Тем временем в особняке Братства Ноу-Уан сидела на кровати, которую делила с Торментом, ее мантия лежала рядом на покрывале, сорочка укрывала тело. Тихо. Как тихо в этой комнате без него. Где же он? Вернувшись сюда после работы в тренировочном центре, она думала, что Тормент будет здесь, ждать ее, теплый, а, может, спящий на покрывале. Но вопреки ожиданиям, кровать была заправлена, подушки разложены у изголовья, второе стеганое одеяло, которым он согревал себя, аккуратно сложено в изножье. Его не было ни в тренажерном зале, ни в бассейне, ни в качалке. Его также не оказалось на кухне, когда она зашла туда за ланчем. Ни в бильярдной комнате, ни в библиотеке. Он также не появился на Первой Трапезе. Когда ручка повернулась, Ноу-Уан подскочила… только чтобы глубоко и расслабленно выдохнуть. Ее кровь в теле воина объявила о его приходе прежде, чем до Ноу-Уан дошел его запах, и его тело предстало в дверном проеме. На нем по-прежнему не было футболки. И ботинок. А его взгляд был мрачным и опустошенным, как лабиринт Дхунда. – Где ты был? – прошептала она. Он уклонился от ее взгляда и заданного вопроса, направившись в ванную. – Я опаздываю. Роф созывает собрание. Когда включился душ, Ноу-Уан сгребла мантию и накинула ткань на свои плечи, зная, что ему будет неуютно видеть ее неодетую вне постели. Но не в этом причина его настроения, он был мрачен еще до того, как взглянул на нее. Его любимая, подумала Ноу-Уан. Это должно быть связано с его любимой. И, наверное, ей лучше оставить его одного. Но она не сделала этого. Он вышел из душа, с полотенцем на бедрах, и направился прямиком к шкафу, даже не взглянув на нее. Упершись ладонью в дверной косяк, он открыл створки и заглянул внутрь, имя на его плечах освещалось потолочным светом. Но он ничего не достал. А просто стоял, опустив голову. – Сегодня я ездил домой, – внезапно сказал он. – Сегодня? В смысле… в дневные часы? – Меня отвез Фритц. Сердце гулко забилось при мысли о Торменте на открытом солнце… Минуточку, они разве жили не здесь? – У нас был свой дом, – сказал Тормент. – Мы не ночевали здесь со всеми остальными. Значит, это не его супружеская спальня. И не брачное ложе. Когда он больше ничего не добавил, Ноу-Уан спросила: – Что ты… нашел там? – Ничего. Абсолютно ничего, черт возьми. – Оттуда вывезли все вещи? – Нет, ничего не изменилось с момента ее смерти. Вплоть до чистых тарелок в посудомойке, почты на столе, туши для ресниц, которую она достала перед тем, как уехать в последний раз. О, сколько мучений для него, подумала Ноу-Уан. – Я поехал туда в поисках своей шеллан, но увидел лишь музей прошлого. – Но ты всегда рядом с ней… твоя Веллесандра всегда с тобой. Она дышит в твоем сердце. Тормент резко развернулся, его глаза были прикрыты, напряжены. – Не так, как раньше. Внезапно Ноу-Уан выпрямилась под его взглядом. Затеребила край мантии. Скрестила ноги. Вновь распрямила их. – Почему ты так смотришь на меня? – Я хочу тебя трахнуть. Поэтому я вернулся сюда. Когда на лице Ноу-Уан отразился высокооктановый шок, Тор не удосужился смягчить правду красивыми словами, извинениями или чем-то вроде фанфар. Его так достали противоречия тела, споры с судьбой, сражения с неизбежным, сдаться которому он отказывался уже на протяжении долгого времени. Он стоял перед ней обнаженный, что не имело ничего общего с отсутствием одежды. Обнаженным… и жаждущим ее… – Тогда ты можешь взять меня, – тихо сказала она. Когда до него дошел смысл ее слов, Тор почувствовал, как бледнеет. – Ты понимаешь, что я имею в виду? – Ты выразился предельно ясно. – Ты должна была послать меня ко всем чертям. Повисла короткая пауза. – Ну, мы не обязаны этим заниматься. Ни злости. Ни мольбы. Ни разочарования… все было ради него и его чувств. Как могла она быть столь… доброй? – задумался Тор. – Я не хочу причинять тебе боль, – сказал он, чувствуя, будто хочет отплатить той же монетой. – Ты и не причинишь. Я знаю, что ты по-прежнему любишь свою шеллан, и не виню тебя. То, что было у вас – любовь всей жизни. – А что с тобой? – У меня нет ни нужды, ни желания занимать ее место. И я принимаю тебя именно таким, какой ты есть, в любом виде, каком бы ты ни пришел ко мне. Или не пришел вообще, если так должно быть. Тор выругался, когда его боль частично ушла. – Это нечестно по отношению к тебе. – Да. Я счастлива от времени, проведенного с тобой. Этого достаточно… и даже больше, чем я могла ждать от своей судьбы. Прошедшие несколько месяцев – смесь наслаждения и осложнений, которую я не променяю ни на что на свете. Если она должна кончиться, то, по крайней мере, у меня было то, что было. А если все продолжится, значит, я счастливее, чем того заслуживаю. И… если я подарю тебе хоть немного покоя, значит, выполню свое предназначение. Ноу-Уан замолчала, и ее безропотное достоинство сразило его, на самом деле. Он подошел к ней, чувствуя, будто полностью оторвался от реальности, склонился и обхватил ее лицо ладонями. Потерев большим пальцем ее щеку, он посмотрел в глаза Ноу-Уан. – Ты… Его голос сорвался. – … Ты благородная женщина. Ноу-Уан положила ладони поверх его широких запястий, касание было мягким и невесомым. – Послушай меня и верь моим словам. Не беспокойся за меня. В первую очередь позаботься о своем сердце… вот, что важно. Сев на колени перед ней, он раздвинул ее ноги и заполнил пространство собою. Как и всегда бывало с ней, от близости он чувствовал одновременно неловкость и комфорт. Тор взглядом очертил ее красивое, доброе лицо. А потом сосредоточился на ее губах. Он медленно наклонился вперед, не зная, что вообще творит. Он никогда не целовал ее. Ни разу. Основательно изучив ее тело, он не попробовал губ, и когда ее глаза распахнулись, стало очевидно, что Ноу-Уан не ожидала от него такой близости. Наклонив голову на бок, он смежил веки… и сокращал расстояние между ними, пока не столкнулся с настоящим бархатом. Он прижался к ней в мягком и целомудренном поцелуе, а потом отстранился. Мало. Снова наклонив голову, Тор задержался на ее губах, пробуя, порхая. Но потом он внезапно разорвал контакт и подскочил на ноги. Он остановится сейчас, либо не остановится вообще, а он и без того прилично опаздывает к Рофу и братьям. К тому же, речь идет не о быстром сексе. Все намного важнее. – Мне нужно одеться, – сказал он. – Я должен идти. – И я буду здесь, когда ты вернешься. Если ты захочешь. – Я хочу. Отвернувшись, Тор не потратил ни одной лишней секунды – ни в процессе одевания, ни во время сбора оружия, и. накинув куртку, он сразу же собирался уйти. Но вместо этого остановился и замер перед ней. Ноу-Уан прижала указательный палец к губам, ее глаза были широко распахнуты и полны удивления… будто она не испытывала ничего подобного раньше. Он снова подошел к кровати. – Это был твой первый поцелуй? Она вспыхнула прелестным розовым цветом, скромно опустив взгляд на ковер. – Да. Какое-то мгновение он мог только качать головой, думая обо всем, через что она прошла. Потом наклонил голову. – Ты позволишь мне подарить тебе еще один? – Да, пожалуйста… – выдохнула она. В этот раз он целовал ее дольше, лаская нижнюю губу, даже слегка потянул на себя. От прикосновений между ними взорвался жар, особенно когда он прижал Ноу-Уан к своему телу, стискивая сильнее, чем следовало, ведь на нем было столько оружия. Прежде чем полностью поставить ее на ноги, он заставил себя вернуть ее на кровать. – Спасибо, – прошептал он. – Но за что? Он мог лишь пожать плечами, потому что большая часть его благодарности была слишком запутана, чтобы облачить ее в слова. – Наверное, за то, что не пытаешься изменить меня. – Никогда, – ответила она. – А сейчас, будь осторожен. – Буду. Оказавшись в коридоре, он тихо закрыл дверь и сделал глубокий вдох… – Ты в порядке, брат мой? Встряхнувшись, Тор посмотрел на Зи. Мужчина также был одет для сражения, но направлялся из своей спальни. – Да, конечно. Как сам? – Меня послали за тобой. Точно. Усек. И он был рад, что пришел Зи. Без сомнений, парень прекрасно понимал, в каком гадком настроении пребывал Тор, но в отличие от некоторых… от… кхм-кхм, Рэйджа… он никогда не станет совать нос в чужие дела. Вместе они прошли по коридору и вошли в кабинет короля, появляясь прямо на словах Ви: – Мне это не нравится. Вампир, который послал нас несколько месяцев назад, появляется как гром среди ясного неба и сообщает, что готов увидеться с тобой? Эссейл, подумал Тор, устраиваясь у книжных полок. Пока его братья красочно выражались на эту щекотливую тему, он включил голову в работу, полностью соглашаясь с Ви. Слишком много совпадений… Роф сидел за внушительным столом, выражение его лица было непроницаемым, как камень, и одна эта физиономия утихомирила всю комнату: он поедет, с Братьями или без них. – Гребаный ад, – заныл Рэйдж. – Ты должно быть шутишь. Выругавшись себе под нос, Тор решил воздержаться от участия в споре: судя по напряженному подбородку Рофа, Братьев ждёт поражение в сражении воли. – Ты наденешь кевларовый жилет, – сказал он королю. Роф обнажил клыки. – Когда я его не носил? – Просто хотел прояснить. Когда ты хочешь отправиться? – Сейчас. Вишес зажег самокрутку и выдохнул облако дыма. – Гребаный ад, вот уж точно. Роф встал, схватил поводок Джорджа и сошел с трона. – Я хочу обычное сопровождение из четырех братьев. Возьмем с собой слишком много воинов, и все решат, что мы дергаемся. В основной состав войдут Тор, Ви, Джон и Куин. Логично. Рэйдж со своим зверем – тот еще джокер. Зи и Фьюри формально эту ночь в отгуле. Бутч с Эскалейдом должен быть на подхвате. А Рива не было в комнате, и значит, дневная подработка в качестве короля симпатов сегодня увела его на север. О, а Пэйн? Судя по ее внешности, она могла замкнуть Эссейлу все электросхемы, лишить его рассудка и дара речи. Как и ее близнец, она производила впечатление на противоположный пол. Но все будут на расстоянии одной смс-ки, и Роф был прав: прихватив всю чертову семейку, они дадут неверный посыл. Когда все высыпали из кабинета и двинулись к парадной лестнице, в воздухе витали ворчания всех видов и вариаций, а у подножья лестницы воины проверили оружие и сильнее затянули ножны. Тор посмотрел на Джона. Куин прилип к нему вплотную, словно банный лист к заднице, и это хорошо, ведь было ясно, что в мире Джона еще полно проблем: он испускал связующий аромат, но выглядел как мертвец. Наклонившись, король пару секунд разговаривал с Джорджем. А потом он прижал к себе королеву и поцеловал ее с толком. – Я вернусь прежде, чем ты заметишь мое отсутствие, лилан. Пока Роф пробирался сквозь толпу и скрылся во внутреннем дворе без посторонней помощи, Тор подошел к Бэт и сжал ее руку. – Ни о чем не волнуйся. Я верну его домой сразу же, как встреча закончится… целым и невредимым. – Спасибо… Господи, спасибо тебе. – Она обернула вокруг него руки и обняла. – Я знаю, что с тобой он в безопасности. Когда она опустилась на корточки, чтобы успокоить ретривера, Тор направился к выходу, но замедлился, наткнувшись на пробку из братьев в вестибюле. Ожидая, пока пробка рассосется, он взглянул на балкон второго этажа. Ноу-Уан стояла на вершине лестницы, ее капюшон был опущен. Косу нужно распустить, подумал он про себя. Такие красивые волосы как у нее созданы для того, чтобы на них играли блики света. Тор махнул рукой, и когда она попрощалась в ответ, вышел из особняка, навстречу холодной ночи. Держась к Джону близко, но в разумных пределах, он ждал, пока Роф даст отмашку, а потом дематериализовался с королем и своими парнями на полуостров на берегу Гудзона, к северу от хижины Хекс. Тор принял форму посреди негустого леска, обжигающе холодный воздух пах опавшими листьями и влажными камнями прибрежной линии. Впереди, современный особняк Эссейла представлял собой истинное произведение искусства, даже с заднего вида, у гаражей. У дворцового строения было два основных этажа, с крыльцом, огибающим все здание; все расположено таким образом и усеяно окнами, чтобы получать как можно больший обзор на воду. Здесь поселится только полоумный вампир. Столько стекла – при солнечном свете? Но с другой стороны, что еще можно ожидать от члена Глимеры. Дом был тщательно изучен, как и все другие места для встреч, поэтому они были знакомы с внешним планом… а Ви влез внутрь и также изучил интерьер. Отчет: ничего особенного там нет, и очевидно, это не изменилось. Под потолочным освещением находилось не так уж много мебели. Будто Эссейл жил на обозрении, выставляя себя. И все же было ясно, что парень сделал несколько предусмотрительных вещей. По словам Ви, стеклянные толщи были прошиты тончайшей стальной проволокой, как антиобледенитель в автомобильных окнах, чтобы отрезать путь к материализации. Он также расчистил лужайку, окружавшую здание, превращая всех посетителей в легкую мишень. На этой ноте, Тор отпустил инстинкты и чувства… и увидел только огроменное НИЧЕГО на своем радаре. Все, что не должно двигаться, не двигалось: только ветви деревьев и листья на легком ветерке, олень примерно в трехстах метрах, его братья и парни позади него. По крайней мере, пока машина не подъехала по узкой, асфальтированной дорожке. Ягуар, догадался Тор по реву двигателя. Ага, точно. Black XKR . С тонированными боковыми окнами. Корвет с длинным капотом проехал мимо, остановился у гаражной двери, ближайшей к особняку, а потом, когда панели поднялись, скрылся внутри. Эссейл, или кто там сидел за рулем, не заглушил двигатель и не вышел из машины. Он дождался, пока за ним опустится дверь, и когда это произошло, Тор заметил, что на ней не было стекол. Хрень почти не отличалась от остального дома. То же самое было с пятью другими боксами. Он добавил двери после того как въехал, подумал Тор. Может, сукин сын был придурком лишь отчасти. – Окей, выдвигаюсь к главной двери. – Бриллиантовые глаза Ви сверкнули. – Я подам сигнал… или ты услышишь бабский визг. Так или иначе, вы узнаете, что делать. Иииииии, он исчез, дематериализуясь за угол дома. Лучше, если бы он держался в поле зрения, но приоритетом был Роф, а ряд деревьев за особняком – единственное укрытие, что было у них в распоряжении. Пока они ждали, Тор достал свою пушку, а следом Джон Мэтью и Куин. Король был напичкан сороковыми, но они остались на месте. Вложить пистолет в его монаршую руку – перебор. Но личная охрана? Это прописано, черт возьми, в должностных обязанностях. Оставаясь настороже, Тор снова пожалел, что они не смогли удержать короля дома на предматчевую разминку, но Роф кардинально забраковал эту идею еще месяцы назад. Слишком унизительно, без сомнений, учитывая, что он, в отличие от своего отца, был воином, прежде чем взойти на престол… блин, в такие гребаные моменты хотелось оторвать себе голову. Спустя три минуты телефон Тора разразился звоном: «Дверь в кухню у гаража». – Он хочет, чтобы мы вошли через черный вход, – сказал Тор, убирая сотовый. – Роф, это в пятидесяти ярдах впереди. – Понял. Они вчетвером материализовались на задней веранде строем, который обеспечивал Рофу столько прикрытий, сколько это вообще было возможно: Тор стоял прямо перед королем, Джон справа от него, Куин – слева, Ви мгновенно встал позади. И, словно по указке, Эссейл открыл дверь.
Первое, что подумал Тор об Эссейле – он совсем не изменился: по-прежнему достаточно крупный, как Брат, волосы настолько черные, что Ви на его фоне выглядел блондином. А его одежда была – как и всегда – идеально скроенной и официальной. Он также был себе на уме, имел проницательный и скрытный взгляд… видел многое, был способен на многое. Очередное удачное пополнение населения континента. Нет. Аристократ улыбнулся, но улыбка не затронула его глаз. – В кольце всех этих тел стоит Роф, я правильно полагаю? – Прояви гребаное уважение, – выплюнул Ви. – Комплименты – приправа в разговоре. – Эссейл отвернулся, предоставляя им путь для прохода. – Они просто стоят на пути… Роф материализовался прямо перед парнем, двигаясь так быстро, что они оказались грудь к груди. Обнажая длинные, словно кинжалы, клыки, король низко прорычал: – Следи за своим языком, сынок. Или я сделаю так, что ты больше не будешь нести всякую чушь. Эссейл отступил назад, его глаза сузились, будто он считывал жизненные показатели Рофа. – Ты не похож на своего отца. – Как и ты, к сожалению. Когда Ви захлопнул дверь, рука Эссейла потянулась к внутреннему карману… и тут же четыре пушки оказались направленными на его голову. Он застыл, скользя взглядом от одного ствола к другому. – Я доставал сигару. – На твоем месте, я бы делал это помедленней, – пробормотал Роф. – Мои парни без колебаний пристрелят тебя на ровном месте. – Хорошо, что мы не в моей гостиной. Люблю тот ковер. – Он посмотрел на Ви. – Уверен, что хочешь сделать это здесь, в кладовке? – Да, мать твою, уверен, – выплюнул Ви. – Боязнь окон? – Ты собирался прикурить, – напомнил Роф. – Или же прикурить дадут тебе. Давай сперва разберемся с этим, а потом поговорим о твоем дырявом доме. – Мне нравится вид наружу. – С таким же успехом тебе понравлюсь я, стоящий над твоей могилой, – заявил Ви, кивнув на руку парня, скрывшуюся под одеждой. Выгнув бровь, Эссейл достал длинную кубинку и демонстративно показал ее. Потом запустил руку в боковой карман, достал золотую зажигалку и поднял вверх, показывая собравшейся толпе. – Никто не хочет присоединиться? Нет? – Он откинул крышку и прикурил, с виду Эссейла абсолютно не заботило, что его голова оказалась под прицелом. Спустя пару затяжек, он сказал: – Так, я хочу кое-что узнать. – Не смей начинать таким образом, – пробормотал Ви. – За этим ты пригласил меня? – спросил Роф. – Да. – Вампир покатал сигару между большим и указательным пальцами. – Ты планируешь менять законы, касающиеся торговли с людьми? Отклонившись вбок, Тор быстро отсканировал то, что мог увидеть в доме… не так много: кухня в современном стиле, намек на столовую, гостиная в самом конце. Не обнаружив никакого движения в пустых комнатах, он снова перевел взгляд. – Нет, – ответил Роф. – Если бизнес не привлекает внимания, ты можешь делать все, что пожелаешь. О какой торговле идет речь? – Перепродажа. – Чего? – Это имеет значение? – Если ты не ответишь, я решу, что это наркотики или женщины. – Роф нахмурился, когда не последовало ответа. – Так что это? – С женщинами слишком много проблем. – Это дерьмо с наркотой сложно держать под контролем. – Нет, когда я веду дела. – Так это по твоей вине посредники убивали друг друга по закоулкам, – протянул Ви. – Без комментариев. Роф снова нахмурился. – К чему поднимать эту тему сейчас? – Скажем так: я обнаружил чересчур много заинтересованных сторон. – Конкретней. – Ну, одна из них ростом в шесть футов. Коротко-стриженные волосы. Имя рифмуется с сексом, а ее тело создано для плотских утех. О, нет, подумал Тор… Все повернули головы на шипенье, что издал Джон. И, вот так неожиданность, глаза парня не отрывались от Эссейла, словно, по крайней мере, в своей голове, он уже вырвал парню глотку. – Прошу прощения? – протянул Эссейл. – Не знал, что у вас с ней есть какие-то дела. – Их связывает намного больше, чем «какие-то» дела. Так что можешь закатать губу… и держись от нее подальше. – Она первая пришла ко мне. Блееееееск. И этот комментарий был принят без энтузиазма… Пока дерьмо не вышло из-под контроля, Роф вскинул ладонь. – Мне плевать, что ты делаешь с людьми… при условии, что ты заметаешь следы. Но если заметут тебя, разбирайся сам. – Что насчет вмешательства вампиров в мой бизнес? Роф слегка улыбнулся, его жестокое лицо не выражало ни капли смеха. – Уже возникли сложности с защитой своей территории? Знаешь, что? Невозможно иметь то, что не в состоянии удержать. Эссейл склонил голову. – И то верно… Звон стекла раздался позади них, прерывая все, замедляя само время: обстрел. Стремительным прыжком Тор оторвался от земли, его массивное тело пролетело над испанской плиткой к одной цели: Роф. Когда дождь из пуль под ра-та-та накрыл заднюю часть дома, он свалил короля на пол, прикрывая брата своим телом по максимуму. Все остальные, включая Эссейла, бросились на пол и кинулись в укрытия у разных стен. – Мой господин, ты ранен? – прошипел Тор на ухо Рофу, посылая сообщение с тревогой. – Кажется, шея, – донесся стон в ответ. – Лежи, не двигаясь. – Ты запрыгнул на меня. Куда, по-твоему, я могу дернуться? Тор повернул голову, окидывая взглядом остальных. Ви был занят Эссейлом, его рука сомкнулась на горле парня, дуло плотно прилегало ко лбу аристократа. А Куин с Джоном лежали ничком там, где стояли до этого, прикрывая как вход, так и дверь на кухню. Холодный ветер, дувший сквозь разбитое окно в двери, не принес специфических запахов, доказывая, кто это был: лэссеры заполнили бы весь дом вонью, учитывая, что и ветер, и стрельба исходили с севера. Это Кор и его Шайка Ублюдков. Ну, да ладно, будто они и так этого не знали. Тот единственный выстрел был сделан из винтовки и нацелен на Рофа сквозь гребаные стекла в двери… а Общество Лессенинг давно не блистало искусностью в своих атаках. – Вампир, ты должен был сохранить эту встречу в тайне, – могильным тоном прохрипел Ви. – Никто не знает, что вы здесь. – Это значит, что ты сам заказал убийство? Он пристрелит ублюдка, подумал Тор без капли сострадания. Прямо здесь, прямо сейчас. Эссейл хранил спокойствие, наклоняя голову так, чтобы пистолет Брата не указывал на центр его лба. – Пошел на хрен… именно поэтому я хотел вести разговор в гостиной, там пуленепробиваемое стекло, идиот. И, П.С. меня ранили, бестолочь. Мужчина поднял руку, в которой до этого держал сигару, и показал рану. – Так, может, у твоих дружков прицел неважный? – Это не плохой прицел. Я тоже цель… Еще больше пуль накрыло заднюю часть дома, прорываясь сквозь дыру в двери. Гребаный ад. Термическое стекло успешно противостояло Нью-Йоркской зиме, но оказалось бессильно против «Ремингтона» . – Ты как? – прошептал он на ухо Рофу, проверяя на телефоне ответ от Братьев. – В норме. А ты? – Но король зашелся в кашле… и, блин, в его легких появился рокот. Где-то в его дыхательных путях должна быть рана… Двигаясь быстрее ветра, Эссейл выскользнул из хватки Ви и кинулся к задней части кладовой, направляясь к двери в гараж. – Не стреляйте! У меня есть автомобиль, чтобы вывезти его! И я выключу освещение в доме. Когда все погрузилось во тьму, Вишес материализовался на Эссейле, заваливая его и вжимая физиономией в плитку. – Я убью тебя прямо сейчас… – Нет, – приказал Роф – Нет, пока мы не узнаем, что происходит. В тени, Вишес сжал зубы и посмотрел на короля. Но, по крайней мере, он не спустил курок. Вместо этого он придвинул губы к уху хозяина дома и прорычал: – Тебе лучше подумать дважды, прежде чем снова двинешься к выходу. – Так сделай это сам. – Прозвучало как «Зделай эт сам». Вишес посмотрел на Тора, встречая его взгляд. Когда Тор едва заметно кивнул, другой Брат выругался… потом поднял руку и открыл гаражную дверь. Автоматические лампы были по-прежнему включены от того, что Эссейл завился домой раньше положенного, и Тор смог увидеть четыре автомобиля. Ягуар. Спайкер. Черный мерседес. И черный минивэн без боковых стекол. – Берите GMC , – прохрипел Эссейл. – Ключи в замке. Он пуленепробиваемый со всех сторон. Кода снаружи все затихло, Джон и Куин начали обстрел через разбитое стекло, впав в постоянно-попеременный ритм, дабы убедиться, что никто не надумает переместиться внутрь. Черт, патронов хватит ненадолго. Тор выругался на отсутствие вариантов, а также на тот факт, что не получил ответа от Братства… – Мы прикрываем выход, – сказал Куин, отворачиваясь от двери. – Но нам нужны другие Братья до того, как вы попытаетесь скрыться. – Я уже связался с ними, – пробормотал Тор. – Они в пути. По крайней мере, он наделся на это. – Возьмите чертов минивэн! – голос Эссейла был громче выстрелов. – Я вас не обманываю! Тор пришпилил парня резким взглядом. – Если обманываешь, я живьем сниму с тебя кожу. – Я не лгу. Не получив больше никаких заверений, Тор перевернул Рофа и помог королю принять сидячее положение. Дерьмо… кровь на шее, сбоку. Много крови. – Не поднимай голову, мой Господин, и следуй за мной. – Не стоило и говорить. Так быстро, насколько мог, Тор начал передвигать их по полу, увлекая короля к стене, так, чтобы Роф мог выбросить руку и ориентироваться самостоятельно. – Стиральная машина, – сказал Тор, уводя Рофа от препятствия. – Сушилка. Дверь через шесть футов. Четыре. Два. Шаг вниз. Когда они проходили мимо Эссейла, мужчина наблюдал за ними. – Господи Иисусе, он действительно слеп. Роф застыл на месте и достал кинжал из ножен, направляя его прямо в лицо парню. – Но мой слух работает идеально. Наверное, Эссейл бы отшатнулся, но он застрял между жесткой стеной, пулей и острием кинжала… особо не разбежишься. – Да. Воистину. – Наша встреча не закончена, – сказал Роф. – У меня больше нет вопросов. – Они есть у меня. Следи за собой, сынок… благодаря этой заварушке твои отпечатки повсюду, и твоим следующим домом станет сосновый ящик. – Я тут ни при чем. Клянусь... я бизнесмен, только и всего. И просто хочу, чтобы меня оставили в покое. – Гребаная Грета Гарбо , – выплюнул Ви, когда Тор снова потянул Рофа вперед. В гаражуТор с королем шаркали по голому бетону, огибая автомобили. Когда они добрались до минивэна, он проверил его, потом распахнул задние двойные двери и затолкал внутрь самого могущественного вампира на планете, словно огромный чемодан. Закрыв створки, он позволил себе передохнуть одно мгновение. А потом бегом обогнул машину со стороны водителя и сел за руль. Внутренний свет горел, пока он усаживался, и да, ключи были там, где сказал Эссейл. И да, автомобиль подвергся серьёзной прокачке: два топливных бака, укрепленный стальной кузов, плотное стекло, толщина которого предполагала пуленепробиваемость. Между передними сиденьями и задним отсеком была перегородка, и он опустил ее настолько, чтобы краем глаза следить за королем. Его слух пребывал в суперчувствительном режиме, потому капанье крови в минивэне казалось таким же громким, как и выстрелы, ставшие тому причиной. – У вас серьезное ранение, мой господин. В ответ донесся лишь кашель. Черт.
***
Джон был готов убивать. Он стоял слева от гребаной двери, мощные мускулы его бедер подрагивали, сердце скакало в груди. Однако его рука с пистолетом была тверже камня. Шайка Ублюдков напала с той же стороны, с какой появилось Братство: с дальней стороны очищенного газона, в лесу за домом. Адский выстрел, подумал он. Первая пуля из винтовки прошла через стекло в двери – прямо в голову Рофа, хотя помимо него и так хватало народу. Слишком близко. Чересчур близко. Эти парни были знатоками своего дела… и, значит, вскоре начнется второй раунд… и не с этого фланга, который хорошо охранялся. Пока Куин продолжал спускать курок медленными, уверенными движениями, Джон отклонился назад и заглянул на кухню. Тихо просвистев, он поймал взгляд Куина и кивнул в ту сторону. – Понял… – Джон, не выходи туда в одиночку, – сказал Ви. – Я слежу за задней дверью так же, как и наш гостеприимный хозяин. – Что, если они зайдут через вход? – спросил Куин. – Я подстрелю их, одного за другим. С этим не поспоришь. Особенно когда Брат направил свой второй пистолет прямо туда, откуда только что стреляли Куин и Джон. На этом все разговоры закончились. Джон и Куин разбежались по флангам и одновременно двинулись вперед. Используя лунный свет в качестве проводника, они прокрались через профессионально оборудованную кухню, проверяя все двери, попадавшиеся на пути. Заперто. Заперто. Заперто. Столовая, гостиная и общая комната представляли собой одно открытое пространство, напоминая футбольное поле, отделанное для какого-нибудь семейного тв-шоу. Хорошая новость: через определенные интервалы были расставлены витиеватые колонны, поддерживавшие потолок, и они с Куином использовали столбы в качестве укрытия, выныривая, проверяя каждую раздвижную дверь и затем прячась обратно. Двери были заперты: парни сделали полный круг по громадной комнате, все было под контролем, по всем флангам. Но Боже, столько стекла… Замерев на месте, он навел дуло на окна, просвистел дважды, подавая Ви сигнал… и сделал пробный выстрел. Ничего не разбилось. Ни трещинки. Рама десять на шесть футов просто поймала пулю, словно та была всего лишь пожеванной жевательной резинкой. Эссейл не солгал. По крайне мере, не насчет этого. Из задней части дома донесся голос хозяина дома, отдаленный, но чистый: – Закрой и запри дверь у основания лестницы на второй этаж. Быстро. Будет сделано. Джон позволил Куину прочесать ванные и кабинет, а сам рванул к лестнице из черно-белого мрамора. Прочная дверь из нержавеющей огнестойкой стали была вмонтирована в стену, и пахла свежей краской, будто ее установили совсем недавно. На ней было два замка, один – чтобы изолировать себя наверху дома, второй – внизу. Закрыв дверь и перепроверив ее, Джон испытал чувство уважения к тому, как Эссейл подошел к мерам безопасности. – Это место – крепость, – сказал Куин, выходя из очередной ванной комнаты. «Подвал?», – сказал Джон одними губами, чтобы не убирать пистолет. Будто прочитав его мысли, Эссейл прокричал: – Дверь в подвал закрыта. Она в кухне, рядом со вторым холодильником. Они кинулись туда, откуда начали, нацелившись на еще одну стальную пластину, которая уже была закрыта на замок. Джон проверил свой телефон, и увидел рассылку смс от Рэйджа: жесткий бой в центре, буд. как т-ко сможем. «Черт», выдохнул он, показав экран Куину. – Я выхожу туда, – заявил парень, подбежав к одной из раздвижных дверей. – Запри за мной дверь… Джон бросился к парню, хватая его. «Хрена с два», – показал он. Куин смахнул железную хватку. – С минуты на минуту разразится хаос, а Рофа необходимо доставить в клинику. – Когда Джон молча выругался, Куин покачал головой. – Не упрямься, дружище. Ты прикрываешь Ви с Эссейлом, и вдвоем вы должны обеспечить защиту дома. Равно как и этот минивэн должен уже поехать, потому что король истекает кровью. Ты должен отпустить меня туда, чтобы я мог сделать все, что в моих силах и расчистить путь… мы не можем оправить никого другого. Джон снова выругался, его разум отчаянно искал другие варианты. В конце концов, он снова обхватил лучшего друга за затылок и на краткий миг свел себя и Куина лоб ко лбу. Потом он отпустил Куина и отошел назад… хотя это почти стоило ему жизни. Суть проблемы: его первичный долг – спасти короля, а не лучшего друга. Сейчас первостепенное значение имел Роф , а не Куин. К тому же, Куин был смертельно опасным ублюдком, невероятно быстрым, мастерски управлялся с пушкой и виртуозно – с ножом. Придется довериться его навыкам. И сукин сын был прав: они отчаянно нуждались в этом. Кивнув напоследок, Куин выскользнул за стеклянную дверь, и Джон запер ее за ним… оставляя парня одного на произвол судьбы. По крайней мере, Шайка ублюдков, скорее всего, решит, что все в доме, и останутся там… они знают, что подмога близко, и, как правило, воины ждут подкрепления, прежде чем перейти в контрнаступление. – Джон! Куин! – прокричал Ви. – Вас где носит?! Джон бегом вернулся в кладовку. К несчастью, у него не было действенного способа общения, не выпустив оружие из рук… – Дерьмо, Куин пошел туда один, ведь так? Эссейл тихо рассмеялся. – А я-то думал, что один хочу умереть. -------------------------------------------------- «Ремингтон» - название огнестрельного оружия и боеприпасов производства компании «Ремингтон армс», г. Мадисон, шт. Северная Каролина. Фирма, основанная в 1816 Э. Ремингтоном - один из первых американских производителей оружия. GMC, ранее - GM Truck and Coach и GMC Truck - подразделение, принадлежащее компании General Motors, а также - марка выпускаемых им автомобилей. Под маркой продаются грузовики, внедорожники, пикапы и фургоны. Компания работает на рынке Северной Америки и на Ближнем Востоке. Грета Га́рбо (англ. Greta Garbo, 18 сентября 1905 - 15 апреля 1990), урождённая Грета Ловиса Густафссон (швед. Greta Lovisa Gustafsson) - шведская и американская актриса. В 1954 году получила почётную премию «Оскар» за выдающийся вклад в развитие киноискусства. За исключением самых ранних лет своей кинокарьеры, Грета Гарбо всегда была затворницей, редко подписывала автографы, избегала публичных мероприятий, не присутствовала на премьерах своих фильмов, не отвечала на письма фанатов и не давала интервью. Актриса никогда не была замужем, не имела детей, и круг её друзей был невелик.
Когда Сайфон спустил курок своей винтовки, Кор сразу же подумал, что мужчина вполне вероятно убил короля. Он стоял в укрытии леса, изумленный меткостью своего солдата: пуля пролетела над лужайкой, прошла через стекло в двери… и свалила короля как мешок с песком. Либо так, либо король решил укрыться. Невозможно узнать наверняка, почему мужчина исчез – защищаясь или же от серьезного ранения. Может, обе догадки были верны. – Открыть огонь, – приказал он в новомодный транзистор на своем плече. – И занять второе положение. С натренированной точностью его солдаты двинулись в бой, звонкие выстрелы давали им лучшее укрытие из возможных, когда все, кроме него с Тро, рассредоточились по разным направлениям. Братство появится с минуты на минуту, поэтому времени на то, чтобы приготовиться к боевому столкновению, оставалось мало. Хорошо, что его солдаты были прекрасно натренированы… В мгновение ока дом погрузился во тьму… умно. От этого стало труднее окружить их, как жертв… хотя, учитывая, что все это стекло кроме задней двери не пропускало пули, оказалось, что Эссейл был более расчетливым, чем среднестатистический гуляка из Глимеры. Не стоит упоминать бомбу в автомобиле. В последовавшем затишье Кор предположил, что если король жив и невредим, то дематериализовался через заднюю дверь, скрылся с поля боя, а другие скорее всего бросятся в атаку. Если Роф ранен, они затаятся, ожидая, когда появится Братство и обеспечит укрытие для отступления. А если Слепой Король погиб? Они останутся защищать тело, пока другие не прибудут… Внутри дома раздался выстрел. Один, мелькнувший в левом крыле. Они проверяли стекло, подумал Кор. Значит, Эссейл либо мертв, либо они не доверяют ему. – Кто-то выходит, – сказал Тро рядом с ним. – Стреляй на поражение, – приказал Кор своему солдату. Не было смысла рисковать и брать пленного: все, сражающиеся на стороне Братства, натренированы для пыток, а, значит, не являются ценными кандидатами для сбора информации. Более того, эта заварушка – пороховая бочка. Которая вот-вот рванет, и сокращение вражеской численности – наиболее важная цель; пленные – нет. Зазвенели выстрелы, когда его солдаты попытались снять того, кто вышел из дома, но, разумеется, боец дематериализовался, поэтому его было трудно задеть… Братство появилось. Все за раз, огромные силуэты заняли позиции по всему периметру здания, будто прежде хорошо изучили местность. Началась перестрелка, Кор целился в двоих на крыше, пока остальные сосредоточились на темных фигурах, двигавшихся вокруг фонарей, а также на тех, кто мог зайти сзади, из леса. Он должен преградить путь транспортному средству, которое попытается выехать из дома. – Я беру на себя гараж, – сказал он в транзистор. – Удерживайте позиции. Посмотрев через плечо на Тро, он приказал: – Ты прикроешь кузенов с севера. Когда его солдат с кивком исчез, Кор поднырнул и сделал то же самое, постоянно перебегая, менял положения. Он был слишком взвинчен, чтобы дематериализоваться: если они попытаются добраться до Рофа в транспортном средстве, то именно он должен быть тем, кто помешает королю спастись… и закончит работу, если потребуется. Более того, гараж – лучшее место для наблюдения: Братьям придется присвоить один из автомобилей Эссейла, ведь они появились без своего транспорта… А Эссейл сам предложит помощь. Он ни к кому не проявляет благосклонности – ни к Шайке Ублюдков, ни к Совету, вероятно, даже к королю. Но он не захочет брать на себя ответственность за чью-то месть, направленную на Рофа. Кор устроился за огромным валуном, стоявшим на краю асфальтированного сквера возле дома. Достав небольшую металлическую пластину, отполированную до блеска, он поместил зеркало на камне, чтобы наблюдать за происходящим. И принялся ждать. О да, он снова прав… Выстрелы продолжали доноситься со всех сторон, а гаражная дверь, дальняя справа, открылась, и защита, которую она предоставляла, исчезала панель за панелью. Задним ходом выезжал минивэн без стекол на кузове, и, как и в случае с домом, Кор был готов поспорить, что тот был неуязвим, словно противоракетная установка. Была вероятность, что это – приманка. Так или иначе, он не станет упускать полученную возможность. Метнув взгляд наверх, он посмотрел, что было позади него, потом снова сосредоточился на минивэне. Если он выпрыгнет на его пути, то сможет выстрелить в двигатель через решетку радиатора… Нападение сзади было столь молниеносным, что он почувствовал лишь руку, обхватившую его вокруг горла, и рывок назад. Мгновенно переключившись в режим рукопашной самозащиты, он помешал мужчине сломать ему шею, локтем вышиб всю дурь из нападавшего, а потом воспользовался секундным шоком, чтобы развернуться. На короткое мгновение он увидел разноцветные глаза… а потом ринулся в бой. Мужчина атаковал с такой свирепостью, что удары сыпались на Кора, словно автомобильный дождь. К счастью, он мог похвастаться выдающимся чувством равновесия и рефлексами, и, низко присев, Кор обхватил мужчину за бедра и с силой сдавил. Завалив это огромное тело наземь, он прыгнул вперед, избивая лицо воина до тех пор, пока кровь не покрыла его костяшки, и разлеталась по сторонам. Но он не долго занимал положение превосходства. Несмотря на то, что солдат наверняка не мог ясно видеть, каким-то образом он поймал одно из запястий Кора и вцепился в него. Со звериной силой он дернул назад, притягивая Кора на доступное для удара расстояние и треснул его головой так сильно, что мир окрасился чрезмерно яркими цветами, будто место ветвей и листьев на деревьях заняли фейерверки. Резкая смена в гравитации подсказала, что его перевернули наземь, но к черту это. Он остановил движение, выбросив ногу и упершись ботинком в землю. Сопротивляясь невероятному весу на своей груди, Кор увидел, как черный минивэн пронесся по подъездной дорожке. Гнев от того, что он упустил короля, придал ему дополнительной силы, и Кор поднялся на ноги с мужчиной, повисшим на его плечах, словно шаль. Достав охотничий нож, он проткнул что-то позади себя, и, судя по сопротивлению и ругани, попал в цель. Но затем хватка вокруг шеи вернулась на место, перекрывая воздух, заставляя его еще сильнее бороться за кислород. Огромный камень, за которым он прятался, был всего в метре, и он двинулся к нему, его ботинки с трудом шли по земле. Развернувшись, он ударил мужчину один раз… второй… На третий, как раз перед тем, как потерять сознание, парень ослабил хватку. Полностью дезориентированный, Кор освободил себя, и в ту же секунду пуля пролетела рядом с его головой, так близко, что он почувствовал, как жар лизнул его череп. Солдат позади него рухнул на траву, но пролежит он там недолго… окинув быстрым взглядом перестрелку вокруг, Кор понял, что если он и его ублюдки останутся дольше, то последствия будут катастрофическими… да, они устранят кого-нибудь из Братьев, но только ценой значительных потерь среди своих солдат. Нутро подсказало, что Роф уже ушел. И, будь все проклято, даже если половина от всего Братства была в том минивэне либо снаружи…. И если короля перевозили, то кто-то из них, несомненно, следовал за транспортным средством… но достаточное число Братьев осталось у края реки, чтобы нанести непоправимый вред ему и его парням. Бладлеттер бы остался сражаться. Он же был умнее: если Роф был смертельно ранен или же увозили его тело, то Кору понадобиться его Шайка Ублюдков для второго акта захвата власти. – Отступаем, – рявкнул Кор в транзистор на плече. Он замахнулся военным ботинком и пнул валяющегося гаденыша с разноцветными глазами, дабы убедиться, что мужчина останется на земле. Потом он закрыл глаза, заставляя себя успокоиться… спокойнее… спокойнее… Жизнь и смерть – исход зависел от того, сможет ли он направить свой разум в нужное русло… Когда очередная пуля пролетела мимо его головы, он почувствовал, как обретает крылья… и летит.
***
– Ну как ты там? – прокричал Тор, вписываясь на фургоне в очередной поворот. Махину несло, мотало из стороны в сторону, словно кофейный столик на шатких ножках, и даже Тора слегка подташнивало. Роф, тем временем, исполнял роль стеклянного шарика в банке: короля кидало, и он размахивал руками, чтобы удержаться. – Есть шансы… – Роф накренился в сторону и снова закашлял. – Что ты сбавишь скорость? Тор посмотрел в зеркало заднего вида. Он не стал закрывать перегородку, чтобы краем глаза следить за королем, и в свете приборной панели Роф казался белым, как простыня. Не считая того места на горле, которое залила кровь. Оно было цвета спелой вишни. – Никакого торможения… прости. Если удача на их стороне, то Братство займет Шайку Ублюдков в доме, но, кто-мать-его-знал наверняка. А они с Рофом оказались по неправильную сторону Гудзона с двадцатью минутами езды впереди. И никакой поддержки. А Роф… черт, он выглядел очень плохо. – Как ты? – снова крикнул Тор. В этот раз последовала длинная пауза. Очень длинная. Стиснув зубы, он измерил расстояние до клиники Хэйверса. Черт, почти то же самое… поэтому несясь в его вотчину в надежде найти кого-нибудь с медицинским образованием, он сбережет не много времени. Прямо из ниоткуда Лэсситер появился на пассажирском сиденье… на ровном месте. – Можешь опустить пистолет, – сухо сказал ангел. Черт, он направил пушку на парня – Я сяду за руль, – приказал Лэсситер. – Ты займешься им. В мгновение ока Тор избавился от ремня безопасности и освободил водительское место, и когда ангел пересел, стало видно, что парень был полностью вооружен. Отличный ход. – Спасибо, дружище. – Без проблем. Сейчас, дай я пролью немного света на наш объект. Ангел начал светиться, но только со спины. И… черт возьми… когда Тор пересек перегородку, то увидел саму смерть, несущуюся во всю прыть к королю: дыхание Рофа было поверхностным и выходило рывками, вены на шее напрягались от усилий, которые он прикладывал, чтобы пропустить кислород в легкие. Выстрел в шею подвергал опасности воздушные пути над кадыком. Будем надеяться, область просто распухла: в худшем случае, он истекал кровью из артерии, утопая в ней. – Далеко до моста? – крикнул он Лэсситеру. – Я его вижу. Время Рофа на исходе. – Не сбавляй скорость. Ни в коем случае. – Понял. Король схватил его руку. – Не вздумай… затыкать... рану... своими… трусами. – Я не ношу их, мой господин. – И он не преувеличивал грозившую им опасность. Если король не получит помощь по части дыхания, то умрет прежде, чем кто-либо определит, где еще проблемы. Начав действовать, Тор рывком распахнул пальто короля, расстегнул переднюю часть кевларового жилета… только чтобы удостовериться, что на широкой груди ничего нет. Проблема была в ране на шее, и, ага, осмотр показал, что пуля застряла где-то там. Одному Господу известно, что было не так. Но одно Тор знал наверняка: если ему удастся открыть воздуху путь ниже раны, то у них будет шанс. – Роф, я заставлю тебя дышать. И, прошу, во имя любви твоей шеллан, не спорь со мной относительно масштабов твоих проблем. Мне нужно, чтобы ты работал со мной, а не против меня. Король провел по лицу рукой, и, когда, наконец, нашел свои очки, отшвырнул их в сторону. Когда эти красивые глаза ярко-зеленого цвета встретили взгляд Тора, казалось, что Роф все видел. – Тор? Тор… – щелчки, отчаянные щелчки, будто король пытался втянуть воздух. – Где… ты? Тор поймал бьющуюся ладонь и с силой сжал. – Я рядом. Ты дашь мне помочь восстановить твое дыхание, окей? Кивни, брат мой. Когда король кивнул, Тор прокричал Лэсситеру: – Езжай ровно, пока я не скажу. – Сейчас заезжаем на мост. По крайней мере, впереди прямая. – Очень ровно, ангел, ты меня понял? – Заметано. Достав из ножен один из черных кинжалов, он положил его на укрытый пол рядом с головой Рофа. Потом достал свой мешок с водой и разорвал его: взял гибкую пластиковую трубочку, которая шла из входного отверстия к мешочку, выдернул ее и обрезал с обеих сторон, а потом опустошил содержимое мешочка. Он склонился над Рофом. – Я собираюсь воткнуть это в тебя. Черт, дыхание затруднилось еще больше, превратившись в сплошные рывки. Тор не стал дожидаться согласия или признаков понимания. Он обхватил свой кинжал и левой рукой пропальпировал мягкий участок плоти между ключицами короля. – Приготовься, – сказал он хрипло. Черт возьми, он не смог стерилизовать лезвие, но даже будь под рукой костер, чтобы опалить клинок, у него попросту не было бы времени, остудить его: рваное дыхание становилось все тише, а не громче. С беззвучной мольбой Тор сделал именно то, чему его научил Ви: он вдавил острие кинжала в кожу к твердой трубке пищевода. Еще одна быстрая мольба… а потом он вонзил лезвие глубоко, но не слишком. И сразу же запихнул в отверстие гибкую трубку. Облегчение мгновенно накрыло его, когда воздух начал вырываться с тихим свистом. И сразу после этого Роф сделал хороший вдох, а потом еще один… и еще. Упершись рукой в пол, Тор сосредоточился, держа трубку там, где она должна была находиться – в горле короля.. Когда вокруг начала выступать кровь, он перестал подпирать себя и прищемил пальцами второй руки кожу вокруг пластиковой линии жизни, зажимая рану как можно плотнее. Слепые глаза с радужкой толщиной с иголку встретили его взгляд, и в них плескалась благодарность, будто Тор спас жизнь парня или что-то вроде этого. Поживем – увидим. Каждая еле заметная кочка, которую ловил минивэн, заставляла Тора нервничать, и они по-прежнему были далеко от дома. – Оставайся со мной, – пробормотал Тор. – Оставайся со мной. Здесь и сейчас. Когда Роф кивнул, закрыв глаза, Тор посмотрел на кевларовый жилет. Чертова хрень была создана, чтобы защищать жизненно-важные органы, но она не давала стопроцентной гарантии. На этой ноте – как, во имя всего святого, они умудрились вообще уехать на этом минивэне? Без сомнений, солдаты Кора караулили гараж… эти жадные до крови ублюдки понимали, что это – единственный спасательный выход для раненого короля. Кто-то, должно быть, прикрыл их… наверняка кто-то из Братьев появился в самый последний момент. – Ты можешь ехать быстрее? – требовательно спросил Тор. – Я жму педаль до упора. – Ангел оглянулся. – И мне плевать, в кого придется въехать.
Когда все произошло, Ноу-Уан была в тренировочном центре, проходила мимо корзины, полной чистых льняных простыней для больничных кроватей. Телефон зазвонил в главной смотровой комнате, а потом, через открытую дверь она услышала, как говорила Джейн, быстро и по существу… используя имя «Тор». То, что началось как сомнение, остановило ее на полном ходу, руки сжали металлический край корзины, сердце забилось быстро, будто мир дико накренился, вращаясь вокруг нее… В противоположной стороне резко распахнулась дверь в офис, и Бэт, королева, пронеслась по коридору. – Джейн! Джейн! Целительница высунула голову из комнаты для осмотров. – Прямо сейчас я говорю с Тором. Они уже везут его сюда. Бэт пересекла коридор, ее черные волосы развевались позади нее. – Я готова накормить его. Потребовалось мгновение, чтобы сложились все картинки мозаики. Не Тор, это был не Тор, не Тор… Дражайшая Дева-Летописеца, спасибо… Роф…только не король! Время тянулось, словно резиновая лента, до бесконечности, проходящие минуты ползли невероятно медленно, когда начали появляться жители особняка… но потом, внезапно, время достигло своего предела и – бах! – все стало размытым. Док Джейн и целитель Мануэль вылетели из смотровой комнаты, между собой они катили тележку, с мужского плеча свисала черная сумка с красным крестом на ней. Элена шла за ними по пятам, с дополнительными инструментами. Равно как и королева. Ноу-Уан сама пересекла коридор, расторопно двигаясь в своих кожаных тапочках, достигнув двери на парковку и выскользнув через нее прежде, чем та закрылась. На обочине резко затормозил минивэн с затемненными стеклами, из выхлопной трубы струился дым… Голоса – громкие и резкие – сражались за воздушное пространство, когда задние двери автомобиля распахнулись, и целитель Мануэль запрыгнул внутрь. Потом вышел Тор. Ноу-Уан охнула. Он был покрыт кровью, его руки, грудь, кожаные штаны, все было окрашено красным. Но, тем не менее, он казался целым и невредимым. Значит, кровь принадлежала Рофу. Славная Дева в Забвении, король… – Бэт! Сюда, – крикнул Мануэль. – Быстро! Тор помог королеве подняться внутрь, а потом встал у дверей, положив руки на бедра, его грудь вздымалась и опускалась, мрачный взгляд был сосредоточен на том, как лечили Рофа. Ноу-Уан, тем временем, бродила на периферии, ожидая и молясь, ее глаза переходили с мрачного, застывшего лица Тора к темной нише минивэна. Она видела лишь ботинки короля черного цвета, с жесткой, плотной подошвой, протектор был достаточно глубокий, чтобы оставлять следы на асфальте… по крайней мере, когда такую обувь носит столь огромный мужчина. Хоть бы он снова мог гордо ходить в них. Обхватив себя руками, она пожалела, что не была Избранной, Священной женщиной, имевшей доступ к Деве-Летописеце, к возможности просить Божьего промысла. Ноу-Уан таковой не была. Она могла лишь ждать вместе с остальными, образовавшими круг у минивэна… Невозможно узнать, как долго целители работали над королем в этом автомобиле. Часы. Дни. Но, наконец, Элена подвезла каталку настолько близко, насколько это было возможно, и Тор снова запрыгнул в заднюю часть минивэна. Верный брат вынес Рофа и уложил на укрытую белой простыней поверхность… которая, испугалась она, окинув взглядом шею короля, недолго останется чистой: кровь уже проступала сквозь слои марли. Время играет существенную роль… но прежде, чем они успели закатить его внутрь, мужчина схватил рукой испорченную футболку Тора и стал показывать на свое горло. Потом он резко сжал кулак и распахнул ладонь, будто держал что-то в руке. Тор кивнул и посмотрел на врачей: – Вы должны попытаться достать пулю. Она нужна нам… единственный способ доказать, кто сделал это. – А если это подвергнет его жизнь опасности? – спросил Мануэль. Роф закачал головой и снова начал указывать, но королева взяла верх. – Значит, вы оставите ее на месте. – Когда супруг посмотрел на нее, Бэт пожала плечами. – Прости, мой хеллрен. Уверена, что Братья со мной согласны… в первую очередь, ты должен выжить. – Это правда, – прорычал Тор. – Свинец не так важен…к тому же, мы и так знаем, кто все заварил. Роф зашевелил губами… никаких разговоров, потому что… из его горла торчала трубка? – Хорошо, с этим разобрались, – пробормотал Тор. – Займитесь им, ага? Целители кивнули и ушли вместе с королем, королева двигалась справа от него, нашептывая ему что-то уверенным тоном. Воистину, когда они проходили через двери в тренировочный центр, глаза Рофа, бледно-зеленые и сияющие, не отрывались от ее лица, но были расфокусированы. Он жил ради нее, подумала Ноу-Уан. Связь между ними поддерживала его так же сильно, как и то, что делали целители… Тор, между тем, оставался со своим лидером, и проходя мимо, даже не посмотрев на нее. Она не винила его. Как мог он видеть что-то кроме? Снова войдя в коридор, Ноу-Уан засомневалась, что ей стоит возвращаться к работе. На самом деле, об этом не могло быть и речи. Она просто следовала за группой, пока все они, включая Тора, не исчезли в операционной. Не осмеливаясь мешать, она осталась снаружи. Прошло немного времени, прежде чем остальная часть Братства присоединилась к ней. Так трагически. В течение следующего часа ужасы войны стали слишком очевидны для нее, опасность для жизни и тела показала себя посредством разнообразных ран, когда истекающие кровью Братья вернулись с поля боя. Это была яростная перестрелка. По крайней мере, так они сказали своим супругам. Все женщины собрались, чтобы даровать мужчинам комфорт, их обеспокоенные лица, напуганные глаза, сердца, колотящиеся от паники, тесно сплотили пары. Хорошие новости – все до одного – мужчины и единственная женщина, Пэйн – вернулись целыми и получили медицинскую помощь. Только чтобы беспокоиться о Рофе. Последним появился воин с самыми серьезными ранениями… не считая короля… настолько серьезными, что сначала она не узнала раненого. Темная шевелюра и тот факт, что его нес Джон Мэтью, подсказал, что это был Куин… но глядя на его лицо, нельзя было это утверждать. Он был зверски избит. Когда мужчину доставили во вторую операционную, Ноу-Уан подумала о своей изуродованной ноге и взмолилась, чтобы лечение, которое ждало его, кардинально отличалось от того, что получила она. Наконец, пришел рассвет, но она поняла это только по часам на стене. Трагедии сменяли друг друга, когда двери операционной открывались и закрывались, и, в конце концов, получившие медицинскую помощь либо направлялись в комнаты для выздоровления, либо их отпускали в особняк… не то, чтобы многие оставили медицинскую часть. Они все устроились подобно ей – у бетонных стен коридора, карауля не только короля, но и своих братьев по оружию. Доджены принесли еду и воду тем, кто мог есть, а она помогла с подносами, нагруженными фруктовыми соками, кофе и чаем. Принесла подушки, чтобы снять напряжение в шеях, одеяла – чтобы оградиться от сквозняка, гулявшего по твердому полу, и салфетки – не то, чтобы кто-то плакал. Стоическая натура тех мужчин и их шеллан являла собой чистую силу. И все же она знала, что, несмотря на выдержку, все они были охвачены ужасом. Потом появились другие жители дома: Лейла, Избранная, Сэкстон, работающий с королем адвокат. Ривендж, который всегда заставлял ее нервничать, несмотря на то, что всегда был с ней идеально вежлив. Любимый ретривер короля, которого не пустили в операционную, но приласкали все без исключения. Черный кот, Бу, который лавировал между растянувшимися на полу ногами, ходил по коленям и получал свою долю ласки. Позднее утро. День. Конец дня. В пять часов семь минут Док Джейн и ее напарник, Мануэль, наконец, вышли в коридор, снимая маски с изнуренных лиц. – Роф чувствует себя очень хорошо, – объявила женщина. – Но, учитывая, что ему оказали помощь в поле, мы должны понаблюдать за ним день, на случай инфекции. – Но вы же разберетесь с этим, – заговорил Брат Рейдж. – Верно? – Мы вылечим его по самое не-хочу, – сказал Мануэль, кивая. – Он выкарабкается… у этого засранца нет иного выхода. Внезапно Братство издало боевой клич, уважение, облегчение и обожание было столь очевидно. И когда Ноу-Уан сама выдохнула от облегчения, то осознала, что причина тому – не король. А потому, что она не хотела, чтобы Тору пришлось переживать новые потери. Это было… хорошо. Благодаря Деве-Летописеце.
, судя по форме. Но его сложные черты были искажены до такой степени, что она не смогла бы определить личность мужчины, не знай она его так хорошо. – Куин…? – прошептала она, подойдя к больничной койке. Его зашили, стежки черной нити змеились от его брови и по щеке, его опухшая кожа блестела, волосы все еще были испачканы спекшейся кровью, а дыхание было поверхностным. Окинув взглядом технику позади кровати, она не услышала тревожного пиканья, лампочки не мелькали. Это хороший знак, ведь так? Она почувствовала бы себя лучше, если бы он ответил. – Куин? Его кулак на кровати расслабился из сильной хватки, обнажая широкую, плоскую ладонь. Лейла положила свою сверху и почувствовала, как он сжал ее. – Так ты со мной, – хрипло сказала она. Он еще раз сжал руку. – Мне нужно покормить тебя, – простонала она, чувствуя его боль как свою собственную. – Прошу… открой рот для меня. Позволь облегчить твои страдания… Когда он подчинился, послышался хруст, будто суставы его челюсти работали с затруднениями. Прокусив свою вену, она поднесла запястье к израненным приоткрытым губам. – Возьми мою кровь… Сперва было заметно, что глотал он с трудом, поэтому она облизнула одну из ранок, чтобы замедлить поток крови. Когда Куин вошел в ритм, она снова укусила себя. Она будет кормить его столько, сколько он позволит ей, молясь, чтобы ее сила превратилась в его собственную и трансформировалась в целебную. Как это произошло? Кто сотворил это с ним? Судя по числу перемотанных бинтами конечностей в коридоре, стало очевидно, что этой ночью на улицы Колдвелла вышли целые полчища лессеров. И Куин определенно сражался с самым серьезным, самым яростным врагом. В этом весь он. Бесстрашный, всегда готовый встать на передовую… такой, что она беспокоилась об этой его мстительной черте. Столь тонкая грань между храбростью и смертельно-опасной беспечностью. Когда он закончил, Лейла запечатала ранки, принесла кресло и, сев возле Куина, взяла его за руку. Было облегчением наблюдать за чудотворным преображением ран на его лице. Такими темпами они вскоре превратятся лишь в поверхностные царапины, едва заметные к завтрашнему дню. Какие бы внутренние повреждения не были нанесены, они также заживут. Он выживет. Сидя рядом с ним в молчании, Лейла думала об их союзе и дружбе, которая выросла из ее неуместного обожания. Если с ним что-то случится, она будет скорбеть по нему как по кровному брату, и нет ничего, что она бы не сделала для него… более того, ей смутно казалось, что Куин чувствовал то же самое. Воистину, он столько для нее сделал. Научил ее водить и драться, стрелять из пистолета и обращаться с разнообразным компьютерным оборудованием. Познакомил ее с фильмами и музыкой, покупал для нее одежду, отличную от традиционной белой мантии Избранных, тратил время, отвечая на ее вопросы об этой стороне, и заставлял смеяться, когда она нуждалась в этом. Она научилась у него стольким вещам. Она перед ним в огромном долгу. Поэтому это казалось… неблагодарным… чувствовать неудовлетворенность собой. Но недавно она познала странную иронию: чем больше она открывалась, тем более пустой казалась ей жизнь. И хотя он пытался увлечь ее в ином направлении, она все равно смотрела на свое служение Братству как на самый важный способ провести время… Куин выругался от дискомфорта, попытавшись сменить позу, и Лейла протянула руку, успокаивая его, поглаживая по спутанным волосам. Он видел только одним глазом и обратил его к ней, свет, струившийся из голубой радужки, был тусклым, но благодарным. Губы изогнулись в улыбке, и Лейла прикоснулась к разбитой щеке кончиками пальцев. Странно, эта платоническая близость между ними… словно остров, святилище, и она ценила ее больше той страсти, что была между ними. Жизненно важная связь позволяла ей осознать, как сильно страдал он, наблюдая за отношениями его любимого, Блэя, и Сэкстона. Боль следовала за Куином неотступно, укрывая его словно кожа, сковывая его в той же манере, определяя его очертания и прямые линии. От этого она временами гневалась на Блэя, хотя и не была вправе судить: одно она знала наверняка – чувства других известны лишь им одним… а в глубине души Блэй был достойным мужчиной… Дверь за ней распахнулась, и мужчина из ее мыслей появился, будто она призвала его. Блэйлок не был невредимым, но его потери были не столь существенны, как раны мужчины на этой кровати... По крайней мере, снаружи. Внутри – дело другое: полностью вооруженный, он казался намного старше своих лет. Особенно когда смотрел на своего напарника. Он застыл на самом входе в комнату. – Я хотел узнать, как вы… он… себя чувствует. Лейла снова посмотрела на Куина. Его целый глаз не отрывался от рыжеволосого мужчины, внимание, направленное на другого, больше не ранило ее… ну, в том плане, что она не хотела того же для себя. Она бы хотела, чтобы Куин был с этим воином. На самом деле хотела. – Входи, – сказала она. – Прошу… мы закончили. Блэй приближался медленно, а его руки бродили по всему телу – от кобуры к ремню, затем – к кожаной полоске на внешней стороне бедра. Но он сохранял самообладание. По крайней мере, пока не заговорил. Тогда его голос задрожал. – Бестолковый ты сукин сын. Брови Лейлы многозначительно опустились, хотя Куин едва ли нуждался в ее защите. – Прощу прощения? – По словам Джона, он вышел из дома навстречу Шайке Ублюдков. Один. – Шайке Ублюдков? – Тем, кто пытался убить Рофа этой ночью. Этот бестолковый сукин сын решился выйти к ним, в одиночку, возомнив себя супергероем… чудо, что его не прикончили. Лейла мгновенно перенаправила злой взгляд на кровать. Очевидно, у Общества Лессенинг появился новый отряд, и при мысли, что он подверг себя опасности таким образом, ей захотелось закричать на Куина. – Ты… бестолковый сукин сын. Куин слегка закашлялся. Потом еще. С уколом страха она подскочила с кресла. – Я приведу врачей… Но это был смех Куина. Не смертельное удушье. Сначала он смеялся напряженно, а потом с нарастающей силой, пока кровать не затряслась от хохота, причина которого была понятна только ему. – Не вижу ничего веселого, – буркнула она. – Я тоже, – встрял Блэй. – В чем, черт возьми, твоя проблема? Куин просто продолжил смеяться, наслаждаясь одной Деве известно чем. Лейла перевела взгляд на Блэя. – Кажется, мне хочется ударить его. – В настоящий момент это бессмысленно. Подожди, когда он поправится, а потом врежь хорошенько. Более того, я подержу его для тебя. – Верное… решение… – простонал Куин. – Я согласна. – Лейла положила руки на бедра. – Блэй абсолютно прав… я ударю тебя позже. И ты научил меня, куда именно стоит бить мужчину. – Какая прелесть, – пробормотал Блэй. После они замолчали, ее сердце воспарило от того, как мужчины многозначительно смотрели друг на друга, Может, сейчас они смогут прийти к гармонии? – Я должна проверить остальных, – быстро сказала она. – Узнать, не нуждается ли кто в кормлении… Куин схватил ее руку. – Ты? – Нет, я в порядке. На прошлой неделе ты был более чем щедр. Я чувствую себя очень сильной. – Она наклонилась, целуя его в лоб. – Отдохни. Я загляну позже. Проходя мимо Блэя, она нежно сказала: – Поговорите. Я скажу остальным, чтобы вам не мешали.
***
Когда Избранная ушла, все, на что был способен Блэй – это смотреть в неверии на идеально причесанную голову удаляющейся Избранной. Когда он вошел в комнату, связь между Куином и Лейлой буквально ударила его под дых: зрительный контакт, то, как они держались за руки, как она тянулась своим изящным телом к нему… тот факт, что она одна поддерживала в нем жизнь. И все же… казалось, будто Лейла хотела, чтобы именно он остался с Куином. Абсолютно нелогично. Если кому-то и нужно разлучить их, так это ей. Сосредоточившись на мужчине, он подумал, что, Боже, хотя раны уже заживали, на них по-прежнему было тяжело смотреть. – С кем ты сражался? – хрипло спросил он. – И даже не спорь… я поговорил с Джоном сразу же, как добрался до дома. Я в курсе, что ты сделал. Куин поднял опухшую руку и изобразил букву «К». – Кор…? – парень кивнул и поморщился, будто от движения заболела голова. – Не… не надо, не заставляй себя. Куин отмахнулся от заботы в своем классическом, мне-по-фигу-стиле. И прохрипел: – Все в порядке. – Что заставило тебя выйти туда, ему навстречу? – Роф… был ранен… знал, эго Кора… заставит… – Глубокий вдох, вышедший с дрожью, – …парня помешать королю уйти. Ублюдка нужно было… вывести из строя… иначе Роф никогда бы не… … выбрался оттуда живым. – Блэй потер затылок. – Срань Господня… ты спас жизнь короля. – Да нет… это сделали… все мы. Ага, он не был так уверен в этом. Тогда, у особняка Эссейла разразился чистый хаос… неразбериха – словно обоюдоострый меч: если бы Шайка Ублюдков не отступила вскоре после появления Братства, обе стороны понесли бы серьезные потери. Опустив взгляд на Куина, Блэй гадал, в каком виде сейчас пребывал Кор. Выглядел ли он также? По крайней мере, ублюдок был в том же состоянии, возможно, даже худшем. Блэй встряхнулся, осознав, что молча стоит у края кровати. – Эм… Давным-давно, целую жизнь назад, между ними никогда не возникали такие молчаливые паузы. Но… тогда они были детьми. Не мужчинами, пережившими превращение. Другие стандарты, решил он. – Кажется, мне лучше уйти, – сказал Блэй. Но не двинулся с места. Все вполне могло пойти иначе. Всем известны способности Кора по части убийств… не то, чтобы Блэй лично видел, но до него доходили истории из Старого Света. К тому же, ради всего святого, речь идет о ком-то, кто не просто заговорил об убийстве Рофа, а на самом деле загнал в него пулю? Смертельно-опасный или безмозглый. И последнее в данном случае не считается. Куин вполне мог схлопотать нечто большее, чем несколько тумаков. – Я могу принести тебе что-нибудь? – спросил Блэй. Но, парень же не мог есть, и его уже накормили. Лейла позаботилась об этом. Черт, если быть зверски честным с собой… кажется, «зверски» – слово дня… были мгновения, когда он завидовал Избранной, хотя это колоссальная трата эмоций. Он не имел права чувствовать себя обделенным, особенно с учетом того, чем они с Сэкстоном периодически занимались. Особенно учитывая тот факт, что чувства Куина от этого не изменятся. Ты чуть не погиб этой ночью, хотел сказать Блэй. Бестолковый ты сукин сын, ты чуть не погиб… и что бы мы тогда делали? И «мы» – это не Братство. «Мы» – это даже не он с Джоном. Скорее просто «я». Черт, почему он снова и снова оказывается вместе с Куином у этой черты? Это ужасно глупо. Особенно пока он стоял над парнем, наблюдая, как цвета возвращаются к его искалеченному лицу, дыхание становится менее затрудненным, а синяки исчезают… и все благодаря Лейле. – Я, пожалуй, пойду, – сказал он, но так и не ушел. Один глаз, голубой, смотрел на него, не отрываясь. Налитый кровью, с порезом на брови, он не должен быть в состоянии сфокусироваться. Но он был. – Я должен идти, – сказал Блэй в последний раз И не ушел. Катись все пропадом, он не знал, что творил… Из глаза Куина сбежала слеза. Собравшись под нижним веком, она стекла к дальнему уголку, выписывая хрустальный круг, и стала такой огромной, что была не в силах удержаться на ресницах. Освободившись, слеза прокатилась вниз, теряясь в густых волосах на виске. Блэю захотелось пнуть себя под зад. – Черт, давай я приведу дока Джейн… тебе, наверное, больно. Сейчас вернусь. Куин назвал его имя, но Блэй уже отвернулся. Идиот. Капитальный идиот. Бедный парень страдал на этой больничной койке, внешним видом напоминая героев «Детей анархии» … компания – последнее, в чем он нуждался. Еще болеутоляющих… вот, что требовалось. Пробежав по коридору, он нашел Дока Джейн за компьютером, вносящей записи в медицинские карточки. – Куину нужно вколоть что-нибудь. Побыстрее, хорошо? Женщина перешла к действиям: подхватила старомодную докторскую сумку и вернулась с ним по коридору. Она зашла в палату, и Блэй, вышагивая туда-сюда перед дверью, решил предоставить им немного уединения. – Как он? Замерев и резко развернувшись, Блэй попытался улыбнуться Сэкстону… и потерпел неудачу. – Он захотел быть героем… и, думаю, на самом деле стал таковым. Но, Боже… Мужчина элегантно двинулся к нему в своем сшитом на заказ костюме, его туфли от «Коул Хаан» почти не создавали шума, будто были слишком утонченными для этого… даже на линолеуме. Ему не место в этой войне. И никогда не найдется. Сэкстон никогда не будет таким, как Куин, не выпрыгнет из укрытия в самую гущу сражения, не выйдет навстречу врагу с голыми кулаками, чтобы свалить противника и скормить ему собственные яйца на ланч. Вероятно, именно поэтому с Сэкстоном проще иметь дело. Никакого экстрима. К тому же, он был умным, благородным и веселым… обладал изумительными манерами, имел доступ к самому лучшему в этой жизни… отлично одевался… В постели был словно бог… Почему это звучало так, будто он пытался убедить самого себя? Пока он объяснял, что Куин совершил на поле боя, Сэкстон стоял в непосредственной близости, успокаивая его ароматом одеколона от Гуччи. – Мне так жаль. Ты, должно быть, места себе не находишь из-за этого. Иииии, он был святым. Самоотверженным святым. Никогда не ревновал. Куин совсем другой. Куин был ревнивым, невероятным собственником… – Да, так и есть, – ответил Блэй. – Сам не свой. Сэкстон взял его за руку, слегка сжал ее, а потом убрал свою теплую, нежную ладонь. Куин никогда не был столь тактичным. Он словно инструментальный ансамбль, коктейль Молотова , слон в посудной лавке, который не понимает, какой беспорядок наводит. – Братство знает? Блэй встряхнулся. – Что, прости? – Что он сделал? Они знают? – Ну, если они услышат об этом, то не от него. Джон выглядел расстроенным, и я спросил его… так я и узнал о случившемся. – Ты должен сказать Рофу… Тору… кому-нибудь. Ему должны отдать должное… пусть это и не в его стиле, заботиться о такой чепухе. – Ты хорошо его знаешь, – пробормотал Блэй. – Да. И также хорошо я знаю тебя. – Лицо Сэкстона напряглось, но при этом он улыбнулся. – Ты должен позаботиться об этом. Док Джейн выпорхнула из палаты, и Блэй повернулся к ней. – Как он? – Не знаю… что именно тебе показалось ненормальным? Когда я пришла, он спокойно отдыхал. Ну, дерьмо, он не станет говорить, что мужчина плакал. Но все дело в том, что Куин никогда не проявил бы такую слабость, если бы не испытывал сильной боли. – Кажется, я неправильно его понял. Поверх плеча Джейн, Блэй заметил, как Сэкстон пропустил пальцы через густую светлую шевелюру, обрамлявшую его лоб. Самое странное… В Куине и Сэкстоне могла течь одна кровь, но сейчас он выглядел так, как выглядел Блэй годами. Неразделенная любовь одинакова вне зависимости от черт, которые ее выражают. Дерьмо. ------------------------------------------------ Сыны анархии (англ. Sons of Anarchy, также Дети анархии) - американский телевизионный сериал в жанре криминальной драмы. Выходит на кабельном телеканале FX с 3 сентября 2008 года по настоящее время. Является одним из самых успешных сериалов канала FX. Cole Haan (Ко́ул Ха́ан) – американская обувная компания. Компания Cole Haan была основана в 1928 году в Чикаго Трафтоном Коулом (Trafton Cole) и Эдди Хааном (Eddie Haan). Она быстро завоевала отличную репутацию благодаря высочайшему качеству продукции, мастерству исполнения, стилю и первоклассному обслуживанию. «Кокте́йль Мо́лотова», бутылка с зажигательной смесью - общее название простейших жидкостных зажигательных гранат (название Molotov Cocktail имеет распространение в английском языке, в русский язык попало из английского в конце ХХ века). Обычная конструкция - стеклянная бутылка, содержащая горючую жидкость, и запал (в самом примитивном варианте на горлышке закреплена смоченная горючим тряпка).
В противоположной части коридора, Тор сидел в кресле напротив больничной кровати Рофа. Ему пора бы уйти. Давно уже. Ради всего святого, даже королева заснула на кровати, рядом со своим мужчиной. Хорошо хоть, Бэт не возражала против его назойливости. Но, с другой стороны, они давно нашли общий язык, доказывая на деле, насколько благотворно влияет марафон Годзиллы на отношения. В самом углу, на кушетке «Орвис» цвета овсянки Джордж развернулся из позы клубка, в которой спал, и посмотрел на хозяина. Не получив ответа, он опустил голову и тяжело вздохнул. – Он поправится, – сказал Тор. Уши собаки дернулись, и Джордж махнул пару раз хвостом. – Ага. Обещаю. Последовав примеру животного, Тор сменил позу и потер глаза. Блин, он совсем вымотался и хотел лишь одного – развалиться на кровати, как Джордж, и проспать целые сутки. Проблема в том, что, несмотря на окончание драмы, его надпочечники все еще подпрыгивали при мысли о той пуле. Два дюйма вправо, и она задела бы яремную вену, отправив Рофа на тот свет. В действительности, по словам Дока Джейн и Мэнни, по счастливой случайности место, где застряла пуля, было единственным «безопасным»… учитывая, что парня сопровождал кто-то, кто мог, например, сделать трахеотомию с помощью пластиковой трубки и черного кинжала. Господи Боже, ну и ночка. И спасибо Деве-Летописеце за ангела. Если бы Лэсситер не сел за руль? Тор задрожал при… – В ожидании Годо? Взгляд Тора метнулся к кровати. Глаза короля были слегка приоткрыты, губы изогнулись в полуулыбке. Эмоции волной нахлынули на него, заполоняя трансмиттеры , лишая его голоса. И, казалось, Роф понял его чувства. Открыв свободную ладонь, он позвал его, хотя и не был в силах поднять руку. Тор встал и подошел к кровати на ватных ногах. Оказавшись на расстоянии руки, он сел на колени рядом с королем и обхватил эту большую ладонь, перевернул… и поцеловал огромный черный бриллиант, блеснувший на пальце Рофа. А потом, как последняя размазня, положил голову на кольцо, поверх костяшек. Этой ночью они могли всего лишиться. Если бы Роф не выжил… изменилось бы абсолютно все. Когда король снова сжал свою ладонь, Тор подумал о смерти Велси и ощутил откровенный ужас. От осознания, что есть близкие, которых он мог потерять, не становилось ни капли легче. Даже наоборот, тошнотворное чувство тревоги в животе закружилось еще быстрее. Можно было подумать, что после смерти шеллан он уже никогда не испытает подобного горя. Вместо этого, оказалось, что он просто опустился на более глубокий уровень. – Спасибо, – хрипло прошептал Роф. – За то, что спас мою жизнь. Подняв голову, он покачал ею. – Это не только моя заслуга. – По большей части – твоя. Я должен тебе, брат мой. – Ты бы поступил точно также. – Я. Должен. Тебе. – Отчеканил характерный аристократический тон. – Значит, как-нибудь вечером купишь мне Сэма, чтобы сравнять счет. – Хочешь сказать, моя жизнь стоит шесть долларов? – Ты сильно недооцениваешь мою любовь к бутылочному пиву… – Огромная светловолосая голова собаки пролезла у него подмышкой. Опустив взгляд, Тор сказал: – Вот видишь? Я же сказал, что он будет в порядке. Роф тихо рассмеялся, а потом поморщился, будто ему стало больно. – Хэй, дружище… Тор убрался с пути, чтобы хозяин и животное смогли воссоединиться… а потом подхватил девяносто фунтов меха цвета соломы и устроил Джорджа рядом с королем. Роф буквально засиял, переводя взгляд от своей спящей шеллан к животному, которое было готово стать его сиделкой. – Я рад, что это была последняя встреча, – выпалил Тор. – Да, сейчас я хотел бы выйти с пистолетом… – Я больше не позволю тебе вытворять такую хрень. Ты ведь понимаешь это? – Тор уставился на предплечья короля, скользнул взглядом по ритуальным татуировкам, отображающим его кровную линию. – Ты должен быть жив к концу каждой ночи. Для тебя действуют иные правила. – Слушай, в меня стреляли и раньше… – Больше этому не бывать. Не под моим присмотром. – И что это, черт возьми, должно значить? Собираешься заковать меня в подвале? – Если потребуется. Брови Рофа низко опустились, и его голос стал тверже. – Ты можешь быть настоящим занудой, в курсе? – Личность тут не причем. И это очевидно. Иначе тебе бы не пришлось затыкать рану собственными трусами. – Я не ношу белье. – Король снова улыбнулся. – Я здесь голый валяюсь. – Ну, спасибо за напоминание. – Знаешь, технически, ты мне приказывать не можешь. Роф был прав, черта с два ты станешь указывать королю. Но встретив слепой взгляд Рофа, Тор говорил не с правителем расы, а со своим братом. – Пока Кор не будет нейтрализован, мы не станем рисковать… – На встречу с Советом я пойду. И точка. – Таковых не будет. Если мы сами не пожелаем ее созвать… и в настоящий момент? Ты нужен нам здесь. – Гребаный ад! Я король… – Когда Бэт нахмурилась во сне, он понизил голос. – Мы можем обсудить это позднее. – Незачем. Мы закончили… и Братья, все до единого, поддержат меня в этом вопросе. Тор не отвел глаз, когда на него обратили взгляд, который, вопреки слепоте, мог прожечь сквозную дырку в его черепе. – Роф, – хрипло сказал он, – взгляни на ту, что рядом с тобой. Хочешь оставить ее одну? Хочешь, чтобы она оплакивала тебя? К черту всех нас… что насчет твоей Бэт? Нечестно втягивать в разговор шеллан, но любое оружие в битве… Роф выругался и закрыл глаза. И Тор понял, что одержал победу, когда мужчина повернул лицо к волосам Бэт и сделал глубокий вдох, будто втягивая запах ее шампуня. – Мы достигли понимания? – требовательно спросил Тор. – Катись к черту, – пробормотал король, прижимаясь к своей любимой. – Хорошо. Я рад, что мы разобрались с этим. Спустя мгновение Роф снова перевел взгляд. – Они достали пулю из моей шеи? – Достали. Нам нужна лишь винтовка, из которой та вылетела. – Тор погладил квадратную голову Джорджа. – И это просто обязана быть Шайка Ублюдков…. Кор – единственный, кто мог на такое решиться. – Мы должны выяснить, где они живут. – Они осмотрительны. Умны. Понадобится чудо. – Тогда начинай молиться, мой брат. Начинай молиться. Тор снова проиграл в своих мыслях нападение. Немыслимая дерзость… доказывающая, что Кор способен на что угодно. – Я убью его, – сказал он низким голосом. – Кора? – Когда Тор кивнул, Роф ответил: – Думаю, тебе придется встать в очередь… если, конечно, мы сможем «привязать» его к стрелку. Хорошо, что будучи лидером Шайки, он ответственен за действия своих бойцов… так что если курок спустил один из его солдат, мы сможем прижать его. Тор обдумал эту мысль, и то чувство в животе стало невыносимым. – Ты сказал, что должен мне… ну так вот чего я хочу. Я хочу убить Кора, я один. – Тор… – Когда он продолжил упрямо смотреть перед собой, Роф пожал плечами. – Я не смогу отдать его тебе без доказательств. – Но ты можешь постановить, что в случае его виновности, Кор мой. – Окей. Он твой с потрохами… если мы получим доказательство. Тор вспомнил лица Братьев в коридоре. – Ты должен заявить об этом публично. – Да ладно тебе, если я сказал… – Ты же знаешь их. Если Кор перейдет дорожку одному из Братьев, от него мокрого места не останется. В настоящий момент мужчина навешал на свою спину больше мишеней, чем в стрелковом тире. К тому же официальное заявление не отнимет много времени. Роф ненадолго смежил веки. – Хорошо, хорошо… перестань спорить и приведи свидетеля. Тор выглянул в коридор... к счастью или к несчастью, но первым он увидел… Джона Мэтью. Парень сидел на полу, напротив послеоперационной палаты, рядом с обеспокоенным Блэйлоком, руки сжимали голову, будто внутри черепа звенела пожарная сигнализация. Но потом он повернул голову вправо и показал знаками: «Роф по-прежнему в порядке?». – Да. – Тор посмотрел вниз по коридору, когда Блэй произнес благодарственную молитву. – Он поправится. «Кого-то ищешь?». – Мне нужен свидетель… «Я им буду». Брови Тора взлетели вверх. – Хорошо. Спасибо. Джон Мэтью встал на ноги с громким скрипом, будто его спина кричала «МНЕ НУЖНА МАНУАЛЬНАЯ ТЕРАПИЯ». А потом, когда он, хромая, подошел, Тор осознал, что парень был ранен. – Док Джейн видела это? Джон наклонился и задрал хирургическую форму, в которой был. Его голень была забинтована. – Пуля или лезвие? – спросил Тор. «Пуля. И да, ее они тоже сохранили». – Хорошо. А ты как, Блэй? – Только поверхностная рана на руке. «И все?» – молча усомнился Тор. Потому что парень выглядел совсем убитым… но, с другой стороны, для всех выдались тяжелые сутки. – Я рад, сынок. Мы скоро вернемся. – Я никуда не собираюсь. Когда Джон подошел к распахнутой настежь двери, Тор отошел в сторону, а потом последовал за ним. – Ты как, сынок? – спросил Роф, когда паренек подошел к нему и, наклонившись, поцеловал кольцо. Джон показывал знаками, а Тор переводил: – Он говорит, что нормально. Он говорит… если вас это не оскорбит, то он и Блэй хотели бы вам кое-что сообщить. – Да, конечно. Выкладывай. – Он говорит… он был с… с Куином в доме… после того, как тебя ранили, но перед тем как появилось Братство… Куин вышел наружу один… эм, Блэй говорил с парнем недавно. Блэй сказал, что… Куин сказал ему, что он сцепился с… Кором… чтобы… погоди, Джон, не части. Спасибо… Окей, он сцепился с Кором… чтобы ты смог спокойно уехать в том минивэне… Бэт зашевелилась, ее глаза распахнулись, а брови нахмурились, будто она уловила часть разговора. – Ты серьезно? – выпалил король. – Он бился с Кором… один на один… Срань Господня, подумал Тор. Он слышал, что парень вышел в одиночку, но чтобы так. Роф выдохнул со свистом. – Достойный мужчина, на самом деле. – Погоди, Джон, дай мне перевести. Один на один… чтобы нейтрализовать Кора, который ждал возможности напасть на минивэн. Он… Джон то есть… хотел узнать, есть ли какой-нибудь официальный знак уважения… которым ты можешь наградить Куина? Что-нибудь отличительное… для его выдающейся… службы? И – п.с., – Тор говорил от своего имени, – что касается меня, то я полностью «за». Мгновение Роф молчал. – Прости, хочу прояснить. Куин вышел из дома после появления Братьев, верно? Тор продолжил переводить. – Джон говорит, что нет. Он был один, без подмоги и защиты, пока не прибыли Братья. Куин сказал… что он должен сделать все возможное, дабы убедиться, что ты в порядке. – Вот ведь идиот. – Скорее герой, – внезапно сказала Бэт. – Лилан, ты проснулась. – Роф мгновенно переключил внимание на свою возлюбленную. – Я не хотел беспокоить тебя. – Поверь, это чистый рай – просто слышать твой голос… можешь будить меня таким образом в любое время. – Она легонько поцеловала его в губы. – С возвращением. И Тор, и Джон заняли себя разглядыванием пола, пока влюбленные обменивались ласковыми словами. Потом король снова появился в открытом доступе. – Куину не стоило делать этого. – Я согласен, – пробормотал Тор. Король перевел взгляд на Джона. – Да все верно. Мы сделаем что-нибудь для него. Не знаю что… но его поступок эпичен. Глуп, но эпичен. – Почему бы тебе не принять его в Братство? – встряла Бэт. В последовавшей тишине Роф распахнул рот от удивления… и челюсти Тора и Джона были солидарны. – Что? – воскликнула королева. – Разве он не заслуживает этого? Разве он не всегда был рядом, когда мы нуждались в нем? И он потерял всю семью… да, он живет здесь, но порой у меня возникает впечатление, что он чувствует себя чужим. Есть ли лучший способ отблагодарить его, чем сказать, что он свой? Я знаю, вы не сомневаетесь в его силе на поле боя. Роф прокашлялся. – Ну, согласно Древнему Праву… – К черту Древнее Право. Ты – король… ты волен делать, что пожелаешь. Снова повисла гробовая тишина, заглушающая даже звуки вентиляционной системы, которая подавала теплый воздух через отверстия в потолке. – Что скажешь, Тор? – спросил король. Тор посмотрел на Джона, желая даровать такую честь своему почти что сыну. Но они вели речь о Куине. – Я думаю… да, я думаю, это неплохая идея, – услышал он свой голос. – Куина нужно выделить, и Братья уважают его… Черт, он блистал не только этой ночью. Он выдающийся воин, и, что более важно, успокоился за последний год. Так что да, думаю, сейчас он сможет справиться с ответственностью, чего я не сказал бы в другое время. – Хорошо, лилан, я подумаю над этим. Это прекрасное предложение. – Король обратил взгляд на Тора. – Перейдем к одолжению. Подойди ко мне, брат мой, опустись на колени… сейчас у нас два свидетеля, так даже лучше. Когда Тор подчинился и обхватил руку короля, Роф произнес на Древнем Языке: – Тормент, сын Харма, готов ли ты взять на себя, себя одного, смерть Кора, сына неизвестного родителя? Она станет твоей за покушение на мою жизнь прошлой ночью… в случае, если содеянное, прямо или косвенно, будет доказано и ляжет на руки Кора? Положив свободную руку на бьющееся сердце, Тор мрачно сказал: – Готов, мой господин. Роф посмотрел на свою супругу. – Элизабет, урожденная дочь Брата Черного Кинжала Дариуса, состоящая в браке со мной, твоим королем, согласна ли ты стать свидетелем той милости, которую я дарую этому мужчине, передать мои слова другим и подписать пергамент, заверяющий мое заявление? – Она ответила утвердительно, и Роф обратился к Джону. – Тэррор, урожденный сын Брата Черного кинжала Дариуса, также известный как Джон Мэтью, согласен ли ты стать свидетелем той милости, которую я дарую этому мужчине, передать мои слова другим и подписать пергамент, заверяющий мое заявление? Тор перевел с языка жестов: – Да, мой господин, он согласен. – Значит, властью, переданной мне моим отцом, я приказываю тебе, Тормент, сын Харма, исполнить возмездие за нанесенное мне оскорбление… если оно будет подтверждено вещественными доказательствами… и вернуть мне в будущем тело Кора, сына неизвестного родителя, в качестве знака службы своему королю и своей расе. Сей подарок – знак уважения твоей кровной линии, прошлому, настоящему и будущему. Тор снова наклонился к кольцу, которое носили поколения семьи Рофа. – В этом и во всем другом я подчиняюсь твоим приказам, мое сердце и тело ищет лишь покорности твоей монаршей власти. Когда он поднял взгляд, Роф улыбался. – Я знаю, ты приведешь сюда этого ублюдка. – Так и будет, мой господин. – А сейчас проваливайте отсюда. Нам втроем пора уже, блин, поспать. Они обменялись разнообразными прощаниями, а потом Тор и Джон оказались в коридоре – в неловком молчании. Блэй в коридоре у двери послеоперационной палаты, но он не отдыхал… лицо его было нахмурено, будто он был погружен в раздумья даже в объятиях Морфея. Джон хлопнул его по плечу, и Тор переключил внимание. «Спасибо», – показал парень. – За что? «За то, что поддержал Куина». Тор пожал плечами. – Это было логично. Черт, не сосчитать, сколько раз парень бросался грудью на амбразуру? Он заслуживает этого… к тому же, кандидаты в Братство должны отбираться не по кровной линии, а за достоинства. «Как думаешь, Роф сделает это?». – Я не знаю… вопрос сложный. Придется со многим разбираться… придется изменить Древнее право. Уверен, что король сделает для него что-нибудь… В дальнем конце коридора, из дверей вышла Ноу-Уан, будто ее привлек звук его голоса. Увидев ее, Тор мгновенно потерял мысль, и его вниманием завладела фигура в мантии. Гребаный ад… он был слишком диким, чтобы находиться рядом с ней, слишком голодным для жизнеутверждающего общения, совсем не желающим поступать правильно. Господь помоги им обоим, но если он доберется до Ноу-Уан, то непременно овладеет ею. Краем глаза он увидел, как Джон что-то показывает. Потребовалась каждая унция самоконтроля, чтобы повернуть голову к парнишке. «Она сильно беспокоится о тебе. Она ждала снаружи. С нами… она думала, что тебя ранили». – О… ну… черт. «Она любит тебя». Окей, от этого он заметно задергался. – Нет, она просто… знаешь, сострадательна. Джон прокашлялся, а его руки тем временем показывали, «Кажется, я не знал, что между вами все серьезно». Вспоминая, как парень тогда расстроился, Тор отмахнулся от комментария. – Нет, я имею в виду, ничего серьезного. Честно. Я знаю, кого люблю… и кому принадлежу. Но это отрицание было ему не по духу… ни для языка, ни для ушей… ни для центра его груди. «Мне жаль, что я… знаешь, срывался раньше», – показал Джон. «Просто… Велси – единственная мама, которая у меня была… не знаю. От мысли, что ты с кем-то, меня буквально тошнило… пусть это и было нечестно». Тор покачал головой и понизил голос. – Никогда не извиняйся за то, что заботишься о нашей Велси. А что до любви, я вынужден повторить. Как бы это не выглядело со стороны, я буду любить одну-единственную женщину до конца своей жизни. Что бы я ни делал, с кем бы ни был, как бы все не выглядело, в этом можешь быть уверен. Ясно? Было сложно вынести резкое объятие Джона… потому что он с трудом отпустил парня, и едва удержался, чтобы не вернуть жест. Также трудно от того, что убежденность Тора была честной и шла от сердца… а также из-за судьбы Велси. Ведь так. Боже, они никогда не найдут выход из этого беспорядка? Когда эта паническая мысль дошла до него, он перевел взгляд на изящную, неподвижную фигуру Ноу-Уан. Позади нее появился Лэсситер и просто посмотрел на него, разочарование на лице парня было столь очевидным, что он наверняка каким-то образом услышал его слова. Может, даже весь разговор. ------------------------------------------- Годзилла (англ. Godzilla) - гигантский ящер, персонаж комиксов, мультфильмов и кинофильмов. Годзилла - это вымышленный доисторический гигантский ящер, проснувшийся из анабиоза после ядерной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки в 1945 году и вследствие этого мутировавший. Всего о Годзилле было снято 28 фильмов, не считая ремейки. Фирма, занимающаяся производством кушеток для собак. «В ожида́нии Годо» (фр. En attendant Godot, англ. Waiting for Godot) - пьеса ирландского драматурга Сэмюэля Беккета. Пьеса признана «самым влиятельным англоязычным драматургическим произведением XX века» . Главные герои пьесы «В ожидании Годо» - Владимир (Диди) и Эстрагон (Гого) словно завязли во времени, пригвождённые к одному месту ожиданием некого Годо, встреча с которым, по их мнению, внесет смысл в их бессмысленное существование и избавит от угроз враждебного окружающего мира. Сюжет пьесы не поддается однозначному истолкованию. Зритель по своему усмотрению может определить Годо как конкретное лицо, Бога, сильную личность, Смерть и т. д. Трансмиттеры (биол.) - вещества, осуществляющие перенос возбуждения с нервного окончания на рабочий орган и с одной нервной клетки на другую.
Когда Тор направился к Ноу-Уан, Джон вернулся на свое место на линолеуме возле палаты Куина. С одной стороны – он не хотел видеть, как Брат идет вдоль по коридору к другой женщине. Это было в корне неправильно, будто один из законов вселенной кардинально изменился или вообще прекратил свое действие. Черт, проводя параллель со своей собственной жизнью, мысль, что у него будет другая женщина, кроме Хекс, казалась Джону анафемой: несмотря на непрерывную агонию, в которой он пребывал без нее, он так сильно любил ее, что потерял интерес к сексу с другими женщинами. Но, с другой стороны... она была жива. И сложно поспорить с тем, что эти отношения благотворно сказались на Торе. Он вернулся к прежним габаритам, таким Джон встретил его впервые – огромный, сильный, несгибаемый. И, да ладно, он ведь уже несколько месяцев не прыгал с моста, к примеру, и не кидался под пули. Куин заменил его на этом поприще. Как здорово. К тому же, сложно не уважать Ноу-Уан: она не была фифой… скорее, тихой. Скромной. Выглядела очень даже неплохо. В мире полно кандидатур и похуже. Авантюристки. Заносчивые аристократки из Глимеры. Чокнутые грудастые хохотушки. Откинув голову назад, к бетонной стене, Джон закрыл глаза, услышав их разговор. Вскоре голоса затихли, и он предположил, что они ушли, вероятней всего, направились в постель… Окей, об этом он думать не станет. Предоставленный своему одиночеству, он прислушался к тихому дыханию Блэя и непроизвольным шорохам от смены положения, решительно отказываясь думать о Хекс. Забавно, этот период «жди-и-волнуйся» напоминал прежние времена… когда они с Блэем ждали Куина. Блин, им повезло, что парень вообще вернулся живым… Память извергла воспоминания о том особняке у реки, он увидел Рофа, падающего на пол, и Ви с пистолетом у лба Эссейла… Тора, укрывающего своим телом короля. Потом они с Куином прочесывали дом… спорили у раздвижных дверей… он противился решению лучшего друга выйти из укрытия без подмоги и защиты. «Ты должен позволить мне сделать все, что в моих силах». Глаза Куина были столь решительны и абсолютно бесстрашны, потому что он знал свои способности, понимал, что может выйти из дома под «Аве Марию» и порвать всех в клочья. Несмотря на то, что он мог не вернуться живым, Куин знал, что был достаточно силен, и уверен в своих боевых навыках, чтобы сделать все возможное и снизить этот риск. И Джон отпустил его. Хотя сердце его кричало, в голове поселился звон, а тело было готово загородить собой выход. Хотя снаружи Куина ждали не новобранцы-лессеры, а Шайка Ублюдков – тщательно натренированные, с багажом опыта, абсолютно беспощадные. Хотя Куин был его лучшим другом, мужчиной, много значившим для него, чья потеря пошатнула бы его мир… Дерьмо. Джон прикрыл лицо руками и хорошенько его потер. Но это совсем не поможет изменить то открытие, которое он только что сделал, нежеланное и неоспоримое. В мыслях он увидел Хекс на встрече с Братством прошлой весной, когда она предложила найти ночлежку Кора: «Я могу об этом позаботиться… особенно если нападу в дневное время». У нее был трезвый взгляд и ясная голова, она была уверена в себе и своих способностях. «Вам всем нужна моя помощь». Когда дело коснулось его лучшего друга? Ему это не понравилось, но он отошел в сторону и позволил мужчине сделать то, что он должен был, во благо… хотя ему угрожала смертельная опасность. Если бы с парнем что-то случилось, и он умер? Джон был бы полностью сломлен… но это – кодекс солдата, кодекс Братства. Кодекс мужчины. Конечно, потерять Хекс еще страшнее, потому что он был связанным мужчиной. Но реальность такова, что Джон, пытаясь спасти Хекс от худшей участи, вовсе потерял ее. У них не осталось ничего, ни страсти, ни общих разговоров, ни теплоты… лишь редкие встречи. И все потому, что его потребность защищать взяла верх. Это была его вина. Он женился на воине… а потом заистерил, когда риск ранения из гипотетического перешел в разряд реального. И Хекс была права… она не хотела видеть его мертвым или в руках врага, но позволяла ему сражаться каждую ночь. Она позволяла делать ему все, что он мог, чтобы помочь. Она не позволяла эмоциям мешать ему выполнять свою работу… но если бы попыталась? Ну, тогда бы он терпеливо и с любовью объяснил ей, что рожден для сражений, что он осторожен и что… Чья бы корова мычала, да? К тому же, как бы он отреагировал, если кто-нибудь счел бы его неспособным сражаться из-за его немоты? Как бы он поступил, если бы ему сказали, что он, несмотря на навыки и способности, природный талант и инстинкты, не может выйти на поле боя из-за того, что не способен говорить? Быть женщиной – не значит быть немощной, ни в коем смысле. Но он вел себя, будто это так, да? Он решил, что раз Хекс не была мужчиной, то, несмотря на ее навыки и способности, она не может выходить на поле боя. Будто наличие груди делало войну еще опаснее. Джон снова потер лицо, голова запульсировала от давления. Его связующая часть разрушала его жизнь. Точнее нет… уже разрушила. Поскольку чтобы он не сделал сейчас, Джон сомневался, что сможет вернуть Хекс. Однако в одном он был уверен. Внезапно он подумал о Торе и той клятве. И понял, что должен сделать.
***
Когда Тор подошел к ней, Ноу-Уан перестала дышать: его огромное тело покачивалось из стороны в сторону в ритме его походки, пылающий взгляд не отрывался от нее, будто мужчина собирался поглотить ее целиком. Он был готов к сексу, подумала Ноу-Уан. Дражайшая Дева-Летописеца, он шел, чтобы взять ее. «Я хочу трахнуть тебя». Рука поднялась к поясу мантии, и Ноу-Уан с шоком поняла, что была готова распахнуть одеяние прямо сейчас. Не здесь, сказала она своим пальцам. Где угодно, но не… Не было ни мыслей о симпате, ни тревоги о том, будет ли больно, ни ощущения, что она может пожалеть. Лишь резонирующее спокойствие в центре ее тела, пульсирующая нужда, что этот мужчина – тот, кого она хотела; этого она ждала так долго и терпеливо. Они оба были готовы. Тормент замер перед ней, его грудь вздымалась и опускалась, ладони сжимались в кулаки. – Я дам тебе шанс убраться от меня подальше. Прямо сейчас. Уходи из тренировочного центра, а я останусь здесь. Его голос был искажен, такой низкий и глубокий, что слов было почти не разобрать. Ее же, с другой стороны, был весьма четким: – Я не оставлю тебя. – Ты понимаешь, что я говорю? Если ты не уйдешь… То я буду в тебе через мгновение. Она вздернула подбородок. – Я хочу тебя – в себе. Из его груди вырвался внушительный рык, такой звук при другом контексте мог бы привести ее в ужас. Но стоя лицом к лицу с этим восхитительным, возбужденным мужчиной? Ее тело ответило, удивительно расслабившись, еще больше приготовившись к нему. Он не был нежен, когда подошел к ней и сгреб в охапку, высоко подняв ее ноги и просунув руку под коленями. И он едва ли медленно устремился в сторону бассейна… будто, если бы он направился в особняк, к кровати, то потерял бы драгоценное время. Пока он шел, держа ее словно приз, Ноу-Уан всматривалась в его лицо. Его брови были низко опущены, губы приоткрылись, обнажая клыки, от предвкушения к щекам прилила краска. Тормент хотел этого. Нуждался в этом. И нет пути назад. Не то, чтобы она захотела повернуть. Ей нравилось, какие чувства он будил в ней в этот момент. Но она решила, что будет вероломно принимать отчаяние, с которым он держал ее, за комплимент. Тор по-прежнему любил свою мертвую супругу. Но с другой стороны, он хотел ее, Ноу-Уан… и этого было достаточно. Это, вероятно, все, что она когда-либо получит… и все же, как она сказала ему – это больше, чем она могла надеяться. Повинуясь воле Тора, стеклянная дверь в бассейн широко распахнулась перед ними, а потом, когда она закрылась позади, Ноу-Уан услышала щелчок замка. Затем они быстро пересекли переднюю и завернули за угол, ступая в само помещение бассейна, от теплого, влажного воздуха которого ее тело плавилось еще больше… Слаженным движением лампы над головой потухли, и голубовато-зеленый свет бассейна усилился, отбрасывая на все аквамариновое свечение. – Пути назад нет, – сказал Тормент, словно давая ей последнюю возможность прекратить это. Когда она едва кивнула ему, мужчина вновь зарычал и опустил ее на деревянную скамейку, укладывая на спину. Он был верен своему слову. Не стал ждать или колебаться; Тормент выгнулся над ней и смял ее губы в поцелуе, прижимая свою грудь к ее, устраивая свои бедра между ее ног. Обвив его шею руками, Ноу-Уан притянула его к себе еще ближе, пока его губы двигались поверх ее, а язык проникал внутрь. Изумительные поцелуи поглощали настолько, что она не заметила, как он начал развязывать пояс ее мантии. А потом его руки были на ней. Его ладони обжигали сквозь льняное полотно, когда он ласкал ее груди и продолжил опускаться ниже. Еще шире раздвигая для него бедра, она задрала ткань и получила то, к чему стремилась, его ласка добралось до ее лона, нежа ее, подводя к острой грани разрядки… но не дальше. – Я хочу поцеловать тебя, – прорычал он у ее губ. – Но я не в силах ждать. Он ведь уже целовал ее? Прежде, чем она успела ответить, он приподнял свои бедра и спешно затеребил молнию на кожаных штанах. А потом что-то горячее и округлое уткнулось в нее… дергаясь… скользя у лона. Ноу-Уан выгнулась и выдохнула его имя…. и он взял ее: когда ее голос эхом отдался от высокого потолка, он вошел, прокладывая себе путь, твердый и, тем не менее, бархатно-нежный. Голова Тормента рухнула рядом с ее, когда он соединил их, а потом мужчина прекратил все движения… и это хорошо: чувство растяжения и попытка приспособиться к его размерам граничили с болью… но она не отказалась бы от него ни за что на свете. Из глубин его горла вырывались стоны, и Тор начал двигаться, сперва медленно, потом с нарастающей скоростью, его тело раскачивалось, когда он обхватил ее бедра и сжал. Их накрыла огромная волна страсти, каждое ощущение усиливалось стократно, разумом Ноу-Уан была здесь и одновременно улетела куда-то далеко, от того, как он доминировал над ней, не причиняя боли. Когда ритм движений вырвался из-под контроля, Ноу-Уан изо всех сил вцепилась в мужчину, ее тело парило, хотя она была прижата под ним. Ее сердце разбилось и в то же мгновение собралось воедино, когда удовольствие внезапно достигло предела, а потом перебросило ее через край. Воистину, от оргазма ее лоно сжималось вокруг его плоти в том же ритме, разрядка отличалась от того, что она испытывала прежде… более интенсивная, она длилась дольше. И оргазм, будто, перекинул Тормента через его собственную грань, его таз содрогался напротив ее бедер. Казалось, все длилось целую вечность, но, как бывает с любым полетом, они, в конце концов, лишились свободы небес и спустились на землю. Ясное сознание – тревожная ноша, приходящая постепенно. Тормент был все еще одет, как и она, мантия по-прежнему укрывала ее плечи и руки. Скамейка врезалась в ее лопатки и затылок. А воздух вокруг них был уже не таким горячим, как в минуты страсти. Как странно, подумала она. Хотя они столько всего пережили вместе, эти мгновения возвели между ними высокую стену. Она гадала, что он чувствовал после произошедшего… Тормент поднял голову и взглянул на нее. Его лицо ничего особенно не выражало – ни радости, ни печали, ни вины. Он просто смотрел на нее. – Ты в порядке? – спросил Тор. Голос, казалось, покинул ее, и она кивнула, хотя и не была уверена, как себя чувствовала. Физически, ее тело было в порядке… а на самом деле, оно по-прежнему с радостью принимало Тормента. Но пока она не узнает, как себя чувствует он, она не сможет быть уверена в чем-либо другом. Последняя женщина, с которой он был – это его шеллан… несомненно, именно эта мысль кружила в его голове в повисшем напряженном молчании.
Тор замер над Ноу-Уан, его эрекция все еще была в ее теле, член так и требовал продолжения, хотя он наложил вето на свою похоть. Он ждал, когда начнет кричать совесть. Тор приготовился к непреодолимому отчаянию из-за того, что был с другой женщиной. Он был… готов к чему-то, чему угодно, что вот-вот вырвется из груди… безысходности, злости, разочарованию. Однако чувствовал лишь одно – то, что произошло, стало началом, не концом. Глядя на Ноу-Уан, он внимательно рассматривал черты ее лица в поисках знака, что заменил ею шеллан, исследуя свою внутреннюю систему безопасности, выискивая признаки тревоги… приготовившись к громкому взрыву. Но он чувствовал только правильность происходящего. Протянув руку, Тор смахнул прядь светлых волос с ее лица. – Ты уверена, что в порядке? – А ты? – Да, вроде как… то есть, да, действительно… в порядке. Думаю, я был готов к чему угодно, но не к этому, если ты понимаешь. Улыбка, которая расцвела на ее лице, была ничем иным, как сиянием солнца, она придавала чертам Ноу-Уан красоту настолько великолепную, что от нее захватывало дыхание. Такая добрая. Такая сострадательная. Такая восприимчивая. Он не смог бы заняться сексом с кем-то другим. – Не против, если мы попытаемся снова? – нежно спросил он. Ее щеки покрылись румянцем: – Пожалуйста… Тон Ноу-Уан заставил его член дернуться внутри нее, ее гладкое, узкое жаркое лоно ласкало его на свой лад, и Тор был готов зареветь и снова начать двигаться. Вот только, было несправедливо оставить ее лежать на этой твердой скамейке. Обернув вокруг нее руки, Тор прижал Ноу-Уан к груди и положился на свои сильные бедра, чтобы те подняли их обоих. Встав на ноги, он снова поцеловал ее, наклонив голову и накрыв ее губы своими, поглаживая ее попку и приготовившись начать двигаться вновь. Руками он поднимал и опускал ее на своей эрекции, целуя горло и ключицу, проникая в нее под другим, более глубоким углом. Ноу-Уан была невероятна, она обволакивала его, крепко удерживая, трение будило желание укусить ее только для того, чтобы ощутить вкус. Быстрее. Еще быстрее. Мантия болталась, и Ноу-Уан, должно быть, так же раздражал этот шорох, как и его, потому что она вдруг сбросила ткань с плеч, позволив ей приземлиться на кафель. И вернув руки к его шее, еще крепче обняла Тора… против чего он совершенно не возражал. Он впивался в нее пальцами, приближаясь к разрядке все быстрее и быстрее… как и Ноу-Уан. Звуки, которые она издавала, поразительные стоны, ее восхитительный запах усиливался, коса била по… Тор резко замедлился и снял ленту, которая перевязывала косу, разорвав ее, освобождая длинные волосы. Взбив густые волны, выводя локоны из привычного положения, он перекинул их через ее и свое плечо, накрывая их обоих. Что-то в этом высвобождении привело к его собственному: двумя толчками позже его тело шагнуло через край, оргазм затмил собой все вокруг, и Тор выругался на резком выдохе. Погрузившись в удовольствие, он прижал к себе Ноу-Уан, зарылся лицом в копну светлых волос и вдохнул, чувствуя нежный запах шампуня, которым она пользовалась. Черт, аромат вознес его даже выше, и оргазм внезапно стал агрессивным, истощая его тело, лишая равновесия, на время ослепляя. Ноу-Уан, должно быть, испытывала то же самое… откуда-то издалека он услышал, как она выкрикнула его имя, сжав ноги вокруг его бедер, объединяя их. Невероятно. Совершенно невероятно. И он качался на волнах наслаждения все то время, что длился прибой… с обеих сторон. Когда Тор, наконец, успокоился, голова Ноу-Уан упала ему на плечо, тело – на грудь, ее прелестная плоть расслабилась, как растрепались и ее восхитительные волосы. Тор непроизвольно провел рукой вверх по ее спине, до затылка. Когда его дыхание выровнялось, он просто… обнимал ее. Даже не осознавая этого, он начал покачивать их из стороны в сторону. В его сильных руках она почти ничего не весила, и ему казалось, что он мог держать их соединенными… вечно. В конце концов, она прошептала: – Я, наверное, тяжелая. – Совсем нет. – Ты очень сильный. Боже, это умаслило его эго. На самом деле, если она скажет что-то подобное снова, ему начнет казаться, что он сможет выполнить жим лежа городским автобусом. С реактивным самолетом на его крыше. – Мне следует привести тебя в порядок. – Для чего? Так, это было сексуально. И поэтому ему захотелось сделать с ней… другие вещи. Всевозможные. Через ее плечо он посмотрел на бассейн и подумал, что оперативность – действительно матерь изобретательности. – Не хочешь окунуться? Ноу-Уан подняла голову. – Я могу оставаться вот так… – Вечно? – Да. – Ее глаза были слегка прикрыты и сияли в голубовато-зеленом свете. – Вечно. Глядя на нее, Тор подумал… что она была такой живой. Ее щеки раскраснелись, губы припухли от всех его поцелуев, роскошные волосы растрепались. Она была полна жизни, страстной и… Он засмеялся. О, Бога ради, он понятия не имел, почему… во всем этом не было ничего забавного, но внезапно он начал смеяться, как безумец. – Прости, – смог сказать он. – Не знаю, в чем проблема. – Мне все равно. – Ноу-Уан лучезарно улыбнулась ему, показывая изящные клыки и ровные белые зубки. – Красивей звука я не слышала. Под влиянием непонятного ему импульса Тор издал возглас и сделал большой выпад по направлению к бассейну, сделав широкий шаг, затем другой, а потом третий. Мощным прыжком он отправил их в полет к неподвижному источнику аквамаринового света. Они вошли в теплую воду как одно целое, невидимые нежные руки приняли их на мягкую подушку и отделили от жестокой силы гравитации, спасая обоих от любой возможности твердого приземления. Уйдя с головой под воду, он нашел ее губы и завладел ими, целуя ее под поверхностью, уперся ногами о дно и оттолкнулся, чтобы вновь вдохнуть воздух… В процессе его член вновь оказался в ее теле. Ноу-Уан ничуть не возражала, снова обернув ноги вокруг его бедер, вторя его ритму и целуя в ответ. И это было хорошо. Это было… правильно.
***
Спустя какое-то время Ноу-Уан поняла, что лежит обнаженная и мокрая около бассейна на постели из полотенец, которую соорудил для нее Тормент. Он стоял рядом с ней на коленях, мокрая одежда облепила его мускулы, волосы блестели, Тор смотрел на ее тело, и в глазах его кипели чувства. Внезапный приступ неуверенности остудил ее. Сев, она прикрылась… Тормент поймал ее руки и мягко опустил их по бокам: – Ты закрываешь мне вид. – Тебе нравится…? – О, да. Нравится. – Он наклонился и страстно поцеловал ее, проникая в ее рот языком, опуская ее, чтобы она снова легла. – Мммм, вот о чем я говорю. Когда он чуть отодвинулся, Ноу-Уан улыбнулась ему: – Из-за тебя я чувствую себя… – Какой? – Он опустил голову и коснулся губами ее горла, ключицы, соска. – Красивой? – Да. – Потому что ты действительно красива. – Он поцеловал другой ее сосок и втянул его в рот. – Восхитительна. И думаю, ты должна навсегда избавиться от этой чертовой мантии. – И что мне носить? – Я найду для тебя одежду. Какую только захочешь. Или можешь просто ходить нагишом. – Перед остальными… – Слетевшее с его губ шипение было лучшим комплиментом, который ей когда-либо говорили. – Нет? – Нет. – Тогда, может, в твоей комнате? – А вот это я поддерживаю. Тормент губами опустился вниз и в сторону и провел клыком по ее ребрам. Затем он одарил ее живот нежными, медленными поцелуями. Но только когда он опустился еще ниже, задержавшись на бедре и прикоснувшись очень близко к ее лону, Ноу-Уан поняла, что он преследовал определенную цель. – Раздвинь для меня ноги, – потребовал он низким голосом. – Позволь мне увидеть самую прекрасную часть тебя. Позволь мне поцеловать тебя там, где я хочу. Ноу-Уан не совсем понимала, что он предлагал, но оказалась не в силах отказать, когда Тормент говорил с ней таким тоном. Будучи словно в тумане, она подняла колено, разводя ноги… и узнала, когда он посмотрел на нее, потому что он зарычал от удовольствия. Тормент устроился поудобнее меж ее ног и вытянулся, поглаживая ее бедра, разводя их еще шире. А затем он накрыл ее теплую, гладкую и влажную плоть губами. Ощущение всей этой мягкости привело к еще одному оргазму, чем он и воспользовался, проникая в нее языком, посасывая, подстраиваясь под ее ритм и усиливая ее наслаждение. Она вцепилась в его темные волосы, качнув бедрами. Подумать только, она считала, что ей понравился секс… Ведь совсем не знала о том, что еще столько всего можно попробовать. Он был безумно внимателен и до боли обстоятелен в своих исследованиях; не торопился, если только не возводил ее к пику удовольствия. И когда Тормент, наконец, оторвался от нее, его губы блестели и раскраснелись, и он облизал их, глядя на нее из-под полуопущенных век. Затем он поднялся и обхватил ее за бедра, приподнимая их. Его эрекция была до невозможного толстой и длинной, но она уже знала, что он идеально наполнял ее. Как и сейчас. В этот раз Ноу-Уан больше внимания обращала на то, как он выглядел, а не как ощущался. Возвышаясь над ней, Тормент двигался в своем мощном, сильном ритме, даря наслаждение им обоим, качая бедрами, скользя в ней. Его улыбка была порочной. Чувственной. – Тебе нравится наблюдать за мной? – Да. О, да… Это все, что она смогла сказать, когда волна удовольствия накрыла ее, забирая контроль над мыслями, речью, телом… ее душой, очищая все. Наконец, успокоившись и вновь найдя силы, чтобы сосредоточиться, Ноу-Уан увидела усилие на лице Тормента, напряжение вокруг подбородка и в глазах, в движении груди. Он еще не достиг своего пика. – Ты хочешь смотреть? – проскрипел он. – О, да… Выйдя из ее лона, его эрекция была такой же, как и его губы – блестящей и набухшей. Одной широкой ладонью он взял себя, а другой уперся в пол, перенеся на нее свой вес, чтобы вытянуться над ее расслабленным, раскрытым телом. Развернув плечи, Тормент предоставил ей очень хороший вид, лаская себя вверх и вниз, округлая головка то появлялась, то исчезала в его кулаке. Его дыхание становилось громче и жестче, когда он показывал ей, как дело обстояло в его случае. Когда пришло время, его крик раздался в ее ушах, его голова запрокинулась, подбородок выдался вперед, а Тормент обнажил клыки и зашипел. Затем семя начало вырываться из него, ритмично пульсируя, падая на ее лоно и низ живота, заставляя ее выгибаться, как если бы это было ее собственным оргазмом. Когда он, наконец, ослабел, она вытянула руки: – Иди сюда. Тормент повиновался без колебаний, прижавшись к ее груди своей, прежде чем повернуться на бок и уложить на себя вес Ноу-Уан. – Тебе не холодно? – прошептал он. – У тебя волосы мокрые. – Мне все равно. – Она прижалась к нему. – Для меня все… идеально. Гул одобрения поднялся в его горле: – Именно так… Розалинда. Услышав свое бывшее имя, она захотела отпрянуть, но Тормент удержал ее. – Я не могу продолжать называть тебя Ноу-Уан. Не после… этого. – Мне не нравится это имя. – Тогда нужно придумать другое. Глядя ему в лицо, Ноу-Уан четко понимала, что он не отстанет. Он также не станет обращаться к ней по имени, которое она выбрала давно, очень давно… когда то слово обозначало, кем она себя чувствовала. Однако, возможно, он прав. Ей больше не казалось, что она – никто. – Тебе нужно имя. – Я не знаю, какое выбрать, – ответила она, осознавая сильную боль в сердце. Он посмотрел в потолок. Намотал немного ее волос на палец. Цокнул языком. – Осень – мое любимое время года, – сказал Тормент спустя несколько минут. – Не то, чтобы я купался в сентиментальности… но мне нравится, когда листва окрашивается в красный и оранжевый цвета. Она красива при лунном свете, но более того, это невозможная трансформация. Зелень весны или лета – лишь тень истинной природы деревьев, а когда ночи становятся холодными, эти цвета – настоящее чудо, всякий раз, как это происходит. Словно они всем своим огнем восполняют потерю тепла. Мне нравится… Осень. Он посмотрел ей в глаза. – Ты такая же. Ты красива и ярко сияешь… настало твое время раскрыться. Поэтому, вот мое предложение… Осень. Повисла тишина, и она поняла, что в уголках глаз начинает покалывать. – Что не так? – испугался Тормент. – Черт… тебе не нравится? Я могу придумать другое. Лилит? Как насчет Сюзанны? Что… Джо? Фред? Гребаный Говард? – Нравится, – сказала она, прикоснувшись к его лицу. – Оно идеально. Отныне я буду называться именем, которое ты дал мне, временем года, когда загорается листва… Осень. Приподнявшись, она прижалась к его губам: – Спасибо. Спасибо… Тормент серьезно кивнул, и она обернула вокруг него руки, крепко обняв. Иметь имя, значит иметь место в этой жизни, и благодаря этому она чувствовала себя… возрожденной.
Прошло много времени, прежде чем Тор и Осень вышли за теплые, влажные пределы их бассейна. Боже, он уже никогда не зайдет в это помещение, не считая его «их местом». Придержав для нее дверь, он сделал глубокий, расслабляющий вдох. Осень… идеальное имя для идеально красивой женщины. Они пришли к кабинету бок о бок, Тор оставлял за собой мокрые следы, потому что с кромки сырых штанов, в которые он влез, капала вода. За ней же, с другой стороны, не оставалось ничего, – ее мантия была сухой. Она носит эту чертову штуку в последний раз. Проклятье, ей так шли ниспадающие на плечи волосы. Может, он сможет убедить ее распустить косу. Когда они зашли в тоннель, он обнял ее, прижимая к себе. Осень идеально подходила ему. Она была ниже, чем… Ну, Велси была гораздо выше. Осень доставала ему до груди, ее плечи были не такими широкими, походка неровной, а шаг его супруги – гладким, как шелк. Но она подходила. По-другому, да, но совместимость их тел, словно замка и ключа, было невозможно отрицать. Приближаясь к двери, ведущей в особняк, Тор отступил и дал ей первой подняться по лестнице. Наверху, стоя за Осенью, он протянул руку и ввел код, открыл дверь в фойе, держа для нее тяжелые панели. – Голодна? – спросил он, когда она зашла внутрь. – Безумно. – Тогда иди наверх, а я побуду твоим официантом. – О, я могу взять что-нибудь на кух… – Нет. Не думаю. Я тебя обслужу. – Он развернул ее у подножия лестницы. – Поднимайся и ложись в постель. Я принесу еду. Она колебалась, стоя на нижней ступеньке: – На самом деле, в этом нет нужды. Тор покачал головой, подумав обо всех упражнениях, которые они выполнили у бассейна. – Еще как есть. И ты побалуешь меня, сняв эту мантию и забравшись в простыни нагишом. Осень улыбнулась, сначала стеснительно... но затем ослепительно. А потом она развернулась, демонстрируя ему свой зад. Глядя, как покачиваются ее бедра, пока она поднимается по лестнице, он возбудился. Снова. Уперевшись одной рукой о резные перила, Тору пришлось опустить взгляд на ковер и успокоиться… Грязное ругательство заставило его обернуться. Плохое слово, подходящее время… Пройдя по мозаике, изображавшей цветущую яблоню, он заглянул в бильярдную. Лэсситер сидел на диване, сосредоточившись на широком экране, который висел над камином. Несмотря на то, что Тор был полуголым и полумокрым, он подошел к ангелу и встал между ним и ТВ. – Послушай, я… – Какого хера! – Лэсситер начал махать руками, словно они горели, а он пытался сбить пламя. – Отойди! – Получилось? – потребовал Тор. Больше ругательств, а затем ангел дернулся в сторону, пытаясь увидеть экран. – Просто дай мне минутку… – Она свободна? – прошипел он. – Просто скажи мне. – Ага! – Лэсситер показал на телевизор. – Ублюдок ты херов! Я знал, что это ты отец! Тор поборол желание вдолбить немного смысла в сукиного сына. На кону стояла судьба его Велси, а этот придурок волновался о тестах на отцовство в шоу Мори Пович? – Да ты шутишь. – Нет, я чертовски серьезен. У подонка трое детей от трех сестер… что это за мужик? Тор набросился на ангела, заставив посмотреть на себя. – Лэсситер… давай же, приятель… – Слушай, я ведь все еще здесь, не так ли? – пробормотал парень, заглушив крики и пляски на сцене Мори. – Пока я тут, есть работа, которую нужно сделать. Тор позволил себе упасть в кресло. Уронив голову на руки, он стиснул зубы. – Черт подери, я не понимаю. Судьба хочет крови, пота и слез… что ж, я кормился от нее, мы… эм, попотели, это точно. И ей чертовски хорошо известно, что я достаточно наревелся. – Слезы не считаются, – сказал ангел. – Как такое возможно? – Это данность, приятель. Отлично. Превосходно. – Сколько еще времени у меня есть, чтобы освободить мою Велси? – Твои сны ответят. Тем временем, думаю, тебе пора накормить свою женщину. Судя по мокрым штанам, ты устроил ей адскую тренировку. Слова «Она не моя» уже готовы были слететь с его языка, но он сдержался в надежде, что это как-то поможет. Ангел лишь покачал головой взад-вперед, словно прекрасно знал и о мысли, которую он не озвучил… и о будущем, остававшемся неизвестным. – Черт подери, – пробормотал Тор, встав на ноги и направившись к кухне. – Будь я проклят.
***
Примерно в тридцати милях, в фермерском доме Шайки Ублюдков в спертом воздухе подвала витал звук сопения, ритмичный, отрывистый, жалкий. Тро бесцельно уставился на свет горящих свечей с плохим предчувствием насчет состояния их лидера. К концу встречи в доме Эссейла Кор побывал в адской рукопашной схватке. Он отказывался говорить, с кем, но наверняка с одним из Братьев. И естественно, с тех пор ему не оказали никакой медицинской помощи… хотя им почти нечего было предложить в этом плане. Проклиная самого себя, Тро скрестил на груди руки и попытался вспомнить, когда мужчина кормился в последний раз. Дражайшая Дева-Летописеца… весной с теми тремя проститутками? Не удивительно, что раны не затягиваются… и он не начнет поправляться, пока хорошо не насытится. Храп перешел в сухой кашель… затем возобновился, но в более медленном, болезненном темпе. Кор умрет. Этот ужасный вывод довлел над ним с безжалостным напором с тех самых пор, как дыхание Кора изменилось несколько часов назад. Чтобы выжить, мужчине нужно одно из двух, а лучше и то, и другое: доступ к медицинскому оборудованию, медикаментам и персоналу наподобие того, каким наслаждается Братство; и кровь женщины-вампира. Первое достать невозможно, а второе, как показывают последние несколько месяцев, – настоящий вызов. Численность вампирского населения в Колдвелле увеличивалась медленно, а из-за рейдов женщины стали цениться еще выше. К тому же, нужно найти ту, что захочет послужить ему, даже несмотря на щедрую оплату. Хотя… учитывая состояние Кора, даже этого может быть недостаточно. Им нужно чудо… На ум непроизвольно пришел образ той особенной Избранной, от которой он кормился в лагере Братства. Прямо сейчас ее кровь могла бы спасти Кору жизнь. Буквально. Вот только, очевидно, что она недоступна по многим причинам. Во-первых, как бы он связался с ней? И даже если это удастся, она, несомненно, знает, что он враг. Или нет? При встрече она назвала его достойным солдатом… может, Братство не раскрыло ей его личность, дабы защитить ее нежные чувства… Звуки затихли. Наступила тишина. – Кор? – крикнул он, резко сев. – Кор… На этом начался новый приступ кашля, а затем вернулась одышка. Дражайшая Дева-Летописеца, он понятия не имел, как остальные смогли уснуть. Опять же, они так долго сражались на одной лишь человеческой крови, что сон стал единственным шансом хоть на какую-то подзарядку. Однако надпочечники Тро отвергли эту необходимость в два часа дня, тогда он начал свое дежурство, следя за дыханием Кора. Взяв мобильный, чтобы узнать время, он пытался сосредоточиться на цифрах на экране, но был слишком взволнован. После того летнего инцидента между ними Кор стал другим мужчиной. Он все еще был властным, требовательным и полон планов, которые могли шокировать и ошеломить… но когда он смотрел на своих солдат, его взгляд был уже не таким, как раньше. Кор стал ближе ко всем ним, его глаза открылись какому-то новому уровню связи, о котором, казалось, он прежде не подозревал. Жаль терять гада. Потерев глаза, Тро наконец понял, который час: пять тридцать восемь. Солнце, скорее всего, только зашло за горизонт, сумрак, несомненно, задержался в небе на востоке. Будет лучше подождать, когда станет действительно темно, но он не мог терять времени… особенно если не был уверен, что делает. Поднявшись с койки, он встал в свой полный рост, подошел к Зайферу и дернул за груду одеял, под которыми тот лежал. – Уйди, – пробурчал солдат. – У меня есть еще тридцать минут… – Тебе нужно вывести остальных отсюда, – прошептал Тро. – Да что ты. – И не вмешиваться. – Да ну. – Я попытаюсь найти женщину, чтобы она накормила Кора. Это привлекло внимание солдата: Зайфер поднял голову… и повернулся. – На самом деле? Тро опустился к основанию кучи, чтобы они могли посмотреть друг другу в глаза. – Убедись, что он останется здесь, и приготовься привезти его, куда скажу. – Тро, что ты задумал? Ничего не ответив, он развернулся и начал надевать на себя кожаные шмотки, руки дрожали от волнения за нестабильное состояние Кора… и того факта, что если его молитва будет услышана, он снова окажется рядом с той женщиной. Опустив взгляд на одежду для сражений, он колебался… Дражайшая Дева-Летописеца, как жаль, что ему не во что одеться помимо кожи. Красивый шерстяной костюм с широким галстуком. Хорошие ботинки на шнурках. Нижнее белье. – Куда ты собрался? – резко спросил Зайфер. – Не имеет значения. Важно лишь то, что я найду. – Скажи, что ты берешь с собой оружие. Тро вновь остановился. Если по какой-то причине у этого будут неприятные последствия, оно вполне может ему понадобиться. Но он не хотел пугать ее… при условии, что действительно сможет каким-то образом связаться с ней и призвать к себе. Она была такой хрупкой женщиной… То, что можно спрятать, решил он. Пистолет или два. Несколько ножей. Ничего, что она сможет увидеть. – Хорошо, – прошептал Зайфер, начав проверять оружие. Спустя всего пару минут, Тро поднялся из подвала, распахнул наружную дверь в кухне… Зашипев и вскинув руки, ему пришлось прыгнуть обратно в темный дом. Слезящиеся глаза покалывало, он, выругавшись, направился к раковине, включил холодную воду и плеснул ее себе на лицо. Казалось, прошла вечность, прежде чем экран телефона сообщил, что можно безопасно попытаться выйти, и в этот раз он открыл дверь с меньшей бравадой. О, облегчение ночи. Выпрыгнув за пределы дома, он приземлился на твердой земле и наполнил легкие холодным, влажным осенним воздухом. Закрыв все еще болевшие глаза, он ушел в себя и перенесся от дома, отправляя свои молекулы на север и восток, и обретая форму на поляне, в центре которой стоял высокий клен, чья листва уже была тронута пламенем осени. Стоя перед большим пикапом и скрываясь под красно-золотой листвой, Тро осмотрел окружение, обострив свои чувства. Эта сельская местность находилась очень далеко от поля боя в центре города, и совсем не близко к особняку Братства или аванпосту Общества Лессенинг… по крайней мере тому, о котором он знал. Но чтобы убедиться в правильности своей оценки, он ждал, так же неподвижно, как и большое дерево позади него, но даже близко не столь спокойно… Тро был готов иметь дело с кем и чем угодно. Однако никто и ничто не потревожило его. Примерно через тридцать минут он опустился на землю, скрестил ноги, соединил руки и сосредоточился. Тро прекрасно осознавал опасность, которую таила в себе избранная им дорожка. Но в некоторых битвах приходится изобретать собственное оружие, даже если есть риск, что оно взорвется у тебя под носом: несмотря на смертельную опасность, имея дело с Братством, можно было с уверенностью рассчитывать на одно – старомодную защиту их женщин. Полученные удары в челюсть тому подтверждение. Он положился на то, что если получится связаться с Избранной, она не будет знать о нем правду. Также он заставил себя оттеснить вину, которую чувствовал из-за того, в какое положение ее ставит. Прежде чем закрыть глаза, он снова осмотрелся. У края поляны, около леса, стояли олени, их изящные копыта ворошили упавшие листья, головы качались, пока они бродили в природе. Справа ухнула сова, звук пронесся по легкому холодному бризу к его настороженным ушам. Далеко впереди, на дороге, которую он не видел, показались фары проезжающей машины, скорее всего, фермерского грузовика. Никаких лессеров. Никаких Братьев. Никого, кроме него. Опустив веки, он представил Избранную и вновь пережил те минуты, когда ее кровь струилась в него, оживляя его, уводя с края, на котором балансировала его жизнь. Он видел девушку с абсолютной ясностью и сосредоточился на ее вкусе и запахе, самой ее сущности. И затем он молился, молился как никогда раньше, даже когда жил цивилизованно. Он молился так сильно, что брови напряглись, сердце колотилось, и он не мог дышать. Он молился с отчаянием, и какая-то часть него гадала, делает он это для того, чтобы спасти Кора… или же чтобы просто вновь увидеть ее. Он молился, пока не потерял нить слов, пока не осталось лишь чувство в груди, огромная нужда, которая, он мог лишь надеяться, была достаточно сильным сигналом для нее, чтобы она ответила, если действительно получит его. Тро продолжал так долго, как только мог, он замерз до онемения и настолько устал, что его голова была склонена не в благоговении, а от изнеможения. Он продолжал, пока непрерывная тишина вокруг не нарушила его поиски… и не сказала, что ему придется признать поражение. Когда он, наконец, вновь открыл глаза, лунный свет озарил небесный свод, под которым он пребывал, противоположность солнца прибыла на ночную смену, чтобы присмотреть за землей… Его крик раздался громким эхом, когда Тро вскочил на ноги. Не луна была источником света. Его Избранная стояла перед ним, ее мантия была такого ярко-белого цвета, что, казалось, отбрасывала собственный свет. Она протянула руки, словно чтобы успокоить его: – Прошу прощения, что испугала вас. – Нет! Нет, нет, все в порядке… я… вы здесь. – Разве не вы призывали меня? – Казалось, она смутилась. – Я не знала, что звало меня. У меня… просто возникла потребность прийти сюда. А здесь вы. – Я не знал, получится ли. – Что ж, получилось, – сказала она, улыбнувшись ему. О, славная Дева-Летописеца, живущая на небесах, Избранная была прекрасна, ее волосы собраны высоко на голове, тело столь стройное и изящное, ее запах… амброзия. Она нахмурилась и посмотрела на себя: – Я неподходяще одета? – Простите? – Вы смотрите так пристально. – О, да, точно… Прошу прощения. Я забыл о манерах… потому что вы слишком прекрасны для моих глаз. Это заставило ее слегка отпрянуть. Будто она не привыкла к комплиментам… или, может, он оскорбил ее. – Прости, – сказал он… прежде чем выругаться. Его словарному запасу необходимо выйти за рамки извинений. Причем быстро. И лучше ему перестать вести себя как школьник в ее присутствии. – Я не хотел проявить неуважение. Теперь она снова улыбнулась, демонстрируя ошеломляющее проявление счастья. – Я верю вам, солдат. Полагаю, я просто удивлена. Тому, что он считал ее привлекательной? Боже правый… Вспоминая свое прошлое в качестве благородного члена Глимеры, Тро низко поклонился: – Вы оказываете мне честь своим присутствием, Избранная. – Что привело вас сюда? – Я хотел… ну, я не хотел рисковать и причинить вам вред, уговаривая оказать огромную услугу. – Услугу? Правда? Тро не ответил. Она была так простодушна и настолько рада приглашению, что чувство вины вернулось, усилившись в десять раз. Но она – единственный спаситель, что был у Кора, а это война… Борясь со своей совестью, он понял, что сможет отблагодарить ее, принеся клятву в обмен на дар, если она решит преподнести его. – Я хотел бы спросить… – Он прокашлялся. – Мой товарищ смертельно ранен. Он умрет, если мы не… – Я должна отправиться к нему. Сейчас. Покажите мне, где он, и я помогу ему. Тро закрыл глаза и не мог сделать ни единого вдоха. На самом деле, он даже почувствовал, как наворачиваются слезы. – Вы ангел, – произнес он сиплым голосом. – Вы небесное создание в вашем сострадании и доброте. – Не трать красивые слова. Где ваш собрат воин? Тро взял телефон и написал Зайферу. Ответ пришел незамедлительно… и время прибытия было нелепо малым. Если только солдат уже не поместил Кора в транспорт и не приготовился надавить на газ. Такой достойный мужчина. Убрав мобильный обратно в карман, он вновь посмотрел на Избранную. – Он вот-вот прибудет. Его нужно перевозить, поскольку он в плохом состоянии. – И затем мы отвезем его в тренировочный центр? Нет. Едва ли. Ни за что. – Вашей крови будет для него достаточно. От недостаточного кормления он ослаб сильнее, чем из-за ранения. – Тогда мы будем ждать здесь? – Да. Подождем здесь. – Наступила долгая пауза, и она начала нервничать, будто ей было некомфортно. – Простите меня, Избранная, если продолжаю пялиться. – О, нет нужды извиняться. Мне просто неловко, потому что я редко привлекаю чье-то сосредоточенное внимание. Теперь отпрянул он. С другой стороны, Братство, несомненно, обращалось с любым мужчиной в ее присутствии так же, как с ним. – Что ж, позвольте мне продолжить, – нежно прошептал он. – Потому что кроме вас я больше ничего не вижу.
Тем же вечером, около шести часов, Куин вышел из-за потайной двери под центральной лестницей. Голова не до конца прояснилась, и он, скорее, шаркал ногами, чем шел, все тело болело. Но ведь он стоял прямо, мог двигаться и был жив. Могло быть и хуже. К тому же, у него была цель. Когда док Джейн пришла, чтобы проверить его, она сказала, что Роф созвал собрание Братства. Конечно, она также сообщила, что у него выходной, и он должен оставаться в койке, в клинике… будто он пропустит послематчевое подведение итогов о том, что произошло у Эссейла. Да ни за что. Конечно, она изо всех сил пыталась отговорить его, но в итоге позвонила королю и сказала ожидать еще одного. Обойдя резной конец перил, он услышал, как на втором этаже говорят Братья, их громкие и низкие голоса перекрикивали друг друга. Ясно, что Роф еще не призвал всех к порядку… а значит, было время, чтобы захватить какой-нибудь выпивки, прежде чем подняться наверх. Потому что, да, именно это нужно, когда ты и так еле стоишь на ногах. После тщательных расчетов Куин решил, что до библиотеки ближе, чем до бильярдной. Прохромав до дубовых дверей, он замер, как только оказался в проходе. – Гребаный ад… На полу громоздились, по меньшей мере, пятьдесят книг Древнего Права, и это лишь малая часть. Под окном с витражным стеклом, на столе на козлах раскрытыми лежали тома в кожаном переплете, страницы которых напоминали застреленных на поле боя солдат. Два компьютера. Ноутбук. Блокноты с линованными листами. Услышав наверху скрип, он поднял глаза. На тиковой лестнице на колесиках стоял Сэкстон, тянувшийся к книге на верхней полке у молдингов. – Добрый вечер, кузен, – сказал парень со своего возвышенного места. Только с этим мужчиной ему не хватало встретиться. – Что ты делаешь со всем этим? – Похоже, тебе уже гораздо лучше. – Лестница скрипнула снова, когда мужчина спустился с призом в руках. – Все без исключения волновались. – Да со мной все в порядке. – Куин подошел к бутылкам с алкоголем, стоявшим в ряд на французском ящике с мраморным верхом. – Так над чем ты работаешь? «Не думай о них с Блэем. Не думай о них с Блэем. Не думай о них…» – Не знал, что ты пьешь херес. – А? – Куин взглянул на то, что налил себе. Черт. Занимаясь самовнушением, он взял не ту бутылку. – О, знаешь… мне он нравится. Чтобы это доказать, он осушил бокал… и чуть не подавился от сладости, растекшейся в горле. Куин налил себе еще, только чтобы не выглядеть идиотом, который не знает, чем наполняет собственный бокал. Итак, полнейшая мерзость. Второй оказался даже хуже первого. Краем глаза он видел, как Сэкстон сел за стол. Латунная лампа перед ним бросала идеальный свет на его лицо. Дерьмооо, он походил на парня из рекламы Ральфа Лорена, в своем темно-желтом твидовом жакете, со сложенным треугольником нагрудным платком, в рубашке с жилетом ему было чертовски комфортно. А Куин в это время босиком щеголял в больничной пижаме. И пил херес. – Так что за большой проект? – снова спросил он. Сэкстон взглянул на него со странным огоньком в глазах: – Изменение правил игры, как ты бы выразился. – Аааа, суперсекретное задание короля. – Именно. – Что ж, удачи. Похоже, дел у тебя выше крыши. – На это уйдет месяц, может больше. – Чем ты занят, переписываешь чертов свод законов? – Лишь его часть. – Приятель, смотрю на тебя, и начинаю любить свое дело. Пусть уж лучше меня подстрелят, чем я займусь бумажной работой. – Он налил себе третий бокал гребаного хереса и попытался выглядеть не слишком похожим на зомби, направляясь к двери. – Веселись. – И ты со своими стараниями, дорогой кузен. Я тоже буду наверху, но мне нужно очень многое закончить, а времени нет совершенно. – Ты разберешься. – Так и есть. Разберусь. Кивнув и выйдя на лестницу, Куин подумал… Что ж, по крайней мере, разговор был не так уж и плох. Он не вообразил ничего непристойного. Не развлекал себя, представляя, как избивает ублюдка, пока тот не зальет кровью свои элегантные тряпки. Прогресс. Ура. Наверху, на втором этаже, двойные двери кабинета были открыты настежь, и Куин замер, увидев, сколько собралось народу. Черт подери… все были здесь. То есть, не только Братья и воины, но и их шеллан… и персонал? В комнате было сорок человек, все жались друг к другу вокруг модной мебели, будто сардины. С другой стороны, в этом мог быть смысл. После того треклятого снайперского выстрела король вернулся за стол, на свой трон, практически восстав из мертвых. Вроде как оправданное торжество, подумал он. Прежде чем войти в толпу, Куин решил сделать еще глоток хереса, но один лишь запах этого пойла отбил всякое желание. Наклонившись в сторону, он выплеснул напиток в цветочный горшок оставив бокал на столе в коридоре и… Увидев его в дверях, все тут же заткнулись. Словно от комнаты был пульт, и кто-то выключил звук. Куин замер. Посмотрел на себя, проверяя, не демонстрирует ли ничего непристойного. Оглянулся на случай, если по лестнице поднимается кто-то важный. Затем осмотрел комнату, гадая, что же упускает… В долгом, усыпляющем отсутствии звуков и движения, Роф оперся на руку своей королевы и, ворча, встал на ноги. Ему на шею наложили повязку, сам он выглядел немного бледным, но был жив… и выражение его лица было столь напряженным, что Куину казалось, будто его физически окружили со всех сторон. А затем король приложил руку, на пальце которой было черное кольцо расы с бриллиантом, к груди, прямо посередине – над сердцем… и медленно, осторожно, с помощью своей шеллан, поклонился. Поклонился Куину. От головы Куина отлила вся кровь, и он никак не мог понять, что творит самый важный вампир на планете, и тут кто-то начал медленно хлопать. Хлоп! Хлоп! Хлоп! К нему присоединились другие, пока все собравшиеся, начиная от Фьюри и Кормии и заканчивая Зи с Бэллой и малышкой Наллой, Фритцем и его подчиненными… Вишесом, Пэйн и их супругами, Бутчем и Мариссой, Ривом и Эленой… не стали аплодировать ему со слезами на глазах. Куин обернул вокруг себя руки, обводя взглядом разноцветных глаз всех присутствующих. Пока не взглянул на Блэйлока. Рыжеволосый стоял справа, хлопая, как и остальные, а его голубые глаза светились эмоциями. С другой стороны, он бы точно знал, что нечто подобное значит для испорченного ребенка с врожденным дефектом, ребенка, ненужного своей семье, которая не хотела испытывать стыд или общественное презрение. Он бы знал, как тяжело принять благодарность. Он бы знал, как Куину хотелось сбежать от внимания… даже если он был безгранично тронут оказываемой ему честью, которую не заслужил. В окружении всего, чего он не мог выдержать, Куин просто посмотрел на своего старого дорогого друга. Как и всегда, Блэй был его якорем, за который Куин мог зацепиться и удержаться.
***
Проехав сквозь мис на своем байке, Хекс до сих пор не могла поверить, что едет в особняк, повинуясь королевскому распоряжению: «приглашение» исходило от самого Рофа… и каким бы иконоборцем она ни была, игнорировать прямой приказ короля она не собиралась. Боже, ее начинало подташнивать. Получив голосовое сообщение, она подумала, что Джон умер, убит в бою. Но ответ на смс, которое она, молясь, послала ему, пришел незамедлительно. Короткий и милый. Просто «придешь с наступлением ночи?». Это все, что она получила, даже написав «да», ожидая от него чего-то еще. Поэтому неудивительно, что ее подташнивало, поскольку этим самым Джон, скорее всего, официально положил конец их отношениям. Вампирский эквивалент развода встречался редко, но Древнее Право предусматривало возможность законного расторжения брака. И естественно, для людей одного социального положения с Джоном… а именно – кровный сын Брата – король был единственным, кто мог дать разрешение разойтись. Должно быть, это конец. Черт, ее действительно вот-вот вырвет. Развернувшись у входа в особняк, она не стала парковать «Дукати» в конце ряда аккуратно выстроенных сильных машин, внедорожников и микроавтобусов. Нет… она оставила байк прямо у подножия лестницы. Если это расторжение брака самим королем, она поможет Джону положить конец их несчастью, а затем… Что ж, она позвонит Трэзу и скажет, что не может выйти на работу. Потом запрется в своей хижине и будет плакать, как девчонка. Неделю или две… Так глупо. Все между ними было чертовски глупо. Но она не могла изменить Джона, а он – ее, что же еще им оставалось? Уже несколько месяцев между ними лишь дистанция и неловкая тишина. Ничего не менялось, черная дыра становилась все глубже и мрачнее… Поднявшись по ступенькам, ведущим к входной двери, она тяжело дышала, будучи разбитой, как если бы ее кости стали хрупкими и разваливались под весом мышц. Но она не остановилась, потому что именно так поступали воины. Они закрывали глаза на боль и добивались своей цели… и сегодня ночью они с Джоном чертовски точно что-нибудь уничтожат, что-то безгранично ценное и редкое, и ей было стыдно, что у них не получилось найти способ сберечь это в холодном жестоком мире. В вестибюле Хекс не сразу подошла к объективу камеры. Она никогда не принадлежала тому типу женщин, что прихорашиваются перед встречами, но, тем не менее, Хекс поняла, что проводит пальцами под глазами и приглаживает ладонью свои короткие волосы. Быстро выпрямив косуху…и спину… она приказала себе запастись терпением. Она переживала вещи гораздо хуже этого. Благодаря одной лишь гордости она сможет обрести самоконтроль на ближайшие десять или пятнадцать минут. Впереди целая жизнь, чтобы терять самообладание вдали от посторонних глаз. Выругавшись, Хекс нажала на кнопку вызова и отошла, заставляя себя посмотреть в камеру. Ожидая ответа, она вновь распрямила косуху. Топнула ботинками. Перепроверила, что ее пистолеты в кобуре. Поиграла с волосами. Ладно, что за черт. Наклонившись в сторону, она снова нажала на кнопку. У додженов высокие стандарты. Звонишь в звонок, и ответ приходит через пару секунд. На третьей попытке она задумалась, сколько еще раз ей придется просить… Внутренняя дверь вестибюля распахнулась, а Фритц выглядел подавленным: – Миледи! Мне так жаль… Громкая какофония заглушила то, что дворецкий сказал после, и Хекс нахмурилась, посмотрев за старика. Над седой головой доджена, наверху центральной лестницы кружилась и расходилась огромная толпа, словно только что закончилась вечеринка. Может, кто-то только что объявил, что связывает себя узами брака. Ну, удачи вам, подумала Хекс. – Большое объявление? – спросила она, войдя в фойе и приготовившись к чьим-то счастливым новостям. – Скорее, признание. – Дворецкий всем своим весом, каким бы тот ни был, навалился на дверь, чтобы закрыть ее. – Я позволю другим известить вас. Вечно почтительный дворецкий… сдержанный до мозга костей. – Я здесь, чтобы увидеть… – Братство. Да, я знаю. – Я думала, Рофа, – нахмурилась Хекс. – Ну, да, и короля тоже. Прошу, поднимайтесь в его кабинет. Пройдя по мозаичному полу и начав подниматься по лестнице, она кивнула спускающимся… шеллан, персоналу, которого знала, людям, с которыми жила всего несколько недель, но которые даже за короткое время стали для нее своего рода семьей. Она будет скучать по ним почти так же сильно, как по Джону. – Мадам? – спросил дворецкий. – Вы в порядке? Хекс выдавила улыбку и поняла, что наверняка как-то выругалась. – Да, все нормально. Когда она подошла к кабинету Рофа, в воздухе витало столько одобрения, что ей едва не пришлось прорываться сквозь него, чтобы войти в комнату: Братья буквально раздулись от гордости… за исключением Куина, который так сильно покраснел, что превратился в римскую свечу. Джон, однако, казался сдержанным… совсем на нее не смотрел, а уставился куда-то перед собой. Сидевший за своим столом Роф взглянул на нее: – А теперь к делу, – объявил король. Когда позади закрыли двери, она понятия не имела, что происходит. Джон все еще отказывался даже смотреть на нее… и проклятье, у короля на шее рана… если только он не решил, будто белая повязка на горле стала модным аксессуаром. Все замолчали, успокоились, и стали серьезными. Боже, им придется сделать это перед всем Братством? С другой стороны, чего еще она ожидала? У этих мужчин доминировало групповое мышление, и, конечно, они все захотят присутствовать на расторжении их брака. Хекс не теряла самообладания: – Давайте с этим покончим. Где мне подписать? – Прости? – нахмурился Роф. – Бумаги. Король взглянул на Джона. Затем вновь на нее. – Такого рода вещи я не стану оформлять письменно. Никогда. Хекс огляделась и посмотрела на Джона, читая его эмоциональное состояние. Он… нервничал. Был расстроен. И столь целеустремленным, что она моментально впала в ступор. – Какого черта здесь происходит, – потребовала она. – У меня есть для тебя работа… – голос короля был громким и четким, – если ты заинтересована. Из достоверного источника мне известно, что с этим ты можешь справиться с удивительным мастерством. Если исходить из того, что ты готова помочь нам. Хекс в шоке посмотрела на Джона. Он ответственен за это, подумала она. Что бы ни происходило в этой комнате, он привел это в движение. – Что ты сделал? – прямо спросила она. Вопрос заставил Джона по-настоящему обратить на нее внимание. Подняв руки, он показал: «Наши возможности ограничены. Ты нужна нам для этого». Взглянув на Рива, она увидела полную серьезность… и ничего больше. Никакого порицания, никаких «девушкам здесь не место». То же и об остальных мужчинах в комнате. На их лицах не читалось ничего, кроме невозмутимого принятия ее присутствия… и ее способностей. – Что именно вам от меня нужно? – медленно сказала она королю. Пока мужчина говорил, она продолжала смотреть на Джона, слыша слова вроде «Шайки Ублюдков»… «покушение на убийство»… «их логово»… «ружье». С каждым следующим предложением ее брови изгибались все сильнее. Итак, значит, дело не в продаже домашней выпечки или подобной чепухи. Они хотели, чтобы она обнаружила лагерь врага, проникла на их защищенную территорию и забрала любое дальнобойное оружие, которое могло быть использовано в попытке убить Рофа прошлой ночью. И, если все пройдет по плану, таким образом снабдить Братство доказательством, которое необходимо, чтобы вынести Кору и его солдатам смертный приговор. Хекс уперлась руками в бедра… чтобы не потирать ими с ликованием. Это как раз по ее части… невероятное предложение, подкрепленное принципом, которым она могла насладиться: месть тому, кто нанес тебе вред. – Так что думаешь? – спросил Роф. Хекс посмотрела на Джона, желая, чтобы он снова взглянул на нее. Не дождавшись этого, она просто вновь прочла его эмоциональное состояние: он был в ужасе, но полон решимости. Он хотел, чтобы она это сделала. Но почему? Что, черт возьми, изменилось? – Да, мне это интересно, – услышала она себя. Низкие мужские голоса одобрительно зарычали, король сжал руку в кулак и ударил по столу: – Хорошо! Отлично. Есть еще кое-что. Условия. Разумеется. – Я лучше работаю сама по себе. Не хочу, чтобы под ногами крутились восемьсот фунтов нянек. – Я и не думал об этом. Ты отправляешься одна… зная, что можешь рассчитывать на все наши ресурсы, если они тебе понадобятся. Единственное ограничение – ты не можешь убить Кора. – Без проблем, я приведу его живым для допроса. – Нет. Тебе нельзя его трогать. Никому нельзя, пока мы не проанализируем пулю. И затем, если мы найдем то, что ищем, его убьет Тор. Согласно официальному манифесту. Хекс взглянула на Брата. Господи Иисусе, он выглядел совершенно иначе, будто был более молодым и здоровым родственником парня, которого она знала с тех пор, как убили Велси. А учитывая его нынешнее состояние? Могила Кора с его именем на надгробии уже выкопана. – Как быть, если мне придется защищаться? – Тебе разрешено предпринимать все необходимое, дабы обезопасить себя. На самом деле, в таком случае… – Король обратил свои слепые глаза к Джону. – Я призываю тебе использовать любое имеющееся оружие для своей защиты. Читай так: используй свою симпатскую сторону, подруга. – Но по возможности, – добавил Роф, – оставь как можно больше нетронутым, а Кора – живым. – Это не должно стать проблемой, – ответила Хекс. – Мне не нужно прикасаться к нему или кому-то еще. Я могу заниматься только ружьями. – Хорошо. – Когда король улыбнулся и обнажил клыки, остальные разом начали говорить. – Идеально… – Подожди, я еще ни на что не согласилась, – сказала она, затыкая их всех, посмотрев на Джона. – Еще… нет.
