ЛЭСЛИ
Я думала, что моя жизнь под контролем. Что когда я начала работать в «Древе Жизни», старая Лэсли осталась на Земле. Потому что это то, чего я хотела: оставить свою старую жизнь позади… забыть напрасные надежды и мечты, которым не суждено было сбыться. Из Лэсли я превратилась в доктора Барнер – руководителя станции «ИНБРИД».
Я думала, что довольна… если не счастлива, то, по крайней мере, довольна. Но на Терра-Альфе мне быстро стало понятно: всё, что я здесь могу делать, мало походит на то, что я, собственно, делать собиралась. Женщины, которых доставляют сюда с Земли – осуждённые заключённые… часто невинные… словно моё отражение. Я такая же, как и они, пленница, потому что нет дороги назад ни для них, ни для меня. Мы – собственность Объединённых Правительств Земли и часть их секретного исследовательского проекта. Разница лишь в том, что прибывшие женщины вынуждены отдавать «Древу Жизни» свои тела… а я продала душу.
Я попыталась придать станции «ИНБРИД» человечности. Но потерпела поражение. Возможно, всё происходящее – наказание за то, что я доверилась «Древу Жизни». Теперь я на своей шкуре познаю, через что прошли эти женщины. Отныне я уже не руководитель исследовательской станции… и уже не та, кто принимает решения… я просто женщина… такая же, как все другие женщины на Терра-Альфе. Подразделения Совершенных Бойцов взяли управление сектором «A» в свои руки, и теперь всем, включая научно-исследовательскую команду, руководит Кроу – молодой Совершенный Боец, которого я несколько лет назад ввела в программу «ИНБРИД». С самого начала Кроу отличался особой чуткостью и интеллектом. Он будто специально был создан для этой программы… но, если честно, втайне я надеялась сохранить в нём немного человечности… ещё одна роковая ошибка. Кроу не человек. Восемь процентов его генов – ДНК хищника. Об этом так легко забыть, когда общаешься с Бойцами ежедневно. Это была ещё одна моя ошибка… ошибка, которую совершили мы все здесь, на Терра-Альфе.
Я в некоторой степени даже могу понять, почему Совершенные Бойцы восстали против нас – мы контролировали их настолько, что вынудили бы любого хищника сражаться за свободу. Мы чувствовали себя чересчур уверенно… пока восемь процентов ДНК хищника не перевесили девяносто два процента ДНК человека. И даже Кроу не может бороться со своей природой… Я опять оказалась слишком слепа, чтобы увидеть это.
— Вам лучше не оставаться одной, док. Пока каждый из нас не примет новый порядок, боёв не избежать. И я смогу защитить вас, только если вы будете находиться рядом со мной.
Голос Кроу вырывает меня из шокового состояния. Молодой Боец смотрит на меня, и я первый раз обращаю внимание, насколько он огромен. Я едва достигаю его плеч. Кроу одет в полевую униформу. Захват сектора «A» явно был спланирован… они прервали свою миссию и с лёгкостью захватили его.
— Док… – голубые глаза Кроу впиваются в меня, и я едва не вскрикиваю, когда он кладёт руку мне на плечо. Она словно камень, вынуждающий опуститься на колени.
Что случилось с Кроу, которого я знала? С милым молодым Бойцом? Уже когда я в последний раз брала у него кровь на анализ, поскольку его партнёрша не забеременела, я заметила подсознательные изменения в нём. Он был тихим и менее открытым, чем обычно, словно находился под давлением или в сильном напряжении.
— Где вы живёте, док?
Его голос низкий, как у всех Совершенных Бойцов, но сегодня он кажется немного ниже, чем обычно. Я пытаюсь проанализировать смысл его слов, но моя голова словно ватная. Я шокирована и совершенно растеряна.
— Док… я спрашиваю, где ваше бунгало. Или вы живете на станции?
Я машинально качаю головой, и мне даже удаётся выдавить из себя ответ:
— Бунгало персонала исследовательской группы находятся позади станции, в пределах ограждённой территории.
Кроу толкает меня мягко, но настойчиво вперёд и дает остальным знак заняться другими исследователями. Их всех посадят под замок, пока не станет понятно, кто находится на стороне Бойцов, а кто нет. Меня не станут запирать… по крайней мере, моё заточение не так очевидно. Однако рука Кроу на моём плече говорит о многом. Он никогда раньше не прикасался ко мне.
— Хорошо, док. Тогда сейчас мы идём к вам.
Я впиваюсь в него взглядом:
— Ты… хочешь, чтобы я взяла тебя с собой в моё бунгало?
Вместо ответа, он долго смотрит на меня. Это была не просьба… а распоряжение. Дистанция, которую он должен был держать, когда я была руководителем и врачом сектора «A», больше не играет роли… и больше не мне решать, насколько он может ко мне приблизиться.
— Я же сказал вам, док… вскоре тут может стать опасно. Вам нужна защита. И теперь всё здесь решаю я. – Он делает сдержанный жест, давая понять, что имеет в виду не здание, а людей… меня…
— Я хочу быть как можно ближе к центру управления сектором «A»… и к научно-исследовательской станции. Кроме того, мы найдём новые задачи для исследовательской группы… и, следовательно, для её руководителя. Это вы, док. Я хочу, чтобы вы были рядом со мной…
«И это всё? Это на самом деле всё?» – хочу я закричать на него, но, конечно, этого не делаю.
Вместо этого я киваю, будто принимаю его объяснение.
Я иду перед ним, и чувствую взгляд его голубых глаз на моей спине. Он прожигает меня через кожу и вскрывает старые раны, которые, как я думала, давно затянулись. В этот момент Кроу уже не тот приятный молодой Боец… теперь он мой личный тюремный надзиратель.
Мы покидаем станцию через боковой вход. Бунгало исследовательской группы не отличаются по дизайну от построек жилого комплекса, созданного для программы «ИНБРИД». Они лишь обустроены индивидуально. Каждый из нас привез личные вещи с Земли. Бойцы приезжают в свои бунгало только раз в четыре месяца. Мы пресекаем личные отношения вне подразделений, равно как привязанность к материальным благам и к временным партнершам… Бойцы должны воспринимать себя солдатами, у которых нет дома и семьи. Ну, по крайней мере, так было раньше. Как будет теперь, предугадать невозможно.
Мои руки дрожат, когда я открываю магнитным ключом дверь. Я чувствую знакомый запах моего дома… тихой гавани вдали от «Древа Жизни»… здесь я в безопасности.
Теперь уже нет! Кроу проходит мимо меня в гостиную и рассматривает обстановку… фотографии моих родителей и сестры на комоде у стены, а также работу неизвестного фотографа, которую я привезла сюда с Земли. На ней запечатлено послеполуденное время на море, каким оно, должно быть, было на Земле давным-давно: вода, искрящаяся от солнечных бликов; люди, лежащие на полотенцах на белом песчаном пляже; дети, собирающие ракушки; лодки на горизонте; голубое небо…
— Красиво. Всё именно так на Земле? – спрашивает Кроу, рассматривая фотографию. Это снова он – Кроу, который мне так нравится. Умный молодой человек, который задаёт вопросы и интересуется многими вещами.
— Нет. Так было на Земле когда-то. Сейчас моря мертвы, пляжи загрязнены, и никто больше там не отдыхает.
— Жаль, – хмурится Кроу, а затем направляется к моему дивану и падает на него, будто тот принадлежит ему. Я остаюсь стоять, не зная, что мне теперь делать. Со своего места на диване Кроу отлично видит всё бунгало.
— Мне нравится ваш дом, док.
— Спасибо. – Больше ничего в голову не приходит. Мне тоже нравится… и я хотела бы оставаться в нём одна. Но, как видно, это не вариант. Вдруг меня поражает обжигающая догадка, что есть ещё одно существенное отличие моего дома от бунгало Бойцов – у меня нет второй спальни. На мгновение приходит мысль сказать об этом Кроу, но мне не хотелось бы будить спящего медведя. Вместо этого я смотрю на цифровые часы на стене. Уже почти семь вечера. Мой шок постепенно сходит на нет, и я чувствую, что голодна. Я собираюсь сказать Кроу, что хочу пойти на кухню приготовить что-нибудь, но в последний момент одёргиваю себя. Это всё ещё мой дом, и я не должна отчитываться.
Я демонстративно отворачиваюсь и иду на кухню. Но просчитываюсь относительно Кроу, потому что едва выхожу из гостиной, как слышу его шаги позади себя. Волосы на затылке встают дыбом. Я готовлюсь к тому, что он обхватит меня рукой, словно стальным канатом – как это делал Торн, стоило Лароне дать ему малейший повод доказать ей свою доминантность. Если Кроу начнёт вести себя со мной так же, у меня не будет шансов… я понимаю это. Следовательно, лучше не провоцировать его. Однако, я не должна и быть слишком покорной и посылать ему сигналы, которые подтолкнут его к глупым мыслям.
— Я хочу есть, – говорю я, не оборачиваясь к Кроу.
— Тогда давайте что-нибудь приготовим, – слышу его голос вплотную позади себя и снова чувствую, что на меня давят.
Поведение Кроу однозначно изменилось. Похоже, он постоянно пытается сократить дистанцию между нами. Вероятно, он чувствует себя неуверенно из-за того, что ещё молод – ему двадцать пять, он на три года моложе меня – и из-за своей новой позиции лидера. Ему придётся сперва разобраться с этим. Я могла бы сыграть на этом: посеять в молодом Бойце сомнения и удержать его подальше от моего тела.
На кухне я молча достаю из холодильника продукты и вручаю их Кроу. Я стараюсь вести себя как можно более независимо, и, по крайней мере, на данный момент, похоже, это работает.
— Что вы собираетесь делать дальше? – спрашиваю я, когда мы вскоре едим вчерашние рис с курицей… последнюю еду, полученную с Земли. Отныне нам придется самим заботиться о себе.
— Создать новое сообщество… жить нормально… так же, как это делают у тебя на Земле.
Я пропускаю мимо ушей, как Кроу переходит с «вы» на «ты», словно это само собой разумеется.
— Но… вы не такие, как мы…
Он смотрит на меня, и мне кажется, я вижу что-то похожее на гнев в его глазах.
— Значит, ты думаешь, что восемь процентов ДНК животных делают нас настолько другими, что мы хотим не того же, чего хотят люди на Земле? Что у нас иные потребности… и мечты?
Вот снова он… философ. Но я не дам себя обмануть. Он – Совершенный Боец.
— Вы отличаетесь… вы ведёте себя иначе, чем другие мужчины.
Кроу бросает вилку и встаёт. Я чувствую, что он старается держать себя в руках.
— Возможно… и, может быть, именно это смущает тебя, Лэсли. Может быть даже, ты против такого. Но факт остается фактом – вы на это реагируете… и ты тоже, Лэсли. Прямо сейчас твоё тело посылает мне чёткие сигналы.
Я таращусь на него. О чём это он говорит? Я лучше знаю, что чувствует моё тело. И что это значит? Какие ещё сигналы? Как он вообще может их распознавать?
Кроу, похоже, читает мои мысли, потому что он отвечает серьёзно:
— Это ваш запах, Лэсли. Я чую, когда женщина хочет меня.
Я фыркаю и качаю головой. Это уж слишком.
— Послушай, Кроу. Ты мне всегда нравился… просто нравился. Для меня ты как младший брат.
Теперь он действительно зол. Это определённо не то, что Кроу хочет услышать. Его голубые глаза превращаются в лёд. Он стоит совершенно спокойно, но я вижу, как напрягается его тело. Бог мой, сейчас я почти хочу, чтобы он не был мне как брат! Кроу, бесспорно, самый привлекательный мужчина, которого я когда-либо встречала, с его яркой внешностью, слегка вьющимися чёрными волосами почти до плеч и ярко-голубыми глазами. В Кроу всё идеально. В отличие от меня… во мне нет ничего идеального… факт, о котором я пытаюсь забыть.
— Я тебе не брат, – говорит он тихо, но с недвусмысленной интонацией, которую не заметить просто невозможно.
— Да… не брат. Ты – Совершенный Боец… часть моей работы. – Я встаю и собираюсь уйти. Увы, я забываю всякую осторожность.
В следующий момент Кроу хватает меня и придавливает к холодильнику. Всё происходит так быстро, что я почти ничего не успеваю сообразить. Мне хочется закричать, но тут я чувствую на своих губах губы Кроу – жёсткие и требовательные. Он прижимается ко мне всем телом, и через тонкую ткань комбинезона я ощущаю, как мне в живот упирается эрекция. Я пытаюсь сопротивляться, но сила Кроу настолько велика, что я едва могу пошевелиться, пока он этого не позволит. И в данный момент он не позволяет!
— Лэсли… я хочу тебя, – слышу я его рычание возле своего уха, когда он прерывает поцелуй. Его волосы щекочут мою шею, и меня пугает, что от его прикосновений всё тело покрывается мурашками. А ещё больше пугает понимание, что не столько страх, сколько ожидание или напряжение делает мою кожу такой чувствительной. Хоть я не могу этого видеть, я знаю, что мои соски чётко выделяются на ткани комбинезона.
— Кроу, – удаётся прохрипеть мне. Почему я вдруг говорю так неуверенно? Я собираюсь с мыслями и произношу тихо, но отчётливо: – Пожалуйста, отпусти меня… я этого не хочу.
И Кроу на самом деле отпускает меня. Я стараюсь не так очевидно хватать ртом воздух. Он ни в коем случае не должен увидеть, насколько его нападение выбило меня из колеи.
— Ты хочешь меня, Лэсли. Ты пытаешься бороться с этим и отрицать. Но ты станешь моей. Ты всегда была моей, – его голос звучит так же спокойно и уверенно, как мой.
— Я знаю, о чём ты думаешь, Кроу. Подчинив альфа-самку, ты укрепишь своё положение нового лидера сектора «A». – Я не уклоняюсь от его взгляда, хотя это дается мне с трудом.
К сожалению, Кроу тоже не отводит глаза.
— Это правда. Часть меня на самом деле требует утвердить свои права. – Впервые за сегодняшний день он улыбается… хотя это больше похоже на улыбку, которую снисходительный отец дарит ребёнку. – Но ты забываешь, что значительная часть моей ДНК – человеческая. Правда в том, что я уже хотел тебя, когда ты ввела меня в программу «ИНБРИД». – Его рука касается моей щеки и скользит по коже… затем он пропускает прядь моих каштановых волос между пальцами и слегка накручивает их. – Но ты была недосягаема для меня… так недосягаема.
Внезапно его взгляд снова становится жёстким. Он отпускает меня, но продолжает на меня смотреть.
— Я нужен тебе, Лэсли… во всех возможных смыслах. Ты в любом случае станешь женщиной лидера сектора «A»… радуйся, что это я. Почему ты борешься с этим? Когда я поцеловал тебя… ты хотела меня больше всего на свете.
Я качаю головой.
— Ты ошибаешься…
— Я никогда не ошибаюсь в таких вещах. Это преимущество моих генетических изменений. Я так же уверен в выборе правильной пары для себя, как и Торн. – Теперь он снова нежен, пытается убедить меня аргументами. – Это новая ситуация для всех нас. Но в какой-то момент она станет для тебя обычной. У нас может быть всё, что есть у Торна и Лароны… дай нам шанс, Лэсли.
Я качаю головой. От его слов на глаза наворачиваются непрошеные слёзы.
— Пожалуйста… мне сейчас нужно побыть одной, – шепчу я, и Кроу кивает и освобождает путь.
Я выбегаю из кухни и запираюсь в ванной, хотя понимаю, что замок не остановит Кроу.

КРОУ
Я знаю, что она хочет меня. Мне нужно набраться терпения и подождать, но, к сожалению, как раз этого я сделать просто не могу. Я всегда был самым терпеливым и сдержанным в своём подразделении, но теперь я – лидер. И лидер, в первую очередь, должен быть в состоянии добиться своего… удержать контроль и овладеть ситуацией. Я почти чувствую, как моё тело увеличивает выработку тестостерона, что делает меня более агрессивным и нетерпеливым. Проклятье! Это не только потому, что я жаждал Лэсли годами и не мог к ней прикоснуться. Проблема – которая меня крайне смущает… и в связи с которой я задаюсь вопросом, не вызвана ли она гормональными изменениями в моем организме – в том, что ни одна другая женщина больше меня не возбуждает. Всё началось с последней партнёрши, которую привела для меня Лэсли. Сначала это были сбои… которые, пока я брал свою партнёршу, сводили моё возбуждение на нет. С каждым разом становилось всё хуже, пока я вообще не перестал к ней прикасаться. И чем меньше меня возбуждала другая женщина, тем сильнее я желал Лэсли. В конце концов, стало настолько плохо, что у меня начинался стояк от одного только её присутствия в комнате. Стоит Лэсли оказаться рядом, и мои мысли заняты желанием сорвать с неё комбинезон и взять её. Она моя… я знаю это с тех пор, как впервые её увидел. И теперь, когда наконец могу её получить, я медлю. Я никому не желаю тех адских мук, которые испытал из-за этой женщины. В конечном счете, это и стало причиной того, что я присоединился к плану Торна… взять под контроль Терра-Альфу. Я знал, что когда-нибудь свихнусь… из-за неё… Лэсли.
Я смотрю на бугор в штанах. Мне недостаточно лишь её тела. Я хочу, чтобы Лэсли приняла меня, как Ларона приняла Торна. Только тогда в моей душе наступит покой.
На мгновение я задумываюсь о том, чтобы просто пойти к ней. Вывести из ванны, отвести в спальню и подчинить её. Но Лэсли не Ларона… Я бы завладел её телом, но не ей самой.
Вздохнув, я устраиваюсь на диване поудобнее, насколько это вообще возможно. В бунгало нет второй спальни. На самом деле, я не рассчитывал, что этой ночью буду спать где-то в другом месте, а не в постели Лэсли. «Я такой ненормальный альфа», – думаю я раздражённо и пихаю подушку за голову. Слава Богу, меня не видят остальные… Торн или, того хуже… Страйк. Я уверен, что со Страйком ещё будут проблемы. Он выжидает и наблюдает за мной… оценивает мою силу, прежде чем бросить вызов. Страйк не упустит возможности улучшить своё положение в иерархии. Я должен присматривать за Лэсли… она даже не подозревает, насколько велика опасность для неё, пока я не упрочу свое положение лидера.
Мой взгляд скользит к двери ванной. Лэсли заперлась – мне это не нравится. Но я собираю волю в кулак. Если бы я уже утвердил свои права на неё, я бы ей этого не позволил. Но пока я терплю её отступление. Я хочу и должен дать ей немного времени… я чувствую, что с ней что-то не то… какая-то тёмная сторона, которую она скрывает от меня. Я никогда не видел Лэсли с мужчиной и никогда не чувствовал на ней мужского запаха с тех пор, как она взяла меня в программу «ИНБРИД». Не сказать, что я этому не рад. Я даже думать не хочу, что бы произошло, почувствуй я вдруг на ней запах другого мужчины… Я смог бы принять что угодно, но только не это! И всё же я был удивлён. Лэсли – молодая, привлекательная женщина. Другие врачи не так сдержанны. От каждого из них я хоть однажды чувствовал запах секса. Только Лэсли производила впечатление никем не заинтересованной; мне начало казаться, что она отреклась от себя самой.
Я закрываю глаза и пытаюсь уснуть, хотя вряд ли это возможно в моём возбуждённом состоянии. Если Лэсли хочет провести ночь в ванной – так тому и быть. Это не меняет того факта, что она принадлежит мне… окончательно и бесповоротно.

ЛЭСЛИ
Не знаю, как долго я сижу в ванной, прежде чем наконец встаю и осмеливаюсь открыть дверь. На самом деле я хочу принять душ, как делаю это каждый вечер после работы, но с неудовлетворённым альфа-волком на моём диване, который как раз сообщил мне, что выбрал меня своей самкой, я решаю не искушать судьбу. Господи! Почему это происходит именно со мной? И почему именно Кроу?
Я тихо выхожу в коридор и прислушиваюсь. Тишина. Кроу лежит на диване. Он спит. Интересно, смогу ли я прокрасться мимо него и выйти из дома… Но что тогда? Куда мне идти? Первый же поймавший меня Боец либо вернёт меня Кроу, либо оставит себе. Кроме того, я сомневаюсь, что вообще смогу добраться до двери. У Совершенных Бойцов чертовски хороший слух, а Кроу – обученный солдат. Он сможет отреагировать, прежде чем я успею додумать свою мысль до конца.
Разочарованная, я бреду в спальню. Меня подташнивает от мысли, что дверь не запирается. Но, как и с дверью в ванную, я сомневаюсь, что замок остановит Кроу, если он захочет войти. Поэтому я полагаюсь на остатки человечности в нём и на то, что он не будет навязываться. Я понимаю, он не станет ждать вечно, но глупо надеюсь на чудесное решение возникшей проблемы… хотя понятия не имею, как это возможно. Он хочет… я не хочу… Как решить эту проблему, чтобы довольны остались обе стороны?
Не снимая комбинезона, я ныряю под одеяло. Небеса! Не могу же я всё время жить вот так в своём собственном доме. С неприятным чувством я осознаю, что уже перестала видеть это бунгало своим домом. Теперь оно принадлежит Кроу… как и всё остальное… как и я.
«Нет! Ни в коем случае! Ты не станешь подчиняться ему и принимать это, как само собой разумеющееся!» Эмансипированная женщина во мне возмущена тем, что неуверенная и подавленная часть меня вообще допускает такую возможность. Мне никто не нужен… больше нет… я знаю, что отлично справлюсь сама.
На волне этого решительного настроя я засыпаю.

Когда я просыпаюсь, то чувствую облегчение, что одна в своей спальне и всё ещё одета в комбинезон. Кроу оставил меня в покое.
Я откидываю одеяло и поднимаюсь. Сегодня мне нужно принять душ… мысль о том, чтобы просто не мыться и этим, возможно, отпугнуть Кроу, привлекательна, но неосуществима. Я же не пещерный человек.
Я достаю из шкафа свою повседневную одежду: белые штаны и синюю футболку. Думаю, Кроу не повезёт меня в институт… пока не будет уверен, что всё и вся у него под контролем.
Выйдя из спальни, я быстро осматриваю гостиную. Диван пуст. Кроу уже проснулся. Я растерянно оглядываюсь, но нигде не могу его обнаружить.
Когда я открываю дверь в ванную, то резко останавливаюсь. Кроу стоит перед зеркалом… с обнажённым торсом и в одних лишь форменных брюках. Мой взгляд цепляется за его мускулистый торс. Я хочу немедленно сбежать, но не могу. Вместо этого я просто застываю на месте и таращусь на него. У Кроу на груди появилась татуировка – ворон в стиле трайбл(1) Должно быть, недавно… во всяком случае, раньше во время медицинских осмотров я эту татуировку не видела. Затем я перевожу взгляд на пряди чёрных волос, разбросанные вокруг него на полу, и только тогда замечаю в руке Кроу ножницы. Он уже срезал волосы с одной стороны головы, и это выглядит ужасно.
— Что ты делаешь? – вырывается у меня.
Кроу оборачивается с усмешкой.
— С короткими волосами я буду выглядеть лучше… как мужчина.
Мои брови приподнимаются. В тот момент я почти забываю свою робость перед ним. Кроу смотрит на меня… с лёгкой неуверенностью в глазах. Это Кроу, которого я знаю.
— Но не так же… ты выглядишь, как ободранный. Давай лучше я это сделаю.
Я подхожу к нему и протягиваю руку. Кроу на миг задумывается, а затем подаёт мне ножницы. Поскольку он высокий, я усаживаю его на край ванны. Насколько это возможно, я исправляю его неудачную попытку постричься, а потом занимаюсь остальными волосами. Слава богу, у меня есть к этому способности. Раньше я часто стригла волосы моей сестре.
Когда я вот так стою перед Кроу и срезаю последние пряди, я внезапно осознаю, насколько близко к нему нахожусь. Моя грудь, выделяющаяся под тканью комбинезона, находится как раз в поле его зрения. Ему достаточно было бы лишь обнять меня и привлечь к себе. Внутри меня переплетаются протест и возбуждение. Я так нервничаю, что роняю ножницы.
— Готово… – бормочу я и собираюсь поднять ножницы, но Кроу хватает меня за талию так быстро, что я замечаю это, только когда он прижимает меня к себе.
— Почему бы тебе просто не позволить мне отнести тебя в спальню и оттрахать? Чего ты боишься?
— Я не боюсь, – говорю я, одновременно пытаясь защититься и освободиться от его хватки. – Я не твоя собственность… ты не можешь владеть мной, как Торн Лароной.
Рука Кроу ложится на мой живот и медленно спускается вниз. О боже, лишь бы он не узнал, насколько ослабли сейчас мои ноги!
— Нет, могу… и тебе это понравится. Часть тебя хочет быть именно тем, что ты отрицаешь… моей собственностью.
— Неправда, – отвечаю я, но мой голос звучит надломлено и тихо.
Рука Кроу скользит уже между моих ног. Через тонкую ткань я чувствую тепло его кожи. Внезапно он усаживает меня к себе на колени. Одной рукой он обнимает меня, а другой водит по моим половым губам. Несомненно, даже через комбинезон он чувствует, что они опухли. И, словно этого недостаточно, сквозь ткань трусиков просачивается предательская влага. Если Кроу не остановится, то почувствует прямо на своей руке доказательство, насколько верно его предположение, что часть меня хочет его. А я ни в коем случае не хочу этого снова!
— Пожалуйста… Кроу… отпусти меня.
— Не получится, Лэсли, – шепчет он, – Я не смогу отпустить тебя… никогда, – его челюсть напряжена, а в глазах решимость.
Я всхлипываю… с одной стороны, от отчаяния из-за его слов, с другой – от гнева, что не могу просто заставить себя ничего к нему не чувствовать.
Через ткань его штанов выпирает эрекция. Правда в том, что я не боюсь впустить Кроу в себя… скорее, я боюсь, что он возродит во мне чувства, которые я так тщательно запихиваю в самый потаённый уголок своего сердца… и что он может читать меня, как открытую книгу. Я знаю, что у Кроу есть особые способности… и прямо сейчас это пробуждает во мне животный страх!
Мои руки и ноги всё больше слабеют. «Зачем бороться с этим? Ведь он всё равно не отпустит тебя», – соблазняет меня та Лэсли, которая рада уступить усилиям Кроу. Лишь краем сознания я отмечаю, как Кроу расстёгивает молнию моего комбинезона на спине, и я оказываюсь полуобнажённой.
Кроу наклоняется ко мне и берет зубами твёрдый сосок, слегка прикусывая и потягивая его. Я не могу остановить себя, чтобы не закинуть голову и не застонать. Прошло чертовски много времени с тех пор, когда мужчина вызывал во мне такие ощущения. Зрачки Кроу расширяются от моей явной реакции на его действия, и он сует руку в мои трусики, до которых теперь может легко добраться благодаря расстёгнутому комбинезону.
Его палец погружается в мою влагу, и я, словно от удара током, вздрагиваю от его прикосновения.
— Всё так, как и должно быть… ты более чем готова для меня, – шепчет он. И в его голосе я слышу едва удерживаемый самоконтроль. Его палец скользит вверх и вниз между половыми губами и находит клитор.
— Пожалуйста, Кроу… остановись… – Я задерживаю дыхание, но Кроу не оставляет мне никаких шансов.
— Давай, Лэсли… отпусти себя, – мягко приказывает он.
Его палец обводит клитор, дразнит его, нажимает… и ещё до того, как Кроу начинает по-настоящему его массировать, на меня накатывает оргазм. Сжав зубы, я цепляюсь ногтями за плечи Кроу и вжимаюсь киской в его руку, когда волны оргазма начинают распространяться по всему моему телу… сначала яростно, потом мягко.
Когда я без сил прижимаю голову к его плечу, Кроу встаёт и выносит меня из ванной. Я понимаю, куда он меня несёт и что за этим последует. Но я покоряюсь своей участи.
Ногой он распахивает дверь спальни, затем кладёт меня на кровать. Не торопясь стаскивает комбинезон и трусики, а после снимает свои штаны и наклоняется ко мне. Его член напряжённый, и, как я вижу, довольно большой. Но я не боюсь – я знаю, что готова к нему…
Дыхание Кроу ускоряется, его взгляд наполнен сдерживаемой страстью.
— Наконец-то, Лэсли… – шепчет он, разводя мои бёдра и приближая эрекцию к моему входу, -…наконец-то ты станешь моей.
Моё сердце сильно бьётся о рёбра. В этот момент я хочу его точно так же, как он меня… Я хочу, чтобы он овладел мной… Я хочу принадлежать Кроу! Я понимаю, что за его сдержанностью таится подавляемая дикость – эти восемь процентов, что отличают его от обычных мужчин. И я также понимаю, что именно на это и реагирую… как угодно, но не отрицательно. Я обнимаю Кроу за шею, чтобы показать ему, что хочу его… сейчас! Кроу тихо мурлычет, потом прижимает свои губы к моим…
Внезапно какой-то звук отрывает нас друг от друга. Кроу поднимает голову и тихо матерится:
— Твою мать! Почему сейчас?
Его слух острее моего, я ещё не знаю, что это был за звук, но потом снова его слышу – кто-то стучит во входную дверь.
Кроу встаёт и поспешно надевает брюки. Я скептически смотрю на него. Он действительно хочет уйти прямо сейчас?!
— Я скоро вернусь, – Кроу быстро наклоняется ко мне и целует – на этот раз мягко и с сожалением. – Мне жаль…
Затем он выбегает из спальни и закрывает за собой дверь.

_______________________
(1) Татуировка в стиле Трайбл – это однотонный, обычно чёрного или серого цвета геометрический узор, выражающий внутренние чувства и эмоции человека. Трайбл это не просто линии, иногда это зарисовки животных, цветов, черепов и пр., и все они проявляют индивидуальность определённого человека. Такая татуировка может рассказать о подвигах и достижениях человека, социальном статусе, месте рождения и т.д.

ЛЭСЛИ
Последние дни выдались непростыми. Кроу требует от меня того, чего я дать ему не могу… хотя часть меня была бы не против. Но я не могу позволить себе полностью погрузиться в эти отношения… и в то же время не могу отказаться от них, наконец расставив все точки над «i» и рассказав Кроу правду… правду, которая заставит его отвернуться от меня.
— Лэсли… за всё утро ты и трёх предложений не сказала, – выводит меня из моих мыслей Ларона. Я порывисто втыкаю грабли, которые Кроу чёрт знает где достал, в рыхлую землю. Я обещала помочь Лароне с её садом. Но сегодня настолько жарко, что я готова сама себя стукнуть за это своё обещание.
— Прости… плохая из меня сегодня компания, да?
Ларона откладывает в сторону лопату, которой рыла ямки для саженцев, и нахмурившись смотрит на меня.
— У вас с Кроу не всё в порядке, верно?
Я прикусываю нижнюю губу. Видимо, мои чувства написаны на лице.
— Да… говоря по правде.
— Но почему, Лэсли? Он хочет тебя, а ты хочешь его… это очевидно.
Я вздыхаю. Разговор идёт в том направлении, которое мне не нравится. Потому что Ларона права – очевидно нет причин, по которым я должна так сильно сопротивляться Кроу.
— Просто скажи мне, Лэсли. Что тебя гложет?
Я бросаю грабли и смотрю на Ларону.
— Я не могу связать себя с Кроу, потому что не могу дать ему то, что он захочет получить.
На лице Лароны отражается непонимание. Мне всё ещё трудно откровенно говорить о страхе, который мешает быть в отношениях с Кроу. Слишком долго я подавляла свои чувства.
— Кроу постоянно говорит о том, что между нами всё могло бы быть так же, как между тобой и Торном. Он всегда ставит вас в пример.
Ларона недоверчиво смотрит на меня.
— Ты же не думаешь на самом деле, что Кроу предпочёл бы отношения со мной? – Она качает головой. – Ты когда-нибудь замечала, как он смотрит на тебя, Лэсли? Кроу хочет тебя… и то, что есть у нас с Торном… он хочет не от меня, а от тебя.
— В том-то и проблема! – Мне трудно не потерять контроль и не заплакать… «Боже мой! Эмоциональная ледышка доктор Лэсли Барнер того гляди впадёт в истерику! До чего же Кроу меня довёл!»
Ларона всё ещё растерянно смотрит на меня. Я проглатываю слёзы и глубоко дышу.
— Кроу даже не спросил, стоит ли у меня контрацептивный имплантат.
— Ну что ж… возможно, он был бы не против, если бы ты подарила ему маленького Кроу. Это же отлично… наконец-то, парень, который не убегает от ответственности.
Она заливисто смеётся, но видя, как окаменело моё лицо, бледнеет. На лице Лароны появляется догадка, и её щеки становятся красными от стыда.
— О… Лэсли… я такая глупая! – Она выражает сочувствие, и мне не удаётся сдержать внезапно покатившуюся по щеке слезу. – Ты не можешь иметь детей, верно?
Она произнесла это… слова, которые я похоронила глубоко в себе, когда прибыла на Терра-Альфу. «Мне очень жаль, мисс Барнер. Но у вас никогда не будет своих детей…» Я помню всё, словно это было вчера… когда мы с Карлом сидели напротив врача.
Внезапно Ларона подходит и обнимает меня. Но это делает только хуже. Из моей груди вырываются рыдания…
Лишь через несколько минут мне удаётся успокоиться. Ларона отпускает меня, и я вытираю слёзы с лица тыльной стороной руки.
— Теперь ты понимаешь? Если Кроу об этом узнает, он потеряет ко мне интерес. Эти мужчины другие… они больше руководствуются инстинктами… а Кроу ещё и альфа… В конечном счёте хотят они того же, чего и все мужчины… только ещё сильнее, потому что этого требует их природа… они должны передавать свои гены.
Ларона решительно качает головой.
— Нет, Лэсли… Я так не думаю. Они нечто большее.
Я тяжело вздыхаю. Надо рассказать ей о Карле, тогда, может быть, она поймёт.
— Прежде чем я прилетела на Терра-Альфу, я была в отношениях с мужчиной, его звали Карл. Мы собирались пожениться, хотели семью, дом… в общем, всё то, чего хочется, когда влюблён. Потом врач сообщил нам, что я не смогу иметь детей… никогда! Мы оба были в шоке, но Карл сказал, что для него это не проблема. – Я содрогаюсь, вспоминая слова Карла. – Я чувствовала, что на самом деле это не так, и он просто не хочет причинять мне боль. Через три месяца он бросил меня, а ещё через год я увидела его на улице с другой женщиной. Она была беременна… от него. Он женился на ней, и они купили красивый дом. А я приняла предложение ОП работать над проектом «Древо Жизни» и оставила всё позади.
Ларона смотрит на меня с сочувствием.
— Этот Карл просто козёл, Лэсли. Он не любил тебя по-настоящему.
Я качаю головой. Ларона такая милая… и такая наивная.
— Он мужчина, Ларона. Он следовал своим природным инстинктам… а инстинкты Кроу намного сильнее, чем у Карла.
— Эти мужчины больше, чем набор инстинктов, Лэсли. Ты должна перестать рассматривать их как научно-исследовательский проект… тебе нужно научиться выключать доктора Лэсли Барнер, когда ты с Кроу.
— Но я не рассматриваю Кроу как научно-исследовательский проект, – отвечаю я.
— А вот и нет… ты это делаешь. – Ларона встаёт и осматривает почти законченную грядку. – Сегодня всё равно слишком жарко. Пойдём выпьем одну из наших последних бутылок лимонада… я буду скучать по этому напитку. Мы определённо должны поработать над рецептом.
Внезапно Ларона берётся за голову. Я вскакиваю как раз вовремя, чтобы поддержать её, не давая упасть.
— Спасибо… – смущённо бормочет она.
— Что это было? Тебе нехорошо?
— Это, скорее всего, просто от жары. В последние дни у меня скачет давление.
Я обеспокоенно смотрю на неё.
— Я должна тебя осмотреть… на всякий случай. Давай попросим Торна проводить нас в мою лабораторию. – Я фыркаю. – Мой заботливый сторожевой пёс Кроу запретил мне ходить в институт в одиночку. Вот почему он оставил меня сегодня у вас – чтобы Торн присматривал за мной, пока он разбирается с наиважнейшими проблемами руководства.
Ларона изображает покорность судьбе и улыбается.
— Ну что ж, я рада, что ты здесь; и Кроу считает, что сейчас слишком опасно для тебя оставаться одной в институте. Его позиция как лидера ещё неустойчива, и все знают, что он чувствует к тебе. Ты – его уязвимое место.
— Ненадолго… Я расскажу ему, и весь этот балаган, наконец, закончится, – холодно заявляю я.
— Если только ты не ошибаешься… – отвечает Ларона, но оставляет эту тему, потому что из дома выбегает Торн. Видимо, он заметил, как Ларона чуть не упала в обморок. Он так беспокоится и становится таким беспомощным, когда дело касается Лароны, что я почти забываю, что эти мужчины – обученные убийцы. Краулеры на внешних территориях знают другую сторону Бойцов… а также женщины в секторе «B». Я надеюсь, что Кроу и Крио освободят их, и они смогут вернуться к лучшей жизни… несмотря на всё, что было с ними сделано.
— Что с ней, док? – вырывает меня Торн из моих мыслей.
— Вероятно, всего лишь давление и жара. Но я должна осмотреть её в институте.
Торн не возражает.
— Нет проблем, док. Я отвезу вас с Лароной туда.

* * *
Ларона расслабленно лежит на кушетке в моей врачебной лаборатории. Как всегда, я перевожу взгляд на камеру в углу комнаты и вздыхаю с облегчением, когда вижу, что красный светодиод не горит. Не знаю, почему не верю, что Кроу придерживается нашего соглашения и не наблюдает за мной в лечебном кабинете. «Может быть потому, что он ведёт себя, как сторожевой пёс…», – отвечает снисходительно мой внутренний голос.
— Твоя беременность проходит хорошо, Ларона. Есть жалобы? Тошнота?
Она качает головой.
— Похоже, это действительно был просто скачок давления. Но, в любом случае, ты должна находиться в покое, пока не закончится жара.
Она разочарованно смотрит на меня. Я знаю, что Ларона с большим энтузиазмом взялась за новую работу. В своей старой жизни на Земле она не занималась ничем особенно важным. Никто не оказывал ей большого доверия. Прежде всего, её бесхарактерный бывший парень Трэйк, который подбросил ей наркотики, чтобы спасти себя от ареста.
Вдруг дверь моей лаборатории приоткрывается, и в образовавшуюся щель просовывается голова Кроу.
— Лэсли… ты закончила?
У меня сразу возникает чувство разочарования – было ясно, что Кроу на самом деле не будет придерживаться соглашения оставить меня в покое в моей лаборатории.
— Ещё нет… и мы договорились, что ты не будешь вмешиваться в мою работу… моя лаборатория только для моих пациентов.
— Хорошо… я подожду… – Он едва может скрыть, что мой ответ ему не нравится, но всё же убирает голову и закрывает дверь.
Ларона дарит мне ободряющую улыбку.
— Всё образуется.
— В самом деле? Я в этом не уверена. – В следующий момент на мне снова маска доктора Лэсли Барнер. – Ну… по крайней мере с тобой всё в порядке. И ты счастлива с Торном.
Ларона кивает, и я почти слышу, как шелестят крылья бабочек в её животе при одном лишь упоминании Торна. Я рада за неё. Ларона более чем заслуживает счастья после этого предателя, бывшего парня.
Мы выходим из лечебного кабинета, и Ларона сразу бросается в руки Торна. Он обнимает её, смеётся и щиплет за задницу, отчего она взвизгивает. Это вызывает у меня улыбку. Они красивая пара.
В следующий момент мне на плечи ложится рука Кроу. Я тут же напрягаюсь, что вызвано не только собственническим жестом, но и присутствием Cтрайка. Страйк улыбается мне, но с тем же успехом мне могла бы улыбнуться гиена. Это вызвало бы такое же леденящее чувство.
— Лэсли… извини… Я не хотел тебя беспокоить, но появились проблемы на границах сектора «A». Толпа краулеров пробралась к ограждениям и попыталась прорваться на территорию. Мы должны отбросить их назад. – Его взгляд останавливается на Страйке, затем он смотрит на меня. – Ты пойдёшь с Торном и Лароной.
Я поджимаю губы.
— У меня ещё много работы здесь. Я же могу просто запереть дверь своей лаборатории.
Кроу это не убеждает, но, по-видимому, у него нет времени на уговоры. Я с трудом верю, что он кивает.
— Ладно… но ты останешься внутри и не откроешь никому, кроме меня.
— Да… – односложно отвечаю я. Возражения вертятся на языке, но учитывая, что Кроу может снова оставить меня под наблюдением Торна, я проглатываю свои слова. Мне нравятся Ларона и Торн, но я чувствую, что мешаю им. Кроме того, я не маленький ребенок, которому всё время нужна нянька.
Кроу делает Страйку и ещё одному Бойцу рядом с ним быстрый знак и ждёт, пока я не закрою за собой дверь. На миг я чувствую взгляд Страйка, холодный и решительный, но игнорирую его. Вряд ли Кроу оставит Страйка в институте.
Я вздыхаю с облегчением, когда слышу, как удаляются шаги Бойцов. Естественно, я не собираюсь следовать инструкциям Кроу. Я всё ещё жду ответа от Дэйва. Этот маленький инцидент даёт мне возможность обработать его ещё раз.

КРОУ
Мне очень не нравится оставлять Лэсли одну в институте. Но, поскольку Страйк стоит рядом со мной, и я чувствую нарастающий в ней протест, я не хочу идти на конфликт. Кроме того, нам необходимо остановить краулеров. С момента захвата Терра-Альфы для борьбы с ними не было выслано ни одного подразделения – неудивительно, что теперь краулеры осмеливаются подходить к границам секторов. Если мы не отбросим их назад, к ним примкнут ещё и ещё особи, пока не станет слишком поздно, и они сомнут нас. Проблему с краулерами надо решать совместно с Крио. Их слишком много… и, в отличие от нас, они могут иметь потомство женского пола и размножаются без проблем.
Мы выходим из института, и я думаю о Лэсли. По крайней мере, здесь она в безопасности. Страйк рядом со мной, и я ни на секунду не выпущу его из виду. Перед институтом меня ожидают два подразделения – порядка восьмидесяти мужчин. Каждый из нас без особых усилий может справиться с тремя краулерами, но будет ли этого достаточно? Я понятия не имею, сколько особей пытается проникнуть в сектор.
— Берём электрокары… так будет быстрее, – приказываю я Страйку.
На этот раз он выполняет моё указание без промедления. Возможно, я постепенно расту в роли лидера. «Только с Лэсли тебе это не удаётся… ты чёртов слабак…», – издевается надо мной внутренний голос.
Я подумаю об этом, когда мы закончим с этими проклятыми краулерами.
Электрокары трогаются с места. Я оставил Торна с Лароной… На самом деле он пригодился бы мне здесь, но Лароне было плохо… и я до сих пор придерживаюсь мнения, что их с Торном ребёнок важен для развития Терра-Альфы. Поэтому и велел ему остаться с ней. Я должен был заставить Лэсли пойти с ними. Тогда сейчас мне было бы легче. Дерьмо! Я слишком снисходителен к ней. Я всё ещё воспринимаю её больше как врача, чем как женщину. Неудивительно, что она не признаёт меня своим мужчиной и парой.
Около пятнадцати минут мы едем до места, где краулеры пытались прорваться в сектор «A». Я вздыхаю с облегчением, когда вижу, что пока им это не удалось. На пограничном ограждении видны чёткие следы. Оно сделано из толстой проволоки, и краулеры пытались разрезать её… острыми камнями. К счастью, у них нет оружия или инструментов, которые можно было бы использовать против проволоки. По верху ограждения натянут провод под напряжением, так что перелезть через него они не смогут.
Тем не менее, я переживаю. Никто из нас не знает, насколько краулеры способны развиваться… как быстро их мозг может справиться с решением проблем. Когда-нибудь они найдут способ преодолеть пограничные заграждения… и мы не должны допустить этого.
— Стоп! – командую я и останавливаю свой электрокар.
Я выхожу и осматриваюсь. Мои чувства обостряются, как и у других Бойцов, которые также выходят из электрокаров. Краулеров не видно, но я знаю, что они здесь и прячутся где-то по другую сторону забора. Кроме того, я чувствую их вонь… краулеры источают типичный для них смрад – смесь немытого тела и едкого запаха хищника…
Я жестом подзываю Страйка. Мне спокойнее, когда он рядом; кроме того, он нюхач нашего подразделения. Его обоняние в десять раз лучше, чем у остальных.
— Сколько их?
Страйк щурит глаза, его ноздри немного раздуваются. Из-за своей татуированной лысой головы он выглядит почти таким же диким, как краулер. Но нельзя отрицать, что Страйк – чертовски хороший нюхач. Отсюда и его имя – уже во время своего первого задания он с легкостью унюхал, нашёл и прикончил десять краулеров(1). Даже Торн относится к Страйку с осторожностью. Хотя он не боится его, но остаётся напряжённым, когда Страйк поблизости.
— Порядка тридцати… может быть, чуть больше, – отвечает Страйк.
Я киваю и достаю из пояса с оружием газовую гранату. Затем даю знак остальным следовать за мной. Примерно в двадцати метрах от того места, где мы оставили электрокары, находится пограничный пост с проходом. Когда я возглавил сектор «A», Крио дал мне код от него. Его знаем только мы с Торном.
Мы должны выследить краулеров, как можно больше из них убить, а остальных разогнать – дать им настолько сильный отпор, чтобы даже их примитивные мозги поняли, что не стоит приближаться к пограничному забору. Я знаю, что этот день закончится кровавым побоищем… и на лице Страйка, по крайней мере, я вижу предвкушение. Со мной около пятидесяти солдат – это не будет сложной задачей. Тем не менее… в отличие от Страйка, у меня нет жажды убивать. Мне нравится хорошая схватка, но убийство для меня всегда больше необходимость, чем удовольствие.
Я даю знак Страйку и остальным оставаться позади, пока ввожу код в поле для чисел. Электронная защёлка открывается, и вскоре мы стоим за пограничным забором.
— Где они? – шепчет один из моих братьев по оружию. Он новичок в команде, которую я сформировал, и нервничает. Отчего становится несобранным. Он делает опрометчивое движение: поворачивает голову к джунглям. Затем всё происходит очень быстро. Что-то летит в него. Это копьё, и оно вонзается ему в горло. Смертельно раненный Боец падает на землю. Долю секунды мы смотрим на него… особенно на копьё в шее и кровь, которая толчками выплескивается из раны. Он, в свою очередь, смотрит на нас со смесью удивления и непонимания, а затем умирает. Моё сердце бьётся о ребра.
С каких пор краулеры используют копья? С более чем нехорошим чувством я понимаю, что был прав в своих опасениях. Краулеры вполне способны развиваться. Они прятались в джунглях примерно в тридцати шагах от ограждения. Раньше они просто бездумно на нас нападали… а теперь выжидают, пока мы приблизимся, чтобы получить преимущество. Проклятье! В этот момент все думают о том же, о чём и я. Краулеры становятся для нас проблемой!
— Я прикончу этих грёбаных ублюдков, – шепчет Страйк, но я удерживаю его. Опять это бунтарское выражение на его лице. Он с удовольствием ударил бы меня кулаком по лицу и объяснил, что я могу поцеловать его в зад. Но, как всегда в последнее время, Страйк сдерживается. Я предпочел бы, чтобы столкновение, наконец-то, произошло. Напряжение между нами становится невыносимым.
Я выдёргиваю кольцо из газовой гранаты и бросаю её в джунгли. В следующий момент оттуда выскакивают взбешённые, кричащие краулеры, которых выгнал слезоточивый газ. Мы надеваем противогазные маски на случай, если ветер изменит направление.
— Дадим им просраться, – кричу я остальным, и мы идём в наступление.
Хотя я и не наслаждаюсь убийством, как делает это Страйк, в бою моё тело и разум впадают в состояние, при котором всё вокруг исчезает. Так происходит со всеми нами… для этого мы созданы, как я теперь знаю.
Одной рукой я вытаскиваю из-за ремня мачете и бью в живот краулера, который хочет напасть на меня слева. Другой рукой хватаю железную цепь, которую внезапно вижу на земле перед собой. Вероятно, её оставили здесь Бойцы одного из подразделений. Некоторые из нас используют такие цепи в ближнем бою. В данный момент она очень кстати. Я размахиваюсь и швыряю цепь в сторону атакующего меня с оскаленными зубами краулера, который собирается проломить мне череп большим камнем. Конец цепи с силой бьёт краулера в грудь и сбивает его с ног. Глаза как у рептилии смотрят на меня с недоумением – он едва ли способен установить связь между цепью в руке и болью. Не успевает он подняться, как рядом с ним оказывается Страйк, который хватает его за голову и ломает шею.
Страйк усмехается, а его взгляд – чистая провокация.
— Не стоит благодарности, лидер… – Его голос пропитан презрением.
Альфа внутри меня прямо-таки кричит надрать Страйку задницу, но в этот момент справа на меня бросается следующий краулер. Его острые коричневые клыки оказываются в опасной близости от моей шеи. Если бы мог, он перегрыз бы мне горло… Я переключаю внимание на нападающего. Со Страйком я разберусь позже.
Как обычно, краулеры уступают нам. Они бросаются на нас без плана, натыкаются на наши мачете, позволяют ломать им шеи… и всё же мысль о том, что они могут учиться, грызёт меня всё сильнее. Сколько времени им потребуется, чтобы начать разрабатывать стратегии против нас? Я думаю об этом, а сам делаю то, что должен делать – убиваю их!
Их крики доносятся со всех сторон: злобные, предсмертные, крики боли. Я слышу, как Страйк смеётся… ему явно нравится бойня. Земля вокруг нас стала красной от крови краулеров. Затем, наконец, крики стихают, последние краулеры бегут в джунгли.
Мои братья по оружию собираются последовать за ними, но я их останавливаю.
— Надо довести дело до конца, – кричит молодой Боец, которому явно с трудом удаётся сдерживать энтузиазм.
— Осталось всего несколько особей… и, если я прав в подозрениях, что краулеры способны к развитию, они вынесут что-то из своего поражения и какое-то время будут держаться подальше от границ сектора… а если нам повезёт, они расскажут о том, что с ними случилось сегодня, другим краулерам.
— Они же не могут выдавить ни слова из своих вонючих пастей, – возражает молодой, чересчур рьяный Боец.
Я смотрю на него, и он немедленно замолкает. По крайней мере на него мой альфа-взгляд действует.
— То, что мы их не понимаем, не означает, что они не могут общаться между собой… каким бы примитивным ни был их язык.
Наконец, я стаскиваю противогазную маску с головы, и остальные Бойцы делают то же самое. Я вглядываюсь в их лица. На одних видна эйфория от боя, на других – удовлетворение, на третьих можно прочитать ту же самую задумчивость, в которой пребываю я сам… но я не вижу лица Страйка!
Я оборачиваюсь и осматриваю ряды своих людей. Но нигде не вижу Страйка.
— Где Страйк?
Бойцы растерянно оглядываются.
— Без понятия, Кроу. Он сражался рядом со мной, но в какой-то момент я упустил его из виду.
Моё сердце сжимается. Я ищу Страйка глазами среди немногих погибших Бойцов. Их только трое… но на самом деле я и так знаю, что Страйка в их числе нет.
— Лидер… одного из электрокаров не хватает, – подтверждает один из моих братьев по оружию то, что я и так уже давно понял.
Я сжимаю руки в кулаки. Проклятый мудак! Я должен был догадаться!
— Лидер? – окликает меня самый молодой Боец, который до этого едва сдерживался, чтобы не броситься преследовать краулеров.
— Возвращаемся на исследовательскую станцию, – рявкаю я на него, и мой тон настолько бескомпромиссен, что на этот раз никто не протестует.
Я бросаюсь к ближайшему электрокару и включаю зажигание. Какое преимущество имеет Страйк? Как долго мы сражались? В боевом режиме я теряю чувство времени и перестаю ощущать реальность. Именно это и использовал Страйк. Он не настолько ведомый инстинктами и несдержанный, как я думал. Он спланировал всё это…
— Чёрт… Лэсли… – выдыхаю я, разгоняя электрокар до предела его возможностей. Моё сердце колотится, и мне не удаётся успокоить себя тем, что в своей лаборатории она в безопасности от Страйка.

___________________________
(1) Страйк - ситуация при игре в боулинг, когда все десять выставленных кегель выбиваются игроком с первого удара.

ЛЭСЛИ
Я в хорошем настроении возвращаюсь из крыла, где раньше были комнаты для женщин. Дэйв был гораздо более общительным, чем при нашем последнем разговоре. Я почти уверена, что в ближайшие несколько дней он решится снова работать со мной; и когда другие учёные увидят, что Дэйв на нашей стороне, они присоединятся к нам. Все боятся ОП… но никто на самом деле не любит режим. Когда они осознάют, что Терра-Альфа даёт всем нам шанс… жить без рук Объединенных Правительств на наших шеях, мы сможем превратить Терра-Альфу в новый дом… может быть, даже лучший, чем когда-либо была Земля. Я качаю головой, улыбаясь. Ещё слишком рано предаваться несбыточным мечтам. Но я всё же одержала небольшую победу. Вскоре исследовательская станция снова наполнится жизнью. Я с нетерпением жду возможности рассказать об этом Кроу. Он будет злиться, что я вышла из лаборатории в обход его инструкций… но… Чёрт побери! Я не ребёнок и не беспомощное существо. Он должен наконец понять, что не может опекать меня, как Торн Ларону!
Я уверенно открываю магнитным ключом замок и вхожу в свою лабораторию. Я собираюсь рассмотреть под микроскопом клетки растений, которые Ларона хочет скрестить: местный плод и дыню с Земли. Как оказалось, Ларона обладает отличным вкусовым чутьём. Я действительно нашла в ней выдающегося сотрудника исследовательской станции. Если местный плод окажется нетоксичным и съедобным, в ближайшие дни Ларона сможет начать в своём новом саду эксперимент по скрещиванию.
Когда иду к рабочему месту, я замечаю что-то краем глаза. Раздраженная, я поворачиваю голову и останавливаюсь. Моё настроение сразу опускается ниже плинтуса. В верхнем углу лаборатории мигает красный огонёк камеры. В горле словно застревает огромный ком. Это может означать только одно: Кроу вернулся… и он включил камеру, чтобы следить за мной! Он знает, что, несмотря на его инструкции, я выходила из лаборатории, но гораздо сильнее этого меня грызёт то, что он нарушил наше соглашение. «А ты? Разве не ты вышла из лаборатории, наплевав на ваше соглашение?»
— Чёрт побери! Я не домашняя зверюшка, которую он может сажать на цепь, когда вздумается! – Я громко выплёскиваю свой гнев в надежде, что Кроу включил ещё и микрофон.
Затем я решительно выхожу из лаборатории. Если Кроу хочет запереть меня на всю оставшуюся жизнь, я не стану сдерживаться и устрою ему хорошенькую взбучку; и мне всё равно, что он сделает со мной потом! С меня довольно!
Я хорошо представляю себе Кроу в командном пункте – как он сидит перед мониторами и наблюдает за каждым моим шагом. «Мерзкий ублюдок!» Чёртовы альфа-замашки!
Я несусь по коридору, словно мстительная валькирия, и чем ближе я к комнате связи, тем сильнее и сильнее злюсь. Даже Кроу с его доминантностью не сможет запугать меня в таком состоянии.
Я едва не роняю магнитный ключ, когда подношу его к замку комнаты связи – так сильно дрожат мои руки.
Наконец дверь открывается, и я врываюсь в помещение. Кроу сидит ко мне спиной. Видна лишь задняя часть его командирского кресла. Он словно заворожённый смотрит на мониторы – как я себе и представляла. Я дрожу от гнева.
— Кроу! Повернись, когда я говорю с тобой! Я сыта по горло твоим контролем. Ты давишь на меня… пойми же, в конце концов! Я больше не хочу быть запертой в клетке!
Он очень медленно поворачивается. Я готова задушить его, но в следующий момент замираю, и все оскорбления, которые я хотела бросить ему в лицо, застревают у меня в горле.
— Привет, док… я и не подозревал, насколько вы темпераментны.
Страйк улыбается мне с добродушием крокодила. Невольно я отступаю на два шага, но потом прихожу в себя, осознавая, что этим только раздразню его. Мысли хаотично проносятся в моей голове. Почему Страйк здесь? Где Кроу? Чего хочет Страйк? Почему он наблюдал за мной?
В глубине души я уже знаю ответ, просто не хочу признавать правду.
— Страйк, – как можно спокойнее говорю я, – разве ты не должен быть со своим подразделением?
Он не спускает с меня с глаз. Боже мой! В этом мужчине больше от убийцы, чем от нормального человека. Я смотрю на его татуировки, ловлю холодный взгляд его глаз. И вижу кровь на его брюках карго и рубашке. Я молюсь, чтобы это не была кровь Кроу.
Страйк, кажется, догадывается о моих мыслях, потому что его усмешка становится шире:
— Не волнуйтесь, док, альфа-щенок в порядке… Я не затем так долго ждал, чтобы испортить свой выход на сцену в качестве лидера непримечательной смертью Кроу на пограничном пункте. – Страйк облизывает губы, и у меня мороз идёт по коже, оттого что он при этом смотрит на меня. – Все должны видеть, как я убью альфа-щенка. – Он медленно встаёт, и я автоматически отшатываюсь. – Я заберу себе всё, на что претендует Кроу… его звание, командование сектором «A»… и, конечно же, его женщину.
На этих последних словах мои нервы сдают. Я хорошо понимаю, что у меня нет шансов уйти от Страйка, но мне сейчас всё равно. Я просто хочу сбежать. Может быть, если мне удастся добраться до лаборатории и запереться там, пока не вернётся Кроу…
Мои ноги словно желе, но каким-то образом у меня получается развернуться и побежать. Моё сердце колотится, как сумасшедшее, я чувствую, что могу упасть в обморок от страха, но, собрав волю в кулак, бегу по коридору, будто за мной гонится дикий зверь. И Страйк на самом деле не далеко ушёл от животного. «Я могу это сделать… я должна это сделать!»
Я боюсь, что в любую секунду рука Страйка ляжет на моё плечо, повалит меня на пол и… Нет! Я не должна думать об этом, иначе паника поглотит меня.
Сзади слышны шаги Страйка. Конечно же, он следует за мной, и я очень сомневаюсь, что действительно доберусь до своей лаборатории, не попав к нему в лапы. Я на бегу вытаскиваю магнитный ключ из кармана комбинезона и вытягиваю руку. Я почти сделала это!
В следующее мгновение Страйк кладёт руку мне на плечо, сжимая его в стальном захвате, и дёргает меня вниз. Падая, я слышу смех и понимаю, что у меня не было ни единого шанса убежать. Страйк играл со мной… как кошка с мышью!
Я всхлипываю, а потом надо мной оказывается Страйк и прижимает мои руки над головой. Его крокодилья улыбка совсем близко к моему лицу… так близко, что я закрываю глаза.
Он грубо ставит меня на ноги, и я боюсь, что он вывернет мне руку.
— Игры закончились, док. У нас для этого будет достаточно времени позже.
Он вырывает из моих пальцев магнитный ключ и кладёт его в карман своих брюк. Затем одной рукой он расстёгивает ширинку, и я с ужасом вижу, что он достает член. Страйк же не собирается… прямо здесь…
И снова похоже, что Страйк умеет читать мои мысли, потому что он усмехается:
— Ждёшь не дождёшься, чтобы он оказался в тебе, док? Не волнуйся, я трахну тебя намного лучше, чем щенок… я заставлю тебя кричать. – Его взгляд приводит меня в ужас. Я хорошо могу себе представить, что Страйк заставит меня кричать… но не от удовольствия.
Одной рукой он держит моё запястье, сжимая до боли, другой свой пенис. Он даже в невозбужденном состоянии устрашающе огромен. Я не хочу смотреть на него, но меня словно парализовало. Что Страйк задумал?
Словно я произнесла вопрос вслух, он рычит:
— Я оставлю сообщение для альфа-щенка, которое он поймет. – Затем он с довольным стоном мочится на дверь лаборатории. Я сдерживаю всхлип. Страйк – эта мерзкая свинья – на самом деле больше животное, чем человек. Как я могла с чистой совестью отправлять к нему женщин? Злобный внутренний голосок шепчет, что я заслужила то, что Страйк собирается со мной сделать.
Наконец Страйк удовлетворён, и засовывает член в штаны.
— А теперь я хочу увидеть свой новый дом.
Я смотрю на него, не понимая, что он имеет в виду, но тут он грубо толкает меня в плечо:
— Шагай, док… в твоё бунгало.
Мне хочется закричать от ужаса, но я знаю, что это ничего не изменит. Ничто из того, что я сделаю, не смягчит и тем более не остановит Страйка. Он возьмёт всё, что захочет… и меня тоже! Моя единственная надежда… мой единственный шанс теперь в том, чтобы Кроу вернулся вовремя.

КРОУ
Я давлю на тормоз электрокара и распахиваю дверь. Не дожидаясь остальных, я бегу ко входу в исследовательскую станцию. В моей голове только одна цель – Лэсли! Если Страйк, этот ублюдок, прикоснулся к ней, я убью его на месте!
Я без раздумий направляюсь в лабораторию. Во мне всё ещё теплится надежда, что Лэсли хватит ума не выходить оттуда. Но что, если Страйк сумел обмануть её? «Сосредоточься, мужик!» – рявкает мой внутренний голос.
Последнее, что мне сейчас нужно, это поддаться панике. Она заставляет делать ошибки, и Страйк об этом знает! Именно состояние паники он попытается использовать, чтобы вынудить меня потерять голову.
За спиной я слышу шаги остальных. Они зовут меня по имени, но я не останавливаюсь. Страх за Лэсли гонит меня дальше. Она – моя жизнь… моя судьба… я боролся за неё… Страйк не сможет её отобрать!
Ещё издалека мне в нос ударяет резкий запах. Из горла вырывается гневный рык… он звучит по-животному, потому что тот ни с чем несравнимый запах будит во мне мои восемь не человеческих процентов ДНК. Это послание, которое сразу поймёт каждый Боец.
Мой пульс ускоряется, тестостерон и адреналин одновременно выстреливают в кровь. Чем ближе я подхожу к лаборатории, тем сильнее становится зловоние. Страйк оставил для меня личное сообщение!
Со сжатыми от ненависти кулаками, я смотрю на желтоватую лужу перед лабораторией. Наконец подтягиваются и остальные Бойцы. Для них этот знак тоже красноречив.
— Он бросил тебе вызов, Кроу, – тихо говорит один из моих братьев по оружию.
— У него Лэсли, – выдавливаю я.
— Он не причинит ей вреда… пока она не станет принадлежать ему. Он знает правила.
Я оборачиваюсь к остальным. В моих глазах горит чистая жажда убийства, я понимаю это по тому, как они смотрят на меня или, правильнее сказать, стараются избегать моего взгляда. Никто из них не смеет даже положить руку мне на плечо.
— Я покончу с ублюдком… раз и навсегда!
— Хорошо, Кроу… мы будем биться на твоей стороне.
Я сверкаю на них глазами, в голосе звучит металл:
— Нет! Страйк мой.
Они ничего не говорят. Путь они и на моей стороне, но я знаю, что они признают меня только когда я выйду из этого боя победителем. Страйк бросил вызов мне как альфе и лидеру… дороги назад нет.
Я разворачиваюсь и бегу по коридору назад. Нетрудно идти по следу, который оставил Страйк – едкое зловоние жестокости и похоти… и острый запах страха Лэсли. Он ведёт наружу. Я догадываюсь, куда Страйк повёл Лэсли… нет, я это знаю! Потому что понимаю, как этот сукин сын думает. Он хочет сломить меня и вселить в меня неуверенность. Использовать мой страх за Лэсли… чтобы посягнуть на всё, на что я заявил права.
Страйк повёл её домой… в дом, на который претендую я. Он ждёт меня там. Я бегу быстрее. Я знаю, что Лэсли с ним в опасности – чтобы устранить меня, Страйк не побрезгует нарушить правила.

ЛЭСЛИ
Страйк заставил меня сесть на диван, где я безмолвно и с содроганием жду, что же он будет делать дальше. Пока он удовлетворился осмотром моего бунгало. Точно так же, как в самом начале сделал Кроу… только в отношении Страйка у меня ощущение, что он одним лишь своим присутствием отравляет и пачкает мой дом.
«Пожалуйста… пусть он не зайдёт в спальню… пусть у него не возникнет эта мысль…» – снова и снова молча молю я.
— Знаешь, док? Мне нравится мой новый дом… и мне нравится моя новая женщина. – Он грязно усмехается, и меня начинает тошнить, когда Страйк садится рядом и по-хозяйски обнимает меня. Он почти нежно шепчет мне на ухо: – Чтобы скрепить нашу связь нужна лишь небольшая формальность, так что, думаю, мы можем перейти к немного более интимной форме общения… Лэсли.
Я не могу сдержать дрожь, когда Страйк с нежностью гремучей змеи облизывает мою шею.
— Ты чертовски хороша на вкус… и ты возбуждаешь меня. Я не трахался уже несколько недель. Кажется, у меня появилось настроение немного испробовать тебя.
Краем глаза я вижу, как Страйк расстёгивает свои брюки. Я сразу же пытаюсь вырваться и вскочить. Но Страйк сдавливает меня такой жёсткой хваткой, что я кричу от боли.
— Мне нравится, когда женщины кричат… а ещё, когда они боятся… и ты будешь часто кричать от страха, чтобы доставить мне удовольствие. – Его голос становится грубее. – Но сейчас я не собираюсь терпеть твою робость.
Он хватает мою руку и заставляет меня обхватить член. Даже не глядя, я знаю, что на этот раз он возбужден.
Горячий, пульсирующий член лежит в моей руке, которую Страйк удерживает железным захватом. Он начинает грубо скользить моей рукой вверх и вниз по эрекции. Из его горла вырывается грубый рык, голос становится хриплым.
— С ним ты так же ломаешься?
Я всхлипываю и стараюсь сосредоточиться на чём-то другом, кроме пульсирующего члена, но мне это не удается. Слишком реальны Страйк и опасность, исходящая от него.
— О, я буду трахать тебя, Лэсли… щенок понятия не имеет, как обращаться с такой женщиной, как ты.
Он начинает подмахивать бёдрами, жёстче и быстрее двигая мою руку на члене. Из его глотки вырываются хрюкающие звуки, которые подсказывают мне, что он близок к кульминации. Я отворачиваюсь, и, слава богу, Страйк слишком занят своим удовольствием, чтобы заметить это. Я не хочу видеть, как он кончает… как он заставляет меня удовлетворять его омерзительную похоть.
Он последний раз вскидывает бёдра и сжимает мою кисть, заставляя обхватить член ещё крепче. Страйк издаёт громкий, животный рык, член бешено дёргается. На мою руку брызгает горячее семя, и мне хочется закричать, вырваться и сунуть руки под холодную воду, чтобы смыть с себя Страйка.
Затем, наконец, он освобождает мою кисть, и я сдерживаю желание вытереть сперму о его рубашку.
— Тебе придётся стараться лучше, иначе я буду тобой не доволен. А ты же не хочешь, чтобы я был недоволен тобой, верно, Лэсли?
Я открываю рот, но не могу говорить. Всё, чего я сейчас хочу, чтобы земля разверзлась и поглотила меня.
Но вместо этого внезапно раздается грохот, и входная дверь слетает с петель. В следующий момент, словно разъярённый демон мщения, в комнате появляется Кроу. Ему требуется лишь сотая доля секунды, чтобы оценить обстановку: расстёгнутые брюки Страйка, его рука, крепко обхватившая меня… моя рука, которую я отставила от себя, будто мерзкое животное…
Я по-прежнему ничего не могу сказать. Вместо этого я смотрю на Кроу, и по моим щекам текут слёзы.
— Ну наконец-то, – рычит Страйк и убирает свою руку с моих плеч. Я сразу же вскакиваю, бегу на кухню и смываю сперму Страйка со своей руки. Я не могу вернуться в гостиную… не могу смотреть на Кроу… Вместо этого я соскальзываю за кухонный блок, обнимаю колени и плачу.

КРОУ
Я хочу броситься на него и убить голыми руками. Лишь в последний момент мне удаётся сдержать себя. Страйк неторопливо заправляет обмякший член в брюки и затем встает. Довольная усмешка на его лице делает меня почти невменяемым. Я знаю, к чему он принудил Лэсли… и я знаю, что он сделал это, чтобы у меня снесло крышу… чтобы я не мог ясно мыслить. И я действительно едва не бросаюсь на него в слепой ярости… но альфа во мне побеждает. Чтобы Лэсли всегда была во мне уверена, я должен раз и навсегда установить порядок.
— Попрощайся с жизнью, Страйк. Я убью тебя… ты зашёл слишком далеко.
Он усмехается, сверкая глазами.
— Наконец-то, щенок. Я уж подумал, что тебе не хватает яиц в штанах, чтобы сразиться за твою шлюху и звание. – Он осклабился, и его следующие слова едва не свели меня с ума: – Твоя малышка была хороша.
— Мы будем драться… снаружи, – выдавливаю я, стараясь сохранить самообладание.
Глаза Страйка блестят.
— После тебя, щенок.
Я не спускаю с него глаз, пока мы выходим из дома. Я слышу доносящиеся с кухни рыдания Лэсли. Проклятье! Сейчас я должен быть там, чтобы позаботиться о ней. Но дело не терпит отлагательств.
За дверью ждут мои братья по оружию… они не осмелились войти в мой дом без спроса. Я вздыхаю с облегчением, когда вижу Торна, который только что примчался из своего бунгало. Я бросаю на него взгляд, и он понимает меня без слов – не колеблясь ни минуты, он бежит мимо меня в дом. Никому кроме него я бы не доверил сейчас Лэсли.
Остальные складывают руки на груди. Это борьба не на жизнь, а на смерть – каждый из них знает это, и каждый из них понимает и принимает правила.
— Итак, щенок… какое оружие ты выбираешь?
Я снова сосредотачиваюсь на Страйке. Он стоит в пяти шагах от меня, его тело и мышцы напряжены, и он в любой момент готов атаковать.
Медленно я вытаскиваю из пояса с оружием нож. Он длинный и с зубчатым краем. Я хочу быть уверен, что ублюдок не выживет.
Страйк с издёвкой поднимает брови и достаёт свой нож:
— Как пожелаешь, Кроу. Ножом я убиваю с особым удовольствием, – говорит он тихо и угрожающе. Я фокусирую взгляд на Страйке, заставляя себя избавиться от своих чувств и мыслей о Лэсли… любая ошибка, любое отвлечение могут стать роковыми. И это будет означать, что Страйк сможет делать с Лэсли всё, что захочет. Победитель получает приз…
Страйк выжидает, никто из нас не хочет атаковать первым. Вместо этого мы кружим, как голодные хищники, выискивая слабое место в обороне другого. Затем Страйк делает выпад, и я уворачиваюсь от его ножа в последнюю секунду. «Дерьмо!» Он быстр… и смертельно опасен!
На его голове и шее проступает пот. Так же, как я, Страйк напряжён и накачан адреналином.
Когда он моргает, я пользуюсь возможностью и выбрасываю вперёд руку с ножом. К сожалению, я задеваю лишь его предплечье, но порез глубокий, и Страйк тихо матерится.
— Это ты зря… щенок, – выплёвывает он, и я слышу ярость в его голосе. Хорошо! Теперь мы в равном положении… Страйк вот-вот потеряет контроль, как и я…
Не успеваю я додумать мысль до конца, как Страйк бросается на меня. Его животные инстинкты сильнее, чем самообладание. Это мой шанс! По сравнению со мной, у Страйка гораздо больше опыта в бою… только если мне удастся нащупать его слабые места, у меня будет возможность победить.
Я делаю пол-оборота, уклоняясь от удара, и бью его под колено. Он покачивается, но удерживается на ногах… чего я не ожидал, так это, что его нож полоснёт моё бедро. Сначала я ничего не чувствую, однако потом сквозь ткань штанов просачивается кровь. Страйк подловил меня своим ножом. Я могу только надеяться, что рана поверхностная, потому что мне некогда её рассматривать.
Лицо Страйка искажено яростью, он снова бросается на меня. Я вижу, как в его руке блестит лезвие.
На этот раз я готов и в нужный момент уворачиваюсь. Рука Страйка попадает в пустоту. Он поворачивается ко мне спиной, и, среагировав за долю секунды, я вонзаю в него нож.
Страйк издаёт шипение, когда я выдёргиваю клинок из его живота.
Он инстинктивно прикрывает рану рукой, и я вижу, как сквозь пальцы сочится кровь… яркая и бьющая толчками. Я попал в артерию. Судьба Страйка решена.
Он тоже это знает, но не сдаётся. Напротив, его глаза зажигаются ненавистью.
— Дерьмо… щенок… ты меня достал, – шепчет он, поэтому слышать могу только я.
Мои братья по оружию по-прежнему не вмешиваются, ожидая окончания боя. Но на некоторых лицах уже явно читается удовлетворение.
Когда в глазах Страйка отражается понимание, что он умирает, моя человеческая сторона берёт верх. Я медленно опускаю нож. Страйк – животное, и я никогда не хочу снова видеть его рядом с Лэсли или любой другой женщиной! Но я мог бы попросить одного из врачей – не Лэсли, конечно – подлечить его, а затем отправить к Крио, в тюрьму сектора «C» до конца его жалкой жизни.
Страйк, похоже, читает мои мысли, потому что он презрительно усмехается:
— Ты всё ещё слишком мягок, щенок… срал я на твоё сострадание! Я предпочту быть мёртвым, чем оказаться за решёткой. – С этими словами он бросается ко мне, в его глазах чистая ненависть и необузданная жажда убийства. Он движется замедленно… рана ослабляет его, потому что он теряет много крови.
Я пинаю по руке, держащей нож, и выбиваю его. Затем беру Страйка в удушающий захват и втыкаю свой клинок в место между шеей и плечом. Мышцы Страйка тут же расслабляются, и как только я убираю от него руку, он оседает.
Будто мне надо убедить себя, что всё кончено, я смотрю в потухшие глаза Страйка, которые всего пару секунд назад были переполнены гневом, ненавистью и жаждой убийства. Правда в том, что я рад его смерти. Страйк никогда бы не подчинился.
— Молодец, Кроу… Он с самого начала планировал бросить тебе вызов… Никто не будет скучать по Страйку… – долетают до меня слова Бойцов моего подразделения. Но я их почти не слышу. Как только я снова могу связно думать, все мысли занимает Лэсли. Я оставляю Бойцов стоять и бегу обратно в бунгало.

ЛЭСЛИ
Не знаю, как долго я пребываю в таком состоянии… как долго, дрожа, сижу за кухонным блоком, не способная мыслить ясно.
В какой-то момент я замечаю, что передо мной сидит Торн и что-то тихо говорит. Я не понимаю его, но всё же медленно выхожу из состояния шока и начинаю воспринимать происходящее вокруг.
Когда подходит Кроу и поднимает меня на ноги, я замечаю кровь на его штанах. Это его кровь, он ранен. Но на его руках кровь чужая. Я отшатываюсь. Кроу собирается притянуть меня в объятия, но замирает. В его взгляде заметно некоторое разочарование, только сейчас я не в состоянии искать причину.
Вскоре к нам приходит Ларона. Ей я доверяю. Она моя подруга.
— Лэсли… посмотри на меня. Страйк мёртв. Кроу убил подонка. Страйк больше никогда к тебе не прикоснётся.
Я перевожу взгляд на Кроу. Он стоит передо мной и смотрит, будто чего-то ждёт… какой-то реакции… хоть чего-нибудь.
— Дай ей немного времени, – слышу я голос Лароны, и Кроу на самом деле выходит вместе с Торном наружу. Когда мы остаёмся одни, я начинаю плакать. Шок и напряжение отпускают, и мне так хорошо, что Ларона здесь.
— Всё будет в порядке, – говорит она снова и снова, и я позволяю ей обнять меня. Сейчас я чувствую себя не доктором Лэсли Барнер, а слабой и беспомощной обычной женщиной.
Когда я успокаиваюсь, Ларона приносит мне стакан воды и носовой платок, чтобы вытереть слёзы с лица. Она пытается подбодрить меня улыбкой.
— А теперь иди в душ и смой подонка с тела и из души. Торн и остальные избавятся от тела Страйка и его отвратительных следов.
Мне даже удаётся выдавить жалкую улыбку.
— Спасибо, – шепчу я.
— Я приведу Кроу, – говорит она, и я пытаюсь остановить её. Сейчас я не могу смотреть ему в глаза.
Затем я понимаю, насколько глупо моё поведение. Не он виноват в том, что произошло… Я виновата! Я и только я! И этот страх признать вину не позволяет мне видеть Кроу. Но я не могу избегать его вечно… так же, как не могу отложить навсегда неизбежное.
Я киваю Лароне и исчезаю в ванной. Тёплая вода и в самом деле творит чудеса. Когда я выхожу из душа и заворачиваюсь в большое полотенце, мне становится лучше. Я чувствую себя более или менее готовой взглянуть в глаза Кроу и сказать ему правду.
И всё же, я вздрагиваю, когда открываю дверь, и прямо передо мной стоит Кроу.
— Лэсли… я не хотел тебя пугать, – начинает он разговор.
— Всё порядке, – отвечаю я, и опускаю взгляд на его раненую ногу. Кровь на штанах уже засохла, но рану нужно продезинфицировать и перевязать… возможно, даже зашить.
— Надо осмотреть рану.
— Там ничего страшного, Лэсли. Как ты? – Его голос спокойный и глубокий… полный тепла. Мне нужно совладать с собой, чтобы снова не разрыдаться, как дура.
Я сама накликала беду, и скоро Кроу узнает об этом.
— Я схожу в душ, потом мы поговорим, – сообщает он. Хотя его голос наполнен теплом, я слышу в нём бескомпромиссность. Кроу не позволит уклониться – не в этот раз.
Когда он выходит из душа, на нём только полотенце, обмотанное вокруг бедер. Я помимо воли таращусь на него, лихорадочно пытаясь направить взгляд на рану на ноге. Она неглубокая и больше не кровоточит. Тем не менее, я встаю, чтобы взять шприц с антибиотиком, который храню для чрезвычайных ситуаций в холодильнике.
Когда я собираюсь пройти мимо Кроу, он крепко хватает меня за запястье. Его взгляд однозначен. Теперь Кроу снова полностью альфа… во всяком случае, мне кажется, что бόльшая часть его неуверенности вдруг исчезла. Возможно, победа над Страйком поспособствовала этому.
— Тебе нужен антибиотик. Он в холодильнике.
Кроу отпускает меня за лекарством. Когда я возвращаюсь в гостиную, он сидит на диване.
Я вкалываю иглу шприца рядом с раной, но ни один мускул на его лице не вздрагивает. Кроу смотрит на меня. По крайней мере, он настолько любезен, чтобы подождать, пока я не отложу шприц, и только потом задаёт вопрос, которого я всё это время боюсь:
— Почему ты впустила Страйка в лабораторию?
Я сглатываю, и чувствую тяжесть в желудке. Может, солгать? Выдумать историю? Но что это даст? Кроме того, Страйк включил камеру, и она записала, что я выходила из лаборатории. Кроу увидит это… не позднее, чем завтра утром, когда проверит коммуникационную.
— Я… не пускала его в лабораторию. Я была у Дэйва, чтобы убедить его снова работать в институте. Когда вернулась, увидела, что камера включена. И пошла в коммуникационную, потому что подумала, что это ты наблюдаешь за мной.
В этот момент голубые глаза Кроу превращаются в кристаллы льда, и я чувствую, что температура в комнате падает на несколько градусов.
— Ты всё ещё так мало доверяешь мне, Лэсли. – Его голос твёрд, как металл.
Я напрягаюсь, и Кроу это замечает. Его рука ложится мне на шею, и ситуация становится ещё более неприятной, потому что для того, чтобы сделать инъекцию, я встала на колени. Кроу излучает чистое доминирование – исчезли сомнения и неопределённость, которые управляли им до сих пор.
— Я… – начинаю говорить я, пытаясь избежать его взгляда, но его рука на моей шее вынуждает меня смотреть ему в лицо. По крайней мере, пока он принимал душ, я надела шорты и футболку. Если бы на мне сейчас было только полотенце, как на нём, я умерла бы со стыда. Обиднее всего в этой ситуации, что для Кроу совершенно не унизительно сидеть передо мной прикрытым лишь полотенцем. Наоборот, это я ещё сильнее нервничаю, когда смотрю на его почти обнажённое тело. Я больше не могу отрицать, что он притягивает меня, и вдобавок осознаю, особенно после случая со Страйком, что Кроу может сломать меня, как спичку. «Кто знает… может быть, он так и поступит, когда узнает правду… правду, которая сделает тебя неинтересной для него…»
— Лэсли… я жду, – слышу я его голос. – Посмотри на меня!
Я подчиняюсь… всякий проблеск неповиновения, каждый зачаток мятежа, которые до этого возникали во мне, лишь только Кроу проявлял доминантность, в одночасье исчезли, будто их никогда не было. Мои губы сами собой произносят:
— Я не должна тебя любить… я не подходящая для тебя женщина.
Без предупреждения он тянет меня к себе на диван, и я оказываюсь сидящей верхом на нём. Его эрекция, прикрытая полотенцем, очень отчётливо давит мне между ног.
— Я когда-либо давал тебе повод думать, что сомневаюсь в своём выборе? Ты чувствуешь, будто я сомневаюсь в своём выборе… сейчас… в эту минуту?
Я краснею, как один из новых сортов томатов, выращенных Лароной, и трясу головой. Ледяные глаза Кроу впиваются в мои, не позволяя отвести взгляд.
— Ты принадлежишь мне, Лэсли… и это именно то, чего ты хочешь и в чём нуждаешься.
Я закрываю глаза, разрушая момент… и, как только принимаю решение, перестаю сопротивляться и, наконец, выпускаю свои чувства к Кроу на свободу. «Замечательно, Лэсли! Самое время…»
— Кроу… между нами никогда не будет так, как между Торном и Лароной. Я никогда не смогу дать тебе то, что она даёт ему. Никогда.
Он смотрит на меня, ничего не понимая. Я собираю всё своё мужество.
— Я не могу иметь детей. – Мой голос не более, чем шёпот, и я чувствую себя ужасно. Сразу после признания я опускаю взгляд, и на этот раз Кроу позволяет мне это. Чувство собственной неполноценности выпускает наружу всю боль, которую я так хорошо запечатала и заперла глубоко внутри себя.
Моё тело напряжено, я жду, когда Кроу оттолкнёт меня, когда его желание превратится в отвращение.
— Я знаю, – тихо отвечает он вместо этого.
Холод, засевший в сердце, грозит заморозить меня целиком. «Он это знает… он это знает… Кроу это знает!..» – безжалостно вопит мой внутренний голос.
И вдруг я осознаю значение его слов. Я поднимаю голову и пристально смотрю на него. Его глаза всё такие же синие, как и прежде, ничто в нём не выражает потрясения или отвращения. Вместо этого он выглядит разочарованным и каким-то обиженным.
— Ты… знаешь?
Он вздыхает:
— Я могу учуять дни, когда у женщины наступает овуляция. Мы все можем это делать. Я никогда не замечал такого запаха на тебе.
Я будто каменею. Он знал всё это время? И это никогда не беспокоило его? Но почему? Восемь процентов, которые отличают его от нормальных мужчин…
Кроу, кажется, улавливает мои мысли, он отвечает тихо, но твёрдо:
— Я больше, чем животное, Лэсли! Почему ты не можешь перестать относиться ко мне как к одному из твоих лабораторных экспериментов? Как к генетическому материалу, который ты, по своему усмотрению, можешь скрестить с другим, чтобы создать более совершенный материал? – Он качает головой, и в его глазах видны гнев и разочарование. – Когда ты, наконец, перестанешь измерять ценность такими вещами, сможешь принять себя, не ощущая свою бесполезность.
— Я… я не чувствую… себя бесполезной, – заикаюсь я, и тут же понимаю, что это самая большая ложь в моей жизни.
Реакция Кроу не заставляет себя ждать. Он сталкивает меня со своих коленей, встаёт и отходит на несколько шагов.
— Вот видишь, Лэсли… этим мы с тобой и отличаемся. Я никогда не видел в тебе генетический материал… Я никогда не думал так о тебе… или о нас.
Боже… я бы с удовольствием сейчас где-нибудь спряталась… затаилась, потому что так ужасно себя чувствую. Но даже этого я не могу. Я больше не могу ускользнуть от правды. Кроу видит меня насквозь.
— Ты хотела, чтобы я участвовал в программе «ИНБРИД», и я дал тебе то, что ты хотела. Я взял этих женщин и оплодотворил их. Но это не значило для меня ничего… совершенно ничего. – Он пронизывает меня взглядом – таким же острым, как его боевые ножи. – Я никогда не хотел быть лидером. Но у меня не было другого выхода. Ты сделала меня альфой… а альфа, прежде всего, никогда не ошибается в своём выборе… он просто не может, Лэсли. У Альфы ещё меньший выбор, чем у любого из нас. Для него есть только один вариант: либо он находит правильную женщину, либо остаётся в одиночестве…
Я пристально смотрю на него. И когда вдруг понимаю намёк, чувствую, что краска ещё больше заливает моё лицо. Я исследовала кровь Кроу и его последней партнерши из-за того, что она не забеременела. Я думала, что проблема крылась в генетике, но на самом деле она была в Кроу.
— Я… этого не знала, – тихо говорю я. Кроу насмешливо изгибает уголки рта. До сих пор он всегда был снисходителен ко мне, но я вижу, что глубоко ранила его своими подозрениями и тем, что скрывала от него страхи, вместо того, чтобы довериться.
— Ты многого не знаешь… док!
С этими словами он оставляет меня одну и исчезает в спальне.
Я стою, как глупая овца, не в состоянии ничего сделать. Я должна сказать Кроу, что теперь доверяю ему. Потому что так и есть… но я всё ещё чувствую это сковывающее меня оцепенение. «Доктор Лэсли Барнер – собственность Совершенного Бойца», – нараспев насмехается надо мной внутренний голос.
Медленно, словно под наркотиками, я иду на кухню и выпиваю стакан воды. В моём горле сухо, как в пустыне… и я так невероятно глупа!

КРОУ
Я не могу справиться с разочарованием. Она всё время так себя вела из-за этой мелочи! И вместо того, чтобы поделиться со мной опасениями, Лэсли сделала всё, чтобы уничтожить то, что могло бы быть между нами! Я никогда не пойму, что творится в голове у этой женщины!
Я в ярости швыряю полотенце в угол. Раньше я чувствовал бы неуверенность и попытался бы подчинить Лэсли, взяв её. Но сейчас я не могу к ней прикасаться. Во-первых, не позволяет гордость, а во-вторых, не доверяю себе – она сопротивлялась мне на таком глубоком уровне, что опасные восемь процентов могли бы одержать верх над моим либидо и попытаться силой подчинить её. На самом деле, взбешённый альфа рычит во мне, призывая решить вопрос раз и навсегда… наставить Лэсли на путь истинный.
— Твою мать! – Я игнорирую свой твёрдый член, который чётко даёт понять, чего хочет.
В этот момент мне так не хватает спортзала из моего старого бунгало, и я вполне могу представить себе, что испытал Торн. Я бы пошёл к нему сейчас, чтобы немного выпустить пар – хороший бой более или менее приводит уровень гормонов в норму. Но теперь у Торна есть Ларона, и она беременна. Мне придётся справляться самому… Сегодня я наконец укрепил своё положение альфы… и, чёрт, я найду решение, как действовать дальше. Я больше не могу доверять Лэсли… после того, что она сделала.
В состоянии фрустрации(1), я бросаюсь на кровать и тут же жалею об этом, потому что в нос ударяет запах Лэсли. Член требовательно дёргается. Пусть она и разочаровала меня, но я всё ещё хочу её больше чем кого-либо на этой проклятой планете! Как мне пережить эту ночь? Лэсли лучше лечь спать на диване. Если она войдет в спальню, я буду трахать её… а не любить…
Какое-то время я лежу и слушаю её шаги, но они ни разу не приближаются к двери спальни. С одной стороны, я этому рад, с другой – разочарован. В конце концов я беру в руку член и жёстко дрочу, пока, сжав зубы, не достигаю оргазма, который совсем не приносит удовлетворения и во время которого я представляю Лэсли… как она, наконец, даёт то, что мне нужно.

ЛЭСЛИ
Я лежу и смотрю в потолок. Я не смею войти в спальню, и вместо этого обустраиваюсь на ночь на диване. Но мне никак не удаётся уснуть. Часть меня хочет встать и пойти к Кроу, другая – упорно отказывается. Как бы то ни было, подозреваю, что на этот раз, чтобы уладить конфликт, безудержного секса будет не достаточно. «Вот чёрт!» Почему с этими доминирующими альфа-мужчинами всегда так сложно? Почему я не могу чуть больше походить на Ларону?
В подавленном настроении я встаю и иду на кухню, чтобы попить. Вяло открываю холодильник. Нет… я не голодна… по крайней мере, не в этом смысле. Беспокойно пробираясь через бунгало, я иду мимо спальни в туалет, чтобы посмотреть на себя в зеркало. На полу рядом с душем валяется рубашка Кроу. Я поднимаю её, чтобы повесить на край раковины – обычно Кроу аккуратен с вещами. Собственно, все Совершенные Бойцы аккуратны… а его небрежность показывает, что Кроу что-то грызёт, как и меня.
Я ловлю себя на том, что нюхаю рубашку. Она пахнет Кроу – приглушённый запах мужественности… с нотками доминирования и опасности.
— Чёрт, Лэсли… возьми себя в руки… тебе уже не двадцать, – шиплю я и бросаю рубашку в раковину.
Это всё так смешно и нелепо! Я просто пойду в спальню и поговорю с Кроу… это не может быть настолько сложно!
Во мне вновь пробуждается решительность, и я выхожу из ванной, направляясь в спальню. В конце концов, это моя спальня! Кроу, с его альфа-эго, так прочно расположился в моей жизни, моём доме и моём глупом сердце, что это доводит меня до белого каления. Я уже даже не осмеливаюсь зайти в свою собственную спальню, потому что на моей кровати развалились 1,95 метра концентрированного тестостерона. Довольно… альфа ты или не альфа!
Я распахиваю дверь и прикладываю руку к сенсору, зажигая свет на полную мощность. Кроу раскинул своё космически-привлекательное тело Совершенного Бойца поперёк моей кровати. «А как же иначе…» – думаю я сокрушённо.
— Кроу… нам надо поговорить… так не годится, я… – следующие слова застревают у меня в горле, потому что он разворачивается ко мне настолько быстро, что я едва могу различить его движения. Кроу впивается в меня взглядом… и его голубые глаза смотрят на меня как на вожделенную добычу. «Ох!» Может быть, было плохой идеей – будить его посреди ночи? Даже его голос звучит намного грубее и ниже, чем обычно.
— С радостью, Лэсли… есть кое-что такое, что я непременно хочу услышать от тебя… давай начнём с этого.
Я открываю рот, но ничего не говорю. Он не может на самом деле этого требовать! Однако, его ледяной взгляд говорит мне, что Кроу более чем серьёзен.
Я прочищаю горло и изо всех сил пытаюсь сохранить самообладание.
— Наверное, лучше подождать до завтра. Это была глупая идея… спокойной ночи, Кроу!
Я разворачиваюсь и стараюсь, чтобы мои движения не выглядели торопливыми. Я не хочу доставлять Кроу даже крошечного намёка на удовольствие – видеть, какой эффект он на меня производит. Правда, это удается мне только пока сзади не раздаётся его рычание. Ох, ну почему я была так наивна, думая, что мы можем просто сесть и поговорить, как нормальная пара?
Моё сердце переходит на бег одновременно с ногами! Конечно же, мне сразу становится ясно, что у меня нет шансов и что мой побег только ещё больше раздразнит Кроу… но, как всегда, моему инстинкту самосохранения всё равно.
Я испуганно взвизгиваю, когда Кроу хватает меня сзади даже прежде, чем я успеваю добежать до обманчивой защиты ванной. Он вжимает меня спиной в свой твёрдый торс, наклоняется и шепчет на ухо:
— Итак, Лэсли… я слушаю.
О, Боже! Куда делся слегка неуверенный в себе, но привлекательный Боец? Для мужчины, чьи руки сейчас держат меня в стальном захвате, вообще не проблема – добиться своего. Вместо того, чтобы противостоять ему бесстрастным взглядом а-ля доктор Лэсли Барнер и решить наши проблемы без эмоций, я молчу, сжимаю губы и упрямо качаю головой.
— Как хочешь, Лэсли… у нас впереди целая ночь!
Он закидывает меня себе на плечо и тащит в спальню. Я вишу вниз головой и смотрю на его мускулистую задницу. По крайней мере, меня никто не видит в таком положении! В конце концов, Кроу бросает меня на кровать, и я прожигаю его взглядом, потому что предполагаю, что он возьмёт меня… соблазнит телом, чтобы удовлетворить своё великое эго. Я вздёргиваю подбородок. И в то же время, ненавижу себя за то, что уже стала влажной между ног.
Внезапно Кроу оказывается рядом и одним движением разрывает мою футболку. Теперь на мне остаются только трусики. Но вскоре и их постигает та же участь.
Кроу пожирает меня глазами, и я только сейчас осознаю, что он голый, и у него впечатляющая эрекция. Против воли, моё дыхание учащается… Кроу никогда не оставляет меня равнодушной. И я уже давно знаю, что моё тело – предатель.
Кроу решительно придавливает меня к матрасу и нависает надо мной. Мои бёдра сами собой раскрываются. Но даже не самодовольная улыбка Кроу беспокоит меня сейчас. Постыдная правда в том, что… из-за этой недавно пробудившейся альфа-самоуверенности я хочу Кроу ещё сильнее.
— Лэсли… у тебя есть ещё один шанс дать мне то, что я хочу… и на что я имею право.
«Засранец!» Я сверкаю на него глазами и одновременно толкаюсь бёдрами ему навстречу. Эта противоречивость реакций делает меня ещё более упрямой и сердитой.
Он вздыхает.
— Ну ладно…
Он хватает мои запястья и поднимает их над моей головой. Прежде, чем я понимаю, что он собирается сделать, Кроу фиксирует их одной рукой, а другой берет что-то с пола у кровати.
Когда я вижу, что он держит в руке, я бледнею.
— Ты же это не серьёзно?!
Он усмехается, и ничто в его выражении лица не говорит о том, что он шутит.
Зубами Кроу разворачивает клейкую ленту и привязывает ею мои запястья друг к другу. Потом ноги и, будто этого было недостаточно, приматывает руки в районе предплечий к телу. Вскоре я уже напоминаю лежащий на кровати свёрток. Кроу кажется довольным своей работой, потому что, проверив прочность клейкой ленты, он выключает свет и ложится рядом со мной.
Я жду, и… ничего не происходит! Кроу укрывает меня тонкой простыней и удовлетворенно вздыхает. Я могла бы закричать, но, конечно, этого не делаю. Это что, какая-то игра? Если так, то игра очень глупая!
— Кроу… я не могу так спать, – ворчу я.
— Если тебе не нравится твоё положение, есть способ избавиться от него… я слушаю.
Боже! Он действительно серьёзен. Не дождавшись от меня ответа, Кроу снова вздыхает:
— Пока не прекратишь упрямиться, останешься здесь. Я буду спать лучше, зная, что ты рядом со мной и надёжно связана.
— Тебе придётся долго ждать, – отвечаю я таким ледяным тоном, на какой только способна. На самом деле, внизу живота у меня горит. Мне следовало бы бояться, сходить с ума или хотя бы тревожиться… сразу после случая со Страйком. Но ничего из этого я не ощущаю, зато точно знаю, что Кроу никогда не сделает со мной чего-либо плохого.
— Ты слишком гордая, Лэсли. Я всего лишь помогаю тебе познать себя.
Не знаю, в какой момент я сдала позиции, но сейчас чувствую себя проигравшей. И тем не менее, отказываюсь сдаваться. Я должна сохранить хотя бы остатки защитного барьера, я не могу просто взять и броситься в руки Кроу безо всякой страховки.
— Спокойной ночи, Лэсли, – шепчет Кроу и целомудренно целует меня в щёку.
Уставившись в потолок, я стараюсь думать о чём-нибудь кроме своей нынешней ситуации. Завтра я обсужу с Лароной следующие тесты в лаборатории… и надо не забыть сходить к Дэйву.
Я чувствую, как медленно, но верно замерзают мои конечности, и, что намного хуже… как на глаза наворачиваются слёзы. Ещё немного и я разрыдаюсь, сама не знаю почему. Я чувствую себя так же дерьмово, как когда меня бросил Карл… внезапно лишил тепла и ласки, чтобы отдать их другой. Я не хочу, чтобы Кроу лишил меня своей любви. В полном отчаянии я понимаю, что это страх не позволяет мне дать Кроу то, что ему нужно. Я прочно застряла в бесконечном метании между потребностью в безусловной близости и глубоким недоверием.
Я решительно стискиваю зубы, но всё равно не могу остановить всхлип, и по моему лицу катятся слёзы.
Кроу тут же оказывается рядом, он хватает меня за запястья и притягивает к своему твёрдому телу.
— Всё хорошо, Лэсли, – шепчет он мне на ухо, но я просто не могу перестать плакать.
— Я не могу, Кроу… я просто не могу, – удаётся мне сказать между всхлипываниями.
— Ты можешь, Лэсли… и ты сделаешь… потому что тебе это нужно так же, как и мне.
Я закрываю глаза и вдыхаю его запах, который стал настолько родным для меня, словно прошли не пара недель, а целая вечность, как я стала принадлежать Кроу… Я распахиваю глаза. О чём я только что подумала? Почему эта мысль вдруг пришла мне в голову?
Я рада, что темно, и мне не нужно смотреть ему в глаза, потому что, боюсь, он сразу прочитает правду.
— Лэсли… – шепчет Кроу и просовывает мне под голову руку. "Он это знает…" Внезапно всё словно выметает из моей головы, все сомнения и страхи отходят на задний план. Эта борьба слишком изнурительна для меня, она разрывает меня изнутри, отделяет тело от чувств.
— Я принадлежу тебе, – шепчу я наконец, и слова слетают с губ так легко, как я никогда бы не подумала. Мышцы Кроу сразу расслабляются.
— Это было не сложно, Лэсли, верно? – шепчет он мне на ухо.
Он подчиняет меня себе, и я не успеваю ответить, как он разрывает клейкую ленту. В тех местах, где он снимает липкие полоски с моей кожи, остаётся лёгкое жжение, но это меня не беспокоит. Моя кожа словно наэлектризована, она чувствительна и возбуждается от каждого прикосновения.
Кроу нависает надо мной и устраивается между моих бёдер. Одной рукой он проверяет, насколько я влажная, и издаёт рычание. Снова проявляются эти захватывающие восемь процентов, которые управляют им.
— Проклятье, Лэсли… это стоило мне действительно много самообладания и терпения. Я хочу почувствовать твоё подчинение. Мне нужно это сейчас.
Мои глаза медленно привыкают к полутёмному освещению, и я могу разглядеть эту потребность в его глазах. Не задумываясь, я обхватываю рукой член, и Кроу стискивает зубы.
— Лэсли… чёрт! – выдавливает он, и я использую момент, когда он полностью во власти желания, и выворачиваюсь из-под него. Кроу хочет схватить меня и взять под контроль, но я вскакиваю с постели и встаю в ожидании на колени. Кроу садится на край кровати. С еле сдерживаемой жаждой, он наблюдает за каждым моим движением, готовый немедленно перехватить контроль, если я сделаю что-то, что не понравится его альфе.
— Иди сюда, – тихо, но недвусмысленно говорит он.
Я кладу руки на его крепкие бёдра, и он разводит их для меня.
Его член жёсткий, переплетения вен вздутые, на головке блестит капля желания. Я наклоняюсь и скольжу языком по подобравшимся яичкам. Кроу мучительно стонет, и я чувствую, как его мышцы снова напрягаются. Тем не менее, я дразню его, более чем медленно поднимаясь языком по стволу.
Когда я касаюсь языком кончика головки, чтобы слизать каплю, Кроу теряет выдержку. Он хватает меня за волосы, в его взгляде я вижу призыв. Я обхватываю головку губами и скольжу по ней языком.
— Это чертовски приятно, милая, – выдыхает Кроу, толкаясь мне в рот.
Его поначалу тихие стоны становятся всё более несдержанными. Кроу вот-вот кончит, а моё лоно пульсирует и сочится влагой. Прежней Лэсли было бы стыдно. Но новая Лэсли возбуждена его доминированием.
Будто прочитав мои мысли, Кроу отстраняется и бросает на меня обжигающий взгляд:
— Я хочу кончить в тебе, Лэсли… и хочу, чтобы при этом ты смотрела мне в глаза.
От одних только его слов меня едва не накрывает оргазм. Я сглатываю и встаю, но для Кроу это слишком медленно. Он дёргает меня на кровать и подминает под себя. Я обвиваю руками его шею и открываю пошире бёдра.
Кроу пришпиливает меня взглядом к кровати, и толкается членом в моё лоно… медленно и с наслаждением. Я влажная, и он с легкостью скользит во мне. Я не могу говорить, одно только присутствие Кроу распыляет мой разум на атомы.
— Посмотри на меня, Лэсли, – тихо мурлычет он, входя в меня всё глубже и овладевая мною. – Кому ты принадлежишь?
— Тебе… – выдыхаю я и жажду, чтобы он наконец взял меня по-настоящему.
Но вместо этого Кроу издаёт удовлетворённый рык и просовывает между нами руку.
— Покажи мне, насколько тебе нравится быть моей. Прямо сейчас, Лэсли! Я хочу трахать тебя, когда ты кончаешь.
О боже… этот новый, самоуверенный альфа-Кроу заставляет меня делать то, за что мне потом придётся краснеть, я знаю это! Однако, я забываю свою панику по этому поводу, когда Кроу пальцем раздвигает половые губы и массирует клитор. Я стону его имя:
— Кроу…
Он безжалостно трёт пальцем клитор, и у меня нет возможности отстраниться, потому что он прижимает меня своим весом к кровати.
Оргазм сметает последние ясные мысли, также как и остатки самоконтроля. Я кричу, выгибаюсь, мотаю головой и впиваюсь ногтями в плечи Кроу.
— Именно этого я хочу от тебя, Лэсли, – рычит он, и пока я ещё нахожусь на пике наслаждения, обхватывает мои ягодицы руками и короткими жёсткими ударами подводит к оргазму себя.
Он прикусывает мой сосок и тут же посасывает его… Кроу повсюду. В моей голове, в моём влагалище, в моём сердце…
— Лэсли… – стонет он и замирает, вцепляясь рукой мне в волосы, и я ощущаю пульсацию члена, когда Кроу изливается и последним толчком бёдер вбивает меня в матрас.
Я чувствую себя непривычно слабой, когда Кроу смотрит на меня, скользит рукой мне под затылок и целует меня… лишённой защитной оболочки и беспомощной, как если бы кто-то только что безжалостно вытащил мои незащищённые внутренности наружу, чтобы каждый желающий мог потоптаться на них.
Как обычно, Кроу может читать мысли по моему лицу… может быть, он также может и почувствовать мой страх… я не знаю. Знаю только, что он обнажил во мне что-то, что я долго прятала даже от себя. На мышцах Кроу блестит пот, но впервые с тех пор, как он заявил на меня права, его глаза сияют.
— Всегда будешь только ты, Лэсли.
Я закрываю глаза и отпускаю тревоги… открываюсь этому сладкому ощущению тепла и безопасности… потому что доверяю Кроу.

________________________
(1) Фрустрация (от лат. frustratio – обман, тщетное ожидание) – особое эмоциональное состояние, возникающее, когда человек, сталкиваясь с какими-либо препятствиями, не может достичь своих целей и удовлетворение какого-либо желания или потребности становится невозможным.