ЛАРОНА

Хоть краешком глаза мне хочется посмотреть в иллюминатор шаттла, в котором кроме меня находится еще порядка двадцати женщин. Ни у кого из нас нет будущего. Каждой пришлось оставить прежнюю жизнь: друзей, родственников, детей, мужа, работу – все. Для общества мы больше не существуем. ОП – Объединенные Правительства – приговорили нас к пожизненным каторжным работам на Марсе. И некоторые из женщин, вполне вероятно, заслужили это наказание. Я же невиновна, но мне никто не верит. Трэйк – тот, кого я любила и кому безоговорочно доверяла – спасая собственную шкуру, подставил меня. Догадывалась ли я, что он был наркоторговцем? Возможно… Но я носила эти чертовы розовые очки, желая видеть в любимом только хорошее.
Трэйк перечеркнул всю мою жизнь, подкинув три пакета с белоснежным порошком. С момента отмены смертной казни, существовало лишь два вида преступлений, за которые ОП наказывали пожизненными каторжными работами на Марсе – убийство и наркоторговля.
Я оказалась наивной овечкой. У Трэйка были лучшие юристы, а тут еще и прекрасная возможность подвернулась – свалить всю вину на меня… И вот я здесь. Я не могу стереть из памяти лицо Трэйка, как он отворачивается и покидает зал суда. Как будто мы никогда и не были вместе. Словно никогда и не существовало всех тех ночей, поцелуев, данных им обещаний. Неужели все было ложью? Как можно было настолько сильно ошибаться в человеке? Испытывал ли Трэйк хоть какие-то чувства или всего лишь искусно прикидывался? И с какой бы стороны я ни смотрела на все это, всегда приходила к одному выводу: я глупая, молодая и наивная. И я уже никогда не смогу получить ответы на эти свои вопросы.
Моя жизнь кончена… в нежном возрасте двадцати трех лет! Исправительные колонии на Марсе хуже любой смертной казни. По крайней мере, я слышала об этом, но так ли это на самом деле, не знала. За пятьдесят лет существования колоний еще никто и никогда не возвращался оттуда. ОП жаждут заполучить природные ресурсы из недр марсианских шахт, используя для этих целей взрывчатку. Поскольку ресурсы на Земле практически исчерпаны, теперь ОП сосредоточились на том, чтобы выжать необходимое из других планет. И это кропотливый труд, что медленно убивает. Пыль, которая забивает легкие, тяжелые металлы. Никто не может прожить в шахтах дольше десяти лет.
Я пытаюсь наклониться вперед, чтобы рассмотреть сидящую рядом со мной женщину, но металлические манжеты, крепящие руки к подлокотникам, не оставляют мне места для маневра.
— Эй ты, – обращаюсь я к ней. – Марс уже видно?
Она поворачивается и окидывает меня недружелюбным взглядом. Я сразу жалею, что решилась заговорить с ней. Одно то, что я невиновна, не означает, что и все остальные здесь такие же. Эта рыжая с пронзительными зелеными глазами уж точно не выглядит невинной. В тот момент я практически возношу хвалу металлическим манжетам, которыми мы прикованы к креслам. Иначе рыжая, вероятнее всего, свернула бы мне шею.
— Думаешь меня, черт подери, интересует такое дерьмо, дорогуша? Где, по-твоему, ты находишься? На межгалактическом круизном лайнере, что ли? А теперь заткнись!
— Ладно, извини, – бормочу я и быстро отворачиваюсь.
Подруга по несчастью, сидящая с другой стороны от меня, посылает мне сочувственную улыбку. Она на два или три года старше меня и кажется гораздо более уравновешенной. У нее черные волосы до плеч, и она выглядит как женщина, которая уверена в себе и знает, чего хочет. Интересно, что она совершила, раз оказалась здесь.
— Я сунула свой нос куда не следовало, – отвечает она на мой вопросительный взгляд. – Я Сира, бывший журналист.
— Ларона, – смутившись, тихо отвечаю я.
— Тут что, клуб по интересам? – рычит рыжая, глядя сначала на Сиру, затем на меня.
Проигнорировав ее, Сира продолжает:
— Ты не похожа на одну из тех, кого сюда отправляют.
Я знаю, что она имеет в виду. С моим миниатюрным телосложением, светлыми волосами и большими голубыми глазами я, определенно, лакомый кусочек для таких женщин, как рыжая. Я все время пытаюсь не думать о том, что Марс кишит такими заключенными, как она, которые превратят мою, и без того несчастную, жизнь в ад. А что касается надзирателей, то молоденькая блондинка с голубыми глазами – крайне неудачное сочетание в моей ситуации.
— Я… невиновна… – тихо отвечаю я, хотя знаю, что это уже не имеет никакого значения.
— Ага, конечно, а я тогда девственница! – усмехается рыжая.
Сира открывает рот, словно хочет что-то сказать. Я вижу, она жалеет меня, хотя сомневаюсь, что ей самой повезло больше.
Внезапно через динамики из кабины летчиков раздается женский голос: «Внимание, заключенные! Мы идем на посадку. Когда шаттл приземлится, сохраняйте спокойствие и никаких разговоров! Напоминаю, что ваши гражданские права, наряду с вашим статусом, были аннулированы из-за проступка, который вы совершили против общества. Теперь вы являетесь собственностью ОП. Любое сопротивление будет наказано!»
Потрескивание в динамиках дает понять, что речь окончена. Я сглатываю. Ну, вот и все.
— Черт. Это не Марс.
Мы с Сирой оборачиваемся практически одновременно. Рыжая, наконец, соблаговолила взглянуть в иллюминатор шаттла.
— Что… что ты имеешь в виду? – спрашивает Сира, заметно нервничая.
— То, что это не чертов гребаный Марс!
— Но… Я не понимаю, – тихо говорю я.
Сира молчит. У меня складывается впечатление, что она знает нечто такое, чего не знает больше никто из нас.
— Сира? – с тревогой спрашиваю я.
Она качает головой:
— Мне очень жаль, малышка.
Что это значит? Что, черт возьми, она имеет в виду, сожалея?! От страха по моим рукам ползут мурашки. Я чувствую, что что-то не так. Другие женщины пока ничего не заметили. Даже эта рыжая не выглядит обеспокоенной. Марс или любая другая планета, мы все равно в заднице, как бы говорит язык ее тела.
Мы входим в атмосферу планеты и нас сильно трясет. Наконец-то, я могу разглядеть хоть что-то. Это определенно не Марс! Поверхность планеты выглядит иначе – не искусственная атмосфера, а вода и деревья… зеленый и синий… Отсюда, из космоса, планета немного напоминает Землю со старых снимков, сделанных на рубеже второго тысячелетия, до того, как ОП начали сверлить в планете дыры, словно в сыре, чтобы достать из недр последние ресурсы.
Я стараюсь подавить чувство паники, нарастающее внутри. Мой мочевой пузырь вот-вот лопнет. Мне бы сейчас вскочить и побежать в туалет, но из-за манжет, обернутых вокруг моих запястий, я не могу этого сделать. Отныне другим решать, где и когда я могу воспользоваться уборной. У меня даже такой маломальской свободы теперь нет.
Мы приземляемся, и прежде чем шаттл окончательно останавливается, нас еще раз хорошенько встряхивает от отдачи турбины.
Никто не говорит. Напряженная тишина и страх практически осязаемы.
Никто из нас не знает, чего ожидать.
Затем двери открываются, и все происходит настолько быстро, что я едва успеваю перевести дыхание.
В шаттл врывается группа солдат. Они одеты в брюки карго камуфляжной расцветки, узкие черные футболки… и противогазы. Почему они в противогазах? На бедрах у каждого закреплен тяжелый пояс с оружием: мачете, лазерные пушки, электрошоковые дубинки. Я рассматриваю солдат с открытым от удивления ртом. Ё-моё… Они такие огромные! Каждый из них ростом под два метра, и одни сплошные мускулы. Я почти испытываю облегчение, что не могу разглядеть их лиц за противогазами. Что это за парни? На Земле есть множество видов солдат, но никогда прежде я не видела таких монстров!
Женщины начинают кричать, только Сира рядом со мной словно окаменела. У рыжей, похоже, вновь просыпается стремление выжить. Она материт всех вокруг, пытаясь освободить руки из наручников, и вырывается так отчаянно, что сдирает кожу на запястьях, но у нее нет шансов.
— Не сопротивляться, – рявкает на нас один из солдат грубым голосом.
Но преуспевает лишь в том, что женщины паникуют еще сильнее. В один момент они все начинают орать, пытаясь вырваться из оков. Только мы с Сирой по-прежнему сидим неподвижно, словно два истукана.
Один из мужчин подает знак остальным, и они направляются в нашу сторону. Я знаю, что мне конец. В шаттле начинается светопреставление! Черноволосый «качок» достает электрошокер и прижимает к плечу рыжей. Ее голова откидывается на спинку сиденья, с широко открытыми глазами женщина дергается в конвульсиях, затем ее голова падает на грудь, и она затихает.
— Он убил ее! – выкрикивает одна из женщин, и огромная рука солдата зажимает ей рот.
— Не сопротивляйся, – рычит он на нее.
Все вокруг меня становится размытым и словно отходит на второй план, когда один из них подходит прямо ко мне. Из-за маски я не могу рассмотреть его лицо, но, когда огромный парень, наклонившись, оказывается со мной на одном уровне, я могу увидеть его глаза: карие, пристально смотрящие на меня.
— Пожалуйста, не… – удается мне выдавить писклявым голосом.
Его огромная рука приближается. Я открываю рот, чтобы закричать, и прощаюсь с жизнью. Я знаю, что этот монстр убьет меня, но потом слышу его искаженный маской голос:
— Сохраняй спокойствие. Так будет лучше для тебя, куколка.
Не знаю почему, но я делаю так, как он говорит. Не отрывая от меня взгляда, он снимает с пояса баллончик размером с его руку и легко, одним пальцем, вытаскивает предохранительную чеку. Вырываются потоки белого газа, и я плотно сжимаю губы – я не хочу это вдыхать, но в конце концов мне приходится это сделать. Последнее, что я вижу, прежде чем потерять сознание – карие глаза, все еще пристально глядящие на меня.

* * *

Когда я прихожу в себя, меня ослепляет холодный белый свет. Я издаю стон и сразу же снова закрываю глаза. Моя голова раскалывается, я чувствую тошноту.
— Это побочные эффекты газа. Полежите еще немного. Вам скоро станет лучше, – поясняет женский голос. Он звучит дружелюбно, но это еще ничего не значит. Тем не менее я подчиняюсь.
Через некоторое время головокружение и тошнота немного отступают, и я решаюсь снова открыть глаза.
На меня смотрит женщина-врач. Она молода, немногим старше меня, и одета в белый комбинезон. Я догадываюсь, что она доктор, только потому, что она держит в руках сканер частоты пульса.
— Я доктор Барнер, Лэсли Барнер. Вы находитесь в секторе «A» научно-исследовательской лаборатории «Древо Жизни» на планете Терра-Альфа.
Она помогает мне сесть, и я впервые могу как следует рассмотреть то место, где нахожусь. Это смотровая… стерильная и полностью белая, оснащенная оборудованием по последнему слову техники. Сама же я лежала на кушетке, подключенная к монитору жизненных функций.
— Не волнуйтесь, все в порядке. Мы сделали всего лишь несколько тестов, пока вы были без сознания.
— Какие еще тесты? И почему я не на Марсе? – Я больше ничего не понимаю. Сбитая с толку, я замечаю, что еще и одета иначе. Светло-голубой комбинезон заключенного сменила больничная рубашка.
— Проверка здоровья, – ободряюще улыбается доктор Барнер. – Согласно вашим показателям, вы подходите для программы «ИНБРИД» проекта «Древо Жизни» (прим.: «Древо Жизни» – название лаборатории и проекта по созданию Совершенных Бойцов).
— Какой программы?
— Я объясню. Поверьте, для вас находиться здесь намного лучше, чем оказаться на Марсе. Вас выбрали. И не только из-за вашей физической пригодности, но также из-за особенностей характера.
Я все еще не могу понять, о чем она говорит. Доктор Барнер прижимает пневмошприц к моему предплечью и делает укол.
— Что это? – я резко отдергиваю руку.
— Витамины и стимуляторы. Чтобы снять стресс.
Придется поверить ей на слово… А что еще мне остается?
На противоположной стене я замечаю логотип, выполненный из отполированной стали: дерево на фоне земного шара, а сверху надпись «Древо Жизни».
Проследив за моим взглядом, доктор Барнер замечает:
— «Древо Жизни» – это секретный исследовательский проект ОП. Совершенно секретный, если уж быть точной.
— Но почему я здесь? И где остальные женщины?
Избегая моего пристального взгляда, доктор Барнер отвечает лишь на часть вопросов:
— Как я уже говорила, вы здесь потому, что были выбраны для участия в программе «ИНБРИД». – Она ободряюще улыбается и садится напротив меня на стул – такой же белый и стерильный, как и остальные предметы в комнате. По-видимому, она считает своим долгом уделить мне достаточно времени. – Научно-исследовательский центр «Древо Жизни» был основан с одной единственной целью: создание идеальных солдат. Солдат элитного подразделения, названного «Совершенные Бойцы», которых никто бы не смог превзойти по части навыков и восприятия органов чувств. Вы встречались с ними… в шаттле.
Я в шоке смотрю на нее. Те самые монстры, что напали на нас? Заметив страх в моих глазах, доктор Барнер успокаивающе сжимает мою руку.
— Не волнуйтесь, это был просто тест. Мы должны были узнать, как вы поведете себя в стрессовой ситуации. Вы прошли его идеально, сохранив спокойствие.
Я вижу, что она тщательно обдумывает, как выдать мне очередную порцию информации, не вызвав у меня приступ паники.
— Если в двух словах, Ларона… мы хотим, чтобы вы выносили ребенка… от одного из Совершенных Бойцов.
От ее слов у меня отвисает челюсть. Я вскакиваю и, спотыкаясь, отступаю назад.
— И это называется лучше, чем Марс? – мой голос срывается на визг.
Доктор встает и делает еле уловимый жест рукой, призывая меня успокоиться. Похоже, кто-то наблюдает за нами или, по крайней мере, слушает. Не знаю почему, но мой инстинкт самосохранения подсказывает мне, что стоит прислушаться к доктору. Одна мысль о рыжей и электрошокере останавливает мой крик о помощи… и, конечно, тот факт, что здесь некому мне помочь.
— Вы имеете в виду… искусственное оплодотворение? – я заставляю себя говорить спокойно, но твердо.
— Нет. «ИНБРИД» работает по-другому. Мы находим женщину, подходящую Совершенному Бойцу, а все остальное оставляем природе.
Моя нижняя губа дрожит, но прежде, чем я срываюсь на крик, доктор Барнер продолжает:
— Мы пытались использовать искусственное оплодотворение, но результаты были… ну… их нельзя было назвать оптимальными. Это связано с генами Совершенных Бойцов. – Она снова подбирает слова. Может ли все оказаться еще хуже?
— Ларона… гены Бойцов на восемь процентов не человеческие.
Мои ноги не выдерживают, и я оседаю на пол. Меня бьет нервная дрожь. Взгляд доктора сразу же перемещается в угол комнаты, где на стене я замечаю камеру. Выходит, за нами все же наблюдают. Доктор Барнер качает головой, давая понять, что у нее все под контролем, помогает мне подняться и снова усаживает на кушетку.
— Не человеческие, – шепчу я.
Доктор берет меня за руку:
— Их геном включает в себя восемь процентов ДНК хищников. Это делает их более агрессивными в бою, ускоряет реакции и рост мышц.
Я заметила это. Мне никогда раньше не приходилось видеть таких огромных монстров, как те ребята.
— Другим аспектом не человеческой ДНК является их половое влечение, – она прочищает горло. – Трудно обмануть природу в этом вопросе. Возбуждение, полученное с реальным партнером, приводит к лучшим результатам спаривания, так что теперь мы действуем таким образом. Кроме того, подавление полового влечения неизбежно привело бы к агрессии… и нам было бы сложно ее контролировать.
В голове у меня шумит. Жаль, что я не могу грохнуться в обморок и очнуться на Марсе. Внезапно марсианские рудники уже не кажутся мне такими пугающими, в сравнении с тем, что ожидает меня тут.
— Но… я человек. Вы не можете просто бросить меня им на растерзание, как кусок мяса!
— Мне очень жаль, Ларона, но вы потеряли свои гражданские права. Теперь вы являетесь собственностью ОП, и они выбрали вас для этого проекта. – Шепотом она добавляет: – Поверьте, «ИНБРИД» – лучшее, что может здесь с вами произойти. – От того, каким взглядом смотрит на меня доктор Барнер, у меня по позвоночнику пробегает холодок. Но затем ее тон снова становится деловым. – Не бойтесь. Боец, с которым вы будете жить – славный парень.
«Славный парень!» Она что, серьезно? Восемь процентов «хищных» ДНК говорят о том, что он уже по определению не может быть «славным парнем».
— Остальное я расскажу вам по пути, – поднявшись, говорит она. – В том числе то, о чем вы должны помнить, находясь рядом с Совершенным Бойцом.
Я снова уставилась на нее. Это какой-то кошмар наяву! Все это просто не может происходить на самом деле!

* * *

Мы покидаем исследовательский комплекс. Врачи и другие сотрудники лаборатории одаривают меня лишь мимолетным взглядом, прежде чем возобновить свою работу; мужчины и женщины в белых комбинезонах. Я ничтожество – просто часть научно-исследовательского проекта, которую не спрашивают, хочет ли она в нем участвовать.
Лабораторный корпус «Древа Жизни» выполнен из блестящего зеркального стекла и огражден высоким забором под напряжением. На воротах стоят два одетых в форму Совершенных Бойца и контролируют тех, кто входит и выходит. Мужчины кивают доктору Барнер и позволяют нам пройти.
Мы забираемся в электромобиль, и доктор Барнер садится за руль. Она, кажется, совершенно не боится этих огромных солдат.
Дорога, по которой мы едем, пролегает сквозь джунгли. Мне интересно узнать о климате и растительности планеты. Когда-то на Земле тоже были похожие на это места. Сейчас же деревьев почти не осталось… разве что в нескольких природно-климатических парках. Людям на Земле не удалось бы выжить без установок, вырабатывающих кислород.
— Красиво, правда? – с улыбкой спрашивает доктор Барнер, правильно угадав мои мысли. – Мы привезли саженцы с Земли, чтобы привнести в экосистему нашу собственную растительность. И теперь нам больше не нужны кислородные установки.
— Хотите сказать, планета живая?
Она кивает.
— Терра-Альфа является самодостаточной экосистемой. Какой раньше была и Земля.
Слева от нас я замечаю группу строений: бунгало, окруженные садом – почти как на курорте.
— Мы почти на месте, – доктор Барнер вздыхает. – Бойцы находятся на миссии в течение четырех месяцев, затем два месяца в отпуске. На это время тем, кто был включен в программу «ИНБРИД», предоставляют партнера и выделяют бунгало для совместного проживания. Остальные на время отпуска отправляются в сектор «B».
— Сектор «B»?
— Не важно, – качает она головой. – У нас не так много времени. Вы должны внимательно выслушать меня, Ларона.
У меня нет другого выхода, кроме как согласно кивнуть. Все, что она скажет, может оказаться жизненно важным.
— Для Торна это не первый опыт участия в программе «ИНБРИД». Однако, вы не должны провоцировать его. В стрессовых ситуациях… Бойцы, как правило, ведут себя не как люди.
— Стрессовые ситуации? – опасливо интересуюсь я.
— Сексуальное возбуждение, неподчинение… В конце концов, они люди с примитивной ДНК. Они доминируют над своими партнерами, – она бросает на меня пристальный взгляд. – Вот почему мы проверяли вас в шаттле, понимаете? Мы хотим избежать какого-либо рода стрессовых ситуаций.
Дерьмо! Почему я не брыкалась и не кричала, пока у меня еще был шанс?
Электромобиль останавливается перед бунгало, и доктор Барнер жестом предлагает мне выйти.
— Я покажу вам дом, а потом вы встретитесь с Торном.
— Торн?
— Это имя Бойца, для которого мы выбрали вас в пару.
У меня нет времени думать о странном имени, и прежде всего потому, что есть более насущные вопросы. Бунгало окружено стеной, но она не слишком высокая. Очевидно, никто не ожидает попытки побега. Оно и не удивительно… куда мне идти? Я выражаю изумление, когда мы проходим мимо плавательного бассейна.
— Мы стараемся, чтобы все выглядело как можно более привычным и естественным, – напоминает доктор Барнер.
— Никакого стресса, – бормочу я.
— Правильно. Ситуация не простая… мы понимаем.
Когда мы входим в дом, меня окутывает приятная прохлада. Видимо, в бунгало установлен кондиционер. Я рада, что на мне больше не больничная рубашка. Взамен нее доктор Барнер выдала мне светло-желтый комбинезон.
— В доме для вас есть обычная одежда, однако за его пределами вам придется носить комбинезон. Цвет – это отличительный признак. По нему другие Бойцы поймут, что вы в паре с Торном, и смирятся с этим.
— А что, это необходимо? – осторожно спрашиваю я.
Доктор Барнер ободряюще улыбается.
— Так будет лучше… До сих пор здесь ничего не происходило, но цивилизация держится на правилах.
«Цивилизация!» Не смешите меня. Они бросают меня к монстру для спаривания, и говорят о цивилизации! Я не понимаю доктора Барнер. Она говорит об изнасиловании, словно это нечто совершенно нормальное. Как может женщина выполнять подобного рода работу? Очнувшись в смотровой комнате «Древа Жизни», я подумала, что она на моей стороне. Но это не так. Доктор Барнер милая, но какая-то холодная… словно не позволяет себе чувствовать.
— Это ваша комната, – говорит доктор Барнер, когда мы оказываемся внутри.
— У меня есть своя комната? – удивляюсь я вслух.
Она выгибает бровь.
— Конечно, Ларона. В конце концов, вы не должны выходить за него замуж.
Все это абсурд. И чем дальше, тем абсурднее. В бунгало есть кухня, две спальни, гостиная и тренажерный зал. Все современно и очень чисто, кухня выдержана в белых тонах… плита на солнечной энергии, холодильник… Как может все выглядеть настолько чертовски нормальным… как будто здесь живет счастливая пара?
— Это ванная комната, здесь есть кое-что особенное, – вырывая меня из моих мыслей, говорит доктор Барнер. Она показывает мне экран на стене. – Видите этот красный круг?
Я киваю.
— Положите на него палец.
Я делаю, как она говорит, и как только касаюсь поверхности, оттуда высовывается крошечная игла и прокалывает мой палец.
— Ай! – вскрикиваю я и отдергиваю палец, на котором выступает капля крови.
«Тест отрицательный», – раздается женский механический голос со стороны экрана.
— Делайте это каждую субботу утром. Данные скрининга автоматически передаются в лабораторию.
Я озадачено смотрю на доктора Барнер.
— Ларона, это тест на беременность, – объясняет она.
— А… если он будет положительным?
На мгновение на ее лице появляется улыбка.
— Тогда у вас больше не будет причин оставаться здесь.
Я киваю. По крайней мере, хоть что-то. Может быть, все произойдет быстро… Хотя я даже думать не хочу о вынашивании ребенка от одного из этих монстров.

* * *

Когда мы возвращаемся на кухню, я цепенею.
— О, привет, Торн. А я все гадала, куда ты делся. Слышала, вы выполнили задание весьма успешно. А это Ларона – твоя новая партнерша.
Доктор Барнер подталкивает меня на кухню, прямо в сторону мускулистого гиганта. Его глаза смотрят на меня, и я чувствую, как сжимаюсь от страха под пристальным взглядом. Этот тип не меньше двух метров ростом, а руки толщиной как у других мужчин бедра. Он по-прежнему одет в солдатскую форму, которую я видела на нем в шаттле: брюки карго и черная футболка. У него короткие каштановые волосы, мужественная челюсть и резкие черты лица. На самом деле его можно было бы назвать привлекательным, если любишь огромных монстров с «хищной» ДНК. По крайней мере, сейчас на нем нет пояса с оружием, но от этого он не стал менее опасным. У него огромные руки, и я представляю, как он хватает меня, бросает на кровать и…
— Добрый день, доктор Барнер! – прерывает его низкий голос поток моих панических мыслей. – Миссия удалась. Мы остановили по крайней мере двадцать краулеров, которые пытались проникнуть в сектор «B».
Доктор Барнер кивает, но я замечаю, что она хочет побыстрее сменить тему. На мгновение я задаюсь вопросом, кто такие эти краулеры, но, когда Торн вновь переводит на меня свой пристальный взгляд, мои мысли сплавляются в один бурлящий сгусток страха. Я не хочу оставаться с ним наедине… Я не хочу, чтобы доктор Барнер уходила!
— Хорошо, – отвечает она, и у меня появляется ощущение, что она спешит. – Будь милым со своей новой партнершей, Торн.
— Обязательно, Док, – отвечает он, не сводя с меня глаз.
Я чувствую, как у меня дрожит нижняя губа и на глаза наворачиваются слезы. Прямо сейчас он, вероятно, думает о том, что сделает со мной… как только доктор Барнер уйдет.
Она одаривает меня ободряющей улыбкой, и в этот момент у меня снова возникает ощущение, что доктор на моей стороне.
— Мы еще встретимся, Ларона.
— Доктор Барнер… я…
— Да? – спрашивает она, но слова застревают у меня в горле, когда этот устрашающий Боец прожигает меня пристальным взглядом. Хочет, чтобы я вела себя тихо. «Никогда не провоцируй Совершенного Бойца», вспоминаю я наставления.
— Н-ничего, – запинаюсь я.
Доктор дарит мне еще одну улыбку, а затем я остаюсь с исполином на кухне одна.
— Меня… зовут Ларона, – выдавливаю я пискливым голосом и замечаю, как при этом напрягаются мышцы на руках Бойца, словно его раздражает одно то, что я заговорила с ним.
— Я знаю, – отвечает он более чем недоброжелательно, и захлопывает дверцу холодильника с такой силой, что вся кухня сотрясается.
Я вздрагиваю. «О Боже! Что я наделала»? Мне захотелось забиться в угол. Что, если он накинется на меня прямо здесь, на полу? Но вместо того, чтобы наброситься, монстр отворачивается и оставляет меня, перепуганную до чертиков, стоять там и глазеть на его широкую спину.
— Мне нужно тренироваться… и я хочу делать это в тишине. Так что не заходи в спортзал.
Я киваю. Это глупо, потому как он стоит ко мне спиной и не может видеть меня.
Внезапно Торн оборачивается:
— Ты поняла меня? – рявкает он.
— Да, – пищу я в ответ. Мне кажется, я слышу одобрительное ворчание, после чего Торн исчезает за дверью спортзала.

ЛАРОНА
Я просыпаюсь, и меня до сих пор трясет. С облегчением понимаю, что в постели я одна. Должно быть, ночью Торн ушел, оставив меня в покое. А вдруг он… Нет! Я бы почувствовала. К тому же я до сих пор завернута в простыню.
Я сажусь в постели и жду, пока восстановится кровообращение. В горле пересохло, меня мучает убийственная жажда. Обернутая простыней, я подхожу к двери и тихо открываю ее. Прислушиваюсь, но в доме не слышно никакого шума. Еще рано – Торн, наверняка, еще спит.
По возможности бесшумно, я пробираюсь на кухню, чтобы взять из холодильника сок. Но замечаю на кухне Торна, и меня едва не хватает сердечный приступ. Я пытаюсь сбежать обратно в свою комнату. Я не издаю ни звука, но, не смотря на это, Торн тут же оборачивается и смотрит на меня.
— Тебе лучше?
Я киваю и, словно испуганный кролик, наблюдаю за тем, как Торн разбивает яйца в сковороду и нарезает помидоры. Сейчас он одет не в свою полевую форму, а в черные спортивные штаны и свободную футболку. И… он готовит! Огромный монстр-вояка стоит на кухне и готовит завтрак!
— Тебе надо поесть. Яичница с помидорами… надеюсь, тебе это по вкусу?
Я беру себя в руки и снова киваю. Стоя там, Торн не выглядит так, будто собирается наброситься на меня… и сегодня ночью он со мной ничего не сделал. «Кроме того, что спас жизнь», – добавляет мой внутренний голос.
— Садись, – командует он своим низким голосом.
Поплотнее затянув простыню вокруг тела, я сажусь за стол. Я действительно голодна. И уже не надеялась, что мне еще когда-нибудь удастся попробовать яичницу с помидорами.
Торн ставит передо мной тарелку с едой и, будто прочитав мои мысли, наливает в стакан сок и подает мне. Я тут же залпом выпиваю почти весь стакан. Торн садится за стол напротив меня и впивается в меня взглядом.
Мое сердце тут же ухает в трусы, которых на мне… как я вспоминаю, к своему стыду… нет.
— Итак, – начинает он тихо, не оставляя никаких сомнений, что любое противоречие с моей стороны неприемлемо. – Почему ты проглотила эти таблетки?
Я откладываю вилку в сторону. Что он хочет услышать? Правду? Что я бы скорее умерла, чем была изнасилована им?
— Я… хотела умереть, – тихо говорю я.
Он выгибает бровь.
— И использовала для этого стабилизирующие кровообращение стимуляторы?
— Без понятия… – отвечаю я честно. – Я не знала, что это за препараты.
Он слегка насмешливо выгибает уголки рта:
— Я заметил. Мы используем эти средства во время рейдов в джунглях. Они способствуют выбросу адреналина и мобилизации физиологических резервов. Но для людей они не подходят. – Он окидывает взглядом мое тело, и у меня возникает ощущение, что его глаза сейчас прожгут дыры в моей простыне. – Особенно для такой миниатюрной женщины, как ты. Сколько тебе лет?
— Мне… двадцать три, – с тревогой отвечаю я.
— Двадцать три, – задумчиво повторяет он, и мне кажется, что я замечаю страдальческое выражение, промелькнувшее на его лице. Затем он вновь смотрит на меня.
— Я знаю, что ты боишься, Ларона. И у нас было неважное начало. Меня зовут Торн.
Торн… Неистовый… Странное имя, но я ничем не выдаю своих мыслей.
— Почему ты здесь?
Я сглатываю. Что я должна сказать? Что невиновна, что мой парень предал меня и подкинул наркотики? Торн в любом случае не поверит, так же, как не поверили остальные.
— Наркотики, – коротко отвечаю я и вижу, как он недовольно морщится.
— Ну хорошо, Ларона… несколько простых правил. Ты не прикасаешься ни к чему, что лежит в моей аптечке. Я изменю код, и у тебя больше не будет к ней доступа. И ты также больше не пытаешься убить себя… любым способом.
— Конечно. – Я быстро киваю. Я пообещала бы ему что угодно, лишь бы он меня не трогал. Но на самом деле, одной попытки самоубийства более чем достаточно для меня. После печального опыта в ванной комнате я стала ценить слишком многое в своей жизни, какой бы убогой она теперь ни была.
— Мы продолжим разговор позже. Мне нужно уйти на пару часов.
Я стараюсь скрыть облегчение, охватившее меня. Но Торн вдруг встает и идет ко мне. В моей голове тут же раздается тревожный звоночек. Я тоже встаю из-за стола и отступаю от него.
— Прости, малышка. Но я ни минуты не смогу быть спокойным, зная, что ты здесь одна. После прошлой ночи.
— Что? – переспрашиваю я, и в следующий момент он обхватывает мою талию, крепко удерживая меня. То немногое доверие, которое я начала к нему испытывать, рассыпается, как карточный домик. Я начинаю его пинать и бить руками, но для Торна мои удары сродни укусам насекомых.
Он перебрасывает меня через плечо, несет в мою комнату и бросает на кровать. Я сразу же пытаюсь сбежать, но Торн садится на меня сверху, следя, чтобы не раздавить своим весом.
— Пожалуйста… Торн… – я называю его по имени, потому что в одном документальном фильме говорили, что у жертвы больше шансов смягчить своего мучителя, если произносить его имя.
— Не волнуйся, малышка, – спокойно произносит Торн и вытаскивает что-то из своего кармана. Это пластиковая стяжка, которыми солдаты из ОП связывают заключенных. Они связывали и меня этой штукой, когда выволакивали на глазах окружающих из моей же квартиры. Торн оборачивает ленту вокруг моих запястий и стягивает ее, затем связывает лодыжки и соединяет все веревкой. Перевязанная, словно сверток, я лежу на кровати… хоть и в относительно комфортных путах, но без малейшего шанса освободиться. Ну, хотя бы простыней прикрыл.
— Пожалуйста… почему ты это делаешь? – спрашиваю я, едва не плача.
Торн бросает на меня взгляд, и на мгновение я улавливаю след сомнения в выражении его лица.
— Я не могу допустить, чтобы ты навредила себе.
— Я обещаю… я не буду ничего с собой делать.
Он касается своей огромной рукой моей щеки… удивительно нежно… так, как я никогда не ожидала бы от солдата-убийцы.
— Ларона, я знаю, что ты боишься. А страх может заставить делать то, чего ты на самом деле не хочешь. Мне очень жаль… но я не могу тебе доверять.
Слезы начинают катиться из моих глаз. Замечательно! Я плачу. Теперь он точно разозлится.
Вдруг Торн наклоняется ко мне, и в следующий момент его губы накрывают мои. Запаниковав, я начинаю дергаться в своих оковах, но потом происходит то, чему я не могу дать объяснения, и это пугает меня так же, как грозное доминирование Торна, которым он запугивает меня с тех пор, как я переступила порог его дома.
Внизу живота разливается жар, соски твердеют, а в голове образуется каша. Эти ощущения настолько сильны, что на мгновение я даже забываю о страхе и приоткрываю губы. Торн немедленно проталкивает язык в мой рот и издает низкий стон… поцелуй становится требовательнее. Я сразу же чувствую, как член жестко прижимается через штаны к моему животу. Я замираю в страхе. Торн отстраняется и отпускает меня. Не взглянув в мою сторону и не произнеся ни слова, он вылетает из комнаты, оставляя меня одну.

ТОРН
Черт! Я чуть не забылся… когда запах страха Лароны неожиданно перекрыло другим запахом… когда я почувствовал, что она хочет меня! Я даже не уверен, что в тот момент она сама это поняла… и не уверен, хочу ли, чтобы она это осознала. Потому что, если она лишится робости по отношению ко мне, больше ее ничто не спасет. Тогда я подчинюсь своей природе и возьму ее.
Я должен уйти. Должен выпустить пар и проветрить голову. Спарринг с Кроу – хорошая разрядка. Мое тело напряжено, гормоны хлещут через край, и я знаю, Кроу сразу это заметит.
Я сбежал из дома… ибо не могу гарантировать, что буду держаться подальше от Лароны, если останусь. Бунгало Кроу всего в ста метрах от моего.
Когда я врываюсь в дверь, Кроу вскидывает руки.
— Эй… тпру-у-у, браунер (прим.: жеребец с коричневым окрасом), хреново выглядишь.
— К бою, – рычу я.
Что я больше всего ценю в Кроу – это его умение сопереживать. Он сразу понимает, что прямо сейчас я не настроен на дискуссии.
— Хорошо, – соглашается он, и я следую за ним в тренировочный зал.
Я нападаю сразу, как только за нами закрывается дверь. Кроу не ожидает подвоха, так что мой целевой удар ногой сбивает его. На заданиях мы используем оружие, но, если тренируемся для снятия стресса, то предпочитаем рукопашный бой.
Кроу качает головой и встает. Сузив глаза, он следит за моими движениями. Еще раз застать его врасплох не выйдет.
Он провокационно усмехается и дает мне сигнал рукой.
— Давай. Попытайся снова.
Я издаю воинственный рык и начинаю кружить вокруг Кроу, производя обманные маневры. Мои движения настолько быстры, что человек не смог бы уследить за ними. Но Кроу такой же, как я. И поэтому он уклоняется. Я чую его проснувшуюся агрессию, а он – мою. Таким образом, мы подначиваем друг друга.
— Ты не трахнул ее, верно? – спрашивает он, одновременно проводя крученый удар ногой в непосредственной близости. В следующий момент я получаю жесткий удар в спину.
— Черт! – Я рассредоточен, поэтому раскрылся.
Кроу торжествующе усмехается. Тут же ребро моей ладони встречается с его подбородком. Кроу отшатывается назад, из рассеченной губы течет кровь. Я довольно рычу. Наши поединки иногда бывают грубыми и кровавыми, и у посторонних это может вызвать беспокойство, поэтому мы не выносим конфликты на глаза сотрудников «Древа Жизни». И хотя мы с Кроу не ссорились, ему придется послужить в качестве боксерской груши для моего накопившегося разочарования. Я очень ценю, что он делает мне такое одолжение, и я обещаю себе, что при случае выставлю выпивку.
Кроу нападает, но мой удар выбивает его из колеи. Он хороший боец, но и у него есть слабые места. Он самый молодой в моем подразделении, и я, в свои двадцать восемь, превосхожу его в боевом опыте. Однако, ему лучше побыстрее нагнать, в противном случае пострадает и его лицо тоже. Без преувеличения, он самый красивый в нашем подразделении… со своими голубыми глазами, точеными чертами лица и черными волнистыми волосами до плеч, которые он не стрижет из тщеславия. На тренировках и на службе он собирает их в хвост. Это делает его немного похожим на древнегреческие статуи с их небрежно спадающими волосами и спортивным телосложением. Да, Кроу, определенно, выглядит хорошо, даже его партнерши быстро преодолевают робость.
Мой следующий удар настигает его в сгиб колена, и Кроу падает на пол. Мой друг поднимает руку, принимая поражение.
— Ладно, брат… я понял… ты выиграл.
Я сразу же сбавляю уровень агрессии – еще одна из наших генетических примочек. Мы быстро заводимся, но можем также быстро понизить уровень адреналина до нормального, одержав победу над противником.
Я протягиваю Кроу руку, он хватается, и я подтягиваю его вверх.
— Черт, Торн. Ты напоминаешь ходячую бомбу.
— Я в порядке. Бой был неплох, – бормочу я.
Мы покидаем зал и идем на кухню. Партнерша Кроу сидит за столом, но стоит ему лишь взглянуть на нее, она встает и исчезает. Девушка довольно симпатичная, стройная, молодая брюнетка. На ней короткие шорты и топ, которые выгодно облегают тело. И как только Кроу удается контролировать своих партнерш, не вызывая в них смертельного страха?
— Классная задница, – пытаюсь отвлечь внимание от своих истинных мыслей.
Кроу пожимает плечами и дает мне бутылку фруктового сока.
— Такая же, как и другие. Это последний сок – продовольственный шаттл с Земли снова задерживается. Скоро останется только вода.
На какое-то время, попивая сок, мы зависаем каждый в своих мыслях. Алкоголь разрешен только в ограниченном количестве – «Древо Жизни» считает, что это может плохо сказаться на наших способностях.
— Ты же понял, что я имел в виду, – Кроу предпочитает вернуться к вчерашнему разговору. – Твои гормоны сходят с ума.
— У меня все под контролем, – упрямо повторяю я.
— Да… я вижу. И что ты теперь собираешься делать?
— Как и сказал, сделать то, для чего мне ее привели.
Кроу смотрит на меня с удивлением.
— Так ты действительно еще не трахнул ее?
Что я могу сказать? Что Ларона почти умирает от страха, и что она лучше покончит с собой, чем пустит меня к себе между ног? Если я расскажу об этом, Кроу сразу же дернет стоп-кран.
— Я должен доложить доку Барнер, – тут же выпаливает он, будто бы прочитав мои мысли.
— Только попробуй. Если тебе нравится твое лицо, ты не посмеешь.
Он скрещивает руки на груди.
— Ладно, уговорил. Два дня! Дольше ждать не буду. Если ты за это время не возьмешь ситуацию под контроль, я скажу доку, чтобы она забрала малышку.
Поднявшись, я приближаюсь к Кроу со сжатыми кулаками. Тот факт, что он вклинивается между мной и Лароной, пробуждает во мне навязчивое желание защитить свою собственность.
— Это определенно будет стоить тебе твоего лица, брат! – злобно рычу я.
— Если этим я спасу твою гормонально перегруженную задницу, то я даже свое лицо подставлю под удар, – вырывает меня Кроу из моего бессмысленного гнева.
Я опускаю кулаки. Этот мужик умеет разряжать конфликты… и иногда я воспринимаю его дар, как благословение.
— Два дня! – соглашаюсь я, и вспоминаю тот момент, когда возбуждение Лароны перекрыло ее страх. Лучше возьму я, чем малышку передадут другому. Обо всем остальном я подумаю позже.

ЛАРОНА
Связанная в течение уже нескольких часов я лежу на своей кровати. Мой мочевой пузырь грозится лопнуть, а я ничего не могу сделать, кроме как ждать. Когда до моего слуха доносятся шаги Торна, я практически вздыхаю с облегчением… практически.
Я жду, когда он зайдет в комнату и освободит меня. Пластиковые стяжки врезались в плоть. Я уже подумываю позвать Торна, но не решаюсь.
Слышу шум воды в ванной комнате, и мне становится не по себе. Почему он не освободил меня? Зачем принимает душ?
Я заставляю себя дышать спокойно. Я не должна сходить с ума. Он принимает душ… это ничего не значит.
Слышу, как перестает литься вода. Ну а дальше не слышу вообще ничего. И этот факт заставляет меня нервничать куда больше.
Внезапно дверь в мою комнату открывается, и в дверном проеме показывается Торн – большой, угрожающий, заполняющий собой все пространство. На нем черные спортивные штаны и свободная футболка… весь в черном. Одежда напоминает мне тренировочные костюмы для боевых искусств. Торн смотрит на меня и молчит… только его взгляд скользит по моему телу. И снова у меня возникает ощущение, будто он прожигает глазами тонкую простыню, что скрывает меня от его взгляда.
— Пожалуйста… пластик врезается мне в кожу, – осмеливаюсь я сказать.
Тут же он подходит ко мне и садится рядом. Он настолько тяжелый, что матрас прогибается. Тем не менее, он необычайно нежен, когда прикасается к моим рукам.
Его пальцы оставляют горящие следы на моих запястьях – по крайней мере, так чувствуется… моя кожа очень чувствительна к его касаниям. Я объясняю это страхом, что Торн вызывает у меня.
— Это надо разрезать, – говорит он, и у меня создается ощущение, что Торн говорит не со мной, а с самим собой. Так или иначе, он встает и выходит из комнаты. Он возвращается с ножом в руке, который, должно быть, взял на кухне.
Он снова садится на кровать, и тот факт, что теперь у него в руке довольно-таки большой кухонный нож, делает ситуацию еще более напряженной.
Торн поддевает стяжку на запястьях лезвием, однако затем медлит. Когда он смотрит на меня, меня охватывает легкая дрожь. В этот момент все, что я считала в Торне рациональным и контролируемым, исчезает.
— Н-нет… – начинаю я заикаться еще до того, как Торн что-либо делает.
— Я не сделаю тебе больно, – шепчет он хрипло, и я цепенею от ужаса, когда он выпускает нож из своих рук и вместо того, чтобы освободить меня, стягивает простыню в сторону. Я по-прежнему связана, а Торн смотрит на мое обнаженное тело. Я слышу, как он резко втягивает в себя воздух… если бы я не знала лучше, то подумала бы, что он вдыхает мой запах – запах своей добычи.
Крупная рука ложится мне на живот, и я снова замираю. Но на краю сознания мелькает какое-то другое ощущение… Мое тело реагирует на прикосновение Торна. Кожу покалывает в месте, где лежит его рука, и между бедер разливаются теплые волны. Проклятье! Пожалуйста, пусть он этого не заметит – он, вероятно, истолкует это в качестве приглашения или, как минимум, согласие.
Вдруг Торн начинает наклоняться ко мне. Я сжимаю губы, поскольку боюсь, что он хочет снова поцеловать меня. Но вместо этого он берет один из моих сосков в рот и начинает легонько посасывать.
Я всхлипываю – от страха или от отчаяния, из-за того, как мое тело реагирует на его прикосновения. Сосок твердеет у него во рту, и Торн это чувствует. Он начинает покусывать его и берет в руку вторую грудь, мягко, но настойчиво, разминая ее. Пока он это делает, из его рта вырывается низкое урчание.
Наконец, он отпускает меня. Мои соски торчат вверх, твердые и покрасневшие. Торн смотрит на них… он очарован.
— Такое изящное тело… – хрипло шепчет он, и я слышу с трудом удерживаемое самообладание в его голосе. – Ты так хороша на вкус… интересно… – Рука, которая ранее лежала спокойно на моем животе, медленно движется ниже. И я сжимаюсь от страха, потому что знаю, куда она хочет.
— Пожалуйста… Торн… я не хочу…
Он переводит взгляд на меня, и его карие глаза пылают нечеловеческим желанием.
— Это не правда, Ларона. Ты просто слишком напугана, чтобы признать это.
— Пожалуйста, – начинаю рыдать я и чувствую, как по щекам катятся слезы.
Рука перемещается на мой лобок, палец медленно скользит между половыми губами, разводит их и ищет чувствительный клитор. Найдя его, слегка надавливает. Я сжимаю губы в тонкую линию… и, хотя я боюсь Торна, как монстра из самых страшных своих кошмаров, я не могу противиться искушению потереться об его палец. Боже… что со мной? Это не может быть правдой.
— Видишь, малышка, насколько мокрая твоя сладкая киска? Я легко могу засунуть палец в твою дырочку. И, держу пари, смогу сделать ее еще больше.
Прежде чем я успеваю издать хоть звук, Торн проталкивает палец глубоко в меня. Я закрываю глаза, оттого что оказываю ему так мало сопротивления… наоборот. Когда его палец погружается в меня, раздается явное хлюпанье. Я мокрая. Тут же Торн надавливает большим пальцем на мой клитор, и я не могу сдержать предательский стон.
В его глазах вспыхивает искра – Торн уловил мою недвусмысленную реакцию, и начинает трахать меня пальцем… медленно, но основательно.
— Такая милая киска… такая влажная и узкая… – шепчет он, и я улавливаю его тяжелое дыхание.
В свою очередь, я тоже обращаю внимание на гигантскую выпуклость в его штанах. Надеюсь, это всего лишь ткань брюк зрительно делает его таким огромным, но я опасаюсь худшего. Его колоссальные размеры, благодаря генетической модификации, конечно же, не обошли стороной и гениталии. Я взвешиваю свои шансы на выживание после изнасилования Торном. Я маленькая, – меньше, чем обычные женщины, – и даже у Трэйка изначально были трудности с проникновением, хотя он был не таким XXL-мужчиной, как Торн. С другой стороны, по-видимому, у доктора Барнер не было сомнений – в «Древе Жизни» меня полностью обследовали и признали пригодной.
— Куколка… – шепчет Торн, большим пальцем поигрывая вокруг моего клитора и слегка порхая над ним.
Я таращусь на него. Как он только что назвал меня?
«Сохраняй спокойствие. Так будет лучше для тебя, куколка…» – вспоминаются мне слова солдата в шаттле, прежде чем тот вытащил газовую бомбу. Я вспоминаю карие глаза, которые смотрели на меня. Глаза Торна!
— Ты! Это был ты… в шаттле, – восклицаю я.
В этот момент я забываю все предупреждения не провоцировать Бойца и начинаю извиваться под ним, пытаясь освободиться. Реакция мужчины молниеносна. Торн вытягивает руку и хватает меня за шею сзади. Хватка не болезненная, но крепкая.
— Да, – отвечает он без колебаний.
— Почему? – всхлипываю я, и из-за слез, текущих по моим щекам, хватка на шее становится мягче.
— Потому что хотел спасти тебя… от того, что они сделали бы с тобой, если бы не признали пригодной.
Я пристально смотрю на него. Что он имеет в виду? И тогда мне приходит на ум, что я не знаю, куда из шаттла увели моих подруг по несчастью. Сиру… или ту рыжую…
— Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я, и мое дыхание замирает.
Торн сжимает губы и качает головой.
— Не важно. Ты здесь… со мной.
Он сумасшедший… он перепичканный гормонами монстр. Я не рискую вновь вывести его из себя, оказывая сопротивление, но позволяю себе плакать.
Торн прикладывает палец к моим губам, – тот самый палец, который только что был во мне, – и я чувствую свой собственный запах.
— Это не запах страха. Тебе страшно, я знаю, но ты хочешь меня гораздо больше, чем боишься.
— Ты ошибаешься, – шепчу я в отчаянии, добавив в голос как можно больше убедительности.
Торн не дает сбить себя с толку. Мышцы его шеи начинают подергиваться, я вижу, насколько он напряжен. Вдруг он хватается за нож. Мне хочется закричать, но его большая, грубая рука ложится на мой рот. А затем Торн разрезает мои оковы на руках и ногах.
Я свободна! Запястья начинают гореть, когда кровь приливает к пережатым до этого участкам кожи. Я хочу сесть, но Торн прижимает меня одним движением руки обратно к кровати.
— Я покажу тебе, что ты действительно хочешь и в чем нуждаешься, – хрипло шепчет он.
Я умираю тысячью смертей, когда он раздвигает мои ноги, прижимая плечами бедра и отводя их назад так, что я оказываюсь совершенно открытой перед ним. Его предостерегающий взгляд душит в зародыше мою последнюю попытку сопротивления.
А потом я чувствую на себе его рот: язык обводит клитор, порхает вокруг, Торн дразнит и посасывает его.
Я больше не хочу быть со своим телом единым целым… хочу убедить себя, что это только мое тело реагирует… не я… меня здесь нет… но правда в том, что я не могу этого сделать. То, как Торн лижет и сосет мою чувствительную плоть, оставляет меня безучастной ко всему остальному. Низ живота посылает четкие сигналы в мои соски. Они становятся жесткими, как камушки, а из горла вновь вырывается стон. Я впиваюсь пальцами в простыню и еще сильнее вдавливаю свое раскрытое естество Торну в лицо. Он чувствует согласие моего тела и обхватывает мои бедра плотнее.
— Куколка… ты такая замечательная на вкус… Такая чертовски замечательная и правильная.
Он стонет едва ли не громче меня, продолжая лизать. Мои половые губы опухли, клитор пульсирует…
Словно со стороны, я слышу свой стон, вижу, как мои руки зарываются в волосы Торна и вжимают его голову глубже между моих ног, и в этот момент мне абсолютно не важно, что он монстр.
— Пожалуйста… пожалуйста, дай мне кончить, – всхлипываю я, совершенно не владея собой.
Торн смотрит на меня с изумлением. В его глазах жажда, которая почти убивает его.
— Да! Кончи для меня, – хрипит он возбужденно.
Я взрываюсь, выкрикивая имя Торна и вжимая его голову обеими руками себе между бедер. Я стону и кричу, бьюсь из стороны в сторону, когда Торн дразнит ударами языка попеременно то клитор, то тугую дырочку. Когда кульминация стихает, я пребываю в шоке от самой себя. Никогда прежде я не позволяла себе так раскрепоститься… даже с Трэйком, которому доверяла. А теперь вот.
Как только возбуждение спадает, возвращается страх. И к страху, что Торн может взять меня против моей воли, вдруг присоединяется еще более глубокий страх – что этот мужчина может сделать так, что я действительно его захочу.
Торн целует мои бедра с внутренней стороны, но я сворачиваюсь, как еж, защищаясь от него.
Я слышу разочарованное фырканье, когда он отстраняется. «Глупая идея – раздражать его, Ларона…» Но Торн не только не хватает меня снова за шею, но и не освобождает свой, теперь уже значительно увеличившийся, бугор из тренировочных штанов. Вместо этого он мрачно смотрит на меня.
— Все еще боишься, Ларона? Ты должна была уже давно это почувствовать.
Я решаюсь взглянуть на него.
— Что? – спрашиваю я жалобно.
Его тело напрягается, он впивается в меня взглядом.
— Что ты – мое естественное дополнение… и что ты должна покориться мне.
Я пристально смотрю на Торна. Он безумный… совершенно ненормальный… одержимый своей нелепой идеей! Я качаю головой, но он непреклонен и удерживает меня взглядом.
— Это неизбежно… и ты понимаешь это, – с этими словами он выходит из комнаты.
Я остаюсь наедине со своими чувствами, страхами и тем смятением, что Торн во мне вызвал.

ТОРН
После того, как разъяснил свою позицию, я чувствую себя лучше. Эти мучительные сомнения и чувства ушли. Теперь я знаю, что все правильно. Знаю, что Ларона – моя. Надеюсь, я не запугал ее снова, после того, как она так податливо ответила мне. Кроу в таких делах лучше меня… я просто говорю, что думаю.
Напряженный, я иду на кухню, резко распахиваю холодильник и выпиваю почти целую бутылку воды. Член в штанах подергивается. И теперь, когда я попробовал Ларону, моя потребность в ней практически невыносима. Но я знаю, что должен контролировать себя… ждать, пока уляжется страх. Проклятье! Ожидание – это последнее, что нужно с моим теперешним уровнем гормонов. Я подумываю не сходить ли в тренировочную комнату подрочить, но не могу заставить себя. Мне нужно не просто кончить – сделать это в одиночку совсем меня не удовлетворит. Я должен подчинить ее… Ларона должна принять меня. Только тогда мой уровень гормонов понизится до нормального.
Я прислоняюсь к стене в кухне и начинаю размышлять. Я должен что-то предпринять… отвлечься. Во время отпуска «Древо Жизни» позволяет нам выпивать до двух спиртных напитков. Обычно я растягиваю по одному в месяц, но сегодня выпью оба за раз… в надежде, что это поможет.
Часы на стене показывают, что уже почти восемь вечера. Бар «Место встречи» уже открыт. Я набираю код Кроу в коммуникаторе и спрашиваю, придет ли он. Мы договариваемся о встрече, после чего я направляюсь к выходу. На мгновение останавливаюсь, задумавшись, не связать ли Ларону вновь. Но мой инстинкт подсказывает, что она далека от того, чтобы от отчаяния нанести себе вред. Она запуталась… может быть, даже отчаялась… но она не самоубийца. И Ларона не сможет сбежать. Даже если бы она добралась до забора, который, к слову, с высоким уровнем защиты, отделяющего сектор «A» от джунглей, она попала бы прямо в руки дежурного офицера, который немедленно вернул бы ее обратно. Но подозреваю, что Ларона все же не будет пытаться убежать.
Удовлетворенный, я открываю дверь в предвкушении своих двух напитков, которые, надеюсь, затуманят мой мозг.

ЛАРОНА
Вечер. Хотя это не имеет значения. День следует за днем по расписанию, которое «Древо Жизни» и доктор Барнер установили для меня. Утром легкий завтрак из фруктов и злаков, затем осмотры и тесты. В полдень такой же легкий обед. Послеобеденное время я провожу в своей комнате. Скука почти убивает меня. Доктор Барнер… Лэсли… как я ее теперь называю, принесла мне несколько книг. Они с Земли и, по меньшей мере, столетней давности – дела давно минувших дней, когда Земля была еще живой планетой и люди могли позволить себе щедро тратить ресурсы. Это в основном триллеры, а также несколько любовных историй. Но я их не читаю. Я делаю все, что в моих силах, чтобы не думать о Торне.
Он снова на задании со своим подразделением. Вероятно, он больше и не думает обо мне, и где-то глубоко внутри я понимаю, что это к лучшему. Но сердце не хочет этого принимать.
— Ты должна его забыть, Ларона, – пытается подбодрить меня Лэсли. Она опять принесла мне книги. Мы уже на «ты». Она единственная здесь, у кого, похоже, есть что-то вроде сострадания. Даже представлять не хочу, как бы я справилась, если бы ее здесь не было.
Крэнк и Марв – лаборанты – вызывают у меня страх. Их пошлые замечания, когда их никто не видит, становятся все хуже и хуже. В данный момент я единственная женщина на станции «ИНБРИД». У одной женщины случился выкидыш на ранней стадии, после чего ее увели. Куда, не знаю. Другая даже не забеременела. Лэсли говорит, что та была партнершей друга Торна – Кроу. Не знаю, зачем она это рассказала, но она кажется задумчивой.
— У нас редко бывает такой низкий показатель, – поясняет Лэсли.
Я единственный объект всеобщего внимания. И, к сожалению, это внимание у некоторых не ограничивается лишь ребенком в моем животе. Крэнк и Марв. Я вижу отвратительную похоть в их глазах, когда они изводят меня своими скабрезными шуточками.
— Ларона, ну скажи уже, каким он был. Он легко помещался в твоей пизденке или ему нужно было хорошенько тебя обработать?
— Да, Ларона, скажи уже. Ты скучаешь по его члену? Хочется снова почувствовать член в себе? Мы с Крэнком можем помочь.
Они смеются, но я чувствую, что это не просто приколы. Выбор женщин на Терра-Альфе ограничен не только для Бойцов. А поскольку у лаборантов не может быть таких женщин, как Лэсли, они фокусируют свои желания на таких, как я. Даже представить не могу, ко скольким Крэнк и Марв уже подкатывали… и, конечно, они не ограничивались просто домогательствами. Лэсли думает, что у нее все под контролем, что исследовательская станция стала более цивилизованным местом. Но она не видит происходящего на самом деле. Сначала я подумывала рассказать ей, но слишком боюсь того, что Крэнк и Марв могут сделать со мной после. Во мне теплится крошечная искра надежды, что они ограничатся лишь словесными оскорблениями. Кроме того… что Лэсли сможет сделать? Правда в том, что вся эта громоздкая конструкция поддержки цивилизации на Терра-Альфе трещит по швам. Под блестящей поверхностью «Древа Жизни» таится нечто дикое и темное. Это пугает меня. Как я могла бояться Торна и считать его монстром? Настоящие монстры отнюдь не Совершенные Бойцы. По крайней мере, не все. То, что происходит здесь – чудовищно. То, что ОП делают с нами… Теперь я знаю, кто настоящие монстры на Терра-Альфе.
— Добрый вечер, Ларона, – произносит доктор Дэйв, входя в мою комнату и вырывая меня из раздумий. – Как вы себя чувствуете сегодня?
— Спасибо, хорошо, – выдаю я свой стандартный ответ. Интересно, заметит ли вообще доктор Дэйв, если я скажу что-то другое.
Он достает свой сканер и светит мне в глаза, рот и даже нос.
— Доктора Барнер сегодня нет? – Обычно она проводит заключительные обследования вечером.
— Нет. Ей нужно кое-что сделать, она придет позже.
В желудке зарождается нехорошее чувство. Лэсли – единственная моя защита здесь.
Доктор Дэйв прячет сканер в карман комбинезона, подтверждая мои худшие опасения.
— Я пришлю кого-нибудь, чтобы измерить давление.
Крэнка! Все внутри меня напрягается. Доктор Дэйв хмурится. Кажется, впервые он обращает на меня внимание.
— Все в порядке?
Я быстро киваю, размышляя, рассказывать ли доктору Дэйву о сексуальных домогательствах Крэнка и Марва, но решаю все-таки не делать этого. Ведь тогда доктор Дэйв либо не поверит мне, либо потребует у Крэнка и Марва объяснений. И подозреваю, что в этом случае они точно не перестанут издеваться надо мной. Напротив… это еще больше раззадорит их. Они давно перестали бояться Лэсли или кого-либо еще. ОП далеко, и пока программа «Древо Жизни» не находится под угрозой, им наплевать, что происходит на Терра-Альфе.
Доктор Дэйв вопросительно приподнимает брови, после чего все же уходит. Я слышу, как он закрывает дверь. Затем все стихает.
Я обхватываю руками колени, словно это может защитить меня. Но ведь возможно же, что я ошибаюсь… Может быть, я просто слишком остро реагирую. Я пытаюсь переубедить себя, хотя интуиция твердит об обратном. Но мне остается только продолжать ждать.
— Торн… – шепчу я и начинаю плакать. – Как же мне хочется, чтобы ты был здесь…

ТОРН
Прежде чем отправиться в исследовательский центр, мы дожидаемся темноты, хотя вернулись в сектор «A» еще ранним вечером. На два с половиной месяца раньше запланированного. Крио уже должен был достигнуть сектора «C», но мы не сможем связаться с ним, пока не проберемся в коммуникационную комнату исследовательского центра. Охранников у входных ворот сектора «A» мы сразу переманили на нашу сторону. Я все еще удивляюсь, как быстро большинство из нас примкнули к команде, даже те, кто не из нашего подразделения. Почти все командиры подразделений на нашей стороне и подчинились верховному командованию Крио. Мы привели в движение механизм, который уже нельзя остановить. На внешних территориях мы столкнулись с другим подразделением, которое тут же присоединилось к нам. Большинство думают так же, как и мы – их достало «Древо Жизни», и им надоело жить вопреки своей природе. Просто до сих пор не было лидера, который был бы готов возглавить борьбу с «Древом Жизни».
Я верю в Крио… и в Кроу. Мой взгляд падает на Страйка. Почему-то мне не хочется, чтобы он присоединялся к нам. Я знаю, что он один из тех парней, кто злоупотребит своей новой свободой. Надеюсь, Кроу сможет его обуздать. Страйк так просто не смирится с его лидерством. Он будет подвергать сомнению приказы Кроу. На самом деле… если бы речь шла лишь о силе, у Страйка был бы высший ранг в подразделении. Но он агрессивен, мало думает и действует спонтанно. Ему бы лучше быть с краулерами, чем с нами. Его единственный шанс улучшить свою позицию, это реорганизация – то, что происходит сейчас. У него есть шанс против неопытного и нерешительного лидера; и тут я не могу помочь Кроу. Он должен сам доказать свое положение, как новый альфа.
— Выдвигаемся, – решает Кроу и кивает мне. Тот факт, что нас никто не останавливает, никто не ожидает и что из сектора «C» не были направлены войска, чтобы противостоять нам, может означать только… что миссия Крио успешно выполнена, или что о нашем восстании против «Древа Жизни» стало известно, и другие подразделения встали на нашу сторону. Передвижения подразделений можно контролировать из центра управления в секторе «C», но «Древо Жизни» допустило ошибку… Они положились исключительно на преданность подразделений Совершенных Бойцов. Стоит кому-то пойти против них, их тут же выведут из строя… если Кроу не ошибается, и где-то есть кто-то, кто стоит за «Древом Жизни». Возможно, Крио знает об этом, но ничего нам не сказал.
Нас двадцать Бойцов, добравшихся до исследовательского центра. Уже стемнело, но я могу разглядеть земной шар с деревом, которое как логотип висит над входом. Два Бойца стоят на страже, но, заметив нашу команду, приветствуют и присоединяются к нам без вопросов.
— Мы ждали вас. О том, что вы затеяли, знают уже многие. Наш командир присоединился к Крио. Мы на вашей стороне.
Кроу кивает. Похоже, новости среди нас распространяются очень быстро.
Когда мы входим в исследовательский центр, я чувствую тошноту от стерильного зловония.
Мне никогда не нравился этот запах. Единственный запах, который меня сейчас интересует – запах Лароны. Где она?
Кроу кивает мне. Мы договорились, что он позаботится о врачах и коммуникационном узле, а я буду искать Ларону.
Осматриваюсь по сторонам. Один коридор ведет влево, другой – вправо. Они не сильно отличаются друг от друга. Я не ощущаю запаха Лароны, но улавливаю другой… тот же, что был в бунгало, когда забрали Ларону. Это запах женщины, и он может исходить только от доктора Барнер. А где доктор Барнер, там и Ларона.
Я выбираю левый коридор, полагаясь на свой инстинкт.
Чем дальше я прохожу по запутанным коридорам станции, тем сильнее чувствуется запах… это явно территория доктора Барнер. И теперь я даже улавливаю аромат Лароны. Она здесь! Сердце начинает биться быстрее. Я следую за ароматом, который становится все более интенсивным.
Вдруг я замираю, анализируя небольшое изменение. В нос бьет едкий запах страха и еще один… мускусный и не такой сильный, как запах моих братьев. Он, определенно, человеческий… но в нем чувствуется сексуальное возбуждение… и он исходит оттуда же, откуда я чувствую Ларону.
Адреналин выстреливает в кровь, и я срываюсь с места…

ЛАРОНА
Я вздрагиваю, когда слышу, как открывается дверь. Должно быть, я спала, но теперь полностью проснулась. Крэнк усмехается, а когда следом за ним в комнату входит Марв и закрывает дверь, я понимаю, что все мои страхи были не напрасны.
— Привет, детка… – В голосе Крэнка сквозит подсознательное обещание боли и унижения. Я вжимаюсь в угол кровати и крепче обнимаю колени. Будто это что-то даст!
— Мы совершенно одни… какое счастливое совпадение, не правда ли? – Крэнк усмехается, и я вижу похоть в их глазах.
Они не такие большие и мускулистые, как Торн, но их двое, и они физически превосходят меня. Я знаю, что у меня ни единого шанса даже против одного из них.
Крэнк встает передо мной и смотрит сверху вниз.
— Не ломайся… мы просто хотим повеселиться. А после того, как ты делала это с Бойцом, хуже уже точно быть не может…
Прежде чем я успеваю что-либо сказать, Крэнк хватает меня за волосы и подтаскивает к себе. Я кричу… не только от боли, но и потому, что сопротивляюсь. Эрекция оттопырила ткань комбинезона Крэнка, и он пытается притянуть мою голову к ней.
— Давай, Крэнк! Я тоже хочу, – нетерпеливо ноет Марв, облизывая губы. – Кто знает, сколько у нас времени.
Я почти вздыхаю с облегчением, когда мои волосы отпускают, но это всего лишь для того, чтобы подтолкнуть меня к кровати и сорвать одежду. На мне только топ и хлопковые шорты, в которых я обычно сплю. Теперь я проклинаю себя, поскольку моя одежда упрощает им задачу.
Крэнк срывает топ и лапает мои груди, грубо сжимая их вместе и больно щипая соски. Я снова кричу, но это лишь больше заводит его.
— Тебе нравится, шлюха? А если я тебя грубо трахну?
Я качаю головой.
— Нет! – удается закричать мне, но Крэнк просто смеется. Марв хватает меня за руки, и они вместе переворачивают меня на живот. Тогда один из них – думаю, это Крэнк – срывает шорты, и в следующий момент я чувствую у своих ягодиц его эрекцию.
— Давай уже, Крэнк… трахни ее! – слышу хриплый голос Марва. Этот козел возбудился от того, что Крэнк придавил меня, собираясь изнасиловать.
— Спокойно… у малышки сейчас будет лучший трах в ее жизни.
Не знаю уж, как Крэнк сумел вытащить свой член из комбинезона так быстро, но я пытаюсь вырваться из его хватки. У меня ни малейшего шанса. Марв по-прежнему держит меня за руки, а Крэнк коленом раздвигает мои бедра и прижимает меня рукой к кровати.
Из глаз текут слезы, я рыдаю, сжимая руки в кулаки. Крэнк пытается засунуть в меня свой член, и я не могу ему помешать.
— Не сопротивляйся, а то будет больнее… – выдавливает он.
Я закрываю глаза, надеясь, что потеряю сознание. Но я не отключаюсь… Я вынуждена это терпеть.
И вдруг все меняется! Дверь моей комнаты слетает с петель, и в следующий момент тело Крэнка исчезает с моей спины.
— Что, черт возьми… – слышу я, как он начинает говорить, а затем раздается хруст, и Крэнк замолкает.
Марв отпускает мои руки и пытается убежать в другой угол комнаты.
— Пожалуйста… мне так жаль… это была идея Крэнка! – хнычет он, как маленький ребенок, а по его штанам расползается мокрое пятно. Марв обмочился!
Я оборачиваюсь и вижу Торна собственной персоной! Он подходит к Марву, как хищник, настигший свою добычу. Все его тело излучает агрессию и напряжение. Крэнк лежит на полу со свернутой шеей, и уже понятно, что Марву не жить.
«Торн здесь!» Очень медленно осознание проникает в застывший от шока мозг. Торн одет в униформу, на нем также ремень с оружием и футболка… на его руках блестит легкая испарина. Наверное, он вернулся с миссии… но почему? Четыре месяца еще не прошли. «Он здесь из-за меня», – понимаю я, но в этот самый момент Торн совершенно не обращает на меня внимания. Вместо этого он ладонью обхватывает шею Марва и сжимает ее одним движением. «Это те же самые руки, которые касались, обнимали и любили меня», – понимаю я, в ужасе от этого всплеска жестокости.
И секунды не проходит, как Марв оказывается на полу со сломанной шеей. После чего Торн поворачивается и направляется ко мне. Я смотрю на его руки и отползаю к другому концу кровати.
— Не бойся, куколка, – слышу я его глубокий голос словно издалека. Торн хватает меня за талию и тянет к себе. В панике я пытаюсь избавиться от его хватки, но он прижимает меня еще сильнее.
— Торн… я… задыхаюсь, – удается выдавить мне. Он так сильно сжимает меня, что в легкие перестает поступать воздух.
Давление на мое тело ослабевает, и Торн проводит рукой по моей щеке.
— Перестань сопротивляться, малышка. Ты же знаешь, как я на это реагирую.
Я смотрю на него.
— Ты… ты убил их.
Постепенно мой разум успокаивается.
— Конечно! Даже если не брать в расчет, что они были мудаками, они пытались тебя изнасиловать.
— Но… разве нужно было непременно убивать их? – Знаю, что мои возражения абсурдны – никто не будет скучать по Крэнку и Марву, но мой мозг просто не в состоянии воспринять все, что произошло.
Торн серьезно смотрит на меня.
— Ларона… ты принадлежишь мне. Теперь ты знаешь, каково это – быть с нами. Я защищал свою территорию. Они напали на меня, напав на тебя… и ребенка.
Я сглатываю, и, наконец, меня отпускает. Я обнимаю Торна и прижимаюсь к нему. Я не боюсь… не его! Не он монстр.
— Ты вернулся, – шепчу я, положив голову ему на грудь.
— Конечно. Я бы защищал тебя до самой смерти.
Я смотрю на него, и на языке появляется горький привкус.
— Но что, если бы не вышло? Если бы ты действительно умер, пытаясь спасти меня?
— Но я не умер. Я здесь, с тобой. Исследовательская станция принадлежит нам.
Торн начинает гладить мои плечи, спину, затем мой еще плоский живот. Его взгляд полон решимости. Наконец, он встает, подходит к комоду, где хранятся мои вещи, достает футболку и штаны и приносит их мне.
— Я вытащу тебя отсюда, но сначала нам надо кое-что сделать.

ТОРН
Держа Ларону за руку, я увожу ее со станции. Мой уровень адреналина по-прежнему высок, но, по крайней мере, я не опоздал. Я расправился с подонками прежде, чем они успели с ней что-то сделать.
Первой мыслью было отвести Ларону в ее комнату и снова утвердить свои права на нее. Но появиться сейчас среди стольких гонимых адреналином Бойцов с женщиной – не самая лучшая идея. С другой стороны, я даже представить себе не могу, что подумает Ларона, если я займусь с ней сексом вскоре после того, как ее практически изнасиловали. Инстинкт кричит мне сделать это, но во мне достаточно человечности, чтобы сдержаться. Мои территориальные притязания и потребности могут подождать.
Когда мы сворачиваем за угол, в меня почти врезается доктор Барнер. Она останавливается и смотрит сначала на меня, потом на Ларону.
— Торн, что здесь происходит? Я не понимаю.
Встреча с ней здесь – настоящее благословение. Она нам нужна. Она – врач, а мы хотим многое разузнать о себе и, если возможно, то и изменить. Я получил от Кроу точные указания относительно этого.
Поэтому я хватаю доктора Барнер за руку.
— Док, вам лучше пойти с нами.
Она пытается вырваться, но у нее, определенно, нет шансов. Хоть я и не реагирую на ее контрзащиту, как на сопротивление Лароны, – ведь на доктора Барнер притязаний у меня нет, – но я уважаю инструкции своего нового лидера. Для меня Кроу альфа сектора «A».
— Торн, что это значит? Почему вы не на миссии?
— Лэсли… пожалуйста, сохраняй спокойствие, – пытается успокоить ее Ларона. – Исследовательский центр больше не принадлежит «Древу Жизни». Бойцы захватили его.
Доктор Барнер недоверчиво смотрит сначала на Ларону, затем на меня.
— Вам это с рук не сойдет. Вы должны быть разумными, Торн. Сектор «C» отправит сюда вооруженные силы.
— Сектор «C» вскоре тоже будет наш. И вооруженные силы на нашей стороне.
Доктор Барнер по-прежнему не хочет сдаваться. Она переводит взгляд на Ларону.
— ОП не потерпят этого, ты же знаешь. Скажи ему!
Я смотрю на Ларону, и она отводит глаза.
— Лэсли, ты когда-то ошиблась, и теперь у тебя появилась возможность поступить правильно.
Не знаю, когда Ларона и доктор Барнер успели перейти на «ты», но, по-видимому, слова Лароны подействовали на нее.
— Но… что тогда будет? Если я вам помогу? – она смотрит на меня. – Как вы себе это все представляете?
— Мы захватим Терра-Альфу, – честно отвечаю я.
— Но больше не будет шаттлов снабжения. Эта планета будет полностью предоставлена сама себе… при условии, что ОП оставят вас в покое.
Уже во второй раз я задаюсь вопросом, кто или что такое это «ОП». Кажется, Ларона в курсе, поэтому решаю позже спросить у нее. Тем не менее, мы все хорошо продумали.
— У планеты достаточно ресурсов, чтобы обеспечить нас. Мы должны будем научиться выращивать фрукты, овощи и зерно.
— Мы? – голос доктора Барнер звучит недоверчиво.
— Вы нужны нам, Док.
Ларона опять вмешивается:
— Лэсли… ты говорила мне, что ни для кого из нас нет пути назад. ОП во что бы то ни стало помешают утечке информации о Терра-Альфе и «Древе Жизни» на Землю. Я была безвинно осуждена ОП. На этой планете у меня есть шанс начать новую жизнь. И у тебя тоже!
Вдруг я понимаю, что сопротивление доктора Барнер пало.
— Ты не единственная здесь, кто невиновен, Ларона. Многие невиновны. ОП просто хотели получить лучший генетический материал для проекта «ИНБРИД». Они никогда бы не взяли женщин с преступными наклонностями. Они постоянно находили женщин и подставляли их, чтобы можно было привезти сюда.
Я чувствую, что Ларона почти сломлена такой правдой, поэтому обнимаю ее. Доктор Барнер наконец кивает.
— Хорошо. Я на вашей стороне. – А потом задумчиво добавляет: – Все равно на Земле для меня будущего нет.
— Мы должны добраться до коммуникационного центра, – сообщаю я им.
— Сюда, – доктор Барнер указывает в нужном направлении, и мы следуем за ней.
Я уже издалека вижу, что Кроу благополучно со всем справляется. Один из Бойцов держит доктора Дэйва в захвате. Доктор такой бледный, что я даже раздумываю, не упадет ли он в обморок.
— Лэсли! – кричит он издалека. – Они напали на нас.
Доктор Барнер не отвечает ему, а направляется прямиком к экрану на стене, чтобы активировать его рукой.
«Добро пожаловать, доктор Барнер», – щебечет женский голос, и раздвижные двери бесшумно открываются.
— Надо немедленно отключить прямую передачу на Землю. Я могу сделать это отсюда, но в конечном счете, отключение всех коммуникаций должно произойти в центре управления в секторе «C».
— Нам нужна связь с сектором «C», – отзывается Кроу, вставший рядом с ней.
Доктор Дэйв становится еще бледнее.
— Вы им помогаете? Вы в своем уме?
— Я была не в себе, когда поверила «Древу Жизни», – холодно отвечает доктор Барнер. – Этот проект аморален… все происходящее здесь ненормально!
— Предательница! Чертова сука! – орет Дэйв.
Я никогда прежде не видел его таким эмоциональным, как в этот момент.
— Заприте его в комнате Лароны, – приказывает Кроу двоим Бойцам, и я вынужден вмешаться:
— Там трупы двух лаборантов.
Доктор Барнер поворачивается ко мне и смотрит на меня с ужасом.
— Ты убил Крэнка и Марва?
— Эти подонки хотели изнасиловать меня, – отвечает Ларона вместо меня.
Я вижу, что поначалу доктор Барнер не верит ей, но потом ее лицо становится все мрачнее и мрачнее.
— Я думала, что у меня все под контролем.
Ларона хочет подойти к ней и утешить, но между ними встает Кроу. Я замечаю короткую вспышку в его глазах, и вдруг многое встает на свои места. Я оттягиваю Ларону на два шага назад, на что она вопросительно смотрит на меня. Я едва заметно качаю головой.
Затем внезапно мы видим лицо Крио на экране коммуникатора и слышим его голос:
— Сектор «C» наш.
— Сектор «A» тоже, – отвечает Кроу и подталкивает доктора Барнер к экрану. Он кладет руку ей на плечо недвусмысленным жестом, и каждый из нас может это увидеть. Интересно, заметит ли это доктор Барнер. Превращение Кроу в альфу началось.
Мой побратим поворачивается ко мне.
— Может, ты для начала уведешь Ларону отсюда, Торн? Доктор Барнер сможет увидеться с ней позднее.
Я киваю с облегчением. Меня одолевает потребность оградить мою малышку от всего этого.
— Пойдем, нам пора домой, – говорю я Лароне, и радуюсь, что она доверяется и следует за мной без возражений.

ЛАРОНА
Торн раздобыл один из электрокаров, иначе пришлось бы как минимум тридцать минут идти от исследовательского центра до поселения. Сидя рядом с ним и склонив голову к его плечу, я чувствую усталость, но одновременно и облегчение. Торн сдержал свое обещание – он защитил меня. Спас! Один мужчина скинул меня в пропасть, другой – вытащил из нее. Я смирилась со своей судьбой… благодаря Торну. В тот же момент я понимаю, что мы действительно можем жить нормальной жизнью, поскольку жизнь с таким мужчиной, как Торн, может быть нормальной. Я кладу руку на живот. У нас не отнимут нашего ребенка. Покинув исследовательский центр, мы встречаем двоих Бойцов, которые ведут Брианну. Она бросает на меня злобный взгляд, но мне уже все равно. Она никогда не сможет прикоснуться к моему ребенку!
Я обращаю внимание на ландшафт: пышная растительность, множество цветов – все здесь намного красивее, чем на Земле. Терра-Альфа живая, и теперь, когда тень «Древа Жизни» уже не нависает над планетой, еще и прекрасная! Хорошее место для воспитания ребенка.
Торн, кажется, слышит мои мысли, потому что его рука ложится на мой живот.
— У него будут родители… чего у меня никогда не было.
— Пока не везде безопасно, верно? – осторожно спрашиваю я. – В смысле, может случиться что-то еще.
Перед тем как ответить, Торн обнимает меня.
— Кроу хороший лидер для сектора «A», а Крио – для сектора «C». Все остальное придет со временем.
— А что насчет ОП?
Торн вопросительно смотрит на меня, и я понимаю, что он понятия не имеет об ОП или о планах, которые были у Объединенных Правительств на счет подразделений Совершенных Бойцов. Оставшийся путь я рассказываю ему то, что знаю из разговоров с Лэсли, а Торн молча слушает меня.
Когда мы добираемся до нашего бунгало, Торн по-прежнему молчит. Я беру его за руку.
— Ты не знал всего этого, да?
Он качает головой, и я вижу подавляемую ярость на его лице.
— Да… не знал. Но это уже и не важно. Они не получат того, чего хотят. Мы не животные, что принадлежат им.
Торн берет меня на руки и заносит в дом. Знакомый запах охватывает меня, и я понимаю, что давно уже считаю это бунгало своим домом. Домом, который я делю с Торном. Торн отводит меня в ванную, и я растерянно моргаю.
— Что ты собираешься делать?
Торн ставит меня на пол и начинает медленно стягивать одежду с моего тела.
— Они дотрагивались до тебя, Ларона. Я не хочу, чтобы их запах был на тебе.
— О… – отвечаю я немного виновато, хотя для этого нет причин. Но я понимаю, что до сих пор не совсем приспособилась к тому, что Торн отличается от обычных мужчин. Чужой мужской запах на его территории, к которой я тоже принадлежу, должен его беспокоить.
Он угадывает мои мысли и нежно целует меня в губы.
— Не твоя вина, куколка… но это меня раздражает… для меня это сродни врагу в доме.
Я позволяю Торну поставить себя под душ и кладу руку ему на грудь. Торн задерживает дыхание и стонет. В его штанах тут же образуется гигантский бугор.
— Иди ко мне, – прошу я.
Торн не заставляет просить дважды, а сразу же стягивает грязную футболку через голову, отстегивает ремень и выходит из штанов. Его упругая и твердая эрекция устремляется мне навстречу. Торн намыливает меня с ног до головы, затем я проделываю то же самое с ним. Его член вызывающе прижимается к моему животу, пока я намыливаю гелем его грудь.
— Я чуть не сошел с ума без тебя, – шепчет Торн, глядя на меня таким голодным взглядом, что у меня внутри все сжимается. Руки блуждают по моим плечам, грудям, затем он медленно обводит соски пальцами. Я чувствую, сколько самообладания стоит ему не притянуть меня к себе. Вместо этого он наклоняется и целует меня жадно и долго. Его язык ласкает мой, пока руки медленно продвигаются вниз к моему животу, а затем дальше между бедер. У меня перехватывает дыхание, когда его палец раздвигает мои складочки и прикасается к клитору. Я смело позволяю своей руке спуститься по мокрому, гладкому телу Торна, пока его яички не ложатся всей своей тяжестью в мою ладонь. Они чувствуются жаркими и напряженными. Торн сжимает зубы и рычит.
— Малышка, я вообще-то собирался все делать медленно.
Но сейчас я чувствую себя увереннее, чем обычно. Я медленно опускаюсь на колени, пока глаза не оказываются на уровне члена. Переплетение вен под кожей выглядит напряженным, так же, как и покрасневшая блестящая головка, по которой стекает теплая вода. Я провожу языком по чувствительной вершине и дразню маленькую щель, пока из нее не появляется капля жидкости. Одновременно я начинаю слегка массировать яички.
Торн упирается обеими руками в стенку душа и закрывает глаза. Только когда я обхватываю головку губами, Торн открывает глаза и пристально смотрит на меня. Мускулы перекатываются, когда он начинает мягко трахать мой рот.
— Это очень горячо. Я мог бы кончить прямо в твой сладкий маленький рот, – хрипит он, борясь за каждую каплю контроля. Мое лоно пульсирует, желая проникновения Торна.
Некоторое время Торн позволяет мне побаловать его, а затем в его глазах появляется знакомый блеск, и врожденное доминирование рвется наружу. Я моментально чувствую, как оно забирает контроль.
— Достаточно, – шепчет Торн, отстраняясь.
В следующий момент он поднимает меня и разводит руками мои бедра. Затем прижимает меня спиной к стене душевой и одним жестким толчком проникает в меня. Я на мгновение закрываю глаза и мне кажется, что я взрываюсь изнутри и вижу звезды. Моему телу еще предстоит привыкнуть к этому. Торн смотрит мне в глаза. Я вижу, как в этот момент он борется с желанием думать только о собственном удовлетворении.
— Прости, куколка… сейчас мне просто необходимо трахнуть тебя.
Я впиваюсь ногтями в его шею и чувствую, как мое тело медленно вбирает его и уступает его страсти.
Мои ягодицы скользят по влажным плиткам, когда Торн немного выходит из меня, просто чтобы толкнуться еще сильнее. Он тихо рычит, вколачивая меня быстрее и сильнее в стенку душа. Моя вагина горит… я знаю, что завтра между ног будет саднить, но мое тело все равно жаждет Торна и с безудержной похотью реагирует на его необузданную страсть. На этот раз мне даже не нужна стимуляция клитора.
— Торн… да… не останавливайся… – жалобно стону я, когда чувствую, что оргазм взрывается и уносит меня за собой.
Торн дарует мне удовольствие. Жестким ударом он возносит меня к такой интенсивной кульминации, что я кричу и рыдаю одновременно.
— Вот и хорошо… а теперь скажи мне то, что я хочу услышать! Кому ты принадлежишь, Ларона?
— Я принадлежу тебе, – хнычу я, беспомощно дрейфуя на волнах своего оргазма.
С последним жестким толчком Торн вколачивает мое тело в стену. Я ощущаю легкую пульсацию члена, когда он наполняет меня спермой, одновременно придавливая к стене. Воздух толчками вырывается из горла Торна, а сам он впивается в меня собственническим взглядом.
— Так и есть, мое сокровище… ты принадлежишь мне, а я защищаю тебя и нуждаюсь в тебе. Никогда не забывай об этом.
Торн прижимает свои губы к моим, пока его медленно отпускает оргазм. Это грубый поцелуй, в котором Торн выплескивает все разочарование и отчаяние последних двух месяцев. В этот момент я понимаю, что не хочу быть нигде кроме, как с Торном… никогда больше…