ты что с ума сошел? 
- Да, - ответил он сквозь зубы, - сошел с ума от этого мира, в котором мы ничего не значим для богов. Сошел с ума от судьбы, которая посылает нас сюда только для своих маленьких забав. Как бы я хотел, чтобы все боги до единого сдохли или исчезли. 
Женщина зарычала, бросаясь на него. Ашерон перехватил ее руку прежде, чем она успела ударить его. Она взвизгнула, и что-то ударило его, сбив при этом с ног на землю. Боль разлилась по всему телу. Невидимая сила подняла его с пола и швырнула в стену. Ашерон перестал дышать, когда его пригвоздило к стене на высоте десяти футов. Женщина уставилась на него.
- Я должна бы тебя убить.
- Ну, так сделай это.
Артемида попридержала последний божественный удар, который отправил бы его прямиком в Тартар, где ему было самое место, и сбросила его на землю. Она никогда не встречала того, кто незнал бы ее или того, кто не мог почувствовать ее неземное присутствие и божественные силы. И, тем не менее, этот человек, казалось, не был подвластен им. Она наблюдала за тем, как он поднялся на ноги и дерзко стоял перед ней. Он был красивым молодым человеком. Она не могла не заметить этого. Красота его лица была безупречной. Темно-золотые брови выгибались дугой над пронизывающими серебряными глазами, которые опаляли своей ненавистью. Никто и никогда не смел так на нее смотреть. 
Его длинные волнистые белокурые волосы доводили его черты до совершенства. Казалось, они были нежнее пуха и их так, и хотелось погладить. А его тело... Оно было подтянутым и мускулистым, загорелым, обворожительным. Было в нем что-то, что заставляло ее рот наполняться слюной, так ей хотелось попробовать его. Никогда в своей жизни она не чувствовала столь невероятной тяги ни к одному мужчине. Более того, он был выше нее, редкость для смертных, которую она очень ценила.
- Ты хоть представляешь, кто я такая? - спросила она у него, - ну исходя из твоей злобы и того, что ты только что сделала мне, я предположу ,что ты и есть Артемида.
А он вовсе не глуп.
- Тогда преклонись передо мной и извинись.
Вместо этого он одарил ее напряженным взглядом, от которого у нее затрепыхало в желудке. Он подошел к ней развязной походкой, которая делала его похожим на крадущуюся пантеру. Незнакомое болезненное желание прошло сквозь нее. Она не знала, что с ней происходило, но чтобы это не было, оно сделало ее слабой и задыхающейся. 
Он положил теплую руку ей на щеку и посмотрел вниз на нее своими занимательными глазами, которые, казалось, гипнотизировали ее.
- Так ты богиня, - сказал он томным голосом, нагло разглядывая ее. Его зрачки расширились... Ее желудок скрутило еще больше. Его близость обжигала, а его глаза приковывали. Она никогда ничего похожего не испытывала. Прежде чем Артемида поняла, что он намеревался сделать, Ашерон взял ее в свои объятия и поцеловал. Она перестала дышать, когда вкусила его. Часть нее была оскорблена таким его отношением, но другая, незнакомая доселе ей, трепетала от неожиданных ощущений от его поцелуя, от его языка, блуждающего у нее во рту. Его руки обхватили ее, а затем он притянул ее ближе к себе. Она запрокинула голову, когда он слегка отстранившись, прошелся губами ото рта к ее шее. Мурашки пробежали по ее телу. А затем, в тот же миг головокружительный жар пробудился в ней. Все, чего она хотела, так это прижаться сильнее к нему, почувствовать каждый дюйм его тела. 
Он издал благодарственный звук ее коже, и это вызвало у нее боль.
- Ты просто восхитительна!
Он упал на колени перед ней.
- Что ты делаешь? - спросила она, когда он поднял ее ногу. Артемида не понимала, что происходит. Это было так, как будто она не могла контролировать себя. Это... существо заставляло ее подчиняться, что само по себе было неестественным. Когда он взглянул на меня, мой желудок начал кувыркаться.
- Целую твои ноги, богиня. Разве не я это должен делать?
- Ну, да.
Но когда он начал покусывать ее ступню, она не смогла сдержать сильного стона от наслаждения. Артемида прильнула к стене, когда Ашерон начал творить чудеса своим ртом на самых чувствительных участках ее ноги. Ее никогда не одолевал столь неконтролируемый огонь в крови. Он не остановился на ее ступнях, а проложил цепочку поцелуев прямо к коленке. Артемида перестала дышать. А потом он поднялся еще выше. 
- А теперь что ты делаешь? - спросила она, почувствовав его дыхание на своих ягодицах.
- Я целую твою попку. Разве не для этого предназначены люди? 
- Но они это делают совсем не так.
Она вскрикнула, когда он прикусил ее ягодицу. Она должна остановить его. Он не имел никакого права так к ней прикасаться, и, тем не менее, ей совсем не хотелось, чтобы это закончилось. Это было слишком приятно. Он еще чуть больше раздвинул ее ноги. Ее ноги слушались его, как будто жили своей собственной жизнью. Артемида опустила взгляд и увидела, как он мучает ее наслаждением. Она почувствовала его руки на себе, как в тот же миг он коснулся ее там, где ни один мужчина не делал этого. Его пальцы пробежались по ее промежности, прежде чем он взял ее в рот. Она запустила свою руку ему в волосы, пока он вкушал ее, проникая все глубже. 
Ее чувства стали необузданными, когда предоставила себя ему, а его прикосновения и облизывания отправляли ее на седьмое небо. Буквально от каждого пробегала горячая дрожь по ней. У нее пересохло в горле, а миг спустя она разлетелась на миллионы кусочков. Артемида закричала, когда почувствовала свой первый оргазм. Испуганная и смущенная, она тут же исчезла. Ашерон сел на пол, не веря своим глазам. Вкус и запах Артемиды пропитал все его чувства. Его тело горело от неуемного желания. Он никогда раньше не испытывал настоящего влечения. Его тело обычно стимулировали либо наркотиками, либо другие люди, но он никогда не хотел прикасаться к кому-либо по своей воле. До сегодняшнего дня. Он жаждал женщину... Нет, он хотел богиню. И это все путало. 
Он горько рассмеялся.
- Лучше бы ты убила меня, - прокричал Ашерон. Ведь именно на это он и рассчитывал, когда впервые подошел к ней. Но когда он прикоснулся к ней, в нем проснулось настоящее желание. Будучи совершенно неспособным, осознать всю глубину происходящего, он вытер рот и поднялся на ноги. Развернувшись, он взглянул на статую, которая не имела ничего общего с реальной Артемидой. Он саркастично отсалютовал ей. Изнемогая от странного голода, Ашерон покинул храм и долго в одиночестве прогуливался по дороге во дворец. И с каждым шагом его злоба росла все больше и больше. Во дворце было тихо до жути, пока он шел по мраморным коридорам отцовского дома, не имея ни малейшего представления, куда собственно направляется. Все пошли посмотреть на то, как Риссу принесут в жертву. Он поразмыслил с ленцой над тем, поможет ли это, смогут ли греки перетянуть расположение Апполона от жителей Атланты. Не то, чтобы ему было какое-то дело до этого. Ни атлантцы, ни Апполиты не проявляли к нему никакого добра, впрочем как и греки. 
Все чего они все хотели, так это только поиметь его. Вздохнув, он обнаружил, что пришел в огромную и впечатляющую тронную комнату его отца. Он был здесь впервые, с тех самых пор, когда его заковали в цепи и втащили сюда через двери. Он прищурился, когда увидел два позолоченных трона в самом центре. Это должно быть были места его отца и матери, но так как его маму изгнали за его рождение, ее место занял Стикс. Плохо, что старая сука умерла в ссылке. Ей бы очень понравилось увидеть, как ее драгоценный Стикс станет королем. Стикс, его младший брат. Ашерон ругнулся. Если бы не его глаза, то он бы сейчас сидел по правую руку от своего отца. Никто бы несмел насмехаться над ним, никто бы не заставил его опуститься на колени, чтобы... Он зарычал от нахлынувших воспоминаний. Все это было так несправедливо. 
Он никогда не хотел такой жизни, он не просил, чтобы его родили, и уж тем более не напрашивался быть полубогом. Голос Эстеса зазвучал у него в голове.
- Посмотрите на него. Он сын олимпийца. Сколько вы заплатите, чтобы попробовать греческого бога?
Ашерон даже незнал, кто его настоящий отец. Мать все время отвергала все обвинения по поводу его рождения, и ни один бог так и не признал в нем своего сына. Взбешенный этим фактом, он пересек комнату и уселся на трон отца. Любой другой человек умрет, если его увидят, восседающем на нем, и вот эта мысль принесла ему небольшое удовольствие. Отец, должно быть, сожжет его. Наверно, Ашерону стоит дождаться прихода отца здесь, чтобы довести до сведения, что шлюха осквернил его любимый трон. Шлюха... его передернуло от одной мысли. По праву рождения, все это должно принадлежать ему. Закрыв глаза, Ашерон попытался представить, каким бы был мир для него, если бы его наградили такими же голубыми глазами, как у Стикса. Люди бы уважали его. Уважение. 
Это слово отзывалось эхом у него в голове. Уважение было единственным, чего он страстно желал.
- Разве ты не хочешь быть любимым?
Он открыл глаза и увидел Артемиду, стоящую посреди комнаты и изучающую его.
- Все так и говорят, что любят меня. По крайней мере, пока они трахают меня. К сожалению, вся их любовь пропадает в ту минуту, когда они кончают. Я достаточно начувствовался любви от других людей в своей жизни. Лучше я поживу без нее какое-то время.
Она нахмурилась. Это было то изысканное выражение лица, которое он находил странно милым.
- Ты очень странный человек.
Он усмехнулся
- Я полубог. Разве ты не видишь этого?
Она еще больше нахмурилась и подошла ближе.
- От кого ты родился? 
- Говорят от Зевса.
Она покачала головой.
- Нет, ты не сын олимпийца. Я бы знала, если бы ты им был. Мы можем чувствовать себе подобных.
Ее слова были для него как нож по сердцу.
- Тогда чей же я сын? 
Она взяла его за щеку своей теплой и мягкой рукой так, чтобы видеть его странные глаза, которые он ненавидел всю свою жизнь и которые предали его.
- Ты человек. 
- Но мои глаза... 
- Они странные. Но дефекты при рождении достаточно часто встречаются. Нет в тебе никаких божественных сил и ничего, чтобы помогло назвать тебя богом. Ты человек.
Ашерон закрыл глаза, когда боль заполнила его. Так он был сыном своего отца. Это было последней вещью, которую он хотел бы услышать. Дефект от рождения. Простая случайность при рождении лишила его всего. Ему хотелось кричать от злости.
- Зачем ты здесь? - спросил он, открывая глаза и увидел, что Артемида все еще смотрит на него. Она проигнорировала его вопрос.
- Почему ты не боишься меня? 
- А я должен?
- Я ведь могла тебя убить.
- Именно об этом я тебя и просил, но ты не захотела.
Она вздернула голову, так как эти слова сбили ее с толку окончательно.
- Ты очень красив для простого смертного. 
- Я знаю.
Она нахмурилась от его слов. Он произнес их без капли высокомерия. Наоборот, Ашерон выплюнул их так, что показалось, что его красота мешала ему. Он не походил ни на одного человека, ранее увиденного ею. Если бы она не знала его, Артемида могла поверить в наличие у него божественности. Было что-то очень странное в том желании, которое он разжигал в ней. Но боги и их дети имеют особый запах, который ни с чем не перепутаешь. А все, что чувствовала Артемида в нем, были лишь ненависть и отчаяние. Он так сильно страдал, что для нее было просто невыносимо находиться рядом с ним.
- Почему ты такой грустный? 
- Тебе этого никогда не понять. 
Возможно, он был прав. До этого она не была знакома с грустью. Что до отчаяния... Оно было абсолютно чуждо ей. За всю вечность в ней не просыпалось желания улучшить человеческую жизнь. А сегодня она хотела этого и не знала почему.
- Ты хоть когда-нибудь улыбаешься? - спросила она его. Ашерон покачал головой.
- Что, совсем никогда? 
- Нет. Это еще больше притягивает ко мне людей и заставляет их еще больше хотеть меня.
- Но я думала, что все люди стремятся быть желанными? - он снова усмехнулся, - ты знаешь атлантское слово "тсолус"? 
- Секс-раб?
Он одарил ее пустым взглядом. Артемида ахнула, когда поняла, к чему он клонил.
- Ты один из них? 
- Я был? 
Ее взгляд потемнел от этой правды.
- И ты посмел прикоснуться ко мне? 
- Ну, теперь-то ты меня убьешь?
Этот вопрос затушил ее злобу, а на место ей пришла волна смущения. Кем был этот человек, чья храбрость не могла ни с чем сравниться?
- Если ты так хочешь умереть, почему сам не убьешь себя?
Он скривил губы, а его глаза наполнились яростью.
- Каждый раз, когда я пытался… меня спасали и наказывали за это. Кажется, что сами боги не хотят, чтобы я умер. Вот я и решил, что если один из вас меня убьет, я, наконец, обрету покой.
- Значит, тебе не судьба умереть.
Он вскочил на ноги с таким яростным ревом, что Артемида даже отступила, испугавшись.
- Не смей произносить их имена при мне. Я отказываюсь верить, что это и есть моя судьба. Что мне на роду написано быть этим. Я никогда не должен был быть... - боль в его глазах пронзила ее, - не может быть, что только для этого я был рожден. 
- Это судьба человечества - страдать. Почему ты считаешь себя особенным? 
Ашерон стал задыхаться, когда ее слова взорвались в нем. Снова и снова он прокручивал в памяти свое прошлое. Он видел все ужасы и унижения, через которые ему пришлось пройти. Но самыми пугающими были мысли о будущем. Все время один, только презрение и обиды будут следовать за ним. Его будут заставлять есть, когда он этого не хочет, или, что еще хуже, продадут как мешок пшеницы. Ашерон был слишком зол, чтобы разговаривать. Он вылетел из комнаты и направился в свою "тюрьму". Он был благодарен за то, что это было лучше, чем та дыра, в которую бросил его отец недавно. Но все равно тюрьма была тюрьмой. Ашерон знал, что если и дальше отец продолжит свою политику, то он просидит взаперти до конца своих дней. По крайней мере, сегодня снаружи не было стражников. Даже они давали ему день свободы, день, когда ему нужно было их ублажать.
- Почему ты убежал?
Он резко вытянулся, когда Артемида появилась перед ним.
- Зачем ты меня преследуешь? 
- Ты меня заинтриговал. 
- И чем же конкретно ты заинтригована?
- Все в тебе меня привлекает.
Он горько засмеялся. Даже богиня была ничем не лучше людей, которые его затравливали.
- Хочешь, я разденусь, чтобы тебе было легче исследовать меня?
Ее щеки покраснели, но обжигающий взгляд не исчез из ее глаз. Ашерон также заметил, что она не перечит ему. Ну что ж, пусть будет так. Артемида наблюдала, как ее новоиспеченный человек медленно стал вытаскивать булавки из своей туники. Она должна была его остановить, она знала это, и, тем не менее, Артемида не могла найти нужных слов. Она дрожала от нетерпения, представляя, как он может выглядеть обнаженным. Неудивительно, что ее брат проводит столько времени с человеческими женщинами. Если они хоть наполовину также запоминающиеся... Ашерон сбросил платье на пол. 
Ее мысли разлетелись. Она сглотнула, когда увидела его наготу. Ашерон был еще более красив, чем она предполагала. Его кожа была коричневой, привлекательной и покрывала тело, которое имело четкие хорошо очерченные линии и прекрасные мускулы. Против воли она опустила взгляд на ту его часть, которая могла принадлежать только мужчинам. Ашерон был очень хорошо одарен в этом плане, и когда она смотрела на него, его член начал увеличиваться, толстеть, и медленно подниматься, изогнувшись по отношению к телу. Его яички натянулись. Она никогда еще не видела такого мужчину: источающего желание, смелого и свободного от страха перед ней. Он приблизился к ней.
- Разве ты не хочешь дотронуться до меня?
Да, она хотела, но не могла пошевелиться и даже не могла дышать. Она чувствовала жар, исходящий от его тела, его дыхание на своем лице. Его близость была дурманящей. Он взял ее руку и поднес к своему твердому пенису. Его хватка была крепкой, когда он провел ее ладонью по кончику своего члена. Он был таким мягким и в тоже время таким твердым. 
Она сглотнула, когда он медленно провел ее пальцами по всей длине пениса, а затем он переместил ее руку к мягкому мешочку. Такому невероятному и занимательному. Он отпусти ее руку. Ее первым инстинктом было отдернуть руку, но она была не из робкого десятка. Вместо этого она пробежалась пальцами назад к мешочку, позволяя яичкам перекатываться по пальцам. Его тело было таким необычным для нее. Она подняла свою руку, тихо исследуя расстояние от живота до груди. Он даже не шелохнулся, чтобы прикоснуться к ней. Ашерон просто стоял и тихо наблюдал, как она изучает каждый дюйм его тела. Его жуткие серебряные глаза были просто обворожительными. Она никогда не видела ничего похожего на них, никогда не чувствовала ничего лучше, чем его мужественная кожа у нее под рукой. О, он был таким сладким.
- Хочешь, чтобы я трахнул тебя?
Она затряслась от вопроса, который должен был обидеть ее до самого сердца ее сущности, от глубины и проникновенности его голоса. Она хотела его с таким безумием, которое съедало ее. Если бы она только могла.
- Нет, - сказала Артемида тихо и взглянула на него. Его взгляд сжигал.
- Я хочу, чтобы ты сделал тоже, что и раньше. Хочу почувствовать это снова.
Он взял ее за руку и подвел к кровати, где они могли остаться наедине и никто не потревожил бы их. Она не должна была делать этого. Артемида была богиней - девственницей, нетронутой ни человеком, ни богом. По крайней мере, до сегодняшнего дня. Никто не целовал ее раньше, никто не пробивал ее брешь. Она была известна тем, что убивала мужчин только за то, что они видели ее обнаженной, и, тем не менее, в данном случае она желала, чтобы Ашерон совратил ее. Она не знала, почему это происходит, но понимала, что что-то внутри заставляет ее быть с ним. Он делал ее странно счастливой, теплой, упадочной и желанной. Ашерон положил ее на спину. Артемида нервничала - это было вполне обычным для неопытных женщин. Но даже так, она была прекрасна. Ее рыжие волосы разлетелись по подушке, и это сделало его желание еще более невыносимым. Это не было тем, что он обычно испытывал. 
Запах роз исходил от ее кожи. Он нежно поцеловал ее в губы, а рукой легко коснулся ее ноги, поднимая подол ее платья. Она немного напряглась, но тут же расслабилась. Артемида стеснялась. Не желая смущать ее, он оставил в покое ее губы и начал сползать вниз по ее телу. Артемида не была уверена, когда увидела, что он исчез в складках ее белого платья, даже так она чувствовала его движения, чувствовала, как трутся его бакенбарды, когда он оставлял горячую цепочку поцелуев на внутренней стороне ее бедра, пока не достиг того места, которое так требовало его. Она вскрикнула в тот момент, когда его губы и язык нашли эту точку. Кусая руку, она отдалась удовольствию, которое он доставлял ей. Это было ослепительно и потрясающе. Неудивительно, что боги и люди рискуют многим ради этого. И в этот раз, когда она кончила, Артемида поняла, что происходило с ее телом. По крайней мере, понимала до тех пор, пока он не стал доводить ее до оргазма снова и снова. Ашерон зарычал от вкуса Артемиды, от звука ее криков. Он любил то, как она мурлыкала, то, как гладила его волосы, запустив в них свою руку.  Она ударила другой рукой по матрасу.
- Ты должен остановиться. Пожалуйста, я больше не вынесу этого.
Он в последний раз долго и глубоко поласкал ее, прежде чем оторваться от нее.
- Ты уверена?
Она кивнула. Неохотно, но он сделал, как она сказала, и растянулся рядом с ней, а его собственное тело было далеко от насыщения. Артемида раскинулась у него на груди, прислушиваясь к его прерывистому дыханию. Он все еще был возбужден и напряжен.
- Тебе больно, когда ты остаешься вот так? - спросила она, проводя рукой по его члену. Он резко вздохнул, как будто ее забота причинила ему боль.
- Да. 
- Разве ты не можешь сам себя удовлетворить? 
- Могу, - он изучал ее лицо, - ты бы хотела увидеть это?
Прежде чем она успела ответить, он накрыл ее руку своей. Ашерон закрыл глаза от того жара, которым обдало его член, когда она дотронулась до него. Секс никогда и ничего для него не значил. Это было просто то, чего от него ожидали.  Он мастурбировал перед толпами и с любовниками столько раз, что все не мог вспомнить. По какой-то причине людям доставляло удовольствие, когда они видели, как он кончал. Теперь он редко чувствует момент извержения. Это острое удовольствие, которое быстро проходит. Он давным-давно научился хотеть большего, чем этого. Однако это было его судьбой, и на самом деле он не знал, чего еще он мог также желать. Артемида была здесь, как и многие до нее, потому - что ей было любопытно посмотреть на его тело. Она может вернется, чтобы навестить его снова, а может и нет. Было время, когда его били, если любовник не возвращался к нему. Там в Атлантиде, все зависело от его способности заставлять людей страстно его желать. Сколько ему позволят поспать, сколько дадут еды и достоинства.  Если его любовники оставались неудовлетворенными, когда уходили, то Ашерона избивали за это. И вот теперь отец изобьет его, если узнает, что произошло сегодня. Король требовал непорочности от человека, который даже не знает что это такое. Но, по правде говоря, ему нравилось быть с Артемидой. Ее прикосновения были нежными, а кожа кремовой и мягкой. Втянув воздух, он представил те чувства, которые в нем появятся, когда он войдет в нее. Нет, не так. В его голове возникла еще лучшая картинка: она прижимала его к себе и укачивала как в колыбели. Одной только мысли о ком-то, кто бы заботился о нем, действительно заботился, было достаточно, чтобы он улыбнулся. Но он знал, все это было только глупыми мечтами, которые подпитывали Рисса и Майя в те времена, когда он еще умел доверять. Все эти иллюзии давным-давно были разрушены. Артемида была богиней. Он был счастливчиком, хотя бы, потому что она просто соблаговолила находиться с ним в одной комнате. Он будет ублажать ее, потому что именно этому он и был обучен.  Между ними ничего не может быть. Без сомнений, она исчезнет сразу же, когда все это закончится, и он снова останется один. Ничего в его жизни на самом деле не изменилось. Артемида наблюдала за Ашероном, пока он использовал ее руку, чтобы разрядиться. Для нее было очень странным прикасаться к мужчине вот так, и Артемиде было интересно, какие мысли бродили у него в голове в этот момент. Обычно она могла слышать мысли смертных, когда хотела этого. Но в данный момент это было ей неподвластно. Как же странно! Он напрягся слегка, а потом его горячее семя просочилось сквозь ее пальцы. Вместо того, чтобы закричать, как делала это она, Ашерон только прерывисто задышал, а потом отпустил ее. Она растерла пальцами его теплую сперму, изучая ее.
- Так вот от чего беременеют женщины?
- В большинстве случаев.
- В большинстве?
Он пожал плечами.
- Моя совершенно безвредна. 
- Как это? 
- Меня стерилизовали еще в юношестве. С такими, как я все время так делают. Ведь никто не хочет забеременеть от шлюхи.
Артемида изогнула бровь от его открытия.
- Люди могут делать такие вещи? 
- Нет, но атлантцы умеют. Они научились этой процедуре у Апполитов.
Она снова стала изучать его жидкость.
- Это позор, что они сделали с тобой такое, - тихо сказала Артемида, - ты слишком красив, чтобы не иметь потомства. Хочешь, я могу все исправить? 
- Нет. Для этого нет причин. Я же тебе говорил, что никто и никогда не обрадуется ребенку, зачатому от меня.
Боль в его серебряных глазах, когда он говорил это, принесла ей незнакомое доселе жжение в груди. Бедный ее человек. Ашерон выглядел восхитительно, лежа на спине на белых простынях, которые только подчеркивали необъятную ширину его смуглого мускулистого тела. Каждый мускул на его теле был произведением искусства. Ашерон был таким привлекательным и теплым. И он абсолютно не был смущен своей обнаженной сексуальностью и тем, чем они занимались. Он не стал задиристым или высокомерным из-за того, что прикасался к ней. Ашерон обращался с ней так, как будто она была... человеком. 
Многие из семьи Артемиды не переносили ее, а люди боялись. Даже ее служанки тихонько посмеивались над ней между собой, но всегда были на чеку, когда она была поблизости. Но этот человек... Он отличался ото всех. Он никого и ничего не боялся. Как могущественный неистовый зверь, он был смел и храбр. Твердый в ее присутствии. Сейчас он был послушен, но его силу нельзя было не почувствовать. Она пугала даже Артемиду.
- У тебя есть друзья? - спросила она. Он покачал головой.
- Но почему? 
- Полагаю, что я не достоин, иметь их.
Артемида нахмурилась, услышав его ответ.
- Такого быть не может. У меня тоже нет друзей, но я больше, чем просто достойна их. Возможно, в нас есть какие-то недостатки.
Она сделала паузу, обдумывая только что сказанное ею.
- Это тоже неверно. У меня нет недостатков, а я также одинока, как и ты.
Никогда раньше Артемида не осознавала, как одинока она была на самом деле. У ее брата-близнеца были друзья и любовники. Апполон был близок к тому, чтобы называться ее другом, но даже он осторожничал с ней. Он никогда не приглашал Артемиду делать что-либо совместно с ним, если только речь не шла о разрушении или наказании. Он не смеялся с ней и не предлагал пойти покутить и развлечься. 
Впервые в жизни она поняла, насколько была одинока.
- Ты будешь моим другом?
Ашерон был абсолютно ошарашен ее неожиданным вопросом.
- Ты хочешь, чтобы мы подружились?
Она подняла голову, так как наблюдала за ним с небольшой морщинкой над ее божественной бровью. Она была такой мерцающей, неземной – не верилось, что ей хотелось заполучить кого-то вроде него.
- Ну, да. Конечно же, мы не должны посвящать в это окружающих, но мне понравилось, что ты мне показал. Мне бы очень хотелось узнать больше об этом мире и о тебе.
Она тепло улыбнулась ему, как будто это предложение действительно исходило от самого сердца. Это напомнило ему, как редко встречается такая вещь как искренность. И дружба... Это была такая неуловимая мечта, которую он никак не мог себе позволить. Такие люди, как он, не могли заводить друзей, и не могли рассчитывать на любовь и доброту. Тем не менее, он обнаружил потаенную часть в себе, которая изнемогал от желания получить это, изнемогал от желания обладать Артемидой.
- Так мы друзья? Обещаю, ты никогда об этом не пожалеешь. 
Это был самый странный момент в его жизни, и это говорило о многом. Как могла шлюха стать другом богини? Ашерон взял простыню с кровати и вытер себя.
- Думаю, это ты пожалеешь, что стала моим другом.
Она пожала плечами.
- Я очень сомневаюсь. Ты человек. Ты будешь жить... сколько... следующие двадцать лет или около того? Это такой короткий промежуток времени, что едва ли он имеет значение. К тому же, не думаю, что буду с тобой дружить, когда ты состаришься и перестанешь быть привлекательным. И еще, олимпийцы никогда не чувствуют сожаления.
Она улыбнулась, когда нашла его губы.
- Поцелуй меня. Поцелуй меня и покажи мне, что мы друзья.
Это была нелепая идея, и все же он сделал все, что она сказала. Друзья. Они вдвоем. Ему хотелось рассмеяться от этой мысли. Вместо этого он закрыл глаза и вдохнул ее запах. Ее руки были просто восхитительны в его волосах. И когда они целовались, он хотел этой дружбы с таким отчаянием, что оно причиняло ему боль. Ашерон только надеялся, что он достоин этой дружбы.

13 декабря,9529 г. до н.э. 

- Что ты делаешь? 
Ашерон открыл глаза и увидел Артемиду, которая стояла на балконе в нескольких футах от него. Было очень холодно, но он все равно продолжал сидеть на перилах, прислонившись к колонне, и слушал бурлящее море. 
- Я хотел подышать свежим воздухом. А что ты делаешь? 
Она оттянула вниз губу и сгримасничала. 
- Мне было скучно. 
Подобный ответ позабавил его. 
- Как богу может быть скучно? 
Она пожала плечами. 
- Мне нечем заняться. Мой брат развлекается с твоей сестрой. Зевс держит совет, и меня туда никогда не приглашают. Аид с Персефоной. Мои кори купаются и резвятся друг с другом, игнорируя меня. Так что мне скучно. Я подумала, может быть, ты знаешь, чем мы могли бы заняться вместе. 
Ашерон устало вздохнул. Он думал, знал, что она задумала, но все равно задал риторический вопрос. 
- Могу ли я, по крайней мере, зайти внутрь, где тепло, прежде чем сниму свою одежду? 
Она нахмурилась. 
- Этим что ли люди занимаются, когда им скучно? 
- Это то, что они делают со мной. 
- И тебе нравится? 
- Нет, - ответил он честно. 
- О, - она задумалась на секунду перед тем, как продолжить, - тогда что ты сделаешь, чтобы развлечь себя? 
- Я хожу на спектакли. 
Она подошла к нему, скрестив руки. 
- Это те придуманные истории, когда люди притворяются другими людьми? 
Он кивнул.  На ее лице читалось непонимание. 
- И это нравится тебе больше, чем находиться голым? 
Он никогда не думал об этом в этом ключе, но... 
- Да. Когда я наблюдаю за игрой актеров, я забываю на некоторое время, кто я есть на самом деле. 
Выражение ее лица стало еще более озадаченным. 
- Ты хотел бы забыться? 
- Да. 
- И подобное положение вещей тебе не беспокоит? 
- Нет. 
Артемида постучала пальцами по своему плечу. 
- Думаю, если бы я не была богиней, то тоже не хотела бы вспоминать каждый день то, кто я есть на самом деле. Теперь я понимаю, почему люди чувствуют подобное. Что ж, если сейчас идет представление, то мы можем на него пойти. 
- Каждый день в городе показывают одно представление. 
- Тогда и мы пойдем, - решительно произнесла она. 
В ответ он фыркнул, желая, чтобы все действительно было так же просто, как она думает. 
- Я не могу пойти. 
- Почему? 
Он посмотрел на дверь спальни, которая была заперта с тех пор, как его бросили здесь гнить. Точнее, со вчерашнего дня. 
- Моих предыдущих охранников казнили за то, что они позволили мне уйти. Новые довольно осторожны. Когда я попытался поговорить с ними, они обнажили мечи и бросили меня обратно в комнату, после чего заперли дверь. 
Она пожала плечами. 
- Это не проблема для меня. Я могу привести тебя в город. 
Ашерон опустил ногу с перил ,и в нем загорелась надежда. Он ненавидел быть запертым, словно загнанное животное. Но он именно таким и был. Все, о чем он мечтал в течение этих двух дней, так это вырваться отсюда хотя бы на короткое время. Но было лишь два пути из этой ловушки: через двери за спиной Артемиды или через балкон, который нависал в сотне метрах над скалами. 
- Ты серьезно? 
Она кивнула головой. 
- Если ты хочешь пойти, то да. 
Что-то в его груди ответило на ее призыв. Он мог бы ее расцеловать. 
- Я только возьму плащ. 
Артемида последовала за своим новым другом в комнату и увидела, как он вытащил из-под соломенного матраса плащ. 
- Почему ты держишь плащ под матрасом? 
Он встряхнул его и ответил: 
- Я прячу плащ для того, чтобы слуги не сожгли его. 
- Почему? 
Он посмотрел на нее пустым взглядом. 
- Я же сказал тебе, что не должен покидать это место. 
Но она все равно не понимала. Почему его заперли в этой маленькой комнате? 
- Ты совершил какое-то преступление, вот почему ты сидишь в этой тюрьме? 
- Моим единственным преступлением было то, что я родился у родителей, которым я был совсем не нужен. Мой отец не хотел, чтобы кто-либо знал, что у его первенца дефект, поэтому я здесь, и останусь здесь до тех пор, пока не умру от старости. 
Странная боль появилась у нее в животе от этих слов, ей стало жалко его. Были времена, когда и она чувствовала себя словно в тюрьме, хотя еще никто не лишал ее свободы намеренно. Она посмотрела на его мускулистые ноги. 
- Так вот почему у тебя нет обуви. 
Он кивнул, обернул плащ вокруг тела и надел капюшон. 
- Я готов. 
- А как же обувь? 
Ее вопрос его озадачил. 
- У меня ее и не было. Я же сказал, мне запрещено покидать комнату. 
Подумав, она вспомнила, что в ее храме на нем тоже не было обуви. 
- Но ногам, наверное, холодно? 
- Я привык. 
Она пожала пальцы в своих туфлях, представив, каково это ходить босиком зимой. Покачав головой, она создала пару теплых кожаных туфель на его ногах. 
- Так намного лучше. 
Ашерон с удивлением посмотрел вниз и увидел на своих ногах темно-коричневые ботинки с меховой подкладкой. Было так странно ощущать их на своей коже. Но они были невероятно теплыми и мягкими. 
- Спасибо. 
Она улыбнулась ему так, словно тоже радовалось внезапно приобретенной обуви. 
- Всегда, пожалуйста. 
Следующее, что он понял, так это то, что они оказались в центре города. Ашерон с изумлением смотрел, как они вот просто так стояли там. И никто из оживленной толпы, казалось, не заметил того факта, что они появились из-ниоткуда. Он сразу натянул капюшон как можно ниже, чтобы таким образом защититься от глаз окружающих. 
- Что ты делаешь? - спросила Артемида. 
- Я не хочу, чтобы кто-либо видел меня. 
- О, это хорошая идея. - Мгновения спустя она оказалась одетой в плащ из дорогой ткани, также как и он, натянув капюшон на голову, - как я выгляжу? 
Прежде чем он смог остановить себя, на его губах появилась улыбка в ответ на ее невинный вопрос. Но он тут же стер ее. Он знал, что лучше не улыбаться. Подобное поведение всегда обрушивало на его голову одни беды. 
- Ты выглядишь просто замечательно. 
- Тогда почему люди говорят, что быть красивым плохо? 
Ашерон стиснул зубы на простую истину, которая преследовала его всю жизнь. 
- Люди уничтожают красоту, как только ее находят. 
Она склонила голову на бок. 
- Как так? 
- По своей природе люди являются мелочными и ревнивыми. Они завидуют тому, чего сами не имеют, и так как сами они это получить не могут, то просто уничтожают. И красота - это та вещь, которая им ненавистна большего всего. 
- И ты веришь в это? 
- На меня нападали достаточно часто, чтобы усвоить этот факт. Чем люди не обладают, то они хотят разрушить. 
Артемида была ошеломлена его цинизмом. Она уже слышала подобные замечания от некоторых богов. Ее отец, Зевс, постоянно говорит подобные вещи. Но для такого молодого человека... 
Ашерон был проницательным не по годам. Она почти, что поверила в его притязания на божественность, но знала, что он был лишь немногим восприимчивее, чем остальные люди. 
- Куда мы идем? - спросила она, тем самым меняя тему разговора. 
- Общий вход здесь, - он привел ее к небольшой двери, возле которой собирались немытые и грязные люди. 
Скривив губы в отвращении, она потянулась его остановить. 
- Должны ли мы проходить через общий вход наряду с простыми людьми? 
- Это стоит денег, чтобы пройти через другие? 
Она не понимала, в чем проблема. 
- У тебя их нет? 
Он нахмурился. 
- Нет. 
Она вздохнула, и в ее руке появился небольшой кошелек, который она протянула ему. 
- Вот. Достань нам достойные места. Я богиня. Я не сижу с простым людом. 
Он поколебался, прежде чем повиновался. Колебался. Прежде он никогда не делал этого. Но он забывал, что она была богиней. С одной стороны, он не был таким ухажером, который был бы достоин ее внимания. Ей нравились такие отношения, словно они не более чем женщина и мужчина. Особенно когда один из них так невероятно красив.  Но нужно было иметь ввиду и ее божественное происхождение. Она, в конце концов, дочь Зевса. Она могла бы убить его, если такова была ее воля.  А почему нет? Он развеял все сомнения в своей голове, и перед ее глазами вновь он предстал таким же гордым и наглым, каким он был в ее храме. Он определенно был красивым человеком.  И ей нравилась такая красота. 
Артемида была рядом, когда он покупал им места, после чего он привел ее к ряду, который был отгорожен от крестьян. Здесь было менее тесно, и в этой же секции сидела знать и семьи сенаторов. Ашерон дал чуть больше денег, чтобы Артемида могла сесть на подушку, тогда как сам он уселся на камень. 
- А себе ты такую не купил? - спросила она, занимая свое место. 
- Мне не требуется подушка, - сказал он, отдавая ей кошелек. 
Сморщив нос, она посмотрела на камень, на котором он сидел, представив, что это должно быть холодно. 
- А тебе удобно? 
- Не очень. Но я привык. 
Он привык ко многим вещам, которые не были естественными. Что-то кольнуло в ее груди. На самом деле ее беспокоило то, что он принижает сам себя. Он не должен был ни в чем отказывать себе, особенно тогда, когда он был с ней. Щелкнув пальцами, она создала подушку под ним. 
Он посмотрел вниз с испугом, что было довольно смешно. 
- Ты не должен сидеть на холодном камне, Ашерон. 
Ашерон дотронулся до мягкой голубой подушки, чтобы поверить в ее существование. Только Рисса заботилась о его комфорте. А порой и Катера. Но Катера заботилась о нем лишь с той целью, чтобы заработать больше денег. У Артемиды же не было никаких видимых причин и ее не должно было беспокоить то, что он был в подавленном состоянии или то, что ему было холодно. Он был никем для нее, а она сделала для него уже столько добрых вещей. Он почувствовал желание улыбнуться ей, но он все еще не доверял богине в полной мере. Он слишком часто обманывался добротой людей, которая была мотивирована лишь их эгоизмом. 
Он напрягся, когда ему вспомнилось то время, когда отец выгнал его из дома Эстеса и он стал бездомным. 
- Я дам тебе работу, мой мальчик... 
Он закрыл глаза, пытаясь изгнать тот ужас, что последовал из-за его слепого доверия. По правде говоря, он ненавидел людей. Они использовали друг друга и были с ним жестоки. 
Все они были жестоки к нему. 
- Вино для господина и для его дамы? 
В этот момент Ашерон понял, что к нему обращается пожилой продавец. Он был ошеломлен подобным проявлением уважения и не смог сформулировать ответ. 
- Да, - сказала Артемида повелительно. Она протянула продавцу монету, и тот вручил ей две чаши с вином. 
Продавец склонился перед ними в низком поклоне. 
- Благодарю, моя госпожа. Милорд. Надеюсь, вам понравится представление. 
Ашерон все еще не мог сказать ни слова, так что он просто взял чашу из рук Артемиды. Никто не относился к нему так с тех пор, как он находился в летнем дворце вместе с Риссой и Майей. И никто никогда не кланялся ему. Никто.  Его горло сжалось, так что он стал неспешно потягивать вино. 
Артемида изучала выражение его лица. 
- Что-то не так? 
Ашерон покачал головой, не веря тому, что сидит рядом с богиней. В публичном месте. Полностью одетый. Какой необычный поворот событий. 
Артемида опустила голову, стараясь поймать его взгляд. 
По привычке Ашерон отвел глаза. 
- Почему ты не смотришь на меня? - спросила Артемида. 
- Я смотрю на тебя. 
- Нет, не смотришь. Ты всегда отводишь глаза, когда кто-либо приближается. 
- Однако я вижу тебя. Я научился видеть, не глядя на предмет прямо еще давным-давно. 
- Я не понимаю. 
Ашерон вздохнул, поворачивая чашу в руках. 
- Мои глаза заставляют людей чувствовать себя неудобно, и поэтому я стараюсь спрятать их как могу. Благодаря этому люди не сердятся на меня. 
- Люди сердятся на тебя лишь от того, что видят твои глаза? 
Ашерон кивнул. 
- И каково это? 
Он отогнал воспоминания, которые терзали его душу. 
- Это ранит. 
- Тогда ты должен сказать, чтобы они перестали причинять тебе боль. 
Если бы все было так просто. 
- Я не бог, Артемида. Никто и слушать меня не станет. 
- Но я же слушаю. 
Эти слова многое значили для него. 
- Ты уникальна. 
- Это правда. Возможно, тебе следует проводить больше времени с богами. 
Он фыркнул. 
- Я ненавижу богов, помнишь? 
- Ты ненавидишь и меня, не так ли? 
- Нет. 
Артемида улыбнулась. Его слова принесли ей облегчение, но она не знала, почему. Заинтересованная, она потянулась, чтобы коснуться его спины. В следующий момент он выдохнул через стиснутые зубы и тут же отодвинулся. 
- Что с тобой? 
- Моя спина все еще болит. 
- Болит от чего? 
Каким-то образом он наградил ее наглым взглядом, несмотря при этом ей прямо в глаза. 
- Я же сказал, мне нельзя покидать комнату. Я заплатил за посещение твоего храма. 
- Заплатил чем? 
Он вздохнул, так как началось представление. 
- Пожалуйста, давай смотреть спектакль. 
Уставившись на актеров, она слушала, как те рассказывали историю, но это было ей не интересно. Человек рядом с ней... вот это было совсем другим делом. Он очень ее интересовал.  Всегда, когда она приближалась к человеку или другому существу, он или она ползали у нее в ногах и просили одобрения. Или смотрели на нее, словно на божество, кем она и была, конечно. Но он ничего подобного не делал. Он как будто не замечал того факта, что она легко может убить его. Даже сейчас он полностью игнорировал ее.  Как странно. 
- Почему они продолжают петь? 
- Это хор, - прошептал он, его внимание целиком было поглощено игрой актеров. 
- Они хор чего? 
Он нахмурился. 
- Хор чего? 
- Плясать под их дудку... это не хорошо. 
- Это всего лишь хор, - поправил он ее, тут же отвернулся, - нет, это не так. Они довольно хорошо звучат. 
Она выгнула бровь в ответ на его раздраженный тон. 
- Ты споришь со мной? 
- Я и не пытался спорить с тобой, богиня. Я лишь хочу услышать, о чем говорят актеры. Тсс. 
Нет... нет, он действительно не уделял ей должного внимания. Гнев горячей волной прошел сквозь ее тело. 
- Извини? Ашерон? Тсс? 
На этот раз он встретился с ней взглядом, и в этих серебряных глазах не было никакой ошибки. 
- Здесь не только один я, Артемида, - и отвернулся обратно к сцене. 
Злясь на него, она стащила капюшон с его головы, чтобы получить все его внимание. В другую секунду она поняла, что совершила ошибку. Все в округе сразу же заинтересовались Ашероном, лицо которого побледнело. Не говоря ни слова, он накинул капюшон и бросился к выходу. Несколько людей последовало за ним.  Преследуемая любопытством, она поднялась вверх по лестнице, и наблюдал за тем, как вокруг Ашерона собирается все больше и больше людей. Было видно, что он паникует, стараясь пройти сквозь толпу, которая пыталась заговорить с ним. 
Один из мужчин схватил его за руку. 
- Отпусти меня, - зарычал Ашерон, отталкивая незнакомца,  но человек лишь сильнее сжал его руку, отчего Ашерон вздрогнул. 
Прибывая в бешенстве из-за подобного отношения к ее другу, Артемида загнала гвозди в руки этого человека, и он стал корчиться от боли. Он отпустил Ашерона, и в этот момент она схватила руку Ашерона и перенесла их обратно в его комнату. 
Она ожидала от него благодарности. Но он не сделал этого. Вместо этого он с яростью воскликнул: 
- Как ты смела поступить так со мной! 
- Я спасла тебя. 
Его взгляд был таким же нетерпимым, как и его обличительные слова, даже несмотря на то, что он находился подле ее ног. 
- Ты использовала меня! 
Она не понимала, в чем он ее обвиняет, ведь в случившемся совсем не было ее вины. 
- Ты не обращал на меня внимания. 
- Я старался следить за игрой. И именно ради этого мы там и были, не так ли? 
- Нет. Мы были там, чтобы спасти меня от скуки. Помнишь? Мне стало скучно снова. 
Ее заявление ни сколько не успокоило его. Казалось, это злит его еще больше. 
- Тогда ты можешь идти и скучать в другом месте. 
Артемида была ошеломлена. 
- Ты прогоняешь меня из комнаты? 
- Да. 
Ярость заслонила ее взор. Никто раньше так с ней не разговаривал. 
- Кем, по-твоему, ты являешься? 
- Тем, кто чуть не напал на тебя из-за твоей беспечности. 
- Я не беспечная. 
Он указал на дверь. 
- Просто уходи. Я не люблю быть окруженным людьми. Мне лучше быть одному. 
Она нахмурилась. 
- Ты действительно сердишься на меня? 
Он закрыл глаза, как будто был раздражен ею. Шокированная, она уставилась на него. 
- Люди не сердятся на меня. 
- А теперь, да. Теперь, пожалуйста, оставь меня одного. 
Она могла и не могла заставить себя уйти. Она была слишком заинтересована этим мужчиной, который должен был вызвать ее гнев, но в действительности она не была рассержена. Часть ее даже хотела извиниться перед ним. Но боги не извиняются перед людьми. 
- Почему те люди окружили тебя? - спросила она, желая понять его самого и его необоснованную враждебность по отношению к ней. 
- Ты же здесь богиня. Вот и скажи мне. 
- Обычно люди не поступают так без причины. Может, ты был проклят? 
Он горько усмехнулся. 
- Очевидно, так оно и есть. 
- Что ты сделал? 
- Я родился. Похоже, боги только и стремятся, чтобы кого-либо разрушать, - он снял ботинки и протянул ей их, - возьми туфли и уходи. 
- Я дарю их тебе. 
- Мне не нужны твои подарки. 
- Почему? 
Его пристальный взгляд был прикован к полу, все еще источающий гнев и презрение. 
- Потому что потом ты заставишь меня заплатить за подарок, а я устал платить за вещи. 
Он бросил ботинки и повернулся, чтобы уйти на балкон. 
Не обращая внимания на ботинки, Артемида последовала за ним. 
- Нам было весело. Мне понравилось это, пока ты не разозлил меня. 
Он опустил свои глаза вниз, и весь гнев испарился с его лица. 
- Прости меня, моя госпожа. Я не хотел тебя обидеть. 
И он опустился на колени перед ней. 
- Что ты делаешь? 
- Моя воля принадлежит тебе, акри. 
Артемида дернула его за плащ. Он не дрогнул и ни сколько не передвинулся. Он просто стоял там так, словно бессмысленный проситель. 
- Почему ты ведешь себя так? 
Он не посмотрел на нее. 
- Это то, чего ты хочешь, не так ли? Слугу, который бы развлекал тебя? 
Да, но она не хотела подобного от него. 
- У меня уже есть слуги. Я думала, что мы друзья. 
- Я незнаю, как быть другом. Я умею быть лишь рабом или любовником. 
Артемида открыла рот, но прежде чем она смогла ответить, распахнулась входная дверь. Она мгновенно стала невидимой, так как ступила в тень. Вошли двое охранников.  В тот момент, когда Ашерон увидел их, он поднялся с колен и пошел на балкон, а они последовали за ним. Его лицо побледнело. 
Не говоря ни слова, они грубо схватили его и вытолкали в коридор. Желая узнать, что будет дальше, она последовала за ними, убедившись, что никто ее не видит.  Ашерон был доставлен в тронный зал, где три дня назад они разговаривали. Охранники заставили его пасть перед престолом на колени, где сидел старый и молодой человек, последний из которых был идентичен Ашерону. Только не было у него глаз Ашерона и его характера. Тот, что на троне, был обычным человеком, и она невзлюбила его с первого момента. 
- Следуя вашим указаниям, он не покидал комнаты, ваше величество, - сказал тот охранник, что находился слева от Ашерона. - Мы в этом уверены. 
Голубые глаза царя сверкнули. 
- Ты не был на площади, теритос? 
Глаза Артемиды расширились. Ашерон обдал царя вызывающим взглядом. 
- А почему я должен был там быть, отец? 
Царь скривил губы. 
- Тридцать шесть ударов плетью за его дерзость, а затем верните его в комнату. 
Ашерон закрыл глаза, когда охранники схватили его за волосы и протащили так через множество дверей, направляясь в маленький внутренний дворик. Насупившись, она следила за тем, как его раздели догола, а затем привязали к столбу. Его безупречной формы спина была покрыта темными синяками, красными рубцами и порезами. Неудивительно, что он дернулся от боли, когда она дотронулась до него. Спина, должно быть, сильно болела. 
Не догадываясь о ее присутствии, охранник пошел в ее сторону и взял кнут, а затем вернулся к Ашерону. 
Ашерон застыл и напрягся в ожидании того, что, как он знал, будет дальше. Кнут свистнул в воздухе и обрушился на его больную спину. Задыхаясь, Ашерон обхватил столб так крепко, что мышцы на его руках и ногах стали тугими и плотными. Он как будто пытался слиться со столбом в одно целое. Словно завороженная, она наблюдала, как один за другим на его спину обрушиваются удары. И он ни разу не вскрикнул и не попросил о пощаде. Единственное, что он делал, так это тяжело дышал и проклинал его обидчиков и их же родителей. Когда все закончилось, охранники освободили его. Его лицо было мертвенно-бледным. Ашерон поднял свой плащ с земли, где охранники бросили его, но не успел одеть, так как они потащили его обратно в комнату и бросили там. Дверь захлопнули с раздавшимся после эхом. 
Артемида прошла сквозь запертую дверь, и увидела Ашерона, лежащего на полу. Его окровавленные светлые волосы были спутаны и рассыпались веером по плечам, в то время как кровь сочилась из многочисленных ран на спине. Он не делал попыток прикрыться или заплакать. Он просто лежал и смотрел в никуда. 
- Ашерон? 
Он не ответил. 
Она материализовалась перед ним и встала на колени. 
- Почему тебя избили? 
Он прервал свое частое дыхание и крепче сжал плащ. 
- Перестань задавать вопросы, на которые я не хочу отвечать. 
Ее сердце громко стучало, она протянула руку к кровоточащему рубцу, который заходил за правое плечо. В ответ на ее прикосновение он зашипел. Отдернув свою руку, она нахмурилась. Его теплая, липкая кровь покрывала кончики ее пальцев. Она отшатнулась, глядя на голое тело. Впервые в ее груди появилось чувство вины.  Это из-за нее его избили. Если бы она не выпустила его из комнаты, его бы не наказали. Часть ее была рассержена из-за того, что он был ранен. 
- Ты мне не нравишься таким, - прошептала она. 
- Пожалуйста, оставь меня в покое. 
Но она не могла. Желая утешить его, она положила руку на его плечо и закрыла глаза, а затем исцелила его. Ашерон стал задыхаться, когда жгучая боль обожгла его избитое тело. А через секунду боль исчезла. Он напрягся всем телом, ожидая ее возвращения.  Но этого не произошло. 
- Так лучше? 
Он смотрел на богиню и не мог поверить. 
- Что ты сделала? 
- Я же богиня исцеления, так что я вылечила тебя. 
Повернувшись на спину, он был поражен тем, что боль не вернулась. За последние три дня его так часто избивали и все из-за того, что он посмел пойти в храм с Риссой. Честно говоря, он начал опасаться, что его кожа никогда не заживет полностью. Но Артемида ему помогла. 
- Спасибо. 
Богиня улыбнулась и убрала волосы с его лица. 
- Я здесь не для того, чтобы причинять тебе боль. 
Ашерон накрыл ее руку своей и поцеловал ее ладонь, кожа, которая была на вкус, словно розы и мед. Масла в огонь добавил и тот факт, что его тело стало пробуждаться. Он ожидал, что Артемида прыгнет на него сверху. Вместо этого она наблюдала, как его член становится больше. 
- Всегда ли так происходит? 
- Нет. 
Он редко становился твердым, если от него этого не требовали, или когда он был под наркотическим опьянением. Она приподняла свою бровь и дотронулась до его груди. Он был использован любопытствующими людьми. С тех пор, как возникло предположение, будто он является сыном бога, каждый хотел дотронуться до него и исследовать его тело. 
И все же она не решалась. Ее рука в нерешительности гладила его живот, как будто боясь прикоснуться к тому, что было ниже. 
- Я не сделаю того, чего ты не захотела бы, - сказал он тихо. 
Ее глаза сверкнули. 
- Конечно, нет. Я бы убила тебя за это. 
Прежде не было так очевидно, как сейчас, но угроза всегда была над его головой. У него было много клиентов после того, как он был изгнан из Атлантиды, которые могли бы угрожать ему по многим причинам. По большей части они были политическими деятелями. Они боялись, что он расскажет о том, что они хотели сделать с принцем Стиксом, либо не хотели делить его ни с кем другим. Три раза его чуть не убили.  Он незнал, почему люди реагировали на него так. Он никогда не понимал этого. Артемида, даже с ее божественностью, ничем, казалось, не отличалась от них. За тем лишь исключением, что ее прикосновения вызывали в нем огонь. 
Ашерон закрыл глаза, когда ее рука слегка прикоснулась к его члену. Нужда в ней была неожиданной и шокировала его. Он должен был рассердиться на нее за все то, что она сделала с ним, но гнева в нем не было. Только желание угодить ей, которое он никак не мог понять. 
В коридоре появился шум.  Артемида потянулась со вздохом. 
- Нас могут увидеть. 
Следующее, что он понял, было то, что они находились в яркой белой мраморной спальне. Ашерон встал на ноги и медленно обернулся, стараясь понять, где же он находится.  У стены стояла невероятно большая кровать. Простыни и занавески были белыми, как и все в этой комнате. Белый цвет в золотой оправе. 
- Где я? 
- На Олимпе. 
В ответ у него открылся рот от удивления. 
- Как? 
- Я перенесла тебя в мой храм. Не беспокойся. Никто никогда не войдет в мои покои. Эта территория для меня священна. 
Артемида подошла к нему и улыбнулась. Потерлась щекой об него и в ту же секунду на нем появился красного цвета хитон. 
- Мы можем быть наедине только здесь. 
Ашерон не мог собрать мысли воедино, глядя на окружающее его великолепие. Потолок над головой был сделан из чистого золота, украшен сценами на лесную тематику. Как такое могло быть? Как шлюха мог появиться в спальне богини, славившейся своей девственностью? Одна только мысль была смехотворной. 
Но вот же он, стоит здесь... 
Артемида взяла его за руку и провела на балкон, который выходил на великолепный сад с цветами. Буйство цвета в нем было почти также хорошо, что и богиня, стоявшая рядом с ним. 
- Что ты думаешь об этом? - спросила Артемида. 
- Это просто волшебно. 
Она улыбнулась. 
- Я так и думала, что тебе понравится. 
Он нахмурился. 
- Как же тебе может быть скучно здесь? 
Она отвернулась и сглотнула. Ее зеленые глаза потемнели в глубокой печали. 
- Мне одиноко. Редко найдется тот, кто захочет поговорить со мной. Иногда я хожу в лес, и ко мне подходят олени, но они не многое могут сказать. 
Он благоговейно задержал дыхание, представив себе эту сцену. 
- Я мог бы забыться в этих лесах и никогда не говорить так долго, как проживу. 
- Но ты живешь все лишь несколько лет. Ты даже не представляешь, что такое вечность. Время не имеет смысла. Оно просто растягивается и все происходит однообразно. 
- Я незнаю. Я думаю, я хотел бы навсегда... Если б она у меня была, то я бы жил только по своим правилам. 
В ответ она улыбнулась. 
- Я могу видеть будущее, - ее глаза загорелись, - о, есть то, чем я хотела бы поделиться с тобой. 
Ашерон склонил голову в ужасе, когда она щелкнула пальцами и на ее ладони появился предмет коричневого цвета, она протянула это ему. 
- Что это? 
- Шоколад, - сказала она, задыхаясь, - держи. Ты должен попробовать. 
Он взял шоколад и поднес к носу. Пахло сладким, но он не был уверен, что он окажется таким же на вкус. Когда он собирался уже откусить, Артемида дернула его за руку. 
- Сначала ты должен развернуть его, глупыш. 
Смеясь, она порвала коричневую бумагу и серебряную обертку, после чего вернула шоколадку ему. 
Осторожно Ашерон откусил кусочек. В ту же минуту шоколад растаял у него на языке и он вознесся на небеса. 
- Очень вкусно. 
Она отломила еще один кусочек. 
- Я знаю. Он из будущего, в которое мы не должны ввязываться, но я не могу ничего с собой поделать. Есть немногие вещи, появление которых я жду с нетерпением, и шоколад одна из них. 
Он слизнул крупинку шоколада с его пальца. 
- Не могла бы ты взять меня в будущее? 
Она отрицательно покачала головой. 
- Мой отец убьет меня, если я приведу туда смертного. 
- Боги не убивают друг друга. 
- Да, они могут. Поверь мне. Они не должны, но не всегда можно их остановить. 
Ашерон откусил еще шоколада, пока обдумывал ее ответ. Он бы хотел уйти от сегодняшней действительности. Туда, где никто незнал бы, кем был он и его брат. Где он был бы свободен от своего прошлого, и никто не пытался бы овладеть им. Это было бы просто совершенством. Но он знал, что такого места не существует. 
Артемида взяла шоколад и откусила кусочек. Маленькая крошка осталась на ее подбородке и быстро таяла. Ашерон протянул руку и убрал ее. 
- Как ты это делаешь? - спросила она. 
- Делаю что? 
- Прикасаешься ко мне без страха? Остальные люди дрожат перед богами, но только не ты. Почему? 
Он пожал плечами. 
- Наверное, потому что я не боюсь смерти. 
- Нет? 
- Нет. Все, что я боюсь, так это снова пережить свое прошлое. По крайней мере, когда умру, я точно буду знать, что все позади. Я думаю, это было бы хорошо. 
Она покачала головой. 
- Странный ты человек, Ашерон. Ты отличаешься от всех, кого я когда-либо знала. 
Поворачиваясь назад, она взяла его за руку и потянула обратно в спальню. Ашерон пошел охотно. 
Не говоря ни слова, Артемида встала на колени на постели, лицом к нему. Она обняла его и наградила невероятно горячим поцелуем. Ашерон закрыл глаза, в то время как ее язык танцевал вместе с его. Как странно... когда он обнимал ее, он не чувствовал себя шлюхой. Может быть потому, что она не просила ничего, кроме его компании. Никто не должен был платить за что-либо. Никто из них не хотел ничего, кроме как небольшой передышки от одиночества. Было ли то, что он сейчас чувствовал, нормальным? Его всегда это интересовало. 
Артемида повернулась и пристально посмотрела на него. 
- Обещай мне, Ашерон, что ты никогда не предашь меня. 
- Я никогда не причиню тебе боль. 
Ее улыбка ослепила его, затем она потянула его на кровать и повалила на спину. Она оседлала его и убрала волосы с его шеи. 
- Ты так красив, - прошептала она. 
Ашерон ничего не ответил. Она загипнотизировала его своими зелеными глазами и кожей, такой гладкой и мягкой. Пока он не увидел вспышку, что отразилась от ее клыков. Через секунду ослепительная боль обожгла его шею. Он старался пошевелиться, но он не мог. Ни один мускул не слушался его. 
Его сердце бешено колотилось, пока боль сменилась невообразимым удовольствием. Только тогда он смог двигаться. Он сильнее притянул ее голову к своей шее, в то время когда она продолжала сосать и лизать, пока его тело не взорвалось в самом интенсивном оргазме, которого у него ни разу не было в жизни. 
Не успел он прочувствовать, как его веки стали опускаться, словно на них был свинец. Он пытался бороться с темнотой, но тщетно. 
Когда Ашерон потерял сознание, она оторвалась от него и слизала кровь со своих губ. Она никогда раньше не вкушала кровь человека... Это было невероятно. Неудивительно, что ее брат был так падок до нее. В крови заключалась жизненная сила, которой так не хватало бессмертным. Она так опьяняла, что ей пришлось приложить все свои силы, чтобы остановиться и не продолжить пить. Это могло бы убить его. 
Это было последним, чего она хотела. Ашерон очаровал ее. Он не дрогнул. Хоть он и был смертным, но он относился с ней как к равной. Восхищенная своим новым домашним животным, она легла на бок и прижалась к нему. Это определенно было началом большой дружбы...

14 декабря,9529 г. до н.э. 

Ашерон проснулся от пульсирующей боли в голове. Открыв глаза, он обнаружил себя в своей кровати абсолютно голым. Он вспомнил все, что было вчера, когда пошевелился и не почувствовал при этом боли. Все. У него перехватило дыхание, когда он дотронулся до шеи и обнаружил струйку запекшейся крови там, где Артемида укусила его. Но это была единственная отметина на его теле. Все признаки его избиений исчезли. Как может какой-то маленький укус сравниться со всем этим? Он огляделся вокруг.
- Как я сюда попал?
Он не мог вспомнить этого. Последнее, что отпечаталось в его памяти, было то, как Артемида укусила его, а потом чувство усталости накрыло его. Кто-то постучал в его комнату прежде, чем войти. Ашерон точно знал, кто это, еще до того, как маленькая белокурая девушка вошла в комнату. Конечно же, это была Рисса. Никто, кроме нее, не стучался в его комнату. 
Он быстро вытер кровь и прикрыл шею волосами так, чтобы она ничего не увидела. Ее щеки горели, а тело было прикрыто толстым лиловым платьем. Он видел ее впервые с тех пор, как Апполон стал обладать ею. Она бросилась к нему и зарыдала прежде, чем он успел хоть что-то сказать. Ашерон прижал ее крепче и стал укачивать.
- Что случилось? Он тебя обидел? 
- Он был нежным, - сказала она между рыданиями, - но он напугал меня, и временами это причиняло боль, - ее объятие усилилось, - как ты это все выносишь?
Много раз он интересовался этой же вещью сам у себя.
- Все уладится, Рисса. 
- Правда?
Она отстранилась, чтобы взглянуть на него, как будто пыталась понять, стоит ли ему доверять или нет.
- А что если он захочет снова меня вернуть? 
Ашерон взял ее лицо в свои руки.
- Ты все вытерпишь и сможешь выжить.
Рисса скрипнула зубами от слов, которые были хорошо знакомы ее брату.
- Я не хочу возвращаться к нему. Я чувствую себя обнаженной и использованной, хотя, в общем, он не был со мной подлым или недобрым. Но ты был прав. Ему абсолютно наплевать на то, что я думаю или чувствую. Что действительно значимо, так это его собственное удовольствие.
Она покачала головой, как будто пришла к новому пониманию своего брата. Ее позор был единичным, а Ашерон пережил это все не единожды. Это было так ужасно зависеть от чьей-то милости, не иметь права голоса насчет того, что делают с твоим телом. Она чувствовала себя такой использованной...
- Я хочу убежать от всего этого.
Он взял ее руку.
- Я знаю. Но с тобой все будет в порядке, правда. Ты привыкнешь к этому?
Но она не могла с ним согласиться. Она была безумно уязвлена, и у нее до сих пор было кровотечение от вторжения Апполона в ее тело. Он заботился, и, тем не менее, он был черствым по отношению к ней. Она больше никогда в жизни не хотела бы оказаться в зависимости от его милости.
- Рисса!
Она подпрыгнула от крика ее отца. Он напрягся.
- Тебе лучше уйти. 
Она не хотела уходить, но боялась, что Ашерону принесет это неприятности. Рисса уже собралась уходить, когда увидела нечто новое в его головокружительных серебряных глазах: симпатию.
- Я люблю тебя, Ашерон.
Его согрели эти слова. Рисса была единственной, кто когда-то любил его. Иногда он ненавидел эту любовь, потому что она заставляла Риссу делать вещи, которые впоследствии причиняли ему боль, но в отличие от других, он знал, что она хотела только добра. Она вскочила с кровати и побежала через комнату в коридор. Он услышал через стены грозные ругательства отца.
- Что вы там оба делали?
Ашерон вздрогнул. По крайней мере, Риссе не грозило избиение. Насколько он знал, их отец никогда и пальцем не трогал ее.
- Ты теперь повелительница бога. И ты больше никогда не будешь якшаться с такими, как он. Ты поняла? Что подумает Апполон? Он вышвырнет и плюнет на тебя.
Он не смог разобрать тихий ответ Риссы. Слова его отца пронзили его. Значит, он не был достоин находиться рядом с Риссой, но мог общаться спокойно с Артемидой. Ему стало интересно, чтобы сказал на это его отец. Если бы это только заставило его отца взглянуть на него без высмеивания. Но, наверное, это просто невозможно. Его двери распахнулись с такой силой, что раздалось эхо. Отец влетел в комнату с яростью, чеканя каждый шаг. Ашерон отвернулся и постарался стереть все эмоции с лица. Будь все проклято. Если отцу хочется его ненавидеть, то на здоровье. Он устал прятаться и съеживаться от страха, от побоев и оскорблений, которые ему пришлось вытерпеть. Его ноздри раздувались. Ашерон встретился со злым взглядом отца, даже не моргая.
- Доброе утро, отец.
Он дал ему такую сильную пощечину, что Ашерон почувствовал кровь, а боль разлилась по его скуле. Вздохнув, он покачал головой, чтобы все прояснилось, а потом встретил королевский яростный взгляд.
- Я не твой отец.
Ашерон вытер кровь тыльной стороной ладони.
- Чем я могу тебе помочь? 
- Отец, пожалуйста, - умоляла Рисса, пересекая комнату. Она взяла его за руку, до того, как он снова стал нападать на Ашерона.
- Я пришла к нему, сразу когда приехала. Ашерон не сделал ничего плохого. Это моя вина, не его.
Король сделал осудительный жест своим костлявым пальцем в сторону Ашерона.
- Держись подальше от моей дочери. Ты слышишь меня? Если я снова увижу тебя рядом с ней, то заставлю тебя пожалеть о том, что ты вообще родился.
Ашерон горько рассмеялся.
- И это будет отличаться от моего обычного дня. И как же?
Рисса встала на пути у отца, когда он снова двинулся на Ашерона.
- Прекрати это, отец. Пожалуйста. У тебя были вопросы насчет Апполона. Разве не на этом мы должны сконцентрироваться?" 
Он одарил Ашерона высокомерной и осуждающей ухмылкой.
- Ты не стоишь моего времени.
С этими словами он вытолкнул Риссу из комнаты.
- Заприте его дверь как следует. Он сегодня обойдется без еды.
Ашерон облокотился о стену и покачал головой. Если отец хочет контролировать его с помощью еды, то ему бы стоило проводить побольше времени с Эстесом. Этот ублюдок знал, как мучить с помощью еды. Его внутренности скрутило от воспоминаний того, как он умолял Эстеса дать ему хоть каплю воды, чтобы промочить горло.
- Ты ничего не заработал, а значит, ничего и не получишь. А теперь на колени и ублажай меня. А потом посмотрим, достоин ли ты хотя бы соли.
Он зажмурился и заставил картинки исчезнуть. Он ненавидел умолять и пресмыкаться. Единственная вещь, которая помогла избавиться от всего этого, было воспоминание о богине, которой он принадлежал.
- Артемида? - прошептал он ее имя, боясь, что кто-то может его услышать. Честно говоря, он ожидал, что она проигнорирует его, как и все остальные. Но Ашерон ошибся. Она появилась перед ним. У Ашерона от шока медленно открылся рот. Ее длинные рыжие волосы сверкали в тусклом свете. Ее глаза были трепещущими от страсти, а еще они были наполнены теплотой и радушием. В ее поведении не было ничего, что могло бы осудить или высмеять его.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила она.
- С тобой гораздо лучше.
Легкая улыбка заиграла в уголках ее губ.
- Правда?
Он кивнул. Ее улыбка расширилась, когда она подошла к кровати и поползла к нему. Ашерон закрыл глаза, когда сладкий аромат ее кожи наполнил его мысли. Он всего лишь хотел утонуть в ее волосах и вдыхать их запах. Разведя его бедра пошире, она убрала его волосы с шеи и дотронулась до кожи, где был ее укус.
- Ты очень силен для смертного. 
- Меня тренировали на выносливость.
Проигнорировав его комментарий, она нахмурилась.
- Ты все еще не смотришь на меня. 
- Я вижу тебя, Артемида.
И он действительно видел ее. Видел каждую черточку ее лица, каждый изгиб ее восхитительного тела. Она взяла его лицо в свои руки и повернула Ашерона так, чтобы он смотрел точно на нее. И все равно он опустил свой взгляд на ее колени, которые выглядывали из-под платья.
- Посмотри на меня.
Ашерону хотелось убежать. Всю жизнь он провел, ни на кого прямо несмотря, кроме тех случаев, когда хотел показать свое вызывающее поведение. И каждый раз он об этом жалел, за это с ним обходились грубо и жестко.
- Ашерон... Посмотри. На. Меня. 
Обхватив себя руками от ее нападения, он подчинился. Его сердце замерло, а каждая частичка его тела ожидала того, что ему причинят боль. Артемида села на его пах с удовлетворением на лице.
- Ну вот. Это не было так уж трудно, правда?
Труднее, чем она могла себе даже представить. Но с каждой прошедшей секундой пощечины не последовало, и он немного расслабился. Она улыбнулась.
- Мне нравятся твои глаза. Они странные, но очень милые.
Милые? Его глаза? Все, включая Риссу, боялись их.
- И ты совсем не возражаешь, что я на тебя смотрю?" 
- Ни капельки. По крайней мере, так я знаю, что ты уделяешь мне внимание. Мне не нравится то, что твои глаза всегда танцуют по комнате так, как будто ты рассеян.
Это было для него в новинку.
- Как может меня что-то отвлечь, когда ты со мной? Я уверяю тебя, что когда ты рядом, я вижу только тебя.
Она зажмурилась от удовольствия.
- Так зачем ты меня позвал?
- Я не уверен. По правде говоря, я и не надеялся, что ты придешь. Я просто прошептал твое имя, надеясь, что ты сможешь ответить.
- Ты такой глупый. Тебя снова заперли здесь?
Он кивнул. 
- Мы не можем этого так оставить. Пойдем.
Едва эти слова слетели с ее губ, как они снова оказались в ее спальне. Ашерон снова был одет в красное, что было довольно странным, так как основные цвета комнаты были белый и золотой.
- Почему ты все время одеваешь меня в малиновый?
Она прикусила губу и обошла вокруг него, задерживая пальцы на его теле.
- Мне нравится, как ты выглядишь в этом цвете.
Артемида остановилась перед ним так, что смогла встать на цыпочки и поцеловать его. Ашерон давал ей все, чего она хотела. В него хорошо вложили, что он должен ублажать тех, с кем находится рядом, при этом, не прося ничего для себя. Его потребности не имели никакого значения. Он был всего лишь приспособлением, которое использовали, а потом о нем забывали. Но с Артемидой он чувствовал себя по-другому. Как и Рисса, она заставляла чувствовать его личностью, которая могла иметь свои мысли, независимо от того правильные они или нет. Он мог смотреть на нее, а она не ругала его за это. Артемида вздохнула, когда Ашерон притянул ее ближе. Ей нравилось, как он ее держал, как его мускулы окружали ее тело. Он был таким красивым и сильным. Таким соблазнительным. Все, чего она хотела, быть с ним вот так наедине, чувствовать его сердцебиение у себя на груди. 
Их дыхание смешалось. Она почувствовала, как у нее выросли зубы, а ее голод увеличился еще больше. Она отпрянула и встретилась с ним взглядом. В его глазах она смогла увидеть настоящую себя. Он даже не моргнул от вида ее клыков. Вместо этого Ашерон откинул голову и предложил ей то, чего она хотела больше всего. Никто не был с ней таким услужливым до этого. Обычно она кормилась от своего брата или от одной из своих служанок, но им ровным счетом было плевать на это. Ее сердце запрыгало, она обхватила его шею руками прежде, чем глубоко впилась в него зубами. Ашерон зашипел, когда боль разлилась по его телу. Но ее место быстро заняло удовольствие. Оно было таким глубоким, что его член незамедлительно напрягся. Ослабев, Ашерон отшатнулся назад, но Артемида последовала за ним, прижимаясь к нему еще сильнее. У него закружилась голова, и в тот же миг все вокруг него стало невероятно ясным и резким. Он почувствовал дыхание богини на своей коже, почувствовал, как бурлит кровь в ее венах. Казалось, что каждая его частичка ожила. Он был силен, и в тоже время очень слаб. Он снова отшатнулся и упал на стену позади него.
- Ашерон?
Он слышал ее голос, но не мог ответить. Артемида слизала кровь с губ и увидела, как его кожа приобрела голубоватый оттенок. Он еле дышал, и она почти решила, что он сейчас умрет.
- Ашерон?
Его глаза были полузакрыты. В них не было и намека на то, что он слышал или видел ее. Испугавшись, что причинила ему вред, она перенесла его в свою постель и нежно уложила. Артемида взяла его за руку и сжала ее.
- Ашерон! Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь.
Он прошептал что-то на атлантском, но она не поняла ни слова. Выдохнув, Ашерон потерял сознание. Она резко дернулась назад, когда его тело вспыхнуло насыщенным голубым цветом, а его губы, ногти и волосы стали черными. Мгновение спустя, он снова стал нормальным. Что за чертовщина? Она никогда не видела такого. Может ее кормление стало причиной этому? Сглотнув, она подползла ближе и дотронулась до него одним пальцем. Ашерон был полностью без сознания. Создав теплый мех, она укрыла его и стала наблюдать, как он прерывисто дышал. Пока он спал, Артемида обследовала форму его губ, длину носа. Его черты были острыми и безупречными, как и его тело. Она не могла понять, почему он так подчинял ее себе. Боясь, что над ней будут властвовать, она попросила отца, когда была еще ребенком, сделать ее нечувствительной к любви и подарить ей вечную девственность. Зевс выполнил ее просьбу, наблюдая, как Ашерон отдыхает, она размышляла о том, что же чувствует к нему на самом деле. Все ее чувства и эмоции не были ни на что похожи до этого. Ей нравилось, как он с ней разговаривал. Как он держал ее и заставлял кричать от удовольствия, принесенного его прикосновениями и облизываниями. Больше всего она любила его вкус, когда питалась от него. Он просто домашний питомец. Да, так и было. У нее не было к нему настоящих чувств. Он едва ли отличался от оленей, что жили у нее в лесу. Они тоже лизали и терлись об нее. И она была уверена, что Ашерон, также как и все остальное, наскучит ей со временем. А на данный момент она намерена наслаждаться своим любимцем настолько долго, насколько это будет возможно. Ашерон проснулся, умирая с голоду. Боль от голода была настолько неистовой, что в первый момент он решил, что находиться в темной дыре под отцовским дворцом. Но когда он открыл глаза и увидел золотой потолок над собой, Ашерон вспомнил, что был с Артемидой. Он медленно поднялся и обнаружил, что находиться в постели один. Снаружи доносились какие-то голоса. Он начал подыматься и решил пойти туда, но потом передумал. Артемида оставила его здесь по какой-то причине. И ничего хорошего не произойдет, если он откроет эти двери. Поэтому он сел на кровать, в его желудке болело, пока он подслушивал слова, у которых, казалось, нет никакой формы. Они долетали из-за золота и камня, он не имел ни малейшего понятия, который сейчас час, и как долго он спал. Ему показалось, что прошла вечность прежде, чем Артемида пришла. Она приблизилась и улыбнулась.
- Ты проснулся.
Он кивнул.
- Я не хотел мешать тебе. Мне показалось, что ты была занята.
Она приблизилась к нему вплотную и взяла его за щеку.
- Ты голоден? 
- Просто умираю от голода. 
Она повела рукой, и перед кроватью появился стол, заполненный едой. Ашерон глазел на весь этот пир.
- Если ты хочешь чего-нибудь другого, просто скажи мне. 
- Нет, все прекрасно.
Он встал с кровати, чтобы оторвать кусочек от буханки хлеба. Его глаза расширились от этого вкуса. Обмазанный медом и еще совсем теплый, этот хлеб был лучшим из того, что ему доводилось пробовать. Артемида наполнила ему бокал вина.
- Боже милостивый, как ты голоден-то!
Он взял кубок и поблагодарил ее. Затем выпил все до дна, наслаждаясь каждой каплей богатого вкуса.
- Спасибо, Арти.
Ее брови взлетели вверх от такого импровизированного прозвища.
- Арти?
Ашерон съежился, поняв, что слишком распустил язык и позволил себе лишнего.
- Артемида. Я хотел сказать Артемида.
Она прижала его к себе.
- Кажется, мне нравится Арти. Никто еще так не называл меня.
Ашерон опустил голову и поцеловал ее руку. Артемида перестала дышать, так как из-за этого простого движения по ней пробежал разряд. Что же такого было в этом человеке, что заставляло все ее совершенное существо гореть в огне рядом с ним. Она хотела быть с ним и защищать его. Более этого, она хотела жадно съесть каждый фут его сочного тела. Закрыв глаза, она прильнула к нему и вздохнула этот дурманящий запах, который мог принадлежать только мужчине и только ему.
- Ешь, Ашерон, - прошептала она, - я не хочу, чтобы ты голодал.
Он отошел от нее, и она почувствовало неожиданный холод, сменивший жар его тела. Это было сравни удара в живот для Артемиды. Она наблюдала за тем, как он обмакнул кусочек хлеба в маленькую тарелку с медом, перед тем как откусить, а потом улыбнулся ей так обаятельно, что у Артемиды сердце пошло вскачь. Он обмакнул еще кусочек и повернулся к ней.
- А ты хочешь попробовать?
Она кивнула. Он поднес его ей так, чтобы она смогла укусить. Артемида открыла рот. Когда он положил хлеб ей на язык, то она облизала его пальцы, которые были гораздо вкуснее. Солоноватые и сладкие, от них у нее разыгрался аппетит еще больше. Его глаза потемнели из-за волны желания поднявшейся в ней. Он опустил свои пальцы в мед, а затем провел по ее губам, прежде чем притянуть ее для очень жаркого поцелуя. Она едва ли могла выдержать его вкус, смешанный с медом. Подталкивая его к кровати, она улеглась и дернула его за руку так, что он оказался на ней. Ашерон зарычал от одного вида того, как Артемида срывала с него одежду.
- Ты просто невероятно красива.
Артемида не могла ответить ему словами. Она была полностью очарована выражением нежности на его лице. Никто так не смотрел на нее раньше. И когда он впился губами в ее горло, все здравые мысли в ее голове сгорели в огне, который бушевал внутри нее. Артемида никогда ни перед кем не являлась полностью обнаженной. Но когда он расстегнул ее платье, она совсем не была против. С мучительной неторопливостью, он стянул ткань с ее тела, пока она не предстала перед ним абсолютно нагой. Но при этом он не сделал ни одного движения, чтобы снять свою одежду. Вместо этого он поднял ее ногу, чтобы прикусить легонько ее ступню. Кусая свою губу от изысканной муки, она наблюдала, как он двигался по ее телу. Он помедлил и нежно лизнул внутреннюю часть ее бедра.
- Хочешь, чтобы я остановился?
Артемида покачала головой.
- Мне нравится, когда ты прикасаешься ко мне.
Он обжег ее взглядом, прежде чем развел ее бедра шире и дотронулся до той части тела, которая жаждала его больше всего. Она запустила свои пальцы в его волосы и зажала их в руке. Ашерон отодвинулся с шипением так, как будто она причинила ему боль. Артемида нахмурилась.
- Что-то не так? 
- Пожалуйста, не хватай и не тягай меня за волосы. Я ненавижу, когда люди так делают. 
- Но почему? 
- Это заставляет меня чувствовать себя мусором.
Дикая боль не исчезла из его голоса.
- Я не понимаю. 
- Люди хватают меня за волосы, чтобы контролировать или чтобы заставить опуститься им в ноги. Они дергают их, пока насилуют и унижают меня. Мне это не нравится.
Артемида погладила его щеку, желая успокоить его.
- Мне очень жаль, Ашерон. Я незнала. Есть ли еще что-то, что тебе не нравиться?
Ашерон замер от ее вопроса. Ни один любовник не задавал ему этого вопроса раньше. Он до сих пор не мог поверить в то, что сумел-таки рассказать ей о том, что ему не нравится, когда трогают его волосы. Это не было для него обычным, но раз уж она спросила, Ашерон почувствовал себя обязанным рассказать ей.
- Я не люблю, когда кто-либо дышит мне в шею. Это напоминает мне о том, как я был рабом без собственных желаний. Это заставляет мое тело покрываться мурашками. 
- Тогда я никогда не буду делать этого. 
Эти слова тронули его до глубины души, а на глазах навернулись слезы. Он проглотил комок в горле прежде, чем прижаться к ней. Не было ничего такого в мире, чего бы он ни сделал, чтобы удовлетворить свою богиню. Артемида была очень доброй. Он не мог представить причин, по которым она хотела дружить с кем-то таким низким, как бывший раб. Но Ашерон был очень рад проводить время с ней. Желая принести ей, удовольствие не потому что ему приходится, а потому что он этого хочет, Ашерон принялся дразнить ее тело, пока она не выкрикнула его имя. Верна своему слову, она не схватила его за волосы, когда достигла вершины. Вместо этого она впилась своими ногтями ему в плечи. Благодарный, что она сдержала свое слово, он прижал ее тело и взял ее на руки. Артемида вздохнула, когда лежала рядом с ним. Он по-прежнему был полностью одет.
- Почему ты никогда не делаешь ничего для себя? 
- Я не нахожу в сексе настоящего наслаждения.
Она нахмурилась.
- Как же это может не нравиться тебе?
Он даже не стал объяснять ей, что не секс заставляет его чувствовать себя прекрасно. Ему нравилось прикасаться к ней, но у него не было такой же реакции на ее прикосновения. Безусловно, оргазмы были восхитительными. Ему было просто все равно, смог он достигнуть пика или нет.
- Мне нравится это, - солгал он.
Услышанное сделает ее счастливой. Ашерон сохранит правду зарытой глубоко внутри себя. Честно говоря, он любил ее общество. Когда Ашерон был с ней, он чувствовал себя человеком без прошлого. Артемида видела в нем своего друга, а если он нравился богине, то не мог быть таким отвратительным, каким считают его отец и брат. Она потерлась о его тело. Ашерон закрыл глаза и наслаждался ощущением ее теплого тела рядом со своим.
- Как бы я хотел остаться здесь с тобой навеки.
- Если бы ты был женщиной, то вполне смог бы. Только моему брату позволено находиться в моем храме. Никакому другому мужчине. 
- Но я же здесь. 
- Я знаю и это наш секрет. Ты никому и никогда не должен рассказывать о нем. 
- Я и не буду.
Она поднялась и посмотрела на него суровым хмурым взглядом.
- Я серьезно, Ашерон, даже когда ты спишь, в твоем дыхании не должно быть и намека на мое имя. 
- Поверь мне, Арти, хранить секреты это то, чему я научился давным-давно в самом начале своей жизни. Я знаю, когда держать рот на замке, кроме того, со мной никто особо и не разговаривает. 
- Хорошо. А сейчас тебе пора домой. 
Минуту назад он был рядом с ней в ее храме, а в другую уже снова лежал обнаженный на своей кровати. Он слишком поздно понял, что ничего на самом-то деле и не съел. Черт подери! Но, по крайней мере, за окном было темно. Он пропустил большую часть дня. Исходя из того, что отец не послал стражников избить его, то никто не знал о его визите на Олимп. Вздохнув, он прикрыл одной рукой глаза. Возможно, ему удастся поспать, пока Артемида снова не придет к нему. Но как только эта мысль пришла ему в голову, Ашерон понял, что так больше не может продолжаться. Шлюха не может водить дружбу с богиней. Это просто невозможно. Рано или поздно Артемида поступит с ним так же, как и все остальные. Тем не менее, в глубине его сердца был малюсенький проблеск надежды, что может быть, Артемида не такая, как все из-за своей божественности.
- Я продам свою душу, только чтобы быть с тобой и защищать тебя, Арти, - выдохнул он, гадая, может она слышать его или нет. Если бы только он тоже был рожден от бога... Он покачал головой, прогоняя горькую действительность, которую и так хорошо знал. А если бы желания были лошадьми, то я бы ускакал еще в детстве. Нет, это все, что когда-либо могло быть между ними. Все что он мог сделать, так это то, чтобы никто не узнал правду. Смогут ли помочь ему боги, если все-таки до кого-нибудь она дойдет?

12 января,9528 г. до н.э. 

Ашерон сидел на периле балкона, скучая по Артемиде. Она отбыла на празднество, устроенное в ее честь, и хотела пошпионить за людьми лично. Артемида была странной в этом плане. Ей нравилось смотреть, как люди поклоняются ей, а она притворяется смертной. Он находил это достаточно располагающим к любви, и ему пришлось отметить, что последние несколько недель были лучшими в его жизни. Артемида была единственной, кто позволял ему быть собой. Если ему что-то не нравилось, он мог спокойно об этом сказать, и она обещала не допускать этого снова. Артемида никогда не нарушала обещания, данные ему. Этого было больше, чем достаточно, чтобы воплотить все его мечты в реальность. Отец оставил его в покое, так как он проводил много времени с Артемидой, и не причинял никаких проблем, и не пытался проскользнуть сквозь стражников. Он не мог больше вспомнить такого момента в своей жизни, ну кроме месяцев, проведенных с Риссой, когда его так долго не пинали и не били. Такая передышка была просто божественной. Неожиданно его двери резко распахнулись. У него свернулось все внутри. Испугавшись, что это отец пришел за ним, Ашерон сжал камень у себя за спиной. Но это был не он. В комнату влетела Рисса с самой светлой улыбкой, которую Ашерон когда-либо видел на ее лице.
- Доброго дня тебе, младший брат. 
- Доброго дня, - с сомнением поприветствовал он в ответ.
Ашерону была любопытна причина такого настроения Риссы и того, почему она оставила двери нараспашку.
- Все в порядке?
Может его отец наконец-то умер? Это было лучшее, на что Ашерон мог надеяться. Остановившись прямо перед ним, она вытащила из-за спины маленький кошелек и протянула ему.
- Ты свободен.
Его отец должно быть точно умер! У Ашерона подкосились ноги.
- Что ты имеешь ввиду? 
- Я выяснила одно из преимуществ того, что сплю с Апполоном. Отец теперь прислушивается ко мне. Твои стражники отозваны, а тебе будет выдаваться ежемесячное пособие, которое ты сможешь потратить, на что пожелаешь, - она вложила кошелек ему в руку, - я также похлопотала и забронировала тебе место в амфитеатре на любую пьесу. Никому, кроме тебя не позволено сидеть там. Никогда.
Он не мог поверить своим ушам.
- А какие условия?
Ее улыбка померкла, и она смогла лишь сжать зубы.
- Типичный комментарий для отца. Тебе не позволено позорить его и семью. Он не вдавался в подробности, но суть в том, что пока ты ни с кем не связываешься, ты будешь в порядке.
Ашерон усмехнулся от одной малюсенькой идеи.
- У меня нет в планах путаться с кем-то.
По крайней мере, на публике. Он давным-давно устал от этого. И ему совсем не нравилось быть на всеобщем обозрении. Она подалась вперед.
- Хочешь, пойдем со мной на пьесу? 
- А как же Апполон? 
- Он уехал со своей сестрой. Так что в моем распоряжении большая часть дня, - она протянула ему руку, - что скажешь, младший брат? Отпразднуем твою свободу?
Ашерон по-настоящему ей улыбнулся. Это было то, чего он практически никогда не делал.
- Спасибо тебе, Рисса. Ты даже не представляешь, как много это значит для меня. 
- Нет, думаю, что представляю.
Ашерон вытащил плащ из-под матраса...и туфли, которые ему подарила Артемида. Он на мгновение подержал туфли, скучая по богине даже больше, чем раньше. Как бы он хотел отпраздновать данное событие с ней, но это придется отложить. Быстро одевшись, он вышел из комнаты вслед за Риссой. В коридоре он засомневался, глядя на яркие стены. Несчитая жертвоприношения Риссы для Апполона, он никогда не покидал комнату через двери, не подкупив при этом своих охранников с помощью секса. То, как радикально изменилась его жизнь, просто сбило его с толку. Больше не раб и не заключенный. Он теперь свободен. Ашерон гордо поднял голову от осознания того, что у него есть деньги и что ему не придется ни перед кем унижаться, чтобы заработать их. Более того, у него есть друг и любовница, которая относится к нему так, как он того заслуживает. Впервые в жизни, он чувствовал себя, как человек, а не как имущество или предмет. Это было чертовски хорошее ощущение, и он совсем не хотел его терять. 
Рисса взяла его руку в свою и повела по коридорам, прямо к передней двери, как будто она совсем не стыдилась быть увиденной в его компании. Однако находясь среди людей, Ашерон помнил об одной вещи, которая совсем не изменилась: реакция других людей на его красоту. Он низко опустил капюшон на лицо и уставился в землю на ноги Риссы. Он так много времени провел с Артемидой накануне, что совсем забыл о своих глазах и как они отталкивают обычных людей. Когда они шли через городскую площадь, он остановился. Там была группа детей с учителем, стоящим перед храмом. Мальчик, лет семи, читал текст, написанный в ногах бога.
- Во всем нужна сдержанность. Ключ к будущему в понимании прошлого. 
- Ашерон?
Он моргнул от голоса Риссы и повернулся, увидев, что она смотрит на него, нахмурив брови.
- Все дети умеют читать?
Она взглянула на учеников.
- Не все. Это сыновья сенаторов. Они приходят сюда, чтобы изучать пантеон и наблюдать, как жрицы служат богам, пока их отцы создают законы, помогающие править людьми.
Ашерон уставился на слова, которые не имели для него никакого смысла. Ему было очень стыдно признаться, что он практически ничего не помнит из своих уроков с ней и Майей.
- Вся знать умеет читать, не так ли?
Она потянула его за руку, не ответив на вопрос.
- Мы опоздаем на спектакль.
Ашерон развернулся и пошел за ней.
- У тебя есть какие-нибудь новости о Майе?
Рисса улыбнулась.
- Она вышла замуж в прошлом году и сейчас ждет своего первенца. 
Эта новость была для него, как гром среди ясного неба. Ему не нравилась мысль о человеке, который причинял боль девочке, что так много для него значила. Он только надеялся, что за кого бы она ни вышла замуж, этот человек будет относиться к ней со всем тем уважением, которого она заслуживает.
- Разве она не слишком молода для этого? 
- Вообще-то нет. Многие девушки выходят замуж в ее возрасте. Я редкое исключение. Мой отец отказал всем желающим, кто просил моей руки. 
- Но почему? 
- Честно говоря, я незнаю. Он никогда не объяснял мне этого. Наверное, я должна быть благодарна Апполону. Если бы не он, то я наверное бы так и прожила бы жизнь старой девы.
Он, конечно, мог назвать ей гораздо худшие вещи. Но его сестре было позволено, как он полагал, жить в этих иллюзиях.
- Сейчас Апполон делает тебя счастливой? 
- Большую часть времени он очень нежен со мной.
Однако в ее прекрасных голубых глазах виднелась грусть, что совсем противоречило ее словам.
- Но?
Она дотронулась до своей шеи нервным жестом, и он нахмурился, догадавшись, в чем дело.
- Мне нельзя говорить о том, чем мы занимаемся с ним наедине.
Значит Апполон кормиться от нее так же, как и Артемида пьет у него кровь. Ему вдруг стало интересно, все ли боги делают это или же это была особенность лишь Артемиды и Апполона.
- Ты заслуживаешь счастья, Рисса. Больше, чем кто-либо, кого я знаю.
Она улыбнулась ему.
- Неправда. Именно ты заслуживаешь счастья. Я даже готова задушить отца за его слепоту. 
- Я не возражаю против этого, - честно сказал он, - уж лучше пусть меня игнорируют, чем плохо обращаются.
Минуя толпу, она покачала головой, а затем показала, где владелец сделал специальный вход на королевские места, которые она заказала. Ашерон засомневался. Они были отгорожены от остальной толпы веревкой, а на каждом из десяти мест лежала подушка. Но что не понравилось Ашерону больше всего, так это то, что они с Риссой были как на ладони, и все люди пялились на них. Он ненавидел, когда люди концентрировали свое внимание на нем. 
Но ему совсем не хотелось портить подарок Риссы. Ашерон натянул посильнее капюшон, и проследовал к местам. Ни один из них больше не проронил ни слова, пока не вышли актеры и не начали играть. Ашерон наблюдал за ними, а сам в это время думал о тех детях, которых они встретили по пути сюда. Он хотел научиться читать так же, как и они. Артемида заслуживала грамотного супруга. Возможно, если он будет уметь читать, Артемиде тогда не придется скрывать их дружбу...
Артемида почувствовала присутствие у себя за спиной своего брата. Было такое ощущение, как будто он к ней физически прикоснулся. Как у близнецов, между ними были особые узы. И особая ненависть. Она не была уверена, когда именно они стали заклятыми врагами, но это был жесткий факт. И хотя они делали все друг для друга, Апполон и Артемида едва ли могли высидеть в одной комнате. Ненавидя его, Артемида не могла отрицать того факта, что Апполон был одним из самых красивых богов. Его сияющие светлые волосы были короткими, а мужественные черты лица обрамляла козлиная бородка. Его голубые глаза излучали ум, силу и капельку жестокости. Он изогнул бровь.
- Удивлен, что вижу тебя здесь. 
- Тоже могу сказать и про тебя. Наконец ты выполз из постели своей человеческой любимицы. А то уж я начала думать, что она контролирует тебя. 
Его взгляд стал ледяным.
- А чем была ты так занята? Отец говорит, что ты не появлялась на Олимпе неделями.
Она пожала плечами.
- Там скучно. 
- Но раньше тебя это не останавливало.
Она закатила глаза.
- А ты имеешь что-то против? Я пытаюсь наблюдать, как смертные поклоняются мне.
Но прежде, чем она успела шевельнуться, Апполон схватил ее за руку и притянул к себе так близко, что зашептал ей на ухо.
- Ты не приходила есть ко мне какое-то время. От кого ты питалась все это время? 
- Тебе-то какое дело?
Он схватил ее за шею, а его клыки тут же вытянулись.
- Так долго ты можешь питаться только от человека, прежде чем твой голод перерастет в нечто более весомое.
Он наклонил свою голову к ее шее. Артемида отошла от него.
- Мне это неинтересно.
Глаза Апполона загорелись огнем.
- Помнишь, что случилось с последним мужчиной, с которым ты спуталась?
Она съежилась от упоминания. Орион. Ей понравился один мужчина и прежде, чем она смогла даже подойти к нему, Апполон ревностно одурачил ее, убив молодого человека одной из ее стрел, затем ее брат сделал его изображение созвездием, чтобы всегда напоминать Артемиде, что Апполон единственный мужчина, от которого она может кормиться.
- Я не путалась с Орионом.
Он заставил ее посмотреть ему в глаза.
- Тебе нужно есть.
Да, но она не хотела этого от своего брата. Ей был нужен Ашерон. 
Апполон толкнул ее в тень своего храма, а из ее храма люди текли рекой, отдавая дань уважения своей богине. Она не хотела за ним идти. Но если бы Артемида не пошла, то Апполон понял бы, что она была с кем-то еще, и тогда да поможет Ашерону Зевс. Ее брат бы просто разорвал бы его в клочья. Ее сердце заныло. Она постаралась, не съежится, когда он притянул Артемиду к себе и предложил ей свою шею. Она приняла ее и попыталась представить, что это был Ашерон. Даже так она почувствовала разницу между ними. В крови Апполона не было духа. Она не парила в небесах, когда пила от него. Не было никакого огня, который бы заставлял прижать его ближе. Это была просто кровь и ничего больше. Когда она взяла достаточно, чтобы он успокоился, Артемида оторвалась и облизала губы. И тогда Апполон напал на нее. Его зубы разорвали сухожилия на ее шее, оставив их пульсировать. Она хотела его ударить за это и за все разы в прошлом. Будь проклята Гера за это проклятие. Эта ревнивая стерва хотела убить их обоих при рождении, а Артемида помогла своей матери родить Апполона, и вот за это ее и наказали. Не было ничего хуже, чем насильное кормление от тебя твоей же копии. У нее закружилась голова, но она все еще пыталась мыслить ясно. Апполон брал слишком много крови. Так было всегда, когда он на нее злился. 
Стиснув зубы, Артемида сильно ударила его коленом в пах. Он отпрянул, чертыхаясь и разрывая ей шею. Его ругательство перекрыло его, когда Артемида зажала рукой рану на шее.
- Какой же ты ублюдок!
Он схватил ее выше локтя, молниеносно сжав руку своей мертвой хваткой.
- Запомни хорошенько, что я тебе сказал. Поймаю со смертным мужчиной и я убью его.
Артемида выдернула руку.
- Иди играй со своими людишками и оставь меня в покое.
Вся ее радость от празднества моментально улетучилась, и она перенеслась назад в свой храм. Но и там было так одиноко. Ее кори были свободны на целый день. Она взглянула на кровать и представила, как Ашерон располагался на ней, его улыбку, согревающую ее, пока он ублажал ее поцелуями и нежными прикосновениями. Отчаянно нуждаясь в нем, она перенеслась в его комнату. В тот миг, когда она увидела его, сидящим на полу со скрещенными ногами спиной к ней, у нее полегчало на сердце. Не колеблясь ни минуты, она подбежала к нему и обняла. Ашерон сильно удивился, когда Артемида запрыгнула ему на спину и крепко-прекрепко обняла его. И тогда ее аромат заполонил все вокруг.
- Я скучала по тебе сегодня, - прошептала она ему на ухо, вызывая тем самым мурашки по всему его телу.
- Я тоже по тебе соскучился. 
Она еще крепче сжала его, прежде, чем отпустить, а потом положила ему щеку на плечо.
- Чем ты занимаешься?
Ашерон поднял свиток с пола и свернул его, чтобы она ничего не смогла заметить.
- Ничем. 
- Но ты же делал что-то...
Она забрала свиток у него, прежде чем он смог остановить ее, и открыла рукопись. Артемида нахмурилась, увидев его детские значки.
- Что это?
Ашерон почувствовал, как краска заливает его лицо из-за того, что его застукали.
- Я пытался сам научиться писать. 
- Зачем? 
- Я незнаю, как это делается, а мне бы очень хотелось научиться.
Она опустила свиток и посмотрела на него, не веря своим ушам.
- Ты не умеешь читать?
Ашерон повесил голову, когда стыд заполнил его.
- Нет.
Артемида приподняла его за щеку нежным движением, так чтобы видеть его глаза. Их доброта согрела его окончательно.
- Теперь ты можешь.
Ашерон вздохнул, когда небольшая боль прошла по его телу. Она протянула ему назад свиток.
- Напиши свое имя.
Ошеломленный тем, что только что с ним случилось, Ашерон взял перо и знал, как надо писать буквы. Он с легкостью написал свое имя.
- Я ничего не понимаю.
- Я богиня, Ашерон. И мне совсем не хочется, чтобы ты опускал голову из-за стыда. Это тебя устроит? 
- Более чем.
Ее улыбка ослепила его.
- Пойдем со мной. Я в настроении сегодня поохотиться. 
- Но я незнаю, как охотиться. 
- Ты узнаешь.
Артемида была права. Как только они оказались в лесу, она дала ему лук и стрелу, и он точно знал, что нужно сделать, так же, как и с правописанием. Как потрясающе было уметь делать что-либо без многих лет тренировок, но по правде говоря, ему хотелось большего, чем просто быть грамотным или уметь охотиться.
- Ты можешь научить меня драться?
Артемида выглядела ошеломленной.
- Что? 
- Я хочу уметь драться.
Она сердито смотрела на него, а затем задала один из вопросов, которые никогда не осмеливалась озвучить.
- Но зачем? 
- Я устал от постоянных избиений. И хочу иметь возможность себя защитить.
Артемида была очень шокирована его неожиданной просьбой. Воспоминание того, как Апполон пинает ее, всплыло так ярко у нее в голове, что она даже вздрогнула. Как и большинство мужчин, которых она знала, ее брат был любящим власть ублюдком. И она меньше всего хотела стать уязвимой перед Ашероном. Обучение мужчины борьбе никогда не приведет ни к чему хорошему.
- Я не думаю, что тебе это нужно. Я никому не позволю причинить тебе боль, Ашерон. Я все, что тебе нужно для защиты. 
- А что если я наскучу тебе?
Она взяла его за щеку.
- И как же ты можешь мне наскучить?
Ашерон улыбнулся ей, однако глаз эта улыбка не коснулась.
- И все-таки я бы очень хотел, чтобы ты меня научила.
Его настойчивость привела ее в ярость.
- Я сказала, нет! - отрезала она.
Ашерон замешкался, услышав в ее голосе враждебность. Он знал эту злобу и знал, что лежит в ее основе.
- Кто бьет тебя?
Артемида опустила лук.
- Я думаю, в том направлении есть олень. 
- Арти...
Она остановила его.
- Я знаю эти нотки в твоем голосе. У меня у самого они присутствовали слишком часто, чтобы я сейчас не узнал, что они значат. Кто тебя обидел? 
Она сомневалась слишком долго, что Ашерон даже перестал ждать ее ответа, но когда Артемида все-таки ответила, то ее голос был настолько тихим, что он едва ли мог ее слышать.
- Другие боги.
Ашерон был ошеломлен ее признанием.
- Но почему? 
- А почему кто-либо бьет друг друга? - ее глаза снова метали гневные молнии, - они чувствуют себя более могущественными. Я никогда не позволю тебе причинить мне боль. 
- А я бы никогда так не поступил с тобой, - сказал он голосом, полным уверенности, - я лучше вырву себе сердце, чем сделаю с другим то, через что пришлось пройти мне. Я просто хочу защитить себя. 
- А я тебе сказала, что защищу тебя.
Он погладил ее руку, а потом отпрянул от нее.
- Тогда мне ничего не остается, как довериться тебе, Арти. Но я хочу, чтобы ты знала, что мне не так легко дается доверие. Пожалуйста, не будь похожей на всех остальных и не нарушай своего слова. Я ненавижу, когда меня обманывают.
Она поцеловала его тихонько в щеку.
- Давай поохотимся.
Ашерон кивнул, прежде чем достать новую стрелу и этим успокоить своего единственного настоящего друга, который у него был. Она не избегала его, а ему не нужно было прятаться от него. Что пугало его, тем не менее, так это чувства, просыпавшиеся в нем, когда она была рядом. Ашерон медленно влюблялся в богиню и знал, как глупо это выглядело. Несмотря на то, что он через многое прошел, но дураком он никогда не был. До сегодняшнего дня. 
Она заставляла его чувствовать себя целостным, счастливым. И ему совсем не хотелось, чтобы эти чувства улетучились когда-нибудь. Отогнав эту мысль, он заметил самца оленя. Как только он прицелился, Артемида подбежала к нему и начала щекотать. Стрела пролетела мимо цели и попала в дерево, в котором растревожила белку, а та в свою очередь кинула в него орехом. Ашерон засмеялся, а затем прищурился, глядя на Арти. Он отбросил свой лук в сторону и начал подкрадываться к ней.
- Ты испортила мой идеальный выстрел. И ты заплатишь за это.
Артемида выронила свой лук, прежде чем броситься наутек. Он бежал за ней, а она пыталась раствориться между деревьев. Ее смех веселил его и заставлял улыбаться все шире и шире. Он смог поймать ее, когда Арти достигла маленького ручейка. Обхватив ее за талию, Ашерон начал кружиться с ней на руках. Артемида перестала дышать, когда Ашерон всем своим весом упал на нее. Его улыбка, свет в его очаровательных волшебных глазах... От всего этого она хотела кричать в экстазе. 
Они кружились с ней, а птицы им пели дивную песню. Она забыла обо всем с ним в данный момент и в этом самом месте. Это было все, чего она всегда хотела и в чем нуждалась. Ашерон не обращал внимания на ее причуды или отсутствие настроения. Он даже не вздрагивал, когда она кормилась от него. Он принимал и обращался с ней так, как будто в ней не было ничего особенного. В отличие от ее семьи, он не унижал Арти и не говорил, что у нее совсем мало последователей. Ему было ровным счетом плевать на все это. Ей хотелось забыться в этот самый момент и провести его с Ашероном вечно.
- Займись со мной любовью, Ашерон.
Ашерон замер от ее слов, а его улыбка стала угасать.
- Что?
Он перевернул ее спиной на землю. Она убрала его прекрасные волосы с лица.
- Я хочу узнать тебя, как женщина. Я хочу почувствовать тебя внутри моего тела.
Он отпустил ее и отошел назад, а на его лице читалась осторожность.
- Я не думаю, что это хорошая идея. 
- Но почему нет?
Он сглотнул, и она увидела страх в его серебряных глазах.
- Я не хочу, чтобы что-нибудь менялось между нами. Мне нравиться быть твоим другом, Арти. 
- Но ты трогал меня в тех местах, где никому другому не было этого позволено. Почему же ты не хочешь быть у меня внутри? 
- Ты девственница. 
- Только физически. Пожалуйста, Ашерон. Я хочу подарить себя тебе.
Ашерон отвернулся, так как эмоции завладели им. То, что она предлагала ему, было просто невероятным. У него было несчетное количество принцесс и знатных женщин, которые приходили к нему с целью лишится девственности. Потому что Ашерон делал это очень нежно и бережно по сравнению с другими мужчинами. "Партенопей - разрушитель девственности", вот как Эстес и Катера представляли его клиенткам. Репутация Ашерона, как нежного любовника, была просто легендарной. Тот факт, что он приносил огромный доход и при этом был аккуратен с ними, успокаивал его. А теперь богиня сама предлагала себя ему. Любой другой ухватился бы за выпавший ему шанс. И поэтому, любой другой уже бы давно был бы голым. Но в отличие от остальных, он полностью осознавал сложности физической близости. И хотя они просили и платили ему за это, но все равно многие женщины кричали в тот момент, когда лишались невинности, другие проклинали его и себя. А несколько даже были такими жестокими от этой потери. И только самая малая часть женщин были благодарны. Проблема была в том, что он не знал, к какой категории перейдет Артемида.
- Я не хочу причинять тебе боль.
Она сама пошла в его объятия.
- Пожалуйста, Ашерон...я очень хочу почувствовать тебя внутри, когда я буду есть. 
- Я действительно думаю, что мы не должны этого делать.
Ее глаза сверкнули яростью.
- Отлично. Проваливай тогда. Пошел вон с глаз моих. 
- Арти...
Но было уже слишком поздно. Он вернулся назад в свою комнату. Один.
- Мне очень жаль, - прошептал он, надеясь, что она его услышит. Если она и слышала его, то не подала никакого вида. Ты должен был переспать с ней. Разве это имеет какое-нибудь значение? Он же спал со всеми остальными. Но те другие были лишь телами, которые ему нужно было ублажить. А Артемида была совсем другой. Он любил ее. Нет, все не было так просто. Что он чувствовал к ней, было похоже на... запретную любовь. Ашерон нуждался в ней так сильно, что никогда не думал, что такое возможно. И теперь он разозлил ее. С тяжелым сердцем, он просто надеялся, что сможет найти способ вернуть ее расположение и что она простит его.

26 января,9528 г до н.э. 

Прошло уже две недели с последней встречи Ашерона и Артемиды. И с каждым прошедшим днем он становился все более подавленным. Она отказывалась отвечать на его призывы. Он даже перестал ходить на спектакли. Ничто не могло облегчить боль внутри него от того, как же сильно он хотел быть с ней. Он мечтал лишь о том, чтобы увидеть ее вновь. Запрокинув голову, он выпил остатки вина из бутылки. Злой и раненый, он выкинул ее через перила, чтобы она разбилась о скалы внизу. Он достал новую бутылку и попытался вытащить пробку из нее. Он был настолько пьян, что даже это было ему не под силу.
- Ашерон?
Он замер от звука того единственного голоса, о котором он молил.
- Арти?
Он попытался подняться на ноги, но вместо этого упал на пол. Приглядевшись, Ашерон увидел ее в тени своей комнаты. Она сделала шаг вперед. Ее лицо было бледным и искаженным. Левый глаз у нее заплыл и еще был синяк в виде отпечатка чьей-то руки. Ярость помутила его разум.
- Кто посмел ударить тебя?
Артемида отступила, испугавшись человека перед ней. Она никогда не видела Ашерона пьяным до этого, но когда ее брат напивался, он всегда становился жестоким.
- Я лучше вернусь, когда... 
- Нет, - выдохнул он хриплым шепотом, - пожалуйста, не покидай меня.
Он протянул ей свою руку. Ее первым желанием было убежать, но она сглотнула и напомнила себе, что все-таки она богиня. Он был просто человеком и никак не мог ей навредить. Из-за того что она осталась, у нее тряслись ноги. Артемида медленно подошла и взяла его руку в свою. Ашерон поднес руку к щеке и закрыл глаза, как будто собирался умереть прямо здесь и сейчас, как будто прикосновение к ней было самым величайшим наслаждением, которое он мог себе только представить. Ашерон глубоко вдохнул аромат ее кожи.
- Я так по тебе скучал...
Ей тоже его не хватало. Каждый день она клялась себе, что не будет больше видеться с ним, но сегодня... После того, как Апполон сегодня напал на нее, Артемиде нужно было побыть в объятиях того, кто никогда бы не причинил ей зла.
- Ты выглядишь просто отвратительно, - сказала она, морщась от густой колючей бороды, которая покрывала его лицо, - и пахнешь также.
Он засмеялся от ее критики.
- Это все твоя вина, что я выгляжу так. 
- Как это? 
- Я думал, что потерял тебя.
Эти слова, полные муки и боли, тронули Артемиду так глубоко, что у нее слезы навернулись на глаза. Упав на колени, она покачала головой. Прежде чем Артемида успела что-либо сказать, Ашерон прошептал ей на ухо.
- Я люблю тебя, Арти.
У нее перехватило дыхание.
- Что ты только что сказал? 
- Я люблю тебя.
Он прильнул к ней и обхватил ее шею рукой, прежде чем ослаб и отключился. Артемида сидела, баюкая его, а эти слова эхом отзывались в ее душе. Ашерон любит ее... Она посмотрела вниз на лицо, которое все еще было невероятно красивым, даже несмотря на его неопрятный вид. Он любил ее. Это все заставило ее расплакаться так, как она не плакала с самого детства. И она не могла вынести того, что Ашерону удалось довести ее до такого состояния. Арти ненавидела тот факт, что для нее эти слова значили очень много, хотя вообще ничего не должны значить. Но правда была правдой, и она не могла отрицать этого.
- Я тоже тебя люблю, - прошептала она, зная, что никогда бы не сказала ему того же, если бы он был в сознании. Это бы дало ему, смертному, слишком много власти над ней. Но здесь и сейчас Артемида могла сказать ему эту правду, которую ей так хотелось отрицать каждой частичкой себя. Как может богиня влюбиться в человека? Особенно она? Артемиде полагается быть невосприимчивой к этому. Но каким-то образом этот смертный пробрался в ее душу. Если бы он только был богом... Но он не был, и ему не суждено было им стать. Ашерон был человеком и необычным человеком. Он был рабом. Шлюхой, которого жестоко использовали все вокруг. Они высмеивали его, и они будут насмехаться над ней за то, что она была с ним. Она содрогнулась от правды. У нее достаточно проблем с доказыванием другим богам своей честности и невинности. Если они когда-нибудь узнают об этом, то у нее отберут силы и прогонят в человеческую реальность. Она не могла позволить этому случится. Даже для Ашерона. Это было гораздо больше, чем она могла дать. Больше, чем она смогла бы вынести. Она насмотрелась, как жестоко может быть человечество друг к другу. Меньше всего она хотела бы предстать обнаженной перед этим миром и зависеть от благосклонности людей, у которых нет сердца, только взгляните, что они сделали с Ашероном. Он даже не мог находиться на людях, так как всегда кто-нибудь, так и норовил пнуть его. Представьте, что они сделают с ней, когда узнают, что она бывшая богиня...Да они просто разорвут ее на части. Всхлипнув, она прижала его поближе и забрала из этого глупого, скупого мира. В своей постели, Артемида провела над ним рукой и очистила его так, что он стал тем Ашероном, которого она любила. Его волосы снова стали свежими и чистыми, а кожа гладкой и мягкой. Все это произошло, пока он лежал обнаженный на ее украшенном перьями матрасе. Каждый мускул на его теле был четко выделен. Линии его живота... Как женщины могут не любить такое идеальные лицо и тело? Желая быть рядом с ним насколько это возможно, Артемида скинула одежду, затем заползла в кровать и устроилась подле него. Она создала меховую накидку, чтобы прикрыть их, а сама тем временем уютно устроилась рядом и стала прислушиваться к его дыханию. Пока он спал, Артемида пробежалась рукой по его мускулам на груди. Его тело было безупречным. Подтянутый и мускулистый, он выглядел очень могущественным, даже пока был без сознания. Жар наполнил ее, когда Артемида начала ласкать его сосок. Он сморщился в ответ на ее прикосновение, и это очень рассмешило ее. Арти вдруг стало любопытно, а какой же он на вкус? Ашерон всегда вкушал ее тело, а вот она никогда не делала этого. Она очень стеснялась его тела, но это состояние Ашерона придавало ей храбрости. 
Опустив голову ниже, она прошлась языком по упругому кончику, а он приятный на вкус. Его кожа была соленой и пахла Ашероном. У нее ныло тело, пока она медленно двигалась у него на груди, пробуя каждую его часть. Но когда Арти достигла его живота, то отстранилась. Весь его торс был чистый, не считая маленькой дорожки волос, которая бежала от пупка вниз к утолщенному яркому месту в центре его тела. Она запустила туда руку, позволяя жестким волоскам дразнить ее пальцы. В отличие от волос на голове, эти были колючими, и когда она возилась в них рукой, его член начал набухать. Артемида осторожно коснулась его. Она была очень очарована той его частью, которая так сильно отличалась от ее собственного тела. Сначала она могла вертеть им, как хотела, но совсем скоро он стал таким твердым и упругим, что Артемида могла двигать рукой только вдоль его длины и тем самым заставляла его достоинство танцевать в ответ на ее движения. Как странно... 
Еще более странно выглядела жидкость, которая потекла из кончика его фаллоса. Она взглянула на него, чтобы удостовериться в том, что он все еще был без сознания. Убедившись, она прикусила губу, а затем подползла поближе. Ее сердце колотилось от страха и любопытства. Артемида наклонилась еще ниже, чтобы попробовать. Она глубоко застонала. И совсем ничего страшного не было в этом. По крайней мере, ничего в Ашероне. Улыбнувшись, она взяла его член в свою руку. Он продолжал спать, не обращая внимания на то, что она изучала его. Она поднялась выше, чтобы поцеловать эти губы, которые преследовали ее в мечтах на протяжении прошедших дней. Арти больше не могла этого вынести…
- Проснись, Ашерон.
Ашерон был в изумлении, пока пытался собрать свои мысли воедино. Но все, что он видел, была Артемида. Она лежала, растянувшись рядом с ним, а ее зеленые глаза обжигали своим огнем.
- Я не могу при тебе даже дышать, - прошептал он.
Она улыбнулась ему так сладко, как никогда, а затем прикусила его щеку. Он был уже возбужден и изнемогал от ее вкуса. Может это был сон? У него в голове все было в тумане, и поэтому он не мог ответить. Все происходящее было в легкой дымке. 
- Покажи мне свою любовь, - выдохнула Артемида ему на ухо.
Он тоже хотел этого, хотел, чтобы она была на нем, и самое интересное, что у него не было на это никаких возражений. Повернувшись к ней лицом, он страстно ее поцеловал. Он раньше никогда не хотел ни с кем заниматься любовью, но прямо сейчас ему хотелось быть внутри нее с таким неожиданным безумием, что это разрывало его изнутри и оставляло без сил. У него закружилась голова. Ашерон перекатился, опустился ниже и стал покусывать ее правую грудь. Артемида охнула, ощутив, как его язык ласкает ее. У нее сводило низ живота с каждым восхитительным касанием. И к ее изумлению, это привело ее на вершину блаженства. Вздыхая, она притянула его за голову, и качалась, когда волна за волной через нее проходило удовольствие. Она и представить не могла, что Ашерон на такое способен. Он неожиданно зарычал, а потом опустился ниже. Он слегка раздвинул локтями ее бедра и уставился на нее с таким яростным голодом, что Арти затрясло.
- Дотронься до меня, Ашерон. Покажи мне, на что ты способен.
Он провел большим пальцем, заставляя вздрагивать ее в ответ. В следующий момент он погрузился своим ртом в нее. Она закричала, когда его язык приносил ей такие сладкие мучения. Это было невыносимо приятно. И Артемиде захотелось большего. 
Впервые, он проник пальцем в нее, не прекращая при этом наслаждаться вкусом Артемиды. Это вторжение было пугающим и в тот же момент невероятно приятным. Когда он ввел еще один палец, она напряглась.
- Что ты делаешь?
Он встретился с ней взглядом, прежде чем снова изысканно лизнуть ее.
- Я подготавливаю твое тело для меня. Чтобы тебе не было больно, когда я войду.
Он опустил голову.
- Может ты передумала?
Арти покачала головой.
- Я хочу тебя, Ашерон.
Он медленно целовал все ее тело, пока его рука продолжала дразнить ее. Артемида схватилась за него, когда еще один оргазм пробежал по ней. В тот момент, когда это началось, Ашерон глубоко проник в ее тело. Он двигался так быстро и плавно, что вместо боли, это увеличило ее удовольствие до ослепляющего уровня. Ее голова двигалась взад и вперед на подушке, пока она пыталась уловить суть всего происходящего. Но никакого смысла не было во всем этом. И когда его движения стали медленными и глубокими, Артемида просто застонала в экстазе. Ашерон почти потерял голову, слушая довольные вздохи Артемиды, совпадающие с его толчками. Она держала его так, как никто до нее прежде не делал этого... Как будто он что-то значил для нее. 
У Ашерона выступили слезы в уголках глаз, когда он проник еще глубже в нее. Он был просто в блаженстве, не будучи пьяным. Все что у него было перед глазами, так это ее красивое лицо. Ее глаза потемнели за мгновение до того, как она убрала волосы с его шеи и впилась в него зубами. Когда это произошло, Арти снова достигла пика удовольствия. Ощущение того, что она пила от него, пока их тела были сплетены, довело его до точки кипения. Не имея возможности больше терпеть это, Ашерона тоже накрыла ослепляющая волна экстаза. Он обрушился на нее, пока она ела. От своего оргазма и потери крови, он ослаб, но зато был доволен. Артемида перекатила его на спину так, чтобы ей было удобнее пить из него. В этот момент Ашерон был готов отдать ей все, о чем она попросит. Даже свою жизнь. Артемида отстранилась, когда ногой коснулась чего-то мокрого на кровати. Взглянув вниз, она увидела на матрасе свою кровь, смешавшуюся с его семенем. Осознание того, что она только что натворила, ворвалось к ней с такой силой, что все ее счастье моментально улетучилось. Она больше не девственница. Если Апполон и другие узнают... 
Она будет унижена и растоптана, из нее сделают посмешище. Что же она наделала? Ты была осквернена человеческой шлюхой. Его глаза были полузакрыты, когда Ашерон потянулся к ней. Она отпрянула от него, когда ее сердце бешено заколотилось у нее в груди. Это было отвратительно, ужасно. Напуганная тем, что ему позволила, Артемида поднялась с постели, борясь с чувством тошноты. Ашерон последовал за ней.
- Артемида? 
- Не прикасайся ко мне, - закричала она, когда Ашерон попытался обнять ее. Артемида оттолкнула его.
- Я причинил тебе боль?
Забота в его голосе оставила в ее сердце рваную дыру. Но это было ничто, по сравнению с тем стыдом и страхом, который она испытывала.
- Ты уничтожил меня.
В тот момент она ненавидела его за то, что они сделали. Как он посмел заставить ее желать этого так сильно, заставил забыть, кто она такая и почему ее девственность так важна. Боги, что же она натворила? Артемида хотела убить его и в тоже время не могла этого сделать. Как могло быть, что она люто его ненавидела и одновременно все еще страстно желала?
- Зачем ты прикасался ко мне?
Он был ошеломлен ее вопросом.
- Потому что ты меня попросила об этом. 
- Я не просила тебя целовать меня в моем же храме! - предъявила она обвинение, - я незнала, что такое поцелуй. А потом ты коснулся меня...
Артемида сильно ударила его за такое оскорбление. Ашерон отшатнулся от нее в шоке, когда его щека начала гореть. Артемида напала на него, пиная и давая пощечины, прежде, чем он смог хоть как-то защитить себя. Когда этого ей показалось недостаточно, Артемида отбросила Ашерона к дальней стене и удерживала там с помощью своих божественных сил. «Я тебя защищу»... Ее слова звучали у него в ушах, когда он посмотрел вниз на нее, ожидая, что она наконец-то убьет его. По правде говоря, он бы лучше умер прямо сейчас, чем чувствовал, как его сердце разбивается на куски от того, что она вытворяла. Артемида солгала ему. Неожиданно, он упал на пол. Эта же невидимая сила перекатила его и пригвоздила к мрамору, пока Артемида подходила к нему с ненавистным взглядом.
- Так помоги мне, если ты проронишь хоть одно малюсенькое слово, то я позабочусь о том, чтобы тебя убивали так болезненно и изощренно, что твои крики о пощаде будут отзываться эхом в вечности.
От этих слов у него на глаза навернулись слезы, так как они напомнили ему обо всех тех людях, которые также его ненавидели за свое страстное желание быть с ним. Сколько же сановников и знатных людей приходили к нему, а затем проклинали его в тот момент, когда он их уже ублажил? Они жили в страхе, что какая-то шлюха разрушит их драгоценные репутации. Они выкидывали его из своих кроватей или же просто били, проклиная за свою собственную похоть, как будто он этого сам хотел. Почему он думал, что Артемида будет другой? В конце концов, он был тем, кем он был. То есть никем.
- Ты слышишь меня? - выкрикнула Артемида ему в лицо.
- Я тебя слышу. 
- А не то я вырву тебе твой язык.
Ему пришлось приложить усилие, чтобы не рассмеяться от угрозы, которую он слышал не один раз. Но ему была известна правда. Его язык стал очень ценной вещью с тех пор, как доставил им самое огромное в их жизни удовольствие.
- Твое желание для меня закон, акра.
Она схватила его за волосы и заставила посмотреть на нее.
- Я богиня Артемида.
А он Ашерон Партенопей. Проклятая шлюха, презренный раб, не имеющий никакого права на чью-нибудь любовь. Как глупо было с его стороны поддаться ее лжи, предположить хотя бы на одну минуту, что нечто, похожее на него, могло иметь значение для богини. Артемида видела боль в его глазах, и она отдавалась в ее собственном сердце. Она не хотела так с ним поступать, но какой был у нее выбор? Он умрет через несколько десятилетий, а ее позор будет вечен, если хоть слово дойдет до богов. Людям нельзя доверять. Никогда.
- Запомни, моя ярость будет безграничной.
Для предупреждения она дернула его за волосы, прежде, чем отправить назад в мир смертных. Разбитый вдребезги, Ашерон сидел на полу своей комнаты. Пораженный ее отказом и нападением, он выполз на балкон, который выходил на море, и положил свою голову на каменные перила. Он услышал голоса атлантских богов, взывающих к нему, больше, чем когда-либо он был готов последовать на их зов. Какая разница, если они убьют его? 
Если бы он только мог точно знать, что они не причинят ему еще большей боли, Ашерон бы пошел к ним, не раздумывая. Но глубоко в своем сердце Ашерон боялся, что они просто заманивают его и тоже хотят истязать его. Повесив голову, он зарыдал и с каждой упавшей слезой, Ашерон ненавидел Артемиду все больше. Никто не доводил его до таких слез многие годы. В последний раз такое с ним происходило в тот день, когда Эстес продал его девственность купцу, который дал высшую цену, а потом устроил пир для всех, кто хотел посмотреть на его жестокое изнасилование. Следствием, которого стали невыносимая боль и сильное кровотечение на протяжении многих дней после. Даже сейчас смех и улюлюканье преследовали его. «Порви эту шлюху за всех нас»... Ашерон ударил кулаком о камень, желая, чтобы боль стерла этот стыд внутри него. Но облегчения не последовало, так же как и пощады. Ничто не могло это смыть. Шлюха очень устал. Его в конце концов сломали. И это было сделано не рукой его господина или клиента. Это произошло от руки той единственной, которую он так любил. Сраженный и обреченный, Ашерон лег на холодный балкон и закрыл глаза, моля о том, чтобы смерть пришла, наконец, за ним и закончила этот кошмар под названием жизнь.

28 января,9528 г. до н.э. 

Рисса находилась в тронном зале, пока ее отец, Стикс и Апполон смеялись над чем-то, не обращая на нее никакого внимания. Впрочем, как всегда. Но, что она ненавидела больше всего так это то, что Апполон хотел ее видеть рядом с собой каждый раз, когда являлся сюда. Он относился к ней, как к собственности, чьей основной задачей было улыбаться и прислуживать в его присутствии. Ей стало любопытно, так ли чувствовал себя Ашерон в доме Эстеса? И что из того, что этот бог был особенно красив? Она презирала то, как он не замечал ее, как будто она была невидимой. А еще больше ее злило то, что отец постоянно твердил о том, что находиться рядом с богами, это благословение для нее. Если это было благословением, то она не хотела бы узнать проклятие. Она повернула голову, когда заметила служанку в дверном проеме, переминающуюся с ноги на ногу. Милая и застенчивая, девочка была на год или два младше Стикса.
- Что-то не так, Гестия? - спросила она служанку.
Гестия взглянула на мужчин со страхом, прежде чем подошла к Риссе и тихонько ей сказала.
- Его высочество приказал докладывать если...
Взгляд Гестии вернулся к королю, прежде чем она закончила говорить.
- Королевский заключенный прекратил есть.
Королевский заключенный. Речь шла об Ашероне. Сердце Риссы наполнилось страхом.
- Он заболел?
Она прочистила горло.
- Я незнаю этого, ваше высочество. Я не видела его несколько дней. Я оставляла еду, а когда приходила, все оставалось не тронутым. И никто не спал в его постели. 
- Что? - рев отца заставил их обеих подпрыгнуть, - стража! За мной!
Он вылетел из комнаты и направился в ее крыло дома. 
Боясь за своего брата, Рисса побежала за ними.
- Что происходит? - спросил Апполон у Стикса, пока они следовали за ней. Стикс издал звук отвращения где-то глубоко в горле.
- Это Ашерон. Он никчемный раб, который раньше был "тсолус". К сожалению, его жизнь связана с моей, и поэтому нам приходиться держать его в здравии. Так как я чувствую себя прекрасно, то думаю, что делает это он просто для привлечения внимания. Если бы боги позволили нам забыть о его существовании хотя бы на один день.
Рисса сжала зубы. Меньше всего Ашерон хотел получать внимание от отца или Стикса. Но в эгоистичном уме Стикса, Ашерон никак не мог предстать, как человек, желающий спрятаться от их величавого присутствия. Отец ворвался в комнату Ашерона и быстро осмотрелся. Она вбежала вслед за ним и остановилась, убедившись в том, что комната была пуста. Там не было ни единого признака Ашерона. Отец повернулся к ней с яростным взглядом.
- Я же говорил, что ему нельзя доверять.
Рисса проигнорировала его и направилась в одно место, которое он часто посещал. На балкон. Сначала она не увидела его, но ступив дальше под козырек, который прикрывал ее от проходящей грозы, она смогла увидеть фигуру своим периферическим зрением. Это был Ашерон. Он сидел, подтянув к себе колени и обхватив их руками. Абсолютно голый, он уставился в пространство, не обращая внимания на колючий холод и на дождь, который лил прямо на него. Его волосы висели сосульками и по крайней мере двухдневная щетина покрывала его щеки. Стараясь не попадать под дождь, она медленно подошла к нему.
- Ашерон?
Он не ответил. Было в нем что-то неправильное. Было похоже на то, как будто он умер, а его душа еще не покинула тело. Она упала на колени перед ним.
- Младший брат? 
Он повернул к ней свои глаза, полные ярости, которую она видела только тем утром, когда он вышвырнул ее из борделя.
- Оставь меня в покое, - выкрикнул он таким свирепым тоном, что честно это напугало ее.
Краем глаза она увидела злость своего отца.
- Не смей разговаривать с ней в таком тоне. 
- Пошел ты, ублюдок.
Стикс зарычал и ринулся на Ашерона. Рисса упала, когда Ашерон вскочил на ноги и побежал на Стикса с той же яростью. Она прикрыла рот в ужасе, когда они столкнулись под проливным дождем. Никогда раньше она не видела, чтобы Ашерон нападал на живого человека. Но он дрался против Стикса всем, чем мог. Апполон оттянул ее назад, чтобы они случайно не задели ее. Стикса учили сражаться с пяти лет лучшие инструкторы, которых только мог нанять ее отец. И Стикс избивал Ашерона там под дождем. И даже так, он все равно сражался с ним, как только мог. Но, в конце концов, он не мог сравниться со своим близнецом. Стикс пнул его в ребра.
- Ты жалок!
Ашерон перекатился по воде и заставил себя подняться. Когда он снова пошел на Стикса, тот опять его сбил с ног. Дождь лил прямо ему на лицо, смешиваясь с кровью, текшей из его глаза, рта и носа. И все равно он бежал на Стикса снова и снова, как будто думал, что его настойчивости будет достаточно, чтобы победить брата-близнеца.
- Стража, взять его, - приказал отец. 
Он попытался бороться и с ними, когда они вышли, чтобы выполнить приказ, но Ашерон уже ослаб от схватки со Стиксом. Они оттянули его назад в комнату, где ждал мой отец. Он запустил руку в мокрые волосы Ашерона и оттянул его голову так, чтобы он смог увидеть все презрение короля к своему старшему сыну.
- Бейте его до тех пор, пока вся кожа не слезет у него со спины. Если он потеряет сознание, приведите его в чувство и продолжайте бить.
Ашерон холодно рассмеялся.
- Я тоже люблю тебя, папочка.
Отец дал ему пощечину.
- Уберите его отсюда.
- Отец? - спросил Апполон с удивленным взглядом.
Ее отец усмехнулся.
- Он так меня называет, но он не мой сын. Моя бывшая королева нагуляла и вот породила эту мерзость.
Рисса почувствовала, как у нее закапали слезы от язвительных отцовских слов.
- Он человек, отец.
Они все засмеялись. Не стерпев их осмеяния, она последовала за стражей, чтобы хоть как-то облегчить наказание Ашерону. К тому моменту, как она дошла до внутреннего двора, где они били его, он уже истекал кровью. Но в отличие от прошлых наказаний он боролся с их сдержанностью.
- Бейте меня снова! - выкрикивал он страже, - сильней!
Его необузданный гнев полностью шокировал ее. Он смеялся над ними, как будто то, что они делали, доставляло ему удовольствие. 
Он что совсем с ума сошел? Да что же с ним такое случилось? Ашерон выкрикивал им колкости до тех пор, пока не впал в забытье от побоев. Стражники обменялись настороженными взглядами, прежде чем один из них, самый высокий, взял ведро воды, чтобы привести его в чувства. Рисса положила свою руку на его.
- Прошу вас, не надо, - умоляла она.
- Ваше высочество... Ваш отец будет в гневе, если узнает, что мы не выполнили его приказа. 
- А мы не скажем ему. Пожалуйста. Он и так через многое прошел.
Стражник кивнул и пошел отвязать его. Она видела жалость в их глазах, когда они несли его назад в комнату и, под ее чутким руководством, положили Ашерона на кровать лицом вниз. Они развернулись и оставили ее наедине с братом, который выглядел настолько уязвимым, лежа на кровати и истекая кровью. Рисса не имела ни малейшего понятия, куда пропали Апполон, ее брат и отец. Да ей было все равно. Пусть они сгниют за свою жестокость. Ее рука дрожала от жалости к ее брату. Рисса убрала волосы с его щеки. Он весь горел в лихорадке.
- Не волнуйся, Ашерон. Я о тебе позабочусь. 
- Да уж. Это было в высшем роде занимательно.
Артемида оторвалась от созерцания того, как ее кори купались в фонтане, который находился за пределами ее храма, и увидела своего брата рядом с собой.
- Что именно? 
- У моей любимицы есть незаконнорожденный брат, которого они все яростно ненавидят. 
Ее сердце застыло при упоминании об Ашероне.
- Правда? - спросила она, надеясь, что он не уловит заинтересованность в ее голосе. Он кивнул прежде, чем сел рядом с ней.
- Я никогда не видел ничего подобного этому. Абсолютно голый, он тихо сидел под дождем, никому не мешая, а они выбили все дерьмо из него, затем оттащили вниз, чтобы дальше избивать кнутами.
Артемиде пришлось приложить массу усилий, чтобы никак не отреагировать на новости.
- Зачем? 
- Без понятия. Но клянусь, что видел, как у наследного принца стоял, когда он прижал его к земле и избивал.
Артемида отвела взгляд, вспомнив, сколько раз Апполон издевался над ней в столь похожей манере. Странно, что он не замечал, что его собственные действия повторяются смертными. Ее бедный Ашерон. Она так хотела пойти к нему, но не смела. Апполон рассмеялся.
- Должен отдать честь этому человеку, он сражался, как лев против них. Даже кричал, чтобы его били сильнее.
Слезы едва не хлынули из ее глаз. Она быстро моргнула, чтобы прогнать их.
- Никогда не понимала людей. 
- Именно поэтому мои Апполиты однажды поработят их. Люди слишком порочны. 
Она покачала головой на план брата по низвержению людей, которых создал ее отец.
- Греки знают, что ты не станешь на их сторону в войне против атлантцев и Апполитов? 
- Ты в своем уме? Конечно, нет. Пускай преподносят мне своих дочерей и устраивают жертвоприношения. Мне-то какое дело?
Артемида вздернула бровь от услышанного.
- Тебе ведь небезразлична твоя питомица, правда?
Он небрежно пожал плечами.
- Она приятна для времяпрепровождения. Но в мире полно еще более совершенных женщин. Тем более у нее скоро подойдет возраст, и я отправлю ее в отставку. 
- Да, они слишком быстро стареют.
Это было сказано больше для ее пользы, чем для его. Конечно же Ашерон не будет ее устраивать, когда вся его красота исчезнет. Апполон никак это не прокомментировал. 
Артемиду вдруг заинтересовало, почему он здесь с ней в саду при храме.
- Почему ты не со своей питомицей? 
- Потому что она с этим рабом, ухаживает за ним. Когда они избили его, на мой взгляд, она стала еще более замкнутой. 
- И ты так спокойно к этому относишься?
Он снова пожал плечами.
- Полагаю, что она заслужила чаевые, за то, что ублажала меня, в виде своего незаконнорожденного брата. Она была очень осведомленной и податливой для девственницы. Стикс рассказывал мне, что они продавали ублюдка людям для секса. По-видимому, это у них семейная традиция.
Эти новости удивили ее. Обычно ее брат избегал тех, кто не был эталоном целомудренности.
- Так у Риссы были другие? 
- Нет. Я бы убил ее за это. Когда меня нет рядом, ее очень хорошо охраняют. Но я нахожу это заманчивым, что они предлагают ее мне таким способом. Я бы никогда не поступил так со своей дочерью.
Артемида взглянула на Сатару, младшую дочь Апполона, которая танцевала в фонтане с другими кори.
- Нет, ты лишь отдал свою дочь мне прислуживать. 
- Я отдал тебе свою дочь, чтобы ты могла питаться, когда меня нет рядом, и не путалась среди людей. Ее никогда не коснется рука мужчины. 
- Это сейчас она очень молода. А что будет, когда она вырастит и решит найти себе супруга?
Глаза Апполона наполнились злобой.
- Тогда я убью их обоих.
Артемида была в ужасе от его слов.
- Ты убьешь своего собственного ребенка?
Он пронзительно посмотрел на нее.
- Я убью даже собственную сестру - близнеца, если она поддастся разврату с мужчиной. Сатара одна из многих моих детей. Но ни один из них не опозорит меня, не почувствовав при этом всю мощь моей ярости на себе.
- Даже если она любит его.
Он скривил свои губы в отвращении.
- Кто ты? Афродита? Не смей мне говорить о любви. Ты богиня. Для нас не существует любви. Только похоть, но и та со временем исчезает. Мужчина может искать любовниц, но для женщины заниматься этим просто... 
Это делает из нее шлюху. Она знала, что думает брат по этому поводу. Как будто услышав слова своего отца о ней, Сатара перестала играть и взглянула на него.
- Все я ушел.
И Апполон исчез. Артемида не упустила разочарованное выражение на лице Сатары из-за того, что ее отец не подошел поговорить с ней. Мгновение спустя она оттолкнула ближайшую к ней кори и гордо ушла прочь. Артемида покачала головой. Видимо насилие забралось глубоко в их гены. Ее мысли вернулись к Ашерону и чувство вины затопило ее. То, что она сделала с ним было неправильным, и Артемида знала это. Как же она могла появиться перед ним после всего того, что сотворила с ним? Ты богиня. Он должен быть благодарен за то, что ты хотя бы заметила его. Вот, как она успокаивала себя. Но Ашерон был другим. Он не был для нее очередным смертным. Более того они были друзьями. И она причинила ему боль только из-за своего страха. Она сделала все то, что поклялась никогда ему не делать. Она знала, что эти вещи ранят и унижают его, зачем? Закрыв глаза, она увидела, как он преследует ее в лесу. Услышала его смех, когда он зажал ее. Никто не заставлял ее чувствовать себя так. Никто. И она разрушила все это из-за своей глупости. 
Он смертный, кому какое до него дело? Это было утверждением Апполона. Если бы только она могла думать, как он. Но глубоко в сердце она знала правду. Артемида скучала по нему, и ей было больно от одной только мысли, что его отец снова и снова причиняет ему боль, даже не думай... Но было уже слишком поздно. Она уже перенеслась из своего сада в его комнату. Она парила в тени, откуда наблюдала за тем, как его сестра суетилась вокруг него.
- Пожалуйста, поешь, Ашерон, - прошептала она, - я больше не хочу, чтобы они обижали тебя. Отец сказал, что если ты пропустишь еще несколько обедов, то они снова начнут кормить тебя насильно.
Она поднесла кусочек хлеба к его рту. Ашерон отвернулся. Артемида увидела дикую боль на лице Риссы.
- Ладно. Я больше не допущу твоей боли.
Принцесса запихнула весь хлеб в рот и тут же его проглотила. После этого, она съела и всю еду. Ее глаза были полны печали. Рисса встала.
- Я скажу им, что это съел ты.
Когда она потянулась к нему, он схватил ее руку и отшвырнул. Она вздохнула, не сумев спрятать на своем лице поражения.
- Доброй тебе ночи, младший брат. Я буду охранять твой сон.
Артемида не двигалась, пока Рисса не оставила их наедине. Материализовавшись в плоть, она вышла из тени. Увидев ее, Ашерон скривил свои губы.
- Пошла вон! 
- Тебе не стоило бы разговаривать со мной таким тоном.
Он засмеялся, а потом сморщился, как будто что-то причинило ему боль.
- Я похож на человека, которому есть дело до того, что ты можешь с ним сделать? Уноси свою задницу отсюда и оставь меня одного. 
- Ашерон... 
- Пошла вон! - гаркнул он, а потом зашипел так, как будто его мучила сильная боль.
- Ты ясно дала мне понять, кто я для тебя. Как видишь, тебе не нужно бить или ранить меня. Тут и так куча людей соперничает за эту честь.
Она стала на колени перед кроватью, ее сердце разрывалось от синяков на его лице... от ран, покрывающих его спину.
- Я могу исцелить тебя. 
- Мне не нужно твое исцеление. Мне вообще ничего от тебя не нужно, кроме того, чтобы ты ушла. 
- Не поступай так, Ашерон.
Он выругался.
- С меня достаточно просьб о пощаде. Все равно никто не обращает на них внимание. Лучше я умру на своих ногах со всем достоинством, на которое может рассчитывать шлюха, чем буду ползать на своем брюхе как никчемный раб.
Она покачала головой, пытаясь объяснить, что произошло на самом деле.
- Я просто испугалась того, что мы сделали.
Его взгляд пронзил ее как кинжал.
- Меня тошнит быть всеобщим сожалением. Моя мать умерла с позором от того, что родила меня. Мой отец и брат презирают меня, а моя сестра едва ли может взглянуть мне в глаза. А ты...ты заставила меня поверить во что-то. Я так доверял тебе, а ты меня обманула. 
- Я знаю, и я очень сожалею об этом.
Она положила руку ему на щеку с бакенбардами, надеясь, что он поймет, насколько искренней она была.
- Я здесь сейчас не как богиня, а как твой друг. Я очень скучаю, когда тебя нет рядом.
Ашерон хотел оттолкнуть ее, но правда была в том, что он не мог. Он должен был ненавидеть ее всем сердцем, но не знал, как это сделать. 
Ее глаза мучили его, прежде чем она закрыла их и излечила его израненное тело. Он устало выдохнул, когда боль исчезла, а он снова был целым.
- Не жди от меня благодарности. 
- Не будь таким. Я не извиняюсь перед смертными. Никогда. И тем не менее перед тобой я извинилась.
Он понял, о чем она говорила, но это никак не облегчило боль в его сердце, куда она ранила его.
- Мне не нужна больше твоя дружба, Арти. Тебе придется найти другую шлюху для своих развлечений.
Не успел Ашерон даже глазом моргнуть, как Артемида напала на него и отбросила на кровать. Ашерон резко втянул воздух, когда она впилась в его шею своими зубами. В этот раз для него не было никакого удовольствия. Только боль разрушала его с каждой выпитой ею каплей. Это было даже хуже: она парализовала его, так что он не мог двигаться и сопротивляться ей. Это было актом насилия, и он знал это. Он смог узнать происходящее, потому что слишком много людей нападали на него, показывая тем самым свою власть. «Моли меня о пощаде, шлюха. Скажи, тебе ведь это нравиться?» Ашерон пытался остаться в сознании, когда голоса прошлого стали эхом отзываться в его голове. Боль и крушение надежд заполонили его, а бессильная ярость ушла глубже. Наконец Артемида оторвалась. По ее ошеломленному выражению лица, он мог сказать, что Артемида была сильно удивлена тем, что он все еще был в сознании. 
Ашерон сглотнул и уставился на нее с презрением.
- Теперь мы закончили? Или ты хочешь изнасиловать мое тело так же, как поимела мою душу?
Боль разлилась по его телу, когда все раны и синяки от побоев вернулись. Он закричал от силы боли, как будто она стала еще больше, чем была раньше. Артемида встала и посмотрела на меня с превосходством.
- Ты больше не сделаешь из меня посмешище, человек. С меня хватит твоих насмешек.
С этими словами она исчезла. Ашерон закрыл глаза, когда облегчение пробежало по нему. Возможно, теперь его оставят в покое. Когда он пытался обрести покой в своей памяти, он представил не сад в летнем дворце, в котором он играл той весной, а Артемиду, охотящуюся с ним, их короткую дружбу, прежде чем она стала злой. Ему не хватало этой передышки.
- Все кончено, - выдохнул он.
Он перестал быть ее игрушкой. Жизнь Ашерона слишком долго контролировалась другими. Настало время прекратить попытки угодить другим и научиться жить для себя. Он никогда и никому больше не позволит властвовать над ним. Особенно богам.

13 февраля,9528 г. до н.э. 

Ашерон шел в амфитеатр на самую новую пьесу через центр города. Зайдя на торговую площадь, он остановился, так как краем глаза заметил какую-то тень. Он резко развернулся, но ничего не увидел. Неуверенный в том, что именно Артемида следовала за ним, Ашерон нырнул за небольшую группу людей. У него внутри зияла такая пустота. Он чувствовал себя таким использованным. Честно говоря, он никогда больше не хотел ее видеть. Одна маленькая мысль о ней разжигала в нем злобу. И, тем не менее, была также и ощутимая грусть от потери того, что все-таки могло быть между ними. Эти отношения практически снова поставили его на колени. Он больше не хотел быть использованным, даже во имя любви. Хотя почему бы и нет? Тебя продавали же для всего остального? Он сжал зубы от горькой правды, о которой совсем не хотел думать.
- Бабушка, он жульничает.
Его внимание привлек голос маленького мальчика, стоящего у стола неподалеку от него. С ним была еще пожилая женщина с седыми волосами, в которые были вплетены ленты. Ее глаза были молочно-белого цвета, и стояла она, держась одной рукой за плечо мальчика. Не старше семи или восьми лет, у мальчика были темные волосы и такое невинное лицо, что это трогало до глубины души. И хотя их одежда была значительно изношена, они оба выглядели хорошо вымытыми и опрятными. 
Купец поднял руку, предупреждая ребенка, как будто собирался ударить его, отшатнувшись, мальчик весь побледнел.
- Мерус? - выдохнула его бабушка, - что происходит? 
- Ничего, бабуль. Я ошибся.
Ашерон незнал почему, но то, как мальчик съежился от страха, пронзило его как кинжал. Как смел этот человек наживаться на этой старой женщине и ее внуке, когда было очевидно, что у них и так практически ничего нет в этом мире. Прежде чем он успел хорошенько подумать, Ашерон выступил вперед.
- Ты должен дать им то, за что они заплатили.
Человек начал спорить, пока хорошенько не взглянул на Ашерона, который был выше него более, чем на голову. И хотя Ашерон был худоват, но мускулы у него были отличные, чтобы выглядеть устрашающе. К счастью, купец незнал, что Ашерон не имеет ни малейшего понятия о том, как драться. Глаза человека расширились от того, что было на нем одето. Королевский хитон, Рисса настояла на том, чтобы он одевал его, когда соберется выйти на пьесы.
- Я не обманывал их, мой господин.
Ашерон взглянул на мальчика, который широко открыл рот от его роста.
- Что ты видел, малыш?
Мерус сглотнул прежде, чем смог пошевелить хотя бы одним пальцем в присутствии Ашерона. 
Смягчив свое лицо, чтобы не испугать мальчика еще больше, Ашерон присел на корточки. Парнишка громко зашептал ему на ухо. Он нажал большим пальцем на весы.
- Моя бабуля сказала говорить ей, когда они так делают. Она объяснила, что так они нас дурят. 
- Так и есть.
Он похлопал малыша по руке, прежде чем выпрямился и взглянул на купца.
- Сколько муки вы покупали Мерус? 
- Три фунта. 
- Тогда я должен посмотреть, как вы снова ее взвесите.
Лицо купца стало ярко-красным, когда он высыпал муку, и ее оказалось гораздо меньше положенного. Ругаясь про себя, торговец добавил до нужного количества. Когда он снял мешок и швырнул его мальчику, то в его взгляде читалась злость на Меруса.
- Мерус? - сказал Ашерон, пристально глядя на купца, который никак не мог увидеть его лица. Мальчик взглянул на него.
- Да, мой господин?
Если ты еще раз увидишь, что твою бабушку будут обманывать или кто-нибудь обидит тебя, сразу же иди во дворец и позови принцессу Риссу. И она сделает так, что с вами будут обращаться честно, а того, кто тебя обидел, накажут за это.
Его глаза загорелись, а вот глаза купца, наоборот, потемнели.
- Спасибо, мой господин.
Бабушка мальчика положила свою нежную руку на предплечье Ашерона.
- Да благословят вас боги за вашу доброту, мой господин. Честно, вы благо для этого мира. Спасибо.
Ее слова тронули его сердце, а в горле у него появился комок. Если бы они только были правдой. Но они не были, и старая женщина отпрянула бы в ужасе, знай она, чью руку трогала.
- Да прибудут боги с вами, - выдохнул он тихо, прежде чем собрался уходить от них. Но не успел он далеко отойти, как Мерус догнал его.
- Мой господин?
Было так странно слышать, что кто-то его так называет.
- Да? 
- Я знаю, что мы ниже вас, но моя бабушка хочет узнать, не отведаете ли вы с нами хлеба, чтобы мы смогли вас отблагодарить за вашу добродетель? Я знаю, она слепа, но к тому же она еще и превосходная кухарка. Мы печем хлеб для булочной, которая продает его королю и его окружению.
Ашерон взглянул на старушку, которая гордо стояла, даже, несмотря на то, что не видела ничего из того, что творилось вокруг. Ниже него... Если бы только ребенок знал, кем он является на самом деле, он бы стал избегать его, как и все остальные. Они оба бы стали.  Ашерон все еще сомневался. Он должен был уйти, пока они не узнали о нем правду, а с другой стороны, Ашерон не хотел обидеть их и заставить почувствовать себя низко, как заставляли чувствовать его самого. Поэтому он кивнул.
- С огромным удовольствием. Спасибо за приглашение.
Мальчик улыбнулся, а затем повел его к выходу с базара, где ждала его бабушка.
- Он со мной, бабуля.
Добрые черты ее лица покрылись морщинками, когда она улыбнулась и заговорила в противоположную сторону от той, где стоял он.
- Спасибо, мой господин. Это будет не так увлекательно, как то, к чему вы привыкли, но могу обещать вам, что вы ничего вкусней не пробовали в своей жизни. 
- Мы здесь, бабушка.
Ее щеки порозовели.
- Простите меня, мой господин. Боюсь, я немного не ориентируюсь в пространстве. 
- Ничего страшного.
Он взял пакеты, которые держал мальчик.
- Я могу понести их, пока ты будешь помогать своей бабушке идти к дому.
Ашерон был изумлен, насколько тяжелыми они были для ребенка. Сияя, Мерус взял бабушку за руку и повел ее через толпу.
- Меня зовут Элени, мой господин. 
- Пожалуйста, зовите меня просто Ашероном. Я живу во дворце, но не имею никакой важности. 
- Но выглядит он очень важным, бабуль. У него красивая одежда и туфли. А еще он очень-очень высокий.
Она цыкнула на внука.
- Некрасиво смущать людей, Мерус. Помни, что я тебе говорила. Внешность бывает обманчивой. Бедняк может быть одет, как принц. А принц - наоборот может быть босяком. Мы судим о людях по их поступкам, а не по их одежде, - ее улыбка была воплощением безмятежности, - а по сегодняшним действиям господина Ашерона мы знаем, что он благородный и добрый.
Ашерон остановился, потому что ее слова затронули всю глубину его души. Никогда в жизни он не чувствовал себя никем, кроме шлюхи, и вот теперь, среди этих двух людей, одетых в лохмотья, Ашерон чувствовал себя королем. Это было настолько незнакомое для него ощущение, что он даже слегка приподнял голову. Мерус открыл дверь маленького домика, который удобно расположился в ряд с другими домами. Когда Ашерон последовал за ними двумя внутрь, ему пришлось сложиться практически пополам, чтобы пройти через низкий дверной проем. Главная комната была маленькой и заставленной, но от нее веяло домом. От этого места исходила энергия, которая дала ему знать, что Мерус и Элени были очень счастливы здесь. Тем не менее, здесь он понял и оценил, сколько же ему нужно пространства, чтобы нормально двигаться. Стропила были так низко, что он практически получил сотрясение мозга через две секунды, как вошел.
- Вы в порядке, господин Ашерон? - спросил Мерус. Он кивнул, не убирая руки от затылка, который все еще пульсировал из-за столкновения с деревом.
- Что случилось? - спросила Элени, запаниковав. 
- Как я и говорил, господин Ашерон невероятно высокий. Он ударился головой о потолок.
У Элени расширились глаза. Она подошла к нему, водя перед собой рукой. Ашерон взял ее руку в свою и положил себе на плечо, чтобы она могла понять, насколько высок он был.
- О, боже милостивый, - выдохнула она, - да вы огромны. Как один из богов.
Еще одна вещь, которая отличала его от обычных людей. Это тоже приносило Эстесу и Катере кучу денег, так как тем, кто был ниже ростом, нравилось ощущать власть над кем-то вроде него. Двигаясь с грацией, которая для него была непостижима, Элени пересекла комнату, как будто видела каждую вещь на полу, и подала ему стул.
- Лучше вы присядьте, мой господин. Я могу только представить, каким душным наш маленький домик может вам показаться.
- Совсем нет, - честно сказал он.
Хотя он и боялся столкнуться еще с какими-нибудь вещами, однако ему нравился ее мирный дом.
- Сходи нам за молоком, Мерус.
Мальчик убежал. Ашерон наблюдал, как она подошла к плите и зажгла огонь без особых усилий. Он был изумлен тем, откуда она могла знать, где и что лежит. Не было ни единого неверного шага или промашки.
- Мой господин? - спросила она, доставая нож из подставки, - можно мне полюбопытствовать у вас? 
- Если хотите.
- Почему вы такой грустный? 
Он начал было отрицать это, но зачем? Она незнала его, а он ее. Честно говоря, он был ошеломлен тем, что она смогла уловить его настроение без каких-либо визуальных подсказок.
- Откуда вы знаете? 
- По звуку вашего голоса, когда вы разговариваете. Я слышу тяжелую грусть в нем и сильный атлантский акцент.
Она была абсолютно точна, пока резала. Потом она положила хлеб на каменную доску, чтобы подогреть.
- Это потеря человека расстроила вас?
Его внутренности скрутились в узел при упоминании об Артемиде.
- Друг. 
- Тогда я оплакиваю его вместе с вами, - сказала она успокаивающим тоном, - я потеряла много друзей за все эти годы, и всех своих детей. Утрата - это всегда тяжело. Но у меня есть Мерус и я так им горжусь, пока он растет. Он такой славный мальчик. Вы не представляете, что значит сын для своих родителей. Уверена, ваши всегда улыбаются, когда смотрят на вас.
Ашерон встал, неспособный вынести боль от тех ран, что она открыла.
- Я, наверное, лучше пойду.
Она выглядела испуганной.
- Я сказала что-то не то? 
- Нет.
Он не хотел, чтобы она чувствовала себя плохо, так как ее намерением было лишь утешить его. Это была не ее вина, что единственным человеком, который любил его, была его сестра, а его родители прокляли Ашерона с того самого момента, как он родился.
- Я направлялся в амфитеатр на пьесу, когда остановился на базаре. Я должен идти, прежде чем пропущу что-то еще.
Она взяла его руку в свою, а потом замерла, когда ее пальцы нащупали метку раба. Ее хватка усилилась.
- Вы раб?
Его лицо опалило жаром, когда унижение накрыло его с головой. Он хотел провалиться сквозь землю от ее случайного открытия.
- Я был им. Простите меня. Мне не следовало приходить сюда. 
Но она не отпустила его. Элени накрыла его руку своей и улыбнулась ему дружелюбной улыбкой.
- Снимай плащ и садись, Ашерон. Ты не сделал ничего, за что стоит извиняться. Я восхищаюсь тем, что ты остановился и помог нам. Такого не дождешься от знати, они вообще редко беспокоятся о тех, кто менее везуч. Обычному человеку, чтобы стать на защиту другого, потребуется большое мужество и стойкость характера. То, что ты сделал, это даже более, чем благородное и доброе дело. И для меня будет честью, если ты будешь сидеть с нами за нашим столом. Ашерон перестал дышать, так как эмоции переполняли его. Его никогда не хвалили вне постели.
- Спасибо.
Улыбнувшись, она похлопала его по руке, прежде чем отпустить.
- Знаешь, мой отец постоянно говорил мне, когда я была маленькой, что когда мы впервые встречаем кого-то, то потом позже мы уже не можем вспомнить, о чем мы разговаривали или во что они были одеты. Мы помним только то, какие чувства вызвал у нас этот человек. Ты сделал так, что мой внук почувствовал себя значимым, защитив его, а я тебе бесконечно благодарна за этот самоотверженный шаг. Спасибо тебе, дитя.
А они оба подарили ему достоинство. Она была права. Ашерон будет помнить об этом всегда. Запыхавшись, Мерус вернулся с глиняным кувшином.
- Я принес достаточно молока. Хлеб готов? 
- Почти, дорогой.
Она взяла у него молоко и разлила по чашкам. Мерус принес чашку Ашерону и поставил ее перед ним.
- Вы участвовали во многих сражениях, мой господин?
Он опустил свой капюшон еще ниже и улыбнулся такому невинному вопросу.
- Нет, Мерус. Ни в одном. И прошу тебя, зови меня просто Ашероном.
- Все в порядке, акрибос, - сказала Элени нежно, - Ашерон не любит титулов.
Мерус взял свою чашку и прибежал назад к столу. Он забрался на стул рядом с Ашероном.
- Ты умеешь сражаться на мечах? 
- Совсем нет. 
- О-о, - мальчик выглядел разочарованным, - так что ты тогда делаешь? 
- Мерус, - пожурила его бабушка, - мы не допрашиваем наших гостей, - она покачала головой, - прости его, Ашерон. Ему всего семь и он еще многому должен научиться. 
- Он меня не беспокоит. Мне девятнадцать, а я все еще учусь.
Мерус согнулся пополам от смеха. Элени поднесла хлеб к столу и поставила его перед Ашероном вместе с кувшином меда и маслом.
- У тебя очень благородный дух. Большая редкость для наших дней и для твоего возраста.
Мерус почесал свое ухо, как будто слова бабушки смутили его.
- А что если он не тот, за кого себя выдает? Ты всегда мне говорила, что иногда люди надевают маски, и мы не можем знать, что под ними.
Элени взъерошила его волосы.
- Ты прав негодник. Мы никогда не сможем заглянуть в сердца других. Когда мне было столько же лет, сколько и тебе, мой отец брал плату с моих братьев за проживание и за еду. Все думали, что он скупердяй, так как делает такое со своими собственными детьми. А мои братья просто ненавидели его за это.
- За бедность? - спросил Ашерон.
Она покачала головой.
- Нет, моя семья вообще - то жила в достатке, потому что мой отец складывал каждую копейку. И за это люди его тоже ненавидели, хотя они не знали одного, что когда он был ребенком, их выселили из собственного дома, так как они не могли заплатить по счетам. Его маленькая сестричка, которую он любил больше всего на свете, заболела из-за их бродяжнической жизни. Она умерла с голода на его руках, и тогда он поклялся, что больше никто из его родных не умрет в нищете.
Ашерон понимал бедного человека. Узнав такую нужду на себе, он смог понять мотивы этого мужчины. Не было ничего хуже, чем голод, чем жизнь на улице, где нельзя было защититься от всяких разных... или других людей. Мерус поднял голову.
- Но зачем же он тогда брал плату с твоих братьев, если у вас было достаточно денег?
Ее черты смягчились, когда она взяла щекастое личико в свои руки.
- Он копил все эти деньги для того, чтобы отдать их им, когда они будут жениться. 
- Но зачем, бабуля? 
Она до сих пор не потеряла терпение.
- Потому что ты не можешь жениться до тех пор, пока у тебя не будет денег, чтобы выкупить невесту, и еще у тебя должен быть дом, куда ты сможешь привести свою жену. Когда мои братья нашли своих жен, то отец достал все деньги, которые они платили ему, все эти годы. Он складывал для них, и поэтому у каждого из моих братьев было по маленькому состоянию, чтобы начать свою семейную жизнь. В конце концов, он не был таким уж скупым человеком, каким считали его все. Он делал это для их же блага, а не то они потратили бы эти деньги на всякую ерунду. И это показывает нам, что мы совершенно не знаем, что на сердце у людей, которых мы судим. Иногда, действия кажутся для нас неуместными. Особенно, если они производятся нашими любимыми для того, чтобы защитить нас. Хоть мы этого и не будем знать.
Мерус протянул тарелку Ашерону.
- Бабушка говорит, что гости берут первый кусочек.
Ашерон засмеялся, прежде чем взять хлеб и намазать его маслом.
- Спасибо, Мерус.
Затем мальчик обслужил себя и свою бабушку.
Обыденность в их действиях совсем ошеломила Ашерона. Он сидел здесь, с неприкрытой головой и ни один из них никак не реагировал на него. Здесь не было никаких хитростей, похотливых взглядов, которые бы они пытались скрыть. Никаких нервозных моментов. Он был еще одним обычным человеком для них. Боги, как же много это для него значило.
- Ты была права, - сказал он, проглотив хлеб, - это лучшее, что я когда-либо ел. 
Элени с гордостью подняла голову.
- Спасибо. Этому искусству меня обучила моя мама. Она была самой способной кухаркой во всей Греции.
Ашерон улыбнулся.
- Думаю, лучшей во всем мире. Я не могу представить ничего вкуснее, чем это. 
- Ее пирожные, - проговорил Мерус с набитым ртом, - ты просто завопишь от них.
Ашерон засмеялся.
- Представляю, как странно будет выглядеть мужчина, воющий на еду.
Мерус причмокнул губами.
- Поверь, это стоит такого унижения.
Элени взъерошила его волосы.
- Ешь, дитя. Тебе нужно вырасти сильным и высоким, как Ашерон.
Ашерон не проронил ни слова, пока не закончил с хлебом. Он медлил, сколько мог, но в конце концов справился с едой и настало время, чтобы покинуть их.
- Еще раз спасибо, - сказал он им.
Элени встала вместе с ним.
- На здоровье, Ашерон. Приходи в любое время, когда захочешь попробовать мою выпечку.
Мерус усмехнулся.
- Я приготовлю носовой платок. 
- Не сомневаюсь в этом.
Подняв капюшон, Ашерон удостоверился, что прикрыл себя хорошо.
- Хорошего вам дня. 
- Да прибудут с тобой боги.
Ашерон медленно вынырнул из двери и направился назад к холму, где расположился дворец. Странно, он пытался спастись в мире иллюзий через сюжет пьесы. А вместо этого еще больше его дух подбодрила неожиданная встреча с реальными людьми. Элени и Мерус подарили ему больше, чем спасение. Они дали ему обыденность. Даже на такое короткое время. И это было для него всем. Он почувствовал себя лучше, чем когда-либо раньше. По крайней мере, так было, пока он не вернулся домой. Он засомневался в зале, когда увидел большое скопление знати и членов сената, которых сопровождали члены их семей. Не то, чтобы для него это было большим сюрпризом, но никто не предупредил его, что намечается вечеринка. Если бы он знал, Ашерон бы остался запертым в комнате. По его опыту, такие мероприятия никогда не заканчивались для него хорошо. Конечно, в прошлом, он был главным развлечением для всех гостей. У него побежали мурашки по телу, когда он вспомнил времена, когда его выставляли напоказ и лапали до тех пор, пока кто-нибудь из этой кучи народа не повалит его на землю... Опустив ниже капюшон, он держался в тени, пока шел к лестнице. При удаче, никто не заметит его. Голос отца заставил его остановиться, как вкопанного, не дойдя даже до бальной комнаты.
- Спасибо вам за то, что вы все смогли прийти на празднование. Не каждый день короля так благословляют.
Ашерон припал сильнее к дверям, чтобы лучше увидеть отца на помосте. Рисса стояла слева от него, а рядом с ней был Апполон. Его божественная рука по - собственнически обвивала ее плечи. Стикс находился справа от отца. Он держался за руки с какой-то высокой, красивой и черноволосой женщиной.
- Давайте же поднимем наши кубки в честь моей единственной дочери, человеческой супруги бога Апполона, которая ожидает его ребенка, и моего единственного сына, который женится на египетской принцессе Нефертари. Да благословят их двоих боги, а наши земли пусть процветают во веки веков.
Мучительная зависть прошла по нему, пока он слушал. Она терзала его так глубоко, что ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы не снять капюшон и не напомнить отцу, что у него вообще-то есть еще один сын. Но с какой целью? 
Его отец будет лишь отрицать его, а затем изобьет за дерзость и смущение. Злость пересилила зависть, когда отец гордо поцеловал Риссу, а потом Стикса.
- За моих любимых детей, - повторил он еще раз толпе, - пусть жизнь их будет долгой.
Оглушающий рев полетел отовсюду, кроме Ашерона, который стоял, не дыша от тяжести страдания и признания негодным. Я же старший... "Ты изуродованная шлюха и раб." Голос Эстеса эхом отозвался из его прошлого. "Ты не смеешь говорить, пока к тебе не обратились. Ты никогда не должен смотреть людям в лицо. Ты должен быть благодарен за то, что я приютил тебя в своем доме. А теперь на колени и ублажай меня." Ашерону хотелось умереть от того стыда, который наполнил его. Отец был прав. В нем не было ничего, за что его можно было полюбить, и уж абсолютно ничего, что могло послужить основанием для гордости. Опустив голову, он пошел по лестнице в свою спальню. С тяжелым сердцем он опустил капюшон, радуясь тому, что в комнате не было зеркала, чтобы напомнить ему за что он заслуживает презрение порядочных людей.
- Ашерон?
Он застыл, услышав шепот у себя за спиной.
- Что тебе нужно, Артемида? 
- Я хочу вернуть своего друга.
Ашерон закрыл глаза, борясь со слезами, которые он спрятал глубоко в себе. Он так отчаянно хотел быть значимым для кого-нибудь. Не из-за того, сколько денег он приносил, а потому что они просто заботились о нем. Артемида передвинулась прямо ему за спину. Она была так близко, что он чувствовал ее присутствие, как-будто они касались друг друга.
- Я скучала по тебе.
Он хотел орать на нее. Кричать о том, как ему ненавистно то, что она сделала с ним. И умолять ее о том, чтобы Артемида больше никогда не причиняла ему такой боли. Но какая от этого была польза? Все люди были лишь игрушками в руках богов. Он просто был немного больше приближен, чем другие.
- Я получается, прощен? - спросил он, ненавидя себя за этот раболепный вопрос.
- Да.
Она прижалась к его спине и обвила его руками. Сжав зубы, он приложил все свои усилия, чтобы не съежится или не оттолкнуть ее прочь.
- Спасибо.
Артемиде хотелось рыдать от той радости, которая ее переполняла. Она вернула своего Ашерона назад... Она не могла поверить в то, как же сильно по нему скучала. Как же боялась, что он отвергнет ее. Больше всего, Артемида хотела, чтобы он узнал, как же она была рада вернуть его дружбу.
- Обещаю, я никогда больше не обижу тебя.
Ашерон не поверил в это ни на мгновение. Она разрушила его доверие в тот момент, когда схватила его за волосы, прекрасно зная, насколько он презирает это и насколько унизительно это действие для него. Лучше бы она швырнула монеты ему в лицо и ушла. Артемида притянула его к себе и поцеловала, как своего любовника, он ответил на этот поцелуй со всей страстью человека, которому за это платят. Как грустно, что она не смогла отличить желанный поцелуй от поцелуя из чувства долга. И вот опять, он был самой лучшей шлюхой, которого можно было купить за деньги. Когда Артемида отошла, Ашерон увидел радость в ее взгляде. Как бы он хотел чувствовать тоже самое.
- Ты больше никогда не усомнишься в моей любви, - прошептала она возле его губ. 
Ашерон не ответил, а она упала на колени перед ним. Он застыл в смущении, пока она гладила рукой его член, прежде чем взять в рот его кончик. Он застонал от шока и удовольствия, а потом его зашатало. Никто не делал этого для него раньше. Это его работой было ублажать . И это никак не должны были делать другие, особенно богиня. Вся злость внутри него испарилась от такого штурма ее языка на его тело. Он ничего подобного раньше не испытывал... и никогда не мечтал о том, насколько прекрасно это может быть. Рука Артемиды гладила и хваталась за его яички, а теплое дыхание обжигало его. Любовь к ней, которую он похоронил и отрицал, вернулась с такой яростной напористостью, что он немедленно достиг пика. Артемида отпрянула, засуетившись и прикрывая его хитоном.
- Это так отвратительно. Как кому-то это может нравиться?
Ашерон не ответил, так как он весь сжался от того, что тело его продолжало заканчивать то, что начала Артемида. Она посмотрела на него с сомневающейся улыбкой и облизала губы.
- Тебе ведь это понравилось, не так ли? 
- Да, - ответил он прерывающимся голосом.
- Я прощена? 
Ашерон провел большим пальцем по ее нижней губе, где еще осталось его семя. С недрогнувшим взглядом, она легонько коснулась языком подушечки его пальца, чтобы испробовать. Ее вид, делающей это, ощущение горячего языка на коже были самыми невероятными вещами, которые он когда-либо переживал. Изможденный, но при этом насытившийся, Ашерон смог только кивнуть. Ее улыбка стала шире, когда она поднялась и притянула его для еще одного поцелуя. Следующее событие, которое Ашерон смог осознать, это то, что они оказались в спальне ее храма, и Артемида была абсолютно нага. Она прикусила его губы, протянув при этом руки к его груди.
- Займись со мной любовью, Ашерон.
От ее слов по нему пробежала волна натянутой холодности.
- Я не хочу быть сегодня избитым, Арти. Я пережил достаточно позора сегодня днем.
Рассмеявшись, она притянула его за голову, чтобы поцеловать его грубо, кусая за кожу так, что Ашерон испугался, чтобы не осталось синяков.
- Я не буду тебя бить. Обещаю.
Артемида взяла его за руку и повела к своей кровати. Она перекатилась на спину и дернула его к своему обнаженному телу. И снова Ашерон не был уверен. Артемида перекатила его на спину. Она была безжалостна в своих приказах, и его тело среагировало так, как было обучено... оно возбудилось для нее. Закрыв глаза, он захотел, чтобы его кастрировали еще в детстве. Тогда его жизнь была бы намного легче. 
Когда она скользила на нем, он стал размышлять о том, как может богиня не увидеть, что на самом деле у него внутри. Что у нее нет ни малейшего понятия о том, что меньше всего он сейчас бы хотел этого от нее. Замкнутый и напуганный той пыткой, которой она наградила его однажды, Ашерон ублажал ее изо всех сил, и Артемида кончила. К тому времени, когда она полностью пресытилась, тело Ашерона было все воспалено. Сползая с него, она вздохнула удовлетворенно. Артемида потянулась к его лицу, а Ашерон резко отвернул голову, ожидая пощечины.
- Что-то не так?
Он сглотнул, когда она взяла у него подушку и подложила себе под голову.
- Ничего.
Она устроилась так, чтобы иметь возможность прорисовывать все черты его лица кончиками пальцев.
- Я думаю, тебе следует остаться со мной на ночь.
Прежде чем он смог ответить, золотой браслет появился на его лодыжке. А цепь прикреплялась к спинке ее кровати.
- А это зачем? 
- Чтобы удостовериться, что ты не пойдешь бродить по округе, пока я буду спать.
Ашерон дернул ногой, и от этого звенья цепи зазвенели. Это все, что он мог сделать, чтобы похоронить свою злобу и не закричать от отчаяния.
- Мне не нравится это, Артемида. Я не твоя собака, чтобы сидеть на цепи возле твоего дома, потому что ты боишься, что я могу написать на твой коврик.
Она цыкнула на него.
- Не будь таким капризным. Это для твоей же собственной безопасности.
Жестоко заставлять его есть, тоже было для его же блага. Ашерон ненавидел быть прикованным больше всего на свете. Он снова тогда чувствовал себя шлюхой.
- Пожалуйста, не поступай так со мной. Я обещаю, что не покину твоей кровати, пока ты будешь спать.
Артемида засомневалась. Она не могла сказать, злился ли он все еще на нее настолько, чтобы нанести ответный удар, или нет. Она точно знала одно, что он может промаршировать по залу богов только, чтобы досадить ей. В этом плане люди были настолько вероломны.  Но, в конце концов, она решила довериться ему. Цепь исчезла.
- Если ты предашь меня, Ашерон... 
- Ты заставишь меня страдать целую вечность. Я знаю. Я услышал угрозу еще в первый раз, когда ты ее озвучила. 
- Хорошо. А теперь будь хорошим мальчиком и дай мне свою шею.
Он покорно убрал волосы назад, демонстрируя красоту своей загорелой кожи и восхитительного сухожилия на его горле. Ее рот наполнился слюной, она опустила свою голову, чтобы попробовать его на вкус. И в этот раз Артемида не будет сдерживать удовольствие от укуса. Она позволит ему почувствовать его в полной мере. Водя своей головой над ним, он пришел в ее объятия, когда она начала пить. Утолив голод, Артемида посмотрела, как у него медленно закрылись глаза.
- Ты будешь моим, Ашерон. Пока твоя красота при тебе. И я ни с кем не буду тебя делить. Никогда.
Она быстрее увидит его мертвым.

3 апреля,9528 г. до н.э.
 
Ашерон снова потихоньку учился доверять Артемиде. А может, он просто становился более послушным любимцем. Временами он не был уверен, к какой категории он больше подходит. Артемида приходила к нему, когда ей было скучно или она была голодна, и игнорировала его, когда у нее находились другие занятия. Но, по крайней мере, пока она держала свое слово не бить его больше. Его не наказывали уже в течение нескольких недель, так как Артемида держала подальше Ашерона от его отца. Недавно он сидел в ее храме в белой колеснице, которая стояла посреди приемной комнаты. Одна из служанок позвала ее, и она заперла его внутри, прежде чем уйти. Заскучав, он оббежал взглядом комнату, пока не заметил золотую кифару, которая лежала на полу на подушке в углу. Зачарованный ею, Ашерон взял себе инструмент и благоговейно стал его рассматривать. Он не играл с тех пор, как покинул Атлантиду. Музыка была одной из многих вещей, которым его обучали и к которым у него был природный дар. 
Больше всего ему нравилось, как музыка влияла на него самого. Он растворялся в песне и ее нотах. Он провел по струнам и сморщился от того, насколько инструмент был расстроен. Но уже через минуту Ашерон довел его до совершенства. Удовлетворенный, он начал играть. Артемида помедлила, прежде чем материализоваться в храме. Сначала она подумала, что это ее племянница Сатара играет на кифаре, так она обычно развлекала Артемиду и ее кори. Пока не услышала, что поет глубокий и красивый мужской голос с идеальным низким тембром. От песни, такой нежной и трогающей за сердце, у нее на глаза навернулись слезы. Артемида никогда не подозревала, что Ашерон обладает таким талантом. Даже музы не обладали таким совершенством. Приняв человеческую форму, она стояла и слушала.
- Ты восхитителен, - прошептала она, садясь рядом с ним.
Ашерон немедленно прекратил играть. Когда он уже собрался отложить кифару в сторону, она остановила его.
- Пожалуйста, продолжай играть. 
- Мне нравится это делать, когда я один. 
- Но почему? 
- Потому что от этого люди хотят меня трахнуть.
Она цыкнула на него за такое своеволие.
- Тебе следует выбирать выражения, когда я рядом, Ашерон. Я все-таки богиня. И ты должен проявлять больше уважения ко мне. 
- Прости меня, акра.
Артемида отодвинулась от него, вздохнув от такого раболепства. Она ненавидела, когда он так разговаривал с ней. Огонь в нем и его явное неповиновение вот то, чего она больше всего жаждала в нем. Когда он расслаблялся, то вел себя так, как Артемида этого и хотела. Но стоило ей поправить его, как он немедленно впадал в состояние, в котором был и сейчас. Она презирала это. Она толкнула инструмент Ашерону.
- Сыграешь для меня. Нас всего двое здесь и мне нравится, как звучит твой голос.
Ашерон взял кифару в ладонь и лениво провел пальцами по струнам. Артемида прильнула к его спине и сидела так, пока он играл.
- Какие еще таланты ты скрыл от меня? 
- Я обучен всему, что может развлекать других. 
- Например... 
- Игра на музыкальных инструментах, пение, знахарство, массаж, танцы и траханье. 
- Ашерон!
Она спрятала улыбку у него за плечом. И поэтому в этот раз ему не нужно быть таким подобострастным.
- Я лишь отвечал на твой вопрос.
Конечно, он отвечал... Ее Ашерон был достаточно умел, и не только в одной области.
- А танцуешь ты так же, как и играешь? 
- Даже лучше.
В это невозможно было поверить.
- Покажи мне. 
- Если я начну танцевать, то не будет музыки.
Она взяла кифару из его рук.
- Будет.
Артемида применила свои силы, чтобы песня продолжилась.
- А теперь покажи мне, на что ты способен.
Он поднялся и повернулся к ней лицом. Ашерон протянул ей руку, ожидая пока она примет ее, а потом поставил Артемиду на ноги. Ашерон не соврал, он был изящным танцором. Ашерон двигался с такой грациозной красотой, что было в этом что-то божественное. Чем больше они танцевали, тем больше она желала его. Ее тело было в огне. Она притянула его в свои руки и попыталась раздеть его.
- Артемида!
Зов Апполона вернул ее к реальности. Ашерон увидел, как двери в храм Артемиды стали открываться. В следующий миг он уже падал на пол своей собственной спальни. Камень больно врезался в его тело, когда он приземлился прямо на спину. У него перехватило дыхание и из него вышло лишь громкое уф.
- Ты могла бы опустить меня на ноги или в постель, - сказал он сквозь стиснутые зубы.
Мгновение спустя в комнате вспыхнул яркий свет, и кифара упала ему на живот. Ашерон ругнулся от боли. Это конечно была хорошая идея с ее стороны... но, черт побери, для богини, известной своей меткостью на охоте, в этот раз ее меткость оставляла желать лучшего. Едва он успел подняться на ноги, как его дверь распахнулась и в ней показалась Рисса.
- Где ты был? - потребовала она ответа тоном, какой никогда не применяла по отношению к нему. В нем перемешались злость и тревога. Ашерон положил кифару на кровать, прежде чем ответить.
- Не понимаю о чем ты. 
- Я искала тебя. Ты отсутствовал несколько часов. 
Было так странно, что время на Олимпе летело совсем по-другому, чем здесь. Ему показалось, что прошло всего несколько минут.
- Я нигде не был.
Она прищурилась и подошла ближе к нему. У нее был взгляд ищейки, как будто она пыталась разгадать какую-то тайну.
- Что-то в тебе изменилось. 
- Во мне все по-старому. 
- Нет, изменилось что-то. Ты не прикрываешься, как раньше. Ты смотришь прямо на меня, когда я с тобой говорю. В тебе появилась уверенность и спокойствие, которых раньше не было. Что послужило такой перемене? 
- Я не имею ни малейшего понятия, о чем ты сейчас говоришь.
Рисса приблизилась на шаг к нему, а потом замерла. Ее взгляд устремился к шее, и прежде чем он успел остановить ее, Рисса дотянулась и убрала волосы с его плеч. Она охнула.
- Ты был с Артемидой.
Ужас заполонил его, но Ашерон постарался не показать этого, а затем про себя ругнулся.
- Я ни с кем не был. 
- Я не дура, Ашерон. Я знаю, как выглядят отметины, оставленные богами.
Она взглянула на кифару.
- И я знаю их дары.
Черт побери! Он должен был подумать об этом, но было уже слишком поздно. Все, что он мог сделать, так это соврать ей и надеяться, что она в это поверит.
- Я ни с кем не был. 
- Почему ты не расскажешь об этом отцу?
Она собралась уходить, но Ашерон схватил ее за руку.
- Послушай меня, Рисса. Я ни с кем не был. И совсем не понимаю, о чем ты сейчас говоришь. Если ты хоть немного любишь меня, то забудешь обо всем этом и притворишься, что ничего не видела... пожалуйста.
Она положила мягкую руку ему на щеку.
- Я люблю тебя, младший брат. И никогда тебя не предам. Если ты не хочешь, чтобы я рассказала им, то я не стану этого делать.
Он поднес ее руку к губам и поцеловал в благодарность.
- Так зачем же ты искала меня сегодня?
- Я хотела пойти сегодня на рынок, но мне не хотелось брать служанку. Я думала, что ты захочешь составить мне компанию. 
- А почему ты не попросила меня?
Ашерон посмотрел мимо Риссы и увидел Стикса, стоящего в дверях с очень сердитым лицом. Рисса повернулась к нему и нахмурилась.
- Я не думала, что ты захочешь со мной пойти. Это ведь так на тебя похоже, не так ли?
Стикс скривил губы.
- Ты лучше будешь с этой мерзостью, чем со мной? 
- Ашерон не мерзость. 
От него не ускользнула боль в глазах Стикса, и это ошеломило Ашерона. Он не мог поверить, что его брат мог испытывать такое чувство, когда его окружали лишь те, кто любил, уважал и восхищался Стиксом.
- Почему ты всегда его защищаешь? - спросил ее Стикс, голосом полным боли и злобы, - каждый раз, когда мы отлучаемся, ты ползешь, чтобы побыть с ним.
Рисса была в ужасе.
- Боги, не хочешь ли ты сказать, что ревнуешь? 
- К этому червю? Никогда!
Но он ревновал. Даже Ашерон с легкостью мог заметить это. Стикс развернулся на носках и пошел прочь. Рисса побежала за ним и заставила его остановиться в середине коридора. Ашерон подошел к двери, чтобы посмотреть на происходящее.
- Стикс... да что с тобой? 
- Что со мной? Тот факт, что моя сестра якшается со шлюхой и унижает себя мольбами о его комфорте, а брата, который действительно любит ее, даже знать не хочет. 
- Ты никогда не хотел быть со мной. Все, что ты делал, так это высмеивал меня и мои действия, как впрочем, и сейчас.
Он покачал головой.
- Ты ничего не помнишь, не так ли? 
- Не помню чего? 
- Каждый раз, когда я пересекался с Ашероном, ты тут же бежала к нему, чтобы обнять, а меня игнорировала. Каждый раз, когда я подходил, тебе было не с руки копаться со мной. Ашерон - вот кто имел для тебя значение.
Рисса покачала головой, не веря своим ушам, так же, как и Ашерон.
- Ты просто не можешь ревновать к Ашерону. 
- Не смей смеяться надо мной, - его глаза опасно сузились, - я принц и наследник. И я могу убить тебя, сестра ты мне или нет.
Ашерон увидел слезы у нее на глазах от этой угрозы и ярости, которая захлестнула его. Ашерон вышел из двери, чтобы защитить сестру.
- Не смей так с ней разговаривать. 
Стикс так сильно ударил Ашерона, что из его губы и носа фонтаном брызнула кровь.
- Никогда больше не обращайся ко мне, ты грязная шлюха. Я молю богов о том, чтобы ты узнал то унижение, которое ты мне доставляешь. Каждый раз, когда я захожу в комнату, то вижу ехидные взгляды, слышу перешептывания и шуточки о моем близнеце и его непревзойденных способностях. Из-за тебя, я никогда не знал своей матери. Я едва ли знаю свою сестру. Я ненавижу тебя с такой жаркой страстью, что не могу представить большего удовольствия, чем твое убийство, если бы только боги исполнили одно это мое желание. 
- Стикс! - перебила его Рисса, - да как ты смеешь!
Он скривил свои губы.
- Не смей отчитывать меня. В конце концов, вы оба не более, чем шлюхи. Вы ниже моего достоинства.
Он умчался прочь. Сердце Ашерона обливалось кровью за сестру, когда он увидел, как слезы покатились по ее лицу. Он прижал ее к себе.
- Ты не шлюха, Рисса. 
- Разве? Скажи, какая разница между нами? 
- Ты любима и признана тем, кто делит с тобой свою постель. Поверь мне, это большая разница.
Нет, его сестра была рождена и воспитана в добре и нежности. Она была настоящей женщиной. Стикс был задницей. Единственным дерьмом в их семье, понятное дело, был Ашерон.

23 июня,9528 г. до н.э. 

- С днем рождения, Ашерон.
Он повернулся от голоса Риссы. Больной после ночи проведенной с Артемидой, он все еще не мог толком ориентироваться в пространстве. Он ложился спать на Олимпе, но по какой-то причине Артемида вернула его в собственную спальню.
- Доброе утро, сестра.
Она выглядела невероятно сияющей сегодня. Ее белокурые волосы были заплетены в маленькие косички, которые обвивали ее голову, и держались с помощью серебряных гребней, которые он недавно купил ей, когда они ходили вместе на базар. Светло-голубое платье, которое было на ней, делало ее глаза еще ярче, особенно когда она положила руки на свой живот. Ее беременность только стала проявляться.
- Вставай и одевайся. Я попросила кухарку приготовить специальный праздничный завтрак только для нас двоих. Блюда должно быть уже подали.
Он взглянул за нее, но ничего не увидел.
- И где же все? 
- Внизу.
Ашерон покачал головой.
- Мне не позволено есть в столовой, и ты это знаешь.
Она отмахнулась от его слов.
- Отец со Стиксом поздно легли. И они еще долго не проснутся. Я хочу подарить тебе кусочек нормальной жизни, младший брат. Ты заслужил это, а теперь быстренько одевайся и присоединяйся ко мне. 
Ашерону совсем не хотелось этого делать. По правде, он вообще ненавидел рисковать и появляться на нижнем этаже, где его семья, как ему хорошо дали понять, совсем не была ему рада. Но Рисса создала для него проблему. Единственное, что он мог сделать, так это развеселить его. Встав с кровати, он быстро оделся и нагнал ее в коридоре. Она взяла его руку в свою и улыбнулась.
- Впервые мы будем праздновать твой день рождения вместе. Сегодня тебе двадцать, а в следующем году ты достигнешь своего совершеннолетия.
Как будто это что-то изменит для него.
- Для Стикса планируется праздник?
Она посмотрела обеспокоенно в сторону.
- Да. Сегодня вечером, как и все предыдущие годы. 
- Тогда мне лучше не попадаться на глаза.
В ее взгляде отразилась та же печаль, что чувствовал и Ашерон. Но они оба знали, что ему будут рады на этом празднике также, как и нашествию лягушачьего дерьма. Без слов, она завела его в столовую, где был накрыт грандиозный завтрак.
- Я не была уверена в том, что ты любишь, поэтому попросила приготовить всего понемножку.
Она взяла большое блюдо и протянула ему, прежде чем поцеловать его в щеку.
- С днем рождения, младший брат.
Ничего не могло тронуть его, так как это.
- Спасибо. 
Он следовал вслед за ней, пока она объясняла, что за блюда были перед ними. Когда Ашерон подошел к фруктам, она взяла его за руку и засмеялась.
- Мы не едим их. Это просто украшение.
Она ударила по ним рукой.
- Видишь, это гипс.
Они оба засмеялись от его невежества.
- О, как приятно для отца слышать, как его дети смеются друг с другом.
Ашерон замер, услышав, как его отец входит в комнату за его спиной. Холодный ужас пронзил всю его сущность. Рисса скрыла свою панику за ослепительной улыбкой.
- Доброе утро, отец. Мне сказали, что сегодня ты долго пробудешь в постели. 
- Нужно много всего приготовить для празднования дня рождения Стикса.
Он нежно положил руку на плечо Ашерона, прежде чем поцеловать его в щеку. И наслаждаясь и проклиная это объятие. Ашерон закрыл глаза и задержал дыхание. Его серебряные глаза предадут его. Они всегда это делали.
- Я удивлен тебя увидеть так рано, негодник. Наслышан, что вчера ночью к тебе в постель приводили трех женщин. Полагаю, они хорошо ублажили тебя.
Рисса прочистила горло.
- Могу я поговорить с тобой снаружи? 
- Конечно.
Ашерон тихонько вздохнул от облегчения, когда его отец отошел от него. Он поставил назад тарелку и сделал шаг в сторону двери, когда произошло невероятное. В комнату со своим другом вошел Стикс.
- Что это такое? Что ты здесь делаешь?
Их отец развернулся и ругнулся, прежде, чем посмотреть на Риссу.
- Ты обманула меня? 
- Не совсем.
Ярость исказила его лицо, когда он быстро преодолел расстояние между ними и ударил Ашерона так сильно, что он потерял равновесие. Он упал на пол, изумившись удару, который расшатал его передние зубы и размозжил ему нос.
- Как ты посмел осквернить мой стол!
Рисса вышла вперед.
- Отец, пожалуйста! Именно я привела его сюда. Это была моя идея.
Он злобно повернулся к ней.
- Не смей защищать его. Он знает лучше.
Он схватил Ашерона за волосы и ударил об стену.
- Я хочу, чтобы все, до чего он дотрагивался, сожгли. Сейчас же! - закричал он на слуг, - и вышвырните всю еду.
Ашерон засмеялся.
- Как должно быть у тебя саднит в заднице от того, что не так легко от меня отделаться.
Отец сильно пнул его в живот.
- Отец, пожалуйста.
Умолял Стикс.
- Помни о своем сердце.
Король швырнул Ашерона в сторону, вырвав при этом у него клок волос.
- Уберите эти отбросы с глаз моих долой! 
- Стража! - заорал Стикс, - на улицу этого ублюдка и избить.
Ашерон выпрямился прежде, чем достиг своего близнеца.
- Скажи мне кое-что, брат. Что злит тебя больше? То, что у нас с тобой на двоих одно лицо или то, что я точно знаю, что твой лучший друг хочет сделать с тобой и как часто?
Он многозначительно перевел взор на мужчину у Стикса за спиной, который, покраснев, отвернулся. Ашерон улыбнулся ему.
- Рад снова видеть вас, господин Дорус, особенно одетым. 
Он пронзительно закричал от боли за мгновение до того, как наброситься на Ашерона, который пытался защитить себя. Но это было бесполезно. Его брат проводил часы в тренировках, чтобы стать настоящим бойцом. Лучшее, что он смог сделать, так это прикрыть голову и попытаться защитить лицо. Стикс наносил удар за ударом по его ребрам, пока стражники, наконец, не оттащили его.
- Я хочу, чтобы он почувствовал каждую плеть!
Ашерон сплюнул кровью к ногам Стикса.
- И тебя с днем рождения.
Когда в его ушах перестали звучать движение его крови и проклятия Стикса, Ашерон смог уловить рыдания Риссы. Она молила отца о пощаде, которую он не намеревался давать. Один из стражников запустил руку в волосы Ашерона и так потащил его из комнаты во внутренний двор, который был очень хорошо знаком Ашерону. Им следовало бы перенести его кровать туда, чтобы не предпринимать таких усилий. Ашерон стиснул зубы, когда ему привязали руки и сорвали с него одежду. Он проклял всех богов после первого удара, который опустился на его спину. Черт бы их всех побрал за это. Было и так плохо, когда они покинули его, но наделив Ашерона способностью излечивать большинство ран, боги сделали его наказания еще хуже прежнего. Вместо рубцов, которые должны были образовываться на месте их побоев, каждый раз росла новая кожа, что значило, именно девственная кожа подвергалась их ударам. А это было адски больно... Ашерон потерял счет ударам, пока пытался сосредоточиться на чем-то другом. Его пот смешался с кровью, сочившейся из его ран на лице, что заставляло их жечь еще больше. А они все продолжали его бить.
- Достаточно.
Ашерон нахмурился в завесе боли, пока не узнал голос Стикса. Прерывисто дыша, Ашерон не мог понять, почему это вдруг Стикс остановил наказание, которого сам так требовал. Пока его брат не подошел, и они не оказались друг перед другом. Ненависть во взгляде Стикса пронизывала до костей.
- Оставьте нас, - приказал он стражникам. 
Ашерон услышал, как закрылась дверь. Он уже открыл рот, чтобы сказать какую-нибудь колкость своему брату, но прежде чем он успел это сделать, Стикс ударил его по ребрам куском железа с такой силой, что это свалило Ашерона с ног. Весь воздух вылетел у него из легких.
- Ты думаешь, что чертовски умен, - усмехнулся он, - сейчас мы посмотрим какой ты умный.
Стикс исчез из его поля зрения. Он вернулся через мгновение с раскаленной кочергой. Паника поселилась в Ашероне. Он боролся с оковами каждой каплей своей силы. Из-за избиения он чувствовал слабость, которая полностью подчинила его. С искрой садистского удовлетворения, Стикс приложил кочергу к лицу Ашерона. Дико заорав, Ашерон попытался отодвинуться, но все, что он мог сделать, так это чувствовать запах его горелой плоти и глубокую пронизывающую боль, которая разливалась по нему. Улыбаясь, Стикс снял кочергу и снова ушел. Безвольно повиснув, Ашерон мог только кричать от агонии, так как его лицо все еще продолжало гореть. Когда Стикс вернулся, у него в руках была новая кочерга.
- Прошу, п-п-пощади! - умолял он, - пожалуйста, не надо... брат! 
- Мы не братья, ты выродок! - выкрикнул Стикс, прежде чем опустить кочергу ему в пах. Ашерон пронзительно закричал. Слезы текли ручьем из его глаз, пока он молил о том, чтобы смерть пришла за ним и остановила эту пытку.
- Где же твой смех теперь? - спросил Стикс, откидывая кочергу в сторону, - никогда больше не смей высмеивать меня, ты чертова шлюха. 
Ашерон почувствовал, как что-то холодное и острое вонзилось ему в бок. Он опустил голову и увидел кинжал в руках Стикса, который он воткнул в него по самую рукоятку. Он закашлялся от обжигающей боли кровью, когда она с новой силой хлынула ему в рот.
- Не беспокойся, - сказал Стикс, вытаскивая кинжал, - ты выживешь.
Он провел лезвием по необгоревшей щеке Ашерона, разрезав ее до кости. Стикс исполосовал его, а затем ушел, даже не обернувшись. Ашерон лежал на земле, у него кружилась голова от невыносимой боли, которая расползлась по всему его телу.
- Пожалуйста, боги, - умолял он отчаянно, - дайте мне умереть.
Он глубоко вздохнул и провалился в темноту. Артемида старалась быть терпеливой, пока наблюдала, как людишки преподносили дары к ее алтарю. Все это ей было неинтересно, она не видела Ашерона уже два дня, а у него сегодня был день рождения. Артемида и не знала бы об этом, если бы Апполон не рассказал бы ей о предстоящем вечером празднике. Она не знала, почему Ашерон забыл упомянуть об этом, но списала это на его странность. Апполон не собирался там присутствовать, а вот его любимица должна была быть. Что значило, что Артемида спокойно сможет навестить Ашерона позже. 
Покорно она отбыла в своем храме весь день. Солнце зашло почти час назад, и день плавно переходил в ночь. Она беспокойно ожидала его окончания. Старик вышел вперед с козлом. О, это было бесполезно. Что она будет делать с этим козлом? Щелкнув пальцами, она выполнила его просьбу, даже не дав озвучить ее. Она взяла кольцо, которое приготовила для Ашерона и покинула людей, которые все продолжали преподносить ей дары, в которых Артемида совсем не была заинтересована, в отличие от этих хнычущих, жалких смертных, ее Ашерон доставит ей удовольствие, даже когда он не радовал ее, то все равно с ним было лучше. Улыбаясь, она материализовалась на его балконе, ожидая увидеть его как обычно на перилах. Но он был пуст. Нахмурившись, она посмотрела вниз и увидела, как знать собирается на празднество. Безусловно, Ашерона среди них не было. Ему не нравились такие мероприятия. Артемида прошла через двери, не открывая их. Ее взгляд потеплел, когда она увидела Ашерона уже в постели. Хорошо. Сейчас и она к нему присоединится, но когда Артемида уже почти подошла к нему, она замедлила шаг. Его дыхание было поверхностным и прерывистым. Он лежал на животе, и когда она подошла ближе, то увидела розовые подтеки на простынях. Кровь. Это была кровь Ашерона. 
В этот раз это было страшнейшее зрелище. В ужасе, она обошла кровать и увидела, что он беззвучно плачет. Но не это повергло ее в шок. А то, как выглядело его прекрасное лицо. Или то, что от него осталось. Одну часть его лица покрывала ужасная зияющая рана, из которой торчал кусок кости. А с другой стороны - был ожог, из-за которого его левый глаз был практически закрыт, плоть была выжжена, а рот - перекошен.
- Что случилось? - потребовала она, когда злоба наполнила ее.
Он не ответил, но стыд и боль в его глазах, разрывали ей сердце. Став на колени, она положила свою руку на его обожженную щеку.
- Убей меня, - выдохнул он, - пожалуйста.
От этой прерывающейся мольбы у нее слезы навернулись на глаза, желая все понять, она использовала свои силы, чтобы увидеть, что же произошло на самом деле. Когда каждая сцена прокрутилась у нее в голове, ярость фонтаном полетела из нее. Да как они посмели сделать такое с ним! Артемида услышала, как клацнули ее зубы, а жажда мщения утроилась. Ашерон закричал, когда Артемида исцелила его изуродованное тело. Если его повреждения были тяжкими, то ее исцеление было во стократ больнее. Когда он излечился, то Артемида схватила его в свои объятия и держала так, как никто не делал этого до нее. Как будто ей было не все рано, как будто он что-то для нее значил.
- Мне так жаль, Ашерон. Почему же ты не позвал меня? 
- Ты бы все равно не пришла. 
- Нет, пришла. 
Но он прекрасно знал правду. Она бы никогда не рискнула быть увиденной.
- Ты здесь сейчас. И для меня этого достаточно.
Она кивнула и убрала волосы с его лица.
- И горе тем ублюдкам за то, что они сделали с тобой! Они не будут творить такое безнаказанно!
Взяв его за руку, она подняла Ашерона с постели. Когда она пошла к двери, он замер.
- Что ты делаешь? 
- Я собираюсь сделать так, чтобы они заплатили за это. 
- Но как?
Она злорадно рассмеялась.
- Поверь мне, любовь моя. Тебе это ой как понравится.
В следующий момент они оказались в бальной комнате, скрытые от глаз пирующих. Артемида подошла к Стиксу, который стоял перед своим троном, самодовольно смеясь, с группкой своих друзей, которые высмеивали молодую непривлекательную девушку, стоящую в углу. У женщины в глазах стояли слезы, пока она пыталась не обращать внимания на их смех и скабрезные шуточки. Артемида подошла ближе и начала шептать на ухо Стиксу.
- Хочешь узнать, что такое настоящее унижение, ты маленький уродец? Сейчас ты получишь первый урок.
Одну секунду Стикс улыбался, а в другую его уже рвало на Нефертари и всех его друзей. Его рвало так сильно и интенсивно, что он потерял контроль над своим мочевым пузырем и обмочился. Когда он попытался убежать, то споткнулся и упал во всю эту грязь. Ашерон отвернулся от отвращения, которое испытывал, как и все остальные. Но Артемида еще не закончила. Подняв руку, она открыла двойные двери, которые вели в сад. Куча разъяренных собак влетела внутрь и с ненавистью набросилась на Стикса. Их отец подбежал к наследнику, который был на полу, и замолил о помощи. Артемида криво ухмыльнулась Ашерону, прежде чем всех, кто был на празднике, исключая Риссу и ту девушку, над которой они издевались, начало рвать. Охранников, которые пытались защитить Стикса от собак, самих вывернуло прямо на их принца. 
Подойдя снова к Ашерону, Артемида хлопнула в ладоши с удовлетворением.
- Незнаю, как ты, - сказала она со злым огоньком в ее зеленых глазах, - но я чувствую себя намного лучше.
Она с гордостью огляделась вокруг.
- Они будут в порядке к утру, но никто из них не сможет покинуть свои кровати до завтра, а что же касается Стикса, то он будет ощущать на себе последствия своей жестокости, по крайней мере, еще неделю.
Как же Ашерону хотелось насладиться болью вокруг него, но он не мог. Никто из них не заслуживал того, что она сотворила с ними сегодня вечером, так же как и он не заслужил, содеянного с ним Стиксом. Она подняла голову.
- Разве ты не счастлив?
Ашерон взглянул на бедолаг вокруг него.
- Спасибо, что отомстила за меня. Это много для меня значит, Арти. Правда. Но даже если меня будут мучить самым изощренным способом всю мою оставшуюся жизнь, я не смогу находить удовольствие в том, чтобы причинять боль другим, и я совсем не счастлив, видеть их в таком состоянии. Особенно тех, кто ничего мне не сделал. 
- Ты еще тот дурак. Поверь мне. Они бы не были к тебе так добры.
По своему опыту он знал, что Артемида права, и, тем не менее, он не мог заставить себя смеяться от унижения, которому они подверглись. Артемида издала звук отвращения.
- Ты такой странный человек, - она взяла его щеку в руку, - я предупреждаю тебя. Если он снова изуродует твое лицо, я нашлю на него такую боль и агонию, от которой он не сможет оправиться во веки веков.
Злоба и искренность в его взгляде обожгли его. Только Рисса всегда негодовала от его наказаний. Тот факт, что Артемида заботилась о нем, стер злобу, которую Ашерон питал к богине. Ведь в действительности, она держала свое слово и не причинила ему никакого вреда. «Не доверяй ей». Но его сердце хотело верить, что по-своему она любит его и что ей он небезразличен. Артемида приподнялась на цыпочках, чтобы поцеловать его. И в тот момент, когда их губы соприкоснулись, она перенеслась вместе с ним в свой храм. Ашерон почувствовал, как какое-то странное потрескивание прошло по нему.
- Что за...?
Глаза Артемиды ярко блестели.
- Я наделила тебя силой сражаться, чтобы защитить себя. Ты был прав. Я не могу всегда быть с тобой, когда нужна тебе. Но... - она положила кончик пальца ему на губы, - ты не можешь использовать эти способности против бога, только против человека.
- И с чего мне хотеть напасть на бога?
Артемида положила голову ему на плечо и вдохнула его мужской запах. Она обожала эту невинность внутри него, которая не давала ему возможности подумать о том, чтобы причинить ей боль.
- Некоторые мужчины хотят. 
- Другие мужчины делают много вещей, с которыми я не согласен. 
- И поэтому я дала только те силы, которые будут нужны тебе. Я не хочу, чтобы тебя снова так ранили.
Ашерон пытался сопротивляться приливу любви к ней, который возник внутри него. Но не мог. Ни в тот момент, когда она столько ему дала, когда она так прикасается к нему и заставляет чувствовать себя порядочным и желанным. Артемида крепко обняла его, а затем вложила ему в руку маленькую коробочку.
- Что это? 
- Мой подарок на празднование твоего рождения. Открой его.
Ошеломленный, Ашерон изумленно взглянул на нее. По правде говоря, он просто не мог поверить в то, что держал в руках.
- Ты даришь мне подарок? 
- Конечно.
Но все было не так просто. Никогда не было.
- Какую плату ты возьмешь за него?
Она хмуро посмотрела на него.
- Мне не нужна плата, Ашерон. Это подарок.
Но он все равно покачал головой, отрицая это.
- Ничто не дается бесплатно. Никогда.
Она сомкнула его руку вокруг подарка и погладила пальцы.
- Я даю тебе это бесплатно. И очень хочу увидеть, как ты откроешь его.
Он не мог поверить в это. Почему Артемида дарит ему подарок? С колотящимся сердцем он открыл коробку и нашел там кольцо. Взяв его, Ашерон увидел на нем скрещенные лук и стрелу, а когда он повернул кольцо, то картинка сменилась изображением Артемиды с оленем. Она счастливо улыбнулась.
- Это кольцо со знаком отличия. Я раздаю их своим последователям, которых наделяю способностью вызывать меня. Большинству из них нужно найти дерево, провести ритуал и сказать нужные слова. Но ты, мой Ашерон, можешь позвать меня в любое время.
Когда Ашерон стал одевать его на палец, Артемида остановила его.
- Оно должно всегда находиться возле твоего сердца.
Золотая цепочка появилась у нее в руках. Когда она одела ее Ашерону на шею, ему вдруг в голову пришла еще одна мысль. Дело было не только в том, чтобы носить его возле сердца, но еще и в том, что так кольцо было скрыто ото всех. 
В конце концов, она и так много о нем думала, раз подарила ему подарок. Это было чистой правдой. Артемида поцеловала его в щеку, а затем создала меч у себя в руке. Протянув его Ашерону, Артемида подмигнула ему.
- Покажи мне, что ты умеешь. 
- Что ты имеешь ввиду?
Она указала головой на двух призрачных воинов за его спиной.
- Дерись с ними, Ашерон. Все, что тебе потребуется для победы над ними, будет твоим.
Скептически, он отошел от нее. Но в тот момент, когда они подошли, его тело знало, на уровне инстинктов, как бороться. Артемида улыбнулась в удовлетворении, пока наблюдала за тем, как Ашерон тренируется с тенями. Она сделала доброе дело для смертного. И пока она наблюдала за схваткой, каждая клеточка ее тела наполнилась жаром. Он двигался, как ртуть. Его мускулы пульсировали и двигались, напрягаясь и очерчиваясь при каждом ударе, который он нанес и отбил. Ее голод усилился, и она задумалась, почему его кровь была такой притягательной... даже больше, чем кровь ее брата. Почему ее так тянуло к Ашерону? Хотя нельзя было отрицать его сексуальность. Сейчас она хотела кинуть его на кровать и провести там с ним остаток вечности. Улыбка, которой он одарил ее, когда закончил со своими оппонентами по тренировкам, заставила ее растаять.
- Я же тебе говорила, - сказала она, подходя к нему. 
Ашерон держал меч в своей ладони с такой уверенностью, которой не знал раньше вне чьей-либо постели. Он не мог поверить в то, что, наконец, знает, как сражаться так же хорошо, как и использовать свое тело для ублажения других. Это было опьяняющим варевом. Власть и сила... Благодарный Артемиде, он откинул меч в сторону и схватил ее в свои объятия. Что-то странное пробежало по нему. Это было похоже на то, что часть него освободилась, и его затрясло до самого основания. Артемида задрожала, когда его серебряные глаза вспыхнули красным, а губы стали черными. Это произошло так быстро, что она стала думать, не привиделось ли ей это. Затем Ашерон завладел ее ртом просто с головокружительной страстью. Она ощутила его силу, и это бросило ее в дрожь. С колотящимся сердцем она предоставила себя ему. Ашерон прижал Артемиду к стене, позади нее. Его губы и язык обжигали ее и дали Артемиде знать, как сильно он сдерживал себя все эти последние месяцы. Это была новая сторона ее любимца, и когда Ашерон проник в нее, Артемида почти потеряла сознание от полнейшего удовольствия. Он был настолько диким и неистовым, как хищник в степи. Звук его дыхания, прерываемый похрюкиваниями от удовольствия, взорвал его душу. Смех застрял у нее в горле. Если бы она могла представить, что он будет таким, то подарила бы этот подарок гораздо раньше. Закричав, когда оргазм пронесся через нее, она вонзила свои ногти ему в кожу. Но Ашерон даже не заметил этого, так как начал еще сильнее и глубже проникать в ее тело. Артемида никогда бы не подумала, что такое возможно, когда еще один оргазм разорвал ее тело. 
Когда он, в конце концов, тоже достиг пика, Артемида была полностью обессилена, но при этом безумно удовлетворена. Ей было так хорошо, что она не сразу поняла, что не покормилась от него. Благословенный Олимп. Как такое может быть? Не прилагая усилий, Ашерон взял ее на руки и перенес назад в храм, в ее спальню.
- Как ты можешь двигаться после всего этого? – спросила, она не дыша.
- Богиня, я смог бы полететь сейчас, если бы ты меня попросила.
Смеясь, Артемида обессилено легла на кровать, а ее тело все еще содрогалось от воспоминаний о нем. Ашерон лег рядом с ней, а затем осыпал поцелуями ее губы и груди. Артемида покачала головой на него.
- Ты сегодня такой ненасытный.
Ашерон замер от ее слов, а потом предал себя. Он не был ненасытным. Правда была в том, что ее действия заставили его снова влюбиться в Артемиду. Сейчас он вспомнил, почему открылся ей. Артемида очень добрая, когда хочет этого. Если бы ей было на него плевать, его раны так не затронули бы сегодня Артемиду. Даже Эстес не переживал эмоционально, когда его обижали. Для него раны значили лишь потерю дохода. Но Артемида была искренне зла из-за него. Ашерон взял руку Артемиды и поднес к губам, чтобы поцеловать ее ладонь.
- Я теперь твой слуга, моя богиня. Я дарю тебе себя навеки.
Она захихикала.
- Мой Ашерон, в твоем распоряжении нет вечности. 
- Тогда я дарю тебе себя до конца своих дней.
Она убрала назад волосы с его лица.
- Я принимаю этот дар... И это лучшее, что я получила сегодня. А теперь покорми меня. Из-за тебя я голодна, как стая волков.
Ашерон прополз по ее телу и подставил свою шею. От приступа боли, он вспомнил, как Стикс прикладывал железо к его коже. Зашипев, он инстинктивно отстранился. Ашерон почувствовал, как его плоть разорвалась, и кровь захлестала из раны. Он попытался остановить ее, но кровь текла сквозь пальцы, покрывая их и впитываясь в белые простыни под ним. Артемида резко втянула воздух, когда поняла, что наделал Ашерон. Его кровь залила их обоих. Она схватила его за шею и держала так до тех пор, пока не исцелила его рану. Он дрожал над ней.
- Никогда так больше не делай, Ашерон. 
Теперь он был слишком слаб для нее. Она спрятала свою злость. В другое время, Артемида наказала бы его за это, но Ашерон и так через многое прошел. Очистив его, она снова положила его на кровать, чтобы он отдохнул. Ашерон пытался изо всех сил не заснуть, но, в конце концов, его глаза сомкнулись. Артемида рассматривала его нагую красоту у себя на кровати.. Его ноги и руки были такими длинными и грациозными, такими хорошо сложенными. Его мышцы на животе были настолько глубоко выделены, что казалось они, высечены из камня. И когда Артемида вспомнила, как Ашерон занимался с ней любовью, все ее тело снова возбудилось от желания.
- Тебе стоит так трогать меня всегда.
Если бы он только мог ее услышать. Она запустила руку ему в волосы, и когда она соприкоснулась с ними рукой, его волосы стали иссиня - черными. Она отскочила и увидела, как голубое сияние покрыло его кожу. Испугавшись, она вылезла из кровати. Число двадцать один само собой появилось у него на хребте, а потом цвет стал меркнуть и Ашерон снова стал нормальным. Она нахмурилась в замешательстве. Это была его реакция на ее подарок или же на ее кормления? Артемида никогда раньше не питалась от смертного. Они все такими становятся? И снова она услышала, как Ашерон шепчет что-то на атлантском.
- Это не было счастливой годовщиной. И теперь я хочу вернуться домой. 
- Ашерон?
Она медленно подошла к нему, прежде чем потрясти его за плечо, чтобы он проснулся. Ашерон открыл глаза. Но вместо серебряных, они были такими черными, что Артемида даже не смогла увидеть зрачки. Затем его глаза резко закрылись, и он продолжил спать. Это было ненормальным.
- Да кто же ты, Ашерон? 
Каждая божественная сила, которой она обладала, говорила ей о том, что перед ней человек. Но это было так нетипично для его вида.
- Артемида!
Она отпрянула и оделась, когда услышала крик Апполона. Оставив Ашерона спать в своей постели, Артемида материализовалась в центре своей прихожей, где стоял Апполон со злой ухмылкой на лице.
- Что-то случилось? 
- Мне. Нужна. Еда!
Артемида сложила руки на груди.
- И чего ты так злишься? 
- Я хочу свою смертную, но она беременна и не переживет этого. 
- Но у тебя же есть другие.
- Я не хочу их.
Апполон схватил ее, и в тот момент, когда это произошло, он остановился и принюхался к ее волосам.
- Ты была с мужчиной?
Ее сердце ушло в пятки. Не желая предавать Ашерона, Артемида ударила Апполона по руке.
- Что ты такое говоришь? 
- На тебе посторонний запах. И он мужской.
Она закатила глаза, чтобы скрыть страх внутри.
- Я была с людьми весь день, принимая их дары. Я должно быть провоняла ими насквозь. 
Он запустил руку ей в волосы. Артемида скривилась, наконец, понимая, почему Ашерон считает это действие таким обидным. Апполон провел у нее за ухом, а потом посмотрел на палец.
- Кровь? Ты что ела от другого?
Она успокоила себя и стойко встретила его взгляд.
- Я не знала, когда ты вернешься, и была очень голодна.
Его глаза стали, как буравчики.
- Ты что нашла себе мужчину-любимчика?
Она вцепилась ногтями в руку, которая держала ее за волосы.
- Ты мой младший брат, а не любовник. А теперь отпусти меня или почувствуешь на себе всю мою ярость.
Он оттолкнул ее.
- Тебе лучше помнить, кто я и кто ты такая.
Апполон скривил губы, как будто она внезапно стала ему противна.
- Я лучше поем от слуги.
Артемида не дышала, пока он не ушел. Все ее тело содрогалось от страха перед его гневом. Дверь в ее комнату распахнулась. Она увидела Ашерона, уставившегося на нее. Он прислонился к двери, оперевшись на одну руку. Смесь могущества и слабости была такой приковывающей внимание.
- Я буду драться с ним за тебя, за то неуважение, которому он подверг тебя.
Ее сердце согрелось от одной только мысли.
- Ты никогда не сможешь драться с ним, Ашерон. У тебя нет сил, чтобы бороться с богом. Он убьет тебя, даже глазом не моргнув.
Она подошла к нему и обвила своей рукой его тонкое запястье.
- Идем, мой милый. Тебе нужен отдых.
Но когда они вернулись в кровать, страх снова поселился в ней. Если Апполон когда-нибудь узнает об Ашероне, то ни одна сила Олимпа не спасет жизнь Ашерона.