Она стояла в дверях студии и не решалась войти. Ведь сейчас и здесь будет решаться ее судьба. Судьба, о которой она столько лет мечтала и, которая, в общем, никогда не обещала ей этого чуда. И вот, случилось. А у нее нет решимости на несколько шагов вперед и попытку сделать то, что больше некому. Кто знает, сколько времени провела бы она еще в дверях, и куда бы в конце концов шагнула, если б ее не заметила мимо пробегавшая девушка.
- А вы кто? – довольно недружелюбно окликнула та.
- Эстая Роджери. Здравствуйте. – Не отошла от привычного воспитания Эйла.
- Ой, что же вы тут стоите! – всплеснула руками девушка, так и не вспомнив о приветствии, - Мы вас так все ждем! Вы же к Листейду пришли? А зачем? Или нет, не слушайте меня, я глупости болтаю, а вопросы задаю и вообще от удивления. Я вашу книгу читала! Она замечательная!
- Правда? – улыбнулась Эйла, - Я рада, что вам нравится. Но не могли бы вы провести меня все ж…
- Ах да, - довольно невежливо вновь перебила девушка, но при этом на лице ее сияла такая очаровательно-простецкая улыбка, что Эйла не стала ее одергивать, - я проведу вас на съемочную площадку! Вы уж извините, я знаю, что вам обещали, что Листейд к этому времени освободится, но там кое-какие проблемы были и он еще задержится… финальная сцена и все! Вы подождете? – она с такой надеждой глянула, что не осталось ничего иного, как согласиться. Тем более, что на сегодня она все планы отменила – встреча с Листейдом явно была важнее всего остального.
- Подожду, - кивнула, - если вы покажете мне, где я могу присесть.
- Да вот здесь! – девушка радостно поволокла ее за руку, да так быстро, что Эйла испугалась за сохранность своих шпилек и нереально узкой юбки. «Шило в задницу моему стилисту!» - мелькнуло в голове и она даже слегка покраснела от неприличности таких мыслей. Но, когда ее буквально уронили на удивительно неудобный стул, смущение как рукой сняло и в голове замелькали одни только неприличные эпитеты. Собравшись с мыслями, она постаралась одним движением ресниц заставить замолчать сопровождающую и сказала, как отрезала.
- Я подожду здесь. Сама. Курить можно?
На легкий утвердительный кивок даже не отреагировала, только мысленно стала возводить свою любимую «завесу». Через несколько секунд девица как будто позабыла о ней и унеслась в неизвестном направлении, Эйла облегченно вздохнула и огляделась вокруг. Студия была огромная, но только малая ее часть оставалась не загромождена. На переднем плане этого небольшого «закутка» стояли такие же стулья, профессиональная кинокамера, но было пока еще пусто. Голоса людей доносились с другой стороны перегородки, у которой сидела Эйла, но идти туда не было ни малейшего желания. Раз уж ее попросили подождать, она подождет, но не слишком долго. Все ж теперь она не только из-за мужа, но и сама по себе довольно ценная персона. Так что с ее мнением даже здесь придется считаться.
Через несколько минут, или чуть больше, Эйла не обратила внимания, погруженная в свои мысли, к съемочной площадке стали стекаться люди. Абсолютно спокойно, ведь за «завесой» ее не разглядеть без большого желания, она наблюдала за этим, казалось бы, хаотичным движением. Но все было организовано достаточно четко, потому что съемка началась буквально с появления нескольких человек. На заднем плане злодей мучил девушку, потом мгновение полной, даже заполненной каким-то благоговением, тишины и на сцене появился ОН. Сколько скандалов, склок и препон ей пришлось преодолеть, чтоб уговорить снимать в главной роли ее фильма именно Листейда, Эйла даже не хотела вспоминать. Просто книгу она писала для него и о нем, поэтому в этой роли больше никого представить не могла. Весь монолог ее главного редактора, который настойчиво умолял ее передумать, буквально влетел в одно ухо и вылетел в другое:
«Эйла, дорогая, я понимаю, что такая невероятная слава вскружила тебе голову, а уж то, что самая серьезная кинокомпания Содружества предложила тебе снимать по книге фильм и вовсе выбило тебя из колеи. Но ты понимаешь, что настаивать писать сценарий самой, тебе-то, даже не профессиональной писательнице, да еще и стоять на том, что главную роль будет играть этот Листейд – бред? Да, за последнее время у него была пара очень удачных ролей, и да, он талантлив! Но ты ведь даже не знаешь, сумеешь ли написать еще хоть одну книгу и все равно настойчиво возлагаешь все надежды на него? А если он провалит роль? Ты понимаешь, что после этого ни издавать, ни тем более приглашать и раскручивать тебя никто не будет? О себе ты думаешь вообще?
- Вы имеете в виду о вас? – съязвила тогда в ответ Эйла и даже не стала больше ничего объяснять, просто хлопнула за собой дверью»
Ей естественно потом не раз звонили, пытались давить, даже мужа пробовали восстановить против нее. Но она уходила под «завесу» и твердо стояла на своем. Никто, кроме Листейда в ее фильме играть не будет. А судя по тому, сколь настойчиво ее уговаривали на эти съемки, фильм будет именно ее!
А в это время на съемочной площадке герой спас свою даму сердца и прижимал ее к груди. Эйла застыла и буквально впилась глазами в эту сцену, ведь если сейчас выяснится, что все то, что она видела на экране и додумывала сама – ложь, то она крупно проиграла… и проиграла не только фильм, проиграла свою жизнь. Но Листейд ни на секунду ее не разочаровал, даже не слыша, что он произнес, лишь на основании одного его выражения лица и жестов, Эйла увидела нереальную, неподражаемую любовь. Причем совсем не ту, что он играл в прошлом фильме, или в предыдущем… но при том нисколько не хуже его прошлых, отмеченных множеством наград, ролей. И дышать она сумела начать только тогда, когда режиссер крикул «Снято!» и сцена была завершена. Все же он был именно тем, кто ей нужен, именно он и никто иной. Эйла сбросила «завесу». В тот же миг, девушка, которая провела ее сюда «вспомнила о ней.
- Ой, нэр Тибойн, это та ниэра Роджери, которая написала…
- Да, я знаю, - оборвал девушку режиссер, и лучезарно улыбаясь, двинулся навстречу Эйле, - ниэра Эстайя Роджери, мы вас ждали! Здравствуйте и добро пожаловать! – склонил слегка голову он.
- Здравствуйте! – церемонно приложила руку к груди Эйла, - тоже вам рада. Думаю, что мы еще не раз встретимся, ведь именно вы будете снимать мой фильм? – спросила она, внимательно вглядываясь в Тибойна Сая. Режиссера ей навязала компания, и, хотя она знала насколько он великолепен в работе, про него также ходили слухи, что он очень груб и невоспитан со своими работниками. А Эйла не привыкла иметь с такими людьми дело, поэтому даже слегка его побаивалась. «Но все равно нужно с ним подружиться!» - мелькнуло в голове, - «Ведь Листейд с ним общается дружелюбно, а он именно тот, с кем хочу подружиться я!» И тут же настигло ощущение, что кто-то внимательно разглядывает ее. Она слегка повернула голову и наткнулась на внимательный, как будто знающий о ее мыслях, взгляд Листейда. Ничего не оставалась, кроме как вызывающе вздернуть подбородок и сделать вид, что все хорошо, просто замечательно. А он в ответ неожиданно подмигнул ей и, посмеиваясь, направился куда-то за перегородку.
- Именно я! – уверенно заявил в те несколько минут, что она отвлеклась, режиссер, но не обратил внимания на ее рассеянность и тут же начал заваливать ее вопросами о сценарии, актерах и тому подобном. Не готовая еще к таким расспросам, да и вовсе не о том думающая, Эйла отвечала невпопад, пока наконец не поняла, что все это требуется остановить.
- Вы извините меня, нэр, - улыбнулась она, слегка опуская «завесу», - но у меня еще много дел и я просто обязана сегодня переговорить с Листейдом…
- О, что ж вы раньше не напомнили, - заулыбался Тибойн, - у него ж тоже сегодня еще планов громадьё! Он предупреждал меня, чтоб я не задерживал вас, а я… старый дурак…
- Что вы, что вы, - коснулась слегка локтя режиссера Эйла, - я уверена, что все будет хорошо. Да и пообщаться с вами было очень познавательно и приятно, нэр!
- Да уж, я видел ваши глаза при моих расспросах, - захихикал режиссер, - Не переживайте, ниэра, я понимаю, что до окончания предварительной подготовки вам особо и нечего мне сказать. Я просто дразнил вас. Так что извините, - он распахнул перед ней дверь, - и познакомьтесь с нашей звездой! Листейд Шанс собственной персоной!
Эйла снова застыла в дверях, но буквально ощутила, как его взгляд, его улыбка притянули ее. Она незаметно для себя преодолела расстояние до него и широко улыбнувшись, представилась:
- Здравствуй-те! Эйла Родж, лучше просто Эйла!
- Привет! Но, когда насчет вас звонили, - слегка приподняв бровь, удивился он, - я слышал иное имя!
- Эстайя Роджери? – склонила немного голову набок Эйла, - Это мой псевдоним. Но, я надеюсь, что нам общаться придется еще какое-то время и не хотела бы, чтоб я постоянно забывала, что зовут именно меня! – а в голове мелькнуло: «И не хочу слышать фамилию мужа, черт его подери! Почему я не прочитала контракт до подписания? Была б свободна уже, как птица!»
И снова ей показалось, что Листейд понял больше, чем она успела сказать, но, отбросив прочь пустые домыслы, вслушалась в его тихий, но довольно четкий ответ.
- Я не уверен, что хочу сниматься в вашем фильме.
- Глупости! – от расстройства аж всплеснула руками она, - эта роль создана для вас! Вы читали мою книгу? – а в голове крутилось «эта роль написана про вас и для вас, Листейд. Позвольте мне вас убедить в этом!»
- Не читал, - улыбнулся парень в ответ, но что-то в его отношении за эти несколько минут изменилось, - но думаю что теперь, после личного знакомства с автором, прочту. И не стану вам отказывать, пока не буду убежден на все 100%! Вы довольны?
- Почти, - вздохнула она, - а вы не могли б показать мне все павильоны? Я еще никогда не была в студии, а теперь… в общем, думаю, что совместила бы приятное с полезным, вы не против?
- Нет, я не против, - он протянул ей руку, - но думаю, что нам все же стоит перейти на «ты».
- Я попробую, - смутилась она, - для меня это сложно, на моей планете…
- Знаю, у вас там этикет очень в чести, но, думаю, что здесь тебе придется отвыкать! – он аккуратно вел ее среди декораций, - у нас все очень демократично, редко кто требует формального обращения, хотя мне и самому было сложно к этому привыкнуть.
- Правда? Ты… ой, я снова отвлеклась! Я приехала, чтоб уговорить тебя, а пока почему-то уговариваешь меня ты! – она слегка качнулась на шпильках и почувствовала, что теряет равновесие. Листейд быстро шагнул ближе и удержал ее за талию.
- Аккуратнее! Так недолго и ушибиться, - шепнул он, слегка склонившись к ней.
- Я такая неуклюжая, правда? – мучительно краснея от неловкости ситуации, поинтересовалась она и неожиданно ощутила, как ее прижали еще сильнее.
Сзади раздался грохот, упала одна из декораций, наверное, а ее сердце перепуганной птичкой забилось в груди. Никогда, ни в одной из самых смелых своих фантазий не представляла она себе, что в первую же встречу окажется в объятьях этого мужчины. В голове порхали бабочки и только одна мысль: «Какой же он невероятный!». От смущения из-за своих мыслей, она вскинула голову и буквально наткнулась на внимательный, снова будто изучающий ее взгляд. Только вот сосредоточиться на нем не удалось, гораздо более привлекательными показались его губы, слегка поблескивающие так близко… НО разум включился как всегда не вовремя, и аккуратно выпрямившись, она слегка отодвинула его от себя:
- Спасибо за помощь, но даже и не знаю, что подумают люди, застав нас в такой ситуации!
- О да, ты права! Это неразумно! Давай договоримся так, - он отступил на шаг, - ты никому не говоришь о том, что я к тебе почти приставал в закулисье, а я лично сообщу тебе о своем решении насчет фильма через день-два, идет?
- Но ты не приставал! – рассмеялась она, - Ты спас меня! И я очень благодарна, но все равно буду очень ждать твоего ответа!
- Договорились! – шутливо склонился он и легко и непринужденно провел ее к выходу.
Всю дорогу в отель Эйла закрывала глаза и представляла его лицо, так близко, как ни один нейрограммер не покажет, так реально, как никогда до этого. Но все ж ее что-то в нем тревожило, как будто что-то было не так. Отбросив в который раз дурные мысли она достала планировщик задач и погрузилась в свои дальнейшие дела.

А ведь когда-то жизнь была простой и счастливой. Родители Эйлы, молодые и дальновидные, сразу после окончания учебы купили билеты на Вилару и ни разу не пожалели об этом. К рождению Эйлы у них уже была своя небольшая клиника, а к рождению Алессио, брата Эйлы, их клиника была самой знаменитой на всей планете. Отец их, гениальный геномодификатор - творил чудеса с телами и возрастом престарелых знаменитостей, да и не только. А мать - нейропсихолог - вправляла мозги всем, у кого остались проблемы после помощи отца. И все бы было чудесно и прекрасно, если бы планы родителей совпадали с планами самой Эйлы. После учебы в школе она нацелилась на дистанционное обучение на факультете журналистики и полный отрыв с друзьями, да наткнулась на глухую стену непонимания у родителей. Отец возмущался, что некому и клинику будет оставить, мать вкрадчиво направляла на "путь истинный" и поясняла, что волнуется о будущем дочери без приличной профессии и заработка. О, Эйла прекрасно знала все методы и приемы матери! Но сейчас неожиданно поняла, что ни отрицание, ни сопротивление ни к чему путному не приведут. Отец целиком и полностью лишил содержания, посоветовав присмотреться к какой-нибудь работе, мать просто избегала ее. Алессио посмеялся и посоветовал не кочевряжиться и прислушаться к мнению старших. После недолгого сопротивления Эйла пришла к закономерным выводам - за все в жизни надо чем-то платить. В ее случае платой оказалась мечта о журналистике. Вот не готова была она к тяготам обычной жизни! Не привыкла жить без машины, еженедельных походов по магазинам, нескольких нейрокарт, полных наличными. Все это было настолько необходимо, что просто раздражало, но... не революционерка она и не мученница. Будет еще в жизни время и для сопротивления, не сейчас только. Решившись, она со спокойной совестью пришла к отцу. Результатом долгого и очень подробного разговора стала подача документов в самый престижный университет планеты на курс юриспруденции. Родители тоже пошли на уступки и медицина больше не маячила большим и страшным пугалом на горизонте.
- Думаю, для управления клиникой хватит и такого образования, - авторитетно покачал головой отец.
- Ты целиком и полностью прав, Дитер, - улыбнулась мать, ведь теперь они могли быть спокойны и за детей и за бизнес. А в медицину отправится Алессио, вот уж кто целиком и полностью оправдывал надежды семьи.

Училась Эйла ни шатко ни валко, переваливаясь с тройки на четверки не потому, что не могла лучше, а просто не было ни времени, ни желания. Она всю себя посвятила проматыванию денег родителей, который, видимо, все ж ощущая перед ней какую-то вину, ничуть ей не препятствовали. И так бы все и продолжалось до получения диплома, если б в университет, для написания научной работы и проведения некоторых дополнительных курсов, не пригласили Тирена Родж-Дамиозо. Увидев его однажды на дорожках приуниверситетского парка, Эйла была сражена. И все. С этого момента она всю себя посвятила его завоевыванию: записалась на все его курсы, постоянно "случайно" сталкивалась с ним в коридоре, парковалась только рядом с его машиной... в общем, осада была полноценной, и как ни удивительно, завершилась полной и безоговорочной победой Эйлы. Это потом, через годы, вспоминая всю ситуацию в целом, она и поняла и увидела, что силки поставлены были не ей, а на нее. Но в тот момент Эйла была безумно счастлива, когда он обратил на нее внимание, когда впервые пригласил на свидание, когда назвал своей девушкой. И не замечала глупая, что происходит все слишком быстро, что слишком многое он знает о ней и ее семье. Не прислушалась даже к мудрым советам и предостережениям матери, а ведь знала, что та практически никогда не ошибается! Но нет, розовые очки с нее содрать не мог никто. И потихоньку она оказалась в вакууме - ни подруг, ни увлечений, везде и всегда только Тирен, Тирен, Тирен.
В конце года он попросил представить его родителям и там, даже не предупредив Эйлу, сделал официальное предложение. В голове впервые возникла разумная мысль: "а почему об этом не знала я? И разве он не должен был сначала поинтересоваться моим согласием?", но оказалась погребена под радостью, что он все-таки попросил ее руки, а не просто развлекался, как пытались ей иногда внушить. Помолвка, подготовка к свадьбе, само бракосочетание пролетели удивительно быстро и незаметно. А на следующий же после свадьбы день она узнала, что Тирена пригласили на работу на Вальсию, и что она едет вместе с ним. И никакие возражения, никакие причины не принимаются во внимание. Вот теперь-то Эйла и узнала, что ее любимый муж с планеты, где царит жесткий домострой, что он считает совершенно излишним ее высшее образование и совершенно не намерен позволять ей его завершать, что теперь все, абсолютно все решения в их жизни принимает только Тирен. Возможно, если б в тот момент она не посчитала, что сумеет все это изменить, ее жизнь не сложилась бы так странно. Ей стоило просто наплевать на все, зажать гордость в кулак и вернуться к родителям, ведь брак был совершен по их законам, и развестись сейчас и здесь было несложно, но... обида, что ее заставили забыть мечту искусно подогревалась мужем, а по ночам, в их общей спальне он и вовсе был бесподобен. Улетала Эйла с ним, хоть и в жутких сомнениях, но абсолютно добровольно.

А вот на Вальсии ее ожидали ошеломительные подробности. Во-первых, жена здесь полностью принадлежала мужу! Вот именно так, со всеми вытекающими из этого последствиями. Тирен отобрал у нее все документы, нейрокарты, все, что могло дать ей хоть видимость свободы. Хотя, даже при их наличии она не смогла бы ими воспользоваться. Без одобрения и сопровождения мужа Эйла теперь не могла даже выйти из дома, не то, что совершить что-то самостоятельное. Зато в ее комнате были установлены новейшие варианты голокниги и нейроконтроллера, к ней постоянно приносили новейшие каталоги из лучших магазинов - ведь посетить их она не могла, но, любое ее пожелание что-либо купить исполнялось незамедлительно, и муж постоянно находил время, чтоб сводить ее туда, где женщинам разрешалось появляться. Эйла не оказалась в вакууме, ее свободное время очень быстро заняли различные увлечения и подруги - жены достойных с точки зрения мужа людей. Какое-то время Эйле даже удавалось смириться с этим, пока она не стала замечать, что при разговоре с родителями начинаются помехи тогда, когда она пытается описать реалии своей жизни, а когда она попыталась напрямую пожаловаться матери – связь и вовсе прервалась. Подруги говорили исключительно на "правильные" темы, попытки обсудить реалии окружающей действительности вызывали ужас на их милых лицах и срочные сборы домой. В сети ее запросы об истории планеты, законодательстве или еще чем-либо важном - просто блокировались. Окончательно Эйла пришла в ужас, когда на ее просьбу съездить к матери в гости, муж просто усмехнулся и посоветовал забыть о прошлом, как "о страшном сне". Она устроила истерику, кричала, рыдала, уговаривала и умоляла, но наткнулась на стену равнодушия и непонимания.
А на следующий день Эйла попыталась заказать билет к родителям сама, и тут же оказалась наказана. Мало того, что ее даже не стали слушать в службе заказа, как только выяснилось, что она связалась без разрешения Тирена, так еще и муж, вернувшись с работы устроил разбор полетов:
- Когда ты поймешь, дорогая, что все теперь решаю я?
- Но я всего лишь хотела посетить родителей!
- А нечего тебе делать на той планете! Там слишком много свободы предоставляют глупым самкам, - скривился Тирен.
- Самкам? - взорвалась Эйла, - это так ты говоришь о собственной жене?
- А как еще можно говорить о тебе? Я ясно сказал, что никакой поездки не будет - куда ж ты лезешь, глупая?
- Я хочу к маме!
- У тебя больше нет мамы, папы и вообще никого! Теперь твоя семья - исключительно я! И тебе придется смириться с этим!
- Никогда! Я все равно уеду! Уеду! - Эйла топнула ногой и залилась слезами.
Вместо ответа муж просто залепил ей пощечину, схватил за руку и потащил в ее комнату. Швырнув на кровать, он скривился и посоветовал:
- Пока я не стану тебя наказывать, просто дам время подумать над своим поведением. Учти, пока не извинишься, будет отключено все, и из комнаты ты не выйдешь, - и на прощание хлопнул дверью. А когда на двери запищала блокировка, о которой Эйла раньше и не догадывалась, у нее просто потемнело в глазах.
В течение нескольких следующих дней дверь не открывалась вообще. Еду подавали через специальное окошечко - и как она не обратила на него внимания раньше? Голокнига, нейроконтроллер, сеть, связь, все было блокировано и не отзывалось на ее попытки включения. Слуги просто молча уходили, даже не подумав ответить на ее вопросы. Но настоящий ужас охватил Эйлу, когда она поняла, что ее недомогание в последнее время объясняется беременностью! Ведь все это время она надеялась, что Тирен ее поймет и простит, и тогда они слетают к родителям, а там она как-нибудь устроит их развод. А теперь в голове всплыл рассказ одной из "подруг", что по законам Вальсии беременная женщина и женщина с ребенком до 3-х лет не имеет права покидать планету вообще, никогда и ни под каким предлогом. Да и, если уж быть честной самой с собой, Эйла не готова еще была стать матерью, именно поэтому она предохранялась все время. Да только, видно, посещение врачей с мужем после прилета было отнюдь не профилактическим, как уговаривал ее Тирен. В тот момент ее лишили единственной защиты и даже не поставили в известность! Ужас и беспросветность накрывали с головой, обессиленная, она часами лежала в кровати, совершенно перестала есть и интересоваться окружающим миром. Ее золотая клетка начала давить на нее, а мысли о будущей жизни убивали. Сколько она так пролежала понять Эйла не смогла и спустя годы, но очнулась она в клинике, где е кормили насильно, выводили на прогулки против воли и не давали ничего сделать ни самой ни тем более с собой. Муж регулярно навещал, но не общался, просто молча разглядывал, а после уходил к докторам, что б послушать о ее состоянии. Его не интересовало ее психическое состояние, интересовало только течение беременности, и на ее просьбы перестать, прекратить, не заставлять ее рожать, он только кривился и все. В конце концов, Эйла погрузилась в апатию, внешне она была абсолютно безразлична ко всему. Единственное, чего не учел ее муж, так этого того, что уж отсутствием ума Эйла никак не страдала. Она ленилась, никогда не старалась именно потому, что ей все легко и просто давалось. Насколько ей удалось вспомнить однажды, ее уровень IQ был даже выше уровня Тирена. Поэтому, вместо прямого сопротивления, она стала выстраивать план побега, потихоньку, по крупицам собирая информацию и завоевывая расположение окружающих своим «искренним смирением».
Последние месяцы беременности она провела дома. Сама ела, сама гуляла в садике, сама принимала все необходимые витамины и даже мило общалась с мужем. Понимание, что ближайшие 3-4 года ничего изменить нельзя выматывало ей все нервы, но она держалась, ради себя, ради ребенка, хоть он и был в начале нежеланным. Но теперь Эйла видела, что эта крошечная жизнь внутри нее такая же заложница обстоятельств, как и она, и полюбила этого нерожденного ребенка всей душой.
Правила местного этикета, которые она игнорировала до этого, теперь стали ее настольной книгой. Она хотела убедить и мужа и всех вокруг, что теперь соответствует идеалу местной женщины. Ее «подруги» только и знали, что восхищаться ею, когда она часами сидела с ними и вышивала распашонки, шапочки, болтала беззаботно о новых вещах и радости от ожидания рождения. Все было идеально – со стороны. Даже Тирен перестал ее подозревать и приглядывать за ней. А она и не спешила никуда, собирала знания по крупицам, исподволь. Заглядывала в газеты, которые читал Тирен, случайно, конечно, совершенно не собираясь читать! Обсуждала с ним его проблемы на работе, и, хотя, он и считал ее дурочкой, но постепенно она приучила его к мысли, что выслушает, не осудит и даже иногда подтолкнет к правильной мысли.
А в голове ее все равно продолжали строиться планы, прокручиваться версии, приниматься и отбрасываться различные идеи. Сейчас Эйла могла исключительно этим заниматься, но даже такая деятельность сохраняла в ней надежду, без которой просто невозможно существовать. Потихоньку, по крупице она узнала многое, да только от всей этой информации становилось еще страшнее, еще безысходнее. Ведь оказалось, что Вальсию неофициально называют – Адовой планетой, а условия а ней и вовсе оставляют желать лучшего… Эйла наконец начала понимать куда она попала…